К началу

***

(2.703)

Публика замерла, когда, со словами "Умри, презренная", здоровенный негр в тоге сомкнул свои лапищи на шее рыдающей блондинки с распущенными волосами. Вдруг с галерки послышалась какая-то возня, звон шпор, и повернувшийся, как по команде, зал увидел в проходе поручика Ржевского. Нетвердым шагом он спустился в партер, одним ударом сбил с ног какого-то старичка во фраке, робко лепетавшего: "Не положено" и забрался на сцену. На глазах у изумленных зрителей поручик подошел к разжавшему от неожиданности руки Отелло.

- Я тебе покажу, черная свинья, как нужно обращаться с дамой! - зло крикнул Ржевский и для подтверждения своих слов больно наступил актеру на ногу.

- Так ведь Шекспир же, ваше высокоблагородие, - неуверенно попытался об'яснить крепостной лицедей.

- Наглец! Ты мне еще здесь по-басурмански отвечать будешь? - снова заорал поручик и выхватил саблю.

Граф Никитин, хозяин труппы, с ужасом подумал, что он сейчас навсегда распрощается с двенадцатью тысячами рублей, которые на прошлой неделе заплатил за лучшего в стране трагика. Поручик взмахнул клинком перед носом у побледневшего актера и повернулся к перепуганной Дездемоне.

- Мадам, не беспокойтесь, я сейчас проучу этого хама, - галантно произнес Ржевский и нагнулся, чтоб поцеловать даме ручку. Но в этот момент девять бокалов шампанского, выпитого в антракте на спор, дали о себе знать. Язык поручика свело, голова закружилась, и, оступившись, он полетел в оркестровую яму, овливаясь блевотиной. Отелло, рыдая, упал на колени перед бесчувственной Дездемоной, а зал почему-то бешено зааплодировал. Все гусары подбежали к яме, наперебой предлагая Ржевскому свою помощь.

- А что, господа, разве мы не у мадам Лопухиной? - в замешательстве пробормотал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.378)

Самодеятельный театр гусаров ставит пьесу по "Шерлоку Холмсу". Режиссер пр Ржевский, он же играет главную роль.

Последняя репитиция. Сцена, когда профессор Мориати (кт. Одоевский) сбрасывает великого сыщика (пр. Ржевский) в пропасть. Пр. взмахивает руками и прыгает в пропасть (оркестровая яма).

Корнет Одоевский смотрит в пропасть, но, увидев мерзкую морду поручика, вместо положенной по сценарию реплики "Что, наебнулся, сышик хренов?", сблевал.

"Корнет! Не несите отсебятины!" - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.378)

Несмотря на многочисленные попытки научить смачно и умело материться маститого актера, взятого на роль Пугачева в новой театральной постановке, ничего не клеилось, и режиссер-постановщик был на краю срыва. Волей случая, пР развлекался за кулисами с одной из юных актрис и краем уха уловил элементы драмы, происходящей на репетиции. Он не замедлил выйти на сцену и продемонстрировать свои недюжинные способности в области неизящной словестности.

Режиссер был настолько потрясен, что незамедлительно бросился на колени и вымолил у пР согласие на участие в спектакле в роли Голоса Грозного Пугачева. ПР посадили в оркестровую яму и все матерные монологи Пугачева должны были происходить на краю сцены дабы актер, играющий мятежника, мог шевелить губами, а публика, в свою очередь, получала заряд красочных эпитетов пР.

В день премьеры зал был переполнен. ПР решил для храбрости причаститься в буфете, что он и сделал, но изначальное желание остограмиться перешло в нечто более весомое, и пР умудрился хряснуть пару бутылок водки без закуси в течении получаса.В первой же сцене, где Пугачев должен был высказать свое отношение к Екатерине, великий актер, играюший Емельяна, подошел к краю ямы и начал шевелить губами. В зале настала мертвая тишина. "Пизда дурная, ебанутая баба - порву пизду ей при первом ебаном случае," - раздался бас пР. "Как Вам нравится эта пизда-буфетчица, налила самогону в бутылки из под Абсолюта", - сказал облеванный пР, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.806)

Пригласили как-то пР сыграть в оркестре губернского театра."Выручайте, - говорят,- поручик, саксофонист заболел". "Да я же толко на пианине могу," - отвечает пР. "Да Вы просто сидеть будете, играть и не надо. Господин губернатор желает, чтоб в оркестре всегда саксофонист был. А спросят, почему молчите - скажете,что у вас пауза". А тут пР вспомнил, что он давно домогался артисточки из этого театра (может случаи представится) и согласился.

