ребята, Арчи Вестин из службы новостей Федеративного Содружества. -- Привет, -- произнесла женщина, откинув длинную челку. На взгляд тех, кто любит бесцветных женщин, она была довольно милой. Галлегос вежливо кивнул Арчи: -- Насколько мне помнится, у вас случилось небольшое столкновение с моим кузеном. Надеюсь, ничего серьезного? -- Вашим кузеном? О, вы, наверное, имеете в виду лейтенанта Альварадо? Сума расхохотался. Для такого невысокого человека он смеялся чересчур громко, и было заметно, что он любит это дело. -- Мачо? Нет! Он такой придурок, что я скрывал бы родство с ним, если бы оно существовало, но благодарение Пресвятой Богородице, мы с ним не родственники. -- Он сделал паузу, чтобы перекреститься. -- Я говорил о Билли. Лейтенанте Пейсоне. -- О Ковбое, -- подсказала Кэсси. Арчи недоуменно заморгал. Он понял, что ему предстоит еще во многом разбираться. -- Ваш кузен -- Ковбой? Я думал... Сума посмотрел на малышку-разведчицу: -- Да, он еще мало понимает нас, не так ли, девочка? -- Дай ему время, Сума. Это не так-то просто. -- Верьте мне, пожалуйста, -- взмолился Арчи. -- У меня сложилось твердое впечатление, что между вашими этническими группами имеется резкое разделение. -- Ничто не может разделить нас, -- заявил Сума. -- Существует только одна граница -- между нами и всем остальным миром. -- Понимаю, -- задумчиво произнес Арчи. -- Вы из Федеративного Содружества? -- спросила Энни Хард, повернувшись к репортеру. Он кивнул. -- Я просто хотела, чтобы вы знали, как глубоко я сочувствую вашей королевской семье. Я так надеюсь, что Виктор и Катрин скоро разберутся в своих проблемах. И просто представить не могу, что кто-нибудь из них окажется причастным к убийству их матери. Арчи открыл и снова закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Кэсси рассмеялась. -- Сумасшедшая Энни -- ярая поклонница Миши Обурн, -- пояснила девушка. Лейтенант Хард с энтузиазмом кивнула. -- П...п...понимаю. Миша Обурн, графиня планеты Тиконов, была лучшей подругой Мелиссы Штайнер и официальным придворным историком Содружества Лиры. Ее поражающие воображение льстивые истории из жизни правителей Федеративного Содружества были предметом презрительного осмеяния среди литературных критиков и интеллигенции, к которым с некоторой долей самоуверенности причислял себя и Арчи. Несмотря на это, ее сказочки завоевали популярность у широкой публики, причем не только в пределах Федеративного Содружества. Как и мыльная опера "Честь королей", которую Кэсси помнила с детства, эти истории приобрели широкую известность в Конфедерации Капеллана и Империи Драконис, куда недавно с позволения Теодора Куриты начали легально ввозить подобную продукцию. Ведь потепление в отношениях между Синдикатом Драконов и Федеративным Содружеством во время отражения набега кланов немедленно нашло отражение в трудах графини Обурн. Даже те, кто не испытывал симпатий к политическому строю Федеративного Содружества, казалось, подпали под очарование их аристократической элиты. -- Я обожаю Мелиссу: "Триумф и трагедия", -- захлебывалась от восторга Хард. -- И до сих пор не могу прийти в себя после смерти арконтессы. -- А я думал, что большинство членов полка родом из Лиги Свободных Миров, -- деликатно заметил Арчи. -- О да. Я сама с Галистео. Но все то время, что я служила в полку, он находился на службе у Федеративного Содружества. И с самого детства меня очаровала ваша королевская семья. Она встряхнула головой так, что каштановые пряди рассыпались по плечам так эффектно, что Арчи невольно подумал, сколько же часов ей пришлось тренироваться, чтобы выучить этот жест. -- Мне кажется, что причин для соперничества у Федеративного Содружества и Лиги Свободных Миров нет на самом деле. В конце концов, Джошуа, сын главнокомандующего Томаса Марика, гость принца Виктора на Новом Авалоне. -- Разумеется, -- согласился Арчи неискренним тоном. Циники и знающие люди расценивали положение Джошуа скорее как заложника, нежели почетного гостя. -- Ну, мне пора, а то мой медвежонок заскучает, -- пробормотала Хард, едва дождавшись ответа Арчи. -- Приятно было встретиться с вами, мистер Вестин. Если вам захочется поболтать о королевской семье, то заходите ко мне в любое время. Всегда приятно побеседовать с вами, Кэсси, Сума. -- И она пошла прочь, подпрыгивая, словно школьница на прогулке. Стоило Энни удалиться на некоторое расстояние и повернуть за угол здания, как Кэсси и Сума расхохотались. -- Медвежонок? -- недоуменно повторил Арчи. -- Ее плюшевый медвежонок, -- подтвердила Кэсси. -- Ездит вместе с ней в кабине робота. Арчи ошарашенно поморгал и наконец произнес: -- Старший лейтенант Хард, кажется, женщина с необычными пристрастиями. -- С ней все в порядке, -- заметил Сума. -- Я имею в виду, следует учесть, что она и офицер, и водитель робота, а для другого она даже миленькая, ну вы понимаете, вполне в норме. Кэсси поглядела на него скептически, но придержала язык. -- Удивляет, когда встречаешь такую антипатию к водителям роботов в вашем полку, -- заметил Арчи. -- Я не люблю роботов, -- пожала плечами Кэсси. -- Не люблю их водителей. В мои обязанности входит не уважать, а уничтожать эти чертовы машины. Арчи удивленно посмотрел на нее. Если она сказала подобные слова в шутку, то ни мягкие красивые черты лица, ни огромные серо-дымчатые глаза не показали этого. Кэсси Садорн была не самой легкой книгой для прочтения -- это Арчи уже понял. -- Водители роботов -- они словно дети, -- сказал Сума, его мягкий голос разорвал напряженную тишину, словно взорвавшийся воздушный шарик. -- К ним нельзя относиться серьезно. Когда они переходят все границы, надо дать по рукам, а в остальное время приходится с ними мириться. -- Лейтенант Галлегос... -- Сержант, -- поспешно поправил Сума. -- Или просто Сума. Или Ричард, или просто -- эй, ты! Патрон собирался произвести меня в офицеры, но я сказал ему, что хочу сохранить свое серое вещество. Ведь кто-то должен ставить на ноги эти жестянки и налаживать их оборудование, вы согласны? -- Кстати, -- проговорил Арчи, -- не обижайтесь на мой вопрос, но откуда взялось ваше прозвище Сума? Большинство позывных, принятых в Семнадцатом полку, я понимаю, но ваше прозвище ставит меня в тупик. -- Это сокращение от МЕХТЕХЗУМа, -- пояснила Кэсси. -- Как же еще вам меня звать? -- сказал Сума. -- В конце концов это звучит почти как имя вождя ацтеков -- Монтесума. Сокращение общепринятой аббревиатуры для теха подобным образом действительно ассоциировалось с прозвищем вождя. Арчи рассмеялся. -- Ваши люди с легкостью играют словами, -- заметил он. Сума кивнул. -- Сейчас вы уж начали понимать нас, мистер Вестин. "Кабальерос" играют лихо, играют много, потому что не знают, когда им придется погибнуть. Мариска Сэвидж незаметно отошла и начала снимать на пленку их дружеский разговор. Она держалась на заднем плане, так что никому с первого взгляда не пришла бы в голову мысль, что она трудолюбивая тень Арчи. -- Ну, хорошо, сержант, простите, Сума, -- сказал Арчи, -- а не сыграете ли вы мне какую-нибудь песенку на своей гитаре? Это покорит наших зрителей в Федеративном Содружестве, -- я просто уверен. -- Репортер коротко взглянул на ассистентку, та ободряюще кивнула, не отрывая взгляда от окуляра голокамеры. -- Ладно, я буду петь все время, пока вы снимаете. -- Вождь ацтеков взял аккорд, откинул голову назад и торжественно продекламировал: "Посвящается капитану Карлосу Камачо!" Он заиграл на гитаре и запел красивым, хоть немного гнусавым и прокуренным тенором. Балладу он исполнял на испанском языке, и Арчи не понял ни слова, кроме время от времени повторяющегося имени капитана Карлоса Камачо -- явного героя этой песни. Когда баллада закончилась, репортер искренне зааплодировал: -- Браво! Это просто потрясающе, хотя должен сознаться, что многого не уловил. -- Здесь повествуется о том, как Карлос Камачо воевал с бравое, пришедшими с севера. -- Это когда ваш полковник был юношей? Может быть, на службе Дома Марика? Сума и Кэсси захохотали. -- Этот капитан Камачо погиб сотни лет назад, -- пояснил вождь ацтеков, -- если он вообще когда-нибудь существовал. Бравое с севера -- это дикие индейцы или северные мексиканцы -- из Чихуахуа, Соноры, откуда родом большинство из нас. -- Нас тоже иногда называют бравое, -- произнес у них за спиной женский голос с ярко выраженным ковбойским акцентом. Кэсси чуть заметно нахмурилась: если бы Арчи не наблюдал за девушкой так пристально, насколько ему позволяли хорошие манеры высшего общества Нортфилда, он не заметил бы этого. -- Нас, диких парней и девушек, пришедших из пустыни и чепарели7. Арчи обернулся. -- Капитан Макдугал, -- сказал он. -- Рад видеть вас. -- Взаимно, Арчи и мисс Сэвидж. Привет, Кэсси. -- Привет, -- почти сердито отозвалась Кэсси. -- Подходя, я слышала конец твоей песни, Сума, -- сказала Кали. -- Я пыталась выяснить, о ком она сложена, -- о Карлосе Камачо, что летал на "Спитфайре" в войне с японцами, или о сражавшемся с вьетконговцами, или о том, что воевал в Первой войне за наследие. -- В любом веке есть свой Карлос Камачо, -- заключил Сума, -- и баллада сложена о каждом из них. -- Это очаровательное объяснение, -- сказал Арчи. -- А как насчет современного полковника Камачо? Существует ли песня лично о нем? Сума покачал головой: -- Я написал о нем одну... -- Сума пишет очень хорошие песни, -- перебила Кали. -- Я вообще не уверена, что существует на свете что-то, чего он не умеет. Сума довольно хихикнул. -- Здорово я запудрил всем мозги? -- подмигнул он Арчи. -- Как бы там ни было, но полковник запретил мне писать о нем. Его лицо стало серьезней, и он продолжил: -- Полковник даже не позволил мне написать балладу о Пэтси. Хотя ее уже нет, но то, как она погибла, так и просится в песню. Шутливая атмосфера заметно рассеялась, словно солнце зашло за тучу и позволило наступающей осени напомнить о себе холодным дуновением. После недолгого молчания Кали Макдугал спросила: -- Как ты думаешь, Сума, когда откроется ангар? -- Они обещали сегодня. Посмотрите, Кали, они перенесли сюда все оборудование для роботов. -- Механик кивнул. -- Они здесь устанавливают огневые контрольные системы. Удивительно, чего им удается добиться. И нам пообещали, что мы сможем всем этим воспользоваться, когда оборудование освободится. -- Замечательно. Я буду очень рада вновь увидеть свою "Черную Леди" в строю -- это на ее руке сейчас восседает Сума. Не думаю, что мы должны меньше внимания уделять своей боевой готовности, а не зависимости от того, как далеко оказались от линии перемирия. Дядюшка Чэнди платит столько, словно он принц-архонт, а не Курита, а мы получаем почти столько же, сколько Гончие Келла. -- Она покачала головой. -- Не думаю, что он выкидывает большие деньги на ветер только для того, чтобы похвастаться любимой игрушкой -- гайчинским полком перед приятелем. И я не намерена относиться ко всему этому, будто так и должно быть. Арчи заметил, что Кэсси внимательно всматривается в лицо высокой блондинки, словно неохотно переоценивая ее. -- Я делаю вывод, Сума, что ваша роль не ограничивается одним администрированием, -- заметил репортер. -- В большинстве подразделений механики были обычными чернорабочими, которых чаще всего вербовали из местного населения. -- Да, конечно. У "Кабальерос" ацтеки в основном заведуют механической частью. Всю головную боль, нейрошлемы и прочую дребедень мы оставляем на долю Астро Зомби и его компании. -- Астро Зомби? -- переспросил Арчи. -- Честное слово, я уже похож на эхо, вам не кажется? -- Капитан Харрис, -- пояснила Макдугал. -- Наш главный тех. -- Когда вы с ним встретитесь, -- добавила Кэсси, -- то поймете его прозвище. -- Наша знахарка и костоправ Десять Медведей, вот она говорит, что Харрис -- единственный психосоматический горбун во всей Внутренней Сфере, -- с законной гордостью заявил Сума. -- Киберпсих, -- заключила Кэсси, словно это слово объясняло все сразу. -- Разумеется, -- произнес Арчи, которому показалось, что он кое-что понял. С тех пор, как к их компании подошла Макдугал, Кэсси потихоньку и незаметно стала отходить в