* * *

Лето запоздалое,
Поздний сенокос,
Сделано немало,
Сделано всерьез.

В утреннем морозе
Видно синеву,
На лесном прокосе
Лоси мнут траву.

В просеке осенней,
В красоте осин,
В розовом гореньи
Пламенных рябин,

В синем-синем свете
Охлажденных вод
Видно на рассвете:
Осень настает.

1985 г.

На мельнице

Уже затих мой временный приют.
Зажглись созвездья, потемнели зданья.
Ночь воду льет на мельницу мою,
Миротворит и шлет напоминанье...

О том, как вдруг нечаянно простят
Лишь тех, кто сам умел прощать нежданно,
О том, что сон целителен и свят,
О том, что он дарован невозбранно.

В моем углу опять горит свеча,
Плывет мой профиль величаво-странный.
И свет идет от каждого луча
Еловых перьев птицы деревянной...

1991 г.

Стихи

Стихи живут отдельно от поэтов,
И как бы ты над ними ни корпел,
Не оторвешь от песни ни куплета,-
Не уничтожишь, если б захотел.

Всю жизнь ты неуклонно отвечаешь
За каждый шаг по белой целине.
Пусть ты строками землю не качешь,
Но тихий голос ощутим вдвойне.

1989 г.

Россия

Там, далеко (мне не понять - откуда!),
Ревут столпы тлетворного огня,
Не жарок он; сердечная остуда
Всей тяжестью упала на меня...

Россия, ты ли? Ты ли взбеленилась?
Ревут столпы тлетворного огня!
Но если ты... смертельная немилость
Из уст моих речится на меня.

Но если ты.. кому же я оставлен?
Чего я медлю?
Возгори, душа!
...Нет, ты ушла. (Как тяжело!) - Отравлен.
Уйду и я, как ты ушла!

* * *

Луч сквозь облако тянет нить.
Посвист ветра,- как голос кудели.
Вы хотели меня убить?
Уничтожить меня хотели?

Вы хотели: лицом - да в грязь.
Вы хотели подошвой - в душу.
Коротка надо мною власть.
Я не стану поклонов класть -
Пусть страна моя вас задушит.

Над Россией рычит гроза.
Воздух простынью сухость стелет.
Вы хотели плевать в глаза?
Слишком многого вы хотели...

1989 г.

Ореховый сонет

Уходит мир моих блаженных снов.
Так тают ограждающие ковы.
Забавный мир! В нем не было основ.
Я сам отверг готовые основы.

Недолговечных зданий бытия.
Благих итогов не опережая,
Я вправе заявить, что я - не я,
И видимая суть моя - чужая.

Как быть? Она - мой самый тяжкий грех,
Навязанный средой осуществленья.
Я вправе заявить, что я - орех,
Испорченный невидимым гниеньем...

Но лишь ему - как путнику тропа, -
Непрочный щит избитого забрала.
Ведь так всегда: снаружи скорлупа,
Внутри - распад основы матерьяла.

Тринадцать орланов

Поднимаюсь я бодро и рано,
А сегодня с утра сам не свой
Оттого, что тринадцать орланов
Неотступно кружат надо мной;
Оттого, что качаются пьяно
Камыши на заре золотой.

Гей, вы, гордые, вышние птицы!
С высоты восходящих кругов
Видно ль вам, как гусей вереницы
Потянулись на лоно лугов?
Говорливых гусей вереницы
Голосят до моих берегов!

Что провидя, чего возвещая,
Вьетесь вы над тропою моей?
На озерах, тоску источая,
Разливается плач лебедей.
На земле нам обиды прощают -
Поступитесь виною моей!

Гей, вы, гордые, вышние птицы!
Мне не нравится это число!
Я сейчас буду Богу молиться,
Чтобы пулю до вас донесло,
Если небо ко мщенью стремится -
И земля отзывается злом!

Над зрачком приподнимется веко,
Протянув тонкозримую нить,
Чтобы мне не убить человека -
Мудрено ль мне орлана убить?..
Перемножилось выстрелом эхо,
Над кугою взметнулася выпь, -

Сень урочных тринадцатых крыльев
Подломилась над сонной рекой,
Пронеслась над желтеющей былью
И упала в туман голубой.
В горном небе за мною следили
И смеялись уже надо мной.

И, о, ужас! Немедленно, ровно
Из тумана поемных полей
Поднимается тенью безмолвной,
Приближается новый орлан.
Поседев, я постиг, что - виновный -
Неприкаянным силам заклан!..

Поднимаюсь я бодро и рано,
Но сегодня с утра сам не свой
Оттого, что качаются пьяно
Камыши на заре золотой,
Оттого, что тринадцать орланов
Неотступно кружат надо мной.

Далее >>