В фиолетовых тонах
Наденька и не знала, что она умеет управлять трамваем. Но вот
теперь она на нем ехала и у нее все получалось. Правда, она не знала
КУДА ей ехать. Впрочем, это было пока и не важно: она просто каталась
по большому городу, переходя с одной трамвайной линии на другую где
это было возможно, и ей это нравилось. Стояла ранняя весна, бежали
ручьи и ярко светило солнце, отражаясь в лужах и стеклах трамвая, и
мир казался таким большим и прекрасным!!! Трамвай ей подарили.
Да-да, просто подарили: вызвали из дома на улицу, подвели к трамвайной
линии недалеко, от остановки, указали на трамвай и сказали: "Вот
стоит трамвай, он теперь твой. Тебе дарит его один человек, которому
ты очень нравишься. Садись в него и езжай. Только побыстрее, а то вон,
уже "двойка" едет, а ты путь загородила."
Наденька ужасно перепугалась и хотела что-то возразить, но ее
просто подсадили под руки в кабину вагоновожатого, в двух словах
объяснили как управлять, что-то включили, трамвай тронулся, а ее
"инструкторы" спрыгнули на ходу. Постепенно Наденька пришла в себя,
вошла, что называется, во вкус и ей все это начало нравиться. Было
лишь немного жаль, что свобода движения была ограничена трамвайной
линией. Ей не хотелось ни о чем думать. Она просто каталась по городу
и ей было хорошо в этом солнечно-трамвайном мире!
Однако позже, спустя несколько часов, когда она объездила почти
весь город, ее настроение омрачилось мыслью о том, что трамвай
придется куда-нибудь ставить. Ведь не могла же она кататься на нем
вечно, как и не могла оставить просто во дворе, под окном, как
какой-нибудь автомобиль! Она, конечно, могла бросить его по среди
города, но эта мысль показалась ей верхом неприличия и она торопливо
отогнала ее от себя.
Она где-то слыхала о трамвайных парках, где трамваи оставляют на
ночь, но не знала где находится хотя бы один из них. Тогда Наденька
решила выбрать одну из не кольцевых линий и ехать по ней до конца.
Так она и поступила, и вскоре, действительно, подъехала к большому
зданию, которое, видимо, было мастерской по ремонту трамваев или, как
их обычно называют, депо. Ворота его были открыты настеж и она не
задумываясь въехала внутрь и остановилась. Внутри было немного
сумрачно после яркого солнца, стояла тишина и не было никого кроме
какого-то человека в рабочем комбинезоне, который стоял к ней спиной и
рассматривал странный лист железа, весь изрезанный сваркой и
представляющий собой витиеватый узор. Железяка была прислонена к
огромной в диаметре и изогнутой коленом трубе. И вообще, Наденька
заметила, что там было полно таких труб и прочих странных
металлических конструкций, которые загромождали все свободное
пространство как будто это было не трамвайное депо, а цех по
производству космических летательных аппаратов.
"Извините пожалуйста," - окликнула Наденька человека, - "вы не
подскажете где мне можно оставить трамвай?"
Человек обернулся. Он был молод, с приятным, несколько утонченным
и задумчивым лицом. "Какой трамвай?"
"Вот этот, мой трамвай. Мне подарили его сегодня утром, но я не
знаю куда мне его поставить."
Человек, казалось бы, нисколько не удивился. Он подошел поближе и
внимательно посмотрел сначала на Наденьку, затем на трамвай.
"А трамвай-то угнанный" - вдруг изрек он.
"Как угнанный?!" - ахнула Наденька.
"Да так. Его сегодня ночью из парка угнали."
У Наденьки внутри все похолодело. "А почему же его тогда никто не
ищет? "
"Да как никто не ищет? Ищут. И ко мне уже приезжали, спрашивали."
Немного помолчав, он добавил: "Я почему-то чувствовал, что сегодня он
окажется здесь."
Наденька готова была разрыдаться: "Что же мне теперь делать?"
