Артур Питт попал в толпу сразу же, как только покинул офис "Единства"
и стал переходить улицу. Остановившись на углу возле своего автомобиля, он
прикурил сигарету. Затем открыл дверцу машины, взял кейс-атташе и стал
внимательно изучать толпу. Их было человек пятьдесят-шестьдесят - все это
были местные жители: рабочие, механики, водители, фермеры, домохозяйки,
бакалейщики. Самые обыкновенные представители среднего класса.
Питт скользнул на сидение и, взяв микрофон, встроенный в панель
автомобиля, вызвал старшего по званию - начальника южно-американского
региона. Люди уже заполнили улицу и направлялись прямо к нему. Вне всякого
сомнения, они опознали его по одежде, соответствовавшей Т-классу - белой
рубашке с галстуком, серому костюму, фетровой шляпе. Атташе-кейс. Сияющие
черные туфли. Наконечник лучевого карандаша, торчащий из нагрудного
кармана. Он вытащил золотистую трубку и держал ее наготове.
- Критическое положение, - произнес он.
- Таубман слушает, - донеслось из микрофона. - Где вы находитесь? -
Официальный голос доносился откуда-то сверху.
- Все еще в Кедровой Роще, в Алабаме. Вокруг меня собирается толпа.
Предполагаю, она блокировала дорогу. Похоже, что весь город собрался
здесь.
- Какие-то Исцелители?
На краю тротуара молча стоял старик с крупной головой и короткой
стрижкой. Он был одет в широкую, свободного покроя, одежду, сандалии и
подпоясан узловатой веревкой.
- Он один, - ответил Питт.
- Попробуйте снять для "Вулкана-3".
- Попытаюсь.
Толпа уже окружила автомобиль. Питт слышал, как их руки ощупывали
автомобиль, осторожно его исследовали.
Он откинулся назад и закрыли дверцы на двойной замок. Стекла были
подняты, верх туго натянут. Он включил мотор, который привел в действие
систему защиты, встроенную в автомобиль. Послышался тихий шум работающей
системы, ее питающие элементы искали слабые звенья в защитной броне. На
обочине тротуара старик в коричневом по-прежнему не двигался. Поблизости
от него стояло несколько человек в обычной одежде.
Питт вытащил сканер и поднял его. В это же мгновение в дверцу чуть
пониже стекла ударился камень. Автомобиль содрогнулся, сканер задвигался у
него в руках. Второй камень попал прямо в стекло и сеть трещин расползлась
по нему. Питт опустил сканер.
- Я нуждаюсь в помощи. Они настроены решительно.
- Подмога уже в пути. Попытайтесь сделать снимки получше. Мы не можем
ничего разобрать.
- Конечно вы не можете, - зло бросил Питт. - Они заметили эту
штуковину у меня в руке и умышленно начали обстрел.
Одно из задних стекол треснуло. Несколько рук слепо потянулись
внутрь.
- Я собираюсь убираться отсюда, Таубман.
Питт мрачно оскалился, заметив краем глаза, как защитная система
пытается починить разбитое окно - пытается и не может. Как только
вспенивался новый кусок пластика, руки снаружи хватали и отламывали его.
- Не поддавайтесь панике, - обратился к нему стальной голос из
панели.
- Чтобы сохранить старые мозги? - Питт отпустил тормоза.
Автомобиль проехал несколько ярдов и встал, как вкопанный. Мотор
заглох, а с ним перестала работать и защитная система; гул затих. Острый
приступ паники пронзил Питта. Он оставил попытку найти сканер и
трясущимися руками вытащил иглопистолет. Четыре или пять человек стояли
перед кабиной, закрывая ему обзор, несколько забрались на машину. Внезапно
раздался рев - они начали сверлить крышу тепловым буром.
- Когда они доберутся сюда? - быстро пробормотал Питт. - Я застрял.
Они используют какую-то интерференционную плазму - она все разрушает.
- С минуты на минуту прибудет подмога, - раздался ясный,
металлический голос, лишенный страха и такой безразличный к его положению.
Организаторский голос. Глубокий и зрелый, отстраненный от опасной суеты.
- Пусть поторапливаются.
Автомобиль сперва качнуло от града камней, обрушившихся на него,
затем он зловеще зашатался: в него вцепились с каждой стороны и пытались
перевернуть. Оба задних стекла были выбиты. Мужская рука потянулась к
дверной защелке. Питт испепелил ее, направив на нее луч.
- Я вывел из строя одного.
- Если бы вы смогли показать нам хотя бы нескольких...
Протянулось еще несколько рук. Внутри кабины стало душно - тепловой
бур почти прошел сквозь обшивку.
- Я ненавижу это делать.
Питт направил луч на атташе-кейс и выждал, пока от него ничего не
осталось. Затем поспешно уничтожил содержимое карманов, документы и,
наконец, свой бумажник. Когда пластик вскипел черной массой, на мгновение
он увидел фото своей жены... которое затем исчезло.
- Они ворвались, - спокойно произнес он, когда левая сторона
автомобиля со скрежетом хрустнула и отошла в сторону под действием бура.
- Попытайся продержаться, Питт. Патруль должен быть...
Внезапно микрофон умолк. Чьи-то руки схватили его и прижали к
сиденью. Пиджак затрещал по швам, галстук содрали с шеи. Он вскрикнул.
Камень попал ему прямо в лицо, иглопистолет упал на пол. Разбитой бутылкой
ему перерезали глаза и рот. Крик оборвался. Тела сомкнулись над ним, он
соскользнул с сиденья и был погребен под шевелящейся массой теплых
человеческих тел.
На приборной доске продолжал работать скрытый сканер, замаскированный
под зажигалку для сигарет; передавая эту сцену. Питт не знал о нем, прибор
был вмонтирован в автомобиль присланный ему шефом. Затем из массы
барахтающихся людей протянулась чья-то рука, опытными пальцами ощупала
приборную доску - и очень осторожно потянула шнур. Замаскированный сканер
прекратил работу.
Вдали на шоссе траурно проревели сирены полицейского патруля. Та же
самая опытная рука осторожно отдернулась назад и исчезла в общей массе...
Уильям Баррис тщательно осмотрел фото, еще раз сравнив его со вторым
снимком, переданным сканером. На его письменном столе стояло кофе, который
уже превратился в холодную жижу, забытую среди бумаг. Офис "Единства"
звенел и вибрировал от звуков множества компьютеров, калькуляторов,
видеофонов, телетайпов и массы принтеров, на которых работали младшие
клерки. Чиновники бесконечно перемещались в лабиринте коридоров,
бесчисленных ячеек, в которых находился персонал Т-класса.
Три юных секретарши, цокая высокими каблучками, быстро прошли мимо
его стола. Они возвращались к своим рабочим местам после перерыва на обед.
Обычно он обращал на них внимание, особенно на стройную блондинку в
широком розовом свитере, но не сегодня; он даже не заметил, что они
прошли.
- Это лицо не обычно, - пробормотал Баррис. - Взгляните на его глаза
и надбровные дуги.
- Френология, - индифферентно бросил Таубман. Его пухлое, хорошо
выбритое лицо выражало скуку. В отличие от своего собеседника он положил
глаз на секретарш.
Баррис бросил фото на стол.
- Неудивительно, что у них так много последователей. С
организаторами, похожими на этих...
Он снова впился взглядом в крошечный фрагмент ленты сканера. Это было
единственное, что можно было разглядеть. Был ли это тот же самый мужчина?
Он не был полностью уверен. Только пятно, форма без очертаний. Наконец он
снова вернул фото Таубману.
- Как его зовут?
- Отец Филдс. - Не спеша, Таубман перелистывал свою картотеку. -
Пятьдесят девять лет. Профессия - электрик. Высококлассный эксперт. Один
из лучших во время войны. Родился в Маконе, штат Джорджия, в тысяча
девятьсот семидесятом году. Присоединился к Исцелителям два года назад, в
самом начале движения. Один из основателей, если можно доверять
информаторам, сообщающим об этом. Два месяца провел в Психологической
коррекционной лаборатории в Атланте...
- Так долго? - бросил Баррис.
Он был поражен. У большинства людей на это уходило две недели. В
такой передовой лаборатории быстро наступало здравомыслие - у них все было
оборудовано по высшему классу, имелась любая известная ему медицинская
техника, даже неизвестная, которую он видел лишь мельком. Всякий раз,
когда он посещал это место, у него возникало сильное чувство страха,
несмотря на его абсолютный иммунитет.
- Он убеждал, - заявил Таубман. - Исчез.
Подняв голову, он обменялся взглядами с Баррисом.
- Не прошел курс лечения.
- Два месяца и без лечения?
- Он был болен, - произнес Таубман со слабой насмешкой.
- Ранение, а затем хроническое заболевание крови. Что-то, связанное с
радиационным облучением, полученным во время войны. Он уклонился от
лечения, а затем в один прекрасный день смылся. Взял один из этих чертовых
кондиционеров на стене, переоборудовал его при помощи ложки и зубочистки.
Конечно, никто не знает, что он из него сделал, результаты эксперимента
исчезли вместе с ним за стеной ограды. Все что нам досталось, так это
детали, которые он не использовал.
Таубман уложил фото в картотеку. Указывая на вторую пленку сканера,
он сказал:
- Если это тот же самый мужчина, значит мы слышим о нем впервые после
его побега.
- Вы знали Питта?
- Немного. Приятный, довольно наивный молодой парень. Преданный своей
работе. Женат. Попросился о зачислении на эту службу, так как нуждался в
дополнительной месячной надбавке. Возможно, для того чтобы его жена могла
обставить свою гостиную дубовой мебелью эпохи ранней Англии. - Таубман
встал. - Все говорит о том, что здесь не обошлось без отца Филдса.
- Слишком плохо, что полиция запоздала, - посетовал Баррис. - Она
всегда приезжает на несколько минут позже.
Он изучал Таубмана. Они оба практически равны по своему положению, их
политика в подобных вопросах основывалась на взаимном уважении. Но он
никогда не любил Таубмана, ему казалось, что тот всегда чересчур много
внимания уделяет собственному статусу. И не интересовался теоретическими
вопросами "Единства".
Таубман пожал плечами.
- Когда весь город против вас, это не так странно. Они блокировали
дороги, перерезали связь, заглушили каналы видеофонов.