Играли Отелло. И надо же - артисточка эта в роли Дездемоны. Всю трагедию пР бухал из саксофона водочки. Под конец трагедии пР обнаружил, что артисточку душит какой-то арап, доселе маячивший на сцене. ПР вылез на сцену, отогнал арапа, забрал в охапку Дездемону, затащил ее в оркестровую яму и стал эту артисточку е$$ть. Г-н губернатор, находясь в шоке, только и смог промолвить: "Что же это вы на саксофоне не играете?"

"А у меня менопауза" - сказал облеванный пР, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.297)

"Рок-н-Ролл давай, от Пивковского-Хреновкого..., нет, господа, от Хренникова и Чайковского меня уже тошнит," - сказал облеванныи пР, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.108)

"Я, ик, господа, ик, просто не расчитал движения, ик, и упал в, ик, оркестровую яму, а уж это корнет, ик, Оболенский перепутал оркестровую яму, ик, с выгребной ..." - сказал облеванный пР, вылезая из оркестровои ямы.

К началу

***

(2.162)

"Место культурное - вытрезвитель культурный," - сказал облеванный Поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.784)

"Господа, Вы думаете, поручик Ржевский просто пьян, как свинья и поэтому облевался и обосрался, не-е-е-т, мне музыка не понравилась ..." - сказал облеванный пР,вылезая из оркесровой ямы.

К началу

***

(2.838)

Господа, Галилей какой авторитет, а и то ошибся, ведь он говорил,что все предметы падают с одинаковым ускорением, однако же нет. Вот я блеванул, пардон, в оркестровую яму, потом упал туда сам, ОБОГНАЛ в полете блевотину, и она на меня же и упала. Не верите, посмотрите в оркестровую яму - там чисто, сказал пР, вылезая облеванный из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.528)

- Вы не видели поручика Ржевского? Последнее, что помню со вчерашнего - он гонялся по сцене за актрисой Алмазовой и с тех пор его никто не видел, - спрашивал корнет Оболенский.

- Тоже мне: театр, храм Мельпомены, концерт и банкет в честь победителей Наполеона... А водку то несвежую подали, - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.861)

- Я же предупреждал, господа, меня от Вагнера - тошнит, - оправдываясь, сказал облеванный Поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.972)

- Видит бог, я крепился, пока был в силах. Но когда вон та, в белых пуантах, стала ноги задирать!... Помилуйте, от такого духа и мертвый сблюет, господа! - сказал облеваный Поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.216)

"И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился!.."

Голос артиста гремел, отражаясь в хрустале огромных люстр императорского театра и прятался в тяжелом бархате занавесей. Зал затаил дыхание.

"... И он к устам моим приник, И ВЫРВАЛ...

- Вырвал - не то слово! Как тут не вырвешь! А ведь говорили - не надо было портвейном-то полировать! - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.947)

После бала, посвященного 16-летию Наташи Ростовой, гусарам захотелось прокатиться по Петербургу. Зхватив с собой 2 ящика водки, оседлав коней и запихнув всех дам в одну карету, гусары с гиканьем помчались по ночным улицам столицы. Впереди всех ехала карета с дамами, на козлах сидели пР и Наташа, с восхишением на него смотревшая.

- Ах, как романтично! - вздохнула она.

Поручик, припомнив, что Пушкин давно говорил ему про романтику музыки, пообещал Наташе еще больше романтики и повернул к опере. Угостив сторожа водкой, гусары беспрепятственно вошли в здание, разобрали дам и разбрелись по укромным углам. ПР и Наташа удобно устроились в оркестровой яме. Под толчками романтизма Ржевского Наташа тихонько постанывала, и это еше больше раззадоривало поручика. И вдруг, в самом разгаре действа, в оркестровую яму заглянула голова Оболенского, страдавшего от одиночества. Его даму увел к себе сторож, и Оболенский сильно напился и решил выплеснуть чуства наружу. Выплеск пришелся как раз на голую задницу пР.

