Другие рассказы этого Автора Большая Буква Гостевая Книга


Олег Гуров

Bad trip

Вчера вечером он подъехал к мусорному контейнеру и выкинул все, что стеснялся выбросить просто на улицу из машины за последние несколько недель - кучу сигаретных пачек, несколько непрочитанных газет, пару пустых и грязных целлофановых пакетов, какие-то винты или болты, оставшиеся после ремонта, несколько бутылок от минеральной воды и пару мятых пакетов с остатками еды из Макдональдса. Когда он вышел из машины, к нему подбежал длинный худой черный кот с горящими глазами и начал злобно мяукать. Он сел на корточки и попытался погладить его, но кот боком и спиной отскочил от него и скрылся, слившись с темнотой. Он пошел обратно к машине, но кот появился снова. Он уже не мяукал, но явно ждал чего-то.

Ну что тебе надо, котик, покушать? - он вернулся к контейнеру и, покопавшись, достал остатки бигмака и пирожка, и попробовал положить перед ним. Но кота уже снова не было. И тут он понял как, наверное, это оскорбительно, когда такое благородное, независимое животное называют "котиком" и достают из мусорки остатки еды, которую сами не съедают, потому что она отвратительная. Он тут же решил вынести ему колбасы и даже купить молока, а потом пригласить домой и предложить остаться у себя пока не надоест, но когда заехал во двор, поставил машину, подошел к подъезду, уже думал только о том, не вывалилась ли очередная улитка из аквариума.

Это просто трагедия, рок, бремя, химера - аквариум стоит на высоком комоде, и периодически огромные желтые улитки, которые, естественно, живут там, почему-то переползают через бортик, падают на пол, отползают еще куда-нибудь на метр, и если их не обнаружить в течение, скажем, дня, то засыхают. Это не очень приятно, и это грустно. И даже страшно.

В этот день все улитки были на месте. День прошел не зря. Он поужинал, покормил обитателей аквариума и сел перед аквариумом, глядя на земноводных. В одном аквариуме, побольше жило три аксолотля, два тритона, один гибрид, полуаксолотль-полутритон, одна большая белая лягушка, с десяток больших желтых улиток и неимоверное количество маленьких бардовых улиточек размером от булавочного ушка до ногтя большого пальца. За последние несколько месяцев водоросли разрослись так, что покрывали всю поверхность аквариума, на стенках рос зеленый планктон и вид у аквариума был довольно экзотический. До чего же милы аксолотли. У них большие широкие плоские морды, маленькие выразительные глазки, и широкие рты, поднятые по бокам кверху, так что ощущения такое, будто плавая, они улыбаются. У них длинные широкие и очень тонкие хвосты, как мантии у принцев, и маленькие лапки с пятью пальчиками. Они короли аквариума и правят этим миром спокойно и справедливо.

В другом аквариуме жили энергичные хищники - три красноухие черепахи. Все разных размеров, они плавали стремительно и беспрерывно и в течение минуты съедали любое количество пищи, которая попадала им в аквариум. Однажды он на несколько дней поместил к ним лягушонка, который все время норовил выпрыгнуть из большого аквариума, и к следующему утру от него ничего не осталось. Так что черепахи обитали в вынужденном одиночестве.

Утром, выезжая со двора, он увидел черного кота, лежащего посреди дороги. Половина головы была буквально размазана по асфальту. Кто же мог раздавить его, ведь тут, перед поворотом, все ездят очень медленно. Он вышел из машины и присел на корточки перед трупом животного. Картина была отвратительная и его чуть не вытошнило.

Но жизнь продолжалась, и, подъехав к работе, он уже не думал ни о чем, кроме того, что бы день закончился поскорее. День и прошел довольно быстро, за такими праздными занятиями как написание стихов, лазанье по интернету и прочими приятными, но бесполезными занятиями. Когда же меня уволят? - думал он. Впрочем, иногда ему приходилось что-то делать, а главное, удавалось придавать этому такую значимость, что никто не сомневался в том, какой колоссальный объем работ он проделывает. А может быть ему только это казалось.

Вечером во дворе ему перебежал дорогу тот самый кот, которого он видел утром мертвым. Он специально вернулся на то место, где утром лежало раздавленное животное, но никаких следов не осталось. Видимо, дворник стер даже капли крови с асфальта. У подъезда его ждали. На ступеньке сидел огромный двухметровый аксолотль и терпеливо улыбался. Он зажмурил на секунду глаза, а когда открыл их, земноводное уже успело обратиться в человека с настолько незапоминающимися чертами лица, что казалось прозрачным. Человек встал и произнес: думаю, тебе ничего не надо объяснять. Или все-таки надо? - сорвавшись на крик и снова на миг превратившись в аксолотля, человек навис над ним и неуловимым движением проник вовнутрь его. Он механически открыл дверь квартиры, прошел в спальню и не раздеваясь сел напротив аквариума. На первый взгляд там ничего не изменилось. Впрочем, похоже там вообще ничего не изменилось, а изменилось что-то внутри его головы. Он долго сидел, потом сказал вслух - даааааа...., переоделся и лег перед телевизором. Наверное, показалось, - утешал себя он. Ну что я, сумасшедший что ли? Или что, существует волшебство? Все нормально.