- Если вам удастся поймать отца Филдса, пришлите его ко мне. Я хотел
бы лично допросить его.
Таубман тонко улыбнулся.
- Конечно. Но я сомневаюсь, что мы его поймаем.
Он зевнул и направился к двери.
- Это маловероятно, он очень хитрый.
- Что вы знаете об этом? - требовательно спросил Баррис. - Вы,
кажется, знакомы с ним... почти на личной основе?
Не потеряв ни капли самообладания, Таубман ответил:
- Я видел его в лабораториях Атланты. Пару раз. Кроме того, Атланта
является частью моего региона. - Он встретился с Баррисом взглядом.
- Вы полагаете, это именно тот мужчина, которого Питт заметил перед
смертью? - спросил Баррис. - Человек, который организовал эту толпу?
- Не спрашивайте, меня, - ответил Таубман. - Пошлите фото и эту
пленку "Вулкану-3". Спросите его.
- Вы знаете, что "Вулкан-3" отвечает не раньше, чем через пятнадцать
месяцев, - заметил Баррис.
- Может быть, ему нечего будет сказать, - Таубман открыл дверь в
холл. Телохранители-полицейские со всех сторон окружили его. - Хотя я могу
сказать вам одно. Исцелители всегда преследуют одну и ту же цель. Все
остальное пустая болтовня - вся эта чушь об их желании разрушить общество
и уничтожить цивилизацию. Это необходимо лишь коммерческим комментаторам,
но мы знаем, что в действительности...
Его оборвал Баррис.
- Они хотят разрушить "Вулкан-3". Они хотят выбросить его части к
черту. Все, что сегодня происходит - смерть Питта, да и остальное, - это
попытки уничтожить "Вулкан-3".
- Питт успел сжечь свои бумаги?
- Я полагаю да. Мы не нашли ни его останков, ни его вещей, ничего.
Дверь захлопнулась.
Выждав несколько минут, Баррис подошел к двери, открыл ее и выглянул,
чтоб убедиться, что Таубман ушел. Вернувшись к письменному столу, он
щелкнул переключателем внутреннего видеотайпа, соединившим его с местным
монитором "Единства".
- Мне нужна Психологическая коррекционная лаборатория в Атланте, -
начал он и друг, быстрым ударом ладони оборвал связь.
Он подумал: "Это тот образ мышления, который превратил нас в тех, кем
мы сейчас являемся. Параноидальная подозрительность ко всем. "Единство", -
иронично размышлял он дальше, - некое единство, когда все и вся шпионят
друг за другом, выискивая любой промах, любую ошибку. Разве друг за
другом, был контакт с главой Исцелителей. Это ведь его работа -
допрашивать всех, кто попался в руки. Именно он курирует персонал Атланты.
Вот почему я сперва проконсультировался с ним. И тем не менее, тут есть
человеческие мотивы. Он сам погружен в это, - мрачно отметил Баррис. - А
что я? Каковы мои мотивы? Что побудило меня подозревать его? К тому же
Язон Дилл уже в преклонных годах, и кто-то из нас скоро его заменит. И
если мне удается что-то инкриминировать Таубману, даже если это будет одно
подозрение в измене, без реальных фактов... А может быть, и мои
собственные мысли не так уж чисты. Я не могу доверять себе самому, так как
я тоже заинтересован - как и все мы, ведь на этом построена структура
"Единства". Лучше не поддаваться подозрениям, если я не могу быть уверен в
своих мотивах".
Он вновь соединился с местным монитором.
- Да, сэр, - ответила девушка. - Ваш звонок в Атланту...
- Отмените его, - приказал он. - Вместо этого... - Он вдохнул. -
Соедините меня с Управлением "Единства" в Женеве.
Пока его вызов проходил через десятки столов на всем протяжении
канала в тысячи километров, он сидел с отсутствующим видом, потягивал
кофе. Человек, который смог избегать психотерапии в течение двух месяцев,
невзирая на усилия лучших медиков... "Интересно, сумел бы я сделать это.
Сколько искусства, какое упорство!" - подумал Баррис.
Щелкнул видеоэкран.
- Управление "Единства", сэр.
- Начальник Северо-Американского отдела Баррис. - Произнес он ровным
голосом. - Я хочу задать вопрос чрезвычайной важности "Вулкану-3".
Последовала пауза и затем голос зазвучал снова:
- Вам нужны какие-то данные первоочередной важности? Экран был пуст;
он слышал только голос, и этот голос был настолько безразличен, что он не
мог узнать, кто это. Вне сомнения, какой-то функционер. Безымянный винтик.
- Еще ничего не занесено в картотеку, - ответил он с явным
нежеланием. Функционер, безымянный или нет, знал свою работу. Он был
вышколен для этого.
- Тогда, - прозвучал голос, - вы должны сделать свой запрос в обычном
порядке. - Послышался шелест перелистываемых документов.
- Время отсрочки, - продолжал голос, - сейчас составляет три дня.
Непринужденным, шутливым голосом Баррис спросил:
- А что "Вулкан-3" делает эти три дня? Разрабатывает новые шахматные
дебюты?
Такое замечание должно было быть сделано в шутливой манере, ибо от
этого зависел его скальп.
- Очень жаль, мистера Баррис. Положенное время не может быть
сокращено даже для персонала вашего уровня.
Баррис начал обходной маневр.
- Тогда соедините меня с Язоном Диллом.
- Управляющий Дилл находится на конференции, - функционер вовсе не
казался смущенным или озадаченным. - Его нельзя беспокоить по обычным
делам.
Резким движением Баррис прервал связь. Экран померк.
Три дня! Чертова бюрократия раздутых организаций. Они взяли верх над
ним. Они умели тянуть волынку.
Он рефлекторно взял чашку и отпил кофе. От холодного, горьковатого
напитка он поперхнулся и выплеснул его; кофейник сразу же наполнил чашку
горячим кофе.
Неужели "Вулкан-3" не обращает на это никакого внимания?
Может быть, его совершенно не заботит то, что всемирное движение
возникло - как говорит Таубман - чтобы расплющить его металлическую
оболочку и сделать так, что вороны будут клевать разбросанные реле и
ячейки памяти?
Но, конечно, это не был "Вулкан-3" - это была организация.
От юных секретарш с пустыми глазами, управляющих и начальников, до
техников, обеспечивающих деятельность "Вулкана-3", и статистиков,
собиравших данные. И Язона Дилла.
Умышленно ли изолировал Дилл остальных начальников, отсекая их от
"Вулкана-3"? Возможно, "Вулкан-3" отвечал, но информация удерживалась.
Я подозреваю даже его, подумал Баррис. Собственного начальника,
высшего чиновника в "Единстве". Нервишки у меня сдали от напряжения - это
действительно безумие.
Мне нужен отдых, в отчаянии подумал он. Смерть Питта Совсем меня
доконала. Я чувствую свою ответственность за случившееся, так как после
всего, я по-прежнему здесь, за этим столом, в безопасности, в то время как
горячие юнцы, подобные Питту, идут работать за пределы офиса, туда, где
опасно. Они погибают, если что-то идет наперекосяк. Таубману, мне, всем
начальникам - нам нечего страшиться этих безумцев, одетых в коричневые
халаты.
По крайней мере _п_о_к_а_ нечего страшиться.
Взяв формуляр, Баррис начал тщательно писать.
Он писал медленно, изучая каждое слово. Форма позволила ему вместить
десять вопросов. Он задал только два:
а) Представляют ли Исцелители какую-либо опасность?
б) Почему вы не реагируете на их существование?
Затем он опустил вопросник в приборную щель и сел, прислушиваясь к
тому, как сканер шелестел над ее поверхностью. За тысячи миль отсюда его
вопросы влились в огромный поток, льющийся со всех концов мира из офисов
"Единства", имеющихся в каждой стране. Одиннадцать директорий-отделений.
Каждая со своим начальником, персоналом и подчиненными "Единству" офисами.
Каждое со своими полицейскими органами, приносящими клятву местному
начальнику-директору.
Через три дня наступит очередь Барриса и к нему придут ответы. И
тогда, наконец, мучившие его вопросы, рассмотренные изощренным механизмом,
получат разъяснение. Наряду со всеми остальными в Т-классе, все важные
проблемы он предоставлял решать огромному механическому компьютеру,
находящемуся где-то в подземной крепости поблизости от офисов Женевы.
Выбора у него не было. Все дела такого уровня решались "Вулканом-3" - и
это был закон.
Встав, он подозвал одну из ближайших секретарш, стоявшую наготове.
Она сразу же направилась к его столу, приготовив блокнот и ручку.
- Слушаю, сэр, - улыбнулась она.
- Я хочу продиктовать письмо миссис Артур Питт, - сказал Баррис. Дав
ей адрес, он вдруг передумал. - Нет, скорее всего, я напишу его сам.
- Сами, сэр? - переспросила секретарша, моргнув от удивления. - Вы
имеете в виду так, как это делают дети в школе?
- Да, - сказал он.
- Могу я спросить, почему, сэр?
Баррис не знал. У него не было разумных причин. Сентиментальность,
подумалось ему после того, как секретарша ушла. Возврат к прежним временам
детства.
"Ваш муж погиб, выполняя служебный долг", - начал он, сидя у стола и
размышляя. "Единство" глубоко скорбит. Как директор, я желаю передать вам
свои личные соболезнования в этот трагический час".
Проклятье, подумал он, я не смогу этого сделать. Я никогда не смогу.
Я обязан поехать и увидеть ее; я не могу писать подобные вещи. В последнее
время их слишком много. Слишком много смертей, чтобы я мог их перенести. Я
не похож на "Вулкан-3". Я не могу игнорировать это. Я не могу молчать.
А ведь несчастье случилось не в моем регионе. Парень даже не был в
моем подчинении. Соединившись со своим заместителем, Баррис сказал:
- Я хотел бы, чтобы вы меня заменили сегодня. Я нокаутирован. Я
чувствую себя не хорошо.
- Очень плохо, сэр - сказал Питер Аллисон. - Но наслаждение при
мысли, что он способен занять важное место, пусть даже на мгновение, было
явным.
Ты будешь на моем месте, подумал Баррис, закрывая и запирая свой
стол. Ты охотишься за этим постом так же, как я охочусь за постом Дилла.
Ступень за ступенью вверх по лестнице - к вершине.
