ться. Звено боевых роботов стоит у стен вашего города. Эти пять боевых машин могут в считанные секунды сровнять ваш жалкий городишко с землей. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. - Вы превратите нас в рабов! - Связанные - это не рабы. Их пребывание в подобном статусе является временным. Воины клана - вовсе не торговцы. Им не нужны живые игрушки... Джаррет Махони рассвирепел. - Не надо мне пудрить мозги пустой болтовней! - закричал он. - Мы не желаем улетать с Куорелля. Вы хотите затащить нас силой на свои корабли. Мы станем рабами! И не так уж важно, как вы нас будете называть. Это всего лишь отговорки! - Никто тебе мозги не пудрит. Я пытаюсь тебя вразумить, Джаррет. Для вашего городишка хватит одного залпа наших боевых машин. Так что прекращайте всю эту канитель и сдавайтесь. Заодно предупреди своих людей, чтобы не делали глупостей. Непонятно почему, но Джаррет Махони надолго замолчал. Потом отложил мегафон, наклонился, и Эйден увидел, что мятежник держит на руках двух ребятишек, мальчика и девочку. Дети были такими же краснокожими, как и сам Джаррет. - Это мои дети, - сказал он. - Сын и дочка. Они не виноваты, что идет война. Ты хочешь убить их только для того, чтобы показать свою силу? Эйден отключил связь и повернулся к Мелани Труа. - Он желает смерти своих детей? - спросил полковник. - Нет, скорее наоборот. Он опасается за их жизни. Ведь он не понимает всех тонкостей законов клана. Ему и в голову не приходит, что для клановцев жизнь вражеских вольнорожденных детенышей не имеет никакой ценности. Он надеется, что, увидев детей, вы все же отступитесь от своих намерений и оставите город в покое. Эйден недоуменно пожал плечами. - Я пока не вижу смысла кого-нибудь убивать. Это было бы непростительной тратой боезапаса. Но если они не сдадутся, я отдам приказ о нападении. А для воина не имеет значения, что именно копошится под ногами идущего в атаку боевого робота. - Я не берусь растолковывать вам все, сэр, в конце концов, я лишь чиновник Ком-Гвардии и пыталась только пояснить приблизительный ход мыслей Джаррета Махони. - Эйден уловил оттенок горечи в голосе претора Труа, но расценил это лишь как недовольство его словами. Взглянув снова на экран с изображением Випорта, он обнаружил, что к представителю населения обращается Джоанна. - Отпусти своих детей, - говорила она. - Для нас что ты, что они - это просто вольнорожденные подонки, таких мы убиваем, не задумываясь, даже когда они встречаются среди нас. - Достаточно, звеньевой Джоанна, - сказал Эйден по частному каналу. - Угрозами мы ничего не добьемся. - А чего нам добиваться? Предать Випорт огню - да и дело с концом, или можно пройтись сквозь этот городишко и передавить его глупых жителей "ногами" наших боевых машин. - Подключи меня опять к вашему каналу, - попросил полковник. Эйден был в замешательстве. Отношения между вольнорожденными родителями и их детьми являлись для него загадкой даже в клановых мирах. Какие чувства эти дети испытывали к своему отцу, что тот чувствовал по отношению к ним? И хотя Эйдену не раз удавалось прочесть что-нибудь о родителях и их отпрысках в некоторых из тайных книг, подобные взаимоотношения все равно оставались для него непостижимой тайной. - Джаррет Махони! На военное командование не произвел никакого впечатления показ твоих маленьких детей. Понятий, к которым ты пытаешься прибегнуть, для нас не существует. Собери своих сограждан и оставь Випорт до того, как мы предпримем новую атаку. Джаррет осторожно опустил детей, а затем уверенно поднес мегафон к губам. - Мы не капитулируем, - произнес он. - Если вы настаиваете на сравнении, мы будем сражаться. Эйден чуть не рассмеялся. - Вы не можете драться с боевыми роботами без собственных машин. А все они на Куорелле уничтожены. - Не все. И прежде чем Эйден успел переспросить, что, собственно, Джаррет имел в виду, он увидел странную картину. Через городские стены неуклюже прогромыхала большая шагающая машина, которую Эйден поначалу принял даже за боевого робота, пока Катон не улучшил изображение. Машина была маленькой - маленькой и легкой, она стояла на четырех "ногах", а не на двух. Кабина всего лишь отделяла механика от внешней среды, но никак не смогла бы защитить его от снаряда. - Ты ненормальный, Джаррет Махони? Это же просто агротехнический робот. - Это наш боевой робот, полковник. Если честно, да, это обычный агроробот, но к нему мы приделали пару лазерных пушек плюс кое-что еще, почти каждый сантиметр его поверхности напичкан взрывчаткой, а также заминирован подход к Випорту. Этого вполне достаточно, чтобы взорвать все население и любую из ваших машин, если она приблизится к городским стенам. Думаю, тебя не заботят человеческие жизни, полковник, но все же знай, что у нас в заложниках несколько чиновников Ком-Гвардии и несколько техов клана, которых вы направили в Випорт. Хотя, скорее всего, тебе уже доложили... Эйден тяжело вздохнул. - Да, мне это известно, - произнес он. - Но тем не менее я требую, чтобы вы немедленно сложили оружие и сдали Випорт. Эйден понимал, что, повторяя требование, он выполняет простую формальность, и поэтому не удивился, когда Джаррет Махони расхохотался и во весь голос гаркнул в мегафон: - Вы не поверите, но нам действительно доставляет удовольствие видеть, насколько вы не цените человеческую жизнь, полковник! Это правда!!! После этого краснокожий исчез за стеной. Эйден повернулся к Мелани Труа. - У них достаточно запасов на ближайшее будущее? - Да. Но вам-то какое дело до этого? - Нужно пораскинуть мозгами. Я не желаю уничтожать Випорт и собираюсь сделать это только в случае крайней необходимости. Претор не отрываясь смотрела на него, и в ее ясных глазах появилась растерянность, но Эйден уже повернулся к экрану, на котором загримированный под боевую машину агроробот открыл огонь по звену Джоанны. К его горлу подкатил комок, когда он услышал ее приказ открыть ответный огонь. 8 Слушая обмен любезностями между Эйденом и Джарретом Махони, Диана и Торгаш переговаривались по частному каналу. Они впервые наблюдали за восстанием гражданских и никак не могли понять, что же, в конце концов, происходит. - Зачем устраивать переговоры с этим подонком? - спросила Диана. - Понятия не имею, полагаю, что это клановая политика в завоеванных мирах. - Да, но этим идиотам взбрело на ум подорвать себя вместе с нами. На месте командира я приказала бы занять позиции вокруг городских стен и стала их обстреливать до тех пор, пока этот Випорт не сровнялся бы с землей. Вот тогда они бы попрыгали. А еще лучше отправиться на настоящую войну, чем терять время, занимаясь подобной ерундой. - Что ты имеешь в виду? Разве мы не участвуем в настоящей войне? - Нет, все это запруженное дерьмо, чистка. А я хочу попасть на передовую вторжения, на линию фронта. - Ну, если так, то на твоем месте я бросил бы эту надежду. У тебя не та экипировка для подобной жизни. Неужели ты ничего не знаешь о части Эйдена Прайда? Торгаш не знал, что Эйден Прайд был отцом Дианы, и она не собиралась рассказывать об этом ни ему, ни, если уж на то пошло, кому-либо другому. Она нашла Эйдена, и это ее вполне устраивало. В свое время, сидя на материнских коленях, Диана наслушалась о нем предостаточно и теперь хотела лишь одного - наблюдать за ним, служить в его части - это ее вполне удовлетворяло. Она воин, а клановые воины не дорожат отношениями между родителями и детьми. Даже мысль об этом должна вызывать у них отвращение. - Что ты имеешь в виду. Торгаш? В ответ он рассказал ей вкратце о запятнанном Имени Крови Эйдена Прайда, а затем перебрал несколько других сплетен, распространявшихся среди воинов. - Поговаривают, что он никогда не получит ответственного поручения и его гены никогда не примут в генофонд. То, что пересказал Торгаш, весьма заинтересовало Диану, поскольку она знала, что гены Эйдена Прайда у нее были, во всяком случае половину своих генов так или иначе она получила от него. - И поэтому, как видишь, Диана, пока мы являемся частью подразделения Эйдена Прайда, наш удел - выполнять тыловые операции, проводить большую часть времени просто в подавлении мелких восстаний и... - Всем боевым роботам открыть огонь! - передала по общему каналу Джоанна. Диана, прицелившись из ПИИ в городскую стену, мгновенно проделала там огромную дыру. Остальные боевые машины нашли себе другие цели. Краем глаза она увидела, как слева взмыли вверх языки пламени. Агророботу попали в "плечо", но взрыва не последовало. Диана поняла: угроза подсоединенной к агромашине взрывчатки была просто трусливым блефом террористов. Она прицелилась в еще один участок городской стены, но ее остановил приказ Джоанны. - Всем прекратить огонь! Затем послышался голос Эйдена Прайда. - Несмотря на провокации местных жителей, мы находимся здесь не для того, чтобы уничтожить Випорт. Мы посланы сюда, чтобы сохранить, где это возможно, мирную жизнь. Переговоры продолжаются. Звеньевой Джоанна! - Сэр? - Подсоедините меня к системе громкоговорителей. Слушая это, Диана увидела, что агроробот снова изготовился стрелять. Она навела на него свой прицел на случай, если бой возобновится. - Джаррет Махони, это говорит полковник Эйден Прайд. Прошу подняться на городскую стену для продолжения переговоров. Пришлось довольно долго ждать, когда наконец на развороченной секции городской стены появилась фигура Джаррета Махони. Его голова теперь была обвязана чем-то вроде пропитанного потом цветного платка, а мясистое красное лицо перепачкано грязью. - Джаррет Махони, наше предложение простое. Вы отпускаете всех заложников - как своих сограждан, так клановцев и представителей Ком-Гвардии. Вы также сдаете все оружие и амуницию. От себя могу обещать, что ни ты, ни твои товарищи-мятежники впоследствии не пострадают. Не будет ни арестов, ни наказаний. Джаррет Махони поднял к губам мегафон. - И никаких связанных, - проговорил он. - Ни в Випорте, ни в любом другом месте на Куорелле. - Я не уполномочен изменять политику кланов. Быть связанным - это честь для каждого из вас! - Ну и идите к черту, кровопийцы! Сукины дети! Диана открыла рот. Она была чуть ли не в шоке. Воины редко сквернословили, а когда это делали, то обычно не выходили за рамки эпитетов вроде вольняги или на худой конец таких слов, как "подонки", то есть ругательств, которые имели отношение к процессу рождения. Выкрики Джаррета Махони могли вызвать отвращение у любого представителя клана, независимо от того, кем он родился, истинным или свободным. Вождь мятежников неожиданно скрылся за стеной, после чего агроробот опять открыл огонь. На этот раз лазерные лучи попали в мертвую точку "Боевого Орла". Машина слегка качнулась, но осталась в вертикальном положении. Диана ожидала приказа стереть Випорт в порошок, но эфир молчал. Наконец по общему каналу проскрипел голос Джоанны. - Нам приказано убираться, - зло сообщила она и с горечью добавила: - Отправляемся в лес в организованном порядке. Перегруппируемся в двадцати пяти метрах отсюда. Диану это взбесило. - Торгаш, объясни мне, что здесь происходит? - Вероятно, стратегическое отступление. Может, скоро прибудет подкрепление для нашей защиты. Все делается в соответствии с планом. Н-да... Думаю, что так. - Кланам не пристало отступать перед аборигенами. Как Джоанна могла отдать приказ к отступлению? - Неужели ты не слышала, Диана? Не она приказала отступать, а наш полковник. Он наблюдает за всем с высоты командного пункта и ведет себя, по-моему, вполне разумно. - У него, должно быть, на это есть какая-нибудь причина. Я имею в виду, серьезная причина, продиктованная военными соображениями, - сказала вслух Диана. Но мысленно она уговаривала себя: "Он мой отец и не может быть трусом". - Полагаю, он защищает жизни заложников. - В твоих словах нет уверенности. Торгаш. - Да. К несчастью, в числе заложников есть люди из Ком-Гвардии, а это не то что клановцы. Воины клана гордились бы возможностью погибнуть за правое дело. А другие, местные, почему мы должны заботиться об их жизнях? - Не знаю. Торгаш. Я просто пошла бы в атаку и сровняла Випорт с землей. Это могло послужить наглядным примером для других. Заложники не так важны. Не стоит позволять таким подонкам, как этот Джаррет Махони, нас шантажировать. Уничтожить бы всех заложников вместе с мятежниками, и, я думаю, нам никогда больше не придется иметь дело с подобной дрянью. - Интересная теория, Диана. - Но ты сомневаешься в ней? - Да, знаешь, я не такой кровожадный, как ты. - Вот почему именно я заслужила "Грифона". - Я знаю твое мнение по этому поводу. Они прошли мимо ряда деревьев на краю леса и последовали за "Бешеным Псом" Джоанны к месту сбора. "Здесь должен быть какой-то подвох, - думала Диана, - какой-то трюк, который придумал мой отец. Конечно же, это просто отсрочка, он явно готовит новый, измененный план наступления. По всей видимости, это так. Нет причин сомневаться в его смелости! Отец уничтожит Випорт. Это единственный способ овладеть ситуацией, и он справится с поставленной задачей". Обдумывая действия Эйдена Прайда, своего командира и отца, Диана пыталась отмахнуться от возникших внезапно сомнений, а она их ненавидела. Во всей Вселенной у нее был один-единственный отец. Знал Прайд о ее существовании или нет, он являлся ее отцом - человеком, о котором Диана так часто мечтала, который никогда не уходил из ее мыслей. 