я сидели подле своих машин и в недоумении озирались по сторонам, пытаясь понять, что же они сделали неверно. Санитары выносили с поля боя трупы погибших. Рошах присоединился к двум другим победителям последним. Чтобы выбраться из разбитого "Квазара", ему пришлось потрудиться. Эйден молча посмотрел на Тер Рошаха. Тот выглядел очень усталым. Казалось, что он постарел на несколько лет за два дня, прошедшие после Совета. В ответ на взгляд Эйдена Рошах сказал: - Если вы не захотите со мной разговаривать, то я вас вполне пойму. Некоторое время Эйден продолжал испытующе смотреть на Тер Рошаха, затем проговорил: - Нет, я вполне могу с вами разговаривать. Тер Рошах. Все же я надеюсь, что это будет случаться не слишком часто. - Вы хотели стать воином. Я осуществил ваше желание. - Это так. Но из этого вовсе не следует, что я ваш должник. Я очень дорого заплатил за свое воинское звание. - Тогда откажитесь от него. Очень многие воины Клана Кречета обрадуются, узнав, что вы покинули их ряды. - Нет, я заработал свое положение и звание. Давайте оставим этот разговор. Я хочу поблагодарить вас за ваши действия во время боя, без вашей помощи мы бы не победили. - Это мне нужно вас благодарить. Вы оба сделали недействительным решение суда, а ведь я был главным обвиняемым. - Нас тоже обвинили, - перебила его Джоанна. - Тем не менее моя жизнь была бы закончена, и закончена самым позорным образом. Мне, может быть, не удастся восстановить свою честь даже сейчас, но победа на Испытании Отказа - большой шаг ко всеобщей переоценке моих действий. Затем все трое немного помолчали. Эйден заметил, что несколько воинов, осматривающих поле боя, бросают на него ненавидящие взгляды. - Ну, командир Эйден, - сказала Джоанна, возвращаясь к официальному стилю обращения, - что же теперь? - Завтра состоится Мясорубка для выбора тридцать первого участника состязания за Родовое Имя. Я буду в ней участвовать. Джоанна кивнула: - Я восхищена вашей готовностью участвовать в сражении, но должна сказать, что на Мясорубке способности человека не играют определяющей роли. Ее победителем обычно бывает совсем не лучший воин из тех, что вышли на поле боя. Здесь основным становится вопрос выживания, а не применение боевых качеств. - Кажется, у меня есть способности и к выживанию. Брови Джоанны приподнялись: - Допустим. Но только помните, что, как бы успешно вы ни вели бой со своим противником, к вам сзади всегда может подкрасться какой-нибудь идиот и уложить вас обоих одним-единственным залпом. И здесь нет никакой логики или просто здравого смысла. На Мясорубке может случиться все что угодно. - И поэтому она похожа на то, что происходило сегодня, - ответил Эйден, указывая на обломки, разбросанные по полю боя. - Сегодняшний день был для меня хорошей тренировкой. - Сегодняшний бой вас очень утомил. - У меня нет выбора. Никто не отложит Мясорубку, чтобы я смог отдохнуть. У меня, кстати, даже нет времени, чтобы выспаться. Мне не выделили техника, который привел бы мой "Разрушитель" в порядок, так что придется делать все самому - чинить, пополнять боезапас, ну и так далее. - Здесь, на Твердыне, Кочевник. Его руки почти зажили, хотя еще с трудом сгибаются. Он поможет. Эйден так и застыл с открытым ртом. - Не думайте, что я делаю это предложение из дружбы, - быстро добавила она. - Я презираю вас и ваши дурацкие затеи ничуть не меньше, чем всегда. Возможно, даже больше, потому что вы строили из себя грязного "вольнягу". Но сегодня вы отлично сражались: вероятно, я вам обязана жизнью. И этот долг я хочу заплатить как можно скорее. Как только найду Кочевника, пошлю его сюда. Эйден удержался от того, чтобы поблагодарить ее, зная, что всякое проявление благодарности только вызовет у Джоанны раздражение и даже просто оскорбит ее. - Вы также нуждаетесь в людях, которые помогли бы вам по-другому, - в советниках. Нам необходимо разработать для вас стратегию. Возможно, вам удастся убедить одного-двух человек примкнуть к нам. - Да, Жеребца. Я бы хотел Жеребца. - Этого вонючего недоноска? - Да. Это вам не по душе? Джоанна хотела было сказать "да", но потом передумала. - Ладно, если хотите, пусть будет Жеребец. Мое имя все равно покрыто позором. Участие в качестве советника на состязании за Родовое Имя вместе с вольнорожденным не может сильнее его запятнать. В общем, годится. - Но с этого момента и до тех пор, пока я не достигну своей цели либо не буду убит, вы не должны называть его "вольнягой". Джоанна усмехнулась: - Вы странный человек, командир Эйден. Вернорожденный воин, который защищает вольнорожденных. Одного этого вполне достаточно, чтобы испортить вашу карьеру независимо от того, что случится на Испытании Крови. Но я согласна. Я не буду называть воина Жеребца "вольнягой" в его или вашем присутствии. Но как называть его в остальных случаях, это мое дело. - Хорошо, наши заявки согласованы. - Кажется, мы не на Споре Благородных, но я понимаю, о чем вы говорите. Итак, кого же мы возьмем третьим советником? Никто больше не приходит мне в голову. Они оба взглянули на Тер Рошаха, который сразу же отрицательно покачал головой: - Нет, меня выбирать не надо. Я буду скорее обузой, чем помощником. Лучше найдите кого-нибудь другого. - Возможно, я могу помочь, - раздался позади них голос, в котором оба немедленно узнали голос Марты - теперь Марты Прайд. Капитана Марты Прайд. Джоанна с Эйденом, так же как и Тер Рощах, мгновенно обернулись и увидели, что она стоит в нескольких шагах от них. Марта, очевидно, наблюдала за ними уже несколько минут. Эйден не знал, как себя с ней вести, - смутить, бросившись к ней на шею, или же обратиться к ней с той холодной отчужденностью, которую видел в ней последнее время. Но долго раздумывать ему не пришлось, потому что Марта шагнула вперед с протянутой рукой. Ее пальцы были сложены для ритуального рукопожатия. Это сказало Эйдену больше, чем любые объятия. - Капитан... - начал было он, но Марта перебила: - В полевых условиях я обхожусь без формальностей и позволяю своим воинам называть меня просто Мартой, что, я уверена, повышает боеспособность подразделения. Если учесть это обстоятельство, то мы, люди когда-то хорошо знавшие друг друга, тоже можем обойтись без формальностей. Вы не согласны, Джоанна? - Сейчас, Марта, я не уверена ни в чем из того, что когда-то считала истинным. Я буду называть вас Мартой, по крайней мере не на официальных церемониях. - Хорошо. Так что же вы думаете о моем предложении, Эйден? Я могу быть хорошим советником. В конце концов, моя линия Крови - Дом Прайд. Вот только чего я не могу сделать, так это стать вашим Поручителем. Единственный способ для вас вызвать к себе уважение - это участвовать в Мясорубке. Я как обладательница Имени Прайд уже воспользовалась правом выставить кандидата, но, к несчастью для этой женщины-воина, она была убита во время маневров, и ее противнику не нужно участвовать в состязании тридцати двух. Я же, таким образом, осталась свободна и могу быть вашим советником без какого-либо ущерба для моих остальных обязанностей. - Но что вы ему можете предложить такого, чего не могли бы предложить другие? - спросила Джоанна. - Вы умело задаете вопросы, Джоанна. Я могу предложить Эйдену информацию о его противниках: многих из них я знаю. Я как член Дома Прайд уже проанализировала достижения и возможности некоторых кандидатов и могу узнать то же об остальных. - Но почему, Марта? - спросил Эйден. - Почему вы это делаете? Кажется, у вас нет ни сентиментальных воспоминаний, ни тоски по прошлому. - Я помню нашу жизнь в сиб-группе гораздо лучше, чем вы это себе представляете. Но в действительности мое поведение не имеет никакого отношения к нездоровой ностальгии. Я внимательно изучила ваше дело, прежде чем полететь на Твердыню для участия в Великом Совете, на котором я присутствовала на всех заседаниях. Я также добилась того, что меня назначили официальным наблюдателем на Испытании Отказа. И я пришла к выводу, что Тер Рошах был прав относительно вас. Вы действительно отличный воин, достойный высшей оценки. Вы заслужили шанс заработать Родовое Имя. Я не знаю, лучший ли вы из тех, кто будет соревноваться за честь носить имя Прайд, но возможно, это так. - Разве вас не будут критиковать за поддержку воина, который совсем недавно был осужден Советом и который тем не менее пошел на Испытание Отказа? - Возможно. Но мой собственный кандидат погиб, и я имею право решать, как мне поступить. Вспомните, вы же все-таки победили на Испытании и, вероятно, вызвали к себе в определенных кругах уважение. Но ладно, в любом случае вам сейчас нужно отвести БМР на ремонтную стоянку и готовиться к жестокой драке. Марта повернулась и пошла прочь. В ее движениях чувствовались грация и сила. Вдруг Эйден бросился за ней бегом и догнал. - Марта, у вас есть еще какая-нибудь причина мне помогать? Она спокойно посмотрела на Эйдена. - Да, в некотором роде да. Я была поражена, когда узнала, что последние несколько лет вы служили воином, в то время как я считала, что вы провалились во время Аттестации. Я была поражена и рада. Между нами есть много... ну, незавершенного. Я хотела снова вас увидеть и за этим прибыла на Твердыню. Вероятно, это связано с сибгруппой... Не знаю. Мы об этом поговорим завтра. Она снова повернулась и пошла дальше своей пружинистой походкой. К Эйдену подошла Джоанна и встала рядом. - Все меняется, Эйден. Теперь я меньше верю во все то, во что верила прежде. И мне это совсем не нравится. 30 Перед началом Мясорубки Марта предупредила Эйдена, чтобы он был особенно осторожен с воином Нэло, который почти прошел два предыдущих Испытания Крови. Тогда у него были Поручители, и на обоих Испытаниях он доходил до момента, когда оставалось всего восемь воинов. Сейчас он потерял поручительство: обладатель Имени, который благоволил ему, нашел себе более молодого и везучего воина и теперь имел дело с ним. Это было в порядке вещей и даже принято в Клане среди воинов с Именем - менять своих подопечных от одного Испытания Крови к другому. Нэло должен был управлять "Гадюкой" - роботом более легким, чем "Разрушитель", но с замечательной маневренностью. У него большая, чем у робота Эйдена, дальность прыжка, но вооружен он хуже. Последовав совету Марты, Эйден изменил конфигурацию своего "Разрушителя" вновь на обычную. Единственным отличием были РБД, поставленные на место РДД, что являлось более предпочтительным на малом пространстве, где произойдет бой. - На Мясорубке необходимо применять разнообразные способы атаки, а стандартное вооружение "Разрушителя" предоставляет такую возможность. Здесь не нужна фантазия. Прежде всего, вы никак не должны выказывать свою смелость - об этом вам уже говорила Джоанна. Осторожность - лучшее качество во время подобных сражений. - Вы уверены в этом, Марта? - Ну, я ни разу не участвовала в Мясорубке, но в этом утверждении есть здравый смысл. В начале боя есть очень большое искушение использовать все свои возможности, растратить значительную часть боезапаса и перегреть свою машину. Поэтому осторожность прежде всего. Защищайте себя, но не ввязывайтесь в бой как можно дольше. - Все это звучит для меня не очень-то привлекательно. - Меня это тоже не восхищает. Но стратегия состоит не в