Он записал адрес миссис Питт, положил его в нагрудный карман и
покинул офис так быстро, как мог, радуясь тому, что уходит, найдя
оправдание для бегства из удушающей атмосферы.
2
Стоя перед классной доской, Агнесса Паркер спросила:
- Что вы вспоминаете про 1992? - Она осмотрела класс.
- 1992 год напоминает нам об окончании I Атомной войны и начале
декады международного урегулирования, - ответил Питер Томас, один из ее
лучших учеников.
- Возникло единство, - добавила Патриция Эдвардс. - Разумный мировой
порядок.
Миссис Паркер сделала сметку в классном журнале.
- Правильно. - Она почувствовала гордость за точные ответы детей. - А
теперь, возможно, кто-нибудь скажет мне о Лиссабонских Законах 1993 года.
Класс молчал. Несколько учеников с легким шумом повернулись к окну.
Снаружи дул теплый июньский ветерок. Малиновка села на ветку и застыла,
прислушиваясь, нет ли где поживы. Деревья лениво шелестели.
- В этом году был изобретен "Вулкан-3" - сказал Гане Штайн. Миссис
Паркер улыбнулась.
- "Вулкан-3" был построен задолго до этого, его сделали во время
войны. "Вулкан-1" в 1970 году, "Вулкан-2" в 1975. Компьютеры появились уже
перед войной в середине века. Серия "Вулканов" была изобретена Отто
Джорданом, работавшим с Натаниэлем Гринстритом для "Вестингауза" в начале
войны...
Голос миссис Паркер перешел в зевок. Она с усилием подавила его. Еще
не время для сна. Сегодня в школе должен был появиться Управляющий Язон
Дилл со своей свитой, проверяя идеологию образования. По слухам,
"Вулкан-3" запросил сведения о школьной системе. Он, казалось, был
заинтересован в том, чтобы узнать о различных ценностных связях, которые
формировались в базисных примерных общеобразовательных программах.
В конце концов, ведь в этом же и состоит задача школы, и гуманитарной
школы в особенности - дать молодежи надлежащие установки. А зачем же еще
нужны школы?
- В чем смысл, - повторила миссис Паркер, - Лиссабонских Законов
тысяча девятьсот девяносто третьего года? Никто не знает? Я сгораю от
стыда за всех вас. Вы не можете вспомнить наиболее важные факты из всего
того, что вы должны вынести из школы! Я предполагаю, что если бы вам дали
полную свободу, вы бы читали только коммерческие комиксы, которые учат
лишь сложению и вычитанию, или другим разновидностям бизнеса.
В ярости она топнула об пол своим башмачком.
- Ну? Я услышу хоть какой-то ответ?
Ответа не последовало. Лица учеников выражали полное отсутствие
мыслей. И вдруг звонкий ученический голос донесся с задних рядов. Девичий,
жесткий и резкий.
Миссис Паркер пробудилась от оцепенения, замигав в удивлении.
- Кто это сказал? - требовательно спросила она. Класс зашумел. Все
головы повернулись назад. - Кто это был?
- Дженни Бейкер! - завопил один мальчик.
- Это не она! Это Дороти!
Миссис Паркер быстро пошла по проходу вдоль парт.
- Лиссабонские Законы тысяча девятьсот девяносто третьего года, резко
бросила она, - были наиболее важными законодательными актами за последние
пятьсот лет.
Она говорила нервно, высоким, резким голосом. Постепенно класс
повернулся к ней. Их заставила это сделать привычка - многолетняя
тренировка.
- Все семьдесят наций мира послали своих представителей в Лиссабон,
все мировые организации "Единства" формально согласились, что крупные
компьютеры, построенные Британией, Советским Союзом и Соединенными
Штатами, до сих пор использовавшиеся в чисто справочных целях, отныне
получат абсолютную власть над национальными правительствами в определении
глобальной политики...
В этот момент Управляющий Язон Дилл вошел в класс, и миссис Паркер
почтительно смолкла.
Она не впервые видела этого человека, реальное физическое существо,
контрастировавшее с синтетическими образами, создаваемыми средствами
массовой информации для публики.
И, как уже случалось прежде, она снова была поражена огромной
разницей между реальным человеком и его официальным имиджем. В глубине
души она хотела знать, как дети воспринимали это. Она взглянула на них и
увидела, что все они смотрят с ужасом, забыв про все остальное.
Она размышляла. Он в действительности не так уж отличается от всех
нас. Человеческое существо высшего ранга... и одновременно обычный
человек. Энергичный мужчина средних лет с проницательным взглядом,
мигающими глазами, доверительной улыбкой. Он невысокого роста. Ниже любого
человека из его свиты, вошедшей с ним. Трое мужчин и две женщины. Все в
деловых костюмах Т-класса. Никаких особых знаков отличия, никаких царских
украшений. Если бы я не знала, подумала она, я бы не догадалась. Он так
обычен.
Перед вами Управляющий директор Дилл, - представила она -
Координирующий директор системы "Единства". - Ее голос прервался от
напряжения. - Управляющий директор Дилл несет ответственность только перед
"Вулканом-3". Кроме директора Дилла, никто из человеческих существ не
имеет права приближаться к банку данных компьютера.
Директор Дилл благосклонно кивнул миссис Паркер и классу.
- Что вы учите, дети? - спросил он дружелюбным тоном. Голос был богат
оттенками, как и подобает лидеру Т-класса.
Дети робко задвигались.
- Мы учим Лиссабонские Законы, - ответил мальчик.
- Это хорошо, - поощрил директор Дилл и кивнул персоналу в
направлении двери. - Дети, будьте хорошими учениками и делайте то, что
говорят вам ваши учителя.
- Это было так приятно, - сказала миссис Паркер, - что вы посетили
нас и дети смогли вас увидеть. Это такая честь! - Она последовала за
группой к двери. - Они всегда будут вспоминать этот момент и дорожить
воспоминаниями.
- Мистер Дилл, - прозвенел девичий голос, - могу я задать вам вопрос?
В классе стало тихо. Миссис Паркер похолодела. Голос. Опять девочка.
Кто это? Она хотела увидеть ее, ужас сжал ее сердце. Великий Боже, неужели
этот маленький дьяволенок хочет что-то сказать в присутствии директора
Дилла?
- Конечно, - ответил Дилл, резко останавливаясь у двери. - О чем ты
хочешь спросить? - Он взглянул на часы, улыбаясь.
- Директор Дилл спешит, - торопливо вставила миссис Паркер. - У него
так много дел. Я думаю, мы лучше отпустим его, не так ли?
Но твердый девичий голос продолжал:
- Директор Дилл, не стыдитесь ли вы за себя, когда позволяете машине
руководить вами?
Улыбка застыла на лице директора Дилла. Он медленно повернулся лицом
к классу. Его глаза пробежали по классу, пытаясь обнаружить того, кто
задал вопрос.
- Кто задал вопрос? - добродушно спросил он.
Последовало молчание. Директор Дилл медленно прошелся по классу,
держа руки в карманах. Никто не двигался и не отвечал. Миссис Паркер и
персонал "Единства" все еще стояли, охваченные ужасом.
Это конец моей карьеры. Может быть, подвергнусь добровольной
реабилитации. Нет, подумала миссис Паркер.
Директор Дилл был невозмутим. Он остановился у доски и поднял руку.
На темной поверхности появились белые линии. Задумчиво проделав несколько
движений, он вывел на доске дату "1992".
- Конец войны, - произнес он.
Перед притихшим классом возникла дата "1993".
- Лиссабонские Законы, которые вы учите. Год, когда объединились
нации мира, решив соединить вместе свои судьбы. Подчинить себя
реалистическим - не по идеалистически, как было в дни ООН - общему
наднациональному авторитету, для блага всего человечества.
Директор Дилл медленно отошел от доски, задумчиво глядя в пол.
- Война только что закончилась, большая часть планеты была в руинах.
Необходимо было принять решительные меры, ибо вторая война уничтожила бы
все человечество. Необходим был орган наивысшей организации. Международный
контроль. Закон, который не могли бы нарушать ни люди, ни нации.
Необходимы были Хранители. Но кто будет наблюдать за Хранителями? Как
можно быть уверенным, что это наднациональная организация будет свободна
от ненависти и предвзятости, животных чувств, которые в течение многих
веков противопоставляли людей друг другу? Не будет ли это организация, как
и все остальные, созданные человеком, наследием тех же пороков, того же
преобладания интересов над разумом, эмоций над логикой? Был один ответ. Мы
уже давно пользовались компьютерами, великолепными конструкциями,
созданными трудом и талантом сотен опытнейших инженеров, построивших по
точным стандартам машины, свободные от чувств. Они могли объективно
сформировать точные цели, которые для человека могли остаться только
идеалом. Если нации пожелали бы отказаться от суверенитета, подчинить свою
мощь объективным, беспристрастным директивам...
И снова прозвенел тонкий детский голос, прерывая доверительное
повествование Дилла.
- Мистер Дилл, вы действительно верите, что машина лучше человека?
Что человек не может сам управлять своим миром?
Впервые щеки Директора покрылись краской. Он заколебался, слабо
улыбаясь и жестикулируя в поиске нужных слов.
- Хорошо... - пробормотал он.
- Я не знаю, что и сказать, - задохнулась в гневе миссис Паркер. -
Извините, пожалуйста. Поверьте мне, я не знала...
Директор Дилл понимающе кивнул ей.
- Конечно, - сказал он, - это не ваша вина. Они не являются расой,
которую вы можете лепить, как пластилин.
- Простите? - переспросила она, не понимая иностранных слов. У нее
было смутное представление о том, что это значило.
- У вас всегда будут проблемы с учениками, - сказал Дилл.
Он повернулся к классу и произнес уже громко:
- Я собираюсь сыграть с вами в одну игру. - На детских лицах заиграли
улыбки. - Итак, я не хочу, чтобы вы произносили слова. Я хочу, чтобы вы
закрыли руками свои рты и действовали таким образом, как наши полицейские
патрули, когда они в засаде караулят врага.
Маленькие ладошки взлетели, глаза сияли энтузиазмом.
- Наша полиция так спокойна, - продолжал Дилл. - Они всматриваются во
все вокруг себя, стараются выяснить, где находится враг. Конечно, они не
дадут ему знать, что готовы напасть.
