Реклама в Интернет | "Все Кулички"

Ганс Христиан Андерсен

НА УТИНОМ ДВОРЕ


 
   Из Португалии - а кто говорит, из Испании, но это все едино - вывезли 
утку. Прозвали ее Португалкою. Она несла яйца, потом ее зарезали,  зажа- 
рили и подали на стол - вот и вся ее история. Выводков из  ее  яиц  тоже 
звали Португалками, и это кое-что да значило. Наконец из всего потомства 
первой Португалки осталась на утином дворе только  одна  утка.  На  этот 
утиный двор допускались и куры с петухом, неимоверно задиравшим нос. 
   - Он просто оскорбляет меня своим неистовым криком! - говорила Порту- 
галка. - Но он красив - этого у него не отнимешь, хоть и не сравнится  с 
селезнем. Ему бы следовало быть посдержаннее, но сдержанность - это  ис- 
кусство, требующее высшего образования. Этим отличаются  певчие  птички, 
что гнездятся вон там, в соседском саду на липах. Как мило они  поют!  В 
их пении есть что-то такое трогательное, португальское - так я это назы- 
ваю. Будь у меня такая певчая птичка, я бы заменила ей мать, была  бы  с 
нею ласкова, добра! Это уж у меня в крови, в моем португальстве. 
   Как раз в эту минуту и свалилась с крыши певчая птичка. Она спасалась 
от кошки и сломала при этом крыло. 
   - Как это похоже на кошку, эту негодяйку! - сказала Португалка.  -  Я 
знаю ее еще по той поре, когда у  меня  самой  были  утята.  И  подумать 
только, что такой твари позволяют жить и бегать тут по крышам! Нет уж, в 
Португалии, я думаю, такого не увидишь! 
   И она принялась соболезновать бедной птахе. Соболезновали  и  простые 
утки, не португальские. 
   - Бедная крошка! - говорили они, подходя к ней одна за другой. - Хоть 
сами-то мы не из певчих, но в нас есть внутренний резонанс или что-то  в 
этом роде. Мы это чувствуем, хоть и не говорим об этом. 
   - Ну так я поговорю!  -  сказала  Португалка.  -  И  сделаю  для  нее 
кое-что. Это прямой долг каждого! - С этими словами она подошла к  коры- 
ту, зашлепала по воде крыльями и чуть не залила птичку ливнем брызг,  но 
все это от доброго сердца. - Вот доброе дело! -  сказала  Португалка.  - 
Смотрите и берите пример. 
   - Пип! - пискнула птаха; сломанное крыло не  давало  ей  встряхнуться 
хорошенько. Но она все же понимала, что выкупали ее от доброго сердца. - 
Вы очень добры, сударыня! - прибавила она, но повторить душ не просила. 
   - Я никогда не думала о том, какой у меня нрав! - ответила  Португал- 
ка. - Но знаю, что люблю всех моих ближних, кроме кошки. А уж  этого  от 
меня требовать не приходится! Она съела двух моих утят!.. Ну, будьте  же 
теперь здесь как дома! Это можно! Сама я тоже не здешняя, что вы, конеч- 
но, заметили по моей осанке и оперению. А селезень мой здешний, не  моей 
крови, но я не спесива!.. Если вас вообще кто-нибудь  поймет  здесь,  на 
дворе, то уж, смею думать, это я! 
   - У нее портулакария в зобу! - сострил один маленький утенок из прос- 
тых. 
   Остальные утки, тоже из простых, нашли это  бесподобным:  "портулака- 
рия" звучит ведь совсем как Португалия. Они подталкивали  друг  друга  и 
крякали: 
   - Кряк! Вот остряк! 
   А потом опять занялись бедной птахой. 
   - Португалка мастерица поговорить! - сказали они. - У нас  нет  таких 
громких слов в клюве, но и мы принимаем в вас не меньшее участие. И если 
мы ничего не делаем для вас, то не кричим об этом! По-нашему, так благо- 
роднее. 
   - У вас прелестный голос! - сказала одна из пожилых  уток.  -  То-то, 
должно быть, приятно сознавать, что радуешь  многих!  Я,  впрочем,  мало 
смыслю в пении, оттого и держу язык в клюве! Это лучше, чем болтать глу- 