том, чтобы побеждать в поединках. Можно победить в сотне поединков, а проиграть единственный, но последний. Основная идея, Эйден, в том, чтобы выжить. Чем дольше вы продержитесь, ни во что не ввязываясь, тем лучше будет вам потом. Единственно важным для вас является последний бой, в котором вы должны обязательно победить. Конечно, очень трудно пройти через всю Мясорубку и ни с кем не столкнуться. Решения вы должны принимать прямо там, на месте. Вначале завязывайте поединки, которые вы сможете с легкостью выиграть. И используйте в первую очередь инстинкт, а не расчет. Эйден рассматривал стоящих на поле боя соперников, в то время как Глава Дома давала всем последние инструкции, которые были куда более краткими, чем на Испытании Крови, можно даже сказать - унизительно краткими. Больше сотни воинов собралось вдоль гигантского Круга Равных. На нем должно разыграться сражение. Место было подготовлено специально таким образом, чтоб ни один из кандидатов не мог где-нибудь спрятаться и вступить в бой в конце битвы со свежими силами. Если не считать тяжелых машин, которые не допускались на Мясорубку, казалось, что соискатели выбрали роботов всех возможных типов. Некоторые машины были отполированы до блеска, на других виднелись многочисленные выбоины и оплавленности, как будто их водители хвастались множеством сражений, через которые прошли. Глава Дома Прайд, стройная молодая женщина по имени Райза Прайд, заканчивала инструктаж: - Каждый, отступивший за черту Круга Равных, автоматически считается проигравшим. Если ваш робот упадет на землю "спиной", то вы также считаетесь "убитым". Если он упадет на землю вперед, вы можете продолжать бой. Когда прозвучит первый пушечный выстрел, вы должны войти в Круг и выбрать себе исходную позицию. Второй выстрел означает начало схватки. Да сопутствует вам всем дух Николая Керенского! Эйден спокойно опустил руки на рычаги управления и не стал спешить, когда прозвучал сигнал. Все бросились в Круг, точно боясь опоздать, а он повел свой "Разрушитель", словно прогуливаясь. Посмотрев на вспомогательный экран, который сейчас показывал множество роботов, Эйден понял, что экран в ближайшее время ему не понадобится. Просто невозможно уследить за всеми движущимися объектами. Эйден намеревался последовать совету Марты и не тратить боезапас, ожидая, пока остальные будут уничтожать друг друга. Грянул второй пушечный выстрел. Для наблюдателей на огромном поле Круга Равных наступил хаос. Эйден, хотя и находился в самой гуще закипевшего боя, обнаружил, что может довольно легко прогуливаться в образовавшемся лабиринте. Только изредка его тревожил кто-нибудь из сражавшихся. Большинство воинов злобно бросались друг на друга, и это позволяло тем, кто, как и Эйден, выбрал стратегию выжидания, оставаться практически нетронутыми. Редкие выпады, которые Эйден делал, были краткими и не потребовали большого количества боеприпасов. Однако ему все же удалось прикончить три машины. Марта оказалась права - многие бойцы не относились к воинам высокого уровня. Вскоре, как и предполагала Марта, Круг оказался усеянным подбитыми роботами. Некоторые из них стояли без водителей, другие валялись на земле безжизненными грудами металла. Ряды соискателей заметно поредели. Эйден пока еще не заметил не только Нэло, но и вообще ни одной "Гадюки". Вокруг по-прежнему царил ужасающий хаос. В библиотеке Эйдену попалась книга, в которой описывался ад, старый земной миф. В аду грешники были размещены в особых кругах, каждому из которых соответствовал особый вид наказания. Все их действия там оказывались бесполезны и диктовались отчаянием. Столпотворение Мясорубки навело Эйдена на мысль об особом круге ада для воинов. Когда финал битвы был уже не за горами, Нэло сам нашел Эйдена. Он приземлился прямо перед "Разрушителем", совершив эффектный прыжок длиной в несколько сотен метров от края Круга к месту, где у Эйдена завязался первый настоящий бой. Его противником был "Дракон" - выстрелами своего небольшого лазера он отбивал с "торса" робота Эйдена куски брони. Эйден не знал, о чем думает водитель "Дракона". Этот боевой робот весил вдвое меньше "Разрушителя", и его огневая мощь была практически ничтожна. Но "Дракон" упорно нападал, стреляя из ПИИ. Эйдену удалось легко остановить врага очередью из скорострельной пушки. Следующим выстрелом он прикончил бы нахала, но как раз в этот момент между ними приземлился робот типа "Гадюка". Лягнув "Дракона", "Гадюка" легко опрокинула его и повернулась навстречу "Разрушителю". Эйден был отчасти рад исчезновению надоедливого "Дракона", однако ему совсем не понравилось, с какой легкостью противника вывели из строя. Это было проделано так пренебрежительно, так оскорбительно. Нэло, очевидно, также сохранил свой боезапас. Он начал стрелять по "Разрушителю" из лазера средней мощности еще прежде, чем "Дракон" рухнул на землю. Эйден почувствовал толчок, а компьютерная система робота определила, что в верхней части корпуса сделан глубокий разрез. Эйден ответил серией выстрелов из ПИИ. Он прицелился довольно точно, но Нэло удалось увернуться: почти инстинктивно он бросил машину в сторону. Эйден понял, что наихудшей для него тактикой было бы обмениваться с Нэло ударами, стоя на месте. Ему необходимо увеличить дистанцию, просто отпрыгнув в сторону. Он быстро прикинул, что если так и сделает, то противник, у которого дальность прыжка больше минимум на треть, немедленно за ним последует. И тогда, если Эйден достаточно быстро отреагирует, врагу придет конец. Наметив точку своего приземления на свободном месте на самом краю Круга позади Нэло, Эйден прыгнул. "Разрушитель" пронесся над "Гадюкой" довольно низко, и Эйден воспользовался возможностью обстрелять противника из пушки. Огонь был направлен сверху и под углом, поэтому принес мало вреда, но сделал главное: помешал Нэло немедленно обернуться и прыгнуть вслед. Приземлившись, Эйден приготовился к встрече. Все вышло так, как он и рассчитывал. Нэло повторил его низкий прыжок и молнией ринулся вперед. Эйден же мог распорядиться выигранным временем, как хотел. Он рассчитал, что должен попасть в "Гадюку" залпом РБД раньше, чем та приземлится. Прицелясь в стремительно приближавшуюся машину, Эйден выстрелил, когда его противник еще не достиг максимальной высоты. Как он и надеялся, разрывы ракет подбросили "Гадюку" еще выше. Прямо под ним "Лиходей" как раз выпустил ракеты по "Кусаке". "Гадюка" упала, попав на линию огня. Одна ракета разорвалась на уровне кабины, и Эйден понял, что Нэло, так же как и его роботу, пришел конец. Это не было запланировано. Так распорядилась судьба. Рассерженный, Эйден вступил в бой с "Кусакой", и прямо-таки изрешетил его. Когда он упал, Эйден также уничтожил и "Лиходея". Посмотрев на вспомогательный экран, он увидел, что его боезапас сильно сократился, хотя еще кое-что и осталось. Но кровь Эйдена кипела, и он был готов сразиться со всеми оставшимися воинами. Вот только на поле никого уже не осталось. Эйден стоял возле края Круга Равных в одиночестве, и, насколько он мог видеть, всюду валялись поврежденные, изувеченные машины. Эйден победил. Только почему в душе так пусто, почему бешено не стучит сердце? Почему он не чувствует радости? 31 На всех церемониях, предшествовавших очередному этапу Испытания Крови, Эйден ощущал враждебность со стороны своих соперников. Ни один воин с ним не разговаривал, только иногда кто-нибудь еле слышно бормотал нечто оскорбительное. Среди кандидатов был один воин - настолько огромный, что он не помещался в обычную кабину робота. Его звали Мегаса. Он был командиром звена. К Эйдену он обратился только однажды и сказал следующее: - Я надеюсь, что мне выпадет жребий с вами сражаться. Если это случится, то я прикончу вас, и вы больше не будете позорить Клан Кречета. Сказав эти слова, он ушел, не дожидаясь ответа, довольно забавной походкой: создавалось впечатление, что он расставляет свои толстые ноги, чтобы на них не стиралась кожа. Эйден спросил о Мегасе Марту. Она ответила, хотя и с неохотой: - Я считаю, что он ваш самый опасный конкурент на Испытании Крови. Пока что по жребию он в другой команде. Вы можете встретиться только в финальном поединке. Я хочу надеяться, что какая-нибудь неудача заставит его выбыть раньше. - Я же, напротив, - сказал Эйден, - надеюсь с ним встретиться. Марта улыбнулась, и Эйден вспомнил, какой она была во времена, когда они вместе росли в сибгруппе. Марта ему такой нравилась. - Чем больше я с вами общаюсь, тем больше мне кажется, что вы должны выиграть Родовое Имя. Прайд - "гордый" - это имя как раз для вас. Я могу без преувеличения сказать, что вы - самый гордый человек, с которым я когда-либо встречалась. Эйден пожал плечами. - Возможно. Но в моем желании встретить Мегасу заключается нечто большее. Если я одержу над ним победу, то воины перестанут считать, что я позорю Родовое Имя. Если я одержу победу над кем-нибудь другим, они скажут, что я победил случайно, а не заслуженно. Или даже что так распорядилась судьба. - Судьба? Вы верите в судьбу? Это на вас не похоже. - Судьба не в общепринятом смысле. Хотя иногда мне кажется, что какая-то судьба ведет меня, а может быть, и всех нас. - Нечто вроде системы, управляющей людьми? - Да, можно сказать и так. - Но я так не считаю. Мне все это кажется полной чепухой. И нам нужно еще обсудить завтрашний бой. Кто будет вашим противником, Эйден? - Его зовут Лопар, и он отлично владеет боевым роботом. - Не просто отлично. Временами кажется, что он сливается со своей машиной в единое целое, как будто его вмонтировали в кабину как еще одну деталь прямо на заводе. Однако это не должно вас беспокоить. Вы можете победить его в поединке один на один. Чтобы одержать победу - над ним или над любым другим врагом, вы должны заставить его сражаться в обстановке, которая его не устраивает. Пока Марта давала ему инструкции, в маленькую комнату вошел Жеребец. Он устроился на одном из двух оставшихся стульев и внимательно слушал беседу. Тут же сидела и Джоанна, кивая при некоторых советах Марты. Когда вошел Жеребец, Джоанна, кажется, вздрогнула. Когда Марта закончила и ушла, Джоанна начала проверять физическое состояние Эйдена. Она бросала ему мяч, который он должен был ловить одной рукой. Реакция оказалась отличной: мяч неизменно оказывался у Эйдена в ладони. После этого они занялись сложными упражнениями с палками. Палки следовало перебрасывать друг другу через заранее установленные, но неравные промежутки времени. Во время одного из перерывов в упражнениях Жеребец встретился глазами с Эйденом и спросил: - Как ты думаешь, тебе это действительно нужно? Ты определенно хочешь получить одно из этих дурацких Имен? - Да, Жеребец, мне это действительно нужно. Только получив Имя, можно надеяться на то, что твои гены попадут в священный генный пул Клана Кречета. - Генный пул. Родовое Имя... Думаю, это все чепуха. Ты уже доказал, что ты настоящий воин. - Заткнись, вольня... - взгляд Эйдена напомнил Джоанне, какое слово она не должна употреблять, - ...