это робот одного из командиров", - подумал Фохт и забарабанил по клавиатуре, увеличивая размер "Гладиатора". - Ага, - произнес военный регент, увидев на увеличенном изображении "Гладиатора" эмблему клана и под ней пять золотых звезд. - Так, значит, ты Хан? Кто? Наташа Керенская или сам Ульрик? - Фохт не успел включить систему идентификации. К "Гладиатору" прорвался боевой робот Ком-Гвардии "Горец" и, подняв руки, осыпал робота клана шквальным огнем. "Гладиатор" пошатнулся и начал поворачиваться, но тут "Горец" дал по нему залп из винтовки Гаусса. Серебристый снаряд попал в голову "Гладиатора". На землю полетели куски раздробленной брони. В считанные секунды под ударами комстаровца голова боевого робота, а с ней и кабина пилота оказались без защиты. Из жерла орудия снова взметнулось пламя, и новый снаряд насквозь пробил голову "Гладиатора". Руки робота опустились, сам он начал медленно валиться навзничь. Увлекая за собой груду камней, "Гладиатор" рухнул в ущелье. "Водитель мертв", - констатировал Фохт. Как бывалый воин, он понимал, что, если каким-то чудом воин и остался жив после двух залпов, падение с такой высоты убьет его. Но военного регента больше заботил водитель "Горца". Воин поступил правильно, он понимал, что гибель "Гладиатора" и его водителя, определенно командира высокого ранга, имеет большое моральное значение. И действительно, воины клана дрогнули. Фохт сразу почувствовал, что в их рядах началась легкая паника. Почувствовал это и батальон "Альфа". Окрыленные гибелью "Гладиатора", комгвардейцы набросились на роботов клана, осыпая их точными залпами. Воины клана не выдержали атаки и начали в беспорядке отступать. Торжество Ком-Гвардии продолжалось недолго. Фохт первым увидел приближающийся батальон Пауков. Выстроившись в цепочку, роботы клана синхронно подняли руки и дали залп. Раздался мощный взрыв. Изображение перед глазами Фохта начало таять. Тщетно он пытался улучшить его. Роботы клана дали еще один залп, и изображение исчезло совсем. Военного регента окружила темнота. XLI Поместье Малеров, Элайна Трелл зона оккупации Клана Нефритовых Соколов 17 мая 3052 г. (семнадцатый день операции "Скорпион") Одетый, как и остальные элементалы, в шорты, Кай стоял у аэрокара. Шли последние приготовления к одеванию бронекостюма. Слэйн, поглядывая на Кая, укорачивал рукава и штанины. Таман и Локе, улыбаясь, следили за его действиями. Иногда они перемигивались и заразительно смеялись. Немного поодаль, наблюдая за происходящим и прячась за спины Малеров, стояла Дейра. Ей было не до смеха. Кай едва сдерживал себя - столь велико было в нем желание подойти к Дейре и в который уже раз успокоить ее. Он понимал Дейру, страшные видения войны и смерти, заполняемые любовью ночью, днем наваливались на нее с новой силой. Кай посмотрел на Дейру и улыбнулся. Какой бы слабой ни была его улыбка, она отразилась на лице девушки. Таман взял нижнюю часть бронекостюма и направился к Каю. Увидев это, Кай ухватился за край борта аэрокара и подтянулся. Потерев друг об друга подошвы ног, сбрасывая с них налипшие листья, Кай ждал основного момента. Наконец Кай медленно опустился в бронекостюм. Внутренняя часть его, отделанная черной, на вид грубой тканью, была очень мягкой. Ноги свободно скользнули вниз, в тупоносые ботинки. - Ну как? Не жмет? - спросил Таман. - Нет, - ответил Кай. - Точно по размеру. Вчера в левом колене жало так, что я даже ногу не мог согнуть, а сейчас - просто прекрасно. - Кай присел, встал и утвердительно кивнул. - Здорово, - произнес он, застегивая зажим на поясе. - Все правильно, - произнес Мальтус. Локе и Слэйн надели на Кая нагрудную броню и пристегнули к ней рукава. Ладони Кая скользнули в удобные перчатки. Три пальца, большой, указательный и средний, оставались открытыми. Поверх правой перчатки располагалась металлическая лапа с острыми как бритва когтями. Кай подвигал открытыми пальцами, и когти угрожающе зашевелились. - Лапа работает нормально, - произнес Кай, улыбаясь. - Так и должно быть, - констатировал Таман, пристегивая нагрудную броню к нижней части костюма. - Проверь еще раз, - посоветовал он, и Кай снова задвигал лапой. - А теперь повтори, что нужно сделать, чтобы выстрелить из пулемета. И говори все, от начала до конца, - приказал он. Кай кивнул. - Пулемет устанавливается на тыльную часть левой руки. В действие он приводится так. Сначала я целюсь, вытягивая указательный и средний пальцы. Как только я сгибаю большой палец вниз и обхватываю его мизинцем и безымянным пальцем, пулемет стреляет. На правой руке монтируется лазер, процедура включения его такая же. Повторяя правила, Кай проделывал пальцами то, о чем говорил. Он понимал, что должен довести свои действия до автоматизма, и за несколько дней обучения ему это удалось. Каю нравилось оружие, которым ему предстояло пользоваться, и простота обращения с ним. И действительно, чтобы мгновенно поразить цель, нужно было всего лишь показать пальцами в ее сторону и проделать одно движение. Очень странное, но и в этом тоже была своя мудрость. "Все верно. Нет таких движений, которые включали бы в себя сгибание большого пальца вниз. А уж еще и обхватывать его безымянным пальцем и мизинцем и вовсе никому в голову не придет, - думал Кай. - Так что случайные выстрелы просто невозможны". Надев и пристегнув рукава, Слэйн начал застегивать нагрудную часть бронекостюма. Для этого на спине его был сделан металлический нахлест. Последними надевались наплечники. Они не только дополнительно защищали грудь, но и предохраняли шею. Слэйн поднял гофрированный воротник и установил его так, чтобы он не тер Каю подбородок. Кай усмехнулся, он вспомнил, что броня элементала похожа на костюм водолаза, в который он не раз уже облачался. Кай посмотрел на Тамана. - Спасибо за помощь, - произнес он. - Если бы не ты, мне бы эту штуковину ни за что не надеть. А как вы сами надеваете бронекостюмы? - спросил он. - Особенно в экстренных случаях, когда сделать это нужно очень быстро? - Вопрос понял, - улыбнулся Таман. - Мы раздеваемся лежа и, как правило, не отстегиваем от нагрудной части рукава. Так что надевать костюм в экстренных случаях не так уж и долго, нужно только быстро вползти в него. Кай засмеялся. - Да, - согласился Таман. - Тебе сейчас такого не сделать, но, если подольше потренируешься, сам поймешь, что это довольно просто и быстро. Ты лучше скажи, не жмет ли где? Учти, что в бою это может здорово сказаться. Устанешь. Ну-ка, пошевелись. - Отлично, - повторил Кай. - На прошлой неделе было значительно хуже, - пошутил он, вспомнив, как первый раз надел бронекостюм. Сейчас он уже не казался таким громоздким и объемистым. Подошел Локе, держа в руке шлем и лист дополнительной нагрудной брони. В ту же секунду к Каю подбежала Дейра. - Подожди, хорошо? - обернулась она к элементалу. Могучий воин молча кивнул. Мальтус с любопытством смотрел на Кая и Дейру. - Ну как я выгляжу? - попробовал пошутить Кай. - Это очень подходит тебе. Теперь у тебя не только стальное сердце, но и тело. Кая поразил тот серьезный тон, каким говорила Дейра. - Ты ошибаешься, - возразил он. - У меня совсем не стальное сердце, и ты это хорошо знаешь. Я люблю тебя. Девушка кивнула, затем положила руки на броню и прильнула головой к груди Кая. - Я знаю, что ты любишь меня. И я тебя тоже люблю. Я хочу, чтобы ты знал... - голос Дейры дрогнул. - Знал что? - спросил Кай и попытался обнять ее, но движения одетых в металл рук были такими неуклюжими и резкими, что Дейра испугалась. - О чем ты хотела сказать? Смахнув со щеки слезу, девушка неловко улыбнулась. - Ты самый лучший воин на планете, - прошептала она. - Ты не погибнешь, нет. - Дейра приподнялась на цыпочки, поцеловала Кая в губы, затем молча повернулась и пошла к Малерам. Кай хотел броситься за ней, протянул руку, но металлическая лапа тут же среагировала на движение - раздался щелчок, и из защитного кожуха выскочили мощные когти. Когда Локе надевал на него шлем, Кай видел, как Хильда Малер, обняв Дейру за плечи, увела ее в дом. К Каю подошел Эрик, вертя в руках одну из защелок шлема. - Не переживай, - сказал он. - Женщины не любят смотреть, как их мужья собираются на войну. Кай уклончиво пожал плечами. - Чего еще скажешь на прощание? - спросил он ветерана. - Представь, сколько будет у нее в глазах радости, когда ты вернешься, - проговорил Эрик, крепя защелку на шлем. - Дейра - сильная женщина, герр Аллард, и вы нужны друг другу. Поэтому будь осторожен, гибель одного из вас повлечет за собой гибель другого. - Спасибо, Эрик, - произнес Кай. Когда последний лист брони был укреплен на груди Кая, Локе застегнул гибкий металлический пояс. Теперь бронекостюм представлял собой единое целое. Кай ощутил, как ткань внутри его сжалась, облегая тело. Через несколько секунд раздался тихий шум - и уменьшился размер ботинок. Одновременно Кай почувствовал, как их подошва начала утолщаться. Кай пошевелил ступней, подошва, при всей своей толщине, оставалась такой же эластичной. Внезапно перед глазами Кая возникло голографическое изображение. Кай отчетливо видел всю местность вокруг себя, только в уменьшенном виде. Внизу, под голограммой, находились два ряда квадратов-сенсоров. Кай посмотрел на один из них, под которым стояли буквы "ИК", - и все вокруг переменило цвет. "Прибор ночного видения", - сообразил Кай. Он посмотрел на квадрат с надписью "ВИЗ" - и голограмма приобрела исходные цвета. Кай перевел взгляд на квадрат "ТАКОМ" и произнес: - Проверка систем закончена. Слышимость хорошая, даже слишком. У вас не возникает в бою проблем с радиосвязью? - спросил Кай. - Ведь каждый шорох слышен, даже трудно сориентироваться. - Одно из основных заповедей элементала в бою - молчание, - ответил Мальтус. - Говорунов среди элементалов нет, таких мы гоним. - Извини, - сказал Кай и улыбнулся, увидев, как напряженно Мальтус смотрит на него. - Я спросил, не подумав, - признался Кай и заметил, что выражение лица Мальтуса потеплело. Кай знал, что надетый на него бронекостюм является последним словом техники кланов. В нем на планете с обычной гравитацией Кай мог легко и непринужденно поднять вес в пятьсот килограммов, а стальными когтями пробить или оторвать с корпуса робота лист брони. Такой хрупкий материал, как человеческая кость, ломалась от легкого сжатия когтей. Несмотря на громадный вес, одетый в бронекостюм воин обгонял автомобиль и перепрыгивал через пятиметровые стены. Имелись еще и прыжковые двигатели, которые позволяли воину взлетать до двадцати метров и выше, но Мальтус отключил их. Их использование требовало длительной тренировки, которой у Кая не было. Локе надел шлем и включил связь. - Еще раз запомни, Кай, - сказал он. - Приведя в действие вооружение, ты можешь стрелять в любой момент. Как, ты уже знаешь. Отключаются системы вооружения тоже взглядом, но не все. Пулемет всегда находится в боевом режиме. Пока ты находишься в костюме, ты можешь в любой момент стрелять из него. - Ясно. Это на случай внезапной встречи с противником. - Совершенно верно, - подтвердил Локе. - Кстати, в случае, когда бронекостюм поврежден или ты ранен, автоматически выдается сигнал, и мы слышим его. Параллельно срабатывает система жизнеобеспечения воина, вскрываются ампулы с обезболивающим, им пропитывается ткань, и лекарство постепенно вводится в тело. Костюм также оказывает лечебное воздействие. Если воин получил сильный ожог, внутренняя ткань начинает генерировать искусственную кожу. Экстренная связь у тебя перед глазами, но пользоваться ей следует только действительно в самые критические моменты. Кай улыбнулся и поднял руки. Ему хотелось побыстрее ощутить себя в новом качестве. Он довольно хмыкнул, руки двигались плавно и мягко. Кай пошел вперед, к одному из элементалов, обвязанному ветками. Ступать было легко и приятно. Кай развернулся и подошел к Мальтусу. - Спасибо тебе за эту высокую честь, - произнес Кай. Элементал положил на плечо Кая руку с мощной лапой. - Вот теперь, Кай, ты знаешь, что такое чувствовать себя настоящим воином. Поехали, у нас немного времени. Мальтус и Кай направились к аэрокару, в кузове которого уже расположились элементалы. Сидевший за рулем Гэс радовался, как ребенок. Кай подумал, что его приподнятое настроение вызвано отсутствием необходимости ехать