рживать тяжесть не более девятнадцати тонн. Эта особенность предусматривалась, чтобы предупредить вторжение вражеских роботов через мосты в случае набега. Только железнодорожный мост сможет выдержать до ста тонн веса машин наемников. Вы слышите, как вздохнула толпа, когда первый робот пересек мост. И вот они прошли: возможно, со времен немецкой "Штуки" в дозвездную эпоху не существовало боевых машин, настолько соответствующих могущественной и непримиримой Империи Драконис. Среди них -- робот командира Семнадцатого полка полковника Карлоса Камачо, последнего представителя войск Лиги Свободных Миров, несущий на себе выгнувшую горбом спину, оскалившуюся "Бешеную Кошку", которую ни с чем не перепутаешь, -- истинный символ страшной мощи набегов кланов. Шагая за "Белым Великаном" отца, приближается "Беркут" под командованием командира подразделения Гавилана Камачо, его робот разрисован спереди и сзади устрашающими изображениями беркута с распростертыми крыльями и когтями. Позади него шагают остальные роботы первого батальона. Но "Белый Великан" с акульей пастью, украшающей сопло робота, не первая машина в строю. Честь возглавить шествие в Масамори выпало бойцу разведывательного взвода полка..." Камера опустилась немного ниже, сфокусировавшись на одинокой фигуре, кажущейся ничтожным насекомым перед вселяющей ужас громадиной боевого робота полковника Камачо. -- ...Долгой и блестящей службой в полку эту честь завоевала младший лейтенант Кассиопея Садорн. Она возглавляет могучую процессию бронированных и тяжеловооруженных машин, управляя самым простым механизмом, который имелся в полку: тридцатискоро-стным горным велосипедом системы Микояна Гуревича. За спиной Кэсси свисала туго заплетенная коса, поперек багажника было привязано длинным шнуром штурмовое ружье. Девушка энергично нажимала на педали. Затем камера снова вернулась и сфокусировалась на привлекательном молодом репортере в спортивной куртке безукоризненного покроя. -- Репортаж велся с Хашимана. Префектура Ошика Галедонского военного округа. С вами был Арчи Вестин. -- Хорошая работа, Арчи, -- сказала женщина, снимавшая репортаж, закинув голокамеру на плечо. Арчи улыбнулся почти робко и кивнул кудрявой светловолосой головой. -- Прошу прощения, молодой человек, -- произнес вежливый голос за плечом Вестина. Репортер обернулся и увидел человека среднего роста и возраста, стоявшего невдалеке и ожидавшего конца передачи. Ветер поднял дыбом волосы вокруг его тонзуры. У незнакомца были усы и темные глаза, причем с такими тяжелыми веками, что казались почти заплывшими. Белый воротник и темное спортивное пальто поверх черной рясы современного католического священника дополняли картину. Арчи вежливо ему поклонился. -- Можете ли вы уделить мне несколько минут для разговора, господин Вестин? -- спросил священник. -- Разумеется, святой отец. -- Отец Роберто Гарсия, Общество Иисуса, -- с застенчивой улыбкой представился священник. -- Но можете звать меня Бобом, если вам, так удобнее. Арчи в ответ улыбнулся и кивнул. По натуре он был вежливым и легким на подъем юношей. Оба этих ценных качества очень помогали ему в работе. -- Чем могу быть полезен, свя... простите, Боб? -- Ничего не могу поделать, но я подслушал вашу ссылку на "Штуку". Вы, случайно, не историк? -- Вряд ли можно так сказать. Скорее любитель, -- рассмеялся Арчи. Лицо иезуита оживилось: -- У нас общие интересы. Давайте побеседуем в один из ближайших дней. Что вы на это скажете? -- Обязательно! -- Арчи поглядел туда, где женщина-оператор Мариска Сэвидж, нагнувшись, укладывала голокамеру в специальный футляр. Он еле заметно усмехнулся, глядя, как ее шорты цвета хаки натянулись, обрисовывая ягодицы. Она была чуточку коренаста на его вкус. Профессиональные принципы и здравый смысл удерживали Арчи от попыток нарушить границы уже довольно тесной дружбы, складывавшейся между ними, что помогало вместе переносить опасности и водовороты нелегкой репортерской жизни. Но посмотреть он мог... -- Вот что я скажу, Боб, -- сказал Арчи, вновь повернувшись к собеседнику. -- Хотя я встречался с полковником Камачо и даже имел краткий разговор с подполковником Кабрерой и, надо отметить, они приняли меня очень душевно, -- я еще толком здесь никого не знаю, если вы поняли, о чем я говорю. С тех пор, как меня прикомандировали к Семнадцатому полку, мне просто необходимо иметь друга внутри него. Гарсия оживился. -- Если это пригодится, то у меня наладились самые близкие отношения с офицером по связям с общественностью "Кабальерос". Это одно из многочисленных званий, которые я ношу, -- кроме того, я историк части, психолог и водитель "Крестоносца". Карие глаза Вестина широко распахнулись: -- Вы еще и водитель робота? -- Да, я удостоен этой чести, -- кивнул Гарсия. -- Необычно видеть падре на боевой машине. Еще более необычно -- квалифицированным водителем робота. -- Вы ничего не слышали о так называемых юго-западных мирах, не так ли? -- спросил священник. Вестин в ответ покачал головой. -- Я сообщу вам много нового, дорогой друг. Для начала -- у нас только один невоюющий священник, отец Мантойла. Остальные -- пасторы и раввины тоже воюют бок о бок со всеми. Это единственный способ снискать уважение среди подобных людей. -- Пасторы, раввины и священники? -- недоуменно переспросил Арчи. -- Как я и предупреждал, вам еще предстоит многое узнать о нас. -- Гарсия положил руку на плечо юноши, что оказалось трудновато, потому что Вестин значительно превосходил ростом священника, и мягко повернул его лицом к шествию роботов "Кабальерос", пересекающих мост и вступающих в Масамори. -- А сейчас ответьте мне как любитель истории: напоминает ли вам что-либо эта сцена? Арчи прикусил нижнюю губу белыми ровными зубами, затем пожал плечами: -- Мне просто ничего не приходит в голову. -- Это напоминает вход Великого Каталонского войска в Константинополь в тысяча триста втором году от Рождества Господа нашего. Арчи слегка пожал плечами: -- Боюсь, что я ничего не знаю об этом, падре. -- Оттоманские турки только что начали теснить сельджуков. Они обрушились на Византию, словно нашествие саранчи. Столкнувшись с ними, византийцы наняли войско каталонских наемников -- непревзойденную легкую пехоту. Они были самыми крепкими солдатами в те времена, их женщины были так же опасны, как мужчины, -- точно так же, как и у наших "Кабальерос". -- Вы говорите, падре, что Семнадцатый полк -- самые крепкие наемники сегодня? -- спросил Арчи, подняв брови. Гарсия утвердительно кивнул: -- Еще до появления Волчьих Драгун и Гончих Келла, господин Вестин, ни один из "Кабальерос" до сих пор, пока он жив, не уступал ни сантиметра. Ни один из них. -- Зовите меня просто Арчи. -- Хорошо, Арчи. В том образе, что пришел мне на ум, привлекает прежде всего противоположность. Живопись девятнадцатого века часто изображала вход армии в столицу Византии. На троне сидит император, за правым плечом его -- Святая София, вокруг толпится блестящая, пестро разнаряженная свита во всем своем великолепии. А перед ним проходят каталонцы: лохматые варвары, откровенно неряшливые и свирепые, в кольчугах и шлемах, с остро наточенными азагаями и щитами, закинутыми за спину. На вид они ничем не отличаются от своих предков -- вестготов и диких иберийских племен, хотя и входят в самый огромный город, который только существовал на Востоке. Арчи рассмеялся. -- Впечатляющая картина, будьте уверены. Но она, кажется, отнюдь не льстит вашим товарищам. -- Я "Кабальерос" по рождению и воспитанию, Арчи. Моя семья -- одна из самых гордых на Сьерре, моей родной планете. Но я хорошо знаю свой народ. Юноша вздернул подбородок и кивнул. У него был очень симпатичный подбородок, квадратный, но не слишком резкий. Арчи гордился этим подарком природы. -- И чем же все это закончилось? -- спросил он, наблюдая за длинными тенями, которые отбрасывали роботы "Кабальерос", тяжеловесно ступая по мосту, раскинувшемуся над медленно текущими водами реки Ямато. Гарсия вздохнул: -- Плохо. Византия испугалась мощи каталонцев и амбиций их предводителя, Роджера де Флора. Они пригласили Роджера на пир, устроенный в его честь, схватили и казнили вместе со свитой. Одновременно они напали на отдельно расположенные лагеря наемников, намереваясь уничтожить их. -- Им это удалось? -- Нет, разумеется. Каталонцы не только отбились, но в своей ярости обратили в пустыню земли империи, раскинувшиеся за пределами городских стен, потому что у наемников не хватило боевых машин, чтобы проломить их. Потом они отплыли в Грецию и отвоевали у французских рыцарей Пелопоннес, который стал их владением. И много веков спустя грек, который хотел проклясть кого-либо, говорил ему: "Чтобы тебя настигла месть каталонца!" Некоторое время были слышны лишь завывания ветра, отдаленные крики и гудение работающих погрузочных машин, доставлявших имущество "Кабальерос" из корабля на территорию принадлежащих ХТЭ спортивных стадионов. Там предполагалось построить казарму для полка. В ушах собеседников все еще раздавался грохот медленно, в ногу, проходящих роботов "Кабальерос" через железнодорожный мост. -- Я бы сказал, плохое предзнаменование, -- наконец заметил Арчи. -- Если вы верите в предзнаменования... -- Иезуит снова хлопнул юношу по плечу. -- Пойдемте. Уверен, что вам и вашей прелестной молодой ассистентке не помешает выпить чего-нибудь, а потом войти по мосту в город. Вы как раз успеете заснять прибытие наших роботов в столицу. VII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 27 августа 3056 г. Показались Юсаки и Юнаги, классические обитатели дна -- оборванцы с голыми руками и ногами и разлетающимися на ходу черными волосами, неразлучные, как близнецы, пробирающиеся сквозь толпу. -- Они идут, Лейни, -- шепнул Юсаги -- тот, кто из них двоих был выше товарища на несколько сантиметров. Его имя означало "кролик", и с первого взгляда становилось ясно, что оно ему здорово подходит. На инго -- воровском жаргоне -- это также значило "мелкий воришка". И такое определение тоже вполне подходило ему. -- Странная штука, -- сказал Юнаги, адресуя свои слова рыжей женщине, которая была на добрых полметра выше, чем он сам или Юсаги. Женщина стояла на тротуаре в окружении кучки мужчин с весьма суровыми лицами, вокруг которых образовался невидимый круг, и его границы не рисковал переступить ни один из законопослушных граждан Масамори. Бросив даже случайный взгляд на эту группу, любой безошибочно определил бы в них чрезвычайно опасных уличных бандитов. Юнаги стоял, хватая ртом воздух, а высокая женщина глядела на него сверху вниз, скрестив руки. Это был гибкий маленький человечек, чьи движения, когда он не бежал согнувшись в три погибели, напоминали струящееся масло. Его имя значило "угорь" и одновременно указывало на профессию квартирного вора. Когда-то его сцапали Друзья-Увещеватели. Отбывая срок, он делил камеру на Галедоне-пять с Юсаги. -- Их возглавляет женщина, -- прошептал Юнаги, -- и знаешь что? Она едет на велосипеде! В начале улицы показались силуэты огромных шагающих роботов. Рыжая через плечо оглянулась на человека, который был еще выше, чем она, и настолько же массивным, насколько она гибкой. Какую-то часть его тела составлял жир, но гораздо большую -- мускулы. Мужчина был брит наголо, у него были смешные круглые щеки, и носил он оранжевые одежды монаха Ордена Пяти Столпов. Великан шагнул вперед, туда, где на краю тротуара собрались зеваки, чтобы лучше видеть происходящее. Он зарычал, словно вулкан, готовящийся к извержению. Зеваки, обернувшись, увидели его и мгновенно исчезли. Рыжая женщина заняла их место, свита обступила ее кольцом. Граждане не сговариваясь расступились в стороны, словно лужица ртути, если ее тронуть кончиком пальца. Дорогу украсили искусно изготовленные фонарики из цветной бумаги, некоторые из них летали над головами, прикрепленные к наполненным гелием воздушным шарам. Повсюду на ветру трепетали живые и бумажные цветы и транспаранты с приветственными надписями в адрес чужестранцев, начертанными иероглифами, которых гости, 'несомненно, не могли прочесть. Танцоры в традиционных костюмах -- японских, китайских и индийских -- прыгали повсюду, разве только не под ногами у роботов. Масакко -- как называли население столицы Хашимана -- устроили себе праздник. Разумеется, агенты ХТЭ по связям с общественностью просачивались всюду, обеспечивая впечатление гостеприимства по отношению к наемникам. На улицах царил совершенно искренний энтузиазм; Элеанор чувствовала, как толпа излучает его, словно бумажный фонарик свет зимней ночью. Масакко любили все новое, и гигантские роботы, шагающие по центру города, представляли для них всего лишь свежее развлечение. Более того, народ радовался любому поводу для устройства мацури -- праздника, представляющего собой встречающуюся только на Масамори смесь традиционных праздников, уличных гуляний и мятежа. -- Любой "усатый Пит" посинеет, если увидит, какую вечеринку устроили для кучки грязных гайчин, -- сказал Шиг Хофстра, долговязый худой парень с резкими чертами лица и копной пшеничных волос на голове. По подозрению в мятеже его поместили в один из "санаториев" Министерства по защите порядка и справедливости в районе Бенжамина, где он пережил тяжелые деньки. Если бы власти точно знали, что он мятежник, то непременно покончили бы с ним. Но во время нашествия кланов Теодор Курита негласно открыл множество тюремных дверей для каждого, кто вызовется добровольно выполнить наиболее трудные задания. Хотя Шиг никогда в жизни не видел робота изнутри, однако ему не хотелось гнить за решеткой, и он шагнул из строя и подписал бумаги. После потрясающих девяноста дней курсов водителей, где Шиг внезапно проявил недюжинную сообразительность, он обнаружил, что в лотерее "кутузка -- воля" ему выпал тяжкий жребий -- Девятый полк "Призраков". Не говоря уже о том, что они оказались наемниками. Лейни хмыкнула. "Усатым Питом" называли последователей традиций Дома Куриты -- людей, которые имели неосторожность поверить реформам Координатора Теодора. Особенно это коснулось такой специфически консервативной части общества, как оябуны -- начальники преступных синдикатов якудзы. Как и многие, не относящиеся к якудзе, члены полка, Шиг думал, что он по-настоящему ненавидит пришельцев-якудза, тех, кто были всего лишь слегка цивилизованными уличными гангстерами. Улыбка мелькнула у рыжей по лицу и исчезла. Шиг не мог знать, что значит ненависть к оябуну. Лейни Шимацу знала. Она сама была из якудзы. Кролик и Угорь оказались правы. Рыжая увидела приближающегося лидера процессии. Голые загорелые ноги женщины ритмично и легко двигались, несмотря на заметный подъем улицы. Она оказалась крохотной и смуглой, с длинными черными волосами, заплетенными в косу, спускающуюся вдоль спины. Велосипедистка напоминала азиатку родом откуда-то из Империи Драконис. В ней текла и кровь гайчин -- когда ее взгляд на секунду встретился с глазами Лейни, та заметила, что они серые с голубыми искорками. За то короткое мгновение, когда взгляды женщин встретились, крошечная юная девушка и высокая женщина составили мнение друг о друге. Затем велосипедистка проехала мимо, и следом загромыхала "Бешеная Кошка" с развернутой зубастой пастью, нарисованной на сопле. Высокая женщина задумчиво погладила подбородок. -- Не нравятся они мне, -- заявил симпатичный парень с выкрашенным в пурпурный цвет хохолком на голове, наблюдая за тем, как машины наемников двигались на север. Он был новичком среди "Призраков", заблудший самурайский ягненок из Мийады: парень обесчестил себя, изнасиловав беременную женщину. Он так страстно жаждал испытать себя, что согласился опуститься в самую гущу дикой смеси гайчин, якудзы и атя1, создавших Девятый полк "Призраков". О вкусах не спорят. Тай-са Элеанор Шимацу приняла свою излюбленную позу, очень подходящую для размышлений: широко расставила ноги, запустив ладонь в спутанную копну рыжих волос. Одетая в брюки для верховой езды цвета хаки и черный жилет поверх белой мужской сорочки, она представляла собой замечательное зрелище, даже если бы и не возвышалась при ста семидесяти сантиметрах роста над преимущественно низкорослыми жителями Масамори. Она не обратила на молодого лейтенанта ни малейшего внимания. Кстати, женщина даже не помнила его имени. Он очень мило смотрелся, восседая на водительском кресле своего робота. Но парень еще не заслужил ордена Золотой Пули, так что черт с ним! Стоявший за ее левым плечом капитан Бунтаро Мейни хмыкнул. -- Думаешь, что Дымчатые Ягуары сами подарили оябуну наемников "Бешеную Кошку?" Новичок покраснел, став одного цвета с малиновым хохолком на макушке. Мейни можно было бы назвать красивым, если бы не потеря правого глаза. Но он сражался с кланами и жил только разговорами об этом. На память Мейни носил на шее патрон на цепочке от своего штурмового ружья, покрытый чистейшим золотом. -- Смотри-ка, -- воскликнул новичок, с насмешкой указывая куда-то пальцем, -- да вы только взгляните на "Саранчу"! Следом за тяжеловесами -- "Белым Великаном", "Атласом", меньшим, но все же тяжелым "Беркутом" -- двигалась одинокая "Саранча" на длинных птичьих ногах. Многие из машин наемников были раскрашены весьма прихотливо. Но "Саранча" являла собой нечто особенное. С ног до головы ее обклеили массой пластиковых игрушек и украшений -- кукольными головками, моделями роботов, цветами, фруктами -- фантастическая инкрустация. Гирлянды пластмассовых цветов обвивали корпус робота и переплетались спиралями вокруг длинного ствола лазерной пушки. -- Ну, я просто не знаю, -- протянул Юнаги. -- Думаю, это... -- ...это круто, -- подхватил Юсаги, который, совсем как близнец, имел привычку заканчивать фразу старшего сокамерника. -- Шелуха все это, -- презрительно усмехнулся молодой самурай, всем видом показывая, что он еще не настолько пал, чтобы разговаривать с такими подонками, как близнецы ашигарю. Это был его очередной промах. Из подонков состоял весь полк "Призраков". -- Пуля пробьет это дерьмо насквозь, даже не задержится. -- Не пори чушь! -- отозвался одноглазый Бунтаро. -- Пластик чересчур мягок. Эти побрякушки потом просто снимут. Напоминает китч, но с какой радости они это затеяли? Я слышал, что "Кабальерос" тоже сражались с кланами. Они могут позволить себе все, что угодно. -- И мы тоже, -- заметил высокий блондин. Самурай утвердительно кивнул своим хохолком. Существовала тонкая граница между упрямством и простым непониманием того, когда следует остановиться. Он почти нарушил ее. Возможно, сказалось военное воспитание привилегированной касты. -- Как низко они пали, что позволили женщине ехать во главе колонны! -- заявил он презрительно. И сразу же, сообразив, где он сейчас находится, поспешно добавил: -- На велосипеде, я хотел сказать, на велосипеде. Глаза тай-са Шимацу были темно-карими, огромными и прекрасными. Когда она испытывала сильные эмоции, например злилась, то они отливали красным, как у экзотического зверя. Глаза, которые взглянули сверху вниз на красноволосого самурайского молокососа, светились красно-коричневым цветом. -- Смотрится она чертовски внушительно, -- заметила Лейни Шимацу и добавила: -- А ты нет, Безымянный. Новичок надулся. Безымянный звучало оскорбительно, поношение, которое он мог бы стерпеть от кого-нибудь, равного ему по положению. Он раскрыл рот, чтобы достойно ответить женщине... Но слова застыли у него в глотке. Полковник -- тай-са -- прочла его мысли и улыбалась в ожидании. За пререкание со старшим офицером в наемных частях Империи Драконис не карали смертью только уголовников, но любому члену семьи провинившегося оно грозило гибелью. Молодого самурая внезапно осенило, что ему не следует поднимать шум по такому пустячному поводу. Все эти ребята не бегают разбираться в Ассамблею Великого Инквизитора всякий раз, когда соседу взбредет в голову громко пукнуть, не отойдя в сторону. Стоит ему разинуть рот, и эта женщина, которую прозвали Рыжей Ведьмой, вызовет его на поединок на тех условиях, которые он сам назовет: на роботах, ножах или бороться голыми руками, и единственное, что ему останется, -- упокоиться без всякой похоронной церемонии в коробке из-под сэндвичей где-нибудь за городом. Неплохая судьба для истинного самурая, не так ли? Прошла минута. Одетый в монашескую одежду гигант протянул огромную мягкую руку и, даже не соизволив обернуться, тяжело ткнул новичка, которому по молчаливому уговору приклеили кличку Безымянный, в грудь. Тот полетел прямо в толпу добропорядочных граждан, стоявших в отдалении. Они громко запротестовали и в страхе разбежались, а самурай приземлился на свой костлявый зад. -- Взгляни-ка через дорогу, -- сказал Шиг Хофстра, кивнув квадратным подбородком в просвет между ногами проходящей мимо "Росомахи" с забавным прозвищем "Праздный Гуляка", написанным на корпусе. -- За нами следят копы. Лейни посмотрела туда. Парочка полицейских из команды Друзей-Увещевателей наблюдала за освобожденными из-за решетки "Призраками", поглаживая кобуры с револьверами. Лейни выждала, когда встретится с ними взглядом, и улыбнулась. -- Позволим им подойти поближе, -- сказала она. -- Пусть прихватят всех своих друзей. И мы оставим их в живых, так что Великий Инквизитор сможет разорвать их в клочья за то, что они осмелились встать на пути у славных отборных солдат. В ответ "Призраки" дружно рассмеялись в лицо полицейским. При вербовке агитаторы Теодора Куриты не стеснялись в выражениях. "Вы подонки, -- говорили они, -- рожденные, чтобы умереть во славу Дракона и Дома Куриты. Но, встав в строй, вы получите отсрочку, борясь с врагами Империи. Вдобавок вы получите массу привилегий, став "Призраками" или членами ордена Золотой Пули. Одна из них придется по вкусу многим парням и девчонкам -- запряженные быки гражданской полиции больше и пальцем не посмеют прикоснуться к вам". Полицейские посмотрели на них. Посверкали глазами. И нашли причину, чтобы смыться подальше. Роботы маршировали по улице, словно легендарные гиганты, только сделанные из металла. Коренастый мужчина средних лет протянул упавшему самураю грубую руку в шрамах. Безымянный сначала посмотрел на нее с отвращением. Этого человека звали Луна. Он был сабу -- заместителем Лейни. До поступления в полк он являлся членом Тосикай -- Совета восточной банды. Это означало, что у него в венах текла корейская кровь наряду с грязным деревенским происхождением из атя. -- Мучо, -- сказал самый старший мужчина в группе. Этот древний буддистский термин обозначал мимолетность жизни. Грубо говоря, это значило: наплюй и забудь. Или если перевести на философский язык: оставайся наблюдателем. Самурай принял руку и позволил Луне помочь ему встать. Кореец снова занял свое обычное место за спиной командира, где он мог шепотом разговаривать с ней так, чтобы не слышали остальные. -- Забавное совпадение, не так ли? -- пробормотал он. -- В чем ты его видишь? -- спросила Лейни. -- В том, что дядюшка Чэнди посылает полк иностранных наемников защищать свои фабрики всего за несколько дней до первого пополнения полка роботами со времен Токкайдо. -- И что из этого следует? -- вновь спросила Лейни Шимацу. -- Хашиман расположен далеко от границы перемирия, -- сказал Луна. -- Возможно, наши командиры считают, что перемирие с кланами скоро будет нарушено? Или источник беспокойства пустил корни здесь, на этой планете? -- Возможно, дело обстоит так, как ты сам сказал, -- предположила Лейни. -- А возможно, это всего лишь совпадение. -- Все может быть, -- согласился кореец таким тоном, словно хотел сказать, что и свиньи полетели бы, будь у них крылья. VIII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 27 августа 3056 г. Кэсси и краем уха не слышала о Каталонской кампании, но попросила отца Боба попридержать язык, когда он попытался рассказать ей об этом. Уж такой она была: резкой до крайности, а иногда и грубоватой. Но никто не ставил ей этого в укор. Возможно, девушку спасала улыбка. Жилистые крепкие ноги Кэсси жали на педали без устали. Она наклонилась вперед, всем весом тела налегая на прямой руль, хотя мышцы рук уже начали уставать. Процессия, возглавляемая велосипедисткой, пересекла мост Хосиро Куриты прямо по шпалам. По сравнению с этим въезд в район Мурасаки