нужды читать ее  - он  уже  сделал  это  вчера,
когда Ишора первым  ознакомил  его  с  содержанием радиограммы.  По счастью,
Ишора был одним из тех, кто ставил  на Элсона;  содержание радиограммы могло
увести некоторых колебавшихся  офицеров  в  сторону  от правильного решения.
Зато теперь Элсон мог зачитать ее сам  и прокомментировать события в  нужном
свете.
     -   Командование   Волчьих  Драгун   сообщает,  что   полковник   Вульф
отправляется на  Лютецию. Он принял вызов Такаси  Куриты. -  Элсон подождал,
пока утихнет  гул,  возникший  после  его  слов, и  добавил:  -  Координатор
предложил смертельный поединок.
     Послышались возгласы недоверия и одобрительные восклицания. Элсон стоял
подобно  скале,  омываемой  восторженным  шумом толпы. Некоторые заявляли во
всеуслышание, что  Волк  совершил ошибку,  но таких  оказалось  меньшинство.
Многие  остались  довольны новостью, хотя  причины  радости были  разными, и
Элсон прекрасно  это  сознавал.  Самая большая группировка, по  преимуществу
состоявшая из  молодых  Драгун, ликовала  по  поводу того,  что  старый Змей
наконец-то получит свое, а у некоторых просто полегчало на душе от того, что
кровная  вражда с куритсу наконец близится к концу. Многие из этих последних
были Драгунами  старой гвардии  или  их кровниками. Именно к ним и надо было
обратиться Элсону.
     Он воздел руку и подождал, пока толпа обратит на него внимание. Шиканье
тех, кто стоял ближе к нему, постепенно утихомирило гул голосов.
     - Неужели  вы думаете, что этим все и кончится? -  спросил он,  повысив
голос так, чтобы слышно было даже тем, кто стоял в коридоре.  При этом часть
слушателей  согласно  кивнула,  но  остальные  продолжали  смотреть на  него
удивленными глазами. - Хоть я и не рожден во Внутренней Сфере, но, поверьте,
изучил этих людей неплохо. Из личного опыта я  вынес, что среди всех народов
Наследных Домов  куритсу более  других схожи с кланами, особенно  в вопросах
чести.  Даже  если  полковник  Вульф  убьет  Такаси, конец  этой  вражде  не
наступит.
     -  Если  они будут взаимно  благородны,  то  положат  конец  вражде,  -
вмешался полковник Атвил.
     -  Вы  упускаете  некоторые  детали, полковник.  Послание из  штаба  не
содержит и намека на то, что данный поединок  - замена кровной вражды. Более
того, по всему видно, что здесь замешана личная честь, два человека выясняют
отношения друг с  другом - это Судилище  Обиды. Поэтому Дом Куриты  не будет
связан исходом поединка.
     - Не согласен, -  заявил  Атвил. -  После  смерти Такаси будет  править
Теодор. А он понимает, насколько разрушительными могут оказаться последствия
этой вражды. Он не глуп.
     - Теодор  Курита считается прекрасным командиром, - согласился Элсон. -
Однако он также и член клана. А разве не гласит их кодекс чести, что человек
не может ужиться под небесами вместе с убийцей своего отца? - Голова Атвил а
после  этих  слов  ушла  в  плечи.  Полковник  приподнялся  с  места,  желая
возразить, но Элсон не дал ему  этой возможности. - И вы  прекрасно  знаете,
что так оно и есть. Если Волк победит, Теодор Курита будет обязан убить его.
Если же  Волк  погибнет,  Такаси  просто избавится от человека, что, как ему
кажется,  только  поможет  ему решить непростую  задачу полного  уничтожения
Драгун. Победивший  или пораженный, Волк  положит свою  личную честь впереди
чести Драгун. У кланов это считается достаточной причиной для низвержения.
     Последовали возражения из толпы: путь Драгун,  дескать, не путь кланов,
но  среди голосов  протеста  явственно  слышалось гудение  в поддержку  слов
Элсона. Этого  было еще  недостаточно, чтобы раскачать  дело в свою сторону,
зато  вполне достаточно - и это Элсон с  удовлетворением ощутил  - для роста
его  влияния  и  авторитета. Теперь ему это еще  послужит.  До Фортеции путь
неблизкий.
     - Мы можем еще постоять и поговорить,  а  можем  отправиться по рабочим
местам. Там ждут корабли, нужные  Драгунам,  - сказал он твердо. -  Это наше
дело, что бы ни случилось. А болтовня - только пустая трата времени.
     Он  отдал еще  несколько приказов и назначений, позаботившись не обойти
вниманием  тех, кто голосовал  в поддержку Атвила. Элсон определил  своему в
пух  и прах разгромленному сопернику обязанности, вполне соответствующие его
должности  командира  Т-корабля,  но  не оставил  Атвилу ничего  практически
важного. Командование миссией переместилось на "Александр".
     Личная экипировка Элсона уже находилась на борту суперкорабля.

     <b>XXIII</b>

     Волк вызвал меня в свою  приемную на главной палубе "Атамана". Он сидел
за своим столом, понурив голову. Я увидел, как он резко выпрямился, реагируя
на  шорох распахнувшейся двери, но  глаза  его,  окруженные темными кругами,
выдавали усталость.  Поманив  меня  пальцем,  он показал на  стул.  Когда  я
последовал его  указаниям, Волк  вытащил  пакет  с компьютерными дискетами и
вручил его мне.
     -  Брайен,  я  хочу,  чтобы  ты  передал  этот  пакет,  когда  "Атаман"
возвратится на Фортецию.
     Я  протянул  руку  за  пакетом.  Он  был  запечатан  и  вид  имел самый
внушительный.  Так  как  обстановка  складывалась  явно  не  официальная,  я
воспользовался своей привилегией члена штаба и спросил:
     - А что там, полковник?
     - Кое-какие  инструкции  для  офицерского состава. Это путешествие дало
мне возможность проработать некоторые детали интеграции Драгун, ну и кое-что
по оборонительным сооружениям.  Не хочу рисковать,  передавая  их по  связи,
вручишь лично членам совета.
     Пакет в моих руках вдруг потяжелел.
     - Но почему, сэр? Ведь вы вернетесь вместе с нами. Он устало улыбнулся.
     -  Скорее  всего,  так  оно  и произойдет, но я  привык  учитывать  все
возможные повороты событий.
     - Сама поездка на Лютецию и есть как раз один из поворотов.
     -  Да, но  этот шанс  ценен  лишь  тем, что  дает  возможность  утрясти
отношения  с  Такаси.  Пришло  время  хоронить прошлое. Когда увидишь Стэна,
скажешь ему, что я  наконец приблизился к его точке зрения.  - Он  развернул
кресло так, что я мог видеть  его только в профиль. - Кстати, проконтролируй
канал  связи.  Мне  хотелось бы,  чтобы  ты  проверил  наши связи  с Дворцом
Единства. Только что  получено разрешение  на  посадку  одного  из  челноков
"Атамана", но полет еще надо скорректировать.
     Мне не понравилась эта усталость,  явственно звучавшая в  его голосе, -
словно была в ней покорность судьбе.  Я еще никогда  не видел  Волка в таком
состоянии.
     Еще меньше пришелся мне по душе скрытый смысл сказанного.
     - Но челнок не сможет доставить вашего "Стрельца", полковник, - заметил
я.
     -  Верно,  - отвечал он, медленно качая головой.  -  Только он мне и не
понадобится.  Такаси уже  подготовил боевой робот, который  дожидается  меня
там.
     - Не  слишком ли  это рискованно,  сэр? Я имею в виду,  не  слишком  ли
рискованно пользоваться их машиной? Мало ли что они там с ней сделали.
     Он вздохнул, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
     - Ты ведь никогда не стал бы сомневаться в технике Драгун.
     - Так то Драгуны, сэр.
     - И, стало быть, благородные воины. Я подумал о майоре Кантове и о том,
как полковник заплатил за бесчестье этого подонка.
     - Ну, насколько это возможно. Иначе вы не держали бы их в Драгунах.
     - Не каждый верит в это, как ты.
     - Но не каждый так благороден, как вы, сэр.  Он снова повернул кресло -
ко мне лицом - и вперил в меня жесткий, колючий взгляд своих серых глаз.
     - Ты намекаешь на то, что  у Такаси есть свои мотивы для неблагородного
поступка?
     - Могут быть.
     - Ты встречался с ним?
     - Сэр, вы же сами знаете - никогда.
     - А я встречался.  - Полковник поднял на уровень моих глаз компьютерную
дискету,  на которой я  разглядел герб Дома Куриты.  - Не он подсылал ко мне
убийцу.
     - Вы уверены?
     - Эта  дискета содержит личное послание от Такаси. Он заявляет, что  не
принимал участия в этом подлом деле.
     - И вы верите ему?
     - Да.
     - А если он лжет, сэр?
     - А ты стал бы так лгать, Брайен?
     - Я не стал бы прежде всего подсылать убийцу.
     - И  он никогда не стал бы.  И в данном случае  -  тоже. -  Волк  убрал
дискету;- Такаси никогда  не переступал  кодекса  чести  самураев.  Он хотел
поединка и только поединка. Я даже думаю, что ему необходим этот поединок.
     - А вам, полковник?
     Он развернул кресло так, что теперь сидел спиной ко мне, и только потом
ответил:
     - Я же - здесь!
     Мне  показалось,  что  это все,  что  он  собирался мне сказать, но  не
хотелось еще уходить.
     - А когда мы оставляем "Атаман", полковник?
     -  Не  "мы",  -  поправил  он  меня  резко, - а я. Я  буду единственным
пассажиром, когда этот шаттл приземлится.
     Внутренне ожесточившись, я ответил:
     - Нет, сэр.
     Кресло снова развернулось ко мне.
     - Что-о?
     Но меня  так просто не запугаешь. Я знал, что Основатель Вильям Камерон
погиб,  настояв  на  своем  решении  сопровождать Вульфа в опасном  деле без
соответствующей  экипировки. Я  решил  вверить  себя той же  участи.  Еще  в
сиб-группе   я   обожал   слушать   истории   о   непоколебимой   отваге   и
самоотверженности  нашего Основателя.  Как часто сам  я предавался мечтам  о
том,  что  Брайен  Камерон  когда-нибудь  сможет  повторить  подвиг  Вильяма
Камерона. Но теперь это все больше становилось пустой мечтой. Хотя робости у
меня при этом ничуть не  убавилось.  Я чувствовал, что стоит  мне посмотреть
Волку в глаза - и он увидит там страх. Тогда мой план безнадежно провалится.
Поэтому я предусмотрительно уставился взглядом в стену над его головой.
     - Мы с Гансом будем сопровождать вас, полковник.
     Волк снова сел в кресло - мое сопротивление явно застигло его врасплох.
Глаза  Волка  сузились.  Я  заметил  это  и  понял,  что,  если  наши  глаза
встретятся, я не смогу выдержать его взгляд.
     - А ведь я могу приказать тебе остаться на борту "Атамана".
     -  Я все-таки надеюсь, что вы не  станете  этого  делать, полковник,  -
выдавил я умоляющим тоном.
     Так мы  просидели в молчании еще некоторое время. Несколько томительных
минут показались мне часами ожидания. Наконец полковник спросил:
     - Это ведь Стэн подговорил тебя, а?
     У меня не вызвало удивления, что он так легко догадался.
     - Да, сэр.
     - Я могу решить все это  одним  приказом. Конечно, Волк знал, как проще
всего поставить меня на место. Я решил выбросить последний козырь:
     -  Если вы не  вернетесь, я должен буду дать  отчет полковнику  Блейку,
почему не подчинился его приказу. Волк поскреб бороду.
     - А ты что - думаешь, я проиграю этот бой?
     Я открыл было рот, но  осекся. Как он мог только подумать  о том, что я
сомневаюсь в нем?  Такаси Курита, может  быть, и лучший среди  лучших воинов
Внутренней Сферы, но  он не проходил подготовки в  кланах, как Джеймс Вульф.
Тут и сравнивать нечего.
     -  Я на сто процентов уверен, что вы сразите Такаси Куриту  в этом бою,
полковник.
     -  Осмотрительно  сказано, Брайен. Хорошо мы натренировали тебя,  может
быть,  даже  слишком хорошо.  - Он ненадолго замолк,  затем чуть  наклонился
вперед.  - Ты нужен Драгунам. Ты понадобишься любому, кто станет командовать
Драгунами. Ты слишком дорог для нас и не имеешь права подвергать себя риску.
     Я  уже  участвовал  в  сражении  вместе  с   вами.  Тогда  вы  меня  не
выгораживали.
     Снова откинувшись в кресле, он сказал спокойным голосом:
     - Времена меняются.
     -  Они-то могут и  меняться,  но я и так уже  рискую,  переступая порог
системы Лютеции. Точно  так  же, как  и "Атаман".  Этот  корабль важнее  для
любого предводителя Драгун, чем любой из штабных офицеров.
     - На орбите ты будешь находиться в безопасности, - проронил он, пока  я
переводил дыхание.
     - Прошу прощения, сэр. Я не останусь на орбите.Вы вождь Драгун, и раз я
являюсь столь  дорогостоящимимуществом  для  любого предводителя  Драгун, то
важени для вас, где бы вы ни находились. .
     Глаза его снова стали колючими, а  голос рассерженным, но что-то в лице
Волка изменилось, выдавая совсем другие чувства.
     - Так, значит, ты отказываешься подчиниться непосредственному приказу?
     Он поставил вопрос слишком прямолинейно. Отвечать  на него было явно не
в моих интересах. Надеясь, что на сей раз сил у меня достанет, я мужественно
встретил взгляд Волка и сказал:
     - Это же не относится к службе, полковник. Это дело чести.
     Мои слова  повергли  Волка  в  продолжительное  молчание. Он  буквально
впился  в  мое лицо взглядом,  так  что  через  некоторое  время  мне  стало
казаться,  что, кроме  нас,  во  Вселенной больше никого  не осталось, что я
вот-вот сморгну или  отведу глаза. После того, как прошла целая вечность, он
наконец  отыскал  то, что высматривал  в моих  глазах. Повернувшись  ко  мне
спиной,  он тяжело вздохнул. До меня  донеслось  слово,  сказанное  шепотом:
"честь". И еще я услышал:
     -  Не беспокойся,  сынок. Я  не  стану  ставить тебя в  условия,  когда
приходится  отказываться  от  выполнения приказа.  Если  ты  переживешь  это
приключение, тебе еще предстоит делать карьеру в Драгунах.

