Братья Гримм

   Двое королевских детей
 
   Жил-был на свете король, и у него родился маленький сыночек, и на нем
стоял такой знак, по которому можно было видеть, что ему на шестнадцатом
году предстоит погибнуть от оленя.
   Когда он достиг этого возраста, королевские егеря отправились  с  ним
однажды на охоту. В лесу  королевич  отстал  ото  всех  и  вдруг  увидел
большого оленя, в которого задумал стрелять, но  никак  нагнать  его  не
мог; и бежал тот олень до тех пор, пока не заманил  королевича  в  самую
чащу леса; там вдруг вместо оленя появился высокий громадный  мужчина  и
сказал: "Хорошо, что я тебя сюда залучил; из-за тебя я уже шесть пар лыж
на охоте износил, а все добыть тебя не мог".
   И взял он его с собой, переправил  через  широкую  реку  и  привел  в
большой королевский замок, где они сели за один стол и стали есть. Когда
они вместе поели, этот король сказал королевичу: "У меня три дочери;  ты
должен провести ночь в спальне у старшей, не смыкая глаз, от девяти  ча-
сов вечера до шести утра, и я стану приходить к тебе каждый  раз,  когда
будет ударять колокол, стану тебя окликать, и если ты хоть один  раз  не
откликнешься мне, то будешь завтра утром казнен; если же каждый раз  бу-
дешь мне отвечать, то получишь мою дочь в жены".
   Когда королевна и королевич пришли в опочивальню, там стоял  каменный
истукан, и королевна сказала ему: "В девять часов придет мой отец и  за-
тем будет являться каждый час, пока три не ударит; когда будет он  окли-
кать, то дай ему ответ вместо королевича".
   Каменный истукан молча кивнул головой и затем стал кивать все тише  и
тише, пока голова его не стала попрежнему неподвижна.
   На другое утро король сказал королевичу: "Ты  оказался  молодцом,  но
старшую дочь я не могу за тебя выдать - ты должен еще  у  второй  дочери
целую ночь бодрствовать; а тогда я подумаю, можно ли  тебе  жениться  на
моей старшей дочери. Но я ежечасно буду приходить сам, и если  тебя  ок-
ликну, то отвечай мне; а если окликну и не ответишь, то кровь твоя долж-
на будет пролиться".
   Вот и пошел королевич с королевной в ее опочивальню, а там стоял  еще
больший каменный истукан, которому королевна сказала: "Когда отец  будет
окликать, то отвечай ты". Кивнул большой каменный истукан головою  молча
и стал качать ею все медленнее и медленнее, пока голова опять стала  не-
подвижна. А королевич лег на пороге опочивальни, подложил руку под голо-
ву и заснул.
   На другое утро король сказал ему: "Хоть ты и хорошо выполнил свое де-
ло, однако же и вторую мою дочь я не могу за тебя выдать замуж; ты  дол-
жен еще одну ночь бодрствовать у моей младшей дочери в опочивальне, тог-
да я подумаю, можно ли за тебя вторую дочь выдать. Но не забудь,  что  я
каждый час стану сам приходить, и если тебя окликну, то отвечай  мне;  а
коли окликну, да не ответишь, то кровь твоя должна будет пролиться".
   Пошел королевич с младшею королевной в ее опочивальню  и  там  увидел
истукана еще больше и еще выше, чем в опочивальне двух первых королевен.
И сказала королевна истукану: "Станет отец окликать, отвечай ты".  Отве-
тил на это каменный истукан кивком головы и качал ею с полчаса, пока она
не перестала качаться. А королевич лег на пороге и заснул.
   На другое утро король сказал ему: "Хоть ты и хорошо бодрствовал, но я
все же не могу за тебя мою дочь выдать, а вот есть у меня большой лес, и
если ты мне тот лес с сегодняшних шести часов утра до шести часов вечера
весь вырубишь, так я, пожалуй, о замужестве дочери подумаю". Дал он  ко-
ролевичу стеклянную пилу, стеклянный клин и топор.
   Как только королевич пришел в тот лес да рубанул разок топором -  то-
пор пополам; взял было клин да приударил по нем, и тот в песок рассыпал-
ся. Он был этим так поражен, что уже думал - смерть его пришла; сел,  да
и заплакал.
   Когда настал полдень, король сказал дочерям: "Одна из  вас,  девушки,
должна ему чего-нибудь снести поесть". - "Нет, - отвечали обе старшие, -
мы ему ничего не снесем; пусть та, у которой он провел последнюю ночь, и
несет ему". Вот и должна была младшая снести ему поесть.