Класс радостно захихикал.
- Теперь, - продолжал Дилл, сложив руки, - мы смотрим вокруг.
Дети послушно огляделись.
- Где находится враг? Раз, два, три...
Внезапно Дилл выбросил руки вверх и громко произнес:
- И мы указываем на врага. Мы указываем...
И двадцать рук указало. На задней парте тихо сидела, не шевелясь,
рыженькая девочка.
- Как тебя зовут? - спросил Дилл, лениво продвигаясь по проходу и
останавливаясь у ее парты.
Девочка молча смотрела на Управляющего Дилла.
- Ты не собираешься отвечать на мой вопрос? - улыбнулся Дилл.
Девочка спокойно положила руки на парту.
- Марион Филдс, - четко вымолвила она. - Вы не ответили на мой
вопрос.
Управляющий Дилл и миссис Паркер вместе спускались по коридору школы.
- У меня с самого начала с ней были неприятности, - рассказывала
миссис Паркер. - Фактически, я протестовала против ее зачисления в мой
класс.
Она быстро добавила.
- Вы найдете мой письменный рапорт в картотеке. Я следовала правилам.
Я знала, что подобное должно было случиться. Я это предвидела!
- Обещаю вам, - сказал Управляющий Дилл, - вам нечего бояться. Вам
ничто не угрожает. Это мое слово.
Взглянув на учительницу, он добавил:
- Конечно, если здесь не замешано что-то более сложное.
Он остановился в дверях кабинета директора.
- Вы никогда не встречали ее отца?
- Нет, - ответила миссис Паркер. - Она под опекой правительства, ее
отец был арестован и помещен в Атланту...
- Знаю, - прервал ее Дилл. - Ей девять лет, не так ли? Пытается ли
она обсуждать текущие события с другими детьми? Я полагаю, у вас
установлено следящее оборудование, работающее круглосуточно - в кафетерии,
и особенно на игровой площадке?
- У нас есть комплекты записей всех бесед учеников, - гордо заявила
миссис Паркер. - Мы записываем все их разговоры. Конечно, мы так заняты и
перегружены работой, а бюджет так мал, что у нас остается мало времени для
их воспроизведения, но все мы, учителя, пытаемся найти хотя бы час в день,
чтобы прослушать...
- Понимаю, пробормотал Дилл. - Я знаю, как вы все перегружены. Для
ребенка ее возраста было бы нормально рассказывать что-то об ее отце. Мне
было просто любопытно. Ясно...
Он умолк. Потом мрачновато продолжил:
- Я верю, вы подпишете рапорт, позволяющий мне подвергнуть ее
заключению. Действуйте сразу же. Кого вы можете послать в спальню, чтобы
забрать вещи? - Он взглянул на часы. - Времени у нас мало.
- У нее только стандартный чемоданчик, - пояснила миссис Паркер. -
Класс Б, для девятилетних. Забрать его не составит труда. Вы можете
забрать ее прямо сейчас - я подпишу формуляр.
Она открыла дверь кабинета директора и махнула секретарше.
- И у вас нет никаких возражений, если я заберу ее отсюда? - спросил
Дилл.
- Конечно нет, - ответила миссис Паркер. - Почему вы спрашиваете об
этом?
Глухим, твердым голосом Дилл произнес:
- Это положит конец ее учебе.
- Я не вижу в этом никаких затруднений.
Дилл взглянул на нее и она содрогнулась. Его жесткий взгляд заставил
ее снова сжаться.
- Я полагаю, сказал он, что учеба для нее закончилась провалом. Так
что это не имеет значения.
- Верно, - быстро согласилась она. - Мы не можем помогать
злоумышленникам, подобным ей. Как вы указали в своем обращении к классу.
- Отведите ее к моему автомобилю, - сказал Дилл. - Я полагаю, что
пока она должна быть под присмотром. Было бы позорно, если бы она избрала
этот момент, чтобы улизнуть.
- Мы закрыли ее в одной из умывальных комнат, - сказала миссис
Паркер.
Он опять взглянул на нее, но не сказал ни слова. Пока она дрожащими
руками заполняла надлежащую форму, он взглянул из окна на игровую
площадку. Сейчас была перемена, и до него доносились слабые, приглушенные
голоса детей.
- Что это за игра? - спросил Дилл. - Там, где они метят мелом, -
показал он.
- Я не знаю, - ответила миссис Паркер, взглянув через его плечо.
При этих словах Дилл, казалось, был ошеломлен.
- Вы хотите сказать, что они играют не организованно?
Игры по их собственному усмотрению?
- Нет, возразила она, - я хотела сказать, что я не отвечаю за игры
детей. Ими руководит миссис Смолетт. Вы ее видите внизу?
Когда документ о задержании и переводе девочки из школы в тюрьму был
оформлен, Дилл взял его и оставил школу. Миссис Паркер через окно видела,
как Дилл и его свита пересекали игровую площадку. Она наблюдала и
заметила, как он махнул детям несколько раз и остановился, чтобы
поговорить с ними. Невероятно, подумала она. Он находит время для общения
с обычными людьми, такими как мы.
У автомобиля Дилла она увидела Марион Филдс. Маленькая фигурка,
одетая в пальто, яркие рыжие волосы, блестящие на солнце... Затем чиновник
из свиты посадил девочку в автомобиль. Дилл также сел и дверцы
захлопнулись. Автомобиль рванул с места. На игровой площадке, окруженной
колючей проволокой, стояла группа детей и дружно махала ему ручками вслед.
Все еще дрожа, миссис Паркер возвращалась по коридору в класс.
"Останусь ли я на работе? - с отчаянием думала она. - Меня будут
допрашивать или я могу поверить ему? Ведь он дал мне свое заверение. Я
знаю, что мой послужной список чист. Я никогда не совершала подрывных
действий. Я просила удалить эту девочку из моего класса и я никогда не
обсуждала текущие события во время уроков. Я никогда не допускала
оплошностей. Но, предположим..."
Краем глаза она заметила какое-то движение, и застыла на месте.
Молниеносное движение. Теперь нет. Что это было? Глубокий, интуитивный
ужас охватил ее. Что-то находилось возле нее, рядом, незамеченное. И
сейчас оно быстро исчезло - она заметила только чей-то неотчетливый
взгляд.
За ней следят! Какой-то механизм подслушивает ее. За ней наблюдают.
Не только за детьми, подумала она со страхом. Но и за ними тоже, а я
никогда не знала этого наверняка. Я только догадывалась. Читали ли они мои
мысли? Нет, вряд ли. И я никогда не говорила громко. Она осмотрела
коридор, пытаясь увидеть, что это было. Кому они сообщают об этом? В
полицию? Приедут ли они за мной и заберут ли в Атланту или куда-то еще?
Полная страха, она нащупала ручку двери и вошла в свой класс.
3
Здание Контроля "Единства" фактически полностью занимало деловой
район Женевы, и представляло собой огромный, впечатляющий квадрат из
белого бетона и стали. Бесконечные ряды окон блестели в лучах заходящего
солнца, лужайки и кусты окружали его со всех сторон.
Одетые в серое женщины и мужчины быстрым шагом поднимались по широким
мраморным ступеням и вливались в двери. Автомобиль Дилла остановился у
охраняемого входа для высших чинов. Он быстро вышел из него и придержал
дверцу открытой.
- Выходи, - коротко бросил Дилл.
Какое-то мгновение Марион Филдс оставалась в автомобиле, не желая
покидать его. Обитые кожей сиденья создавали чувство безопасности, она
продолжала сидеть, смотря на человека, ожидавшего ее на тротуаре, не в
силах перебороть страх. Мужчина улыбнулся ей, но она не доверяла этой
улыбке. Слишком много раз она видела ее на экране телевизора. Это была
часть того мира, которому ее учили не доверять.
- Зачем? - спросила она. - Что вы собираетесь делать? - Снова
спросила она, медленно выскальзывая из кабины на тротуар.
Она не знала, где находится. Быстрота путешествия не дала возможности
сориентироваться.
- Я сожалею, что ты оставила свои владения, - сказал Дилл. Он крепко
взял ее за руку и повел к двери огромного здания.
- Мы заменили их, - сказал он. - И ты приятно проведешь время с нами.
Я обещаю тебе, слово чести.
Он взглянул на нее, чтобы увидеть, как она восприняла его слова.
Длинный, полупустой холл простирался перед ними, освещаемый неяркими
лампами. Далекие фигуры, крошечные человеческие силуэты скользили из
одного офиса в другой. Девочке это показалось той же школой, только
огромных размеров. Она предполагала увидеть это, но все оказалось гораздо
больших масштабов.
- Я хочу домой, - сказала она.
- Сюда, - приободрил ее Дилл, указывая дорогу. - Ты не будешь
одинока, так как здесь много людей, у которых есть свои дети, девочка. И
они будут рады привести своих детей сюда, чтобы ты смогла поиграть с ними.
Это будет прекрасно.
- Вы _м_о_ж_е_т_е_ приказать им.
- Приказывать им что? - спросил Дилл, поворачивая в боковой коридор.
- Привести своих детей. И они приведут. Потому что вы - босс.
Она взглянула на него, и ей показалось, что невозмутимость на
мгновение покинула его. Но он тут же снова улыбнулся.
- Почему вы всегда улыбаетесь? - спросила она. - Неужели все
настолько хорошо? Или вы не можете признать, что все плохо? По телевидению
вы всегда утверждаете, что все прекрасно. Почему бы вам не сказать правду?
Она задала эти вопросы из простого любопытства. Конечно, он знал, что
никогда не говорит правду.
- Я считаю, что о тебе составилось неверное мнение, - сказал Дилл, -
я не думаю, что ты такая смутьянша, какой притворяешься. - Он открыл дверь
в офис. - Я полагаю, что тебя слишком часто огорчали. Тебе следует больше
походить на других ребят, играть на свежем воздухе. Не задумываться
слишком часто. Ты это делаешь, не так ли? Ты уходишь куда-нибудь и
думаешь?
Она кивнула, соглашаясь. Это была правда.
Дилл похлопал ее по плечу.
- Мы с тобой найдем общий язык и у нас будут хорошие времена. Знаешь,
у меня двое детей - правда они постарше, чем ты.