показался ей просто конфеткой. Масамори находился на широком берегу залива, образовавшегося там, где река Яма-то впадала в море Шакудо. Здесь местность была практически ровной. Маршрут парадного шествия " Кабальерос" после въезда в город недолго пролегал по берегу реки. Как ее проинструктировала подполковник Марисоль Кабрера, начальник штаба полковника Камачо, сначала Кэсси во главе процессии свернула на север, а потом на запад -- в Мурасаки. У Кэсси возникло искушение повести колонну прямо через столицу Хашимана, круша все вокруг и ломая мостовые, но она справилась с ним. Не из страха перед леденящими душу последствиями, которыми ее стращала Кабрера -- Леди Смерть на тот случай, если девушке вздумается выкинуть подобный фокус. Но только из уважения к усталому старику на "Бешеной Кошке", с трудом шагающему следом за ней. Район Мурасаки оказался "деловым", с огромным количеством ресторанов и маленьких магазинчиков на первых этажах. Хотя у Кэсси не сохранилось воспоминаний о жизни в Империи Драконис, местность выглядела намного приветливее, чем она ожидала. Она считала, что жизнь в Империи Драконис намного мрачнее, и судила о ней не только по официальной пропаганде Федеративного Содружества, но и по страшным рассказам эмигрантов, среди которых ей пришлось вырасти. Улицы выглядели широкими и чистыми, ярко светило солнце, и толпы местных жителей, высыпавших навстречу "Кабальерос" и сдерживаемых силами гражданской полиции в шлемах и с дробовиками для разгона демонстраций, выглядели доброжелательными и веселыми. Энтузиазм, с которым они приветствовали шествие наемников, возможно, специально подогревался агентами, внедренными в толпу. Это был обычный прием в Империи. Но и на самом деле, лица людей светились от счастья, вероятно, все коренилось в неистребимой любви к зрелищам. Многие здания оказались выше самых высоких из виденных Кэсси небоскребов. Они были построены в стиле Ямато, названном в честь старого флагманского корабля адмирала Куриты во второй мировой войне на Земле. В конце двадцать девятого столетия этот стиль приобрел огромную популярность в Империи Драконис. Похожие на акульи плавники здания уступами спускались, один за другим, к огромной вертикальной стене, и их четкие плавные очертания из стекла и бетона под лучами ярко-оранжевого хашиманского солнца казались бронзовыми. Кэсси ничему не удивлялась, потому что прочла путеводитель. Все это наряду с беглой предварительной лекцией перед высадкой Ребби Бар-Кохба, офицера штаба второго батальона и по совместительству планетолога, послужило для "Кабальерос" единственным источником информации о планете. Этот интерес не был вызван простым любопытством. Хотя дон Карлос убеждал Кэсси, что ей предоставляется честь возглавить парад, девушка считала подобное своей рядовой работой -- идти впереди полка при высадке на вражескую территорию. "Если небоскребы подходят вплотную к фабричной территории, -- подумала она, -- для снайперов это будет самой удобной позицией". Сооружения казались достаточно прочными, чтобы позволить легкому или среднему роботу засесть наверху или внутри них. Будет дерьмово, если они начнут щелкать нас, как орешки. Кэсси пока не строила предположений, кто и зачем начнет щелкать их. Но она была разведчиком, чертовски хорошим разведчиком, чтобы заранее решить, что никто не нападет на "Кабальерос" только потому, что они расположились на расстоянии многих парсеков от вонючей Периферии и еще более вонючих кланов. Хороший разведчик всегда прежде всего оценивает возможную опасность, не обращая внимания на презрительное фырканье бравых водителей роботов. Кэсси по обыкновению намеревалась оберегать этих парней и девушек от гибели по причине их собственной неосторожности. На дальней стороне перекрестка она заметила дорожный шлагбаум, который установили полицейские, носившие ножные и ручные латы в красно-белую полоску. "...Если мне придет в голову проломить шлагбаум, эти ребята так и брызнут наутек", -- подумала мельком Кэсси. За спиной этих козлов, раскрашенных, как пирожные из кондитерской, остановились автобус и множество компактных частных автомобилей, оставленных Друзьями-Увещевателями для перекрытия дороги. Народ Дома Куриты привык к подобным неудобствам. Пассажиры столпились впереди, чтобы поглазеть на марш гигантских, похожих на человека военных машин, они рукоплескали и что-то восхищенно кричали -- всем этим заботливо руководила клака, подосланная правителем планеты Персивалем Филлингтоном, молодым графом Хашиманским. "Ну ладно, -- подумала Кэсси без всякой симпатии, -- в конце концов сами устроили это представление, пусть сами и расхлебывают". Девушка свернула направо, как и было приказано, на проспект Тай-шо Далтона. Четырехрядная улица раскинулась перед ней, плавно подводя к бронзовым воротам, показавшимся в пятистах метрах впереди, которые были пробиты в неприступных десятиметровых каменных стенах. Падающие солнечные лучи играли на резьбе, украшающей металлическую поверхность ворот, и отражались медными бликами на клубках тонкой, как бритва, проволоки на вершине стен. Кэсси охватило минутное желание лечь на руль поверх привьюченного к велосипеду М-23 и поднажать на педали со всей силой, оставшейся в ее ногах, натруженных годами скитаний по зарослям на доброй дюжине заросших колючками планет. Но и это желание она тоже поборола. "Кабальерос", идущие сзади, знали, почему она согласилась ехать впереди. Как и сама Кэсси, они всегда повиновались дону Карлосу, выполняя его желания, не дожидаясь приказа, потому что считали полковника Камачо мозгом и духом "Кабальерос". Если им не нравилось организованное шествие, они могли поворчать, как это всегда делается в войсках. Но уроженцы юго-запада презирали велосипед. Не имело значения, что велосипед был идеальным средством передвижения для разведчика -- невысокий и дающий прекрасное поле обзора, он мог проникать в такие труднодоступные места, куда даже на проворной "Крысе" не добраться. Водители роботов не понимали всех этих преимуществ. Для них велосипед символизировал ленивый городской образ жизни толстосумов, памятный по жизни на родной планете, горожан, которые всегда воротили нос от деревенщины -- бандитов и голозадых индейцев, из которых и выросли потом настоящие "Кабальерос". То, что Кэсси жала на педали впереди колонны, водители роботов расценивали как урон своей чести, что им было гораздо труднее перенести, чем даже какому-нибудь грязному клановцу. Но именно водители роботов стали причиной такого решения, когда бросились, сидя в машинах, наперегонки с горы и гироскопы роботов едва удержали их машины от падения вперед. Если подобные непокорные детишки весят по меньшей мере шестьдесят тонн -- это уже не просто хулиганское поведение. Никакая специально укрепленная мостовая не выдержит такой резвой беготни. Это и стало причиной официально объявленного марша. Водители роботов в спешке на большой скорости начнут сталкиваться друг с другом и с фасадами построек, в результате чего стекло, камни и цемент обрушатся на улицы, пострадает изрядное количество зевак, наблюдающих за происходящим из нижних этажей зданий. Подобного безобразия просто нельзя допустить. Это могло вызвать напряженность в отношениях с новым хозяином, который так или иначе не имел права жестко вести себя с ними -- ведь он был из рода Куриты, хотя и отдаленной от наследной ветви. Самое худшее, что могло произойти, -- это испорченная репутация дона Карлоса в Империи Драконис. Держись, Кэсси. Ты должна подавать пример. Итак, она ехала медленно, удерживая металлических монстров в прогулочном ритме, регулировала скорость короткими торможениями -- ручным и педальным -- и большей частью катилась по инерции, хотя и отличалась не лучшей дисциплиной даже в этой грубой среде воинов. Выехав в ослепительное великолепие бульвара Дракона -- широченную улицу, которая шла параллельно течению реки вдоль западной стены, окружающей фабрики, Кэсси наконец поняла, насколько огромна эта территория. Стены тянулись в обе стороны на целый километр. Теперь девушке удалось поближе рассмотреть резьбу на металлических воротах. Справа был изображен Дракон, заключенный в круг, -- символ Дома Куриты и одновременно Империи Драконис. Слева был выбит самурайский шлем со стилизованными рогами наверху, а под ним -- маска мемпо с чертами лица, искаженными то ли смертельной ненавистью, то ли диким смехом откровенного безумия. Со свистом сервомоторов и скрипом петель ворота перед Кэсси распахнулись внутрь. За воротами по обе стороны выстроились охранные силы ХТЭ в блекло-голубой десантной форме и шлемах, штурмовые ружья они прижимали к груди руками в белых перчатках. Кэсси проехала на велосипеде между застывшими в молчании шеренгами, только теперь начиная понимать, насколько велик этот фабричный комплекс. "Город внутри города", -- пробормотал голос в крохотном микрофоне, укрепленном за ее ухом. До сих пор она не обращала внимания на болтовню, которой обменивались водители роботов. Но это был пронзительный голос капитана Кали Макдугал, нового командира роты "Бронко", которая по ошибке нажала на кнопку связи Кэсси Садорн. От этого голоса у Кэсси всегда ныл позвоночник, словно кто-то водил гвоздем по стеклу. -- Интересно, есть ли тут публичные дома? -- произнес мужской голос. -- Пока ничего похожего не заметил. -- Опять думаешь не тем местом, Ковбой? -- спросила Макдугал. Ковбоем прозвали младшего лейтенанта Уильяма Джеймса Пейсона за его происхождение. Среди "Кабальерос" позывные воинам присваивали только друзья по оружию. Эти короткие прозвища не всегда оказывались приличными, но были, как правило, точными. -- Да уж таким я уродился, мэм, -- нарочито смиренно откликнулся водитель "Осы". -- И это у него единственная ценная вещь, -- вмещался голос его дружка и учителя, старшего лейтенанта Бука Эванса, которого звали Диким Жеребцом. -- Иногда стоит подумать и той головой, в которой имеются мозги. -- Она тычется мне в воротник. -- Весьма возможно. -- Я говорю не о голове, а о головке! -- торжественно провозгласил Ковбой. -- Она делает это чисто в утилитарных целях, -- заметила Макдугал. -- Я люблю, когда вы ведете грязные разговоры, леди. Конец связи. -- "Красный Октябрь", -- провозгласил лейтенант Горчаков. -- Ваше здоровье! -- одновременно откликнулись Эванс и Пейсон. -- Нет, что вы, -- капризно сказал Горчаков. -- Так, кажется, назывался огромный старинный тракторный завод, за который немцы и Советы сражались во время битвы под Сталинградом. Начатое сражение переросло в настоящую битву на гигантской территории завода. Он был огромен, как город, совсем как здесь. Один из моих предков воевал там. -- Опять задираешь нос, Техасец? -- подозрительно спросил Ковбой. -- Пора задать тебе хорошую трепку. Постарше и похитрее, Эванс быстро сообразил: -- А на чьей стороне он воевал, дятел? Это привело Горчакова в бешенство, как обычно, и он, брызгая слюной, отстаивал героизм своих вымышленных предков, проявленный ими в служении Родине во время долгой и тяжелой Великой Отечественной войны. Все любили поддразнить Горчакова, но не потому, что члены его семьи, -- кстати, одной из самых богатых ковбойских семей на Серильос, -- дома до сих пор разговаривали по-русски, а из убеждения, что все они считались урожденными техасцами. Множество обитателей трех планет -- красные, белые и коричневые -- происходили от обитателей древних земных провинций Чихуахуа, Нью-Мексико, Аризоны и Соноры, все они относились к техасцам с такой же любовью, как сова к вороне. В данном случае фамильные традиции требовали добить техасца. Тракторный завод, о котором шла речь, носил имя Феликса Дзержинского, а вовсе не назывался "Красным Октябрем". Либо был неправ отец Боб со всеми своими изысканиями и записями, либо под удар попадала честь как Техаса, так и членов семьи Горчакова. -- Эй вы, парни! -- вмешался в разговор Гавилан Камачо. -- Закругляйтесь с трепом. -- Слушаюсь, -- откликнулась Кали и мягко добавила: -- Если вы закроете рты и пошире распахнете глаза, то от вас будет больше пользы. А здесь есть на что посмотреть. Габби проворчал что-то