И они покрыты пятнами крови. Атмосфера все больше накалялась. - Значит, кто-то другой их надевал, - твердо сказал Демирис. Следователь по особо важным делам заметил: - Кому же это нужно? Это первое, что нас беспокоит, мистер Демирис. Старший инспектор открыл небольшой конверт, лежащий на столе, и достал оттуда золотую пуговицу: - Один из моих людей нашел это под ковром в доме на пляже. Узнаете? - Нет. - Пуговица от одной из ваших курток. Мы взяли на себя смелость послать детектива к вам домой сегодня утром, чтобы посмотреть ваш гардероб. У одной из курток не хватает пуговицы. Те же нитки. А куртку принесли из чистки всего неделю назад. - Я не... - Мистер Демирис, вы утверждаете, что сказали жене о разводе, а она пыталась вас отговорить? - Верно. Старший инспектор взял в руки визитную карточку, которую накануне показывали Демирису в пляжном домике. - Один из наших людей съездил сегодня в сыскное агентство "Кателанос". - Я же говорил, впервые о таком слышу. - Ваша жена обратилась к ним с просьбой о защите. Известие потрясло Демириса. - Мелина? Защите от кого? - От вас. Как утверждает хозяин агентства, ваша жена грозила вам разводом, а вы ей сказали, что, если она будет настаивать на своем, вы ее убьете. Он спросил ее, почему она не обратилась за защитой в полицию, а она сказала, что не хочет огласки. Демирис поднялся: - Не желаю здесь больше оставаться и слушать все это вранье. У вас нет... Старший инспектор снова полез в ящик стола и на этот раз извлек оттуда нож с пятнами крови, который был обнаружен в доме на пляже. - Вы сказали полицейскому, что никогда не видели его раньше? - Совершенно верно. - На ноже ваши отпечатки пальцев. Демирис не мог отвести от ножа взгляда. - Мои... мои отпечатки пальцев? Тут какая-то ошибка. Это невозможно. Его мозг работал в бешеном темпе. Он перебрал в уме все улики против него, которых становилось все больше: показания служанки относительно его звонка жене в два часа и просьбы приехать в дом на пляже... плавки с пятнами крови... пуговица от его куртки... нож с его отпечатками пальцев... - Идиоты, разве вы не видите? Меня подставили, - закричал он. - Кто-то принес эти плавки в дом, покапал на них кровью, замазал кровью нож, оторвал пуговицу от куртки и... Следователь по особо важным делам прервал его: - Мистер Демирис, не потрудитесь ли объяснить как попали на нож ваши отпечатки пальцев? - Я не знаю... Подождите. Да, вспомнил. Мелина попросила меня разрезать шпагат на пакете. Наверное, именно этот нож она мне и дала. Вот откуда отпечатки. - Так. А что было в пакете? - Я... я не знаю. - Вы не знаете, что было в пакете? - Нет. Я просто перерезал веревку. Она не открывала пакет. - Вы можете объяснить, откуда пятна крови на ковре, на песке около воды, или?.. - Тут все ясно, - прервал его Демирис. - Все, что ей требовалось, это поранить себя слегка и подойти к воде, чтобы вы подумали, что я ее убил. Она пытается поквитаться со мной за то, что я хочу с ней развестись. Сейчас она прячется где-нибудь и веселится, думая, что вы меня арестуете. Уверяю вас, Мелина жива-здорова. - Хотелось бы, чтобы это было так, - строго сказал следователь. - Но сегодня утром мы вытащили ее тело из воды. Ей сначала нанесли ножевое ранение, а потом утопили. Я вынужден арестовать вас, мистер Демирис, по подозрению в убийстве вашей жены. 24 Сначала Мелина и представления не имела, как она сделает то, что задумала. Но одно она знала определенно: ее муж задумал уничтожить ее брата, а этого она допустить не могла. Нужно было найти способ остановить Косту. Ее собственная жизнь во внимание не принималась. Все ее дни и ночи превратились в сплошные страдания и унижения. Она помнила, что Спирос пытался отговорить ее от замужества: "Ты не можешь выйти за него замуж. Он чудовище. Он уничтожит тебя". Спирос был совершенно прав. А она - слишком влюблена в Демириса, чтобы прислушаться к словам брата. Теперь она должна уничтожить собственного мужа. Но как? "Думай, как Коста". Она так и сделала. К утру план во всех деталях был готов. Дальше - все просто. Когда Мелина вошла в кабинет Демириса, он работал. В руке у Мелины был пакет, перевязанный шнурком, в другой руке она держала большой кухонный нож. - Коста, тебя не затруднит открыть этот пакет? У меня что-то не получается. Он поднял глаза и раздраженно сказал: - Где уж тебе. Кто же это держит нож за лезвие? - Он выхватил нож у нее из рук и перерезал шнур. - Кого-нибудь из прислуги не могла попросить? Мелина промолчала. Демирис покончил со шнуром: - Возьми. - Он положил нож, и Мелина осторожно взяла его за лезвие. Посмотрев на мужа, она сказала: - Коста, больше так продолжаться не может. Я все еще люблю тебя. Неужели ты совсем меня разлюбил? Разве ты забыл, как хорошо нам было вместе? Помнишь первую ночь нашего медового месяца?... - Ради Христа, - резко прервал ее Демирис. - Пойми же ты. Все кончено. Ты мне не нужна. Убирайся отсюда, меня от тебя тошнит. Мелина долго молча смотрела на него. Наконец она тихо произнесла: - Хорошо. Пусть будет по-твоему. Она повернулась и вышла их комнаты, неся в руке нож. - Ты пакет забыла! - крикнул ей вслед Демирис. Но Мелины уже не было. Она прошла в гардеробную мужа и открыла шкаф. Там висели десятки костюмов. Специальное отделение было отведено под спортивные куртки. Она протянула руку к одной из них и, оторвав золотую пуговицу, положила ее в карман. Затем она открыла ящик и достала оттуда плавки мужа с его инициалами. "Я почти готова", - подумала Мелина. Сыскное агентство "Кателанос" располагалось в старом кирпичном доме на углу улицы Софолеоус. Мелину провели в кабинет владельца, мистера Кателоноса, который оказался маленьким лысым человечком с крошечными усиками. - Доброе утро, миссис Демирис. Чем могу служить? - Я нуждаюсь в защите. - Какой защите? - От моего мужа. Кателанос нахмурился. Он нюхом чувствовал беду. Это было совсем не то, что он ожидал. Было бы глупо вмешиваться в дела такого могущественного человека, как Демирис. - А вы не думали о том, чтобы обратиться в полицию? - Не могу. Не хочу огласки. Дело сугубо личное. Я сказала мужу, что хочу с ним развестись, а он пригрозил убить меня, если я решусь на развод. Вот почему я здесь. - Понятно. Чего же конкретно вы от нас хотите? - Хочу, чтобы вы приставили людей для охраны. Кателанос внимательно разглядывал Мелину. "Какая прелестная женщина, - подумал он. - И определенно на грани нервного срыва". Невозможно представить, чтобы муж мог причинить ей вред. По всей вероятности, небольшая домашняя свара, о которой все забудут через несколько дней. А тем временем он выставит ей солидный счет. Поразмыслив, Кателанос решил, что стоит рискнуть. - Хорошо, - сказал он. - У меня есть тут славный парень на примете. Когда ему приступать? - В понедельник. Итак, он был прав. Ничего срочного. Мелина встала: - Я позвоню. У вас есть визитная карточка? - Разумеется. - Кателанос протянул ей визитную карточку и проводил до двери. "Подходящая клиентка, - отметил он. - Одно ее имя произведет благоприятное впечатление на других моих клиентов". Вернувшись домой, Мелина позвонила брату: - Спирос, у меня хорошие новости. - Голос ее звучал возбужденно. - Коста хочет мира. - Что? Не верю я ему, Мелина. Это очередной трюк. Он... - Да нет. В самом деле. Он понял, как глупо вам все время воевать друг с другом. Он хочет, чтобы в семье был мир. Последовало долгое молчание: - Право, не знаю. - По крайней мере, дай ему шанс. Он хочет с тобой встретиться сегодня в три в домике в Акрокоринфе. - Это ж три часа на машине. Почему бы не встретиться в городе? - Он не объяснил, - сказала Мелина. - Но если речь идет о мире... - Ладно. Я буду там. Но только ради тебя. - Ради нас, - сказала Мелина. - Прощай, Спирос. - До свидания. Следующий звонок был к Демирису на работу. - В чем дело? Я занят. - Голос его звучал резко. - Только что позвонил Спирос. Он хочет с тобой помириться. В ответ она услышала короткий смешок: - Еще бы ему не хотеть. Когда я с ним покончу, он успокоится в мире. - Он сказал, что не будет больше с тобой конкурировать, Коста. Он готов продать тебе весь свой флот. - Продать мне весь свой... Ты уверена? - В голосе появился интерес. - Да. Он сказал, с него хватит. - Хорошо. Пусть пришлет ко мне своих бухгалтеров и... - Нет. Он хочет встретиться с тобой сегодня в три в Акрокоринфе. - В его домике? - Да. Это уединенное место. Там вам никто не помешает. Он не хочет, чтобы поползли слухи. "Разумеется, не хочет, - удовлетворенно подумал Демирис. - Когда все об этом узнают, его поднимут на смех". - Ладно, - сказал он. - Передай ему, я буду. Путь к Акрокоринфу был долгим. Дорога вилась среди покрытых сочной зеленью холмов, а воздух был пропитан запахами винограда, цитрусовых и сена. Спирос Ламброу проехал мимо руин: в отдалении виднелись колонны разрушенного храма древних богов. Мыслями его владел Демирис. Ламброу подъехал к домику первым. Он остановился у входа и некоторое время сидел в машине, раздумывая о том, что его ждет при встрече с Демирисом: действительно ли он хочет помириться, или это очередная хитрость? Во всяком случае, если с ним что-нибудь случится, то Мелина знает, куда он поехал. Спирос вышел из машины и вошел в дом. Через пятнадцать минут подъехал Константин Демирис. Увидев, что Спирос уже в доме и ждет его, он почувствовал глубокое удовлетворение. "Значит, после всех этих долгих лет