Диван

Интерьер комиссионного магазина. У витрины с чудовищным хрусталем и фарфором - продавщица с профессиональным выражением на лице. Саша спиной к зрителю, повиливая задом, флиртует с продавщицей. В глубине магазина - мебель: косопузые кресла, доски от разобранного шкафа, кухонный уголок, что ли, и - диван. Диван - он как дом: большой и обещает защиту. Он - как всё. Наташа, завороженная, подходит к дивану, обходит его кругом, прикасается - робко сначала, потом чувственно. Потом - щупает глубоко, до кишок. Становится на колени - обнимает, гладит. Наверное, проверяет испод и ножки. Обнимает, гладит. Садится, подпрыгивает попой вверх-вниз - испытание на скрипучесть. Не скрипит. Это очень важно, когда диван не скрипит. Когда молодой, это очень важно. Наташа молодая. Саша молодой. Саша говорит продавщице какие-то глупости.

Саша. Это стекло - богемское?

Продащица (с профессиональным выражением на лице). Бэмское.

Саша. Бэмс-бэмс, да? И звенит? А что пить будем, бэмс? А когда, бэмс? А где, бэмс? У вас как с жилплощадью - без проблем?

Продавщица. Свою надо иметь. Скажите вашей... пусть слезет с мебели. Не куплено пока. Бэмс.

Саша оглядывается. Наташа лежит на диване навзничь, пряменько, глядит в потолок со слабой блуждающей улыбкой. Они с диваном далеко, не здесь, не в магазине. Саша подбегает к ней, семеня. Ему неловко.

Саша (шипит). Ты что, дура, ты что? Вставай быстро, ну?

Наташа (глядит в потолок, ясным голосом). Купим.

Саша. Что - купим? Вставай быстро, ну...

Наташа. Надо диван купить, я больше не могу по углам, на ступеньках, на травке я больше не могу.

Саша. Да на что тебе этот, потом купим, подумать надо, гляди, у этого обивка... цвет серый... ну? Потом купим - зеленый, хочешь? Голубой - хочешь? (Пытается ее спихнуть.)

Продавщица. Бэмс.

Наташа. Хочу серый - как будто дома, не хочу зеленый, голубой, не хочу на травке, на природе не хочу. Давай купим - будем вместе на диване спать. Всю ночь. Обнимемся - и спать. Так хорошо, когда человек рядом... И утром никуда бежать не надо. Если воскресенье.

Саша достает кошелек, считает мятые купюры, подходит к продавщице, что-то спрашивает (нам не слышно), возвращается к Наташе, показывает ей деньги, сердитый, красный - не хватает денег, пытается стащить ее силком с дивана. Наташа вцепилась обеими руками в края дивана, трясет головой, зубы сцепила, сквозь ноздри звук идет - дикий, режущий: "Н-н-н!" Саша пугается - так уже бывало, видно. И нехорошо получалось.

Саша (толкает Наташу в плечо, не больно. Шипит). Сиди, жди. Психопатка! (Выбегает из магазина.)

Наташа сразу успокаивается, звук убрала внутрь. Сидит на краю дивана, вцепившись руками в борт. Незаметно для себя раскачивается - вперед-назад. Ждет.

Вот он и она стоят перед закрытыми дверями магазина. Перед ними диван. Вне магазинных стен он какой-то одинокий, жалкий.

Саша. Ну что - к тебе?

Наташа. Ты же знаешь... Мама против. После того случая... Ну ты же знаешь... Она сказала: ни ногой. Вот теперь точно - ни ногой.

Саша (заводясь). Да ты же... Сама же...

Наташа. Да я ничего, даже следов не осталось... Вот только соседи до сих пор... И мама сказала: теперь точно - ни ногой. Вот теперь точно. Пойдем к тебе.

Саша (мнется, потом с неохотой выдавливает из себя). У меня Валентина.

Наташа. Как - Валентина? Ты же говорил...

Саша (взрывается). Что, что я говорил? А она вот пришла - и живет. Психопатка. (Успокаивается. Деловито.) Ну что тут стоять - у магазина. Куда-нибудь уже пойдем, что ли?

Они берут диван спереди и сзади, неожиданно легко его поднимают - и куда-то несут.

Окраина. Какие-то задворки, сарайчики. За сарайчиками обрыв. Внизу шумит ручей. Кусты, деревья. Под чахлой ивой стоит диван.

Саша (раздраженно). Что, что теперь? Куда дальше?

Наташа (тянется его обнять). А здесь давай...

Саша. Ты что? Психованная, ты что? Тут же двор простой, вон куры ходят, кошки.

Наташа (обнимает). Это ничего.

Саша. Тут же люди пойдут, они что скажут?

Наташа (обнимает, прижимается). Это ничего.

Саша (пытается отстраниться). Мы же как бомжи будем, тут стирать, готовить - где?

Наташа (приклеивается к нему). Это ничего.

Саша (трепыхается). А дождь если? А...

Наташа (целует его, стонет). Это ничего...

Стало совсем темно. Саша и Наташа тихо ложатся на диван. Обнимаются совсем крепко. Диван не скрипит.

