ПОХОЖДЕНИЯ МАРКИЗА ГИЛЬОМА ДЕ РОШЕФОРА Пролог, в котором автор пытается оправдать свои эротические наклонности. Сейчас весь мир невольно Звенит от птичьих стай... Сейчас звенит фривольный Веселый месяц май ! Пустивши без уступок Все стрелы в оборот, Кивает из под юбок Смеющийся Эрот. Итак, увлекшись маем, Забыв дела свои, Давайте поболтаем О странностях любви ! И тихо, для начала, Уйдемте, например, В тот век, когда плясала Луиза Лувильер, Когда в любовном хмеле С полночи до зари Сверкали и шумели Версаль и Тюльери Когда в туманной дали От адьюльтерных сцен И день, и ночь дрожали Сен-Клу и Сен-Жермен. I Итак, без разговора Позвольте мне, мадам, Гильом де Рошефора Сейчас представить вам ! Известный волокита, По виду - Адонис. Позвольте, где же вы то, Сиятельный маркиз ? Поищем-ка немножко Маркиза мы... ага ! Вот домик, в нем окошко, В окошке-же... нога ! Я поясню вам это, Нет проще ничего: Окошко то - Фаншетты, Ну, а нога - его. Итак, вот этот франтик, Повеса из повес, На первое свиданье В окно к Фаншетте влез ! II Но дьявол скользким змием Скользнул вдруг к их ногам И азбуку любви им Читать стал по складам. Так черт нас одурачил, Мадам, и с этих пор Свою карьеру начал Гильом де Рошефор. И все забыв на свете, В тумане, как слепой, Блуждал он по Фаншетте Дрожащею рукой. В игру втянувшись эту, В довольно краткий срок Он изучил Фаншетту И вдоль и поперек ! Ах, ни один ученый С начала всех начал Так страстно и влюбленно Наук не изучал ! Бледнеть стал звездный купол И смолкли соловьи... Маркиз же так и щупал Все... почву для любви. И дар любви фривольно, В неведеньи блажен, Он расплескал невольно У розовых колен ! Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А как - не все-ль равно ! III Я слышу вопль рутинный: "Ах, горе ! Ах, беда ! Ах, бедная кузина !.." Позвольте, господа, Кузине горя мало. Ведь все-ж в конце сего Она не потеряла Ну, ровно ничего ! Коль вдруг распухнут губки - Есть крем для их услуг, А для измятой юбки Имеется утюг. Хоть был с кузиной нежен, Но, право, до сих пор, Как триста дев безгрешен Маркиз де Рошефор. И до сих пор о страсти Не знал бы, если б в нем Не приняла участья Мадам де шевиньон. IV Сам папа мне свидетель, Что на сто верст кругом Известна добродетель Мадам де шевиньон ! Ей не страшно злоречье, Белей, чем снежный ком И реноме, и плечи Мадам де шевиньон. Как стая ангелочков Вдоль тянутся гуськом Двенадцать юных дочек Мадам де шевиньон. И к этой строгой даме, Потупив скромный взор, С фривольными мечтами Явился Рошефор. Но был от пылкой страсти Он мигом излечен, Когда в ответ на "Здрасьте !" Мадам сказала: "Вон !" Когда от нагоняя Он бросился бежать, Добавила, вздыхая: "Вон... свечи ведь горят !" И вмиг погасли свечи, А на сто верст кругом Во тьме блеснули плечи Мадам де шевиньон. V Хоть он к заветной цели Спешил, что было сил, Но все-ж в любовном деле Весьма несведущ был. И вот, попав в об_ятья, В неведеньи своем, Запутался он в платье Мадам де шевиньон. И так болтался в горе, Ногами шевеля, Как будто бриг на море, Без мачты и руля. И все шептал с опаской: "Прекрасная, смогу-ль ?" Тогда она, с гримаской, Сама взялась за руль. И опытной рукою К источнику всего Дорогой вековою Направила его. И, наклонившись к даме, Он сразу в гавань - трах ! Под всеми парусами Причалил впопыхах. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А как - не все-ль равно ! VI Простившись с дамой вяло, (Любить не так легко), шагал Гильом по залу За горничной Марго. Попав, как по заказу, С ней в темный коридор, Немедля ожил сразу Маркиз де Рошефор. И тут от неуменья Иль недостатка сил, Вмиг, без предупрежденья, Любви зашел он в тыл. И песнь любви, как мог он, Так спел ей впопыхах, Что был бы ей растроган Любой персидский шах. Ах, есть своя отрада У экзотичных ласк... О, сказки шахразады, О, сладостный Дамаск ! Смекнув, по ощущенью, В чем дело тут, Марго В немалом изумленьи Промолвила: " Ого !" Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, Откуда - все равно ! VII По воле Афродиты К Нинон, хоть не знаком, Походкой деловитой Вошел маркиз Гильом. И быстро молвил: "Здрасьте !" Отдавши ей поклон, Поднял он кубок страсти Пред чашею Нинон. Но, бросив старый метод, Испорченный весьма, За кубок страсти этот Взялась она сама. И подняла в томленьи Сверх всяческих программ Тот кубок наслажденья К пылающим губам. Маркиз всем этим очень Был изумлен тогда И вскрикнул, озабочен: "Позвольте, не туда !" В ответ нежнейшей скрипкой Хихикнула она И выпила с улыбкой По капле все до дна. Да, в деле страсти нежной Противен был шаблон Немножечко мятежной Прекраснейшей Нинон. VIII Придя немного в чувство От сладостных истом, Над тайною распутства Задумался Гильом. Но очень любопытен, Сконфузившись слегка, Решился сам испить он Любовь из родника. И слушай же, прохожий, По образу Нинон К истоку страсти тоже Прильнул губами он. И слились в позе сладкой В одну из цифр, в какой шестерка и девятка Имеют смысл иной. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А как - не все-ль равно ! IX О, милый друг, хотя бы Весь мир исколеси - Все дамы грубоваты В сравнении с Люсси. Она хрупка, как блюдце, И боже упаси Хоть пальцем прикоснуться К застенчивой Люсси. Все скажут, без из_ятья, Кого лишь не спроси, Что Жанна Д'Арк в квадрате Безгрешная Люсси. Уныл, как две вороны, С Люсси так за столом Средь сотни приглашенных Сидел маркиз Гильом. Тоскуя от безделья, Он дело вдруг нашел И с неизвестной целью Скользнул рукой под стол. Что делал он - не знаю, Но знаю, что Люсси В конце концов, вздыхая, Промолвила: "Мерси..." Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А чем - не все-ль равно ! X Не рвясь к брачным оковам, В любви взяв первый приз, Летел всегда за новым Блистательный маркиз. И авантюру эту Проделал раз опять - Он некую Аннету Поехал провожать. Хоть было с ней в карете И тесно, и темно, Но все-ж Эрот заметил Там кое-что в окно. Плененный видом этим, Дав крыльям полный ход, Взлетел меж ними третьим Блистающий Эрот. Летела в даль карета И прыгали слегка Карета и Аннета От каждого толчка. Что было в той карете Известно потому Карете и Аннете... А больше никому ! Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А где - не все-ль равно ! XI Придав веселость мине, Глаза потупив вниз, На завтрак к Жакелине Поехал наш маркиз. Увы, поверьте чести, Не описать перу, Какую он с ней вместе Придумал там игру. В игре той не рутинной Был вот такой ансамбль: Гильом сам, Жакелина И вишня - "par exemple". Добавлю я невольно, Что вишню эту рок Засунул вдруг в довольно Укромный уголок. Вы положенье взвесьте, Пусть это ерунда, Но вишни в этом месте Бывают не всегда. И вишню эту с жаром, Игрою увлечен, Прилежно - с видом ярым - Ловил губами он. Хотя детали лишни, Добавлю все же, что Ловить губами вишни Сумеет вряд ли кто ! Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А как - не все-ль равно ! XII Оттуда, легче пуха Вскочив в кабриолет, Помчался, что есть духа, К Сюзанне на обед. И огорчен безмерно Был сразу там Гильом, Увидев фрейлен Эрну... Но отступил чтоб он !? Чтоб потерпел афронт он ? Ну, как же ! Никогда ! И тотчас на два фронта Он бросился тогда. И были без утайки Довольны все кругом - И милая хозяйка, И Эрна, и Гильом. И, прыгая, как школьник, Эрот из них в тиши Составил треугольник И рад был от души. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А как - не все-ль равно ! XIII Но ужин все же нужен, И, прошептав "Адье", Гильом спешит на ужин К Анжель, за пару лье. От всех, в ком страсть и шалость Сплелись, она весьма И резко отличалась Пытливостью ума. Всем с видом благосклонным, Даря уста свои, Великим Эдиссоном Она была в любви. И в позе очень милой, К нему склонившись ниц, Она его любила При помощи ресниц. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А чем - не все-ль равно ! XIV Всю жизнь во град лобзаний Спешил он напролом По полю сладкой брани С приподнятым копьем. И в деле страсти пыток, Он к двадцати годам Пронзил копьем любви так Сто сорок восемь дам. И был он хмур, как осень, Когда к нему лакей Впустил сто сорок восемь Обманутых мужей. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, Платиться - все равно ! XV И вот, порвав все связи, Гильом полез в окно К невесте Франсуазе, Просватанной давно. Но, влезши вдруг, не к месту Пришел маркиз Гильом, Застав свою невесту С Жоржетою вдвоем. Но дело не в Жоржете, А лишь в одной из поз, Которой в целом свете Прославился Лесбос. Любовь многообразна, Но важно лишь одно - Любить друг друга страстно, А пол... - не все-ль равно ! XVI В угоду моралистам Увидим, как финал, Что бедный наш маркиз там Жестоко пострадал. Пылая жаром мести, Прокляв девиц и дам, Копье любви на месте Сломал он пополам. Для всяческих проказ он Потерян с этих пор. Так небом был наказан Гильом де Рошефор. - - - И.С. Барков Ода пизде. ---------- О, общая людей отрада ! Пизда, веселостей всех мать, Начало жизни и прохлада, Тебя хочу я прославлять. Тебе воздвигну храмы многи И позлащенные чертоги Созижду в честь твоих доброт, Усыплю путь везде цветами, Почту богиней всех красот. Парнасски Музы с Апполоном, Подайте мыслям столько сил, Каким, скажите петь мне тоном Прекрасно место женских тел? Уже мой дух в восторг приходит. Дела ея на мысль приводит С приятностью и красотой. Скажи, вещает в изумленье В каком она была почтенье, Когда еще тек век златой. Ея пещера хоть вмещает Одну зардевшу тела часть, Но всех сердцами обладает И все умы берет во власть. Куда лишь взор ея не обратится, Трехглавый Цербер усмирится, Оставит храбрость Ахиллес! Плутон во аде с бородою, Нептун в пучине с острогою Не учинит таких чудес. Юпитер громы оставляет, Снисходит с неба до нея, Величеством пренебегает, Приемлет низкость на себя. Натуры чин преобращает, В одну две нощи он вмещает, В Алкменину влюбившись дщерь. Из бога он Амфитрионом Пред ней приходит в виде новом, Попасть желает в нужну цель. Плутон, плененный Прозерпиной, Идет из ада для нея, Оставя лютость со всей силой И побежден красой ея. Пленивши дивно Аполлона, Низводит вдруг с блестяща трона, Сверкнув один лишь раз. Вся сила тут не помогает. В врачевстве пользы уж не знает, Возводит к ней плачевный глас ! Представь героев прежних веков, От коих мир весь трепетал. Представь тех сильных человеков, Для коих свет обширный мал. Одной ей были все подвластны. Все были щастливы, бессчастны Только ею лишь одной. Наверх Олимпа поднимались И в преисподнюю ввергались Ее пресильною рукой! Где храбрость, силу и геройство Девал пресильной Геркулес? Где-то осталось благородство, Которым он достиг небес? Пока не видел лон Амфалы, То стены дажe трепетали; Увидя, Тартар весь стонал. Пизда одна его смутила. Она оковы наложила, Невольником Амфалы стал. Представь на миг плачевну Трою, Красу Пергамския страны! Что опровержена войною Для Менелаевой жены. Ежели б не было Елены, Стояли бы Троянски стены Чрез многи тысячи веков. Пизда одна его прельстила, Всю Грецию в брань возмутила Против Троянских берегов. Престань, мой дух, прошедше время На мысль смущенну приводить, Представь, как земнородных племя Приятностью пизда сладит. Она печали все прогонит, В восторг, в забвение приводит, Она веселье наших дней, Ежели б еть мы не имели, В несносной скуке бы сидели, Сей свет постыл бы был без ней. О, путь наилюбезный нам! Ты жизни всей утеха, радость, Тебя