по дорогам, ведь аэрокар двигался на воздушной подушке. Именно поэтому Гэс повел машину по таким дебрям, в которые можно было вполне и не заезжать. Машину швыряло из стороны в сторону. Гэс, видимо, находил особое удовольствие в том, чтобы потрясти воинов. Элементалы скрипели зубами и глухо ругались на бойкого водителя, им приходилось со всех сил наваливаться на винтовку Гаусса, чтобы та не вылетела из кузова. Голубчик Костосо находился в глубине континента, к северу от поместья Малеров, Валигия же располагалась в четырехстах километрах от него, на западе, на побережье Черного моря. Если бы Мальтус не запретил ему делать это, Гэс охотно бы повел аэрокар по морю и тогда вытряс бы из воинов душу. Хотя мысль войти в Валигию через порт была очень заманчивой, уменьшался шанс натолкнуться на слишком бдительный патруль Ком-Стара. Мальтус долго взвешивал эту идею и почти склонился к ней, но, когда увидел, как Гэс водит машину, сразу понял: при такой езде винтовка Гаусса будет потеряна в море. При нормальном движении до Валигии было часа четыре, Гэс умудрился легко преодолеть его всего за три. Когда аэрокар влетел в город, Гэс повел себя крайне предусмотрительно. Он соблюдал все правила движения, был осторожен и вскоре подъехал к свежевыкрашенной стене крепости Ком-Стара. Остановив машину неподалеку от главных ворот, Гэс Майклз повернулся, открыл люк, связывающий кабину с кузовом, и крикнул: - Приехали, ребята! Комстаровский централ, как заказывали. Что будем делать? Расплачиваемся и уходим или подождать вас? Учтите, сумма на счетчике порядочная. - Я тебе покажу сумму, - кряхтя, прошипел Мальтус. - Оставайся в кабине, двигатель не глуши. Все готовы? - спросил он воинов. Послышались тихие утвердительные ответы. - Отлично. Тогда вперед! - скомандовал Мальтус и первым выпрыгнул из машины. Очутившись на земле, Кай задействовал пулемет, установленный на левой руке, и небольшой лазер, смонтированный на правой. Вся эта операция заняла доли секунды. Для того чтобы привести оружие в боевой режим, Каю достаточно было только посмотреть на соответствующие квадратики под голографическим изображением. Глядя на свои металлические руки, Кай вспомнил отца и прошептал одними губами: "Я справлюсь. Можешь не волноваться за меня". Кай улыбнулся, к нему вернулось обычное чувство уверенности. Стоя у заднего борта кузова, он напряженно осматривал верхнюю часть стен крепости, ища солдат. Но стены были пусты, комстаровцы пока не видели нависшей над ними опасности. Все было тихо, на вышках никто не появлялся, не выли сирены. Продолжая осматривать стену, Кай удивился безмятежной обстановке. Недалеко от аэрокара тянулись два мощных кабеля. Они шли с территории крепости, нависали над ее высокими, восьмиметровыми воротами и проходили вдоль всей улицы. В центре крепости стояла громада трансляционной башни, сердца представительства Ком-Стара. На ее вершине красным пульсирующим светом мигал прожектор. Следующим после Кая, держа в руках два свернутых в кольца троса с кошками на концах, выскочил Локе и бросился к ближайшему дому. Таман вытащил из машины тяжелую стальную балку. Откинулся правый борт аэрокара, и появился Слэйн с винтовкой Гаусса и легкими самодельными козлами для нее. Увидев, как Таман загоняет в ствол орудия балку, Кай поморщился. Думать о том, что его любимое оружие будет испорчено, ему очень не хотелось. - Локе! Орудие готово! - крикнул Мальтус и установил свой лазер на стволе. Используя его как прицел, он навел винтовку Гаусса на ворота, посмотрел, металлической лапой слегка повернул его вправо и снова крикнул: - Есть цель! Как там наверху? - Все спокойно! - ответил Кай. Локе подпрыгнул и подбросил вверх один канат, затем второй. Раздался щелчок, кошки, коснувшись кабелей, прочно сели на них. - Есть контакт! - крикнул Локе. Как и большинство проходящих поверх домов кабелей, эти тоже не были заизолированы. Времени оставалось в обрез, поскольку от долгого соприкосновения с кабелями тросы могли попросту расплавиться. Мальтус схватил концы тросов, бросился к орудию и коснулся аккумуляторного отсека. Прогремел выстрел, балка вылетела из орудия и, ударив в центр ворот, сорвала их с петель. Мощные стальные листы устремились на территорию крепости, сшибая на своем пути послушников. Раздались истошные крики. Кай выскочил из-за кузова и навел пулемет туда, где секунду назад находились ворота. Из двери главного здания начали выскакивать комстаровцы. Кай согнул большой палец, сжал его и начал поливать противника короткими пулеметными очередями. По камням крепости потекла первая кровь. Очистив путь, Кай бросился внутрь крепости, за ним бежал вперед Локе. Влетев на территорию, воины открыли огонь по всему, что только двигалось перед их глазами. Ком-старовцы метались от здания к зданию, от стены к стене, стреляли, но что могли сделать их пульки против бронекостюмов? Тяжелый пулемет на левой руке Кая грохотал не останавливаясь, и каждый выстрел уносил с собой жизнь одного из комстаровцев. В азарте боя Кай даже не понял, что он может расправиться с целой ротой противника. Его не удивляла та легкость, с которой он убивал. "Вперед! Только вперед! Я должен выполнить то, что мы задумали!" - подбадривал он себя. Вместе с Локе Кай подбежал к дверям тюрьмы, вышиб ее и увидел двери, ведущие в подвал. Внезапно перед Каем возник комстаровец с автоматом в руках. Ствол автомата трясся, изрыгая огонь. Не обращая внимания на шлепки пуль по бронекостюму, Кай рванулся к камерам. Позади раздалась короткая очередь, и комстаровец, сраженный пулеметом Локе, рухнул на землю. Согласно выработанному плану, Локе должен был оставаться у входа и прикрывать Кая. Кай двинулся к одной из дверей. Удара ноги оказалось достаточно, чтобы сорвать ее. Из-за угла выскочил какой-то комстаровец с автоматической винтовкой и начал целиться в Кая. Кай инстинктивно повел в его сторону рукой с пулеметом, и по стенам зашлепали куски разорванной плоти. Кай спустился вниз, подошел к одной из дверей и с силой вонзил стальные когти в замок. Рывком Кай выдрал его и открыл дверь. Шестеро элементалов удивленно смотрели на своего освободителя, слишком малорослого, чтобы быть одним из них. Кай усмехнулся и взглядом включил внешний громкоговоритель. - Вы свободны, - произнес он. - Выходите. Один из элементалов, черноволосый гигант, недоверчиво оглядел Кая. - Кто ты? - спросил он. - Не важно, - ответил Кай. - Меня послал сюда звездный капитан Мальтус. Кай начал обходить двери камер, срывая или сжигая лазером их замки. - Выходите, выходите быстрее, - везде повторял он. Пройдя до конца коридора, Кай взбежал по ступенькам, выбил еще одну дверь и очутился в основном здании крепости, в оружейном зале. Один из охранников комстаровцев вскочил и стал наводить на Кая ракетную установку, но Кай длинной очередью пресек его попытку выстрелить. Второй охранник попытался убежать, но пулемет Кая настиг и его. Освобожденные элементалы подошли к Каю. Они йсе еще не верили в свое спасение. - Берите оружие, - сказал, поворачиваясь к ним, Кай. - У нас мало времени, а нужно еще очистить несколько зданий. Элементалы рванулись в зал. Внезапно в окне засверкали вспышки орудийных выстрелов. Проламывая стены здания, Кай бросился на улицу. То, что он увидел, заставило его застыть от внезапного страха. В крепость откуда-то из города ворвался тяжелый танк "Ротонда". Его приплюснутая башня неуклюже вращалась, выискивая элементалов. Из пусковых установок вырвались две ракеты ближнего боя и с ревом полетели туда, где прятался Локе. Раздался глухой взрыв, стена здания, скрывавшая Локе, задрожала и обрушилась. Кай прислушался, но сигналов о помощи не услышал. "Значит, Локе жив", - радостно подумал он. "Ротонда" поползла вперед, к Слэйну и Мальтусу. Остановившись, танк начал наводить на элементалов свое орудие. Кай оцепенел, он понимал, что броня элементалов беспомощна перед разрывными снарядами "Ротонды". Он с замиранием сердца ждал выстрела, и тут произошло самое неожиданное. На территорию крепости ворвался их аэрокар и, не снижая скорости, протаранил борт танка. От удара "Ротонда" круто развернулась, а аэрокар, отброшенный в сторону, покатился к воротам. Кай подпрыгнул. Приземлился он недалеко от гусениц "Ротонды", среди окровавленных тел комстаровцев. Когда танк снова стал поворачивать орудие на элементалов, Кай вскочил и запрыгнул на его башню. Экипаж услышал шум, танк лихорадочно завертелся, но Кай крепко держался за броню башни, вонзившись в нее металлическими когтями. В сотые доли секунды он выжег лазером бронированное стекло иллюминатора и просунул руку внутрь. Раздались истошные крики сидевших внутри воинов. Кай сжал пальцы, и башня утонула в пламени. Он соскользнул с танка и бросился к стене. Перебегая, увидел, как на одной из вышек возник вооруженный мобильной ракетной установкой комстаровец и выпустил в лежащий на боку аэрокар ракету. Оставляя за собой шлейф серого дыма, смертоносный снаряд ударил в брюхо машины. Мощный взрыв разорвал аэрокар надвое. Кай вскинул руку, но комстаровец уже падал вниз, переполосованный лазерами Мальтуса и Слэйна. Появились вооружившиеся элементалы. Двое из них бросились вверх, на стену крепости. Забравшись, они отчаянно замахали руками. - Звездный капитан, - крикнул один из элементалов, - на подходе еще несколько бронемашин! Кай бросился к горящей "Ротонде" и, опершись плечом, стал толкать танк в сторону входных ворот. На помощь ему подбежал Слэйн. Вдвоем они смогли толкнуть танк, и тот покатился вниз, на улицу, навстречу подъезжающей колонне комстаровских машин. Набирая скорость, "Ротонда" вылетела из ворот как раз в тот момент, когда они уже подъехали. Две первые машины были раздавлены сразу, другие откинуты к стенам близлежащих домов. Легкий аэротанк "Габриэль" уклонился от столкновения и взлетел. В панике его экипаж не рассчитал траекторию, и танк, коснувшись кабелей, вспыхнул и взорвался. Второму "Габриэлю" повезло не больше. Его водитель ушел из-под удара, миновал кабели, но, сбитый с курса выстрелами, опустился прямо на горящий аэрокар и исчез в столбе огня и дыма. "Ротонда" недолго продолжала свой сокрушающий разбег. Смяв несколько автомобилей, танк напоследок сплющил аэрокар с комстаровской пехотой, вдавив его в стену дома, и остановился. Раздалась целая вереница взрывов - это сдетонировали ракеты, остававшиеся в орудийном отсеке танка. Взметнулся вверх столб пламени. В дверях главного здания возникла фигура элементала с длинным ножом в руке. Утерев со лба пот, тяжело дыша, воин произнес: - Все, звездный капитан. Здание очищено, противник уничтожен. Гиперимпульсный генератор в наших руках. Также мы захватили местную станцию. Кстати, из ее последнего сообщения следует, что сюда направляется батальон пехоты, усиленный бронемашинами. И еще: в одном из складских помещений мы нашли шесть бронекостюмов и боевой робот класса "Дайши". - Тогда бери остальных воинов, и идите одеваться. Как ты думаешь, - Мальтус весело подмигнул Каю, - сколько времени две звезды элементалов продержатся против батальона? Кай не обратил внимания на игривый тон Мальтуса. - Я не ослышался? - переспросил он элементала. - Вы нашли боевой робот, да? - Совершенно верно, - ответил стоящий в дверях воин. - Я сам осматривал его. Внешне все в порядке, хоть сейчас в битву, только нет кодировочных модулей. - Звездный капитан, - теперь пришла очередь подмигивать Каю, - я не хочу держаться против батальона, я хочу разгромить его. Вы не против, если к двум звездам элементалов присоединится боевой робот? - Я нисколько не удивляюсь тому, что ты умеешь управлять нашими многофункционалами, - махнул рукой Мальтус. - И правильно делаете, Мальтус. Именно в "Дайши" я уничтожил те пять роботов, о которых вы несколько дней назад вспоминали. - Я все понял, - ответил Мальтус. - Только давай иди скорее, мне не терпится проучить комстаровцев за то, что они начали свою операцию "Скорпион". XLII Токкайдо зона интервенции Ком-Стара, Свободная Республика Расалхаг 20 мая 3052 г. (двадцатый день операции "Скорпион") "И если вся эта пляска смерти - во имя слова Блейка, то чем же тогда наш пресловутый гуманист Джером Блейк лучше узурпатора Амариса? - спрашивал себя военный регент и находил единственный ответ: - Ничем. Он такой