Братья Гримм

   Могучий Ганс
 
   Жили-были муж и жена, и был у них единственный ребенок,  и  жили  они
одиноко, среди долины, лежащей в стороне от дорог.
   Однажды мать пошла в лес за хворостом и взяла с собою Ганса, которому
было два года. Дело было весною, и ребенок забавлялся пестрыми  цветами,
она и шла с ним все далее в глубь леса.
   Вдруг из-за кустов выскочили двое разбойников, схватили и мать, и ди-
тя и повели их в самую чащу дремучего леса, где из году в год не ступала
нога человеческая. Бедная женщина умоляла разбойников отпустить ее с ре-
бенком на волю, но у разбойников сердце было каменное: они и слышать  не
хотели их просьбы и мольбы.
   После двух часов пути они пришли к скале, в  которой  проделана  была
дверь; разбойники постучались, и она тотчас отворилась.
   Прошли они по длинному, темному проходу и пришли в пещеру, освещенную
огнем, горевшим в очаге. По стенам были развешаны мечи, сабли  и  всякое
другое оружие, сверкавшее при Огне, а посреди пещеры стоял большой  чер-
ный стол, а во главе стола - атаман.
   Он подошел к перепуганной женщине, стал ее уговаривать и успокаивать,
и сказал, что они ей никакого зла не сделают, добавив:  "Прими  на  себя
заботы о нашем доме, и если все у тебя будет в порядке, то и тебе у  нас
недурно будет".
   Много лет сряду бедняжка оставалась на службе у разбойников,  и  Ганс
тем временем успел вырасти и окрепнуть. Мать забавляла его рассказами, а
по старой рыцарской книге научила его и читать.
   Когда Гансу минуло девять лет, он вырубил себе крепкую дубину и прип-
рятал ее позади кровати; затем он пошел к матери своей и сказал: "Матуш-
ка, скажи ты мне: кто мой отец? Я хочу и должен это знать!"
   Мать молчала и не хотела ему говорить, опасаясь, как бы он не  истос-
ковался по дому своему; а между тем сердце у нее разрывалось при  мысли,
что Ганс никогда не увидит отца своего...
   Когда разбойники вернулись со своих хищнических подвигов, Ганс  выта-
щил дубинку, стал перед атаманом и сказал: "Я хочу знать, кто мой  отец,
и если ты не скажешь, я пришибу тебя на месте!"
   Атаман засмеялся да такую дал пощечину Гансу, что тот  покатился  под
стол. Поднялся Ганс на ноги, смолчал и подумал: "Обожду еще годок и тог-
да попытаю - может быть, дело и лучше пойдет?"
   Когда год минул, он опять вытащил свою дубинку, полюбовался  на  нее,
обтер с нее пыль и сказал: "Крепкая, славная дубинка!"
   Ночью вернулись разбойники, стали пить вино кружку за кружкой, да на-
конец и головушки склонили. Тут Ганс вытащил дубинку, опять  стал  перед
атаманом и спросил его: "Кто мой отец?"
   Атаман опять дал ему такую оплеуху, что Ганс покатился под  стол,  но
тотчас же поднялся, набросился с дубинкой на атамана и разбойников и так
их избил, что они ни рукой, ни ногой не могли шевельнуть. Мать  из  угла
смотрела на это и не могла надивиться храбрости и силе своего сына.  По-
кончив с разбойниками, Ганс опять обратился к матери с вопросом об  отце
своем. "Милый Ганс, - отвечала ему мать, - пойдем вместе его разыскивать
и отыщем". Она взяла у атамана ключ  от  входной  двери,  а  Ганс  добыл
большой мешок, набил его туго золотом, серебром и всяким добром и  взва-
лил его на спину.
   Так ушли они из разбойничьего вертепа, и как  же  Ганс  был  поражен,
когда из мрака пещеры вышел на свет Божий и увидел зелень леса, цветы  и
птичек, порхавших на солнце! Он останавливался и  смотрел  на  все  это,
словно был не в своем уме.
   Мать разыскала дорогу домой, и после двух часов ходьбы  они  благопо-
лучно прибыли в свою уединенную долину, к своему домику.
   Отец сидел у дверей и расплакался от радости, увидев вновь своего сы-
на и жену, которых он давно уже почитал умершими. Однако же  Ганс,  хоть
ему и было двенадцать лет, был на голову выше отца своего.
   Вошли они в дом; но чуть только Ганс опустил  мешок  свой  на  лавку,
весь дом затрещал, скамья подломилась, а за нею и пол тоже, и мешок пря-
мо провалился в подполье.
   "Господи Боже мой! Да что же это такое? Ведь ты весь  наш  дом  поло-
мал!" - "Не стоит об этом и тревожиться, - сказал Ганс  отцу,  -  там  в
мешке есть на что дом заново построить".
