Уильям Кейт. Тактика долга --------------------------------------------------------------- William H. Keith, Jr. "Tactics of duty" Перевод: Мусатовой Т., 1997 серия "Боевые роботы" - BATTLETECH Изд-во: "Армада", Москва 1997 OCR&SpellCheck: The Stainless Steel Cat Spellcheck: Владислав Продан --------------------------------------------------------------- ПРОЛОГ Рико-Пасс Гленгарри, пограничная область Скаи Федеративное Содружество 09 часов 52 минуты, 17 апреля 3056 года Сверкнул луч лазера - дрожащий импульс яркого света пробился сквозь стоящую в воздухе пелену из дыма и пыли. Уже близко! Робот Александра Карлайла "Лучник", весящий семьдесят тонн и оборудованный сдвоенными лазерными установками, неуверенно шагал по мягкой неровной почве, осторожно выбирая место, прежде чем сделать следующий шаг. Рико-Пасс - долина высохшей реки - пролегала через бесплодную пустынную землю к юго-востоку от города Халидон на планете Гленгарри. Это была узкая лощина с крутыми склонами, каменистое дно которой покрывал слой пылевидной осадочной породы и песка, приносимых сюда из года в год потоками воды с горы Терагорма во время таяния снегов. Верхний слой грунта был мягким и закрывал все неровности русла высохшей реки. Он мог легко податься под тяжелыми шагами огромного и массивного робота, что грозило тому падением. Алекс принимал и посылал через свой нейрошлем импульсы, необходимые для управления его двенадцатиметровой боевой машиной, автоматически контролируя каждое движение ног и рук робота, даже не задумываясь об этом. Все его внимание было сосредоточено на четырех неуклонно приближающихся боевых, машинах, двигающихся по лощине в двухстах метрах впереди. Конечно, он не мог видеть их невооруженным глазом - своими "глазными яблоками" модели "Марк II", как шутливо называл глаза старик Дэвис Макколл. Битва, то затихая, то разгораясь вновь, продолжалась двадцать минут, и в воздухе стоял дым, как белое полупрозрачное покрывало. Но электронные датчики робота видели то, что недоступно человеческому глазу. Враги находились впереди, скрытые от Алекса дымовой завесой, четыре робота шли перед головным отрядом противника. - "Золото-один"! "Золото-один"! - раздался голос по тактической линии связи Алекса. - Паррень, что ты задумал, черрт тебя поберри? Это раскатистое гэльское "р" принадлежало Дэвису Макколлу, огромному, грубоватому, физически крепкому, несмотря на возраст, ветерану, который был вторым номером в боевом звене Алекса. - "Золото-два,", говорит "Золото-один", - отозвался Алекс. - Вы должны принять на себя командование подразделением, Дэвис! Как будто Дэвис Макколл и так не руководил всем. Он и другие ветераны Серого Легиона Смерти. - Нет, паррень! Ты не можешь так поступить! Алекс не ответил. Он увеличил скорость и так достаточно быстро двигающегося вперед по лощине "Лучника". Он должен это сделать! У него нет иного выхода! Вот уже несколько часов Серый Легион Смерти под временным командованием Алекса боролся за свою жизнь. Силы сепаратистов - согласно полученной им информации из базы данных о воинских соединениях, это был Четвертый полк Гвардейцев Скаи под командованием генерал-комманданта фон Бюлова - догнали Легион за один день перехода до Халидона и серьезно потрепали его. Воинам Легиона удалось оторваться и отступить, но фон Бюлов с несвойственным ему усердием продолжал преследовать то, что осталось от Легиона, без остановки, не делая передышки для своих воинов, чтобы те смогли отдохнуть и перевооружиться. Генерал был убежден, что сумеет расправиться с силами Легиона здесь, на Гленгарри, и не собирался позволить наемникам скрыться от него. Алекс, со своей стороны, .твердо решил увести остатки Серого Легиона Смерти и спрятать их на секретной базе в горах Гленкоу, лежащих в нескольких десятках километров к юго-востоку. Если им удастся добраться до этого убежища, если у них будет несколько часов в безопасности, чтобы восстановить машины, изрядно потрепанные в западне около Халидона... Алекс видел только один способ заставить генерала фон Бюлова замедлить продвижение. Войско сепаратистов Скаи так же устало и было измотано, как и воины Легиона... иначе и быть не может. Силы водителей боевых роботов на исходе, и они будут вести себя осторожнее, несмотря на то, что фон Бюлов заставляет их идти вперед, чтобы уничтожить остатки Легиона. Алексу нужно было дать им бой там, где они его меньше всего ожидали. Ракеты дальнего действия пролетали над его головой, оставляя дымные следы в небе Гленгарри. Вдалеке раздавались взрывы - это остатки Легиона пытались уйти от противника. Алекс не обращал внимания на ракеты, не замечал, как густой дым пронзали смертоносные лазерные лучи. Осталось всего сто метров до цели. Теперь это могло произойти в любой момент... Вот они! Фигуры, схваченные крестом прицела и выведенные на дисплей компьютера наведения орудия "Марк XII" на пульте управления "Лучника". С правой стороны дисплея появился блок данных, повторяющий колонки текста, бегущие по вспомогательному монитору. Преследователи принадлежали к легкому и среднему классу роботов, скорее всего" это был разведывательный отряд противника, брошенный вперед на поиски уходивших войск Легиона. "Виндикатор" и "Коммандос" - масса обоих роботов была равна массе "Лучника". Слева и справа от них шли "Волкодав", весивший тридцать пять тонн, и "Убийца", масса которого составляла сорок тонн. Они стремились подойти как можно ближе, чтобы быстро расправиться с Алексом. Положение складывалось не в пользу Карлайла. И единственное, на что он мог рассчитывать, - это что четверка уже достаточно измотана в сражениях -или совсем недавно попала под обстрел роботов Легиона. Увеличив до предела изображение на дисплее компьютера, Алекс стал внимательно изучать приближающихся врагов, чтобы обнаружить признаки повреждений, полученные ими в бою. Он нашел то, что искал, - почти все роботы имели оторванные листы брони или отверстия от ракет и лазерных разрядов на торсе. Отлично! Тогда у него есть шанс! К сожалению, у Алекса осталось всего двадцать восемь РДД, уже заряженных в стволы реактивной установки "Лучника", и еще двенадцать в запасе. Когда они закончатся, то у него останется только лазер... и еще сила удара его уже потрепанного в бою "Лучника". На дисплее главного компьютера появились данные о расстоянии до неприятеля, а также о том, что установка РДД наведена на цель. Алекс повернул торс "Лучника" влево, встав вполоборота к противнику. Действуя почти инстинктивно, он нажал кнопку пуска ракет дальнего действия "Думбад". Через пространство, отделяющее его от врага, полетела дюжина снарядов, оставив за собой белый след. Почти все попали в цель: в верхнюю часть корпуса "Виндикатора". Не успели ракеты вырваться, как Алекс перевел установку на второго противника. А пока они делали свое дело: разрывали в клочья броню на груди и правой руке "Виндикатора", Алекс уже выпустил снаряды в "Коммандос", стоящий ближе к "Виндикатору". Ракеты взмыли вверх в лепестках оранжевого пламени и, прежде чем это успел уловить человеческий глаз, поразили "Коммандос", отшвырнув его назад ударом в грудь. Сейчас же все вокруг заволокло дымом и завесой поднявшейся пыли. Алекс услышал, как автоматически перезаряжается установка "Лучника", а сигнальная лампочка на дисплее предупредила его, что он заряжает последние двенадцать ракет дальнего действия. Не важно! Алекса Карлайла захватило чувство, которое можно испытать только в бою. Он был сейчас бесстрашным, неистовым и неуязвимым воином, который не позволял себе задумываться о том, что силы врага намного превышают его собственные, или о слабости своей боевой машины. Он слышал дикие, полные ярости крики в наушниках своего нейрошлема. И прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что это гимн войны, который поет он сам. Не раздумывая, он на полной скорости рванулся вперед и налетел на получивший серьезные повреждения после последнего удара ракетами "Коммандос". Робот, масса которого была в три раза меньше массы "Лучника", со страшным грохотом упал спиной на землю. Его падение подняло целое облако струящейся пыли. Алекс немного помедлил, выбирая следующую цель, а потом выпустил последние ракеты в "Убийцу", подходившего справа, и в это же время наступил огромной бронированной ступней на торс "Коммандоса". Из поврежденной и растрескавшейся брони поверженного вражеского робота появились языки пламени, когда начали взрываться хранившиеся в нем боеприпасы. За первым взрывом последовали еще один и еще... Алексу стало опасно оставаться около "Коммандоса"- его могло отбросить назад, если взорвутся сразу несколько ракет, поэтому он быстро отошел вправо, выровнял положение своего робота, чуть согнув его колени, и несколько раз выстрелил из лазерной установки по второму роботу. "Убийца", правая рука которого была повреждена еще до этого выстрела, казалось, весь съежился от испепеляющего огня лазерных лучей. Правая рука робота, именно та, в которую была вмонтирована лазерная установка средней мощности "Магна-400Р", была разорвана от плеча до локтя. Внутренняя проводка и элементы питания вспыхнули и загорелись из-за множества коротких замыканий в электрической цепи. Эта рука робота неприятеля окончательно вышла из строя и повисла вдоль торса. На своем мониторе, выдающем информацию о противнике, Алекс с радостью увидел, что у "Убийцы" полностью отказали активаторы. Сзади по "Лучнику" ударил лазерный луч, но Алекс не обратил на это внимания и выпустил еще один залп в стоящего перед ним "Убийцу". Теперь на дисплее Алекса, наблюдающем за поведением вражеского робота, было отмечено внезапное повышение в нем энергии. "Убийца" согнул ноги в коленях, - и Алекс понял, что водитель робота собирается совершить прыжок. Рванувшись вперед, Алекс выпустил серию лазерных лучей с близкого расстояния в уже и так поврежденную броню "Убийцы". Подойдя как можно ближе на своем "Лучнике" к врагу, он поднял руку, сжал мощный кулак и опустил его на голову "Убийцы". Кулак соскользнул с головы робота, и вся сила удара пришлась на левое плечо. От грохота металла о металл у Алекса на мгновение заложило уши. "Убийца" постарался сохранить вертикальное положение, балансируя и размахивая левой рукой. Алекс перехватил руку "Убийцы" и нанес ему сокрушительный удар. От такого удара "Убийца" не устоял на месте и упал на четвереньки, как будто просил пощады у разъяренного, неистового и страшного в гневе "Лучника". Но прежде чем Алекс успел окончательно разделаться с врагом, ему в спину попало еще несколько разрядов из лазерной установки. Некоторые лучи прошли мимо "Лучника" и ударили в стоявшего на коленях "Убийцу" - так близко находились оба робота. Алекс развернулся. Сзади него всего в пятидесяти метрах стоял "Волкодав". Его правая рука с вмонтированной в нее мощной лазерной установкой "Циклоп XII" выпустила очередь, и лучи попали прямо в грудь "Лучника" Алекса. Температура внутри кабины, которая и так была выше нормы после бега робота навстречу вражеским машинам, резко подскочила. Игнорируя предупредительные сигналы, замигавшие зловещим красным светом на пульте управления, Алекс нацелил ракетную установку с последними двенадцатью ракетами, набрал команду для обеспечения кучного выстрела и выпустил очередь прямо в центр груди "Волкодава". Раздался страшный взрыв, то все стороны полетели куски горячего металла и, как шрапнель, застучали по торсу "Лучника". Не остановившись на этом, Алекс послал в "Волкодава" несколько лазерных разрядов, перед тем как повернуться и заняться вражеским "Виндикатором". Это была его последняя надежда на удачу. Пока ему везло в этой безрассудной атаке на превосходящего его врага. Сорокапятитонный "Винди" был самым тяжелым из четырех противников в наиболее опасным. Алекс надеялся расправиться с ним сразу, но более легкие роботы противника помешали ему осуществить этот план, а сейчас "Виндикатор" поднимал свое страшное оружие - протонно-ионный излучатель. Расстояние для ПИИ было очень близким, даже слишком близким. Алекс резко шагнул в сторону, надеясь уйти из-под прицела, но "Лучник" был слишком большим, медлительным, и к тому же ему уже здорово