Утро. Листья на иве пожелтели и вот-вот облетят. На колышках сушится белье. Тазы, банки. Саша в джинсах и майке занимается с гантелями. Громко, некрасиво отдувается. Наташа лежит на диване под кучей одеял. Саша приседает, руки в стороны, оступился, попал ногой в какую-то жестянку.

- Блин! Развела тут кошек, блин! Мать кошачья, как у себя дома, блин. Бардак везде, белье как следует постирать не можешь, вообще бардак, жрать нечего, кастрюли все грязные. Всё! Я так больше не могу! Ухожу! Я предупреждал! Меня везде примут! Я предупреждал! Шагу от кошек не ступить! Вообще! Соседи в милицию жаловаться обещали... Всё! Ты не женщина, ты не хозяйка, какая из тебя жена, мать вообще, я предупреждал, тут любое терпение лопнет...

Саша еще что-то говорит, ветер его заглушает, с ивы листва быстро-быстро летит по ветру, по диагонали, заслоняет от нас, как Саша одевается, что-то ищет, расшвыривая ногами консервные банки, бросает в рюкзак гантели. Оборачивается, смотрит на диван, на Наташу - она лежит как мертвая. Что-то хотел сказать, сделал шаг назад, к дивану... А! Махнул рукой и ушел быстрыми сердитыми шагами.

Наташа садится на диване, закутанная в одеяла, сидит, тупо смотрит на все, что кругом. Потом, не вставая, наклоняется, откуда-то из-за дивана достает пластиковую бутылку с молоком. Сбегаются кошки: полосатая серая и две беленькие гладкие с рыжими хвостами. Худые, гадкие. Наташа, сидя, закутанная, наливает им в консервные банки молока. Кошки, урча, лакают, трутся о руки, о ноги. Наташа наконец встает, выпрямляется, сбрасывает наверченные на нее тряпки. Становится видно, что она уже очень беременная. На сносях.

Беременная топчется по двору, снимает с колышка тряпочки, гремит тазами, жестянками. Кошки все время ходят за ней. Ветер становится сильнее. Что-то такое набегает, проявляется в воздухе - похолодало. Кошки теснее жмутся к Наташе. Она садится на диван, извлекает из диванных глубин перочинный ножик, долго, странно изогнувшись - насколько может - стругает ножки дивана. Отколупывает щепочки, складывает костерок - и греет над ним руки. Потом ложится. Кошки у нее в ногах, одна на животе. Лицо как маска. С неба медленно, мягко, крупно, прямо на это бледное лицо падает нетающий снег. Наташа смотрит гладкими глазами в небо, не моргает.

Ранняя грязная весна. Наташа сидит на диване, вся в одеялах, опустив ноги в резиновых сапогах. Рядом с ней худенький мальчик с угольными разводами на щеках. На коленях у них развернута большая книга помоечного вида. Мальчик читает вслух, слегка запинаясь:

И рас-тет ребе-нок там
Не по дням, а по часам...

- Мам, а почему по часам?

- Потому что нужно, чтобы он скорее вырос...

- Почему - скорее?

- Потому что маме одной трудно жить... Мальчик вырастет - маме помогать станет. Домик построит.

- А где наш домик?

- Скоро будет.

- И водичка из крана бежать будет? Холодная и горячая?

- Холодная и горячая.

- И мы прямо в домике будем чай пить?

- Чай пить.

- И мальчишки меня дразнить перестанут?

- Перестанут.

- И будут в гости приходить?

- Будут к нам гости приходить, чай пить, руки мыть с мылом.

- А когда?

- А ты расти быстро-быстро, станешь большой-большой, снег растает, ручей станет тоже большой-большой, ты отнесешь диван в воду, будет у нас кораблик, поставим парус - и поплывем. Сначала в реку, потом в море, потом на чудесный остров - там нас ждут, там нас папа ждет, папа у нас царь, на голове корона...

Идет дождь. Настоящий ливень. Вода кружится в воронках, размывает и уносит банки, колышки, тазы. Мальчик - уже почти юноша, поднимает над головой диван, держит его как крышу - над собой и матерью. К ногам жмутся кошки и орут.

Мальчик кричит:

- Мама, дождь! Мама, ручей шумит! Нам пора!

Дождь слабеет, просто сеется сквозь тучи. Видно, как по скользкой тропинке вниз спускаются Мальчик и Мама. За ними гуськом идут кошки. Еще трое котят прибавилось.

На берегу ручья - он и вправду вздулся в реку - Мальчик спускает диван на воду, выкукливает Наташу из одеяла (на ней еще много одеял осталось), палку из воды вылавливает (это мачта) и на ней разворачивает одеяльный клетчатый парус. Диван покренился-покренился и стал как надо. Мальчик усаживает мать под парусом. Прыгает сам (в руках шест), впереди него запрыгнули кошки. Оттолкнулся шестом, поплыли. Вверху на обрыве какие-то люди стоят, смотрят вниз. Не было не было никаких людей - и вот люди. Маленькие. И плот-диван сверху маленький. Скоро совсем потерялся в дожде. Ничего сквозь дождь не видно.

Только дождь и видно. И два голоса слышатся:

Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет,
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Туча, туча, туча...
Плывет...