же мерзавец и чудовище". Проходя в своем невидимом для окружающих, созданном компьютером мире по горам Позористу, Фохт часто останавливался и разглядывал картины прошедших битв. Всюду валялись искореженные машины, разбитые боевые роботы, залитые кровью трупы пехотинцев. Кое-где из недр могучих боевых машин еще вился легкий дымок, временами воздух сотрясали взрывы. Воины клана растаскивали тела убитых, несли уцелевшие орудия, сливали горючее. Вдалеке показалась колонна пленных комстаровцев. Многие из них были ранены. Они брели, опираясь на плечи своих товарищей. Некоторых несли на собранных наскоро носилках. Неподалеку, возле одного из тел, сотрясаясь в рыданиях, лежали на земле две женщины в изодранных мундирах Ком-Гвардии. На них никто не обращал внимания, лишь вооруженный элементал стоял в стороне. На лице его Фохт увидел сочувствие. Военный регент не удивлялся поведению элементалов. Часто бывая в кланах, он хорошо знал, что жестокие в бою воины помогали своим пленным, даже утешали их. Военный регент вспомнил одну из заповедей воина клана, запрещающую оскорбление побежденного. Унизить противника, тем более того, кто храбро сражался, считалось в кланах недостойным настоящего воина. Куда бы ни смотрел военный регент, всюду он видел тела убитых. Проливной дождь омывал их. Они тонули в грязи, медленно съезжали в пропасти, исчезая в небытие. Фохт закрыл глаза. К сожалению, его компьютер не мог вознести его в небо, откуда регент уже не видел бы мертвенно-бледные лица и удивленно открытые глаза погибших. "И так по всей планете, - подумал Фохт. - Мы все время говорим себе и убеждаем других в том, что мы выше и цивилизованнее кланов. Но так ли это на самом деле? Едва ли. Во всяком случае, убиваем мы с не меньшей жестокостью". Головная боль, следствие давнишней раны, в результате которой военный регент потерял глаз, начинала понемногу проходить. "А чем мы, собственно, отличаемся друг от друга? Только самомнением. - Фохт презрительно усмехнулся. - Сколь жалки мы перед лицом вечности". Он потер висок, и боль окончательно исчезла. "Не ври себе. Разве ты не знал, что именно так все и должно было кончиться? - укорял он себя. - Да нет. Если бы не операция "Скорпион", потерь было бы значительно меньше". Над вершинами гор открылся небольшой экран, в котором появилось лицо Хеттига. - На связи ильХан. Вы согласны поговорить с ним? - спросил оператор. Военный регент угрюмо кивнул и нажал на клавиши. Компьютер облачил его в помятую, запыленную одежду и придал лицу измученное выражение. Складки на углах рта сделались глубже, морщины на лбу выделились еще ярче. Фохт оглядел себя и усмехнулся. "Похоже, что техника меня приукрасила. В действительности я выгляжу намного хуже". - Ну что же, Хеттиг, соединяйте меня с ильХаном, - сказал военный регент и, немного помолчав, прибавил: - И сразу же отправляйтесь отдыхать. Я вижу, вы очень устали. Напротив Фохта появилось изображение ильХана Ульрика. Вождь кланов еще не успел переодеться, на нем был хладожилет и шорты. Окровавленная повязка на правой руке плохо закрывала рану, ноги были в ссадинах. Лицо ильХана было таким же утомленным, как и у самого Фохта. - Приветствую тебя, ильХан кланов. Твои воины великолепно дрались, - произнес военный регент, надеясь, что его компьютер сможет передать звучащую в его голосе искренность. - Благодарю тебя за то, что ты пожелал поговорить со мной. - Приветствую тебя, победитель, - ответил Ульрик и торжественно склонил голову. - Честно говоря, не такой я представлял себе нашу встречу. - Понимаю. Ты хотел увидеть меня на поле боя, - кивнул военный регент. - Да, - согласился Ульрик. - Но ничего. Возможно, сейчас нам будет легче решить оставшиеся вопросы. Фохт устало улыбнулся и покачал головой. - Странно, что ты называешь меня победителем, Ульрик. Ведь ты заранее знал не только исход битв, но даже те места, где они произойдут. Кланы потерпели поражение, потому что ты этого хотел. Лицо Ульрика напряглось. ИльХан медленно прохаживался, старательно обходя разбросанные вокруг него искореженные части боевого робота "Дикая Кошка". - Да нет, - возразил Ульрик. - Ты ошибаешься. Ты говоришь, что я заранее знал о поражении. В таком случае, выходит, что я посылал своих воинов на верную смерть? Ты хочешь сказать, что я предал их? Нет, Анастасиус, в предательстве меня не может обвинить никто. Ты победил вполне заслуженно, ты выявил нашу слабую сторону и удачно сыграл на ней. Ты нашел способ побеждать нас. Все правильно, - с грустью в голосе продолжал Ульрик, - мы не привыкли к долгим битвам и не готовились к ним. Нас погубила наша самоуверенность. - Ты не прав, Ульрик, - возразил военный регент. - Это открытие сделал не я. - Фохт протянул руку и открыл одно из мест Токкайдо, где совсем недавно кипела битва. - Первыми вашу слабость увидели Виктор Дэвион и Теодор Курита. Они давно заметили, что кланы не готовятся к затяжным боям и не заботятся о поставках боеприпасов, и попытались использовать это в свою пользу. Ульрик засмеялся, но смех его больше походил на кашель. - Ты пытаешься убедить меня в том, что ты не исследовал тактику и стратегию кланов. Зачем? Я же все равно в это не поверю. И не нужно умалять своих заслуг, ты победил, и победил честно. Ты здорово сыграл на том, что накануне битвы мы проводим переговоры с противником, в которых оговариваем условия предстоящего сражения. Да, они помогают нам прежде всего избежать потерь. Мы заранее видим, где у нас будут самые значительные потери, и пытаемся уменьшить их. Если какой-то командир проиграл бой, мы обвиняем его в том, что он неправильно рассчитал свои действия. В этом случае его воины не несут ответственности за своего командира, они не считаются опозоренными и могут участвовать в следующих битвах. Победивших мы награждаем тем, что продлеваем им их генетическую жизнь. И самое главное - нам чужда жестокость войны, мы справедливы и не презираем пленных. - Ульрик ткнул пальцем в расстилающийся перед ним отталкивающий пейзаж пиршества смерти. - Никогда со времен Николая Керенского мы не терпели такого поражения, - с горечью произнес ильХан. - В три дня твои воины уничтожили лучшие части Дымчатых Ягуаров, Шестой драгунский полк и Девятый гренадерский. Оставшиеся в живых бежали с планеты на десятый день. Почему? Испугались грядущих сражений? Нет, их напугало то, что битва длится слишком долго. Они начали сомневаться в себе, потому что не привыкли по стольку дней ждать победы. Ты правильно все рассчитал, Анастасиус. Теперь Дымчатые Ягуары не скоро оправятся. - Не понимаю, почему тебя так заботят Ягуары? - спросил Фохт. - Они ваши давнишние политические противники. И еще. Я знаю, что между вашими кланами постоянно идет соперничество. Почему же ты уступил Дымчатым Ягуарам право первыми начать битву? Светло-голубые глаза Ульрика холодно блеснули. - На этот вопрос тебе никто не ответит, поскольку оба Хана Клана Дымчатых Ягуаров остались лежать в горах Динджу. - На этот вопрос можешь ответить ты, - невозмутимо произнес военный регент, не замечая пафоса в словах ильХана. - Но я не буду заставлять тебя делать это. Да, я наблюдал за ходом битвы в горах Позористу. - Следовательно, ты видел гибель Хана Гарда Радика. - Не только. Еще я видел, как Хан Наташа Керенская и ильХан Ульрик пробивались сквозь выставленные мной заслоны. - Военный регент улыбнулся уголками губ. - Кстати, ты сразу понял мой замысел и тоже приготовился к длительной битве, создал базы боеприпасов и продовольствия. Я знаю также, что все твои многофункциональные роботы были снабжены дополнительными генераторами. Я попытался уничтожить твои склады, но ты перехитрил меня. Все налеты, которые мои воины делали на твои склады, были отбиты. Нет, ильХан, в битве между мной и тобой ты победил. Ульрик задумчиво погладил свою жиденькую бороденку. - Это, конечно, так, военный регент, но одна победа ничего не могла изменить. Горы Позористу - еще не весь Токкайдо. На плато Прзено Нефритовые Соколы смогли продвинуться вперед всего на двадцать километров. Соколиную Гвардию ты просто вдавил в плато. Здесь ты немного оплошал, пошли ты туда хотя бы одно резервное соединение - и Нефритовые Соколы бежали бы. Самое страшное началось на вторую неделю битвы, когда Бриллиантовые Аклы были выбиты из долины Кошице. Тогда-то и произошло наше поражение. Клан Медведя-Призрака бился в Спанаке до последнего, но в конечном счете они все равно потеряли все свои позиции, а вместе с ними и весь Седьмой гвардейский полк. Новые Коты всего пять дней удерживали район Лосиджа, но под ударами Ком-Гвардии были вынуждены отходить. В Тосте произошло то же самое, полки Котов позорно бежали. Только Клан Стальной Гадюки выстоял у Холодных Ручьев все тринадцать дней, но чего им это стоило! И несмотря на то что Клан Стальной Гадюки и Медведя-Призрака смогли успешно противостоять твоим войскам, ты все равно победил. А теперь о нашем уговоре. Мы привыкли держать свое слово, в течение ближайших пятнадцати лет кланы не будут продвигаться к Терре. Фохт устало кивнул. - Наверное, ты посчитаешь меня неисправимым романтиком, если я скажу, что даже пятнадцать лет не стоят таких жертв. Слишком дорогой ценой дался мне этот срок. - Да нет. - Ульрик посмотрел на Фохта. - Я считаю тебя прекрасным военачальником, который умеет видеть последствия операции и способен щадить своих воинов. - ИльХан вытер со лба пот. - Несколько часов назад мне представили предварительные данные о наших потерях. В Клане Волка двадцать процентов личного состава наших армий убито и ранено. А в среднем по кланам потери составляют тридцать пять процентов. Более шестидесяти процентов техники повреждено, и только половину ее можно восстановить. И я считаю, что мои люди очень легко отделались, - мрачно произнес Ульрик. - Твои люди? Кого ты имеешь в виду? Разве ты не ильХан всех кланов? - настороженно спросил Фохт, поворачиваясь к Ульрику. Старый воин покачал головой. - Эта битва остановила наше продвижение к другим планетам, наш крестовый поход. Поэтому принято решение о том, что в дальнейшем Ханы кланов сами могут решать, что им делать - продолжать войну или придерживаться наших договоренностей. Мне разрешено получать данные о боях и потерях на Токкайдо, но запрещено распространять их. И еще мне предложено продолжать свою деятельность на благо кланов. "Значит, тебя нейтрализовали. Теперь каждый Хан может идти своим собственным путем, даже не ставя тебя в известность о своих намерениях. Прискорбно", - подумал Фохт. - Ты хочешь сказать, - проговорил он, - что, если бы Ханы послушались тебя с самого начала, ты бы разгромил меня? - Анастасиус, ты победитель. Не стоит льстить проигравшему. И не мучай себя, жертвы этой битвы не напрасны, по крайней мере для нас. Ты в две недели научил наших Ханов тому, на что я потратил годы. И уж если ты так хочешь, вот ответ на твой вопрос. Если бы первым в битву вступил я, то в поражении сразу же обвинили бы меня. А что это означает, ты, надеюсь, понимаешь. - Ульрик оглядел жуткую картину, оставленную прошедшей битвой. Повсюду лежали окровавленные тела убитых, валялись разбитые бронемашины и израненные боевые роботы. - Пусть Ханы видят, что несет нам этот крестовый поход и какова будет его цена. - Нелегко тебе придется, Ульрик, - сочувственно проговорил военный регент. - Ты вождь воинственного, мужественного народа, который привык к битвам, но не привык к поражениям. - Да нет, Анастасиус, - возразил Ульрик. - Тебе будет значительно тяжелее, чем мне. Меня будут критиковать открыто. У нас, разумеется, есть своя политика, но все споры мы решаем довольно просто. Мы - воины. А вот что касается тебя, - произнес Ульрик, глядя в лицо военного регента, - тут будет все иначе. Но ты не переживай. Я-то понимаю, что операция "Скорпион" не слишком-то сказалась на наших действиях здесь, на Токкайдо. Фохт вздрогнул. - Я даю тебе слово, что ничего не знал о ней, - произнес он. - Если бы мне было хоть что-нибудь об этом известно, я бы предупредил тебя. - Не нужно оправдываться, Анастасиус. Я верю тебе. Ты знаешь, у меня есть к тебе одна маленькая просьба. Пообещай, что ты не откажешь мне. - Обещаю, - ответил военный регент. - Проси что хочешь. - В один из ближайших дней здесь состоится битва за родовое имя