досталось в сражении. Бело-голубой разряд, похожий на шаровую молнию, попал в пустую, к счастью, ракетную установку, вмонтированную в левую сторону торса, прожигая броню и разрывая внутреннюю проводку. Этот разряд создал электрический импульс, который распространился по системам питания "Лучника". Голубые молнии зазмеились и заплясали по всем приборам в кабине, а остаточный разряд заземлился у ног "Лучника", опалив ступни робота. "Опасность! Опасность! - раздался бесстрастный голос компьютера в кабине "Лучника", - Поврежден главный источник питания и конденсаторы. Повреждены релейные схемы. Немедленно отключить системы. Отключить..." Алекс инстинктивно, но весь горя от бешенства и злости, отключил системы и вручную включил аварийную обратную релейную сеть. Давая себе... сколько времени? Секунды? А может, минуты? Повреждения были серьезными, а жара в кабине становилась непереносимой. На дисплее главного компьютера загорелись слова текста, рекомендующие немедленно покинуть кабину робота и катапультироваться. . Алекс выпустил четыре лазерных разряда, один за Другим, прямо в "Виндикатора" с достаточно близкого расстояния, сделав для этого два шага вперед. "Виндикатор" неуклюже попытался повернуть голову, чтобы прицелиться в "Лучника" из лазерной установки средней мощности, но Алекс повернулся направо и сделал несколько шагов в сторону, заставляя "Виндикатора" повернуть торс, а потом развернуться в попытке достать "Лучника". И все это время Алекс вел прицельный огонь из лазерной установки по роботу противника, расплавляя броню слой за слоем. Ему удалось снести цилиндрическую часть лазерной установки, смонтированную на голове противника. Кроме того, он старался попасть в те участки на теле "Виндикатора", которые были уже повреждены раньше. Стоящий теперь сзади Алекса "Волкодав" выпустил по нему серию лазерных разрядов. Правое колено "Лучника" подогнулось, и он рухнул плашмя на землю. Удар был таким сильным, что у Алекса перед глазами замелькали красные круги и он почти потерял сознание. Хорошо еще, что ремни безопасности прочно держали его привязанным к командному креслу. Напрягая все силы и с трудом повернувшись в кресле, он попытался поднять свою боевую машину на ноги и увидел, как оба противника - "Волкодав" и "Виндикатор" - приближаются к нему, чтобы добить поверженного "Лучника". Ракеты, ударившие с левой стороны, разорвались около ног "Виндикатора". На какое-то мгновение Алекс подумал, что один из его противников случайно выстрелил в своего напарника. "Дружеский огонь" - как его называли воины - был всегда очень опасен, а вероятность его во время близкого боя была достаточно велика, да еще в таком дыму и клубах пыли, как сейчас. Повернув торс робота влево, поскольку ему удалось посадить "Лучника", Алекс с удивлением увидел облако пыли, поднятое разогретой плазмой прыжковых двигателей "Феникса" - "Феникса", принадлежащего Легиону. Это сержант Пропет или... - Алекс1 - раздался знакомый голос, молодой и возбужденный боем, по его личной линии связи на специальной частоте Легиона. -Алекс! Что, во имя Блейка, ты задумал? - Убирайся, Дэвис! - закричал Алекс, как только "Феникс" коснулся земли, согнув ноги, чтобы смягчить удар при приземлении. Когда вражеские роботы повернулись посмотреть на неожиданно возникшую угрозу, он уже сумел поставить "Лучника" на ноги, одновременно развернув торс робота так, чтобы прицел совпал с изображением израненного "Виндикатора" на дисплее компьютера наведения. "Виндикатор" сейчас стоял боком к Алексу. Лазерные заряды, посланные "Лучником", попали в бок и плечо "Виндикатора", расплавляя броню. - Черт побери! - закричал Алекс. - Дэвис! Я приказываю тебе немедленно убираться отсюда! Но Дэвиса Карлайла Клея было не так просто заставить повиноваться. Выпрямив согнутые после приземления ноги "Феникса", он повернулся налево, и длинный тяжелый ствол автоматической пушки "Император Ультра-5", установленной на левом плече робота, уставился в "Виндикатора". С громким стуком снаряды Клея посыпались и стали взрываться, попадая в грудь и ноги "Виндикатора", разрывая уже и так поврежденную в сражениях броню робота, снося огромные куски металла, которые, дымясь, падали на землю. Дэвис Карлайл Клей был четвертым номером в первом батальоне Легиона - и... лучшим другом Алекса. Молодой, импульсивный, прирожденный воин, если, конечно, не брать в расчет его беспечность, Дэвис был сыном одного из первых водителей боевых роботов, вошедших в Серый Легион Смерти. Его имя впитало в себя ту атмосферу дружбы и взаимопонимания, которая царила во все времена в Легионе. Его назвали в честь майора Дэвиса Макколла, еще одного ветерана Легиона, а также в честь Грейсона Карлайла, основателя Легиона, отца Алекса. И вот теперь Дэвис стоял почти нос к носу против "Виндикатора" и "Волкодава", посылая лазерные разряды один за другим в противника. Алекс прекрасно понимал, что "Феникс" Клея уже расстрелял в сражении все свои РДД. И тот залп, что он выпустил, приземляясь около друга, был последним. Ему нечем было перезарядить автоматическую пушку, иначе он давно сделал бы это. А значит, у него, как и у Алекса, осталась только лазерная установка, вмонтированная в правую руку "Феникса". Его боевая машина серьезно пострадала в бою при Халидоне, и Алекс отчетливо видел почерневший металл и глубокие пробоины на боках, торсе и ногах робота Клея. Под смертельным, сконцентрированным огнем двух роботов Четвертого Гвардейского полка Скаи "Феникс" Клея стоял в сверкающем сиянии красного и золотистого света, когда плотная пелена дыма и поднявшейся в воздух пыли стада менее насыщенной и более прозрачной. В этом неясном призрачном свете казалось, что "Феникс" истекает кровью... когда из специальных отверстий подавалась зеленая жидкость, предназначенная для охлаждения поверхности робота. Еще немного - и из-за перегрева в кабине Клею придется отключить все системы. Но оба вражеских робота допустили тактическую ошибку. Они видели, что робот Алекса упал, и повернулись к нему спиной, чтобы встретить нового врага, посчитав, что с "Лучником" покончено. Подняв своего робота на ноги, Алекс двинул его вперед и, приближаясь к "Виндикатору", поднял над головой обе руки робота. Через секунду он изо всей силы опустил стальные кулаки на голову ничего не подозревающего "Виндикатора". А потом развел руки и ударил вражеского робота по плечам. Раздался грохот удара металла о металл. Алекс едва удержал свою машину от падения во второй раз. Но ему удалось удержать ее на ногах, в то время как "Виндикатор" рухнул вниз лицом на землю. Его голова была разнесена на куски, по оголенным проводам змеились огоньки, похожие на живых светлячков. Водитель, скорее всего, умер еще до того, как робот упал на землю. "Феникс" выпустил последнюю очередь из автоматической пушки по "Волкодаву", и пушка замолчала: кончились снаряды. Все еще стоя в огне. Клей продолжал выпускать лазерные разряды в своего оставшегося в одиночестве противника. Однако силы стоящих друг против друга роботов были неравны. Хотя по массе "Феникс" был на двадцать тонн тяжелее "Волкодава", но последний имел лазерные установки средней мощности на груди, а также лазер большой мощности "Циклоп XII", вмонтированный в руку. Только один этот лазер был намного мощнее, чем все оружие Клея. Расправившись с "Виндикатором", Алекс повернулся к "Волкодаву", и перекрестье прицела установилось на спине вражеского робота, где броня была намного тоньше. Когда он выстрелил, то тут же получил ответный выстрел из лазерной установки "Волкодава". Удар пришелся по правой руке "Лучника". Монитор, отвечающий за уровень температуры в кабине, показал превышение допустимой нормы, и компьютер опять настоятельно рекомендовал ему катапультироваться. Игнорируя голос компьютера и надписи на мониторе, Алекс продолжал стрелять, стараясь попасть прямо в отверстие лазерной установки на спине "Волкодава". Когда ему это наконец удалось и установка расплавилась с громким шипением, он не прекратил стрелять в спину робота. - Алекс! - раздался крик Клея по тактической линии связи. - Алекс! Я горю! - Выбирайся скорее! -скомандовал Алекс. "Волкодав" пытался развернуться к Алексу, чтобы выстрелить в него из лазерного орудия, расположенного на груди. Но Алекс все время держал своего "Лучника" за его спиной, не давая противнику возможности повернуться к нему лицом. Взрыв сорвал бронированные панели с бока "Волкодава", и они посыпались, подпрыгивая, по каменистому неровному руслу высохшей реки. - Алекс! Помоги! Но Алекс не слышал призыва друга, его захватила кровавая битва не на жизнь, а на смерть. "Волкодав" заполнил его зрение, его мозг, его слух. Алекс, стиснув зубы, шел на врага и стрелял, стрелял, стрелял... Медленно, как бы нехотя, "Волкодав" дрогнул и опустился на колени. Дым вырывался из трещин и воронок в броне, а по оголенным проводам и электронным схемам заплясали и заметались язычки пламени. В этот момент голова робота, состоящая из секций, раскололась, и водитель "Волкодава" катапультировался на командном кресле из бесполезного теперь робота. Покинутый своим водителем, робот еще мгновение постоял на коленях, а потом рухнул на землю и застыл кучей никчемного металла. Только теперь Алекс вспомнил о Дэвисе... "Феникс" пылал. Из огромной пробоины на груди вылетали клубы черного, жирного дыма. Пробоина была как раз под пространством, которое занимала кабина водителя. Языки пламени лизали верхнюю часть торса "Феникса". - Дэвис! Он со всех ног бросился к роботу друга, и в этот момент огонь столбом вырвался из внутреннего пространства "Феникса", а правая рука оторвалась и упала полурасплавленным обрубком к ногам робота. Огонь быстро распространялся. Алекс не мог донять, что горит. Вероятно, взорвалась энергетическая установка и стала причиной возгорания робота. Даже металл будет гореть при такой температуре... - Дэвис! - заорал Алекс. - Катапультируйся! Выбирайся оттуда, черт побери! Но в ответ он услышал дикие крики человека в агонии, которые раздались в наушниках его нейрошлема. Через несколько секунд Алекс был рядом с "Фениксом", который стоял теперь неподвижно, весь охваченный пламенем. Уровень температуры в его собственной машине давно превысил все мыслимые границы, и сейчас находиться около этого пылающего как факел робота было настоящим безумием. Но он, казалось, не замечал жары в кабине. Алекс пытался найти способ сбить огонь с "Феникса" и спасти друга. - Дэвис! Крики внутри "Феникса" смолкли. Наступила мертвая тишина, в которой был слышен гул пламени, жужжание приборов в кабине Алекса и шипение падающих вниз расплавленных капель металла. - Дэвис! Ты слышишь меня? Ответь мне, Дэвис! Но в ответ не раздалось ни звука. Крики Дэвиса Клея из "Феникса" замолкли навсегда. Но Алекс слышал их. Они продолжали звучать в его мозгу... I Резиденция, Данкельд Гленгарри, пограничная область Скаи Федеративное Содружество 02 часа 75 минут. 