ла Кэсси, но на собственный лад. Это делало ее опасной. -- Мои планы, -- Кэсси заставила себя продолжать разговор, -- не заходят столь далеко, чтобы заполучить руки непосредственную информацию. Не важно, где я шляюсь и что делаю, -- все зависит теперь от удачи. -- Но ты никогда не полагалась только на удачу. -- Разумеется, нет. Но кто-то владеет тем, что мне нужно. И как только я установлю внешние контакты, -- девушка широко раскинула руки, -- шансы, что кто-то из моих знакомых знает человека, который в свою очередь знаком с другим человеком, а тот располагает информацией о чем-то, что мне нужно, возрастут. Кали рассмеялась и тряхнула головой: -- Люблю наблюдать мастера за работой. Нет ничего удивительного, что ты лучшая из лучших. -- Спасибо, -- поблагодарила Кэсси, вновь настораживаясь. Кали глядела на нее светлыми небесно-голубыми глазами. -- И как результаты? Что-нибудь откопала? -- Понемногу отовсюду, -- ответила Кэсси. -- Глава якудзы Сумияма имеет огромный зуб на дядюшку Чэнди. Кобун много болтал на эту тему за пивом в "Кит-Кэте". -- А это не пустая болтовня? Подобный человек может оказаться очень опасным. Даже если его противник носит имя Курита. Кэсси отрицательно покачала головой: -- Это не обычный треп. На улицах говорят, что правитель планеты спит и видит, как бы прищучить ХТЭ. -- Чайлд Перси, -- сказала Кали. -- Персиваль Йехара Филлингтон, граф Хашиманский. Когда я в последний раз видела его по голо, у него все еще текло из ушей. -- Она посмотрела на Кэсси лукаво сверкнувшими глазами. -- На первый взгляд он простоват, но тем не менее считается самым перспективным холостяком на планете, насколько мне известно. Слушай, Кэсси, если ты захочешь остепениться... Взгляд Кэсси заставил Кали остановиться. -- ...но вероятнее всего, не захочешь, -- мягко закончила она. Кэсси заставила себя хихикнуть. -- А что по этому поводу думаешь ты? -- спросила она. -- О маленьком костлявом угре? -- Кали затрясла головой. -- Каши мало ел. В любом случае мне не хочется спать с мужчиной, у которого из всех частей тела торчат кости. -- Похоже, что и маркиз Хосойа, глава "Танади компьютерс", испытывает некоторое беспокойство при! виде размаха деятельности дядюшки Чэнди. Филлингтоны поколениями прислуживают Танади. Официальная политика графа такова: что хорошо для Танади, то всегда хорошо для Хашимана. -- Так, может быть, в этом и загвоздка? Кэсси несогласно покачала головой. -- Если бы Чэнди не смог сам разобраться с такой мелочью, как Перси, Хосойа, даже якудза, то он никогда не набрал бы столько денег, чтобы нанять нас. И не важно, из какого он знатного рода. Кали вздохнула: -- Звучит убедительно. Даже если Чэнди нажил большую часть богатства путем вымогательства и коррупции, то есть в лучших традициях Дома Куриты, то для этого тоже надо, чтобы в голове крутились кое-какие шарики. -- Она фыркнула, но так, что это выглядело крайне изысканно. -- Он не может быть безвредным толстым дураком, каким кажется на первый взгляд. Ни о ком нельзя судить по внешнему виду. -- О его палаче Абдулсаттахе -- тоже. У меня от него мурашки по спине бегают. -- У тебя? Клянусь мамой, не верю. Он должен быть каменным, закоренелым преступником, чтобы произвести на такого человека, как ты, хоть какое-то впечатление. Кэсси кивнула. -- Но что-нибудь у тебя есть. Хоть ниточка? -- Нет. Но что-то назревает. Представления не имею, что именно, что бы там ни говорили Гордо и Кабрера. Якудза тоже это чувствуют: сейчас они нервные, как кошки, и все дерьмо собралось на съезд в городе. То же и на улицах. Каждый видит тучи, собирающиеся над фабриками ХТЭ, но никто ничего не знает. Кали хмыкнула, сложив губы в гримаску, явно показывающую, что ей не по вкусу сообщенные Кэсси новости. -- Ты думаешь, что у старого дядюшки Чэнди были какие-то причины, помимо желания заиметь новую игрушку, когда он подписывал контракт с нашим стариком? Кэсси молча посмотрела на подругу. Кали махнула рукой: -- А, ладно. С самого начала было ясно, что работенка подвернулась чересчур легкая и выгодная, чтобы так все получилось на самом деле. Ты предупредишь нас перед тем, как разразится шторм. Я уверена в этом. Они немного помолчали. Чиновники, сидевшие в одних рубашках, шумно спорили о чем-то. В конце концов один из них, с квадратным лицом и стрижкой под ежик, вскочил, замахал руками, словно мельница, что-то выкрикивая по-японски, а потом выбежал прочь. -- Я думала, что жители Империи Драконис всегда спокойны и вежливы, -- заметила Кали. -- Разумеется, когда не бунтуют. -- Мы, то есть они, любят думать о себе именно так, -- откликнулась Кэсси. -- Они разыграли целое представление для гайчин? Кэсси улыбнулась: -- И для самих себя. Самообман -- национальный вид спорта в стране. -- Разве только здесь? Высокая блондинка сидела, перекинув одну ногу поверх спинки стула, и смотрела на Кэсси. -- Итак, тебе пришлось прикончить сутенера? Кэсси почувствовала, как напряглись желваки на скулах. -- Думаешь, у меня оставался выбор? Я просчитала, что либо я завалю его сразу, либо придется сражаться с громилами телохранителями. Но дать себя изуродовать -- чистое безумие! Кали похлопала ее по руке: -- Полегче, сестренка. Ты сделала только то, что должна была сделать, и, честно говоря, этот приятель Рикки сам напрашивался на возмездие. Но, -- она в замешательстве пожала плечами, -- возможно, легкость здесь ни к чему, как ты считаешь? -- Ты сама убивала людей, -- напряженно сказала Кэсси. Девушка ожидала услышать в ответ обычную присказку водителя робота о разнице в схватке между людьми и убийстве машиной, когда увечье или смерть являются только неприятными издержками, просто побочным продуктом. Но Кали кивнула и подтвердила: -- Да, я убивала. И намерена убивать впредь. Я имею в виду, что никогда это не должно быть чересчур просто. -- Все, что я делаю, я делаю для блага полка. -- Разумеется. И приносишь "Кабальерос" реальную пользу. Все, у кого функционируют хотя бы три клеточки серого вещества, признают это. Да что там, даже Ковбой согласится со мной, правда, я не уверена, найдутся ли у него хотя бы три такие клеточки. Но хоть когда-нибудь задумайся, что ты делаешь с собой. Кэсси упрямо тряхнула головой. -- Не понимаю, о чем ты. Кали улыбнулась грустно: -- Да, пока еще не понимаешь. Она поднялась, гибко изогнулась, забирая спортивную сумку. -- Ладно, утром мы возвращаемся в спорткомплекс, чтобы сдать дежурство второму батальону. Надо бы немного поспать. Проводишь меня? Кэсси кивнула. Она все еще чувствовала себя напряженно и настороженно после того, как почувствовала инквизиторские методы Макдугал. Но Кали, казалось, уже обо всем забыла. Когда они направлялись к выходу, в бар вошел Арчи, репортер Федеративного Содружества с новым другом, отцом Бобом, самовольно назначившим себя офицером связи. При виде женщин лицо Вестина с тонкими аккуратными усиками просияло. -- Леди!-- воскликнул он. -- Какая приятная встреча! -- Потом, Арчи, -- ответила Кали срывающимся от усталости голосом. -- Мы собрались на боковую. -- Она и Кэсси ушли. Лицо молодого человека приняло унылое выражение. -- Спасибо, что увела меня оттуда, -- сказала Кэсси, когда они спускались коротким коридором к выходу. Кали покачала головой: -- Не понимаю, почему ты так упорно бегаешь от этого красавчика Арчи? Симпатичный парень, временами даже остроумный. Реакция Кэсси больше напоминала судорогу, чем простой кивок. -- Он беспокоит меня. -- Я думаю, тебе не мешает расслабиться и немного пожить, дорогая. Ведь прошло немало времени с тех пор, как у тебя был парень, не так ли? -- Меня это не заботит, -- отрывисто произнесла Кэсси. -- Возможно, -- согласилась Кали. -- Я бы не прочь встретиться с юным Арчи. Но похоже, он даже не помнит о моем существовании. У Кэсси вырвался неразборчивый звук, когда они шагнули наружу, в бодрящую осеннюю ночь. С другой стороны Ямато доносились взрывы. Кэсси застыла, прислушиваясь к какофонии, затем удовлетворенно кивнула. -- Фейерверки, -- произнесла она, направляясь к казармам. -- Очередной уличный праздник в Содегарами, а не мятеж. Пока. -- Как тебе удается различить? -- спросила Кали. -- Если услышишь стрельбу из автоматов, -- сказала Кэсси, -- можешь быть уверена, что это мятеж. Кали усмехнулась: -- Эти Драконы точно знают, как справлять праздники. Первой по пути находилась комната Кэсси. Девушка отперла дверь и шагнула внутрь. -- Задержись на секунду, -- попросила Кали, склонив голову над сумкой, в которой что-то искала. -- У меня для тебя кое-что припасено. Удивленная Кэсси ждала. Кали обернулась и всунула ей в руки что-то мягкое, пушистое и розовое. -- Подарок, -- сказала блондинка. Опустив глаза, Кэсси увидела, что держит в руках игрушечного зверька, формой напоминающего плюшевого медведя, широко и добродушно улыбающегося. Кэсси отскочила и собралась отбросить его прочь. -- Что с тобой, девочка? -- спросила Кали. -- Успокойся. Он тебя не укусит. Кэсси все-таки бросила игрушку. -- Что это? Кали подняла подарок и начала преувеличенно внимательно осматривать игрушку. -- Плюшевый медвежонок, -- спокойно сказала она. -- Не похоже, что кто-то подложил мне бомбу в сумку, когда я отвернулась. -- Забери его назад, -- твердо сказала Кэсси. Кали отрицательно покачала головой: -- Очень жаль, но не могу. Это против правил. Отныне медвежонок твой. Сама с ним разбирайся. Кэсси открыла рот и захлопнула, не сказав ни слова. Она чувствовала, что ее тело и сосуды, словно трубы, наполняются холодом, и вся она превращается в кусок льда. -- Ты не обязана благодарить меня, -- добавила Кали. -- Только береги его. -- Она нагнулась, по-сестрински чмокнула Кэсси в щеку и зашагала к себе. Острие "Кровопийцы" застыло в миллиметре от пуговицы правого глаза медвежонка. Кэсси сидела на краю кровати, держа подарок на коленях. Рука, сжимавшая лезвие, задрожала. Кэсси не могла объяснить чувства, вызвавшие эту дрожь. Ей захотелось вонзить лезвие в медвежонка, разорвать его надвое и раскидать внутренности по комнате. Чтобы избежать искушения, она отбросила игрушку судорожным движением. -- Все в порядке, -- произнесла она. -- Все в порядке. Я сохраню его. Кали смертельно рассердится на меня, если я разорву игрушку на куски. Девушка подошла и подняла медвежонка, упавшего рядом с маленьким шкафом для одежды, прислушиваясь к, голосу, звучавшему в ее мозгу: "А почему тебя заботит, что она о тебе подумает?" -- Не знаю, -- ответила сама себе Кэсси, снова опускаясь на кровать. Она похлопала кинжалом по бедру. Медвежонок продолжал бессмысленно улыбаться. Возможно, если я чуть-чуть проткну его... Стук в дверь. Она подпрыгнула, одновременно спрятав за спиной улыбающуюся игрушку. Мысль, что кто-то может войти и увидеть ее с медвежонком в руках, необъяснимо ужаснула Кэсси, хотя дверь была заперта, и никто, даже Бэбби Волк, не станет вламываться к девушке посреди ночи. -- Кто там? -- спросила она, удивленная и даже испуганная дрожью собственного голоса. -- Если ты назовешь ее лапочкой, -- донесся через дверь голос Кали Макдугал, -- уверена, она будет откликаться. Спокойной ночи. -- О-о-о! -- Пронзительный крик вырвался из глубины души Кэсси, словно ее поразили ножом в живот. Она повернулась и швырнула плюшевого медвежонка в стену, но он просто отскочил и снова упал на подушку, где лежал, улыбаясь с неизменной любовью и приязнью к окружающим. Кэсси бросилась лицом на кровать и горько и безнадежно разрыдалась. XVII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 6 сентября 3056 г. С севера вдоль Ямато, словно собираясь штурмовать Масамори, двигалась рота боевых роботов. За городом выстроилась вторая рота с синими полосками, нанесенными на руки и ноги, и поджидала противника. -- Прекрасный день для учений, -- заметил дядюшка Чэнди, чье огромное тело еле разместилось на установленном под тентом, в тени растущих на берегу тополей, складном кресле. Он потягивал экзотический напиток, приготовленный в половинке крупного ореха виндхайа размером с человеческую голову, выращенного на южном материке Деолали. Крохотный декоративный бумажный зонтик торчал из замороженного коктейля. Небо казалось