сторону. -- Сума, где-нибудь поблизости есть смотровая яма? Он утвердительно кивнул: -- Там, дальше за ангарами для роботов, где стоит огромный старый гараж. А я хочу обратиться в моторное отделение и посмотреть, не помогут ли мне там кое-что исправить. Эти Змеи хорошо разбираются в подобных вещах. Кэсси кивнула в ответ. -- Позже увидимся, -- сказала она всем и направилась прочь, и коса на спине хлопала ее по блузке. Арчи с грустью следил за ее уходом. -- Эта юная женщина всегда убегает от меня, -- произнес он в отчаянии. -- Не от вас, -- пояснила Кали, -- а от меня. Эй, парни, купить вам содовой? Гаражи ХТЭ были хорошо освещены и щеголевато чисты, что где-нибудь, кроме Империи Драконис, оказалось бы в принципе просто невозможным. Техов удивило, когда Кэсси обратилась к ним на беглом японском. Хотя она была женщиной, да к тому же и гайчинской женщиной, владение японским указывало на ее высокое положение. Большинство населения Маса мори могло считаться японцами лишь косвенно, и мало кто из них разговаривал на этом сложном языке. Владение официальным языком Дома Куриты означало высокое классовое положение в Империи Драконис, а Кэсси пользовалась выражениями, присущими классу чиновников. Это заставляло рабочих относиться к ней с должным уважением. Хай, да, у них есть грязная яма, которая как раз сейчас свободна. Хай, она может занять ее. Они не спросили для чего, но вопрос несложно прочитать в их глазах. Глаза рабочих еще больше расширились, когда она сбросила туфли, скользнула ужом вниз в яму и, стоя в грязи, которая доходила ей почти до щиколоток, приняла обычную стойку боевых искусств. Девушка начала работу с синусоидальных ката, иногда дополняя их неожиданными скользящими ножными ударами, ведя бой с тенью. Начала собираться толпа. Самые мудрые мастера боевых искусств тренировали учеников в аллеях, среди деревьев, на рисовых плантациях, где угодно, только не на аккуратно застеленных татами полах. В конце концов, нападения редко происходят посреди открытой, хорошо освещенной комнаты. Гуру Джоханн требовал от Кэсси, чтобы она тренировалась на самых плохих покрытиях, которые только можно себе представить: посреди перевернутой мебели и на разбитых бутылках, по колено в грязи, на облицованных мрамором тротуарах, на лужах масла. Большинство бойцов привыкли к хорошим полам, как наркоман к отраве, учил ее гуру. -- Привычки и предпочтения врагов -- самое сильное твое оружие. Воспользуйся им. "Хорошо бы снять одежду, -- подумала Кэсси, выполняя упражнения ползающих тигриных стоек пен-чак-силат. -- Но если я зайду чересчур далеко, это только осложнит жизнь дону Карлосу". Девушка изогнулась в талии, словно орел с распростертыми крыльями, широко расставив руки и ноги, ее плоский живот находился в сантиметре от машинного масла и грязи. Зрители охали и ахали, но для Кэсси окружающий мир перестал существовать. Биение ее сердца и дыхание становились реже и спокойнее, и она вновь, хоть на одно мгновение, находилась в мире сама с собой. XII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 сентября 3056 г. -- Чего вы хотите от нас, молодая леди? -- спросил подполковник Гордон Баярд. Хотя он родился на ранчо Галистео, но вырос в Джонсон-Сити. Поэтому разговаривал на сленге городских ковбоев, мало отличавшемся от выговора гринго Лиги Свободных Миров, но его голос приобретал особенно противные, язвительные интонации, когда он пытался показать, что дело яйца выеденного не стоит. Сейчас этот тон предназначался для Кэсси. -- Мне нужно ваше разрешение, чтобы выполнить свою работу, подполковник, -- ровным голосом произнесла девушка. -- Вашу работу. -- Он обвел взглядом командиров батальонов и подразделений Семнадцатого полка, собравшихся в комнате для совещаний в самом центре цитадели. -- Ваша работа, насколько я понимаю, заключается в том, чтобы вести разведку на незнакомой территории и докладывать о том, что обнаружено. А сейчас поправьте меня, если я ошибаюсь, не находимся ли мы в самом центре огромного города? Я не вижу ни зарослей, ни трясины, где вы могли бы провести разведку. -- Значит, вы совершенно не представляете мои обязанности, -- возразила она. Баярд окаменел в негодовании. "Ладно, постараюсь сдерживаться столько, сколько смогу", -- решила Кэсси. Дон Карлос сидел во главе стола, свесив подбородок на грудь. Казалось, что он ничего не слышал, но Кэсси была уверена, что это не так. Возможно, потому, что больше ей ничего не оставалось. -- Мои обязанности заключаются в изучении окрестностей расположения полка, какими бы они ни оказались. То, что мы находимся среди людей, мостовых и небоскребов и вокруг нет деревьев, цветов и не щебечут птицы, еще не означает, что мы в полном вакууме. Далеко не так. -- Так в чем же дело? -- спросила капитан Анжела Торрес. Она командовала пограничной ротой и носила прозвище Зазнайка. -- Ты хочешь выяснить ситуацию? Мы окружены Змеями. -- Индейская страна, -- протяжно произнес Ли Моралес, офицер, командующий ротой "Мертвый глаз". Бобби Волк бросил на него резкий взгляд. Командир соединения Питер Пони-с-Белым-Носом и Сантильянес по прозвищу Жилистый, два других присутствующих на совещании индейца просто усмехнулись. -- Мы окружены миллионами врагов, Кэсси, -- продолжила Анжела Торрес. -- Что нам еще надо знать? -- Еще надо знать, как выжить, а не только то, как ты выглядишь в зеркале, капитан Торрес, -- не повышая голоса, спокойно продолжила Кали Макдугал. Торрес перевела взгляд на нее. -- Извини? -- недоуменно спросила она. -- Я тебя извиняю. Мы не можем ограничиться простым заключением, что каждый человек здесь -- наш враг. Или вы забыли, как войска Империи Драконис проливали кровь рядом с нами на Джеронимо? Дон Карлос перекрестился, но промолчал. -- В любом случае нельзя благодушно успокаиваться на этом. По крайней мере, большинству из нас. -- Последние слова высокая блондинка адресовала Баярду. -- Наш наниматель пошел на многие уступки, чтобы иметь полк под рукой. Если все на этой милой планете так тихо и спокойно, тогда почему он это сделал? -- Из-за кланов, -- угрюмо произнес Бобби Бигэй. -- Нельзя доверять этим ублюдкам. Рано или поздно, но они нарушат перемирие. Кали перевела глаза с него на Кэсси, поймала ее взгляд и пожала плечами. Прослужив много лет в полку, Кэсси знала, что Волк Навахо, также известный как Праздный Гуляка, был родом из Клана Волка, поэтому остальные навахо избегали его. И это прозвище было дано ему не просто так. -- Возможно, и так, -- тихо произнес Бар-Кохба. -- Но что дало дядюшке Чэнди повод подумать, что мы и Змеи сможем на этот раз воевать с ними лучше, чем в прошлый? В наступившей неловкой тишине Кали сказала: -- Возможно, лейтенант Садорн объяснит нам, почему ей так необходимо уйти в подполье. Все взгляды обратились на Кэсси, стоявшую в конце стола. -- За последние несколько дней я изучала окружающие фабричную территорию здания вместе с людьми мирзы. Мне показали установленные ими сенсорные датчики и мины-ловушки, и я дала им несколько полезных советов. -- Уверена, что они просто закачались от восторга, -- вставила Анжела Торрес. Кэсси крепко сжала губы. -- Продолжай, Кассиопея, -- произнес дон Карлос, впервые с начала совещания подав признаки жизни. Он был единственным человеком в полку, кто осмеливался называть ее полным именем. -- У меня возникло... ощущение, -- сказала Кэсси. -- Я не могу более точно объяснить, что это. Я почувствовала что-то в поведении людей, в том, как они на нас смотрят, что говорят друг другу, когда думают, что я их не понимаю: здесь готовится что-то очень серьезное, и это что-то касается ХТЭ. А значит, и нас с вами. Офицеры переглянулись. Баярд усмехнулся, но промолчал. "Кабальерос", какого бы цвета кожи они ни были, обычно доверяли своей интуиции. По собственному опыту они знали, что предчувствия Кэсси обычно ее не подводят. -- А что мы теряем? -- спросила Кали. -- Можно подумать, что в полку полно такой работы, которую может выполнить только лейтенант Садорн. -- Она права, -- поддержал Питер Пони-с-Белым-Носом, командир третьего батальона. Бар-Кохба кивнул в ответ. Этот ковбойский ребби и Певец Навахо, чье второе занятие, давшее ему еще одно прозвище, было таким же, как у Бар-Кохбы, давно дружили. Их голоса опытных водителей роботов и командиров значили на совещании намного больше, чем звания. Эти два человека мыслили в одном направлении, зачастую объединялись вместе против более молодого и гораздо более импульсивного командира первого батальона. Кэсси впилась взглядом в Габби Камачо. Иногда он, казалось, из кожи вон лез, чтобы заслужить благосклонность Кэсси. Иногда проявлял открытую ненависть к ней. Габби устроился в своем кресле, угрюмое выражение исказило красивые черты загорелого лица. Или он согласится с мнением старейших батальонных командиров, или не промолчит и будет унижен в глазах отца. Взвесив это, Габби резко кивнул и, что было ему несвойственно, придержал язык. -- А чем Кэсси станет заниматься? -- спросил дон Койот, командир роты "Авангард". Он был таким же худощавым, как Габби, и красивым "ранчеро" с ухоженными усиками, баками, спускающимися по щекам, и зловещей усмешкой. Несмотря на свое подлинное имя О`Рурк и черный цвет кожи, он происходил из очень знатной семьи нортеньо, с планеты Серильос. "Неудивительно, что бедняга Арчи просто за голову хватается", -- неожиданно подумала Кэсси, сама удивившись тому, что у нее возникла эта мысль, так как она на совещаниях редко вспоминала о посторонних вещах. Еще больше она удивилась, обнаружив, что думает о репортере, скорее, с удовольствием, чем с презрением и осторожностью, хотя девушка до боли ясно понимала, чем он занимается на самом деле. "Надо будет держаться от него подальше", -- решила она про себя. -- Что? -- презрительно усмехнулся Бобби Волк. -- Поездить по соседям? Мы что, намереваемся сюда устроиться в прислуги, когда наскучит служба на фабрике? Глаза Питера сузились на обветренном лице. На это чуть заметное движение, возможно, обратила внимание лишь Кэсси; она никогда не позволяла себе упускать ни одной детали и хорошо изучила выражения лиц командиров полка. -- Я люблю досконально знать местность, где мне предстоит сражаться, -- заявил О'Рурк, считавший Бобби, Мачо, Чанга и прочих туповатых нортеньо придурками. -- Особенно тогда, когда там могут остаться, ну вы понимаете, сюрпризы. Наши или противника, кем бы этот противник ни оказался. Дон Койот был водителем "Локуста", в основном занимался разведывательной работой и часто действовал в тесном сотрудничестве с Кэсси. Что касалось ее точки зрения, то двадцать тонн металла -- чересчур для разведчика, и не имеет значения, какие умопомрачительные сенсоры ты припас в бронированном коконе, если воин изолирован от окрестностей. Но в определенных границах ему удалось неплохо себя показать. -- Бэдлэндс может продолжить разведку местности, -- подчеркнула Кали Макдугал. -- Если понадобится поддержка роботов, я пойду с ним. У меня здесь не слишком много дел. -- Первый батальон выходит в спорткомплекс завтра. -- Габби Камачо подвел итог скучающим тоном, которым обычно говорил, когда не соглашался с чем-то. Как предположила Кэсси, он придирался потому, что Кали была женщиной. Несмотря на то, что среди "Кабальерос" огромное число водителей роботов составляли женщины, у множества мужчин это вызывало неудовольствие. У Габби имелись собственные причины для недовольства, и девушка знала какие. Стоило ему упомянуть о них, и она резко оборвала бы его. Кали пожала плечами: -- Так скоро? "Черной Леди" хорошо бы побыть здесь еще несколько дней, пока Сума не починит ее ручной привод. -- Как главный тех, Сума проигнорировал совещание, то же самое сделал и Астро Зомби. Любой тех не скрывал, что предпочитает работу в мастерской сидению за столом. -- Но это не очень большое путешествие. Двадцать минут на поезде -- и я уже в спорткомплексе. Для начала полковник Камачо предложил, чтобы каждый батальон нес службу на фабричной территории не больше недели. Он хорошо знал, насколько губительно гарнизонная служба сказывается на дисциплине, которой Семнадцатый полк никогда не