- Эх Вы, ни черта Вы не смыслите в романтике! - сказал облеванный пР и вылез из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.684)

Как-то раз поручик поехал в оперу. Не успел он войти в дверь, как его перехватил дирижер, хоть и штатский, а все же не дурак выпить. Ржевский его любил не так сильно, как его молодую жену, но относился тем не менее по-дружески.

- Поручик! - воззвал к нему дирижер. - Выручайте! Мой музыкант, который играет на тарелках, подхватил сифилис и у него отвалились пальцы. Не может держать тарелки. Помогите! Да и ударить то в них нужно будет всего 2 раза!

Подумав, поручик согласился. "Потом еще домой к себе пригласит, мы с ним выпьем, а как он уснет, я и женой займусь, - подумал поручик. Все прошло как нельзя лучше. ПР дважды бил в тарелки изо всех сил, за что получил одобряющую улыбку маэстро. После того, как упал занавес, все бывшие в зале гусары столпились у оркестровой ямы посмотреть на новый талант пР. Поручик, дабы не ударить в грязь лицом, саданул в тарелки еще разок. И тут Оболенский, то ли по причине слабого желудка, то ли потому, что беспробудно пил уже 4-й день, блеванул в оркестровую яму. ПР понял, что свиданию с женой дирижера не бывать.

- Эх, Оболенский! Какои вечер испортили! - мрачно сказал облеванный пР, метнул в него тарелкой и вылез из оркестровой ямы.

К началу

***

(1.946)

- Вот это женщина, не пизда, а ... а..., а ну ее. Водочки-с мне, - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.000)

Ржевский занимался любовью с Наташей под величественные звуки Петербургского оркестра. Разодетый в бабочку дирижер проявлял энергичность и широту размаха и, очевидно, немного импровизировал. В этом этюде в музыке слышался какой-то хаос, спонтанность, которая вдохновляла Ржевского на невиданные вещи. Наташа была в эсктазе. Постепенно звучание оркестра стало терять свою плавность, удары барабана становились все громче, скрипки визжали, виолончели скрипели, музыка достигала своей наивысшей точки. В момент пика дирижер, как-будто заколдованный тяжестью собственного творения, судорожно склонился и, как показалось оркестру, стал бормотать гортанные звуки восхищения.

- Какая сволочь опять дирижера напоила! - сказал облеванный Ржевский, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.789)

- Главное - не победа, главное - участие, - непонятно к чему сказал корнет Оболенский, наливая водку в обе рюмки, стоящие на дирижерском столике. Его покрасневшие от недосыпания глаза с каким-то сочувствием смотрели то на Ржевского, то на Дубровского, которые стояли по обе стороны от него. В полковом клубе уже второй день проводилась репитиция какой-то пьески, все уж и забыли какой: жучила полковник должен был отчитываться перед начальством на предмет культурно-массовой работы. Шел полуфинал. Невдалеке, свернувшись калачиком на заплеванном полу, мирно посапывали Печерский и Онежский, они готовились к своей встрече.

- Пять минут истекло, - об'явил рефери Оболенский. - Следующий ход, господа!

Галантно взятые рюмки лихо взметнулись вверх и синхронно опрокинулись в воспаленные глотки гусар. Оба соперника пристально вгляделись друг в друга, пытаясь отыскать хотя бы малейший признак усталости или нетвердости. Вдруг Дубровский покачнулся.

"Неужели победа?!" - подумал Ржевский и на мгновение расслабился. Это было ошибкой. В голове что-то закружилось, сделалось нехорошо. Краем уха поручик услышал голос Оболенского: "Поздравляю, Дубровский, вы в финале!"