ослепительно синим и безоблачным, а жар солнца обжигал незащищенную кожу. Над рекой поднимался плотный и холодный туман, а временами со стороны внушительно синеющей далеко на западе горной гряды Тримурти налетал легкий ветерок, разгоняя утреннюю жару и напоминая толпам зрителей, выстроившихся вдоль берегов реки, что на побережье Шакудо уже спустилась осень, несмотря на сегодняшний жаркий и ясный день. Сидевший справа от Куриты полковник Карлос Камачо кивнул, но промолчал. -- Вы абсолютно правы, ваше высочество, -- ответил Гордон Бэйрд, перегнувшись через плечо полковника. Он всегда был рад перекинуться словечком с высокопоставленной особой. -- День замечательный. Магнат не обратил внимания на его слова. -- Я, разумеется, только рад поводу покинуть тесные стены и совершить экскурсию в такую прелестную погоду, полковник, -- продолжил Курита. -- Но все же меня удивляет, почему вы настаивали на моем присутствии при проведении рядовых маневров. Камачо посмотрел на него: -- Просто мне хотелось, чтобы хозяин посмотрел на то, за что он заплатил деньги. Молодой самурай с пурпурным хвостом на макушке ковырялся одноразовой вилкой в пластиковой белой тарелке, с сомнением изучая приготовленное. -- Что это? -- спросил он, созерцая толстый длиной с палец цилиндр, завернутый в кукурузные листья и политый коричневым соусом. -- Дохлая крыса с дерьмом, -- пояснил Гандака, развернув тамаль10 и подцепив на вилку здоровенный кусок. -- Тоже неплохо. Самурая всего передернуло. -- А что, тебе не нравится? -- спросил Луна. -- Пахнет вполне прилично. Тебе пришлось бы жрать и не такое, если б ты участвовал с нами в сражении с кланами. -- Или если бы тебя угораздило родиться там же, где и нам, -- добавил Гандака, высокий тощий парень с сильно выступающим кадыком и бачками, спускающимися к подбородку. Буквально это имя означало "дикий гусь". Юноша покраснел, залилась краской даже его голова, выбритая до макушки по древнему самурайскому обычаю. Эти подонки осмеливаются прохаживаться по поводу его благородного происхождения. И черт побери, он ничего не мог с этим поделать. -- А почему он не ест? -- спросил самурай, стараясь скрыть смущение и указывая черенком вилки на Бунтаро Мейни. Одноглазый воин стоял на некотором расстоянии от столиков, засунув руки в карманы и наблюдая за приготовлениями к атаке роты "Свинарник". Перед ним бегали и играли дети и собаки, не пугаясь грохочущих шагов титанов. -- Я подожду, пока поджарится козлятина, -- сказал он, показав на очаг, где несколько плотно сбитых механиков, обнаженных до пояса, вращали над углями насаженного на вертел козленка. Элеанор Шимацу обладала отменным аппетитом. Сейчас она насытилась, так как, согласно требованиям субординации, поела первой. Лейни никогда не требовала для себя подобных преимуществ, но ее подчиненные неизменно ждали от предводительницы соблюдений правил. Она стояла, наблюдая за тем, как несколько ее женщин-бойцов застенчиво беседовали с женщинами-наемницами, пришедшими с детьми на руках. Некоторые из них сами были водителями роботов; Семнадцатый разведывательный полк потрясал тай-са Элеанор немыслимым сочетанием семьи, передвижного цирка и цыганского табора. Именно поэтому ее люди и эти чужаки быстро нашли общий язык и начали общаться между собой. "Призраки" тоже представляли собой нечто подобное. -- За кого вы болеете? -- поинтересовался Шиг Хофстра у Безымянного. В этот момент у того мясо, кусочки сыра и латук просыпались с аккуратной бородки из тако11, которую он безуспешно попытался засунуть в рот. -- За Белых, -- заносчиво заявил юный самурай. -- Все люди вокруг нас стоят с белыми флажками. Все оглянулись на него. -- Ну и ну, -- промычал Гандака, пальцами подбирая остатки тамаля с тарелки и отправляя их в рот. -- Я делаю ставку на Синих, -- заявил Бунтаро Мейни, кивнув на готовящихся к сражению роботов, которые начали разворачиваться прямо вдоль берега реки в опасной близости к людям, собравшимся здесь на пикник. Они то аплодировали, то разражались насмешками, разбрасывая повсюду пластиковые стаканчики, нарушая все предписания о соблюдении чистоты и порядка. На правом фланге смешанного войска тяжелых и штурмовых роботов застыл маленький отряд из трех средних машин. -- Эта рота "Авангард". Ковбой в "Авангарде", а пока только мне удалось надрать этому парню задницу. -- А я слышал кое-что другое, -- пробурчал огромный, с бритой головой человек в халате, что указывало на его принадлежность к ордену Пяти Столпов. Все его звали Ямабуши по названию существующего подотряда монахов-воинов, к которым он принадлежал. -- Я слышал, что та малышка-разведчица, которая въехала сюда на велосипеде, сломала ему нос. От тебя ему досталось меньше. -- Кстати, а где она сейчас? -- спросил Гандака, вытирая пальцы об одежду и осматриваясь. -- Ты не в ее вкусе, Гандака, -- медленно произнесла Лейни. -- Почему? -- возмутился Гандака. -- Что же ей тогда по вкусу? Девочки? -- Люди. "Призраки" разразились оглушительным смехом. "Кабальерос" недоуменно посмотрели на них и усмехнулись, но так, словно им эта шутка пришлась не по душе. Гандака запрокинул голову и захохотал громче всех. Лейни отхлебнула пива из пластикового стаканчика. Сытость и солнце подействовали на нее расслабляюще. Ее мысли витали где-то далеко, постоянно сбиваясь на события прошлого. Воспоминания она ненавидела. В дни детства и юности Лейни Шимацу часто побеждала в соревнованиях по некоторым видам спорта, которые были наиболее близки "Кабальерос". Увлекаясь верховой ездой и считаясь лучшей наездницей во всей Империи Драконис, девушка обладала способностями к общей атлетике и пробовала себя в различных видах спорта. В детстве она и не подозревала, что ее отец добывает деньги на жизнь не вполне законными методами. Он был несметно богат и постоянно окружал себя и свою семью множеством молодых людей, вооруженных пистолетами. Но для богатого человека в Империи Драконис такое поведение считалось вполне естественным. Когда Лейни исполнилось двенадцать, она узнала, что ее отец -- старик, который частенько занят делами, -- еще и верховный оябун на Кагошиме. Она же была настоящей принцессой якудзы. Хотя в ней проявлялись иногда манеры сорванца, но в остальном она выглядела послушной и хорошей дочерью. Лейни решила, что ее предали, и подобное открытие способствовало выходу наружу всех дремавших в девочке дурных инстинктов. Дурной характер Лейни сначала проявился в том, что ее выставили из множества частных университетов. Это вызвало сильный гнев у Милоса Шимацу. Он испытывал не только гнев, но и унижение из-за потерянных денег, многочисленных взяток, которые Шимацу раздал, чтобы дочь зачислили на первый курс. Лейни оказалась неуспевающей ученицей, это значило, что науки, изучаемые в классах, совсем ее не интересовали; главная проблема состояла в том, что она считалась якудза, и даже при видимой законности, которая была присуща этому роду деятельности в Империи Драконис еще до правления Теодора, сделавшего якудзу своими союзниками, их никогда не принимали в приличном обществе. Когда Лейни начала превращаться из драчливого и напоминающего мальчишку подростка в потрясающую молодую женщину и отстаивать свои права, что действительно приводило отца в бешенство, мир вокруг нее лопнул, словно мыльный пузырь. Пять заместителей кагошимского оябуна объединились и решили, что их жизнь станет намного лучше, если старика Милоса не станет. Кто-то, вероятнее всего, доверенный адъютант, но Лейни так и не удалось точно разузнать, кто именно, впустил банду убийц в фамильный особняк в один прекрасный осенний день, очень похожий на этот, и старика Милоса не стало. Другая банда наемных убийц прибыла в школу, где обучалась Лейни, чтобы покончить с ней и таким образом обрубить все оставшиеся концы. Только вмешательство верного слуги, который не переметнулся на сторону противника, спасло девочке жизнь. Он посадил свою подопечную на ближайший шаттл, отправляющийся на планету Хашиман, где ее кузен, Кацуо Сумияма, являлся всевластным боссом якудзы. За это слуге пришлось поплатиться жизнью. Лейни прибыла в Масамори без денег, в эмоциональном шоке от происшедшего. Помимо кровного родства, к которому якудза относятся весьма серьезно, у нее ничего не было. Она имела некоторые навыки в верховой езде и атлетике, что, однако, не подтверждалось дипломом или официальным документом. Она получила также обычное женское воспитание, которое давали в Империи Драконис в семьях, имеющих некоторые претензии на привилегированность. Цель подобного образования -- сделать из девочки хорошую домохозяйку, украшение дома. Такие дамы уголовному миру якудзы не требовались. Единственный выход заключался в том, чтобы отдать себя на милость дальнего кузена в качестве кьякубуна, гостевого члена организации, и надеяться на лучшее. Но все надежды оказались напрасными. Получилось так, что Кацуо Сумияма использовал беглую родственницу, только начинавшую расцветать зрелой красотой, как женщину. Так бывшей принцессе довольно грубым способом растолковали закон долга и благодарности якудзы. Кацуо-сама оказал Лейни одну услугу, помимо того, что предоставил ей безопасное убежище за столь высокую цену: он позволил девушке обучаться тому, что она сама выберет, будь то экономика, история или другие науки. Кацуо ознакомил девушку с оперативной деятельностью организации якудза, которую он возглавлял и которая по размерам стала главной в Масамори, а затем и на всем Хашимане. Нельзя сказать, что он был просвещенным человеком. Просто Кацуо не интересовало, чем занимается его протеже, лишь бы она по первому требованию была готова услужить ему. Впервые в жизни Элеанор действительно заинтересовалась учебой. Она делала большие успехи. Тем не менее новообретенные знания не приносили девушке явной пользы: сейчас у нее имелось убежище при оябуне, но Лейни стала готовиться к тому, чтобы выйти из-под крылышка покровителя. Позже, в конце сороковых годов, она прослышала, что в полк "Призраков" требуются умные, предприимчивые и способные новобранцы, независимо от их прошлого. Сумияма сразу дал согласие на поступление родственницы в полк. Он понимал, что никому не повредит наличие тесных контактов с военными кругами, которые упорно не шли на сближение, потому что верховное командование Империи Драконис демонстрировало крайнее презрение к якудзе, в основном из-за чересчур пылко выражаемого ими патриотизма. К тому же Лейни ему уже порядком наскучила, если говорить откровенно. Элеанор Шимацу никогда не испытывала чересчур сильного благоговения перед Империей Дракснис, ее судьбой и идеалами. Она получила обычное идеологическое воспитание и столь же мало обращала на него внимания, как и на все то, что вбивали в нее учителя в далеком детстве. У девушки сохранилось мало патриотического пыла, о котором любил разглагольствовать оябун. Но ее преданность Теодору Курите, позже ставшему Координатором, была полной и безусловной. Хотя именно по его приказу Лейни пришлось вернуться в ненавистное общество кузена. -- Что? -- переспросила Лейни, только сейчас осознав, что Бунтаро Мейни, обращаясь к ней, произнес какую-то фразу в своей обычной лаконичной манере. -- Говорю, что пора делать ставки, потому что они собираются начать рок-н-ролл, -- повторил одноглазый воин. Лейни хмыкнула. -- Сотню на Синих, -- рассеянно произнесла она. Почувствовав, что руки словно свело судорогой, женщина опустила глаза вниз и посмотрела на кисти. Они так туго сжались в кулаки, что казалось, кожа на костяшках вот-вот порвется, не выдержав напряжения. Боль пронзила руки, когда Лейни заставила себя разжать пальцы. На ладони остались округлые следы от впившихся ногтей. К счастью, она коротко подстригала ногти с тех пор, как бежала из Кагишимы; Сумияма часто указывал ей, что она обязана быть обворожительной и женственной. Лейни согласилась носить накладные ногти в случаях, когда он выводил ее в свет, но никогда не отращивала собственных ногтей. Действительно, руки с длинными пальцами, когда-то отличавшиеся исключительной красотой, теперь огрубели и обветрились во время множества учений. Это тоже стало