9 Диана вдруг услышала шум приближающегося вертолета Ком-Гвардии. Когда он пролетал над лесом, от его пронзительного грохота задрожали ветки и листья. Ее "Грифон" стоял как раз на краю опушки, поскольку Джоанна по приказу из командного центра назначила девушку в дозор. Со своего места Диана наблюдала, как огромная машина садилась на землю перед городскими стенами, и сразу вслед за этим над стеной осажденного города вновь показалась голова Джаррета Махони. Со стороны леса в вертолете открылись два люка, и из них вышли двое: высокая женщина с широкими плечами и мощными бедрами (если бы не эмблема Ком-Гвардии на белом комбинезоне, Диана приняла бы ее за одного из воинов клана, хотя та двигалась чуть неуклюже), а второй фигурой оказался ее отец, Эйден Прайд, одетый в простую зеленую полевую униформу, на которой едва можно было различить знаки его воинского звания. Джоанна уже передала, что для ведения переговоров прибудут люди из командного центра, но даже столь резкую и самоуверенную престарелую воительницу, как Джоанна, несказанно удивило бы, что на переговоры с этим сбродом явился сам Эйден Прайд. Едва коснувшись ногами земли, полковник принялся тревожно осматриваться. Он кивнул в сторону Дианы, и та подумала, что он, должно быть, заметил ее "Грифона", укрывшегося в лесу. С неизвестным ей доселе волнением она изучала его лицо, надеясь, что это поможет разрешить сомнения, которые мучили девушку с начала осады Випорта. Но внешность Эйдена Прайда не давала повода для разгадки. У полковника было спокойное, с огрубевшей за многие, прожитые в суровом климате годы кожей, но в общем еще не тронутое возрастом лицо. Глубокие глаза, казалось, светились, словно жемчужины, излучая все то же ясное и спокойное сияние. Нет, этот мужчина не производил впечатления труса. Диана нервно зашевелила губами, закусив при этом нижнюю и оцарапав о зубы верхнюю, но не заметила этого - все ее внимание было приковано к полковнику; девушку злило, что она столько думает о нем. Что с того, что он ее отец? Но Диана чувствовала, что, если Эйден сделает какую-то неловкость или - что еще хуже - как-то опозорит себя, она будет переживать его позор с гораздо большей силой, чем, может быть, он сам. Эта мысль была настолько неклановской, что Диана постаралась всячески избавиться от нее. Конечно, она считалась вольнорожденным воином, но стремилась размышлять как вернорожденный. А именно: ее отец не должен иметь никакого значения для нее, тем более что Эйден Прайд никогда не подозревал о существовании Дианы и не имел понятия об их кровной связи. Эйден еще в вертолете заметил вспышки света, отражавшиеся от стоящего на краю леса боевого робота. Приземлившись, он по конфигурации определил, что это "Грифон". Оставалось только надеяться на то, что ни Джаррет Махони, ни другие мятежники не заметили выставленной в дозор машины. Сейчас не время для провокаций. Провокация - это последнее, чего сейчас хотел полковник. Как командующий оккупационными силами на Куорелле он желал предотвратить любое ненужное кровопролитие среди гражданского населения. Несмотря на полученное недавно сообщение о том, что Клан Ягуара уничтожил город Тетл-Бэй на планете Едо, Эйден намеревался четко выполнять особенное указание, предписывающее сводить к минимуму потери среди мирного населения. Мелани Труа настояла на том, чтобы сопровождать его в Випорт. По ее мнению, в разговоре с такими эмоционально неустойчивыми личностями, как Джаррет Махони, благоразумнее иметь две головы. - Именно потому, что я не из клана, мне, может быть, будет легче объяснить ему некоторые понятия, которые он сейчас считает для себя совсем неприемлемыми, - сказала она. - Но я настаиваю на том, чтобы вести переговоры самому, а не совместными усилиями. Понятно? - Понятно, полковник. - Так нужно, но я ценю твое содействие и проницательность, Мелани Труа. - Спасибо. Ты необычайно вежлив для воина, особенно для офицера Клана Кречета. - А ты знакома со многими офицерами клана, Мелани Труа? - Не со многими, но и этого достаточно. И если ты вынуждаешь меня быть такой же откровенной, как твои офицеры, то я могу сказать, что желаю спариться с тобой после того, как все это закончится. У Эйдена сбился шаг. - У тебя что, есть сомнения на этот счет? - принужденно рассмеялась она. - Из-за того, что я нарушила табу? Неужели вы, клановцы, настолько примитивны, что у вас женщина не может сделать подобного предложения мужчине? - Нет. В моем клане не существует такого табу. Но человек из другой касты или неклановец не может первым предлагать спаривание... - Значит, я, будучи неклановкой, тебе не подхожу? - Она начинала злиться. - Нет, дело совсем не в этом. Я просто хочу сказать, что как воин клана я хотел бы просить тебя впредь ждать, пока я сам не сделаю тебе предложение. - Тогда я подожду, полковник. Только умоляю - не проси меня надевать при этом кастовые нашивки. Или он ошибся, или в ее голосе звучали саркастические нотки. - Уверяю тебя, Мелани Труа, я сам собирался сделать тебе предложение. - Можешь считать, что я польщена. Из вертолета вслед за Эйденом и Мелани Труа выбрался эксперт Ком-Гвардии, функционер из Внутренней Сферы. Он протянул Эйдену мегафон, внешне похожий на тот, которым пользовался предводитель повстанцев, только переносной. Эта модель была намного легче. Кроме того, мегафон имел ряд кнопок для удобства управления. Обойдя вертолет вместе с шедшей за ним следом Мелани Труа, Эйден сразу же обратился к Джаррету Махони. - Я полковник Эйден Прайд и хочу говорить с тобой, Джаррет Махони. Открой ворота! - Почему ты думаешь, что я желаю этой встречи, Прайд? Эйден поежился, услышав, что к нему обратились только по фамилии. В кланах так никогда не поступали. Кровное Имя священно, и никто никогда не использовал его как-то случайно, уничижительно, искаженно или просто так, не придавая ему никакого значения. И, конечно, никто не употреблял Имя Крови без соответствующих имен и титулов. Но Мелани Труа уже проинструктировала его, что существенно важно вести себя во время переговоров спокойно и не давать повода мятежникам перехватить инициативу. - Если ты желаешь, чтобы твои люди после всего, что произошло, остались живыми, тебе придется иметь дело со мной, Махони. Эйден преднамеренно употребил лишь фамилию мятежника, но сомневался, что того заботило, как к нему обращаются. - Хорошо. Ты вооружен? Если да, то бросай оружие. - Я без оружия. - Кто тебя сопровождает? - Я Мелани Труа, претор Ком-Гвардии этого сектора Куорелля. - Так и Ком-Гвардия тоже испугалась наших угроз? - Ты слишком много о себе вообразил, Джаррет Махони! В этом заинтересована только я. Официальная политика Ком-Гвардии к моему появлению здесь не имеет никакого отношения. - Ты вооружена, Труа? - Нет. - Тогда можете проходить. Диана наблюдала, как ее отец и представитель Ком-Гвардии прошли через раскрывшиеся ворота Випорта. Когда ворота закрылись, она почувствовала, как к горлу подкатил нервный комок. Ей вдруг пришло на ум, что, быть может, она его больше никогда не увидит. Боль, порожденная этой мыслью, была столь же отвратительна, сколь и невыносима. 10 Джаррет Махони вел их по развороченной улице Випорта. Хотя улицей ее можно было назвать с большим трудом. Куда более она походила на заваленную мусором тропинку. Полуразрушенные обстрелами здания, сорванные с петель двери, выбитые окна и обуглившиеся стены мало чем напоминали жилые дома. Из черных глазниц окон робко выглядывали исхудавшие, измученные осадой люди. Некоторые из них нервно жестикулировали, другие взволнованно переговаривались. Над Випортом нависла военная угроза. Предводитель мятежников указал на большое здание в конце улицы. - Вон там первый, - не без удовольствия заявил он. Здание оказалось складом, заполненным оружием, амуницией и ящиками со взрывчаткой. - Этот склад - один из многих, наполненных летучими веществами настолько, чтобы создать действительно адский взрыв, - пояснил Джаррет Махони. - Я показываю вам это, чтобы доказать, что мы не блефуем. Мелани Труа коснулась руки Эйдена. - И все-таки это еще может оказаться блефом, - прошептала она. - Скорее всего, у них имеется только один склад, а не один из многих, к тому же мы не знаем, чем наполнены все эти ящики. - Неужели жители Внутренней Сферы способны создать столько пустышек? - удивился Эйден. В ответ Мелани Труа улыбнулась, и он еще раз отметил, что у нее ровные и ослепительно белые зубы. - Полковник, порой вы, клановцы, удивительно простодушны. Неужели ты не понимаешь, что оставшиеся в черте города люди согласны использовать любой трюк, чтобы остаться в живых? Прямой упрек в наивности взбесил Эйдена, но вслух он позволил себе лишь сделать сдержанное ответное замечание. - Ты права насчет кланов, Мелани Труа. Мы тоже иногда пользуемся блефом в наших ставках, но очевидная ложь не в наших правилах. Я полагаю, что это еще один признак вырождения Внутренней Сферы. - Кланы достаточно искусны в военном ремесле, полковник, может, поэтому изощренность политики Внутренней Сферы непостижима для вас. - Ты это называешь изощренностью? Она пожала плечами. - Это просто наиболее удачное слово. - Не просто, я полагаю. Она опять улыбнулась и, взяв его ладонь в свою, сначала слегка сжала ее, а потом отпустила. Еще никто не касался Эйдена так нежно, и ощущение от этого прикосновения доставило ему немалое удовольствие. Он даже стал предвкушать встречу с находящейся рядом с ним женщиной после того, как закончатся переговоры. И в то же время мысль об ожидании смутила его. Обычно, занимаясь какой-нибудь проблемой, он не отвлекался на размышления о будущем, если только они не имели прямого отношения к самой проблеме. Случайные размышления о предстоящих событиях были явно не в привычках клановцев. Джаррет Махони вывел их к месту, которое, по мнению Эйдена, больше всего походило на городскую площадь, хотя с точки зрения геометрии оно могло смутить любого начинающего архитектора. Примерно в центре этой так называемой площади стоял агроробот, окруженный беспорядочным множеством транспортной техники. Если раньше у Эйдена еще оставались некоторые сомнения относительно угрожающих заявлений мятежников, то теперь он убедился, что те не лгали, говоря о том, что агроробот напичкан взрывчаткой. Ее запасов, судя по всему, имелось вполне достаточно, чтобы поднять на воздух не только то, что находилось рядом, но также и все склады. Цепная реакция, конечно же, должна была разрушить весь Випорт. Нет, Джаррет Махони не блефовал. Предводитель мятежников предложил Эйдену и Мелани Труа самим осмотреть агроробот, после чего поднял правую руку и замахал ею из стороны в сторону. По сигналу Джаррета Махони улицы наполнились сотнями людей. Кто-то выбирался из собранного на площади транспорта, другие появлялись из окон и дверей расположенных неподалеку зданий. Скоро они заполнили всю городскую площадь, обступив плотным кольцом