отличался. Решение этой проблемы, как и установка в целом, заключалось в непрерывных учениях роботов. "Кабальерос", которым по их природе и характеру была чужда всякая дисциплина, имели одно преимущество над всеми солдатами, с которыми они встречались в бою. Большинство "Кабальерос" -- нортеньо, ковбои или индейцы -- выучились управлять боевыми машинами, работая на агророботах, занимаясь этим практически с юности. Стреляли они средне, в бою плохо согласовывали свои действия, но как водителям роботов им не было равных во всей Внутренней Сфере. Дон Карлос фанатично желал сохранить боевую форму солдат полка. Завтра роты "Авангард", "Бронко" и "Свинарник", разделившись, поднимутся по Ямато: одни -- на поезде, другие -- на барже. Второй батальон Маккаби "Мертвый глаз" и пограничная рота займут свои позиции. Первый и третий батальоны будут проводить учения в спорткомплексе, пока третьему не выйдет время заступать на смену. -- Я получила хорошую подготовку гражданского инженера, -- добавила Макдугал. -- Меня учили сопротивлению материалов, что сможет помочь в нашей работе. А когда я буду на посту, отец Боб подучит наших парней и девушек. Собравшиеся командиры посмотрели на дона Карлоса. Голова полковника снова свесилась на грудь, веки опустились, словно он засыпал. Но он не спал. Кэсси знала, что он следит за всеми из-под полуопущенных век. Как долго нам удастся просуществовать, -- спросила она себя, -- имея лишь номинального главу? Она боялась, что подобное положение шло во вред Семнадцатому полку и было чревато плохими последствиями, особенно сейчас, -- потерей цели и бездействием. Хотя средства, полученные от дядюшки Чэнди, позволяли восстановить огромные потери, нанесенные "Кабальерос" Кланом Дымчатых Ягуаров. По крайней мере, материальные потери. Иные потери, конечно, гораздо труднее восполнить. Они давно лежали глубоко в земле. Лучшим решением полковника оказалось подписание этого контракта, забросившего их сюда. Он по-прежнему отдавал полку все, что мог. Кэсси сжала губы и уставилась в стол. Ее маленький мирок был в опасности, и она ничего не в состоянии изменить. Оставалось только сосредоточиться на вещах, которые спасали ее с самого детства: на боевом искусстве и работе. Полковник поднял голову и посмотрел на девушку. Мешки под глазами Камачо, казалось, налились свинцом. -- Делайте то, что считаете нужным, лейтенант, -- сказал он. -- Вы служите в разведке. Проследите за нашей безопасностью. -- Лейтенант? Можно побеседовать с вами? Выйдя из комнаты для совещаний и шагая по белому обитому звуконепроницаемым материалом коридору, Кэсси почувствовала, как ее скулы и лопатки свело мгновенной судорогой от звука этого голоса с ковбойским акцентом. Девушка остановилась. -- Разумеется, капитан, -- произнесла она не оборачиваясь. Кали подошла к ней сбоку, по-журавлиному двигаясь на чертовски длинных ногах. Она посмотрела сверху вниз на невысокую собеседницу со сдержанной улыбкой, затем оглянулась вокруг, чтобы убедиться, не может ли кто-нибудь посторонний подслушать их разговор. -- У вас, кажется, со мной какие-то проблемы, лейтенант? -- спокойно сказала блондинка. -- В прошлом всякое могло быть, все не обязаны любить меня. Но сейчас, когда я приняла взвод "Бронко", нам придется работать вместе. Мне не хочется столкновений, и я сделаю все возможное, чтобы они не возникали. Кали сделала паузу. -- Давай я куплю выпивку, и мы сможем побеседовать, -- заключила она, одарив Кэсси ошеломляющей улыбкой, которая наверняка разбила немало воинских сердец во всем мире трех планет. Кэсси опустила голову, просто закипая от гнева. "Не приставай ко мне, -- думала она злобно. -- Ты водитель робота и светловолосая кукла. Оставь все на своих местах". Улыбка Кали увяла, сменившись сомнением: -- Ты согласна? -- Да, мэм, -- откликнулась Кэсси. -- Зови меня просто Кали. Кэсси молча кивнула. Она боялась не сдержаться, если вымолвит хоть слово. Часть третья. ОПАСНАЯ ТЕРРИТОРИЯ XIII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 сентября 3056 г. Синяки под глазами у Ковбоя, которые он заработал, когда Кэсси сломала ему нос, уже начали бледнеть. Парень сидел на своем обычном месте в баре в обычной компании с Буком и Ребом, когда Кэсси и Кали вошли в бар "Законный отдых". Бывший "Законный отдых", ибо "Кабальерос" почти уговорили владельца бара господина Кришнамурти сменить вывеску на "Полынный штат"8. Они даже собрали деньги, чтобы купить новую вывеску. Ковбой встал и отсалютовал стаканом двум женщинам, приближающимся к столу рядом с музыкальным ящиком в углу полупустого бара. -- Добрый вечер, леди, -- поприветствовал он. -- Две такие красотки не чувствуют ли себя одинокими ночью, на чужой планете среди этих Змей? -- Возможно, мы и одиноки, -- ответила Кали, -- но не настолько. Верни свою костлявую задницу на место, Ковбой. Его друзья рассмеялись. Поразмыслив, он тоже ухмыльнулся и снова сел. Кали задержалась у стола. С удивлением Кэсси поняла, что Макдугал усадила ее на угловое кресло, из которого девушка могла одним взглядом охватить всех присутствующих. Испытывая безотчетную благодарность, Кэсси заняла кресло, а Кали сделала знак одной из дочерей мистера Кришнамурти, которая сегодня обслуживала клиентов. Девушка приняла заказ, поклонилась и поплыла прочь, искусно уклоняясь от цепких рук сидящих в баре ковбоев. Мягкие звуки баллады ранчеро плыли из музыкального ящика, на котором красовались пластиковые самоклеющиеся ленточки с аббревиатурой мистического радио ППНИ, отпечатанные на изображении одной из планет, где они когда-то бывали. -- Насколько мне известно, Ковбой кое-чего добился у одной из дочек Кришнамурти, -- бесстрастно сказала Кали. -- И насколько я могу судить, не он один. Кэсси поглядела на нее. -- У меня на самом деле не слишком много времени, капитан... -- начала она. Макдугал понимающе кивнула: -- Кэсси, что я сделала не так, что у тебя сложилось обо мне негативное мнение? -- По отношению ко мне, капитан, вы всегда вели себя исключительно корректно, -- сказала Кэсси механическим, ничего не выражающим тоном. Макдугал фыркнула: -- Это самая большая куча дерьма из всех, что мне доводилось выслушивать. Ладно... я постараюсь объяснить тебе то, что кажется во мне непонятным. Я чересчур высока, чересчур блондинка, и ты считаешь, что если бы Господь Бог спросил меня, чем он может мне помочь в этой обители слез, я попросила бы: "Господи, удвой мои сиськи, а мозги оставь себе". Мой выстрел оказался близко к цели, лейтенант Садорн? Кэсси смотрела на собеседницу округлившимися, словно у совы, глазами, а юная дочка Кришнамурти поставила перед ними фруктовый сок для Кали и пиво для Кэсси, снова поклонилась и вновь поплыла прочь, уворачиваясь от навязчивых знаков ковбойского внимания. Словно стекло между ними лопнуло, и Кэсси прыснула со смеху. Кали позабавила ее. Хихиканье перешло в такой раскатистый хохот, что даже мужчины-водители, сидевшие у стойки, повернулись и уставились на нее. Отсмеявшись, Кэсси смахнула с уголков глаз набежавшие слезинки. Она понимала, что немного перехлестнула с ответной реакцией. Казалось, у Кали и в помине не было намерения вызвать демонстрацию столь неуместного проявления чувств. И девушка ощутила огромное облегчение, которое она не могла объяснить. -- Да, капитан, -- заключила она, -- вы попали прямо в цель. Кали поглубже уселась в своем кресле и отпила глоток сока. -- Тебя настораживает и пугает то, что я водитель "Атласа", не так ли? Ведь именно "Атлас" сжег твой дом и убил отца, когда ты была еще совсем маленькой, верно? Кэсси почувствовала, что ее лицо снова окаменело. Так оно и было, и девушка лишь сейчас поняла это. "Атлас" с нестандартным вооружением -- не редкость среди роботов во Внутренней Сфере, чего нельзя сказать о пиратах с Периферии. Потеряв основную систему вооружения, боец иногда просто заменял ее на любую более-менее подходящую. Машина действовала не так плавно, как клановые модульные роботы, но при некотором искусстве водителя, а также использовании определенной грубой физической силы часто работали не хуже. А такие маги и волшебники, как Сума в своей области, могли составить кланам достойную конкуренцию. -- Кэсси, Кэсси, послушай, мне очень жаль, если я затронула твои чувства. Я понимаю, что ты испытываешь к роботам и их водителям, на самом деле понимаю. Но, дорогая, меня там не было. Черт побери! Мне всего-то было семь лет, не больше, когда я впервые села в кабину старого агроробота на папашиной земле, как и любая другая ковбойская девчонка. Но поверь, что тогда мне никто не доверил бы такую машину, как "Атлас". Неожиданно для себя Кэсси почувствовала, что снова улыбается. Девушке представилась совершенно неожиданная сторона того, почему она испытывала к капитану двойственные чувства. Возможно, из-за гордости, которая глодала ее все эти годы. -- Послушай, Кэсси, -- продолжала Кали, -- я понимаю, почему мои взгляды отталкивают тебя. Большинству кажется, что у меня здесь находится клапан. -- Макдугал хлопнула себя по светлым волосам за ухом, -- с предупреждающей надписью: "НАКАЧАНО ЧИСТЫМ МЕСТНЫМ ВОЗДУХОМ". А почему? Я не стану шляться повсюду грязной и со свисающими на глаза грязными лохмами, так что парни даже не будут подозревать, что я блондинка. Я горжусь тем, как выгляжу. Но не позволяю внешнему виду взять надо мной верх. Если некоторые думают иначе... -- Улыбка, показавшаяся на лице Макдугал, могла бы напугать кого-нибудь. -- ...Но иногда, если честно, это может и пригодиться, ведь правда? Кэсси медленно кивнула. Неохотно. Пена на ее пиве давно осела. -- Помимо прочего, Кэсс, ты чересчур критически относишься к собственной внешности. А ты очень даже ничего, как сказал бы тот остроумный репортер, который, кстати, когда ты проходишь мимо, смотрит так, словно его глаза пришиты к заднице твоих штанов. И не он один. Кэсси улыбнулась и, к своему удивлению, почувствовала, что краснеет. -- Смотрит на меня? Я думала, что он и ты... -- Она опустила глаза, избегая взгляда Макдугал. -- Одним мужикам нравятся высокие блондинки с большой грудью. Другие теряют голову от маленьких, гибких экзотических брюнеток -- от тебя, например. Мир огромен. И, говоря откровенно, за твой вздернутый носик и миндалевидные серые глаза невольно хочется кого-нибудь убить. Не будем вспоминать о твоем железном желудке, который позволяет его обладательнице есть, словно быку на весеннем пастбище, и при этом не прибавить ни килограмма. В мире трех планет в основном выращивали быков, сложное генетическое порождение скрещивания американского бизона, испанских боевых быков, лонгхорна и зебу, иначе говоря, быка Брахмы. Если верить отцу Бобу, то им удалось почти полностью воспроизвести древнего зубра, столь дикого и опасного животного, что люди начали на него охоту. Правда это или нет, но быки вырастали гигантскими, ужасающе сильными и недоверчиво сердитыми. Именно по этой причине дети ранчеро на юго-западе учились водить агророботов с самого раннего детства. Ничему больше быки не подчинялись, и взрослый бык мог хорошо покорежить агроробота, если водитель не поостережется. Кэсси вдруг почувствовала внутреннее смущение, которое, как муть, мешало разглядеть дно чистого горного потока. Девушка боялась своей привлекательности для мужчин -- даже больше, чем следовало, с самого раннего детства. Она достаточно часто пускала ее в ход, когда оказалась беспризорницей и слонялась по улицам, а затем -- в разведке. Всегда завлекать, обещая, и никогда не выполнять обещанного; она никогда и ни за что не стала бы шлюхой. Ее хранили от этого воспоминания о матери. Но иллюзий у Кэсси не осталось. Казалось, что единственным мужчиной, который не испытывал к ней сексуального интереса, был гуру Джоханн. Но Кэсси знала, что его притягивало к юной ученице: неутоленная жажда знаний, на грани сумасшествия, которая вела ее, пока она не забывалась беспокойным сном. Она стала идеальным сосудом для его боевого искусства, которое он вливал в нее, как семя. Это стало залогом его бессмертия. Но Кэсси никогда еще не думала о своей физической привлекательности так доброжелательно. Словно