Спирос готов признать себя побежденным". Он вылез из машины, подошел к дому. Они стояли выжидающе глядя друг на друга. - Что же, дорогой родственничек, - сказал Демирис, - вот мы и достигли конца пути. - Я хочу, чтобы это безумие кончилось, Коста. Дело зашло слишком далеко. - Совершенно с тобой согласен. Сколько у тебя судов, Спирос. Ламброу в изумлении посмотрел на него: - Что ты сказал? - Сколько у тебя судов? Покупаю все до одного. Естественно с существенной скидкой. Ламброу не мог поверить своим ушам: - Покупаешь мои суда? - Покупаю все. Тогда у меня будет самый большой флот в мире. - Ты что, спятил? Почему ты решил, что я продам свои суда? Теперь пришла очередь удивляться Демирису: - А разве мы не за этим встречаемся? - Мы встречаемся, потому что ты предложил помириться. Лицо Демириса потемнело: - И кто тебе такое сказал? - Мелина. Они сообразили, в чем дело, одновременно. - Она сказала, что я хочу помириться? - Она сказала, что я продаю корабли? - Вот глупая сучка, - воскликнул Демирис. - По-видимому, она вообразила, что если мы тут встретимся, то о чем-нибудь договоримся. Она еще большая дура, чем ты Ламброу. Полдня псу под хвост! Константин Демирис повернулся и быстро вышел из дома. Спирос смотрел ему вслед и думал: "Не следовало Мелине нас обманывать. Могла бы сообразить, что нам никогда не найти с ее мужем общего языка. Особенно сейчас. Слишком поздно. Всегда было слишком поздно". В полвторого Мелина позвала служанку: - Андреа, принеси мне, пожалуйста, чаю. - Слушаюсь, мадам. - Служанка вышла. Когда она вернулась минут через десять, то услышала, что хозяйка говорит по телефону. Голос был полон гнева. - Нет, Коста, я решила твердо. Я развожусь с тобой, причем позабочусь, чтобы было как можно больше шума. Чувствуя себя неловко, Андреа поставила поднос и хотела уйти, но Мелина жестом велела ей остаться. Мелина продолжала говорить в молчавшую трубку: - Угрожай мне сколько хочешь - я своего решения не изменю... Никогда... Не хочу тебя слушать... Не боюсь тебя, Коста... Нет... какой в этом смысл?... Ладно. Встретимся в доме на пляже. Только это бесполезно. Да, я приду. Через час? Хорошо. Мелина медленно положила трубку. Лицо у нее было встревоженное. Она повернулась к Андреа: - Поеду в дом в Акрокоринфе, встречусь с мужем. Если не вернусь до шести часов, позвони в полицию. - Желаете, чтобы шофер отвез вас? - нервно спросила Андреа. - Нет. Мистер Демирис попросил, чтобы я одна приехала. - Слушаюсь, мадам. Оставалось еще одно дело. Жизнь Кэтрин Александер была в опасности. Надо ее предупредить. Это кто-то из той делегации, что обедала у них в доме. "Ты ее больше не увидишь. Я уже позаботился об этом". Мелина позвонила в лондонскую контору мужа. - У вас работает Кэтрин Александер? - Ее сейчас нет. Может быть, кто-нибудь другой сможет вам помочь? Мелина заколебалась. То, что она хотела передать, было слишком важно, чтобы доверить чужим ушам. Тут она вспомнила, что Коста упоминал о местном гении, Уиме Вандине. - Тогда позовите, пожалуйста, мистера Вандина. - Одну минуту. В трубке послышался мужской голос: - Слушаю. Она с трудом могла разобрать, что он говорит. - Я хочу, чтобы вы кое-что передали Кэтрин Александер. Это очень важно. Вы не могли бы мне помочь? - Кэтрин Александер? - Да. Передайте ей, что ее жизнь в опасности. Ее пытаются убить. Скорее всего, кто-то из тех, кто приехал из Афин. - Афин... - Да. - Население Афин составляет восемьсот шестьдесят тысяч... У Мелины создалось впечатление, что этот человек ее не понимает. Она повесила трубку. Все, что могла, она сделала. Уим сидел за своим письменным столом, переваривая информацию, полученную по телефону: "Кэтрин Александер собираются убить. В Англии в этом году совершено 114 убийств. Кэтрин будет стопятнадцатой. Кто-то из тех, кто приехал их Афин, - Джерри Хейли, Ив Ренард, Дино Маттуси. Один из них убьет Кэтрин. - Компьютерообразный мозг Уима немедленно выдал ему всю информацию об этих людях. - Думаю, я знаю кто". Когда позднее Кэтрин вернулась в контору, Уим ничего не сказал ей о телефонном звонке. Ему было любопытно, правильно ли он угадал. Каждый вечер Кэтрин встречалась с кем-нибудь из гостей. Когда она утром приходила на работу, ее ждал Уим. Казалось, он был разочарован, что видит ее. "Когда же ее убьют? Может, стоит сказать ей о телефонном разговоре? Но это будет мошенничеством. Нечестно менять соотношение сил". 25 Дорога к дому на пляже заняла час времени и двадцать лет воспоминаний. Мелине о многом надо было подумать, о многом вспомнить. Вот Коста, молодой и красивый, говорит: "Вне сомнений, вы были посланы с небес на землю, чтобы мы, смертные, узнали, что такое красота. Вам нельзя польстить. Все, что бы я ни сказал, будет слишком мало..." А какие прекрасные круизы совершали они на яхте и как замечательно отдыхали на Псаре... То были дни прелестных неожиданных подарков и ночи, полные страстной любви. А потом этот выкидыш, целый ряд неприятностей и связь с Ноэлли Пейдж. И еще побои и унижения. Monnaremou. Он сказал: "Тебе незачем жить. Почему бы тебе не покончить жизнь самоубийством?" И наконец, угроза уничтожить Спироса. Этого Мелина допустить не могла. В доме на пляже никого не было. Небо затянуло тучами, и с моря дул холодный ветер. "Это знак свыше", - подумала она. Она вошла в уютное строение, где все было так знакомо, и в последний раз огляделась. Потом она начала переворачивать мебель и бить лампы. Сорвала с себя платье и швырнула на пол. Вынула из сумки визитную карточку владельца сыскного агентства и положила ее на стол. Сунула под ковер золотую пуговицу. Затем сняла золотые часы, подаренные ей Костой, и разбила их, ударив о стол. Взяв привезенные из дому плавки мужа, она вышла на пляж, намочила их в море и снова вернулась в дом. Теперь оставалось одно. "Уже время", - сказала она себе. Глубоко вздохнув, Мелина взяла в руки кухонный нож и осторожно развернула его, стараясь не трогать тонкую бумагу, в которую была завернута ручка. Долго смотрела на него. Наступила решительная минута. Она должна нанести себе такой удар, чтобы это выглядело как убийство, но чтобы у нее хватило сил довести свой план до конца. Она закрыла глаза и с силой ударила себя ножом в бок. Потекла кровь. Она прижала к ране мокрые плавки и, когда они пропитались кровью, швырнула их в угол стенного шкафа. Почувствовала, что начинает кружиться голова. Огляделась, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и, шатаясь, пошла к входной двери, оставляя на ковре пятна крови. Выйдя из дому, она двинулась к морю. Кровь начала течь сильнее. "Я не сумею, - подумала она. - Коста снова возьмет верх. Я не должна этого допустить". Казалось, что путь к морю занял целую вечность. "Еще шаг, - говорила себе, - еще один шаг". Она продолжала идти, борясь с подступающей дурнотой. В глазах все поплыло. Упала на колени. "Нельзя останавливаться". С трудом встала и снова пошла, пока не почувствовала, что вода плещется у ног. "Я делаю это для Спироса, - подбодрила она себя. - Милый Спирос". Далеко, над горизонтом, она увидела низкое облако и поплыла к нему. За ней тянулась кровавая полоса. И тут произошло чудо. Облако спустилось к ней, она почувствовала, как оно обволакивает и ласкает ее. Боль ушла, и на нее снизошел покой. "Я возвращаюсь домой, - радостно подумала Мелина. - Наконец-то я возвращаюсь домой". 26 "Я вынужден арестовать вас по подозрению в убийстве вашей жены". Дальнейшее происходило как при замедленной съемке. Его взяли под стражу и снова сняли отпечатки пальцев. Затем сфотографировали и отвели в камеру. Казалось невероятным, что они могли так поступать с ним. - Позовите Питера Демонидеса. Скажите ему, я хочу видеть его немедленно. - Мистер Демонидес освобожден от своих обязанностей и находится сейчас под следствием. Значит, ему не к кому обратиться. "Я выберусь из всего этого, - подумал он. - Я же Константин Демирис". Он попросил позвать следователя по особо важным делам. Через час Делма приехал в тюрьму: - Вы хотели меня видеть? - Да, - подтвердил Демирис. - Как я понял, вы установили, что смерть моей жены произошла в три часа дня? - Верно. - Так вот, чтобы вам и полицейскому управлению и дальше не ставить себя в неудобное положение, я могу доказать, что в это время вчера я был далеко от дома в Акрокоринфе. - У вас есть доказательства? - Больше. У меня есть свидетель. Они сидели в кабинете комиссара полиции, когда прибыл Спирос Ламброу. Демирис просиял, увидев его: - Спирос, слава богу, ты приехал! Эти идиоты подозревают, что я убил Мелину. Ты же знаешь, что я не мог этого сделать. Скажи им. - Что им сказать? - нахмурился Спирос Ламброу. - Мелину убили вчера в три часа дня. Мы же с тобой в это время были в Акрокоринфе. Я не мог приехать домой на машине раньше семи вечера. Расскажи им о нашей встрече. Спирос Ламброу непонимающе уставился на него: - Какой встрече? Кровь отхлынула от лица Демириса: - Нашей встрече... Вчера днем. В домике Акрокоринфе. - Ты что-то перепутал, Коста. Я вчера ездил один. Я не буду ради тебя лгать. Константин Демирис пришел в ярость. - Ты не можешь так поступить со мной! - Он схватил Спироса за отвороты пиджака. - Скажи им правду! Спирос Ламброу оттолкнул его: - Правда в том, что моя сестра мертва, и ты убил ее. - Врешь! - закричал Демирис. - Врешь! - Он снова кинулся на Ламброу, и понадобились двое полицейских, чтобы удержать его. - Сукин сын! Ты же знаешь, что я не виноват! - Пусть это решают судьи. Думаю, тебе понадобится хороший адвокат. И тут Константин Демирис осознал, что был только один человек, который мог бы его спасти. Наполеон Чотас. 