Уордов. Участников ее ты знаешь, это Фелан и Влад. Позволь им остаться на планете, а не улетать вместе с остальными. - Пожалуйста, - согласился Фохт. - Могу ли я еще что-нибудь для тебя сделать? Ульрик отрицательно покачал головой. - Да нет. Правда, Фелан просил Совет Ханов разрешить пригласить тебя на битву, - сказал Ульрик, и лицо его расплылось в улыбке. - И Ханы милостиво разрешили ему пригласить тебя. Так что мне передать Фелану? Фохт учтиво поклонился. - Скажите ему, что я польщен приглашением, но присутствовать на битве не смогу. К сожалению, меньше чем через час я покидаю Токкайдо. - Так быстро? - спросил Ульрик, и в глазах его мелькнуло удивление. - А, понимаю, - кивнул он, - примасу не терпится поздравить вас с победой. - Боюсь, что ты прав, - уныло ответил военный регент, сложив руки на груди. - Настоятельница Миндо Уотерли срочно вызывает меня к себе. - Фохт помолчал. - Она говорит, что у нее есть для меня достойная награда. XLIII Токкайдо Свободная Республика Расалхаг 23 мая 3052 г. (двадцать третий день операции "Скорпион") Наступившая тишина показалась Фелану Келлу Вульфу гнетущей и успокаивающей одновременно. Одетый в облегаюший серый кожаный костюм с ярко-красной звездой на правом рукаве и эмблемой Тринадцатого гвардейского полка клана - красно-черным пауком на левом, молодой воин стоял, высоко подняв голову. Засунув большие пальцы рук за широкий пояс, Фелан гордо, почти высокомерно оглядывал зал. Он решил, что обязательно возьмет с собой в кабину пистолет, а как на это отреагируют присутствующие, ему было все равно. Да и зачем ему обращать внимание на то, что о нем будут говорить эти недобитки. Его клан, Клан Волка, не проиграл на Токкайдо ни одного сражения, а батальон под командованием Наташи Керенской разбил целый полк Ком-Гвардии. Фелан сжимал в ладони серебряный медальон и вместе с его весом ощущал и важность последнего, главного испытания. Он ждал. Скоро приедет Влад, и тогда их медальоны снова устремятся вниз и упадут в приемную трубку. Они лягут один на другой, и тот, чей медальон окажется наверху, станет охотником. Он назначит тип битвы, а тот, чей медальон окажется внизу, укажет ее место. Уже четыре раза Фелан проходил через этот почетный ритуал, и всякий раз в схватках за родовое имя Уордов выходил победителем. Только один-единственный раз он убил своего противника и до сих пор жалел об этом. Фелан успокаивал себя тем, что элементал не оставил ему никакой возможности закончить битву бескровно. Бесконечные бои на Токкайдо утомили Фелана, но он был спокоен. Теперь, как никогда, он был уверен в своей победе. Стоя в центре круга, посреди огромного поля агрокомплекса, хозяин которого, видимо, занимался разведением лошадей, Фелан внезапно почувствовал напряжение. Зрители продолжали прибывать, заполняя стоящее на краю поля здание. В том, что поединок вызывал повышенный интерес, не было ничего удивительного. Имя Уорд, которое носила Сирилла, было для каждого воина клана легендарным, почти святым. "Зрители, конечно, надеются на лучшее, на то, что охотник выберет единоборство без оружия", - подумал Фелан и усмехнулся. Прямо перед ним стояли видеокамеры, а высоко в воздухе висели громадные круглые экраны. Внезапно на одном из них Фелан увидел двух воинов. Они вышли из здания и направились к центру круга. Одного из них Фелан узнал сразу - это был Влад. Лица другого воина Фелан сначала не разглядел, а когда же рассмотрел его, то едва не вздрогнул от изумления. Вместе с Владом, обняв молодого воина за плечи, к Фелану приближался Конал Уорд. Подмигнув Владу, он ввел его в центр круга, затем отошел от противников и встал на помост. Высокий, черноволосый, с симпатичным волевым лицом, Хан оглядел противников. Держался он величественно, казалось, что вся его фигура излучает уверенность и силу. - Я, Хранитель знаний, представляю здесь Дом Уордов. Признаете ли вы меня? - спросил Конал воинов. "Ах, так вот почему он сюда притащился. Хранитель знаний решил сам представить Уордов", - подумал Фелан. - Сейла, - ответил он и из уважения к имени склонил голову. Тут же подняв ее, он взглянул на своего противника. Влад стоял, выпятив грудь и презрительно сжав губы. Большие пальцы рук его также были засунуты за пояс. Фелан посмотрел на него, и лицо его вспыхнуло. Он узнал пряжку, выполненную в виде большой головы волка с глазами из малахита. Это был его собственный ремень, его подарила Фелану возлюбленная, пилот аэрокосмического истребителя. Она погибла, и пояс - это единственное, что у Фелана оставалось в память о ней. Когда Влад победил Фелана, то снял с него красивый пояс в качестве трофея. Фелан сжал зубы, напоминание Влада о том, что он был рабом, было мучительным. Однако Фелан не собирался показывать Владу, что своей выходкой тот вывел его из равновесия. Ехидно улыбаясь, Влад смотрел на Фелана, но лицо молодого воина оставалось невозмутимым. "Давай, давай, ухмыляйся. Только посмотрим, как ты на это отреагируешь", - подумал Фелан и, подняв левую руку, провел ладонью по лицу, от глаза до подбородка. Со стороны могло показаться, что он просто потер щеку, но Влад сразу же понял намек и вздрогнул. Искоса следя за своим противником, Фелан увидел, как напряглось лицо Влада, а глаза его зажглись ненавистью. На левой стороне лица Влада еще был заметен шрам. Уже когда Фелан стал воином, они с Владом попали в западню. Влад был ранен, и Фелан спас его, вынес с поля боя. "Да, теперь все. Битва будет не на жизнь, а на смерть, - подумал Фелан. - Он не успокоится, пока не убьет меня". Конал перевел взгляд с Фелана на Влада. - То, что связывает нас, умрет только вместе с нами, - торжественно продолжал он. - Вы - лучшие воины из рода Уордов, и вам предстоит сразиться за родовое имя. Это большая честь хотя бы потому, что род Уордов не только не потерял здесь, на Токкайдо, ни одного из своих представителей, но и покрыл себя еще большей славой. Вы стоите в преддверии битвы, о которой будут вспоминать наши потомки. Вас двое, но только один из вас после сегодняшней битвы будет носить славное имя Уорда. В молчании противники слушали напыщенную речь Конала. - Сознаете ли вы, что, сражаясь, вы освящаете своей кровью дело Николая Керенского? Согласны ли вы с тем, что кланы должны стоять выше всех остальных народов? Один из вас проиграет, но даже участие в этой битве поставит его в ряд великих воинов клана. Тот же, кто выиграет сегодняшнюю битву, войдет в элиту элит, станет одним из тех, кем вечно будет гордиться клан. Понимаете ли вы все это и согласны ли вы с моими словами? - Сейла. Хранитель улыбнулся. - Тебе, Влад, двадцать семь лет. Какие заслуги дали тебе право участвовать в битвах за родовое имя? Влад вскинул голову. Он понимал, что тысячи глаз сейчас смотрят на него, и гордо произнес: - В своей сиб-группе я всегда был одним из первых. Во время битвы с Кланом Новых Котов я участвовал в разведывательных операциях, за что и получил звание звездного командира. В своем первом бою я убил нескольких пиратов и наемников. Я также взял в плен того воина, который сейчас стоит рядом со мной, - произнес Влад и замолк. Слова его произвели ожидаемый эффект, по рядам зрителей прошел шепот восхищения. Немного подождав, пока шум уляжется, Влад продолжал: - В сражениях за Внутреннюю Сферу я участвовал во всех битвах. На Расалхаге я убил четырех воинов из отборного подразделения "Драконы". Здесь, на Токкайдо, моя звезда ни на метр не сдала своих позиций. В трех предыдущих битвах за родовое имя Уордов я убил двух пилотов боевых роботов и одного элементала. Конал удовлетворенно кивнул и обратился к Фелану: - Тебе, Фелан, двадцать один год. Что ты можешь сказать нам о себе? Каковы твои заслуги? Фелан глубоко вздохнул и заговорил. Голос его звучал твердо, в нем не чувствовалось ни одной нотки волнения. - Сирилла Уорд выбрала меня в качестве своего наследника. Я был рабом, но доказал свою полезность клану и заслужил право быть принятым в касту воинов. В одиночку я покорил Ганцбург, а на Саталисе пленил сына правителя Расалхага, принца Рагнара. На Гиперионе я руководил защитой дамбы Симмонс и уничтожал предателей в топях болот. Я участвовал в битвах на Диосде и уничтожил командное отделение противника. В битвах за родовое имя Уордов я победил трех человек: элементала, летчика-истребителя и пилота боевого робота. Почувствовав, что Фелан приближается к главному, Конал попытался заговорить, но Фелан прервал его: - Еще когда я был рабом, я спас жизнь моему сегодняшнему противнику. Я вынес его с поля боя во время битвы на Радштадте. Последнюю фразу Фелан произнес больше для того, чтобы уколоть Влада, и это ему удалось. Лицо Влада покраснело, ноздри раздулись. Он положил ладони на пояс и попытался засунуть за него большие пальцы рук, но они не слушались его. Фелан посмотрел на трясущиеся руки противника и отвернулся. Конал глянул на Фелана с нескрываемой ненавистью. Будь у него, Хранителя знаний, такое заветное слово, которым можно было бы уничтожить Фелана, он не задумываясь произнес бы его сейчас. - Достаточно. - Конал поднял руки. - Несомненно, вы проявили небывалую храбрость, а ваши подвиги делают вас достойными участия в битве за родовое имя. Я считаю, что ваши притязания вполне обоснованы. И как бы ни закончилась битва, кто бы ни стал в ней победителем, свет ваших прошлых побед да не угаснет! Дайте мне знаки, доказывающие ваше право участвовать в битвах за родовое имя. Фелан посмотрел на свой медальон и протянул его Коналу. Хранитель принял его и вставил в отверстие. То же самое он проделал и с медальоном Влада. - Теперь будем ждать, когда медальоны столкнутся и упадут вниз, - произнес Конал. - Тот, чей медальон окажется наверху, станет охотником. Владелец нижнего медальона укажет место битвы. Таким образом, ни у кого из участников не будет полного преимущества. Пусть ваши медальоны решат вашу судьбу, - закончил Конал. - Сейла, - хором ответили Фелан и Влад. Конал нажал на кнопку, и блестящие кружочки понеслись вниз. Словно орел, не сводящий глаз с добычи, Фелан наблюдал за своим медальоном. Заметив, что его медальон начинает отставать, Фелан понял, что победил и теперь будет охотником. "Я выиграю эту жеребьевку. Выиграю, должен выиграть", - мысленно повторял Фелан. Очень скоро его желание переросло в полную уверенность, и Фелан, оторвавшись от конуса, уже начал обдумывать, какой именно тип битвы он предложит Владу. Фелан знал, что сам Влад хотел бы биться в боевых роботах, поскольку здесь ему представлялась блестящая возможность расправиться с Феланом. В первой из двух предыдущих схваток с Феланом Влад выходил против его "Волкодава" в своем многофункционале, и это было серьезным преимуществом. Правда, во второй битве его уже не чувствовалось, потому что на стороне Фелана билась Наташа Керенская. Биться с Владом в боевых роботах значило пойти на большой риск, а этого Фелан не мог себе позволить. К тому же ему просто хотелось по-хорошему набить Владу морду, и он не мог отказывать себе в этом маленьком удовольствии. Фелан решил, что выберет единоборство без оружия, схватку мужскую и менее опасную для жизни, чем битва в боевых роботах. Несмотря на свою ненависть к Владу, убить его Фелан не стремился, ему было вполне достаточно воспоминаний о том элементале. Раздался тихий стук, медальоны упали вниз, в трубку. Левой рукой Конал снял с нее крышку и вытащил медальоны. Фелан не отрываясь следил за действиями Хранителя знаний. Тот посмотрел на медальоны и... Дальше произошло самое неожиданное. Вместо того чтобы объявить победителя, Конал вдруг переложил медальоны из левой руки в правую и высоко поднял их. Фелан остолбенел. "Это же просто жульничество. Конал обманул всех, - пронеслось в его мозгу. - Ведь теперь медальоны поменялись местами. Это же очевидно. Верхний стал нижним, а нижний - верхним". Раздался тихий смешок Влада, и это подхлестнуло ненависть Фелана. Он уже собирался выступить вперед и назвать Конала мошенником, но внутренний голос остановил его. "Зачем поднимать скандал? Если ты уверен в своей победе, так какая тебе разница, как прошла жеребьевка, честно или нет? Это же просто агония. Они боятся тебя, вот и пошли на подлог". - Влад, ты - охотник, - произнес Конал. Влад лениво расстегнул и сбросил с себя куртку, под ней оказался