Теперь все знают, как опасно глотать ка-
мни.
Один даже мой знакомый сочинил такое вы-
ражение: "Кавео", что значит: "Камни внутрь
опасно". И хорошо сделал. "Кавео" легко за-
помнить, и как потребуется, так и вспомнишь
сразу.
А служил этот мой знакомый истопником
при паровозе. То по северной ветви ездил, а
то в Москву. Звали его Николай Иванович Сер-
пухов, а курил он папиросы "Ракета", 35 коп.
коробка, и всегда говорил, что от них он
меньше кашлем страдает, а от пятирублевых,
говорит, я всегда задыхаюсь.
И вот случилось однажды Николаю Ивано-
- Ну и ну! - сказал Кузнецов, почесывая
вичу попасть в Европейскую гостиницу, в ре-
сторан. Сидит Николай Иванович за столиком,
а за соседним столиком иностранцы сидят и
яблоки жрут.
Вот тут-то Николай Иванович и сказал
себе: "Интересно, - сказал себе Николай Ива-
нович, - как человек устроен".
Только это он себе сказал, откуда ни
возьмись, появляется перед ним фея и гово-
рит:
- Чего тебе, добрый человек, нужно?
Ну, конечно, в ресторане происходит дви-
жение, откуда, мол, эта неизвестная дамочка
возникла. Иностранцы так даже яблоки жрать
перестали.
Николай-то Иванович и сам не на шутку
струхнул и говорит просто так, чтобы отвя-
заться:
- Извините, - говорит, - особого такого
ничего мне не требуется.
- Нет, - говорит неизвестная дамочка, -
я, - говорит, - что называется фея. Одним
моментом что угодно смастерю.
Только видит Николай Иванович, что ка-
кой-то гражданин в серой паре внимательно к
их разговору прислушивается. А в открытые
двери метродотель бежит, а за ним еще какой-
-то субъект с папироской во рту.
"Что за черт! - думает Николай Иванович,
- неизвестно что получается".
А оно и действительно неизвестно что по-
лучается. Метродотель по столам скачет, ино-
странцы ковры в трубочку закатывают, и вооб-
ще черт его знает! Кто во что горазд!
Выбежал Николай Иванович на улицу, даже
шапку в раздевалке из хранения не взял, вы-
бежал на улицу Лассаля и сказал себе: "Ка ве
О! Камни внутрь опасно! И чего-чего только
на свете не бывает!"
А придя домой, Николай Иванович так ска-
зал жене своей:
- Не пугайтесь, Екатерина Петровна, и не
волнуйтесь. Только нет в мире никакого рав-
новесия. И ошибка-то всего на какие-нибудь
полтора килограмма на всю вселенную, а все
же удивительно, Екатерина Петровна, совер-
шенно удивительно!
ВСЕ.
18 сентября 1934 года.
|