27 Разглашению не подлежит. Запись разговора с Кэтрин Дуглас: К. Алан, вы верите в предчувствия? А. Между прочим, да, хотя наука их и не признает. А у вас были предчувствия? К. Да. У меня такое чувство, что со мной случится нечто ужасное. А. Это что, часть старого сна? К. Нет. Я вам говорила, что мистер Демирис прислал из Афин трех людей... А. Да. К. Он попросил меня присмотреть за ними, поэтому мне часто приходится с ними встречаться. А. Вам кажется, что от них исходит угроза? К. Нет. Не совсем так. Трудно объяснить. Хоть они ничего и не сделали, я все время чего-то жду. Чего-то страшного. Понимаете? А. Расскажите мне о них. К. Один из них француз, Ив Ренард. Он настаивает, чтобы мы ходили в музеи, но, когда мы туда попадаем, становится ясно, что ему это неинтересно. В субботу мы с ним собираемся в Стоунэндж... Потом Джерри Хейли, американец. На вид вполне приятный человек, но есть в нем что-то странное. И наконец, Дино Маттуси. Он служащий компании мистера Демириса, но задает много таких вопросов, на которые сам должен бы знать ответ. Пригласил меня на прогулку. Я думала, Уим сможет поехать с нами... И еще одно. А. Что именно? К. Когда я утром прихожу в контору, он всегда меня ждет. Раньше такого не было. А когда он меня видит, то кажется, что его это злит. Бессмысленно все, верно? А. Смысл есть всегда, Кэтрин, надо только подобрать ключ. А снов больше не было? К. Снился Константин Демирис, но я плохо помню. А. Расскажите что помните. К. Я спросила, почему он ко мне так добр, почему дал работу и жилье. И золотую булавку. А. А он что? К. Не помню. Проснулась от собственного крика. Доктор Алан Гамильтон внимательно изучил запись, пытаясь найти в ней разгадку того, что мучает Кэтрин. Он был почти уверен, что ее страхи вызваны прибытием незнакомых людей из Афин, где ей пришлось так много пережить. То, что она рассказала об Уиме, удивило Алана. Может, Кэтрин показалось? Или в действительности Уим ведет себя несвойственным ему образом? "Уим будет у меня на приеме через несколько недель, - подумал Алан. - Пожалуй, стоит сделать это побыстрее". Алан долго сидел, думая о Кэтрин. Хотя он и взял себе за правило никогда не иметь личных отношений со своими пациентками, случай с Кэтрин был исключением. "Такая красивая и такая уязвимая... Что это со мной? Не должен я позволять себе такого. Надо сосредоточиться на чем-нибудь другом". Но мысли упорно возращались к Кэтрин. Кэтрин никак не могла выбросить Алана Гамильтона из головы. "Не будь дурой, - говорила она самой себе. - Он женат. Все пациенты так относятся к таким врачам. - Но ничего не помогало. - Может, мне стоит обратиться к другому психиатру по поводу моего психиатра?" Она должна была идти на очередной прием к Алану через два дня. "Отменить, что ли, - думала Кэтрин, - пока я не увязла по уши. Слишком поздно". Утром в день приема Кэтрин оделась с особой тщательностью и сходила в парикмахерскую. "Поскольку сегодня я вижу его в последний раз, - размышляла она, - вреда не будет, если я буду выглядеть прилично". Не успела она войти в кабинет, как вся ее решимость улетучилась. "Почему, черт побери, он так привлекателен? Почему мы не встретились, когда он был холост, а я была нормальной женщиной без всяких психических отклонений? Да, но не будь этих отклонений, я вообще бы никогда с ним не встретилась". - Что вы сказали? Кэтрин вдруг поняла, что говорит вслух. Пришло время объявить ему, что она пришла в последний раз. Кэтрин перевела дыхание. - Алан... - Решимости как не бывало. Она взглянула на фотографию на столе. - Вы давно женаты? - Женат? - Он перехватил взгляд Кэтрин. - А! Это моя сестра с сыном. Кэтрин почувствовала, как ее охватывает волна радости: - О, это великолепно! То есть я хочу сказать, она... она великолепно выглядит. - Кэтрин, с вами все в порядке? Этот же вопрос постоянно задавал Кирк Рейнольдс. "Вот тогда со мной не все было в порядке, - подумала Кэтрин. - Зато сейчас полный порядок". - Все нормально, - сказала она. - Так вы не женаты? - Нет. "Поужинайте со мной? Переспите со мной? Женитесь на мне?" Если она ему все это скажет, он уж точно решит, что она не в своем уме. А может, она действительно рехнулась? Он смотрел на нее, сдвинув брови: - Кэтрин, боюсь мы больше с вами не сможем здесь встречаться. Сегодня последний раз. Сердце у Кэтрин упало: - Но почему? Я что-то сделала не то? - Нет, дело не в вас. В нашей работе нельзя допускать, чтобы врач испытывал какие-либо чувства к пациенту. Теперь она смотрела на него сияющими глазами: - Вы хотите сказать, что испытываете ко мне какие-то чувства? - Да. И по этой причине я боюсь, что... - Вы абсолютно правы, - радостно заявила Кэтрин. - Давайте обсудим все сегодня за ужином. Они поужинали в маленьком итальянском ресторанчике в центре Сохо. Чем их там кормили, значения не имело. Они были полностью поглощены друг другом. - Это нечестно, Алан, - сказала Кэтрин, - Ты все знаешь обо мне. Расскажи о себе. Ты когда-нибудь был женат? - Нет. Один раз был обручен. - И что случилось? - Шла война. Мы жили вместе в маленькой квартирке. Город сильно бомбили. Я работал в госпитале, а когда вернулся домой... Кэтрин почувствовала боль в его голосе: - ...здания не было. Ничего не осталось. Она сжала его руку: - Мне очень жаль. - Я долго приходил в себя. Так и не встретил никого, на ком бы хотел жениться. А в глазах его она прочла: _д_о _с_е_г_о_д_н_я_ш_н_е_г_о _д_н_я_. Они просидели в ресторане четыре часа, разговаривая обо всем на свете: театре, медицине, политике. Обо всем, кроме главного. Между ними как бы пробегала электрическая искра. Оба чувствовали огромное влечение друг к другу. Наконец Алан решился заговорить: - Кэтрин, то, что я сказал тебе об отношениях между врачом и пациентом... - Расскажи мне об этом у себя дома. Они быстро и одновременно разделись, и пока Кэтрин снимала с себя платье, она вспоминала, насколько иначе все было с Кирком Рейнольдсом. "Разница в том, что сейчас я люблю, - подумала Кэтрин. - Я люблю этого человека". Она лежала в постели, ожидая его, и, когда он лег рядом с ней и обнял ее, все страхи, все опасения, что она никогда не сможет быть рядом с мужчиной, испарились. Они ласкали друг друга сначала нежно, потом яростно, пока их желание не стало нестерпимым. Когда он овладел ею, она вскрикнула от счастья. "Я наконец нашла себя, - мысленно произнесла Кэтрин. - Спасибо тебе". Усталые они долго лежали, и Кэтрин крепко прижимала Алана к себе, не желая с ним расставаться. Когда она вновь обрела способность говорить, она сказала дрожащим голосом: "Что вы, доктор, особенно хорошо знаете, так это как обращаться с пациенткой". 28 Кэтрин узнала об аресте Константина Демириса по подозрению в убийстве собственной жены из газет. Для нее это было потрясением. Когда она пришла в контору, то нашла всех служащих в шоке. - Ты слышала новости? - простонала Эвелин. - Что нам делать? - Будем продолжать работать, как будто ничего не случилось. Уверена, что это какая-то ужасная ошибка. Постараюсь связаться с ним по телефону. Но сделать этого ей не удалось. Константин Демирис был самым важным узником, сидевшим когда-либо в Центральной афинской тюрьме. Следователь распорядился, чтобы для него не делалось никаких исключений. Демирис потребовал, чтобы ему дали телефон, телекс и курьера, но ему было отказано. Большую часть суток Демирис размышлял над тем, кто мог убить Мелину. Поначалу он считал, что Мелина застала в доме грабителя, который и убил ее. Но, узнав о всех уликах против него, Демирис понял, что его подставили. Кто же мог это сделать? Наиболее логичным было бы подозревать Спироса Ламброу. Но Спирос любил свою сестру больше всех на свете и никогда не причинил бы ей вреда. Затем Демирис стал подозревать банду, с которой был связан Тони Риццоли. Возможно, они узнали, как он с ним поступил, и решили отомстить. Но от этой мысли пришлось сразу отказаться. Если бы мафия захотела отомстить, его бы попросту прикончили. Сидя в одиночке, Демирис вновь и вновь перебирал все события в уме и, исчерпав все другие возможности, пришел к единственно правильному выводу: Мелина покончила с собой, предварительно позаботясь, чтобы его заподозрили в причастности к ее смерти. Демирис думал о том, как он поступил с Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласом. По иронии судьбы он оказался в точно таком же положении. Его будут судить за убийство, которого он не совершал. Тюремный надзиратель сказал ему: - К вам пришел адвокат. Демирис встал и последовал за надзирателем в маленькую комнату для свиданий. Там его ждал адвокат по фамилии Вассилики. Это был человек лет пятидесяти, с густой седой шевелюрой и профилем кинозвезды. Он считался блестящим адвокатом по уголовным делам. - В вашем распоряжении пятнадцать минут, - сказал надзиратель. И ушел, оставив их вдвоем. - Ну, - требовательным тоном спросил Демирис, - что вы делаете, чтобы вытащить меня отсюда? За что я вам плачу? - Мистер Демирис, боюсь, все не так просто. Главный обвинитель отказывается... - Главный обвинитель - болван. Они не имеют права держать меня здесь. Как насчет залога? Я заплачу, сколько запросят. Вассилики нервно облизал губы: - Нам