     <b>XXIV</b>

     - И это мудрость, супруг мой?
     Голос  Жасмин  не  умолял и не обвинял, однако  ответ Такаси  прозвучал
жестко.
     - Это моя воля.
     - Если ты так  настаиваешь на поединке с Джеймсом Вульфом, тебе следует
хотя бы передохнуть. Состязание утомит тебя.
     - Я еще не так стар. Кендо успокоит меня.
     - Ты никогда не говорил так после поединков с Субхашем-кун.
     - Эти дни ушли.
     Координатор  тем временем  полностью  ушел  в работу -  стягивал  шнуры
своего до.  Жасмин молча помогала ему. Пальцы  у  нее были проворнее,  чем у
Координатора,  и при этом действовали  не  менее  уверенно. Закрепив на теле
доспехи, он приостановился, доставая перчатки и маску.
     -  Пойду посмотрю, как приготовили твой  жилет  с охлаждением и  лучшую
твою форму. Хочешь принять офуро?
     - Это было бы неплохо.
     - Супруг мой...
     - Не говори ничего, жена.
     Глаза ее наполнились слезами. Такаси мягко протянул руку, чтобы отереть
то, что уже успело сбежать по ее щекам.  Внезапно Жасмин схватила его руку и
крепко  прижала  к своим  губам.  Сотрясаясь в рыданиях,  она  бросилась  из
комнаты, ножки ее простучали по  веранде,  уводившей в главные покои дворца.
Не  сказав ни слова, Такаси так  и  остался  стоять с вытянутой рукой. Затем
рука упала сама  собой,  и он  замер, уставившись  взглядом в пустой дверной
проем.
     Из зала, где Хомитсу ждал партнера, он  услышал  все, что было  сказано
между Координатором и  его женой.  Как и подобает всякому слуге Дома Куриты,
он не  подал виду, что до  его слуха  дошло  то, что его не касалось. Такаси
наконец сошел с циновок в углу помещения и ступил на полированный деревянный
пол.  Хомитсу,   ставший  теперь  частью   окружающего   Координатора  мира,
приветствовал   своего   соперника  глубоким  низким  поклоном.  Координатор
поклонился в ответ поклоном партнера, но не хозяина.
     - Приношу извинения, что заставил вас ждать, Хомитсу-сан.
     - Я к вашим услугам, Координатор.
     Такаси вдруг усмехнулся - дружески и располагающе.
     -   А   знаете,   было   время,   когда   я   занимался  с   директором
разведуправления. Эти  были, должен вам признаться, тяжелые поединки. Мне не
всегда удавалось выйти из них победителем.
     - Видимо, Координатору было угодно поддаваться?
     - Йие  (*3), - рассеянно ответил он, натягивая маску и закрепляя шнуры,
удерживающие мэнь. - Никогда.
     - Если Координатору  будет угодно, я предложил бы  сегодня для поединка
боккэн.
     Лицо  Такаси было уже спрятано за маской, и  трудно было понять, как он
отреагирует на это предложение.
     - Боккэн?  -  раздалось  из-под  маски.  - Да, деревянные  мечи  больше
подойдут  для  сегодняшнего  поединка, чем  синаи.  Вы  знаете,  что  должно
случиться сегодня?
     - Хай, Координатор.
     -  Так  что не сдерживайте себя, Хомитсу закончил завязывать свой мэнь.
Как хорошо, что лицо его было сейчас тоже спрятано под маской.
     - Ладно.
     Они  натянули  перчатки,  и   Хомитсу  предложил  Такаси  два  боккэна,
предоставляя возможность ему  определиться. Такаси выбрал свой, меч, взвесил
его в руках и удовлетворенно кивнул. Хомитсу сжал в руках оставшийся боккэн,
ощущая его тяжесть. Он сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.
     Они  поклонились  друг другу  и  начали  поединок.  Атака  Координатора
сегодня  была более  жесткой,  чем обычно. Хомитсу  ушел вниз,  успев только
блокировать  удар.  Он  потерял  равновесие,  боккэн отклонился  от  лучшего
направления  обороны. Оружие Координатора  нашло  брешь  в  его  защите и со
звучным треском вонзилось в его до.
     Такаси отступил.
     - Сегодня вы сдерживаетесь больше, чем обычно.
     - Это так, Координатор.
     - Ха! Наконец-то вы это признали.
     - Хай, Координатор.
     - Зачем?
     - Сегодня мы сражаемся в последний раз, - серьезно сказал Хомитсу.
     - Не  знал, что вы такого низкого  мнения о моем воинском мастерстве. -
Голос Координатора заметно похолодел.
     -  Я чту вас  как воина, Координатор. - И это не было ложью. В воинском
искусстве Такаси действительно не знал себе равных.
     - Но вы же уверены в том, что я уступлю Джеймсу Вульфу.
     - Йие, Координатор. Вы не уступите Джеймсу Вульфу.
     Такаси нахмурился, начиная терять  самообладание. И вдруг, почувствовав
угрозу в позиции Хомитсу, Такаси резко выставил свой меч вперед, вдвигая его
в пространство, разделявшее их.
     Хомитсу тоже двинулся  вперед  с оружием  наготове.  Теперь, когда  они
определились и заняли свои позиции, все решится быстро.
     Никто им не помешает.
     Координатор  не  позволил  Хомитсу взять инициативу  в свои  руки.  Меч
Такаси наносил стремительные удары. Хомитсу парировал их. И снова парировал,
когда яростная  атака  Координатора  заставила его  отступить. Удары  Такаси
изменили свое направление, выходя за пределы зон, положенных для спортивного
поединка, целя в места, не защищенные доспехами. В руках человека, желающего
убить,  боккэн  не  был  столь смертоносен,  как настоящий  меч, он способен
только дробить кости и разрывать мышцы, но не рассекать их.
     Хомитсу  не мог позволить победить себя. Жизнь  его  не  будет  значить
ничего, если он уступит Координатору  сегодня;  честь  его будет  брошена на
ветер.  Пламя,  сжигающее его  изнутри, очистило и воспламенило душу.  Огонь
наполнил тело.
     Такаси сделал ложный выпад  в  направлении мэнь и проник рубящим ударом
справа. Хомитсу принял удар доспехами,  чуть отлетев при  этом в сторону. От
этого  сокрушительного удара в  голове зазвенело, но боккэн был  отведен,  и
ритм   Такаси   сбит.   Боккэн  Хомитсу  двинулся  вперед  и  вверх,  целясь
Координатору в  лицо.  Такаси  ушел  от  удара, отступив  назад,  на  что  и
рассчитывал  Хомитсу. Переходя  в наступление,  он один  за другим обрушивал
удары  тяжелого меча на Такаси, заставляя его отступать все дальше. И каждый
раз  оружие  Хомитсу лишь  плашмя  наталкивалось  на боккэн  Координатора. В
защите Координатора  стали  появляться  уязвимые места.  Дыхание  его  стало
неровным, обнаруживая недостаток сосредоточенности.  Наконец  Хомитсу  выбил
боккэн из рук Координатора, одновременно раскрутив свой меч над  головой для
сокрушительного финального удара. Безоружный, Координатор стоял, уже готовый
принять этот удар, но Хомитсу  сдержал  свое оружие, лишь слегка  коснувшись
Координатора.
     Он сделал шаг  назад, позволяя озадаченному противнику поднять  выбитый
боккэн в позицию защиты. Мыслью  и духом единым с ударом, Хомитсу вонзил меч
в боккэн Координатора. На этот  раз  он ударил не  плашмя, а острием. Дерево
треснуло.  Сверкающее  лезвие показалось  из  расщепленного дерева,  проходя
сквозь боккэн  Такаси.  Хомитсу завершил большой круг, остановив движение  в
тот момент, когда лезвие зависло над самым горлом Такаси.
     Координатор уронил  бесполезную теперь рукоять своего боккэна на пол. В
наступившей тишине раздался глухой звук упавшего на деревянный пол  боккэна.
Хомитсу подождал, пока Координатор справится со своим сбившимся дыханием.
     - Ты мог убить меня.
     Хомитсу ничего не ответил.
     -  Ты так  и не сказал,  что у  тебя  на уме. Хочешь  насладиться моими
мучениями? - Такаси рванул шнурки, стягивавшие его мэнь. Маска  полетела  на
пол. - На  первый же крик сюда прибежит Отомо.  Любое страдание, какое бы ты
там  ни  выдумал для меня,  будет быстротечным. И  я  разочарую  тебя  своим
ответом, чего бы ты от меня ни добивался. Попытаешься убить меня  - и сам не
надолго переживешь мою смерть.
     Угрозы Координатора  ничего  не значили. Подняв меч одной рукой, другой
Хомитсу  развязал  свой  мэнь. Координатор  не  сделал ни  малейшей  попытки
закричать или сдвинуться с места. Хомитсу не особенно заботило, какие именно
причины заставляли Координатора поступать так; он был признателен Такаси уже
за  то, что тот сохранял спокойствие.  Возможно, и сам Такаси чувствовал всю
важность момента.
     Как только раздался стук упавшей на пол маски Хомитсу, Такаси спросил:
     - Чего же ты хочешь?
     - Твоей смерти.
     - Зачем? - не колеблясь  ни секунды, требовательно спросил Такаси. - Мы
с тобой не ссорились.
     -  Это с Тайцзо  Хомитсу  ты никогда не ссорился,  Такаси Курита, но  я
больше не  Хомитсу. А кто такой Хомитсу?  Хомитсу  -  это вымысел,  его нет.
Хомитсу  - это орудие, оно перед  тобой.  - Человек,  презревший собственное
имя, поднял руку к лицу и сорвал черную нашлепку.
     На свет показался мертвенно-белый глаз.
     - Я - Миси Нокетсуна.
     Сказанное ничуть  не изменило суровых черт лица Координатора. Застывшее
лицо   его   не   осветилось  и  не  потемнело.   Словно   отвечая  на   эту
непоколебимость, Миси заметил:
     - Ты утверждаешь, что мы не  ссорились, и в некотором смысле ты прав. Я
разбираюсь в твоей  ссоре  с другим человеком, невинной жертвой твоей личной
неприязни. Минобу Тетсухара был моим господином и наставником. Я принес  его
вражду к тебе.
     - Тетсухара, - медленно проговорил Такаси.  - Он сделал  свой  выбор  и
умер как истинный самурай. Я горжусь им.
     - Это ты убил его. Он не увидел правды, как увидел ее я.
     - Ты ошибаешься, в отличие от него.
     -  В  древней  Японии  был  некогда  один  самурай,  которого  вынудили
совершить сеппуку, потому что он оказался вовлечен в интриги придворных. Имя
его было Асано,  и этот самурай принял  единственное решение - выбора у него
не было. Как и у его верных слуг. Как и у меня.
     Я был столь же верен моему господину Минобу Тетсухаре, как Ойси Йосио -
своему  господину  Асано. Ойси перестал вести жизнь самурая, законов которой
неукоснительно  придерживался  до этого  времени,  и сделал вид,  что участь
Асано  ему глубоко безразлична. Но  на самом деле все  это  время он готовил
отмщение во  имя  своего господина. И так долгие годы он  со своими друзьями
выжидал, пока наконец не представился им случай повстречаться лицом к лицу с
лордом Киром - человеком, ставшим причиной смерти их господина.
     Так и я презрел свое наследие и спрятал свою  истинную цель. Хотя я был
один  и не было  у меня сорока семи  верных слуг господина  Асано, все же  я
добьюсь  торжества справедливости. И  ты сейчас в моих руках.  Как  те сорок
семь самураев предложили лорду Киру путь чести, так и я даю тебе возможность
совершить  сеппуку.  Во  искупление  твоей  несостоятельности как  господина
самураев.
     В глазах Такаси засверкал лед.
     - А если я не сделаю этого?
     - Я убью тебя, - отвечал Миси, и голос его был столь же ледяным,  как и
глаза Такаси.
     - Хоть ты утверждаешь,  что делаешь это во има справедливости, все же я
говорю тебе  -  нет здесь справедливости. Минобу Тетсухара погиб  не по моей
воле.
     - Военачальник Самсонов был твоим подчиненным.
     -  Самсонов  был глупцом, - отрезал Такаси. - И  в  конечном  счете  он
подчинялся только себе, за что и заплатил в полной мере. Разве ты не знаешь?
Ведь это ты убил его, а не кто-то из Волчьих Драгун.
     - Я убил его, - подтвердил Миси. - В нем было слишком мало от  мужчины,
чтобы закончить жизнь с честью. От Такаси Куриты я ожидаю большего.
     - Как слеп был я эти долгие годы, - с горечью  произнес Такаси. - Так и
ты, ибо многого не видел  и, даже видя,  не  понял.  Твое отмщение сейчас не
имеет смысла.
     Координатор  стал рассказывать о политической игре, которая шла  вокруг
Волчьих Драгун в продолжение  их контракта с Империей Драконис. Он говорил о
военачальнике Самсонове и о том,  как ненавидел этот человек Волчьих Драгун,
а  пуще всего - самого Джеймса Вульфа. Нет, торжественно  заявлял Такаси, не
по приказу Координатора действовал Самсонов, и уж, конечно, никогда не отдал
бы Координатор приказа напасть на семьи Драгун.
     Словом,  если верить  Такаси,  его  заботы  об  Империи  Драконис  были
неправильно истолкованы  Самсоновым. Миси  чувствовал,  как  семена сомнения
начинают проклевываться сквозь почву его  сознания. Ведь если не по приказам
Такаси действовал  Самсонов, не было причины  для отмщения Координатору.  И,
значит, он несправедливо приговорил Такаси к смерти.
     Такаси  перечислил, что именно угрожало Империи Драконис  в те  далекие
дни, подчеркивая свою первостепенную заботу о сохранении государства. Такаси
утверждал,  что   ни  один  человек  не  может  пренебречь  государственными
интересами ради своих  собственных. Миси не мог не  согласиться с этим:  ему
самому не раз приходилось отставлять собственные интересы в сторону во благо
Империи. Такаси  выразил  уверенность,  что  важность  выживания государства
оправдывает действия,  необходимые для  этого  выживания. Он поведал Миси  о
своей игре с военачальниками, о том, как, стравливая, постоянно испытывал их
верность и преданность - испытывал, словно орудия  в своих руках. Временами,
к  сожалению, инструменты эти ломались  или становились бесполезными. Такаси
считал,   что  Самсонов   неверно  понял  его,  самовольно  приняв  на  себя
исключительные права Координатора.
     Несмотря на то, что Такаси говорил о  своем клане и об Империи Драконис
так, словно это было одно и то  же, Миси  нашел доводы Координатора уж очень
убедительными. Но что, если  и все эти доводы - очередная игра? Что, если  и
это все - ложь?
     И тут его слух потревожили какие-то  посторонние  звуки. Шорох шагов по
циновкам  татами.  Нежное по-звякивание  металла. Шуршание  одежды  о  тело.
Отбросив в  сторону  свои  сомнения, Миси снова стал воином. Он снова ощутил
твердые  волокна  древесины в своих пальцах,  почувствовал  пульсацию света,
сообщавшую о движении тел.
     Теперь они с Такаси были не одни в этой комнате.