   И вот отец с Гансом принялись тотчас же строить новый дом, скот поку-
пать и хозяйничать. Ганс пахал землю, и когда он позади плуга шел, напи-
рая на него руками, то быкам почти не приходилось тащить плуг.
   На следующую весну Ганс сказал: "Батюшка, оставьте при себе деньги  и
прикажите мне выковать посошок подорожный в два с половиною пуда  весом,
с ним пойду я по белу свету странствовать".
   Когда его желание было исполнено, он покинул отцовский дом, пошел пу-
тем-дорогою и зашел вскоре в дремучий и темный лес. И  вот  услышал  он,
что где-то трещит и поскрипывает что-то, и увидел сосну, которая снизу и
доверху была вся перекручена, как толстый канат;  глянул  Ганс  вверх  и
увидел рослого малого, который, ухватив дерево за вершину, крутил его на
корню как ивовый прутик. "Эге! - крикнул Ганс. - Ты это  что  там  дела-
ешь?" Малый отвечал: "Да вот, вчера навалил я хворост грудами,  так  те-
перь к тому хворосту канат кручу".
   "Недурно! - подумал про себя Ганс. - У этого малого силенка есть".  И
потом закричал малому: "Брось это и пойдем со мною!" Малый слез с дерева
и оказался на целую голову выше Ганса, хотя тот был не  низок.  "С  этой
поры, - сказал Ганс, - я тебя Закруткой и буду звать".
   Пошли они далее и слышат, как что-то стучит с такою  силою,  что  при
каждом ударе земля дрожит. Вскоре после того  подошли  они  к  громадной
скале, перед которой стоял великан и кулаком отбивал от нее большие  ка-
менные глыбы.
   Когда Ганс его спросил, зачем он это делает, тот отвечал: "Мне  ночью
спать не дают волки и медведи и прочая подобная мелюзга - бродят  кругом
меня, обнюхивают; так вот себе для покоя хочу дом построить и в том доме
спать".
   "Пожалуй, и этот может пригодиться", - подумал  Ганс  и  сказал  ему:
"Брось эту постройку, пойдем со мною; я тебя стану  называть  Дробилой".
Тот согласился, и пошли они втроем, и куда  ни  приходили,  всюду  дикие
звери бежали от них без оглядки.
   Вечером зашли они в старый, покинутый замок, поднялись наверх и легли
спать в зале. Наутро Ганс сошел в сад, совсем заглохший и заросший  тер-
новником и бурьяном. И вдруг бросился на него кабан, но Ганс не смутился
и такой нанес ему удар своей палицей, что тот пал  на  месте.  Тогда  он
взвалил его на плечи и отнес наверх; надев кабана на вертел,  они  стали
его жарить и были очень веселы.
   Вот и уговорились они, что каждый день двое должны по очереди  ходить
на охоту, а один должен дома оставаться и варить на  каждого  по  девять
фунтов мяса.
   В первый день остался дома Закрутка, а Ганс и Дробила пошли на охоту.
В то время, как Закрутка был занят приготовлением пищи, в  замок  пришел
старый сгорбленный человечек и потребовал себя мяса. "Убирайся вон, ста-
рая крыса! - отвечал Закрутка. - Какое еще тебе мясо нужно!"
   Но каково же было удивление Закрутки, когда этот маленький неказистый
человечишка вдруг на него вскочил и принялся его так  дубасить  кулаком,
что он и защититься не сумел, пал на землю и еле дышать мог.  Человечек,
однако же, ушел не прежде, чем выместил на нем всю свою злобу.
   Когда вернулись с охоты его двое товарищей, Закрутка не сказал им ни-
чего о старом человечке и о происшедшей между ними потасовке, а сам  по-
думал: "Как они дома останутся, так пусть-ка с этим старым ежом побиться
попробуют!" - и эта мысль доставила ему некоторое удовольствие.
   На следующее утро остался дома Дробила, и с ним случилось то же,  что
с Закруткой: и его тоже избил человечек за то, что он не хотел ему  дать
мяса.
   Когда остальные двое товарищей вернулись вечером домой. Закрутка  за-
метил, что и Дробиле тоже досталось порядком; однако же оба  смолчали  и
думали про себя: "Пусть и Ганс той же похлебки отведает!"
   Ганс, оставшись на следующий день дома, стоял себе у очага  и  снимал
пену с котла, как явился тот же человечек  и  без  дальних  околичностей
потребовал себе кусок мяса. Ганс подумал: "Дам-ка этому бедняку кусок от
моей доли, чтобы других не обделить", - и подал ему кусок мяса.
   Когда карлик мясо съел, он потребовал себе еще,  и  добродушный  Ганс
еще дал ему хороший кусочек, сказав, что больше дать не  может.  Но  тот
потребовал и третьего куска. "Совести у тебя нет!" - сказал Ганс и ниче-
го ему не дал.
