Братья Гримм

   Братец и сестрица
 
   Братец взял сестрицу за руку и сказал: "С той поры, как матушка скон-
чалась, нет у нас ни на час радости; мачеха бьет нас каждый день, а ког-
да мы к ней приходим, она нас гонит от себя пинками  прочь.  Кормит  она
нас одними оставшимися от стола черствыми корками, и собачонке под  сто-
лом живется куда лучше: той все же, хоть изредка,  она  швырнет  лакомый
кусочек. Боже сохрани, кабы наша матушка об этом знала!  Пойдем,  станем
вместе бродить по белу свету".
   И пошли, и шли целый день по лугам, по полям и камням;  и  когда  шел
дождь, сестричка приговаривала: "И небо, и сердца наши заодно плачут!"
   Вечером пришли они в большой лес и были так утомлены  своею  скорбью,
голодом и дальним путем, что забрались в дупло дерева и уснули.
   На другое утро, когда они проснулись, солнце стояло уже высоко на не-
бе и горячо пригревало дупло. Тогда братец сказал: "Сестрица,  мне  пить
хочется, и если бы я знал тут поблизости ключик, я бы сейчас туда сбегал
и напился; мне кажется, я тут слышал  журчание  поблизости".  Он  встал,
взял сестрицу за руку, и они пошли разыскивать ключик.
   А злая мачеха их была ведьма и видела, как дети ушли из дому, и  сама
невидимой, как все ведьмы, прокралась за ними следом и все ключи в  лесу
заколдовала.
   Вот и нашли они ключик, который так  и  блестел,  попрыгивая  на  ка-
меньях, и братец хотел уж из него напиться; однако же сестрица прослыша-
ла, как ключик среди плеска журчал: "Кто из меня изопьет водицы, в тигра
обратится! Кто из меня изопьет водицы, в тигра обратится!"
   Тогда сестрица воскликнула: "Прошу тебя, братец, не пей, не то оборо-
тишься лютым зверем и меня растерзаешь".
   Братец не стал пить, хотя и мучила его невыносимая жажда,  и  сказал:
"Я подожду до ближайшего источника".
   Когда они пришли ко второму ключику, сестрица и в том среди  журчанья
выслушала: "Кто из меня воды напьется, волком обернется; кто из меня во-
ды напьется, волком обернется".
   И крикнула сестрица братцу: "Братец, прошу тебя, не пей, не то  обер-
нешься волком и съешь меня".
   Не стал пить братец и сказал: "Я обожду до ближайшего  источника,  но
там уж напьюсь непременно, что бы ты там ни говорила: жажда моя  слишком
невыносима".
   Вот пришли они и к третьему источнику, и сестрица  услыхала,  как  он
среди плеска журчал: "Кто из меня напьется,  диким  козликом  обернется;
кто из меня напьется, диким козликом обернется".
   Сестрица сказала: "Ах, братец, прошу тебя, не пей, не то диким козли-
ком обернешься, убежишь от меня".
   Но братец уже бросился к ключу, нагнулся к нему и хлебнул  водицы,  и
чуть только первая капля ее попала ему на губы - он уже очутился у ключа
диким козликом.
   Поплакала сестрица над околдованным братцем, и козлик поплакал тоже и
сидел около нее грустный, унылый.  Наконец  сестрица  сказала:  "Не  пе-
чалься, милый козлик, я тебя никогда не покину".
   Тогда отвязала она свою золоченую подвязку и навязала ее  козлику  на
шею; потом нарвала ситовнику и сплела из него  мягкий  шнурок.  На  этот
шнурок привязала она козлика и повела его далее, и все шла и шла в глубь
леса. И вот после долгого-долгого перехода  они  пришли  наконец  к  ма-
ленькому домику, и сестрица в него заглянула; домик оказался пуст, и она
подумала: "Здесь можем мы остаться и поселиться".
   Тогда набрала она листвы и мха на мягкую постель для козлика и каждое
утро выходила из дома и собирала для себя корешки, ягоды и орехи, а  для
козлика приносила нежной травки, которую тот ел у нее из рук и был дово-
лен, и играл возле нее.
   Вечерком, поутомившись, сестричка, бывало, помолится, положит  голову
козлику на спину, словно на подушечку, да так и уснет. И если бы  только
у братца был его прежний, человеческий, образ, им бы жилось отлично.
   Так и жили они некоторое время одни-одинешеньки в глуши.
   Случилось, однако же, так, что король той страны затеял  в  том  лесу
большую охоту.