     <b>XXV</b>

     Приведение  законсервированных  кораблей  в  состояние боеготовности  и
последующее препровождение их в конвое - непривычное  занятие для Элсона. Он
с удивлением  обнаружил  в себе интерес к деталям и тонкостям  командования.
Его враги  в  совете  офицеров, казалось,  с каждым  днем  приходили во  все
большее смятение,  в то  время как  сторонники  принимали открывшиеся в  нем
способности как должное.
     Путешествие обратно  к  Фортеции было  столь  же долгим,  как  и путь к
далекой звезде  Бристоль, только вместо муштровки элементалов Элсон проводил
теперь свое время в значительно расширившемся  кругу хлопот. Всякий раз, как
они ложились в дрейф, подзаряжая двигатели, или перемещались на ожидающий их
Т-ко-рабль, он посещал и некоторые другие шаттлы, чтобы  лучше познакомиться
с  их  экипажами. И хотя Элсон  проводил большую  часть своего времени среди
воинов, он  не  пренебрегал обществом  техов  и ученых.  Воин должен  ценить
оружейников.   Наглядно  продемонстрировав,  что   он   ценит  обслуживающий
персонал, Элсон с поразительной легкостью завоевал симпатии этих людей.
     К тому времени, как  конвой  достиг родной планеты, Элсон уже  сколотил
вокруг себя крепкий кадровый состав, вполне доверявший ему и его взглядам на
вещи. Элсон прекрасно понимал,  что не сможет завербовать  и свои сторонники
Атвила и  его  близких  друзей:  ветераны накрепко  связали  себя  с  ложной
дорогой,  выбранной  Джеймсом  Вульфом.  Вульф  распоряжался их  доверием  и
преданностью так ловко, что  даже трезвомыслящие воины смогли заставить себя
пренебречь веками сложившимися традициями. Элсон не мог не обращать внимания
на проблему, которая с каждым днем беспокоила его все сильнее.
     Однако он  видел просвет в  этом мраке, он еще питал надежду.  Даже  во
время траурной церемонии  были разговоры  о недостатках Маккензи  Вульфа как
командира. Разговоры  эти  велись  не на широкую публику  и не прилюдно,  не
значились  в  списках надгробных  речей,  но  тем  не менее  были.  И  стали
повторяться все чаще и настойчивее во  время дальнейшего  путешествия.  Даже
некоторые  из  стариков  поговаривали  о  некотором разложении Маккензи  под
влиянием легкомысленных сфероидов. Словом, что и говорить, не передал Джеймс
Вульф сыну своего гения, и теперь, когда Маккензи был мертв, не было причины
рассчитывать на будущее.
     "Изъяны отпрыска отражают изъяны родителя", - гласит  старая  пословица
клановцев.  Недостойные  теряют  все свои права  и привилегии.  Кровь вещает
истину.  Нетрудно  было  разглядеть  изъян  в  кровной линии Джеймса Вульфа,
невзирая  на  все успехи ее  основателя. Клановцы  понимали, что  командир с
изъяном  -  это  верная  гибель.  Они  сознавали  и  то,  что пожилым  людям
свойственно  терять  видение настоящего, что старики предпочитают укрываться
прошлым, прибегая  к его спасительной безопасности. Такой командир  рано или
поздно  подведет  своих  воинов,  неизбежно  предаст их  смерти  или  позору
бесчестья.
     Страх -  постоянный  попутчик  воина,  но истинный воин  всегда  хозяин
своему страху, а  не наоборот. Так  воин  побеждает  страх и доказывает свое
достоинство.  Смерть не пугает настоящего  воина, он знает  ее неизбежность.
Каждый  день  имея дело  со  смертью, воин должен угадывать ее  пути и,  что
важнее  всего, понимать смысл  смерти. Смерть  без смысла -  вот что  должно
страшить воина.
     Но  все  эти  Драгуны,  клановцами они были или сфероидами, не понимали
истинного положения  вещей. Они пришли  к убеждению, что жизнь досталась  им
как  награда,  что они могут превзойти свою  природу  воина и  стремиться  к
чему-то еще, находящемуся за ее пределами. Как могли они пренебречь воинским
постулатом  о  случайности жизни?  Драгуны  явно  поддались дурному влиянию.
Джеймс  Вульф  боялся  за своих  Драгун и беспокоился  об  их  способности к
выживанию. Долгие годы он делал все  возможное,  чтобы уберечь бойцов, и эта
экспедиция за оставленными на хранение кораблями оказалась последним шагом в
планах Волка.
     Взгляд Вульфа на истинное положение вещей исказил добровольный отказ от
собственного  наследия. Он забыл, что  участь  воина  - смерть, и воображал,
будто эти законсервированные  корабли  и  их супертехнологии могут сохранить
Волчьих Драгун. Нелепые мечтания!  Оружие ничего не значит, если нет воинов,
способных управлять им, а настоящие воины не могут обойтись в своем деле без
смерти.
     Вульф не смог разглядеть правды, которая так и лезла в глаза, ее увидел
Элсон. Он  прислушался к  мужчинам и женщинам, которые носили форму  Драгун.
Случалось  ему и от сфероидов  слышать доводы клановцев в разговорах о своих
опасениях.  Проводя с ними  время, он узнавал об  их  искреннем желании быть
воинами, узнал,  сколько времени они  уже находятся на пути чести. Вульф был
просто глупцом, пренебрегая такими разговорами и сведениями.
     Если вовремя не принять мер, стариковские тропы дорого обойдутся самому
Джеймсу Вульфу и его Драгунам.
     Когда  кланы  возвратятся во  Внутреннюю Сферу, жизнь изменится  раз  и
навсегда.  Наступит новый порядок. Элсон был  частью новой  эпохи, и это  не
укрылось  от глаз окружающих  его людей. Скоро истина станет  известна  всем
Драгунам.