отказали в просьбе выпустить вас под залог. Я познакомился с уликами против вас, которые собрала полиция. Боюсь, они очень серьезные. - Серьезные или несерьезные, Мелину я не убивал. Я невиновен! Адвокат согласно покивал головой: - Разумеется, разумеется. А не могли бы вы... предположить, кто ее убил? - Никто. Моя жена покончила с собой. Адвокат в изумлении уставился на него: - Простите меня, мистер Демирис, но я не думаю, что это удачная линия защиты. Вам стоит придумать что-нибудь получше. В отчаянии Демирис понял, что адвокат прав. Ни одно жюри на свете не поверит ему. Рано утром на следующий день адвокат опять пришел к Демирису. - Боюсь, у меня плохие новости. Демирис с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Он уже сидит в тюрьме по обвинению в убийстве, а этот кретин пугает его плохими новостями. Куда уж хуже! - Слушаю вас. - Это касается брата вашей жены. - Спироса? А что такое? - У меня есть сведения, что он заявил в полиции, что женщина по имени Кэтрин Дуглас до сих пор жива. Я не слишком хорошо знаком с делом Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласа, но... Но Константин Демирис не слушал его. Оказавшись в этой нелепой ситуации, он совершенно забыл о Кэтрин. Если ее разыщут и она заговорит, ему могут поставить в вину и смерть Ноэлли и Ларри. Он уже послал кое-кого в Лондон позаботиться о Кэтрин, но сейчас дело становилось срочным. Он наклонился и схватил адвоката за руку: - Я хочу, чтобы вы немедленно послали телеграмму в Лондон. Он дважды прочитал телеграмму и почувствовал сексуальное возбуждение. Так было каждый раз, когда дело двигалось к развязке. Он чувствовал себя Господом Богом. От него зависело, кому жить, а кому умереть. Он упивался своей властью над людьми. Но поскольку действовать надо было немедленно, времени на осуществление первоначального плана не оставалось. Придется импровизировать. "Чтобы выглядело как несчастный случай". Сегодня вечером. 29 Разглашению не подлежит. Запись беседы с Уимом Вандиным: А. Как вы себя сегодня чувствуете? У. Нормально. Приехал в такси. Водителя зовут Рональд Кристи. Номерной знак 30171, номер такси 3017. По дороге нам встретились 37 "роверов", один "бентли", десять "ягуаров", шесть "остинов", один "ролс-ройс", 27 мотоциклов и шесть велосипедов. А. А как дела в конторе, Уим? У. Вы же знаете. А. Расскажите. У. Ненавижу там всех. А. А Кэтрин Александер?.. Уим, как насчет Кэтрин Александер? Уим? У. А, вы о ней. Она скоро перестанет там работать. А. Что вы имеете в виду? У. Ее убьют. А. Что? Почему вы так думаете? У. Она мне сказала. А. Кэтрин сказала вам, что ее убьют? У. Другая. А. Какая другая? У. Его жена. А. Чья жена, Уим? У. Константина Демириса. А. Он тебе сказал, что Кэтрин убьют? У. Не он. Его жена. Позвонила из Греции. А. Кто собирается убить Кэтрин? У. Один из этих людей. А. Вы говорите о тех, кто приехал из Греции? У. Да. А. Уим, давайте закончим на этом. Мне нужно идти. У. Хорошо. 30 Контора "Греческой торговой корпорации" закрывалась в шесть вечера. За несколько минут до шести Эвелин и другие служащие собирались уходить. Эвелин вошла в кабинет Кэтрин. - В "Критерионе" показывают "Чудеса на 34-й улице". Говорят, хорошая картина. Не хочешь пойти сегодня? - Не могу, - ответила Кэтрин. - Спасибо, Эвелин. Я пообещала Джерри Хейли пойти с ним сегодня в театр. - Похоже, они не дают тебе скучать. Ладно, желаю приятно провести время. Кэтрин слышала, как другие уходили. Наконец все стихло. Она взглянула напоследок на стол, чтобы убедиться, что все в порядке, надела пальто, взяла сумку и пошла по коридору. Уже почти у входных дверей услышала телефонный звонок. Немного поколебалась, стоит ли отвечать. Посмотрела на часы: она уже опаздывала. Телефон продолжал звонить. Она бегом вернулась в кабинет и сняла трубку: - Слушаю. - Кэтрин! - Это был Алан Гамильтон. Казалось, что он запыхался. - Слава богу, я тебя застал. - Что-нибудь случилось? - Тебе грозит опасность. Думаю, кто-то тебя попытается убить. Она застонала. Сбывались ее худшие кошмары. Неожиданно у нее закружилась голова. - Кто? - Не знаю. Но хочу, чтобы ты никуда не уходила. Ни с кем не разговаривай! Я сейчас приеду. - Алан, я... - Не волнуйся, я уже еду. Запри дверь изнутри. Все будет хорошо. Он повесил трубку. Кэтрин медленно положила трубку на рычаг: - Господи! В дверях появился Атанас. Взглянув на лицо Кэтрин, быстро подошел к ней. - Что-нибудь случилось, мисс Александер? Она повернулась к нему: - Кто-то... кто-то пытается меня убить. Он с изумлением уставился на нее: - Почему? Кто... кто может такое сделать? - Не знаю. Раздался стук во входную дверь. Атанас взглянул на Кэтрин: - Мне открыть?.. - Нет, - быстро ответила она. - Никого не впускай. Доктор Гамильтон едет сюда. Снова раздался стук, на этот раз более громкий. - Можно спрятаться в подвале, - прошептал Атанас. - Там вы будете в безопасности. Она кивнула: - Верно. Они прошли в конец коридора, к двери, ведущей в подвал. - Когда приедет доктор Гамильтон, скажи ему, что я здесь. - Вам не будет страшно одной внизу? - Нет, - ответила Кэтрин. - Никто вас здесь не найдет, - уверил он ее. - А как вы думаете, кто пытается вас убить? Она вспомнила о Константине Демирисе и своих снах. "Он тебя убьет... Но ведь это был лишь сон". - Я не уверена. Атанас посмотрел на нее и прошептал: - Я знаю кто. Кэтрин удивленно посмотрела на него: - И кто же? - Я. - В его руке внезапно сверкнул нож, который он приставил ей к горлу. - Атанас, сейчас не время для игр... Она почувствовала, как нож впивается ей в горло. - Ты когда-нибудь читала "Свидание в Самарре", Кэтрин? Нет? Теперь уж поздно, верно? Так вот, это об одном человеке, который пытался убежать от смерти. Он поехал в Самарру, а смерть ждала его там. Твоя Самарра здесь, Кэтрин. Было жутко слушать эти ужасные слова, слетающие с уст на вид невинного мальчика. - Атанас, пожалуйста. Ты не можешь... Он дал ей увесистую пощечину: - Не могу, потому что я мальчишка? Я тебя удивил, правда? Все потому, что я великолепный актер. Мне уже тридцать, Кэтрин. А знаешь почему я выгляжу ребенком? Потому что, когда я рос, еды всегда не хватало. Я питался отбросами, которые воровал с помойки по ночам. - Он все еще держал нож у горла Кэтрин, прижав ее к стене. - Когда я был мальчишкой, я видел, как солдаты, изнасиловав моих родителей, зарезали их, а потом изнасиловали меня и бросили, думая, что я не умер. Он толкал ее все дальше и дальше в подвал. - Атанас, я... я никогда не делала тебе ничего плохого. Я... Он по-мальчишески улыбнулся ей: - А здесь и нет ничего личного. Обычная сделка. Убив тебя, я получу пятьдесят тысяч долларов. Как будто занавес опустили перед ее глазами - все стало видеться через красную дымку. Какая-то часть ее смотрела на все со стороны. - У меня для тебя был подготовлен великолепный план. Но хозяин торопится, и приходится импровизировать на ходу. Кэтрин чувствовала, как острие ножа впивается ей в шею. Внезапно он сделал движение рукой и вспорол ей платье сверху донизу. - Мило, - заметил он. - Очень даже мило. Я собирался сначала поразвлечься с тобой, но уж раз твой приятель скоро пожалует, нам следует поторопиться, так ведь? Не повезло тебе. Я - мужчина что надо. Кэтрин стояла задыхаясь. Говорить она не могла. Атанас полез в карман и вытащил оттуда бутылочку с бледно-розовой жидкостью. - Когда-нибудь пробовала сливовицу? Давай выпьем за твой несчастный случай. - Он убрал нож, чтобы открыть бутылку, и на мгновение у Кэтрин появилась надежда убежать. - Пей, - тихо сказал Атанас. - Попробуй. Очень прошу. Кэтрин провела языком по губам. - Послушай, я... я тебе заплачу. Я... - Побереги голос. - Атанас сделал большой глоток из бутылки и протянул ее Кэтрин. - Пей, - велел он. - Нет. Я... - Пей! Кэтрин взяла бутылку и отпила немного. Резкий напиток обжег ей горло. Атанас забрал бутылку и сделал еще глоток. - Кто донес твоему доктору, что тебя собираются убить? - Я... я не знаю. - Ладно, не имеет значения. - Атанас показал на толстый деревянный столб, поддерживающий потолок. - Встань туда. Кэтрин взглянула на дверь и сразу почувствовала, как стальное лезвие впилось ей в шею. - Не заставляй меня повторять дважды. Кэтрин подошла к деревянному столбу. - Хорошая девочка, - похвалил Атанас. - Теперь садись. - На мгновение он отвернулся. Воспользовавшись этим, Кэтрин бросилась к выходу. Она добежала до лестницы, поднялась на одну ступеньку, другую. Сердце отчаянно билось. В этот момент Атанас схватил ее за ногу и сдернул вниз. Силой он обладал необыкновенной. - Сука! Схватил ее за волосы, он приблизил ее лицо к своему: - Еще одна попытка, и я тебе ноги переломаю. Спиной она почувствовала нож, как раз между лопатками. - Шевелись. Атанас подвел ее к столбу и толкнул на пол. - Сиди тихо. Кэтрин видела, как Атанас подошел к груде картонных ящиков, перевязанных веревкой. Он отрезал два куска веревки и направился к ней. - Руки на столб, быстро! - Не надо, Атанас, я... Он ударил ее кулаком по скуле, и все поплыло у нее перед глазами. Атанас наклонился к ней и прошептал: - Никогда не говори мне "нет". Делай что велю, пока я не перерезал тебе горло к чертовой матери. Кэтрин сложила руки за столбом и через мгновение почувствовала, как веревка впилась ей в кисти рук. Руки сразу занемели. - Пожалуйста, - попросила она. - Не так туго. - Порядок, - ухмыльнулся он и вторым обрезком веревки крепко связал