10 марта 3057 года Александр Карлайл внезапно проснулся от собственного крика. Он сидел, выпрямившись, на постели... в своей комнате, находящейся в Резиденции, старинном здании, построенном на вершине холма, которое командование Легиона превратило в оборонительную крепость и разместило там своих воинов. Простыни были влажные, а его обнаженное тело покрыто холодными каплями пота. Весь дрожа, он откинулся на подушку и широко раскрытыми глазами уставился в темноту. Алекс знал, что уснуть ему сегодня больше не удастся. Знал он также и то, что ему не избавиться от ночных кошмаров. - Компьютер! - сказал он в темноту. - Включиться! Повинуясь приказу, настенные панели включились и осветили комнату. Выполненные в стиле раннего колониального периода Гленгарри, лишенные украшений феррокритовые стены были покрыты тонкими экранными панелями, которые могли давать изображение в реальном масштабе времени о том, что происходит за крепостным валом замка, а также любую информацию из главного архива данных. Сейчас они показывали простое световое шоу из переплетающихся цветовых форм, рисунки в голубых и зеленых тонах, придуманные Томо, мастером из Нового Эдинбурга, еще в XXV веке и предназначенные для того, чтобы можно было успокоиться и расслабиться. Но сейчас Алексу показалось, что он медленно погружается под воду и еще немного - и он утонет в этих сине-зеленых волнах света. - Компьютер, - сказал он, - нормальное освещение. Рисунки Томо медленно уступили место мягкому, теплому свету, который соответствовал обычному дневному освещению оранжевого гленгаррианского солнца. Спустив ноги с постели, Алекс поднялся, босиком пересек комнату и подошел к главному терминалу. - Компьютер, речевая связь с медтехом Джамисон, -сказал он, опускаясь в кресло, - негативное видеоизображение. На экране, над терминалом, засветилось окно, некоторое время оно оставалось пустым, за исключением слова "Соединение", которое то зажигалось, то гасло. Мигание продолжалось гораздо дольше, чем ожидал Алекс, пока наконец на экране не появилась новая легенда. "Связь установлена. Негативное видеоизображение". - Что случилось? - спросил женский голос, раздавшийся по громкоговорителю. Он был резкий, и в нем явно звучало раздражение. - Элен? - сказал Алекс. - Это Александр. Я разбудил тебя? Она немного помолчала, а потом ответила: - Сейчас два часа семьдесят минут по местному времени, и ты еще спрашиваешь, разбудил ли ты меня? - Извини, Я... я думал, что сегодня дежуришь ты. - Нет. Сегодня дежурит Ватсон, - с уже меньшим раздражением ответила она, подавив зевок, - Что случилось? Опять ночные кошмары? - Я не могу спать, Элен, - медленно заговорил Алекс, опустил голову и взглянул на руки. Они все еще дрожали противной мелкой дрожью, и он не в силах был ее унять. - Меня опять мучили кошмары. - Последние слова он произнес печальным неуверенным голосом. - Я сейчас приду. - Нет, послушай, соедини меня лучше с Ватсоном. Мне действительно очень жаль, что я тебя потревожил. - Теперь это не важно. Я уже все равно проснулась. Я только оденусь и через десять минут буду у тебя. На экране появились слова: "Конец связи". Поднявшись с кресла, Алекс взглянул на себя. Прошел год после битвы при Халидоне, четыре месяца после жестокой и изнурительной партизанской войны, которая началась вслед за этой битвой, а его тело все еще оставалось настолько худым, что можно было пересчитать все ребра. Алекс решил, что ему тоже следует одеться. Военный врач Элен Джамисон не будет изображать из себя пуританку при виде обнаженного мужского тела, но Алексу не хотелось, чтобы она подумала, что он вытащил ее из постели посреди ночи зачем-нибудь еще, а не для того, чтобы получить от нее успокаивающее средство. По его приказу компьютер открыл стенной шкаф, и через несколько минут на нем уже был темный комбинезон с короткими рукавами и эмблемой Серого Легиона Смерти на груди. Этот ночной кошмар... Снова и снова... Гленгаррианская кампания началась более года назад, когда сепаратисты Скаи подняли мятеж против Федеративного Содружества. Полковник Грейсон Карлайл Смертоносный, прославленный отец Алекса, временно передал командование Серым Легионом Смерти сыну, с наказом обеспечить мир на Гленгарри. Командование? Да, верно! Рядом с такими проверенными и закаленными в боях ветеранами, как Дэвис Макколл, Хасан Али Халид и Чарльз Биер, его действия как полкового командира скорее походили на моделирование боевой подготовки с целой командой опытных инструкторов, которые в любой момент могли исправить его ошибки. Но на этот раз боевые действия, страдания и смерть были настоящими; При Халидоне Легион потерпел жестокое и горькое поражение. Атака Алекса против авангарда повстанческих войск у Рико-Пасс позволила спасти Легион, но слишком большую цену пришлось за это заплатить. А после этого - семь долгих месяцев партизанской войны - набегов, с последующим отступлением, против повстанческих войск, которые захватили все населенные пункты Гленгарри. Фактически это были мелкие набеги на стратегические дороги врага, ведущие к столице Гленгарри. Потери Легиона были невосполнимыми. Приток новых рекрутов сокращался по мере того, как правительство мятежников забирало в свои руки все новые и новые населенные пункты Гленгарри. Новых роботов взять больше было негде, а запасные части для старых, чтобы они хотя бы могли двигаться, приходилось, как нищим, собирать на поле боя... иначе Легион совсем остался бы без роботов. Это была самая горькая и самая жестокая из всех войн, которую мятежники могли выиграть, если бы им удалось захватить Легион врасплох и заставить принять бой в открытую... Это было, с начала и до конца, проверкой молодого Карлайла на умение действовать в экстремальных ситуациях, его способности принять на себя ответственность и осуществлять командование. "Ты несешь ответственность перед своими людьми, мужчинами и женщинами, которые смотрят на тебя как на лидера" - так сказал обычно молчаливый Чарльз Биер, как раз перед боем на Килленкренки-Пасс, заключительной битвой долгой Гленгаррианской кампании. Биер - легенда среди наемников, водитель боевого робота третьего поколения - вел свой род от Тау Сети II. Он, как Макколл и Халид, был первым из тех, кто присоединился к отцу Алекса почти тридцать лет назад, когда Серый Легион Смерти только организовывался. Ко времени восстания сепаратистов Скаи Биер жил уединенно на Гленгарри, пока не услышал о том, в каком ужасном положении находится Легион. Его внезапное появление у Килленкренки и то моральное воодушевление, которое вызвал его приезд, позволили наконец Легиону изменить положение в свою пользу. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Да, это он, Алекс, несет ответственность за то, что Дэвис Клей умер страшной смертью, загнанный в капкан на поле битвы в своем горящем "Фениксе". Это он несет ответственность за то, что Хасан Али Халид был тяжело ранен в битве у Локабар-Форест шесть месяцев назад. Черт побери! Это он виноват с начала и до конца, что Серый Легион Смерти понес тяжелые потери на Гленгарри, где больше половины личного состава и техники было выведено из строя к тому моменту, когда наконец появился его отец, чтобы снять осаду и спасти его. Шестьдесят процентов выбывших из строя... Это ужасная и кровавая статистика! Не было ничего, что позволило бы ему оправдаться перед самим собой за то, как он провел эту кампанию. Но что было еще хуже, по мнению Алекса, что его каким-то образом изобразили героем, человеком, которому удалось сплотить Легион и противостоять силам Четвертого полка сепаратистов Скаи до подхода свежих сил. Если честно, то к моменту появления старой гвардии Легиона и знаменитых Горцев Нортвинда положение мятежников ничем не отличалось от положения Серого Легиона Смерти. И только вылазки Алекса на стратегические дороги противника были на удивление успешными. Но какой ценой! Боже, какой ценой! Алекс прекрасно знал то, что не знали люди, называющие его "героем Гленгарри", знал, что Биер, и Халид, и другие ветераны Легиона подсказывали ему, как поступать в том или ином случае, исправляли его ошибки, что он не был готов принять на себя командование и вряд ли будет когда-нибудь способен на это. Раздался звон колокольчика. - Входи, - отозвался Алекс. Одна секция стены отодвинулась, и Элен Джамисон вошла в комнату. Это была высокая, привлекательная брюнетка, опытный медтех, которая примкнула к отступающим войскам Алекса во время мятежа. Сначала она просто навещала солдат Легиона в их убежищах в горных лесах Гленкоу, приносила с собой антибиотики и перевязочные материалы, а тяжелораненых лечила с помощью портативного набора медицинских инструментов. Но после того, как мятежники убили ее мужа и восьмилетнего сына, сожгли их дом, она вступила в Легион. В одной руке она держала тонкий обруч из черной пластмассы, из тех, что надевают на голову. От него отходили провода, соединяющиеся на ручном контроллере. - Итак, опять беспокойная ночь? - спросила она. - Да, опять. - Алекс покосился в сторону прибора в ее руке. - А это что такое? - Электронное успокаивающее устройство. - Она протянула ему обруч, чтобы он мог разглядеть его. - Он предназначен для того, чтобы модулировать альфа-волны и посылать по нервной системе сигналы, которые снизят выброс адреналина, снимут напряжение мышц и позволят тебе полностью расслабиться. Он нахмурился. - Я надеялся получить что-нибудь посильнее. - Что именно? Таблетки? Ты знаешь, как я к ним отношусь. Всем было известно, что Элен отрицательно относится к любому виду медикаментозного лечения. - Ну... - неуверенно начал Алекс. - Или секс? Здесь я тебе ничем помочь не смогу. - Я и не думал... - Совсем не потому, что ты непривлекательный, - закончила она серьезным тоном, подсоединяя провода к обручу. Потом показала ему жестом, чтобы он лег на кровать. - Совсем наоборот, но, я считаю, совсем ни к чему заводить подобные отношения со всеми женщинами, находящимися у тебя в подчинении. - Меня не интересует секс, медтех, - довольно резко ответил Алекс, - я хочу хоть немного поспать. - Это тебе поможет. - Стоя у кровати, она надела обруч ему на голову и установила соединяющие провода. - Я вдруг подумала... А как поживает Кейтлин? - Кейтлин? А какое она имеет к этому отношение? - Ты сказал, что не интересуешься сексом. Вот я и подумала, является ли это симптомом депрессии или ты поссорился с Кейтлин. - Депрессия? - Он покачал головой. Разговаривать с Элен Джамисон всегда было непросто: она обладала живым умом и воображением и часто внезапно меняла тему разговора. - Какая еще депрессия? Она внимательно изучала показания на ручном контроллере и медленно вращала ручку реостата, настраивая прибор. Алекс почувствовал легкое покалывание тока, протекающего по контактам обруча. - Тысячу лет назад тебе наверняка поставили бы диагноз: невроз военного времени или боевая психическая травма. "Посттравматическое стрессовое состояние", или ПТСС, было клиническим диагнозом для подобного рода заболеваний. Это означает, что ты видел слишком много, слишком много страдал и твой мозг приказывает тебе сжаться в маленький комок и послать всю вселенную к черту. - Я думал, это просто трусость. - Алекса удивило, сколько горечи прозвучало в его собственных словах. - И это тоже. Война делает с человеком страшные вещи. Особенно в том случае, когда он позволяет себе слишком много чувствовать. Она может превратить здорового и сильного человека в эмоционального калеку. Отнять у тебя все представления о чести, долге и справедливости, и ты не сможешь больше верить никому, даже самым близким людям. Война может заставить тебя бежать от реальности, и все вокруг примут тебя за труса... или кататоника. А современная война особенно, несмотря на все договоры и конвенции, способна мгновенно сломать волю человека и искалечить его душу. Я думаю, это происходит потому, что человек практически беззащитен перед двадцатиметровым роботом-воином. Ты же понимаешь, человек - против робота-убийцы. И в этом случае человеку нет никакого шанса выжить, если только он не станет частью машины. Обруч на голове Алекса стал издавать слабое жужжание, и он поймал себя на том, что не может сосредоточиться на ее словах. Он чувствовал себя гораздо лучше, хотя сна не было ни в одном глазу. Сон означал возврат к ночным кошмарам, Алекс не в силах был это выдержать, по крайней мере сейчас. - Ты считаешь, что человек должен быть похожим на машину? Отказаться от чувств, от человеческих эмоций? - Конечно нет. Но ты должен провести серьезную самооценку, чтобы понять, сможешь ли ты стать водителем боевого робота или нет. Даже героям иногда приходится удаляться от дел. - Герои. - Простое, односложное слово прозвучало для него как проклятие, напоминание о тех событиях, которые довели его до этого состояния. - Ты ведь герой Гленгарри. Или ты забыл об этом? - спросила она. - Нет. Я помню. Слишком хорошо все помню. И мне невыносимо тяжело играть эту роль. - В этом нет ничего удивительного. - Не моя заслуга в том, что Легион держался так стойко во время этой кампании, Элен. Ты знаешь это, потому что сама была там. - Мне кажется, ты делал все правильно. - А я точно знаю, что за меня думали и решали майор Макколл и остальные ветераны. Очень часто я просто не знал, что делать. - Я не военный человек, Алекс. Я не могу отличить фланговый марш от полкового. Но мне кажется, что