     <b>XXVI</b>

     Из   хитроумно   спрятанной  в  перегородке  двери   в  зал   вкатилось
автоматическое кресло Субхаша  Индрахара - циновки татами захрустели под его
колесами. За ним следовал Нинью,  остановившийся  как раз за  спинкой кресла
своего приемного папочки. За собой он привел в зал целую разведгруппу воинов
СВБ в черных одеяниях  и расставил  их по местам, а следом за ними  - вторую
бригаду,  появившуюся  в дверном проеме, выходившем в сад. В  руках  каждого
воина   был   "Шиматсу-42",  короткоствольный  пистолет-автомат   с  длинным
глушителем.
     Пока Миси, не двигаясь с места, оценивал  обстановку, сложившуюся после
этого вторжения,  Координатор сделал шаг  назад, уходя  из-под нависшего над
ним меча.
     - Вы прибыли вовремя, дружище, - сказал он Субхашу.
     -  Там  будет  видно, - неопределенно отвечал Субхаш, сопровождая слова
своей знаменитой улыбкой.
     Миси уловил смятение, овладевшее Координатором, и ощутил легкий привкус
этого чувства в себе  самом. Миси был вооружен,  в  отличие от Координатора,
однако внимание Индрахара было целиком сфокусировано на Такаси.
     Директор  разведуправления  развел  руками  с  видом  сожаления  и даже
некоторого отчаяния.
     - Мы оказались в чрезвычайно прискорбной ситуации,  Такаси-сама. Спасти
вас  от рук  этого человека -  значит только  отсрочить вашу  гибель. Джеймс
Вульф уже находится в пути на орбите, готовый к поединку.
     -  Как  я и ожидал, - осторожно заметил Такаси. Улыбка  исчезла с  лица
Субхаша.
     - Я предупреждал вас, что этот путь не принесет Империи Драконис ничего
хорошего. Вы же все-таки выбрали эту дорогу, не считаясь со мной.
     -  При всем моем уважении к вашим советам,  мой старый друг, действиями
Координатора все же управляет честь.
     Лоб Индрахара пересекла морщина недовольства.
     - Выживание Империи Драконис - вот дело  вашей чести, равно как и моей.
И  поединок с Джеймсом Вульфом противоречит главному делу. Поэтому  поединок
не состоится.
     -  Моя  жизнь не слишком  много значит для  выживания Империи.  Случись
что-нибудь со мной - Теодор наследует. Из него получится хороший правитель.
     - Достаточно хороший, когда придет его время,  - согласился Индрахар, и
на  лице его  снова возникла улыбка.  - Вообще-то я надеялся, что это  время
наступит не  скоро, но  даже Теодор не сможет спасти безнадежно искалеченное
государство. - Улыбка  исчезла с лица  Субхаша, когда он добавил: -  Вам  не
следовало доводить дело до этого.
     - Я следую велениям своего долга и сознания.
     - То есть - долга и сознания самурая?
     - Да, если выражаться проще.
     -  Но  вы Координатор, а не  простой самурай.  На вас  лежат  и  другие
заботы, помимо мелочных разборок, вызванных чьей-то задетой честью. Здесь не
все так просто.
     - Нет. Я так не считаю.
     Взгляд  Индрахара  стал  настороженным.  Он  сложил  руки  на коленях и
произнес веско:
     - Е сожалению, ваши опрометчивые решения вызывают возражения.
     - Охотно прислушаюсь к вашим доводам, - спокойно сказал Такаси.
     - Я  здесь  не для  того, - возразил  Индрахар. - Время доводов минуло.
Любой уцелевший после этого поединка станет опасен. Если  победа окажется на
стороне  Волка,  будет  нанесен   непоправимый   урон  чести  всего   нашего
государства.  Теодору,   скорее   всего,   посоветуют  отомстить,  и  весьма
маловероятно, что он выберет эту бесплодную стезю, которая к тому  же дорого
нам обойдется. Простите  мою  прямоту,  Такаси-сама,  но  если победите  вы,
никто, в особенности из Драгун, не поверит, что сражение было честным. Среди
Волчьих Драгун появилась группировка воинов, сочувствующих кланам, как среди
рядовых, так  и  в офицерской среде. И  любой конфликт  с Внутренней  Сферой
может  стать  оружием в руках этой  фракции, за  что впоследствии Внутренняя
Сфера   заплатит  дорогой  ценой.  Таким  образом,   выбранный   вами  путь,
Такаси-сама, обернется  крахом всей Внутренней Сферы, а вместе  с ней нашего
государства.
     И  даже  если удастся удержать под контролем  эту фракцию  Драгун, с их
стороны  нельзя будет ожидать  хорошегоотношения  к Дому Куриты,  на котором
будет лежать ответственность за смерть их вождя. Ведь даже  воздерживаясь от
заключения  с  нами контрактов,  они не отстраняли  наших военачальников  от
участия в своих ученияхпо стратегии борьбы с кланами, как  и наших ученых от
участия  в научных  конференциях  по разработке новыхсистем оружия. Но после
вашей победы над  Волком всеизменится. А  без преимуществ, которые  дают нам
мирныеотношения с Драгунами, Империя Драконис никогда несможет противостоять
кланам.
     А что ждет нас в случае вашего поражения? Неужели так просто снесет наш
народ подобный  вызов  от Драгун? Ведь  ваши  собственные заявления столь же
успешно повлияют на их отношение к случившемуся. Сомневаюсь,  что  какому-то
зарвавшемуся  Волку позволят покинуть  Империю Драконис живым. Принесет  вам
этот поединок победу или нет - результат будет один и  тот же. Империя будет
безвозвратно погублена.
     - Ваша оценка  чересчур пессимистична. У  Империи  Драконис  достаточно
сил. И у Теодора тоже. Мы уже отразили нападение кланов на Лютецию.
     - Только с  помощью  Волчьих Драгун  и других  наемников,  - подчеркнул
Индрахар. - И разве не вы сами распорядились тогда перебить всех наемников?
     Координатор уставился на него.
     Индрахар продолжал:
     -  Ваша  предусмотрительность  уже  однажды подвела  вас.  И сейчас это
происходит в очередной раз, Такаси-сама. Империя  Драконис  больше  не может
находиться под властью такого опрометчивого Координатора.
     Такаси гордо выпрямился и надменно произнес:
     - Ваше мнение меня совершенно не интересует.
     - Я и не собирался его высказывать. Это ваша навязчивая идея завела нас
в  тупик. И,  к своему глубокому сожалению, я вижу  здесь только один выход.
Оставаясь живым для Империи Драконис, Координатор должен умереть.
     Такаси напрягся, словно окостеневая, но не проронил ни слова. Глаза его
обежали комнату и скользнули по лицам разведагентов. Все они явно оставались
верными Индрахару сердцем и душой. Индрахар продолжил свою речь.
     - Я надеялся, что вас можно убедить и  решить  все мирно  и благородно,
однако вам будто  бы  удалось опровергнуть доводы  Нокетсуны. На самом деле,
как  мне показалось со стороны, вы просто ослабили его решимость. Я попросил
бы   вас  пересмотреть  это  решение  и  продвинуться  несколько  дальше  по
выбранному пути.  Тогда вместо задушевных  самурайских бесед  начнутся  дела
истинных самураев.
     - Я Координатор. Моя воля - это воля Империи Драконис. Я не нуждаюсь ни
в каком искуплении вины.
     Субхаш печально покачал головой.
     - Я надеялся, вы все-таки поймете, что  Империя важнее любого  - да-да,
любого человека. И потом, все равно  -  государством правит ваша династия, и
традиция эта продолжится, даже если правителем будете не вы лично.
     Кресло  повернулось  на девяносто градусов. Даже  не взглянув  на Миси,
Субхаш распорядился:
     - Завершите ваше отмщение, Нокетсуна. Мы не станем вмешиваться.
     Миси уставился  на директора разведуправления долгим взглядом. Это явно
не  соответствовало вселенскому порядку. В отмщение и смерть Такаси вовсе не
должна была  вмешиваться  политика. Отмщение - это  дело  чести, дело  между
самураями.  Кем  только ни приходилось побывать Миси за долгие  годы  своего
изгнания, но палачом по политическим вопросам он не  был никогда. Готовясь к
этому дню, Миси видел  себя орудием,  но только  орудием чести.  И вовсе  не
собирался стать орудием в руках вероломного слуги, пешкой в чьих-то играх за
власть. Минобу Тетсухара некогда уже был вынужден пойти на  смерть пешкой  в
руках алчущего власти человека.
     Но здесь было слишком много людей и слишком много оружия, чтобы все это
преодолеть  одному, человеку. Если же  он выполнит то,  чего хочет Индрахар,
его  могут  отпустить  живым.  Хотя в  этом  он сильно  сомневался.  Если же
откажется, то окружившие со всех сторон бойцы  отряда особого назначения его
просто изрешетят. Словом, что бы он  ни  делал, Миси отдавал себе отчет, что
не покинет зала живым.
     Он повернулся к Координатору.
     -  Справедливо  это  или нет, мое  отмщение  больше не  имеет  права на
существование, Координатор. Говорю вам это как самурай самураю. Слова мои не
проживут долго, ибо никто, кроме вас и этих презренных псов, не услышит их.
     - Делай свое дело, Нокетсуна, - раздраженно бросил Нзшью.
     Миси не обратил на него внимания. Уставившись в  глаза Такаси, он искал
в них понимания. И нашел Дракона,
     -  Я  стою  на  распутье дороги чести.  Каким бы  путем  я ни пошел,  я
оставляю  часть своего долга  за спиной. Такова участь самурая. Мой господин
Минобу понял это.  Теперь это стало ясно  и  мне,  как когда-то ему. -  Миси
поднял свой меч. - Я самурай, верный Дракону. И вместе с тем служу Империи.
     Координатор смотрел не моргая в его глаза. Миси приготовился. Теперь он
обрел спокойствие и окончательно приготовился к смерти, которая виделась ему
сегодня неизбежной.
     Он повернулся и ринулся к Субхашу Индрахару.
     Движение это, казалось, застигло охрану врасплох. Разведагенты никак не
отреагировали на этот выпад.  Миси уже преодолел половину отделявшего его от
Субхаша расстояния, когда в руке Нинью  появился пистолет, и еще четверть до
того, как раздался выстрел. Миси согнулся от удара крупнокалиберной пули, но
попытался сделать еще один  шаг к креслу.  Правая рука его безвольно повисла
вдоль тела,  кровь толчками  хлестала из раненого  плеча, заливая рукав. Мир
сомкнулся, стал сплошным крутящимся  фейерверком, но  самурай еще  продолжал
удерживать меч левой рукой. Миси сделал еще один шаг вперед.
     Нинью выстрелил снова.
     В этот раз боль вспыхнула пламенем в животе, разрывая  плоть и сокрушая
его  решимость. Он и не ожидал, что сможет зайти так далеко. Уже не чувствуя
рукой меча, Миси даже не мог сказать себе,  там ли он. Миси упал навзничь, и
голова его ударилась о твердый деревянный пол. В теле уже не было силы, и он
мог только чувствовать, как жизнь толчками выхлестывает из него. Свет померк
в глазах самурая.
     Один из разведагентов шагнул вперед. Перевесив свой "Шиматсу" на плечо,
он  нагнулся  к  полу и завладел  мечом  Миси, но  пока  только  держал  его
наготове. В  наступившей паузе Такаси  опустился на  колено возле  павшего и
тронул пальцами остывающий лоб воина.
     - Он  был истинным самураем  и  понимал, что  такое честь. Его верность
Империи Драконис прочнее, чем ваша, Субхаш.
     -  Он  правда  был верен, и верность - сила великая, но  его  понимание
чести оказалось ограниченным, на что вы и сами указали ему, мой старый друг.
Он не мог  взглянуть на вещи  тем широким взглядом, которого я достиг только
тщательной работой над собой. С вашей стороны я ожидаю большего.
     Такаси поднялся, в лице его читалась твердая решимость.
     - Прискорбно, но должен разочаровать вас.
     - Мне тоже очень прискорбно.
     - Вы собираетесь объявить, что он убил меня?
     -  Это была бы  неплохая легенда,  но  вот  беда - она  не  послужит на
пользу. Публично оглашать смерть Координатора от руки одного из подданных  -
значит только ослаблять государство. Хотя  Теодор,  думаю, охотно поверит  в
эту легенду и, наверное, согласится объявить народу,  что вы умерли  во сне.
Вы прожили долгую я  насыщенную жизнь, Такаси-сама.  Желаю вам преуспеть и в
следующей.
     Кресло  повернулось  еще на  девяносто градусов  и  медленно  укатилось
потайным ходом, откуда оно и прибыло.
     - Агент Уилсон, - обратился Нинью к воину с мечом. -  Удар должен  быть
чистым. Нокетсуна все-таки был мастером клинка.
     Уилсон ответил поклоном и, повернувшись к Такаси, занес меч.

