Братья Гримм

   Двенадцать ленивых слуг
 
   Двенадцать слуг, которые весь день ничего не делали,  не  захотели  и
вечером утруждать себя, залегли в траву и  давай  своей  леностью  хвас-
таться.
   Первый сказал: "Что мне за дело до вашей лени;  мне  и  со  своей  не
справиться. Забота о чреве - главная моя забота: ем я немало  да,  пожа-
луй, и пью не меньше. Четыре раза покушав, я опять пережду маленько, по-
ка меня снова голод проберет, так-то мне лучше! Раннее  вставанье  -  не
мое дело; а когда время подходит к полудню, я опять ищу  себе  местечко,
где бы уснуть. Коли господин меня кличет, я делаю вид, будто  не  слышу;
кликнет в другой раз - так я еще повременю, поднимусь, да и потянусь  не
спеша. Вот так-то, пожалуй, еще можно жить на свете".
   Второй сказал: "У меня лошадь на руках, но я ей корм когда суну, ког-
да нет, да и скажу, что уж она поела. Зато высыпаюсь я отлично часов  по
пяти в ларе с овсом. Потом выставлю из ларя ногу и проберу  лошадь  раза
два по животу, вот она и вычищена, и выглажена. Кто там смотреть станет?
Но и при этом служба все же мне кажется очень тяжелою!"
   Третий сказал: "Зачем себя мучить работой? Из  этого  никакого  толку
быть не может. Лег я на солнце, уснул. Начало на меня капать, но я вста-
вать и не подумал! Пускай себе дождь идет. Но дождь-то в ливень  превра-
тился, да такой, что волосы с головы моей срывать стал и  вдаль  уносить
клочьями, даже дыру в голове у меня продолбил. Я залепил  ее  пластырем,
да и все тут. Таких-то бед немало уж у меня бывало".
   Четвертый начал: "Перед началом каждой работы я часок промешкаю, что-
бы силы свои поберечь. Потом начну работу потихонечку да  все  посматри-
ваю, нет ли там когонибудь, кто бы мне мог помочь. На тех, кто подойдет,
я и свалю работу, а сам только присматриваю: ну, да с меня  и  того  до-
вольно".
   Пятый сказал: "Это что! А вы вот только подумайте, что мне приходится
навоз из стойла выгребать и на телегу наналивать. Я, конечно, этого ско-
ро не делаю: возьму немного на вилы, приподниму чуть-чуть да  отдохну  с
четверть часика, пока на телегу вскину. Довольно и того,  если  за  день
возик вывезу: ведь не помирать же мне над работой".
   Шестой сказал: "Стыдитесь! Вот посмотрите на меня: я  никакой  работы
не боюсь, только сначала недельки три поотлежусь, да еще и  платья-то  с
себя не снимаю. А пряжки зачем на  башмаках  носить?  Пусть  сваливается
башмак: не велика важность! И вот, когда мне приходится на лестницу под-
няться, так я, обе ноги на первую ступеньку  поставив,  уж  начинаю  ос-
тальные ступеньки пересчитывать, чтобы знать, на которой отдохнуть".
   Седьмой сказал: "Нет, мне так нельзя распускать себя: мой господин за
моей работой присматривает, только он по целым дням не бывает дома. Но я
все же ничего не упускаю: хоть еле ползу, а все же всюду поспеть  стара-
юсь. Меня с места сдвинуть - разве только четверым  здоровым  малым  под
силу. Случилось мне до нар добраться, на которых уже шестеро друг  около
дружки спали: прилег и я к ним и заснул. Так заснул, что и не разбудить,
а хочешь домой залучить - так на руках снеси".
   Восьмой сказал: "Ну, вижу я, что я бодрее всех вас. Мне  и  камня  на
дороге не переступить: а где он лежит, там и я лягу, хоть будь тут грязь
и лужа... Лягу и лежу, пока солнышко меня не обсушит: ну, разве что  по-
вернусь настолько, чтобы оно на меня светить могло".
   Девятый сказал: "А я вот что скажу: сегодня хлеб передо  мной  лежал,
да мне было лень к нему руку протянуть, чуть с голоду  не  помер.  Ну  и
кружка передо мной стояла, да такая-то большая и тяжелая, что я ее  при-
поднять не мог, и решил - лучше уж жажду терпеть, И  повернуться-то  мне
на бок не хотелось: весь день лежал, как чурбан".
   Десятый сказал: "Мне от лености даже ущерб приключился - ногу сломал,
и икры во как раздуло! Лежим мы втроем на проезжей дороге, а я еще и но-
ги вытянул. Едет кто-то в телеге и переехал по моим ногам. Оно, конечно,
мог бы я ноги поотодвинуть, да не слыхал, как наехала телега:  комары  у
меня в ушах жужжали, в рот мне влетали, а  через  нос  вылетали,  ну,  а
прогнать их кому же охота!"
   Одиннадцатый сказал: "Вчера я от своей службы отказался.  Шутка  ска-
зать: целый день таскать туда и обратно тяжелые толстые книги для  моего
господина! Но, правду сказать, он меня отпустил весьма охотно и  не  пы-
тался меня удерживать, потому что я его платья не чистил, оно в пыли ле-
жало, и моль его изъела!"
   Двенадцатый сказал: "Сегодня должен я был в телеге через поле  перее-
хать, положил на нее соломы, да и заснул.  Вожжи  у  меня  из  рук  выс-
кользнули, и как я от сна очнулся, вижу - лошадь у меня почти,  распряг-
лась: сбруи на ней нет и следа; ни узды, ни шлеи, ни седельника. Шел ми-
мо кто-то, да и унес с собой все-то... А телега-то в лужу попала и креп-
ко увязла. Я ее и двигать не стал, да опять и раскинулся на соломе.  Хо-
рошо, что хозяин пришел да телегу-то из грязи вытащил: а не приди он,  я
бы теперь не тут лежал, а там бы преспокойно спал".

   Пер. под ред. П.Н. Полевого
   Печатается по изданию: "Сказки, собранные  братьями  Гриммами",  Спб, 1895.
   Изд. "Алгоритм", 1998.
   OCR Палек, 1999 г.