формой протеста. По обеим сторонам обширного скошенного луга, где проходили учения, стояли роботы с черными и белыми полосами на руках и туловищах. Это были судьи, взятые из роты "Бронко", которая не принимала участия в сегодняшнем состязании. Неподалеку от Лейни и окружавших ее двадцати "Призраков" возвышался "Атлас", который, как она догадалась, принадлежал капитану Макдугал. Толпа заулюлюкала и засвистела, когда ракетный залп наступающих роботов разбился о броню одной из машин роты "Авангард". Снаряды, наполненные краской, обладали малой поражающей силой. Нагрудная броня робота покрылась желтыми пятнами. Работающие в слабом режиме и потому светящиеся сине-зелеными огнями лазеры в этом учении играли роль автоматических пушек. Бунтаро Мейни вразвалочку подошел к Лейни, в его тарелке уже лежали кусочки козлятины, плавающие в огненно-красном соусе. -- Хреново стреляют, -- произнес он с набитым ртом. Сразу после этих слов залп снарядов-симуляторов угодил в линию деревьев, отстоящих на семь метров выше и десять южнее "Призраков", пометив всех людей, собравшихся на пикнике, оранжевыми брызгами краски, которой стреляли роботы роты "Авангард". Зеваки разбежались под веселые аплодисменты патриотов, кому повезло не попасть под этот залп. -- Этих парней, похоже, вовсе не заботит наша безопасность, -- заметил Мейни. Лейни пожала плечами. -- Ни в малейшей степени, -- подтвердила она. Легкий робот из роты "Свинарник" мчался, укрываясь за тополями, навстречу легким машинам "Авангарда". Судья -- водитель "Стрельца" испустил трель, подражая свистку, и прицелился дальнобойной пушкой, вмонтированной в правую руку машины, в белую "Осу". Явно протестуя, "Оса" негодующе запрыгала, размахивая свободной рукой. Автоматическая пушка на правой руке "Стрельца" выстрелила, и на обзорном стекле "Осы" расцвело черное пятно, хотя его и без того щедро покрывали оранжевые отметины. Маленький робот поднял руку, в которую был вмонтирован средний лазер, вверх и тут же завалился на спину. Лейни усмехнулась: -- По-моему, это значит, что водитель вышел из игры. В следующий момент "Оса" из роты "Авангард", испещренная черными и желтыми полосами, перепрыгнула через голову "Черной Леди" капитана Макдугал и схватилась с неосторожной "Валькирией", на груди у которой красовалась нарисованная бабочка. -- Это Ковбой! -- заулюлюкал Бунтаро, увлекшись битвой, и уронил козлятину с тарелки на землю. -- Вперед, ты, костлявый сукин сын! -- Да, -- сказал Чандрасехар Курита, наблюдая за тем, как Белые и Синие столкнулись с грохотом, который теперь перерастал в громовые раскаты. -- Они действительно... неукротимые. "Синий Мастер", которого вел Мачо Альварадо, пинком сбил с ног "Белую Саранчу", свалив машину на землю. "Черная Леди", плавно' разводя руками, свистела, указывая на выбывших. Мачо попробовал поразить цель из дальнобойной пушки, вмонтированной в его правую руку. Кали отразила удар, затем подставила ногу "Атласа" под правое колено робота Мачо и толкнула противника ладонью прямо в грудь, с завидной ловкостью повалив робота на землю вверх ногами, в результате чего раздался такой грохот, от которого у дядюшки Чэнди громко лязгнули зубы. Сидевшая справа от Камачо подполковник Кабрера поморщилась. Чэнди кивнул лоснившейся от пота огромной головой. -- Потрясающе! Но не будет ли причинено вреда вашим машинам, полковник? Я полагаю, что их починка обойдется весьма дорого. На лицо Кабреры набежала легкая тень при мысли о грядущих расходах. Дон Карлос нахмурился. -- Вред прежде всего наносится броне, а это довольно просто устранить. -- В его голосе послышалось некоторое воодушевление. -- Иногда повреждаются суставные соединения, но наши механики -- настоящие мастера. -- Уверен, им достается много работы. -- А что касается дороговизны, -- полковник пожал плечами, тщательно избегая взглядов начальства, -- то я нахожу, что затраты оправдываются. Мы не такие меткие стрелки, как воины Нейджелринго и уроженцы Нового Авалона. У нас не так развито искусство войны, как в кланах. Но нет лучших водителей роботов, чем " Кабальерос ". Мы должны поддерживать это мастерство на должном уровне, причем постоянно. -- Это оправдывает затраты, полковник, -- с энтузиазмом подхватил Чэнди. -- Действительно, ваши бойцы -- идеальные водители роботов, если они могут вытворять подобные трюки. -- Здесь вы ничего нового не увидите, ваше превосходительство, -- с энтузиазмом вступил в разговор лу-нолицый отец Монтойя, единственный несражающийся капеллан в полку. -- Вот Пэтси, она показала бы вам, как водить робота. Не думаю, что во всей Внутренней Сфере нашелся бы равный ей водитель. Никто не мог противостоять ей, даже Кай Аллард-Ляо. -- Пэтси? -- вежливо переспросил дядюшка Чэнди. -- Кто это? В один момент блеск покинул огромные черные глаза дона Карл оса, оставив их пустыми и тусклыми, словно у побитой собаки. Марисоль Кабрера гневно посмотрела на Монтойю, и взгляд ее черных глаз вполне ясно давал понять, почему женщину прозвали в полку Леди Смерть. -- Всего-навсего моя дочь, -- пробормотал дон Карлос, словно извиняясь. -- Она погибла. На Джеронимо... -- А вот и он сам, -- произнес Арчи Вестин, прищурившись, чтобы получше разглядеть сидевшего в павильоне Чандрасехара Куриту. Он с Мариской и их постоянным гидом отцом Гарсией записывали на пленку игру для народов Федеративного Содружества. -- Так вот каков Курита во плоти! -- Младший Курита, -- поправил отец Боб, -- чересчур удаленный от наследной линии. Я даже знаю, что покойный Координатор Такаси считал его недоумком. -- Похоже, что так считают все, -- кивнув, подтвердил Арчи. -- Он был неразлучен с Теодором даже тогда, когда тот впал в немилость у отца. Принял его сторону при дворе. Тедди до сих пор испытывает к нему симпатию, смешанную с некоторой долей жалости. Вы, конечно, знаете, откуда у него прозвище "дядюшка Чэнди"? Когда Теодор находился в немилости, он разыгрывал роль дяди, хотя на самом деле они кузены. И по правде говоря, Чэнди старше Теодора всего на два года. -- Кажется, вы весьма осведомлены о нашем хозяине? -- Я? -- Арчи усмехнулся. -- Полагаю, что да. По правде говоря, мне очень нравится правящая семья Дома Куриты. Отец Боб улыбнулся: -- Большинство находит гораздо более потрясающей вашу собственную королевскую семью. -- Оставаясь здесь, мы пропустим много важного, Арчи, -- предупредила Мариска Сэвидж, изгибаясь, чтобы снимать в различных ракурсах. Арчи расхохотался: -- А я считаю нашу королевскую семью гораздо менее экзотичной. -- Его лицо затуманилось. -- Хотя сейчас сложившиеся между принцем Виктором и его сестрой отношения приносят много беспокойства и горя. -- Могу себе представить, -- пробормотал иезуит. -- Арчи, -- позвала Сэвидж. -- Да, да, сейчас. -- Он бросил взгляд на Чэнди. -- Хотелось бы знать, такой ли уж он безвредный дурак? Неожиданно ассистентка бросила в него каким-то предметом, и репортер растянулся на земле. Одновременно она упала сама, успев дернуть за рясу отца Боба, и тот повалился рядом с ней. В следующую секунду "Орион" Бука Эванса отлетел от пинка "Мародера" Маршала Вейтса и врезался, сокрушая все вокруг, в деревья, под которыми только что стояла троица. Затем "Феникс" полез следом и, встав поперек брюха "Ориона", принялся тузить машину кулаками. Раздался свисток, и "Черная Леди" ухватила "Феникса" за плечо, вытянув его обратно на поле боя. -- О, Господи, -- задыхаясь, произнес отец Боб. -- Поразительно, с каким мастерством действует ваш капитан Макдугал в огромном неповоротливом "Атласе", -- заметил Арчи, вставая и помогая поверженному иезуиту подняться на ноги. Сэвидж, заботливо удерживая камеру на плече, продолжала съемку, сидя на земле. -- На нас чуть не наступили, -- заметил Вестин. -- Мариска, ты просто прелесть. Спасибо, что спасла нас. Сэвидж усмехнулась, не отрывая глаза от видеокамеры, в то время как два других раскрашенных под зебру робота устремились вперед, чтобы поднять Бука Эванса и его "Орион", застрявший в сломанных тополях. -- Все судьи из роты "Бронко", не так ли? -- спросил Арчи. Гарсия кивнул. -- Если не секрет, почему же вы не в их числе? Ведь вас очень высоко ценят в полку. Отец Боб хмыкнул: -- Весь секрет заключен в одном-единственном слове -- я мужчина. Два ассистента прелестной Кали -- женщины, как и она сама. У нас, "Кабальерос", рыцарский склад характера, поэтому мы ненавидим вступать в схватку с женщинами, даже если они такие же водители роботов и могут дать сдачи. Окажись я там, в самой гуще схватки, и кто знает, -- он пожал плечами, -- даже добрый католик может забыть, что он мужчина. Арчи покачал головой: -- Вы поразительный народ, падре. -- А разве не так? -- с энтузиазмом подхватил отец Боб. -- Я люблю свою работу. -- Если уж заговорили о ваших женщинах, то нельзя ли узнать, где маленькая разведчица? -- А, прелестная Кассиопея, -- начал отец Боб, рассеянно глядя в глаза молодому человеку. -- Где-то на работе, Арчи, -- произнесла Сэвидж, продолжая съемку с земли. -- Она фанатичка. К тому же ее единственный интерес к роботам заключается в том, чтобы их уничтожить. Арчи подмигнул. -- Я так и думал, -- откликнулся он. Учения постепенно сходили на нет, деградировали -- вот точное слово, решила Лейни, -- схватки лицом к лицу, где сходились "Кабальерос" и "Призраки", больше напоминали обычную вольную борьбу. Наиболее компетентным арбитром считался капитан Санто, командир роты "Инфанта", но она относилась к третьему батальону, а тот не принимал участия в сегодняшних учениях. У Лейни создалось впечатление, что Санто не носил никакой клички и никогда не появлялся на людях без серебряной маски. Он происходил из благородной семьи, члены которой обязательно носили маски, так как являлись чемпионами по борьбе. Сейчас Лейни, смущенная и загорелая, укачивала на руках двухлетнюю дочку какой-то молодой женщины "Кабальерос" -- водителя робота. Бобби Волк вошел в раж и был дисквалифицирован после того, как попытался отвернуть голову "Осе" Ковбоя. Это послужило сигналом к завершению соревнования: на ногах оставались только три робота роты "Авангард" -- "Церера" О'Коннор, "Страшила" Переца и "Саранча" Пипирибо, их пластиковые побрякушки были оборваны до начала учений. Ухая, словно сова, Бунтаро Мейни начал выплясывать вокруг, ему хлопали в ладоши Юсаги и Юнаги, которые поставили на Синих вслед за ним. Остальные, кроме тай-са, ставили на Белых. Ставка на Синих объяснялась вовсе не принципиальным несогласием с остальными зрителями, особенно с этим упрямым молодым самураем, а тем, что Ковбой, новый приятель Мейни, выступал за Синих. -- Итак, что вы можете сказать по поводу увиденного? -- Голос полковника прорезал атмосферу праздника, как только Лейни удалось избавиться от ребенка, вручив его капитану Васкез, водителю "Катапульты", женщине с ангельским личиком, на чье попечение, казалось, передали сегодня всех малышей. -- Очень лихо водят! -- громче всех заорал Мейни. -- Ребята, вы видели, как Ковбой врезал этому чертовому "Банши"? -- Да, но только "Банши" -- это просто металлолом, -- проворчал Шиг Хофстра. -- Хотелось бы мне посмотреть, как ты сам... -- Да и мне тоже, -- перебила его Лейни Шимацу. -- Да о чем тут говорить? -- заявил молодой самурай с зардевшимся лицом. -- Эти наемники -- просто позорище! Дикие, неосмотрительные, абсолютно недисциплинированные... -- И при этом идеальные водители роботов, -- закончила Шимацу. Юноша воздел руки к небу: -- Они действовали абсолютно необдуманно! Это сумасшедшие! Умалишенные! Как... как звери! Он использовал худшее ругательство в японском языке -- "чикушо". Луна, который вообще не делал ставок, опустил квадратную, испещренную шрамами ладонь на плечо самурая. -- Сынок, -- произнес кореец. -- Тебе следует получше вести себя, когда вылезаешь вперед. То, что ты описал, -- это подлинный дух воина. Если ты сможешь показать хотя бы половину этого, когда вокруг тебя начнут взрываться настоящие снаряды, мальчик, ты сможешь умереть достойно, не посрамив имени отца. XVIII Масамори, Хашима Район Галедона, Империя Драконис 6 сентября 3056 г. Согнувшись, Кэсси бесшумно кралась по верхушкам