     <b>XXVII</b>

     Такаси не стал  дожидаться,  пока агент  опустит  меч. Он ушел в низкий
удар,  поранив  при  этом  свою коленную чашку.  Однако  этот  прием  дорого
обошелся  ему самому. Боль в поврежденном колене заставила его застонать. Но
как истинный самурай Такаси презрел боль, вспыхнувшую в ноге, и выхватил меч
из  рук скорчившегося  на полу Уилсона.  Голова  разведагента  отделилась от
тела, следуя за лезвием клинка.
     - Не стрелять! - скомандовал Нинью. - Он должен умереть от меча. Первая
бригада - вперед.
     Агенты, вошедшие в зал следом за  Нинью, перевесили автоматы за спины и
повытаскивали мечи из лакированных деревянных ножен, что висели у каждого на
боку.  Раздался  звенящий  шепот  стали  -  единственный   звук,  нарушивший
воцарившуюся  в  зале тишину. Координатор поднял  меч  высоко над  головой и
медленно опустил его в позицию, означавшую готовность к бою.
     -  Этот  клинок слишком хорош для  таких  псов, но  вас, шавок, слишком
много, а я один. Ну, кто желает подохнуть первым?
     Дородный агент, из-за  своей массы  производивший  обманное впечатление
человека  кряжистого,  бросился  на Координатора. Их клинки  зазвенели целой
серией парирующих ударов,  пока  меч  Такаси не обнаружил  брешь  в  защите,
скользнул  вдоль клинка агента и развернулся на девяносто градусов,  взрезав
шею толстяка, когда тот попробовал отступить назад.  Агент брякнулся об пол,
из разрезанного горла раздался слабый хрип.
     Первое  же столкновение обнаружило  слабость Координатора: поврежденное
колено  ограничивало его подвижность. Второй агент начал поединок на дальней
дистанции,  пытаясь  выманить  Координатора из  угла,  в  котором  он  занял
неприступную  позицию.  Но Такаси стоял прочно, отказываясь  клюнуть  на эту
уловку.  Более  того, он заманил  агента в западню, которую  расставил  сам.
Позволив мечу  противника  пройти  через  его защиту, он почувствовал  явную
слабость  того, что агент,  очевидно, считал удачной  ловушкой.  Неожиданный
успех этого неотпарированного удара, видимо, совсем вскружил голову агенту -
он  открылся, став уязвимым для  ответного  выпада, и меч  Такаси немедленно
вспорол ему живот.  Второй удар рассек его  туловище снизу вверх, отбрасывая
назад.
     Остальные стали осторожнее  и принялись окружать Такаси. Он держал свою
позицию,  предусмотрительно  оставив  за  спиной  тело  павшего  Миси.  Двое
набросились на него одновременно, атакуя на верхнем и нижнем уровнях. Такаси
развернулся на поврежденной ноге, опускаясь насколько мог низко. Меч первого
агента встретил на своем пути клинок меча Такаси, второй  меч просвистел над
самой головой Координатора.
     Преодолев боль, Координатор встал на ноги и  рывком отбросил противника
назад. Меч  другого агента  прошел  сквозь кимоно  Такаси,  оставив глубокий
порез на его правой руке. Ответный удар  неповрежденной левой  тоже пришелся
по руке противника, но  раскромсал плоть  значительно глубже.  Меч агента со
звоном ударился об пол, и противник отступил, обливаясь кровью.
     Но  первый  вновь  обрушился  на  Координатора,  и  Такаси  едва  успел
парировать  его удар.  Они обменялись  серией быстрых пробных ударов, клинки
вызванивали  мелодию  ярости.  Перехватывая  инициативу,  Такаси  ринулся  в
наступление. Клинок противника звонко просвистел в воздухе. Такаси взял  его
на  встречном  ударе, рассекая запястья  противника. Отрезав  таким  образом
раззяву агента от его меча, Такаси вернулся в свою первоначальную позицию.
     - Вторая бригада, - распорядился Нинью.
     Еще пять мечей двинулись на  помощь  оставшемуся  в живых единственному
уцелевшему  воину из  первой бригады. Нинью наблюдал из  дальнего угла зала.
Такаси устал, его искусство фехтования стало давать заметные сбои. Даже если
вторая  бригада  окажется   слабее  первой,  им  наверняка  удастся  одолеть
Координатора.
     Из сада донеслись крики.
     Нинью  досадливо выругался, а  Такаси улыбнулся. Агенты остановили свое
наступление. Тот, что подступил ближе других, сделал шаг назад, отдаляясь на
безопасное  расстояние,  в то время как  остальные  устремили вопросительные
взгляды на своего начальника.
     - Я еще поохочусь за вами,  - пообещал Такаси. Нинью  пожал  плечами  с
деланным равнодушием.
     -  У вас нет свидетелей,  Координатор. Вне всяких сомнений, здесь имели
место происки  враждебно настроенной  группировки  изменников. Возможно, это
работа диверсантов из  Дома Дэвиона. Чему  найдется и подтверждение. - Глаза
Нинью  при этом  по-прежнему  оставались  прикованными  к выходу  из сада. -
Значит, так  тому и быть. Даже вам должно быть понятно, что Империи Драконис
не  выжить,  если  вы  обезглавите   разведуправление  в  столь  напряженный
исторический момент.
     Голос Такаси оставался по-прежнему холодным и непреклонным.
     - Ничего, мы уже пережили до этого нескольких предателей.
     - Разведуправление служит Империи Драконис,  а не Дому  Куриты. Так кто
же настоящие предатели, а, славный вы наш самурай?
     Такаси сделал шаг вперед, и в голосе его зазвенела ярость.
     - Я убью тебя собственными руками, гнусная тварь!
     Нинью презрительно рассмеялся.
     -  Будь  я  уверен, что  вы доживете хотя  бы до  завтрашнего  дня, то,
пожалуй, и забеспокоился бы на этот счет, Координатор. Но вы пожнете то, что
посеяли,  - смерть уже приближается  к вам в лице  Джеймса Вульфа.  Дурацкая
смерть...
     Тяжелые  шаги  загремели  на  веранде.  Стража  должна появиться  через
несколько секунд.
     - Ну, мне пора. Желаю  приятного поединка, Координатор, - ехидно бросил
Нинью через плечо.
     Агенты  выскользнули  потайным  ходом, и  Нинью задвинул перекрытие  за
собой, очевидно уверенный, что он вместе со своими приспешниками успеет уйти
достаточно  далеко,  прежде  чем  преследователи смогут  проломиться  сквозь
стену.
     Мертвецы в черных одеждах устилали  всю комнату. Еще один раненый агент
вытащил из-за пояса кинжал и присоединился к своим товарищам. Такаси остался
в окружении мертвых тел.
     Небольшая группа людей ворвалась в  зал,  десяток  стражников и человек
пять  из воинов  Ицанаги. Некоторые из  них были облачены в парадные доспехи
дворцовой стражи,  другие  одеты  в  обычную  служебную  форму,  кто  выл  в
штатском, кто полуодет.  Все  находились  при  оружии.  Они  так и застыли в
дверном   проеме,   пораженные  видом  такого   количества   трупов   у  ног
Координатора.
     Теодор протолкался сквозь остолбеневшую толпу. Он обвел комнату глазами
и только после этого положил пистолет в кобуру.
     - Отец?
     - Я только слегка ранен.
     -  Но в этом  нет  никакой заслуги  твоих  телохранителей.  - В  голосе
Теодора  прозвучала  угроза   воздаяния  службе  дворцовой  безопасности  за
нерадивость. - Где Шим  Иодама? - От  присутствующих стражников не поступило
никакого ответа на этот вопрос. Никто не мог даже предположить, где в данный
момент находился  начальник  дворцовой охраны. - Он  был на службе.  Найдите
его.
     Женщина в  форме  воина Ицанаги из  команды незадачливого Иодамы  резво
бросилась исполнять приказ.  Остальные стражники неуверенно  переминались  с
ноги на ногу у входа  в зал. Такаси опустился на одно колено и  положил свой
окровавленный меч на пол. Вид у него был чрезвычайно утомленный.
     - Толку от этого все равно никакого.
     - Ты что, всех их перебил?
     Такаси неопределенно пожал плечами.
     - Может, кто еще и остался. Неплохо бы прочесать сад.
     Теодор бросил взгляд на стражников и кивнул. Все, за исключением двоих,
ринулись  вон из  помещения.  Оставшиеся  заняли  позицию  у  дверей. Теодор
опустился на колено рядом с отцом.
     - Надо вызвать лекаря.
     - Сперва ты должен выслушать все, что здесь произошло.
     На  мгновение в  лице  Теодора  появилось выражение  озадаченности.  Он
наклонился ближе,  внимательно прислушиваясь к шепоту Такаси, перечислявшему
ему причины размолвки с Индрахаром. В заключение Такаси сказал:
     -  Можно  сказать,  решение  уже принято, и оценка  ситуации, сделанная
Индрахаром,  заслуживает  внимания.  Я  был  слишком  ослеплен  собственными
заботами,  чтобы  вовремя разглядеть,  чем  на  деле  может  обернуться  мой
поединок с Волком.
     - Быть может, примирение с Волком даст...
     -  Йие. Координатор  никогда  не ошибается.  И  принародный вызов  тоже
просто так  не загладишь.  - Такаси закрыл глаза. - Зато я  вижу теперь, что
увидел Миси Нокетсуна перед тем, как отдать свою жизнь за Империю Драконис.
     - Но мы же сможем отыскать и другой выход.
     - Ты всегда неуютно чувствовал себя перед кодексом чести. - Такаси чуть
заметно улыбнулся. -  Я самурай  и верю в  старые  испытанные пути. Так что,
может, и  нет необходимости вести наше  государство в новую эпоху. К тому же
ты уже показал  мне, что  новые  пути  неизбежно выводят  к новым проблемам.
Надеюсь, этим я сумею наглядно показать тебе, что не стоит гнушаться старыми
исхоженными путями. Существуют проблемы, разрешить которые  никакая гибкость
не в состоянии.
     - Отец, но это не ответ.
     - Это ответ старого и уставшего самурая. - Такаси кивнул в сторону тела
Миси.  -  Такая  странная  смерть. Он  пренебрег  личной  честью ради  блага
государства, защищая мою жизнь  перед теми, кто пытался отобрать ее в мятеже
беззакония.  Сегодня  он  хотел,  чтобы  я совершил  сеппуку,  и  сегодня  я
действительно  сделаю это. Но мы не  можем  позволить,  чтобы  правда  стала
всеобщим  достоянием.  И мой  благородный уход  будет  прикрыт неблаговидной
ложью.  И  все  ради блага государства.  Индрахар  хочет,  чтобы  весь народ
поверил  в  то, что я умер во сне. Пусть  так  и будет. Ты не должен никому,
даже Жасмин, рассказывать правды.
     - Я не одобряю этого. - Голос Теодора был суровым и непреклонным.
     - Я Координатор. И в этом деле не нуждаюсь в твоем одобрении.
     - Я могу не разделять твоего  взгляда на кодекс чести,  но вспомни свои
собственные наставления, чему ты учил меня. Не следует безропотно признавать
поражение перед лицом врага. Тетсухара не одобрил бы твоего решения.
     - Возможно, ты  и прав, но этот старик был более строгим последователем
кодекса,  чем я. Настолько  же,  насколько  я в этих вопросах  строже  тебя.
Думаю, он мог бы рассказать тебе о том, что честь человека - в его сердце, а
не в глазах других людей. Он понял смерть своего сына Минобу.
     Возможно,  такой  уход покажет  мою  слабость, а может,  и наоборот. Ты
должен  сам  решить   это  для   себя.   Я   же  принял  решение   перенести
ответственность  за  это  сраженье  на своего наследника.  Я  уношу  с собой
кровную  вражду с Драгунами  ради  спасения  Империи  Драконис. И  хотя  это
означает, что я умру с оскорбленной честью, из двух зол приходится  выбирать
меньшее. Так,  меньше э оскорбление  чести  послужит во искупление большего.
Государство должно выжить  и сохраниться: в этом наш  священный  долг - долг
членов Дома Куриты.
     Теодор попытался было возразить, но Такаси жестом приказал ему молчать.
Покорившись  воле   отца,  Теодор   отлучился,  чтобы  распорядиться  насчет
письменных принадлежностей.  Во время  его отлучки пришел лекарь.  Отвергнув
его услуги, Такаси указал лекарю на Миси со словами:
     - Проследите за тем, чтобы этому  телу  воздали должные почести: он был
благородным самураем.
     Теодор возвратился,  облаченный в кимоно, с его пояса свисали два меча,
указывая  на  самурайский  ранг  наследника.  Отец  оставался  все в том  же
положении, в котором он его и покинул. Канрей поместил принесенный им поднос
рядом с отцом. Подняв положенную сверху связку белых одежд, Такаси обнаружил
под  ними   черную   лакированную  шкатулку  с  изысканным  золотым  узором,
изображавшим замысловатое переплетение вишневых цветов.
     - Выбор сделан хорошо, - одобрил Такаси.
     - Традиционный, - откликнулся Теодор.
     - Оказываешь честь старому человеку.
     - Я оказываю честь своему отцу.
     Такаси  снял  крышку  с  лакированной  шкатулки  и  положил  ее  рядом.
Придвинув  поднос с  письменными принадлежностями, он  взял  листок  рисовой
бумаги  и  положил  его  перед  собой. Приготовив чернила,  выбрал кисточку.
Такаси отрешенно замер с кистью  в руках на несколько минут. Затем  обмакнул
ее  в  чернила  и  еще  мгновение  помедлил,  прежде  чем   нанести  быстрые
размашистые иероглифы на девственно-белый лист бумаги.
     Затем он прочел написанное вслух:
     <i>О закат, ты дракона слеза;
     Ночь для дня - что зима, что весна;
     О закат, ты дракона стон.</i>
     Такаси  отложил  кисть. Она скатилась с  лакированного  подноса на пол,
брызнув крошечными каплями чернил на стопку рисовой бумаги.
     - Какой нелепый конец, - тихо произнес он, вставая.  Взяв короткий меч,
протянутый Теодором, Такаси удалился в сад.
     В полном молчании Теодор последовал за ним.