- Знаю, - ответила она. - Один мальчик, и он в молодежном полицейском
отряде, а Джоан находится в армейской школе для девочек в Бостоне. Я
узнала об этом из журнала, который нам дают читать в школе.
- О, да, - пробормотал Дилл. - "Мир сегодня". Тебе нравится его
читать?
- Нет, - ответила она. - Он даже более лжив, чем вы.
Дилл промолчал; он погрузился в изучение бумаг на столе, не пригласив
ее сесть.
Затем он произнес озабоченным голосом:
- Я огорчен, что тебе не нравится наш журнал. Кстати, а кто тебе
сказал все это об "Единстве"? Кто научил тебя?
- Никто меня не учил.
- И даже твой отец?
- А вы знаете, что вы ниже ростом, - вопросом на вопрос ответила она,
- чем тогда, когда вас показывают по телевидению? Они это специально
делают? Стараются сделать вас покрупнее, чтобы произвести впечатление на
народ?
Дилл не ответил. Он включил какой-то аппарат, она увидела вспыхнувшие
огоньки.
- Это запись, - сказала Марион.
- Тебя не посещал отец со времени своего побега из Атланты?
- Нет, - ответила девочка.
- А знаешь ли ты, что такое Атланта?
- Нет, - ответила она. Но она знала. Он изучал ее, пытаясь увидеть,
не лжет ли она. Но девочка выдержала его взгляд.
- Это тюрьма, - наконец призналась она. - Куда посылают людей,
которые говорят то, что думают.
- Нет, - возразил Дилл. - Это больница. Для людей с умственными
расстройствами. Это место, где они выздоравливают.
Низким, непреклонным голосом она произнесла.
- Вы лжец.
- Там проводится психологическая терапия. Твой отец был болен. Он
представлял себе все вещи в искаженном свете. Очевидно, давление,
оказываемое на него, было трудно переносить и, подобно многим абсолютно
нормальным людям, он сломался под этим давлением.
- Вы когда-нибудь встречались с ним?
- Нет, - признался Дилл. - Но у меня есть его записи.
Он показал ей на кипу документов, лежащих перед ним.
- Его лечили там? - спросила Марион.
- Да, ответил Дилл. Но затем он нахмурился. - Нет, прошу прощения. Он
был слишком болен, чтобы принимать курс лечения. И как я полагаю, он сумел
притворяться больным все два месяца, что пробыл там.
- Он не лечился, - констатировала она. - Он все еще нездоров, не так
ли?
- Исцелители... - продолжал Дилл. - Каковы отношения у вашего отца с
ними?
- Не знаю.
Дилл откинулся на стуле, заложив руки за голову.
- Не слишком ли глупо то, что ты сказала? "Свергнувшие Бога"... Ведь
кто-то же сказал тебе, что прежде было лучше, до "Единства", когда войны
начинались через каждые двадцать лет. - Он размышлял вслух. - Хотел бы я
знать, откуда Исцелители взяли свое название? Ты знаешь?
- Нет.
- Может быть, твой отец говорил тебе?
- Нет.
- Тогда я расскажу тебе. На время я заменю тебе отца. "Исцелитель" -
это человек без официального медицинского диплома, который утверждает, что
он может исцелить больного даже в том случае, если квалифицированные врачи
не в состоянии его вылечить. Как правило, это или шарлатаны, слегка
свихнувшиеся, или циничные обманщики, которые хотят сорвать легкие деньги,
совсем не утруждая себя настоящим лечением. Так уже не раз бывало при
попытках вылечить рак - хотя ты слишком мала, чтобы помнить об этом. -
Наклонившись вперед, он сказал, - но ты могла слышать о шарлатанах,
обещавших вылечить лейкемию. Возможно, ты видела какого-нибудь мужчину,
разъезжающего в старом автомобиле, размалеванном надписями, который
продает лекарства, гарантирующие излечение от страшных радиационных
ожогов?
Она попыталась вспомнить.
- Не помню. Я видела по телевизору людей, дающих рецепты, которые
должны излечить все болезни общества.
- Ребенок не может рассуждать так, как ты. Тебя учили так отвечать. -
Он повысил голос. - Не так ли?
- Почему вы так расстроены? - удивилась она. - Я же не сказала, что
это были люди "Единства".
- Но именно это ты имела ввиду, - сказал покрасневший Дилл. - Ты
подразумевала наши информационные дискуссии, наши программы по
общественным отношениям.
- Вы так подозрительны, - ответила девочка. - Во всем видите то, чего
нет.
Так говорил ее отец, она это запомнила. Он говорил: они параноики.
Подозревают даже друг друга.
- Исцелители, - продолжал настаивать Дилл, - пользуются суевериями
масс. Ты видишь, массы невежественны. Они верят в безумные вещи: магию,
богов и чудеса, исцеление прикосновением. Этот циничный культ играет на
базисных эмоциональных истериях, знакомых всем нашим социологам,
манипулирует массами, словно баранами и стремится к захвату власти.
- У вас есть власть, - ответила она. - Вся власть. Мой отец говорит,
что у вас монополия на власть.
- У масс есть потребность в религиозной определенности, утешающем
бальзаме веры. Ты понимаешь, о чем я говорю, не так ли? Ты производишь
впечатление умного ребенка.
Она слегка кивнула в ответ.
- Они не живут рассудочно. Они не в состоянии, у них нет мужества и
дисциплины. Они требуют метафизических абсолютов, начавших исчезать с
тысяча семисотого года. Но война способствует их новому появлению - целой
куче мошенников.
- Вы верите в это? - спросила она. - Что все они обманщики?
- Мне известно, что человек, который говорит, будто он знает Истину -
обманщик, - объяснил Дилл. - Это человек, который торгует змеиным ядом,
как твой отец... Он раздувает пламя ненависти и воспламеняет толпу,
которая убивает.
Она промолчала.
Язон Дилл протянул ей листок бумаги.
- Прочитай. Это о человеке по имени Питт. Не очень известном, но
именно благодаря твоему отцу его жестоко убили. Ты когда-нибудь слышала о
нем?
- Нет.
- Прочитай это.
Она взяла записку и медленно прочитала ее.
- Толпа, - говорил Дилл, - руководимая твоим отцом, вытащила его из
машины и разорвала на куски. Что ты об этом думаешь?
Марион молча вернула ему листок. Наклонившись вперед, Дилл закричал:
- Почему? Что они хотят? Они хотят вернуть прежние времена? Войну,
ненависть и насилие? Эти сумасшедшие тянут нас назад в хаос и мрак
прошлого! А кто выиграет? Никто, за исключением этих демагогов, получающих
власть. Это стоит того? Стоит ли это уничтожения половины человечества,
разрушенных городов...
Она прервала его.
- Это не так. Мой отец никогда не говорил, что он хочет сделать
что-либо, подобное этому.
Она почувствовала, как напряглась от злости.
- Опять вы лжете, как и всегда.
- Тогда что ему нужно? Скажи мне.
- Они хотят "Вулкан-3".
- Не понимаю, о чем ты?
Он презрительно сощурился.
- Они впустую тратят свое время. Он сам ремонтирует и поддерживает
себя, мы просто снабжаем его данными и запасными частями, удовлетворяя его
нужды. Никто точно не знает, где он находится. И Питт не знал.
- Вы знаете.
- Да, я знаю. - Он с такой яростью смотрел на нее, что она не смогла
выдержать этот взгляд. - Худшей вещью в мире, - сказал он наконец, - с тех
пор, как ты живешь, является побег твоего отца из лаборатории в Атланте.
Безумец, психопат, сумасшедший.
Его голос перешел в невнятное бормотание.
- Если вы повстречаетесь с ним, - произнесла она, - он вам
понравится.
Дилл уставился на нее. И вдруг он засмеялся. После непродолжительного
припадка смешливости, он заявил:
- В любом случае, ты останешься здесь, в офисе "Единства". Иногда я
буду с тобой разговаривать. Если мы не получим никаких результатов, то
отошлем тебя в Атланту. Но мне бы этого не хотелось.
Он нажал кнопку на столе и в дверях появились двое вооруженных
охранников "Единства".
- Поместите эту девочку на третьем подземном уровне с удобствами, -
приказал Дилл. А затем тихо дополнил свой приказ инструкциями, которые
Марион не расслышала.
"Готова держать пари, - подумала она, - он солгал, когда говорил, что
здесь есть другие дети, с которыми я смогла бы играть". В этом огромном,
строго охраняемом здании она еще не видела ни одного ребенка.
Слезы подкатились к ее глазам, но усилием воли она сдержалась.
Притворилась, что увлеклась большим словарем в углу кабинета Управляющего
Дилла. Марион ожидала, когда охранники прикажут ей двигаться.
Спустя какое-то время размышления Язона Дилла прервал голос из
крохотного репродуктора.
- Она в отведенном ей месте, сэр. Что еще?
- Все.
Поднявшись, он собрал документы, положил их в портфель и покинул
офис.
Через некоторое время он уже спускался к огороженной площадке, мимо
готовых к отражению воздушного налета зениток, к своему персональному
ангару. Вскоре он уже летел в вечернем небе к подземной крепости, в
которой был заключен огромный компьютер "Вулкан-3", заботливо упрятанный
подальше от человеческой расы.
Странная девчушка, думал он. Сколько она унаследовала от своего отца?
Правая рука отца Филдса, размышлял Дилл. Он видел этого человека через
нее, пытался воздействовать на него посредством ребенка.
Он приземлился и подвергся тщательному досмотру в наземном КПП,
неторопливо переминаясь с ноги на ногу.
Пройдя через хитроумную сеть заградительных устройств, Дилл быстро
начал спускаться вглубь. На втором этаже он вышел из лифта и через
несколько секунд стоял перед опечатанной стеной, нервно ожидая, пока
охрана пропустит его.
- Все в порядке, мистер Дилл.
Стена отодвинулась в сторону. Дилл устремился в длинный, пустынный
коридор. Воздух был удушлив, лампочки мрачно мигали. Он повернул направо и
остановился, вглядываясь в полумрак. Перед ним находился "Вулкан-2",
пыльный и молчаливый. Фактически забытый. Кроме Дилла, никто не опускался
сюда, и даже он бывал здесь не очень часто. Присев за один из столов,
Управляющий достал из кейса бумаги и внимательно начал готовить свои
вопросы.