Чьи-то услужливые руки потянули Ржевского вверх. "Ничего. Скоро сдавать нормы ГТО. На свежем воздухе мне равных нет..." - сказал облеванный Поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.923)(I Место)

Полковая маркитантка Яма Оркестрова рожала очередного ребенка. Собравшиеся вокруг нее старые гусары спорили - чей же это ребенок.

- Чей бы он ни был, он уже гусарский поручик! - сказал растроганый полковник.

- Если заорет, когда родится, значит мой, - сказал известный своей скандальностью Дубровский.

- Если обделается сразу же, значит мой, - сказал трусоватый Оболенский.

- Если начнет бить ручками и ножками, значит мой, - гордо произнес забияка Мерзавцев.

- Ну, а моего вы и так узнаете - сказал Ржевский.

И вот долгожданный момент наступил. Голова ребенка показалась на свет. "Абы-бабу-бы", - сказал облеванный поручик, вылезая из Оркестровой Ямы.

К началу

***

(3.027)

Когда могучий раскат заключительного аккорда пронесся по залу, и вслед за величественной кодой инструменты смолкли, повинуясь решительному взмаху дирижерской палочки, под сводами Большого театра воцарилась гробовая тишина. Зрители сидели безмолвно, раздавленные величием услышанного. У всех в ушах стояли еще звуки грандиозного финала, это яростное и всепобеждаюшее тутти, этот катарсис, ставший долгожданным разрешением мучительного крещендо.

- Все-таки Бетховен глубже и драматичнее Брамса, - дрогнувшим голосом сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.541)

По залу пронесся встревоженный шепот.

- Пленка наверное оборвалась, - шепнул в ухо Наташе циничный корнет Оболенский.

- Да говорю же я вам, они не используют фонограмму... - досадливо сказала его спутница, вцепившись тонкими пальцами в бархатную обивку барьера боковой ложи. - Наверное, случилось несчастье. Я так волнуюсь, так волнуюсь...

- Несчастье, конечно, - с готовностю подтвердил корнет. - Sound engineer теперь до пенсии будет работу искать. Человек двести из зрителей потребуют refund за купленные билеты. Insurance company на жуткие бабки попадет...

- Фу, какой вы прагматичный, - перебила его рассуждения Наташа. - Вы раньше таким не были. Неужели ето шхиплаш такое с людьми делает?!

- При чем тут шхиплаш, - Оболенский махнул рукой. - Наша контора давно уже на торт цасес переквалифицировалась... На insurance лаш суитс сейчас много не заработаешь.

В зале возникло некоторое замешательство. В проходе появились двое полицейских и врач. Они приближались к сцене.

- Я же говорю несчастье, - сказала Наташа, пропустив последнее замечание корнета мимо ушей.

- Несчастье с ними случилось тогда, когда они Ржевского взяли арию призрака петь, - рассудительно отметил корнет, отчеркнув ногтем имя поручика в программке. А вот и он сам, кстати.

Все прожектора были обращены в тот момент к авансцене. Даже задние ряды амфитеатра уже заметили, что в оркестре происходит какое-то странное движение. Музыканты повскакали с мест, дирижер, пятясь, сошел с пульта. Все взоры были устремлены в одну точку, на самом краю оркестровой ямы. Наташа навела туда бинокль и увидела всклокоченную голову, растрепанные усы и черный плащ, заляпанный бурыми пятнами. Сомнений быть не могло: ее кумир, хоть выглядел не слишком парадно, оказался все же вне опасности.

- Совсем охуел этот ваш Ллойд Веббер. Это кто ж с устатку такое спеть может? The Phaaaaaaaа...ntom of the opera is theeeeeeeeeeeе...Ебть. Тут и Шаляпина бы вывернуло, - возмущенно сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.167)

- Ну не везет мне в музыке! На трубе играет, а как член в рот взяла - так сразу и легкие отказали... В бордель ее нужно, а не в оркестр! - сказал пР, вылезая облеванный из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.964)

В театре давали "Конька-горбунка". ПР пришел однако лишь к концу пьесы, пьяный в доску. Когда дело в пьесе дошло до прыганья в кипяток, пР, вдохновленный пьесой, с воплем "А хули нам" сиганул в оркестровую яму с целью омоложения. Однако вместо этого самого омоложения он ебнулся головой о барабан, разбудив в своем желудке весьма неприятный и всем известный процесс.