     <b>XXVIII</b>

     Мы  с  Гансом  находились в шаттле еще за два  часа до  запланированной
отстыковки,  так что  мне было только на руку, когда Волк появился на борту.
Увидев нас, он печально улыбнулся.
     - Доброе утро. Рано вы что-то.
     - Мы знаем свои обязанности, полковник, - заметил я.
     - Хм-м. У меня появилось тут небольшое дело. Ганс...
     - Я вызову стюарда, полковник.
     - Понял. Отставить. Экипаж готов?
     - Так точно, полковник.
     - Тогда пусть все идет согласно намеченному плану.
     Полет прошел без  особых  приключений.  Мы  сели  неподалеку от  дворца
Единства,  на  приличном  расстоянии  от  главного здания и  окружавших  его
многочисленных покоев.
     Во мне  тут же вызвали беспокойство несколько боевых роботов, шнырявших
по краям посадочной площадки. Встречавшие официальные лица заверили нас, что
эти машины постоянная  охрана, но из  инструкций Стэна я почерпнул несколько
иные сведения.
     Встретили  нас  с  поистине  церемонной  обходительностью.  По  местным
понятиям,  это означало витиеватые уклончивые речи,  из которых нельзя  было
понять, когда  же произойдет то, для  чего мы сюда прибыли. Полковник, Вульф
понемногу начал выходить из себя, правда, успешно скрывал это  - до  поры до
времени.  А  время  ползло медленно,  хотя  час,  назначенный для встречи  с
Такаси, неотвратимо  приближался. Между тем выделенный нам почетный  эскорт,
видимо, нимало не беспокоился о скоротечности времени.
     Наконец  терпение  полковника лопнуло. Обратившись к пожилому генералу,
возглавлявшему эскорт, он спросил:
     - Когда же Такаси-сама примет нас?
     Генерал явно так и оцепенел внутри, но тут  же  справился с волнением и
ответил с поклоном.
     -  Приношу  свои глубокие  извинения, полковник  Вульф, за  собственную
нерадивость.   Программа   несколько  изменилась.  Вследствие   не  терпящих
отлагательства дел Координатор не  сможет встретиться  с вами  в назначенное
время. Надеюсь, высокочтимый полковник оценит это должным образом.
     - Я думал, Такаси уже заранее разобрался со всеми делами.
     Генерал  явно  чувствовал  себя  весьма  неуютно  под  прямым  взглядом
полковника.
     -  Я обязан  подчиняться приказам Координатора, полковник. Мне поручено
передать вам, что ваша встреча с Координатором состоится сегодня вечером.
     - А поединок когда?
     - Это вам следует обсудить с Координатором лично.
     Волк скрестил руки на груди.
     - Мне было сказано, что здесь для меня подготовлен;  боевой робот. Могу
я, по крайней мере, осмотреть его?
     - Одну секунду, полковник. - Генерал торопливо переговорил с адъютантом
в черной форме СВБ. Когда их перешептывание наконец прекратилось, он отвесил
Волку очередной учтивый поклон и с улыбкой сказал:
     - Если вам  будет  угодно, полковник. Если же нет, мы можем  предложить
вам и вашим людям другие развлечения.
     - Я хочу  осмотреть боевой робот, - хмуро  ответил  полковник, никак не
реагируя на игривый тон генерала.
     -  Мы  к вашим услугам, полковник  Вульф, -  услужливо заметил генерал,
отвешивая очередной, трудно сказать, какой по счету, поклон.
     Я  был  настроен  по-прежнему  недоверчиво,  но  куритсу  действительно
привели нас  к  "Стрельцу". Он  был золотисто-голубой  раскраски,  полностью
воспроизводившей цвет машины Джеймса Вульфа. Весь остаток дня мы осматривали
его  и нашли технику в превосходном состоянии, хотя обоймы  и  ракетные ниши
были  пусты.  Полковник, казалось,  остался  доволен  "Стрельцом", однако  я
по-прежнему беспокоился о том, что же все-таки на уме у хитрых куритсу.