рожденный. Вы - советник Эйдена. Вы не имеете права преуменьшать значение Испытания Крови. Это славная традиция. Вы так о ней говорите, потому что сами в ней участвовать не можете. Жеребец покачал головой: - Ничуть нет. Даже если б я был вернорожденным, я бы не стал добиваться Родового Имени. Это точно! Джоанна отрывисто рассмеялась. Это был неприятный смех, он повергал в ужас кадетов. - В вашем имени, Жеребец, чего-то не хватает. Конский Хвост - вот как вас следовало бы называть. Если б вы были вернорожденным, как же! Вы никогда не узнаете, что значит быть вернорожденным, вы никогда не узнаете, что значит обладать Родовым Именем... - А почему вы сами еще не заработали Имя? Вы что, недостаточно для него хороши? К счастью для Жеребца, между ним и Джоанной стоял Эйден. Она ринулась вперед с яростью, и даже такой опытный воин, как Жеребец, не смог бы помешать Джоанне пробить его собственной головой стену. Эйден остановил Джоанну в последний момент. - Вы двое - мои советники, - напомнил он. - Я хочу, чтобы вы мне помогали, а не ссорились. - Вы должны освободиться от этого типа, - проворчала Джоанна. - Советы, которые он вам дает, сведут вас в могилу. - Вы не правы, Джоанна, - сказал Эйден. - Я хочу видеть все с двух сторон. Как я смогу инстинктивно реагировать, если не буду все трезво оценивать? - Я не понимаю, чем его бессмысленное бормотание может вам помочь. Оно чернит идеал Родового Имени. - Как раз для этого Жеребец мне и нужен. Его точка зрения позволяет мне видеть этот идеал в полном объеме. - Я не понимаю, что вы имеете в виду. - Я желаю получить Имя так сильно, так глубоко, что иной взгляд на него делает его только ценнее для меня. - Ну что же, ладно, но когда дело дойдет до состязания, помните, о чем я вас предупреждала. Никакая философия не способна отнять у врага даже капельку крови. Эйден знал, как мучает Джоанну то, что она сама еще не выиграла Имя какой-нибудь линии своего Дома. Но в этот момент вошла Марта и отвлекла их от дискуссии. Заметив странное выражение ее лица, Эйден спросил, в чем дело. Марта ответила не сразу, как будто раздумывая, имеет ли смысл отвечать. - Все участники состязания за Родовое Имя дали клятву, - наконец произнесла она. - Я не слышал ни о какой клятве. - Это потому, что она касается вас. Они осуждают ваше участие в Испытании Крови. Это все начал Мегаса. Как я слышала, ваши противники будут, насколько это возможно, пытаться не просто победить вас, а убить. В этом поклялись все участники состязания. Эйден только кивнул. Губы его крепко сжались. - Это вас не беспокоит? - спросила Марта. - Конечно, беспокоит. Но не удивляет. Жаль, что меня так ненавидят, но я придумаю, как это можно будет использовать. Почти все в бою можно обратить в свою пользу. - Плюнь на это, Эйден, - тихо проговорил Жеребец. - Нет, он не может, - ответила Джоанна. - Меня уже никто не остановит, - сказал Эйден. - Я потерпел неудачу на своей первой Аттестации. На сей раз я решил победить или умереть. На Марту вдруг нахлынула волна непонятной горечи. В какой-то момент у нее даже увлажнились глаза, но затем она взяла себя в руки и справилась со своими эмоциями. Кажется, никто в комнате не заметил ее секундной слабости. 32 Специальная монета, которую ему вручили на ритуале, предшествовавшем Испытанию Крови, придала Эйдену уверенности. На одной стороне монеты был изображен застывший в полете кречет, и Эйден вспомнил сапсана, которого вырастил и с которым потом охотился в детстве. Сокола он назвал Забиякой в честь мифической птицы из одной истории, которую им часто рассказывала сиб-воспитатель Глинн в свойственной ей драматичной манере. Эйден не мог уже вспомнить подробностей, но финал он помнил. Соперники-соколы увидели друг друга, и Забияка, камнем упав на врага, между небом и землей, в падении, убил его одним ударом клюва. Думая об этом теперь, Эйден удивлялся до чего же преувеличивалось все в этой, да и в других сказках, которые Глинн рассказывала юным сибам. Но сказки давали пищу детскому воображению и формировали психику будущего воина. Если бы Эйден не услышал легенду о Забияке, он никогда бы не вырастил собственную птицу. И не стремился бы теперь с таким упорством к своей цели. Все это и привело к тому, что он сейчас стоит, сжимая в пальцах монету с изображением птицы, похожей на Забияку, ожидая возможности добыть в бою Родовое Имя, которое жаждал всей душой. Хотя Эйден и не во всем соглашался прошлой ночью с Джоанной, он знал, что в споре с Жеребцом о Родовом Имени права именно она. Воинское звание питало его жизнь, а Имя дало бы пищу для души. В данный момент вот-вот должна была начаться вступительная церемония, обязательная перед состязанием. Джоанна и Жеребец стояли рядом с Эйденом. Они втроем ожидали, когда его вызовет Глава Дома. Эйдену стало интересно, испытывает ли Лопар - его соперник, стоящий напротив, - такой же подъем. Лицо Лопара оставалось абсолютно бесстрастным. Может, он и кипел от ярости, но об этом было трудно судить. Только по взглядам, которые он бросал на Эйдена, чувствовалось, что он не просто хочет запугать противника, как это бывает обычно. Нет, здесь просматривалось нечто большее - глубокая, лютая ненависть. "Значит, ты ненавидишь, не так ли? - подумал Эйден. - Интересно, будешь ли ты удивлен, если узнаешь, что я вовсе не ненавижу тебя. Я не размениваюсь на таких дураков, как ты. Ладно, можешь ненавидеть меня сколько угодно. Это тебя же и погубит, я найду способ использовать твою ненависть против тебя самого". В центре огромного зала, где проводилась церемония Права Крови, стояла Райза Прайд. Она уже совершила необходимый ритуал для других воинов. Эйден и Лопар были последними. Посмотрев на остальных, Эйден почувствовал дрожь. Он мечтал о том, чтобы оказаться в таком зале, ожидая возможности завоевать Родовое Имя, еще со времени, когда был в сиб-группе. Но, конечно, он никогда не предполагал, что это случится вот так, при таких неблагоприятных обстоятельствах. Действительно, как он мог предвидеть, что ему придется жить, выдавая себя за вольнорожденного, затем пройти для защиты своего статуса вернорожденного через Испытание Отказа? И, наконец, вступить в состязание за Имя, зная, что все противники дали тайную клятву убить его, если представится такая возможность? Даже теперь, когда другие участники состязания смотрели ему вслед, в их взглядах можно было прочитать самые разнообразные чувства - от недружелюбия до презрения и неприкрытой ненависти. "Ладно, - подумал Эйден, - когда я встречу любого из них на поле боя, я его уничтожу, так что мы будем квиты". Наконец Эйдена с Лопаром вызвали на центральное возвышение, где стояла Райза Прайд, окруженная другими членами Дома. Джоанна и Жеребец прикоснулись на прощание к его плечу. Затем Эйден бодро взбежал на возвышение, помня наставление Джоанны, что бы ни случилось, проявлять на каждом этапе церемонии как можно меньше колебаний. Марта сидела с краю в одном из рядов среди других воинов, носивших Родовое Имя Прайд. Она старалась как можно меньше смотреть на Эйдена. Никто из воинов, обладавших Именами, не должен был знать, что она поддерживает Эйдена - она решила хранить это в тайне. Райза Прайд была облачена в ритуальный плащ Клана Кречета, поражавший своей яркостью, сплетенный из разноцветных перьев. Несколько дней назад, перед Мясорубкой, она казалась маленькой, а теперь, в этом широком плаще, ниспадавшем с плеч, выглядела более представительной и производила удивительное впечатление. Кивнув двум участникам состязания, она объявила, что представляет Дом Прайд и будет Хранителем Клятвы. - Вы согласны, воины? - Сайла! - ответили Эйден и Лопар. - Воины, то, что случится сейчас, свяжет навеки всех нас. Эта церемониальная фраза была одной и той же во всех Кланах. Райза Прайд произнесла ее с глубоким чувством. Затем, сделав рукой величественный жест, она сказала: - Вы принадлежите к лучшим воинам из Дома Прайд. Вы доказали это. При этих словах среди собравшихся поднялся ропот, хотя по правилам разрешалось говорить только Хранителю Клятвы и воинам, участвующим в состязании. Эйден знал, что этот ропот вызвала ритуальная фраза, причислявшая его к лучшим из Дома Прайд. Объявив, что воины будут биться за право и честь носить Имя Прайд, Райза Прайд закончила вступительную часть церемонии. Затем она повернулась к Лопару. - Вас зовут Лопар. Вам двадцать пять лет. Скажите нам, почему вы считаете себя достойным сражаться за Имя Прайд? Лопар гордо ответил, что он добился включения своей кандидатуры в число соискателей этого Имени, проявив смелость и героизм в нескольких военных конфликтах, включая защиту йоркского поселения Кречетов в территориальном споре. Затем Райза Прайд повернулась к Эйдену и задала ему тот же вопрос. Опять поднялся ропот. Ей Глава Дома суровым взглядом заставила замолчать негодующих воинов. - Мою кандидатуру никто не выставлял. Я попал сюда, победив более сотни воинов на Мясорубке. Я верно служил Клану Кречета в нескольких местах, куда меня назначали. Защищая на станции "Непобедимая" генетическое наследие Каэля Першоу от хищнических притязаний Клана Волка, я обратил ход сражения в нашу пользу, проникнув в лагерь Волков и уничтожив его центр связи. Таким образом я обеспечил победу Кречетам. Репетируя с ним эту речь, Джоанна настояла, чтобы Эйден не упоминал ни о своей жизни под именем вольнорожденного, ни - что воины делали часто - о своих достижениях в сиб-группе. В глазах Райзы Прайд промелькнуло неудовольствие - как будто она тоже чувствовала стыд оттого, что Эйден участвует в Испытании Крови. Однако она полностью договорила до конца свою речь, прославлявшую кандидатов. Затем попросила их предъявить монеты, служившие знаком их законного участия в состязании. Эйден заметил, что она слегка запнулась на слове "законный", но остальные присутствовавшие никакого протеста здесь не выразили. Затем из специального углубления поднялось конусовидное устройство. Оно называлось Колодцем Воли и служило для того, чтобы определить, кто из воинов должен выбирать оружие, а кто - место сражения. Райза Прайд быстро осмотрела монеты, проверяя, верные ли на них выгравированы имена. Потом она подняла обе монеты и объявила: - Монеты будут брошены в Колодец Воли. Мы не знаем, какая первой упадет на дно, это необходимо для того, чтобы сымитировать условия сражения, которыми ни один воин не может управлять. Настоящий воин должен преодолевать все трудности, побеждать любого противника, находить выход из любого положения. Испытание Крови включает в себя все случайности войны. Один из обладателей этих монет окажется охотником и выберет средства ведения боя. Затем другой выберет место. Вы оба хорошо это понимаете? - Сайла, - подтвердили воины. Райза Прайд вложила каждую монету в отдельную щель и затем нажала на кнопку. Кувыркаясь, монеты полетели вниз. Хотя сосуд был прозрачным, они вращались в нем так быстро, что невозможно было отличить одну от другой. Эйдену ожидание, пока из нижнего отверстия воронки выпадет первая монета, показалось бесконечным. Они с Джоанной решили, что в данном случае будет лучше, если ему выпадет роль охотника и он должен будет выбирать средства ведения боя. Поскольку Лопар обладал репутацией замечательного воина, Джоанна сочла логичным выбрать какой-нибудь иной вид поединка. Эйден вначале с ней не согласился. Он сказал, что лучше биться в стиле, к которому привык противник, - тогда