это могло доставлять удовольствие ей самой. Затем она почувствовала прилив ненависти к высокой блондинке, капитану Макдугал, неистовой и бешеной злобы, которая захватила Кэсси врасплох. "Черт побери, я знаю себя! -- подумала она. -- Знаю, кто я и где я. И вот тебе на..." Девушка оборвала собственную мысль, потому что конец звучал бы примерно так: она испугала меня. Случилось то, во что Кэсси никогда не верила: она испугалась -- и кого? -- этой наглой бледной сучки с лицом непропеченной болильи9. Макдугал немного отклонилась назад. -- У меня и в мыслях не было смущать тебя, Кэсси Садорн, -- мягко произнесла она, словно успокаивая норовистую и взволнованную лошадь. -- Мне ты нравишься, я восхищаюсь тобой, я уважаю тебя. Я хорошо понимаю, что ты значишь для полка. И горжусь тем, что могу назвать тебя своим товарищем по оружию. Она наклонилась и коснулась руки Кэсси: -- Если ты не против, то я хотела бы иметь честь назвать Кэсси своим другом. Кэсси высоко подняла голову. Кали Макдугал смотрела на нее голубыми глазами и улыбалась. Эта улыбка выглядела по-настоящему теплой. Кэсси Садорн, читавшая чувства людей по лицам, словно в раскрытой книге, никогда не анализировавшая собственные чувства, изучала черты лица Макдугал с таким напряжением, словно от результата зависела вся ее жизнь. Но в каждой черточке собеседницы она видела лишь дружелюбие. -- Мне это по душе, капитан, -- произнесла Кэсси. Внутренний голос вопил: "Я не могу иметь друзей! Друзья рано или поздно покидают меня! Пэтси была моим другом, и она..." -- Зови меня просто Кали, -- попросила Макдугал. Она смотрела мимо собеседницы, не желая сейчас смущать ее прямым взглядом. Кэсси сделала глубокий вдох диафрагмой, как ее научил гуру. "Следя за дыханием, ты побеждаешь страх", -- часто повторял он. Девушке не удалось полностью прогнать страх, но она смогла помешать ему овладеть сознанием. Кэсси попыталась разрядить напряженность шуткой. -- Полагаю, что могу сделать несколько замечаний относительно вас, Кали, -- сказала она. -- Я думаю, что вы более близки, ну, скажем, лейтенанту Хард. Кали рассмеялась: -- Я знаю, что ты хочешь сказать. Энни Сью иногда кажется наивной, но она хорошая девочка. -- Капитан отхлебнула немного сока. -- Странно, я называю ее ребенком, а ведь она старше меня. Полагаю, она сама выбрала себе такой образ жизни. Но она добросовестный водитель "Стрельца", а Господь свидетель, это совсем не просто. Шестидесятитонный "Стрелец" считался тяжелым роботом. Большинство современных водителей роботов называли его чертовой ловушкой. Он хорошо выдерживал попадания, особенно на средней дальности, а две его большие автоматические пушки "Император" обеспечивали высокую поражающую способность на дальней дистанции, мало при этом нагреваясь. Но он объединил в себе худшие стороны тяжелых и средних роботов: броню средних и скорость тяжелых. Однако "Стрелец" "Кабальерос" мстительной Энни гораздо чаще поражал врагов меткими выстрелами, нежели сам имел отметин на броне. -- Да, -- призналась Кэсси. -- Она стойко держится во время боя. Но я имела в виду, что она возит с собой в кабине плюшевого медвежонка. -- Медвежонка? -- пожала плечами Кали и добавила: -- У меня тоже есть такой. Его зовут Альбертом. Конечно, я не таскаю его с собой на "Черной Леди", но, знаешь, ночью с тобой может произойти все что угодно. Кэсси скорчила физиономию, но кивнула, соглашаясь. "Ночью может произойти все, что угодно" -- было неофициальным кредо безалаберного Семнадцатого полка. Сохранение жизней "Кабальерос" -- чертовски сложное дело, доверенное Кэсси. И уж поскольку она здесь, -- дьявольски умная капитан Макдугал только что напомнила ей об этом. Что-то сквозило во взгляде Кали, не то чтобы угрожающее, а просто отбивающее охоту с ней спорить. Кэсси, может быть, и решилась бы попробовать, но в эту минуту входная дверь распахнулась, впустив внутрь запахи мокрого асфальта и городского смога. Бар "Законный отдых" располагался на боковой улочке, рядом с воздушной дорогой, и хотя занимал первый этаж, вниз с улицы вели короткие ступени без перил, где посетителю грозила опасность свалиться на музыкальный ящик, если порыв ветра от проходящего по воздушке поезда внезапно толкнет его в спину. На улице шел дождь. Человек скользнул внутрь и быстро шагнул влево, освободив дверной проем. Он казался пугающим привидением, молодой человек с волчьими чертами лица и черной повязкой, закрывающей один глаз, массой беспорядочно спутанных черных волос, в расстегнутой кожаной куртке и в фуфайке с открытым горлом. На правом плече виднелась искусная татуировка. Новоприбывший оглядел бар, перекинул зубочистку, которую он жевал, на верхнюю губу и улыбнулся. -- Ничего себе! -- сказала Кэсси. Она убедилась, что "Кровопийца" на месте, свободно болтается в ножнах под курткой. -- И что мы имеем? -- пробормотала Кали, немного поворачивая кресло, чтобы краем глаза следить за дверью, не показывая этого явно. -- Похоже, человек пришел похвастаться татуировкой. -- Это иредзуми, -- пояснила Кэсси. -- А он якудза. Кали надула губки: -- Неприятности? -- Возможно, -- ответила Кэсси на вопрос Кали. С обеспокоенным выражением лица мистер Криш-намурти начал суетиться за стойкой бара. Широко размахнувшись, Ковбой, сидевший на облюбованном табурете у стойки, дружеским толчком в грудь свалил владельца бара прямо на полки, уставленные бутылками. -- Я разберусь с этим, Ястребиный Глаз. -- Почему ребята прозвали владельца заведения Ястребиным Глазом, они и сами толком не знали. Засунув большие пальцы под ремень, Ковбой подошел к новоприбывшему и встал, нарочито искривив ноги, хотя на настоящую лошадь в последний раз садился много лет назад. -- Привет! -- провозгласил он. -- Полагаю, мистеру известно, что он забрел в нехорошее местечко. Это частная собственность... Незнакомец смотрел на долговязого Ковбоя, который был по меньшей мере на голову выше его, и улыбался все шире. И наконец ткнул вытянутым пальцем ему в солнечное сплетение. -- Больше не частная, -- сказал одноглазый скрипучим голосом. Он говорил по-английски с местным акцентом, с усмешкой глядя, как Ковбой сложился вдвое. Теперь он уставился на двух товарищей Ковбоя, которые вскочили на ноги у стойки бара. В это мгновение Ковбой настиг одноглазого правым боковым, размахнувшись от самых кончиков своих ботинок из кожи ящерицы. Одноглазый отлетел, ударившись спиной о плакат с изображением "Пурпурных Хвостов", и сполз вместе с ним на пол. -- У-ух, -- произнесла Кали, вскакивая на ноги. Кэсси заметила, что она уже натянула перчатки -- маленькие дамские лайковые перчатки. Если бы это случилось несколькими минутами раньше, то Кэсси ни за что не связала бы это с преувеличенной аффектацией Мстительной Энни. Сейчас, когда она на все смотрела другими глазами, она поняла, что даже легкие перчатки дают возможность ударить кого-либо в полную силу по голове без малейшего риска сломать что-нибудь. Разумеется, для того, кто бьет. Еще несколько якудза ворвались в бар, их куртки блестели от дождя. Один занялся осмотром все еще не пришедшего в себя одноглазого. Другие, щелкнув костяшками пальцев, направились прямо к недобитому Ковбою, который, свершив праведную месть, вернулся к предыдущей позе, согнувшись в три погибели и издавая стоны. Кэсси скорчила гримасу, но не поднялась с места. Она недолюбливала подобные игры на переменках. Столкновение с Мачо и Ковбоем в первую же ночь по прибытии сюда было не развлечением, а средством внушения. Она не бросалась на защиту товарищей в одиночных заварушках, и они отлично это знали, но стоило делу принять серьезный оборот, как она оказывалась в самом центре и сражалась, словно кобра. -- Остановитесь! Слово было произнесено не очень громко, но довольно отчетливо, словно воздух взорвался от выстрела револьвера. Якудза застыли на месте. Остановились и Реб с Буком, которые как раз направлялись от стойки к двери. В дверном проеме возникла еще одна фигура человека, черный силуэт которого вырисовывался на фоне дождя под дрожащим светом уличного фонаря, поэтому казалось, что человек материализовался из дождя и света. Через мгновение фигура вошла внутрь. Это была женщина в обтягивающих кожаных брюках и грубой кожаной куртке. Она оказалась даже выше ста семидесяти сантиметров Кали. Кожа у нее отливала золотистым цветом, а вокруг вздернутого носа рассыпались многочисленные веснушки. У незнакомки были красновато-карие глаза с четко обрисованным разрезом и дикая, непослушная копна пугающе рыжих волос, тот тип шевелюры, которую никогда и никому не удается усмирить. Трое якудза, ворча, отступили назад, внушив Кэсси подозрение, что всю эту маленькую сценку просто разыграли по сценарию. Якудза -- хорошо организованная подпольная организация Империи Драконис -- обладали сильнейшим чувством иерархии, и высокая рыжеволосая женщина, несомненно, командовала этими людьми. В подтверждение этому Кэсси заметила у всех четверых повязки с изображением черепа с крылышками. Обычная эмблема военного соединения. И она, разумеется, точно знает, какого именно. -- Ковбой, -- приказала Макдугал, направляясь к новоприбывшим. -- Иди к чертовой матери. Оставь их. -- Эх, Кали, -- протянул Ковбой, выпрямляясь, словно ничего не случилось. Правая штанина его камуфляжных брюк прикрывала подъем его ботинка. Он еще не успел достаточно высоко задрать ее, согнувшись от боли, и пустить в ход спрятанный там кинжал. Хорошо, что парень не добрался до левого ботинка, где лежал десятимиллиметровый двуствольный пистолет. Кэсси встала и шагнула вперед. -- Капитан Макдугал, -- произнесла она, -- позвольте вам представить Тай-са Элеанор Шимацу, командира Девятого полка "Призраков". Полковник Шимацу, перед вами капитан Кали Макдугал, командир роты "Б" первого батальона Семнадцатого полка. -- Честь имею, -- сказала Шимацу и протянула руку Кали. Затем она обернулась к Кэсси, высоко подняв ярко-рыжую бровь. -- А кто вы такая и откуда меня знаете? Кэсси усмехнулась. -- Младший лейтенант Кэсси Садорн, -- сухо ответила Кали. -- Она наш лучший разведчик и настолько же чертовски хороша, как сама считает. Полковник "Призраков" кивнула. -- Военному подразделению нужны хорошие разведчики, -- заметила она и внезапно коротко улыбнулась. Это была хорошая улыбка, но она моментально исчезла, как упавший на улицу лист под натиском осеннего хашиманского ветра. Одноглазый призрак уже стоял без помощи товарищей, не прислоняясь к стене. Он потирал челюсть и с интересом рассматривал Ковбоя. -- Хороший правый, -- заключил он. Ковбой фыркнул. -- А ты здорово натренировал палец, парень. -- Он протянул руку. -- Меня зовут Ковбоем. После короткого замешательства одноглазый пожал протянутую ему руку. -- Бунтаро Мейни, -- представился он, не выдав интонацией, что Ковбой пытался замесить его ладонь, словно тесто. Через секунду глаза Ковбоя полезли из орбит. По лбу от черных волос начали скатываться капли пота. Еще секунда, и якудза смягчился, позволив Ковбою забрать свою ладонь. -- Не хочешь ли что-нибудь выпить? -- предложил Ковбой, стараясь не трясти полураздавленными пальцами. -- Разумеется, -- заключил Мейни с усмешкой. Тай-са Шимацу заняла место за угловым столиком рядом с Кэсси и Кали. -- Прошу извинить мое невежество, -- произнесла Макдугал, -- но разве звание Тай-са не является на несколько ступеней ниже требуемого, чтобы командовать полком? Я слыхала, что у Драконов... простите, в Империи Драконис на такие посты назначают только генералов. Шимацу посмотрела на собеседницу с легкой улыбкой. -- Такова общепринятая практика, -- сказала она. -- Но регулярные войска Империи Драконис будут скандализованы, если якудза возведут в чин генерала. А тем более женщину. Прислуживающая дочка Кришнамурти пришла принять заказы у новых клиентов. Полковник заказала виски без воды и льда. Кали распорядилась записать виски на свой счет. Глаза Шимацу на секунду прищурились, но кожа на лице оставалась по-прежнему ровной, и она ничего не сказала. Женщина мгновенно подсчитала выгоду, которую извлечет офицер наемников из общения с ней, и нашла выгоду равной. Кэсси было это