невнятное. В заявлении лейтенанта прозвучали нотки обиженного ребенка, а это ему не понравилось. "Чересчур вежлива", -- подумала Кэсси о Макдугал. Сама она все это время осматривала окрестности. Кали снова оказалась права, черт бы побрал ее синие, как незабудки, глазищи. Здесь многое следовало бы рассмотреть. В современном производстве Кэсси разбиралась мало и не знала точно, что именно производит ХТЭ, кроме бытовой потребительской электроники. Она видела ряды длинных низких строений, которые, по ее мнению, могли быть заводскими и монтажно-сборочными помещениями, но подальше, слева, стояли высокие огромные ангары, при виде которых инстинкт подсказывал, что там роботы. Чем начиняли здесь роботов? Хотелось бы ей это знать. Коммуникационные приборы? Управляющие системы? Контрольные системы? Кэсси не знала. ХТЭ обычно не фигурировала в качестве крупного производителя военной техники Империи Драконис. От увиденного у девушки по спине прошел холодок. В известном смысле она возвращалась домой. Нельзя сказать, что она осталась довольна. Впереди вырисовывался силуэт здания, построенного в стиле японского дворца: многоярусный, с загнутыми вверх краями крыш, как у пагоды. Настоящий китч во вкусе Дома Куриты, выполненный в темно-бордовом мраморе с золотыми прожилками. В отличие от традиционных японских крепостей, практически недоступных для проникновения, к дверям сооружения вели широкие ступени, заканчивающиеся около величественной арки дверного проема, увенчанной угрожающе изогнутым драконом. На вершине лестницы стоял толстый лысый мужчина в великолепном алом халате. Поверх него был надет жилет темного пурпура с вышитыми на груди драконами, с плечами, загибающимися вверх наподобие крыльев. Бронзовые створки дверей за его спиной были украшены тем же гербом, что и главные ворота. Человек напоминал карикатурного Будду, и Кэсси, подъезжая, заметила, что он широко улыбается, словно поставил в играх на Солярисе на поваренка против знаменитого Кая Алларда-Ляо и поваренок выиграл. Рядом с ним стоял необычно высокий и худой человек, похожий на аиста, с продолговатыми резкими чертами лица и начинающими седеть волосами. Одежда мужчины носила традиционные серый и фиолетовый цвета, он напоминал обычного палача Драконис в древние времена, свирепого при выполнении своих обязанностей и вполне безобидного во внеслужебное время. Но таким он казался лишь на первый взгляд. Кэсси сразу раскусила его. "Главный убийца", -- решила она, подъезжая к самому подножью лестницы, как и было приказано. Несмотря на полученные указания, Кэсси не отпустила возможности показать себя. Подъехав к месту назначения, она отпустила тормоза на переднем колесе, всем корпусом налегла на руль и оторвала массивный обод заднего колеса от мостовой, резко задрав его вверх. Балансируя только на переднем колесе, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов, после чего с глухим шлепком опустила заднее колесо велосипеда на асфальт. Девушка бросила беглый взгляд на ближайшего гвардейца в голубой форме, застывшего слева от нее на расстоянии вытянутой руки. Она не могла понять, дрогнули ли ресницы стража во время ее лихаческой проделки. Казалось, он был сделан из цемента. Довольно крепкие сукины сыны, но пока на параде. Надо посмотреть, не дрогнут ли они в бою. Осторожно ступая огромными ножищами, к лестнице подошел робот полковника. "Бешеная Кошка" опустилась на одно колено, как дрессированный слон, в ответ сотня бойцов в блекло-голубой форме тщательно, в три приема, отсалютовала ей. Со свистом открылся люк кабинки, и из робота вышел полковник Камачо. На мгновение он застыл на ноге своей машины, дочерна загорелый коренастый мужчина с черными волосами, в которых уже начинала пробиваться седина, с усами щеточкой и мешками под всепонимающими карими глазами. Ранчеро2 до мозга костей, кривоногий, с брюшком, обозначившимся над ремнем. Весь преисполненный достоинства, он производил впечатление хладнокровия и спокойной силы. Но создаваемый полковником образ являлся не более чем маской, и Кэсси знала об этом. Коснись дела -- и вся эта аура силы развеется в пыль. Когда-то он был мощным и таким же крепким, как выветренные равнины его родного Галистео. Но силы покинули полковника. "Он наш мозг и наша душа", -- подумала девушка. Следом за машиной Камачо к подножию лестницы подошли два следующих робота, встав по сторонам и чуть сзади "Дикой Кошки". Один из них -- "Беркут", принадлежащий Габби Камачо. Другой, двигающийся чуть неловко, -- "Атлас". Из него вылезла глава штаба подполковник Марисол Кабрера -- Леди Смерть, как ее прозвали в полку. Маленькая, кудрявая, с лицом, изрезанным морщинами, она все еще была привлекательна, хотя в золотисто-каштановых волосах и показались уже серебряные нити. Ее квалификация водителя робота не подлежала сомнению, но сейчас она занималась другим делом. Следом за ней на землю спрыгнула высокая тощая фигура с довольно заметным брюшком, нарушающим прекрасные линии покроя формы "Кабальерос" -- белой с малиновыми лампасами, воротником цвета старого золота и в ботфортах. Это был лейтенант Гордон Баярд -- сокращенно Гордо -- офицер штаба. С обветренным лицом и серебристо-седыми волосами, он выглядел чертовски внушительно. Они прошли вперед строевым шагом и заняли свои места рядом с доном Карлосом: Габби -- по правую руку, Леди Смерть -- по левую, при этом метнув из-за спины полковника на Кэсси уничтожающий взгляд, и последним -- Гордо, вставший за ними. Не дойдя шага до широких ступеней, Камачо остановился. -- Я, полковник Карлос Камачо, командир Семнадцатого разведывательного батальона, хозяин гасиенды "Широкий Брод" и рыцарь Галистео. -- Он преклонил колено. -- Мои люди и я в вашем распоряжении. Толстяк в халате расплылся в еще более широкой улыбке, хотя Кэсси могла поклясться, что это просто невозможно. -- Чандрасехар Курита, глава "Хашиман Таро энтерпрайзес", -- представился он тихим, хорошо поставленным голосом. -- А это мирза Питер Абдулсаттах, шеф секретной службы. Высокий человек, стоящий рядом с главой фирмы, кивнул удлиненной головой с аскетическими чертами лица, настолько же резко высеченными, насколько они расплылись у его начальника, -- орлиным носом, черными глазами и набрякшими веками. -- Добро пожаловать, полковник, -- пригласил Курита. Он повернулся, приветственно взмахнув левой рукой. Где-то послышался удар гонга. Огромные двери распахнулись. С величественной медлительностью Чандрасехар Курита вошел в покои дворца. Его старый слуга и новые подчиненные последовали за ним. IX Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 27 августа 3056 г. Низкопробный бар для рабочих располагался двумя улицами ниже проспекта Тайшо Далтона, за углом. Несколько мужчин и женщин в темно-коричневых рабочих спецовках оторвали взгляд от бутылок с пивом, когда дверь распахнулась, словно от мощного порыва ветра. В широком проеме показался высокий тощий гай-чин в кожаной куртке и мешковатых камуфляжных штанах. Он постоял с минуту, засунув пальцы под кобуру пистолета. На каблуке правого сапога незнакомца красовалась одинокая серебряная шпора. Сильно выдающийся кадык ходил то вверх, то вниз, пока парень с величайшей осторожностью не установил недожеванную во рту зубочистку почти вертикально, так, чтобы она почти коснулась его длинного гайчинского носа. -- Привет! -- сказал он и шагнул внутрь. Парня окружала небольшая кучка людей, одетых с продуманной грубоватой небрежностью бойцов в увольнении. Новоприбывшие зашли в бар, расчистили столы для себя и заказали трем пухленьким дочкам хозяина выпивку. Казалось, что быть наемникам в чужой стране -- работа, вызывающая жестокую жажду. Из музыкального ящика в углу доносилась звенящая музыка, которую перекрывали приторно-звонкие голоса девочек-подростков. Наиболее модная сейчас на Люсьене группа "Пурпурные Хвосты", с пугающей голографической четкостью изображенная на экране, выплясывала что-то невообразимое: три девчонки, неотличимо похожие друг на друга, казалось, состояли только из длинных ног, белых зубов, огромных глаз, черных челок и огромных пурпурных перьев. Этот концерт означал очередное послабление режима. Многие говорили, что от этих нововведений старый дракон Такаси перевернулся бы в гробу. Подобный предрассудок, казалось, разделял и долговязый черноволосый гайчин. Шагая через столы, он пробрался к музыкальному ящику и положил руки прямо на танцующие, словно куколки, фигуры. Послушав с минуту, он презрительно скривил свою длинную гайчинскую верхнюю губу. В следующий момент его кулак с размаху опустился на ящик. "Пурпурные Хвосты" сбились с ритма. На экране их фигуры пересекли линии помех. Парень ударил еще раз, посильней, и голографическое изображение малолеток исчезло. -- Добрый вечер, -- сказал гайчин. -- Я Ковбой. Вы все можете называть меня "сэр". Объявляю всем, что этот ящик отныне переходит в официальную собственность радиостанции ППНИ. При виде столь внезапной экспроприации обиталища "Пурпурных Хвостов" некоторые самые сильные рабочие начали подниматься из-за столов. Ковбой поочередно взглянул на каждого: -- У вас есть вопросы? Рабочие один за другим сели на места. Нет, ему просто показалось. Вопросов не было. -- Хорошо, -- сказал Ковбой со счастливо-глуповатой усмешкой и кивнул. -- А сейчас, Сума3, почему бы тебе не перекинуться с хозяином этого заведения парой словечек? Ну, хотя бы насчет того, чтобы завести для нас настоящую музыку. Вошедшие отсалютовали стаканами и бутылками в знак согласия. Некоторые, закинув головы, издали крики койотов или громогласные трели, закончив их носовым "ах-ха". Долгое употребление одной воды сильнее всего сказалось на Ковбое, по спине которого спускалась коса, сплетенная из непослушных светлых волос. Он потряс стены бара оглушительным криком американских солдат-южан. Невысокий кривоногий человек с тонкими, в ниточку, усами и монгольским разрезом глаз, который вошел следом за компанией в сопровождении молодой женщины поразительной красоты, с длинной черной косой, отделился от всех и направился туда, где стоял бармен, засунув руки под фартук. Содержатель и владелец бара -- высокий сутулый человек с длинным обрюзглым лицом и тиком, от которого судорогой подергивалось веко правого глаза, -- испуганно оглянулся на вошедшего. Веко трактирщика трепетало, словно навес лавочника под крепким бризом. Похожий на монгола чужак положил руку ему на рукав и заговорил, улыбаясь. Через несколько секунд веко владельца бара почти перестало дрожать. Он подозвал слугу и услал его через заднюю дверь на аллею. Затем выпрямился и огляделся вокруг внезапно загоревшимся взглядом, как видно подсчитывая будущие барыши, хотя многие из обычных посетителей к этому времени уже нашли успокоение на татами, покрывающих деревянный пол, и на них возлагать особые надежды не приходилось. Покончив с воплями музыкального ящика, Ковбой Пейсон коснулся рукой с зажатым в ней горлышком пивной бутылки плеча Арчи Вестина. -- Ну, и что ты об этом скажешь? -- спросил водитель робота. Легкая улыбка искривила кончики усов Вестина: -- Да, вы знаете, как правильно войти в незнакомое место. Ковбой расхохотался в ответ: -- Ты имеешь в виду все это? Главное -- верно рассчитать, как войти и как выйти -- тоже. Он повел репортера к бару, у стойки которого гордо красовался Бук Эванс -- высокий блондин с завязанными хвостом волосами, зажавший испещренной шрамами ладонью бутылку виски. Рядом с ним сидел еще один мужчина -- бородатый в отличие от чисто выбритых товарищей, но такой же тощий и долговязый. Удерживая густые непокорные кудри, его голову украшала соломенная шляпа со сломанным красным перышком, воткнутым в ленту. -- Пойдем, сынок, -- сказал Пейсон, хотя Арчи предположил по внешнему виду, что "Кабальерос" всего на год старше его самого. -- Я хочу представить тебя своим приятелям, таким же скандалистам, как и я. Перед тобой Бук Эванс и Ребел Перез. Пейсон хлопнул по плечу бородача: -- И пусть тебя не обманывает имя, гринго. Наш старина Реб -- еврей до мозга костей. Арчи почувствовал, как его брови, словно светлые гусеницы, поползли вверх по лбу: -- Еврей? -- Еврейский ковбой, -- подтвердил Бук. -- Но что хуже всего, его мать из Клана Кошек Сверхновой Звезды. Ребби коснулся горлышком своей пивной бутылки края шляпы. -- Приветствую, -- сказал он голосом, который напоминал скрежетание сустава робота, когда в его активатор попадает песок. -- Рад познакомиться, -- едва слышно отозвался Арчи. -- Радуйся тому, что старый ковбой увел тебя от отца Боба, -- подхватил Бук. -- Если ему позволить, он заговорит насмерть кого угодно. -- Кстати, -- спросил Арчи, -- что означают произнесенные вами буквы -- ППНИ? -- Пни Под Зад... -- начал Ковбой. -- ...