В
русской литературе первыми "шляпниками" были два тургеневских крестьянина
из "Записок охотника". В придорожном трактире они на спор голосили -
кто кого перепоет. Не помню: платили им или поили их до зеленых чертей поклонники.
В советский период у Толстого папа Карло специально Буратино выстругал, чтобы
с ним и поломанной шарманкой досаждать людям, шарахаясь по дворам. Деревянный
мальчишка оказался с запросами более честолюбивыми, и в конце повествования открыл
свой театр. В детстве, в школе, на уроках пения мы пели бетховенского "Сурка"
и плакали из сострадания не к мальчику, а к его грызуну, живо представляя, как
он держит в дрожащих лапках корки хлеба, а хозяин дергает за веревку, привязанную
к задней лапке, и бедный сурок жалобно повизгивает. Все, хватит, а то опять
в детство впаду. *** Впервые я
играл "на шляпу" в Москве, на новом Арбате. Играл не из-за денег, а
из любопытства. Мы с другом летели с юга на Камчатку и на пару дней тормознулись
в белокаменной. Народ, прогуливавшийся по этой международной улице, моментально
окружил нас плотным кольцом. Это сейчас целые оркестры на улицах наяривают, и
редкие зеваки, жуя мороженое, тупо пялятся на них. Тогда же - и для Москвы это
было, если не в диковинку, то редкое зрелище. Я стоял с огромной кружкой в
руках и уже не помню что, но орал очень самозабвенно. Приятель, от стыда уткнувшись
в гитару, рьяно мне аккомпанировал. Все слушали, но никто денег в кружку не бросал
- жлобы. Сунулись было менты, но народ дружно запротестовал. ...Да, действительно,
страна у нас маленькая, а Москва вообще деревня. То, чего я боялся услышать больше
всего, услышал. - Хе, глянь! Да это же наши камчадалы! Два подвыпивших мужика
протиснулись в первые ряды и, перебивая наше, сразу ставшее тоскливым, песнопение,
начали громко объяснять слушателям, какие мы хорошие и известные люди на Камчатке.
- А что они здесь тогда? -спросил кто-то из толпы. - Да, а что вы тут? - повернулся
один из наших балбесов к нам. Видя краем глаза, что мой напарник сейчас наденет
ему гитару на уши, я процедил сквозь зубы: - Пропились! ...Кружки нам не
хватило, денег насыпали еще полный кофр от гитары. ***
По настоящему мне приходилось играть на улице только однажды. Было безвыходное
положение. Но играл я с веселым азартом, превращая уличный концерт в мини-спектакль.
Люди смеялись, и я себя не ощутил сиротинкой с Сурком на плече. ***
Уложив бережно гитару в чехол и рассовав "шляпный" гонорар по карманам,
я собрался уже отправиться в кафе, где собирались по вечерам такие же уличные
поэты, художники и музыканты, когда меня окликнули: - Молодой человек! Я
повернулся. Передо мной стояла компания. "Сейчас в гости потащат",
- раздраженно подумал я. - Вы не смогли бы спеть серенаду? - Все, завтра
приходите. - Понимаете, - сбивчиво начали они мне объяснять все сразу, - Таньку
не выпускают родители, а Олег вот расстроился. Она его тоже любит. Родители √
ни в какую... ...Акустика в этом дворе была хорошая, с улицы не доносился шум
города. - Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена... - нежно заворковал я.
Где-то наверху хлопнуло окно, и женский визгливый голос пригрозил: - Сейчас
милицию вызову! - Заткнись, еще одиннадцати нет! - ответило соседнее окно.
- ⌠Таня, Таня, под качелями в саду, Таня, Таня, каждый вечер я жду...■ - раздухарился
я. - Таньку из 117 опять из дома не выпускают, - догадался кто-то сверху.
- Николаич, а, Николаич, сжалься, вишь, как малец надрывается! Ломая ветки
тополя, рядом со мной что-то тяжело упало. - Таньку сбросили! - злорадно сообщил
давешний сварливый женский голос сверху. Я плюнул, вышел на свет и, сев на
лавку, запел "Снова замерло все до рассвета..." Наверху долго молчали.
- Ну, пап! - заканючила надо мной из темноты девчонка. - Да иди уж! - отозвался
отец. ...С земли и из открытых окон, дружно зааплодировали.
Оригинал находится на сервере bards.ru
и был предоставлен Сергеем Калининым <sergo@bards.ru>, за что ему большое
спасибо.
|