к его победе никто не сможет придраться. Но Джоанна оставалась непреклонной, и в конце концов Эйден ей уступил. Теперь, однако, его снова одолели сомнения. Посмотрев еще раз на суровое лицо Лопара, он решил, что если ему выпадет удачный жребий стать охотником, то он выберет боевой робот и побьет Лопара его же собственным оружием. Когда наконец появилась первая, а за ней и вторая монета, Райза Прайд, обращая особое внимание на порядок, взяла первую монету в правую руку, а вторую - в левую. - Охотником будет Лопар, - сказала она, раскрыв ладони, - а Эйден будет выбирать место. "Если б вышло по-другому, то результат был бы тот же", - подумал Эйден, будучи уверен, что Лопар выберет боевых роботов. Вероятно, выбор места оказался в этой ситуации даже преимуществом. Однако своей следующей фразой Лопар ошарашил иго, да и всех собравшихся в зале. - Охотник не даст этому выскочке умереть с почетом на мостике робота. Я буду сражаться с ним в рукопашном бою. Единственное оружие - охотничьи ножи. Минимум одежды. Победа достанется тому, кто останется в живых. Смертельная схватка была редким поединком в Клане Кречета. Тем не менее правила Испытания Крови ее допускали. Многие из собравшихся в зале так сильно ненавидели Эйдена, что одобрили злобный выбор Лопара. "Я знал, что смогу употребить твою ненависть себе на пользу, но теперь мне и делать ничего для этого не надо", - подумал Эйден. - Да будет так, - проговорила Райза Прайд и затем повернулась к Эйдену: - Какое вы выбираете место? Где за вами будут охотиться, командир звена Эйден? - В секторе Испытаний. В лесу, рядом с местом, где проводятся Аттестации. Время - сегодня в полночь. Некоторые из собравшихся воинов были явно озадачены. Они не знали, что в этом лесу Эйден когда-то сразил нескольких сидевших в засаде вольнорожденных. Это случилось во время первой Аттестации, которую он провалил и благодаря которой был теперь печально знаменит. Лес казался Эйдену самым подходящим местом для первого боя на его пути к почетному Родовому Имени. Это место годилось лучше всех остальных, потому что там все и началось. И если он проиграет, то Джоанна присмотрит за тем, чтобы здешний лес стал его последним пристанищем. 33 Ночная тьма была наполнена странными, порой пугающими звуками. Другого воина, наверное, охватила бы дрожь, но Эйден чувствовал себя легко и спокойно. Чем его можно было напугать после Глории? Здесь, по крайней мере, не было ни мерзких ящериц, ни древесных пум. Он знал этот лес, в котором побывал не один раз. Во время Аттестации, которую Эйден проходил в статусе вернорожденного, он убил здесь четырех "вольняг". Оказавшись в лесу снова, он, по иронии судьбы уже сам считаясь вольнорожденным, спас от смерти ребят из своего подразделения. Исследовав архивы. Марта обнаружила, что у Лопара были блестящие оценки по рукопашному бою, но Эйден, как сказала Марта, имел оценки не хуже. Марта сказала, что их оценки примерно одинаковы. - Вы начинаете, не имея друг перед другом преимуществ, - добавила она. - Хотя знание местности, может быть, и дает вам дополнительные шансы. - Это не играет почти никакой роли, - ответил Эйден. - Если он хорошо владеет рукопашным боем, то территория, на которой мы будем сражаться, значения не имеет. Если у меня и есть преимущества, то это общие знания о Железной Твердыне. Ну, например, то, что в лесу из-за отсутствия луны будет стоять полная темнота. Я привык к ней и люблю ее. Мой опыт службы на Глории также сослужит мне службу. Болота и джунгли Глории самые дикие и непроходимые во всех мирах Кланов. На этой планете я пролил не одно ведро пота, пытаясь овладеть техникой боя в джунглях. Там, где служил Лопар, ничего похожего не было. Но теперь рассуждения остались позади. Эйден нащупал рукоять ножа, находившегося в ножнах на ремне. Из одежды он выбрал плотно облегавшие тело штаны и рубашку - из тех соображений, что они не будут цепляться за ветки и колючки, а также предательски шуршать. На ноги Эйден надел мягкие кожаные сандалии. Было темно, хоть глаз выколи, и Эйден пожалел, что Лопар не включил в список боевого снаряжения очки ночного видения. Темнота была настолько глубокой, что всякий, кто попытался бы пробраться через лес, неминуемо налетел бы на невидимые препятствия. Усевшись на низкорастущую ветку и пытаясь уловить малейшие звуки, чтобы определить местонахождение Лопара, Эйден провел довольно долгое время. Ничего подозрительного слышно не было. Эйден подумал, что Лопар, наверное, делает то же самое - где-нибудь тихо сидит, ожидая, когда какой-нибудь шорох выдаст врага. Как долго это может длиться? Если они с Лопарем так и будут сидеть в противоположных концах леса, не придет ли через некоторое время какое-нибудь официальное лицо и не объявит ли их обоих проигравшими? Нет, такого случиться не может. Условия, которые установил охотник, должны соблюдаться, а он не определил лимита времени. Они могут так просидеть до рассвета, ничего не предпринимая. А когда придет день, игра в ожидание кончится и Эйден потеряет свое главное преимущество, поскольку его знание территории при дневном свете не будет играть никакой роли. Пытаясь производить как можно меньше шума, он соскользнул с ветки и мягко приземлился ка траву, уверенный, что сделал это почти бесшумно. Некоторое время он постоял, прислонившись к дереву и пытаясь разобраться в лесных звуках: криках, воплях, пронзительных визгах. Эйден узнал печальный крик маленькой, но смелой птицы - козодоя. Кроме того, ему удалось услышать нескольких животных, пробиравшихся через лес то быстрее, то медленнее. Но ни один звук даже отдаленно не напоминал шороха осторожных шагов крадущегося воина. Эйден попробовал сделать шаг вперед. Тьма была такой плотной, что, казалось, даже имела вес. Глаза уже несколько привыкли к ней, однако даже собственных ног Эйден разглядеть не мог. Иногда ему казалось, что он различает какие-то еще более темные предметы, но определить, что из них деревья, а что - нет, он был не в состоянии. Больше всего ему не хотелось принять за ветку какую-нибудь змею, которых на Железной Твердыне водилось предостаточно. Эйден начал потихоньку продвигаться вперед, стараясь ступать как можно осторожнее. По его мнению, так было безопаснее. Пройдя совсем немного, он наткнулся на дерево, с которого кайма вода. Вода - так Эйден подумал вначале, но затем, попробовав ее на вкус, он понял, что это не вода и не какой-нибудь вид древесной смолы, а кровь. Протянув руку вверх, он нащупал что-то мягкое и теплое. От его прикосновения оно обрушилось на землю с глухим, но громким стуком. Опять прикоснувшись к предмету и почувствовав его запах, Эйден понял, что это туша какого-то лесного животного. Какого точно - различить в темноте было невозможно. И тут же до него донесся ликующий крик Лопари: - Теперь я знаю, где ты, жалкий недоносок! У Эйдена хватило выдержки не ответить на оскорбление. "Где тебя искать, я теперь тоже знаю", - подумал он. Каэль Першоу следил за тем, как идет поединок, по соединенному с прибором ночного видения монитору. Фауну и флору прибор показывал плохо, но что делают Лопар с Эйденом, было понятно. Действия, предпринятые Лопаром, вначале поразили его. Хотя этот воин передвигался абсолютно бесшумно, он вовсе не пытался подкрасться к Эйдену. Вместо этого он выследил четырех различных животных и умело убил каждое из них, перерезав горло. Затем он развесил туши, некрепко привязав их к веткам. Першоу понял план Лопара только незадолго до того, как Эйден уронил одно из этих мертвых животных. Конечно, не было гарантии, что Эйден пройдет под одной из тех самых веток, но это было только частью системы ловушек, которые расставил хитроумный Лопар. Кроме охоты и убийства животных, Лопар в первые часы поединка занимался также тем, что обстругивал колья и втыкал их в землю. Вдобавок он отыскивал на ощупь свисавшие с деревьев лианы и связывал их примерно на уровне шеи. Так продолжалось несколько часов, в течение которых Лопар, казалось, вовсе не стремился встретиться с противником. И действительно, ему было не о чем волноваться, поскольку Эйден все время сидел на одном месте. Першоу попросил разрешения наблюдать за состязанием, потому что ему было интересно, как покажет себя Эйден. Этот молодой человек представлял для него проблему, и он хотел ее разрешить. Когда он считал Эйдена вольнорожденным, бунтарские наклонности воина казались ему следствием дурного происхождения. Но обнаружив, что Эйден в действительности вернорожденный, Першоу пришел в замешательство и не знал, что и думать. Как относиться к этому странному воину. Затем, когда Ленора Ши-Лу поставила под сомнение права Эйдена на Родовое Имя из-за его провала на первой Аттестации, Першоу начал пересматривать свои взгляды. Если учесть препятствия, которые Эйдену приходилось преодолевать, достижения его можно было бы назвать даже выдающимися. И, к какой бы касте он ни принадлежал, сражался он умело и храбро. Однако всему грош цена, если Эйден не сумеет ничего противопоставить стратегии Лопара. Тогда он довольно скоро просто погибнет. Эйден постарался убраться от дерева как можно быстрее. Он уже не заботился о том, чтобы бежать бесшумно. Интересно, это ветер шелестит над ним в листве деревьев или смеется забравшийся наверх Лопар? Неожиданно он наткнулся на натянутую Лопаром лиану. Он как раз прыгнул, чтобы не столкнуться с темной фигурой, которая могла оказаться как кустом, так и кабаном, и лиана ударила его на уровне плеча, а не шеи. Наклонившись, чтобы пробежать под ней, он споткнулся и упал. Несмотря на то что он немедленно вскочил на ноги, ориентацию он утратил. Лопар, очевидно, когда-то участвовал в тренировках на выживание. Правда, то же самое, вообще-то, можно было сказать и об Эйдене. Проклиная себя за бездеятельность, он попытался вспомнить что-нибудь, что можно было бы применить в данной ситуации. Просидев столько времени в укрытии, он дал Лопару возможность приготовить множество ловушек. Эйден самоуверенно полагал, что лес - это его территория, Лопар же очень быстро к ней приспособился. Может быть, вначале Эйден и обладал некоторым преимуществом, но теперь оно было утрачено, он действительно превратился в дичь. Он должен был как-то переломить ход ночного поединка. Эйден пошел осторожнее, ощупывая выраставшие из темноты препятствия. Обнаружив еще одну лиану, натянутую меж двух деревьев, он сбредал ее с двух сторон ножом, смотал в большой моток и повесил через плечо. Минуту спустя, он за что-то зацепился и упал совсем рядом с заостренным колом. Выдернув из земли, Эйден ощупал его. Лопар умело поработал ножом: конец обструган ровно, симметрично и остро. Эйден заткнул кол за пояс. Теперь он проявлял большую осмотрительность и помимо прочего тщательно принюхивался, что помогло ему найти еще одно убитое животное. Осторожно ощупав дерево, на котором висел труп, Эйден обнаружил, что туша засунута между двух веток. Труп был еще теплым. Значит, животное погибло недавно. Прижавшись спиной к стволу, Эйден прислушался, пытаясь определить, где дев Лопар. Однако ничего не услышал. Он положил заостренный кол у основания ствола так, чтобы потом его можно было легко найти, неслышно залез на дерево и оказался рядом с