Джаррета Махони и обоих его гостей. У Эйдена от ощущения тесноты сжало горло. Воздух казался настолько плотным, что стало трудно дышать. Джаррет Махони широко развел руками, словно обнимая толпу. - Перед вами - жители города Випорта, которые хотят справедливого к ним отношения. Его слова отозвались одобрительным ропотом. - Прежде всего мы требуем прекращения захвата кланами наших граждан. По толпе опять прокатился ропот поддержки, на этот раз более агрессивный. Мятежник чуть отошел в сторону, указывая на небольшую группу людей, которых держали за руки. - А это, - сказал он, - наши заложники. Прайд, вы, наверное, узнаете своих техов, их нетрудно распознать по знакам отличия. Один из техов, оттолкнув своего конвоира, шагнул в круг и крикнул: - Сэр, я Астех Трион. Я хочу вам сказать - не имейте дела с этими... Мощным ударом Джаррет Махони нокаутировал его, прежде чем тот успел закончить фразу, и жители Випорта утащили Астеха Триона в толпу. Джаррет Махони вернулся к заложникам. - Труа, ты тоже, наверное, узнаешь своих людей из Ком-Гвардии, нашивки можно увидеть издалека. Мелани мрачно кивнула и повернулась к Эйдену. - Они гвардейцы, - произнесла она, - и как все преданные члены нашего Ордена Посвященных готовы умереть, если этого потребует долг. Однако, - и теперь она обратилась прямо к толпе, преднамеренно игнорируя ее предводителя, - если Джаррет Махони избрал именно такой способ решения проблемы - бессмысленную резню вместо ритуального жертвоприношения, тем самым он вовлек и вас и нас в неминуемое кровопролитие. Согласитесь сдаться, и я обещаю, что Ком-Гвардия будет вести именно такую политику, какую вы тре... - Замолчи, женщина! - заорал Джаррет Махони и бросился к ней. Но она и не думала уступать. Ей даже удалось вставить еще несколько слов до того, как главарь повстанцев со всей силы ударил ее по лицу. Претор пошатнулась, но удержалась и не упала. Эйдена поразила такая жестокость, и едва предводитель мятежников занес руку для второго удара, он бросился вперед и сгреб его в охапку. Яростно стиснув свои руки на шее Махони, он смотрел, как постепенно багровеет и без того налитое кровью лицо главаря. Вероятно, Прайд просто задушил бы его, но тут на помощь своему предводителю бросились жители Випорта, которые, повиснув у Эйдена на руках, с трудом оттащили его от Джаррета Махони, после чего повалили полковника на землю и принялись избивать ногами, пока сам Махони не приказал им оставить Эйдена в покое. Напавшие мгновенно подчинились, отступили и смешались с толпой. Махони, протянув руку, помог Эйдену подняться. - Приношу вам обоим свои извинения, - произнес он. - Здесь у всех нервы на пределе, и я не исключение. Перспектива рабства кого угодно доведет до психоза, к тому же вы, наверное, знаете, что меня ваши подчиненные занесли в списки связанных, поэтому в данном случае я защищаю личные, если хотите, интересы. Теперь ты видишь, полковник, что переговоры бесполезны? С нашей точки зрения переговариваться нам с вами не о чем. Мы требуем освобождения всех ранее захваченных связанных и прекращения дальнейших попыток порабощения. Компромисс невозможен. Да и какой здесь может быть компромисс? Хочешь, чтобы мы согласились на то, что одних рабов вы отпустите, а других оставите у себя? Нет, на такое мы не пойдем, для нас это совершенно неприемлемый вариант. Мы можем добиться мира при помощи переговоров, но только в том случае, если будут приняты наши требования. Ну, как, согласен? - Я уже сказал тебе, что в любом случае я не могу... - Тогда переговоры можно считать законченными. Вы собираетесь атаковать? - В конце концов придется. - Тогда я хочу, чтобы ты увидел, кого собираешься убивать. Не только заложников, не только взрослых жителей, но и этих... Махони сделал повелительный жест в сторону толпы, и после того как она расступилась, Эйден увидел детей, собравшихся вокруг агроробота. Они сидели под машиной и наверху, около кабины. В кабине агромеха женщина-водитель, глядя на Джаррета Махони, показала ему большой палец. Здесь были дети всех возрастов - от самых маленьких до подростков. Среди них Эйден разглядел несколько взрослых людей, наверное родителей. Полковник отвел взгляд, но скорее от неприятия всех этих собранных в кучу детей и их родителей, чем от предполагаемого Махони драматизма сцены. Очередное столкновение с отношениями "дети - родители" привело Эйдена в замешательство. Опять противно засосало под ложечкой. Сейчас эта группа людей вызвала у него целую бурю чувств и заставила полковника думать о явлении, природу которого он никогда не понимал. Связь, по-видимому как-то существовавшая между ребенком и его родителем, тревожила воображение, будоражила ум, но никогда не находила у Эйдена приемлемого объяснения. - Когда ваши силы атакуют, эти дети умрут первыми. Они сами решили свою судьбу, они умрут свободными. Но позволь мне узнать, так ли необходима гибель тех, кто раньше сражался с вами плечом к плечу, а теперь вынужден лишаться жизни еще до начала боя? - спросил Джаррет Махони. Эйден не знал ответа. Более того, он не хотел размышлять над этой проблемой. - Мы достаточно серьезны, Прайд. И позволь мне уверить тебя в этом, - продолжил главарь мятежников. Махони сделал жест в ту часть толпы, где находились заложники, и оттуда вытолкнули Астеха Триона. Предводитель повстанцев медленно подошел к краю круга. Кто-то протянул ему маленький лазерный пистолет, и Махони, приставив дуло к затылку Астеха Триона, в следующее же мгновение нажал на курок. Грянул короткий выстрел, и Астех, бывший ненамного взрослее самого старшего из сгрудившихся у агроробота детей, повалился мертвым на землю. - Это убедило тебя, полковник? Эйден с трудом сдерживал себя, чтобы опять не броситься на главаря мятежников. - Нет смысла в продолжении всего этого. Переговоры окончены. Проводи нас обратно до городских ворот. Джаррет Махони засмеялся. - И ты думаешь, что я позволю вам уйти? Ни за что, ведь теперь у меня в заложниках находятся главнокомандующий оккупационными силами и представитель Ком-Гвардии. Эйден рванулся вперед, но мятежники схватили его за руки и удержали. - Ты не можешь нарушить условий перемирия, по которым мы пришли сюда, - вскричал полковник. - Не могу? Я что-то не припомню, что соглашался на какие-либо условия. Ты появился здесь, Прайд, и предъявил свои требования, при этом отказавшись выслушать меня. Я не приглашал тебя ни под каким флагом, ни под белым, ни под каким-либо еще. Нет, теперь ты мой заложник. И даже если мы соглашались на какое-то перемирие, я с удовольствием позволю себе его нарушить. Меня это только позабавит. Эйден понял, что спорить с Махони бессмысленно: перед ним - фанатик. - Тут ты просчитался, - сказал он Джаррету Махони. - Я воин клана, и у нас не принято придавать значение званию воина. Неважно, кто окажется у тебя в заложниках - полковник или тех, ответ будет одним и тем же. Ты проиграл, Махони. - Не я, - ответил главарь мятежников и указал на детей, - они! 11 Хотя помехи время от времени и прерывали изображение, Джоанна все же была в курсе событий, происходящих за городскими стенами Випорта, - по распоряжению Эйдена над поселением кружила пара оснащенных видеокамерами истребителей. Им было приказано не вмешиваться, но только записывать данные об оборонном потенциале Випорта, что могло пригодиться в случае широкомасштабной атаки. Джоанна видела, что главарь мятежников говорил правду. У них были склады со взрывчаткой, хорошо заминированный агроробот, заложники и объединившиеся шайки озлобленных повстанцев. Когда Джаррет Махони согласился открыть ворота Эйдену, Джоанна предложила незамедлительно атаковать крепость силами своего звена, но Эйден очень четко приказал ей не делать этого. Но когда мятежники захватили Эйдена и представителя Ком-Гвардии в заложники, общий канал связи чуть не взорвался от проклятий Джоанны. Она приказала своему звену двигаться вперед, и скоро четыре боевых робота, подойдя к краю леса, присоединились к "Грифону" Дианы. Джоанна вкратце пересказала Диане о том, что только что произошло в Випорте, и увидела, что молодая воительница чуть ли не вопреки приказу готова броситься в атаку. Джоанне стало любопытно, чем вызвана такая готовность - праведной яростью недавно посвященного воина или же она определялась таким глупым понятием вольнорожденных, как отец. Джоанна связалась с командным центром для получения приказа. Капитан Харин Кричелл - заместитель Эйдена - передал специальные указания, которые полковник оставил перед отлетом в Випорт. - Но эти приказы не соответствуют сложившейся ситуации. У мятежников в заложниках оказался командующий оккупационными силами, - возразила Джоанна. - Я согласен, но полковник предписал, что мы не должны атаковать Випорт ни при каких обстоятельствах, пока он сам не отдаст приказ или не будет убит. - Со всем должным уважением, капитан, посмею заметить, что он не в состоянии отдавать приказы. Ведь Эйден Прайд захвачен мятежниками. - У него есть микропередатчик, так что полковник сможет приказать атаковать, но пока этого не произойдет или пока ситуация не изменится, нам остается только ждать. - Но, капитан... - Этого вполне достаточно, звеньевой Джоанна. Оставайтесь на своих позициях. Скоро подойдет другое звено, они хорошо знакомы с местностью. Джоанна с трудом удержалась от того, чтобы не сказать Кричеллу, что знание местности несущественно, когда торчишь в таком маленьком захолустном местечке, как Випорт. Когда Диана получила с камер истребителя на первый экран запрошенное ею изображение событий, происходящих в осажденном городе, ее напугало огромное скопление людей на центральной площади. Клановцы, и не только воины, но и представители других каст, не часто собираются вместе. Даже во время церемоний или на советах каждый человек уверен, что для него предусмотрено достаточное пространство. В некоторых кланах слишком тесное сближение двух воинов может быть основанием для дуэли чести. - Какое кощунство! - пробормотала она недовольно, пока рассматривала представившуюся ей картину отдельно и по частям. Особенно ее удивили сгрудившиеся у агроробота дети. Выросшая в деревне, она знала, как в низших кастах заботятся о детях, как ее собственная мать заботилась о ней в первые годы жизни. Являясь вернорожденной и бывшим воином. Пери не обладала такой теплотой, какая была естественной у других матерей, но между ней и дочерью образовалась связь, которую многие вернорожденные просто никогда не сумели бы постичь. За долгие годы учебы Диана научилась думать так, как полагается думать воину, теперь она презирала такие узы, но... понимала их. Она понимала их достаточно, чтобы презирать Джаррета Махони за его готовность из-за идиотского упрямства пожертвовать невинными детьми. Потребовалось некоторое время, чтобы на первом экране появилось изображение отца и Мелани Труа. Сидя на стульях около агроробота под усиленной охраной, они смотрели прямо на адскую машину и детей. Когда Мелани Труа попыталась было отвернуться, один из мятежников грубо схватил ее за подбородок и заставил повернуть голову. Несколько раз к ним подходил Джаррет Махони, яростно жестикулируя и, вероятно, разглагольствуя о своих условиях. Пока он размахивал руками, демонстрируя разочарование и озлобленность, Диана сфокусировала приборы на отце. Выражение его лица было непроницаемым, но стальной отблеск в глазах указывал на то, что аргументы мятежника, по-видимому, оставляли его равнодушным. Это продолжалось какое-то время, затем Джаррет Махони отошел, но только для того, чтобы развернуться и подойти снова, причем, похоже, он заговорил еще быстрее, чем раньше. Возмутившись увиденным, Диана отключила передачу, а затем посмотрела через лобовое стекло на то, что еще было видно в убывающем дневном свете. Вертолет, так никем и не отозванный, до сих пор маячил у городских ворот. Он закрывал собой часть стены, но Диана пока еще могла видеть дыру, которую она пробила в стене Випорта. И тут ее осенила идея. Через мгновение она подключилась к общему каналу, затребовав частный канал с Джоанной. - Все в порядке, воин Диана, сейчас никто не может нас слышать, - произнесла Джоанна. - Надеюсь, у тебя что-нибудь срочное? Перед тем как заговорить, Диана судорожно сглотнула. - Я прошу разрешения войти в Випорт, командир. - Зачем? Чтобы тоже стать заложницей? Слушай, Диана, я понимаю, что Эйден Прайд - твой... - Я не намерена совершать бессмысленные поступки. Воин не полагается на пустые жесты. Жертва, даже если и принесена для... - Не заставляй меня выслушивать проповеди обучения. Я была Сокольничим, ведь помнишь? Ты планируешь получить разрешение на вход от Джаррета Махони? - Нет. Как только станет достаточно темно, мне необходимо проскользнуть в ту дыру, которую я выстрелами пробила в городской стене. Вертолет даст мне прикрытие на большую часть расстояния между лесом и стеной. И дыра достаточно большая для меня, чтобы... - А что ты будешь делать, если там окажутся часовые? - Я сумею позаботиться о них. - А мятежники на улицах? - Я сумею позаботиться и о них. - Звучит интересно. Наверное, я пойду вместе с тобой. - Нет. - Ты приказываешь мне оставаться здесь, воин Диана? Ведь, кажется, пока еще я командую... - Да, ты, но мой план больше, чем то, о чем я уже рассказала. И важно, чтобы все было сделано до подхода другого звена так, чтобы его офицер не успел отменить твоего приказа. - Ну, уж не знаю, что и сказать, воин Диана. Попытайся убедить меня. Диана сбивчиво и кратко изложила свои аргументы и... добилась своего. 