знакомо. Она узнала об этом инстинктивном подсчете, когда общалась с эмигрантами из Империи Драконис на Ларше. Шимацу наклонилась вперед. Вблизи ее глаза выглядели немного странно, со множеством переливающихся желтых искорок. Личность полковника, казалось, излучала силу, как переработавший двигатель робота излучает жар; она напоминала силу природы, стихию. Кэсси немного сдвинулась на сиденье кресла, опустив руку. Одновременно она увидела, что Кали слегка нагнулась вперед, положив руки на стол. У Кэсси имелся свой способ противостоять силам природы. Кали предпочитала бороться со стихией лицом к лицу, но ни одна из этих двух женщин не имела обыкновения сдаваться. По легкой паузе, выдержанной Шимацу, Кэсси поняла, что та заметила эти безмолвные изменения позы каждой из них. Неудивительно. В Империи Драконис то, о чем умалчивается, столь же важно, как и то, о чем говорят во весь голос. -- Я заметила, что в вашем боевом объединении необычно велико число женщин, -- сказала Шимацу, -- и они хорошо представлены в процентном отношении на командных постах. Это практикуется повсеместно в Лиге Свободных Миров? Шимацу невольно приоткрыла две тайны, которыми Кэсси впоследствии могла воспользоваться. Хотя каждая деталь внутренней организации и боевого вооружения любого подразделения Империи Драконис считалась величайшим военным секретом, но из вежливости наемникам сообщали имена командиров внутрипланетных сил Империи, а также "Призраков". От столь яркого командира Девятого полка было естественно ожидать, что он рано или поздно объявится. Люди секретной разведки дядюшки Чэнди, которым Кэсси ставила выпивку в военных барах, довольно много рассказывали о ней, в основном сплетничали. Разумеется, они обладали довольно полной информацией, необходимой полковнику о Семнадцатом полке "Кабальерос", запрошенной ранее. Чандрасехара Куриту обязали дать полные сведения о наемном формировании планетарному правительству еще до того, как они сошли с орбиты. И все, что Шимацу сейчас демонстрировала, имело солидную подготовку. Кали мягко рассмеялась. -- Не совсем так. -- Рассказывая о своей родине, она откинулась назад и расслабилась. -- Дело в том, что наш маленький уголок Лиги Свободных Миров, чаще называемый юго-западными планетами, является местом, гуще всего напичканным мужским шовинизмом, полковник. И если у женщин вдруг появляется вкус к приключениям -- или, по крайней мере, пропадает желание стать покорной фабрикой для производства детей и выполнения домашней работы, -- что ей остается делать? Только вступить в армию и пуститься в странствия. Шимацу кивнула: -- Я знаю, вы сражались с кланами на Джерони-мо. -- Это показывало, что она к тому же ознакомилась с данными Службы национальной безопасности; в анкетах дядюшки Чэнди отсутствовало малейшее упоминание об этом. В глазах Кали Макдугал появилось отсутствующее выражение, и она кивнула. -- Да, мы сражались там. Потеряли половину наших людей -- мертвыми, разумеется, мы никогда не бросаем живых. Воевали бок о бок с войсками Империи Драконис. Шимацу кивнула. -- Знаю. Я тоже потеряла на Джеронимо друзей. И против Клана Медведя, когда мы били клановцев на Ольшейне. Принесли выпивку. Шимацу опрокинула свою порцию не моргнув глазом и наклонилась вперед. -- Что вы думаете насчет того, как их победить? -- спросила она. -- Все знают, что мы собираемся снова дать отпор клановцам, и совсем скоро. Наш координатор все помнит, даже если остальные главы Великих Домов чересчур увлеклись собственными династическими дрязгами. Словно кланы никогда больше не придут... глупцы! -- Вы абсолютно правы, дорогая, -- согласилась Кали. -- Из войны с кланами мы вынесли знание двух главных вещей: как кланы сражаются и как, по их мнению, сражаемся мы... Бунтаро Мейни прислонился к стойке, зажав в руке бутылку виски. Два его собрата-якудза сидели за столиком около двери и наблюдали. Они не ожидали неприятностей, и меньше всего -- от Друзей-Увещевателей. Но можно недолго прослужить у тай-са Шимацу, если принимать вещи как должное. С тех пор как они сделали выбор между службой и кутузкой, приходилось быть внимательными. -- Тебе нравится, что вами командует женщина? -- спросил Мейни, сделав хороший глоток. -- Конечно, папаша не для того меня растил, -- ответил Ковбой. Он сидел лицом к стойке, опершись на локти. -- Но чести ради замечу, старина Бунтаро, что капитан Мак не мой непосредственный командир. Она командует ротой "Бронко". А я сражаюсь в роте "Авангард". Он отхлебнул из бутылки. -- А ты? Мейни пожал плечами. -- Это не совсем соответствует принятым обычаям, -- согласился он. -- Но полковник... она просто родилась командиром. Ковбой кивнул. -- Хочу добавить, что наш патрон -- дон Карлос, наш полковник -- не раздает просто так командование ротами. Макдугал получила этот пост чисто. -- Многими путями вместо одного, -- выдохнул Реб вместе с сигаретным дымом. -- Не стоит недооценивать вон ту тощую, -- сказал Бук Эванс, стоявший между Ковбоем и Ребом. -- Она переломила клюв старому Ковбою неделю назад просто из-за невинной дружеской шутки с репортером новостей. Мейни взглянул на Кэсси, которая сидела, внимательно слушая обмен репликами между Макдугал и командиром "Призраков". -- Как ты думаешь, о чем они с таким энтузиазмом болтают? -- спросил он. Ковбой пожал плечами. -- Как обычно, -- заявил он. -- Одежда, прически и все такое. Ястребиный Глаз, подними-ка задницу и долей мой топливный бак, пока я не скончался от жажды. XIV Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 3 сентября 3056 г. -- Ах, Элеанор-сан, -- произнес человек за огромным черным столом, улыбаясь безгубым ртом, делающим его похожим на рептилию, -- как я рад снова видеть вас. Лейни Шимацу, представ пред глазами великого человека, призвала на помощь весь свой обширный опыт утаивания собственных эмоций. -- Оябун, -- приветствовала она его, -- удовольствие и честь видеть вас беспредельны. "И отчасти это правда", -- подумала она. Глава якудзы был маленьким человечком, его голова, с незаметными ушами казалась воткнутой на костлявую шею поверх черного костюма, сшитого в западном стиле. Лейни он всегда очень напоминал черепаху. Сквозь встроенный позади него транспекс -- стену из пуленепробиваемого прозрачного пластика, обычно используемого для обзорных экранов роботов, -- виднелась потрясающая панорама столицы Хашимана во всей хаотической красе. Оранжевый утренний солнечный свет почти осязаемо заполнил комнату, словно дымка, смягчая спартанскую обстановку и создавая иллюзию не опрятности, которую ежедневно наводил целый штат уборщиков, а идеальной чистоты. Кабинет Кацуо Сумиямы занимал пентхауз на сотом этаже офиса Сумиямы, где располагался штаб Су-миямы-кай. Общество Сумиямы являлось крупнейшей организацией якудзы на Хашимане. Все выглядело вполне открыто: логотип и название общества красовались на главном входе в офис, трехметровыми буквами были написаны на каждой стороне здания и вытканы на правом кармане темно-синих рубашек двоих головорезов, которые стояли по обеим сторонам и немного сзади от оябуна. Чужаков гайчин всегда удивляла власть, которую имела якудза в Империи Драконис. Легальные операции якудза проводила у всех на глазах и в полном согласии с полицией, а если копать глубже, то и с силами национальной безопасности. Главной причиной сохранения подобного положения вещей служила простая традиция: так уж повелось в Империи Драконис еще со времен древней Японии. А в Империи Драконис традиции имели силу закона. Разумеется, существовали и другие причины терпимости полицейских. Лейни хорошо знала об этом. И одной из них был долгосрочный союз, заключенный новым Координатором с кланами якудзы. -- Пожалуйста, садитесь. -- Сумияма жестом показал на кресло для посетителей, стоявшее перед его столом. Сам стол, вытесанный из одного куска хашиманского эбонита, сверкал, словно обсидиан. Из-за высокой насыщенности металлами местная древесина становилась твердой и плоха поддавалась обработке. Этот стол также мог послужить препятствием для пули небольшого калибра или на какое-то время задержать луч портативного лазера. Кресло, сплетенное из стальных труб с хромированной поверхностью, с небольшим сиденьем из черной искусственной кожи, оказалось неудобным, но так и было задумано. Лейни устроилась на нем в самой вольной позе, которую только допускало уважение к присутствию оябуна -- отца. В кресле Лейни окружила себя невидимой защитной оболочкой, что вошло у нее в привычку. Один из телохранителей Сумиямы, что казался помассивнее, прочистил глотку. Это был громадный мужчина, большую часть тела которого составлял жир. Лицо телохранителя цветом напоминало желто-коричневую кожу на ботинках с едва заметным пурпурным оттенком. Вокруг сломанного носа, как надувные, выпирали щеки над челюстью, будто распухшей от какого-то заболевания. Картину завершали сверкающие щелочки глаз. Этого сумитори заставили расстаться с борцовскими соревнованиями некоторые несогласия с установленными правилами, теперь его знали как Эмму. Подобное имя вовсе не было женским, так звали буддистского короля Ада, который судит людей после смерти. На инго -- уличном жаргоне якудзы -- Эммой еще называли клещи, которыми король Эмма часто пользовался, вытаскивая зубы у инакомыслящих, дабы наставить их на путь истинный. Самого Эмму тоже частенько использовали в подобных целях; все это, да еще забавное сходство с круглоголовым божком, дало возможность наградить бывшего борца нынешним именем. Лейни не обращала на него внимания. Другой телохранитель, круглоглазый, по имени Саттон, выглядевший почти столь же высоким, как и Эмма, но имевший более атлетическое телосложение, поймал ее взгляд и подмигнул Лейни, но она проигнорировала столь лестный знак внимания. "Слишком долго я отдавалась таким, как вы, ничтожествам", -- подумала Лейни. И тому, что это прекратилось, она тоже была обязана Координатору. Вскоре после того, как Шимацу села, оябун поднялся и подошел к стене-окну. -- Ах, Масамори, -- вздохнул он. -- Лучшая из жемчужин Империи Драконис. Но многое изменилось с тех пор, как эта юная женщина впервые вступила в твои пределы в качестве кьякубуна. -- Это слово значило "гостевой член" в обществе якудзы. Он снова повернулся лицом к Лейни: -- Не все из этих перемен оказались к лучшему. Ты не согласна, Лейни-чен? Кожа так натянулась на высоких скулах женщины, что казалось, вот-вот лопнет. В ушах зашумело. "Я не выдам своих чувств перед ним". Частица "чен" означала "сокровище", проще говоря, обращение, употребляемое им, значило "моя дорогая". В этом контексте подобное обращение подразумевало обладание. -- Реформы, проведенные Координатором, прежде всего его отцом, благословенны для всех нас, -- произнесла она без выражения. -- Но я уверена, что изменения, вызванные набегом кланов, не всегда благоприятны. Теперь наступила очередь Сумиямы скрывать испытываемые им чувства. Хотя Теодор Курита предоставил якудзе невиданную свободу действий вплоть до того, что сделал их своими соратниками в сражении с кланами, реформы, начатые Такаси и продолженные его сыном, шли не на пользу скрытой от чужих глаз деятельности общества. Политические взгляды Лейни всецело определялись верностью Теодору Курите, хотя ее понимание политики было несколько шире. Она хорошо знала, что криминальный мир по глубинной природе весьма консервативен. А якудза намного консервативнее прочих. Неизменное положение вещей вполне их устраивало, и они сохраняли его целое тысячелетие с тех пор, как некоторые члены якудзы покинули Землю. Теодор Курита пытался добиться от отца, чтобы тот ослабил жесткое строение общества Империи Драконис, а когда пришел к власти, то продолжил реформы. Из всех существовавших социальных сил только якудза могла действительно противостоять наставшим переменам. Армия боготворила Теодора. Орден Пяти Колонн обладал спокойной уверенностью в способности сдерживать волнения среди населения Империи Драконис, по крайней мере на время проведения реформ. Смертоносная СНБ под руководством человека, умеющего не упустить свою выгоду, знала, как чертовски сложно