ей ноги в щиколотках. Затем встал. - Ну вот, - сказал он, - все мило и по-домашнему. - Он опять отпил из бутылки. - Хочешь еще? Кэтрин отрицательно покачала головой. Он безразлично пожал плечами: - Твое дело. Он опять поднес бутылку к губам. "Может, он напьется и уснет", - в отчаянии подумала Кэтрин. - Я привык пить по литру в день, - похвастал Атанас, швырнув пустую бутылку на цементный пол. - Пора приниматься за дело. - Что... что ты собираешься делать? - Устроим маленький несчастный случай. Настоящий шедевр. Пожалуй, возьму с Демириса двойную цену. "Демирис! Значит, это был не просто сон. Он стоит за всем этим кошмаром". Кэтрин увидела, что Атанас направился к огромному бойлеру. Снял переднюю панель и принялся разглядывать сигнальную лампу и восемь нагревательных пластин. Предохранительный клапан находился в защитной металлической коробке. Атанас поднял с пола маленький кусочек дерева и зажал им клапан так, что тот перестал действовать. Максимальная температура по шкале была 150╦ по Цельсию. Кэтрин увидела, что Атанас поставил указатель на максимум. Удовлетворенный, он повернулся к ней. - Помнишь, сколько у нас было неурядиц с этой печкой? - спросил он. - Что ж, боюсь, что в конце концов она взорвется. - Он пододвинулся поближе к Кэтрин. - Когда температура достигнет четырехсот градусов, котел взорвется. А потом знаешь, что будет? Трубы с газом лопнут, и газ вспыхнет от пластин. Все здание взлетит на воздух. - Ты рехнулся. Там полно людей, которые ни в чем не виновны. - Невиновных людей не бывает. Вы, американцы, верите, что все хорошо кончается. Придурки. Счастливых, концов не бывает. - Он протянул руку и попробовал, хорошо ли связаны руки Кэтрин. Кисти рук кровоточили. Веревка врезалась в тело, узлы были завязаны крепко. Атанас медленно провел рукой по обнаженной груди Кэтрин, лаская ее, затем наклонился и поцеловал. - Скверно, что у нас нет времени. Ты так и не узнаешь, что потеряла. - Он схватил ее за волосы и поцеловал в губы. От него несло спиртным. - Прощай, Кэтрин, - сказал он и выпрямился. - Не оставляй меня, - взмолилась Кэтрин. - Давай поговорим и... - Опаздываю на самолет. Возвращаюсь в Афины. - Она смотрела, как он поднимается по ступенькам. - Оставлю свет, чтобы ты могла видеть, как это произойдет. - Еще через секунду Кэтрин услышала, как захлопнулась дверь подвала, потом послышался звук задвигаемого засова. И тишина... Она была одна. Взглянула на шкалу. Температура быстро поднималась. Прямо у нее на глазах стрелка перескочила с отметки 160 на 170 градусов и продолжала подниматься. Она тщетно пыталась освободить руки, и чем больше усилий она прилагала, тем крепче становились узлы. Она опять взглянула на шкалу. Стрелка достигла отметки 180. Выхода не было. Никакого. Алан Гамильтон вел машину по улице Уимроул на сумасшедшей скорости, постоянно нарушая правила и не обращая внимания на крики и гудки раздраженных водителей. Но впереди была пробка. Он свернул налево и двинулся к Оксфордскому цирку. Интенсивное движение мешало ему ехать быстро. В подвале дома на улице Бонд стрелка на бойлере достигла двухсотградусной отметки. Становилось жарко. Движение почти застопорилось. Люди ехали домой, в ресторан или театр. Алан Гамильтон сидел за рулем своего автомобиля, не зная, что ему делать. "Наверное, надо было позвонить в полицию? Но что бы это дало? Одна моя неуравновешенная пациентка думает, что ее собираются убить. Да полицейские подняли бы меня на смех. Нет, я сам все должен сделать". Машины вновь тронулись с места. Стрелка подбиралась уже к отметке 300. В помещении было невыносимо жарко. Она снова попыталась освободить руки, но безуспешно. Он свернул на Оксфордскую улицу, на большой скорости пересек пешеходный переход, по которому шли две пожилые дамы. Сзади послышался резкий свисток полицейского. На мгновение он хотел было остановиться и попросить полицейского поехать с ним. Но времени на объяснения не было. Он снова нажал на акселератор. На перекрестке дорогу ему преградил большой грузовик с прицепом. Алан в нетерпении нажал на клаксон. Потом высунулся из окна и крикнул: "Давай!" Водитель грузовика с удивлением посмотрел на него: "В чем дело, приятель? На пожар торопишься?" Снова образовалась пробка. Когда она немного рассосалась, Алан смог двигаться дальше. Путь, на который обычно уходило десять минут, сегодня занял у него почти полчаса. Стрелка в подвале достигла отметки 400. Наконец показалось задание конторы. Алан завернул за угол и нажал на тормоз. Открыв дверь, он поспешно вылез из машины. Не успел он сделать несколько шагов в сторону здания, как в ужасе остановился. Земля задрожала, и весь огромный дом взорвался, как гигантская бомба, наполнив все пространство вокруг огнем и обломками. И смертью... 31 Атанас Ставич находился в крайне возбужденном состоянии. Так бывало всегда после выполнения задания. Он взял себе за правило: перед тем как убить свою жертву, вступать с ней в половой контакт, будь то женщина или мужчина, и это доставляло ему особое удовольствие. Теперь он злился, что не успел ни помучить Кэтрин, ни изнасиловать ее. Он взглянул на часы. Была еще уйма времени. Самолет вылетал только в одиннадцать вечера. Он взял такси, доехал до Пастушьего рынка, расплатился и отправился бродить по узким улочкам. На углах улиц стояли девушки, зазывая проходящих мимо мужчин: - Эй, лапочка, как насчет урока французского вечерком? - Не хочешь развлечься, детка? - Греческим не интересуешься? К Атанасу никто из женщин не обратился. Он подошел к высокой блондинке в короткой кожаной юбке, блузке и туфлях на шпильках. - Добрый вечер, - вежливо поздоровался он. Она с усмешкой взглянула на него: - Привет, малыш. А мама знает, что ты еще не спишь? Атанас робко улыбнулся: - Да, мэм. Я подумал, если вы свободны... Проститутка расхохоталась: - Вот как? Ну и что ты будешь делать, если я свободна? Ты вообще-то когда-нибудь с девушкой спал? - Один раз, - тихо ответил Атанас. - Мне понравилось. - В тебе роста - от горшка два вершка, - засмеялась девушка. - Обычно я с маленькими не хожу. Но сегодня дела идут неважно. У тебя есть десять монет? - Да, мэм. - Ладно, милок. Пошли наверх. Она провела Атанаса в дом, на второй этаж, в маленькую однокомнатную квартиру. Атанас отдал ей деньги. - Ну, давай поглядим, что тут можно сделать. - Она разделась. Когда Атанас снял с себя одежду, она воскликнула в изумлении: - Господи, да, у тебя огромный! - Разве? Она легла на кровать и сказала: - Осторожней. Не сделай мне больно. Атанас приблизился к постели. Обычно ему доставляло удовольствие избивать шлюх. Так он получал большее сексуальное удовлетворение. Но сегодня он понимал, что не время привлекать к себе внимание, оставлять какой-либо след для полиции. Поэтому он улыбнулся проститутке и сказал: - Считай, что тебе повезло. - Что? - Ничего. - Он взобрался на нее и грубо овладел ею, причиняя ей боль, и ему казалось, что это Кэтрин умоляет его о пощаде, и просит остановиться. Но он был безжалостен. Ее крики только возбуждали его, пока, наконец, он не откинулся на подушку удовлетворенный. - Бог мой, - сказала девица. - Кто бы мог подумать! Атанас открыл глаза и увидел не Кэтрин, а некрасивую проститутку и себя в убогой комнате. Он оделся, доехал на такси до гостиницы, собрал вещи и заплатил по счету. Было только полдесятого, когда он отправился в аэропорт. Времени до вылета было вполне достаточно. В аэропорту "Олимпийский" была небольшая очередь. Когда подошел черед Атанаса, он протянул контролеру свой билет и спросил: - Вылет задерживается? - Нет. - Контролер взглянул на имя на билете: "Атанас Ставич". Он снова взглянул на Атанаса и чуть заметно кивнул стоящему невдалеке мужчине. Тот подошел поближе: - Позвольте ваш билет. Атанас протянул билет: - А в чем дело? - Боюсь, мы продали слишком много билетов на этот рейс. Если вас не затруднит пройти вот в тот офис, мы быстренько все уладим. Атанас пожал плечами: - Ладно. Вслед за мужчиной он вошел в офис. Он находился в состоянии эйфории. Демириса уже, наверное, выпустили из тюрьмы. Для такого могущественного человека никакой закон не указ. Он получит свои пятьдесят тысяч и положит их в швейцарский банк. Потом немного отдохнет. Может, на Ривьере, может, в Рио. Уж очень хороши в Рио мужчины проститутки. Атанас поднял голову и встал как вкопанный. Лицо его побледнело. - Ты умерла! Ты умерла! Я тебя убил! - закричал он. Атанас продолжал кричать, пока его вели к полицейскому фургону. Они смотрели ему вслед. Потом Алан Гамильтон повернулся к Кэтрин: - Все позади, дорогая. Наконец-то все позади. 