любой хороший командир должен полагаться на своих более опытных подчиненных и слушать их советы... а может, иногда даже отступить, если это необходимо. Ты сделал все, чтобы Легион продержался до прихода подкрепления. - Ты имеешь в виду, до тех пор, пока не появился мой отец. Они обрушились на Инвериум с неба... Корабли, на которых находились новые роботы. В какой восторг пришли оставшиеся в живых легионеры, узнав, что вернулся сам Карлайл Смертоносный! - Ты говоришь это с горечью? Или это зависть? - спросила она. - Зависть? К отцу? Нет, не думаю. - Тогда горечь. Потому что он прибыл вовремя и спас тебя. - Может, ты и права. - Он тяжело вздохнул. - Знаешь, Элен, я думаю, что я очень, очень устал. Я устал жить жизнью, которой все ждут от сына великого Грейсона Карлайла. Я устал жить в его тени, устал пытаться жить по правилам и стандартам, которые он установил еще до того, как я появился на свет, устал от того, что меня все время сравнивают с ним, устал, потому что не смогу, никогда не смогу стать таким, как мой отец... - Существует и другое объяснение. - Да? И какое же? - Тебе жалко себя. - Может, и это тоже. Какой смысл опровергать это обвинение? Кроме того, это ничего не меняет в его жизни. - Ты хочешь от всего отказаться? - спросила она. Алекс повернул, голову и посмотрел на Элен. За последние несколько минут освещение комнаты изменилось, опять заиграли абстрактные картинки Томо в сине-зеленых тонах. Неужели он сам приказал компьютеру изменить программу? Он не мог вспомнить. Но сейчас игра света не раздражала его. Она была даже приятной и успокаивала. - Что ты имеешь в виду? - Просто интересно. - Она продолжала изучать показания прибора. - Хочу узнать, если тебе не нравится управлять роботом, то что бы ты хотел делать? - Поскольку он не ответил на ее вопрос, то она добавила: - И кроме того, Алекс, тебе ведь совершенно не обязательно жить, придерживаясь идеалов твоего отца, или проводить в жизнь его планы относительно твоего будущего, не так ли? - Отец не заставлял меня стать водителем боевого робота, - ответил Алекс. Но правда ли это? Сын Грейсона Карлайла Смертоносного и Лори Калмар не мог не вобрать в себя мифы и легенды и даже саму атмосферу жизни наемного подразделения водителей боевых роботов. Скорее всего, все было решено задолго до того, как Александр Карлайл впервые стал управлять роботом. Он вспомнил, как играл с моделями боевых роботов, когда ему было только шесть лет, и как, сидя в казарме, где жили ветераны, слушал их рассказы о войне затаив дыхание. Он хотел стать воином еще тогда, в далеком детстве, не потому, что хотел славы или искал приключений, а потому, что больше ничего не знал. Но за последние несколько месяцев, даже еще до окончания Гленгаррианской кампании, он уже не раз задумывался о том, что, может, ему стоит найти свое место в этой жизни, уйти из Легиона, от отца, от людей, таких, как майор Макколл, который был его наставником и которому он хотел подражать, будучи еще ребенком. Алекс много думал об этом. У него было немного денег, вероятно, этого хватило бы на проезд до Галатеи или до другого центра Наемников, может, даже за пределы Внутренней Сферы. Забыть обо всех, кто был с ним до сих пор, и особенно о времени, когда на него было возложено командование Легионом. Он нанялся бы простым водителем боевого робота в другое соединение или даже подписал бы контракт с каким-нибудь Домом. Конечно, ему пришлось бы изменить имя... К черту, разве он сможет убежать от прошлого, от того, кто он и что он? И все-таки это возможно. Трехмерное пространство, известное как Внутренняя Сфера, бесконечно. Там тысячи миров или даже больше, и можно выбирать любой. Алекс сможет найти место для себя, место, где никто не назовет его героем Гленгарри... или сыном великого Грейсона Карлайла. Его больше беспокоили мысли, вызванные вопросом Элен о том, что он будет делать, если не будет водителем боевого робота. С одной стороны, он больше ничего не знал и не умел. С другой стороны - и это был страшный секрет, который мучил его, - семь месяцев войны на Гленгарри подорвали его психику. Как Элен назвала это состояние? ПТСС? "Психоз военного времени" - очень верное название того, что с ним происходит. У него было такое ощущение, что он утратил все необходимые воину качества: быстроту реакции, интуицию и здравый смысл, без которых невозможно управлять роботом, а главное, выжить в битве. Результаты его сегодняшних тренировок на тренажере были неутешительными. Полученные результаты показали, что его ответная реакция снизилась на 25 процентов, что он начал долго обдумывать те ситуации, где необходима всего лишь интуиция и инстинкты воина. Опытный водитель робота действует, как будто его робот и он - одно целое. Вернон Артман - войсковой оружейный мастер - неустанно повторял Алексу: - Не думай так долго! Ты должен слиться со своим роботом! Стать одним целым с роботом? Теперь Алекс просто катался в своем огромном роботе и не чувствовал себя неотъемлемой частью этой умной и мощной машины. И было еще такое, о чем он не мог сказать никому, особенно Артману. Последние четыре месяца, каждый раз, когда он забирался на тренажер, он слышал предсмертный крик Дэвиса Клея. Александр даже не почувствовал, когда Элен Джамисон сняла обруч и покинула комнату. Он заснул. До самого рассвета он спал спокойно и без сновидений. II Резиденция, Данкельд Гленгарри, пограничная область Скаи Федеративное Содружество 09 часов 15 минут, 10 марта 3057 года - Проклятые Sassenach! Дэвис Макколл откинулся на спинку кресла. Его обычно красно-кирпичное лицо так побледнело, что веснушки и возрастные пятна проступили темными, коричневыми, четко очерченными островками на фоне этой бледности. Огромной пятерней с растопыренными пальцами он задумчиво провел по рыжей бороде, затем по волосам на голове, которые уже давно засеребрились на висках и за ушами. Дэвис сидел в зале для игр Легиона, огромном помещении с низким потолком, в центре которого была спортивная площадка, а вдоль стен было установлено большое количество кабинок телесвязи. За его спиной небольшая компания легионеров обменивалась грубоватыми, беззлобными шутками и держала пари на двух парней, которые играли на мониторе с голографическими изображениями боевых роботов. Они не обращали внимания на огромного каледонца, который сидел, с трудом помещаясь, в одной из кабинок телесвязи. Дэвиса это вполне устраивало. Он пристально смотрел на телетекст, мерцающий перед ним на огромном экране. Окончание телесвязи по РЛС. Стоимость в С-чеках 932. Спасибо за то, что вы пользуетесь услугами Ком-Стара. - Ангус, Ангус, подлец ты этакий, - почти нежно прошептал Дэвис, - в какую исторрию ты попал на этот рраз? Майор Дэвис Макколл очень редко позволял себе говорить на гэльском наречии своей далекой родины Каледонии. Только в моменты величайшего напряжения он не мог отказать себе в удовольствии выражать мысли вслух на родном языке. По правде говоря, он не любил замечания, которые ему делали по поводу того, что он называл неприятных для себя людей "Sassenach", что на литературном языке соответствовало обычному слову "англичанин", слову давней вражды между людьми, похороненными друг от друга на расстоянии в несколько сот световых лет. Он виновато оглянулся и посмотрел на играющих легионеров. Успокоившись, что никто не слышал его ругательств, он набрал на клавиатуре нужную команду. Повторить предыдущую передачу. Доступ: 3937. Некоторое время экран оставался пустым, а затем на нем появились позывные Ком-Стара и новое послание: Телесвязь по РЛС 10 марта 3057 года. Односторонняя, неприоритетная. Каледония вызывает Гленгарри через ретранслятор 3, Гладиус. 5 Цифра "5" на экране сменилась цифрой "4", а потом "З", "2", и через некоторое время вспыхнула цифра "I". А потом на экране появилось морщинистое лицо очень пожилой женщины. - Сын, - произнесла она, - это мама. Извини, что ввожу тебя в траты этим вызовом, но дело очень важное. Я узнавала, оплату надо производить в С-чеках. Кларе Стюарт Макколл был восемьдесят один год. Ее седые, с голубоватым отливом волосы, когда-то огненно-рыжие, настолько поредели, что он мог видеть кожу на ее голове. Когда-то, во времена "Золотого века" Звездной Лиги, методы генетического восстановления и современная медицина позволили увеличить срок человеческой жизни в два и даже в три раза по сравнению с обычной продолжительностью жизни человека. Это достижение, как и многое другое, было потеряно, а может, специально утаивалось последние три века непрекращающихся жестоких войн. Наверное, во Внутренней Сфере были люди, богатые и облеченные властью, которые могли себе позволить прожить свыше ста пятидесяти лет, а выглядеть только на пятьдесят. На Каледонии восемьдесят один год - это старость... - Эта чертова штуковина действует? - неожиданно спросила Клара Макколл, посмотрев на кого-то, находящегося справа от нее. В техническом отношении Каледония отставала от других планет. Жители имели в своих домах минимальный набор электронного оборудования, а личные компьютеры были большой редкостью. Мать Дэвиса Макколла никогда не доверяла этим приборам, и вряд ли она изменилась хоть на йоту с момента их последней встречи, состоявшейся десять лет назад. Кто-то, кого Дэвис не мог видеть, уверил ее, что она в эфире. Опять повернувшаяся лицом к камере, Клара Стюарт удовлетворенно кивнула и снова обратилась к сыну: - Так вот. Мне очень неприятно, что я обращаюсь к тебе, сын, особенно после всего, что между нами произошло, но у нас очень, очень большие неприятности. Твоего брата Ангуса арестовали чернорубашечники. Я очень боюсь, что наш наместник собирается его казнить вместе со всеми остальными арестованными. - Со всеми остальными, - погруженный в свои мысли, повторил Дэвис. - Что она этим, черрт поберри, хочет сказать? - Мы ничего не можем сделать. Вен с Робертом были в Цитадели и обратились с просьбой к наместнику, но он припугнул, что может арестовать и их тоже. Конечно, будет суд и вроде бы по всем законам Федеративного Содружества, но ведь это позор для семьи. Вилмарт, этот ублюдок, он... В этот момент, точно получив пинок под зад, Клара Стюарт исчезла с экрана. И тут же следом появилась надпись об окончании сеанса связи: Передача закончена. Стоимость в С-чеках 932. Спасибо за то, что вы пользуетесь услугами Ком-Стара. Расстояние от Каледонии до Гленгарри составляло двадцать парсеков, свыше шестидесяти пяти световых лет, но Макколл в одно мгновение мысленно вернулся в страну своего детства. Он увидел сверкающие воды устья реки Лорн, какими видел их в детстве с холмов, и две каледонские луны, низко плывущие по западному небосклону - огромную серебряную Стирлинг и небольшую золотистую Бэнокберн. Уже несколько поколений семья Макколлов жила в Данди, сельскохозяйственной общине на окраине Нового Эдинбурга, столицы планеты Каледония. Цитадель, о которой упомянула его мать, была старой крепостью Звездной Лиги, окруженной валом, на котором когда-то стояли батареи противовоздушной обороны. Теперь это была резиденция наместника Каледонии. Макколл очень редко позволял себе вспоминать о семье. Он покинул Каледонию много лет тому назад, и расставание было не из приятных. Дэвис Макколл был младшим сыном, а по давней традиции вся фамильная собственность должна переходить к старшему сыну, как к единственному наследнику. Для Дэвиса Макколла эти старые законы майората, перенесенные с древней Терры на Каледонию, означали появление нового солдата, как это часто происходило в старину. - Врряд ли я смогу террпеть, чтобы мною прренебррегали и смотррели как на никому не нужную вещь, - сказал он брату во время их последнего серьезного разговора почти тридцать лет тому назад. - Я лучше стану настоящим воином, а не игррушечным солдатиком в кррасивой унифоррме. Конечно, Ангус позаботился бы о нем. Скорее всего, Дэвису было бы предоставлено место капитана гвардии и он оставался бы достойным членом семьи, которым дорожат. Но Дэвису Макколлу всегда была ненавистна мысль, что его кто-нибудь будет содержать... Зависеть от кого-либо и получать из чужих рук кров и пищу? Нет! Вместо этого он решил стать наемником. И