Но тревога не уходила. Что бы развеяться, он решил прокатиться. Он проблуждал по городу пару часов и оказался в районе Бауманской. Что-то тянуло его на старое немецкое кладбище, где он когда-то гулял в детстве. Уже стемнело, но ворота оставались открытыми. В этом не было ничего сверхъестественного - через кладбище вела проходная дорога. Прямо от ворот дорожки разделялись и стремительно разбегались в темноте. Дальше они делились на совсем узенькие тропинки. Он пошел прямо и на первом же перекрестке повернул направо и тут же остановился в полном шоке - на белом мраморном постаменте стояла живая женщина и улыбалась навстречу луне. Впрочем роста в ней было более двух метров. Приглядевшись он понял, что это все же памятник. Боясь попасть под ее взгляд широко раскрытых глаз, он долго рассматривал ее сбоку и снизу. Потом пошел дальше, оглядываясь и прислушиваясь к шепоту деревьев. Вдоль дорожек был проложен водопровод и с определенной периодичностью над мелкими кустами нависали тонкие краны. Кто-то не выключил один из кранов и вода перелилась через край здорового ведра, которое стояло под ним. Он подошел, и, сев на корточки, посмотрел в свое отражения. Из воды глядела морда аксолотля. Он отшатнулся, схватился за лицо, и почувствовал влажную эластичную кожу и мохнатые перышки вместо ушей. Он поскользнулся, упал и потерял сознание.

Пришел в себя он через мгновение, но это пробуждение было тяжелым. Голова раскалывалась, боль шла от основания черепа, сердце билось мелкими ударами, голова кружилась, и его не покидало ощущение, что еще одно мгновенье и он умрет. Он покачал головой, поднялся, и ничего не понимая, пошел к свету, мучительно вспоминая, где он находится. И едва не столкнулся с открывшейся дверью заброшенного склепоподобного служебного домика, откуда выходили двое людей. Они были сильно пьяны и, шатаясь, один из них так хлопнул дверью, что она с треском влетела в косяк и тут же открылась. Но этот человек лишь махнул рукой, и держась друг за друга, они растворились в темноте.

Это Мир закрытых дверей, подумал он. В детстве казалось, что в какое-нибудь интересное место можно попасть, просто открыв дверь, но двери всегда были под замком. Когда он вырос, он и пробовать перестал. Не воспользоваться такой возможность было просто предательством по отношению к себе, и он вошел. Прямо от двери вниз, почти отвесно, вела узкая лестница. Кафельные стены, слегка освещенные светом снизу, напоминали подземный переход, только вертикальный. Метров через семь лестница закончилась и открылась небольшая комната с обшарпанным деревянным столом, на котором лежала старая спортивная сумка и двумя старыми конторскими стульями. Из этой комнаты выходило два коридора параллельно друг другу. Оглянувшись и подумав о том, что лазить в чужие вещи очень занимательно, он расстегнул тугую молнию и пошарил руками. В сумке лежали какие-то тряпки, видимо одежда, бутерброды, пустые бутылки и портмоне. Он достал портмоне и вытащил оттуда паспорт и какое-то удостоверение. Документы были на имя какого-то Пилюзина Николая Гордеевича, 1938 года рождения, это был, видимо, один из тех пьяных, которые выходили из склепа. Удостоверение было выдано Институтом дивергентного бессмертия при Министерстве обороны, Пилюзин числился там просто специалистом.

Положив документы на место, он пошел по одному из коридоров, переходящих в большой зал с бассейном и ужаснулся. Бассейн был разделен на десятки боксов длиной в два и шириной в один метр. И в каждом маленьком аквариуме лежало по человеку с огромным количеством датчиков вокруг головы, сердца и лимфатических узлов. Люди были живы, судя по тому, что периодически у них подергивались руки и ноги, однако было не похоже, чтобы они были в себе. Глаза у всех были закрыты, а лица безмятежны, словно они спали и видели прекрасный сон. Вокруг бассейна стояло несколько высоких столов с разложенными на ними какими-то инструментами - то ли пыточными то ли хирургическими - начиная от огромных топоров и заканчивая тонюсенькими ланцетами. Один из людей привлек внимание широкой окладистой бородой вокруг бледного лица, и он с ужасом узнал лицо Достоевского. Вглядываясь в лица других людей, он узнал худенькое страдальческое личико Пушкина, прекрасный в своей мраморной неподвижности профиль Багратиона, жестокое и властное лицо Сталина. Как было не узнать открытую, добрую улыбку Гагарина. Десятки других людей были не знакомы ему, однако лица были тоже как будто знакомые. Он обнаружил, что все провода ведут к жестяному шкафу, стоящему в одном из углов. В вырезах на передней стенке кружились стрелки - показания каких-то датчиков.

Ему стало невыносимо страшно, словно в первый раз, когда он смотрел фильм "Солярис". Каменные потолок и стены стали подступать, сдавливая дыхание. Тут все нечисто - подумал он, и разум начал покидать его. Он схватил большой блестящий нож и принялся рубить кабель. Сноп искр ослепил его, запахло жженой пластмассой, но он резал и рубил, пока не потерял сознание.

Он пришел в себя от острой боли в локте. Судорожно схватил воздух и сел. Он лежал в больничной палате. Медсестра отшатнулась от него со шприцом и вскрикнула. Зашел Андрей Михайлович, его старый нарколог и спокойно сказал - ну когда, скажи мне, мое лечение принесет тебе какую-либо пользу? И в который раз я должен тебе повторять, чтобы ты не мешал трамал с тареном?

Блин, что же теперь? - с ужасом спросил он. Как обычно, полечишься две недели и потом я тебя переведу в Институт неврозов. Поверь, тебе это уже необходимо - сказал он более твердо и уже менее доброжелательно. За наркологом стояли его родители. Их лица были скорбны и ожесточены. А сейчас сестра сделает тебе инъекцию успокоительного, и ты нормально поспишь - сказал врач, и все вышли из палаты.

Может быть правда купить себе аквариум - подумал он, засыпая. Или лучше игуаны?



Олег Гуров "Bad trip"


Посмотреть результат


Реклама в Интернет