штабелей, составленных из пластиковых ящиков. С балок перекрытий свисали лампочки, тускло освещающие территорию склада. Девушка внимательно следила, куда падает ее тень. Удивительно, но работа в баре "Кит-Кэт" в конце концов принесла кое-какие плоды. Парочка рядовых воинов-оябунов секретничала в углу о чрезвычайно важной встрече их босса, намеченной на ночь. Один из них убивался, что из-за этого пропустит свидание с танцовщицей из знаменитого стриптиз-клуба в Содегарами. Собеседник с жаром ему соболезновал. Оябуны находились в полной уверенности, что их некому подслушать. Рядом никого не было, кроме малышки-официантки с дымчато-серыми глазами и великолепной попкой. В результате Кэсси и оказалась здесь, на складе, расположенном в дельте реки в южном районе города, откуда невооруженный глаз мог бы разглядеть неприветливые стены фабричной территории ХТЭ, что казалось весьма знаменательным. Девушка оделась в черное и даже лицо зачернила соком мало кому известного растения. С собой она прихватила "Кровопийцу", пистолет, набор воровских отмычек и видеокамеру направленной съемки размером с ладонь; ей не хотелось мелькать лазерным лучом по огромному помещению, разумеется напичканному всевозможными датчиками. Перекресток штабелей. Парочка здоровенных громил в кричащих спортивных куртках с подбитыми ватой плечами -- так называемых "заках", которые были в моде у гангстеров, -- стояли лицом к лицу. Они были вооружены полуавтоматическим оружием, а в ушах виднелись крошечные пуговки микрофонов, тонкой проволочкой соединенные с их нагрудными карманами. Последнее слово в технике связи. Несомненно, что якудза пришли в восторг от подобного снаряжения. Двигаясь, словно паук, девушка отползла на несколько метров от этих сторожевых собак, которые не забывали временами поглядывать вокруг себя, но, как и большинство дилетантов, никогда не смотрели наверх. Легким прыжком она перемахнула через двухметровый пролет между штабелями, беззвучно, как тень. После этого Кэсси продолжила красться вперед, по-прежнему никем не замеченная. В центре склада виднелась расчищенная площадка примерно в десять квадратных метров. Ненужные ящики забросили на соседние штабели. Посредине грязного цементного пола стояли две группы. Кэсси подползла поближе, нашла удобную щель между ящиками, опустилась на колени и выглянула из нее. Во главе одной тройки стоял мужчина среднего веса и легкого телосложения, черепашья голова с щелью вместо рта торчала из воротника черного, хорошо сшитого костюма. С первого взгляда Кэсси узнала в нем Кацуо Сумияму. Повнимательней приглядевшись, она убедилась, что это действительно он; именно таким его описывали в разговорах. Фотографию Кацуо в его досье она также видела. Стоящие за спиной Мирзы ребята выглядели настоящими громилами: один массивный, другой более складный и тренированный на вид. В ушах у них тоже имелись пуговки микрофонов, но незаметно на первый взгляд, что выдавало в них опытных телохранителей, а не охранников. Кэсси лишь скользнула по ним взглядом. Они вполне серьезно считали себя крутыми парнями, но слишком мало знали и умели: эти телохранители никогда не обнаружат ее и потому не очень опасны. Другая троица была так же не похожа на якудза, как полночь на полдень. В центре стоял высокий мужчина с копной огненно-рыжих волос, из-под которых кулачком торчало маленькое лицо. Оно было уродливо само по себе, а потом еще усовершенствовано при помощи жестоких сил природы, тяжелых кулаков, ножевых ран и прочих подобных вмешательств. Одет он был в неприметный костюм чиновника. Кэсси не знала, кто это, но почувствовала его внутреннюю силу. Осанка, поза, манера стоять, тяжело налегая на всю ступню, словно боксер, -- все выдавало в нем убийцу. Он нес с собой смерть. Сопровождали мужчину люди совсем иного рода, непохожие на телохранителей Сумиямы, невысокие, не выше их рыжего хозяина. Это были мужчина и женщина, лиц которых Кэсси не могла разглядеть из-за непрозрачных щитков, закрепленных на черных шлемах. В руках они держали компактные штурмовые ружья. Поперек спины у каждого висел меч. Они тоже несли смерть. Кэсси еще не доводилось встречать людей из этой тайной организации, она знала о них только из донесений секретной разведки, да, пожалуй, из доброй сотни художественных голофильмов. Это отряд Драконов Особого Назначения (ОДОН), вне всякого сомнения. Пуленепробиваемые костюмы защищали их от химических и биологических реагентов. Членов ОДОНа снабжали широким набором приборов, в том числе инфракрасного, совсем как у роботов. С внутренней стороны лицевых щитков одоновцев располагался узкий экран наблюдения, дающий обзор на триста шестьдесят градусов. От воинов спецслужбы Дракона ничто не могло укрыться. Но членам ОДОНа и не требовались преимущества, которыми снабжались их костюмы. Все они были мастерами боевых искусств, умели прокрадываться незаметно куда угодно и знали все системы оружия, известные человечеству. Одоновцы проходили такую психологическую подготовку, после которой были готовы умереть в любой момент, если этого потребует Дракон. Даже если это будет лишь мимолетная блажь. Может, это только маскарад? Нет. Кэсси явственно ощущала присутствие огненно-рыжего человека, словно там, на полу, пылала звезда, возвещающая об опасности. Если он захочет, то расправится с обоими громилами Сумиямы, не успеют они и глазом моргнуть, без помощи собственных охранников. Такой человек не снизойдет до телохранителей, которые не настолько профессиональны, чтобы носить форму коммандос ОДОНа. Пристраивая портативную камеру в щели между ящиками, Кэсси пересматривала собственные планы. Подобный человек не нуждается в охране -- во всяком случае в той, которая на виду, -- значит, он решил произвести впечатление на гангстеров. Этих двоих он прихватил напоказ, словно повязав галстук, но из этого вовсе не следует, что здесь у него больше никого нет. Остальные, по-видимому, заняты обычным для оперативников ОДОНа делом -- остаются невидимыми. И разыскивают ее. Разумеется, оперативникам неизвестно, что она здесь, -- пока. Но они могут прощупать здание склада сенсорами, реагирующими на движение, просканировать на инфракрасное излучение или запахи человека. И уж не забудут поглядеть наверх. Им должно прийти в голову проверить верхушки этих штабелей ящиков... Выглянув в щель, она перевела портативную камеру левее, от группы Сумиямы к рыжему, затем обратно, просто чтобы убедиться, что получаются достаточно четкие изображения обоих. Этот крошечный аппарат имел еще и высококачественный направленный микрофон. Девушка не могла следить за разговором: она не намеревалась проникать на вражескую территорию, имея в ухе микрофон, перекрывающий собственный слух, и потому сегодня решила обойтись без него. Разведчица плохо читала по губам, а Кацуо Сумияма мало двигал ими при разговоре, но все равно она смогла уловить произнесенные им слова: "Чандрасехар Курита". Затем Кэсси двинулась прочь. К задней двери склада, замок на которой она уже взломала. Она двигалась тихо, но очень быстро. Никакое боевое искусство в том положении, в котором она оказалась, не поможет ей долго сопротивляться этим безликим людям в черном. Дважды уголком глаза она заметила их фигуры. Одна скользнула под ней, словно призрак, держа штурмовое ружье наготове, другая мелькнула на штабелях метрах в двадцати, цепляясь за ящики, словно паук. Оба раза Кэсси пригибалась к полу так быстро, как только могла. Изображения внутри лицевых щитков агентов ОДОНа хоть и давали им полный обзор местности, но были недостаточно четкими. Кэсси уже приходилось сталкиваться с подобными маленькими дисплеями, и она считала их бесполезными: требовались долгие часы тренировки, чтобы наконец научиться понимать, что он тебе показывает. Приборы оказывались очень кстати, когда возникала необходимость, предупредить нападение сзади, но были менее восприимчивы, чем тренированное периферийное видение настороженного человека. И хотя оперативники ОДОНа приобрели многие сверхчеловеческие умения и навыки, они не ожидали, что за их дружеской встречей будут наблюдать. И при некотором размышлении могли бы догадаться, что эта крохотная пылинка, мелькнувшая перед их взором, есть глаза и уши Семнадцатого разведывательного полка. Кэсси нашла точку, которая позволяла внимательно оглядеть дверь, через которую она вошла сюда: дверь по-прежнему закрыта, рядом ни души. Девушка облегченно вздохнула и беззвучно скользнула на цементный пол. "Кажется, выбралась..." Но вышедший из-за угла по направлению к ней оперативник ОДОНа явно считал, что она рано обрадовалась. В долю секунды Кэсси успела сконцентрировать все свои силы. Испуганная маленькая девочка внутри нее кричала, чтобы она убегала в ближайший проход между штабелями ящиков, подальше от плохого дяди в черном. Поддаться этому призыву означало бы пойти на смерть. Один сигнал тревоги, и команда ОДОНа разыщет ее быстрее, чем вино выльется из разбитой бутылки, и тогда даже лучшая разведчица Внутренней Сферы не сможет спастись. Но когда внутри нее закричал испуганный ребенок, рефлексы Кэсси автоматически перестроились на режим убийства. Она подскочила к одетому в черное оперативнику быстрее, чем сама поняла, что делает. Человек в черном был защищен от пули, даже если бы ей удалось вытащить пистолет. Пуленепробиваемые костюмы, однако, менее эффективно защищают от холодного оружия, и у Кэсси оставался шанс пырнуть его "Кровопийцей". Времени на поиск уязвимых мест не было. В двух метрах от оперативника ОДОНа Кэсси оттолкнулась от пола и взлетела вверх в прыжке леопарда, перемахнув через поднятое дуло штурмового ружья. Она применила стиль мади пенчак-силата, наиболее сложный и опасный из стилей боевых искусств. Только искусный акробат, у которого полностью отсутствовали нервы, мог выполнить этот прыжок. Кэсси была именно таким человеком. В прыжке она нанесла удар по левому плечу оперативника. Перелетев через него, она зажала голову одоновца обеими руками. Легкого веса ее тела и инерции оказалось более чем достаточно, чтобы свернуть ему шею. Приземлившись, Кэсси наклонилась вниз, поставила колено на поясницу мужчины и дернула его на себя. Шея одоновца сломалась с треском, напоминающим пистолетный выстрел. Кэсси вскочила на ноги, огляделась, прошла к противоположному штабелю ящиков. Найдя выступающий конец ящика, она крепко ухватилась за него и дернула, вложив в этот рывок всю силу великолепно натренированных мышц, буквально пропитанных сейчас адреналином. Штабель с грохотом развалился, обрушившись прямо на безжизненную фигуру в черном. Кэсси давно уже выскочила за дверь, когда упал последний ящик. Подруга-ночь приняла девушку в свои объятия. Полуночные улицы, казалось, были переполнены искателями удовольствий, словно река беспокойных душ текла между залитыми неоновым светом берегами. Постоянные посетители и чужаки бесстыдно пялились, оборачиваясь, на четверых женщин, которые стояли на обочине, рассматривая неожиданно скромную для этих мест неоновую вывеску над уходящими вниз ступеньками. Особенно привлекала мужские взгляды высокая блондинка в туго обтягивающих бедра джинсах. -- Что значит "Тораши Гьяру"? -- недоумевала Джанин Эспозито. Ее прозвали Бабочкой. "Валькирии", ее стальному мотыльку, в этих состязаниях хорошенько досталось сначала от "Осы" Ковбоя, а потом от пришедшего ему на помощь Мачо. Но сейчас шишки и синяки, полученные на дневных учениях, почти зажили. Завтра после мессы она станет женой Лонни Ортега, водителя "Сталкера" из роты "Инфанта". Джанин решила отпраздновать последнюю ночь свободы на полную катушку. -- "Дрянные девчонки", -- перевела Кали. -- Откуда тебе это известно? -- Абтакха научила меня азам японского языка. -- Она похожа на привидение. А почему она не с нами? -- Работает, -- сказала О'Коннор -- завитая пергидролевая блондинка, жена Джона Амоса по прозвищу Французский Гость, который воевал рядом с ней в роте "Авангард". Он заработал такое прозвище в разгульные холостяцкие деньки, когда появлялся на всех вечеринках с неизменными дружками: Буком, Ребом и Ковбоем. Его "Феникс" сегодня был побит Навахо Волком, а