12 Полковнику казалось, что Джаррет Махони просто не может остановиться. Он постоянно двигался, как бы подчиняя речь ритму своих движений, и делал это настолько возбужденно, что Эйден с трудом улавливал суть того, что он говорил. Когда Махони отходил слишком далеко, его слов просто не было слышно. Но когда приближался, они ни к чему не относились, так как оказывались, по всей видимости, продолжением той части его речи, которая ушла в пустоту. - Ты его понимаешь? - спросил Эйден у Мелани Труа. - Что тут понимать? Он хочет того, чего хочет, и больше ничего не желает знать. Фанатики везде одинаковы, неважно на чьей они стороне. Эйден пожал плечами. - Я его и не слушаю. - Итак, у нас есть два лидера, которые не слышат друг друга. Я полагаю, политика ведется так везде. - Ты имеешь в виду, что мне следует иметь с ним дело, претор Труа? Согласиться с его требованиями, на исполнение которых, кстати, у меня нет полномочий. - Нет, - ответила она. - Я так не думаю. Мне кажется, что в данный момент все находятся в тупике. Или ты, или он, или кто-то, но прикажет уничтожить Випорт. Одному из вас придется сдаться. - Тебя не пугает твой цинизм? - Нет. Мы, члены Ком-Гвардии, стараемся в политических делах быть реалистами. Это путь Ком-Гвардии, ее, если хочешь, главное кредо. - Политика это или нет, - сказал Эйден, - но что-то должно произойти. За городскими стенами звено ожидает приказа атаковать, можно призвать на помощь наши истребители... - Ты можешь приказывать отсюда? Какая сила! Ну и как ты собираешься это сделать? Хотя Мелани Труа и считала Эйдена наивным, однако он не был настолько глуп, чтобы открыть чиновнику Ком-Гвардии, что у него есть передатчик. - Я могу сделать это, вот и все. - Тогда чего ты ждешь? Я слышала, что клановые воины не дорожат своей жизнью, так что, по идее, страх за собственную безопасность не может воспрепятствовать тебе разгромить Випорт. Кроме того, я достаточно наслышана о тебе - вряд ли полковника Эйдена Прайда удерживает страх или нерешительность и уверена, что страх и нерешительность не имеют над тобой власти. Тогда что же удерживает твою руку, Эйден Прайд? - Прежде всего то, что, уничтожив город, мы не достигнем нужной нам цели, поэтому сначала должны быть испытаны все остальные средства. - О! - воскликнула Труа. - Я знаю, что кланы не терпят потерь, но это относится только к делам кланов, людям кланов и собственности кланов, не так ли? Ты хочешь сказать, что клановый образ жизни предполагает защиту врага от его собственных потерь? Я хотела бы знать истинную причину твоих колебаний, Эйден Прайд. Несмотря на простоту речи Мелани Труа и ее обаяние, полковник не был настроен на откровенность с претором. Он знал, как хитры и коварны чиновники Ком-Гвардии. Впрочем, спустя какое-то время его посетила мысль, что в данный момент это не имеет никакого значения. Они оба - заложники во вражеском тылу, а опасаться коварства Мелани Труа можно было, лишь надеясь на скорое освобождение, а его не предвиделось. Стало быть, ее вопросы выражали естественное любопытство и не содержали подвохов. - Дети, - ответил он, указывая на неугомонных малышей, собравшихся вокруг агроробота. Некоторые из них хныкали, другие плакали, а третьи лишь шепотом жаловались. Молчаливый ребенок был редкостью. - Дети? Но не ты ли говорил, что в кланах не испытывают особенных чувств к детям, ни к собственным, ни к чужим? Он кивнул. - Да, но все не так просто. Мы тоже были детьми, конечно, но сибами. - Сибами? - Из сиб-групп. Воинская каста, как ты знаешь, является продуктом генетического производства. Некоторые дети рождаются в одно и то же время и вместе растут первые годы. Те из них, которые проявляют хорошие физические способности, остаются, слабейшие же члены сиб-группы удаляются, занимая места в других кастах. Сибы, выдержавшие тяготы военного обучения, считаются наиболее подходящими для того, чтобы стать клановыми воинами. Но даже они могут вылететь из сиб-групп по тем или иным причинам во время обучения. Только сильнейшие готовы пройти Испытание и стать настоящими воинами. Разумно, решил он, не рассказывать Мелани о собственной неудаче в Испытании. Нет особой необходимости раскрывать перед этой женщиной душу, зато не нужно объяснять, почему несколько лет он считался вольнорожденным, чтобы во второй раз пройти Испытание. История была настолько длинной, что Джаррет Махони, вероятно, успел бы взорвать городскую площадь и их вместе с ней задолго до того, как Эйден смог бы закончить рассказ. - Я слышала кое-что о ваших обычаях, - сказала Мелани Труа, - но ничего не знала о безличности вашего детства. - Безличности? - Ты говоришь, что вы были детьми из сиб-групп. Это звучит так, словно предназначение будущего воина исключает для ребенка нормальное, счастливое детство. Если человека воспитывать так, то он никогда не сможет себе представить, что значит быть ребенком и что такое связь ребенка с родителями. - Клановые воины относятся к родительству и к терминам, которые связаны с ним, почти как к непристойности. Почему так важно желание походить на этих оборванцев, столпившихся вокруг машины? Посмотри, как дети хнычут и плачут. Кажется, они постоянно жалуются. - На их месте тебе тоже захотелось бы жаловаться, полковник, если непонятно почему тебя хватают, а ты понятия не имеешь, что все это значит. Ты, по крайней мере, должен допустить, что такая ситуация вызвала у детей стресс. - Может быть, и так, но я видел маленьких клановцев из низших каст, а также детей Внутренней Сферы, находившихся в более благоприятных, хотя и новых условиях, но они тоже были напуганы. Что хорошего в детстве без цели, в том, чтобы хныкать, сидя на материнских коленях? - Цель детства, Эйден Прайд, - это быть ребенком. Внутренняя Сфера включает разные сообщества, но никто из них не оперирует сложной кастовой системой, которая предоставляет ребенку возможность идти лишь по одной жизненной тропе, ведущей к судьбе воина, независимо от того, какой путь он хочет избрать. - Это никогда не было вопросом выбора. Конечно, мы все хотим быть воинами. - Я предпочла бы жизнь любого из этих обычных детей, но не воспитанника сиб-группы. Ее слова шокировали Эйдена. Но Мелани Труа не принадлежала клану, поэтому не могла осознать, что это значит - быть членом клана... - И ты понимаешь те чувства, которые сейчас испытывают здешние дети и взрослые? - спросил он. - Да, да, понимаю. У меня тоже есть ребенок, хотя сейчас он стал почти взрослым. Он живет на Терре. К несчастью, он собирается стать воином, правда, пока раздумывает, и я искренне надеюсь, что он в конце концов позабудет о своем желании. - Ты специально стараешься вывести меня из равновесия, Мелани Труа? - Есть немножко. - Мне кажется, ты ненавидишь войну. - Какой нормальный человек ее любит? - Но разве нет на свете ничего такого, за что ты стала бы сражаться? Твой ребенок, например? - Если на него напали бы, то да. Но агрессии я не признаю. - В Ком-Гвардии все такие пацифисты? - Я не могу говорить за всех. Это у вас в кланах один может точно сказать, что думают другие. - Ваша Ком-Гвардия для меня вообще загадка. Вы соблюдаете нейтралитет, но располагаете сильной армией. Ваш нарочитый пацифизм почему-то подкреплен полной боевой готовностью. - Вспомни, что я рассказывала тебе о Ком-Гвардии. Это огромная система со своими сложившимися обычаями, отношениями и со своими разногласиями. - Ты ненавидишь кланы точно так же, как ненавидят их жители Випорта? - Я стараюсь соблюдать нейтралитет. - А если честно? - Да, мне ненавистны воины кланов, однако ты - приятное исключение. - Надеюсь, этот момент мы сможем обсудить подробнее, когда выберемся отсюда. Сегодня ночью, например, согласна? - Я буду счастлива. Твои амбиции удовлетворены? - Вполне. Джаррет Махони, который до этого совещался со своими приспешниками, опять подошел к ним. Он успел сменить оружие и теперь держал в руках маленький автомат, который любовно прижимал к своей груди, почти так же, как это делают родители, укачивая маленьких детей. - Наше терпение истощилось. Прайд. Надеюсь, ты изменил свое мнение и согласен выполнить наши требования? - Нет. - Тогда пришло время убить еще одного заложника. Махони взглянул на захваченных клановцев и гвардейцев, затем, покачав головой, повернулся к агророботу. - Среди заложников - несколько детей клановых техов, - сказал он. - Я не жестокий человек, но ты меня вынуждаешь... Наверное, придется убить одного из них. Он сделал жест в сторону агроробота, и кто-то из мятежников, выхватив из толпы белобрысого мальчишку, вытащил его на середину площади. Из глаз ребенка текли слезы, но он, надув губы, дерзко смотрел прямо в дуло автомата Джаррета Махони. - Тебя не волнует, что на твоих глазах будет убит ребенок? - спросил главарь мятежников, повернувшись к Эйдену. Эйден отказался отвечать. Но тут в разговор вмешалась претор Труа. - Ты ублюдок! - завопила она. - Ты не посмеешь... Джаррет Махони хладнокровно развернулся, поднял автомат и выпустил очередь прямо в лицо претора Мелани Труа. Ее лицо, казалось, взорвалось кровью и костями. Мелани рухнула на землю. Слишком поздно Эйден вскочил на ноги и выбросил вперед руки - он не успел остановить мятежника. Джаррет Махони шагнул к трупу и пинком ноги перевернул его на спину. Вместо лица в небо смотрело кровавое месиво. - А ведь ты способен чувствовать, Прайд. - Я чувствую, что ты совершаешь ошибку за ошибкой, Махони. Джаррет Махони ткнул автоматом в живот Эйдена. - Ты будешь следующим, клановый подонок. - Нет. Я главный заложник, твоя надежда на лучший исход переговоров, а это значит, что, пока твое положение не станет окончательно безнадежным, ты меня не убьешь. Джаррет Махони отнял дуло автомата от Эйдена и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на труп Мелани Труа и прищелкнул языком. - Мне показалось, что вы оба так мило ворковали... Неужели тебе совсем ее не жалко, полковник? Эйдену с трудом удалось скрыть презрение, которое он испытывал к этому дураку. - Махони, убив главного чиновника Ком-Гвардии на Куорелле, ты сделал глупость. Теперь против вас ополчатся не только кланы, но и Ком-Гвардия. - Я знаю. Это рассчитанный риск, действительно рассчитанный. На самом деле я все это время собирался убить Мелани Труа, чтобы не было сомнений в серьезности наших намерений, однако я не думал, что это придется сделать так скоро. Но я тебя спрашивал не об этом. Неужели ты такой же, как все эти клановые монстры, для которых человеческая жизнь не имеет никакой цены? Неужели ты нисколько не расстраиваешься из-за смерти Мелани Труа? - Не расстраиваюсь, - ответил Эйден. - Это не должно было случиться, но... это произошло. Что же еще? - Меня пугает твое безразличие. "Странно слышать такое от убийцы", - подумал Эйден, глядя вслед удаляющемуся Джаррету Махони. 