Прошло несколько лет с того времени, как Арбат стал пешеходным и по нему с утра до вечера движутся толпы прохожих, если брать за точку отсчета момент, когда полностью замостили улицу брусчаткой, а стены выкрасили краской самых жизнерадостных цветов и оттенков. А с того дня, как закрыли улицу для машин, начали вскрывать асфальт, прошло около пяти лет. Отрезок времени большой - достаточно времени, чтобы понять, что дает Москве пешеходная улица. Все увидели и то, как можно по-новому использовать историческое наследие - старый город, хотя применительно к Москве как-то не звучит это понятие - старый.

Много самых разноречивых мыслей и чувств вызывает проделанная работа. Нет необходимости описывать теперешний новый старый Арбат. Его изображения печатают все газеты и журналы, его сняли операторы кинохроники и телевидения. Успели разыграть на арбатских камнях некое новогоднее не то эстрадное шоу, не то народное действо, многолюдное, яркое, шумное и довольно бестолковое. Использовали открывшийся уличный фронт торговые предприятия, организовавшие красочную ярмарку, также привлекшую внимание к Арбату. Не обидели вниманием улицу иностранные корреспонденты, отметившие, что теперь и Москва заимела нечто такое, что напоминает известные в Европе и Америке торгово-развлекательные улицы, появившиеся сравнительно давно; во всяком случае, в Копенгагене я видел подобную свыше 20 лет назад.

Казалось бы, давно и я должен был созреть для новых песнопений о старом Арбате, тем более что ранее не раз рассказывал о достопримечательностях и самой улицы, и ее многочисленных переулков. Но как-то песни и стихи не идут в голову, хотя, казалось бы, повод есть. Несколько лет строители в любую погоду и любое время года вгрызались в землю. Они вынули старые трубы и провода, углубили и расширили подземный этаж улицы, проложив современный коллектор. Тем самым заложили фундамент всех последующих преобразований, обеспечив и современников и потомков теплом, водой, энергией, информацией. Работа эта большая, сложная, труд строителей, закладывающих основы, самый, быть может, нелегкий, нервный и малозаметный, поскольку "плоды многолетних усилий", в данном случае коллектор, засыпаются землей, и чем меньше проделанная работа напоминает о себе, тем, значит, лучше она сделана строителями инженерных сооружений, конкретно - Главмосинжстроем.

И дорожники дело сделали довольно быстро, с помощью мобильных, купленных специально для работы на Арбате, импортных камнеукладочных машин. Без этих машин не успели бы так быстро замостить брусчаткой почти километровую улицу, вручную этим бы занимались дольше, да и укладчиков потребовалось бы много. Как поведет себя арбатская брусчатка, сможет ли она заменить естественный камень, не потрескается ли, как плиты на тротуарах проспекта Калинина, сработанные неумело (или халтурно?), конечно же покажет время. Хотя сегодня видно: кое-где уложена брусчатка неровно, швы не везде идеальны, и ходить по ним не очень удобно. Но что важно - мощение сделано точно по рисунку архитектора-художника и доведено до конца, и эта законченность и цельность не может не вызывать уважения к проделанной новаторской по технологии работе.

Обратим теперь внимание на освещение - фонари, грозди фонарей, круглых оранжевых шаров, развешанных на тонких стволах. Нелегко оказалось осветить заново улицу, хотя культура фонарей в Москве давняя, вековая, но, как оказалось, во многом утраченная. Нарисовать художнику можно какой угодно фонарь, но изготовить его ох как трудно, по той причине, что - некому, фонарных заводов нет теперь. Помог авиационный завод, как рассказали мне в исполкоме Моссовета, руководившем и координировавшем усилия многих городских организаций, привлеченных для реализации программы работ на старом Арбате.

Сначала, как многие видели, на опытном участке перед Театром Вахтангова появились белые шары на железных опорах. Но они не выдержали даже одной зимы: краска облупилась, проржавела, опоры погнулись. Эти наскоро сделанные светильники быстро сняли, заменив их другими, капитальными, что сейчас перед нами: из хорошего металла, приятной фактуры, благородной окраски, способной не утрачиваться годами. Фонари оранжевые - под стать опорам, лампы излучают мягкий свет. И здесь пришлось поэкспериментировать, сначала лампы горели белым ослепительным светом, издалека казалось, что над Арбатом полыхает зарево. Пришлось заменить белые на оранжевые, более спокойные.

Вот только с числом фонарей основательно просчитались, много их, грозди шаров слишком тяжелы, особенно там, где по несколько рожков. Но и это дело поправимое. Число фонарей можно и убавить, во всяком случае, сам светильник и опора, бесспорно, хороши.