хладожилет. - Фелан Келл неоднократно заявлял, что он пилот боевого робота. Я никогда в это не верил, поскольку ему приходилось сражаться с малоопытными воинами. Сейчас я готов показать всем, что против настоящего пилота боевого робота Фелан не продержится и пяти минут! - напыщенно воскликнул Влад. Фелана разбирал смех. Он тоже снял куртку, под которой у него был надет хладожилет. - Я готов биться с тобой как угодно, - ответил он. - Фелан! - Как ни старался Конал, но он не мог скрыть своего удивления поведением молодого воина. Хранитель знаний ожидал увидеть на лице Фелана испуг, и решимость воина биться явно удивила его. - Твое право назначить место битвы. Где она будет происходить? - дрогнувшим голосом спросил он. - Не вижу причин откладывать битву, - резко ответил Фелан. - Это поле достаточно ровное, нигде не спрячешься, не обманешь. - Он посмотрел в глаза Коналу. - Биться будем здесь и немедленно. - Сейчас? - Влад криво усмехнулся. - Подумай, Фелан, ведь ты слишком слаб, чтобы сразиться со мной. Во всех своих битвах за родовое имя я убил всех своих противников. Тебя ждет то же самое. - Позаботься-ка лучше о себе, Влад. Я в битвах за родовое имя убил только одного элементала, да и то он сам в этом виноват. Но ты скоро узнаешь, что я умею убивать. Приготовься к смерти. Конал поднял руки и воскликнул: - По машинам, воины, и пусть победит сильнейший! Фелан резко повернулся и поспешил к своему роботу. Проходя сквозь толпу, он вдруг увидел, как в стоящем рядом здании открылись двойные двери. Вспыхнувший свет резанул по глазам Фелана. Вначале воин подумал, что это вспышки лазеров, но, когда ослепление прошло, он увидел своего "Волкодава". Солнечные лучи скользнули по его броне, и их отражение попало в глаза Фелана. Воин радостно улыбнулся. На плечо легла чья-то рука. Фелан резко повернул голову! Наташа Керенская смотрела на него, в глазах ее Фелан увидел тревогу. - Почему ты смолчал? - спросила она его. - Ведь ты видел, что сделал Конал. - Да какое это имеет сейчас значение! - воскликнул Фелан. - В единоборстве ли, в битве в роботах, все равно я выиграю. Не переживай. - Фелан подмигнул Наташе и положил ладонь на ее руку. - Сегодня родовое имя Уордов станет моим, а Влад умрет. Это я тебе обещаю. Черная Вдова мягко улыбнулась и хлопнула Фелана по плечу. - Как жаль, что Сирилла сейчас не слышит тебя. Она не ошиблась, выбрав тебя своим наследником. Ты стал настоящим воином Клана Волков, Фелан. Удачи тебе! Фелан обернулся и посмотрел в глаза Наташи. - Таким вы сделали меня. И ты, Наташа, и Сирилла, и Ульрик. Спасибо вам за то, что вы помогли мне. Токкайдо показал, что воины Внутренней Сферы могут побеждать кланы. Теперь пришла моя очередь показать всем, что, несмотря на разницу в воспитании и тренировке, я, выходец из Внутренней Сферы, могу стать одним из лучших воинов клана. Наташа и Фелан подошли к "Волкодаву". Фелан немного постоял, затем принял из рук Наташи пояс с пистолетом и надел его. Нагнувшись, он пристегнул кобуру к правому бедру, а когда выпрямился, увидел возле себя не Наташу, а Ранну. Девушка посмотрела на него и обняла. - Ты самый лучший воин из рода Уордов, - прошептала она. - Когда ты вернешься, мы отпразднуем твою победу. Фелан поцеловал Ранну и крепко сжал ее в своих объятиях. На какое-то мгновение тела их слились. - Ранна, я хочу сказать тебе одну очень серьезную вещь, - прошептал Фелан, легонько отстраняя от себя девушку. - Я знаю, что вы с Владом из одной сиб-группы... Я не могу обещать тебе, что он останется жив после нашей битвы. - Не нужно об этом, - покачала головой Ранна. - Он сам выбрал свой путь. - Она подняла голову и посмотрела в глаза Фелану. - Я люблю тебя, Фелан Вульф, и прошу тебя сделать то, чего от тебя ждут все. Если ты погибнешь, то я буду оплакивать тебя. Но ты не умрешь, я знаю. Сирилла сказала, что ты будешь ее наследником, значит, ты останешься жить. А теперь иди и прими то, что по праву принадлежит тебе. Фелан поцеловал девушку, затем поднялся по ноге робота, еще раз обернулся, посмотрел на Ранну и полез вверх. Через люк, расположенный на шее "Волкодава", Фелан влез в кабину, заблокировал вход и включил давление. Он медленно повернул рубильник и услышал, как заработал ядерный двигатель - сердце боевого робота. Сразу же кабина засветилась мягким матовым светом. Заработали индикаторы, замигали сигнальные лампы, вспыхнули экраны мониторов. "Спокойнее, Фелан. Не торопись, проверь все. Но прежде сядь нормально. - Фелан поправил пояс и поудобнее уселся в кресле. - А теперь давай пройди через всю процедуру. Спешить тебе некуда, давай все с самого начала". Фелан перегнулся, вытянул из-за кресла четыре провода с медицинскими датчиками на конце и с помощью пластыря укрепил их на плечах и бедрах. Затем другие концы проводов Фелан подсоединил к приборам и занялся охлаждающим жилетом. Вытянув снизу толстый красный провод с двумя миниатюрными вилками на конце, Фелан продел его в пришитые к хладожилету кольца и подсоединил к розеткам у воротника. Фелан осмотрел кабину, проверяя, не забыл ли он еще чего-нибудь. Удовлетворенно кивнув, он слегка приподнялся, проверяя высоту и ширину кресла, и, удостоверившись, что все нормально, откинулся на спинку. Осталось последнее - подсоединить хладожилет к командному креслу. Эта операция не заняла много времени. Фелан механически нащупал провод с вилкой и вставил ее в розетку у правого подлокотника. Сразу же по вшитым в хладожилет трубкам пошел охладитель. Сам жилет, изготовленный из двух слоев высокопрочных материалов - кевлара и гортекса, представлял собой неплохую защиту даже от пуль крупного калибра. Фелан начал замерзать. "Ничего страшного, согреешься. Влад, скорее всего, встретит тебя ракетами класса "Ад". Фелан надел ремни безопасности, дважды проверил их натяжение и потянулся к расположенной над командным креслом нише, в которой лежал его нейрошлем. Надев его, Фелан укрепил шлем на наплечных пластинах и покрутил головой. Шлем немного сползал влево, Фелан покрепче натянул его, так, чтобы пластины поплотнее прикасались к вискам и затылку, и застегнул на подбородке. Затем он опустил на глаза светофильтр и подсоединил идущие от нейрошлема провода к медицинским датчикам. Немного посидев, Фелан нажал на кнопку и произнес: - Проверка голоса. Говорит звездный командир Фелан Келл Вульф. - Голос опознан, - прозвучало в наушниках. - Продолжайте запуск. Поскольку опасность подделки голоса существовала, каждый пилот боевого робота программировал свою машину кодовой фразой. Обычно это было нечто вроде заклинания, запоминающегося раз и навсегда. С подобными изречениями пилоты шли в битву, ими же и предохраняли свои боевые роботы от использования их посторонними. Была такая фраза и у Фелана. Вздохнув, он поднял голову и произнес ее: - Воин обязан выполнять свой долг, но не должен упиваться убийством. - Идентичность подтверждена. Управление робота в ваших руках, звездный командир. Сразу же перед глазами Фелана возникло голографическое изображение систем боевого робота, и воин начал проверку вооружения. Три импульсных лазера, установленных в центральной части робота, были проверены быстро. Неполадок в них Фелан не обнаружил, зато они возникли в системе рецикличного управления широкополосного лазера увеличенной мощности, смонтированного на правой руке "Волкодава". Фелан ввел программу, и компьютер ликвидировал их. Боковой широкополосный лазер средней мощности работал прекрасно, так же как и сигнальная система, расположенная в настороженно поднятых ушах боевого робота. Фелан знал, что Владу дадут робот, идентичный "Волкодаву" как по мощности вооружения, так и по силе брони, поэтому не удивился, когда на вспомогательном мониторе появился силуэт боевого робота "Гадюка", выходящего из северо-восточных ворот здания. Фелан включил сенсоры и принялся определять тип вооружения, установленного на "Гадюке". Влад готовился к ближнему бою, надеясь в короткое время нанести по "Волкодаву" серию сокрушительных ударов. Для этого на узких плечах "Гадюки" были дополнительно смонтированы две ракетные установки класса "Разрыв". На левой руке "Гадюки" Фелан увидел лазер большой мощности, такой же, как и на его "Волкодаве". Правая рука "Гадюки" была оборудована автоматической пушкой, довольно маломощной, но в ближнем бою, особенно с легким роботом, опасной. На корпусе робота Влад установил огнемет, оружие очень эффективное. В наушниках затрещал голос Конала: - Я вижу, воины, вы готовы. Что ж, покажите нам свое умение. Начинайте битву. В течение почти секунды после того, как Конал дал сигнал, ни один из роботов не двинулся с места. Фелан не торопясь навел на "Гадюку" прицел и дал залп. Раздался вой лазера большой мощности, ослепляющие стрелы полетели по направлению к "Гадюке" и сорвали с плеча робота несколько листов брони. Одновременно импульсный лазер "Волкодава" полоснул по левой руке, корпусу и бедру "Гадюки". Наибольшее повреждение получило бедро боевого робота. Оно покрылось рваными ранами, лопнувшая броня кусками свисала с ноги. Фелан включил прибор ночного видения, осмотрел корпус "Гадюки" и довольно усмехнулся. Ему удалось в нескольких местах пробить грудь боевого робота Влада. "Похоже, что задет кожух двигателя, - радостно подумал Фелан. - Представляю, какая в кабине жара. Погрейся, Влад". Ответные выстрелы Влада показали, что атака Фелана была более успешной, чем он даже ожидал. От перегрева мощность вооружения "Гадюки" заметно снизилась. Большой лазер не принес "Волкодаву" ощутимого вреда, просто срезал несколько листов брони, не задев внутренние конструкции. Вереница снарядов, вылетевших из автоматической пушки, забарабанила по левой ноге "Волкодава", но так слабо, что Фелан без труда удержал робот в вертикальном положении. Компьютер не останавливаясь выдавал данные о состоянии "Волкодава". - Пока все нормально, - проговорил Фелан и направил робот на северо-западную часть поля. Это был довольно опасный и смелый маневр: правая сторона "Волкодава" оказывалась под ударом вооружения "Гадюки". Но Фелан понимал, что Влад стрелять не будет, просто не успеет среагировать. Фелан оказался прав: Влад не ожидал, что его противник пойдет на сближение. Орудия "Гадюки" молчали. Внезапно Фелан заметил, что и двигается боевой робот Влада как-то неуклюже. Он еле-еле поворачивался, припадая то на одну, то на другую ногу. - Вот это подарок! - не удержался Фелан от радостного восклицания. - Значит, ко всему прочему у тебя еще и гироскопы повреждены? Отлично! Есть, есть на свете справедливость. Подумать только, ведь я практически одним залпом победил его. Влад попытался развернуть свой многофункционал так, чтобы встретить приближающегося Фелана огнем из всех орудий, но "Гадюка" уже не была способна быстро двигаться. Руки робота не слушались панели управления. Фелан остановился, снова поймал в прицел корпус "Гадюки" и нажал на кнопки. В считанные секунды лазеры сорвали с правой стороны робота остатки брони. От удара "Гадюку" развернуло, и следующий залп Фелана попал точно ей в грудь. Влад успел ответить короткой очередью из автоматической пушки. "Волкодав" покачнулся, но Фелан не обратил на слабый толчок никакого внимания. Он посмотрел на экран; компьютер показал повреждения, полученные "Гадюкой" в результате второй атаки. Фелан видел рвущиеся внутренние части робота, струйки расплавленного металла, текущие по ногам робота, и клубы черного дыма. Левая рука "Гадюки" болталась на кабелях. Внезапно сверкнула вспышка, кабели лопнули, и рука робота полетела на землю. Но Влад не хотел сдаваться. Он включил большой лазер и дал залп. На таком коротком расстоянии выстрел оказался очень эффективным - броня на правой руке "Волкодава" местами превратилась в сгустки расплавленного металла. Одна из выпущенных Владом ракет попала в грудь "Волкодаву" и едва не повредила установленный там импульсный лазер. Снаряды автоматической пушки, сшибая броню, застучали по левой ноге "Волкодава". Фелан сжал зубы. - Ну, гадина, держись. Сейчас я покажу тебе, как нужно драться, - прорычал он, увеличивая скорость. "Волкодав" неумолимо приближался к теряющей равновесие "Гадюке". Фелан не стал наносить еще один выстрел по роботу Влада, это было не нужно. "Гадюка" уже не могла стоять, потеря руки для