снайперов уже отделился. Остальные одиннадцать человек по одному и парами, присоединялись к товарищам, которые укрылись на тротуаре под иллюзорной защитой стены здания, отделявшего их от поля боя. Здесь было почти спокойно. Кэсси заметила, что часть роты "Авангард" захватила врасплох полковника Шимацу, отогнав ее от "Призраков" почти на полкилометра. Роботы находились ниже; Кэсси увидела нечто торчащее из дымящихся руин и похожее на банан с плавниками. Она боялась себе признаться в том, что это была голова "Бандита" Бенито Дельшея. Кэсси увидела "Беркута" Габби Камачо, высоко поднявшегося на прыжковых дюзах, в стремительном парении над трехэтажным строением, в то время как на нем сошлись огненные струи, посылаемые противником. "Страшила" Ребба Переца стоял прямо на улице, по-видимому прикрывая отход остальных товарищей. Передняя защитная нагрудная пластина "Страшилы" была искорежена страшнейшими ударами, а из воспламенившихся плечевых пазов струился черный дым. А наглый "Ковбой", обладавший феноменальной выносливостью, поливал огнем все вокруг из трех дальнобойных ракетных установок. Он стрелял настолько быстро, насколько быстро могли поворачиваться лазерные пушки. Чуть дальше взорвался робот "Драконов". От мощного взрыва на тротуар посыпались оконные стекла с верхних этажей ближайших зданий. Осколки, летящие вниз, напоминали снегопад из бритв. Кэсси в ужасе посмотрела на огромные витрины над ней; если они не выдержат, то осколки стекла обрушатся прямо на маленький отряд "Кабальерос". И для тех, кто находился в середине отряда, это путешествие окажется последним. Огромные стекла дребезжали и зловеще гудели, но все же держались. С каждым годом растущие как грибы банды громил и хулиганов, декигоро-зоку, шатающиеся по улицам в поисках гнусных забав, совершая акты вандализма и кражи со взломом, научили владельцев уличных магазинов устанавливать для защиты прочные окна-транспексы. Шло одно из тех величайших сражений тридцать первого века, перед лицом которого пехотинцы испытывали полную беспомощность, сталкиваясь с бронированными монстрами, которые вели свою, нечеловеческую битву. И если бы разведчики участвовали в бою, а не оказались случайными наблюдателями сражения, огромные роботы вряд ли удостоили их вниманием. Но в любых своих проявлениях боевые машины несли смерть крохотным человеческим существам. Когда последние разведчики выбрались из люка и перебегали в укрытие, "Призраки" открыли сильную стрельбу по искореженному "Страшиле" Переца. Один из тяжелых лазеров промахнулся и задел бегущих разведчиков, словно крыло Ангела Смерти. Один заряд взорвался, словно насекомое, угодившее в электронную ловушку. Билли Хакеби, черный горец, которого все считали сыном полка, с громким пронзительным воплем покатился по земле. Его волосы и куртку охватило пламя, а полимерная броня защитного костюма, расплавившись, смешалась с горячей плотью. Пети Мактиг бросился на помощь. Кэсси вцепилась в его штанину, заправленную в сапог, и дернула назад. -- Ты уже ничем не поможешь ему! -- заорала она, хотя прекрасно понимала, что он ее не слышит. На перекрестке снова разорвался снаряд, выпущенный из автоматической пушки. Этот случайный взрыв все же принес свои печальные плоды: Билли Хакеби разорвало на кусочки, словно чьими-то гигантскими невидимыми пальцами. Мактиг мгновенно обернулся и перекатился в укрытие, тихо всхлипывая и закрывая руками лицо, израненное мелкимии осколками. "Страшила" взорвался. Перец не катапультировался. Стоя на обочине улицы, Ковбой Пейсон наблюдал за тем, как погибал его закадычный друг. Взревев от безумной ярости, он повел маленькую "Осу" к месту боя. Второй его приятель Бук Эванс преградил ему путь средним лазером "Ориона", выдвинув оружие из правого предплечья робота. -- Послушай, дружище, -- произнес Эванс, который был старше Пейсона. -- Ты ничем ему не поможешь и ничего не сделаешь, только зря погибнешь. Просто скажи себе, что ничего особенного не случилось. Казалось, что робот вздохнул, а потом раздался голос Пейсона по рации. -- Да... -- дрожащим голосом промолвил он. -- Ничего особенного не произошло. Они двинулись на север. Для них сражение еще не закончилось. Кэсси смотрела на приближающихся "Призраков" с такой лютой ненавистью, что казалось, эта ненависть сочится из пор ее кожи, словно масло. Наглые, дерзкие, самодовольные ублюдки! Они считают, что единственные войска, которые могут причинить им вред, -- это элементалы! Уж она бы им показала! Кэсси не испытывала ничего, кроме презрения, к необычно огромным пехотинцам клана, которых воины Внутренней Сферы единодушно прозвали "жабами". То, что способны были совершить элементалы, одетые в прочные бронекостюмы, Кэсси осмеливалась проделывать, будучи совершенно голой, и совершала это. Эти Драконы еще увидят... Кто-то легко коснулся ее руки. -- Кэсси, -- услышала она голос Дикса. -- Пойдем. Это не наш бой. Девушка встряхнула головой. Сержант был прав. Сильное неугасимое желание покарать роботов и их наглых водителей постепенно испарилось. Словно голос кого-то давно умершего. И сейчас она задумалась, было ли это результатом советов Кали или диктовалось необходимостью выполнить важное задание. "Призраки" переключились на фланговую атаку с севера и постепенно были вынуждены отойти. Битва вокруг затихала. Кэсси посмотрела на свой отряд: -- Послушайте меня, ребята. Я охотница, одинокий волк, а не лидер. Посему, победим мы или нет, но большинство тех, кто пойдет со мной, погибнут. -- Она глубоко вздохнула и продолжила: -- Если хотите уйти, то делайте это прямо сейчас... один или все. А я пойду одна, поскольку мне ничего другого не остается. Ивонна Санчес, коренастая низкорослая подрывница из Нового Акома со Сьерры, с ухмылкой сказала: -- Заткнись-ка лучше, Кэсси. Ты так просто от нас не избавишься. Кэсси посмотрела на остальных бойцов. -- Что ж, как говорится, -- похороны за ваш счет, -- пожав плечами, сказала она и двинулась на северо-запад. Командир роты Гавилан Камачо ревел в бессильной ярости. Где-то в глубине души он по-прежнему испытывал жгучий стыд за падение во время боя с террористами. Даже несмотря на то, что фракция младотурков за действия в той операции присвоила ему звание героя, единственное, что он сам отчетливо помнил, -- так это падение лицом вниз в коробку фабричного здания. А во время неудавшейся попытки сместить старшего Камачо, когда главные заговорщики -- Зазнайка, Бобби Волк, Бэйрд и, к всеобщему удивлению, верная тень его отца Леди Смерть, пришли к нему, он смело заявил о своем нежелании смещать отца. Конечно же это была ложь, и он доказал это, сразу не посоветовав им забыть о глупой затее. В душе он давно предал своего отца. И это был грех, в котором он не осмеливался признаться даже отцу Монтойе, который также являлся исповедником полковника Камачо. Патриция никогда не покалечила бы своего робота. И она прокляла бы Гордо и остальных, ибо они оказались неверными псами. Дон Карлос был прав, когда гордился ею все эти годы, и Гавилан, к несчастью, понимал, что Пэтси стоила двух таких мужчин, как он. Габби решил искупить свои грехи и -- с помощью всех святых -- грехи отца, если раз и навсегда докажет, что он достойный водитель робота. В стремительной атаке роты "Авангард" вместе с "Бронко" он сокрушил две вражеские машины -- "Горожанина" и "Крошку". Но пришлось заплатить за это дорогой ценой, расстреляв почти все снаряды ультраавтоматической пушки. Лазер, расположенный в правой руке, выгорел, а тем временем целый рой снарядов и пуль впивался в туловище и голову "Беркута", кабина которого наполнилась едким дымом горящей изоляции и сверкающими искрами. Сейчас все контрольные системы, следящие за вооружением, вышли из строя. И даже дисплей, который мог бы показать ему, что пушка стреляет вхолостую, не работал. -- Гавилан, -- услышал он голос отца. -- Что происходит, сын мой? Габби стиснул зубы с такой силой, что они заскрипели: -- Все мое оружие вышло из строя, отец. -- Тогда немедленно возвращайся в укрепление. А батальон перейдет под командование капитана Макдугал. -- Нет! -- Ради Бога, сделай, как тебе говорят, -- произнес голос Кали. -- Нет никакого смысла в том, чтобы тебя убили. Губы Габби изогнулись в беззвучной презрительной усмешке. Какая-то часть его существа все еще верила, что эта светловолосая сучка просто пытается перехватить у него работу, однако сердцем он чувствовал собственную неправоту. Если он останется на поле боя невооруженным, то окажется не героем, а самой обыкновенной помехой. И он настроился на общую частоту: -- Внимание, внимание, первому батальону! Говорит командир Камачо. Мой робот полностью вышел из? строя. -- Небольшая пауза. -- Я передаю командование батальоном капитану Макдугал, а сам возвращаюсь на базу. XXXVII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. -- Капитан, прилив кончился. -- Вижу, -- откликнулся Роджер Хэнсон, потер подбородок, заросший светлой бородкой, и усмехнулся. Они нервничали в ожидании среди зерновых складов, расположенных на юго-западе от фабричной территории ХТЭ, на берегу Ямато. Теперь Хэнсон ощутил облегчение вкупе с теплым предвкушением чего-то приятного. Дно Ямато оказалось мягким. Спецрота Хэнсона состояла главным образом из легких и средних роботов третьего батальона, не тяжелее его собственного пятидесятитонного "Требюше"21. Он поведет двенадцать роботов вброд против течения, причем как только они окажутся в поле зрения противника. Предстоит битва с войсками наемников, уже столкнувшихся с остальными частями Девятого полка, и стрелять они станут из-за стен. Поэтому то, чего с таким рвением ожидал Хэнсон, больше напоминало самоубийство. "Требюше" имел вид крепкого коренастого мужчины, голову которого украшал старинный шлем с забралом. И робот вошел в холодную, сейчас еле текущую воду с видом клерка средних лет, принадлежавшего к клубу моржей, который, перед тем как окунуться, должен слегка побрызгать на себя водой. За ним последовали остальные машины, с грохотом ступая по потрескавшимся бетонным плитам набережной. Капитан Хэнсон в свободное от сражений время разводил призовых гончих псов и сейчас совершенно не опасался сложного испытания, ожидавшего его впереди. Это был смелый и незаурядный человек, который прошел буквально через ад во время вторжения кланов, победивший в смертельной дуэли с "Призрачным Медведем" на Фенрисе. Перед Хэнсоном стояла главная задача -- отвлечь внмание гайчинов от атак с запада и с юга и при помощи небольшого, но весьма боеспособного отряда захватить врага врасплох с обычным в таких случаях разгромным эффектом. Кроме того, он хорошо знал, что такое бой в городских условиях. Почти на трехкилометровом расстоянии Хэнсон видел языки пламени, вырывающиеся из окон горящего небоскреба. Наблюдая за жарким полыханием в деловой части Масамори, он понимал, как повезло его легковесам, что их сейчас там нет. Уверенно вступив в медленные воды реки Ямато, он повел роту в атаку. Появление "Призраков" в тот момент, когда Кали принимала от Гавилана командование батальоном, застало ее врасплох. Западный фланг роты "Бронко" удерживала лейтенант Энни Сью Хард на "Стрельце". Кали оставила Хард вдали от яростной схватки, чтобы она обеспечивала среднюю и дальнюю огневую поддержку. В результате, когда авангард второго батальона "Призраков", состоящий из четырех тяжелых штурмовых роботов, появился из-за дорожной развязки, Хард оказалась первой "Кабальерос", с которой они встретились. -- На связи Мстительная Энни, -- передала Хард по рации. -- Роботы атакуют с запада; так... вижу "Мародера", "Охотника", "Лихача" и "Атласа". Еще и сзади наступают, черт бы их побрал! Судя по количеству, здесь по меньшей мере рота. -- Выметайся оттуда, Энни, да побыстрее, -- приказала Макдугал. Остатки роты "Бронко" уже довольно круто завязли в схватке с "Призраками". И если новый штурм не задержать, то вся мощь удара обрушится прямо на них. Хард развернула свою небольшую машину навстречу приближающимся роботам противника. -- Прости меня, Кали, -- вздохнула она в микрофон. -- Но я не смогу подчиниться твоему