блажит Юпитер сам, Ты нам даешь прямую сладость. Ты жизнь отъемлешь и даешь, К тебе вся мысль живых стремится, Тобой вся в свете тварь пленится, Ты сладко чувство в сердце льешь. О, сладость мыслям непонятна! Хвалы достойная Пизда, Приятность чувствам необъятна, Пребудь со мною навсегда. Тебя одну я чтити буду И прославлять хвалами всюду, Пока мой дух пребудет бодр. Всю жизнь мою тебе вручаю, Пока дыханье не скончаю, Пока не вниду в смертный одр! Ода хую Иван Барков Восстань, восстань и напрягайся, мой хуй, мужайся, стой, красней, на грозну брань вооружайся и стену ты пизды пробей. Пробей и, кровью обагренный, явись, сугубо разьяренный, удобен к новым чудесам. Да возгласят хвалы повсюду тебе, герой, другие уды, воздвигнув плеши к небесам. В источник пиздей окунися, но пламень свой не утиши. В крови победы омочися и плешью хуй стихи пиши. Хвали себя, колико можно, чтоб быть хвалену, хвастать должно. Дар гибнет там, где славы нет. Хотя ты грановит и ярок, хоть красен, толст, ретив и жарок, не скажешь - не узнает свет. Се, уж таинственною силой тебя колеблет ратный жар. Восстал герой, влекомый жилой, восстал, готов свершить удар. О витязь! красный и любезный! Героев больше всех полезный! Без браней и без всяких сбруй. Тобой природа вся живится, тобой все тешится, родится, тобой, всех благ источник, хуй. О! дар из всех даров дражайший! Ты, хуй, всего нежнее нам. Для нас ты к счастью путь сладчайший, орудие утех пиздам. И радость только там родится, где хуй стоит, где он ярится. Геенна там, где хуя нет. Когда б Судьба тя не создала, природа б целкою страдала, и пребыл бы кастратом свет. Ты всех и вся равно прельщаешь, когда ты крепко лишь стоишь. Равно в треухе утешаешь, как и под чепчиком манишь. Коль девушка когда стенает, о чем? тебя она желает, ценою крови хуй купить. О чем же там вдова крушится? Что нечем ей повеселиться. Молодка, облившись слезами, рыдает, проклиная щель, царапает пизде руками, коль отлучен от ней кобель. Молодушка о том крушится, что больше не стоит, валится хозяинов буйной кутак. Весь свет тебя, хуй, прославляет, хоть именем не называет, но делом хую служит всяк. Гомер на лире велегласной не гнев Ахилла воспевал. Тебя он пел, о! хуй прекрасный! Хоть хуем и не называл. Коль Бризеида бы смягчила елдак Ахиллов, что вздурила, то не сердился б воин сей и в славу б те еье ебали, цари, кой как прах пропали, сраженны плешью, хуй, твоей. Когда пизды Ахилл лишился, он хуем плошки разбивал. Но чтоб он в гневе усмирился, Патрокл ему в чадрон давал. Потом, когда сего убили, тогда-то хуя рассердили. Он взял копье и шел на брань. Разил, губил всех без пощады. Прямовы тут пали чады, почувствуя елды сей длань. Дидона, против всех воюя, могла ли прятися с тобой? На вертеле троянска хуя сама изжарилась с пиздой. А та, не хуем ли сраженна, пизда, к звезде что обращенна, когда уже пропал в ней смак? Дяна, хуй не знав, гордилась. Сама, увидевши, взвалилась к Андимону на кутак. Колико крат ни унижался Юпитер, позабыв себя, в быка и гуся обращался, чтоб только усмирить тебя. Венера целый свет прельщала, однако же не устояла против кривого мужика. Красы всю хитрость истощила на то, чтоб наконец хватила кузнечна жарка елдака. Живи, о хуй! и утешайся бессмертной славой сих побед. Еби и в веки не прельщайся на гибельный премудрых след. Они природу посрамляют и, бедные, пизды не знают. Пизды, чего приятней нет! Когда б одни лишь мудры жили, они б в пять лет опустошили сей людный и прекрасный свет. О вы! Парнасские питомцы! Составьте велегласный хор. Писатели и стихотворцы, и весь чистейших сестр собор. Согласно хуя прославляйте. Из рода в род стоять желайте. Да он вдохнет вам жар как петь. А я вам подражать не буду, и то во веки не забуду, что хуй нам дан на то, чтоб эть.