легкого робота была равносильна смерти. Робот начал крениться и как подкошенный рухнул на бок. Вверх поднялось облако грязи и пыли. Фелан равнодушно смотрел на то, как треснуло и разлетелось в стороны стекло иллюминатора, и на то, как робот лихорадочно задвигал единственной рукой, пытаясь упереться в рыхлую землю и подняться. Вскоре Влад оставил свои бесполезные попытки поднять робот, не удалось ему также и навести на "Волкодава" оставшееся орудие. "Гадюка" затихла. Фелан сбросил скорость и осторожно подошел к неподвижно лежащему роботу. Вскоре из иллюминатора показались ноги Влада. Пилот медленно сполз на землю, попытался шагнуть, но покачнулся и оперся руками о корпус поверженного робота. Понимая, что выглядит смешным, Влад снова сделал попытку оторваться от робота, сделал шаг вперед и упал в грязь. Фелан включил громкоговорители: - Все кончено, Влад. Сдавайся, иначе я буду вынужден убить тебя, - спокойно, безо всякой ненависти в голосе произнес Фелан. И действительно, в эту минуту он почему-то не испытывал к противнику неприязни, только жалость. Влад сел и, сняв нейрошлем, выкрикнул: - Вольнорожденная сволочь, ты не победишь меня! Фелан не хотел убивать Влада, но тот вынуждал его к этому. Фелан поднял правую руку "Волкодава" и нацелил лазер в грудь Влада. - И ты еще оскорбляешь меня?! - спросил Фелан. - Посмотри вверх! Стоит мне только нажать на кнопку, и ты превратишься в пыль. Ты проиграл, недоносок! Сдавайся! В бессильной ярости Влад швырнул нейрошлем в ствол лазера. - Ты можешь делать что угодно, но для меня ты всего лишь вольнорожденный. Ты никогда не станешь равным мне! - Сейчас посмотрим, - хладнокровно ответил Фелан. Он вздохнул, словно ему предстояло сделать что-то очень неприятное, расстегнул на груди ремни и открыл кабину. Затем Фелан опустил "Волкодава" на колено, а правую руку робота положил на землю, недалеко от того места, где находился Влад. - Мы трижды бились в боевых роботах, и два раза я победил тебя. Если тебе этого мало, давай поговорим еще раз, но уже без оружия. Подожди, я сейчас спущусь, и мы раз и навсегда решим наш спор. Фелан снял нейрошлем и бросил его за командное кресло, затем вылез из кабины и по опущенной руке робота пошел вниз. Недалеко от локтя робота Фелан остановился и покачал головой. - Честно говоря, я даже не подозревал, что ты такой дурак, - с сожалением произнес он. - Какой ты у нас сегодня храбрый! - презрительно крикнул Влад, стягивая хладожилет. - Ведь у тебя есть пистолет. Фелан засмеялся. - Конечно, ведь из него я и подбил твоего робота. Фелан расстегнул ремень и отшвырнул кобуру в сторону, затем сбросил хладожилет и пошел навстречу Владу. Фелан знал, что Влад не силен в рукопашном бою. Однако на этот раз соперник был слаб как никогда. Влад бросился вперед, пытаясь ударить Фелана головой в живот, но Фелан предугадал его маневр. Ударом ноги в лицо Владу он подбросил его в воздух и тут же нанес сильнейший удар в голову. Влад отлетел в сторону, как теннисный мяч, и свалился на землю. Почти минуту он лежал не шевелясь, затем руки его начали слабо двигаться. Влад постепенно приходил в себя. Он встал и, пошатываясь, снова пошел на Фелана. - А вообще-то ты прав, - сказал Фелан, с усмешкой наблюдая за нетвердой поступью Влада. - Таким, как ты, хлюпиком я никогда не буду. Нет, до такого позора я не дойду, это точно. Влад взревел и рванулся к Фелану. Фелан легко подпрыгнул и нанес Владу встречный удар ногой в горло. Крик ярости стих, Влад захрипел, схватился за шею и снова упал. Фелан посмотрел на лежащего противника и, подумав, что он без сознания, отвернулся. В ту же секунду Влад вскочил и попытался сзади наброситься на Фелана, но молодой воин успел обернуться и выбросить вперед правый кулак. Встреченный мощным ударом в бровь, Влад неловко взмахнул руками и осел на землю. "Пора заканчивать, а то это будет тянуться до бесконечности", - подумал Фелан и зашагал к зданию. В ту же секунду он услышал топот, обернулся и увидел, как Влад, припадая на одну ногу, кашляя и хватаясь за горло, бежит к "Волкодаву". "Отправился за пистолетом, - понял Фелан. - Давай, давай, а то опоздаешь". Влад добежал до оставленного Феланом пояса, вырвал из кобуры пистолет и, подняв его высоко в воздух, дико захохотал. - Что я тебе говорил, мерзавец вольнорожденный! - победно закричал Влад. - Никогда! Слышишь ты, никогда ты не станешь таким воином, как я! Фелан, прищурившись, с интересом наблюдал за действиями Влада. - Ты - раб! - продолжал орать Влад. - Я взял тебя в плен, я! ИльХан отнял тебя у меня, но на мне твой пояс. Не волнуйся, умри спокойно, я всегда буду помнить тебя. Фелан не торопясь начал подходить к Владу. - Все-таки ты и в самом деле дурак, - произнес он, сокрушенно качая головой. - Иди, иди сюда, - злобно зашипел Влад. - Ближе, ближе. Я не должен промахнуться, я должен побыстрее убить тебя. Рука Влада тряслась, он схватил пистолет двумя руками, пригнулся и начал целиться в сердце Фелана. - Ну хватит. Пора тебе на вечный покой, - произнес Влад с садистской усмешкой и нажал на спуск. Раздался легкий щелчок. В глазах Влада мелькнул ужас. Отступая перед надвигающимся Феланом, он все нажимал и нажимал на спусковой крючок, но выстрелов не было. - Не стреляет? - сочувственно произнес Фелан. - Очень жаль. Ты, наверное, забыл, что у нас на Токкайдо осталось совсем мало боеприпасов. А у меня их совсем нет. Извини, поиздержался немного. Лицо Влада стало мертвенно-бледным. - Безмозглый дурак, - улыбнулся Фелан. - Не порть оружие, там все равно нет зарядов. Влад заорал и бросился на Фелана. Удар прямой в челюсть сшиб его с ног, но он снова вскочил и снова бросился на ненавистного врага. Фелан схватил Влада за руку и, словно стрелку хронометра, повернул ее вокруг своей оси. Ноги Влада оторвались от земли, он описал в воздухе дугу и упал на спину. На этот раз удар о землю был, видимо, очень силен. Раздался страшный хруст, ноги и руки Влада неестественно дернулись и застыли. Внезапно раздался тихий хрип, и Фелан увидел, как зрачки глаз Влада начали медленно закатываться. - Как хорошо, что мне не придется тратить на тебя последний заряд, - произнес Фелан и, подойдя к Владу, снял с него пояс. Перекинув его через плечо, Фелан повернулся, но, к своему изумлению, услышал тихий голос Влада. - Ты воин, - шептал он. - Прошу, убей меня. - Ну и живучий же ты, - произнес Фелан и прибавил: - Да, я именно воин, а не убийца. И когда ты поймешь эту разницу, вот тогда и выиграешь битву за родовое имя. XLIV Дворец, Имперская столица, Люсьен военный округ Пешт, Синдикат Драконов 30 мая 3052 г Шина встретили во дворце очень почтительно. И причиной тому был не его новый шелковый костюм, безукоризненно сшитый императорским портным. Шин понимал, что отношение к нему диктуется не приказом великого Такаси Куриты, а его очевидной симпатией. Однако, несмотря на внешние проявления дружелюбия, Шин все-таки иногда чувствовал некоторую неуверенность и дискомфорт. Что ни говори, а для простого якудзы приглашение к Координатору было событием чрезвычайного значения. Шин неторопливо шел длинными коридорами дворца. После многодневного полета на Люсьен, постоянных прыжков по системам ему было приятно ощутить спокойствие и неторопливую жизнь столицы. Да и костюм был в самом деле неплох - зеленое кимоно, широкий черный пояс и мягкие туфли. После пропитанного потом и пылью мундира он казался майору мягкой пушинкой. Шин искоса поглядывал на вышитые на груди кимоно гербы, ярко-красные на фоне черных кругов, и довольно улыбался. Еще до аудиенции Шин часами любовался поясом, широким оби. Частью одежды его назвать просто язык не поворачивался, это было настоящее произведение искусства. Вышитый тончайшими золотыми нитями узор, замысловатый, завораживающий, по красоте мог вполне конкурировать с татуировкой на теле самого Шина. Издали узор казался всего лишь причудливым набором линий, и, только приглядевшись, можно было заметить, что это рисунки, фрагменты битв и описание дел Шина, его службы трону. Войдя в комнату для чайных церемоний, Шин сел на предложенное ему место - слева от камина. Небольшой коврик - татами, на который опустился Шин, был нежно-розового цвета. Искушенный в дворцовых тонкостях майор понимал, что и цвет его кимоно, и цвет коврика, а уж тем более его положение - все это имеет свой смысл. В центральной части комнаты стоял низенький столик, и Шин заметил, что его татами находится совсем недалеко от него, во всяком случае ближе, чем предполагает его общественное положение. Шин всегда был реалистом и, как говорится, знал свое место. Он прекрасно понимал, что, несмотря на все его заслуги перед правителями Синдиката Драконов, особо претендовать на что-нибудь существенное он не мог. Еще во время битвы за Люсьен Такаси Курита недвусмысленно заявил, что ему, как обычному якудзе, при дворе рассчитывать не на что. Только благодаря Теодору Курите, который в трудные времена обороны Люсьена скрепя сердце зачислил на службу некоторых бандитов, Шин смог получить хоть какое-то признание и почести. Сидя в одиночестве, оглядывая чайную комнату, якудза анализировал свою жизнь и пришел к неутешительному выводу - он достиг максимума из того, что ему положено. "Ничего, - подумал Шин. - Этого тоже немало". По-своему Шин был прав, он достиг многого - из простого бандита он превратился в воина, участвовал в обороне Люсьена и даже удостоился чести возглавить операцию по спасению Хосиро. А подобные дела, какими бы ничтожными людишками они ни совершались, во дворце забывать было не принято. Не говоря уже о том, что некоторое время назад сам Шин не мог и мечтать о том, чтобы быть принятым во дворце. Внезапно Шин вспомнил прорицателя из группировки "Черный туман", древнего старика с длинной седой бородой и пронизывающим взглядом, который когда-то нагадал ему необычную судьбу, и тихо усмехнулся. "Старик в чем-то оказался прав", - довольно подумал якудза. Послышался шорох. Шин обернулся и увидел, как одна из перегородок-седзи отъехала в сторону и в комнату вошел Теодор Курита. Он повернулся к стоящему в центре комнаты столику, поклонился, затем посмотрел на Шина и кивнул ему, но не вскользь, а довольно почтительно. Шин ответил Теодору долгим глубоким поклоном, как и положено вассалу. Вслед за Теодором в комнату, мелко семеня крошечными ножками, вошла Оми, а за ней - Хосиро. Оба потомка императорского рода поклонились отцу и Шину и заняли свои места на татами. Как Шин и предполагал, Теодор и Хосиро сели рядом на татами, расположенные почти в самом центре комнаты, Оми опустилась на белое татами чуть позади них. Хосиро выглядел крайне усталым. Темные круги под глазами принца и бледное лицо говорили о бессонных ночах и болях. Шин увидел и следы от инъекций - красно-синие точки на его руках. Принц, как отметил про себя Шин, был одет в такое же кимоно, только цвет герба на его груди был другой. Хосиро садился медленно, чувствовалось, что раны сильно беспокоят его. Шин не отрываясь смотрел на принца. Для него Хосиро был идеалом правителя, прекрасным полководцем, настоящим отцом нации. На Таниенте отряд выжил только благодаря его смелости и сообразительности. Шин знал, что сейчас о Хосиро слагают стихи и песни, причем делают это не только придворные поэты. Популярность принца росла поминутно, его называли не иначе как вернувшимся из ада. Намекали также и на то, что дед и отец не слишком-то торопились спасать наследника, отчего симпатии народа к принцу только увеличивались. Шину, разумеется, льстило и то, что в стихах, песнях, сагах, рунах, одах, пословицах, поговорках, крылатых народных выражениях и балладах его имя непременно упоминалось рядом с именем принца. Появлялись и картины, на которых, к удовольствию Шина, он видел и себя. Шин искоса взглянул на Оми. Девушка сидела, слегка склонив голову. Прелестное белое кимоно с тонким розовым кантом удивительно шло ей. Шину показалось, что он уже видел Оми в этом наряде. Он ненадолго задумался и вспомнил, что на голодиске, который он смотрел вместе с Виктором Дэвионом, девушка была в этом же кимоно. Скоро он понял, что и одежда Оми совсем не случайна. В том, что девушка пришла на встречу с отцом и дедом в этом кимоно, есть своя символика. В комнате для чайных церемоний ничего никогда не делалось