приказу. Она сосредоточила огонь сдвоенной автоматической пушки и крупнокалиберных лазеров на ногах "Охотника", -- самой слабой машине из авангарда противника. "Охотник" имел довольно легкую броню из всех остальных роботов врага, и поэтому Хард решила, что уж его-то она успеет раздолбать в оставшееся ей время. Границы обзорного экрана Лейни внезапно вспыхнули красным светом... -- Меня вычислили, -- тут же передала она по внутренней частоте. Рота по-прежнему двигалась к стенам фабричной территории ХТЭ, на восток, гоня перед собой гайчинов. После короткого, но очень жестокого кровопролития наемников удалось быстро отбросить назад. Некоторые самые впечатлительные воины отряда "Призраков" неистово улюлюкали, считая, что враг бросился наутек. Лейни быстренько заткнула им глотки. "Кабальерос" отступали, но во время отхода по-прежнему вели прицельный огонь. Солдаты Лейни нанесли им ощутимый урон, но и сами довольно крепко пострадали во время боя. Насколько Шимацу понимала, оставшиеся гайчины продуманно выходили из боя, причем явно действуя по плану. Направив "Боксера" по южной стороне улицы, под укрытие зданий, Лейни прощупывала и глазами, и сенсорами робота все улицы и дома, находящиеся поблизости. Пока она нигде не заметила машин врага. По правде говоря, на этой главной деловой магистрали города не так уж много имелось мест, где смогла бы укрыться такая махина, как боевой робот. Однако совершенно очевидно, что кто-то зацепил ее инфракрасным лучом... и она была захвачена посередине квартала точно так же, как это случилось с Ван Доорн. -- Тай-са, -- сказал Луна. -- Тебе надо отходить! -- Отставить! Рота "А", приготовиться к противоракетной обороне. Найдите этого ублюдка, который засек меня! -- Наступают стрелки! -- сообщил водитель "Дротика" Юсаги. Лейни увидела показавшиеся из-за стен клубы дыма и нахмурилась. Нельзя выходить из боя на этой стадии! Судьба явно повернулась к ней спиной. "Призраки" начали свирепую стрельбу, когда ракеты наемников полетели вниз, к роботу их командира. Однако на этот раз все снаряды прошли мимо. "Кинтаро" Шиго Хофстры бросился на защиту командира "Призраков" и прыгнул. Не имея специальных прыжковых механизмов, этот робот пользовался только силой псевдомускулов своих ног. Обе большие вражеские ракеты ударили машину в грудь, разорвали ее на куски и отбросили, искореженную и разбитую, прямо на робот полковника Шимацу. Лейни попыталась устоять. Но "Боксер" завалился на спину, домая асфальт, и, несмотря на защитные подушки, окружавшие Лейни, она на какое-то время лишилась сознания. Вокруг "Боксера" столпились роботы. -- Тай-са... -- тихо проговорил Луна. Когда Лейни наконец пришла в себя, в ее мозгу внезапно замаячили знакомые очертания. -- Боже, гараж для парковки! -- воскликнула она, с трудом поднимая робота на ноги. -- Тай-са? -- На этот раз голос принадлежал Бунтаро Мейни, который управлял "Фениксом", лишившимся левой руки. -- Да, да, гараж на третьем этаже! -- Лейни показала правым лазером на десятиэтажное здание, расположенное в семидесяти метрах к северо-востоку. С него можно было великолепно вести наблюдение и за фабричной территорией, и за примыкающими к ней улицами. -- Да что вы стоите как стадо баранов! Олухи! Вы лучше посмотрите! Что все и сделали. И тут же увидели высунутый клюв наглой "Цереры", которая сразу же скрылась из виду. А лазерный луч, выпущенный Лейни по роботу, прошел, как назло, мимо. -- Мейни! -- Я здесь! -- Возьми с собой троих легких роботов и доставьте мне сюда эту проклятую "Цереру"! Мощный лазер "Атласа" прошил броню головы маленького робота Хард, заполнив кабину "Стрельца" зловещим рубиновым сиянием. Привязанный ремнями к пассажирскому сиденью медвежонок Банни тут же загорелся. Мстительная Энни закричала больше от горя утраты любимого друга, нежели от страха за себя. Затем яростный лазерный удар выпустил "Мародер". И лейтенант Энни Сью Хард навечно исчезла в объятиях пламени, но успев даже ощутить переход в небытие. Она умерла мгновенно. -- Получай, -- пробормотала О'Коннор себе под нос, нажимая на кнопку. У этой Рыжей Ведьмы, пожалуй, больше жизней, чем у трехногого самца черепахи с ранчо ее отца. И подобно этому древнему самцу со скотного двора, командир "Призраков" не простит ей этого выстрела. Тем временем Шимацу встала, отбросила прочь то, что осталось от "Кинтаро" Шиги Хофстры, спасшего ей жизнь, а потом уставилась прямо на "Цереру". Ворон поспешно завиляла из стороны в сторону; птичьи ноги ее машины скрежетали о бетонный пол гаража, рассылая снопы ярких искр. Дисплей робота загорелся розовым светом. Сзади раздался удар, сопровождаемый грохотом кусков бетона, дождем посыпавшихся на спину "Цереры". А эта проклятая баба Шимацу неплохо стреляет! Ворон натянуто улыбнулась под своим нейрошлемом. Черт побери! Да, ей понравилась эта полковница с Драконис и другие "Призраки", с которыми ей довелось познакомиться, так же как и большинству "Ка-бальерос". Однако существует очень простое правило: "Если идешь сражаться с "Кабалъерос", то получше приготовься, потому что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы нанести тебе удар первыми и покрепче". Она побежала мимо квадратных бетонных колонн к нижнему пандусу. На этом этаже Ворон не увидела ничего, кроме нескольких машин, принадлежавших главным образом владельцам гаража да некоторым чиновникам среднего сословия, которые из-за нынешних событий сидели взаперти у себя дома в округе Мурасаки. Ворон надеялась, что машины застрахованы. За спиной она услышала какой-то глухой стук, а затем на задней части обзорной полоски нейрошлема уловила какое-то движение. Резко подняв обе средние лазерные установки, она продолжала катиться вперед. На открытую площадку гаража неожиданно выпрыгнул "Дженнер". Он стоял, полусогнув колени, так что ракетная установка на устремленной вперед голове почти касалась потолка гаража. Средние лазерные пушки робота изрыгали пламя. Видеоэкран "Цереры" автоматически потемнел. Когда он вновь загорелся, свежая борозда загорелась белым пламенем на клюве машины Ворона. "Дженнер" выглядел не тяжелее "Цереры", и его передняя броня была не слишком крепкой. Однако, имея четыре средние лазерные пушки и счетверенную ракетную установку, он мог похвастаться лучшим боевым оснащением, нежели "Церера", хотя машина О'Коннор обладала установкой из шести боеголовок. На большую часть тридцати пяти тонн "Цереры" приходились всяческие сенсоры, приборы обзора, определения и наведения на цель. Все это, разумеется, весьма впечатляло, но не предназначалось для серьезной драки, как у воинственного "Дженнера". Тот был буквально создан для боя. Помимо всего прочего, присутствие в гараже "Дженнера" говорило о том, что "Призраки" знали, где она находилась. Иначе, вне всякого сомнения, он вошел бы в гараж с первого этажа и потом уже начал выискивать ее внутри. Этот же, напротив, захватил ее врасплох -- со спины, словно ожидал, что она попытается удрать. Ворон наудачу пальнула по вражескому роботу, быстро вильнула в сторону и побежала. Задняя броня ее машины была повреждена, да и бегала "Церера" намного медленнее, чем "Дженнер". Но О'Коннор с девятилетнего возраста пасла в агророботе огромных длиннорогих быков. И на этом бетонном полу она в любое время превзойдет противника мастерством и скоростью, тем более что регулярно смазывала металлические ноги машины, пострадавшие от грязи. Да, у нее всегда имелся туз в рукаве. Если бы только О'Коннор выпал шанс пустить его в ход... И с огромной скоростью, виляя между бетонными колоннами, уворачиваясь от лучей лазеров, пролетающих буквально возле самых ушей, Ворон устремилась вниз, к пандусу выезда из гаража. -- Дон Карлос? Командир Семнадцатого разведполка сидел в кабине "Дикой Кошки", стоявшей перед лестницей, которая вела в цитадель дядюшки Чэнди. Дисплеи постоянно сообщали ему о совершенно хаотическом ходе сражения. Только что он приказал капитану Макдугал вернуть то, что осталось от первого батальона, на территорию ХТЭ. Сегодня разум полковника Камачо оставался совершенно ясным; он больше не ощущал тупой летаргии, охватившей его во время нападения террористов "Слова Блейка". -- Да, Сума? -- отозвался он через коммуникатор. -- Полковник, Кали попросила меня спеть песню для первого батальона. Это считалось в порядке вещей. "Кабальерос" частенько просили главного сочинителя баллад и теха поддерживать на должном уровне воинский дух своими песнями, особенно в сложных ситуациях. Сума уже работал, ремонтируя пострадавших от "Призраков" у южной стены роботов второго и третьего батальонов. Но он мог разговаривать с помощниками через микрофон и петь во время работы. -- Конечно, Сума, -- сказал Дон Карлос удивленно. -- Тебе не надо бы и спрашивать о таких вещах. -- Но, полковник, -- проговорил Сума, -- я собираюсь спеть им особенную песню. -- Какую же? -- Ту, которую я написал в честь вашей дочери, Патриции. -- Нет. Извини, но этого я разрешить не могу. Наступила тишина, изредка прерываемая отдаленными взрывами и выстрелами из тяжелых орудий. -- Хорошо, патрон. -- Сума отключился. Дон Карлос вздохнул. Затем забарабанил рукой в толстой перчатке по узкому подлокотнику водительского кресла. Он не мог дождаться, когда явятся эти Змеи, чтобы разобраться во всем до конца. Несмотря на все доводы Кэсси, полковник пришел к выводу, что сегодня -- самый подходящий день для того, чтобы умереть. При виде столь стремительного и беспорядочного бегства Ворона водитель "Дженнера" в полном недоумении остановился как вкопанный и произвел несколько прицельных выстрелов в беглянку, но тщетно. Ворон уже успела добраться до второго этажа. И вместо того чтобы побежать по пандусу, ринулась по анфиладе гулких темных помещений. Когда "Дженнер" устремился за ней вдогонку, Ворон немного сбавила ход, пока не увидела его приближающиеся ноги. И тут-то она изо всей силы надавила на гашетку. У въезда на пандус "Дженнер" попытался резко повернуть, даже затормозил, но при этом чуть не выпал через металлические перила на улицу. Однако он сумел справиться с управлением и снова бросился вслед за "Церерой". На экране кругового обзора Ворон пристально следила за передвижением врага. И когда он проходил под бетонной балкой с нарисованными на ней яркими желтыми полосками, она открыла крышку над специальной кнопкой в подлокотнике кресла. Когда противник достиг синей отметки, она нажала на эту кнопку. И тут же шестнадцать конусообразных ракет четверка за четверкой начали вылетать из "Цереры", попадая в бетонные колонны, которые разваливались на куски с невообразимым грохотом. Одновременно с этим прицельно направленные снаряды подрубили бетонные балки и стальные перекрытия потолка. "Дженнер" исчез в этом грохоте, оставив после себя лишь облако пыли и цемента. Многотонный потолок и часть третьего этажа, рухнув роботу на голову, похоронила его. Да, Ворон нанесла противнику воистину сокрушительный удар. Внизу, у основания другого пандуса, стояли "Дротик", "Саранча" и серьезно поврежденный, с единственной уцелевшей рукой "Феникс". Они внимательно посмотрели наверх, словно пытаясь понять, что за ракета произвела подобные разрушения. В двадцати пяти метрах от Ворона виднелся открытый выход на улицу, куда она и направилась. Увидев, что "Церера" выходит, трое "Призраков" быстро среагировали и решили не охотиться за роботом, а просто его обстрелять. О'Коннор почувствовала, как в машину угодило несколько снарядов, и увидела, что загорелись красные лампочки по всей приборной панели, словно рекламный рисунок. Она покрепче стиснула зубы, удерживая машину в равновесии одним страшным усилием воли. Ворон уже успела добежать до полосатого деревянного шлагбаума, когда выстрел одной из лазерных установок "Феникса" расплавил активатор правого бедра "Цереры". По инерции машину понесло вперед, и она с размаху врезалась в шлагбаум, разбив его в щепки, а затем выпала на улицу, проделав чудовищную борозду в тротуаре острым клювом. Разбитые остатки роты "Авангард" и отряда "Бронко" подтягивались на территорию ХТЭ. Командир батальона Макдугал теперь оказалась лицом к лицу с