этого семья не могла ему простить. Такая история повторялась почти во всех семьях на протяжении многих веков. Младшие сыновья покидали Шотландию еще там - на древней Терре - в поисках своей судьбы, в надежде обрести богатство за морями, в чужих краях Нового Света. Позднее младшие сыновья стали нести шотландскую культуру и идеалы, заселяя миры типа Гленгарри и Каледонии, которые до сих пор, спустя столетия, носили названия Шотландии на далекой и древней Терре и в которых звучало старинное музыкальное кельтское наречие. Несмотря на всю боль, которую Макколл испытывал из-за разрыва с семьей, он бесконечно гордился своим шотландским происхождением. Дэвис был якобитом, членом радикальной и разветвленной шотландской политической партии, которая оставила многие идеалы прошлых сторонников доктрины о свободе воли, пытаясь при этом совместить их с идеями восстановленной конституционной монархии и правом престолонаследия. Он продолжал оставаться якобитом, несмотря на то, что за последние десятилетия разочаровался в лидерах этой партии, которые занимались политическими махинациями, и из-за бесконечных дрязг и борьбы за власть внутри самой партии. Может, это тоже было одной из причин, почему он покинул Каледонию, а не только ссора с семьей. Ангус, конечно, тоже принадлежал к якобитам и был ревностным сторонником ее нынешнего руководства. И все-таки главной проблемой было решение Дэвиса стать наемником. Каледония несколько раз подвергалась набегам наемных войск, и Макколлы потеряли несколько членов семьи в этой борьбе, включая деда Дэвиса по материнской линии, при защите Нового Эдинбурга. Его семья расценила решение Дэвиса покинуть дом, чтобы вступить в наемные войска и зарабатывать себе этим на жизнь, как измену. Когда Дэвис Макколл покинул Каледонию, только несколько членов семьи сохранили с ним хорошие отношения. Но Макколл был так же упрям, как и все его предки. Дэвис получил боевое крещение в составе наемных войск на Фурилло, а потом очутился без контракта и без работы в расчетной палате на Галатее. Там впервые он встретился с молодым Грейсоном Карлайлом. Прошли годы, Макколл был вторым человеком, которого завербовал Карлайл: только Лори Калмар была в Сером Легионе Смерти дольше, чем Дэвис. Они трое вместе начали формировать новое наемное соединение. Сначала это была рота, затем батальон и, наконец, полк. За прошедшие тридцать лет Макколл посетил Каледонию дважды, в последний раз в 3048 году, когда он поехал на похороны Катерины, его родной сестры... Родные, включая даже мать, едва обмолвились с ним словом, благо этому способствовала торжественная и суровая церемония похорон. Все они несгибаемы, упрямы как ослы. И чтобы его мать переступила через себя и обратилась к нему за помощью, после всех этих лет молчания... Черт побери! В какую же историю на этот раз попал старина Ангус? Вообще-то мать не попросила его о помощи, но тогда зачем она его вызвала? Тот факт, что ее сообщение было внезапно прервано, свидетельствовал, что кто-то на той стороне использовал право цензора. Она в разговоре назвала наместника Каледонии "ублюдком", и через мгновение Макколл созерцал пустой экран. Мать наверняка собиралась попросить его о помощи, но передачу прервали до того, как она успела это сделать. Ему необходимо получить дополнительную информацию. В течение всех этих лет Дэвис пытался быть в курсе всего, что происходит на его родной планете, но это не всегда удавалось. Он знал, что наместником последние пять лет был некто по имени Вилмарт. Но что он собой представляет? Со вздохом Макколл стер код Ком-Стара с экрана и обратился к информационной поисковой системе связи. Он набрал ключевые слова для поиска интересующей его информации: "Каледония", "Новый Эдинбург" и на всякий случай слово "якобит" - и ограничил время поиска данных последними тремя стандартными месяцами. Немного подумав, он приказал, чтобы загрузка информации была представлена в виде текста и изображения, а не звуковая. Ему не хотелось, чтобы находящиеся в помещении легионеры слышали, чем он занимается. Честно говоря, он сомневался, что ему удастся получить нужную информацию. Несколько частных информационных агентств обеспечивали поступление межпланетных новостей через Ком-Стар. Но заселенное людьми космическое пространство было так велико, а население составляло свыше нескольких сотен миллиардов человек, что ни одна информационная служба не была в состоянии получать и распространять данные обо всем, что происходило. Однако то, что его интересовало, - это всего-навсего известия об инциденте, который произошел совсем недавно в мире всего в двадцати парсеках от него и в системе, схожей с Гленгарри, являющейся частью пограничной области Скаи Федеративного Содружества. Если бы ему, скажем, нужны были новости из почти недосягаемого мира в далеком пространстве Люсьена или из Периферии, расположенной за пределами Внутренней Сферы, тогда у него вообще не было бы ни единого шанса, но поскольку он хотел знать... Есть! Одна и только одна информация появилась на экране по вызову трех ключевых слов. Поскольку он расширил поиск до просмотра соответствующих статей, то колонка текста, появившаяся на экране, отражала единственную достойную внимания информацию о Каледонии за последний год. По левой стороне экрана шел текст, а по правой стороне его сопровождало визуальное отображение происходящего. 2 марта 3057 (стандарт) Тысячи арестованных во время последних местных волнений. Каледония, пограничная область Скаи (ФС). Мирная религиозная демонстрация, собравшая тысячи людей, вышедших на улицы Нового Эдинбурга, закончилась вчера волнениями, что заставило наместника Вилмарта вызвать Межпланетные войска. - Военное положение - вещь неприятная, но, к сожалению, необходимая, - заявил он этим утром по телесвязи пресс-центра из Цитадели, - надежные и законопослушные жители Каледонии должны благодарить горстку религиозных фанатиков, политических радикалов и уличный сброд за причиненные им неудобства. Я обещаю всем, что военное положение будет отменено, как только в городе будет восстановлен порядок и добропорядочные люди смогут спокойно выйти на улицу, не подвергая свою жизнь риску. В его речи не было ни слова о пострадавших, хотя очевидцы говорили, что роботы Межпланетных войск открыли огонь по толпе протестующих демонстрантов. "Это было ужасно! - заявила женщина, которая не пожелала назвать свое имя. - Мы пытались покинуть площадь, но собралось так много народа, а эти черные роботы уже были там, блокируя выходы и стреляя по толпе. Я никогда не видела ничего подобного в своей жизни!" Демонстрация была организована одновременно лидерами Якобитской партии и главой движения Джихад, которые призывали к гражданскому неповиновению Межпланетному правительству. Как сообщалось, предводители обеих групп сейчас находятся в своих тайных убежищах и у них невозможно получить комментарии о случившемся. - Все они фанатики, еретики и люди, не уважающие закон, - заявил глава группы Межпланетных вооруженных сил Терранс Грант после инцидента. - Порядочные люди не должны иметь ничего общего с этим сбродом. Вчера поздно вечером было объявлено, что Правительство решило продлить военное положение по крайней мере до следующей недели. Жителям предложено сохранять спокойствие и сотрудничать с представителями власти. - Сейчас ситуация находится у нас под контролем, - заявил представитель наместника Каледонии. - Кризис миновал, и я уверен, что большинство из нас хотят сотрудничать с законной администрацией для восстановления мира и порядка на нашей планете. Макколл дважды внимательно перечитал текст, а затем стал просматривать фильм, сопровождающий его. Мало что можно было разобрать. Большинство кадров показывало огромную толпу, заполнившую главную площадь Нового Эдинбурга. Эта площадь носила старое шотландское имя Малкольм. Дэвис подсчитал, что там собралось никак не меньше пяти или даже шести тысяч человек. Это была очень приличная цифра, если учесть, что Новый Эдинбург был относительно небольшим городом по сравнению со столицами других планет, с населением около восьмидесяти-девяноста тысяч человек. На некоторых кадрах, сделанных с более близкого расстояния, он увидел в толпе много женщин и детей. И что было самым главным, ни один из демонстрантов, даже молодые парни, не был вооружен. Вместо этого они несли огромное количество плакатов, знамен и транспарантов. Самым популярным лозунгом был "Настал наш день", как и сокровенное уравнение "Машины = смерть". Во всех каледонских демонстрациях всегда ощущался дух луддитов. Другим часто повторяющимся воззванием было "Свобода мысли, свобода личности" - старинный якобитский лозунг, известный Макколлу еще с тех времен, когда он сам был активным участником движения. Появилась надпись, говорившая о том, что вначале демонстрация была вполне мирной. Толпа вела себя пристойно и в рамках закона, пожалуй, только было очень шумно. Но затем вдруг кадры мирно настроенной толпы сменились изображениями, на которых появилась военная техника, включая несколько боевых роботов, двигающихся по знакомым Макколлу улицам Нового Эдинбурга. Как только демонстранты увидели роботов, они попытались рассредоточиться, но толпа была так велика, что площадь не могла опустеть в считанные мгновения. Макколл пожалел, что нет титров, поясняющих эти кадры. Обратились ли власти к демонстрантам с требованием разойтись? Подчинилась ли толпа этому требованию? Или роботы просто подошли и открыли огонь? На эти вопросы из того, что он увидел, Дэвис не мог найти ответ. Кроме того, он подозревал, что содержание текста, да и показанные кадры, прошли цензуру представителей власти Каледонии, прежде чем они были представлены на всеобщее обозрение, потому что не было показано орудийного огня или погибших гражданских лиц. В любом случае, он пока не заметил ни одного свидетельства насилия. Многое было явно вырезано после просмотра цензором, потому что была пара кадров, очень коротких и быстро промелькнувших, где он заметил тела людей, лежащих на опустевшей улице. Одна драматическая ситуация тем не менее привлекла внимание Макколла. Изображение было не очень четким и дрожащим, как будто снимали с помощью обычной ручной камеры да еще и с большого расстояния. Однако Дэвис увидел, что робот на экране был старым, много раз побывавшим в ремонте и имеющим большое количество заплат. Это был "Шершень", покрашенный в черный цвет с яркими желтыми полосами. У робота отсутствовало несколько панелей и бронированных пластин. Кроме того, "Шершень" хромал, что позволило Макколлу предположить, что у робота поврежден бедренный блок силового привода. Когда робот двигался медленной, почти жеманной походкой в сторону площади Малкольма, он был неожиданно остановлен человеком в белой блузе и черных брюках, который встал на его пути. Все произошло так быстро, что Макколл сначала не обратил на это внимания. Вероятно, по этой причине данный эпизод ускользнул от взора цензора. Чтобы лучше рассмотреть, что же произошло, Дэвису пришлось несколько раз прогнать эту сцену, используя для этого систему увеличения кадра. Насколько он разобрал, этот человек на какое-то время блокировал движение "Шершня", грозя кулаком десятиметровому гиганту, стоящему перед ним. К этому времени толпа почти рассеялась, но этот человек, казалось, решился осадить правительственного робота. Может, он хотел продемонстрировать свою отвагу перед камерами, которые, как он понимал, наблюдают за происходящим. А может, он настолько разозлился, что потерял контроль над собой. Несколько минут он стоял безоружный и незащищенный, но бесстрашный веред махиной в двадцать тонн стали и керопластика. Внезапно человек нагнулся, поднял что-то с мостовой. "Наверное, камень", - подумал Макколл. Потом откинулся назад и, изо всех сил размахнувшись, запустил им в робота. Картинка была настолько расплывчатой, что Макколл не увидел, попал он в цель или нет. "Шершень" немного помедлил, казалось размышляя, как ему лучше обойти это дерзкое маленькое существо, вставшее на его пути. Затем, как будто непреднамеренно, робот поднял левую ногу и шагнул вперед. Макколл вздрогнул и быстро отвернулся от экрана. - Эх, паррень, - тихо произнес он, - так вот как они там используют боевых рроботов! Когда робот вышел на середину площади, от дерзкого человека, преградившего ему путь, осталось кроваво-красное месиво на мостовой. Цензоры, вероятнее всего, пропустили эту сцену по недосмотру. А может, они специально оставили ее как предупреждение, в то время как вырезали все другие сцены массового убийства, которые могли бы вызвать вмешательство извне в дела Каледонии. Как всегда, политические игры были загадкой для Макколла. Рассерженный, он очистил экран и уже хотел выйти из сети, как вдруг его внимание привлекла голограмма в правом верхнем углу экрана. Это была еще одна порция информации в ответ на его ключевые слова. Когда он набрал команду доступа к ней, то испытал такое потрясение, какого не испытывал ни разу до этого, это было намного сильнее, чем медленное поджаривание в кабине вышедшего из строя робота. Эта статья, как оказалось, была вообще не из информационной сети. Это был материал одной из местных телепрограмм Гленгарри. Дата, стоявшая на изображении, была семидневной давности. Черт побери! Почему же он ничего не слышал об этом? "...