   Придя в лес, она его спросила: "Ну что? Как?" - "Совсем плохо", - от-
вечал он. Тогда она сказала ему, что он должен сначала  чего-нибудь  по-
есть; но он отвечал, что этого не может сделать, что  должен  умереть  и
есть не будет. Но она приласкала его и уговорила, чтобы он хоть  немного
отведал; он подошел и поел.
   Когда он насытился, она сказала: "Приляг ко мне на колени,  я  почешу
тебе голову, и ты повеселеешь духом". Когда она стада ему в  голове  че-
сать, он вдруг почувствовал усталость и заснул; а она взяла свой  плато-
чек, завязала на нем узелочек, трижды ударила узелочком о землю,  приго-
варивая: "Арвегерс, сюда!"
   И явилось к ее услугам множество  человечков  из-под  земли  и  стали
спрашивать, что повелит им королевна. Тогда она сказала: "В течение трех
часов лес должен быть вырублен, и все вырубленное должно быть сложено  в
кучи".
   Пошли человечки, созвали всех своих на помощь и тотчас  принялись  за
работу, и прежде чем три часа прошли,  все  было  сделано.  А  человечки
опять пришли к королевне и доложили ей о том. Тут она опять  взяла  свой
белый платочек и сказала: "Арвегерс, домой!" И все человечки  разом  ис-
чезли.
   Когда королевич проснулся, то очень обрадовался, а королевна  сказала
ему: "Когда пробьет шесть часов, тогда иди домой".
   Он так и сделал; и король спросил его: "Что же ты,  вырубил  лес?"  -
"Да", - сказал королевич.
   Когда они все сели за стол, король сказал: "Не могу еще отдать за те-
бя свою дочку: ты должен мне еще одну службу сослужить". Королевич спро-
сил: "Какую службу?" - "Есть у меня большой пруд,  -  сказал  король,  -
завтра должен ты туда сходить и вычистить его так,  чтобы  он  был,  как
зеркало, и чтобы водились в нем всякие рыбы".
   На следующее утро король дал ему стеклянную лопату и сказал: "В шесть
часов вечера пруд должен быть готов".
   Пошел королевич на пруд, ткнул лопатой в тину - и  лопата  сломалась;
ткнул киркой в тину - и та сломалась. Видя это, он совсем растерялся...
   В полдень же принесла ему молодая королевна  поесть  и  сказала:  "Ну
что? Как?" - "Совсем плохо! - отвечал королевич. - Видно,  придется  мне
сложить свою голову: мне даже и приступить к работе не с чем!" -  "О,  -
сказала она, - ступай сюда да покушай сначала чего-нибудь, тогда у  тебя
на душе повеселеет". - "Нет, - сказал он, - есть я  ничего  не  могу;  я
слишком уж опечален".
   Тут она его приманила ласковым словом и заставила поесть. Потом стала
у него в голове перебирать и усыпила его; когда же он заснул, взяла  она
платочек, завязала на нем узелочек, ударила узелочком трижды в  землю  и
сказала: "Арвегерс, сюда!"
   И явилось опять к ней множество  подземных  человечков  и  все  стали
спрашивать, чего она желает. Приказала она им пруд в течение трех  часов
так вычистить, чтобы он блестел как зеркало - хоть глядись в него!  -  и
всякие рыбы в нем водились.
   Пошли человечки на пруд, созвали к себе всех своих на помощь - и пос-
пела работа их через два часа. Потом опять пришли к королевне и сказали:
"Все мы исполнили, что было приказано". Тогда взяла королевна  платочек,
ударила трижды в землю и сказала: "Арвегерс, домой!" И все они исчезли.
   Проснулся королевич - видит, что готова работа. Тогда ушла и королев-
на и сказала, чтобы он в назначенное время приходил домой.
   Как он пришел, король его спросил: "Что ж? Очищен ли пруд?"  -  "Очи-
щен", - отвечал королевич. "Ну, хоть ты и очистил его, - сказал  король,
- однако же я не могу за тебя выдать мою дочь. Прежде ты  мне  еще  одну
службу сослужи". - "Да что же еще?" - "А вот на той  большой  горе,  что
вся заросла колючим терновником, ты весь терновник выруби да построй там
большой замок, прекрасней которого нельзя было бы вообразить и  чтобы  в
том замке было все для житья необходимое".
   Когда на другой день королевич поднялся, король  дал  ему  стеклянный
топор и стеклянный бурав и приказал закончить всю работу к шести часам.
   Чуть только он ударил топором по первому терновому кусту,  как  топор
рассыпался вдребезги, да и бурав тоже оказался непригодным к делу. Запе-
чалился королевич и стал поджидать свою милую - не поможет  ли  хоть  та
ему из беды выпутаться?