и Назови Имя, -- подхватил за ним Ребел. -- А теперь, -- заявил Ковбой, -- мы купим тебе выпивку, а потом научим, как с нами разговаривать -- с сукиными сынами и дочерьми с юго-запада. Держа бутылку виски за горлышко, Кэсси отошла от разговаривающего с барменом Сумы. Он был так же обходителен, как и необъезженный мустанг. Девушка направилась к угловому столику, минуя по дороге разрушенный музыкальный ящик. Как раз когда она проходила мимо, репортер Федеративного Содружества со светлыми волосами и усиками уверенно подошел к бару, где выпивали и травили свои вечные байки бойцы-нортеньо4, и, глядя в красивое лицо Мачо Альварадо, сказал ужасающе веселым голосом: "Одале, каброн!", что в переводе с испанского значило: "Привет, козел". Мачо смертельно побледнел. В ту же секунду нож в его руке уже опускался на испуганное лицо репортера. В следующий момент его тощий зад плюхнулся на маты из рисовой бумаги, постеленные на полу, когда Кэсси, с бутылкой в руках, коротким ударом сбила его с ног. Те, кто позже рассказывал о случившемся, считали, что Кэсси отреагировала на происходящее со своей обычной, почти мистической быстротой мангуста. Девушка никогда не опровергала ходившие о ней легенды, так же как и не вносила в них поправок. Она смогла моментально, со скоростью гремучей змеи, отреагировать, когда Мачо достал нож, только потому, что уже догадалась, что придурок гринго сморозит какую-нибудь чушь. И Кэсси знала, чем ответит на это Мачо, даже до того, как он это сделал. В мгновение ока Кэсси остановила разъяренного водителя робота, прижав локоть к его глотке. -- Мачо, заткнись и слушай меня! -- перекричала девушка поток грязных ругательств на испанском и английском языках и на парочке индийских наречий. -- Пацан гринго сам не понял, что он тебе сказал! Его подучили! Мачо пришел в себя. Кэсси вряд ли весила больше сорока пяти килограммов, даже если намочить ее длинные волосы; он мог отбросить девушку одним хорошим ударом. Но Кэсси знала тело бойца лучше его самого, и, чтобы не допустить ответного удара, она сгребла другой рукой воротник кожаной куртки Мачо и вырубила его напрочь, пережав сонную артерию. Затем девушка опустила тело на пол, забрав бутылку с пола, куда она ее поставила перед тем, как осуществить захват. -- Макака, -- позвала она ближайшего из приятелей находящегося в бессознательном состоянии бойца, -- быстренько убери его отсюда. Если потом окажется, что ему не хватило, то он всегда может встретиться со мной. Но если парень снова сцепится с гринго, то его на завтрак слопают устрицы Сьерра-Мадре, и он хорошо знает, что это значит и откуда они появятся. Макака был молодым парнем, таким же грубым и самодовольным, как и Мачо. Но сейчас он только кивнул и сказал идеально вежливым тоном: -- Все в порядке, Кэсси. Пока Макака с друзьями поднимали Мачо и выносили его в дверь, Кэсси отвернулась, чтобы осмотреть бар "Законный отдых". Ее глаза при этом приобрели небесно-голубой оттенок. Взгляд девушки остановился на Ковбое Пейсоне, Буке Эвансе и Ребеле Перезе, которые сидели в дальнем конце бара и глядели куда угодно, только не на нее, с крайне невинным выражением лиц. Они по-прежнему игнорировали девушку, когда она подошла к ним и шлепнула свою бутылку на стойку. -- Кто из вас, ублюдки, подговорил парня? Пейсон сидел на табурете между дружками, поставив локти на стойку бара и наклонив костлявое лицо над пивной бутылкой. -- Заткнись, Кэсси, я даже не знаю, о чем ты толкуешь... Девушка одним ударом выбила из-под него табурет. Падая, Пейсон раскроил себе лицо об угол стойки. Правой рукой Кэсси схватила его за непокорные каштановые волосы. Эванс ошарашенно застыл, повернул к ней лицо, а правая рука Кэсси тем временем совершила неуловимое движение, и вот уже "Кровопийца" оцарапал торчащий кадык Ковбоя. Эванс поднял вверх раскрытые пустые ладони: -- Эй, не беспокойся, Абтакха. -- Давайте начистоту. Что это взбрело в ваши тупые головы? Если бы Мачо убил этого голорепортера-гринго, репутации полковника пришел бы конец. Хотя Кэсси продолжала держать его за волосы, Ковбой попытался встать. Но не слишком удачно, потому что никак не мог вытащить ноги из-под табурета. У него болело лицо. -- HDLC, Кэсси, -- заскулил он, -- неужели ты хочешь настучать на нас? Ты мне уже сломала нос. -- Пока еще нет. -- Коротким свирепым толчком она снова шмякнула его лицом о стойку. Раздался треск. -- Вот теперь на самом деле сломала. -- У-у-у! -- завыл Ковбой и застыл, закрыв лицо руками. Кровь стекала у него между пальцами. Кэсси свирепо взглянула на Бука Эванса, но тот покачал головой и отступил назад. Она послала взгляд Ребу, который сидел с другой стороны Пейсона. Он просто сидел, уткнувшись носом в свое пиво. Кинжал исчез. -- Пошли, -- сказала Кэсси Арчи, -- пока я не вырубила еще кого-нибудь из наших. -- Она наполнила свою кружку и направилась прочь. -- Эта девчонка хочет меня! -- завыл Ковбой за ее спиной. -- И она доказала это. У-у-у! Она обернулась и грубо усмехнулась: -- Размечтался, Пейсон! Да если бы твоя правая рука знала, как от тебя отделаться, она сама прикончила бы тебя! Зрители успокоенно зааплодировали. Измазанное кровью лицо Ковбоя превратилось в маску ужаса. -- Ты хочешь сказать, что я... грязный койот? -- произнес он с трагической интонацией. -- Ты сам сказал это, Красный Всадник. Ковбой схватился за сердце окровавленными руками и рухнул на табурет, облокотившись спиной на стойку. -- Прямо в сердце! -- воскликнул он. Кэсси пошла прочь. Пейсон повернулся на вращающемся табурете к стойке, закрыл сломанный нос рукой и застонал. Арчи шел следом за Кэсси к столу, бросая неуверенные взгляды назад, через плечо. -- Этот человек, которому вы сломали нос, все еще следит за вами, лейтенант Садорн. -- Он просто рассматривает мою задницу, -- сказала Кэсси не оглядываясь. -- Забудь об этом. И не называй меня "лейтенант". Это напоминает мне о жестянщиках. -- Жестянщиках? -- О водителях роботов. Он занял место слева от нее. -- Надеюсь, вы не подумаете, что я пристаю к вам, если сажусь так близко, -- извинился он. -- Но я предпочитаю видеть все помещение. Она пожала плечами и отхлебнула глоток виски. -- Я очень признателен вам за помощь. Но... не перегнули ли вы палку? Я хочу сказать, что у этих людей весьма грубый и примитивный подход к жизни. А вы на самом деле сломали одному нос, а другого порезали своим необычным кинжалом. -- Ты говоришь о "Кровопийце"? Гуру Джоханн вручил его мне на двенадцатый день рожденья. -- Тень промелькнула по лицу Кэсси, словно летние облачка промчались по ясному небу. -- Моему ножу двенадцать столетий. Гуру сказал, что мало на свете лезвий имеют женскую душу, но у "Кровопийцы" она на самом деле женская. Кэсси легко тряхнула головой, словно лошадка, отгоняющая москитов. -- Не беспокойся об этих юнцах. Все уже забыто. Они хорошие приятели, и для них это всего лишь забава -- например, подставить тебя под нож Мачо. Они знали, что он не убьет тебя, просто вырежет несколько иероглифов на твоем аккуратном профиле. Арчи посмотрел на девушку. Он не смог понять выражения ее точеного лица цвета красного дерева. Это беспокоило молодого человека. Раньше он считал, что разбирается в женщинах, особенно в таких красавицах, как его спасительница. Она вздохнула и откинулась на спинку стула. -- Правда состоит в том, что "Кабальерос" будут стараться отделаться от человека и даже убьют его, если решат, что он нанес им оскорбление. Ну, например, они могут решиться высмеять вас, понимая, что вы имеете право ответить им тем же, и таким образом заставят вас показать, чего вы стоите как человек. Это похоже на ливень в солнечную погоду. Быстро начинается и внезапно кончается. Мы не держим зла друг на друга. Она отхлебнула еще виски, сделав паузу. -- До тех пор, пока нас на это не вызывают, -- добавила она. -- Это верно, как то, что между нами и Дымчатыми Ягуарами кровная вражда. Если элементал пройдет через стену в полном вооружении и броне, то все эти мужчины и женщины расползутся по полу, словно блевотина. -- А вы? Короткая усмешка искривила губы Кэсси: -- Поищу то, что горит, а главное -- прилипает. Может быть, удастся приготовить фирменное угощение Серильо -- кипящий сахар со щелочью, его еще называют кухонным напалмом. Если плеснуть им в грязноголового, то он моментально испечется, словно картошка в кожуре. Арчи не смог сохранить спокойное выражение лица и едва заметно вздрогнул. Неприятно, когда столь милая женщина с невинной улыбкой говорит о подобных неаппетитных вещах. Да еще так, словно знакома с такими ужасными фактами на собственном опыте. -- Грязноголовые? -- не поняв, переспросил он. -- Так их называют индейцы. Пуэбло, индио -- все. Грязноголовые -- это сверхъестественные создания, гораздо более злые, чем все, с кем кто-либо сталкивался. Они появились в результате кровосмесительной связи между богами. По мнению индейцев, и сами кланы появились таким же образом. Но ни в коем случае не пишите об этом как о доказанном факте, это всего лишь точка зрения, не более. Репортер покачал головой: -- Не напишу, поверьте мне. Но поверьте и тому, что я сейчас в полном недоумении. Оно вызвано терминологией и... ну как бы это сказать... этнической мешаниной внутри нашего полка. Девушка расхохоталась: -- Вы подобрали хорошее определение. Один маленький совет: никогда, ни за что не произносите ни одного словечка, сто раз твердо не удостоверившись, что оно означает. Какого черта вы сказали подобные слова Мачо? Молодой человек закусил нижнюю губу. -- Лейтенант Пейсон, -- у него получилось "левтенант", -- сказал мне, что это дружеское обращение и что оно поможет мне стать своим среди "Кабальерос". Она погладила его руку. От нежного прикосновения, похожего на дуновение ветерка, к нежным коротким волосам цвета имбиря, росшим на тыльной стороне руки, ему стало щекотно. -- Малыш, -- сказала она, -- они и не собирались принимать тебя за своего. Я служу в этой части девять лет, я стала сестрой по крови с половиной его бойцов и сотни раз спасала задницы каждому из них. И я все еще гринго. И так будет до моей смерти. Девушка откинулась назад, и возле ее красивого рта залегла крохотная горестная морщинка. -- Только тогда я стану одной из них. Не раньше. -- Но на первый взгляд кажется, что они приняли вас. -- Я стала членом семьи. Но только приемышем. Они называют меня Абтакха. -- Но разве вы родом не с одной из юго-западных планет? -- Нет. Он ждал, что девушка продолжит. Но она молчала, и он сказал: -- Должен признаться, я просто растерялся, пытаясь разобраться в различных группах и их взаимосвязях друг с другом. -- Тебя это интересует? Ковбои, нортеньо и индейцы. Большинство из них родом из кабальерос -- землевладельцев и слуг с больших ранчо и гасиенд, а то и свободно кочующих индейских племен. Они смотрят сверху вниз на горожан, городских ковбоев, почти так же презрительно, как на гринго. -- Однако я всегда считал, что слово "гринго" относится... извините, к людям с белой кожей. Она тряхнула головой: -- Только не в этой компании. Для них гринго -- это любой чужак, даже если его зовут Гутиерес и он родом из Мексики на древней Земле. -- Понятно, -- кивнул не вполне убежденный Арчи. -- А что вы можете сказать о людях, которых лейтенант Пейсон назвал евреями? -- Ну, разумеется, это еврейские ковбои. Они ведут свой род от консервативных беженцев из Израиля, которые не захотели последовать примеру остальных евреев, перешедших в католичество в знак протеста против некоторых действий, предпринятых