просто так. Шин попытался предположить, что затеяла Оми, но мысли его разбегались. В конце концов он стал размышлять о том, что могло ждать его после этой встречи, но от этого занятия его отвлек звук отодвигаемой перегородки. Шин вскинул голову и увидел, как в открывшемся проеме показался Такаси Курита. Старый правитель сидел на коленях. Он поклонился сидящим и, опираясь на руки, придвинулся к своему татами в центре комнаты. Присутствующие низко опустили головы, почтительно ожидая, когда Такаси займет почетное место. В отличие от Шина и Хосиро, Координатор был одет в черное кимоно с вышитыми на нем зелеными гербами на красном фоне. Шин пригляделся повнимательнее и увидел, что гербы Синдиката Драконов на кимоно Координатора вышиты точно так же, как на его кимоно. Шин счел это немаловажной деталью. Тем временем Такаси начал чайную церемонию. Из искусно вырезанного ящичка Координатор достал пять одинаковых, нежно-голубого цвета чашек. Такаси неторопливо выставил их у края стола, но Шин сразу же отметил, что стоят они неровно, некоторые чашки чуть выступают вперед, а третья чашка справа стоит ближе к краю стола, чем все остальные. По неторопливым, но отточенным движениям рук Координатора Шин понял, что расположение чашек не небрежность и не ошибка. Тя-но-ю, то есть чайная церемония, ритуал совершенства линий и движений, в ней нет ничего лишнего и ничего бессмысленного. Всякий жест в чайной церемонии, всякое движение, даже то, как кладется и заваривается чай, как расставляется посуда, имеет свой тайный смысл. Непосвященному трудно во всем этом разобраться, но Шин понимал все очень хорошо. Он сразу же догадался, что, неровно поставив чашки, Координатор хотел привлечь к себе внимание присутствующих, и ждал. Координатор повернулся к камину, где на тихом огне стоял небольшой старинный чайник с открытой крышкой, и опустил в него бамбуковый ковшик такой же старинной работы. Согласно классическому ритуалу, ковшик нужно было достать сразу же, но Такаси немного подождал. И это тоже не было случайностью. Взяв широкую плошку, Такаси налил в нее воды, ополоснул края и вылил в огонь. Затем Координатор налил в плошку пять ковшиков воды. Шин внимательно смотрел за действиями Такаси. Особо его заинтересовала плошка. Было похоже, что она самодельная, выполнена непрофессионалом из листа брони боевого робота. Шину показалось, что он даже видит на ней царапины. "Неужели она все-таки существует?" - подумал Шин, вспомнив ходящую среди воинов легенду о том, что после одного из боев на дальних мирах Такаси сам сделал плошку для чайной церемонии. Такаси поставил плошку на чайник, и в ту же секунду едва тлеющие угли вспыхнули, словно в магическом сеансе, и по комнате распространился пьяняший запах ели. На сердце Шина вдруг стало так радостно, что он улыбнулся. Оглядев присутствующих, якудза увидел на их лицах то же выражение восторга. Улыбался и старый Координатор. - Добрый вечер, - произнес он, обращаясь к присутствующим. - Добрый вечер, - ответили ему гости и поклонились. - Благодарю вас за честь, которую вы оказали мне своим присутствием, - сказал Такаси. - Сегодня исполнилось шестьдесят четыре года с того дня, как я впервые увидел свою возлюбленную, прекрасную Жасмин. - Такаси посмотрел на огонь, затем медленно повернулся к присутствующим. - Чайная церемония - это все, что я могу сделать для вас в благодарность за спасение Синдиката Драконов. Я понимаю, что этого крайне мало... Но доставьте старику радость. Как иначе я могу доказать, что только через служение другим человек удостаивается того, чтобы кто-то услужил и ему. От воды начала подниматься тоненькая струйка пара. Такаси смотрел на воду и, когда она забурлила, взял в руки ковшик и начал разливать кипяток по чашкам. Наполнив первую чашку до краев, затем отлил из нее немного кипятку в другую чашку, затем в следующую и так до последней. Ополоснув таким образом все чашки, Такаси начал наливать в них кипяток. Когда все чашки были наполнены, Координатор левой рукой открыл шкатулку с чаем, бамбуковой ложечкой взял из нее крупно нарезанные листья чая и положил их во вторую чашку. Небольшой бамбуковой щеточкой он растер листья. Налитый в чашку, кипяток приобрел бледно-зеленый цвет. Такаси слегка повернул чашку вокруг своей оси и подал ее сыну. - Теодор, ты до конца стоял на своем. Другие бы на твоем месте сдались, но ты проявил выдержку и упорство. Ты спорил со мной, потому что видишь дальше меня. Перед моими глазами начинает расстилаться туман, в твоих же глазах еще день. Твоя способность видеть будущее спасла нас. Если бы не ты, мне пришлось бы принять страшное решение. Боги, избавьте родителей от необходимости расставаться со своими детьми. Шин внимательно следил за Координатором. Такаси склонил голову над следующей чашкой, третьей от края. Приготовив напиток, он подал чашку своему внуку. - Хосиро, ты не только принял мантию правителя, но и подвергся страданиям. Ты выполнил свой долг, ради своей нации пошел на муки. Я вижу, что тебе не чуждо сострадание. То, что большинство из твоих воинов выжило на Таниенте, в тылу кланов, - твоя заслуга. Ты заслужил свое будущее. Склонив голову, Шин слушал тихое постукивание щеточки и нежный звон тончайшего фарфора. Такаси положил в четвертую чашку чай и, слегка выдвинув ее вперед, поставил между двумя остальными. Оми слегка покраснела, поняв, что эта чашка предназначается ей. - Оми, - произнес Такаси, - внучка моя, ты была настойчива в своем стремлении спасти брата. Я искренне восхищаюсь и горжусь тобой. Счастлив дом, где есть такие женщины. В Доме Куриты не всегда между родственниками царили такие отношения. Твое желание помочь Хосиро, жертвы, которые ты принесла ради него, заставляют меня думать, что будущее нашей семьи светло и радостно. Многие кричат о тяготах, которые война принесла им, но немногие сделали бы то, что сделала ты. Как бы я хотел, чтобы все те, кто меня окружает, были столь же благородны и чисты в своих делах, и помыслах. Произнеся это, Такаси принялся за чашку, которая стояла пятой в ряду. Шин сразу догадался, что она готовится для него, и еще ниже склонил голову, пытаясь не выдать своих чувств. Он был потрясен словами Координатора. Наконец Такаси закончил и, слегка поклонившись, подвинул чашку с чаем Шину. - Что я могу сказать тебе, Шин Йодама? - проговорил Координатор, не поднимая глаз. Шин поразился, такого он не ожидал. Смотреть в лицо слушающему считалось во дворце верхом неприличия, но чтобы сам великий правитель Такаси Курита опустил голову, обращаясь к нему, было знаком высокого почтения. - Ты был отребьем, - продолжал Такаси. - Разбойником, но заслужил право стать водителем боевого робота. Мы поверили тебе и не ошиблись. Ты стал воином, для которого бушидо, путь самурая, не пустые, ничего не значащие заклинания. Очень многие критикуют моего сына за то, что он принимает к себе на службу якудзу, каким когда-то был ты. Они считают, что бандитам не место в нашей армии. Дай им волю, они тебе глотку перережут. Но я думаю иначе. Я знаю, что ты, простолюдин, человек без образования, не щадил своей жизни ради Дома Куриты, и ценю твои заслуги. Скажу тебе, что не все представители знати могут похвастать таким же благородством. За это и за твои заслуги перед правящим Домом ты достоин Ордена Дракона... Сначала Шин не поверил своим ушам. Орден Дракона давал заслужившему его титул рыцаря королевства. Шин вздрогнул и едва не поднял голову. Ему казалось, что Координатор или шутит, или смеется над ним. И тут он услышал окончание фразы: - Но твое прошлое мешает мне наградить им тебя. И тем не менее я нашел способ отплатить тебе за честную службу. Ты, конечно, заметил, что на тебе и на моем внуке одинаковые кимоно. Так вот, я назначаю тебя командиром моей личной охраны. Отныне "Когти Дракона" находятся в твоем подчинении. В твою же честь они получают другое имя и с этой минуты будут называться "Воины Идзанаги". Шин не двигаясь смотрел на стоящую перед ним чашку с чаем. Он знал старинную легенду о древнем воине по имени Идзанаги, который отправился в ад, победил всех врагов и вернулся на землю. "Совершенно верно. Если сложить все те битвы, которые мы прошли с Хосиро, то как раз ад и получится. Да и врагов мы не меньше уничтожили. Скорее даже побольше". Тем временем Такаси поправил кимоно и придвинул к себе оставшуюся чашку. - А теперь мне хотелось бы сказать о главном. Я знаю, что вы все сейчас думаете. Вы хотите сказать, что без помощи Виктора Дэвиона и его воинов нам бы не удалось спасти Хосиро. И это правильно. Я награжу и их. Каждый воин Федеративного Содружества, участвовавший в операции, получит такое же кимоно, как у Хосиро и Шина. Кроме того, я учреждаю денежный фонд, из которого их детям будут платить стипендии все время, пока они учатся. Я также буду просить Виктора Дэвиона принять участие в их судьбе и зачислить в свою личную гвардию. Следить за выполнением взятых Виктором Дэвионом обещаний будет... - Такаси немного помолчал. - Мне кажется, что наиболее для этого подходит тот, кто в будущем станет хранителем чести нашей семьи. Оми низко поклонилась Такаси. - А теперь позвольте мне еще раз поблагодарить вас. Все вы герои и заслуживаете высоких почестей, - произнес Такаси, приподнимая чашку. - Здесь нас пятеро. Так давайте же как один думать и действовать во благо Синдиката Драконов. Давайте считать нашу чайную церемонию началом пути к сохранению единства Синдиката Драконов. И посвятим себя служению нашей стране и нашему великому народу. XLV Военная база Высшего круга, остров Хилтон-Хид Северная Америка, Терра 6 июня 3052 г. Анастасиус Фохт, военный регент Ком-Стара и победитель кланов на Токкайдо, стоял в центре зала, разглядывая величественный монумент, возведенный в честь его славной победы. Черный мраморный обелиск с массивным постаментом, усыпанным золотыми звездами покоренных Ком-Старом миров, возвышался над Фохтом. Военный регент был не взволнован, а скорее шокирован. Имитировать радость становилось ему все труднее. Он кашлянул и снова начал читать, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более искренне и душевно: - Сознавая, какую страшную угрозу установлению Священного Порядка несут кланы, следуя приказу примаса Ком-Стара Миндо Уотерли, Анастасиус Фохт и подчиненная ему Ком-Гвардия бесстрашно вступили в битву с захватчиками и разбили их в первые три недели три тысячи пятьдесят второго года. Благодаря победе Анастасиуса Фохта мы смогли возродить основы Священного Порядка в том виде, какими их представлял себе великий Джером Блейк, основатель Ком-Стара. Фохт замолчал, вглядываясь в текст, хмыкнул и недовольно покачал головой. Несмотря на его неоднократные донесения о потерях, Миндо Уотерли так ничего и не поняла. Или не захотела ни понять, ни увидеть, что победа на Токкайдо стоила Ком-Гвардии тысяч убитых и раненых. В душе Фохт возмущался властолюбием и коварством примаса. Она считала кровавую бойню на Токкайдо всего лишь неплохим поводом для установки очередного памятника. Миндо Уотерли видела в Токкайдо средство для достижения своей цели - власти Ком-Стара во всей Вселенной. И примаса совершенно не беспокоило, что ее патологическое стремление к господству оставляет повсюду свои страшные, кровавые следы. "Я должен раскрыть ей глаза на реальность", - подумал Фохт и молча расстегнул золоченую пряжку на плече. Скользнула на пол широкая мантия, под ней оказался оливкового цвета костюм офицера Восемьдесят второго дивизиона. Он был поднесен Фохту в подарок в тот день, когда военный регент принимал во Второй армии присягу у новобранцев. К ремню была пристегнута большая толстая сумка, в которой находился список погибших на Токкайдо. Больше всего воинов Ком-Гвардия потеряла в схватке Восемьдесят второго дивизиона с Пауками Наташи Керенской. Анастасиус Фохт положил руку на сумку, пальцы его скользнули по корешку книги и коснулись рукоятки пистолета, спрятанного во внутреннем кармане на бедре. "Я обязан рассказать ей все, что мы испытали на Токкайдо. Кроме меня, сделать это некому". Обелиск представлял собой высокую стелу, пробитую стрелой. Острие ее указывало на зал истории Ком-Стара. Там, в резной каменной беседке, военного регента ждала примас. Обойдя гранитный многоугольник постамента, Фохт