поддерживать жесткий порядок в жизни страны. И во главе обеих организаций стояли союзники Теодора. Влиятельность якудзы, напоминающего айсберг по пропорции видимой и скрытой его частей, была огромной. Чтобы ввести это подполье в законные рамки, Теодор основал в Империи Драконис полки отборных солдат, куда вливались в огромных количествах наиболее нуждающиеся мужчины из низших слоев общества, к которым формально принадлежала и якудза, причем наиболее сообразительные из них, способные к активным действиям. Но, как понимала Лейни, мечта Теодора заключалась в том, чтобы помешать главарям якудзы влиять на политику правительства. Это вовсе не значило, что всем нравились его действия. Кацуо-сама они определенно не нравились. Именно поэтому Лейни не упускала возможности аккуратно ткнуть самияму в это носом. Таким образом, она ненавязчиво напоминала шефу, что уже давно не является его собственностью. Потому что она уже не кьякубун, не тот перепуганный до смерти подросток-беглец, который пересек четверть Империи Драконис, спасаясь от убийц своего отца. Именно это заставило девушку заручиться покровительством Сумиямы, и он не замедлил воспользоваться предоставившейся возможностью. "Теодор-сама освободил меня из-под твоей власти, -- подумала Лейни. -- И поэтому я буду следовать за ним до самой смерти". -- Ты встречалась с некоторыми из новых гайчин-ских наемников, которых пригласил на службу Чанд-расехар Курита, -- произнес оябун. -- Что ты о них думаешь? Таким образом Сумияма напомнил женщине, что повсюду в ее окружении находятся его шпионы, и это Лейни не удивило. -- Они испытанные в боях воины, -- ответила она. -- Те, с которыми я беседовала, кажутся вполне компетентными. И все же они иностранцы. Он кивнул, довольный тем, что у Лейни, когда она характеризовала компетентность Семнадцатого полка, вырвалась подобная фраза. -- Просто позор, что он привозит подобный мусор, -- заявил Сумияма. -- Словно вас и регулярных частей недостаточно, чтобы дать отпор любой возможной опасности! Да, этим он нанес нам пощечину, мое дитя. -- Возможно. Дядюшка Чэнди... -- Не называй его так! Он Курита. Лейни почтительно склонила голову. -- Да, оябун. -- Ее глаза засияли багровым светом. -- Возможно, Чандрасехар-сан смотрит на них как на игрушечных солдатиков. Чтобы они оттеняли его величие. Сумияма кивнул. Эта мысль пришлась ему по душе. -- Чандрасехар -- урожденный Курита, -- произнес он, снова отвернувшись. -- А яблоко от яблони недалеко падает. В юности его отослали от двора за кутежи, да и за глупость тоже. Он выждал, заложив руки за спину, давая Лейни время, чтобы она могла оценить его возможность говорить о Чандрасехаре Курите в таком тоне, какой считает нужным. -- Дурак! -- повторил Сумияма. -- И продолжает разыгрывать из себя дурака на Хашимане. "Он оказался настолько глуп, что выстроил ХТЭ на пустом месте и настолько расширил корпорацию, что теперь она соперничает с твоими друзьями на Танади", -- подумала Лейни, но промолчала. -- Не сомневаюсь, тебе известно, что его разведывательная служба подвергает наших людей преследованиям в окрестностях, прилегающих к фабричной территории, -- продолжил Сумияма. -- Внезапно нас лишают платы, взимаемой ранее с целого городского района! Лейни потупила глаза. Она представила свою новую знакомую, капитана Макдугал, на стотонном "Атласе", которая противостоит воинам Сумиямы, вымогающим деньги за охрану у мелких лавочников. Это уж чересчур! Хотелось бы посмотреть на это. Лейни понравилась офицер наемников, она безошибочно определила, что это женщина ее склада, почти столь же грозная, как и она сама. И все же высокая блондинка показалась ей и наполовину не столь опасной, как спокойная маленькая подруга Макдугал. Кэсси Садорн напоминала змею, свернувшуюся перед броском. -- Но что хуже всего, -- продолжил оябун, впадая в патетику под влиянием праведного гнева, -- он урезал рабочим продолжительность смены. Снова! Лейни прикусила губу, чтобы не рассмеяться. -- Сейчас они трудятся десять часов в день. Десять! Словно двенадцать не было совершенно скандальным послаблением! Остальные шесть часов рабочего дня он им просто подарил! Кацуо потряс головой, словно стряхивая попавшую на нее воду перед тем, как спрятаться под панцирь. -- Он объясняет, что его служащие по-прежнему работают в эти дополнительные часы. "Время Дракона" -- так он это называет. И призывает своих рабочих заниматься самоусовершенствованием, укреплять связи с их крикливыми выводками или посвятить свободные часы иному труду во славу Дракона. Я заявляю, что это чепуха, и это на самом деле чепуха! Толпа ленивых ублюдков -- вот кто они .такие! Кнут -- вот что подобные люди понимают! Они растратят это время зря, попомни мои слова! Растратят зря! Он гневно наступал на собеседницу. -- Все это подрывает устои нашего общества. И не важно, какую знатную фамилию такие предприниматели носят! Собеседники разговаривали по-японски, что позволяло Сумияме считать себя важным бизнесменом, а не головорезом, который фактически был атя, недостойным уважения парией, а Лейни удалось отделаться коротким выражением, прозвучавшим как согласие. "Эймай" -- уклончивое выражение, присущее общепринятому языку Империи Драконис, и оно на этот раз выручило ее. Повернувшись к окну, Сумияма глубоко вздохнул и положил руки на стекло. В нескольких километрах по Ямато спускалась баржа с привязанным к палубе, распластанным гигантским роботом наемников, напоминавшим металлического человека. Лейни подумала, а не "Атлас" ли это Макдугал? Смог не позволял внимательнее разглядеть баржу. Хашиман считался экологически чистой планетой по стандартам Империи Драконис, но Масамори был не слишком чистым городом. -- Отсюда дует свежий ветер, Лейни-чен, -- сказал Сумияма. -- Ветер, который унесет с улиц нашего города мелочность и продажность, как осенний ветер разгоняет пары смога над Ямато. Сейчас я не могу всего рассказать -- только то, что ты и твои люди примут участие в этой игре. Он угрюмо усмехнулся: -- Я возлагаю большие надежды на то, что ты будешь по-прежнему так же верно служить мне, как и раньше. Лейни встала и почтительно поклонилась: -- Я живу только затем, чтобы выполнить мой долг, оябун. "Если ты все еще думаешь, что я тебе что-то должна, сморщенный выродок, -- подумала она, -- будем надеяться, наступит тот день, когда тебе воздается по заслугам". -- Ну что ты, птичка, -- произнес мужчина в спортивной куртке с экстравагантно вздернутыми плечами. -- Почему ты плачешь? Девушка сидела на клетке, в которой металась с криком куропатка с голубыми перышками. Кобальтового цвета платье с застежкой, украшенной темно-синим узором, плотно облегающее худенькую, но не лишенную приятности фигурку, было из тех, которое могла купить деревенская девушка, чтобы надеть в большом городе в первые дни. Какая-нибудь деревенщина сочла бы его даже модным. Мужчина опустился на колени рядом с девчушкой. Он хотел уж было положить ей на колено руку, но что-то удержало его от этого жеста. Крупный нескладный блондин, он выглядел моложе, нежели хотел казаться. Вокруг них, словно река, шумел и толпился уличный рынок. Грациозные женщины балансировали с корзинами, полными фруктов, и клетками с живой птицей на головах. Мужчины расхваливали товар, привязанный к концам шеста, лежавшего у них на плечах. Это была та сторона Масамори, существование которой казалось чужакам невероятным, -- деревенский рыночный торг в тени стоэтажных бронзовых небоскребов. Такая же оживленная часть города, как и метрополитен, и сияющие огнями ночные клубы. В этот район Друзья-Увещеватели предпочитали не заглядывать. Даже парами. -- Да ладно тебе, хватит, крошка, -- успокаивал молодой блондин. -- Почему ты так горько плачешь? Девчушка перестала плакать и поглядела на него. Тушь у нее поплыла от слез и струйками сбегала по щекам. Это показалось бы смешным, не будь она столь миловидной со словно вырезанными из красного дерева чертами лица и миндалевидными дымчато-серыми глазами. -- Я... я не с этой планеты, -- произнесла наконец девушка, твердо выговаривая слова в промежутках между всхлипываниями. Посторонним могло показаться, что она говорит на каком-то незнакомом языке. -- С Ковейби, что в префектуре Мацуида. Моя тетушка заболела, и я потратила все деньги, чтобы приехать сюда и ухаживать за ней. А когда я приехала, то она уже умерла, и у меня стащили чемодан, а там документы, и... Рыдания прервали ее рассказ. Девушка уткнулась лицом в мускулистое плечо блондина. Он неловко похлопывал ее по спине, чувствуя нежную, покрытую капельками пота кожу, открытую вырезом платья, и то, как одежда облегала прижимавшееся к нему тельце, сотрясающееся от безутешных рыданий. Почему-то ему и в голову не пришло, что размытая тушь испачкает ему одежду, оставив грязные пятна на белой ткани. -- Ладно, ладно, -- приговаривал он. -- Уверен, все не так плохо, как кажется. -- Но у меня нет денег, и негде остановиться, и даже на работу меня не примут без документов! -- Она подняла голову, чтобы перевести дыхание, и, всхлипнув, вновь разразилась потоком слез. Потом она снова перевела дыхание, словно пловец, который почти уже утонул, но в последний момент смог выплыть. -- Я не знаю, что мне делать. В голове мужчины в спортивной куртке начала зарождаться какая-то мысль. Кончиком большого пальца он сдвинул свою шляпу с загнутыми кверху полями на затылок. -- Ладно, -- протяжно произнес он, -- чтобы работать, не всегда нужны документы. Подняв голову, она взглянула на него. Очередное рыдание сотрясло ее тело: -- Но полиция... Блондин усмехнулся. -- Полиция знает не все. Есть много вещей, о которых полиция и не хочет знать. Она уставилась на него, полуоткрыв рот. Настоящая деревенщина, да и что следует ожидать от такой дыры, как Ковейби? Но, несмотря на это, девочка была потрясная. Вдруг она вскочила и попыталась скрыться. Он схватил ее за руку. -- Ты агент СНБ! -- крикнула она, отбиваясь. -- Ты хочешь поймать меня в ловушку. Я знаю! Он закинул голову и расхохотался, из осторожности не ослабляя хватку. -- Птичка, ты насмотрелась головидео. Я не служу Дракону, и даже не Друзьям-Увещевателям. Хотя у меня есть кое-какие связи. Ладно, садись. Люди смотрят. Никто на них не смотрел -- прямые открытые взгляды вообще были не приняты на узких и кривых улочках Масамори. Девушка послушно села на свое прежнее место, на клетку с куропаткой. Обитательница клетки трясла крыльями и что-то бормотала себе под нос, выражая недовольство тем, что ее возмущенное кудахтанье никто не замечает. -- Меня зовут Питером, -- представился блондин. -- А тебя? -- Мицуко. -- Так, Мицуко. -- Он ласково потрепал ее по подбородку. -- Я уже сказал, что не в каждом месте строго требуют документы. Достаточно знать нужных людей. Она всхлипнула. Нос у нее был вздернутым, а глаза -- огромными, обведенными темным ободком из размазавшейся туши. -- Но я никого здесь не знаю! -- Неправда. -- Он встал и, потянув ее за руку, заставил подняться. -- Ты знаешь меня. XV Масамори, Хашиман Район Галедона. Империя Драконис 4 сентября 3056 г. Девушка в платье с разрезом до бедра и блестящими черными волосами, уложенными в пучок на макушке, скользила среди толпы, заполнившей клуб "Кит-Кет", словно угорь в воде. Она поставила поднос на стойку, обернулась и улыбнулась молодому блондину, показав столь же белоснежные зубы, как и его спортивный пиджак. -- Питер-сан, -- произнесла она, -- у меня для вас кое-что есть. Его голубые глазки масляно блеснули, но он сразу сообразил, что будет довольно затруднительно дать ему то, что он хотел, посреди переполненного бара. -- Да? -- спросил он. Искусство обольщения -- это почти колдовство. Кэсси не могла точно объяснить, как ей это удается, хотя раз или два она пыталась научить этому случайных подруг, которых принимала под свое крылышко на Ларше. Теперь она уже не предпринимала подобных попыток. Это искусство было ее личным даром свыше. Хотя два основных правила звучали довольно примитивно. Жертва должна, во-первых, иметь что-либо привлекательное для охотника и, во-вторых, необходимо наличие признаков, что на определенных