государством Израиль на древней Земле. Они не хотели иметь ничего общего с евреями-ортодоксами, чьи действия привели к распаду Израил, и потому решили уехать как можно дальше. И таким образом оказались в мире трех планет юго-запада. -- Девушка отхлебнула немного виски. -- Можете безбоязненно называть их этим словом, они и сами так себя называют. -- Кажется, очень сложно разобраться, что можно и что нельзя сказать без риска для жизни. -- Ты все правильно оценил. Всегда помни об этом, и все будет хорошо. -- А что вы можете рассказать об индейцах? -- Насколько мне известно, большинство индейцев на трех планетах -- настоящие пуэбло, но они не покидают своих селений и не выходят в космос. Наши "Кабальерос" -- в основном апачо и навахо, что почти то же самое, но не пробуй сказать об этом в их присутствии. Есть несколько выходцев из южных прерий -- например. Десять Медведей, то есть наша знахарка. Она с Серильос, наполовину киова, наполовину команча. -- И все они уживаются бок о бок? -- Все зависит от того, что ты имеешь в виду. На родине они имеют привычку постоянно сражаться -- кровная месть, набеги и прочие подобные мероприятия. -- Во время которых убивают людей? -- Постоянно. Пойми, теперь ковбои ненавидят ковбоев, как никого другого, а нортеньо враждуют с нортеньо. Вот такое положение вещей. Они поднимают много шума насчет того, что терпеть не могут друг друга, членов других групп, но на самом деле не возражают даже против браков между собой. Усади их рядом за стол и угости выпивкой -- и не найдешь ни грана различия между ними. -- А в другой ситуации? Кэсси пожала плечами: -- Мы выходим в бой плечом к плечу. В увольнении, как сегодня, некоторые из них могут набить друг другу морду, и никто не обратит на это внимания. Бой поднимает нас. Заставляет гореть. -- Она обвела руками вокруг. -- Это трудно объяснить. Репортер кивнул: -- Не думаю, что мне удастся когда-нибудь испытать это чувство. -- И не старайся, -- сказала Кэсси. -- Чужакам этого не понять. Девушка взглянула поверх головы собеседника и улыбнулась. -- Привет, Сума. Со всем разобрался? К ним направлялся похожий на монгола мужчина, держа в руках бутылку с бледно-желтым соком какого-то местного фрукта. Следом шагал содержатель бара, сжимая щепку. Он приподнял крышку музыкального ящика, засунул туда щепку и повернулся к Суме с испуганной усмешкой. -- Работает! -- сказал он и вернулся за стойку бара. Из ящика послышались грохочущие звуки "Кандальников", популярного ансамбля Дома Дэвиона. Парочка ковбоев издала пронзительные крики солдатов-южан, а несколько индейцев впали в транс. Кэсси рассмеялась: -- Не понимаю, как это тебе удалось, Сума? Сума пробовал в это время прочистить ухо мизинцем. Хотя даже на этом расстоянии он заметно благоухал мылом, на его руках остались заметные следы машинной смазки, которые не удалось отчистить ни одной щеткой. -- Ты отлично знаешь, как надо разговаривать с этими пижонами, -- откликнулся он. -- Ну и ну. Индейцы могут балдеть от этой музыки, но я ее с трудом переношу. Звучит так, словно кто-то посадил пару кошек в ящик с вилками и решил хорошенько его потрясти. Правда, похоже? Арчи улыбнулся. -- Это лучшее описание "Кандальников", которое я когда-либо слышал. Сума рукой показал на стену слева от Кэсси. Там имелось несколько ниш, а в них были установлены маленькие картинки и статуэтки, перед которыми горели свечи. -- Я залюбовался местными святыми. Но не могу узнать ни одного. -- Здесь поклоняются японским святым -- ками, -- пояснила Кэсси. -- Духам. -- Я думал, что Империя Драконис официально преследует поклонение другим святыням, кроме Дракона, -- заметил Арчи. -- Обычный подход к делу, -- сказала Кэсси равнодушно, сделав еще один глоток из бутылки. -- Рабочим предписывается синтаизм. Обычный анимизм -- они почитают души своих предков, живущих здесь, в этих нишах, пока не замостят ими всю эту часть планеты, да вдобавок еще китайских богов, кто их знает каких! Арчи внимательно изучал фигурки в маленьких укрытиях. -- Хорошо, а кто тот парень в голубом? Если это не Кришна, то я Иоанн Креститель. Сума расплылся в широкой улыбке. -- А ты будешь забавно смотреться с головой на тарелке. -- Да, это Кришна, ты не ошибся. Ребби Маккаби -- он же командир Бар-Кохба -- рассказывал, что население здесь в основном родом из Западной Индии, вперемешку с японцами. СНБ позволила им почитать индуистских богов. Смотри, их всех снабдили атрибутами Дракона. Повисшая в воздухе аббревиатура СНБ понизила температуру веселья на несколько градусов. Служба национальной безопасности Дома Куриты была, возможно, наиболее устрашающей секретной полицией из всех подобных организаций, известных в космосе. Маскировка Дома Ляо могла считаться даже садистской, но СНБ действовала более ловко и сурово. Арчи быстро огляделся вокруг, словно ожидая увидеть кого-то, затаившегося позади музыкального ящика. У него имелись собственные причины не желать лишнего упоминания о существовании СНБ. Сначала он заметил, что Кэсси смотрит мимо них на входную дверь бара. Юноша проследил за ее взглядом и обернулся, удивившись, что ему удалось не свалиться при этом на татами. Сначала Арчи не понял, куда Кэсси так пристально смотрела. Затем догадался, что она следит взглядом за высокой блондинкой из ковбоев, одетой в светло-голубые джинсы и голубую шелковую блузку, завязанную узлом на плоском животе. Он отметил также, что новоприбывшая уже плохо держалась на ногах. Женщина купила бутылку того же напитка, что пил Сума, задержалась, чтобы похлопать по плечу кучку приятелей у стойки бара, перекинулась кое с кем парой слов, а затем, словно случайно, подошла к ним. -- Добрый вечер, -- произнесла она хриплым альтом. -- Не против, если я составлю вам компанию? Сума расплылся в широкой довольной улыбке: -- Леди Кали! Рад встретиться с вами. Усмехнувшись, она кивнула Суме, но при этом настырно смотрела на Кэсси. -- Вы можете сесть там, где пожелаете, капитан, -- сказала разведчица неприязненно. С первого взгляда Арчи заметил у подошедшей к ним женщины лазерный пистолет, висевший в кобуре на правом бедре, и большую синюю татуировку овальной формы, наколотую на пупке. Все вместе делало ее неотразимой, решил юноша. Она развернула стул и села, положив руки на спинку. -- Ты не собираешься представить меня своему симпатичному приятелю, Кэсси? -- Я не знаю его имени, капитан Макдугал. Блондинка повернулась к Арчи и протянула руку: -- Меня зовут Кали Макдугал. Я зарабатываю себе на жизнь тем, что управляю "Атласом". Арчи взял ее руку. Пожатие женщины оказалось крепким. -- Польщен, -- откликнулся репортер и поднес ее ладонь к губам. -- Я Арчи Вестин, репортер службы новостей Федеративного Содружества. Приятно удивленная, женщина высоко подняла брови: -- Вы джентльмен, как я вижу. -- Надеюсь на это, капитан. -- Просто Кали. -- Она командует ротой "Бронко", -- предупредил Сума. -- Не позволяй ей пудрить тебе мозги, амиго, только потому, что Кали блондинка и офицер. -- Он постучал пальцем по виску. -- Хитрющая. Сума допил бутылку и поставил ее на стол: -- Ладно, лучше я пойду и проверю, не укачало ли наших парней и девушек в роботах при въезде в город. Расслабься, Кэсси. Рад был встретиться с вами, мистер Вестин. Кали похлопала Суму по руке. Они дружески улыбнулись друг другу, и Сума вышел в ночь. Капитан пристально рассматривала Кэсси, съежившуюся под ее взглядом. -- Я немного удивлена, обнаружив тебя здесь, Кэсси, -- сказала она дружелюбно. -- Обычно ты не из тех, кто любит на досуге подраться с ковбоями. Кэсси подняла бутылку и обвела ею помещение бара "Законный отдых". -- Это место стало частью нашей территории. Я служу в разведке. И проводила рекогносцировку. Макдугал скорчила насмешливую мину: -- Так вот почему ты не вернулась на заводскую территорию. Ты проводила разведку местности. -- Она кивнула. -- Научись просто отдыхать, девочка, позаботься о себе. -- Капитан, вы не обязаны тратить время на меня. -- Кэсси встала. -- Я лучше вернусь. Она направилась к выходу, оставив на столе свою почти полную бутылку. Арчи привстал, собираясь последовать за девушкой. -- Оставьте ее, мистер Вестин, -- сказала Кали. -- Она не любит, когда рядом с ней кто-то находится. Арчи медленно сел. Он посмотрел на Макдугал, и какой-то импульс заставил его спросить: -- А теперь объясните, зачем вы это сделали? Лицо Кали медленно расплылось в широчайшей улыбке, открывшей превосходные белоснежные зубы. -- У меня есть на то свои причины, -- сказала она. -- А теперь почему бы вам не объяснить, с какой стати такая шишка, как голожурналист Федеративного Содружества, тратит время на компанию наемников? Кэсси спускалась к бульвару Тайшо Балтона, засунув руки в карманы мешковатых штанов цвета хаки и понурив голову. Тротуары были ярко освещены; над головами поднимались массивные офисные небоскребы, загораживающие звездное небо. На улицах толпились пешеходы, катились велосипеды рикш с тренькающими колокольчиками, сигналили автомобили. В отличие от большинства других планет Ларши, например, где выросла Кэсси, на Хашимане полиция не пыталась устанавливать комендантский час, а делала это только во времена бунтов и волнений. Как ХКЭ, так и превышавший ее размерами компьютерный завод Танади, расположившиеся на окраинах города, работали по скользящему графику двадцать четыре часа в сутки. Поэтому рабочие и служащие могли тратить деньги в любое время дня и ночи. Двое полицейских, стоявших на перекрестке, проводили ее холодными взглядами, поигрывая пальцами на затворах казенных ружей. Кэсси не обратила на них внимания. Дело в том, что появление гайчин на улицах, в самом сердце Империи Драконис, не было обычным делом; полицейские узнали в ней наемника. И если бы новый наниматель полка, пузатый, словно сам Будда, Курита не оказался настолько проницательным, чтобы платить местной полиции хорошие взятки.... Она отбросила эту мысль. Курита или другой, но если Чандрасехар не был бы проницателен и умен, тот никогда не додумался бы взять под свое покровительство полк роботов. Даже такой разболтанный и недисциплинированный, как "Кабальерос". Почему она позволила этой шлюхе подобраться к себе так близко? Как такое могло произойти? Макдугал уже воевала в полку, когда Кэсси "завербовали" и увезли с Ларши. Она приняла командование над ротой "Бронко", когда предыдущий командир решил уйти в отставку после Новых Горизонтов. Раньше Кэсси редко имела дело с Кали, хотя следует признаться, что та была настоящей профессионалкой. Но светловолосая начальница буквально с первых дней начала притеснять разведчицу. Это выражалось в том, что Макдугал пыталась обломать своенравие Кэсси. Разумеется, ее можно было моментально поставить на место. Обычно Кэсси не проводила различий между мужчинами и женщинами. Хотя женщин иногда считали гражданами второго сорта в основных культурах мира трех планет, на практике это означало лишь то, что женщины, дослужившиеся до водителя робота, становились по меньшей мере такими же самоуверенными, как и их товарищи-мужчины, и обычно более стервозными. Но было что-то в этой высокой блондинке-капитане, что удерживало Кэсси от схватки с ней. А чего я беспокоюсь, собственно говоря? Я могу одолеть ее. Но это было не самое главное. Толпа подвыпивших клерков в расстегнутых пиджаках собралась у ступеней, спускавшихся в подвал стриптиз-бара. Они уставились на Кэсси с пьяным восхищением, словно стадо баранов. -- Идиоты! -- заорала она. -- Пошли прочь с дороги! -- Поток японских ругательств заставил их броситься врассыпную, очистив ей проход. Почувствовав облегчение, девушка зашагала дальше с высоко поднятой головой. "Ну, ладно, мисс Зазнайка, водитель робота, -- думала Кэсси. -- Я все-таки проберусь по парапетам. Заряжу свой автоматический пистолет и посмотрю, что за охрану эти Змеи5 выставили по периметру". Направляясь к маленькой незаметной боковой дверке рядом с огромными бронзовыми воротами, Кэсси от всей души улыбалась. X Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 сентября 3056 г. Волна жаркого и влажного воздуха, словно мячик отскочив от мостовой четырьмя