13 Диана быстро преодолела расстояние от леса до вертолета. Босые ноги вымочила роса - Диана всегда снимала обувь, когда приходилось бежать. Одетая в шорты и легкий свитер - старый рыжий костюм водителя, она с удовольствием ощущала приятный ночной холод, от которого ее голые руки покрылись мурашками. Достигнув вертолета, она поднялась к люку и легонько постучала. Крышка медленно открылась, и из отверстия появилось лицо эксперта Ком-Гвардии. - Я видел, как ты бежала. - Это плохо. Надеюсь, что ублюдки в городе меня не засекли. - Почему меня не предупредили по радио? - Мы не были уверены, что мятежники не перехватят передачу, а в мои планы не входило, попав в Випорт, сразу же оказаться в объятиях приветствующей делегации. Она объяснила эксперту, что Эйден Прайд и Мелани Труа взяты заложниками, и тот выразил горячее желание сделать все, что возможно, чтобы помочь претору, и своей преданностью произвел на Диану хорошее впечатление. - Тебе что-нибудь нужно? - поинтересовался он. - Оружие потяжелее этого пистолета. Что у тебя есть? Кивнув, эксперт полез в грузовой отсек, расположенный в хвостовой части машины, и вытащил автомат. - Подойдет? - Он протянул автомат Диане. Она презрительно усмехнулась. - И это лучшее, что у тебя есть? - Я вертолетчик Ком-Гвардии, а не боец. Кроме того, это неплохой автомат. Из всех видов мелкого оружия он обладает наибольшей дальнобойностью, и потом, если ты хорошо прицелишься, какая разница, крупнокалиберное это оружие или нет, ведь верно? - Ут. Порывшись в ящике, он вытащил вложенный в футляр нож и торжественно преподнес его Диане. - А это - на крайний случай. Им еще никто не пользовался. Бери, пригодится. Ты в город войдешь одна? - Одна. - Ты просто восхищаешь меня, красавица! - Не называй меня так! В ее голосе послышались угрожающие нотки, и тот, растерявшись, удержался от дальнейших комплиментов. Он и представить себе не мог, как она сейчас ненавидела его за фамильярность, нахальство, присущие, как ей казалось, всем выходцам из Внутренней Сферы. В любой другой ситуации Диана знала бы, что ответить, но здесь, понимая, что ей может потребоваться его помощь, сдержалась. - Извини, - тихо произнес он. - Я ведь совсем не собирался пробивать броню твоего сердца. Но ты действительно красива, и сама об этом знаешь. - Меня не интересует твое мнение о моей внешности, - раздраженно ответила Диана. - Я собираюсь войти в Випорт через ту дыру в городской стене. Нужно, чтобы ты прикрыл меня. Можешь их как-нибудь отвлечь? - Конечно. Я сделаю круг над городом. Ты пока спрячься в этих кустах. Я пройду над стеной и вернусь. - Хорошо. Она перебежала в то место, которое он указал, и залегла в кустарнике, а тем временем вертолет взревел, вращая лопастями, поднялся и затем на низкой высоте, чуть не касаясь стен, поплыл в город. Как только он скрылся из вида, Диана вскочила и побежала. Достигнув стены, она прижалась к ней рядом с проломом и прислушалась - нет ли движения на противоположной стороне? Затем, быстро окинув взглядом пролом, нырнула в него. Перекувырнувшись на лету, девушка оказалась на другой стороне и, держа нож в левой руке, приготовилась отразить нападение. Но рядом никого не было. Диана перебежала под тень ближайшего здания и, застыв на мгновение, прислушалась к рокоту вертолета. Шум, злобные выкрики и случайные одиночные выстрелы неслись с площади вслед удалявшейся машине. Эйден очень хотел, чтобы вертолет как можно быстрее скрылся. Кто додумался до такого безрассудства? Эти мятежники так взбудоражены, что способны совершить любое зверство, включая массовое самоубийство, взорвав агроробот. Джаррет Махони действительно бегал кругами, как зверь, у которого только что отрубили хвост. Он пытался, и, кажется, тщетно, добиться хоть какой-то ответной реакции на происходящее у своих сбитых с толку приспешников. Наконец главарь мятежников выхватил у одного из своих сообщников импульсно-лазерное ружье и, почти не целясь, открыл беспорядочный огонь по вертолету. "Какие же они дураки! - подумал Эйден. - Неужели никто не понимает, что его пальба может легко задеть что-нибудь из боеприпасов и, вызвав цепную реакцию, разом уничтожить весь Випорт?" Большинство выстрелов никуда не попало, но один все же задел бок вертолета, от чего поврежденная машина качнулась, теряя управление, и начала заваливаться то на одну сторону, то на другую. Это выглядело так, будто вертолет собирается рухнуть прямо на середину площади, как раз на агроробот. Пилот вновь овладел управлением, и машина, неуверенно выровнявшись, зависла в воздухе. У Эйдена перехватило дыхание. В следующий момент вертолет опять начал соскальзывать вниз прямо на площадь. Эйден уже смирился с крушением, но пилоту как-то удалось вновь поднять машину и, не задев окружающих зданий, продолжить свой путь, чуть-чуть ныряя, потом поднимаясь и снова выравниваясь. Пилот, должно быть, применил все свои навыки, однако, пройдя над городскими стенами, машина рухнула на землю, и тотчас раздался мощный взрыв, а над вершинами деревьев взметнулась вспышка пламени. Эйден пристально посмотрел на стену, а потом на трупы лежавших рядом Астеха Триона и Мелани Труа, покрытые простынями. "Сколько же еще людей погибнет, - думал он, - сколько еще?" Ответ явился незамедлительно: "Все. Наверное, все!" Диана не видела крушения вертолета, но слышала взрыв и предшествовавшие ему выстрелы. У нее не было времени размышлять по поводу крушения или смерти эксперта Ком-Гвардии, который помог ей, потому что как раз в это время она увидела в здании напротив одного из мятежников. Человек так удивился ее появлению, что даже забыл снять небрежно болтавшийся сбоку автомат. Его мгновенное замешательство позволило Диане вскинуть оружие и продырявить зеваке череп. Удостоверившись, что человек мертв, она стащила с него китель и брюки, оставив трусы и майку. Затем, заменив свое оружие на ручной пулемет, Диана отправилась дальше. 14 - Ладно, Прайд, что ты предлагаешь? - Джаррет Махони говорил преднамеренно громко, явно стараясь привлечь внимание толпы. - Мы с тобой, Махони, встретимся на поле боя. Я пожалую тебе статус воина и предоставлю право выбирать оружие и место. Победа решит все вопросы. Моя победа - вы складываете оружие. Ты победитель - я нахожу способ прекратить захват твоих людей. Джаррет Махони долго пристально смотрел на Эйдена, а потом горько расхохотался. - Наслышан я о ваших клановых поединках. Как вы их называете? Испытаниями? А скажи-ка, какими будут эти... заявки? - Точно не знаю, но постараюсь придумать что-нибудь соответствующее обстановке. - Я слышал, что подача заявок - это не просто вызов; те, кто участвует в поединке, стараются задействовать наименьшее количество помощников, техники и оружия, так что в конце концов, похоже, нам пришлось бы бороться один на один - ведь у тебя нет никакого подкрепления, и мне нет смысла выставлять против тебя отряд даже из трех человек... Тебя сразу убьют. А ведь в поединке каждый надеется на победу. Тогда почему ты предлагаешь мне драться? Ты правильно все рассчитал, Прайд, - ты опытный воин, а я лишь умеющий махать кулаками мятежник, и если мы сойдемся один на один, все преимущества будут явно на твоей стороне, а если ты призовешь своих - долго ли смогут продержаться едва вооруженные горожане против ваших воинов, защищенных броней? Какое это состязание? Избиение младенцев - вот что, Прайд, ты предлагаешь устроить, и я на это не пойду. Эйден кивнул. Джаррет Махони был прав. Разница в военной подготовке была столь велика, что сводила на нет и делала незаконными любые заявки. - Садись, Прайд. - Я постою. Джаррет Махони силой усадил Эйдена на стул, а затем неожиданно устало опустился на другой, тот, что недавно занимала претор Ком-Гвардии Мелани Труа. - Я всю свою жизнь прожил на Куорелле, - произнес Джаррет Махони. Он отвернулся от Эйдена, очевидно не ожидая ответа. - Мы никогда не думали об остальном мире. Быть может, потому, что были поглощены решением своих проблем. Что греха таить, нам нравились войны. Многолетние, иногда многовековые... Мы поотстали в развитии, но нам, живущим здесь, нравится эта жизнь. Нам нравится то, что считается приграничным существованием. Мы наслышаны о роскошной и благополучной жизни в так называемых цивилизованных мирах, но она не интересует нас. Признаюсь честно, будь наша воля, мы даже не использовали бы агророботы. Нам нравится выходить в поле и работать своими собственными руками. - Он помолчал, глядя вдаль, его рассеянный взгляд был устремлен сквозь толпу, куда-то за стены города, где в потемневшем небе уже загорались первые ясные звезды. - К сожалению, мы верноподданные, - очнувшись от раздумий, продолжил он. - Генерал Край призвал нас защитить Куорелль от посягательств кланов и Ком-Гвардии. Смешная это была затея... мы сражались почти что голыми руками. Нас можно понять - мы не хотели видеть наш родной мир поруганным. Вы смели наше сопротивление, словно его никогда не существовало. Вы оккупировали планету, представители Ком-Гвардии заменили наших лидеров, и затем вернулись с войны мы... Для многих из нас стало настоящим потрясением то, что теперь мы не могли вернуть свой прежний образ жизни, не могли восстановить семьи и радоваться тому, как растут наши дети, не смели работать своими руками и быть счастливыми от результатов собственного труда. Эйдену, бездомному человеку, никогда не знавшему, что такое семья, нелегко было уловить смысл слов, с горечью произнесенных его собеседником, понять, что пытался растолковать ему Джаррет Махони. "Неужели возможно, - удивлялся полковник, - чтобы для кого-то понятие семьи вытеснило идеалы служения и подвига?" Эйден бросил бы все что угодно, мог пожертвовать любой частью самого себя, чтобы достичь высот славы, которая требовалась для помещения его генов в Священный генофонд. Стоп... Эйден вдруг почувствовал, что нащупал в своих размышлениях нужную нить, связующую его мировосприятие с системой ценностей людей из Свободной Сферы. Ради чего воин клана готов идти на любые лишения, жертвовать благополучием и жизнью, если потребуется? Чтобы не погибнуть в веках, чтобы не было поглощено его имя беспощадным временем, чтобы какая-то часть его - частица честолюбия, ума, внешности, если хотите, передаваясь из поколения в поколение, вечно смотрела на мир серыми, жемчужного цвета глазами, чтобы и через тысячу лет смелые, красивые люди с обветренными, усталыми лицами - дети его детей - бороздили пространства космоса, открывая новые земли и принося покой в старые, измученные распрями миры. Но разве не этого же хотел Джаррет Махони, стареющий мятежник, с мясистым и красным лицом? Пусть его племя готовило детям весьма незавидное будущее, обрекая их на тяжкий труд и невежество, но, в конце концов, жители Випорта желали того же самого - продолжения себя. Они хотели продолжения своих устремлений, воплощения в жизнь своих планов и мечтаний. Эйден признавал, что для этого повстанцы взяли за основу устаревшую и чересчур громоздкую систему человеческих ценностей, и тем не менее полковнику показалось, что впервые он почти понял то, чем были заполнены сотни страниц его тайной библиотеки. Эйден Прайд бросил рассеянный взгляд на толпу и увидел знакомое лицо, которое глядело из первого ряда прямо на него. Все еще погруженный в раздумья, полковник на мгновение вспомнил Марту - девушку, такую близкую ему во время их пребывания в сиб-группе. Но затем, как удар тока, пришло осознание - это было лицо Марты, но той, двадцатилетней, юной, словно годы не тронули ее кожу сетью морщин, не заставили потускнеть блеск глаз. Эйден вздрогнул. Теперь он узнал девушку и просто не мог понять, как он сумел спутать ее с Мартой. Она была одним из молодых воинов звена Джоанны, он не знал ее имени, но теперь это казалось неважным - прежде всего, во имя Святого Керенского, что она делает здесь, сейчас?! На короткое мгновение их взгляды встретились, затем она скользнула в толпу и исчезла, оставив Эйдена гадать, не было ли видение галлюцинацией, игрой уставшего