   Тогда вздумал было злой карлик и на него тоже вскочить и отделать его
так же, как Закрутку и Дробилу, но не на того напал. Ганс дал  ему  пару
таких пинков, что тот слетел со всей лестницы разом.
   Ганс хотел за ним бежать, да растянулся на лестнице,  споткнувшись  о
карлика. Когда он опять поднялся на ноги, карлик уже далеко обогнал его.
   Ганс поспешил за ним, добежал до леса и видел, как тот юркнул в  одну
из пещер в скале. Ганс заметил это место и пошел домой.
   Оба товарища, вернувшись, удивились тому, что нашли Ганса  совершенно
спокойным. Тот рассказал им о случившемся, да и они от  него  не  скрыли
то, что у них было с карликом. Ганс рассмеялся и сказал: "И поделом вам!
Зачем вы так скупились на мясо? Но стыдно, что при вашем росте и силе вы
дали себя побить карлику!"
   Затем они взяли корзину и толстый канат и втроем отправились к пещере
в скале, к жилью карлика; в корзине они и спустили туда Ганса с его  па-
лицей.
   Опустившись на дно пещеры, Ганс разыскал там дверь, а как отворил ее,
то увидел за нею в комнате красавицу писаную, а рядом с нею сидел карлик
и скалил на него зубы, словно злая обезьяна.
   А красавица-то была в цепи закована и так печально взглянула на  Ган-
са, что ему стало жаль ее, и он подумал: "Я должен ее освободить  из-под
власти злого карлика!" - да так ударил его своей палицей,  что  тот  пал
наземь мертвый. Тотчас же спали цепи с красавицы, и Ганс был очарован ее
красотою.
   Тут она рассказала ему, что она - королевская дочь, которую граф-зло-
дей похитил из ее отчизны и здесь заключил среди скал потому только, что
она его знать не хотела; а этого карлика граф посадил ее стеречь,  и  ей
пришлось от него вытерпеть много горя и притеснений.
   После всех этих разговоров Ганс посадил красавицу в корзину и  прика-
зал ее тащить вверх. Корзина поднялась и вновь опустилась на дно пещеры,
но Ганс не решился довериться своим товарищам и подумал: "Они уж выказа-
ли свое лукавство в том, что ничего не сказали мне  о  карлике,  кто  их
знает, что теперь у них на уме".
   Вот и положил он в корзину только свою палицу, и это  было  для  него
большое счастье, потому что чуть только корзина  поднялась  до  половины
высоты, они ее сбросили вниз, и если бы Ганс в ней сидел, то  убился  бы
насмерть.
   Беда была только в том, что он не знал, как бы ему из  этой  пропасти
выбраться, и сколько он об этом  ни  думал,  ничего  придумать  не  мог.
"Грустно сознавать, что тут помереть придется!" - подумал про себя Ганс.
   Так-то размышляя и шагая взад и вперед, он опять прошел к той комнат-
ке, где раньше сидела в цепях красотка, и тут он увидел, что  у  карлика
на пальце блестит и светится какое-то кольцо.
   Он это кольцо у карлика снял, надел на свой палец и  чуть  только  на
пальце его повернул, то вдруг услышал, как что-то зашумело  у  него  над
головою.
   Он глянул вверх и увидел над собою воздушных духов,  которые  сказали
ему, что он их господин, и стали спрашивать, чего он желает. Ганс снача-
ла оторопел, но потом приказал им поднять себя наверх.  Они  ему  тотчас
повиновались, и он полетел, как на крыльях.
   Когда же он очутился наверху, там уже никого не было, и в замке  тоже
никого. Закрутка и Дробила успели бежать и красавицу с собою увели.
   Но Ганс опять повернул кольцо, и явились к нему воздушные духи и  до-
ложили ему, что его товарищи уже на море.
   Помчался им вслед наш Ганс и мчался, пока не достиг берега моря; там,
далеко-далеко на море, он увидел кораблик, в котором  уплывали  от  него
его бесчестные товарищи.
   И вот, в величайшем гневе, ни о чем не раздумывая,  Ганс  бросился  в
воду вместе со своею палицей и пустился плыть по волнам; но тяжелая  па-
лица тянула его книзу, так что он чуть не потонул. Еще вовремя успел  он
повернуть кольцо, и явились воздушные духи и с быстротою молнии перенес-
ли его на кораблик.
   Тут он двумя взмахами покончил со своими дурными товарищами и  выбро-
сил их в море; потом направился к берегу с перепуганной красавицей,  ко-
торую он освободил вторично.
   Он отвез ее к отцу с матерью, был с ней повенчан, и веселью их  конца
не было.

   Пер. под ред. П.Н. Полевого
   Печатается по изданию: "Сказки, собранные  братьями  Гриммами",  Спб, 1895.
   Изд. "Алгоритм", 1998.
   OCR Палек, 1999 г.