сам он сильно пострадал во время боя. Амос находился не в том состоянии, чтобы позавидовать жене, намеревавшейся провести веселую ночь в городе. -- Делает какие-то странные упражнения, наверно, -- заметила Мерседес Сааведра по прозвищу Мисти, насмешливая невысокая пухленькая женщина -- водитель робота из роты "Бронко", лучшая подруга Джанин и будущая подружка на свадьбе. -- Там танцуют -- это все, что я знаю, -- сказала Кали. -- О, смотри-ка, -- произнесла Мисти, вглядываясь в темный дверной проем, куда вели плохо освещенные ступеньки. -- Эта ночь для женщин! Там есть и танцоры-мужчины! -- Пошли! -- воскликнула Джанин. -- Это моя вечеринка, и я готова поплакать над своей судьбой. -- Там может оказаться Лонни с Мачо и парнями, -- заметила Мисти. -- Разве ты не знаешь, что дурная примета -- встретить жениха ночью перед свадьбой? -- Да ладно, наплевать! Пошли! -- Идите вперед, девочки, -- сказала Кали. -- Я за вами. -- Что случилось? -- спросила Джанин. -- Дрейфишь? -- Она уже немного перебрала в этот день. Улыбнувшись, Кали покачала головой: -- Нет. Просто не хочу, чтобы какой-нибудь совершенно незнакомый мужик угрожал моей девственности. Ворон расхохоталась. -- Ты должна пойти с нами, капитан, -- сказала она. -- Думаю, на тебя здесь будет спрос. В таких местах любят длинноногих блондинок, ты сможешь заработать кучу легких деньжат. -- Чертова кукла, кого ты хочешь из меня сделать? -- покатилась со смеху Макдугал. -- Если только Кабрера разнюхает, что я снимала трусики в этой грязной забегаловке, то шкуру с меня снимет и сделает абажур. -- Брось, ты не боишься Леди Смерть! -- закричала Мисти. -- Боюсь. Все нормальные люди побаиваются этой сучки. -- Подумаешь, -- усмехнулась Джанин, -- она далее не водитель робота. -- Сатана вообще плохой наездник, -- заметила Кали. -- Неужели вы не чувствуете, как его ледяное дыхание намертво приморозило ваши штанишки к задницам? -- А я хочу войти! Все замолчали и посмотрели на Диану Васкез. Водитель "Катапульты", она была настолько тихим человеком, что о ее присутствии обычно забывали. -- Я никогда не бывала в подобных местах, -- робко произнесла она. -- Хотелось бы знать, что там происходит. Диана вела себя так скромно, что на ней почти не задерживался ничей взгляд, хотя она была самой красивой женщиной полка. Как и Кали, девушка имела инженерное образование, но ее поведение и манеры оставались по-детски наивными, чистыми и непосредственными. В полку шутливо недоумевали, неужели, заимев двухлетнего сына, она осталась девственницей? Но пари на это никто не держал. -- Ты составишь мне компанию, капитан? -- Конечно, Ди. -- Ты правда выпьешь, Бабочка? -- внезапно спросила Джанин. -- О чем ты говоришь, Бабочка? -- не поняв, переспросила Кали. -- Ты действительно надерешься с нами или будешь по-прежнему хлебать свой чертов сок? -- Джанин, -- предостерегающе произнесла Ворон. -- Все в порядке, -- сказала Кали. -- Ты делаешь то, что тебе нравится, Джанин. Я тебе не мешаю. Но у меня свои вкусы. -- Думаешь, чересчур хороша, чтобы выпить со мной, дрянь белоглазая? -- Кончай базар, Джанин, -- сказала Ворон, вставая между женщинами. Эспозито сжала кулаки. Но Диана, стоявшая рядом с ней, ласково улыбнулась. Она положила ладонь на сжатую руку Джанин, и внезапно напряжение куда-то ушло, улетучилось. Артиллеристка Диана вопросительно поглядела на Кали. -- Не беспокойся о соблюдении моей анонимности, Ди, успокоила ее Макдугал. -- Мне все равно, если людям известно, что я завязала с выпивкой. Просто я не хочу широкой рекламы. Грубые манеры слетели с Джанин, как шелуха. -- Простите меня, капитан, -- жалобно простонала она. Кали одарила ее ослепительной улыбкой. -- Ничего не случилось, Бабочка. А теперь пора войти внутрь. Часть четвертая. ОПАСНЫЕ ИГРЫ XIX Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 7 сентября 3056 г. Мирза Питер Абдулсаттах, бодрый, полностью собранный и, казалось, ничуть не удивленный тем, что его подняли с постели посредине ночи, закутав огромное тело в халат, украшенный коричневой и черной полосками, уселся за стол. -- Итак? -- спросил мирза. Кэсси потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и сосредоточиться. Важные чины Империи Драконис не отличались чересчур большой снисходительностью к подчиненным. Так было заведено повсюду, Кэсси познала это на собственном опыте. Но обычных угроз по поводу того, что ждет разведчицу, разбудившую хозяина без чертовски весомой причины, не последовало. Кэсси секунду помолчала. Она еще сама не осознала, насколько ее потрясли события прошедшей ночи. -- Этой ночью на складе в Содегарами, что стоит на плотине, состоялась встреча, -- произнесла она. Все еще одетая в костюм космонавта без нашивок, Кэсси достала из внутреннего кармана портативную камеру, вынула диск с записью и подтолкнула его через стол к мирзе. -- Почти уверена, что парнем, принимающим гостя, был Кацуо Сумияма. Я там присутствовала в качестве незваного гостя. Почетным гостем был неизвестный мне человек, но уверена, что очень важная персона. Абдулсаттах удивленно приподнял бровь: -- Насколько важна эта ваша "важная персона", лейтенант? -- Если телохранители персоны не являются одоновцами, значит, их снаряжение стащили из съемочной костюмерной какой-нибудь голокомпании. Двумя пальцами Абдулсаттах взял диск. -- Голопродюсеры не снимают фильмов об ОДОНе в пределах Империи Драконис, -- заметил он, вставляя диск в специальную щель и набирая на встроенной в дерево клавиатуре комбинацию клавиш. Свет в кабинете стал более приглушенным. На экране появились изображения. Абдулсаттах кивнул. -- Конечно, это Сумияма. А другой... В кадре появился человек с рыжими волосами. Кэсси, знавшая, что записано на диске, внимательно наблюд ал а за мирзой. Даже в темноте она заметила, что Абдулсаттах побледнел. На звуковой дорожке ясно были слышны резко выговариваемые слова: "...сехар Курита скоро получит то, что заслу..." Абдулсаттах вернулся назад на три кадра, и четкое изображение рыжего застыло на экране в стоп-кадре. Зажегся свет. -- Расскажите мне обо всем, что там происходило, -- приказал он. -- Обо всем, что они делали и что вы видели. Даже о том, что предположили. -- Голоса он нее повысил, но в интонации безошибочно угадывалось напряжение. Кэсси подчинилась. После секундного колебания она описала убийство оперативника ОДОНа и свои импровизированные попытки замаскировать происшествие под несчастный случай. -- Вы убили агента ОДОНа голыми руками? удивленно спросил мирза. -- Он захватил меня врасплох, -- пояснила девушка. -- И у меня не оставалось выхода. Абдулсаттах покачал большой продолговатой головой и пробормотал что-то, но Кэсси не удалось разобрать слов. Затем он вынул диск и поднялся из-за стола, прихватив диск с собой. -- Следуйте за мной, -- приказал он, выходя первыми в дверь кабинета. За ней находилась маленькая комната, отделанная панелями из черного полированного дерева, на стенах висели в рамках свитки с замысловатыми иероглифами, написанными черной тушью. Панели в стене разъехались в стороны, и Абдулсаттах ввел Кэсси в кабину небольшого лифта. Кабина спускалась в глубины цитадели. Мирза чувствовал себя точно рыба в воде, мелодично напевая под нос какую-то мелодию, в такт похлопывая пальцам правой руки по стене. Кэсси старалась не смотреть на мирзу, но в душе почувствовала нарастающее восхищение. Этот мотив и постукивание выглядели незначащими мелочами, особенно для человека, столь скупого на движения, для мирзы же они означали нечто подобное нервному тику. Лифт остановился по предположению Кэсси гораздо ниже уровня земли. Двери плавно разъехались, открыв комнатку примерно в десять квадратных метров. На стенах висели пышные драпировки, рядом располагались элегантные ширмы. Небольшое углубление в центре комнаты было завалено множеством шелковых подушек. На них развалился Чандрасехар Курита, похожий на толстого целлулоидного пупса в ярко-алом халате. Хотя, насколько видела Кэсси, Абдулсаттах никак не предупредил о визите, дядюшка Чэнди, казалось, ничуть не удивился их появлению. Если его оторвали от какого-либо дела или разбудили, он отреагировал на это так же невозмутимо, как шеф секретной полиции. -- Лорд Курита, -- произнес Абдулсаттах, -- эта юная женщина принесла нам очень важные новости. Дядюшка Чэнди кивнул обритой головой. -- Спасибо, Питер. Я выслушаю ее рассказ. -- Широким жестом он пригласил девушку присесть на подушки. -- Проходи, дитя. Садись. Чувствуй себя как дома. Кэсси колебалась и, прищурившись, рассматривала хозяина дома. "Уверена, что в мои служебные обязанности не входит валяться на подушках рядом с этой жирной медузой", -- подумала она. Однако девушка сомневалась, что Курите понравится, если она откажется принять его предложение. Не стоило вставать в боевую стойку, тем более что это могло оказаться простой вежливостью. Если дядюшка Чэнди вздумает предпринять что-либо несуразное, у нее будет достаточно времени, чтобы дать ему отпор. Кэсси села, стараясь держаться вне пределов досягаемости толстяка. Абдулсаттах пересек комнату и подошел к небольшому антикварному столу, вставил диск в рот маленького толстого дракона, вырезанного из голубого жадеита с Прозерпины. Затем поклонился и вернулся в кабину лифта, который неслышно удалился. Примерно минуту Чандрасехар Курита рассматривал Кэсси. Его глаза, маленькие и черные, словно пуговицы, почти терялись в лоснящихся складках жира. Глядели они остро и сверкали, как обсидиан. -- Рассказывай, дитя, -- негромко сказал дядюшка Чэнди. -- Поведай мне, что случилось. Слушал он увлеченно, не перебивая. Кэсси показалось, что его глаза на мгновение расширились при упоминании о рыжем человеке. -- У вас, юная леди, множество грозных способностей, -- сказал Курита, когда она закончила рассказ, -- но не последней из них является удача. Он хлопнул в ладоши и сказал громко: -- А теперь покажите запись. То, что на первый взгляд казалось бухарским ковром, сотканным на древней Земле, обернулось экраном, на котором вновь появились события, происходившие на складе. Когда рыжий показался в кадре, дядюшка Чэнди кивнул. -- Остановите изображение, -- приказал он, и это было сделано. -- Первый человек, как вы правильно догадались, -- мой старинный друг Кацуо Сумияма. Знаете ли вы, кто другой, юная леди? -- Нет. Только то, что он очень важный человек. -- Важный, несомненно. И более того. Он несет смерть. "Я сама поняла это", -- подумала Кэсси, но прикусила язычок. Чандрасехару Курите почти удалось запугать ее, и девушке все труднее становилось сдерживать свои эмоции. Волей судьбы инстинкт самосохранения, разбуженный неожиданной схваткой на складе, работал сейчас на полную мощь. -- Имя этого человека -- Нинью Керай Индрахар, -- сказал Чэнди. -- Он приемный сын и законный наследник Субхаша Индрахара Улыбающегося. У Кэсси перехватило дыхание. Ее было очень трудное удивить. Но осознав, что она встала на пути у второго по влиятельности и могуществу человека секретной полиции во всей Внутренней Сфере, девушка вздрогнула всем телом, а в ее голове вновь раздался ужасный грохот. Кэсси очнулась от минутного потрясения, услышав слова дядюшки Чэнди: -- ...