32 Несколькими часами раньше в подвале Кэтрин тщетно пыталась высвободить руки. Но узлы только туже затягивались. Пальцы онемели. Она то и дело смотрела на шкалу на бойлере. Стрелка достигла отметки 250. "Стоит стрелке подняться до 400, и котел взорвется. Не выбраться мне отсюда, - подумала Кэтрин. - Но должен же быть какой-то выход". Внезапно ее взгляд остановился на бутылке, брошенной на пол Атанасом. Сердце начало бешено биться. "У меня есть шанс!" Если бы только она смогла... Кэтрин опустилась на пол у основания столба и попыталась дотянуться ногами до бутылки. Слишком далеко. Она вытянула ноги, как только смогла. Остался всего один дюйм. Глаза Кэтрин наполнились слезами. "Еще одна попытка, - подбадривала она себя, - еще одна". Она сползла по столбу как можно ниже, не обращая внимания на боль в спине от заноз, и снова попыталась дотянуться до бутылки. Одна нога коснулась бутылки. "Осторожно. Не оттолкни ее дальше". Медленно, очень медленно она зацепила горлышко бутылки веревкой, связывающей ей ноги. Осторожно подтянула ноги вместе с бутылкой. Наконец та оказалась рядом с ней. Снова взглянула на шкалу. Уже 280. Попыталась побороть охватывающую ее панику. Медленно стала двигать бутылку себе за спину. Почувствовала ее пальцами рук, но никак не могла ухватить: пальцы онемели и были скользкими от крови. В подвале становилось все жарче. Она сделала очередную попытку. Бутылка снова ускользнула. Взглянула на шкалу: 300! Казалось, движение стрелки ускорилось. Из котла начал идти пар. Попыталась еще раз схватить бутылку. Наконец-то! Бутылка в ее связанных руках. Крепко зажав бутылку, Кэтрин резко опустила руки вниз по столбу, ударив ее о цементный пол. Никакого результата. Еще раз. Снова впустую. Стрелка на шкале неотвратимо двигалась к отметке 350! Кэтрин глубоко вздохнула и ударила бутылкой об пол изо всей силы, на которую только была способна. Услышала, как бутылка разбилась. "Слава богу!" Двигаясь как можно быстрее, Кэтрин покрепче ухватилась за горлышко с острыми краями одной рукой и начала перепиливать веревку, которой была связана другая. Стекло врезалось в тело, но она не обращала внимания на боль. Она почувствовала, как постепенно слабеет веревка, и вдруг одна рука оказалась свободной. Она поспешно освободила вторую руку и развязала веревку, стягивающую ей ноги. Указатель на шкале приближался к 380. Струи пара вырывались из котла. С трудом Кэтрин поднялась на ноги. Дверь в подвал Атанас закрыл на засов. До взрыва выбраться из здания не удастся. Кэтрин подбежала к котлу и попыталась вытащить кусок дерева, которым был заклинен предохранительный клапан. Снова неудача! 400! На принятие решения оставалось меньше секунды. Она рванулась к двери в бомбоубежище, открыла ее, вбежала и снова плотно закрыла дверь за собой. Свернувшись в клубок и тяжело дыша, она лежала на цементном полу огромного бункера. Через пять секунд раздался страшный взрыв, от которого все содрогнулось. Она лежала в темноте, пытаясь отдышаться, и слышала, как за дверью бушует пламя. Она была в безопасности. Все позади. "Нет, не все, - подумала Кэтрин. - Кое-что я еще должна сделать". Когда через час ее нашли пожарные и проводили наверх, первый, кого она увидела, был Алан Гамильтон. Кэтрин подбежала к нему, и он крепко прижал ее к себе. - Кэтрин, дорогая! Я так перепугался! Как тебе удалось?.. - Позже расскажу, - сказала Кэтрин. - Сейчас надо остановить Атанаса Ставича. 33 Они тихо, без посторонних, обвенчались в церкви недалеко от фермы сестры Алана. Сестра Алана оказалась милой женщиной, точно такой, как на фотографии в его кабинете. Сын ее был в школе. Кэтрин и Алан провели на ферме спокойные выходные и вылетели в Венецию на медовый месяц. Венеция - город ярких красок из средневековой истории, волшебный плавучий город каналов, 120-ти островов и мостов. Алан и Кэтрин приземлились в аэропорту Марко Поло, рядом с Местре, и на такси доехали до конечной остановки на площади Святого Марка. Остановились они в "Роял Даниэли" - прелестной старой гостинице рядом с Дворцом дожей. Их изысканный номер был обставлен старинной мебелью. Окна выходили на большой канал. - С чего бы ты хотела начать? - спросил Алан. Кэтрин подошла к нему и обняла: - Догадайся. Вещи они распаковали несколько позже. Венеция заставила Кэтрин забыть кошмары и ужасы прошлого. Кэтрин и Алан много бродили по Венеции. Площадь Святого Марка была всего в нескольких сотнях ярдов от их гостиницы, но по времени она отстояла от них на столетия. В соборе св. Марка размещалась картинная галерея. Стены и потолок собора были украшены мозаикой и фресками такой красоты, что дух захватывало. Они побывали во Дворце дожей с его великолепными апартаментами и постояли на Мосту Вздохов, по которому когда-то, сотни лет назад, заключенных вели на казнь. Посетили они и музеи и церкви на более отдаленных островах. Задержались в Мурано, чтобы посмотреть, как выдувают стекло, и в Бурано, где жили мастерицы по плетению кружев. На такси съездили в Торселло и пообедали в ресторане "Локанда Киприани", расположенном в саду, полном цветов. Там Кэтрин вспомнила монастырский сад, в котором она была так одинока. Она взглянула через стол на столь милого ее сердцу Алана и сказала про себя: "Благодарю тебя, Господи!" Главной торговой улицей была Мерсери, они нашли там роскошные магазины: "Рубелли", где торговали тканями, "Каселла", где продавали обувь, и "Джокондо Кассини", где предлагали антиквариат. Они обедали в "Квадри", "Эль Граспо де Уа" и в баре "У Гарри". Катались на гондолах и лодках меньшего размера - sandoli. В пятницу, когда они уже собирались уезжать, началась гроза с сильным ливнем. Кэтрин и Алан бегом вернулись в гостиницу. Постояли у окна, глядя на дождь. - Простите за дождь, миссис Гамильтон, - сказал Алан. - В проспекте обещали солнечную погоду. Кэтрин улыбнулась: - Какой дождь? Я так счастлива, дорогой! Сверкали молнии, гремел гром. Раскаты грома напомнили Кэтрин о взрыве в котельной. Она повернулась к Алану: - По-моему, сегодня должны вынести приговор. Он поколебался, прежде чем ответить: - Да. Я не хотел тебе напоминать, потому что... - Со мной все в порядке. Я хочу знать. Он некоторое время смотрел на нее, потом кивнул: - Хорошо. Затем подошел к радиоприемнику в углу комнаты и включил его. Покрутил рукоятку, пока не нашел станцию Би-Би-Си, передававшую новости. - ...премьер-министр подал прошение об отставке. Премьер попытается сформировать новое правительство. - Приемник затрещал, и звук исчез. - Эта чертова гроза, - заметил Алан. Звук появился снова: - В Афинах наконец закончился суд над Константином Демирисом. Несколько минут назад жюри вынесло приговор. К удивлению всех присутствующих, приговор... Радио замолчало. Кэтрин повернулась к Алану: - Как ты думаешь, какой вынесли приговор? Он обнял ее: - Это зависит от того, веришь ли ты, что все всегда должно кончаться хорошо. 34. ЭПИЛОГ До суда над Константином Демирисом оставалось всего пять дней, когда дверь в его камеру открылась. - К вам посетитель, - сказал тюремный надзиратель. Константин Демирис поднял голову. До сих пор к нему никого, кроме адвоката, не пускали. Он постарался скрыть свое любопытство. Эти подонки обращались с ним как с обычным преступником. Но они не дождутся, чтобы он показал им, как его это задевает. Надзиратель привел его в маленькую комнату для свиданий: - Сюда. Демирис сделал шаг и остановился как вкопанный. В инвалидном кресле сидел скрюченный старик. Совершенно седой. На лице сплошняком красные и белые пятна от ожогов. Губы застыли в жутком подобии улыбки. Потребовалась минута, пока Демирис осознал, кто это. Лицо его посерело: - Господи, спаси и помилуй! - Да не призрак я, - сказал Наполеон Чотас. Он не говорил, а хрипел. - Входи Коста. Демирис обрел наконец способность говорить: - Пожар... - Я выпрыгнул из окна и сломал себе позвоночник. Дворецкий увез меня еще до прибытия пожарных. Я не хотел, чтобы ты знал, что я жив. Слишком устал я с тобой бороться. - Да, но ведь... тело нашли. - Мой эконом. Демирис упал в кресло. - Я... рад, что ты жив, - сказал он неуверенно. - Еще бы. Ведь я собираюсь спасти тебе жизнь. Демирис недоверчиво посмотрел на него: - В самом деле? - Да. Я буду защищать тебя. Демирис громко расхохотался. - Брось, Леон. Знаешь меня столько лет и все считаешь за дурака? Почему ты думаешь, что я доверю тебе мою жизнь? - Потому что, Коста, кроме меня, никто не сумеет тебя спасти. Константин Демирис поднялся: - Нет уж, спасибо. - Он повернулся и направился к двери. - Я говорил со Спиросом Ламброу и убедил его показать, что он был с тобой в то время, когда его сестру убили. Демирис замер и повернулся к адвокату: - И почему же он согласился? Чотас наклонился вперед: - Потому что я доказал ему, что отнять у тебя богатство - месть куда более сладкая, чем отнять у тебя жизнь. - Не понял. - Я заверил Ламброу, что если он даст показания в твою пользу, ты отдашь ему все, чем владеешь. Твои суда, твои компании - все. - Ты сошел с ума. - Разве? Подумай хорошенько, Коста. Его показания могут спасти тебе жизнь. Разве твое богатство значит для тебя больше, чем жизнь? Последовала длинная пауза. Демирис снова сел. Он недоверчиво рассматривал Чотаса: - Ламброу согласен показать, что был со мной в то время, когда была убита Мелина? - Правильно. - А взамен он хочет... - Все, что у тебя есть. Демирис отрицательно покачал головой: - Я должен сохранить... - В_с_е _и_л_и _н_и_ч_е_г_о_. Он хочет обобрать тебя до нитки. Видишь ли, это месть тебе. Но у Демириса был еще вопрос: - А ты, Леон, тебе-то какая выгода? Губы Чотаса растянулись во что-то вроде усмешки: - Я получу все. - Не понимаю. - Прежде чем предать "Греческую торговую корпорацию" Ламброу, ты переведешь весь свой капитал на счета новой компании, которая принадлежит мне. Демирис не сводил с него глаз: - Значит, Ламброу ничего не получит? - Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. - А Ламброу ничего не заподозрит? - Я так поведу дело, что нет. - Если ты собираешься надуть Ламброу, - сказал Демирис, - то откуда мне знать, что ты не надуешь меня? - Милый Коста, все очень просто. Ты будешь защищен. Мы подпишем соглашение, где