последней проблемой: безопасно переправить за стены роботов, не имеющих прыжковых двигателей и неспособных прыгать, в том числе и своего "Атласа". У основания стены первый батальон развернулся и набросился на своих преследователей. "Призраки", уже решившие, что дух противника сломлен окончательно, в нерешительности остановились. Бобби Волк не занимался охотой за головами, поэтому его "Свинарник" мало участвовал в бою, только в главном сражении с ротой "Призраков". Но сейчас, когда огромные ворота раскрывались с леденящей душу неторопливостью, он повел уцелевших и способных прыгать роботов первого батальона в стремительную атаку, чтобы не дать противнику добиться превосходства. Расположившись в нескольких сотнях метров от фабричной территории, "Призраки" сосредоточили огонь на воротах, но внезапный удар, нанесенный Бобби по флангам, моментально ослабил концентрацию их огня. "Черная Леди" последней вышла из-под обстрела и скрылась за стенами фабричной территории. А потом, когда ворота снова закрылись, импровизированная бригада наемников под командованием Бобби Бигэя перепрыгнула через стену. Люк упавшей на землю "Цереры" открылся, и раздалось шипение раскаленного от жары воздуха. Ворон с трудом выбралась наружу, сдергивая с головы нейрошлем. Она в сердцах отшвырнула его прочь и устремилась в укрытие -- к небольшому магазинчику, витрины которого были разбиты случайными снарядами. За спиной О'Коннор появился однорукий "Феникс". Он выпрямился, затем несколько секунд постоял, взирая на лежащего робота. Раздался пронзительный свист реактивных двигателей. "Оса" с желтыми и черными полосками на груди и лазерной пушкой в правой руке с грохотом прыгнула на "Феникса" сверху. Броня "Феникса" прогнулась под ударом, и он растянулся на бетонном полу. Бунтаро Мейни перевернул "Феникса" и попытался направить лазерное оружие на противника. Однако "Оса" ловким ударом ноги выбила оружие из его руки. -- Лучше успокойся, дружище, -- раздался голос из громкоговорителя робота "Кабальерос". -- А то мне придется наказать тебя. -- Ковбой? -- раздался недоуменный голос из громкоговорителя "Феникса". -- Ковбой Пейсон? -- Бунтаро? Бунтаро Мейни рассмеялся: -- Похоже, ты так и не усвоил полученного урока. Ковбой, -- заметил он и бросил "Феникса" в атаку на машину противника. Когда второй батальон "Призраков" вместе с первым батальоном приблизился к стене, Лейни приказала двум ротам третьего батальона выступить в атаку с юга. Ее не застала врасплох храбрость "Кабальерос", как молодого самурая. Она быстро поняла, что просто необходимо поскорее воспользоваться предоставившимся преимуществом, пока не пролилась кровь. Она вынудила этих гайчинов отступить... что ж, прекрасно! Даже если этот маневр был спланирован заранее, то сам факт отступления может заметно повлиять на боевой дух "Призраков". И она будет давить противника атаками так сильно, как только сможет. От первого прикосновения лучей лазера покореженная бронза расплавилась до состояния плазмы. Но под бронзовой облицовкой ворот скрывались стотонные бронированные пластины. С обеих сторон ворот приближающихся роботов обстреливали тяжелые орудия -- еще одна веская причина бросить все имеющиеся в распоряжении Лейни силы в лобовую атаку. Необходимо загнать "Кабальерос" внутрь территории. Только после этого она может запустить туда прыгающих роботов, в том числе и штурмового класса, а также оснащенного подъемными приспособлениями тяжелого "Мародера". Не имеющие прыжковых механизмов тяжеловесы ворвутся на фабричную территорию, как только в воротах или стенах удастся проделать брешь. А если еще и наспех собранная рота, переходящая вброд Ямато, подоспеет вовремя... тут Лейни радостно улыбнулась, несмотря на душевную боль и ноющую искалеченную руку. Как известно, оборона даже самых храбрых солдат разлетается вдребезги, словно осколки разбитого стекла, стоит по ним ударить с тыла в самый разгар сражения. "Оса" со всей силы надавила локтем на круглую голову "Феникса", вминая его броню до тех пор, пока тот не ослабил захвата. Затем Ковбой врубил прыжковые двигатели и поднялся с тротуара, включив гироскоп, чтобы удержать робота в равновесии. "Феникс" начал медленно подниматься на ноги. -- Тебе не победить меня, Ковбой! -- сказал Мейни в громкоговоритель. -- Моя машина вдвое тяжелее твоей! "Оса" отключила прыжковые двигатели и приземлилась ногами прямо на голову робота противника. -- Это еще цветочки, -- предупредил Ковбой. -- А ягодки будут впереди! "Феникс" встал вертикально на прыжковых двигателях, расположенных сзади. Ему удалось произвести этот маневр не так стремительно, как Ковбою, но все же робот вновь стоял на ногах. Мейни выбросил вперед правый кулак и треснул желтобрюхого прямо в лицо. Теперь наступила очередь Ковбоя оцепенеть от страшного удара: его робот даже зашатался, а ногами он случайно зацепился за поверженную "Цереру". Когда Мейни сделал выпад вперед, Ковбой мгновенно подпрыгнул и повис в воздухе, использовав для этого всю мощь прыжковых дюзов. И они оказались лицом к лицу. Противники парили в воздухе, возвышаясь среди бронзовых башен. Когда свободной рукой робота Мейни пытался обхватить "Осу" за узкую талию, машина Ковбоя ушла вниз, прижавшись головой к могучим бедрам "Феникса". Когда машины достигли апогея доступной для них высоты и начали опускаться на землю, оба водителя изо всех сил старались притормозить это неизбежное падение, регулируя ритм пульсации прыжковых двигателей. Однако эти системы не обладали стабильностью. Да, безусловно, водители сумели поднять роботов на высоту пятидесяти метров, однако потом толкающее действие прыжковых механизмов угасло, и теперь машины напоминали... мягко выражаясь, две падающие с огромной высоты наковальни. К счастью, им не пришлось пролететь все пятьдесят метров, ибо внизу оказалось четырехэтажное кирпичное здание, смягчившее падение. Более или менее... -- Что ты имеешь в виду, говоря, что забираешь мою машину? -- требовательно спросил младший лейтенант Альберто Джарамильо. Его голос гулким эхом отдавался от кафельных плиток пустынной станции подземки, которую успели тщательно отмыть от кровавых пятен, оставшихся после налета террористов "Слова Блейка". -- А вот то самое я и имею в виду, Берто, -- ответил Гавилан Камачо. -- Я поведу твою машину. -- Случилось то, чего не ожидал никто из полка. Все знали, что младший Камачо любил управлять более крупными роботами, нежели "Беркут", чьи системы вооружения нельзя было быстро отремонтировать. А это не позволяло ему вновь вернуться в бой, как бы громко ни орал молодой командир батальона на Суму, Астро Зомби или главного оружейника Богдана Михайловича Сташевского по прозвищу Кожа Да Кости. Но сейчас Габби поступился гордостью и залез в кабину "Скорпиона". Этот робот был не только одного веса с "Беркутом", но и считался наименее популярной машиной во всем полку. С помощью людей Абдулсаттаха -- даже более, по совету самого дядюшки Чэнди и его помощников -- Семнадцатый приготовил напоследок сюрприз "Призракам". Хотя ворота прогорели насквозь, роботы "Призраков" не делали попыток войти. Конечно, все это было лишь вопросом времени. Как только они окажутся внутри, им придется вести не менее жестокую битву на территории ХТЭ. "Призраки" должны приложить все силы, чтобы захватить ее и удержать инициативу в своих руках. Планируя постройку укрепления, Чандрасехар Курита предусмотрел и то, что когда-нибудь ему, возможно, понадобится ввести на территорию фабрик или вывести из нее роботов, причем незаметно. Никто не знал о том, что крыша станции подземки сделана из огромных бетонных плит, которые можно в любое время снять или передвинуть. В результате открывался вход в туннель, размеры которого позволяли пройти даже роботам, если они немного пригнутся. Разумеется, только легким роботам, не более тридцати тонн весом. За единственным исключением. Пятидесятитонный "Скорпион" был одним из немногих четвероногих роботов. Он казался безобразным, как смертный грех, и обладал ужасной косолапой, как у медведя, походкой. Однако у него имелся дальнобойный лазер. И что самое главное -- размеры "Скорпиона" позволяли ему беспрепятственно двигаться по подземному туннелю, расположенному под фабричной территорией. Было вполне естественно, что это чудовище послужит хорошим подкреплением для двенадцати легких машин из второго и третьего батальонов, которые получили указание незаметно "просочиться" через туннель и ударить по "Призракам" с тыла. -- Но ведь мне приказали вести наступление! -- сетовал Джарамильо. Голос юноши дрожал от огорчения и почти срывался на слезы, однако винить его в этом было трудно. Ведь не часто младшему лейтенанту выпадает честь командовать ротой. -- Теперь командую я! -- произнес Гавилан Камачо. -- Осторожней, дружище! -- приговаривал Ковбой Пейсон, когда Бунтаро вытаскивал его из разбитой "Осы". -- Похоже, у меня сломана нога. Капитан "Призраков" отволок наемника от машины и прислонил к какой-то чудом уцелевшей стене. Оба боевых робота валялись на улице, обняв друг друга, и теперь представляли собой всего лишь чудовищную груду искореженного металла. Ясно, что сражение для них закончилось. Ковбой с трудом стянул сапог и попытался поудобнее устроить поврежденную ногу. Судя по смертельно бледному лицу и обильному поту, выступившему на лбу Пейсона, можно было догадаться, что боль он терпит адскую. Он посмотрел на Мейни, который, казалось, совершенно не пострадал во время схватки, если не считать огромного синяка под единственным глазом. -- Вот уж не думал, что придется сражаться с тобой, -- сказал наемник. Мейни расхохотался: -- Если бы я относился к регулярным силам Дракона, то по законам чести был бы обязан прикончить тебя независимо от наших отношений. Тебе повезло, я всего лишь бесчестный якудза. -- Он тяжело опустился на землю. -- И знаешь, скажу тебе честно, я чувствую, что достаточно потрудился сегодня. Ковбой изумленно уставился на искореженную груду железа, с трудом узнавая в ней когда-то красивый музыкальный ящик. -- Скажи-ка, ты хоть знаешь, где мы находимся? Мейни отрицательно покачал головой. -- Так вот, сынок, мы провалились сквозь крышу нашего старого доброго "Законного отдыха". Мейни рассматривал предмет, вытащенный им из груды железа, -- маленькую голубую фигурку Кришны, играющего на флейте. -- М-да, вот и провалились, -- задумчиво проговорил Мейни. -- А ты хоть понимаешь, что это значит? Одноглазый якудза кивнул. -- Это означает, -- бодрым тоном произнес он, -- что здесь мы найдем выпивку. XXXVIII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. Двое десантников Службы национальной безопасности застыли по сторонам главного входа в отель, где находился Координатор. Как обычно, вооружение охранников составляли мечи с прямыми лезвиями, висящие за спиной, и автоматы 42-го калибра, вскинутые на изготовку. В маленьком кафе напротив отеля спряталась Кэсси с тремя товарищами. Лица они завязали черными тряпками. Несмотря на сверхчувствительные сенсорные устройства, встроенные в черные костюмы, одоновцы смогли бы обнаружить эту четверку только в том случае, если бы внимательно вгляделись в здание кафе. Кэсси лихорадочно надеялась, что у них нет на это никаких причин. Кроме того, вокруг происходила масса событий, отвлекающих внимание солдат ОДОНа. Шум битвы постепенно затихал, превращаясь в монотонный рокот, который слышался где-то за спиной Кэсси и ее команды. "Кабальерос" отступали на фабричную территорию. Все шло согласно плану -- "Призракам" нанесен серьезный урон. Едва успев взглянуть на поле боя, Кэсси поняла, что у противника потерь гораздо больше, чем у Семнадцатого полка. Одно это в недавнем фантастическом сражении уже было победой. Но победой временной. Душу девушки отягощало осознание того, что ее товарищи, водители роботов Семнадцатого полка, не смогут выиграть эту битву без нее. Только она могла принести им победу; если Кэсси потерпит поражение, то Семнадцатому полку суждено погибнуть, и не важно, что они отчаянно сражались против бывших друзей из Девятого полка "Призраков". Пока Нинью Керай Индрахар и его