Ваше впечатление от всего увиденного, лейтенант Садорн. Кэсси уставилась на него. Он улыбнулся, эта улыбка показалась ей даже застенчивой. -- Вы удивлены, что я знаю ваше имя? Мне хотев лось знать имена всех бойцов полка, и теперь я их помню. Точно так же мне хотелось бы узнавать всех свой их рабочих в лицо. Жаль, но это превышает мои жалкие возможности. Мирза коротко рассказал мне о юной разведчице. И разумеется, полковник Карлос Камачи упоминал о лейтенанте Садорн моим агентам, оговаривая условия контракта. Ваши таланты разведчика существенно подняли цену за услуги "Кабальерос". -- Вы ожидали, что случится что-то подобное, -- сорвалось у нее с языка, прежде чем она успела обдумать последствия этого заявления. Он мягко улыбнулся: -- Я ожидал чего-то. У человека, проведшего годы при дворе, годы в бизнесе, да к тому же урожденного Куриты вырабатываются определенные инстинкты. "Слишком много денег он заплатил, чтобы позволить нам просто весело покататься туда-сюда, -- думала Кэсси. Она не могла почувствовать себя обманутой: -- Дядюшка Чэнди никогда не утверждал, что нанимает "Кабальерос" просто напоказ. Для такого малоизвестного воинского подразделения, каким являлся Семнадцатый полк, он довольно щедро оплачивал его услуги. Не стоило надеяться, что человек, даже такой, как общеизвестный богач и глупец Чандрасехар Курита, выложит такую сумму всего лишь из прихоти". И если его несметное богатство было вне всяких сомнений, то до Кэсси только сейчас дошло, что она еще не сталкивалась ни с одним фактом, подтверждающим глупость дядюшки Чэнди. У Кэсси зазвенело в ушах, ее охватило сложное чувство, частично страх, а частично радость перед решением сложной задачи. Эта игра обещала стать такой же захватывающей, как и охота за роботами, -- а может быть, более опасной. -- Сумияма недолюбливает вас, лорд Курита, -- заметила она, внимательно следя, не дрогнет ли хоть черточка на его лице, выдав желание убить гонца, принесшего дурные новости. Но широкое желтое лицо дядюшки Чэнди оставалось столь же безмятежным, как защищенное от ветра озеро. -- И если он устраивает секретную встречу с наследником Улыбающегося... -- она сделала паузу, -- похоже, что Служба национальной безопасности готовит операцию, направленную против вас. -- Вывод потряс ее, как удар дальнобойной ракеты. Тонкая бровь Куриты слегка приподнялась. -- А это не может оказаться обычным интересом, проявленным к моей ничтожной личности? Кэсси отрицательно помотала головой. -- Нет. -- Поглощенная раздумьями, она проигнорировала положенное обращение. Дядюшка Чэнди не напомнил ей об этом. -- Хотя большинство своих знаний о работе секретных служб я почерпнула из голофильмов и пропаганды Домов Штайнера и Дэвиона, но мне кажется, что Дракон имеет повсюду своих шпионов, не привлекая к этому местных якудза. Я... я думаю, что они ищут местную базу, и полагаю, что она понадобилась для тайной операции. Уже произнося это, Кэсси поняла, что имеет дело с необычным Куритой. Дядюшка Чэнди не просто делал вид, что слушает, но действительно слушал подчиненного. Возможно, именно поэтому люди и считают его недоумком, что он внимателен к нижестоящим. Девушка предположила, что эта благожелательная терпимость простирается только на то время, пока подчиненный или чужак, как в ее случае, высказывает какие-то ценные мысли. Он кивал, по-прежнему не показывая ни удивления, ни заинтересованности. -- Но почему Служба национальной безопасности сама не выступит против меня? Кэсси могло не хватать такта, но ее развитый инстинкт самосохранения позволил в нужный момент преодолеть этот недостаток. Этот улыбчивый толстяк в конце концов был Куритой. Она склонила голову в низком поклоне. -- Позволено ли будет мне, вашей ничтожной слуге, спросить, почему ваша светлость соблаговолила выслушать мое мнение? Дядюшка Чэнди откинул голову и расхохотался. Как и мирза, он не хихикал высоким тоном, как это было принято в Масакко, а издавал смех, но грохочущими взрывами. -- Не слишком ли поздно вы начали разыгрывать раболепного слугу, лейтенант? -- Разве не сказал один мудрец: лучше поздно, чем никогда, лорд? Еще один взрыв хохота. -- Несомненно. Я частенько повторяю это про себя. Ну ладно уж, дитя, гайчинская дерзость является частью вашего обаяния. Несмотря на то, что вы рождены дочерью Дракона. Кровь у нее закипела. Курита всерьез интересовался" ее прошлым. Девушка надеялась, что это не повлечете плохих последствий. -- Кроме того, -- продолжал Чэнди, -- вы сейчас являетесь фигурой на сцене. Очень важен факт, что вам удалось побить скрытного Нинью его же оружием и вернуться живой, чтобы рассказать обо всем. Это показывает, насколько вы профессиональны. Или удачливы -- а возможно, и то, и другое. В самом деле, это очень ценное сочетание, и оно оправдывает тот интерес, который питает к вашему рассказу моя дородная персона. Это высказывание дало девушке понять, что ее хозяин -- старый болтун, да к тому же любит посмеяться над собой, еще одна черта характера, которую она не ожидала встретить у Куриты. Хотя Кэсси выросла, испытывая довольно скромную симпатию к Империи Драконис и ее правящей фамилии, да и вообще к представителям любой власти, ей нравился этот старый толстый мошенник. -- А теперь будь любезна и ответь на мой вопрос, -- сказал дядюшка Чэнди, и в его голосе проскользнула едва заметная властная интонация. -- Что ты думаешь об этом? Кэсси оставалось только восхищаться тем, как он контролирует ситуацию. Он неназойливо преподносил себя как терпимого, умеющего ценить услуги хозяина, но все-таки хозяина. -- У меня мало конкретных знаний о работе Службы национальной безопасности, -- произнесла она, -- но я думаю, что пока они руководствуются всего лишь подозрениями. Если бы ваши противники располагали каким-либо материалом, они просто прибыли бы сюда и арестовали вас, кем бы вы ни были. Если у них имеются лишь подозрения, -- девушка пожала плечами, -- то этого достаточно, чтобы вы пропали или были убиты, словно простой рабочий или чиновник. Но так как им противостоит Курита, они чувствуют, что здесь надо действовать тайно. Девушка вопросительно посмотрела на дядюшку Чэнди огромными серыми глазами. Несколько мгновений он выдерживал ее взгляд. Брови могущественного магната сдвинулись, словно грозовые тучи, собравшиеся над Западным морем, и он весело рассмеялся. -- Вы довольно забавным способом ухитряетесь задавать дерзкие вопросы, не сообщая при этом ничего нового, -- произнес наконец он. -- Мне интересно отвечать на них. Нет, я не занимаюсь ничем, что наносило бы ущерб интересам Империи Драконис, Дома Куриты или моего возлюбленного кузена Теодора. Девушка склонила голову в поклоне до самого ковра: -- Простите меня, лорд. Но я обязана знать. Мой полк... -- ...ваша семья. И речь идет об их жизни. Я понимаю. Но вы уже упомянули о главном. Невиновность не имеет никакого значения для "Дыхания Дракона", пока вы не можете ее убедительно подтвердить. До той минуты подозрение является естественным доказательством вины. Даже вины такого человека, как я. Он махнул рукой. Панель плавно отъехала в сторону, и в комнату вошла молодая женщина с темно-рыжими волосами, собранными на макушке, в полупрозрачном одеянии, держа в руках поднос. Она поставила его на пол между Кэсси и дядюшкой Чэнди и разлила бледное вино из резной черной лакированной бутылки по литым бронзовым чашам. Улыбнувшись Кэсси, она скользнула прочь. -- Итак, стервятники слетаются, -- пробормотал дядюшка Чэнди. -- Единственное, о чем, похоже, вы еще не знаете, дитя, это то, что склад, где состоялась встреча, принадлежит дочерней компании "Танади компьютере". Она посмотрела на собеседника. Несомненно, это была новая информация, но Кэсси не сказала бы, что подобный факт ее очень удивил. -- Они завидуют вашему процветанию? Курита кивнул: -- Многоуважаемый Кацуо-сама ненавидит меня, потому что я пользуюсь собственными грузчиками вместо тех, кого предлагает созданный им профсоюз, и не позволяю ему выбивать из моих рабочих и арендаторов недвижимости, которой я владею, деньги за защиту. Он издал довольный смешок: -- Действительно, я думаю, что он вряд ли простит мне сокращение рабочих часов и то, что я веду дела нетрадиционными методами. Уголовные элементы Империи Драконис считают себя великими хранителями честных традиций страны. И граф Хашиманский, несомненно участвующий в этом, мог наконец постичь подлинные размеры финансовой сети, которую я сплел, и почувствовать, что его власть зашаталась. Не стоит и упоминать о его страстном желании урвать для себя часть доходов. -- Но СНБ, -- выпалила Кэсси. -- Если вы невиновны, лорд, почему тогда они?.. -- Подозревают меня? Дорогое дитя, Улыбающийся подозрителен всегда, по характеру он схож с тигровыми угрями, обитающими у Великого рифа Бодисаттвы, которые хватают и крепко держат зубами добычу. В конце концов, я происхожу из правящей династии. Хотя я и далек от линии наследования, но оказался бы первым Куритой, не расценивающим это как серьезную помеху собственным амбициям. Он тряхнул головой, и его щеки затряслись, словно желе. -- Империя Драконис слишком долго живет, опираясь на один стальной столп и пренебрегая жадеитовым столпом. Дома Штайнера и Дэвиона сильнее нас, потому что Штайнеры являются в первую очередь и в основном торговцами, а Дэвионы, хотя, безусловно, отличные воины, тоже никогда не пренебрегали торговлей. А мы сильны, но бедны. Я выстроил то, чем сейчас владею, опираясь на собственный разум, и никогда не пускал в ход мое громкое имя. Возможно, именно это и возбудило наибольшие подозрения у старого Субхаша, когда он начал понимать, как много я уже построил, используя подставные и фиктивные корпорации, чтобы скрыть свое непосредственное участие в приумножении капитала. Курита смотрел на Кэсси, и его антрацитовые глазки сияли убежденностью в своей правоте. -- Несчастье Империи Драконис всегда заключалось в том, что мы рассматривали торговлю как род войны и слишком часто вели ее такими методами, которые трудно отличить от военных. У нас репутация двурушников и не соблюдающих законы пиратов. И что в результате? Страдает наш народ, государство едва наскребает средства к существованию, в то время как контрабандисты из Федеративного Содружества имеют огромный межпланетный товарный оборот в пределах Империи Драконис и выгребают отсюда большое количество денег. Я поставил перед собой задачу -- изменить существующее положение вещей. Не силой, нет, народ Дракона помнит, как мы пытались ее применить, а результат оказался таким, словно мы попытались прогнать морской прилив голыми руками. Надо укреплять экономику страны, производя товары, за которые люди действительно захотят платить, разумеется, по разумной цене, и всегда честно вести дела с партнерами по бизнесу. Кэсси глядела на Чэнди широко раскрытыми глазами. То, что она услышала, разрушало все ее прежние взгляды на жизнь. -- Ни один человек в Империи не согласился с моими целями и задачами. Я не сомневаюсь, что наш Координатор понял бы меня, но он получил такое воспитание, что видит себя прежде всего воином и попрежнему занят опасностью, исходящей от кланов. И действительно, кажется, его одного во всей Внутренней Сфере заботит страшная угроза, которая нависла над нами. Дамоклов меч, занесенный над нашими головами, висит на волоске, который с каждым годом становится все тоньше. А тем временем другие лорды-наследники позорно игнорируют опасность и погрязли в династических дрязгах, а это через каких-нибудь одиннадцать лет будет иметь такое же значение, как прошлогодний цвет вишни, если мы не найдем средства ограничить мощь кланов. Но остальные -- маркиз Хосойа, якудза, возможно, даже правитель планеты, -- чувствуют опасность в том, что я пытаюсь сделать. Они предпочитают давно прошедшие дни, когда миром правили вероломство, продажность и грубая сила. Моя концепция равноправных отношений и честного обмена подрывает основы их жизни. Им ничего не остается, как попытаться остановить меня. -- Вы считаете, что Улыбающийся объединился с ними, лорд? -- Он ищет пути для объединения с ними через приемного сына Нинью, это все, что мы знаем благодаря вашей храбрости и мастерству, моя дорогая. Стоило дядюшке Чэнди отпить вина, и глаза его засверкали. Кэсси пока еще не поняла, замыслил ли он изнасиловать ее или нет. Что само по себе было не важно: Курита не насиловали, так сложилось исторически. Они брали. Разумеется, Кэсси не расставалась с "Кровопийцей" в любых ситуациях. Она подозревала, что за искусно вытканными гобеленами вокруг дядюшки Чэнди засели снайперы. Как бы ни сложилась ситуация, она, пока жива, не даст себя изнасиловать. -- Боюсь, мой внешне безобидный вид каким-то образом начинает работать против меня. За всю жизнь я не сделал ничего, что могло бы послужить хоть малейшим намеком на интерес к посту Координатора. Я всегда поддерживал Теодора, и публично, и с глазу на глаз, даже под угрозой немилости покойного Такаси, так же как и сам Субхаш. Сейчас Улыбающийся знает, какую мощную базу я выстроил, основываясь только на