Павел Лукаш

Когда я слышу это имя, то в памяти моей первым делом возникает задница, а уже потом - лицо.

Амалия.

- Кто она?

- Отличная барышня, можешь подойти.

- Замужем?

- В нашем случае это не имеет значения.

Никогда мы с нею не были близки, для этого, все же, нужно что-то еще - какие нибудь общие интересы...

- Как же так, Стасик, вы не знаете про музыку Третьего направления?

Я рядовой любитель классического джаза - именно поэтому и оказался в данном зале а затем в театральном буфете.

Мне стыдно. Существует целая музыка третьего направления, то есть до нее и было-то их всего лишь два, а я даже слыхом не слыхивал.

- Это авторская песня!

Вот оно что - так оно еще и музыка, не говоря уже об направлении...

- Знаете, - говорю довольно грубо, - а по-моему все они обыкновенная самодеятельность: лучше, хуже, но все-таки...

- Время нас рассудит, - предрекает она.

Амалия.

Кто ты? Говоришь, что литературный критик. Мне говоришь - автору четырех романов, члену Пен-клуба и двух редколлегий? Ладно, критикуй. Я вытерплю - от тебя.

- А вы, Стасик, вроде бы что-то пишете?

- Извини, но я спешу на именины к Амалии, - сообщает приятель при встрече.

В памяти возникает задница, а потом - лицо.

- К той самой Амалии?

- К другой.

Нет, я не знаю других женщин с таким именем. И с такой задницей других женщин не знаю. Дело, собственно, не в размерах... Хотя и в них тоже...

Чуть ли не впервые в жизни я сочинил стихи:

"Благоухая не шутя
Парижем местного разлива,
Идешь, прелестное дитя,
Тяжеловесна и смазлива.
Как рыба тянется к блесне,
Прельстившись отраженным светом -
Спешу я за тобою следом,
Но, к сожалению, во сне".

Шутка, конечно - все-таки, профессиональный литератор, это вам не полный идиот, но факт - стишок написан.

- Слышал, что Амалия уезжает?

В памяти возникает задница...

- Какая Амалия?

- Та самая. Пойдешь на проводы.?

- Вообще-то меня не звали, да и бывал-то я у нее всего раз или два - мы не сошлись во мнениях по поводу авторской песни.

- Во-первых, никого не звали, а во-вторых - она о тебе вспоминала, когда твои рассказы в журнале напечатали.

- Ругала рассказы?

- Не хвалила и не ругала, просто спрашивала, куда, мол, ты запропастился...

Вечеринка задалась, с точки зрения большинства из присутствующих. Бывшие Амалины мужья пришли с новыми женами. Муж нынешний, от которого Амалия теперь уезжала, прилюдно страдал. Немолодые и, как правило, толстые подруги рыдали и пили водку. Авторы песен выли хором и в розницу. Закуска, как всегда, была дрянная. Амалия поднимала стаканы за глобальные изменения в наших жизнях. Я тихо сидел в углу и любовался на нее сзади.

Где ты теперь? Говорят, что в Швеции или в Шотландии - что-то там на "ш". Вот уже полгода нет никаких новостей. Как там местные барды? Дудят в свои дудки-волынки? А может быть, ты в Шанхае, или залетела в Шереметьево? Или страдающий муж твой - единственное связующее звено - попросту шепелявит?

А ты жила в Швейцарии и посещала клинику доктора Шарма, но теперь вернулась домой.

- Она приехала.

- Кто?

- Амалия.

Задница...

- Какая Амалия?

- Та самая. Пойдешь на новоселье?

- Но мы же едва знакомы, и меня никто не приглашал...

- Никого не приглашали, но все идут сегодня к Амалии. В новую ее квартиру, а старую - она оставила мужу, к которому не вернулась...

Новая квартира, новые авторы самодеятельных песен, новые подруги. Гульба столбом, но бывших мужей почему-то не видно. Не видно и самой хозяйки.

- Да вот же она.

- Где?

- Да вот же...

- Кто это?

- Амалия.

Нет, это не то, это совсем другое. Что же сотворил с тобою доктор Шарм? Дурак он, а не доктор. Диетолог хренов, пластический коновал.

А ведь было, было... И не при чем тут общие интересы, Третье направление, античеловеческая специальность...

Господи, какая потеря, какая потеря...