И уже сегодня широкой волной распространяются слухи и пересуды, рассчитанные на вас, члены Легиона", - сообщила диктор, красивая блондинка с сексуальным ртом, но поскольку он убрал звук, то она только беззвучно открывала рот, а слова плыли титрами внизу экрана. -Все в Данкельде считают, что вы в ближайшее время отправитесь на Каледонию, ведь Легион является частью миротворческих сил Федеративного Содружества! Эти заявления пока еще не подтверждены, но, как всегда, поступили из "хорошо информированных источников". Из этих же источников стало известно, что большое количество провианта было оплачено службами Серого Легиона Смерти. По крайней мере радует то, что каледонцы говорят на том же языке, что и мы". Больше ничего существенного, что дополнило бы вечерние новости, в заявлении не было. Но что особенно поразило Макколла, так это то, что до него не доходили даже отголоски "слухов и пересудов" на эту тему. Подобно всем военным, еще со времен Саргона Великого, майор Дэвис Макколл доверял слухам как первому источнику, позволяющему выяснить, что в действительности происходит в соединении. А уж если эти слухи касаются предполагаемой посылки Легиона на его родную планету... Дэвис еле сдержался, чтобы не произнести вслух грязное гэльское ругательство. Похоже на то, что его специально держали в неведении именно потому, что Каледония его родина. Может, затем, чтобы пощадить его чувства, а может, потому, что все решили, что он уже знает о случившемся. Миротворческие силы на его родине? Для любого наемного воина нет ситуации страшнее этой. Что может произойти, когда ты высадишься на родной земле для подавления мятежа и наведения порядка? И каково это - смотреть из кабины боевого робота на своих друзей детства и членов семьи? Есть, конечно, среди наемников такие, кому на это наплевать. Вот, например, водитель черного с желтыми полосами "Шершня", скорее всего, каледонец, но это не помешало ему превратить своего соплеменника в кровавое пятно на мостовой. Но для Макколла даже мысль встретиться лицом к лицу в бою с одним из представителей своего клана... Это, без сомнения, объясняет, почему он ничего не слышал о случившемся. Теперь он может понять взгляды, которые на него бросали его сослуживцы, и почему они замолкали, когда он входил в комнату. Впервые с момента вступления в Легион Дэвис Макколл почувствовал себя изгоем, и это огорчило его больше всего. Его Легион будет послан на планету Каледония? Имеет ли это отношение к Вилмарту и волнениям, которые там имели место? Макколл поднялся на ноги, неуверенно глядя на игровую площадку, где двое новобранцев по очереди разносили голографические изображения боевых роботов на сверкающие кусочки. - Я думаю, - вслух произнес Макколл глухим голосом, похожим на раскаты приближающейся грозы, - мне стоит пойти повидаться со Старриком. Если и был на всей планете человек, с которым он мог говорить обо всем на свете, то это был полковник Грейсон Карлайл. III Резиденция, Данкельд Гленгарри, пограничная область Скаи Федеративное Содружество. 10 часов 50 минут, 10 марта 3057 года Полковник Грейсон Карлайл откинулся на спинку стула, обеими руками протер глаза и с хрустом потянулся, пытаясь прогнать усталость. Монитор компьютера зловеще уставился на Грейсона, как бы обвиняя его даже за минутную паузу во время работы. Карлайлу казалось, что он целую вечность бьется над расследованием одной проблемы и не может решить ее. И пока не было даже намека на то, что он сможет сделать это в ближайшее время. - Каким образом в космосе кому-то могла прийти в голову идея вот так вести записи? - простонал он. Хронометрирование! Он был водителем боевого робота, черт побери, а не хранителем времени и не программистом. Ему никогда и не требовались эти знания, но теперь... Хронология времени и дат всегда была сложной проблемой, начиная с первых полетов человека в космос. С самого начала эры межпланетных перелетов первые космонавты придерживались хорошо им знакомого стандартного "Земного исчисления времени", или, как они для простоты и удобства называли это, "Стандарта", для всех программ хронометрирования. Опираясь на естественные циклы Земли, они приняли за основу день, состоящий из 24 часов, каждый час включал 60 минут, год, состоящий из 365,25 дня, а в качестве двух промежуточных единиц - "неделю" и "месяц", что уж совсем было лишено логики. Эта система прекрасно работала для обеспечения кораблей, совершающих межзвездные перелеты. Обитателям корабля не было нужды наблюдать за временем, всю ответственность на себя взял Ком-Стар, который следил за необходимыми стандартами измерения времени и передавал данные через импульсные генераторы, обеспечивавшие связь между государствами Внутренней Сферы. Поскольку Ком-Стар имела штаб-квартиру на Земле, то и вся система счислений была оправдана. Но в последнее время Ком-Стар утратил свое могущество, и возникла опасность, что хронометрированием, как, к сожалению, и многим другим, скоро займутся частные компании или отдельные правительства. И это, несомненно, будет означать начало великого хаоса, потому что огромное количество миров Внутренней Сферы никогда не захотят прийти к соглашению ни по одному спорному вопросу, даже если это всего-навсего вопрос о том, в какой день недели это может произойти. "Неразберихи было и так предостаточно, - с кривой усмешкой подумал Карлайл, - каждый раз, когда исследователи космоса после долгих странствий решали наконец обосноваться на одной из планет". Земную систему счисления времени никак не удалось приспособить к циклу смены дня и ночи или к количеству дней в году на другой планете, и Гленгарри не была исключением. Вращаясь вокруг звезды класса К1, намного холоднее и меньше земного Солнца, планета Гленгарри облетала ее за 0,577 астрономических единиц (АЕ). Даже эта единица была пережитком прошлого и означала расстояние между Землей и Солнцем. Следовательно, год на Гленгарри был меньше половины года на Земле и составлял 179 земных дней. Это еще полбеды. В конце концов, можно легко и просто вывести время Гленгарри из земного стандарта. Но все осложнялось тем, что сутки на Гленгарри не имели ничего общего с 24-часовым днем на Земле. Находясь ближе к своему солнцу и подвергаясь более сильному влиянию приливов и отливов, планета Гленгарри делала оборот вокруг своей оси за 32 часа, 14 минут и 12 секунд, а значит, в гленгаррианском году всего 133,28 местных дня. В соответствии с системой, установленной первыми колонистами Гленгарри еще в XXIII веке, местный год был поделен на девятнадцать семидневных недель, каждая из которых была объединена в шесть трехнедельных месяцев. Остающаяся в конце года неделя была периодом проведения праздников, а последний день был на девять часов больше всех остальных - так завершался предыдущий год и начинался новый. Месяцы в соответствии с кельтским наследием Гленгарри были названы в честь персонажей старинных кельтских мифов: Немейн, Мирддин, Маб и другие. Сегодня, Грейсон для большей верности взглянул на наручный компьютер, было шестнадцатое число месяца Дан, последнего месяца гленгаррианской осени. А по стандартному времени была ранняя весна, десятое марта. Все дело было в том, что эти две календарные системы не совпадали. Они и не могли совпасть, поэтому простые люди на планете даже не пытались заставить их действовать вместе. Подразделения типа Серого Легиона Смерти пользовались местной системой времени, когда этого требовала их работа, а при контактах с внешним миром - земной стандартной системой времени. Для обычной ежедневной работы гленгаррианский час, насчитывающий восемьдесят минут, хорошо укладывался в стандартные двадцатичасовые сутки, плюс четверть часа, которые добавлялись после полуночи. И все вроде бы становилось на свои места. Взглянув на наручный компьютер, Карлайл тяжело вздохнул. Час в восемьдесят минут означал долгое, долгое утро. Но самым неудобным было то, что люди не были приспособлены к 32-часовому дню. Некоторые работали в смену по восемь, десять часов, и, значит, время сна приходилось то на ночь, то на день. Другие, к ним относился и сам Карлайл, предпочитали работать по двенадцать или даже шестнадцать часов, зато на отдых оставалось столько же и в более подходящее для этого время. К сожалению, такой род деятельности, как управление воинским подразделением типа Серого Легиона Смерти, требовал его участия и в "свободное время", отчего дни становились невыносимо длинными и утомительными. Особенно в таком вот случае, над которым он работал сейчас. Один из новобранцев, молодая женщина из Данкельда, вступившая в Легион в конце прошлого года после завершения обучения, была назначена в отдел материально-технического обеспечения штаба Легиона. Два месяца назад она начала вводить новые формы документации в базу данных подразделения. Каждая форма содержала описание всех видов оборудования, продовольствия и других расходуемых материалов, закупаемых оптом по определенному графику у местного населения. Сразу после введения в базу данных эти формы автоматически обеспечивали закупку и поставку от различных поставщиков необходимых товаров, таких, как: продовольствие - замороженные туши крогов, единственный источник мяса в Данкельде; обувь; непромокаемые накидки и канцелярские товары. Полковой интендант мог, например, ожидать поступления четырех сотен замороженных туш крогов один раз в течение месяца. Один раз в течение стандартного месяца! Когда в первый раз четыреста замороженных туш крогов в контейнерах поступили на неделю раньше, лейтенант Доббс, помощник полкового интенданта, решил, что произошла небольшая ошибка, и не придал этому значения. Но когда это повторилось тремя неделями позже и контейнеры с крогами поступили на две недели раньше запланированного срока предполагаемой поставки, он понял, что это не случайность и произошло что-то серьезное. Все его склады оказались забиты морожеными тушами крогов. А потом в финансовый отдел Легиона лавиной хлынули счета от местных поставщиков. Оказалось, что текущие расходы подразделения превысили запланированные на двадцать пять процентов, потому что было поставлено намного больше всевозможного провианта за эти месяцы, а счета поступали с меньшими интервалами. Пока дела Серого Легиона Смерти шли достаточно успешно. Но его судьба, как и судьба любого наемного воинского соединения, напрямую зависела от движения денежной наличности. Неожиданно образовавшийся дефицит, зафиксированный в бухгалтерских книгах за последние месяцы, мог очень быстро поглотить денежный резерв Легиона. Но дело осложнялось тем, что при таких непредвиденных расходах они не смогли бы позволить себе закупить товары военного назначения - ракеты средней дальности, давно ожидаемую энергоустановку для вышедшего из строя "Медведя" Марго Шафер или перевооружить потрепанный в боях "Шейх", переданный новому лейтенанту. Как же его зовут? А, Вальтер Дюпре. И все потому, что новый программист забыла или, может, не поняла, что