будет указано, что новая компания переходит мне только в случае твоего оправдания. Тебя признают виновным - я ничего не получаю. Вот тут Демирис почувствовал настоящую заинтересованность. Он сидел и внимательно разглядывал калекуадвоката. "Может ли он проиграть процесс и выбросить на ветер сотни миллионов долларов, чтобы только поквитаться со мной? Нет. Не такой он дурак." - Хорошо, - сказал он медленно. - Я согласен. - Прекрасно, - заметил Чотас. - Ты только что спас себе жизнь, Коста. "Я спас куда больше, - подумал Демирис. - У меня есть еще сотня миллионов долларов, спрятанная так, что никто не разыщет". Со Спиросом Ламброу Чотасу пришлось куда сложнее. Поначалу тот чуть не вышвырнул Чотаса из офиса. - Вы хотите, чтобы я дал показания и спас жизнь этому чудовищу? Убирайтесь отсюда ко всем чертям! - Вы ведь хотите отомстить? - спросил Чотас. - Да. И я отомщу. - Так ли? Вы же знаете Косту. Для него деньги дороже жизни. Если его казнят, всем его страданиям придет конец за несколько минут. Но если вы сломаете его и заставите дожидаться без единого гроша, вы накажете его куда сильнее. В том, что говорил адвокат, была своя правда. Демирис был самым жадным человеком, которого ему приходилось когда-либо встречать. - Так вы говорите, он согласен отдать все мне? - Абсолютно все. Флот, все компании, все, что у него есть. Искушение было чересчур велико. - Дайте мне подумать. Ламброу наблюдал, как адвокат выезжает на коляске из кабинета. "Вот бедолага, - подумал он. - И зачем ему жить?" В полночь Спирос Ламброу позвонил Наполеону Чотасу: - Я принял решение. Считайте, что мы договорились. Пресса была в ажиотаже: помимо того, что Константин Демирис предстанет передо судом за убийство своей жены, защищать его будет человек воскресший из мертвых, блестящий адвокат, специалист по уголовным делам, считавшийся погибшим при пожаре. Суд проходил в том же зале, где когда-то судили Ларри Дугласа и Ноэлли Пейдж. Константин Демирис сидел на месте обвиняемого, а рядом с ним, в инвалидной коляске, Наполеон Чотас. Государство представлял следователь по особо важным делам Делма. Делма обратился к жюри со следующими словами: - Константин Демирис - один из самых могущественных людей в мире. Он сказочно богат и потому пользуется многими привилегиями. Но есть одна привилегия, которую не могут дать деньги. Это право совершить хладнокровное убийство. - Он повернулся и взглянул на Демириса. - Мы собираемся доказать, что Константин Демирис с особой жестокостью убил любящую его жену. Когда вы познакомитесь со всеми уликами и свидетельскими показаниями, то, я убежден, вы придете к единственно правильному выводу: виновен в убийстве первой степени. - Следователь Делма вернулся на место. Главный судья обратился к Наполеону Чотасу: - Защита готова сделать вступительное заявление? - Да, Ваша честь. - Чотас подъехал в коляске поближе к жюри. На лицах членов жюри он прочитал жалость. Они отворачивались, стараясь не смотреть на его безобразное лицо и изуродованное тело. - Константина Демириса собираются судить не за то, что он богат и могущественен. Хотя, возможно, именно поэтому он и оказался в зале суда. Слабые всегда рады унизить сильного, разве не так? Возможно, мистер Демирис и виноват в том, что богат и имеет большую власть, но есть одна вещь, которую я собираюсь доказать, так что у вас не останется и тени сомнения в том, что Демирис не виновен в убийстве своей жены. Суд начался. Следователь Делма допрашивал лейтенанта полиции Теофилоса в качестве свидетеля. - Опишите, пожалуйста, лейтенант, что вы увидели, когда вошли в дом Демириса на пляже? - Столы и стулья были перевернуты. Все было в беспорядке. - Такое впечатление, что там произошла ужасная драка? - Да, сэр. Как будто в дом забрались грабители. - И вы нашли окровавленный нож на месте преступления? - Да, сэр. - А на ноже вы обнаружили отпечатки пальцев? - Да, сэр. - И кому они принадлежали? - Константину Демирису. Взгляды членов жюри обратились на Демириса. - Что еще вы нашли, обыскивая дом? - В углу стенного шкафа мы нашли купальные плавки с пятнами крови и инициалами Демириса. - Может быть, они давно уже там валялись? - Нет, сэр. Они еще были мокрыми. - Спасибо. Теперь подошла очередь Наполеона Чотаса: - Детектив Теофилос, у вас была возможность лично поговорить с обвиняемым? - Да, сэр. - Как он вам показался? В смысле физически? - Ну... - Детектив посмотрел в сторону Демириса. - Можно сказать, что он крупный мужчина. - Он сильный человек? - Да. - Не такой человек, которому потребовалось бы перевернуть всю комнату вверх дном, чтобы убить свою жену? Делма вскочил: - Протестую. - Протест принят. Защитник не должен подсказывать свидетелю выводы. - Прошу прощения, Ваша честь. - Чотас снова повернулся к детективу. - Какой вывод вы сделали из вашего разговора с мистером Демирисом? Он умный человек? - Да, сэр. Вряд ли можно так разбогатеть, не будучи умным. - Не могу с вами не согласиться, лейтенант. Тогда еще один интересный вопрос. Как может такой человек, как Константин Демирис, быть дураком настолько, чтобы, совершив убийство, оставить на месте преступления нож со своими отпечатками пальцев и окровавленные плавки? Не считаете ли вы, что это не слишком умно? - Ну, иногда, совершая преступление, люди делают странные вещи. - Полиция нашла золотую пуговицу с куртки, которая якобы была на Демирисе. Верно? - Да, сэр. - И это тоже считается важной уликой против Демириса. По предположению полиции, жена оторвала эту пуговицу в пылу драки, когда он пытался убить ее. - Все правильно, сэр. - Итак, перед нами человек, который привык очень аккуратно одеваться. У куртки не хватает пуговицы, но он этого не замечает. Он снимает ее и вешает в шкаф и опять-таки ничего не замечает. Для этого обвиняемому надо было быть не только дураком, но еще и слепым. Затем в качестве свидетеля вызвали мистера Кателаноса. Владелец сыскного агентства, неожиданно оказавшись у всех на виду, старался извлечь для себя как можно больше пользы из сложившейся ситуации. Допрашивал его Делма. - Вы владелец сыскного агентства? - Да, сэр. - Заходила ли к вам несколько дней назад миссис Демирис? - Да, сэр, заходила. - И что она хотела? - Она просила защитить ее. Сказала, что хочет развестись с мужем, а он пригрозил убить ее. Присутствующие в зале зашептались. - Значит, миссис Демирис была очень расстроена? - О да, сэр. Вне всякого сомнения. - И она наняла ваше агентство для защиты от мужа? - Да, сэр. - Спасибо, вопросов больше нет. - Делма повернулся к Чотасу. - Свидетель в вашем распоряжении. Чотас подкатил ближе к свидетельскому креслу. - Мистер Кателанос, вы давно занимаетесь сыскным делом? - Около пятнадцати лет. На Чотаса это произвело впечатление: - Это внушительный срок. Вы должны быть специалистом в своем деле. - Надеюсь, что так, - скромно согласился Кателанос. - Значит, вы часто имеете дело с людьми, попавшими в беду? - Потому они ко мне и обращаются, - заметил Кателанос самодовольно. - А миссис Демирис, когда она к вам приходила, она была слегка расстроена или... - О нет. Она была очень расстроена. Можно сказать, в панике. - Ясно. Она боялась, что муж ее убьет. - Правильно. - А когда она уходила от вас, сколько детективов вы послали с ней? Одного? Двух? - Да нет. Никого не посылал. Чотас нахмурился: - Не понимаю. А почему? - Ну, она хотела, чтобы мы начали с понедельника. Чотас смотрел на него в полном недоумении: - Боюсь, я чего-то не понимаю, мистер Кателанос. Эта женщина пришла к вам в панике оттого, что муж собирается убить ее. А потом ушла, заявив, что никакой защиты до понедельника ей не требуется? - Да, сэр, так и было. Наполеон Чотас проговорил, как будто обращаясь к самому себе: - Приходится усомниться, так ли уж сильно была напугана миссис Демирис, не так ли? Следующей вызвали служанку Демирисов. - Итак, вы своими ушами слышали разговор миссис Демирис с мужем по телефону? - Да, сэр. - О чем они говорили? - Ну, миссис Демирис сказала, что она хочет развода, а он сказал, что развода не даст. Делма взглянул на членов жюри. - Понятно. - Затем снова повернулся к свидетельнице. - Что еще вы слышали? - Он попросил ее встретиться с ним в пляжном домике и приехать одной. - Он сказал, чтобы она приехала одна? - Да, сэр. А она сказала, чтобы я позвонила в полицию, если она не вернется до шести. Эти слова вызвали определенную реакцию членов жюри. Все повернулись в сторону Демириса. - Вопросов больше нет. - Делма повернулся к Чотасу. - Свидетельница в вашем распоряжении. Наполеон Чотас подъехал поближе: - Вас зовут Андреа, верно? - Да, сэр. - Девушка упорно отводила взгляд от обезображенного лица адвоката. - Андреа, вы сказали, что слышали, как миссис Демирис заявила мужу, что хочет развода, а он ей ответил, что не согласен, и попросил ее приехать в три часа в дом на пляже, причем одной. Я верно вас понял? - Да, сэр. - Вы находитесь под присягой, Андреа. Всего этого вы не слышали. - Да нет же, сэр, слышала. - Сколько телефонных аппаратов в комнате, где происходил разговор? - Только один, сэр, а что? - А то, что вы могли слышать только то, что говорит миссис Демирис. Слышать то, что говорит _м_и_с_т_е_р_ Демирис, вы не могли. - Ну, в общем-то да. - Иными словами, вы не слышали, как мистер Демирис угрожал жене, как просил приехать в дом на пляже и все остальное. Вы _в_о_о_б_р_а_з_и_л_и себе все это, ориентируясь на слова миссис