условиях жертва готова с этим расстаться. Вычисление таких признаков и делало жульничество искусством, которым Кэсси владела с детства. А уж сыграть на них было самой простой частью работы. В последнее время она кокетничала только тогда, когда этого требовала работа, но по-прежнему чувствовала охотничий азарт. Даже если объект обольщения мог предложить ей только черную работу официантки в грязной забегаловке. Дело в том, что это была любимая забегаловка якудзы. Задача была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд. Культура Империи Драконис по-прежнему оставалась деревенской, не важно, шла ли речь о таком мегаполисе, как Масамори, или о заброшенной сельскохозяйственной планете, той же Ковейби. Мицо-собай, торговец спиртным, обычно не придирался к происхождению и документам людей, которых нанимал на работу. Однако претенденту на место необходимо было заручиться чьей-нибудь поддержкой. Просто зайти с улицы и попросить работу -- ни в лавке зеленщика, ни в стриптиз-клубе -- не имело смысла. Особенно сложно было устроиться на работу в бар, часто посещаемый членами среднего и низшего звена якудзы. Эта организация соблюдала принцип ненападения с гражданской полицией и установила гораздо более теплые отношения с подразделениями СНБ, что оправдывалось ярым национализмом якудзы, а Суб-бхаш Индрахар не тратил времени зря на заботы об искоренении уличной преступности. И все же основная масса якудзы имела напряженные отношения с законом, и у Друзей-Увещевателей имелись веские основания для установления за ними слежки. Поэтому здесь частенько появлялись шпионы. Этот бар считался святым местом в Империи Драконис. Широко известное убежище, где все верные слуги Дракона, от последнего рабочего до служащих в измятых костюмах, могли полностью расслабиться после долгого рабочего дня. На тех, кто не шел выпить с товарищами после работы, смотрели с подозрением, а иногда даже за ними СНБ устанавливала слежку, как за неблагонадежными. Якудза работали меньше, ведь если бы они согласились трудиться по шестнадцать часов, то не стали бы уголовниками, но они по-прежнему сохраняли горячую привязанность к простым компаниям, собирающимся в этой дыре, наравне с фабричными рабочими и теми, кто находил себе занятие на открытом воздухе, подставляя шеи солнцу. И люди хотели спокойно посплетничать и обсудить кое-какие дела, как и все остальные, получая удовольствие от выпивки. Ясно, что работодатели имели причины придирчиво выбирать прислугу. Особенно хорошо Кэсси удавалось убеждать окружающих, что она не полицейская ищейка. Плюс к этому девушка имела надежного поручителя: Питер Мэллоу, молодой гангстер, быстро делающий карьеру -- не чересчур бойко, но уверенно, и при этом свой в доску. Если уж он замолвил слово за маленькую Мицуко -- свою подружку Картошечку с Ковейби, она не могла оказаться подсадкой. Но чувствительное сердце Питера подсказывало ему, что замолвленное словечко является большим одолжением. А за одолжение принято расплачиваться. Не дожидаясь, пока Питер изольет на нее свою досаду, девушка что-то вложила ему в ладонь и, поднявшись на цыпочки, быстро чмокнула молодого якудзу в щеку. -- Спасибо, -- шепнула она ему в ухо. Мэллоу посмотрел на тот предмет, который оказался в его руке. Это была серебряная ручка с вмонтированным в нее точечным лазером прекрасной работы. Обладание такой ручкой сразу возвышало Питера над простыми воинами, переводя его в ранг помощника менеджера, по крайней мере в его собственных глазах. Крохотная официантка подхватила поднос и намеревалась уже скрыться в толпе, когда вдруг до Питера дошла обидная истина: девушка заплатила ему свой долг. Это значило, что отныне она не обязана переспать с благодетелем. Питер Мэллоу выполнял силовую работу во время операций. Он не привык мириться с разочарованиями. Он засунул ручку во внутренний карман куртки -- в конце концов, вещь была дорогая, -- после чего протянул руку и тяжело опустил ее на плечо девушки. Она обернулась, держа поднос в руках. -- Эй! -- рявкнул Мэллоу. -- Ты думаешь, что отделаешься этим? Ты принадлежишь мне, сучка! -- Эдди-сама! -- заверещала девушка, ее голос перекрыл бормотание и тренькающую музыку, словно катана. -- Эдди-сама, посмотрите! За спиной Пита Мэллоу замаячила огромная фигура. Спортивная куртка на ней была такой же кричащей, как у боевика, но плечи казались почти вдвое шире, и секрет заключался отнюдь не в экстравагантном покрое. Лицо цвета эбонита венчал ржаво-рыжий самурайский хвост, завязанный на макушке по моде, все еще сохранившейся на Масамори среди тех, кто имел чин, по крайней мере, чунина -- заместителя начальника в организации Сумиямы. Эдди Кацумори был не самой крупной рыбой в организации, но в пруду клуба "Кит-Кэт" он считался главной барракудой. -- Что случилось? -- спросил Эдди голосом, грохочущим, как шаги "Атласа". Этот человек редко произносил много слов. Они только затягивали время перед дракой, а этого он не любил. Ловкими пальцами официантка расстегнула спортивную куртку Пита Мэллоу. -- Ты потерял эту серебряную ручку, Эдди-сама, -- сказала она. -- Видишь? Эта обезьяна стянула ее! Только теперь до Пита Мэллоу дошло, что он крепко вляпался. Он раскрыл рот. Эдди избавил его от бесполезных и неубедительных оправданий, которым все равно никто бы не поверил, врезав по лицу коротким правым, от которого Мэллоу отлетел в толпу. Люди, предвидевшие подобный поворот событий, расступились перед ним, словно по мановению руки, так что Питер не встретил препятствий при полете. Головой он протаранил музыкальный ящик, заставив взвизгнуть "Пурпурные Хвосты", словно им в колготки заползла туча рыжих муравьев. Стоявшая возле ящика статуэтка бога воров Ганеша со слоновьей головой закачалась и чуть не выпала из своей ниши. Чья-то рука заботливо водворила статуэтку на место. Двое хатамото Эдди подошли к несчастному Мэллоу, упавшему на кучу татами, покрывавших пол. Один лишил его украденной ручки. Затем они подняли Пита под мышки, оттащили к заднему входу и выкинули на улицу. Эдди уже потерял всякий интерес к происходящему. Хмыкнув, он бросил горсть мелочи официантке и вернулся к стойке. Толпа между тем вернулась к своему основному занятию -- выпивке. Кэсси небрежно поймала брошенную мелочь, опустила ее в карман и продолжила обход. Она даже не проследила за быстрым и бесславным полетом бывшего благодетеля. Она не испытывала ни малейших угрызений совести из-за его несчастного конца. Девушка пыталась честно договориться с ним, но только потому, что ставила целью какое-то время покрутиться в этом месте, а не быстро исчезнуть, что обычно следует за скоропалительной связью. Проще, казалось, было расплатиться и избавиться от проблем. Она полагала, что для Питера сумма, которую он потратил на устройство несчастной девушки, была мелочью. Но Кэсси всегда платила по счетам. Если бы Мэллоу не проявил непомерную жадность, то великан Эдди так никогда и не узнал бы, куда подевалась его любимая ручка. Все, похоже, утряслось. Лейтенант Сумиямы думает, что она оказала ему услугу, и вознаградил чаевыми, теперь он ей обязан. Если Пит покажется здесь снова, то получит еще, но уже гораздо больше. Разумеется, он может подстеречь дерзкую Картошечку, чтобы свести с ней счеты, где-нибудь на дальних задворках, за пределами города. Но такой поступок стал бы главной ошибкой в его жизни. И последней. -- Эй, девчонка! Принеси еще пива! Кэсси нацепила на лицо широченную улыбку и бросилась выполнять заказ. Посторонние мысли напрочь вылетели из ее головы, но глаза и уши разведчицы оставались открытыми. С выработанной жизнью привычкой показывать лишь те эмоции, которые считала нужными, Кэсси сочла, что может перестать улыбаться, когда окажется среди толкающихся людей на узких улочках в середине дня. Длинные черные волосы она заплела в косу на затылке, а куртка космического пилота Империи Драконис защищала девушку от холода, спустившегося на Ямато с горных вершин. На куртке отсутствовали нашивки, свидетельствующие о звании ее обладателя, и номер подразделения, но каждый знал, что Империя Драконис не выбросит космическую форму, пусть даже изношенную до дыр, на такой спокойной и безопасной планете, как Хашиман. Любому, бросившему на куртку хотя бы мимолетный взгляд, становилось ясно, что Кэсси скорее всего прилетела на торговом корабле и сейчас собирается нарушить законы экономии, принятые в Империи Драконис. Даже до наступивших ныне времен вседозволенности на Хашимане это было не в диковину. Будучи преданными сыновьями и дочерьми Дракона, многие полагали, что эти качества позволяют им не особенно заботиться о выполнении каждой буквы многочисленных навязываемых им законов. Народ Масамори полагал, что они с Драконом разберутся сами. Соблюдение законов особенно растяжимо понималось здесь, в Содегарами, оживленном районе Масамори, раскинувшемся на другом берегу реки напротив комплекса ХТЭ. Кэсси просто прогуливалась, словно космический пилот, изучающий территорию перед ночной вылазкой или решивший не дожидаться, пока солнце закатится за горизонт. Все, что можно было найти в толпе Масамори, встречалось днем так же часто, как и вечером. Но нелегальные торговцы спиртным в Содегарами являлись порождениями ночи. Днем, как сейчас, они просто набирались сил, дыша свежим воздухом. Итак, девушка шагала, засунув руки в карманы, заглядывая по дороге в стриптиз-клубы, домики гейш, которые здесь были обычными публичными домами, в бильярдные залы, словно не могла решить, где ей пустить на ветер толстую пачку купюр, которая оттягивала задний карман джинсов. Главная улица Содегарами, Камелия, тянулась вдоль шоссе. Когда один из двух юношей, маячивших на пешеходной дорожке перед Кэсси и увлеченно беседующих о чем-то, -- тот, что шагал справа, ненароком толкнул ее, Кэсси поняла, что случай сделал выбор за нее. Карманник оказался профессионалом, его прикосновение было легким, словно перышко. Даже Кэсси могла ничего не заметить, если бы не включила периферийное зрение, как когда-то ее учил гуру. Теперь, не различая деталей, а только чувствами, она воспринимала огромную широкую дугу пространства. Не дожидаясь, пока парень доберется до бумажника, девушка прихлопнула его руку в заднем кармане. -- Один звук, -- сказала она в ухо юноши, чью ладонь Кэсси держала мертвой хваткой, -- и эта рука тебе больше никогда не понадобится. Он оскалил зубы и кивнул. Огромная копна черных волос спускалась на его испуганные глаза. Как будто прогуливаясь с приятелем, девушка не торопясь, но целенаправленно завела воришку на улочку, столь узкую, что при желании могла бы перекрыть ее, раскинув руки. Кэсси остановилась рядом с парнем и ждала. Несколько ударов сердца, и появились двое его товарищей. Один крутил в руках кинжал с эбонитовой рукояткой. Другой на ходу снимал с пояса тонкую цепь. Она подняла левую руку. В ней она сжимала короткоствольный пятизарядный десятимиллиметровый револьвер, матово-черный, с глушителем. Частная торговля оружием была запрещена в Империи Драконис, что мало беспокоило законопослушных граждан. Местные бандиты, как и уголовники во всей Империи Драконис, редко использовали огнестрельное оружие, но это не зависело от их личных предпочтений. Им больше нравилось калечить людей хорошо знакомым способом, чувствуя кровь врага на костяшках собственных кулаков. Но бандиты и хулиганы Масамори хорошо знали, что их ждет за ношение оружия, и сделали соответствующие выводы. Двое хулиганов побросали свое вооружение и, не дожидаясь приказа, подняли руки вверх. Кэсси улыбнулась: -- Догадливые ребята. -- Тебе далеко не уйти с этим, -- простонал тот, кого она держала за руку. -- Не твое дело. -- Девушка толкнула его лицом к стене -- достаточно сильно, чтобы выбить из него дурь, но чтобы не разбить в кровь. Этого хватило, чтобы ошеломить бандита, но не вырубить его окончательно. Затем она вновь наставила на головорезов револьвер. -- Хотите узнать, что там внутри? -- спросила она, достав толстый бумажник. -- Хорошо, вы получите часть этих денег. Все, что вам придется сделать, -- просто побеседовать со мной. Космопорт