- Мда-с... видать не судьба, конек-ебунок... - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.500)

Однажды спьяну Дубровский и Ржевский пошли в театр. Играли "Ревизора". Гусарам было скучно, и когда наступила немая сцена, Дубровский не выдержал и вылез на сцену. Помахав рукой дирижеру и промурлыкав "табадаба-дабам...", он об'явил озадаченному залу: "Песенка про зайцев!" и затянул "В темно-синем лесу..." ПР полез за ним на сцену с криками "Какие в жопу зайцы, давайте лучше лошадей!"

Но Дубровский был в разгаре пения и не желал, чтобы ему мешали, поэтому он, приплясывая, ебнул пР ногой по фасаду. ПР упал в оркестр, и от неожиданности происходящего содержимое его желудка вырвалось наружу.

- Вот это кондиция! - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.862)

Приходит пР к Пушкину и спрашивает: "Сашка, я завтра в варьете иду с дамами, расскажи какой-нибудь каламбурчик мне".

Ну Пушкин ему и говорит: "Начинается с конца, а кончается началом". - "Ну и что это?" - "Яма." ПР не понял, но обрадовался, поблагодарил Пушкина и ушел. Вечером в театре в антракте ужрался в дупель и во втором отделении начал актрисам из партера всякие замечания отпускать. Потом с грозным кличем "Щас я дам вам его отведать!" - полез на сцену, но упал в оркестровую яму и от удара проблевался.

- Теперь понятно, начинается хуем, кончается парашей - оркестровая яма! - сказал облеванный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(3.784)
(II Место)

Полковник не любил разгильдяйства. Репетиции гусарского оркестра проходили на редкость организованно и плодотворно. Взмах палочки и ...

- Та, тра ля ля ля бум бы лю, - запели скрипки.

- Трам па па пам дык ду, - вторили виолончели.

- Агык - рвя - бля - смык, - запела валторна.

- Стоп, стоп, - морщась, застучал дирижерской палочкой полковник. - Валторна фальшивит.

- Это не валторна, это я вчера пиво с водкой мешал, - сказал облеваный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу

***

(2.896)

В тот вечер в Гусарском Клубе было тихо. Можно было подумать, что гусары снялись с постоя, но все было иначе. Корнет Дубровский рассказывал старинное предание, от которого веяло холодом и ужасом, который заползал под воротник и пробирал до заднего прохода, а то и глубже. Оболенский волевым усилием сокращал сфинктер ануса, готовый пустить струю жижи себе в штаны.

"... окутано страшной тайной," - продолжал Дубровский. - "Каждый, кто пойдет туда - никогда не вернется, потому что проклято это место Господом Б-гом и Сатана плетет там свои козни".

"А почему назвали это место Оркестровой Ямой?" - придерживая зад рукой и уже не полагаясь на сфинктер, спросил Оболенский.

"Потому что каждый вечер раздаются там звуки ужасные, как будто кто играет то на тромбоне, то на гобое".

"Все это глупости," - пьяно заявил ротмистр Засрулев. - "Готов пойти к этой самой яме и плюнуть туда не боясь". Гусары зароптали.

"Неужели и вправду не боитесь?" - доверчиво заглядывал Засрулеву в глаза Оболенский (что то вроде уже протекло).

"Готов доказать!" - смело рубанул воздух ладонью ротмистр.

Возле "Оркестровой Ямы" было сначало тихо, а потом как будто кто и вправду заиграл на трубе: "тру-бдя-бдя... и- ыкх". Оболенский уже не мог держать и пустил горячего нежданчика в штаны. "Рвя - мды - иякх" - запел в Яме гобой. "Тьфу, нечистая," - плюнул в Яму Засрулев, у которого уже давно вспотели подмышки от страха.

Вдруг из Ямы метнулась тень и стало ясно, что встает призрак (пусть течет, потом замою под краном - думал Оболенский). "Ну вот, еще и плюются, скоты," - сказал облеваный поручик, вылезая из оркестровой ямы.

К началу