этажами ниже, ударила в лицо Кэсси, вставшей одной ногой на защитный барьер открытой ниши. Горючее транспорта Империи Драконис состояло из смеси этиловых спиртов, поэтому в продуктах сгорания содержался формальдегид, от которого у девушки защипало глаза. -- Послушай, Кэсси, -- послышался из-за ее спины гнусавый голос рядового разведывательного взвода Авессалома Слоата. -- Зачем мы шатаемся около парковки? У тебя ведь никогда не было машины. Проигнорировав его замечание, девушка сдвинула на лоб темные защитные очки и почесала там, где от пота начала зудеть кожа. На Масамори пора бы наступить осени, однако здесь, недалеко от реки, было жарко и влажно. -- Все так, как я и думала, -- сказала она. -- Сам видишь, эти фабричные территории -- просто целый материк. Из огромной грудной клетки разведчика Барни послышалось глухое покашливание. -- Если бы у меня имелся "Зевс" крупного калибра, хотя бы двенадцать на семь, -- заявил он, -- я из всего этого просто картинку сделал бы! Кэсси разлепила пересохшие губы и выдохнула сквозь сжатые зубы: -- Хорошо бы. Эти квадратные, похожие на спичечные коробки машины, принадлежавшие чиновникам и высшему классу, рассматривали вместе с подразделением Кэсси еще с полдюжины бойцов разведывательного взвода. Взвод лишь формально значился боевым объединением, обычно разведчики действовали одинокими волками или попарно, очень редко -- более крупными группами. В отличие от других военных соединений Внутренней Сферы, "Кабальерос" не поощряли своих разведчиков к размышлениям. В конце концов, в их задачу входило всего лишь обнаружение врага, и если, как обычно и случалось, потревоженные разведчиком враги поднимали тревогу, то этим они только выдавали свое месторасположение. Серьезную огневую поддержку редко оказывали разведчикам Семнадцатого полка, так же как считалось большой помехой делу использование многочисленных отрядов, которые, дыша друг другу в затылок, лишь путались под ногами. В большинстве военных соединений не поощрялись индивидуальные действия личного состава и там не позволяли вести разведку поодиночке, но воины -- обитатели мира трех планет -- были индивидуалистами по натуре, и черт возьми того, кто попытался бы их изменить; секрет, позволяющий командовать ими, заключался в том, что следовало объединить гордецов и заставить пойти за собой. В разведывательный взвод назначали бойцов, которые, даже по меркам "Кабальерос", считались чересчур неуживчивыми индивидуалистами. Однако воины, обладающие подобным складом характера, были уверены в себе и действовали самостоятельно; оба этих качества в сочетании с ловкостью и умом позволяли им проводить дни и недели в полной изоляции в неприятельской стране, оставаясь наедине как с врагами, так и, если можно так выразиться, с собственным характером. Бэдлэндс Пауэлл, взявший себе позывной по названию вулканической области на Серильос, где он родился, чересчур много для командира разведывательного взвода нянчился со своими подопечными. Он знал это и смирился с этим, аккуратно выполняя свои несложные формальные обязанности. Настоящим главарем этой шайки -- до той степени, до какой это вообще было возможно, -- считалась, разумеется, Кэсси Садорн. Пауэлл знал, что Кэсси согласилась на присвоение ей офицерского чина после взлета с Джеронимо только потому, что об этом распорядился сам дон Карлос. Кэсси сделала бы для него все, что угодно, особенно после смерти Пэтси, оставившей в душе командира глубокую, незаживающую рану. Девушка была главным человеком в разведывательном взводе, и Бэдлэндс это отлично понимал. Кэсси и ее товарищи пришли сюда не из-за одного только праздного любопытства или простой скуки. Они не возлагали больших надежд на то, что обнаружат что-то важное здесь, в самом сердце столицы, и бросали тоскливые взгляды в сторону спортивного комплекса за пределами города, где разбили бивак два других батальона. Там они смогут наконец вытянуть усталые ноги или сходить поохотиться. Они не разделяли озабоченности Кэсси, которая решила произвести разведку окрестностей, ее навязчивой дотошности. Она это отлично понимала. До сих пор никто из тех, с кем она сталкивалась, не сравнился с ней в целеустремленности и преданности делу. Однако именно эта черта дала Кэсси преимущество над множеством врагов и явилась главной причиной того, что она уцелела, а ее противники -- нет. Кэсси бросила короткий взгляд на местность, чтобы проверить, не проскользнул ли кто-либо из ее приятелей ужом в окно припаркованного и запертого автомобиля. Никого... Она пообещала пристрелить каждого, кого поймает за воровством у гражданского населения во время вылазки. Даже самый ярый женоненавистник во взводе -- а возможно, и во всем полку -- знал, что она способна в полной мере осуществить свою угрозу. И все держали себя в руках. Девушка обернулась к маленькому смуглому человечку в больших круглых очках и гавайской рубашке, который терпеливо маячил в ожидании распоряжений около локтя Кэсси. -- Ну, Притам? Притам Масакава, карлик, приставленный правлением ХТЭ к ней в качестве гида, почтительно кивнул и откликнулся: -- Что угодно? -- Тут действительно надо что-то делать. Знаешь, кто владеет этими зданиями? -- Конечно, -- гордо отозвался тот. -- Дядюшка Чэнди. -- Кто-кто? -- Шри Чандрасехар Курита. Наш глава. Эти слова заставили ее на миг прищуриться: "шри" было общепринятым почтительным обращением и на Ларше. Наступал рассвет, и первые лучи солнца растекались по Содегарами, -- району, расположенному восточ-нее, за рекой Ямато. -- А кто владеет зданиями по другую сторону? -- спросила Кэсси. -- Дядюшка Чэнди. Ему принадлежит все, что примыкает к фабричным территориям. Разведчик Варне присвистнул. Этот снайпер, наполовину ковбой, наполовину киова, был несколько более искушен в житейских делах, чем большинство товарищей Кэсси по разведывательному взводу, потому что вырос и прожил некоторое время в городах. -- Подобная недвижимость стоит громадных денег, -- заметил он. -- Я уверен, здесь каждое здание стоит столько, сколько хороший робот. -- Сколько целый батальон, -- усмехнулся Притам. -- Господи Боже! -- воскликнул Вилли Хаккэби. Они совершили большое путешествие по окрестностям, разведывая местность вместе с Притамом, который временами отлучался на минуту, чтобы переброситься парой слов с охраной здания. Кэсси решила, что соседей-землевладельцев дядюшка Чэнди либо выжег напалмом, либо сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться, ведь в конце концов он был Куритой. И благодаря взяткам и уговорам Чэнди завладел этими землями. -- Ладно, -- сказала Кэсси, повернувшись к Прита-му, который едва доставал ей до пояса. -- А теперь ты отведешь меня к дядюшке Чэнди. Это заявление ошарашило маленького человечка. -- Вы не сможете встретиться с дядюшкой Чэнди! Зачем вы хотите его видеть? -- Попросить прибавку к жалованью. Как бы высоко она себя ни ценила, но лейтенант наемников Абтакха не могла рассчитывать на то, что увидится с дядюшкой Чэнди по первой просьбе, но Кэсси действовала, руководствуясь непреложным принципом: никогда не знаешь, чего сможешь добиться по первой просьбе, и часто удивляла окружающих неожиданными удачами. На этот раз ей удалось попасть на прием к мирзе Питеру Абдулсаттаху. Собеседником Кэсси был, конечно, не сам хозяин, но все-таки его ближайший помощник. Мирза поднял узкую голову и поглядел на Кэсси, одновременно отослав Притама одним движением паучьих пальцев. Обычный жест, но поклон, в котором согнулся Притам, заставил Кэсси задуматься, действительно ли этого проводника можно считать простым шутом, за которого они все его принимали. Ведь Абдулсаттах являлся подлинным мастером шпионажа, и его напоминающие паучьи лапки пальцы ловко управляли марионетками, заставляя их плясать под его дудку, -- или все инстинкты Кэсси ее обманывали. Если интуиция ее подвела, то она погибла. Мирза сверлил Кэсси взглядом. Карлик Притам тоже, разумеется, вел за ней слежку. Абдулсаттах встал из-за стола, поднявшись во весь свой двухметровый рост. Он походил на гигантский скелет, оливковая кожа туго обтягивала кости, и казалось, что она вот-вот лопнет на аскетическом лице, которое украшала аккуратная, начинающая седеть борода. Голову мирзы покрывала тюбетейка. -- Вы та самая молодая женщина, которая исполнила на велосипеде караколь6. -- Да, это я, -- подтвердила Кэсси, которая была не из тех, кого можно было легко запугать высоким положением или ростом. -- Притам предупредил, что вы хотите обсудить со мной вопросы безопасности. -- Я удивлена, что вы согласились со мной встретиться, -- сказала она. -- Мнение женщины невысоко ценится в Империи Драконис. -- Ваш полковник хорошо отзывался о вас, -- пояснил мирза. -- Если хотите, садитесь. Девушка села. Это позволило начальнику службы безопасности ХТЭ снова опуститься в кресло и запихнуть непомерно длинные ноги под обитую кожей столешницу его массивного стола из твердой древесины. -- Вы хорошо знакомы с культурой Империи Драконис, -- заметил он. -- Полагаю, что за время вашего короткого пребывания здесь вы не успели много узнать. Полагаю, ваше образование пополнилось за счет общения с изгнанниками на Ларше? -- Питер-сама, при всем моем уважении к вам я уверена, вы не предполагаете, а знаете. Веки опустились на черные глаза Абдулсаттаха, словно кожаные чехлы. Он бросил на Кэсси короткий взгляд, а его пальцы в это время бегали по поверхности стола, словно паук, сплетающий паутину. Девушка выдержала его взгляд, не отведя глаз. -- Вы потрясающая женщина, если учесть вашу молодость, -- протяжно произнес Абдулсаттах. -- Ваша смелость отражена в послужном списке. Но позвольте предостеречь как бесстрашную разведчицу, так и ваших товарищей: сейчас вы находитесь очень далеко от родных мест. -- Это угроза? -- поинтересовалась Кэсси. Мирза отрицательно покачал головой. -- Нет, всего лишь констатация факта, лейтенант. Я не являюсь полноправным должностным лицом Империи Драконис... Проговорись о чем-нибудь, что мне неизвестно. -- ...и Чандрасехар-сама является тоже не вполне полноправным Куритой. Но все же он Курита, и вам с вашими товарищами предстоит много столкновений с теми, кто окажется менее терпелив, чем мы. Кэсси долго пристально смотрела ему в глаза. Затем кивнула. -- Преклоняюсь перед вашей мудростью, Питер-сама. -- Она была разведчицей -- дерзкой, но не глупой. -- Я почему-то сомневаюсь в этом, -- заметил он с легким намеком на улыбку. -- Но во всех жизненных передрягах вы либо многому научитесь, либо погибнете. Кэсси поудобнее устроилась в кресле. Его последние слова ничуть не испугали девушку. Научиться либо погибнуть -- в этих условиях она существовала с трехлетнего возраста. Мирза встал и подошел к четырехугольному отверстию в стене, которое походило на окно, распахнутое в светлый, залитый солнцем оазис, окруженный дюнами из белого гипсового песка, и казалось, что они светятся собственным светом, словно раскаленные в топке. Разумеется, это была голограмма. Кабинет Абдулсаттаха располагался глубоко в сердце цитадели, в замке ХТЭ, как и все административные центры. Даже если бы здесь имелось окно, для хозяина кабинета и его гостей открывался бы вид на вечно кипящую в деловой суете фабричную территорию. Разумеется, окна могли послужить противникам мирзы для того, чтобы подстрелить его. Кэсси подумала, зачем приняты такие меры предосторожности: из обычной осмотрительности -- ведь жизнь в Империи Драконис была гораздо более бурной, нежели это казалось чужакам, особенно в высших эшелонах государственной власти и бизнеса, -- или здесь шла гораздо более серьезная игра. Абдулсаттах с минуту вглядывался в голограмму, словно его темные глаза с набрякшими веками могли увидеть что-то за горизонтом несуществующего мира, словно его обзор не ограничивался возможностями лазера, создававшего любой привлекательный образ. -- Что значит титул мирзы, Питер-сама? -- проговорила Кэсси в спину могущественному обитателю кабинета. -- На моей родной планете это слово означает "принц", -- ответил он, снова повернувшись к ней. -- Вы аркаб? -- Никоим образом. -- Он улыбнулся. Улыбка