Для этого архаичного компьютера он должен был сам вводить данные,
печатая на клавишах, как на машинке. Закончив вводить вопросы, он включил
аппарат на обработку. Послышался громкий, шипящий звук, как будто машина
начала оживать.
Давно, во время войны, "Вулкан-2" ежедневно осматривался
техником-смотрителем. Он хорошо послужил "Единству" в свое время. До сих
пор школьники изучают по своим учебникам историю, куда "Вулкан-2" навеки
вошел, как аппарат, оказавший огромные услуги. Засветились огоньки,
бумажная полоска зазмеилась из выходного отверстия и упала в корзину. Он
взял ее и прочел: "ТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ. ОТВЕТ БУДЕТ ЧЕРЕЗ 24 ЧАСА".
Компьютер не мог функционировать быстро. Он знал об этом, и не
удивился. Закрыв кейс, он быстро вышел из зала в туманный коридор. Как
здесь одиноко, подумал он. Никого, кроме меня. И все же у него появилось
острое ощущение, что он не одинок. Кто-то находился рядом с ним, изучая
его. Дилл быстро осмотрелся. Туманный, желтый свет не давал возможности
что-либо увидеть. Он остановился, затаив дыхание и прислушиваясь. Было
тихо, за исключением далекого жужжания компьютера, обрабатывающего его
вопросы. Подняв голову, Дилл всматривался в очертания теней на потолке.
Нити паутины свешивались с консолей. Одна лампа перегорела и в этом месте
была абсолютная темнота. Вдруг там что-то меркнуло. "Глаза", - подумал он,
чувствуя страх. Сухой, скрежещущий звук. Он все еще видел мерцание,
отступающее вглубь коридора. Через мгновение глаза исчезли. Летучая мышь?
Какая-то птица, попавшая сюда, залетев в лифт? Язон Дилл вздрогнул,
поколебался и продолжал путь.
4
Из архивов "Единства" Уильям Баррис получил адрес мистера и миссис
Питт. Его не удивило открытие, что Питты - теперь только миссис Питт, -
владели домом у дороги в фешенебельном регионе Сахары в Северной Африке.
Во время войны взрывы водородных бомб и радиоактивные осадки пощадили ее и
приобретение здешней недвижимости было мечтой для многих людей, даже тех,
кто работал в системе "Единства". Все время перелета на своем самолете
через Атлантику, Баррис был погружен в мысли. Он хотел бы позволить себе
жить здесь. Это должно было стоить человеку всего, что он имел. Он должен
был залезть в долги. Хотел бы я знать, зачем. Стоит ли это таких усилий?
Не для меня, подумал Баррис. Возможно, для его жены...
Приземлившись на сказочно освещенной посадочной полосе Проуст Филдс,
он тотчас же сел в платное такси с роботом вместо водителя и, свернув с
двадцатиполосной автострады, направился к миссис Питт.
Женщина уже была предупреждена. Он знал об этом. Это хорошо, что не
он первый принесет ей известие о смерти мужа. Апельсиновые деревья, трава,
искрящиеся голубые фонтаны по обеим сторонам дороги веяли прохладой, и он
расслабился. Кроме того, здесь не было огромных зданий. Этот район,
возможно, оставался последним в мире, где стояли одноэтажные жилища. Лимит
роскоши, подумал он. Автострада разветвлялась, следуя указателю, робот
свернул направо. Впереди он увидел ворота, преграждавшие дорогу.
Удивленный, Баррис остановил такси.
Он увидел, что несколько мужчин в униформе с орнаментом, напоминавшем
древние одеяния Латиноамериканских диктаторов, стояли у остановившихся
автомобилей, проверяя их владельцев. Он заметил также, что несколько
автомобилей повернули обратно. Когда охранник подошел к нему, Баррис
отрывисто бросил:
- По делу "Единства".
Охранник пожал плечами:
- Вас ожидают? - спросил он скучающим тоном.
- Послушайте, - начал Баррис, но мужчина уже приказал ему повернуть
обратно. Подавленный, Баррис произнес: - Я хотел бы видеть миссис Питт. Ее
муж погиб при исполнении служебного долга и я приехал выразить официальное
сожаление. - Это было неправдой, но не так далеко от истины.
- Я спрошу ее, желает ли она видеть вас, - произнес охранник,
увешанный медалями и знаками отличия.
Он записал данные Барриса. Казалось, тот факт, что перед ним был
директор, не произвели на него никакого впечатления. Удалившись, он провел
какое-то время у портативного видеоэкрана и вернулся с более благосклонным
выражением лица.
- Миссис Питт желает видеть вас.
Ворота распахнулись, и несколько обескураженный случившимся, Баррис
продолжил путь. Его окружили теперь современные, маленькие, ярко
окрашенные коттеджи, аккуратные и опрятные. Ни один не был похож на
другой. Он выключил автоматическое управление и сел за руль. Такси
послушно следовало его указаниям и он быстро нашел нужный дом.
Когда машина остановилась, он увидел, что к нему спускается стройная
женщина с темными волосами. Широкополая мексиканская шляпа защищала ее
голову от полуденного африканского солнца. Из-под шляпы были видны
завитки. Это был ближневосточный стиль, популярный сейчас. На ней были
сандалии. Платье с рюшами, бантами и нижними юбками развевалось на ветру.
- Ужасно огорчена, что вы избрали этот путь, директор, - произнесла
она низким ровным голосом, когда он открывал дверцу.
- Вы, надеюсь, понимаете, что эти охранники в униформе - роботы.
- Нет, я не знал. Но это неважно.
Глядя на нее, он решил, что перед ним стоит одна из самых хорошеньких
женщин, с которыми он когда-либо встречался.
Глаза ее были печальны вследствие известия о смерти мужа, но она
казалась спокойной, провожая его к дому.
- Я верила, что увижу вас когда-нибудь еще, - произнесла она. - На
собрании персонала "Единства", где мы были с Артуром, я вас уже видела.
Вы, конечно, были в президиуме. С мистером Диллом.
Гостиная дома была обставлена так, как сказал Таубман - дубовой
мебелью эпохи ранней Англии.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласила миссис Питт.
С облегчением усаживаясь на выглядевший хрупким стул с прямой
спинкой, он подумал, что эта женщина, вышедшая замуж за чиновника
"Единства", сделала блестящую карьеру.
- У вас очень красивая мебель, - заметил он.
- Благодарю вас, - ответила миссис Питт, садясь напротив него на
кушетку. - Прошу вас, извините меня, если я чуть замедленно отвечаю.
Получив это известие, я приняла большую дозу успокоительного. Вы
поймете...
Голос ее прервался.
- Миссис Питт, - начал Баррис.
- Меня зовут Рашель, - мягко уточнила она.
- Хорошо, - ответил он и замолчал. Сейчас, когда он был здесь и
смотрел на эту женщину, он не знал, что говорить, и он даже не был уверен
что знает, зачем приехал сюда.
- Я знаю, что вы думаете, прервала молчание Рашель Питт. - Я оказала
давление на своего мужа, чтобы он перешел на более активную работу, чтобы
у нас был более комфортабельный дом.
Баррис молчал.
- Артур подчинялся начальнику Таубману, - продолжала Рашель Питт. - Я
сталкивалась с Таубманом несколько раз, он дал мне понять, какие чувства
питает ко мне. Это не особенно беспокоило меня в то время, но после смерти
Артура... - Она сделала паузу. - Все это, конечно, неправда. Это была идея
Артура. Я была бы рада оставить все здесь. Мне не хотелось быть
заключенной в этом районе, вдали от остального мира.
Наступило короткое молчание. Она наклонилась к кофейному столику и
взяла пачку сигарет. Прикурив, Рашель продолжила:
- Я родилась в Лондоне. И всю свою жизнь прожила в Лондоне и
Нью-Йорке. Моя семья не была богатой - отец был портным. Семья Артура
оставила ему довольно много денег. Полагаю, это мать привила ему вкус
украшать интерьер. - Рашель взглянула на Барриса. - Извините, я вижу, вам
это не интересно. Мне говорили, что я не могу логично излагать свои мысли.
- Вы здесь одна? - спросил он. - С кем-то вы знакомы? В этом районе?
- Я не хочу ни от кого зависеть. В основном, здесь живут честолюбивые
молодые жены. Их мужья работают на "Единство", хотя об этом можно было и
не говорить. Иначе, как бы они могли поселиться здесь?
Он поразился ее горькому тону.
- Что вы думаете делать? - спросил Баррис.
Рашель Питт ответила просто:
- Может быть, присоединюсь к Исцелителям.
Он не знал, что ответить. Поэтому промолчал. Она своеобразная
женщина. "Причиной этому горе, неприятности, в которые она оказалась
вовлечена, или она всегда такой была?" - подумал он.
Ему нечего было добавить.
- Что вы знаете об обстоятельствах гибели Артура? - спросила она.
- Я знаю обстоятельства этих событий в общих чертах, - осторожно
ответил Баррис.
- Вы верите, что он был убит... - На ее лице появилась гримаса, -
толпой? Кучкой неорганизованных людей? Фермерами и лавочниками,
подстрекаемыми каким-то стариком в халате?
Она неожиданно встала и швырнула сигарету в стену. Сигарета
подкатилась к нему и он инстинктивно нагнулся, чтобы ее подобрать.
- Это обычное объяснение, которое они выдвигают, - сказала Рашель. -
Я знаю лучше. Моего мужа убил кто-то из "Единства" - кто-то, кто завидовал
ему, всему, что он достиг. У него было много врагов. Любого человека в
организации, который проявляет свои способности и чего-то добивается,
начинают ненавидеть.
Она чуть успокоилась, шагая из угла в угол со скрещенными руками, но
лицо ее было напряжено.
- Вы не ожидали увидеть меня такой? Вы, вероятно, представляли себе
слабую женщину, тихо плачущую в уголке? Я разочаровала вас?
Ее голос звенел от ярости.
- Факты, которые были мне представлены... - начал было Баррис.
- Не дурачьте меня, - решительно произнесла Рашель. Затем плечи ее
задрожали, и она прижала ладони к щекам. - Придумала ли я все это? Он
часто рассказывал мне о людях в организации, замышлявших против него
интриги, пытавшихся избавиться от него, выдумывавших всевозможные
небылицы. "Это неотъемлемая черта "Единства", - всегда говорил он.