     Станция Гоби  располагалась  на  геосинхронной орбите возле  небольшого
острова  в  ста шестидесяти километрах  от  восточного побережья меньшего по
размерам  континента  Фортеции.  Станция  предназначалась   в  основном  для
коротких перелетов  из Гарлеха и более продолжительных  - в  пределах орбиты
планеты - и была  сконструирована для  внутрикосмических сообщений,  поэтому
теперь  пригодилась бы  и  Элсону.  Только  он успел  убедиться,  что  отсек
загерметизирован, как поступило сообщение о прибытии шаттла Алпина Вульфа.
     - Я получил твое сообщение, - сказал Алпин, спеша навстречу Элсону.
     Все шло согласно плану.
     - Рад, что ты смог прилететь сюда. Будет лучше, если ты узнаешь новости
первым.
     - Новости? Да  вся  планета  уже знает твои новости. Ты  же - то  есть,
прошу прощения, вы доставили законсервированные захороненные корабли.
     - Я не об этом. - Элсон чуть  повернулся, позволяя свету упасть на свои
регалии, привинченные на воротнике,  и звезду полковника. Длинная сверкающая
стрела обнаруживала в  нем первого среди офицеров.  Прежде Элсон не  надевал
ее, хотя имел полное право на это, но теперь она как раз послужит делу.
     Взгляд Алпина  намертво  прилип к этому сиянию на мундире Элсона.  Все,
что  он  собирался сказать, так и замерло у  него  в горле.  То,  что  Алпин
увидел, могло говорить только об одном. Рот у него  раскрылся, точно  у рыбы
на крючке. Наконец, с видимым усилием, он пробормотал:
     - Мой отец умер?
     - Скорблю о твоей утрате, -  с печалью произнес Элсон.  - Он  погиб  во
время  стычки с бандитами  - на  некоторых кораблях оказались засады. У  нас
были большие потери.
     Алпин медленно кивнул, лоб  его пересекли  складки.  Несколько  раз  он
пытался заговорить,  но все попытки срывались - слова не выходили  из  него.
Элсон терпеливо ждал.
     - И вы были там? - выдавил наконец Алпин.
     - Я руководил захватом шаттла  грабителей. Когда узнал, что на корабле,
куда  высадился твой отец, устроена засада,  мы помчались  к "Александру" на
всех парах, но было слишком поздно. Его место оказалось пустым.
     Голосом горьким и лишенным интонаций Алпин пробормотал:
     - И вы заняли это место.
     Элсон склонил голову:
     -  Офицеры сочли меня достойным занять место  первого среди офицеров. Я
мог  заменить твоего  отца на время миссии, но не могу сделать этого сейчас.
Ведь  остался ты, а  традиция  Драгун, по  всей  видимости,  оставляет место
наследника Джеймса Вульфа за  тобой, поскольку его единственный оставшийся в
живых сын слишком молод, чтобы принять командование.
     - Но это же не...
     - Разве не Маккензи должен был занять место отца после ухода Волка? Мне
не приходилось слышать  ничего другого с тех самых пор,  как я надел браслет
связанного. Это настолько само собой разумеется, что  ты теперь, безусловно,
становишься воспреемником Джеймса и, значит, будущим вождем Драгун.
     - Но я...
     - Я  знаю, друг мой. Я понимаю тебя. - Элсон возложил свою мощную длань
на  плечо  Алпина.  Парня  так  и  трясло.  -  Ты  еще  не  готов  к   такой
ответственности, потому что долгое время оставался закрытым тенью отца. Но у
тебя все получится; я в тебе уверен. Ты выберешь себе в помощники тех людей,
что всегда  помогут тебе, людей, которые понимали, как страдал ты в  ревниво
оберегавших тебя руках отца.  И какой  же благородный  человек не  поддержит
твоих начинаний?
     Элсон наблюдал, как ошеломленное горем лицо Алпина постепенно принимало
иное выражение. Он думал. Он рассчитывал.
     - Вы поможете мне?
     - Другого выхода  я просто не  вижу.  -  Элсон  еще  крепче сжал  плечо
Алпина. - Разве ты не чувствуешь, что  именно тебе выпала судьба командовать
Волчьими Драгунами?
     -  Да, - выдавил  Алпин. - Знаете, я  ведь всегда  так  и  думал.  - На
мгновение,  казалось, он ушел в себя. - И они тоже знали это. Я имею в виду,
мой отец и дед.  И теперь  я вижу. Они  постоянно устраивали  мне Аттестации
потруднее,  чтобы  я  не  мог получить  хороших  оценок. Наверное, чтобы  не
вызывать зависть  у других. Теперь  понятно,  чем занимался  старый Волк. Он
дурачил их, чтобы не вызывать ко мне ненависти со стороны.
     - Ты ни у кого не вызываешь ненависти, Алпин. - "Ты слишком слаб, чтобы
вызвать чью-нибудь ненависть", - добавил мысленно Элсон.
     - Но они не любят меня.
     - Такова участь командира. И виной здесь во многом - зависть.
     -   Да,  вы   правы,  -  оживился  Алпин.  -  Они,  правда,  все  такие
завистливые...
     - Они станут еще завистливее, когда ты займешь место Джеймса Вульфа.
     Лицо Алпина приняло обеспокоенное выражение.
     - А вы, Элсон, ведь вы не станете завидовать мне?
     - У меня нет причин к этому, дружище, - ответил Элсон с улыбкой.
     - Значит, вы поможете мне,  воут?  Присмотрите  за мной, прикроете -  в
случае  чего?  Мне  нужны  верные  люди  вроде вас,  люди, знающие настоящий
порядок вещей.
     - Моя помощь, считай, обеспечена, но тебе понадобится больше.
     - Твои слова  и  воодушевляют,  и  тревожат  одновременно.  Я... это...
кхм... простите...  я рад, что  уже могу рассчитывать на вас,  однако тут вы
правы. Помощь мне понадобится. Слишком многие Драгуны верят результатам этих
фальсифицированных  испытаний.  Плутни  старого Волка обернутся  против него
самого. Эти старики думают, что я не гожусь в командиры.
     - Ничего, всему свое время. Вот в кланах, например, такие старики давно
вышли  бы в тираж  и освободили место  следующему поколению,  в  котором еще
свежи и кровь, и взгляд на будущее. При настоящем воинском образе жизни одно
поколение уступает место  следующему, лучшему. Твой же  дед поддерживает все
потуги этях стариков вклиниться в командование, которое, кстати, принадлежит
ему одному.
     Алпин энергично кивнул.
     - И зго - плохой пример.
     - Сам понимаешь.
     - Но что я могу поделать с этим? Элсон  обнял своей здоровенной лапищей
хилые плечики Алпина.
     - Пойдем, - сказал он. - У меня есть на этот счет кое-какие идеи.