Однако человек, видя это, принялся ее успокаивать: "Да вы, девушка,
не расстраивайтесь так. Все будет хорошо. Вы сейчас еще покатайтесь
немного, а под вечер снова приезжайте сюда. Тут его и оставите. А там
уж я все сам улажу."
"А нельзя ли его сейчас оставить ?"- спросила Наденька дрожащим голосом.
"Нет, нельзя."
"А почему?"
"Во-первых, потому что он мне будет мешать. А во-вторых, ...
- голос его слегка изменился, - во-вторых, все будет не так как
должно быть."
"А если меня остановят и арестуют?"- вновь спросила она.
"Не бойтесь, не арестуют," - ответил человек ободряюще.
"Откуда вы знаете ?"
"Знаю," - сказал он абсолютно уверенным голосом. "Если до сих пор не
остановили, значит - не судьба."
И Наденька вновь поехала в город. Теперь она чувствовала себя
несчастной. Солнце скрылось за облаками, и день как-то сразу стал
серым и унылым. К тому же, при выезде она чуть не столкнулась с другим
трамваем. Он был забрызган грязью по самые стекла и явно не собирался
уступать ей дорогу.
Несколько часов спустя она вновь подъехала сюда, внутренне
совершенно разбитая, с заплаканным лицом. Человек ее уже ждал и, как
только трамвай въехал внутрь, закрыл огромные ворота.
"Ну вот и все в порядке," - сказал он будь то самому себе и
спросил вылезающую из трамвая Наденьку: "Чаю хочешь ?"
"Хочу. Очень." - честно призналась та и наконец-то почувствовала
себя в безопасности.
"Ну тогда проходи туда, за те большие трубы. Там у меня нечто
вроде стола. Только осторожно, не упади."
Место, где стоял большой деревянный ящик, застеленный сверху
газетами и заменяющий стол, было освещено лампами дневного света и
показалось Наденьке ужасно уютным. Возле ящика стояла пара табуреток,
на стене висели не то плакаты, не то афиши и большой прошлогодний
календарь. Было тихо. Человек принес горячий чайник и две железные
кружки, затем достал откуда-то бумажный пакет и выложил от туда
бутерброды. "Не стесняйся, будь как дома."
Странно, но она, действительно, чувствовала себя здесь как дома.
"А вы кто?" - спросила она, уплетая бутерброд и запивая его
крепким, с привкусом мяты, чаем. Человек слегка улыбнулся.
"Я-то? Художник."
"Художник?" - не поверила Наденька.
"Да, художник. В общем смысле этого слова."
"Вы что же, и рисовать можете ?" - вновь спросила она недоверчиво.
"Могу. Вот сейчас допьем чай и нарисуем что-нибудь."
Он ушел куда-то за трубы и вскоре вернулся неся в руках кусок
ватмана и коробку красок, похожую на те, какими обычно рисуют дети,
только гораздо больших размеров. Наденька взяла коробку в руки.
"Какие интересные краски. Я таких еще не видела." Затем открыла
коробку и воскликнула : "Но ведь здесь ничего нет! Все краски
кончились кроме фиолетовой."
"Нам хватит ее одной," - сказал человек и вновь чему-то улыбнулся.
Он положил ватман прямо на лежащую рядом огромную трубу, взял кисть
и краски, и начал рисовать. Наденька стояла рядом и во все глаза
смотрела на появляющийся рисунок.
Художник творил чудо: это были цветы, фиолетовые цветы изумительно
причудливой формы. Она была уверена, что таких в природе не
существует, как была уверена и в том, что она их уже где-то видела.
Глядя на них она почувствовала как на нее накатывается волна каких-то
очень приятных и, в то же время, знакомых ощущений. Она не могла
сказать было ли это во сне, или наяву, или в прежней жизни, или с
кем-то таким же как она, живущим рядом с ней и связанным с ней
невидимыми нитями. Она не могла сказать о чем был этот сон это
видение. Она лишь помнила, что там были эти фиолетовые, неземной
красоты цветы. И сейчас, завороженно глядя на рисунок, растворяясь в
нем и позабыв о том, что случилось с ней днем, она вновь
почувствовала себя бесконечно счастливой...
|