ума, измученного передрягами дня. - Я хочу, чтобы ты понял это, Прайд, - продолжал тем временем Джаррет Махони. - Я не имею ничего против любого из вас. Вы завоеватели. Мы понимаем это и вынуждены признать как свершившийся факт. - Тогда вы должны признать и наши законы. - Но когда закон противоречит морали и неоправданно жесток, разве мы должны допускать насилие над собой? Я думаю, что нет. Это бесчеловечно - делать из нас рабов, но ведь все ваши действия сводятся именно к этому. Рабство - вот ваш образ жизни! Но мы-то привыкли к свободе, и нет ничего удивительного в том, что мы оказываем сопротивление и пытаемся бороться с этим. - Почему ты говоришь, что рабство - это наш образ жизни? - рассеянно спросил Эйден. Он продолжал всматриваться в лица обступивших их людей в надежде вновь увидеть молодую воительницу. - Ты ведь тоже связанный, Прайд. Ты раб вашей системы, связанный идеями войны и психологией клана. Мне посчастливилось. Меня можно сделать рабом вашей системы лишь формально, внутренне я все равно останусь свободным. - Это просто риторика, - возразил Эйден, поворачиваясь к мятежнику. Глаза Джаррета Махони расширились. - Я не знал, что у вас, клановцев, есть представление о риторике. Эйден пожал плечами. Он не мог найти подходящие слова, чтобы переубедить этого человека. Кроме того, его слишком занимало присутствие на площади воина из звена Джоанны. Куда она делась? Что ей здесь понадобилось? Какую еще ненормальную выходку задумали воины этого беспокойного звена? Джаррет Махони все еще продолжал назойливо излагать свои философские взгляды, как вдруг из толпы выскочил один из его приспешников. - Боевые роботы опять вышли из леса! - закричал человек. - Они наступают на город! - Занять свои посты, - скомандовал Махони, вскакивая со стула. Он кивнул одному из мятежников, указывая тому на Эйдена. - Держи его голову под прицелом, если что - можешь стрелять. Эйден опять увидел девушку в толпе. Она смотрела на него, и в глазах ее застыло беспокойство. Конечно, при данных обстоятельствах предпринятая звеном Джоанны попытка освободить его была не лучшим выходом из положения, но если уж его люди решили идти в атаку, ему хотелось бы самому вести их в бой, а не отсиживаться здесь, на стуле. Кроме того, Эйден давно уже согласился с мыслью, что самой лучшей стратегией в данной ситуации является банальный захват всех мятежников в плен. "То, что Махони утопист и маньяк, это понятно, - размышлял Прайд, - и главная задача теперь - не дать распространиться его гнилым идеям, чтобы они не пачкали мозги другим". И если ради этой благой цели будут уничтожены все мятежники, заложники, а также их дети, да и сам Випорт исчезнет с лица планеты - оставшимся в живых не в чем будет упрекнуть его, Эйдена Прайда, полковника Клана Кречета. Молодая воительница отвела взгляд и направилась к агророботу, слившись с толпой, которая готовилась к бою. Женщина, управляющая агророботом, опять показала Джаррету Махони большой палец, а затем дала несколько залпов из лазеров. Тотчас стало очевидно, что она совершенно не представляет себе, как обращаться с этим напичканным боеприпасами агрегатом. Дети и их родители продолжали толпиться вокруг агроробота и, похоже, не собирались покидать своего пристанища. Взрослые обнимали малышей, словно защищая их от возможных бед, однако все они - и взрослые, и дети - были охвачены страхом и, похоже, близки к панике. Эйден опять увидел молодую воительницу. Теперь она стояла рядом с одной из огромных "ног" агроробота. 15 Диана смотрела на беспорядочную, неугомонную толпу детей и гадала, не отказаться ли ей от своего плана и не прикончить ли только Джаррета Махони? Что он за человек, если использует мирных жителей как буфер между собой и противником? Конечно, кланы тоже довольно часто таким же образом использовали старых воинов, но для полезных стратегических целей - успешного исхода боя, выигрыша всей военной кампании и в конечном счете для победы самого клана. Кроме того, старые воины - это те, кто хорошо служил и прожил долгую и полезную жизнь, они не дети, чье время еще только должно прийти. Слова Джаррета Махони о том, что он должен использовать смерть детей, были бессмысленны. Если он хотя бы заменил их стариками Випорта, Диана смогла понять его. Со своей точки наблюдения она отлично видела, как движутся четыре боевых робота. Они наступали без стрельбы, в соответствии с планом, который девушка предложила Джоанне. Любой случайный выстрел способен вызвать цепь взрывов, а в этом не было необходимости. Водитель агроробота, должно быть, уже приноровился к оружию своей сложной машины - один из выстрелов расколол феррокерамическое покрытие "Матерого Волка" Джоанны. Боевые роботы приблизились к городским стенам, остановились и, чуть подождав, развернулись и отправились обратно в лес. Со стен Випорта передали сообщение о том, что враг отступает. По толпе прокатился восторженный рокот. Люди на площади, казалось, облегченно вздохнули - они смеялись, дружески похлопывали друг друга по плечу, кто-то затянул бравую песню, ее подхватили. Особенно бурно радовались мятежники. Они даже слегка опустили свои автоматы. В отличие от всех Диана внимательно следила за кабиной агроробота. Она надеялась на то, что, узнав об отступлении противника, водитель выйдет наружу хотя бы для того, чтобы подышать свежим воздухом. Но этого не произошло, и Диана была вынуждена изменить тактику. Стараясь выглядеть радостной, а изображать радость, даже неподдельную, клановому воину дается с огромным трудом, она приблизилась к агророботу и пробралась к кабине. Улыбаясь и неистово размахивая руками, Диана жестами дала понять водителю, что принесла срочное донесение. Щелкнув замком, женщина подняла купол кабины. - Они действительно нас боятся, правда? - В ее голосе звучало ликование. - Да, действительно, - согласилась Диана и, забравшись в кабину, вцепилась женщине в горло. Двумя-тремя приемами, которые она прекрасно изучила за годы кадетской жизни, Диана прикончила противника и, рывком вытолкнув тело из кабины, сбросила его вниз - прямо на проходившего мимо мятежника, который под тяжестью упавшего на него груза беззвучно рухнул на землю. В следующий миг Диана захлопнула купол кабины, ухватилась за рычаг управления и отвела машину на несколько метров от места скопления детей. Потом, подключив рычаги управления оружием, она развернула агроробот и открыла огонь по вооруженным мятежникам. Она смела целую толпу, убив, по крайней мере, двоих и оставив остальных ранеными валяться на земле. Затем она принялась высматривать Джаррета Махони. Цель была простая - зная, что главарь убит, его приспешники, как правило, сдаются. "И чем скорее это произойдет, тем будет лучше", - подумала Диана. Не обнаружив Махони, она еще пару раз пальнула по мятежникам, убив еще несколько человек, как вдруг почувствовала, что агроробот кренится набок - очевидно, кто-то подстрелил его переднюю "ногу". Машину слегка качнуло, Диана все-таки сумела удержать ее в вертикальном положении. Она продолжала вести огонь, но двигаться уже не могла. "Во имя великих Керенских, где же этот распроклятый Махони?" - лихорадочно думала она. Один из двух лазеров агроробота, перегревшись, вышел из строя. Дуло автомата охранника буквально впилось Эйдену в горло, поэтому ему ничего не оставалось делать, как просто наблюдать за действиями молодой воительницы. Зато когда она, развернув агроробот, принялась палить по мятежникам, открыв огонь в сторону рассыпавшихся теперь по площади детей и их родителей, удивленный охранник слегка ослабил хватку, Эйден отреагировал молниеносно - тыльной стороной ладони он особым приемом нейтрализовал руку с оружием, затем, схватив мятежника за локоть, ударил его плечом в живот. Тот зашатался, и Эйден с силой швырнул противника на землю, потом, быстро наступив на запястье руки, вырвал лазерный пистолет из скрюченных пальцев теряющего сознание повстанца. Оружие, похоже, было новым, поступившим прямехонько из випортского арсенала. Оно холодило руку. "Наверное, из него никогда не стреляли", - подумал Эйден, нанося удар рукоятью в висок своему бывшему конвоиру. У Эйдена не было времени на размышления - напуганные выстрелами из агроробота, мятежники пока еще не заметили, что главный заложник освободился, и Эйден, не теряя ни минуты, двинулся к стрелявшей машине. "Девушка, несомненно, смела, но то, что она задумала, - самоубийство", - думал он, пробираясь сквозь толпу. Слишком большое количество вооруженных людей ей противостоит. Вряд ли она продержится достаточно долго. Только забота о собственной безопасности пока что удерживала мятежников от того, чтобы метким выстрелом или гранатой взорвать агроробот. Придется вытаскивать ее из кабины. Вдвоем больше шансов, отстреливаясь, уйти из города. Предательская мысль о том, что его идея не менее безнадежна, чем та, которой руководствовалась девушка, тоже пришла ему в голову, но он решительно отогнал ее прочь. Оказавшись прижатым к агророботу, Эйден заметил чью-то тень - кто-то карабкался по задней "ноге" машины. Отблески разгулявшегося пламени осветили мясистое, красное лицо. Сомнений быть не могло - Джаррет Махони! Полковник выстрелил и промазал. "Должно быть, эти идиоты забыли отрегулировать прицел у пистолета!" - выругался он про себя, но времени на корректирование не оставалось. Эйден сорвался с места и быстро достиг площадки агроробота, где секунду назад стоял Джаррет Махони, но тот успел забраться еще выше - до кабины осталось совсем недалеко. Эйден решительно бросился следом. Джаррет Махони упорно полз вперед. На полпути Эйден схватился рукой за раскаленную до красноты секцию поврежденной машины и обжег ладонь, но едва обратил на это внимание и продолжал карабкаться. Забравшись на крышу агроробота, Эйден увидел Джаррета Махони. Тот, похоже, еще не успел его заметить, главарь мятежников был слишком увлечен стрельбой из автомата по кабине. Эйден присмотрелся - купол изрешечен, но девушка жива! Один из лазеров машины расплавился от интенсивного огня, другой все еще действовал, но его слабые импульсы указывали на то, что и он, по-видимому, скоро выйдет из строя. Эйден не мог ждать - прыгнув на Джаррета Махони, он ухватил его за локоть и опрокинул на спину. На драку не оставалось времени, поэтому коротким рывком он просто вывихнул руку, державшую оружие. Автомат покатился вниз. Эйден еще раз дернул руку и, похоже, сломал ее - Джаррет Махони завопил от боли. Эйден потянул руку, от чего вопли главаря мятежников стали жалкими - он начал хрипеть. Эйден отпустил руку и помог Махони подняться. Приставив лазерный пистолет к голове главаря мятежников, Эйден развернулся так, чтобы все на площади увидели, что Махони пленен и ему угрожает опасность. У Махони подкашивались ноги, но Эйден, покрепче ухватив противника свободной рукой, удерживал его в вертикальном положении. Взглянув на городскую площадь, он увидел, что мятежники бросают оружие и отступают от агроробота. Некоторые безмолвно застыли, боясь шевельнуться, словно это могло повредить главарю, люди казались растерянными и беспомощными, они все еще сжимали в руках пистолеты и автоматы, но исход дела был решен - Эйден мог торжествовать победу. Молодая воительница вылезла из кабины. Кивнув Эйдену, она повернулась к лесу и помахала автоматом, который не выпускала из рук. Четыре боевых робота вновь появились из-за деревьев и начали двигаться к Випорту. - Я думаю, мятеж подавлен, сэр, - повернувшись к Эйдену, сказала Диана. Она смотрела на Эйдена с каким-то странным выражением, которое он никак не мог истолковать. - Как твое имя, воин? - спросил он. Возможно, он ошибся, но неужели в ее глазах промелькнуло разочарование? - Я воин Диана, полковник, - отчеканила девушка. - Твое имя пойдет на запись, воин Диана. Ты действовала храбро, но... глупо, выбор стратегии мне представляется неправильным. Ты вмешалась в ситуацию с заложниками, и хотя исход оказался удачным, я не одобряю твоих действий. Нет, ничего не говори. За последнее время я довольно наслушался протестов. Опасность миновала, и Эйден ослабил хватку. Джаррет Махони упал