животным. Проведя рукой по шерсти, он отыскал место, под которым должно было находиться сердце. Затем разрезал шкуру зверя, вскрыл грудную клетку, нащупал сердце и принялся вырезать его охотничьим ножом. Медленно и осторожно закончив эту операцию, Эйден наконец вытащил сердце из грудной клетки, поднес его к лицу и коснулся языком. Горячая, соленая плоть с кисловатым привкусом. Чувствовался сильный запах крови. Сняв с плеча смотанную в моток лиану, Эйден осторожно положил ее на тушу, затем поместил сердце в середину мотка и снял рубашку. После этого он отрезал кусок лианы и использовал его, чтобы превратить рубашку в мешок. Другой кусок он обвязал вокруг своей талии, а на нем укрепил импровизированный мешок с сердцем. Оставшуюся часть лианы он беззвучно сбросил на землю. Затем он свесился с дерева и прокричал: - Лопар, я устал от дурацких игр. Ты, в конце концов, воин или трус, который ставит в лесу детские ловушки? Ты вызвал меня на рукопашный бой. Давай наконец разрешим все раз и навсегда. Он рассчитывал поддразнить Лопара, назвав его трусом. Выкрикнув затем еще несколько оскорблений, чтобы Лопар окончательно определил, где он находится, Эйден быстро взобрался на более высокою ветку. Мешок немного мешал ему, но все же не очень сильно. В голове промелькнула мысль: в том, что он надеется совершить с Лопаром, определенно есть поэзия. Не та поэзия, от которой Эйден приходил в восторг, читая запрещенные книги. А жестокая, безжалостная поэзия настоящей войны. Наконец до Эйдена донесся звук, явно не похожий на обычные лесные шорохи. До этого ничего похожего он не слышал. Вероятно, рассерженный насмешками, Лопар частично утратил осторожность. Звук был слаб - всего лишь тихий треск какой-то ветки под ногой. Эйден взял мешок в руки и опустил его перед собой вниз. Лопар теперь находился под деревом - в этом не было никакого сомнения. Взяв мешок в одну руку, Эйден начал раскачивать его, с каждым взмахом увеличивая амплитуду. Когда размах стал достаточно большим, Эйден отпустил мешок. Тот полетел вниз и в сторону и упал в нескольких шагах от дерева. Звук, раздавшийся при этом, как Эйден и надеялся, был очень похож на шелест куста, задетого ногой. Он услышал, как Лопар бросился на шум. Сообразив, где должен сейчас находиться его противник. Эйден прыгнул туда. Его расчет оказался верен: он рухнул прямо на Лопара, ударив противника правой ногой по голове и левой по плечу. Оба воина упали на землю и некоторое время боролись, перекатываясь друг через друга. Лопар, взмахнув ножом, полоснул Эйдена по руке. Эйден же, преднамеренно не вынимая клинка из ножен, сосредоточил все усилия на том, чтобы блокировать руку Лопара, в которой был нож. В какой-то момент ему это удалось, и тотчас же он сильно ударил ее о ближайшее дерево. Все еще продолжая крепко сжимать нож, Лопар поднял другую руку, схватил Эйдена за волосы и крепко дернул. От боли у Эйдена на глаза навернулись слезы, но он не отпустил руки врага. Ударив ее о дерево еще раз, он почувствовал, как что-то упало ему на ноги. Это мог быть только нож. Отпустив руку Лопара, в которой тот прежде держал нож, Эйден ударил сомкнутыми пальцами снизу вверх по запястью руки, вцепившейся в его волосы. Сила удара была настолько велика, что пальцы проткнули кожу запястья. Брызнула кровь. Эйден высвободил голову. Оба воина отлично владели боевыми искусствами, но здесь, в кромешной тьме, это не играло никакой роли, поскольку нельзя было толком разглядеть противника. Эйден превратил единоборство в простую драку, а драться как бывший вольнорожденный он умел неплохо. По шорохам и другим доходившим до него звукам Эйден заключил, что Лопар шарит вокруг себя, пытаясь найти свое единственное оружие. - У тебя есть время, Лопар, - усмехнулся он. - Я подожду, пока ты найдешь нож. Я не стал бы убивать тебя безоружным. Это остановило Лопара. - Сколько же в тебе дерьма, "вольняга"! Ты даже сражаешься не как вернорожденный воин. Будь ты с оружием или без, я убил бы тебя немедленно. - Я знаю. Но мне бы очень хотелось все расставить по своим местам: в этом бою победит тот, кто обладает большими достоинствами, а не тот, кому просто сопутствует удача. Тут Эйден выхватил нож и, выставив его перед собой, стал двигаться в ту сторону, куда, по его расчетам, упал мешок с сердцем животного, который и нашелся довольно быстро. Лопар перестал шарить вокруг себя, и Эйден понял, что враг отыскал наконец оружие. Значит, предстоящая схватка будет интересной. В полной темноте противникам придется догадываться о каждом следующем движении друг друга. Это будет напоминать схватку диких зверей. Животному не нужно ничего рассчитывать, не нужно оценивать тактику врага. Оно просто набрасывается, царапается, кусается. Если бы оно могло держать в лапах нож, оно бы не отражало чужие удары, а выбрасывало лезвие вперед столько раз, сколько это оказалось бы нужно, не беспокоясь о клинке. - Ты готов, "вольняга"? - Я не вольнорожденный. - Тогда иди сюда и докажи это. - Хорошо. Лопар сделал выпад, но Эйден был готов к этому. Повинуясь только инстинкту, он отскочил влево, затем ударил ножом прямо перед собой. Нож во что-то воткнулся, - видимо, угодил-таки в Лопара. Тот застонал. Когда Лопар проносился мимо него, Эйден ударил вновь. И снова попал, на этот раз нанеся скользящий удар. Затем он хотел кинуться прочь - к тому месту, где лежал мешок. Но Лопар не остановился, чтобы перевести дух, как рассчитывал Эйден, а вместо этого обернулся и прыгнул, держа перед собой нож. Лезвие ужалило Эйдена в плечо, но он среагировал быстро. Почувствовав удар, он дернулся назад, и лезвие вошло неглубоко. Тут же он сам сделал выпад, но тоже не достиг цели, только заставив Лопара отпрыгнуть. Наклонившись, Эйден подобрал мешок. По весу он определил, что сердце все еще там. Хорошо. Как только черная тень Лопара снова двинулась на него, Эйден размахнулся и бросил мешок в голову противника. Мешок сильно ударил Лопара сбоку по черепу и сбил с ног. Эйден сразу же попытался всадить нож в живот врага, но Лопару неожиданно прямо в падении удалось схватить Эйдена за руку с ножом и сильно ее выкрутить. Нож вылетел, отскочил от ствола и навсегда исчез в темноте - Эйден знал, что Лопар не подарит ему возможности найти оружие, как это сделал он сам. Эйден попытался оторваться от Лопара, который теперь лежал на земле. Но тот схватил его за лодыжки и дернул. Лишенный опоры, Эйден упал на спину. В первый раз он наконец пожалел, что выбрал ночь. Теперь - как раз тогда, когда ему требовалось знать точно, где находится Лопар, - он не мог разглядеть вообще ничего. По доносившимся до него звукам Эйден предположил, что Лопар, отпустивший теперь его ноги, пытается встать. Эйден откатился в сторону и почувствовал, как противник, видимо не рассчитав своего движения, упал рядом. Его промах дал Эйдену возможность приподняться и снова бросить мешок. Конец лианы, связывавшей горловину, он держал в руке. Звук удара был несильный, но по прервавшемуся дыханию Лопара Эйден догадался, что мешок попал врагу в лицо. Он понимал, что оставаться на этом месте и продолжать обмен ударами не имеет смысла, тем более что у него всего лишь мешок, а у Лопара - нож, который Эйден ему так великодушно оставил. Бросив мешок в последний раз, он услышал, как тот задел Лопара, а затем из него вывалилось сердце. Единственное, что Эйден выиграл, предприняв этот маневр, было время, за которое ему удалось подняться на ноги и уцепиться за ствол дерева, где на ветвях лежал мертвый зверь. Почувствовав, что Лопар подбирается сзади, Эйден пошарил вокруг себя в поисках кола и лианы, которые здесь оставил. Сначала он нашел лиану. Быстро развернувшись, он хлестнул ею Лопари. Удар пришелся по лицу. Враг вскрикнул от боли и остановился. Еще пошарив, Эйден нашел и заостренный кол. Тот был прислонен к дереву с другой стороны. Схватив его, как копье, Эйден быстро ударил им в центр бросившейся на него черной тени. Сила удара оказалась достаточной. Конец кола, так тщательно заостренного самим же Лопаром, вошел ему глубоко в грудь. На вырвавшийся из его горла крик лес откликнулся водопадом звуков. Эйден отскочил в сторону, и Лопар упал, ударившись о ствол дерева. Услышав, как закашлялся враг, Эйден понял, что у того горлом льется кровь. Руку Эйдена забрызгало чем-то липким. Скорее всего, это была кровь раненого врага. Лопар находился теперь очень близко, и Эйден знал, что не может ни на секунду позволить себе расслабиться, его нервы были напряжены до предела. У противника еще оставался нож. Как он и ожидал, Лопар ударил, но удар вышел слабым, и Эйден просто поймал и выкрутил руку врага. Было слышно, как нож упал на землю. - Лопар, ты хотел сражаться, пока один из нас не погибнет. - Это правда. - Я не хочу тебя убивать. Твоя рана может оказаться несмертельной. - Это тоже правда, "вольняга". - Признай, что я не вольнорожденный. - Никогда. - Ты можешь сказать судьям, что изменил свое решение сражаться до смерти. - Никогда. - Хорошо, тогда я должен убить тебя, хотя и не желаю этого. Взяв лиану двумя руками, Эйден обмотал ее вокруг шеи Лопара и, сильно стянув, держал, пока тело врага не обмякло. Затем он совершил поступок грубый, примитивно-жестокий и крайне оскорбительный для его жертвы и других воинов Кречета, поклявшихся его убить. Найдя поблизости на земле сердце убитого животного, Эйден подобрал его и засунул Лопару в рот. Потом осторожно, почти благоговейно, он снял убитое животное с дерева и перенес его на опушку леса. Там он похоронил зверя в неглубокой яме, которую вырыл охотничьим ножом Лопара. 