пости, какие вам столько приходится выслушивать! 
   - Не надоедайте ей! - вмешалась Португалка. - Ей нужен отдых и  уход. 
Хотите, я опять вас выкупаю, милая певунья? 
   - Ах нет! Позвольте мне остаться сухой! - попросила та. 
   - А мне только водяное леченье и помогает! - продолжала Португалка. - 
Развлечения тоже очень полезны! Вот скоро придут в гости соседки куры, в 
их числе две китаянки. Они ходят в панталончиках  и  очень  образованны. 
Это подымает их в моих глазах. 
   Куры явились, явился и петух. Сегодня он был вежлив и не грубиянил. 
   - Вы настоящая певчая птица! - сказал он пташке. - Вы делаете из сво- 
его крохотного голоска все, что только можно сделать из  крохотного  го- 
лоска. Только надо бы иметь свисток, как у паровоза, чтобы слышно  было, 
что ты мужчина. 
   Обе китаянки пришли от пташки в полный восторг: после купанья она бы- 
ла вся взъерошенная и напомнила им китайского цыпленка. 
   - Как она мила! - сказали они и вступили с нею в беседу. Говорили они 
шепотом, да еще и с придыханием на "п", как и положено мандаринам, гово- 
рящим на изысканном китайском языке. 
   - Мы ведь вашей породы! А утки, даже сама Португалка, относятся к во- 
дяным птицам, как вы, вероятно, заметили. Вы нас еще не знаете, но  мно- 
гие ли нас здесь знают или дают себе труд узнать? Никто,  даже  и  среди 
кур никто,  хотя  мы  и  рождены  для  более  высокого  нашеста,  нежели 
большинство! Ну да пусть! Мы мирно идем своею дорогой, хотя у нас и дру- 
гие принципы: мы смотрим только на одно хорошее, говорим только о  хоро- 
шем, хотя и трудно найти его там, где ничего нет! Кроме нас двух да  пе- 
туха, во всем курятнике нет больше даровитых и вместе с тем честных  на- 
тур. Об утином дворе и говорить нечего. Мы предостерегаем вас, милая пе- 
вунья! Не верьте вон той короткохвостой утке - она коварная! А  вон  та, 
пестрая, с косым узором на крыльях, страшная спорщица,  никому  не  дает 
себя переговорить, а сама всегда неправа! А вон та, жирная, обо всех от- 
зывается дурно, а это противно нашей природе:  уж  лучше  молчать,  если 
нельзя сказать ничего хорошего! У одной только Португалки еще есть  хоть 
какое-то образование, и с нею еще можно водиться, но  она  тоже  небесп- 
ристрастна и слишком много говорит о своей Португалии. 
   - И чего это китаянки так расшептались!  -  удивлялись  две  утки  из 
простых. - На нас они просто наводят скуку, мы никогда с ними не  разго- 
вариваем. 
   Но вот явился селезень. Он принял певчую птичку за воробья. 
   - Ну да я особенно не разбираю, для меня все едино! -  сказал  он.  - 
Она из породы шарманок, есть они - ну и ладно. 
   - Пусть себе говорит, не обращайте внимания! - шепнула  птахе  Порту- 
галка. - Зато он весьма деловой селезень, а дело ведь главное!..  Ну,  а 
теперь я прилягу отдохнуть. Это прямой долг по отношению к  самой  себе, 
если хочешь разжиреть и быть набальзамированной яблоками и черносливом. 
   И она улеглась на солнышке, подмаргивая одним  глазом.  Улеглась  она 
хорошо, сама была хороша, и спалось ей хорошо. Певчая птичка  пригладила 
сломанное крыло и прилегла к своей покровительнице. Солнце здесь пригре- 
вало так славно, хорошее было местечко. 
   Соседские куры принялись рыться в земле. Они, в сущности, и  приходи- 
ли-то сюда только за кормом. Потом они стали расходиться;  первыми  ушли 
китаянки, за ними и остальные. Остроумный утенок сказал про  Португалку, 
что старуха скоро впадет в утиное  детство.  Утки  закрякали  от  смеха. 