Демирис. Андреа совсем растерялась: - Что же, наверное, можно и так сказать. - Т_о_л_ь_к_о _т_а_к_ и можно сказать. Вы были в комнате, когда миссис Демирис позвонили? - Она послала меня за чаем. - Вы его принесли. - Да, сэр. - Поставили на стол? - Да, сэр. - Почему же вы не ушли? - Миссис Демирис сделала жест рукой, чтобы я осталась. - То есть она хотела, чтобы вы слышали разговор, вернее, то, что вам показалось разговором? - Я... Может, и так. Голос Чотаса стал резким, как удар хлыста: - Итак, вы не знали, говорит ли она по телефону с мужем и говорит ли с кем-нибудь вообще. - Чотас подъехал еще ближе. - Вас не удивило, что в середине очень личного разговора миссис Демирис просит вас остаться и слушать? У меня в доме, к примеру, мы не просим наших слуг слушать наши личные разговоры. Совсем наоборот. Я хочу, чтобы вы поняли, что этого разговора вообще не было. Миссис Демирис ни с кем не разговаривала. Просто она подстраивала все так, чтобы в один прекрасный день ее мужа судили за то, что он убил ее. Но Константин Демирис свою жену не убивал. Все улики против него тщательно сфабрикованы. Ни один здравомыслящий человек не оставит за собой столько следов. И каков бы он ни был, Константин Демирис, ума у него не отнять. Суд продолжался еще десять дней: обвинения, контробвинения, показания экспертов и патологоанатома. Общественное мнение склонялось к тому, что Демирис, по-видимому, виновен. Свою сенсацию Наполеон Чотас приберег под занавес. Вызвал свидетелем Спироса Ламброу. Еще до суда Демирис подписал контракт, по которому "Греческая торговая корпорация" и весь его капитал переходили к Спиросу Ламброу. Днем раньше все это было тайно передано Наполеону Чотасу с оговоркой, что договор вступает в силу только в том случае, если Демирис будет оправдан. - Мистер Ламброу, вы и муж вашей сестры, Константин Демирис, никогда не любили друг друга, верно? - Верно. - Более того, не будет ли правильнее сказать, что вы ненавидели друг друга? Спирос Ламброу взглянул на Константина Демириса: - Это еще слабо сказано. - В день, когда исчезла ваша сестра, Константин Демирис, по его словам, был далеко от места гибели жены. В три часа дня, когда она была убита, у него состоялась встреча с вами в Акрокоринфе. Когда вас допрашивала полиция, вы отрицали этот факт. - Да, отрицал. - Почему? Ламброу долго сидел молча. Когда он заговорил, голос его был полон гнева: - Демирис отвратительно обращался с моей сестрой. Постоянно издевался над ней и унижал. Я хотел, чтобы он заплатил за это. Я нужен был ему для алиби. Я не хотел помогать ему. - А сейчас? - Чувствую, не могу больше лгать. Должен сказать правду. - Так вы встречались с Константином Демирисом в Акрокоринфе в тот день? - Да, встречался, и это правда. Зал зашумел. Побледневший Делма вскочил на ноги: - Ваша честь, протестую... - Протест отклонен. Делма в изнемождении опустился на стул. Константин Демирис наклонился вперед, глаза его сверкали. - Расскажите о вашей встрече. Это была ваша идея? - Нет. Мелины. Она нас обоих обманула. - Обманула? Каким образом? - Она позвонила мне и сказала, что ее муж хочет встретиться со мной и обсудить одно дело. Затем она позвонила Демирису и сказала, что якобы я просил его встретиться со мной. Мы приехали, и выяснилось, что нам нечего сказать друг другу. - И встреча ваша состоялась в середине дня, когда, как было установлено, миссис Демирис умерла? - Совершенно верно. - От Акрокоринфа до дома на пляже четыре часа езды на машине. Я замерял время. - Наполеон Чотас взглянул на членов жюри. - Таким образом, Константин Демирис никак не мог оказаться в Афинах раньше семи, если он был в Акрокоринфе. - Чотас снова повернулся к Спиросу Ламброу: - Вы находитесь под присягой, мистер Ламброу. Правда ли то, что вы нам рассказали? - Правда. Да поможет мне Бог. Наполеон Чотас развернул коляску и оказался лицом к лицу с членами жюри. - Дамы и господа, - прохрипел он. - Существует только один приговор, который вы можете вынести. - Он полностью завладел их вниманием. - Не виновен. Если обвинитель попытается предположить, что обвиняемый нанял кого-либо, чтобы убить свою жену, тогда у вас могут быть какие-то сомнения. Но ведь все обвинение построено на так называемых уликах, согласно которым обвиняемый был в той комнате и сам убил свою жену. Почтенные судьи скажут вам, что в данном судебном разбирательстве следует доказать две основные вещи - наличие мотива и возможности. Не просто мотива или возможности, а обязательно и того и другого. По закону они неразделимы, как сиамские близнецы. Дамы и господа, не важно, был ли у обвиняемого мотив для преступления, но последний свидетель убедительно доказал, что обвиняемый никак не мог быть на месте преступления, когда оно было совершено. Члены жюри совещались четыре часа. Константин Демирис наблюдал, как они возвращались на свои места. Он был бледен и явно волновался. Чотас на членов жюри не смотрел. Он не сводил глаз с лица Демириса. Он не видел уже там ни апломба, ни самоуверенности. Это был человек, смотрящий смерти в лицо. - Жюри пришло к какому-либо решению? - спросил главный судья. - Да, Ваша честь. - Староста жюри держал в руках лист бумаги. - Судебный исполнитель, принесите, пожалуйста, приговор. Судебный исполнитель подошел к члену жюри, взял лист бумаги и передал его судье. Судья развернул его и поднял голову: - Жюри считает, что обвиняемый невиновен. В зале поднялся шум. Люди повскакивали с мест, некоторые зааплодировали, другие принялись свистеть. Лицо Демириса посветлело. Он перевел дыхание, встал и подошел к Наполеону Чотасу: - Ты своего добился, - сказал он. - Я у тебя в большом долгу. Чотас посмотрел ему прямо в глаза: - Уже нет. Теперь я богат, а ты очень беден. Пошли. Надо это дело отметить. Толкая коляску с Чотасом перед собой, Константин Демирис пробрался через бурлящую толпу, мимо репортеров, к автостоянке. Чотас указал на машину, стоящую у входа: - Вон моя машина. Демирис подкатил его к дверце. - У тебя что, нет шофера? - Он мне не нужен. Машина переделана таким образом, что я сам могу ее вести. Помоги мне взобраться. Демирис открыл дверцу, поднял Чотаса и посадил его на место водителя. Сложил коляску и пристроил ее на заднем сиденье. Затем сел рядом с Чотасом. - Ты все еще самый великий адвокат в мире, - улыбнулся Константин Демирис. - Да, - согласился Наполеон Чотас, заводя машину и трогаясь с места. - Что ты теперь собираешься делать, Коста? - Как-нибудь устроюсь, - осторожно ответил Демирис. ("Имея сто миллионов долларов, я построю новую империю".) - Спирос здорово расстроится, когда узнает, что ты его надул, - усмехнулся он. - Только сделать он ничего не сможет, - заверил его Чотас. - По контракту, подписанному им, он приобретает компанию, не стоящую ни гроша. Машина быстро двигалась в сторону гор. Демирис наблюдал, как Чотас переключает скорости и манипулирует рычагами, регулирующими педаль газа и тормоза. - Ты здорово справляешься. - Пришлось научиться, - сказал Чотас. Они поднимались по узкой горной дороге. - Куда мы едем? - У меня там маленький домишко наверху. Выпьем по бокалу шампанского, а потом я вызову такси, и ты поедешь домой. Знаешь, Коста, я много думал. Все, что случилось... смерь Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласа, потом бедняги Ставроса... Это ведь не имело отношения к деньгам, правда? - Он повернул голову и посмотрел на Демириса. - Все из ненависти. Из ненависти и любви. Ты любил Ноэлли. - Да, - согласился Демирис. - Я любил Ноэлли. - Я тоже ее любил, - сказал Наполеон Чотас. - Ты ведь и не догадывался, не так ли? Демирис с удивлением взглянул на него: - Нет. - И тем не менее я помог тебе ее убить. Я так и не смог себе этого простить. А ты, Коста, простил это себе? - Она заслужила то, что получила. - Думаю, мы все заслуживаем то, что в конце концов получаем. Я тебе еще кое-что не сказал, Коста. Тот пожар... со времени того пожара я постоянно испытываю ужасную боль. Врачи пытались помочь мне, но ничего не получилось. Слишком уж я был изуродован. - Он нажал на рычаг, и машина прибавила скорости. Они ехали по узенькой дороге прямо над крутым обрывом, забираясь все выше и выше. Далеко внизу плескалось Эгейское море. - Между прочим, - хрипло сказал Чотас, - у меня такие боли, что жизнь потеряла для меня всякий смысл. - Он снова нажал на рычаг, и скорость увеличилась. - Потише, - попросил Демирис, - иначе мы... - Я жил все это время только из-за тебя. Решил, что мы должны умереть вместе. Демирис в ужасе смотрел на него: - О чем ты? Давай сбрасывай скорость. Мы же разобьемся. - Совершенно верно, - сказал Чотас и снова нажал на рычаг. - Ты свихнулся! - закричал Демирис. - Ты же богат. Зачем тебе умирать? Губы Чотаса изогнулись в жутком подобии улыбки: - Да нет, я вовсе не богат. Знаешь, кто богат? Твоя подруга, сестра Тереза. Я отдал все деньги монастырю в Ясине. Они приближались к крутому повороту на узкой дороге. - Стой! - Закричал Демирис. Он попытался вырвать руль из рук Чотаса, но это было невозможно. - Я дам тебе все, что ты захочешь, - в отчаянии выкрикнул Демирис. - Остановись! - У меня есть все, что мне нужно, - ответил Чотас. В следующий момент машина перелетела через скалу и покатилась вниз по крутому склону, переворачиваясь в гротескном смертельном пируэте, пока не упала в море. Раздался оглушительный взрыв, а потом - лишь глубокая тишина вечности...