Посмотрим далее по сторонам, на фасады домов. У основания их облицевали естественным камнем, а некоторые даже одели в гранитные шубы, что давно уже не практиковалось на старых улицах. Для этих целей предпочитали дешевый "кабанчик", мелкую плитку, насколько дешевую, настолько неприглядную, не подходящую .для старомосковских строений, стоявших веками на белокаменном основании. Так что и здесь не продешевили, не обрекли улицу на постоянные ремонты и "подремонты".

. Теперь взглянем повыше - на стены, где произошла, быть может, самая неожиданная метаморфоза. На Арбате, по сторонам, насчитывается до 60 владений и примерно столько же строений разной величины, высоты, стилей и разного качества архитектуры. Есть дома восьмиэтажные, есть одноэтажные, кирпичные и деревянные, облицованные камнем и оштукатуренные. Среди них памятников, стоящих на государственной охране, до сего дня числится всего два. Двухэтажный дом, где издавна находится трибунал,- пушкинских времен здание, произведение ампира. И дом поменьше, где жил Александр Пушкин. Этому зданию вернули прежний вид, после реставрации его можно считать не только памятником мемориальным, как было до сих пор, но и архитектурным, как еще один образец стиля классицизма. Все другие дома к памятникам не причислены, являются рядовыми. В последние годы стало общеизвестным понятие - историческая среда. Все чаще мы слышим мнение специалистов о том, что она так же подлежит охране, как и сами памятники, которые, если лишить их этой среды, остаются без необходимого фона, сомасштабного окружения, как дерево без почвы или первая скрипка без оркестра.

Сторонники этой теории получили теперь на Арбате убедительное подтверждение своему взгляду, который еще недавно публично оспаривался некоторыми архитекторами, предлагавшими на Арбате кое-что сохранить, что повыше и покрепче, а все остальное, вроде одноэтажного особняка под ╧ 42, снести до основания, застроить дорогую землю современными домами. Это обычно и проделывали на Арбате наши предки, хозяева 60 его владений, когда приходила пора нового стиля, новых веяний в архитектуре, новых строительных возможностей.

Глядя на обновленные стены, теперь невозможно допустить мысль об их сносе. Стоило лишь здания отремонтировать, покрасить стойкой краской, как казавшиеся прежде рядовыми, малоценными дома заиграли и выглядят отныне если не памятниками архитектуры, то памятниками эпохи, будь то двухэтажный протяженный дом в начале улицы, у "Праги", где обитал в молодости Иван Бунин (этот дом подарен Москве генералом А. Шапявским), или массивный, со скульптурами рыцарей на углах фасада.

После ремонта этого большого дома, где на первом этаже расположился ювелирный магазин "Самоцветы", чьи окна украшены витражами, здание стало более соответствовать идее пешеходной улицы. То есть быть зданием, в котором на первых этажах обязательно должны располагаться учреждения, куда бы каждый мог зайти, не останавливаясь перед надписью: "Служебный ход" или "Посторонним вход воспрещен". Обязательно еще одно условие: все учреждения должны быть престижны, отвечать самым современным требованиям. Если уж торговать ювелирными изделиями, так с размахом, как "Самоцветы". Необязательно, чтобы товары были сплошь дорогими, как кольца; можно торговать и дешевыми, как бублики, но они должны быть непременно горячими...

Каждое учреждение - магазин, кафе, фотография, ателье -должно иметь свое лицо, экстерьер-витрины, вывески, двери и окна, а также интерьер-стены и потолки.

Кое-что и делается. Открыто в числе новых "Старое фото", но, как прежде, мало кафе, ресторанов.

Однако и это не главная печаль, сжимающая голосовые связки так, что не споешь. Что тревожит? Что не дает до конца воздать должное проделанной работе объемом в 20 миллионов рублей?

Чтобы придать нужный голубой оттенок стенам пушкинского дома, его красили семь раз, что говорит о капитальности затрат, серьезности намерения. И на другие дома пошли бочки краски. Но красили-то сплошь и рядом ветхие, пустые, необитаемые дома, накладывали косметику, румяна на неживое. Можно было бы не роптать, если бы речь шла об одном, двух домах, которые, чтобы не портить общего вида ансамбля, взяли и подкрасили.

Но таких пустых домов на Арбате- пятнадцать! Не только маленьких, есть и большие, всех цветов радуги по обеим сторонам улицы. И это еще не вся печаль. Между крашеными домами зияют пустоты, одни прикрытые, другие-без заборов, так что просматриваются соседние переулки, где зияют, в свою очередь, другие пустоты, и насчитывается их - десятки!

Что еще придает безжизненность Арбату? Многие его дома в последние годы обезлюдели, перестали быть жилыми, как дом с рыцарями. Некоторые отданы под учреждения, конторы. Район, как говорят, из селитебного, жилого, превращается в некое "сити", однако украшенное румянами. Красота оказывается обманчивой: манит-то она манит, да только куда? В трибунал, филиал проектного института, пустые стены, конторы, поснимавшие вывески?

Строительная горячка на Арбате кончилась, а должна продолжаться...