"Утиное детство!" Ах, он бесподобен! Вот остряк! - Они повторяли и преж- 
нюю его остроту: - "Портулакария!" Позабавившись, улеглись и они. 
   Прошел час, как вдруг на двор выплеснули кухонные отбросы. От всплес- 
ка вся спящая компания проснулась и забила крыльями. Проснулась и Порту- 
галка, перевалилась на бок и придавила певчую птичку. 
   - Пип! - пискнула та. - Вы наступили на меня, сударыня! 
   - Не путайтесь под ногами, - ответила Португалка. - Да не будьте  та- 
кой неженкой. У меня тоже есть нервы, но я никогда не пищу. 
   - Не сердитесь! - сказала птичка. - Это у меня так вырвалось! 
   Но Португалка не слушала, набросившись на отбросы, и отлично пообеда- 
ла. Покончив с едой, она опять улеглась. Птичка снова подошла  к  ней  и 
хотела было доставить ей удовольствие песенкой: 
   Чу-чу-чу-чу! 
   Уж я не промолчу, 
   Я вас воспеть хочу! 
   Чу-чу-чу-чу! 
   - После обеда мне надо отдохнуть! - сказала утка. - Пора  вам  привы- 
кать к здешним порядкам. Я хочу спать! 
   Бедная пташка совсем растерялась, она ведь хотела только услужить!  А 
когда госпожа Португалка проснулась, пташка уже опять стояла перед ней и 
поднесла ей найденное зерно. Но Португалка не выспалась как  следует  и, 
разумеется, была не в духе. 
   - Отдайте это цыпленку! - крикнула она. - Да не стойте у меня над ду- 
шой! 
   - Вы сердитесь на меня? - спросила пташка. - Что же я такого сделала? 
   - "Сделала"! - передразнила Португалка. - Выражение  не  из  изящных, 
позвольте вам заметить! 
   - Вчера светило солнышко, - сказала пташка, -  а  сегодня  так  серо, 
темно... Мне так грустно! 
   - Вы не сильны во времяисчислении! - сказала Португалка. -  День  еще 
не кончился! Да не смотрите же так глупо! 
   - Теперь у вас точь-в-точь такие же злые глаза, как те, от которых  я 
спаслась!.. 
   - Ах бесстыдница! - сказала Португалка. - Вы  что  же,  приравниваете 
меня к кошке, к хищнице? В моей крови нет ни единой капельки зла! Я при- 
няла в вас участие, и я научу вас приличному обхождению! 
   Она откусила птичке голову, и та упала замертво. 
   - Это еще что такое! - сказала Португалка. - И этого вынести не  мог- 
ла! Ну, так она вообще была не жилец на свете. А я была ей как мать род- 
ная, уж я-то знаю! Что у меня, сердца нет, что ли? 
   Соседский петух просунул голову на двор и закричал, что твой паровоз. 
   - Вы хоть кого в могилу сведете своим криком! - сказала утка.  -  Это 
вы во всем виноваты! Она потеряла голову, да и я скоро свою потеряю! 
   - Не много же места она теперь занимает! - сказал петух. 
   - Говорите о ней почтительнее! - сказала Португалка. - У нее были ма- 
неры, она умела петь, у нее было высшее образование! Она  была  нежна  и 
полна любви, а это приличествует животным не меньше, чем так  называемым 
людям! 
   Вокруг мертвой птички собрались все  утки.  Утки  вообще  способны  к 
сильным чувствам, будь то зависть или симпатия. Но завидовать  тут  было 
нечему, стало быть, оставалось жалеть. Пришли и куры-китаянки. 
   - Такой певуньи у нас больше не будет! Она была почти что китаянка! - 
И они всхлипывали, другие куры тоже, а утки ходили с красными глазами. - 
Что-что, а сердце-то у нас есть! - говорили они. - Этого уж у нас не от- 
нимут! 
   - Сердце! - повторила Португалка. - Да, этого-то добра  у  нас  здесь 
почти столько же, сколько в Португалии! 
   - Подумаем-ка лучше о том, чем бы набить зобы! - сказал  селезень.  - 
Это главное! А если и сгинула одна шарманка, что ж, их еще довольно  ос- 
талось на свете. 
 


OCR Палек, 1998 г.




Реклама в Интернет