приемный отец считают дядюшку Чэнди предателем, позорящим свое высокое имя и честь Империи Драконис, они будут направлять против непокорного подданного все новые и новые силы до тех пор, пока "Кабальерос" не захлебнутся в потоках крови и огня. Кэсси посмотрела на товарищей. Лица разведчиков во мгле напоминали мордочки енотов, словно на негативном снимке. Затем она потянулась к жилету, где находилась рация, и включила ее. Наверное, на полкилометра вокруг от отеля все выключили радиоприемники, ибо все знали, что Служба национальной безопасности располагает сложнейшей и мощной радиопе-ленгационной аппаратурой, способной засечь любую включенную рацию, даже если на ней никто не работает. Как бы там ни было, очень скоро Драконы поймут, что здесь побывали разведчики. И Кэсси три раза надавила на гашетку. Спустя несколько секунд правый часовой, пробив телом стеклянный вестибюль, влетел внутрь. Как и сенсорное оборудование, десантники ОДОНа имели и соответствующую обстановке одежду. Но пуленепробиваемый костюм несколько сковывал движения. Как и Кэсси, людей в Службу безопасности отбирали по умению и ловкости, и они предпочитали легкие пуленепробиваемые жилеты вместо неуклюжих бочкообразных штурмовых костюмов с металлокерамическими вставками, какие натянул на себя кое-кто из команды Кэсси. Но разумеется, даже штурмовой пуленепробиваемый жилет не сможет выдержать попадание пули размером с мизинец Кэсси, летящей со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука. Пуля прошила десантника насквозь -- и вслед за ним пробила предположительно пуленепробиваемое стекло. Второй часовой отреагировал на случившееся точно так же, как поступают одоновцы из голофильмов: он мгновенно присел на одно колено и без малейшего колебания вскинул свой автомат. Кэсси, Элизондо, Мак-Тиг и Авессалом Слоат уже положили свои автоматические пистолеты на стойку бара и прицелились. В голофильмах герои чаще всего поступают так, перед тем как выстрелить: они вышибают окна либо прикладами ружей, либо рукоятками пистолетов. Это всегда бесило Кэсси: какого черта им надо это делать, если, выстрелив, они разом вышибали стекло и поражали цель?! Наверное, думала она, герои голофильмов поступают так главным образом потому, чтобы звоном разбитого стекла предупредить противника, что собираются на него напасть. Ну, прямо как ниндзя -- они всегда разыгрывают игры до конца: перед тем, как атаковать противника сзади, издают дикие пронзительные вопли. Глупо! Окно маленького кафе не было пуленепробиваемым. Вообще-то это не имело значения: предполагалось, что дядюшка Чэнди снабдил барменов десятимиллиметровыми пистолетами, которые якобы способны пробивать пластинки брони. Но даже ОДОН не пользовался подобным оружием, по крайней мере в пределах Империи Драконис. Это объяснялось опасением, что оперативники СНБ нанесут вред друг другу в какой-нибудь перестрелке, которые так часто возникали в пылу сражения. Когда разведчики открыли огонь, окно, к их радости, разлетелось вдребезги. Стоящий на одном колене одоновец, даже не успев выстрелить, повалился назад. Его спас бронежилет: от дюжины попаданий в туловище с близкого расстояния у него были лишь сломаны ребра. Предполагалось, что, услышав грохот выстрелов, остальные десантники включат свои рации. -- Пошли, -- тихо проговорила Кэсси в микрофон, приклеенный липучкой к горлу. Она перескочила через стойку и выбежала на улицу, товарищи последовали за ней. -- Роботы! Иисус Мария! Они наступают от реки! Медленно и неумолимо Драконы втягивались на фабричную территорию с запада. Из кабины "Белого Великана" полковник Камачо наблюдал, как подразделение за подразделением постепенно исчезает с поля боя возле южной стены. Там атака не была целенаправленной; машины просто проходили сквозь огромный проем в стене. Он еще не запустил своего робота. Полковнику хотелось выбрать для своей гибели подходящий момент. Кроме того, несмотря на мучительные мысли о том, что его сыновья и дочери -- бойцы Семнадцатого полка -- героически умирают под пулями Змей, полковником овладело какое-то странное веселье. Предупредительный крик привел его в боевое состояние духа. Он включил "Белого Великана" и двинулся, огибая южную стену, к возвышающейся цитадели. Когда Камачо завернул за угол, он увидел их. "Требюше" уже приземлился на землю. Остальные роботы пока спускались, словно ангелы с облаков, подумалось ему. Он улыбнулся под нейрошлемом. Да, определенно, военные действия совершенно не к лицу ангелам. И тут же предположил, что лейтенант Тереза Чавез прокляла бы его навеки, если бы узнала об этих еретических мыслях. На Содегарами хлопьями падал снег. Но ни одна снежинка не упала в горящее сердце Масамори. Это все из-за наших грехов, -- подумал дон Карлос. -- Бог ниспослал свою небесную чистоту в виде белого снега на всю планету, но только не на нас. Это все наши грехи... И он медленно повел "Белого Великана" на роботов противника. Полковник слишком хорошо понимал, что случилось. Люди из Службы безопасности мирзы в голубых костюмах делали свое дело весьма неплохо. Но принять на себя полновесный удар целого полка роботов-ветеранов им, конечно, не под силу. Это не входило в их работу. И все они ошарашенно наблюдали за ужасным, но опьяняющим зрелищем того, как могучие силы тай-са Шимацу буквально прогрызали дорогу в самое сердце ХТЭ. Вражеские роботы наконец приземлились и, рассредоточившись в две шеренги, начали окружать "Белого Великана". -- Не очень-то много захваченных в плен "Диких Кошек" имеется во Внутренней Сфере, -- раздался голос из громкоговорителя "Требюше". -- По крайней мере, такого, с акульей улыбкой на рыле, там точно нет. Полагаю, это полковник Камачо. -- Вы абсолютно правы. С кем имею честь? -- Хэнсон из Девятого полка "Призраков", -- ответил водитель "Требюше". Затем последовало округлое движение левой рукой. -- Предлагаю вам сдаться, полковник. Игра закончена. Я понимаю, вы прибыли сюда на "Дикой Кошке", хотя робот теперь называется "Белым Великаном", а это значит, что он отбит у клановцев, и, следовательно, с вами шутки плохи. И мы по сравнению с вами -- просто малые дети. Но посудите сами -- нас двенадцать роботов против вас одного. "Какую же славную песню сочинит Сума в честь меня " -- думал в это время дон Карлос. И полковника мучил стыд, что он не позволил Суме спеть песню, сочиненную в честь Пэтси. Это выглядело мелочностью со стороны недостойного отца, которому хотелось загнать поглубже свою боль. Но ведь сочинитель -- мудрый человек: он знает, что споет эту песню на похоронах дона Карлоса. Если бы кто-нибудь из "Кабальерос" выжил! Но что может быть достойнее для командира, чем умереть, приняв на себя атаку врага, чтобы дать бойцам Семнадцатого полка возможность как следует укрепить тыл? -- Сожалею, -- ответил он, -- но я должен отклонить ваше столь любезное предложение. -- И он нарочно вызывающе (чтобы ни у кого не осталось сомнений в его намерениях) поднял обе руки с дальнобойными лазерами. Ибо полковнику Камачо хотелось умереть так же достойно, как он старался жить. Внезапно он заметил, как над ним воспарила какая-то тень. Полковник посмотрел наверх и сквозь верхний щиток нейрошлема обнаружил силуэт, в котором безошибочно узнал "Беркута", принадлежащего его сыну. "Беркут" парил над его головой. И спускался прямо на вражескую роту. -- Нет, Гавилан! -- заорал дон Карлос. -- Нет! Ты же невооружен! Краснохвостый "Беркут" приземлился напротив него. Некоторое время он качался из стороны в сторону, затем быстро присел и прыгнул на робота Хэнсона. "Призраки" открыли огонь. Почуяв раненую добычу, они полностью проигнорировали "Белого Великана" полковника и сосредоточили всю огневую мощь на "Беркуте". Броня "Беркута" уже вся была искорежена ударами, полученными на улицах Мурасаки. И тут на какой-то миг дон Карлос увидел душераздирающее зрелище -- робот Габби повис в воздухе, объятый пламенем, словно распятый. Спустя секунду машина взорвалась и разлетелась на куски. Никто не видел, чтобы водитель катапультировался. -- Нет! -- вновь пронзительно закричал дон Карлос. И на огромной скорости повел "Белого Великана" на врага. Ему больше не хотелось умирать. Полковник уже не думал о том, погибнет он или останется в живых, ибо подобные мысли сейчас казались ему просто иррациональными. Единственное, чего хотелось дону Карлосу, -- убивать, убивать, убивать... Ведь прямо на глазах у всех геройски погиб его сын. И он промоет свои глаза кровью проклятых Драконов! Старший лейтенант Тереза де Авила Чавез, по прозвищу Гвадалупанка, погибла, когда повела бойцов на "Призраков", которые стремительным клином вторглись на территорию фабрик с фланга. И потом не меньше пяти "Кабальерос" клялись, что видели следующее: когда "Крестоносец" Терезы загорелся, вдруг откуда-то сверху спустились ангелы и, прикрыв израненную героиню нежными крылами, воспарили вместе с нею на небеса. Внутри отеля стреляли, вспышки выстрелов особенно четко виднелись в полумраке вестибюля. Бежавший рядом с Кэсси Дике вдруг выругался, получив ранение в бок. Однако, несмотря на боль, он продолжал бежать. Сзади Кэсси услышала жалобный стон -- видно, еще кому-то из ее товарищей не повезло... Разведчица резко бросила гранату через разбитое стекло. Тут же все бойцы команды рухнули лицами вниз на пол. За взрывом последовали звон стекла, вспышка белого дыма и крики пострадавших. Снова быстро поднявшись на ноги, Кэсси вместе с отрядом двинулась вперед, стреляя на ходу. Пули уложили еще двоих часовых. Проблему, как попасть внутрь, можно было считать решенной. Правда, дверь с фотоэлементом и вращающаяся дверь оказались запертыми. Кэсси опасалась, что на взрыв этих чертовых замков уйдут драгоценные секунды -- а она прекрасно знала, что каждая секунда, подаренная ею одетым в черное Драконам, весьма ощутимо уменьшала шансы на успех. Она бежала, перепрыгивая через корчащихся в агонии и кричащих от боли одоновцев. Казалось, что каждая фигура посыпана мелкими светящимися звездочками. Бойцы в тридцать первом столетии обычно использовали три типа гранат -- осколочные, нервно-паралитические и слезоточивые, -- которые не грозили смертельным исходом. И только олух-самоубийца мог выпустить наружу вещества, вызывающие слезы, рвоту и галлюцинации, когда вынужден был дышать ими сам. А костюмы сотрудников СНБ защищали их как от осколков, так и от нервно-паралитических и других вредоносных газов. То, что использовала Кэсси, представляло собой банальную фосфорную шашку... или то, что по старой памяти называли дымовой шашкой более тысячи лет назад, когда она была изобретена. Белый фосфор выпускал целый лес тончайших струек белого дыма, которые практически не создавали темноты. А истинное предназначение "Вилли Питера", как на жаргоне называлась фосфорная шашка, состояло в следующем: сотни тонких струек упрямо прилипали ко всему, к чему прикасались, загораясь при 400 градусах по Цельсию. И проникали сквозь ферроволокнистую броню, жадно проедая пуленепробиваемые жилеты одоновцев. И против того не было спасения. Большинство членов ударной бригады, ожидающих ареста Чандрасехара Куриты, собралось в просторной аудитории и голотеатре, близ вестибюля отеля Великого Координатора. Звукоизоляция там была весьма эффективной, и поэтому, когда падали часовые, только несколько человек, стоящих ближе всех к выходу, могли слышать какой-то шум, не более того. А часовым сейчас приходилось скверно, ибо в данный момент они плясали мучительный танец смерти, а партнером в этой пляске был фосфор. Но выстрелы, взрывы гранат и крики пострадавших услышали все и насторожились. Люди, одетые в черное, потекли к вестибюлю, когда туда ворвались разведчики с Кэсси во главе. Ивонна Санчес в пуленепробиваемом жилете стремительно пронеслась мимо Кэсси, прижимая к груди взрывпакет, свободной рукой безжалостно поливая врагов из автоматического пистолета. Она выстрелила в одоновца, который в свою очередь обстреливал ее от двери аудитории. Пуля угодила девушке в руку, задев артерию. Кровь брызнула на пол, но Ивонна продолжала сражаться. Она обстреливала десантников, пытавшихся