подразделение использует стандартный календарь, а не тот, которым пользуются жители Гленгарри. Насколько Грейсон разобрался, около двухсот бланков-заявок отдела материально-технического обеспечения было уже заполнено с последующим автоматическим определением дат поставки с учетом трехнедельного гленгаррианского месяца, а не четырехнедельного стандартного. Грейсон рассеянно теребил бороду, когда-то красивого каштанового цвета, а теперь почти совершенно седую. Весь вчерашний день и всю ночь он пытался разобраться в этой запутанной ситуации. Штат программистов Легиона был невелик, и сейчас они в обоих отделах, как в финансовом, так и в снабжении, напряженно работали над этой проблемой, но кому-то одному нужно было координировать их разрозненные подходы к решению этой задачи. Кроме того, необходимо было проследить, чтобы не возникли новые ошибки. Ни лейтенант Доббс, ни его шеф - капитан Левинсон, полковой интендант, - не были достаточно квалифицированными программистами, и Карлайлу приходилось самому держать всю ситуацию под контролем. Обычно такого рода дела были в ведении офицера по административным вопросам, но Лори Калмар-Карлайл не было на Гленгарри. Она принимала участие в конференции на Таркаде и планировала вернуться обратно не раньше семнадцатого числа. Когда они последний раз разговаривали по РЛС-связи, она обещала ему по возвращении какой-то сюрприз. Зная характер Лори, бессмысленно заранее спрашивать ее, что за сюрприз она ему приготовила. Она всегда была непредсказуемой. "Если бы этим сюрпризом был отпуск, - с тоской подумал Грейсон, - месяцев шесть или больше, стандартных месяцев, а не этих гленгаррианских недомерков. И очутиться бы в каком-нибудь тропическом раю, на планете, где нет ни одного боевого робота и десантного корабля и не было в течение последних пяти столетий". Больше всего его угнетала мысль о том, что как только разрешится этот кризис, то обязательно возникнет другой. Потом еще один и еще... Черт побери, он скоро превратится в обыкновенного клерка в чине полковника. Это портило ему настроение больше, чем физическая усталость от бесконечного просмотра бегущих по экрану компьютера цифр. В дверь кабинета постучали. Карлайл почувствовал что-то похожее на облегчение. Любой перерыв в нудной работе был ему в радость. - Войдите, - отозвался он. Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и вошел оружейный мастер Легиона Вернон Артман. Это был чернокожий мускулистый мужчина. Он вступил в Легион двадцать пять лет тому назад на Галатее. Артман служил в артиллерийско-технической службе, но в его обязанности входило не только следить за состоянием военного снаряжения подразделения, но также проводить все виды обучения военному искусству. И хотя оружейный мастер имел высокий командный чин, но, придерживаясь давней традиции, он предпочитал, чтобы его называли сержантом. У Артмана был острый, пронизывающий взгляд наставника, умный и понимающий. Во всем его облике - от тонкой ниточки усов, волосок к волоску, до безукоризненно чистой и отутюженной формы - чувствовалось спокойное достоинство ветерана. - У вас найдется для меня свободная минута, полковник? - Для вас всегда, сержант. В чем дело? - Как всегда, полковник. Неприятности. - Возьмите стул и садитесь. Я внимательно слушаю вас. Артман кивнул на экран компьютера, на котором потоком струились цифры. - Кажется, я выбрал не совсем подходящее время. - Подбросила мне работенку одна из наших новеньких, - объяснил Грейсон. - Да так, пустяки. Просто она использовала в работе местное время вместо стандартного. - Это, наверное, Колвей, сэр? - Да, Джулия Колвей. А как вы догадались? Артман едва заметно пожал плечами: - Просто знаю. Она никогда не умела переводить местное время в стандартное. Это просто не укладывалось у нее в голове. Он помедлил, как будто пытался понять, какое настроение у Грейсона. - Я пришел поговорить о вашем сыне, сэр. Грейсон сразу догадался, о чем пойдет речь. Кое-что ему было уже известно... - Что он сделал на этот раз? - Вы не волнуйтесь, пока ничего страшного не произошло. Но мне кажется, вам следует взглянуть вот на это. Протянув руку через стол, Артман передал ему тонкую пластиковую дискету. Грейсон взял ее и поместил в считывающее устройство, стоящее на столе. Поверх текущей работы раскрылось окно. На экране появилась таблица очков, набранных испытуемым на тренажере, а также данные о быстроте его реакции, число поражений в бою и замечания инструктора относительно ошибок, встречающихся при имитации боевых действий. - Только за последнюю неделю быстрота всех реакций упала на 8,5 процента, - каким-то неживым голосом произнес Артман. - Это составляет 24,2 процента с момента начала режима проверочных тренировок четыре месяца тому назад. Он делает много ошибок во время тренировочного боя. Поправки составляют 10 процентов. Но самое неприятное, Алекс делает очень глупые ошибки, непростительные даже для новичка. - Например? - Вчера он "поджарился" в "Грифоне", встретившись лицом к лицу с "Убийцей". Таких глупых промахов не допустил бы даже мальчишка. У него несомненный талант к вождению боевого робота, он может "слиться" с ним в единое целое. Но сейчас... Да вот посмотрите сами. Перегнувшись через стол, Артман показал на схематическое изображение боя на экране: переплетающиеся цветные линии на графике позволяли тренируемому изучить после занятий свое поведение в данном учебном бою. - Вот здесь. Через двенадцать секунд после встречи "Убийца" стал поворачиваться налево, применяя свою обычную тактику. Как бы бросая вызов: "Эй! Попробуй достань меня!" Ваш сын должен был по логике двинуться вперед, резко повернуть налево и напасть на него сзади. Но вместо этого он повернул направо! - Черный палец Артмана двигался вдоль поднимающихся вверх и нисходящих вниз цветных линий до точки, где все линии сошлись, а потом в конце графика резко упали вниз. - "Убийца", обладая большей скоростью, перехватил инициативу и зашел в тыл "Грифону". А через шесть секунд... Грейсон почувствовал, как холодные мурашки побежали по телу. Не так-то просто смотреть на запись смерти своего сына в бою... пусть это и не настоящая смерть, а только ее имитация. - Мне кажется, сэр, - продолжал Артман, выпрямляясь во весь рост, - Алекс не оправился от того, что произошло с ним во время последней кампании. Судя по таким вот данным, я могу сделать вывод, что он быстро теряет все свои навыки водителя робота. Грейсон долго смотрел на экран компьютера, прежде чем ответить. Он уже ознакомился с посланием, переданным на его личный терминал сегодня утром Элен Джамисон: очень осторожное и взволнованное сообщение о том, что Алекса мучают ночные кошмары, в которых он переживает различные эпизоды прошедшей Гленгаррианской кампании. Она поставила Алексу диагноз "ПТСС" и рекомендовала вывести его из состава батальона. - Что вы посоветуете, сержант? - медленно произнес Грейсон. - Отстранить его от вождения робота, это обязательно, - без тени сомнения сразу ответил Артман. - Я не имею в виду отправить его в отставку, но, вероятно, и эту возможность следует рассмотреть. Сейчас самое важное дать возможность Алексу полностью оправиться от пережитого им за прошедшую кампанию. - Знаете, сержант, - сказал Грейсон, - существует такое мнение, что необходимо опять сесть в седло, если ты упал с лошади. Артман удивленно поднял брови: - Сэр? Что такое лошадь? - Верховое животное, обитавшее когда-то на Земле. Четвероногое, достаточно крупное. Его пытались вывезти на другие планеты в начале освоения космического пространства. Но оно может жить только на планетах, схожих с Землей. Смысл сказанного мною в том, что при обучении верховой езде на лошади необходимо большое терпение, и, думаю, всаднику не раз приходилось падать с нее, прежде чем он научится держаться в седле. В те давние времена считалось, что после падения нужно заставить себя сесть в седло, иначе никогда не научишься ездить на лошади. - Конечно, в этих словах есть доля правды. Но в данном конкретном случае существует и определенная опасность. - Какая опасность? - Вы слишком многого требуете от своего сына, торопите его. Или, я бы сказал, вы невольно заставляете его самого требовать от себя больше, чем он может, пытаясь жить по вашим критериям. - Понимаю. У вас есть доказательства этого? - Я знаю, что он взял ваши профили тренировок и тщательно изучал их задолго до того, как сам сел в кабину боевого робота. - Я не знал этого. - Думаю, он рассматривает Гленгаррианскую кампанию как личное поражение. Его подразделение потеряло шестьдесят процентов состава, прежде чем вы подоспели и выручили оставшихся в живых и спасли сына на глазах у его подчиненных. - Артман покачал головой. - Не так-то просто для мужчины жить с этим дальше. А еще тяжелее, когда твой отец не кто-нибудь, а сам Грейсон Карлайл, сэр. - Я благодарен вам за откровенный разговор, сержант. Артман развел руками. - Вы за это платите мне достаточно крупную сумму в С-чеках, полковник. Вы же знали, когда заключали со мной контракт, что я не из тех, кто всегда поддакивает начальнику. - Я сообщу вам о своем решении. Спасибо, что пришли. - Не за что, полковник. - Артман встал по стойке "смирно" и отдал полковнику честь. - До свидания, сэр. - До свидания, сержант. После ухода Артмана Грейсон долго сидел задумавшись. Выбор у него был невелик. Почти любое его решение будет неправильным... или, по крайней мере, будет рассматриваться как неверное. Глевгаррианская кампания была тяжелым испытанием для всех. Семь месяцев настоящего ада! Это была из тех кампаний, которая чуть не закончилась полным поражением Серого Легиона Смерти. Спустя четыре месяца после разгрома сепаратистов Скаи Легион все еще оставался слабым. Это происходило не из-за нехватки новобранцев, которые толпами стекались на вербовочные пункты Легиона, расположенные по всей планете. Требовалось время, чтобы сделать из них настоящих легионеров. Много времени. Административные проблемы, с которыми сталкивался Грейсон Карлайл, были следствием того, что каждый, кто был на Гленгарри под командованием Алекса, пострадал в этой кампании. Если бы Грейсон уволил каждого легионера, который до сих пор видел по ночам кошмары, потерял друзей или никак не мог восстановить физическую форму, необходимую водителю боевого робота, он потерял бы половину действующего состава. Он не мог на глазах у всех создать своему сыну особые условия. Всегда в Сером Легионе Смерти было большой проблемой иметь под началом членов собственной семьи. Если бы появился хоть намек на поблажки сыну в его поведении или приказах, то моральный дух подразделения рухнул был в одно мгновение. Карлайлу-старшему надлежало быть справедливым. Было бы даже лучше, если бы все видели, что он относится к Александру строже, чем к остальным легионерам. И наконец, как отец он не мог просто взять и по своему личному желанию изменить жизнь сына. Александру Карлайлу было двадцать стандартных лет, и он, слава Богу, был достаточно взрослым, чтобы решать, как ему устраивать свою жизнь. Черт побери, неужели он заставил Алекса сесть в кабину боевого робота? Он никогда не требовал этого от сына и не настаивал на этом. Даже сейчас, Грейсон был в этом абсолютно уверен, он бы спокойно принял решение сына отказаться от вождения робота. Во многих отношениях это решение сделало бы жизнь Грейсона гораздо спокойнее. Ему была ненавистна необходимость отдавать приказы, которые могли привести к смерти Алекса, настоящей смерти, а не той, что он видел на экране дисплея. Но главное - понять, что хочет Алекс. Грейсону нужно было найти такое решение, которое дало бы сыну возможность полностью оправиться от предыдущей кампании. А кроме того, позволило бы Алексу определить, чем он хочет заниматься дальше. Сейчас Грейсону следовало вернуться к прерванной работе. Он попытался сосредоточиться на лавине цифр, форм и дат на мониторе, но в это время снова раздался стук в дверь. - Войдите, - пригласил Карлайл. В дверях стоял Дэвис Макколл, одетый в парадную форму Легиона. На левой стороне груди майора всеми цветами радуги переливались медали и ордена, полученные им за многолетнюю службу. По выражению