34 Если бы кто-нибудь подслушивал очередное обсуждение Эйденом и его советниками стратегии, которую теперь следует избрать, он бы, вероятно, подумал, что попал вместо совещания прямо на одно из состязаний Права Крови. Собравшиеся долго и яростно спорили, но Эйден все-таки отстоял свою точку зрения. - Коль скоро стать обладателем Имени должен я, - горячился он, - то мне и решать, как это сделать. Может быть, осторожность и помогла мне на Мясорубке, но она едва не стоила мне жизни в поединке с Лопаром. Я благодарен вам за все, что вы сделали, но, чтобы победить, я должен придерживаться наступательной стратегии. Хотя Марта была его самым горячим противником, в конце она все же уступила: - Да, это правда, что ты можешь победить, только проявив свои лучшие качества. А самое главное из них все-таки, наверное, упорство. Когда Эйден ушел. Марта улыбнулась Джоанне, которая, удержавшись от ответной улыбки, заметила: - Вы были правы, Марта. Стоило его как следует подтолкнуть, и он начал сам прокладывать себе дорогу. Ваш ум восхищает меня. Марта слегка усмехнулась. - Я чувствовала, что после Испытания Отказа он утратил нечто важное. Боевой дух - так это можно назвать. Мы должны были помочь Эйдену снова обрести его. И мы своего добились. Даже Жеребец принял в этом участие. - Я просто следовал вашим инструкциям, капитан. Джоанна опешила. - Вы хотите сказать, что... что оскорбления этого воина были частью вашего плана? Марта только пожала плечами, и было ясно, что сам Жеребец тоже ничего больше не скажет на эту тему. Эйден стоял на плацу, когда мимо него гордо прошагал Мегаса. Чуть отдалившись, он достаточно громко, чтобы услышал Эйден, сказал одному из своих советников: - Если мне выпадет жребий сражаться с этим "вольнягой", мне будет очень просто его победить. Если он спрячется, я найду его по вони, которая от него исходит. Если же он решит принять бой, то я сделаю так, чтобы мои ракеты поводились на дурной запах. Эйден резко обернулся. Однако, когда он заговорил, голос его остался холодным и бесстрастным. - Может быть, ты хочешь сразиться прямо здесь и сейчас, Мегаса? Без всяких состязаний за Имя и Право Крови? Мегаса засмеялся: - Нет, победить тебя здесь было бы слишком просто. - Ты не сможешь долго продержаться против меня в рукопашном бою. - Ты в этом уверен? Здесь, на плацу, ты не найдешь ни кольев, ни звериных сердец. - Тогда ты просто задохнешься. От моей вони. Шутка разрядила напряжение, и спутники Мегасы увели его прочь. Эйдену страстно хотелось уложить Мегасу прямо сейчас, но он решил подождать сражения на Испытании, в котором он победит хотя бы для того, чтобы посмеяться над поверженным врагом. Каэль Першоу наблюдал за следующей схваткой за Родовое Имя с командного пункта, куда некоторые из поединков проецировались при помощи сложной голографической аппаратуры. Он присоединился к Джоанне и другим советникам Эйдена, проследив только за тем, чтобы встать как можно дальше от Жеребца, которого он презирал даже больше, чем других вольнорожденных. Жеребец всегда смотрел вызывающе, и поэтому вернорожденные не любили находиться с ним рядом. На церемонии с монетами, предшествовавшей очередному состязанию, монета Эйдена выскочила из Колодца Воли второй. По праву охотника он выбрал стандартных боевых роботов. Что же касается места сражения, то его противница, капитан Джина, назвала горную гряду далеко на севере Твердыни. Сначала отраженные голограммой горы выглядели детскими куличиками, а роботы напоминали свои уменьшенные копии, с которыми играют юные сибы. Но затем, по мере того как роботы противников перемещались, стараясь занять как можно более выгодные позиции, голографические изображения выросли. Довольно скоро на огромном пространстве перед зрителями они уже достигали величины приблизительно в одну треть настоящей. На неровной местности между ними началась жестокая борьба. Стала ясна стратегия, избранная Джиной. Зная, что Эйден будет вести семидесятитонный "Разрушитель", она выбрала более легкую машину - пятидесятитонного "Боевого Орла", лучше приспособленного к горной местности и лучше прыгающего. Однако Каэль Першоу не был уверен, что это правильный выбор. Он думал, что, двигаясь по горам быстрее, чем "Разрушитель", можно удлинить время битвы, но этого недостаточно, чтобы ее выиграть. Агрессивность, которую проявлял Эйден в сражении с капитаном Джиной, вполне оправдала себя. Он мог бы остаться на легко обороняемом пространстве среди утесов и стрелять по Джине через широкие расселины - так бы поступили большинство воинов на его месте. Но от такого обмена залпами РБД оба робота пострадали бы примерно одинаково. Эйден же в своем "Разрушителе" прыгнул на ненадежную обледеневшую площадку, которая находилась сверху и сбоку от "Боевого Орла". Оттуда он послал ракетный залп прямо вниз, прицелившись не в машину Джины, а в угол, где соединялись утес и площадка. От жесткого удара ракет по камню поползли трещины - как раз под "ногами" "Боевого Орла". Эйден выстрелил еще раз. "Боевой Орел" качнулся вместе с выступом, на котором стоял, затем трещина разверзлась шире и вдруг превратилась в пропасть, где и исчез "Боевой Орел" вместе со своим храбрым водителем. Конец наступил так внезапно, что оказался неожиданным даже для Каэля Першоу. Когда "Орел" вдруг исчез в пропасти, он тихо произнес слова похвалы Эйдену и выразил сожаление о гибели капитана Джины. - Ты провел три важных сражения, - говорил Жеребец. - Мясорубку и две первые схватки Испытания Крови. Все три твоих противника мертвы. Стоит ли Родовое Имя этих жертв? - Ты знаешь, что стоит. Жеребец в ответ не проронил ни слова. Он никогда не понимал своего друга до конца. Марта отметила, что так называемое психологическое преимущество теперь на стороне Эйдена. Для следующего сражения его противник, видимо сообразив, что Эйден дважды одержал победу на необычной местности, выбрал в качестве поля боя одну из территорий, которые на Твердыне были специально для этого предназначены. Желая получше рассмотреть голографическое изображение битвы, Марта перегнулась через перила. Она стояла поодаль от остальных советников Эйдена, чтобы не раскрывать свою истинную роль в его деле. Джоанна с Жеребцом смотрели, как идет схватка, со следующего ряда кресел. Каэль Першоу, скрестив руки, стоял на том же уровне, что и Марта, ко прямо напротив нее. Противник Эйдена, командир звена Грэйлинг, вышел на поле битвы в "Матером Волке" - роботе, популярном среди воинов Клана Волка, но моле, распространенном среди Кречетов. Сдвоенные установки РБД-20 делали его похожим на вьючное животное, несущее тяжелый груз на согнутых плечах. Сначала два робота держались на расстоянии, посылая друг в друга ракеты дальнего радиуса действия, так что можно было подумать, будто поединок затянется. Обе стороны получили при этом почти одинаковые повреждения. Вокруг машин валялись отбитые куски брони. Затем "Волк" начал приближаться к "Разрушителю". Неуклюже двигаясь вперед и ведя огонь из больших лазеров, он выжигал на корпусе "Разрушителя" жуткие змеистые борозды. Эйден, однако, перед боем изучил послужной список Грэйлинга и знал, что этот человек почти всегда сражается по уставу. Решив контратаковать, он направился к неуклюже-медлительному "Волку" быстрым шагом, постепенно переходя на бег. Затем выпустил залп РБД, прицелившись прямой наводкой. Его машину окутали дым и поднявшаяся пыль. Эйден рассчитывал на то, что Грэйлинг сосредоточит все свое внимание на основном экране, дававшем естественное изображение. За время, которое понадобилось Грэйлингу, чтобы переключиться на вспомогательный экран, Эйден проделал маневр и вынырнул на "Матерого Волка" из рассеивавшегося облака дыма с той стороны, с которой враг никак не ожидал нападения. Не снижая скорости, Эйден атаковал "Волка", выпустив весь боезапас ракет малого радиуса действия. Это входило в план, который разработали Эйден и его советники. Главной его задачей теперь было вывести из строя установки РБД на "плечах" "Волка". План сработал. Сначала взорвалась одна установка, затем другая, и почти сразу же - сам "Волк". Наблюдатели (включая Эйдена, смотревшего из своей кабины) вздохнули с облегчением, увидев, что капитан Грэйлинг успел катапультироваться за секунду до того, как робот взорвался. - Этому повезло, - сказал Каэль Першоу Джоанне, когда они выходили через двери командного центра. Джоанна ничего ему не ответила, но было видно, что она согласна. Мегаса тоже добрался до четвертой схватки, но пока еще должен был сражаться не с Эйденом. Пока. Чтобы посмотреть на поединки Эйдена и Мегасы, в командном центре собралось много воинов. Мегаса, как всегда в "Бешеном Псе", быстро победил своего противника на "Карателе". Сражение закончилось так быстро, что ему удалось вовремя прийти в командный центр и увидеть поединок Эйдена. Эйдену выпал жребий быть охотником. Его противник в качестве места сражения выбрал остров посередине озера, но Эйдена не особенно волновало, как и где будет происходить поединок. Его настолько утомили предыдущие схватки, что оставалось только одно желание - поскорее освободиться. Он понимал, что если уж собирается сражаться в финальной битве за Родовое Имя, то должен быть к ней хорошо подготовлен. Для битвы на острове Джоанна предложила стратегию, которую сама использовала в бою несколько лет назад. На этот раз "Разрушитель" был загружен только ракетами РДД да еще радиомаяком. Марта сомневалась, не следует ли сохранить часть остального оружия или, по крайней мере, добавить несколько лазеров, но и Джоанна и Эйден отказались. - А что, если он подойдет близко? - Я все же рискну, - ответил Эйден. - Он рискнет, - подтвердила Джоанна. - Во-во, рискнет! - грубо поддакнул Жеребец. Противник Эйдена, воин Мачико, решила биться на "Вурдалаке". Это никак не влияло на стратегию Эйдена, которая годилась для любого типа боевого робота. Джоанна осмотрела территорию предстоящего поединка. Поле битвы на острове было выбрано относительно ровное. Джоанна решила, что Мачико сделала то специально, чтобы не позволить Эйдену совершать здесь какие-либо замысловатые маневры. Но если Эйден будет держаться на расстоянии от врага, разработанный план сражения принесет победу. Как только раздался сигнал к началу схватки, Эйден тотчас прыгнул низко над землей по направлению к "Вурдалаку". Мачико воспользовалась моментом и выжгла солидный кусок брони у "Разрушителя", действуя лазером и ПИИ. Когда расстояние между врагами достаточно сократилось, Эйден выстрелил специализированной ракетой с радиомаяком. Ракета ударилась о корпус "Вурдалака" и словно приклеилась. Эйден же, добившись цели, прыгнул назад, на исходную позицию у берега. Ему казалось, что он чувствует, как вода приятно омывает "ступни" робота. Залп за залпом он пускал ракеты по "Вурдалаку", зная, что каждый снаряд без промаха летит на сигнал радиомаяка. Как Эйден и надеялся, битва очень скоро закончилась. "Вурдалак" Мачико оказался вскоре так раскурочен ракетами, что ему уже ничто не могло помочь. Наблюдая за происходящим из командного центра, Мегаса не скрывал своего отвращения. Когда миниатюрная Фигура Мачико катапультировалась из машины и на несколько секунд повисла над землей, он перегнулся через перила, словно хотел поймать голографическое изображение рукой. - Теперь только я могу выскрести эту нечисть из нашего Клана, - громко заявил он, повернулся и вышел из командного центра. - Вы считаете, Эйден сумеет его обломать? - хмуро спросил Джоанну Жеребец. - Искренне? - Да. - Искренне говоря, я не думаю, что он зайдет так далеко. Спустя три дня, Эйден долго не мог заснуть после последнего перед боем разговора со своими советниками. Он лежал на койке, жалея, что не может заглянуть в будущее. Наконец Эйден провалился в глубокий сон. 35 Два воина и Хранитель Клятвы произнесли все ритуальные фразы. Затем в Колодце Воли исчезли две монеты. Снова появившись, они принесли Мегасе роль охотника, а Эйдену - право выбора места. Ожидая слов Мегасы, Эйден опять ощутил волну лютой ненависти, исходившую от воинов Клана Кречета, собравшихся в зале. Как такое большое количество людей может его ненавидеть? В глубине души он не изменился с того дня, когда заявил о своем желании обрести Родовое Имя, но порой он не мог не думать: может быть, вражда и ненависть со стороны его товарищей из Клана оправданны? Может быть, участием во второй Аттестации и жизнью в качестве вольнорожденного он действительно лишил себя права на Имя? Но, к счастью для Эйдена, полоса сомнений тянулась недолго. Он был воином Клана, вернорожденным и достойным. И если он уже не доказал этого, продвинувшись так далеко на Испытании Крови, тогда получается, что мир сошел с ума и доблесть воина уже ничего не значит. Мегаса повернулся лицом к собравшимся. - Я понимаю, что любые слова с моей стороны, не относящиеся к тому, какое оружие я