Йошицуне, расположенный к востоку от города на дамбе, считался особым районом. Даже в строго регламентированной Империи Драконис в космопортах кипела деятельность, которая никогда не становилась явной, и лежали тени, куда никогда не проникал свет. Неуловимый душок космополитизма всегда, казалось, витал вокруг космопортов, словно они принадлежали всей Империи Драконис, а не той конкретной планете, на которой располагались. И разумеется, начинать следовало с того, что большинство других планет Империи Драконис являлись более законопослушными и покорными, чем Хашиман. Недавнее открытие Империи Драконис для общения с соседями имело результатом ослабление режима внутри Йоши-Тауна -- миниатюрного города-спутника, выросшего среди тростников. Даже более того, ХТЭ, ведущая оживленный крупный товарообмен с могущественным Федеративным Содружеством, обретала собственную репутацию, основанную на честности и неподкупности, о чем ранние поколения магнатов Дома Куриты даже и подумать не могли. Космонавты из Дома Дэвиона и Дома Штайнера, привыкшие к международным стандартам личной свободы, которые казались чересчур экстравагантными даже на Хашимане, установили здесь собственные правила и порядки. В конце концов, хотя якудза контролировали рабочих космопорта, они не держали здесь уличную преступность той же мертвой хваткой, которая заставила ее почти полностью исчезнуть во всей Империи Драконис, -- такое завидное положение дел внешние комментаторы обычно ошибочно приписывали заслугам стальной хватки Друзей-Увещевателей или Службы национальной безопасности. В результате грязные и заброшенные улочки, ведущие от складов к барам для космонавтов, действительно утопали в грязи. Но если на Хошимане и существовали какие-либо секреты, они обязательно оставляли свой след в Йоши-цуне. Ночь в Йоши-Тауне стояла ласковая, словно старая потаскуха. Она укрыла тьмой лепившиеся друг к другу лачуги, а яркие, постоянно мигающие огоньки даже придавали этому месту некое обаяние экзотики. По крайней мере, так считали богачи, заглядывающие сюда в поисках приключений; подчеркнутая нереальность и эфемерность местных дворцов удовольствий щекотала им нервы. Но для обитателей Йоши-Тауна и космонавтов, которые посещали подобные места под сотнями имен на сотнях планет, он казался тоскливым и давно знакомым, одним и тем же изо дня в день. Асфальт улиц блестел от машинного масла и только что прошедшего дождя. Очередной шаттл, поднимающийся с девятой площадки космопорта, поднял вихрь пламени, словно цунами, который отразился в витринах сувенирных магазинчиков и баров, коснувшись лиц каждого прохожего на улице легкой отметиной ада, и улетел прочь. Три шлюхи, беседующие с миниатюрной женщиной в форме космонавта, не обратили на него ни малейшего внимания. Проститутки решили, что для космонавта Дома Дэвиона у собеседницы постыдно заметный французский акцент. Несомненно, у нее была хорошая фигура, но;: достоинства незнакомки надежно скрывали грубая, куртка и мешковатые штаны, хотя лицо выглядело до-; вольно миленьким. Но его портило родимое пятно винного цвета, покрывавшее правую часть лица. Когда мигающий свет на улице внезапно загорался, девушка привычно прятала изуродованную щеку в воротник. Она заплатила стандартную часовую ставку только за то, чтобы посидеть и поболтать в кафе. Из-за этого шлюхи сочли новую знакомую чудачкой. Но легко подзаработать никто не отказался. Помимо всего прочего, разговаривать с ней было приятно. Работающей девушке всегда приятно встретить сочувствие. -- Последним рейсом с Люсьена прилетели несколько бандитов, -- сказала Лулу, наматывая на палец платиновый локон. Вихрь, поднятый взлетевшим шаттлом, казалось, решил сорвать с нее парик и понести по улице, словно пушистого зверька. -- И мужчины, и женщины. Грубые лица и поджатые губы. -- Да на черта они нужны? -- заявила маленькая и приземистая Бонни, уверяющая всех, что родилась с такими неправдоподобно рыжими волосами. -- Это значит, что они крепко держались за свои кошельки, -- пояснила Кимико, не переставая жевать резинку. -- Пока не раскошелятся, для Бонни они не существуют. -- Да? А кто обедал с ними за одним столом? -- воскликнула Бонни. -- Они о чем-нибудь разговаривали? -- спросила чужестранка. -- Нет, ни о чем, -- ответила Лулу. Кимико кивнула, продолжая жевать резинку. Подумав, Бонни тоже кивнула. Ведь чужестранка-то, в конце концов, раскошелилась. -- Просто предъявили документы и прошли таможню, -- добавила Кимико. -- А какой при них был багаж? -- Насколько я помню, очень легкий, -- сказала Лулу, -- сумка или две. Только смена одежды. -- Они сдавали что-нибудь в багажное отделение на корабле? Проститутки переглянулись. Если кому-нибудь из них вопросы женщины-гайчин и показались странными, никто этого не показал. И если сюда заявятся Друзья-Увещеватели и начнут расспрашивать -- нет, они никогда не встречали похожей женщины. Но родимое пятно им явно запомнилось. -- Я могу спросить у Широ, -- предложила Кимико. -- Это грузчик и мой постоянный клиент. Водит маленькую тележку, ну вы видели. -- Поосторожней с ним, -- предупредила Лулу. -- Он шпионит на Сумияму. Кимико небрежно махнула рукой, наглядно показав, что она думает о местной организации якудза. Затем взглянула поверх плеча чужестранки, и ее миндалевидные глаза округлились. -- Привет, девочки, -- крикнул человек в халате и тюбетейке, направляясь к ним через дорогу. Не приглядываясь и плохо зная обычай одеваться в Империи Драконис, можно было по ошибке принять его за мелкого чиновника. За ним следовали две довольно внушительные тени. -- Так, так, так! Вы не нашли ничего лучше, чем торчать здесь на углу и гонять ветер с этой чертовой куклой? -- Она платит, Рикки, -- гнусаво произнесла Лулу. Рикки остановился. А затем размахнулся и отвесил женщине внушительную пощечину. Тяжелые золотые печатки на его пальцах оставили заметные следы даже на толстом слое макияжа "под гейшу". -- Вы зарабатываете деньги, шевеля задницей, -- усмехнулся сутенер, -- а не языком. Пусть Леон и Теруо слегка подправят твою физиономию, чтобы ты об этом не забывала. Он кивнул двум теням, которые многозначительно шагнули вперед. Лулу взвизгнула. А потом, к ее удивлению, вперед вышла маленькая чужестранка. -- Мои деньги такие же, как и у всех, -- заявила! она. -- Черт побери, почему тебя заботит то, как я их! потрачу? -- Простите? -- Длинное лицо Рикки с аккуратной бородкой, казалось, было создано для того, чтобы вырожать презрение. -- Я занимаюсь сейчас своим бизнесом. А ты можешь убираться. -- Я действительно заплатила за разговор, -- сказала чужестранка. -- И не уйду, пока не получу то, что мне причитается. Проститутки переглянулись. Бонни пожала плечами. Действительно, если в руки плывут легкие деньги... Рикки гнусно ухмыльнулся. -- Ну и ну. И что же мы имеем? -- Я не знаю, босс. Что мы имеем? -- спросил Леон, который выступал в амплуа "прямой парень". Терус просто наблюдал за происходящим, поигрывая кулаками, затянутыми в перчатки с обрезанными пальцами. -- Как мне кажется, мы имеем влезающую не свое дело гайчинскую сучку. Одну из тех, кто не попадет на свой рейс. Ее найдут плавающей лицом вниз в канале. Какая жалость... Казалось, Рикки намеревался развить тему, но внезапно потерял дар речи. Возможно, это объяснялось неуловимым движением волнистого стального лезвия, которое на три сантиметра вошло ему в шею сзади, слева от позвоночника. Кэсси повернула "Кровопийцу", из-под лезвия хлынул поток крови, забрызгавшей изумленное лицо стоявшего рядом Леона и залившей его костюм. Рикки обмяк и осел на асфальт. Чужестранка застыла в ожидании, направив лезвие верного кинжала точно посредине между двумя мужчинами. -- Есть еще желающие? -- спросила она, не скрывая заметного акцента космонавта Дома Дэвиона. Головорезы попробовали было сунуть руки во внутренние карманы пиджаков. Один взгляд этой женщины заставил их немедленно вынуть руки обратно. -- Вы оказались чертовски плохими телохранителями и не уберегли вашего босса, -- сказала Кэсси. -- Вам, ребята, лучше выбрать другую профессию. Леон и Теруо переглянулись с выражением животного страха в глазах. -- А теперь -- прочь! -- добавила Кэсси. Парочка развернулась и поспешно бросилась наутек, возможно, на поиски новых работодателей. Лулу плюнула на тело бывшего сутенера, который все еще корчился на асфальте. Кимико отвернулась, и ее вырвало. -- Совсем ты слабачка, Кимми, -- сказала Бонни. Кимико уставилась на тело Рикки, лежавшее лицом вниз в большой черной луже. -- Кто теперь позаботится о нас? -- запричитала она. -- Я. Все трое, обернувшись, уставились на миниатюрную женщину в форме космонавта. -- Ты такая крошка, -- заметила Бонни. -- Кто тебя воспримет всерьез? Кэсси стряхнула с лезвия кровь и перевернула Рикки лицом вверх кончиком ботинка. Огоньки Иоши-Тауна плясали в его мертвых глазах. -- Для начала они могут спросить вот у этого, -- произнесла она с улыбкой. XVI Масамори, Хашиман Район Галедона. Империя Драконис 5 сентября 3056 г. -- Привет, ангелочек! -- воскликнула Кали Макдугал. -- Что сказала бы полковник Кабрера, узнав, что ты притащила целую конюшню проституток? Она радостно захихикала, словно четырнадцатилетний подросток. Но очень смышленый подросток, не могла не отметить Кэсси. А затем помимо своей воли Кэсси тоже прыснула со смеху. Кали всегда умела ее рассмешить. "Следи за сoбoй", -- шепнул ее внутренний голос. Кэсси моментально вновь стала серьезной. В час ночной смены на фабричной территории ХТЭ помещение местного бара почти пустовало. Двое чиновников в одних рубашках, сидя в углу, громко разговаривали на производственные темы за чашкой чая. Кэсси и капитан Макдугал оказались здесь единственными представителями наемников. На Кали были джинсы и рубашка, завязанная над пупком; она выкроила это позднее время для тренировки в прекрасно оборудованном фабричном гимнастическом зале, теперь ее спортивная сумка лежала на соседнем стуле. Кэсси осталась в той же куртке и мешковатых штанах, хотя успела смыть водоустойчивую краску родимого пятна специальным растворителем. -- Слушай, я плачу взносы в наш страховой фонд, -- сказала Кэсси, имея в виду деньги, собиравшиеся с членов полка на случай увечья или болезни их самих или членов семей. -- Она должна испытывать ко мне самые горячие чувства, ведь я сберегла наличность Семнадцатому. Все знали, что Марисол Кабрера, которая была, помимо всего прочего, казначеем полка, настолько же страстно ненавидела тратить деньги, насколько любила дона Карлоса. Кали усмехнулась и согласно кивнула. -- Как ты думаешь, этим женщинам что-нибудь известно? Кэсси пожала плечами: -- Возможно, эти крутые ребята с Люсьена что-то и значат, а возможно -- нет. Сейчас я занята тем, что раскидываю свою агентурную сеть. -- Не завидую тебе и твоей работе, милочка. Сама-то ты знаешь, что именно разыскиваешь? -- Задача очень трудная. -- Кэсси нагнулась вперед. -- И разгадка где-то рядом. -- Девушка ткнула себя в грудь. -- Нутром чую. Понизив голос, она продолжила: -- Я верю своему чутью. Если забыть о том, что в милиции Ларши оно... -- ...поставило тебя лицом к лицу с роботом, когда в руках будущей разведчицы имелось лишь ружье пехотинца, -- закончила Кали. -- Мы все доверяем твоему чутью, дорогая. Ну, разумеется, кроме Гордо, Кабреры и того психа Бобби Волка. -- Вы забыли капитана Торрес. -- Была бы рада забыть. Но сейчас ты расскажешь мне о том, чем занимаешься на узких улочках Масамори. Я знала, что ты устроилась официанткой, чтобы раздобыть информацию. Кэсси жестом остановила собеседницу. -- То, что я искала, могло пройти через клуб, -- сказала она, -- но я не рассчитывала только на это. Главная моя задача -- войти в местную уличную жизнь. -- Ты идеальный разведчик, как и всегда, Кэсси, -- произнесла Кали, отхлебнув из бокала неизменный фруктовый сок. -- И ухитряешься сливаться с окружением неимоверно быстро. Кэсси несколько мгновений внимательно рассматривала свою новую подругу. Девушка не заметила ни тени осуждения или фальши, а она сразу улавливала подобные вещи. Странно, но, похоже, эта цветущая блондинка симпатизирова