деньгах, а не на крови. И потому его подозрения все больше возрастают. Зачем мне, не афишируя себя, создавать такую теневую империю, если я не строю планы о захвате верховной власти? Именно в этом на правлении работают мысли у Субхаша. Но его частенько подводит собственная чрезмерная хитрость. -- Кстати, а почему Улыбающийся сам не захватил власть, лорд? -- Потому что его амбиции не простираются дальше того, чтобы служить Дракону. Он монах, набожный и самоотверженный, почти как я сам. Вижу, ты пытаешься сдержать улыбку. Я мало в чем отказываю бренной плоти, дитя мое. Но отвергаю саму мысль о верховной власти, а это для Куриты -- самая великая жертва. Я позволяю себе удовольствия, к которым члены семьи Куриты традиционно относились с презрением, но устоял перед стремлением к власти, что поработило столь многих моих родственников. Как и у Субхаша, моим единственным страстным желанием является служение Империи Драконис. -- Он шумно вздохнул. -- Но, какая жалость, Улыбающийся не верит никому, кроме себя. Возможно, даже приемному сыну, украсившему нашу планету своим присутствием. Чандрасехар погладил пальцем подбородок, а его взгляд в это время блуждал где-то далеко. Кэсси в ожидании откинулась на подушки. Терпение не было свойственно ее характеру, но она знала, что это такое, и сумела изобразить на лице подходящее выражение. В сложившихся обстоятельствах, однако, она с трудом сохраняла спокойствие. Кэсси испытывала горячее желание вскочить и поскорее убежать отсюда, чтобы предупредить дона Карлоса и товарищей об опасности, перед лицом которой они оказались. Не служила ли она безопасности полка с тем же фанатизмом, как послушник -- Ордену Пяти Столпов? С тех пор, как "Кабальерос" удалось ускользнуть от Клана Дымчатых Ягуаров, им не угрожала больше серьезная опасность. В тот момент, когда она уже почти начала в нетерпении ерзать по подушкам, дядюшка Чэнди очнулся от задумчивости и вновь посмотрел на нее своими рыбьими глазками. -- Вы оказались изобретательны и находчивы, как и говорил полковник Камачо, -- произнес он. -- И как человек, нечуждый делам мирзы и его оперативников, я опасаюсь, что СНБ уже давно собрала на каждого из них толстенное досье. Однако им не хватает времени, чтобы побольше узнать о вас. Вам следует продолжить расследование. С этого момента будете работать непосредственно на меня. Кэсси склонилась в низком поклоне: -- Тысяча извинений, лорд, но я обязана доложить полковнику обо всем, что мне удалось узнать. На этот раз лицо дядюшки Чэнди заметно помрачнело. Хотя он был снисходительным человеком, но оставался и Куритой, которые не привыкли, чтобы им противоречили. Особенно младший офицер, да еще женщина, к тому же служащая в части гайчинских наемников. Но тучи рассеялись. Выражение лица Куриты вновь смягчилось. -- Вы чересчур рискуете, дочка, -- заметил он хрипловатым голосом. -- Возможно, когда-нибудь вы поймете, чем отличается храбрость от глупости. -- Как ваша светлость уже упомянула, полк -- моя семья, -- сказала девушка, поднявшись и глядя ему прямо в глаза. -- Уверена, Чандрасехар Курита способен оценить риск ради блага семьи. Дядюшка Чэнди вновь расхохотался, его огромный живот заколыхался. -- Вы мне нравитесь. Улыбающийся может окунуть меня в кислоту, если это не правда. Мы сработаемся, лейтенант, если обстоятельства не вынудят меня убить вас. "Или меня -- вас", -- подумала Кэсси, снова кланяясь, а огромный толстяк жестом разрешил ей уйти. Несмотря на его "парфянскую стрелу"12, она чувствовала непривычную теплоту, подходя к лифту, дверцы которого неслышно разъехались перед ней. Она доверяла старику. Разумеется, в определенных пределах, но все же верила. Доверие обычно не просто зарождалось в ней. С тех пор как умер гуру Джоханн, Кэсси верила лишь полковнику Пэтси Камачо, а сейчас, пусть неохотно, этой ласковой блондинистой сучке, управляющей "Атласом". "Будь осторожна, -- предупредил ее внутренний голос. -- Доверие делает тебя уязвимой". Кэсси вздрогнула, когда лифт вынес ее наверх и остановился. Всю свою жизнь она выстраивала вокруг себя броню, стараясь не оставить в ней ни одного уязвимого места. Тем не менее она не хотела отказывать в доверии ни дону Карл осу, ни Кали, ни дядюшке Чэнди. "Неужели у меня притупилось чутье?" -- удивилась Кэсси. Секретарша Ком-Стара, которая принесла Нинью Керай пачку сообщений, поклонилась так почтительно, как то предписывалось кодексом чести. Однако она выглядела расстроенной и моментально выбежала из кабинета. Нинью Керай Индрахара нельзя было назвать понимающим человеком, но он знал, какая проблема занимала мысли его помощницы: технологический прогресс разрушил монополию Ком-Стара на сверхсветовые межзвездные коммуникации, и одновременно раскольническая секта "Слово Блейка", главным образом опираясь на Томаса Марика, правителя Лиги Свободных Миров, угрожала уничтожить жителей Ком-Стара как еретиков. До сих пор эти сектанты ограничивались главным образом отдельными террористическими актами, но, как и сам Ком-Стар, они имели мощную современную армию. Армию, которую вскоре могут поддержать роботы Лиги Свободных Миров, если раньше на их сторону не встанут войска зятя Марика, Сун-Цу Ляо. По-видимому, беспокойство помощницы явилось скорее абстрактным. Синдикат Драконов заключил долгосрочное соглашение с Ком-Старом. И Марик, и Ляо сейчас были настроены достаточно миролюбиво по отношению к Империи, надеясь заключить с ней союз против беспокойного Федеративного Содружества. А главнокомандующий Томас Марик недавно получил головы семи террористов "Слова Блейка", упакованные в канистры с сухим льдом, -- людей, которые оказались настолько нахальны, что попытались провести террористические операции в пределах Империи Драконис. По крайней мере, здесь, в сердце владений Дома Куриты, Ком-Стар находился в безопасности. Нинью тонко улыбнулся. Возможно, помощница считала, что не следует столь безоговорочно доверять доброжелательному покровительству Дома Куриты. И это было разумно. "Никогда не забывай, кто мы, -- любил повторять ему приемный отец, -- и что мы собой представляем. Оставь честь самураям с их задержавшимся отрочеством. Наш единственный закон чести состоит в том, чтобы лучше служить Дракону". Нинью чувствовал себя почти растерянно, размышляя, не лучшим ли способом он может послужить Дракону в своем теперешнем положении, если совершит сеппуку13. Негнущимися пальцами Нинью развернул листок бумаги. Сообщение было написано личным кодом, известным только ему и Субхашу Индрахару. Он прочитал: "Не беспокойся, приемный сын. Даже если незваный гость и присутствовал на вашей встрече с Сумиямой, это несущественно. Пока я посылаю кое-что, что, по моему мнению, тебе вскоре пригодится". Подписи и прощания не было. Нинью кивнул и скомкал тонкий желтый листок. Он одобрял нелюбовь приемного отца к сантиментам. Старик был немощен телом, но дух его по-прежнему оставался могучим. Теперь молодой человек мог отбросить прочь мысль о том, что совершил грубую ошибку, оставшись в живых. Он отметил данное обстоятельство без бурной радости и облегчения. Ведь его долгое время учили жить так, словно он уже давно умер, иначе Улыбающийся никогда не избрал бы его своим сыном и наследником. Шагнув наружу в теплую и влажную ночь, чтобы сжечь письмо, Нинью понял, какую поддержку оказал ему Субхаш Индрахар. Если забыть о необъяснимой гибели агента Коллинза на складе, он оставался в уверенности, что надежно держит ситуацию под контролем. Зажав "Кровопийцу" в руке, Кэсси медленно, словно под водой, отрабатывала боевые движения. Ее комната была погружена в темноту, задернутые шторы не давали проникнуть внутрь свету голубой луны. Отработка приемов в темноте считалась весьма полезной, и это помогало сосредоточиться. Но страх не уходил. Даже боевое искусство не смогло успокоить ее, а способность к медитации утратила былую силу впервые за многие годы. В конце концов девушка оставила бесполезные занятия и с рыданиями бросилась на кровать. Слезы затопили ее, нежданные и горячие. "Просто ты перенапряглась, -- решила Кэсси. -- Это реакция на физическую и умственную усталость, и только". Но она чувствовала, что это неправда. Годами Кэсси пробуждалась ото снов, в которых огромный металлический монстр гнался за ней, разрушая все, что она когда-либо имела и любила. В ответ на эти сны она начала уничтожать машины так жестоко, словно была элементалом из кланов. С каждым подбитым роботом Кэсси получала передышку от ночных кошмаров. Если копнуть поглубже, Кэсси все еще боялась роботов. Но за долгое время она научилась жить с этим страхом и использовать его в своих целях, превратив себя в превосходное оружие, овладев гибким телом, мозгом и боевыми искусствами с таким же совершенством, с каким мастер кенчутсу владеет клинком. Мысль о рыжем убийце -- он командовал множеством черных людей, чья подготовка и тренированность сводили на нет большую часть ее с таким трудом выработанного искусства, -- стала незаметно подкрадываться к Кэсси. Она выстояла против роботов, потому что те были неповоротливы и неумелы, а их водители отгорожены от окружающего мира многотонной броней и собственной самонадеянностью. Девушка справлялась с ними, потому что жертвы ее не видели до тех пор, пока она не считала это нужным. Но теперь ей не укрыться от агентов ОДОНа, одетых в черное; они были так же малы, внимательны и проворны, как и она сама. Рыжий мог пустить в ход против Кэсси ее же оружие, и подобная перспектива пугала девушку. Страх обернулся к ней новым лицом, новым именем -- Нинью Керай Индрахар. Только сейчас она поняла, что сжимает мертвой хваткой плюшевого медвежонка, подаренного Кали Макдугал, розовый мех которого насквозь промок от слез хозяйки. Она сделала движение, словно собираясь швырнуть ненавистную игрушку в угол, но страх охватил ее с новой силой, и девушка, свернувшись калачиком, прижала игрушку к себе и снова заплакала, пока наконец не заснула от усталости. XX Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 21 сентября 3056 г. Космолетчик со шрамом на лице сквозь дым сигареты улыбнулся миниатюрной женщине, одетой в летную куртку, словно не замечая родимого пятна винного цвета, покрывавшего половину лица незнакомки. -- Да, я абсолютно уверен, -- сказал он. Кэсси не удалось определить акцент мужчины. По одежде тоже нельзя было понять, откуда он родом, что являлось обычным делом для тех, кто занимался подобной деятельностью. -- Те, кого мы "подвезли", были клановцами. Кэсси слушала собеседника, подавив в себе инстинктивное желание оглядеть космопортовскую пивную, чтобы убедиться, что никто не проявляет к ним повышенного внимания. Хорошенько "подмазав" руководство, ей удалось установить здесь собственные устройства, выводящие из строя жучки прослушивания. Если верить словам одноглазой женщины, заведующей этой забегаловкой, Кэсси оказала ей большую любезность, потому что теперь хозяйка может гарантировать полную безопасность постоянным посетителям. Разумеется, среди торговцев спиртным лояльность сохраняется до той поры, пока не появится человек, который предложит большую цену. Однако это не слишком беспокоило Кэсси; известие о несчастной судьбе сутенера Рикки уже долетело сюда. Теперь с ней поостерегутся разговаривать свысока. Но нельзя пренебрегать тем, как рыжий воспринял смерть одного из охранников. Кэсси представляла себе, как он склоняется над мертвым телом, какие мысли о мщении могли зародиться в его мозгу... Она понимала, что впадает в паранойю, но навязчивые мысли не оставляли ее. -- Ты уверен? -- переспросила Кэсси. -- Кто они были? Воины? Элементалы? Он рассмеялся: -- Уверен на все сто. Не знаю, из какой они касты или клана, на одежде не оказалось ни единого опознавательного знака. Только по одному признаку я знаю, что среди них не было элементалов, -- никто не напоминал девятифунтовую гору мускулов. Но что речь идет о клановцах, так это точно, достаточно взглянуть на покрой их одежды и на то, как они смотрят. -- Он содрогнулся. -- Однажды их увидев, никогда уже не забудешь. Какое-то время они держали меня и мою команду на Туаткроссе, пока не