преградить ей дорогу. Некоторые из обороняющихся отбросили в сторону автоматы и выхватили мечи, нанося Ивонне удары по рукам и лицу. Разведчики громко орали Санчес, чтобы она отступала, а сами в это время обстреливали нападающих на нее одоновцев, стараясь не попасть в девушку. Кэсси устремилась к лифтам. Сейчас она не могла тратить время на раненых. А ведь бедняжка Ивонна умирала. Покои Великого Координатора представляли собой полый цилиндр, который возвышался террасами вверх и завершался просторным атриумом, расположенным на высоте сотого этажа. Лифты -- коконообразные кабины -- поднимались по специальным рельсам прямо в атриум. Все освещалось лишь одной лампой, а вокруг зияла какая-то жуткая пустота, отчего подъемник напоминал некую сюрреалистическую шахту. За спиной Кэсси раздавались выстрелы, вопли, а потом все здание потряс ужасающей силы взрыв. Санчес все же умудрилась добраться до аудитории и негнущимися кровоточащими пальцами дернула чеку взрывпакета, начиненного пятью килограммами взрывчатки. Дике и еще пятеро разведчиков вскочили одновременно с Кэсси в ближайший к ним лифт и нажали на кнопку последнего этажа. Двери с легким шипением плавно сдвинулись. Лифт устремился вверх, и от ускорения всех прижало к полу кабины. Через прозрачные стенки лифта Кэсси видела, как внизу, подобно каким-то фантастическим ярким цветам, распускаются яркие вспышки выстрелов. Это стреляли одоновцы. Бум!!! Патрисьо схватился за бедро и медленно сполз на пол, оставляя за собой кровавое пятно на стене. Сотрудников ОДОНа при поступлении на службу обучали боевому искусству. Поэтому они почти не пользовались коварными и изощренными методами Наверное, поэтому лифт уже находился на уровне шестидесятого этажа, когда кому-то в голову пришла мысль перерезать кабель, подающий питание к лифтам. Красная лампочка -- указатель этажей замигала, когда лифт достиг семидесятого этажа, а затем погасла. Потом отключилась лампа на потолке подъемника. Кабину лифта освещала теперь гирлянда светильников, подвешенная под атриумом. Вскоре иссякла батарея постоянного питания, действующая в непредвиденных случаях. Кэсси посмотрела на пятерых разведчиков. Затем ее взгляд переместился на Патрисьо. Молодой апач с Белой Горы отрицательно покачал головой. Пока штурмовая бригада нетерпеливо дожидалась внизу, двадцать десантников Коммандос находились наверху. Не то чтобы Нинью ощущал необходимость в телохранителях; ибо если кому-нибудь и захотелось бы доставить ему неприятности, он сам с удовольствием отразил бы любое нападение с мечом в руке и улыбкой на губах, испещренных шрамами. Но его люди хотели охранять господина. И Нинью позволял им себя охранять. А они считали это за огромную честь. Предупрежденные по коммуникатору о том, что их ожидает, пятеро агентов ОДОНа уже ожидали за лифтом, когда кабина наконец достигла восьмидесятого этажа. Двери лифта открылись. Все пятеро сотрудников ОДОНа тут же открыли прицельный огонь из автоматов. Обоймы автоматов охранников опустели, прежде чем они поняли, что в кабине находился лишь один мужчина, который сидел на полу. Он был изрешечен пулями и, естественно, мертв. Чертами лица террорист напоминал японца. Пятеро одоновцев столпились в кабине лифта, пристально оглядывая все вокруг, словно надеясь обнаружить в этом крошечном пространстве остальных диверсантов. Затем один из одоновцев указал на открытый люк над головой. Вытянув шеи, охранники смотрели вверх, когда один из них задел ногой руку лежащего Патрисьо. И тут мертвые пальцы разжались и отпустили чеку фосфорной шашки, которую они сжимали. XXXIX Масамори Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. Разведчики стояли на крыше кабины, обнимая друг друга, как детеныши опоссума, пока лифт не остановился. Десантники верхнего этажа обнаружили их и тут же открыли огонь. Авессалом Слоат, охотник на диких зверей, который так и не привык к городу, соскользнул вниз и с отчаянным воплем исчез в бездонной пропасти. Остальные быстро перескочили через металлический парапет и растворились в темноте коридоров. Второй батальон "Кабальерос" на южной стороне фабричной территории вступил в бой у стены, выходящей к реке. Командир Бар-Кохба послал младшего лейтенанта Бодина за подмогой на "Дженнере". "Молот Войны" рабби и "Мародер" Марша Уэйтса загрохотали следом. А тем временем "Дженнер" Бодина перепрыгивал через клены с опавшими листьями, которые обрамляли стройными стволами площадь перед цитаделью. Потом он перескочил через "Белого Великана" с оторванной левой рукой и сломанным актуатором левого колена. "Дикая Кошка" сражалась с четырьмя дымящимися роботами "Призраков". Водитель "Дикой Кошки" раньше управлял "Акулой" и теперь, разворачивая в разные стороны туловище робота, неповрежденной рукой наносил мощные удары противникам, окружавшим его, словно шакалы. С помощью видеообзора на триста шестьдесят градусов водители роботов "Призраков" могли видеть то, что происходит у них сзади... словно имели глаза на затылке. Боевым роботом нападающих, который шел позади всех, оказался одинокий и медлительный робот "Призраков" "Горожанин". И его водитель первым узнал о том, что силы наемников вышли из станции подземки "Сириван Курита Опера". А шесть минут спустя лазерные лучи, выпущенные ему в спину, испепелили несчастного "Горожанина" в желтом ионовом огне. С прибытием сравнительно целого "Дженнера" Бодина и двоих крупных машин из второго батальона Бар-Кохбы и еще нескольких роботов "Кабальерос", вышедших из боя на западе, чтобы отравить новую угрозу, штурм Ямато очень быстро стал затихать. Трое легких роботов "Призраков" прорвались к фабричным зданиям на севере, возле ремонтной мастерской, чтобы продолжить бой, но их выбили оттуда. Остальные машины уже дымились. Искореженный корпус "Белого Великана" развернулся с мучительным скрежетом нагретого добела металла, и полковник Карлос Камачо увидел "Молот Войны" Бар-Кохбы. -- Почему ты вмешиваешься, рабби? -- тихо спросил полковник через коммутационную связь. -- Мой сын мертв. -- Твоя печаль -- моя печаль, -- ответил Бар-Кохба. -- Отец Монтойя отслужит мессу по твоему мальчику, а я прочитаю кадиш22. Но мой долг сказать своему командиру, что полк нуждается в нем. Дон Карлос тяжело вздохнул. Единственное, о чем он мечтал, -- как следует выплакаться и зажечь свечи над телом покойного сына, а потом уснуть. -- Ты прав, -- промолвил он. -- У меня есть долг по отношению к единственной оставшейся у меня семье. И Камачо переключился на другую волну. Хорошо поставленный баритон Сумы заполнил кабину песней "Камино Реаль де Гуанахуато". -- Сума, -- проговорил полковник. -- Прости меня, что я прерываю твою песню. -- Слушаю вас, мой полковник. Что вам угодно? Дон Карлос прерывисто дышал в микрофон. Затем дрожащим от волнения голосом ответил: -- Сума, спой песню о Пэтси. Пожалуйста. Он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться. "Красный отблеск аварийного индикатора заполнил кабину "Боксера" тай-са Элеаноры Шимацу. Но красный отблеск шел не только от аварийной лампочки; она почувствовала запах своих волос, которые начали тлеть в жутком жаре, наполнившем кабину машины. Лейни вступила в бой с двумя тяжелыми роботами "Кабальерос", и единственное, что поддерживало ее робота на ногах, -- это дикая ярость, овладевшая женщиной. Ярость, направленная против наемников, которые были ее друзьями. Как бы мне хотелось увидеть Сумияму, который будет корчиться в огненной плазме. Однако босс якудзы с самодовольным видом, вероятнее всего, сидел в своей башне и, наблюдая за всем происходящим внизу, смеялся. Целый и невредимый, он был равнодушен ко всему. Она уже понимала, что атака на реке захлебнулась. Предупреждающий крик, раздавшийся со стороны второго батальона "Призраков": "Роботы гайчинов у нас в тылу!" -- отдавался у нее в ушах, когда она услышала вызов Юнаги. -- Тай-са, -- произнес водитель легкого робота. -- Настройся на основную частоту ка... гайчинов. Лейни покрутила ручку настройки, и как раз вовремя, чтобы услышать голос главного ацтека, мощный, как труба: "Посвящается капитану Патриции Камачо!" И он начал петь, петь о другом сумрачном облачном дне, о горах планеты, названной в честь христианского святого Джерома. -- Не та ли это песня, которую ему все время запрещал петь полковник Камачо? -- спросил Юнаги. -- Да, это она, -- еле слышно отозвалась Лейни. Единственная слеза скатилась по ее щеке. Тай-са подумала вдруг о том, что когда слеза покинет ней-рошлем, то зашипит от жары и превратится в пар. Голос Юнаги что-то говорил, но Лейни не слушала. Она внимала лишь песне о Пэтси. Это была панихида по Девятому полку "Призраков". Что бы теперь ни случилось с "Кабальерос", ее наглые, скандальные и бесстыдные мальчики и девочки якудза никогда не смогут победить противника. И ей оставалось только одно. Кэсси подумала, что наконец-то ее команде улыбнулась удача. Сейчас она не видела ни одного одоновца в черном одеянии, пока они бежали по лестнице. Но вскоре разведчица обнаружила нечто неожиданное. Лестница заканчивалась на девяносто девятом этаже. -- Черт подери! -- выругалась она. Остальные вопросительно посмотрели на нее. Дике по-прежнему находился рядом, как и Джимми Эско-бар, который едва дышал от усталости, Мак-Тиг и стройный светлый блондин Мангам. Дулом автоматического пистолета Кэсси указала на дверь. -- Они готовы встретить нас. -- Да кто собирается жить вечно? -- усмехнулся Мангам, а Эскобар что-то невнятно прошептал. -- Что ж, хотелось мне попробовать сделать это, -- сказал Дике, -- но планы меняются. Кэсси вытащила еще одну фосфорную шашку, дернула за чеку, сосчитала до двух, резко распахнула металлическую огнеупорную дверь, швырнула туда гранату и вновь захлопнула дверь. Когда взрывной волной дверь сорвало с петель, Кэсси стремительно прыгнула в образовавшийся проем с автоматическим пистолетом наготове. Как раз в этот момент она увидела, как один из сотрудников ОДОНа с жалобным воплем перевалился через перила и, подобно метеориту, улетел вниз. -- М-да, такого я еще ни разу не видел, -- проговорил за спиной Кэсси Мангам. Погруженная в темноту терраса вокруг входа в атриум поблескивала мириадами голубовато-белых фосфоресцирующих звездочек. Кэсси продвигалась вперед крайне осторожно, чтобы не задеть ни одну из них. Белесые дымки, казалось, так и норовили вцепиться в ее ноздри и горло. Где-то внизу, в бездонной пропасти, вспыхивали яркие огни выстрелов. Помещения всех этажей покоев Великого Координатора расходились подобно лучам от дорожки, бегущей вокруг атриума. Кэсси начала атаку по часовой стрелке. Позади нее Дике, Эскобар и Мангам обменивались выстрелами с бойцами ОДОНа, снующими где-то во тьме. Разведчики вели огонь по врагу , укрывшись на площадке с лифтами. Мак-Тиг побежал вместе с Кэсси по направлению к лестнице, расположенной в дальнем конце дорожки, рассчитывая привлечь внимание врагов. Не успели они пробежать и полпути, как внезапно распахнулась какая-то дверь и в полумраке блеснуло острое лезвие меча. Мак-Тиг с пронзительным криком повалился на пол с рассеченной надвое головой. У Кэсси выбили из руки пистолет. Из темноты выскочили двое десантников в черном, перекрывая Кэсси дорогу к лестнице. У обоих в наплечных кобурах имелись пистолеты, но, будучи истинными ниндзя, они предпочли сражаться при помощи мечей. Кэсси почувствовала их "любовь" к фехтованию и приготовилась. Она незаметно сунула руку в рюкзачок за спиной, резко расстегнула молнию маленького отделения, находившегося на дне рюкзачка. На пол с грохотом посыпались стальные подшипники. Но десантники не купились на этот дешевый трюк. Они атаковали Кэсси, но один из одоновцев, оказавшийся женщиной, внезапно упал. Мужчина, продвигаясь вперед плавными кошачьими движениями, подобрался к Кэсси достаточно близко, чтобы нанести резкий диагональный удар. Кэсси быстро присела, и меч просвистел прямо над ее головой; затем она свернулась на ковре, закрывающем тускло поблескивающие в темноте ступени лестницы. Одоновец бросился на нее, подняв меч над головой. Но случайно подошва его черного ботинка угодила