показалась Кэсси искренней. -- А теперь объясните мне, почему младший офицер, потребовавший встречи, осматривает наши меры безопасности за спиной полковника разведки? Потому что кое для кого понятие "военная разведка" звучит и дико... Но она вновь промолчала. В полку "Кабальерос" мало придерживались общих правил. Дон Карлос позволял бойцам делать то, что они хотят, и столько, сколько им заблагорассудится; те, кто не шел ко дну в этой ледяной воде жестокости, выживали. Подобный способ всегда практиковался в полку, но не потому, что полковник Камачо ушел в себя после гибели Пэтси. Это было свойственно самой Кэсси. Но какие-то правила и законы существовали, хотя в основном неписаные. И Кэсси их уважала. Прежде всего это был железный закон мира трех планет: когда курок взведен -- мы готовы к схватке со всей Вселенной. Этому закону Кэсси была страстно преданна. Потому что он значил, что когда курок взведен, то она больше не гринго, а "Кабальерос". Товарищи могли звать ее Абтакхой, но она была из их среды. Этого чувства Кэсси никогда раньше не испытывала, пожалуй, только рядом с гуру Джоханном. Помимо всего прочего, этот закон подразумевал невозможность критики товарища-"Кабальерос" перед чужаками. Каким бы большим куском дерьма он ни оказался. -- Полковник Бэрд очень занятой человек, -- произнесла она подчеркнуто нейтральным тоном, -- и занимается в основном электронными средствами разведки. Темные глаза мирзы впились в нее, как лазерные лучи. Она не смутилась под этим испытующим взглядом; девушка знала, что даже при помощи самого чувствительного зонда можно было проникнуть в ее череп, но не в мысли. Но правда не была сокрыта столь глубоко. -- Разумеется, -- подтвердил Абдулсаттах, возвращаясь в удобное кресло. -- Что конкретно вы хотели обсудить с моим начальником, лейтенант? -- Насколько я поняла, вам, точнее ХТЭ, принадлежат все здания, примыкающие к фабричной территории? -- Да, это верно. Шефу показалось, что это выгодное вложение капитала. Кэсси почудилось, или в его антрацитовых глазах на самом деле промелькнула тень насмешки? -- Как мне кажется, -- продолжила Кэсси, -- внутри этих зданий можно сделать некоторые усовершенствования. Подготовить несколько сюрпризов для разных нехороших людей, то есть на случай, если кто-нибудь из них проникнет внутрь с враждебными намерениями. Сенсорные датчики, мины-ловушки -- я уверена, что дальше перечислять не надо. Мирза рассмеялся -- смех его не выглядел нервным хихиканьем, которое Кэсси слышала у знакомых арка-бов или у большинства масакко, с которыми она когда-либо имела дело. Это был искренний смех, от всей ДУШИ. -- Перечислять не надо, лейтенант, -- сказал мирза, отсмеявшись. Он наклонился вперед, положив руки на столешницу. -- Возможно, это удивит вас, но и мистер Курита, и ваш покорный слуга всесторонне рассмотрели преимущества, которые дает владение всеми окрестностями фабричных территорий для пресечения деятельности злоумышленников. На самом деле инвестиции, о которых я уже упомянул, носили не только финансовый характер. Кэсси пожала плечами. Она не удивилась. Ей ничего другого не оставалось, как принять сказанное на веру. -- Но тем не менее, -- добавил мирза, -- ни Чандра-сехар Курита, ни я не думаем, что все знаем. Мне хотелось бы услышать, что за "сюрпризы" вы готовите, лейтенант. -- И вновь искорка восхищения промелькнула в его темных глазах. -- Я понимаю, что удивлять врагов -- это ваша профессия. XI Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 сентября 3056 г. -- Лейтенант Садорн? Кэсси, расставшись с мирзой, шла, засунув руки в карманы и опустив в раздумье голову, и не заметила догонявшего ее репортера Федеративного Содружества. "Просто замечательно, -- выбранила она себя. -- Можешь полностью уйти в свои мысли, но нельзя утрачивать контроль за происходящим". В подобных обстоятельствах гуру Джоханн, выскочив словно из-под земли, давал ей подзатыльник за невнимательность. Красивый молодой репортер быстро догонял ее, волосы юноши сияли золотом под лучами полуденного солнца, а за ним следовала коренастая черноволосая операторша. -- Чем могу быть полезна, мистер Вестин? -- спросила Кэсси. Он расплылся в широкой улыбке, словно рекламируя марку зубной пасты. -- Пожалуйста, зовите меня просто Арчи. Я буду вам весьма благодарен, если вы покажете мне окрестности. Кэсси кивнула в сторону оператора, застенчивой молодой женщины с привлекательным лицом. -- Снимаете план нашего расположения, не так ли? Он сощурился и нервно хихикнул: -- Да нет, что вы. Просто делаю свою работу. Кэсси фыркнула: -- Ну, ладно. Я тут разыскиваю наших механиков. Ничего страшного не случится, если вы пойдете со мной. Дальше они отправились вместе. Фабричная территория жила своей жизнью, возможно более оживленной и упорядоченной, чем заводы на многих планетах Периферии. Корпорация ХТЭ не заставляла людей трудиться в невыносимых условиях, как большинство наемных рабочих в Империи Драконис. Сборочные цеха и производственные территории здесь были обширнее, чем обычно, и во время периодически устраиваемых перерывов на отдых рабочие могли выйти во двор и размяться. Мужчины и женщины, сновавшие мимо них в униформах ХТЭ, цвета которой определялись цехом, где трудился их обладатель, переносили детали, чье назначение Кэсси еще не могла определить. Они высоко задирали нос и двигались так, словно хотели подтвердить перед чужаками заявления "Голоса Дракона" об энтузиазме, охватывающем рабочих всей Империи Драконис, при этом выглядели раскрасневшимися от удовольствия и переполненными воинственным духом соревнования. -- У вас забавный акцент, Арчи, -- заметила Кэсси словно невзначай, хотя она отметила этот факт чисто машинально. Информация о прошлом и происхождении людей помогает определить, представляют ли они опасность для вас. Что касается Кэсси, то любой, кто не состоял в полку, нес в себе потенциальную опасность. Нельзя сказать, что и с полком все обстояло так гладко -- среди эмигрантов из Империи Драконис на Ларше бытовала поговорка: никому не верь, даже родному брату. Он снова рассмеялся, на этот раз свободнее. Мариска Сэвэдж держалась позади, не вступая в разговор, слишком далеко, словно не хотела участвовать в беседе и чувствовала себя не в своей тарелке. -- Знаете ли, Нортфилд основан выходцами с Британских островов, -- сказал он. -- Так, значит, вы дэвионец. Нортфилд располагался поблизости от Нового Авалона и был столицей бывшей Солнечной Федерации. -- Я законопослушный и, само собой разумеется, счастливый гражданин Федеративного Содружества. Она искоса посмотрела на него продолговатыми серо-дымчатыми глазами. От подобного взгляда, даже если он полностью лишен кокетства, дрогнет сердце любого мужчины. -- В наши дни это встречается довольно редко. Выражение, напоминающее боль, на секунду исказило скульптурные черты лица Вестина. -- Возможно, не так редко, как кажется. Поколения Вестинов верно служили Дому Дэвиона вне зависимости от того, модно это или нет. А теперь мы служим Домам Штайнер -- Дэвиона на свой собственный лад. Некоторое время они шли молча. -- Если позволите, -- сказал Арчи, решив перевести разговор в другое русло, -- ваш собственный акцент хотя и очарователен, но чересчур правилен. Эти гнусавые западноамериканские гласные в сочетании с интонациями, позаимствованными от мексиканских товарищей... все это звучит... ну, скажем, музыкально. Настала ее очередь рассмеяться. Ее смех показался Арчи колдовским и весьма мелодичным. -- Меня воспитывали в полку, -- пояснила она. -- Неудивительно, что я говорю так же, как и они. Что касается остального, -- Кэсси пожала плечами, -- до полка я жила на Ларше. -- До полка? -- До того, как меня взяли в плен, -- произнесла она ровным безжизненным тоном. -- Вы шутите. -- Нет. Я служила в милиции. А до этого росла на улице -- как и все мы там. Меня замели во время уличной облавы и обвинили в парочке ограблений, о которых я даже и не слыхала. -- Вы... вы занимались грабежом? Она рассмеялась его изумлению: -- Конечно. С двенадцати лет я была предоставлена самой себе. Делала много разных вещей. -- Она тряхнула головой, словно избавляясь от ненужных воспоминаний. -- Как бы там ни было, по глупости или из-за невезения меня схватили. Затем мне вручили старое дробовое ружье и сказали, что мой долг -- стать солдатом. А после этого по городу ударил Семнадцатый полк. Ларша -- пограничная планета, расположенная на линии, отделяющей Периферию от Дома Дэвиона... -- Я знаю это, пожалуйста, продолжайте. -- ...И капелланцы совершали пограничные налеты на Федеративное Содружество, так что те послали полк наемников и поручили ему втолковать местному населению, что этого делать не стоило. Я подбила одного из роботов -- старую "Росомаху" Бобби Волка. Потом он пересел на "Грифона". Вестин недоуменно уставился на нее. Девушка с трудом сдержала смех, увидев, как его светло-рыжие брови поползли вверх, словно гусеницы. -- Вы вывели из строя робота? Шестнадцатилетняя девочка с дробовиком? -- На самом деле, еще с концом силового кабеля. Заклинила коленный сустав. -- Ну, знаете ли, неужели в Конфедерации Капеллана еще сохранились наземные силовые линии? -- На Ларше сохранились. Как бы там ни было, но Бобби пришлось попотеть. Он до сих пор не выносит меня, хотя это не значит, что он любит кого-нибудь вообще во Внутренней Сфере. И тогда Пэтси -- дочь полковника, она тогда была старшим лейтенантом и управляла "Фениксом" -- не позволила Бобби убить меня. Она единственная спросила у меня, не соглашусь ли я сдаться. -- Кэсси пожала плечами. -- Меня окружили три робота, и что оставалось делать, как не согласиться? Это значило, что придется покинуть Ларшу, но ничто не удерживало меня в этой чертовой дыре. -- Девушка вздрогнула, но чуть-чуть, так что репортер не заметил этого или просто сделал вид, что не заметил. -- Особенно с тех пор, как умер гуру Джоханн. -- Понимаю. А где сейчас Пэтси Камачо? Насколько я помню, меня ей не представляли... -- Она погибла. -- Эти слова обрубили светскую болтовню Вестина, как нож мясника отрубает цыплячью голову. -- Это случилось на Джеронимо. Она сражалась с пятью роботами Клана Дымчатых Ягуаров. Сожгла двоих, остальных подбила, но они ее прикончили. -- Она смогла уничтожить двух роботов клана на "Фениксе"? -- "Стервятника" и "Пуму". Вестин восхищенно покачал головой: -- Она, должно быть, была выдающимся воином! -- Да. Лучшим водителем "Феникса" из всех живущих. -- Кэсси глубоко вздохнула. -- И была моим единственным другом. Очень многое изменилось с тех пор, как ее не стало. -- Могу представить, -- чуть слышно прошептал Арчи. Он понял, что проник в нечто, глубоко сокрытое от чужих глаз, и сочувствовал девушке всей душой. Впереди показались вспышки работающего сварочного аппарата -- ярко-синий свет, видный даже днем, и донеслись звуки гитары. Они завернули за угол здания и наткнулись на высокие, напоминающие ангары для сборки роботов строения, которые так заинтриговали Кэсси вчера. На плоской поверхности прицепа позади гусеничного трактора лежал отделенный механизм руки "Атласа". Увидев это, Кэсси невольно вздрогнула. На руке робота восседал мужчина с обнаженной грудью и перебирал струны гитары. Его грудь от ключиц до пояса покрывала причудливая татуировка. Стоя на прицепе, с ним разговаривала симпатичная женщина лет тридцати с ослепительно сверкавшими каштановыми волосами. Когда они подошли поближе, Арчи разглядел, что татуировка изображала женщину в накидке с капюшоном, окруженную стилизованным ореолом и стоящую на месяце. -- Привет, Сума, -- окликнула Кэсси. Гитарист усмехнулся в усы: -- Привет, сестренка. Как дела? Только сейчас Арчи узнал в нем мужчину, что вошел в бар вместе с Кэсси в ночь их прибытия. Женщина тоже обернулась и произнесла с улыбкой: -- Здравствуй, Кэсси. -- А, Энни, -- сказала Кэсси гораздо более холодным тоном, чем она обратилась к человеку с гитарой. -- Мистер Вестин, мне приятно представить вам старшего лейтенанта Энни Сью Хард и старшего сержанта Ричарда Галлегоса. Лейтенант Хард управляет "Стрельцом" в роте "Бронко". Ричард -- наш главный тех. А это,