нагрянул Кай Аллард-Ляо. Я сыт ими по горло и даже больше. Последние две недели Кэсси работала на улицах и в клубах, сплетая собственную разведывательную сеть, словно гибкая сероглазая паучиха. Она даже вернулась на постоянную работу в бар "Кит-Кэт", преодолев подозрение, что кто-нибудь из якудзы Сумиямы догадался, что это она находилась на складе, и ожидает только удобного момента, чтобы схватить ее и выпытать правду. Но никто ни о чем не подозревал. Посетители знали только одно: несколько ящиков упали со штабеля и сломали шею одному из одетых в черное нахальных головорезов Нинью. Мужчины здорово посмеялись над этим, потягивая пиво. Помимо того что второй человек в СНБ сейчас находился на планете и в этом качестве встречался с Сумиямой, рядовые солдаты, посещавшие "Кит-Кэт", не знали ничего. Никто из попавших в сплетенную Кэсси сеть, далеко раскинувшую щупальца, не смог сообщить девушке ничего нового. Это разочаровывало, но не удивляло разведчицу. Разумеется, Нинью не обсуждал с якудзой своих планов. Когда наступит время, он потребует от якудзы то, что ему нужно, и если они окажутся достаточно проворными, то он получит желаемое без суеты и шума. Из доходящих до нее слухов Кэсси узнала, что рыжий остановился в "Штормовой гавани", имении Филлингтона, расположенном на берегу моря севернее Масамори, но не имела представления, как можно проникнуть в высшие круги общества. В дома гейш и игорные заведения, обслуживающие избранное общество, попасть было намного труднее, нежели в клубы "Кит-Кэт" и "Тораши Гьяру", где теперь Кэсси иногда выступала танцовщицей, вынюхивая, не подвернется ли что-нибудь стоящее. Она не стремилась привлекать внимание к своей персоне, однако не оставляла поиски добычи. По иронии судьбы, когда огромная жирная муха залетела наконец в ее сеть, она не имела ничего общего с тем, что Кэсси искала. Или так казалось на первый взгляд. -- Где ты их подобрал? -- Кэсси полезла в карман за бумажником, воспользовавшись подходящим моментом, чтобы окинуть помещение внимательным взглядом. Никто, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания. Это было неудивительно. Совать нос в чужие дела, да еще в Иоши-Тауне, -- верный способ найти смерть. -- За Периферией, -- сказал он, -- прямо через границу от Гравенхэджа. Чересчур близко к территории Клана Дымчатых Ягуаров, чтобы быть спокойными, даже если учесть, что в наши дни Волки и Медведи уступают им большую часть имеющихся владений. Разумеется, это чересчур близко к территории кланов, и у патрулей находится более важная работенка, чем искать нас. -- Вы ввезли этих предположительных клановцев в пределы Империи Драконис? -- изумленно произнесла она. -- Говорю же я тебе. -- Он усмехнулся. -- Эй, неужели ты думаешь, что мы припасли специальную лицензию Дракона на выход за пределы Фринджа? -- Он затянулся сигаретой и пожал плечами. -- Между прочим, сначала мы не были уверены, что это клановцы. Знали только, что парни хотели попасть на Хашиман и готовы заплатить. -- Си-банкнотами? -- Ни один из встречавшихся Кэсси космонавтов не рискнул бы даже подумать о том, чтобы столкнуться с антиконтрабандными патрулями Дома Куриты и их весьма жестокими методами наказания за ввоз и расплату неустойчивыми эйч-банк-нотами, выпускаемыми Великими Домами Внутренней Сферы. Разумеется, си-банкноты, выпускаемые Ком-Старом со дня установления курса обмена денег Внутренней Сферы, в настоящее время были значительно дискредитированы из-за давления фигляров из "Слова Блейка". -- Они заплатили золотом. Девушка с понимающим видом кивнула. Кэсси никогда бы не удалось настолько глубоко проникнуть в полулегальную сферу торговли спиртным, если бы не импульсивный характер покойного сутенера Рикки. Но это сберегло ей массу времени. Поразительно, сколько одинокий космонавт -- любой из них, по правде говоря, -- способен рассказать абсолютно незнакомому человеку только потому, что они случайно оказались за одним столиком. Или на одной подушке. -- Как я и говорил, -- продолжал космонавт, -- они не утверждали, что являются последователями Керенского или что-либо в этом духе, когда мы приняли их на борт "Прекрасной Маргаритки". Но определить их оказалось просто. Они все делали не так, как надо, сама понимаешь. Например, неуютно чувствовали себя в компании, особенно таких неотесанных сукиных сынов Внутренней Сферы, как мы. Парни вели себя вежливо, но держались на расстоянии. Особняком. -- Где ты высадил их? Сначала его бесцветные глазки обежали битком набитый бар, а затем он задумчиво поскреб ладонью щетину на впалых щеках. Тишину нарушал лишь этот скрипучий звук, пока Кэсси не подняла из-под стола руку со свернутой пачкой си-банкнот. Глазки собеседника оживились. Последователям Джерома Блейка еще не удалось настолько обесценить комстаровскую валюту, чтобы она не заслуживала внимания. -- Выкинул их посреди Моря Приключений, на противоположной стороне планеты, -- сказал он. -- Как ты ухитрился пробраться незамеченным? Космолетчик наклонил голову и исподлобья бросил на девушку мимолетный, по-птичьему быстрый взгляд. Кэсси поняла, что допустила промашку. Под столом ее ладонь незаметно потянулась к тому месту на поясе, куда она заткнула "Кровопийцу". -- Разве ты не знаешь, насколько внимателен хашиманский контроль за перевозками? -- спросил он. -- Я прилетела сюда пассажиром. Недоверчивые морщинки залегли у глаз и в уголках рта космолетчика. Затем он кивнул: -- Тогда послушай опытного человека. Их контроль напоминает не сеть, а одну большую дыру. Плевое дело -- сходить туда и обратно. Об этом лучше спросить у якудзы. -- Может, и придется, -- сказала Кэсси. -- А что дальше было с клановцами? Собеседник затушил сигарету в бронзовой пепельнице и сразу закурил новую. -- Перекинули их на корабль в том месте, которое было отмечено на карте. Бушевала буря, волны гуляли метров по десять, а они даже и бровью не повели, просто высадились на корабль, словно им такая погода не впервой. -- Земля на горизонте?.. -- Ни признака. -- Корабль, принявший их, узнал? Космолетчик хмыкнул: -- Даже не посмотрел на него. Наплевать! Скажу правду, я был рад распрощаться с ними. И если они отправились прямо на дно океана, так это к лучшему. Даже следователям СНБ ничего не удастся выпытать у мертвого клановца. Он встал: -- Полагаю, я наговорил больше, чем позволяет мое здоровье, -- сказал он. Он поднял правую руку, затянутую в перчатку с обрезанными пальцами, и быстро пересчитал пачку банкнот, которую дала Кэсси. -- Эти деньги мне легко достались, -- заключил он. -- Ты уверена, что не хочешь потратить их вместе со мной? Кэсси подняла на него глаза и медленно покачала головой. Он пожал плечами и ушел. Девушка, оставшись на месте, смотрела в никуда, позволив впечатлениям от забегаловки и толпы людей, точно ручейкам, течь в любом направлении: запах табака и травки, пота, привкус страха; тихие переговоры, вспыхивающие злобные перебранки, шелестящий шепоток, оловянные звуки марокканской музыки, сейчас особенно популярной среди космолетчиков Внутренней Сферы; злобные, жадные, похотливые и отчаявшиеся взгляды. Медленно двигались потоки воздуха, отягощенного табачным дымом и испарениями человеческих тел. Гуру учил ее чувствовать опасность, просто отпуская чувства на свободу, не примешивая сюда разум. Достаточно просто позволить своему инстинкту уловить и выявить источник угрозы. Разумеется, это срабатывало не всегда. Гуру Джоханн наступил на кобру и умер, не успело еще его скорченное в спазмах коричневое тело коснуться земли, прямо перед хижиной на окраине Ларши. Девушку настолько выбила из колеи смерть единственного человека во всей вселенной, которому она безраздельно доверяла, что двумя днями позже Кэсси не смогла ускользнуть от уличного патруля полиции, позволив себя схватить. Но с того времени она прошла через многие испытания. Ее чувства и подсознательные процессы обострились и усовершенствовались в тысяче смертельно опасных ситуаций. Сейчас непосредственной угрозы она не чувствовала. Снаружи за дверями бара царствовала ночь, словно безбрежное море опасности; стоит выйти, и на нее навалится тяжесть этой угрозы. Кэсси могла бы сравнить ее с тысячеметровой толщей воды, давящей на дно океана. Девушка размышляла, какое значение должно иметь присутствие клановцев на Хашимане для нее самой, дядюшки Чэнди и полка. Но нутром она чувствовала, что не имеет права игнорировать полученные сведения, настолько же важные, как и действия на планете рыжего. Некоторые одинокие мужчины, сидевшие в баре, начали бросать на Кэсси призывные взгляды. Если бы она покалечила или убила кого-нибудь из них, то привлекла бы к себе ненужное внимание. Она хотела только одного: все присутствующие должны запомнить женщину с родимым пятном, оживленно беседующую с тощим космолетчиком, который прятал худое лицо в ладони. Кэсси выбрала это винного цвета пятно потому, что оно являлось яркой приметой, и это все, что присутствующие смогут впоследствии вспомнить о внешности незнакомки. Но девушка не тешила себя иллюзией, что психологам СНБ не хватит квалификации составить более полный портрет разведчицы из показаний многих свидетелей. Хотя все инстинкты внутри нее кричали: убирайся отсюда, она заставила себя остаться на месте и даже выкурила сигарету, выжидая некоторое время после ухода своего информатора. Затем Кэсси встала и небрежно заскользила сквозь толпу выпивающих к выходу. Ночь снаружи сверкала голорекламами Иоши-Тау-на. Кэсси окинула улицу быстрым взглядом. Компания грузчиков шла ей навстречу, пьяно шатаясь, распевая грубую песню. Следовало обойти буянов. Ни одной из ее подшефных проституток не было видно в поле зрения. Она бросила взгляд на обычное место, где они собирались, там тоже никого. Если кто-нибудь и следил за ней, прячась в тени, то делал это исключительно искусно. Кэсси сунула руки в карманы. Правая ладонь охватила рукоятку тупорылого десятимиллиметрового помощника. Она зашагала вниз по улице, как будто направлялась куда-то по делу, но не торопилась. Развалившись на подушках, дядюшка Чэнди ел фрукты, когда мирза ввел Кэсси в его покои, воспользовавшись личным лифтом. Шеф был не один. Рядом с ним возлежали две миленькие девушки, одетые в легкомысленные гаремные одежды, волосы красавицы собрали в пучок на макушке. Они посмотрели на Кэсси, словно кошки, в дом которых проник неизвестный зверь семейства кошачьих; глаза уставились на возможную соперницу, как ружейные прицелы, и Кэсси показалось, что она видит их задергавшиеся хвосты. "Не бойтесь", -- подумала она. Ни за что на свете она не хотела бы оказаться на их месте. Хотя Леди Смерть считает ее законченной шлюхой, но она еще не знает, что она танцевала голой в баре "Тораши Гьяру". -- Малышки, -- начал Чэнди. -- Если вы меня извините; Девушки встали, испепелив Кэсси ревнивыми взглядами. Виляя бедрами, наложницы вышли из покоев. Чэнди похлопал по подушкам рядом с собой. -- Иди, присядь со мной, дочка. Съешь какой-нибудь фрукт. I Кэсси осторожно опустилась на подушки, но не так близко к его туше, как он приглашал. Хозяин протянул ей бледно-зеленый виноград. -- Это земной виноград, маринованный в ароматном настое трав. Совершенно изысканный вкус. -- Благодарю вас, лорд. В Кэсси осталось еще слишком много от уличной девчонки, чтобы она могла отказаться от даровой еды. Она приняла угощение на золотой тарелке и начала есть. Несмотря на с трудом сдерживаемый страх, она ела с аппетитом. Чэнди одобрительно кивнул: -- Ты такая худенькая, дочка; немного больше плоти на этих прелестных косточках предохранит тебя от болезней, попомни мои слова. -- Он откинулся на подушки. -- А теперь, лейтенант Садорн, говорите, с каким известием вы пришли. Периодически набивая полный рот сладко-пряным виноградом, она рассказала Курите о том, что узнала у космолетчика. Поджав толстые губы, он сидел очень тихо. -- Итак, кто-то на Хашимане ведет переговоры с нашими злейшими врагами. -- Он погладил пальцами подбородок. -- Возможно, Улыбающийся подозревает об их присутствии, именно по этой причине прислав сюда своего возлюбленного сына. Кэсси застыла, не донеся до рта л