   В самый полдень она и пришла к нему, и принесла ему поесть; он  пошел
ей навстречу, рассказал ей все, что случилось, поел того,  что  она  ему
принесла, положил голову на колени, чтобы она почесала, а сам заснул.  И
опять она трижды ударила узелком платка в землю  и  проговорила:  "Арве-
герс, сюда!" И опять явилось столько же подземных человечков и  спросили
ее, чего она желает.
   "В течение трех часов, - сказала она, - должны вы  очистить  гору  от
всего кустарника, а на верху горы должны поставить  замок,  из  красивых
красивейший, и все необходимое для жизни должно быть в том замке".
   Пошли они, созвали всех своих на помощь, и когда истекло  назначенное
время, все было уже готово. Пришли они затем к королевне и  доложили  об
этом, а та опять ударила платочком трижды по земле и сказала: "Арвегерс,
домой!" И они тотчас исчезли.
   Когда королевич проснулся и все это увидел, то обрадовался, как птич-
ка радуется в воздушном просторе.
   Немного спустя пошли они домой. Король и спросил у королевича: "А что
же? Замок-то готов?" - "Да", - отвечал королевич. Усевшись за стол,  ко-
роль сказал: "Мою младшую дочь я отдать за тебя не могу, пока не просва-
таю двух старших".
   Королевич и королевна были этим очень опечалены,  и  королевич  реши-
тельно не знал, чем своему горю пособить.
   Как-то ночью пошел он к королевне и вместе с нею бежал из королевско-
го замка. Пробежав некоторую часть пути, королевна обернулась и увидела,
что отец их нагоняет. "Ах, - сказала она, - как нам быть? Мой  отец  нас
нагоняет и хочет нас вернуть домой. Я тебя оберну  терновником,  а  сама
обернусь розою и все буду держаться среди твоих колючек".
   Когда отец приблизился к тому месту, то увидел терновый куст  и  розу
среди него.
   Он хотел было ту розу сорвать, да терновник стал  колоть  его  своими
шипами, и он должен был вернуться домой с пустыми руками.
   Тут спросила его жена, почему он не привел с собою дочку. Он  ответил
жене, что почти нагонял ее, да вдруг потерял из глаз и  вместо  беглецов
увидел перед собою терновый куст и розу среди него. "Стоило тебе  только
розу сорвать, - сказала королева, - куст бы сам собою за нею пришел".
   Пошел король опять на то место, чтобы добыть розу.
   Между тем королевич с королевной были  уже  далеко,  и  королю  опять
пришлось бежать за ними следом. И вот обернулась дочка еще раз и увидела
отца своего...
   "Как нам быть? - сказала она снова. - Я оберну тебя  кирхою,  а  сама
буду в той кирхе пастором: стану на кафедре и начну проповедовать".
   Подошел отец к тому месту и видит кирху, а на кафедре стоит пастор  и
проповедует. Послушал он проповедь и домой пошел.
   На вопрос королевы, почему он дочь с собою не привел, король отвечал:
"Пришлось мне за ними далеко бежать; а как нагнал их,  вижу,  что  стоит
кирха и в ней пастор проповедует". - "Да тебе бы только стоило  привести
с собою пастора, - сказала королева, - а кирха сама бы за  тобою  пошла!
Нет, вижу, что нельзя тебя за ними в погоню посылать, надо мне самой  за
ними бежать".
   Когда она пробежала часть пути и уже завидела вдали беглецов, случай-
но обернулась королевна назад и увидела, что мать за ними гонится.
   "Беда нам грозит! - сказала королевна. - Матушка сама за нами  гонит-
ся!.. Вот оберну тебя прудом, а сама в том пруду стану плавать рыбою".
   Пришла мать на то место и видит - большой пруд, а в нем рыбка плещет-
ся, головку из воды выставляет и плавает веселешенька. Хотела  она  пой-
мать ту рыбку, да никак ей это не удавалось! Разозлилась она и  задумала
выпить весь пруд досуха, чтобы рыбку поймать. И выпила - да стало  коро-
леве так дурно, что она должна была снова весь пруд изрыгнуть...
   Тогда она и сказала: "Вижу, что ничего не могу с вами поделать!" -  и
призвала их к себе.
   И вот приняли они опять свой прежний вид, и королева дала дочери  три
ореха, добавив: "Эти орехи тебе в нужде пригодятся".
   И пошли молодые люди далее своею дорогою. Пробыв в дороге часов С де-
сяток, пришли они к деревне, невдалеке от замка королевича. Тут и сказал
он своей невесте: "Обожди здесь, моя милая, я прежде один побываю в зам-
ке и оттуда явлюсь к тебе снова с повозкой и слугами, чтобы свезти  тебя
в замок".