прямо на шарикоподшипник, и он потерял равновесие и беспомощно начал падать прямо на Кэсси. Она мгновенно одной рукой вцепилась ему в куртку, а другой -- в промежность, затем перекатилась на спину и, упершись ногой противнику в грудь, собралась с силами и со всего размаху перекинула его через перила. Десантник с воплем упал вниз. Стрельба внизу по-прежнему велась только с одной стороны. Но "Кабальерос" упорно продолжали выполнять задачу, возложенную на них командованием полка. Деревенские, ничего не имеющие за душой ковбои, агрессивные, глупые нортеньо, индейцы пуэбло -- одним словом, парии, гордо презирающие своих "кузенов"-всадников, они происходили родом из бедных регионов самых захудалых планет, где признавались только сноровка и умение завершить игру одним-единственным метким выстрелом, что часто определяло разницу между жизнью и голодной смертью. Совершенно непохожие на большинство пехотинцев Внутренней Сферы -- куда входили супердесантники ОДОНа, -- разведчики Семнадцатого полка хотели стрелять, но не хотели промахиваться. Десантница-женщина вновь поднялась на ноги и теперь кружилась вокруг Кэсси с мечом в руке. Она вовсе не предполагала, что человека, вооруженного превосходным мечом, может вырубить голыми руками какая-то презренная гайчинка-наемница. Она встала в низкую боевую стойку, словно рассчитывая, что это поможет ей отразить вероломный удар ногой. Кэсси выхватила своего "Кровопийцу". Она присела, пошире расставила ноги, пригнулась и, держа кинжал в правой руке, стала водить им по часовой стрелке, в то время как левой рукой изобразила пальцами так называемый харимау -- тигриную лапу. Одоновка размахнулась мечом и резко опустила его вниз в коварном косом ударе. Ее меч, который выковывали вручную, чередуя пласты мягкой и хрупкой стали, согласно двухтысячелетней традиции, мог бы разрубить "Кровопийцу", как листочек рисовой бумаги. Но Кэсси никогда не применяла лезвие против лезвия, силу против силы; всю сознательную жизнь она охотилась на роботов, и это научило ее действовать в соответствии со сложившейся ситуацией. Поэтому она приняла удар меча на плоскость, чем отвела смертельное лезвие вверх, и оно прошло мимо Кэсси, которая сделала резкий выпад вперед, схватила женщину за руку и со всего размаху ударила о стену. Десантница оказалась крепким орешком. Она успела уберечь голову и опомнилась от сильнейшего удара почти мгновенно. Теперь и ей выпала удача: резиновые подошвы мягких черных сапог одоновки нащупали безворсый ковер под ногами. И она повернулась спиной к стене, направив острие меча на Кэсси. Скрестив ноги, Кэсси резко крутанулась, затем повернулась лицом к противнице и начала вертеться против часовой стрелки. Но меч быстро опустился и через мгновение, вновь очутился у глаз разведчицы. -- Твои фокусы тут не пройдут, гайчинка, -- проговорила десантница голосом, который был приглушен из-за пластины, закрывающей ее лицо. Она приблизилась к Кэсси вплотную, злобно добавив: -- Я разрежу тебя на мелкие кусочки! Взгляд Кэсси пробегал по стене, на которую она опиралась правым плечом; она услышала откуда-то из глубины атриума встревоженные далекие голоса. Она знала, что в любую секунду в нее может угодить пуля, но теперь это не имело значения. Сейчас она полностью сконцентрировалась на поединке. Женщина в черном бросилась на нее. Кэсси отскочила назад, как кошка. Двигаясь на ощупь, десантница нанесла ей удар в лицо. Кэсси почувствовала, как ноготь противницы оцарапал ее левую щеку, а на подбородке появилась кровь. Под ногами катались стальные подшипники. На какое-то мгновение расстояние между ними увеличилось. Но тут Кэсси поскользнулась на шарике и шлепнулась на ягодицы. С победоносным воплем одоновка бросилась на Кэсси, ступая прямо по шарикам. И вдруг она тоже потеряла равновесие и полетела вперед. Конечно, Кэсси специально подстроила это падение. И тут же двинула десантницу ногой в солнечное сплетение. Несмотря на защитный жилет, женщина согнулась пополам, словно перочинный ножик. Кэсси вцепилась в противницу, повалила ее на себя, и вместе они покатились по полу. От удара у женщины перехватило дыхание. Тогда Кэсси подпрыгнула, словно тигрица, и вскочила на ноги. Одоновка была намного выше и сильнее ее, но разведчица превосходила ее в ловкости. Кэсси резко шагнула к женщине, схватила за волосы и три раза ударила ее лицом о стену. Затем выбила из пальцев меч и швырнула его вниз. Неожиданно в глаза Кэсси вцепилась рука в черной перчатке. Кэсси сдавила запястье женщины, вывернула его, а затем сильно надавила локтем и сломала противнице руку. Женщина в черном хрюкнула от боли. Несмотря на муштру, болевой шок мгновенно вырубил одоновку. Тогда Кэсси сжала ей сонную артерию, и женщина потеряла сознание. Кэсси вытащила у поверженной противницы из кобуры тяжелый автоматический пистолет и сунула себе за пояс. Затем поднялась, быстро отыскала на полу "Кровопийцу" и засунула кинжал в ножны. Шум боя, доносящийся с лестницы, затих. Кэсси-теперь слышала лишь одиночные выстрелы, взрыв гранаты, потом чьи-то вопли... К ней бежали какие-то люди. Она вскинула пистолет. -- Не стреляй, Кэсси, -- проговорил чей-то задыхающийся голос из полумрака. -- Дике? -- Точно. -- Фигура разведчика возникла из темноты. За его спиной виднелся более высокий силуэт Мангама, волочившего правую ногу. -- Парни из ОДОНа снова подтягиваются к лестнице, -- сказал Дике. Он взглянул на ее лицо. -- Слушай, у тебя столько кровищи! -- Ну и слава Богу, что она идет, значит, что-то еще осталось. В любом случае сейчас мне не до этого! -- Конечно, не хотелось бы прерывать вечеринку, -- ухмыляясь, проговорил Мангам, -- но, похоже, все одоновцы ползают, словно тараканы на задницах. Ты разве не помнишь, что наш старый дружок Вилли Питер навсегда завладел ими. Кэсси показала ему на десантницу, которая со стоном пошевелилась. -- Возьми-ка лучше ее. И поосторожней, тут повсюду подшипники. Смотри не навернись. Дике нахмурился. Затем, пожав плечами, нагнулся над лежащей женщиной и еще раз треснул ее головой о пол... на всякий случай. Потом подхватил ее под руки и поднял. Кэсси начала продвигаться к дальней лестнице. На полу, словно сломанные куклы, лежали пятеро трупов в черных одеждах. Она подошла к боковой двери, повернула ручку и резко распахнула ее. Все увидели свет, однако выстрелов никаких не последовало. Но Кэсси бросилась на пол и покатилась, держа пистолет наготове. Лестница оказалась пустой. Очевидно, защитники здания ждали их в пентхаузе. Вдруг рядом с дверью в стену врезались пули, выбив огромный кусок штукатурки. -- Там! -- сказала Кэсси и сунула голову на лестницу. Дике протащил туда бесчувственное тело десантницы. Троица собралась внутри. Несколько секунд они переводили дух. Кэсси показала на штанину Мангама, на которой расплывалось темное пятно. -- Как ты? -- спросила она. Он криво усмехнулся, что означало, по-видимому, улыбку: -- Черт, мне всегда хотелось поучаствовать в соревновании по поджопникам среди одноногих. -- Не знала, что ты способен на такие длинные фразы, -- заметила Кэсси. -- Что?.. -- Ладно...Вы сможете продержаться тут вдвоем? -- спросила она. Дике взглянул на Мангама и пожал плечами: -- Ну, во всяком случае, мы будем держаться до тех пор, пока они не обнаружат нас с застывшими мертвыми пальцами на курках. -- Надеюсь, много времени это не займет, -- сказала Кэсси. С этими словами она ухватила женщину за пустые ножны от меча и поволокла вверх, очень напоминая кота, который поймал добычу намного крупнее его и хочет показать ее людям. Товарищи наблюдали за ней, но не задали ни одного вопроса. А Кэсси, как кошка, продолжала двигаться дальше. -- Дорогая моя, все они дожидаются тебя наверху, -- предупредил Дике. -- Знаю, -- отозвалась Кэсси. Она взяла в левую руку пистолет, принадлежавший женщине, затем, поддерживая десантницу под мышки, поставила перед собой. -- Вот почему я и взяла с собой мою подружку. XL Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. Вместе со звуками баллады о погибшей героине "Кабальерос" в едином порыве бросились в атаку. Дерзкое нападение на "Призраков" Гавилана Камачо не нанесло большого урона противнику, но ведь и Наполеон Бонапарт не пускал пыль в глаза, когда сказал, что на войне моральное состояние солдат относится к их физическому состоянию как три к одному. В самом деле, он оказался совершенно прав. Может быть, все сложилось бы хорошо с подразделениями третьего полка "Призраков", не окажись они в жутком вареве уже разбитого котелка. Бойцы Дракона понимали, что нельзя противостоять армии роботов, внезапно пришедших на помощь гайчинам, и благоразумно испарились, когда сзади появились боевые машины со стреляющими пулеметами. Японская пословица гласит: "Торчащий гвоздь должен быть забит". Однако кредо якудзы было попроще: "Лучше быть молотком, нежели гвоздем". И "Призраки" ничем не могли помочь товарищам, попавшим под молот самого Господа Бога. Когда армия находится в бою, паника распространяется, подобно огню, подбирающемуся к полной канистре с бензином. На юге от фабричной территории: бойцы второго батальона "Призраков" увидели, как третий батальон стремительно летит на запад во всю? прыть установленных на роботах прыжковых механизмов. Когда наемники внезапно массированной атакой У налетели на них через стену, "Призраки" посчитали, что будет благоразумнее удрать, чем остаться и погибнуть. "Теперь сражение находится в руках Богородицы", -- подумал дон Карлос, когда до него дошло сообщение о паническом бегстве отряда "Призраков". Он откинул люк и спустился из кабины робота на землю по металлической лестнице. Техи ХТЭ в необычных плоских металлических касках только что с трудом извлекли из покореженного "Беркута" тело водителя. Им пришлось взламывать машину при помощи особых гидравлических "челюстей", специально разработанных для подобных операций. Дон Карлос подбежал туда. Он остановился возле группы врачей. Изувеченное тело, лежащее на носилках, выглядело слишком маленьким, чтобы принадлежать его сыну. Медсестра с глубокой кровоточащей раной на щеке, оставленной осколком снаряда, мягким движением сняла шлем. Дон Карлос увидел огненно-рыжие волосы, тронутые сединой. -- Марисоль? -- прошептал Камачо. Подполковник Кабрера протянула ему руку с окровавленными пальцами. -- Карлос? -- дрожащим голосом сказала она и закашлялась. Кровь брызнула на защитный жилет командира, когда он наклонился над ней. -- Сэр, -- сказала медсестра с окровавленной щекой. -- Она тяжело ранена... Дон Карлос удивленно спросил: -- Марисоль, что ты тут делаешь? -- Я... я не могла позволить, чтобы ты погиб... Мне хотелось загладить мою вину перед тобой... Он нежно прижал ее голову к своей груди: -- Ну-ну, полно тебе. Лучше помолчи. Не говори ничего... Она вцепилась в его руку и повернула к полковнику страдающее лицо. -- Я предала тебя, Карлос, но я сделала это из-за любви. Я ведь знала, что если... Я никогда, никогда не поступила бы так... Голос Марисоль начал угасать, и она обмякла на носилках. -- Я знала, ты никогда... не уйдешь в отставку и не возьмешь меня с собой на Галистео. Пальцы женщины ослабевали и теперь почти отпустили его рукав. -- Карлос, я люблю тебя, -- прошептала она. -- Поцелуй меня, моя любовь, поцелуй и скажи, что прощаешь меня. -- Я прощаю тебя, Марисоль, -- ответил он. -- И я люблю тебя. Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, покрытые волдырями от ожогов. С окончанием поцелуя кончилась и ее жизнь. Шквал огня обрушился на Кэсси подобно вулканической лаве, когда она ногой распахнула дверь. Тело десантницы, которым она прикрывалась, тут же превратилось в кровавое решето. Кэсси нырнула в этот огненный шторм, передвигаясь вперед только усилием воли. Поскольку ступеньки уходили вверх за пределы стены, то полудюжина одоновцев не смогла окружить дверь. Поэтому-то Кэсси и осталась жива. За исключением одной колонны, в пентхаузе не было больше никакого прикрытия. Десантники выстроились в ряд и стояли прямо или пригнувшись на разных расстояниях от лестницы с нацеленными на дверь автоматами 42-го калибра. Один из одоновцев находился в трех метрах впереди справа от Кэсси. Она вскинула свой автомат и сжалась в тот момент, когда перед ее глазами появились три крупные белые прицельные точки. Прямо в центре пластинки, защищающей лицо человека в черном, появилась дырочка. Кэсси с радостью отметила, что "пробиватели брони", разработанные людьми мирзы, работают именно так, как их и рекламировали. Еще один десантник выстрелил в Кэсси слева. Она выстрелила в ответ, дважды угодив одоновцу в грудь. От удара нападающий отлетел назад. Гибкая пуленепробиваемая одежда десантника задерживала пули, но не останавливала их. И он упал. Постоянно прикрывая голову, Кэсси тем самым теряла поле обозрения. Чувствуя себя так, словно она двигалась в замедленном кино, Кэсси старалась все время быть начеку, боковым зрением улавливая мишени. Так, она распознала присутствие одного высокого человека, полностью одетого в черное, как и комман-дос, но с непокрытой рыжей головой. Он стоял в дальнем углу огромного зала, спиной к окнам и к пульту с электронным оборудованием. Сзади съежились техи, объятые беловатым дымом. Весь облик человека говорил о том, что он собирается наблюдать за происходящим, но нападать первым не будет. "Прекрасно, -- решила Кэсси, -- не вынуждай меня применить силу. Поскольку это только запутает и без того сложную ситуацию". Еще один десантник присел на колено справа от Кэсси, направив на нее оружие. Почти не целясь, Кэсси вскинула автомат и выпустила в одоновца две пули. Она увидела кровь на левом плече и в середине туловища противника. Он медленно повалился на спину. Тут из-за спины поверженного товарища еще один одоновец попытался произвести в Кэсси ответные выстрелы. Она развернулась против часовой стрелки со скоростью, на какую только была способна. Тело убитой десантницы оттягивало ей руки. Кэсси выстрелила в нападающего, прострелив ему колено, и тот со стоном выронил оружие. Двое последних одоновцев плечом к плечу встали у нее на пути. Их автоматы стрекотали непрерывно, напоминая телетайп самого Индры. Кэсси выбросила уже пустой пистолет и устремилась на них. Девушке показалось, что щит из человеческой плоти конвульсивно содрогается от попадаемых в него пуль. Она брезгливо ощущала, что грудная клетка убитой десантницы теперь представляет собой какую-то влажную пористую субстанцию, напоминающую губку. Когда Кэсси оказалась прямо напротив врагов, она положила руку на ключицу убитой десантницы и с размаху толкнула труп на левого нападающего. Сама же мгновенно бросилась направо, ударив локтем по руке второго одоновца, который уже успел выстрелить. Пуля пролетела возле щеки Кэсси, обдав ее лицо пороховым дымом. Грохот стоял такой, как в тот момент, когда под тяжестью "Атласа" обрушился дорожный мост. Кэсси упала на пол и начала обстреливать из второго пистолета десантника, стоящего на коленях. Он выглядел так, словно его черный костюм проели мыши. Причем мыши с красной слюной. Наконец пистолет Кэсси замолчал. Кончились патроны. Ближайший к девушке десантник по-прежнему стоял на колене, но что-то в его позе говорило о том, что он испустил дух. Спустя несколько секунд мужчина начал валиться головой вперед на Кэсси" в то время как его товарищ извивался под телом убитой женщины. Кэсси подскочила вверх и бросилась к последнему десантнику. Со спины ближайшего убитого одоновца она сдернула меч и подняла оружие над головой. Оставшийся в живых противник потянулся к пистолету, находящемуся в наплечной кобуре. Не успел он выхватить его, как Кэсси с пронзительным криком обрушила на врага тяжелый клинок. Японские лезвия прославлены тем, что способны пробивать броню. А Улыбающийся не оснащал элитных полицейских мечами-имитациями, изготовлявшимися на Сиане. И меч, пробив броню шлема, прошел через череп, мозги, небо, челюсть десантника, и лишь трех сантиметров не хватило ему до конца подбородка. Кэсси выпустила красивую рукоятку меча, подождала, когда противник рухнет, и повернулась лицом к высокому мужчине. Тот стоял неподвижно. Она сняла рюкзачок и вытащила оттуда голопроектор. Кэсси держала его на вытянутых руках, намеренно подчеркивая лояльность обращения к высокопоставленному лицу, и медленным шагом направилась к мужчине. Она чувствовала, что взгляд Нинью пронизывает ее, словно луч лазера. Кэсси хотелось повернуться и убежать. Уже готова была... но ведь полк рассчитывал на нее, и девушка не может подвести своих товарищей. -- Ты пришла сюда, -- почти весело проговорил рыжеволосый, -- чтобы взорвать меня? -- Лорд Керай Индрахар, -- сказала она, опускаясь перед ним на колени, -- это не бомба. Здесь неопровержимое доказательство того, что лорда Чандрасехара Куриту совершенно несправедливо подозревают в предательстве. Она учтиво поклонилась и протянула ему проектор: ---Я и мои товарищи проливали кровь, чтобы доставить это доказательство вам. А теперь я полностью отдаю себя в ваши руки и молю Господа о том, чтобы, будучи человеком благородным и великодушным, вы просмотрели это, прежде чем выносить приговор милорду Курите и вашей покорной и ничтожной слуге. Нинью Керай Индрахар, излучая теплоту и неподдельную искренность, улыбнулся, зная, что доставил бы радость приемному отцу, если бы тот видел его в эту минуту. -- Да, дитя мое, -- тихо произнес он, -- вообще это я недостоин той чести, которую ты уделяешь мне. "А ведь это тоже правда", -- подумал Нинью, незаметно извлекая из правого рукава крошечный двухзарядный пистолетик. В следующую секунду он почувствовал, как его руку, державшую оружие, резко заломили за спину и блокировали жестким захватом, а дерзкая женщина с ловкостью обезьяны оказалась за его спиной и прижала к горлу острие кинжала с такой силой, что на лезвие брызнула кровь. -- Я прекрасно понимаю, что честь самурая для вас превыше всего, -- прошипела она ему в ухо, -- но мне до смерти надоело смотреть, как поджариваются в огне и умирают мои друзья. Ну, так что, оставим эти фокусы, ты, ничтожный сукин сын?.. Пробиваясь между горящими зданиями, Лейни обнаружила, что больше не может пошевелить левой рукой робота. Лазером правой руки она беспрестанно обстреливала "Кузнечика", который находился в шестидесяти метрах от нее, когда женщину охватил страшный жар. Прямо перед тем, как индикатор реактора ее машины оказался на красной линии, водитель "Кузнечика" катапультировался. А спустя несколько секунд его робот взорвался. Лейни не чувствовала опьянения от убийства. Она вообще сейчас мало что замечала. Взгляд сосредоточился на возвышающейся впереди цитадели. И она намеревалась умереть на ее ступенях. Элеанор подошла к большому открытому пространству перед административной башней. Деревья выглядели так, словно стояла ранняя весна, но их ветви гнулись вниз не от почек и цветов -- они отяжелели от пламени. Из дымной пелены напротив нее показалась фигура, причем достаточно крупная, чтобы привлечь внимание полковника. Перед ней стоял разбитый и искореженный "Атлас". -- Лейни, -- раздался на основной частоте знакомый голос с иностранным акцентом, -- ты выглядишь как черт. Командир "Призраков" хрипло рассмеялась: -- Лучше бы на себя посмотрела, Кали. Твоя машина сейчас похожа на город, разбитый метеоритом. -- Ты ведь не хуже меня понимаешь, что бой закончился, -- сказала гайчинка. -- Возвращайся назад. -- Мне надо пройти. -- Я не пропущу тебя. Не могу. Лейни в ярости со всего размаху шлепнула кулаком по сиденью. Оно размякло от жары, а синтетическая набивка уже начинала тлеть и дымиться. -- Ну зачем мы должны убивать друг друга? Зачем?! -- воскликнула Шимацу. -- Полагаю, потому, что мы очень похожи с тобой, куколка, -- ответила собеседница. -- И еще потому, что мы не можем убить тех, кто сделал нас такими. Лейни не смогла сдержаться, и слезы хлынули из ее глаз. -- Прощай, Кали, -- проговорила она и подняла правую руку робота. -- Внимание всем подразделениям Девятого полка "Призраков", -- раздался отрывистый скрипучий голос на главной частоте. -- С вами говорит помощник директора Сил национальной безопасности Нинью Керай Индрахар. Всем войскам Империи приказываю немедленно прекратить военные действия. Повторяю: прекратить огонь! ЭПИЛОГ ПЕСНЯ ПЭТСИ Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 3 ноября 3056 г. Маркиз Раймонд Хосойя не знал, по какой причине Нинью Керай Индрахар произнес по рации эти необъяснимые слова. Однако он понимал, что под ними подразумевается. В Империи Драконис вместе с ветром, который несет удачу одному из противников, другому достается порция грязи. Если счастье раньше отворачивалось от Чандрасехара Куриты, то теперь с неумолимой логикой то же самое произошло и с ним. Он приказал, чтобы подать на крышу гордой бронзовой башни Танади вертолет, который быстро унес его через снежную бурю в Мемориальный аэропорт Филлингтона. Там он сел на маленький личный реактивный самолет и приказал пилоту как можно быстрее лететь на восток. Маркиз сидел один в просторном салоне, барабаня нервными пальцами по подлокотнику сиденья и не обращая внимания на стюардессу, предложившую ему коктейль. В эти секунды он наблюдал за тем, как Тримурти становятся все больше и больше. Горы казались особенно огромными в сверхъестественно жутком свете заката и падающего снега. И это приободрило маркиза. Он был человеком благоразумным и прекрасно знал, как быстро меняется настроение у фортуны. И посему совершил определенные приготовления к исчезновению. Маркиз собирался скрыться в тайном подземном убежище, которое не смогли бы обнаружить даже со спутников. Там он мог пересидеть какое-то время в абсолютном покое и комфорте и подождать, пока ветер, несущий удачу, вновь не подует в его сторону. Пока он успокаивал себя этими мыслями, на орбиту вышел черный космический истребитель без опознавательных знаков типа "Шонагар". Он находился в двадцати пяти километрах от реактивного самолета -- расстоянии, достаточном, чтобы пилот реактивного самолета ничего не заметил. А пилот тем временем включил радар. Если бы он даже обнаружил преследователя, то принял бы его за луч дорожного контроля с башни, расположенной на популярном курорте Варнеу, который располагался в пятидесяти километрах на юго-западе. Летчик истребителя "срисовал" реактивный самолет на таком расстоянии, чтобы точно навести на добычу дальнобойные ракеты. Затем он нажал на "пуск", резко поднял нос истребителя вверх и с ревом исчез в бесконечной ночи. Бюро расследования космических властей Хашимана так никогда и не узнало причины трагической катастрофы, в которой погиб высокочтимый маркиз Хосойя. Все списали на ошибку пилота. Трава, усеявшая дюны, уже стала жесткой и покрылась тонкой наледью. Солнце заволокло тучами, а ветер с моря был колючим и горьким. Кэсси с трудом верила, что всего неделю назад скакала здесь верхом на коне. -- Выходит, что вы мне все время лгали? -- спросил граф Филлингтон. Кэсси кивнула. Она медленно шла рядом с ним, одетая в длинное белое платье, подол которого трепетал от сильного ветра. Кассиопея Садорн чувствовала себя в непривычной одежде очень скованно. Она очень редко надевала платья. Пока это не посоветовал делать дядюшка Чэнди, а Кали полностью согласилась с ним. -- Тогда почему вы вернулись? -- с горечью в голосе осведомился граф. -- Чтобы утереть мне нос моей же собственной глупостью? Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. -- Не знаю, -- честно ответила Кэсси. -- Наверное... наверное, я вернулась, чтобы попросить у вас прощения. -- Попросить прощения? -- переспросил он, и голос его стал едким. -- Прощения? Твои сообщники-наемники поубивали моих людей, и ты думаешь, что можешь вот так запросто явиться сюда и попросить у меня прощения?! Ты оскорбила мое доверие и мое гостеприимство, ты бесстыдно сыграла на сочувствии и моей симпатии к бедной запутавшейся девочке, и все в интересах этого жирного ублюдка Чандрасехара, и теперь ты думаешь, что можешь прийти сюда и попросить прощения?! -- Нет, -- ответила она. -- Я вовсе не прошу прощения. Я сделала все это ради полка. Единственное, что мне хотелось сказать вам: я жалею, что причинила вам боль. Красивое лицо графа побелело над кружевным воротником. Он поднял руку, словно собираясь ударить ее, но Кэсси даже не посмотрела на графа. Только ее глаза чуть посветлели. Он сдержался, посмотрел на свою руку так, словно обнаружил, что только что испачкал ее, и бессильно опустил. -- Если бы я попытался тебя ударить, ты убила бы меня? -- спросил он. --Да. Он глубоко вздохнул: -- Иногда сильные эмоции прорывают занавес, за которым мы находимся, и люди начинают видеть то, чего они раньше очень не хотели видеть. Кэсси промолчала. Затем снова двинулась вперед, съежившись от холода. Спустя секунду и он двинулся за ней следом и несколькими большими шагами нагнал ее. -- Ведь не из-за неприкосновенности, дарованной Нинью Индрахаром, ты и твои друзья убивали моих сотрудников? -- Мы убили только одного, -- сказала она, -- и он был шпионом Службы безопасности. Кстати, он пытался убить меня. -- Да, да, -- произнес граф, засовывая руки в карманы. -- Нинью признал, что Гупта являлся одним из его агентов. А ведь всего одно неаккуратно сказанное слово привело к тому, чго беднягу вычислили. Потом Перси нахмурился и сказал: -- Но я полагаю, что ты на самом деле убила того высокого черного парня? -- Тот человек жив, и ему теперь предстоит заниматься кулинарией. Он вышел из сражения целым и невредимым. -- Она посмотрела на графа, и ее глаза вновь приобрели ледяной оттенок. -- Раз вы так ханжески-набожно относитесь к тому, что у людей отнимают жизнь, так что вы скажете теперь о моих друзьях? -- спросила она. Он кивнул: -- Что ж, теперь моя очередь принести свои извинения. И еще я мог бы сказать, что мне очень больно за нашего общего друга лорда Керая Индрахара. Дело в том, что я одобрил действия, направленные против твоего нанимателя. Ты понимаешь причины, по которым я это сделал. -- Кэссй снова промолчала, а он продолжил: -- Полагаю, теперь ты постараешься внушить мне, что я ошибаюсь насчет Чандрасехара Куриты. Она отрицательно покачала головой. -- Я пришла сюда единственно для того, чтобы выразить сожаление по поводу причиненного вам вреда, -- сказала она. -- У нас совершенно разное восприятие личности дядюшки Чэнди. Я и раньше пыталась объяснить вам, что в отношении к этому человеку творятся несправедливости. -- Ты холодная маленькая сучка, не так ли? Услышав эти слова, она резко вскинула глаза на графа, однако сейчас они потемнели. -- Если вы были мне другом, то стоит ли унижаться до подобных оскорблений? -- спокойно спросила она. Перси потер щеку. -- Нет, -- задумчиво произнес он. -- Нет, думаю, мне не следовало бы этого делать. И вот еще о чем пора подумать: мир стал бы в сто крат спокойнее, будь ты на моей стороне. Они шли по изрытой воронками от снарядов дорожке мимо конюшен к огромному дому. -- Мне пора, --сказала она. -- Подожди... Кэсси остановилась, повернулась лицом к графу. -- Вот такая у тебя истинная внешность, мисс Садорн? -- спросил он. -- Уж такая, какая есть, -- разведя руками, ответила Кэсси с улыбкой. -- По-моему, такая ты намного красивее, чем была прежде. Девушка слегка нахмурилась, мысленно представляя себе, что он хотел этим сказать. Потом припомнила долгие беседы с Кали сумрачными вечерами после боя. -- Благодарю вас, -- ответила Кэсси. Граф протянул руку. Она не пошевелилась. -- Ну же, возьми меня за руку, -- произнес он. -- Ведь мое прикосновение не отравляло твою плоть прежде, правда? -- Нет, -- сказала она и убрала свою руку. -- Возможно, я действительно большой дурак, каким меня представляют Нинью Керай, покойный маркиз Хосойя и все остальные, -- сказал он, -- но то, о чем я сказал совсем недавно, -- истинная правда. Я чувствовал бы себя намного безопаснее, если бы смог назвать тебя своим другом. И должен признаться, что меня волнует не только безопасность. Ты самая достойная женщина, с которой мне когда-либо выпадала честь познакомиться. И, несмотря на все твои обманы и коварные фокусы, ты обладаешь безмерным обаянием. Я получил бы огромное удовольствие, если бы мне удалось узнать тебя получше. Он поднес руку к ее губам и чуть-чуть провел ею по ним. -- Возможно, -- сказала она и пошла прочь. Дойдя до конца дорожки, Кэсси обернулась. -- Люди, считающие вас дураком, думают то же самое и о дядюшке Чэнди, -- медленно проговорила она. -- Вот эти-то люди и есть настоящие дураки. Подумайте об этом, Перси Филлингтон. И ушла совсем. Тай-са Элеанор Шимацу откинулась в кожаном кресле и положила ноги, обутые в сапоги, на письменный стол, стоящий напротив. Рядом стояла небольшая закрытая канистра "Я мог-ла бы воспользоваться этим", -- решила она, внезапно радуясь тому, что офису в пентхаузе больше не угрожает опасность. В конце концов, она вышла из боя героиней, как и оставшиеся в живых бойцы отряда "Призраков". Героями считались теперь и "Кабальерос". Средства массовой информации уже повсюду трезвонили об этом и о том, как диверсанты из неких недружественных стран пытались коварно убить любимого кузена Великого Координатора на украденных роботах. И только героические объединенные действия прославленного в Империи Драконис Девятого полка "Призраков", а также иностранного, но не менее доблестного Семнадцатого разведывательного полка предотвратили это гнусное преступление. Вся история выглядела весьма неубедительно. Оппозиционная и общественная пресса не оставила бы камня на камне от сфабрикованной версии. Но Империя Драконис не имела ни оппозиционной, ни общественной прессы. Просто официальные средства массовой информации торжественно поклялись, что эта история правдива, а население послушно поверило в это. А ведь можно было бы задуматься кое о чем в свете новых обстоятельств... К несчастью, узнали, что участником отвратительного заговора против дядюшки Чэнди был Кацуо Сумияма. И пока он не успел воспользоваться самолетом, горя желанием разбиться вдребезги у предгорий Тримурти, печальным долгом Девятого полка "Призраков" стало призвать его к ответу за совершенные преступления. Лейни еще ни разу не видела, чтобы солдаты так сильно были опечалены, когда она вела их к небоскребу Сумиямы. Казалось, что они даже не чувствовали усталости после ужасающего сражения, происшедшего за день до этого. Запищал телефон, и на экране возникло изображение мисс Раджи, бывшей секретарши Сумиямы. -- Оябун Кураносуке и Хауторн только что пришли, полковник, -- сообщила она. -- Они желают знать, когда им можно зайти засвидетельствовать свое почтение. Так и предполагалось. Большинство остальных боссов якудзы планеты были уже проверены или проверялись. Ведь оябун Масамори был оябуном Хашимана. И она просто намеревалась соблюсти одно из неукоснительных предписаний Дракона. -- Они могут явиться на встречу в четверг, как и все остальные. Мисс Раджи облизала пересохшие губы: -- Прошу прощения, полковник, но им также угодно знать, кому они должны будут засвидетельствовать свое почтение. Они не... не привыкли кланяться женщине. Лейни усмехнулась: -- Передайте им, что если их беспокоит мысль о том, что придется кланяться мне, то они смогут обсудить этот вопрос в четверг с головой. Мисс Раджи подняла брови, совершенно не понимая, что имела в виду Лейни. -- Прошу прощения, полковник? -- Просто передайте им точь-в-точь мои слова. Они разберутся. Изображение секретарши на экране исчезло. Лейни почесала бока в тех местах, где они были забинтованы: у нее сильно зудело все тело. В пылу сражения она даже не заметила, как кусочек сломанной пластины защитного костюма впился ей в тело. Элеанор произвела небольшое исследование досье бывшей секретарши оябуна, точно так же как производят обычный переучет инвентаря. И Шимацу весьма удивило, что мисс Раджи оказалась на поверку не более чем простым украшением. Она была сметливой и умелой. Лейни намеревалась использовать ее в другой роли. А на ее место посадить какую-нибудь мускулистую блондиночку с хорошей задницей и крохотными мозгами, чтобы та отвечала на телефонные звонки. Она подняла левую руку. Розовая линия в том месте, куда хирурги пришили ей отрезанный мизинец, зудела не меньше, чем ребра. И Лейни подумала, какую все же малую цену заплатила она за то, чтобы остаться в живых. Какая жалость, усмехнувшись, подумала женщина, что Кацуо Сумияме намного труднее будет воссоединить части своего тела. Например, вернуть голову, которая в данный момент покоилась в ведерке с сухим льдом в закрытой канистре, что стояла рядышком с ее ногой, обутой в сапог. Она рассмеялась. Когда Элеанор рассказывала мисс Раджи, что младший оябун сможет обсудить все проблемы, связанные с правом на голову, она ведь говорила сущую правду. Кэсси Садорн, окруженная мясистыми листьями и причудливыми цветами оранжереи дядюшки Чэнди, сказала: -- Мне нужна правда. Он продолжал заниматься орхидеями. -- В Империи Драконис подчиненные не задают вопросов начальству, -- проговорил он. Кэсси грустно посмотрела на него. Неожиданно он громко рассмеялся. -- Дитя мое, тебе следовало бы заняться дзен-буд-дизмом; у тебя есть все данные для этого. Хозяин ХТЭ отложил в сторону лопаточку и вытер толстые пальцы о фартук. -- Ну, ладно. Ты оказала мне огромную услугу. Во всяком случае, достаточную, чтобы заслужить наивысшую из всех наград -- правду. Одежда людей была необычной, и когда Кэсси увидела это с голосцены святилища дядюшки Чэнди, она почувствовала, что у нее начало покалывать в затылке. -- Клановцы, -- промолвила она. -- Совершенно верно. Это группа Жадеитового Сокола. -- Я не узнаю знаков их касты. -- Они купцы. Понимаю, ты удивлена; ведь почти никто из Внутренней Сферы еще не видел касту купцов клана. В конце концов дети Керенского вернулись к торговле. Она вновь оглядела фигуры. Они были такими же, как их описывал безымянный астронавт. -- Где они? -- спросила она спокойно. -- Наверху, в весьма уютных угловых апартаментах верхнего этажа. Тебе не кажется, что пентхауз -- самое подходящее место для Соколов? Они смогли насладиться видом сражения с отрядом "Призраков". Они отказались спуститься в убежища, ведь эти люди почти такие же агрессивные и драчливые, как и остальные воины. Кэсси недоуменно посмотрела на толстяка. -- Так, значит, вы... -- Голос ее прервался: она не могла заставить себя произнести одно слово. -- Предатель? -- подсказал дядюшка Чэнди. Кэсси вздрогнула. Она не произнесла этого слова отнюдь не из чувства самосохранения. Все было намного глубже и серьезнее. -- Нет, я не предатель, -- покачал он головой. -- Но ведь этого не знает старый Субхаш и его приемный сын, как ты уже смогла догадаться. Поэтому-то они и состряпали ложное обвинение на злополучного маркиза Хосойю, который, кстати, вполне заслужил это, должен добавить. Кэсси прищурилась и сделала несколько шагов по комнате, совершенно не глядя, куда идет. Ее не волновало, что она могла врезаться в стену. -- Кэсси! -- Голос толстяка оставался спокойным и более рассудительным, чем когда-либо. Такого голоса она еще ни разу не слышала, беседуя с ним. Даже когда фабричную территорию чуть не захватили, дядюшка Чэнди все равно продолжал шутить. Теперь он говорил серьезно. -- Только не говори мне, что ты ничего не знала, детка. Она резко повернулась к нему, сверкнув глазами. Чандрасехар поднял руку и со смехом произнес: -- Послушай, только избавь меня от взрыва праведного гнева. Ты прекрасно знала, что будет, еще когда вернулась из первой прогулки в Штормовую Гавань. -- Какого черта вы мне это говорите? -- Все очень просто. Ты попросила меня "уберечь тебя от этого Перси". Ну, может быть, ты выразилась не совсем так, но интонация, с какой были сказаны эти слова, не оставляла сомнений в их смысле. Она стояла, крепко прижимая руки к бокам, не в силах произнести ни звука. -- Знаешь, а ведь самое удивительное: ты и вправду поверила, что заданием предусматривалась установка специальной аппаратуры для сбора доказательств виновности маркиза Хосойи. Тем не менее ты не догадывалась, что с помощью крохотного устройства мы решили сделать снимки маркиза и его окружения, в которые потом опытные компьютерщики смогли бы вмонтировать изображения нашего Сумиямы и гостей-клановцев. Кэсси в изнеможении опустилась на плюшевые подушки. -- А когда аппаратик дал такие незамедлител