на колени. Тряся головой, по-видимому, для того, чтобы прояснить сознание, он что-то невнятно и глухо прорычал. Эйден прислушался. Рычание Махони обрело форму какого-то утвердительного высказывания. Эйден склонился к нему поближе. - Я не буду вашим связанным... - Да, - ответил Эйден, - ты не будешь ничьим связанным. Опустив лазерный пистолет, он направил дуло в голову Махони и выстрелил, превратив краснокожее лицо главаря мятежников в кровавое месиво. Эйден убил Джаррета Махони точно так же, как главарь мятежников убил Мелани Труа. 16 Жителей Випорта переправили на опорный пункт оккупационных сил. Многих из них расселили по временным жилищам, чтобы чуть позже провести классификацию и отбор. Эйден Прайд распорядился, чтобы мятежников отделили от остальных жителей и отослали в изолированные селения. После эвакуации жителей город уничтожили. Мощный взрыв не оставил камня на камне. На месте Випорта еще долго клубился зловещий гриб дыма и пыли. Эйден понимал, что терять арсенал Випорта - несколько складов оружия и боеприпасов - расточительно, но за восстанием неминуемо должно следовать возмездие. Эта акция станет незабываемым символом господства кланов. Уничтожение Випорта, как и ранее разорение других городов и стран - события, происходившие на протяжении бесконечных войн и сражений, войдет драматическим уроком в историю Куорелля. - Нет, Диана, ничего хорошего из того, что ты бросаешь вызов ведущему офицеру, не получится. Дуэль Чести в Круге Равных - не шутка, а у тебя совсем нет шансов на Испытание Отказа. Так или иначе, но Эйден Прайд - опытный воин, и твоя молодость не дает никаких преимуществ. Он ведь убьет тебя. Он убьет тебя! Облокотившись о стену казармы, Диана мрачно смотрела невидящими глазами на то, что происходило вокруг нее. Джоанна сухо заметила, что из-за малонаселенности планеты столь значительные жесты, вполне возможно, и не принесут того замечательного воздействия, на которое так надеется Эйден. Диана отошла от стены. - Я не могу передать словами, что я чувствовала, когда он наказал меня после того, как я спасла и его, и заложников, и... Джоанна обняла Диану за плечи и слегка встряхнула ее. - Не позволяй своему отчаянию изливаться здесь, воин Диана. Осуждение командующего офицера коснулось всех нас. Проявление чрезмерных усилий всегда становится лишь поводом для критики, да еще тем самым человеком, чье одобрение что-то значит. Я выросла в сиб-группе, Диана, поэтому совершенно не понимаю твоего отношения к Эйдену Прайду... Наверное, осуждение со стороны командира, который является к тому же тебе и отцом, это... - Мне не нужно поддержки. Я хочу отомстить за оскорбление... за незаслуженное оскорбление. - Незаслуженное? Ой, так ли? Были приказы, а мы на них начхали. У тебя ведь нет веских оснований для Дуэли Чести, Диана. И закончим на этом, воут? Диана кивнула, но вид у девушки оставался мрачным и на лице было написано, что эти доводы со не убедили. Пересекая плац, Джоанна заметила какое-то взволнованное движение среди техов. Они суетились и возбужденно переговаривались. Она остановила одного из них и спросила, что происходит. - В этот сектор прибывает шаттл. Говорят, что он летит по приказу самого Хана Чистоу. Во имя Керенского, Джоанна силилась представить себе, чего захочет Хан Чистоу от карательной акции на завоеванной планете. Ничего хорошего. Это точно. Эйден получил новость о прибытии шаттла от Жеребца. - Я пытался связаться, - доложил Жеребец. - Но они отказались отвечать на запрос. Все, что я получил, - это лишь реплику командира шаттла о том, что сегодня нам нанесет визит представитель Хана Чистоу. Эйден поднял взгляд - по плацу вели жителей Випорта. Сейчас в его поле зрения попали Джоанна и воин Диана, которая в последнее время следовала за своим командиром, как собачонка. Полковник бросил пару фраз о представителях Хана, но поймал себя на мысли, что думает о другом - его волновал вопрос, не слишком ли сурово он поступил с Дианой. Девушка проявила храбрость и спасла ему жизнь. Кто знает, сколько еще людей обязаны своим спасением этой сумасбродке? Ведь даже при записи в кодекс нарушения он отметил этот факт. Уж ему-то, Эйдену Прайду, следует помнить, что такое головомойка! За всю свою карьеру их было бесчисленное множество. А сколько раз записи попадали в его кодекс, когда он, следуя собственным побуждениям, проявлял инициативу в боевой обстановке и зачастую выводил ситуации буквально из безнадежного положения? Однако эти действия награждались лишь выговорами. Теперь он был полковником, а это требовало тщательной оценки поведения всех подчиненных ему воинов. Но как трудно давалась именно эта часть его обязанностей! Так или иначе, но Диана переживет подобное наказание - в этом он был уверен. И, глядя на нее, не сомневался, что не только переживет, но еще и не раз покажет, на что способна в дальнейшем. С этими мыслями он отвернулся от окна. - Что ты думаешь. Жеребец? В тот момент, когда жители восстали, мне действительно следовало сразу войти в Випорт и сровнять его с землей? - Именно так я и сделал бы. Но все позади. Что толку думать об этом? - У меня не выходит из головы представитель Хана Чистоу. Зачем надо кого-то сюда посылать? Это что, имеет какое-то отношение к моей политике, за которую я должен получить хорошую взбучку? В конце концов, для простой бюрократической проверки представитель Хана проделал слишком долгое путешествие. - Теперь, после того как я получил возможность долго и пристально изучать жизнь вернорожденных, что бы они ни делали, меня ничего не удивляет, - проворчал в ответ Жеребец. Эйден, за долгие годы привыкший к сарказму Жеребца во всем, что касалось вопроса о вернорожденных, молча кивнул и вернулся к текущим делам. В конце концов. Жеребец - его друг и помощник. Через несколько часов тот явился с донесением. - Шаттл приземлился. Я пришел бы за тобой раньше, но они не дали предварительного запроса. Вертолет с представителем Хана уже направляется сюда. Эйден покинул свой кабинет и в ожидании вертолета вышел на плац. Появившись с запада, вертолет пролетел над низко растущими деревьями и мягко опустился на взлетно-посадочную площадку. Адъютант помог представителю Хана выбраться из машины. Тот, казалось, вот-вот развалится на куски - хромой, одна рука висит на боку бесполезной культей, пол-лица скрывает полумаска, какие носили многие, чтобы скрыть уродливые увечья. Эйден не мог узнать представителя Хана, пока до него не осталось несколько шагов. Быть может, что-то знакомое и промелькнуло в осанке и походке человека, но не более того. Теперь же, рассмотрев человека поближе, полковник узнал его. Хоть маска и скрывала изрытое шрамами лицо представителя Хана Чистоу, Эйден понял, что не ошибся, - по летному полю навстречу ему шел сам Каэль Першоу - человек, которого Эйден Прайд никогда не сможет забыть. Давным-давно, когда Эйден еще считался вольнорожденным и служил на захолустной планете под названием Глория, Каэль Першоу был его командующим офицером. Хотя тот мир, по мнению Эйдена и многих других людей, совсем не оправдывал своего звучного имени, именно там воин Эйден Прайд снискал себе первую славу. Участие Каэля Першоу в бою на Глории за генетическое наследство вывело Эйдена на прямую линию к собственному Имени Крови. Он и Каэль Першоу возненавидели друг друга почти с самого начала совместной службы. И, прочитав уверенный взгляд единственного глаза человека, идущего ему навстречу по взлетной полосе, полковник понял, что отношение к нему с тех пор у Каэля Першоу совершенно не изменилось! Кроме того, Эйден обнаружил, что и его собственные чувства к своему бывшему командиру тоже остались неизменными. С того момента как Эйден узнал в представителе Хана Чистоу своего бывшего командира, вернулось и все его презрение к нему. 17 - Могу я предложить тебе выпить? - спросил Эйден, когда они с Першоу оказались вдвоем в кабинете. - Предложить, конечно, ты можешь, только вот выпить я не смогу. Мой бедный прооперированный желудок теперь таков, что я полностью потерял ощущение вкуса. Держусь только на таблетках и уколах, а если хочется пить, то просто всасываю влагу с мокрой одежды - этого хватает. Так что пей сам. - Нет, не буду. Я прибегаю к выпивке довольно редко, лишь для воодушевления. Наедине с тобой я предпочитаю оставаться хладнокровным и рассудительным. Я смотрю, ты теперь полковник... Брови Першоу поднялись. - Всего-навсего полковник, ты это имеешь в виду? Да, если бы я все еще командовал боевой частью, то имел бы звание повыше. Но возраст, а также, - он сделал жест головой, от чего, казалось, ножной и ручной протезы, а также поврежденное лицо зашевелились в какой-то странной игре, - увечья сделали меня не совсем подходящей кандидатурой на должность боевого командира. Офицеры с консультативными полномочиями все еще не имеют права превосходить по званию командующих офицеров. Поэтому меня понизили до полковника - звания, которое, насколько мне позволяет память, я носил, когда мы сталкивались друг с другом в последний раз. - Точно! Кстати, прими мою благодарность. Если бы не ты, мне не пришлось бы познать, что такое настоящий успех. Першоу тяжело опустился в кресло, при этом лицо его исказила гримаса. Очевидно, любое движение приносило ему страдание и боль. - Иронизируешь, как всегда... Приписываешь мне благие намерения по поводу того дисциплинарного наказания? - Я помню Черную Ленту, - сказал Эйден. Черная Лента была знаком позора, и Першоу однажды заставил Эйдена носить ее за убийство другого воина. - В тот раз я хотел раздавить тебя, но вместо этого ты стал героем. Я удивляюсь тому, что ты говоришь о настоящем успехе. Успех? Твоя карьера - это история неприятных назначений, мелких боев и гарнизонных свар. Даже твои подвиги здесь, на Куорелле, имеют дурной налет непредвиденных случайностей. Другие подразделения клана в настоящее время участвуют в исторически важных боях на более значительных планетах. Першоу приподнял голову, взгляд его светился любопытством. - Ты молчишь? Не желаешь оправдываться, да? - Клановые воины не оправдываются. Першоу внезапно расхохотался. Его смех с годами не потерял присущей ему злобы. - О, стоит провести некоторое время с кем-либо из командования Клана Кречета и можно услышать предостаточно оправданий. Когда обстоятельства вынуждают, то эту клановую традицию как-то принято забывать. Однако наши воины неизменно исполнены достоинства и идеалов. Они благородны. И ты один из них, воут? - Надеюсь, - ответил Эйден. - Но я с тобой согласен - ни в этом вторжении, ни в предыдущие периоды моей службы у меня не было хороших назначений. И я не забыл о том позорном пятне, которое сопровождает всю мою карьеру. Я пытался стереть его с помощью... ну, для тебя не имеет значения, что я пытался делать. Пятно остается до сих пор. Глаза Першоу сузились. - Наверное, если бы ты убил его в окончательном Бое Испытания Крови как-то иначе... Хотя... нет. С твоей историей пятно все равно осталось бы. Мы, клановцы, злопамятны, воут? Эйден пожал плечами. Ему было больно смотреть на Каэля Першоу. Увечья этого человека, особенно полумаска, скрывающая испещренное рубцами лицо, смущали его. На видимой части лица тоже красовалось три глубоких шрама - они тянулись от кромки полумаски, пересекали нос, щеки и терялись где-то в волосах. Подобно всем клановым воинам, Эйден страшился старости. Но в самых страшных фантазиях он и мысли не допускал о том, что может превратиться вот в такого сморщенного вояку, так изувеченного ранами, которые превратили его, по меньшей мере, в полумонстра. Першоу, похоже, догадался о том, что смущает Эйдена. Он осторожно переменил позу, придав поврежденной ноге с помощью здоровой руки более естественное положение. - Я ничего не могу сделать, чтобы убрать это пятно позора, Эйден Прайд, и здесь я для того, чтобы передать решение, которое, несомненно, только усугубит его. Как тебе уже известно. Соколиная Стража была почти полностью уничтожена в результате действий в Большом Шраме на Туаткроссе. Это единственное крупное поражение, которое Клан Кречета потерпел за время вторжения, и оно опозорило