   Раздались повсюду звуки рогов, лай собак, веселые крики охотников да-
леко разнеслись по лесу, и козлик слышал все это и  очень  хотелось  ему
при этом быть. "Ах, - сказал он сестрице, - выпусти ты  меня  посмотреть
на охоту. Не сидится мне здесь на месте!" - и упрашивал ее до  тех  пор,
пока она не отпустила. "Только смотри, -  сказала  она  ему,  -  вечером
возвращайся ко мне, ведь я от этих  злых  охотников  должна  буду  запе-
реться; а чтобы я тебя узнала, так постучись да скажи: "Сестричка, впус-
ти меня", - и если ты так не скажешь, то и дверки моей не отворю тебе".
   Вот и выскочил козлик из дома, и было ему так хорошо, так  весело  на
свежем воздухе! Король и слуги приметили красивое животное  и  пустились
было за ним в погоню, да никак не могли поймать, и когда уже думали, что
вот-вот он у них в руках, тот прыгнул через куст и исчез.
   Чуть стемнело, он прибежал к домику, постучался и сказал: "Сестричка,
впусти меня". Тогда была ему отворена маленькая дверка,  он  впрыгнул  в
дом и целую ночь отдыхал на своем маленьком ложе.
   На другое утро охота продолжалась снова, и когда козленочек  заслышал
звук рогов и порсканье егерей,  он  опять  стал  тревожиться  и  сказал:
"Сестричка, отопри мне, выпусти меня". Сестричка отперла дверь и  сказа-
ла: "Только вечером приходи непременно и не забудь своих словечек".
   Когда король и его егеря опять увидели козлика с  золотым  ожерелком,
все они бросились за ним в погоню; но он оказался необычайно быстроногим
и проворным.
   Целый день они за ним гонялись; наконец под  вечер  окружили  его,  и
один из егерей поранил его немного в ногу, так что он захромал и побежал
уж не так быстро.
   Тогда за ним следом прокрался один из егерей до самого домика и  слы-
шал, как козлик сказал: "Сестричка, впусти меня", - и видел,  как  дверь
перед ним отворилась и вновь захлопнулась.
   Егерь все это отлично запомнил, пошел к королю и рассказал  ему,  что
он видел и что он слышал. Тогда король сказал: "Завтра еще поохотимся".
   А сестричка страшно перепугалась, когда увидела, что ее козлик  пора-
нен. Она смыла кровь с его раны, приложила к ней целебные травы и сказа-
ла: "Ступай на свою постельку, милый  козлик,  чтобы  поскорее  выздоро-
веть".
   Рана была, однако же, так незначительна, что козлик поутру ее уж и не
чувствовал.
   И когда он услышал долетавшие из леса веселые звуки охотничьих рогов,
он сказал: "Не могу высидеть дома, я должен там быть; меня ведь  не  так
скоро они изловят".
   Сестрица заплакала и стала ему говорить: "Вот они тебя теперь  убьют,
а я здесь, в лесу, одна и всеми покинута: не пущу  я  тебя  сегодня".  -
"Так я тут умру на глазах у тебя с горя! - отвечал  козлик.  -  Когда  я
слышу звук охотничьего рога, то у меня туда душа рвется!"
   Тут увидела сестрица, что его не удержишь, и с великой  неохотой  от-
перла ему дверь, и козлик, веселый и бодрый, махнул в лес.
   Король, чуть только его увидел, сказал своим егерям: "Теперь гонитесь
за ним по следу целый день до самой ночи, но чтобы  ему  никто  никакого
зла не сделал".
   А когда солнце закатилось, он сказал тому егерю, что накануне  следил
за козликом: "Ну, пойдем, покажи мне лесной домик".
   Очутившись перед дверкой, он постучал и крикнул:  "Сестричка,  впусти
меня".
   Тогда дверка отворилась, король вошел в домик и  увидал  там  девушку
невиданной красоты. Она испугалась, увидев, что вошел не  козлик  ее,  а
мужчина с золотой короной на голове. Но король ласково посмотрел на нее,
протянул ей руку и сказал: "Не желаешь ли ты со мною  ехать  в  замок  и
быть мне милою женою?" - "О, да! - сказала девушка. - Но и козлик должен
быть при мне - я его здесь не оставлю". - "Пусть остается  при  тебе,  -
сказал король, - пока ты жива, пусть и у него будет всего вдоволь".
   Тем временем и козлик подоспел, и сестрица  опять  привязала  его  на
шнурок, взяла шнурок в руки и пошла вместе с козликом из лесного домика.
   Король взял красавицу с собою на коня и повез ее в свой замечательный
замок, где свадьба была сыграна богатопребогато, и сестричка стала коро-
левой и долгое время жила с мужем в полном довольстве; и за козликом все
ухаживали и берегли его, и он прыгал себе на свободе по замковому саду.
   А злая мачеха, из-за которой детки пошли по миру, та уж  думала,  что
сестричку, вероятно, дикие звери растерзали в лесу, а братец,  оборочен-
ный в дикого козлика, подстрелен охотниками.