   Когда он в замок явился, все чрезвычайно обрадовались  его  возвраще-
нию; а он рассказал им, что есть у него невеста, что она дожидается  его
в деревне и что он сейчас поедет за нею в повозке и  привезет  в  замок.
Тотчас запряжена была повозка, и много слуг явилось около нее.
   Но едва только королевич хотел в ту повозку  сесть,  мать  поцеловала
его в уста, и он от этого поцелуя сразу забыл все, что случилось с ним и
что ему предстояло сделать. Мать приказала выпрячь коней из  повозки,  и
они все снова вернулись домой.
   А королевна тем временем сидела в деревне да поджидала, когда за  нею
приедут, но никто не являлся.
   Пришлось королевне наняться в работницы на мельницу  около  замка,  и
каждый день после полудня она должна была сидеть у воды и перемывать по-
суду.
   Случилось, что королева вышла как-то из замка,  пошла  по  берегу  и,
увидев эту красивую девушку, сказала: "Что это за  красотка?  Очень  она
мне нравится!" Стала она всех о ней расспрашивать, но никто ничего о той
девушке не знал.
   Много минуло времени, а девушка все продолжала  попрежнему  честно  и
верно служить у мельника. Между тем королева подыскала для  своего  сына
жену откуда-то издалека. Когда приехала  невеста,  свадьба  должна  была
тотчас состояться.
   Сбежалось множество народа на ту свадьбу смотреть;  стала  и  молодая
работница на ту свадьбу проситься у  мельника.  "Ступай,  пожалуй!.."  -
сказал ей мельник.
   Собираясь идти на свадьбу, вскрыла королевна один из трех орехов, вы-
нула из него красивое платье, надела, пошла в нем в кирху и стала у  са-
мого алтаря.
   Вот явились и жених с невестою и стали против алтаря, но в то  время,
когда пастор собирался их благословлять, невеста вдруг глянула в сторону
и поднялась с колен. "Не хочу я венчаться, - сказала она, - пока у  меня
не будет такого же красивого платья, как у той дамы".
   Тогда они все должны были вновь вернуться домой и приказали  спросить
у нарядной дамы, не желает ли она то платье продать. "Продать  не,  про-
дам, а за услугу отдам", - отвечала она.
   Спросили ее, чего ж ей надо. Она сказала, что отдаст платье, если  ей
дозволено будет провести ночь перед дверьми того покоя, где спал короле-
вич. На это согласились; но одного из слуг королевича заставили дать ему
сонного зелья.
   И вот королевна легла на порог двери в его опочивальню и  всю-то  но-
ченьку жалобно ему выговаривала, что она и лес для него вырубила, и пруд
очистила, и замок диковинный выстроила, что и терновником его оборачива-
ла, и кирхою, и прудом, спасая от погони, а он позабыл ее так скоро.
   Королевич-то ничего не слыхал, а слуги от ее жалоб пробудились и ста-
ли прислушиваться и никак не могли понять, что бы это могло значить.
   На следующее утро, когда все поднялись, невеста надела  платье  коро-
левны и пошла с женихом в кирху. Между тем королевна вскрыла второй орех
и увидела в нем другое платье, еще наряднее первого, надела его и  пошла
в кирху к самому алтарю - и все произошло точно так же, как накануне.
   И еще одну ночь пролежала она на пороге двери, которая вела в  опочи-
вальню королевича, и слуге было приказано вторично отуманить его  сонным
зельем; а слуга, напротив того, дал ему бессонного зелья, с тем и уложил
его в постель. Королевна же легла по-прежнему у дверей на пороге и стала
жалобно рассказывать по порядку обо всем, что было ею сделано.
   Все это услышал королевич, очень опечалился, и вдруг припомнилось ему
все минувшее.
   Он хотел было выйти к своей милой, но его мать заперла дверь  на  за-
мок.
   На следующее утро, однако же, он тотчас пришел к  королевне,  расска-
зал, как все случилось, и просил на него не гневаться, что он так  долго
не мог о ней вспомнить.
   Тогда королевна вскрыла и третий орех и вынула  из  него  наряд,  еще
лучше двух первых: она его надела и поехала с королевичем в кирху... Де-
ти осыпали их цветами и устилали их путь пестрыми кусками материи...
   В кирхе они приняли благословение от пастора и  весело  отпраздновали
свадьбу.
   А коварная мать и ее избранная невеста должны были удалиться.
   У того же, кто мне всю ту сказку сказывал, не  успели  после  свадьбы
обсохнуть уста влажные...

   Пер. под ред. П.Н. Полевого
   Печатается по изданию: "Сказки, собранные  братьями  Гриммами",  Спб, 1895.
   Изд. "Алгоритм", 1998.
   OCR Палек, 1999 г.