лица огромного каледонца Карлайл понял, что разговор будет таким же неприятным, как и предыдущий. - Привет, Мак, - поздоровался Грейсон, - что случилось? - Даже не знаю, с чего начать, полковник. - Макколл теребил свою рыжую бороду и выглядел таким растерянным, каким Грейсон не видел его ни разу. - Это из-за слухов о возможном контракте с Каледонией, да? - прямо спросил Грейсон. Выражение лица Макколла, на котором одновременно отразились удивление и смятение, подтвердило догадку Карлайла, что он попал в точку. - Я бы сам вскоре сообщил вам об этом, - продолжал Грейсон, - но еще ничего не решено. Пока. И я не хотел волновать вас без необходимости. - Значит, сэрр, слухи веррны? - Ну, не совсем, - ответил Грейсон и вздохнул. - Мы получили запрос от Военного Командования Федеративного Содружества несколько недель назад, и я предполагаю, что он и стал причиной слухов. Но это был только запрос на предмет проверки нашей готовности в случае, если нам придется пойти на так называемое развертывание миротворческих сил. - А... И что вы ответили, сэрр? Если мне позволено будет спрросить? - Что в настоящий момент мы не в лучшей боевой форме и не готовы к такому развертыванию. Третий батальон только что вернулся с задания. А вы и сами прекрасно знаете, в каком положении Первый и Второй. - Да, знаю. - Я рассматривал, обратите внимание, только рассматривал возможность посылки на Каледонию Третьего батальона, если возникнет необходимость. В любом случае я никогда не пошлю вас воевать против ваших родственников и друзей. - Я высоко ценю вашу добрроту, полковник, - ответил Макколл, - я искрренне благодаррен. Но не подумают ли остальные легионерры, что я ваш любимчик, сэрр? - Они прекрасно знают, как знаете и вы, Макколл, что не в моих правилах использовать своих людей в боях против их родных и близких. Это уж слишком большая жертва с их стороны. Разве я не прав? Макколл сидел наклонив голову, погруженный в свои мысли. Потом наконец заговорил снова: - Да, конечно. Но насколько Третий батальон готов к прредполагаемому рразверртыванию, сэрр? "Как это похоже на старого воина, - подумал Грейсон, - сначала думать о других воинах подразделения, а потом о себе, даже в тот момент, когда у него возникли большие проблемы". - Они почти готовы. На сегодняшний день в списке Легиона было три батальона. Третий батальон, под командованием майора Джонатана Фрея, был сформирован сразу после Гленгаррианской кампании в основном с целью заработать деньги. Это соединение имело на своем счету тридцать боевых роботов, которых можно было нанять для выполнения небольших заданий на регулярной основе для обеспечения постоянного дохода для Легиона. Но Третий батальон вернулся на Гленгарри с весьма поредевшим личным составом. Они отражали набеги войск Синдиката Драконов на границе в течение нескольких месяцев и закончили эту кампанию столкновением с рейдерами кланов. Потери батальона были значительными, и вряд ли в ближайшее время удастся его пополнить новыми силами. Нужно ждать, пока новобранцы научатся военному искусству. - После того что они пережили за последние месяцы, они сначала должны как следует отдохнуть, - продолжил Грейсон, - но поверьте мне, майор, что даже если мы подпишем контракт на вторжение в Каледонию, вы не будете в числе этого отряда. Мы пошлем туда майора Фрея и, если потребуют обстоятельства, майора Хока. Вы останетесь здесь, на Гленгарри, с Первым батальоном. - А ребята не подумают, что я отлыниваю от дела? Мне кажется, что подумают, полковник. - К черту, Дэвис, какое отлынивание! Первый батальон никуда не будет послан в ближайшее время, даже на Таркад. Кто-то же должен возглавлять его и охранять форт. И этим командиром будете вы. - Да, конечно, я понимаю и благодаррен вам за сочувствие, полковник, - поблагодарил Макколл, и в этих словах, сказанных от чистого сердца, особенно четко прозвучало его раскатистое гэльское "р". -- Поверрьте мне, я вам кррайне благодаррен. Но существует еще кое-что помимо контрракта, сэрр... и поверрьте, это ррешение далось мне непрросто. Я долго думал, пррежде чем пррийти к вам. Грейсон внутренне напрягся в ожидании дальнейших слов Макколла. Дэвис Макколл был одним из старейших и преданнейших людей в Легионе, кроме Лори, конечно. Его лучший и старинный друг - Да? - Сэрр, мне невыносимо тяжело, но я хочу попрросить вас об отставке. Я должен покинуть Серрый Легион Смеррти. IV Резиденция, Данкельд Гленгарри, пограничная область Скаи Федеративное Содружество 11 часов 15 минут. 10 марта 3057 года - Садитесь, Дэвис, - предложил Грейсон, указывая на стул, стоящий по ту сторону стола. - Сэрр, я... - Да сядь ты наконец и не торчи надо мной, как твой чертов "Горец". Грейсон подождал, пока Макколл сядет. Медали на груди каледонца мелодично зазвенели. Карлайл подался вперед и продолжил ровным твердым голосом: - Я не могу принять ваше решение об отставке, майор. Мы нуждаемся в вас. Черт побери, ты нужен мне! - Мне очень жаль, полковник. Поверрьте, мне и самому это тяжело. Но у меня есть личные прричины... - Твоя семья? На Каледонии? Макколл кивнул. - Я думал, ты не поддерживаешь с ними отношений. - Так оно и было, но вчерра я получил сообщение из дома... - Макколл помедлил, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы сказать то, что ему необходимо было сообщить. - Сэрр, дело в моем бррате Ангусе. Его аррестовали по прриказу каледонского прравительства во врремя недавнего восстания. Я не знаю точно, что там прроизошло, но я должен ехать домой. Грейсон покачал головой: - Не понимаю, чем ты сможешь ему помочь? - Я и сам пока не знаю. Но вы должны меня понять, полковник. Теперрь, когда Ангус в тюррьме, главой семьи становлюсь я. Я сейчас нужен им в Глен-Эйр. - Глен-Эйр? - Поместье моей семьи недалеко от Данди. - Поместье, вот как? Мне и в голову не приходило, что ты состоятельный человек, Дэвис. Если бы я знал раньше, то, может, поговорил бы с тобой о материальном положении Легиона. - Нет, сэрр, лично у меня ничего нет. У семьи деньги есть, это точно. Видите ли, сэрр, Макколлы были перрвыми колонистами на Каледонии. Они вложили часть капитала в коррабли, которрые прривезли туда перреселенцев с Земли. Несколько членов семьи Макколл были даже наместниками на этой планете. Грейсон откинулся на спинку стула, сложил пальцы рук в замок и посмотрел на каледонца оценивающим взглядом. Ему предоставлялся благоприятный случай... - Твой брат... - Ангус Чаррльз Макколл, сэрр. - Насколько я понял, сейчас не он наместник. А кто? - Человек по имени Вилмаррт, сэрр. - Слово "наместник" означает, что Каледонией управляет кто-то другой. Но это слово ведь не употребляется Штайнерами... - Нет, сэрр. Этот титул появился где-то около тррех столетий назад, когда сторронники Дома Курриты завоевали большую часть территоррии Содрружества Лирры. - Битва за Гесперус II. - Так точно, сэрр. Тогда Четверртая Корролевская Гваррдия удеррживала свои позиции на Каледонии в течение долгих семи лет прротив старрого Хугана и Синдиката Дрраконов. В конце концов им прришлось сдаться, и Куррита спалил весь мирр. Каледония долго прри-ходила в себя, и в течение следующих двух столетий ею упрравляли из дрругих мирров, сначала с Гесперруса II - это совсем по соседству с Каледонией, а потом, когда Содрружество Лирры опять веррнуло свое могущество, - из столицы Содрружества на Тарркаде. Наместник назначался Штайнеррами и утверрждался Веррховным Советом Каледонии. Обычно прредложенный на пост наместника, он или она - были корренными жителями Каледонии, чье имя на ррассмотррение прредставлял Совет. Как видите, сэрр, утверрждение наместника было форрмальным. - Насколько я понял... Кажется, ты сказал - Вилмарт? Так вот, по твоему тону очевидно, что Вилмарт не каледонец. - Мне мало что известно о нем, - ответил Макколл. - Поговарривают, что он выслуживался перед Дэвионом и за это в качестве нагррады несколько лет назад получил свое назначение. Кому, как не Грейсону, знать о таких вещах. И без того запутанная политическая ситуация осложнялась тем, что ему самому был пожалован титул барона Гленгарри принцем Виктором Яном Штайнером-Дэвионом. Грейсон Карлайл рассматривал свое положение правителя этого мира как награду за службу. И с каждым днем он все больше ощущал, что это как бы загоняет его в угол. Словно разгадав его мысли, Макколл смущенно сказал: - Я не имел в виду вас, полковник. - Не стоит извиняться, Дэвис. Я знаю, что ты не думаешь обо мне как о любимчике Дэвиона. Но мое положение не из приятных, с какой стороны ни посмотри. - Это точно, сэрр. В течение трех столетий, известных как Войны за Наследие, Лиранское Содружество, управляемое Штайнерами, и Солнечная Федерация Дома Дэвиона были двумя различными государствами, каждое из которых владело сотнями звездных систем, начиная от Солнечной галактики до Периферии, хотя и в различных направлениях. Иногда они враждовали, но чаще сотрудничали, особенно в пограничных войнах с Домом Куриты и Домом Ляо. Эта ситуация резко изменилась, когда принц Хэнс Дэвион и архонтесса Мелисса Штайнер в 3022 году поженились, объединив таким образом два мощных государства и раз и навсегда создав преимущество в силе в пользу только что созданного и грозного для врагов Федеративного Содружества. Если политический брак Хэнса и Мелиссы был принят довольно дружелюбно, то, естественно, тесный союз двух государств вызвал отрицательную реакцию. С самого начала объединения этот союз подвергался нападениям: второе восстание на Скаи, которое втянуло в борьбу и Гленгарри, помимо других миров, всего год назад было попыткой сепаратистов Дома Штайнера вывести пограничную область Скаи из состава политической супердержавы, которая становилась все более монолитной и все менее уделяла внимание нуждам своих граждан. Разгром сепаратистов не означал, что не существует больше недовольных этим союзом. В действительности все было совсем наоборот... Назначение на должность наместника Каледонии чужака едва ли было случайностью. Многие высокие правительственные посты, когда-то занимаемые людьми, преданными Дому Штайнеров, стали после 3022 года передаваться сторонникам Дома Дэвиона. За прошедшие годы среди подданных Дома Штайнера постепенно накапливалась обида и росло недовольство, особенно усилившееся, когда принц Виктор стал вести закулисную борьбу за укрепление собственной власти после смерти Хэнса Дэвиона. Герцог Риан Штайнер, который на протяжении долгих лет был лидером Движения за освобождение Скаи, был предательски убит в прошлом году после подавления восстания. После его смерти принц Виктор заменил второго после Риана человека на верного сторонника Дома Дэвиона - Дэвида Сандовала, пожаловав ему одновременно титулы герцога и маршала пограничной области Скаи. Передача военной и гражданской власти в одни руки рассматривалась большинством жителей пограничной области Скаи как возможная диктатура военных. И Грейсон прекрасно понимал, почему среди них растет недовольство. К сожалению, эти политические интриги обещали большие неприятности наемным соединениям, подобным Серому Легиону Смерти, и особенно людям типа Грейсона Карлайла. Официально Грейсон Карлайл присягал на верность Дэвиду Сандовалу, герцогу Скаи, а уже потом Виктору, который сразу присвоил Карлайлу титул барона Гленгарри. Однако первоначально контракт Серого Легиона Смерти был подписан с Домом Штайнеров и продолжался до момента создания Федеративного Содружества. Военное Командование Федеративного Содружества, или, как его сокращенно называли военные, ВКСФ, теперь было официальным "заказчиком". Однако в глубине души Грейсон оставался верен Дому Штайнеров. "Какая любопытная вещь, - подумал он, - понятие "верность" по отношению к наемному соединению". По своей сути и по общественному мнению наемники могут быть преданными только своим чекам на получение зарплаты... и более выгодное предложение может превратить вчерашнего врага в сегодняшнего работодателя. Однако в жизни все было не так просто. Пока некоторые наемные подразделения легко и быстро переходили от одного хозяина к другому, настоящие профессионалы, те, кто диктовал высокие цены на свои услуги, гарантировали четкое