Единственный способ восхождения по служебной лестнице - это столкнуть
другого.
Она в ярости уставилась на Барриса.
- Кого убили вы, чтобы получить свой пост? Сколько погибло людей,
чтобы вы смогли стать начальником? Артур тоже стремился занять этот пост -
это была его мечта.
- Есть ли у вас какие-либо доказательства? - спросил он. - Такие,
которые говорили бы о том, что в этом деле замешан кто-то из организации?
Он не мог допустить и малейшей мысли, что кто-то из "Единства" был
замешан в убийстве Артура Питта. Наиболее вероятно, что способность этой
женщины трезво оценивать реальность, временно была парализована недавней
трагедией... И все-же, подобные вещи случались, или в них, по меньшей
мере, верили.
- В служебный автомобиль моего мужа, - упрямо говорила Рашель, - был
вмонтирован небольшой замаскированный сканер, установленный на панели. Он
был указан в донесении, которое я видела. Когда Таубман говорил со мной по
видеофону, знаете, что я делала? Я не слушала его, я читала бумаги,
лежавшие у него на столе.
Голос ее задрожал.
- Один из тех людей, которые вломились в машину Артура, знал об этом
сканере - он его вырвал. О нем в организации было известно не многим. Даже
Артур не знал об его существовании.
Глаза ее блеснули.
- Это было известно лишь на уровне высшего руководящего состава.
- Почему? - неуверенно спросил Баррис.
- Из боязни, что мой муж возвысится и будет представлять угрозу.
Угрожать чьей-то карьере. Возможно, он занял бы кресло директора. Я имею в
виду Таубмана. - Она слабо улыбнулась. - Вы знаете, что я именно его имею
в виду. Так что же вы собираетесь делать? Арестовать его за измену и
послать в Атланту?
- Я... Я предпочел бы поразмыслить над этим, - ответил Баррис.
- Предположим, что вы не сообщите обо мне. Я могла сделать это, чтобы
поймать вас в западню, проверить вашу лояльность системе. Вы обязаны
сообщить - это мог быть трюк! - Она резко рассмеялась. - Это обеспокоило
вас? Сейчас вы думаете, что напрасно приехали сюда для выражения
соболезнования. Видите, во что вы влипли, руководствуясь гуманными
побуждениями?
Глаза ее наполнились слезами.
- Уходите, - выдавила она прерывающимся голосом. - Какая может быть
забота в организации о жене незначительного клерка?
- Я не жалею, что приехал, - произнес Баррис.
Подойдя к двери, Рашель открыла ее.
- Вы никогда уже не вернетесь сюда. Уходите, оставьте меня.
Убирайтесь в свой безопасный офис!
- Полагаю, лучше бы вам покинуть этот дом, - посоветовал Баррис.
- И куда же перебраться?
На этот вопрос он не мог ей дать ответа.
- В организации солидная пенсионная система, - начал Баррис. - Вы
будете получать почти столько же, сколько зарабатывал ваш муж. Если
хотите, можете переехать обратно в Нью-Йорк или Лондон...
- Мои обвинения всерьез заинтересовали вас? - прервала его Рашель. -
Не кажется ли вам, что я права? Что Таубман мог организовать убийство
талантливого, честолюбивого подчиненного, чтобы сохранить свой пост?
Странно, не так ли, что полицейские наряды всегда прибывают на минуту
позже?
Потрясенный и обескураженный, Баррис произнес:
- Надеюсь снова встретиться с вами. Вскоре.
- До свидания, директор, - ответила Рашель Питт, стоя на ступеньках
крыльца. - Благодарю вас за приезд.
Она стояла, пока машина не исчезла из виду.
Во время перелета через Атлантику в Северную Америку Уильям Баррис
напряженно размышлял. Были ли у Исцелителей контакты с кем-то в
организации "Единства"? Невозможно. Истерическая убежденность женщины
совершенно ошеломила его, его поразили не ее обоснования, а ее эмоции. И,
подумал он, уже до этой встречи он сам в глубине души начал подозревать
Таубмана. Не могло ли произойти так, что побег отца Филдса из лаборатории
в Атланте был организован? Что это было совершено не гениальным
безумцем-одиночкой, склонным к мести, а было выполнено заурядным
чиновником, которого проинструктировали таким образом, чтобы совершить
успешный побег? Подобное объяснение дает понять также то, почему Филдс в
течение двух долгих месяцев не подвергся психотерапии. И что теперь? -
задал самому себе вопрос Баррис. Кому рассказать об этом? Стану ли я
открыто вступать в конфронтацию с Таубманом? Обращусь ли к Язону Диллу?
И затем другая мысль пришла ему в голову. Если бы он когда-либо
вздумал атаковать Таубмана, миссис Питт была бы его союзником. Ему был
нужен кто-то, кто мог бы помочь в контратаке.
В системе "Единства" ценным, как считал Баррис, было то, что кто-то
должен был поддержать ваши обвинения - если не доказательствами, то, по
меньшей мере, дополнительными утверждениями. Где дым, там и пламя. Кто-то
должен проследить, есть ли связь между Таубманом и отцом Филдсом. Обычная
процедура - послать неподписанное заявление Язону Диллу и дать ему
основания для начала полицейской слежки за Таубманом, чтобы отыскать
доказательства. Мои собственные люди могли бы сделать это, подумал Баррис.
У меня хорошая полиция. Но если Таубман узнает... Это будет ужасно! -
вдруг испугался он. Мне нужно выбраться из этого порочного круга
подозрений и страха! Я не должен сам себя уничтожить. Нельзя допустить,
чтобы зловещая истерия этой женщины проникла в мой рассудок. Сумасшествие
передается от человека к человеку - не это ли формирует толпу? Не это ли и
есть групповой разум, с которым, как предполагается, мы боремся?
Лучше бы мне было не встречаться с Рашель Питт, мрачно подумал он.
Но в глубине души он чувствовал, как его тянет к ней. Смутное, но тем
не менее, страстное желание овладело им. Он не мог уже его контролировать.
Да, она была очень привлекательной - с длинными, темными волосами,
сверкающими глазами, стройным, гибким телом. Но психически она не
уравновешена, решил он. Она будет ужасной помехой. Любые отношения с
подобной женщиной могут только повредить. Совершенно нельзя предугадать,
что она выкинет в следующую минуту. Ее связь с "Единством" оборвалась без
предупреждения. Все ее планы, честолюбивые стремления оказались под
ударом. Она должна найти другой выход, новую тактику выживания и
существования.
Я совершил ошибку, приехав к ней, решил Баррис. Что может быть лучше,
чем контакт с директором? Что может быть более полезным для нее?
Появившись в офисе он немедленно отдал распоряжение не соединять
миссис Питт с ним напрямую. Любые ее послания должны идти по обычным
каналам, что означало - с ней будут иметь дело официальные учреждения и
чиновники.
- Что касается пенсии, - пояснил он своему секретарю. - То ее муж не
был прикреплен к моему району, поэтому это не может быть основанием для
обращения по этому вопросу в наш офис. Она должна послать его Таубману. Он
был начальником ее мужа, но у нее появилась идея, что каким-то образом в
этом могу помочь ей я.
Оставшись один в кабинете, он ощутил себя виноватым. Он солгал своему
секретарю, представив миссис Питт в неверном свете, чтобы обезопасить
себя.
Является ли это выходом? - подумал он. Верное ли это решение?
Марион Филдс тихонько сидела в своей новой резиденции, читая комикс.
В нем рассказывалось о физике, предмете, которым она увлекалась. Но сейчас
она перечитывала комикс уже по третьему разу и ей было немного скучно.
Когда она начала читать его в четвертый раз, дверь внезапно
распахнулась. В ней появился бледный Язон Дилл.
- Что ты знаешь о "Вулкане-2"? - зарычал он. - Почему они разрушили
"Вулкан-2"? Отвечай!
Моргнув, она спросила:
- Старый компьютер?
Лицо Дилла окаменело, затем он сделал глубокий вдох, пытаясь взять
себя в руки.
- Что произошло со старым компьютером? - С пристальным любопытством
переспросила она. - Он взорвался? С чего вы взяли, что это сделал кто-то?
Может быть, он просто взорвался. Ведь он же так стар!
Сколько она себя знала, она читала и слышала о "Вулкане-2". Он был
исторической реликвией, как музей, которым стал Вашингтон, округ Колумбия.
За исключением, того, что дети могли бродить там вверх и вниз по улицам и
огромным молчаливым зданиям офисов, никого и никогда не допускали к
"Вулкану-2".
- Я могу на него взглянуть? - требовательно спросила она, следуя за
Язоном Диллом, который круто повернулся и бросился вон из комнаты. -
Пожалуйста, разрешите мне взглянуть. Если он взорвался, значит, он уже
никому не нужен, не так ли? Так почему я не могу посмотреть на него?
- Ты можешь связаться со своим отцом? - спросил Дилл.
- Нет, - ответила она. - Вы же знаете.
- Как мне связаться с ним?
- Не знаю.
- Он очень важная персона в Движении Исцелителей, не так ли? - Дилл
взглянул на нее. - Чего же они добились, уничтожив старый компьютер,
годный лишь для выполнения несложных работ? Пытались ли они добраться до
"Вулкана-3"? Они просто ошиблись?
Девочка не могла ничего ответить.
- В конце концов, мы схватим его и поместим в Атланту, - заявил Дилл.
- И на этот раз он не избегнет психотерапии. Я тебе это обещаю, дитя. Даже
если мне самому придется проследить за этим.
- Вы обезумели, - произнесла девочка, стараясь быть спокойной. - Ваш
старый компьютер сломался, а вы пытаетесь кого-то обвинить в этом. О таких
людях мой отец всегда говорил, что они начинают думать, будто весь мир
настроен против них.
- Так оно и есть, - низким, отрывистым голосом бросил Дилл.
С этими словами он вышел, хлопнув дверью. Она стояла, прислушиваясь к
звукам удаляющихся шагов, которые становились все слабее и слабее. У этого
человека слишком много работы, подумала Марион Филдс. Ему нужен отпуск.
5
Перед ним был "Вулкан-2" или, вернее, то, что осталось от него -
груды скрученных обломков, разбитые панели, разбросанные трубки, реле и
все остальное, что еще недавно было компьютером. Еще не остывшие руины.