направился в зал. Войдя, он увидел Миндо Уотерли и рядом с ней Шарилар Мори. На настоятельнице была золотая мантия, а на ее любимице - ярко-красная. Военный регент остановился и поднял руку в комстаровском приветствии. Примас в знак восхищения действиями своего главнокомандующего сложила ладони, поднесла их к груди и учтиво склонила голову. То же сделала и Шарилар. Когда военный регент приблизился к Уотерли, та спросила его: - Вы, конечно, видели монумент. Как он вам понравился? - Прекрасный памятник, госпожа примас, - ответил Фохт. - Я очень рада, что вы довольны, - пропела Уотерли и улыбнулась. Смахнув с плеча упавшую на нее прядь длинных серебристых волос, она продолжила: - За все двадцать лет существования Ком-Гвардии ей еще никогда не приходилось биться с таким опасным и сильным противником. Не будем лукавить, сражение на Токкайдо имеет колоссальное значение для всех нас. - Миндо Уотерли снова улыбнулась. - Честно говоря, Анастасиус, я не верила, что вы способны разгромить кланы. И не только я, многие регенты Высшего круга говорили, что отправлять на битву необстрелянных воинов - безумие. Но мы проявили настойчивость, - с этими словами Миндо посмотрела на Шарилар, - и, как оказалось, правильно сделали. - Я крайне благодарен вам за ту поддержку, которую вы оказали мне, - ответил военный регент. - Но я удивлен тем, что, кроме нас, здесь никого нет. Где остальные регенты Высшего круга? Разве я не буду выступать перед ними с отчетом? Примас развела руками. - Увы, слушать вас некому, - ответила она и хитро посмотрела на Фохта. - Все регенты заняты своими делами. Как вы уже слышали, Анастасиус, наступает новая эра Ком-Стара. И зажглась она с победой на Токкайдо. Считайте, что свет нам принесли вы. - Надеюсь, вы не хотите сравнить меня с Люцифером? - спросил Фохт. - Совсем нет, - отмахнулась примас. - Вы наш Прометей. Своей победой вы осветили человечеству путь к новой жизни, к новым знаниям. Уотерли встала, взяла Фохта за руку и повела в глубь зала. За ними грациозно двигалась Шарилар. - Сейчас я покажу вам чудо, - сказала примас. - Лучшие мастера Ком-Стара днем и ночью работали над его созданием. Уверяю вас, Анастасиус Фохт, ваш компьютерный мир - детский лепет по сравнению с тем, что вы сейчас увидите. Войдя в следующий зал, военный регент остолбенел. Перед ним расстилалась целая галерея, в которой было собрано все, что имело отношение к Ком-Стару. Здесь находились все священные реликвии, личные вещи Джерома Блейка и его книги. На стенах висели картины, отображающие историю Ком-Стара от самых первых дней существования до битвы на Токкайдо. На длинных многочисленных столах лежали макеты планет и битв, в которых участвовала Ком-Гвардия. Сердце военного регента защемило, он хорошо помнил и эти битвы, и цену, которую Ком-Гвардия платила за свои славные победы. Макеты были великолепны, выполнены с большим искусством и старанием. Фохт видел бьющиеся армии, горящие поля, разрушенные города и окровавленные тела воинов. Мастера потрудились на славу, работая над деталями. Им удалось даже передать рваные раны и смертельные муки на лицах умирающих воинов. Фохт с ужасом смотрел на удивительно точно воспроизведенные пиршества смерти. Особенно поразил его макет битвы на Токкайдо, боль о которой еще не истерлась из сознания военного регента. "Бог мой! - думал он. - Неужели все это было? Да, было, и совсем недавно. Вот сражение под Лаком. А это горы Динджу. А это что? А, Прзено. Точно, там были очень сильные бои". Как мотылек, привлеченный ярким светом, Фохт в молчании двигался среди пламени битв. Военный регент был подавлен обилием пылающих планет. Примас оказалась права, такой ужасающей реальности его мир, моделируемый компьютером, не давал. Даже у него, старого, закаленного воина, прошедшего сотни битв, кровь стыла в жилах, когда он рассматривал муляжи. Но хуже всего было другое: Анастасиус внезапно вспомнил то, что не могли передать мастера, - жуткие стоны и крики о помощи, проклятия и мольбу умирающих. Поразило Фохта и то, с каким умением, точнее, даже с садистским сладострастием, мастера создавали и выписывали сцены битв. "Неужели эта зараза начинает проникать во все поры Ком-Стара?!" - напряженно думал военный регент, разглядывая эпизоды битвы на Токкайдо. Его начало знобить, он почти физически ощутил ледяной холод Токкайдо, разрушенного, неприютного мира. Главный сюрприз ждал военного регента в центре зала. Там на громадном столе стоял макет битвы в горах Позористу. Медленно обходя стол, Фохт рассматривал боевые роботы воинов Ком-Гвардии и Клана Волка, отмечая, какой громадный кровавый след оставило их продвижение вперед. Фохт увидел долину, в которой погиб Хан Гард Радик, горящих роботов, подбитую бронетехнику и отметил, что, стремясь польстить настоятельнице, мастера сильно преувеличили потери клана и преуменьшили потери Ком-Гвардии. Фохт устало усмехнулся. - Да, Анастасиус, - произнесла примас, и глаза ее засияли от восторга. - Вот здесь вся наша слава. Но это только начало нашего шествия, всего лишь маленький шажок. Впоследствии, когда знамя Ком-Стара будет развеваться над всей Вселенной, мы выбросим эти примитивные муляжи. Мы выстроим гигантский театр, в котором будем ставить сцены битв. Мы поразим воображение людей нашим величием и могуществом! Фохт посмотрел на настоятельницу, увидел ее возбужденное лицо, и в его голове снова, в который уже раз, мелькнула мысль о безумии Миндо Уотерли. - Зачем вам эти кровавые представления? - спросил он. - Для истории вполне сгодятся и эти макеты. К тому же есть еще и лазерные диски, записи битв. Не проще ли просто повесить гигантский экран? Я уже не говорю о том, что это будет и гуманней. Уотерли снисходительно посмотрела на Фохта, затем повернулась к Шарилар. В ответ на взгляд примаса Мори улыбнулась тонкой улыбкой. Миндо Уотерли снова посмотрела на Фохта, и тот краем глаза заметил, как вздрогнули плечи Шарилар. - Ах, Анастасиус, Анастасиус, - томно протянула примас. - Вы воин. Не задумывайтесь, что нужно для истории, а что нет. Просто пишите ее, а уж о том, как ее представить, позабочусь я. Совершенно не важно, как на Токкайдо проходила битва, важно ее символическое значение. Своей победой вы доказали, что Ком-Стар способен остановить орды варваров и спасти народы Внутренней Сферы от порабощения. Теперь на нас будут смотреть как на лидирующую силу, правители станут искать спасения в Ком-Старе. Прежде чем Фохт успел попросить настоятельницу дать ему необходимые пояснения, она взяла его за руку и многозначительно произнесла: - Анастасиус, вы правильно сказали: то, что вы видите сейчас, - это история, вчерашний день Ком-Стара. Теперь пойдемте, я покажу вам его будущее. И знайте, что это мы с вами являемся его основателями. Примас пошла вперед, в следующий зал, потянув за собой военного регента. Войдя в круглое затемненное помещение, Фохт увидел в центре его впадину. Вместе с Миндо Уотерли и Шарилар он взошел на небольшой постамент и стал смотреть вниз. Постепенно снизу начал выезжать макет неба, усеянный разноцветными звездами миров Внутренней Сферы. Фохт читал имена планет, и все больше его охватывал страх. Внезапно в тех местах, где находились миры, управляемые Ком-Старом, начали вырастать громадные бледно-золотые конусы. Они тянулись ввысь, к потолку зала и, касаясь его, загорались ярким желтым светом. Фохт все понял: золотым светом горели миры, контроль над которым захватывал Ком-Стар. Но удивило его и то, что некоторые звезды начали менять свой первоначальный цвет. Военный регент заметил, что миры Синдиката Драконов, бывшие в начале красными, постепенно становились золотистыми. "Это Люсьен, - подумал Фохт, наблюдая, как меняет цвет еще одна звезда. - А это Новый Авалон". За ними сменили цвет Сиан и Атреус. Затем из синего в золотистый превратился еще один мир. - Таркад, - прошептал военный регент и сердце его сжалось. - Мой Таркад, - повторил Фохт. - Совершенно верно, - произнесла Миндо Уотерли и кивнула. Настоятельница жадно всматривалась в иглы устремленных кверху конусов. - Вы думаете, я забыла свое обещание? - повернулась она к Фохту. - Ни в коем случае. - Примас протянула руку и дотронулась до одной из панелей на стене зала. - Я вручаю вам Таркад, великий правитель Фредерик Штайнер, - произнесла Миндо и победно посмотрела на военного регента. В ту же минуту перед Фохтом возник еще один макет. Он изображал город, в котором военный регент сразу же узнал Таркад-Сити. Он с любовью рассматривал столицу, но внезапно глаза его натолкнулись на нечто такое, что сбило Фохта с толку. Он увидел в центре города колоссальных размеров дворец, в одном из залов которого стоял великолепный трон, а рядом с ним, положив одну руку на спинку, а другой держа длинный меч, стоял он сам, Анастасиус Фохт. Мелькавшая в голове военного регента мысль о болезни настоятельницы начала перерастать в уверенность. Он с любопытством смотрел на себя в мраморе и граните. Выполненная в стиле римского классицизма, статуя ему не очень понравилась. Особенно неприятный осадок оставляли лучи света, отходящие от дворца. Они очень напоминали железнодорожные рельсы, Фохт неоднократно видел их на старинных гравюрах. Присмотревшись, он увидел, что недалек от истины: это были дороги, только шоссейные. Они шли к центру столицы с двенадцати направлений, символизируя собой двенадцатиконечную звезду Ком-Стара. Внезапно раскрылась задняя часть макета, и перед глазами Фохта возникло место, которое он очень хорошо знал. Он увидел большой зал, трон и два боевых робота "Грифона" по бокам. Позади трона развевалось знамя Ком-Стара, на котором был изображен протуберанец, висящий над стальным кулаком Штайнеров. Боевые роботы были выкрашены не в цвета Лиранской Гвардии, белый и голубой, а в цвета Ком-Гвардии. То, что военный регент увидел дальше, окончательно вывело его из равновесия. На троне сидел человек с черной повязкой на глазу. Одна рука сидящего была поднята, в ней Фохт увидел книгу с надписью "Великое Слово Блейка". "Проклятье. В самых страшных снах я видел себя сидящим на этом троне, - возмущенно подумал военный регент. - Неужели она собирается сделать ночной кошмар явью?" - Фохт удрученно понурил голову. - Ты не ошибся, Анастасиус, - тем временем продолжала примас. - Я сдержала свое слово, этот трон будет принадлежать тебе. Содружество Лиры, как протекторат Ком-Стара, получит все блага цивилизации. Фохт поднял голову и посмотрел на Уотерли. - Насколько я понимаю, Ком-Стар собирается покорить Таркад. И как же, позвольте вас спросить, мы будем это делать? Наша армия сейчас в таком состоянии, что ей вовсе не до битв. - А мы и не будем сражаться! - весело воскликнула Миндо Уотерли и радостно захлопала в ладоши. - Пока вы бились с кланами, я покоряла Внутреннюю Сферу. Я поставила ее на колени! - взвизгнула настоятельница. - Я ввела санкции против всех государств Внутренней Сферы, запретила предоставлять им каналы связи и космические корабли. И это подействовало, Фохт, подействовало. Правда, мы потеряли несколько миров, но ничего, мы их снова вернем. Главное, что те миры, на которых есть наши представители, теперь полностью подчинены нам. Пройдет немного времени, и остальные, включая Таркад, последуют за ними. Мы ужесточим санкции и заставим их подчиниться. - Понимаю, - сказал военный регент. - Значит, в этом и состояла ваша операция "Скорпион". А я-то думал, что вы мне доверяете. - Разумеется, я доверяю вам, - ответила примас и показала на одну из сцен битвы. - Я вверила вам судьбу Терры. Только пока вы отвлекали и громили кланы на Токкайдо, я тоже не сидела сложа руки. Я давно задумала операцию "Скорпион", но посчитала, что вам одному будет трудно со всем справиться. Но сейчас все позади, нас ждут другие задачи. Кланы расшатали Внутреннюю Сферу, и мы должны сплотить ее. Я знаю и вас, и ваши устремления, поэтому, Анастасиус, можете смело рассчитывать на трон Таркада. Дальше Фохт не мог выдержать. Он засмеялся, сначала тихо, но вскоре смех его перешел в громкий, заливистый хохот. - Нет, примас, вы меня совершенно не знаете, - проговорил военный регент, вытирая глаза. От смеха он даже прослезился. - Вы считаете, что я остался таким же, каким был много лет назад. Да, не скрою, Фредерик Штайнер с ра