Соколиную Стражу точно так же, как твои неудачи раньше позорили тебя. Есть такое слово - дезгра. - Да, но не оказались ли гвардейцы жертвами тайно спланированной операции по уничтожению... От гнева Першоу чуть не поднялся из кресла. - Ты не хочешь оправдываться сам, так нечего оправдывать и Соколиную Стражу. Адлер Мальтус был слишком самонадеян. Ему следовало сначала хорошенько проверить ущелье и только потом вводить туда столько боевых роботов сразу. Он не имел права ни принимать вызова на Дуэль Чести с вольнорожденным Внутренней Сферы, ни останавливать подразделения в середине Большого Шрама. - Каэль Першоу, кто знает, какое решение должен был принять какой-нибудь другой командир, в том числе и я, при тех же самых обстоятельствах и с теми же разведданными? Единственный глаз Першоу вспыхнул яростью. - Хорошо! Хорошо! Тогда, исходя из твоей вечной самонадеянности, ты, наверное, и являешься лучшей заменой командира новой Соколиной Стражи. Он почти что прокричал эти слова и сделал новую попытку подняться из кресла, но не сумел сдержать равновесия и рухнул обратно. Несмотря на глубокую неприязнь Эйдена к сидящему перед ним человеку, его потрясли перемены, произошедшие за это время с бывшим командиром. Печально было видеть прекрасного в прошлом воина в таком плачевном состоянии. Он был редким экземпляром инвалида - настолько ослабленным, что не подходил даже для службы в тех частях, которыми часто жертвовали из тактических соображений, чтобы оттянуть время. В нем Эйден видел свое будущее и совсем не хотел дожить до подобного состояния. А мысль о том, что он когда-нибудь станет калекой, была ему и вовсе ненавистна. Погруженный в свои переживания, Эйден не сразу уяснил значение того, что произнес Каэль Першоу, а когда до него дошла суть сказанного, это поразило его, словно бомба замедленного действия. - Мне поручено командовать новой Соколиной Стражей, я правильно тебя понял, Каэль Першоу? Теперь смех Першоу был не столько грубым, сколько многозначительным. - Это и есть суть послания, которое я привез. Всех выживших воинов из бывшей Соколиной Стражи перевели в другие подразделения. Будет набран новый состав во главе с тобой. Ты понял, Эйден Прайд, что я имею в виду, когда говорю о позоре? Ты - единственный подходящий офицер, которого не оскорбит командование такой частью. И по твоим глазам я вижу, что это действительно так. - Назначение означает переправку на линию фронта, не так ли? - И даже больше, чем ты ожидаешь. - Это значительно превосходит компенсацию за любой позор. - И вот почему я выбрал тебя, Эйден Прайд. Я знал, что ты не устыдишься этого назначения. - Ты выбрал меня? Теперь ты Хан?! - А не просто его посыльный? Ты прав, Эйден, совершенно прав. Фактически я был единственным, кто мог передать это послание. На данный момент Хан Чистоу занят, ты можешь себе это представить. И чтобы предупредить дальнейшие неловкости и вопросы, позволь мне сообщить тебе, что я являюсь одним из высокопоставленных советников нашего Хана. Он выбрал меня, хотя я всего лишь хромой старикашка. - Это логично, у Вандервана Чистоу репутация умного и коварного воина. Ты всегда был известен как превосходный военный стратег, Каэль Першоу. - Мне следовало бы сказать, что ты льстишь мне, но я вынужден согласиться с тобой, потому что это действительно так. Хан выудил меня из чисто бюрократической рутины и возродил для новой жизни, иначе я был бы давным-давно законно где-нибудь похоронен. В любом случае я не могу рассказать тебе больше о своей роли в предстоящем вторжении. Скажу лишь одно: я выбрал тебя, Эйден Прайд, потому что со своим упорством и необычным опытом в дерзких, а иногда даже наглых маневрах ты сможешь лучше всех остальных возродить Соколиную Стражу. Если ты этого не сделаешь, то ничего особенного не произойдет. В качестве командира части ты не сможешь принести Соколиной Страже никакого позора. - Странно, Каэль Першоу, твои слова должны были бы причинить мне боль, а я, как ни парадоксально, просто рвусь принять командование, которое ты мне предлагаешь. - Я так и думал и не ошибся. Новую службу тебе придется начать на довольно невыгодных условиях. Вдобавок к подмоченной репутации ты будешь иметь в подчинении офицеров и воинов, которые, скажем так, не лучшие среди тех, кого Клан Кречета может предложить. Как и ты, каждый из них имеет свою отметину, свое пятно в кодексе, кое от кого желательно избавиться немедленно, послав их на передовую против значительно превосходящих сил противника. Как только ты приступишь к выполнению своих новых обязанностей, вся ответственность, естественно, будет лежать полностью на тебе. Моя задача - проинформировать Эйдена Прайда об отзыве с его настоящего поста и предупредить о встрече с твоими новыми воинами. Их соберут на южном полушарии Оркни в тренировочном пункте под названием Мадд. Для того чтобы сформировать твою Соколиную Стражу и привести ее в более или менее должную форму, вас отправят на передовую. Времени остается очень мало. - Как скоро? - Еще не решено. Хан распорядился, чтобы я проинструктировал тебя, но пока не будет официального объявления, можешь считать наш разговор секретным, ты даешь мне свое слово, воут? - Ут. - Ком-Гвардия уже не нейтральна. ИльХан проинформировал их, что объект наших притязаний - Терра, и они не желают, чтобы мы заняли их родную планету. - Тогда администраторы Ком-Гвардии на наших планетах могут поднять восстание против нас? - Нет, этого не будет. Претор Ком-Гвардии бросил вызов ильХану, который был принят. Комиссар договорился с ильХаном Керенским о том, что сражение между кланами и вооруженными силами Ком-Гвардии будет единственным. Оно произойдет на планете Токайдо. Победа кланов будет означать, что Терра наша. Но если мы проиграем, ильХан обещал, что наши силы не будут претендовать на нее в течение пятнадцати лет. И в течение всего этого времени мы должны просто довольствоваться тем, что будем управлять теми планетами, которые уже завоевали. - Ханы других кланов приняли это? - Эйден был настроен скептично. - Да. ИльХан Керенский созвал курултай, на котором присутствовали Кречеты, Ягуары, Удав и Волк. Условия вызова были ратифицированы. В заявке на объект ильХан предложил использовать Соколиную Стражу. Уменьшение наших сил дает возможность Клану Кречета право высадиться в первый день. Пока Каэль Першоу продолжал излагать события, все, что оставалось делать Эйдену, - слушать не перебивая. Но мысли его были далеко. Он уже размышлял о том, что сможет сделать в качестве командира новой Соколиной Стражи. 18 Никто не знал, откуда произошло название Мадд [от англ. mud - грязь]. До того как Клан Кречета занял его, это место было просто отдаленным поселением, построенным для прекращенных теперь научных исследований. В настоящее время там были оборудованы новые посадочные площадки, выстроены здания и установлены оборонные системы, после чего поселение приготовилось служить стратегическим целям клановых завоевателей. Несмотря на все улучшения, Мадд не стал более привлекательным. Каждую вторую половину дня его заливал жуткий ливень, который мог свалить на землю любого, кто по легкомыслию отважился бы выйти на открытое место. Буря обычно наносила большие повреждения поселку, и техов отрывали от их основных обязанностей ради производства ремонтных работ. С трудом передвигаясь по грязи, Эйден часто задавался вопросом, не это ли постоянное состояние поверхности улиц вдохновило кого-то, чтобы дать поселению такое название. Однако неудобства Мадда не ослабляли воли Эйдена к победе. С каждым днем прибывали новые люди для Соколиной Стражи. Это порождало новые задачи и новые сложности. Шаттлы, казалось, переправляли людей и проблемы в равных пропорциях. - Полковник, нам попались самые худшие экземпляры среди всех клановых воинов, которых я когда-либо видел, - пожаловался Жеребец, когда они с Эйденом делали свою ежедневную прогулку по Мадду. Их сапоги при каждом шаге смачно чавкали. - Мне любопытно, как можно в такой компании оправдать свои генетические программы. - Будь осторожным. Жеребец, - предостерег его Эйден. - Смотри, чтобы никто больше не слышал твоего ворчания. В конце концов, ты здесь находишься только из-за моего терпения. Жеребец, ты единственный вольнорожденный в Соколиной Страже, и Каэль Першоу сделал это исключение лишь после того, как я показал ему твой кодекс. Это значит, что тебе придется держать себя в руках и быть более осмотрительным, чем прежде. - О, я буду хорошим воином, Эйден Прайд. Но, чтобы принести больше пользы, мне необходимо оставаться честным с тобой. - Я не возражаю! Только сначала будь добр и удостоверься, что никто не подслушивает. И я посоветовал бы тебе бросить свои любимые выражения. Нам не нужно лишних напоминаний о твоем происхождении, когда ты находишься среди вернорожденных воинов. Желательно привести их в форму, а не раздражать мелочами. Они уже достаточно агрессивны друг с другом, но, наверное, мы сможем восстановить честь Соколиной Стражи. Жеребец внимательно посмотрел на Эйдена. - Новое назначение повредило тебе мозги. Эта часть приговорена, она в... неужели ты не видишь этого? - Приговорена к чему? - Я не знаю, какую ложь Каэль Першоу вылил тебе на уши, но слухи, которые ходят среди воинов и техов, достаточно убедительны. Все мы знаем, что просто сидим здесь в щели. Должна быть Соколиная Стража, вот она - туточки! Но не обманывайся, что перед нами поставлена какая-то почетная цель. Не заметил, что ли, среди воинов, назначенных к нам, огромное число стариков? Вот ключ к нашей боевой задаче. - Не говори загадками, - нетерпеливо произнес Эйден. - Мы получаем старых воинов по одной простой причине: они входят в число тех немногих, что подходят для переназначения. - Это Каэль Першоу тебе сказал? Он маскирует, по крайней мере, половину своих мотивов так же, как и лицо. Мы получаем старых воинов, потому что на самом деле Хана Чистоу не заботит наша судьба. Если какую-нибудь воинскую часть и сформировали для пушечного мяса, как солянку, так это Соколиную Стражу. От нас они ожидают немногого, так как считают частью позора, ты не... неужели ты не видишь этого? Эйден остановился, огляделся, а затем дал знак Жеребцу следовать за ним туда, где другие воины не могли их слышать. - Конечно, я знаю, что Хан Чистоу желает списать нас. Он как бы неумышленно посылает воинов на смерть, но ему не придется оплакивать нас, если это произойдет. И ты знаешь так же, как и я, что это мой единственный шанс достичь хоть чего-то в качестве кланового воина. Соколиной Страже обещали передовую. Каэль Першоу даже занес это в записи, и при всей его коварности его слову можно доверять. Мы включены в войска на Токайдо. Мы будем там драться. - Так все это для тебя? Личная слава? Все это - вклад на дно генофонда, который ты и твои... Эйден схватил Жеребца за плечи. - Я знаю, что ты думаешь о клановом образе жизни. - Голос Эйдена был натянутым, как струна. - Но я, я ищу личной славы! Да, я желаю, чтобы мое наследие перешло в генофонд. Да, я хочу, чтобы мой вклад в это вторжение и в достижение целей клана был одновременно исключительным и достойным почести. И если какие-то ошибки мне пришлось совершить из-за своей нетерпеливой природы, я все равно клановый воин и стараюсь внести свою долю в завоевание власти над всеми планетами и людьми Внутренней Сферы. Если не можешь понять этого, потому что ты вольняга, то постарайся... Жеребец вырвался из хватки Эйдена и вновь посмотрел на него тем же внимательным взглядом. - Что происходит с тобой, дружище? - усмехнувшись, спросил он. - Ты никогда не называл меня вольнягой. И был единственным вернорожденным из тех, кого я знал, кто не делал этого. - Извини, сорвалось. Когда-то я был одним из вас, помни. - Нет, ты выглядел как вольнорожденный. Но ты никогда не был одним из нас. Эйден услышал нотки презрения в голосе Жеребца. - Я не хотел обидеть тебя. Жеребец. Слишком многое произошло за последние годы. Единственное мое желание - это добиться успеха в качестве командующего Соколиной Стражей. Если ты постараешься понять это, то сумеешь простить те способы, которы