   Когда же она услышала, что они так счастливы и что им живется хорошо,
то зависть и вражда вновь заговорили в ее сердце и не давали ей покоя, и
стала она только о том думать, как бы их обоих снова сделать  несчастны-
ми.
   Родная-то дочка мачехи, дурная, как смертный грех, да  притом  еще  и
одноглазая, стала попрекать свою мать и говорила: "Мне бы следовало быть
королевой, а не той девчонке".  -  "Сиди  да  молчи,  -  сказала  старая
ведьма, ублажая ее, - придет время, так уж я воспользуюсь".
   По прошествии известного времени королева родила славного мальчугана,
а король-то как раз в это время на охоте был...
   Вот старая ведьма и приняла на себя внешность  королевиной  служанки,
вошла в комнату, где лежала родильница, и сказала: "Пожалуйте, ванна для
вас готова, она вам будет полезна и придаст вам  новые  силы;  пожалуйте
скорее, пока не остыла вода".
   Дочка была у ней тут же под рукою; вместе снесли они ослабевшую коро-
леву в баню и опустили ее в ванну; затем заперли дверь накрепко и убежа-
ли оттуда. А в бане развели такой адский огонь, что прекрасная юная  ко-
ролева должна была неминуемо там задохнуться.
   Когда это было сделано, старая ведьма взяла свою дочку, надела на нее
чепец и положила ее в постель на место королевы. Она придала ей и образ,
и внешность королевы, только как она была крива на один глаз, так и  ос-
талась; а для того, чтобы король этого не заметил, ведьмина дочка должна
была лежать на том боку, на который была кривоглаза.
   Ввечеру, когда король вернулся и услышал, что у него  родился  сынок,
он обрадовался от всего сердца и захотел подойти к постели  и  взглянуть
на свою милую жену.
   Тогда старая ведьма поспешила крикнуть: "Ради Бога, опустите  занаве-
си, королева еще не должна смотреть на свет, и притом ей нужен покой".
   Король отошел от кровати и не знал, что на ней лежала не его жена,  а
другая, подставная, королева.
   В самую полночь, когда все спало, мамка, которая сидела в  детской  у
колыбельки и одна только не спала во всем доме, увидела, что дверь отво-
рилась и настоящая королева вошла в детскую.
   Она вынула ребенка из колыбели, положила его на руку и дала  ему  на-
питься. Затем она оправила ему подушечку, положила  его  опять  в  колы-
бельку и прикрыла одеяльцем. Не забыла она и козлика, пошла в угол,  где
он лежал, и погладила его по спине.
   Затем она в глубоком молчании вновь вышла из двери, а мамка на другое
утро спрашивала сторожей, не приходил ли кто в замок ночью - и  получила
ответ: "Нет, мы никого не видали".
   Так приходила она много ночей подряд и никогда при этом  не  обмолви-
лась ни единым словом; мамка видела ее каждую ночь, но никому  не  реша-
лась ничего о том сказать.
   По прошествии некоторого времени королева во время своего ночного по-
сещения заговорила и сказала:
   Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
   Приду еще дважды и уйду на покой.
   Мамка не отвечала ей ничего; но когда она исчезла, мамка пошла к  ко-
ролю и рассказала ему все.
   Король сказал: "Боже мой, что бы это значило? Следующую ночь я прове-
ду у колыбели сына".
   И точно, с вечера пришел он в детскую, и ровно в полночь  снова  яви-
лась королева и сказала:
   Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
   Приду еще раз я и уйду на покой.
   И затем стала нянчиться с ребенком, как и в предыдущие  посещения,  и
потом исчезла. Король не решился с нею заговорить, но не спал и в следу-
ющую ночь. И опять она повторила:
   Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
   Пришла я в последний раз - иду на покой.
   Тут уж король не мог воздержаться, бросился к ней и  сказал:  "Ты  не
кто иная, как моя милая жена" И она отвечала: "Да, я твоя милая жена", -
и в то же мгновенье по милости Божией жизнь возвратилась к  ней,  и  она
предстала перед королем свежая, румяная и здоровая.
   Затем она рассказала королю о том злодействе, которое  совершили  над
нею злая ведьма и ее дочь. Король приказал обеих вести в суд, и там  был
над ними произнесен приговор. Дочку присудили отвести в лес, где ее рас-
терзали дикие звери; а ведьму взвели на костер, где  она  и  сгорела.  И
когда от ведьмы остался только один пепел, дикий  козлик  перестал  быть
оборотнем и вновь стал юношей; и жили братец с  сестрицей  неразлучно  и
счастливо до самой их смерти.

   Пер. под ред. П.Н. Полевого
   Печатается по изданию: "Сказки, собранные  братьями  Гриммами",  Спб, 1895.
   Изд. "Алгоритм", 1998.
   OCR Палек, 1999 г.