Несколько техников мрачно копались в обломках. Им удалось найти лишь
несколько неповрежденных частей. Один из них уже оставил это занятие и
складывал свои инструменты.
Язон Дилл пнул носком бесформенную кучу пепла. Он все еще не мог
поверить, что "Вулкан-2" превратился в эту груду обломков. Никакого
предупреждения... Абсолютно никакого.
Он оставил "Вулкан-2" и вернулся к своим делам.
Он не видел в произошедшем никакого смысла. Если Исцелителям удалось
обнаружить крепость и проникнуть в нее, если один из их агентов смог
забраться так далеко, зачем было тратить время впустую на старый
компьютер, когда "Вулкан-3" находился всего лишь шестью уровнями ниже?
Может быть, они допустили ошибку и вывели из строя устаревшую машину,
полагая, что это "Вулкан-3"? В таком случае с точки зрения "Единства", это
была счастливая ошибка.
Но, всматриваясь в обломки, Язон Дилл начал размышлять - это не
походило на ошибку. Все было проделано чертовски четко - совершенно.
Продуманно и точно.
Стоит ли информировать людей о случившемся? - спрашивал он себя. Я
мог бы замять это дело, ведь техники, обслуживающие компьютер, полностью
преданы мне. Я мог бы сохранять разрушение "Вулкана-2" в секрете многие
годы.
Или, думал он, я мог бы сообщить, что разрушен "Вулкан-3". Я бы мог
расставить ловушки, заставить их думать, что их затея удалась. В этом
случае они, возможно, вышли бы из укрытий и обнаружили бы себя.
Тогда бы мы их наверняка поймали, возбужденно думал он. Ведь они в
состоянии пробраться даже сюда! Они могут подорвать "Единство"!
Он ощутил ужас и вдобавок к нему свое полное одиночество. Этот старый
компьютер был его товарищем уже многие годы. Когда у него возникали
достаточно простые для машины вопросы, он всегда приходил сюда. Эти
посещения были частью его жизни...
Бессознательно он двинулся прочь от этих обломков. Он понимал, что
никогда больше не вернется сюда, что со скрипучей старой машиной
покончено. Он никогда не будет пользоваться ее дисплеем и составлять для
нее вопросы.
Он набросил пальто. Они были все еще здесь - ответы, которые дал ему
"Вулкан-2", ответы, которыми он был озадачен. Ему нужно было время на
размышления. В последний раз он приходил сюда, чтобы сделать новый запрос
и на свои вопросы получить исчерпывающие ответы, но ему помешал взрыв.
В глубокой задумчивости Язон Дилл вышел из помещения и направился по
коридору обратно к лифту. Это плохой день для нас, сказал он самому себе.
Мы еще долго будем помнить об этом.
Вернувшись в свой собственный кабинет, он уделил время изучению
документов, которые ему доставили. Ларсон - начальник группы по сбору
информации - показывал ему документы, по которым даны были отказы.
- Посмотрите на его молодое лицо... Ларсон аккуратно отложил
увесистую стопку бумаг.
- Вот, может быть, было бы лучше, если бы вы отослали это лично.
- Почему я должен заниматься этим? - с раздражением заметил Язон
Дилл. - Вы что, сами не можете справиться? Если вы загружены работой,
наймите еще клерков, их всегда в избытке, и вы это знаете так же хорошо,
как и я. Нам приходится содержать два миллиона чиновников только для
оформления платежных ведомостей, а вы по-прежнему беспокоите меня!
Его гнев и раздражение, излившиеся на подчиненного, возникли
непроизвольно. Он знал, что просто разряжается на Ларсоне, но чувствовал
себя очень подавленным и встревоженным своим поведением. Ларсон, не меняя
выражения, твердо произнес:
- Именно этот бланк прислал директор. Мне кажется...
- Тогда дайте мне, - сказал Дилл, принимая бланк.
Он был подписан Североамериканским директором Уильямом Баррисом. Язон
Дилл встречал его несколько раз. В памяти у него сохранилось впечатление о
нем, как о высоком человеке с крупным лбом, лет тридцати пяти.
Трудолюбивый. Ранга директора он достиг нетрадиционным путем, то есть, не
используя личных связей и нужных людей, а ежедневным, кропотливым трудом.
- Это интересно, - сказал Дилл Ларсону.
Он отложил бумагу в сторону.
- Мы должны увериться, что выдвинули именно того директора, который
нам нужен. Конечно, вполне вероятно, что он провел огромную работу с
общественным мнением в своем округе и нам нечего беспокоиться.
- Я понял, - сказал Ларсон. - Ему это стоило огромного труда. Его
родители не имели никакого положения.
- Мы можем показать, - сказал Язон Дилл, - что обыкновенный человек
без особых усилий может прийти в организацию и законно получить постоянную
работу, такую, например, как клерк или техник. А со временем, если он
проявит способности и энергию, может пройти весь путь до самого верха.
Фактически, он может стать Управляющим.
Нет, подумал он про себя, это была бы слишком замечательная работа.
- Он не станет Управляющим, - уверенно произнес Ларсон.
- Дьявол, - устало сказал Дилл. - Он может уже сейчас занять мое
место. Все зависит от того, куда он гнет. А я предполагаю, что именно это
ему и надо.
Взяв бланк, он взглянул на него. Там были заданы два вопроса.
Первый: представляют ли Исцелители какую-либо опасность?
Второй: почему вы не реагируете на их существование?
Дилл задумался, держа бланк в руке. Один из довольно смышленых
молодых людей быстро пробивается в лидеры "Единства". Баррис, Таубман,
Рейнольдс, Гендерсон - все они продвигались уверенно и умело, никогда не
упуская своих шансов. Дай им малейшую возможность, размышлял он с горечью,
и они раздавят тебя и оставят позади.
- Человек человеку волк, - произнес он вслух.
- Сэр, - сразу же отозвался Ларсон.
Дилл положил бланк. Он открыл ящик письменного стола, извлек оттуда
плоскую металлическую коробочку. Из нее он достал капсулу и положил на
запястье. Капсула тут же растворилась и проникла под кожу. Он чувствовал,
как она проникла в его тело, попала в кровь и без промедления начала
действовать. Успокаивающее... Последнее из множества средств.
Оно работает на меня, продолжал размышлять он, и они все работают на
меня. Все в одном направлении, в том числе их постоянное давление и
беспокойство.
И снова Дилл поднял запрос директора Барриса.
- А много ли директоров задают подобные вопросы?
- Нет, сэр, но напряженность в вопросах увеличивается. Несколько
директоров, как и Баррис, удивлены, почему "Вулкан-3" не принимает
официального решения по вопросу Движения Исцелителей.
- Они все удивлены, - резко произнес Дилл.
- Я имею в виду формально, - сказал Ларсон, - из официальных
источников.
- Дайте мне посмотреть на остальной материал.
Ларсон передал ему остальные бланки с вопросами директоров.
- Здесь же и дополнительная информация, имеющая отношение к этому
вопросу.
Он передал огромный опечатанный контейнер.
- Мы аккуратно отбираем весь поступающий материал.
- Я бы хотел посмотреть досье Барриса, - сказал Билл немного погодя.
- Его официальное дело?
- И другое тоже, - добавил Дилл. У него в голове созрело решение,
которое не всегда высказывают вслух. Дополнительные сведения.
- Бесценный пакет, - сказал он. Телефонные переговоры, темные пятна в
биографии, факты лжи, анонимные доносы, скрытые или приписываемые
безрассудства или лунатизм. И еще документы, которые хранились, но были
списаны.
Мы не могли сохранить их, подумал Дилл. Нет, мы их сохранили. Именно
сейчас мы собрались рассмотреть такую грязь, какую в обычное время и в
руки не возьмешь.
Немедленно документы были положены перед ним на стол. Он вставил
микрофильм в сканер и некоторое время изучал его. Перед ним сменилась
вереница скучных фактов. Баррис родился в Кенте, штат Огайо, братьев и
сестер у него не было, но отец жив и работает в банке в Чили. Сам Баррис
работает на "Единство" в качестве научного историка. Раздраженно ерзая,
Дилл перемотал пленку. В конце концов он достал микрофильм и переложил его
в подборку.
Человек не был даже женат, размышлял он. Вел упорядоченную жизнь,
заполненную работой и весьма достойную, судя по этим материалам. Если они
охватывают всю его историю.
А теперь сплетни, подумал Дилл. Пропущенная часть, другая, теневая
часть, изнанка.
К своему разочарованию он нашел пакет для компрометирующего материала
на Уильям Барриса почти пустым.
Неужели он настолько невинен? Дилл был удивлен. Неужели он не нажил
себе врагов? Глупости. Отсутствие обвинений еще не означает невиновность
человека. Подняться до директора означает навлечь на себя враждебность и
зависть. Баррис, вероятно, выделяет значительную часть своего бюджета на
раздачу премий, чтобы создать атмосферу всеобщего довольства и покоя.
- Здесь ничего нет, - сказал он, когда вернулся Ларсон.
- Я заметил, что эта подборка очень легкая, - ответил Ларсон. - Сэр,
я спускался в хранилище и просмотрел весь материал по негативным отзывам.
Я полагал, что там может быть что-то, что еще не успело попасть в эту
подборку. Как вы, возможно, знаете, они пришли несколько недель назад.
Увидев листы в руках Ларсона, Дилл почувствовал, как пульс его
участился в предчувствии.
- Что это?
- Вот, - Ларсон положил листок, который был дороже документов на
недвижимость с водяными знаками. - Когда я увидел это, то взял для
анализа. А вы лучше знаете, как это оценить.
- Не подписано, - буркнул Дилл.
- Да, сэр. Наши эксперты сказали, что это было отправлено вчера
вечером откуда-то из Африки. Возможно, из Каира.
Изучая письмо, Язон Дилл бормотал.
- Это что-то, чего Баррис не ожидал получить. Во всяком случае, не
сейчас.
- Писала женщина, - оценил Ларсон. - Написано в старомодном стиле
шариковой ручкой:
"Тому, кому это может быть интересно. Хочу обратить ваше внимание на
то, что директору Уильяму Баррису нельзя доверять, так как он получает
деньги от Исцелителей уже на протяжении некоторого времени. Смерть,
которая произошла недавно, связана с ним и он должен быть наказан за
соучастие в ней, так ка