выбираю, нарушают обычай, - загремел его голос, легко доносившийся до самых дальних рядов собравшихся. - Но исход этого состязания за Имя слишком важен. Важен не только для меня, но для всего Клана Кречета. Этот воин опозорил нас, и я больше не позволю ему чернить славное имя нашего Клана. Его слова вызвали у толпы гул одобрения, и Эйден пожалел, что Хранитель Клятвы не может прервать ритуал и позволить им с Мегасой сразиться прямо здесь и сейчас. - Имя Прайд - почетное Имя, - продолжал греметь Мегаса. - Даже мы, еще не заработавшие права его носить, но связанные одной линией крови, благоговейно относимся к нашему происхождению. Поколения воинов с этим Именем героически сражались и часто со славой погибали на поле битвы. Они умирали не за то, чтобы наша линия была однажды запятнана воином, который, несмотря на истинность рождения, вел жизнь "вольняги", а не вернорожденного. На планете Гектор несколько отличных воинов из моего звена погибли в суровом бою с воинами Клана Мустанга. Мстя за их смерть, мы уничтожили целое вражеское соединение. Вот что значит быть воином Клана Кречета. Почему Родовые Имена нашего Клана заслужили столь глубокое уважение? Почему так часто другие Кланы пытаются завладеть генетическим наследием Кречетов? Это происходит потому, что наши воины - лучшие среди воинов всех Кланов. Мы не можем смириться с тем, что приносит нам позор вместо уважения. Давайте же не позволим этому воину позорить нас дальше. Энергичным кивком Мегаса показал, что закончил речь, и повернулся к Хранителю Клятвы. Хотя любые проявления чувств во время ритуала запрещались, по аудитории прошла шумная волна аплодисментов. Райза Прайд немедленно прекратила их, подняв руку, но Мегаса уже выступил, и воины Клана Кречета поддержали его. Эйден был врагом. Его следовало уничтожить. На мгновение он и сам в это поверил. Но он не мог позволить деморализовать себя какой-то речью как раз тогда, когда вот-вот должна была начаться Финальная битва за Право Крови. Тут же Эйден поклялся, что расправится с Мегасой каким-нибудь особо жестоким способом. Если только суждено ему взять верх над Мегасой, то он оставит этого человека в живых, обречет его на позор быть побежденным тем самым воином, которому он вынес столь суровый приговор. Ничего не было удивительного в том, что Мегаса, знаменитый воин, выбрал способом ведения боя именно поединок двух роботов. Затем он и Хранитель Клятвы повернулись к Эйдену, чтобы услышать, какое место боя выбирает он. Эйден постарался говорить голосом как можно более бесстрастным, чтобы не возбудить присутствующих еще сильнее: - Местом поединка я выбираю Риай. Эти слова вызвали неоднозначную реакцию. Некоторых воинов они рассердили, тогда как другие были явно поражены. Риай - спутник Железной Твердыни. Марта решила, что, поскольку сила гравитации там в шесть раз меньше обычной, Мегаса не сможет полностью воспользоваться своим боевым опытом, и их с Эйденом шансы, насколько возможно, сравняются. По указанию Райзы Прайд воинам был предоставлен час для привыкания к силе тяжести. Эйден знал, что у Мегасы уже есть опыт сражения в условиях сниженной гравитации, правда небольшой. Знал он также и то, что техник Мегасы изменил обычную конфигурацию "Бешеного Пса", учтя особенности малой силы тяжести и отсутствие атмосферы. Кочевник также перенастроил оружие и управляющие системы "Разрушителя", но он сделал это, пользуясь техническим руководством. У него не было личного опыта приготовления робота к бою в таких условиях. Однако это не особо тревожило Кочевника. - Ощущение должно быть таким, как будто идешь по подушкам, - сказал он Эйдену. - Или летишь во сне. Помни только, что враг находится в таких же непривычных для него условиях. И все будет в порядке. - Странно слышать такой совет от техника, Кочевник. - На службе у капитана Джоанны я обучился использовать в придачу к другим моим знаниям еще и психологию. Служить ей - то же, что драться с панцирным ящером. Примерно это тебе сейчас и предстоит. - Ты не должен так говорить об офицере, у которого состоишь в подчинении, особенно в присутствии другого офицера. - Наверное, да. Только меня не очень-то просто наказать. Спроси у капитана Джоанны. Кочевник, которого Эйден знал еще с того времени, когда был кадетом, постарел. Здорово сказалась на нем переделка, в которую он попал на Глории. Однако, несмотря на то что одну руку ему приходилось держать под неестественным углом к телу, в "Разрушителе" он копался, как в собственном кармане. Когда час, предназначенный для акклиматизации, истек, Эйден, невзирая на сниженную гравитацию, в условиях которой находился первый раз, чувствовал себя отлично. Ему нравилось, что "Разрушитель" легко и плавно движется по пересеченной местности. Ему нравилось, что при каждом прыжке боевой робот, казалось, может улететь в космос, если только вовремя не переключить его на движение вниз. Ему нравилось, что у оружия увеличилась дальность действия, потому что не было сопротивления воздуха. Ему нравилось, как робот перескакивает через провалы и трещины даже без помощи прыжковых двигателей. По линии связи раздался резкий голос Райзы Прайд. Она объявила, что предоставленное противникам время кончилось. Пора было начинать поединок. Эйден был готов. Пристегнутый ремнями к командирскому креслу, он направил "Разрушитель" прямо вперед, зная, что Мегаса точно так же начал движение с другой стороны. Едва появившись, "Бешеный Пес" Мегасы открыл огонь из больших лазеров. Выстрелы были точными, и броня "Разрушителя" оказалась поврежденной в нескольких местах, прежде чем Эйден увел его под прикрытие. Затем он снова направил машину туда, где находился Мегаса. На этот раз, упредив врага, Эйден атаковал, выпустив залп РДД. И сразу же понял, что система наведения плохо настроена. Ракеты разорвались в двадцати метрах от "Бешеного Пса", и прежде чем Эйден успел выстрелить во второй раз, Мегаса отвел машину под защиту огромных валунов. Хотя "Пес" не имел возможности прыгать, его гигантские шаги казались прыжками. Мегаса стрелял при каждом шаге. Эйден чувствовал, как залпы срывают с его робота куски брони, видел, как, пролетев огромное расстояние, они падают на землю, поднимая облачка пыли. Вдруг, незамеченная до последнего момента, в "Разрушитель" попала ракета. Эйдена сильно тряхнуло, а робот, чуть не сбитый с ног, сильно качнулся. Затем его развернуло на 180 градусов, так что Мегаса смог беспрепятственно выстрелить ему в спину. Между тем на Твердыне, в командном центре, собравшиеся зрители спорили из-за места, откуда можно было бы лучше увидеть голографическое изображение битвы. Когда ракета Мегасы попала в "Разрушитель" и развернула его, а затем лазерные импульсы ударили робота в спину, среди настроенной в пользу Мегасы аудитории поднялся громкий смех. Марта слегка отпрянула от перил, раздосадованная даже не столько положением Эйдена, сколько мстительной злобой своих товарищей. Когда кто-то вдруг положил руку ей на плечо, она резко обернулась, готовая дать отпор любому, осмелившемуся дотронуться до нее. В стоящем позади человеке она узнала Каэля Першоу, которого видела на Великом Совете. - Могу я с вами поговорить, капитан? - спросил он. - Я не хочу отсюда уходить. Давайте поговорим после сражения. - То, что я хочу сказать, может быть сказано и здесь. В любом случае, все остальные сейчас заняты битвой. Марта вновь стала следить за голографическим изображением. "Разрушитель" Эйдена развернулся и вел сейчас бешеный огонь, чередуя выстрелы из пушки и ПИИ. "Нет, Эйден, - подумала она. - Ты тратишь свой боезапас слишком быстро. Нельзя так скоро начинать решающую атаку, когда сражаешься с таким опытным воином, как Мегаса". - Я наблюдал за вами, - продолжал тем временем Каэль Першоу. - Вы наклоняетесь вперед всем телом, когда командир Эйден атакует. Я знаю, что вы выросли в одной сиб-группе. Вы помогаете ему, не так ли? - Я думаю, что вполне могу ответить на ваш вопрос утвердительно. Здесь нет никакого нарушения закона Клана или традиций. - Тогда зачем держать это в тайне? Вы стыдитесь помогать воину, который раньше сражался в роли вольнорожденного? Стыдитесь поддерживать воина, которого не поддерживает почти никто? - Нет, я ничего не стыжусь. Мое тайное участие продиктовано политическими, а не стратегическими соображениями. Я не согласна с обвинениями против командира Эйдена, и я думаю, что он заслужил вторую попытку, вот и все. - Вам, капитан, вероятно, интересно будет услышать, что я с вами согласен. Это была, наверное, единственная вещь, которую мог сказать Каэль Першоу, чтобы отвлечь Марту от созерцания битвы. Мегаса сейчас немного отступил, используя рельеф местности, чтобы укрыться от ураганного огня Эйдена. Стрельба среди утесов и нагромождений скальных обломков бесполезна. Потраченные впустую заряды живописно взрывались над поверхностью Риая, напоминая диковинные лучи некоего нового светила. - Вы поддерживаете его? Я думала, что вы, его начальник, презирали Эйдена. - Да, я его презирал и, возможно, презираю и сейчас. Но после того как он победил Лопара в первом раунде Испытания Крови, я не мог не восхититься его боевыми качествами. Это все, что у меня есть вам сказать. Я просто хотел, чтобы кто-нибудь из его товарищей узнал об этом. Но капитан Джоанна не стала бы меня слушать, а с "вольнягой" я говорить не желаю, так что я выбрал вас. Рев толпы заставил Марту снова перенести свое внимание на голографическое изображение. Мегаса неожиданно появился из-за нагромождения камней и дал два ракетных залпа. Образовавшееся от взрывов облако обломков и пыли создало на миг впечатление, что выстрелы уничтожили Эйдена и его "Разрушитель". Но уже в следующий момент Марта с облегчением увидела, как его боевой робот твердой походкой вышел из пылевой завесы. Когда Марта повернулась назад к Каэлю Першоу, тот уже ушел. Она еще не успела этому удивиться, как происходящее на поле боя заставило ее забыть про Першоу. Она была настолько поражена, что даже открыла рот, а этого с ней не случалось, кажется, еще с времен сиб-группы. "Разрушитель" мчался на полной скорости прямо на "Бешеного Пса", поливая его огнем из всех стволов. Он двигался так быстро, что создавалась иллюзия, будто он может опередить собственные выстрелы и разорвать в клочья самого себя своими же снарядами. Но Марта, конечно, боялась не этого. На Риае боевой робот способен развить скорость в шесть раз большую, чем при нормальной гравитации. Однако пониженная сила тяжести не могла не влиять на согласованную работу механизмов бегущего робота. Могло произойти все что угодно - от перегрева мускульных волокон до разрушения любой части корпуса. То, чего так боялась Марта, в конце концов и случилось. "Нога" бегущего "Разрушителя" ударилась о какой-то скальный выступ слишком сильно. "Нога", предназначенная для того, чтобы выдерживать вес семидесятитонного робота, бегущего со скоростью восемьдесят шесть километров в час, была просто механическим чудом со всеми своими креплениями и поглотителями напряжения. Но Эйден превысил допустимую нагрузку примерно в три раза. Неудивительно, что "нога" подломилась в "колене". Нижняя часть ее отлетела, как направляющая стойка при старте космического корабля. По инерции "Разрушитель" продолжал двигаться вперед и пропрыгал на одной "ноге" еще несколько шагов. Затем, остановившись, он закачался, как взорванное строение, упал на "бок" и внезапно исчез. Эйден не успел осознать случившееся, когда почувствовал, что падает. Он попытался восстановить равновесие, подтянув левую "ногу", но, поскольку теперь это была "призрачная" "нога", ничего не произошло. Робот остановился у широкой трещины и некоторое время раскачивался на краю. Затем правая "нога" скользнула вперед, и "Разрушитель" полетел вниз. Падая, робот ударился о почти отвесную стену, и его развернуло передней частью вверх. Удар о дно трещины был настолько силен, что Эйден потерял сознание. Голографическая аппаратура не зафиксировала момент падения. "Разрушитель" просто исчез из виду, как на плоском экране. Марта увидела, что боевой робот Мегасы остановился и некоторое время как будто вглядывался в черный оскал трещины, прежде чем подойти к ней. Марта не знала, считают ли судьи поединок уже законченным. Если Мегаса пожелает, он может объявить о своей победе прямо сейчас. Тогда спасательные команды извлекут Эйдена из поверженного робота. Но Марта знала, что Мегаса, так же как и все остальные участники Испытания, поклялся убить Эйдена. Было понятно, что он сейчас хочет сделать. У него осталось еще много неиспользованных боеприпасов, и все, что ему требуется сделать, - это выстрелить несколько раз в глубь трещины. Эйден не сможет катапультироваться - в безвоздушном пространстве Риая его ждет мгновенная смерть. Только от Мегасы зависит теперь, останется ли его противник жить, но вряд ли он позволит Эйдену такую роскошь. Жизнь - привилегия сильнейших. Растолкав столпившихся у перил воинов, к ней подошла Джоанна. - Опять он проиграл из-за того же, - бросила она. - Из-за чего? - мрачно спросила Марта. - Он опять зарвался. С ним всегда это случалось. В битвах, на Испытаниях, в личных конфликтах. Если бы не этот недостаток, он прошел бы первую Аттестацию. Марте не хотелось сейчас ничего обсуждать. Особенно ее возмущало, как холодно, словно ставя диагноз, говорит Джоанна. Мегаса же тем временем стоял на краю трещины. Он слегка наклонил машину, чтобы заглянуть внутрь. Придя наконец в себя, Эйден почувствовал страшную слабость. Взглянув наверх, он увидел склонившегося над провалом "Бешеного Пса". За бортовым иллюминатором маячила физиономия Мегасы, который, видимо не доверяя приборам, решил своими глазами посмотреть, в каком жалком положении оказался Эйден. Борясь с подступающей дурнотой, Эйден взглянул на вспомогательный экран, чтобы проверить состояние боезапаса. Несколько оставшихся ракет направлены под другим углом и потому бесполезны. ПИИ разрушен, в рабочем состоянии только пушка. Однако в соответствии с информацией, высвеченной на экране, у нее заклинило механизм подачи снарядов. Можно рассчитывать только на одну очередь. Выстрел из лука по разъяренному слону. Увидев, как Мегаса машет ему рукой из кабины, Эйден подумал, что стрелять нет никакого смысла. Он уже, можно сказать, мертв. Ему хотелось закрыть глаза и просто покориться судьбе. Но даже в такой ситуации что-то в его душе не позволило ему сдаться. Эйден никогда не сдавался. Во время кадетских учебных боев он пытался испробовать все возможные маневры, даже если они противоречили дававшемуся сиб-группе учебному материалу. На первой Аттестации он чуть не победил, применив необычную тактику. Похожие действия помогли ему пройти вторую Аттестацию. Потом к стойкости, которая присутствовала в нем, вероятно, с первой секунды его жизни, добавился боевой опыт. Но именно способность несмотря ни на что продолжать драться принесла Эйдену все его победы - среди них и победу на Глории. Он тогда не сдался. Он не сдастся и теперь. Быстро прицелившись в видневшуюся из пропасти часть туловища "Бешеного Пса", он выстрелил. Этой последней очередью Эйден бросал Мегасе и другим ненавидевшим его воинам Клана Кречета последний вызов. Они, конечно, не узнают об этом. Но ему достаточно того, что об этом знает он сам. Эйден видел, что выстрел в "Бешеного Пса" оказался безрезультатным. Он видел даже пыль, поднявшуюся от попадания в плоскость кабины. Однако сначала он не заметил тончайшую трещину в кабине, образовавшуюся от разрыва снарядов. Первое, что бросилось Эйдену в глаза, - это вырвавшаяся из точки попадания струя пара. Затем Эйден увидел и саму трещину, расширявшуюся прямо на глазах. И, наконец, последним - стремительно летящее вперед лицо Мегасы - бледное, перекошенное, с широко открытыми глазами и разинутым ртом. Тут под воздействием внутреннего давления кабина разлетелась на куски. Тело Мегасы, очевидно, унесло вместе с обломками, но Эйден не заметил этого. Возможно, изувеченные останки Мегасы упали на лежавший в провале "Разрушитель". Победитель снова потерял сознание. Эйден не успел отреагировать на события последних мгновений схватки, но, погружаясь во тьму и пустоту, уже знал, что прошел Испытание Крови. И обрел долгожданное Родовое Имя. ЭПИЛОГ Через несколько лет после того как Эйден завоевал Родовое Имя, его дочь Диана, о чьем существовании он даже не догадывался, прошла Аттестацию и стала воином. Если бы в бою она сумела победить еще одну машину, то ее воинская карьера в Клане началась бы со звания командира звена. Но убедительную победу она одержала только над одним противником. Поэтому в конце Аттестации с мостика своего "Вурдалака" Диана спустилась в звании воина. Корпус робота был все еще до того горяч, что девушка, случайно коснувшись брони, обожгла ладонь. Гордая и счастливая, Диана тем не менее не строила грандиозных планов относительно своего воинского будущего. Заработать Родовое Имя она не смогла бы никогда. Единственное, чего она желала, - это привилегии участвовать во вторжении во Внутреннюю Сферу, которое только что началось. Именно ради этого она так и старалась поскорее попасть в свое подразделение. Цель иметь вернорожденное потомство, так сильно владевшая ее отцом, в жизни Дианы не играла никакой роли. В конце концов, она дочь от союза двух членов одной сиб-группы - Эйдена и Пери. Хотя оба ее родителя были вернорожденными, ее собственное "естественное" рождение являлось неодолимым препятствием на пути к Родовому Имени, но Диана не особенно по этому поводу огорчалась. Она не огорчалась даже из-за того, что вернорожденные презирали таких, как она. Вероятно, Диана уже настолько привыкла к такому отношению еще в детстве, что воспринимала это просто как факт жизни. Так же, как и у отца, у нее случалось много стычек с оскорблявшими ее вернорожденными. Но, в общем, она принимала существующее положение вещей. Встав у массивной "ноги" "Вурдалака", Диана махнула роботу рукой. - Ты помог мне взойти на эту ступень, - тихо сказала она ему. - И дальше мы пойдем тоже вместе. Диана часто воображала, как станет наконец воином. Но ни разу не представила себе возможную встречу с отцом. Да и зачем он будет с ней встречаться? Разве вернорожденный станет знакомиться со своим вольнорожденным ребенком? Вернорожденные не встречались даже с генетическими родителями. Диана знала только свою мать. Но, словно настоящая вернорожденная, желала только одного: стать воином Клана. Теперь ее желание исполнилось. Ей предстояла служба Клану Кречета. И только тут она вдруг с удивлением поняла, что все ее Фантазии до сих пор не касались встречи с отцом. Удаляясь прочь от своего робота, Диана пару раз посмотрела на ладонь. Все-таки здорово обожглась... Наступил день, когда Диана со своим подразделением должна была отправиться в долгую дорогу, чтобы присоединиться к войскам, начавшим вторжение во Внутреннюю Сферу. Пери, ставшая теперь крупным ученым, мысленно послала своей дочери благословение. Но и только. Когда Диана начинала воинскую службу, жизнь другого воина, служившего Клану, подходила к концу. Звали его Тер Рошах. Годы после Испытания Отказа он прожил так, как будто был действительно осужден. Ни на одно из мест, куда он хотел попасть, его не принимали. Бывшие друзья от него отвернулись. Он лишился даже воинского звания. Он был стар, ему шел шестьдесят второй год, и это означало, что он бесполезен для Клана. Хотя, вообще говоря, не совсем бесполезен. Он стал солдатом пехотного подразделения, составленного из воинов, слишком старых для того, чтобы управлять роботами и участвовать в боях наравне с другими. Старики годились только на роль пушечного мяса. Ими безжалостно жертвовали в случае необходимости. Его пехотное подразделение перебросили сейчас куда-то глубоко во Внутреннюю Сферу, в место, о котором в течение столетий люди Клана могли только мечтать. Здесь когда-то, много поколений назад, жили их предки. Вторжение готовилось как раз всеми этими поколениями, но Тер Рошах не знал ни названия планеты, ни того, каких успехов достигли войска Клана. Всем солдатам подразделения выдали обмундирование и стрелковое оружие. Затем отправили навстречу врагу. Тер Рошах не был дураком и прекрасно понимал, что происходит. Именно для такого задания и предназначалось подразделение старых воинов. Когда они подошли ближе к месту боевых действий. Тер Рошах увидел множество роботов, рассыпавшихся по широкому, холмистому полю. Роботы Клана сейчас временно отступали, и им требовалось время на перегруппировку. Для того чтобы выиграть это время, подразделению Тер Рошаха был отдан приказ двинуться прямо на врага. Оружие всем выдали устаревшее, с истекшим сроком хранения - то, которое не жалко оставить на поле боя. Все старики должны были погибнуть. Но этой ценой покупалось время, за которое другие воины могли перегруппироваться, пополнить боезапас, произвести полевой ремонт роботов. Офицер, командующий подразделением Тер Рошаха, приказал им продержаться как можно дольше, ведя при этом непрерывную стрельбу. На случай, если у них кончатся заряды, им выдали ножи. Если кто-нибудь останется без ножа, то должен броситься на ближайшего врага и бороться голыми руками. Если руки откажут, необходимо драться ногами. Если оторвет ноги, следовало ползти на врага и все равно пытаться как-нибудь его убить. Если они не смогут ползти, но у них останется оружие, они должны стрелять в сторону, где находится враг. Если они не смогут двигаться, то должны просто ждать, когда придет смерть. Если же им не удастся умереть, то это значит, что они где-то совершили ошибку. Тер Рошах шагал вперед с чувством восторга, которого он не испытывал уже очень давно. Он не помнил, чтобы хоть раз ощущал такую радость с тех пор, как его боевой робот шел бок о бок с роботом Рамона Маттлова. Рамон теперь был бы за него горд. В этой последней битве Тер Рошах смоет с себя клеймо позора, которое так долго не давало ему спокойно жить. Каждый раз, нажимая на спусковой крючок, он чувствовал, как все легче и легче становится у него на сердце. Он знал, что скоро умрет. И это давало ему радость и облегчение. +========================================================================+ I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I Г------------------------------------------------------------------------╤ I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I +========================================================================+