     <b>XXIX</b>

     Вот уж чего Миси  Нокетсуна действительно не  ожидал, так это того, что
останется  жить. Он  думал,  что  его  решение  встретиться  с Координатором
окажется  для него  фатальным,  вне зависимости  от  того,  исполнит он свое
мщение  или  нет.  Затем вмешался этот  вездесущий Индрахар со своими силами
внутренней безопасности.  Выбрав  направление удара на  директора  СВБ, Миси
опять-таки был уверен, что избрал путь, ведущий к верной смерти. Но очнуться
под бдительной опекой одного из членов совета  лекарей Империи Драконис было
непостижимым  поворотом  судьбы,  своеобразным  воздаянием за  выбранную  им
стезю.
     Поистине, странной была его судьба.
     Над  этой загадкой  он  неустанно  размышлял во  время  каждого  своего
погружения в сон и выхода из  него. Раз ему показалось, что один из докторов
шепотом рассказывал другим о том, что Такаси мертв и  Миси  спас его от руки
наемного убийцы. Каким  образом  два совершенно  противоречивых  факта могли
уживаться один с другим? В  его воспоминаниях  царила  полная неразбериха, и
сонливость,  овладевшая им, вносила в них  еще  большую смуту и путаницу. Со
временем, возможно,  туман, покрывший его сознание, рассеется. Но это потом,
потом...
     Он снова заснул.
     Проснувшись  в  очередной раз,  он  решил,  что  сказанное докторами не
послышалось  ему.  Но если Такаси погиб, то  какой  смысл оставаться в живых
самому  Миси?  Мщение,   которое  управляло  его   мыслями  все  это  время,
свершилось. Такаси мертв. Но погиб он не от руки Миси, не во искупление зла,
причиненного им  Минобу.  Эта  мысль угнетала  самурая.  Все эти  трубочки и
приспособления, которыми лекари поддерживали жизнь в его теле, были сплошным
издевательством. Зачем  поддерживать тело, когда нет причин продолжать жить?
Сознание Миси блуждало в тумане, но он оставался привязанным к своему телу.
     Не было для него освобождения.
     Он вновь проснулся.
     Комната наполнена светом, который  был гораздо ярче,  чем может создать
искусственное  освещение.  Был   день.  Кто-то  отодвинул  занавески,  чтобы
впустить солнце. И человек по-прежнему оставался в комнате, у его изголовья.
Он не носил желтых одежд  лекарей.  И хотя Миси был уверен, что знает  этого
высокорослого  человека, лицо  посетителя  отказывалось  принимать  знакомые
очертания. Так происходило до тех пор,  пока гость не заговорил, и  Миси тут
же  узнал  в  нем Теодора  Куриту,  человека, связавшего Миси путами  долга,
человека,  который убедил Миси поставить свой долг  перед  Империей Драконис
превыше всех личных страстей.
     Теодор хмуро кивнул, заметив, что глаза Миси наконец сфокусировались на
нем, и сказал:
     - Отец поведал мне о том, какое ты принял решение.
     Миси  хотел  сказать Теодору, чтобы тот убирался  прочь и не мешал  ему
искать свой путь в преисподнюю, но голоса не было. Теодор проигнорировал эти
жалкие слабые звуки, вырвавшиеся из горла Миси.
     -  Он просил  передать  тебе  еще одно поручение,  ввоздаяние  за  твою
верность Империи Драконис. Даже  в последний час жизни более всего  занимала
его  ум жизнеспособность государства. Он  сказал, что из тебя  получился  бы
неплохой военачальник. Где угодно, кроме Диерона, так он сказал.
     Попытку отрицательно качнуть головой сорвали непокорные мускулы. Голова
Миси вяло повернулась на подушке.
     -  Я как  раз  думаю,  что  Диерон был  бы самым подходящим  местом,  -
задумчиво произнес Теодор.
     - Нет, - прохрипел Миси, который наконец  обрел голос. - Ни на Диероне.
Нигде. Я никогда не был политиком, я простой солдат. Вернее, был. Теперь мне
нет места в вашем войске.
     -  Ты  устал, ты ранен, не  надо ничего  решать наспех.  Я знаю, что ты
сделал,  и помню  нашу последнюю  встречу. Тогда ты  говорил мне,  что  долг
занимает  главное место в жизни каждого самурая  и  что  долг перед Империей
Драконис -  самое тяжкое бремя,  которое только  может  вынести человек. Так
вот,  этот  долг  никогда  не  минует  нас,  Миси-сан.  Империя  по-прежнему
нуждается в тебе, и ныне  - больше, чем  когда-либо.  Когда ты будешь готов,
тебя  ждет  новая  должность.  Командование  в  Рюкене,  стоит  тебе  только
пожелать. А?
     - Там командует Фразер.
     - Да, ты еще помнишь  его?  Он, верно, был бы рад слышать об этом.  Да,
командует, но я больше не нуждаюсь в нем ни на этом, ни на каком-либо другом
посту.  Рюкену  потребуется новый командующий, и я  думаю,  что  лучше  тебя
никого не найти.
     -  Рюкен давно  в прошлом.  Он  мертв. Он ушел по  той же дороге,  куда
собираюсь и я.
     - Ты ошибаешься. - Теодор приблизился к окну. Позднее полуденное солнце
перебросило  его длинную тень через кровать, заслоняя глаза Миси от режущего
света.  Глядя  в  окно,  Теодор продолжал: - Ты спас жизнь  моего отца ценой
других жизней. Что дало ему... новую возможность. Он был  уверен, что избрал
благородную смерть.
     Миси нахмурился.
     - Мне показалось, лекарь говорил, что он умер во сне. Слабое сердце.
     Голос Теодора стал едва слышен.
     - Лекари говорят то, что им следует говорить.
     - Значит, смертью воина? Я помню, было сражение.
     - Нет.  Он пережил их всех. Твоим мечом  он сдерживал  их до того,  как
подоспели стражники.  Потом он поведал  мне  то, что ты говорил ему о выборе
самурая. Я думаю,  именно твой пример произвел такой поворот в его сознании.
В  конце  концов он  добровольно  избрал то, к чему  остальные пытались  его
принудить. Он посчитал это решение мудрым.
     Нелепость ситуации  чуть было не вызвала  у Миси смех, но боль  в груди
помешала ему рассмеяться. Как только приступ миновал, Миси выдавил:
     - Он отказался, когда я предложил ему такую смерть.
     - Он всегда был далек от людей новых поколений, - с сожалением произнес
Теодор, повернувшись к кровати Миси. - Я хочу вознаградить тебя.
     Моментальная вспышка неприятия дала Миси  возможность дважды перекатить
голову по подушке в знак отказа.
     - Это неуместно.
     - Потому что ты поднял руку против Дома Куриты?
     - Хай.
     - А если я, как глава этого Дома,  скажу, что ты всегда оставался верен
нам, как и подобает самураю?
     Миси  встретил  пристальный взгляд  Теодора. Он почувствовал силу  духа
Канрея, силу, которая может править. Но у Миси была своя сила.
     - Это не изменит правды. Я отживаю свою последнюю ложь.
     Теодор вздохнул. Склонив голову, он спросил:
     - Ты собираешься пойти в монахи?
     - Возможно, в свое время.
     Некоторое  время они  не  разговаривали. Миси показалось,  что  на него
снова сошел сон, но когда очнулся от забытья, Теодор по-прежнему оставался в
комнате, все в той же позе. Миси пробормотал:
     - Если ты сказал правду, то на мне лежит еще один долг.
     - Авано?
     Миси повернул голову. Авано, родовой дом его наставника Минобу, был ему
столь  же близок,  как  Лютеция  и  внутренние  сферы  политики Дома Куриты.
Тетсухара-сенсей отлучил его от  семейного  фамильного наследия, когда  Миси
принес ему голову главного мучителя - Самсонова. Старик,  отказался признать
справедливость отмщения Миси, которое тот произвел ради восстановления чести
его старшего сына Минобу.  Старший сенсей проклял его, но в космопорту, куда
Миси  пришлось  отправиться  сразу вслед  за этим, его  ожидал пакет.  Узкая
длинная коробка. И  эта коробка  сейчас  лежала  в  одном из  сейфов банка в
предместьях  города.   Распоряжения,  которые  Миси  оставил  в   завещании,
составленном "на всякий случай", теперь не имели смысла.
     Теодор вмешался в его размышления.
     - Так куда же ты собираешься?
     -  Исполнить свой  последний  долг,  -  ответил  Миси,  но это никак не
касалось   ни   предложения   Канрея,   ни   лично   Теодора,   зато   имело
непосредственное отношение к  самому Миси  - к тому,  чем он был и чем стал.
Пока  долг  останется   невыполненным,  он  не  сможет  освободиться,  чтобы
двигаться по своему пути дальше. - Когда лекари отпустят меня?
     -  Когда ты будешь пригоден к космическим  путешествиям.  Корабль будет
ждать.
     - В корабле нет необходимости.
     -  Для тебя, но не  для меня.  Я уверен,  что  тебе от  этого все равно
никуда не деться.
     Голос Теодора был тверд и непреклонен. Миси ответил кивком. Они наконец
поняли друг друга.

     <b>XXX</b>

     Волк  замер на мгновение у входа,  едва  увидел человека,  стоявшего  у
окна, спиной к дверям. Даже мне сразу стало понятно, что  этот  высокорослый
воин  не имеет  ничего общего  с  приземистым Такаси  Куритой,  на встречу с
которым мы шли. Как только мы оказались в комнате, человек повернулся, чтобы
приветствовать нас, и я  сразу  узнал в нем Теодора Куриту. Гундзи-но-Канрея
Империи Драконис. Вид у Канрея был усталый.
     - Полковник Вульф, рад видеть вас.
     - Добрый вечер, Канрей, - сдержанно отвечал полковник.
     Теодор  хмурился  -  нехарактерное   выражение   лица   для   человека,
натасканного в дипломатии Дома  Куриты. Очевидно, что-то тяготило  его. Вряд
ли он одобрял поединок Джеймса Вульфа со своим отцом.
     -  Присаживайтесь, пожалуйста,  -  сказал  он,  указывая  на  несколько
тщательно  задрапированных кресел  искусной резной работы,  стоявших почти в
самом центре комнаты. Мы заняли предназначенные нам места, однако сам Канрей
остался  стоять. -  К  сожалению, должен  сообщить вам, полковник, что  ваше
приветствие, увы,  не ко времени.  Мой  отец  ушел от  нас сегодня утром.  Я
больше не Канрей и отныне зовусь Координатором.
     Полковник Вульф насторожился, но голос его оставался по-прежнему ровным
и спокойным.
     - Я не знал, что Такаси был болен.
     - Все произошло неожиданно.  Врачи сказали, что сердце остановилось  во
сне.
     - Ваша осмотрительность наводит на  мысль, что сами вы  придерживаетесь
несколько другого предположения.
     - Вы, как всегда, проницательны, полковник Вульф.  Не знаю,  сочтете вы
эту новость благой или же  нет, но смею вас уверить, что в смерти моего отца
вовсе не замешано чье-нибудь вероломство.
     - Я никогда не желал ему бесчестной смерти.
     -  Однако вы желали видеть  его  мертвым. Иначе  зачем вы  приняли  его
вызов?
     - Я пришел, чтобы покончить с этой ссорой.
     - Ах да, эта ссора. - Теодор печально покачал головой. - Неужели смерть
моего отца не положила конец вражде между Домом Куриты и Волчьими Драгунами?
     - Я явился сюда для поединка. Он и стал бы завершением вражды.
     - Существует много путей для достижения развязки, полковник. Что  может
быть хорошего в отмщении, направленном на невинных?
     Волк хмуро улыбнулся:
     - Я мог бы задать вам тот же самый вопрос.
     - Ваши слова предназначены для моего отца, но не  для меня. Мы живем по
эту сторону мироздания.  И Вселенная есть и будет  сегодня и завтра тем, что
мы из нее сделаем. -  Наконец Теодор сел. Он чуть  подался вперед, лицо  его
стало еще строже. - Вы все еще хотите ворошить прошлое?
     Ничем не проявляя своих чувств, Волк ответил:
     - Слишком много Драгун погибло от рук куритсу.
     - И новыми потерями не возместить старых. Многие куритсу погибли от рук
Драгун, и я сейчас не веду подсчет этих жертв. Я  думал, что, приглашая меня
на Фортецию, вы предложите примирение.
     - Я пригласил вас, но не вашего отца. Кланы необходимо было остановить.
     - Но потом вы  сами пришли, чтобы сражаться за Лютецию. А  ведь Драгуны
могли бы остаться в стороне и позволить кланам уплатить ваши старые долги.
     - Ганс Дэвион сыграл на нашем  контракте с  Великим  Кагалом  и вынудил
принять участие в битве за Лютецию, так что могу заверить вас, что произошло
это против моей воли.
     -  Разве  вам самому  не  показалось  мудрым  и осмотрительным  решение
защищать Лютецию от захватчиков?
     - Вы  должны были встретить их в космосе и выступить вместе с наземными
силами. Бенджамен был хорошо укреплен. - Полковник оборвал  себя,  досадливо
отмахнувшись  рукой  от   дальнейших  стратегических  разъяснений,   которые
пришлись  бы сейчас  совсем некстати.  - Теперь же Ганс мертв,  и меня никто
больше не заставит помогать куритсу. Моя позиция остается неизменной.
     - И вы не станете помогать нам в борьбе с кланами?
     - Я не стану принимать участия  в ваших сражениях, и Драгуны не  станут
отдавать свои жизни за Дом Куриты. Но если вы не предлагаете нам сражений со
своей  стороны,  то  и  мы  их  начинать  не  будем.  Нам нет  необходимости
встречаться на поле боя.
     -  А если и встретимся, вам никогда не добиться того  успеха. Моя армия
теперь не столь уязвима.
     - Начните  только сражение и  собьетесь со счета  в мертвецах,  которых
потом придется закапывать.
     Теодор снова сел  на свое место, и странное спокойствие словно снизошло
на него.
     -  Вы  много говорите  о смерти, полковник.  Может  быть, вы  просто ее
ищете? В случае чего, найдутся люди, готовые вам в этом помочь.
     - Угрозы - это не ваш стиль, Теодор-сан.
     - Так, значит, - ваш?
     - Я не начинал этой  ссоры,  -  запальчиво возразил  полковник. И после
этих жарких слов - ледяной тон Теодора:
     - Но вы хотите покончить с ней.
     Волк кивнул в ответ.
     - Я  не стою за войну с  призраками. -  Теодор снова наклонился вперед,
лицо  его отвердело окончательно. - Троньте только меня - и вы пожнете бурю.
Не будет  ни  набегов, ни налетов, ни всяких  неорганизованных покушений  на
вас,  расстраивающих и без  того  редкие часы досуга. У Волчьих  Драгун есть
теперь  свой постоянный дом,  они стали  уязвимее, чем раньше;  проживая под
сенью  Дома  Дэвиона,  вам  следует  опасаться не только  куритсу,  печально
известных своим:  коварством и  жестокостью. Фортеция  не столь отдалена  от
Кентареса, - сказал Теодор, и в словах его прозвучала неприкрытая угроза.
     Кентарес издавна  пользовался  дурной славой.  Это был мир, где один из
предков  Теодора  устроил   резню,   по   масштабам  близкую  к   настоящему
планетарному геноциду.
     Черты лица Волка тоже посуровели.
     -  Нам, Драгунам, и прежде уже приходилось  иметь дело с угрозами нашим
семьям. - Он не сводил с Теодора продолжительного  взгляда. - К тому же я не
верю,  что вы  начнете  войну,  имея  за  спиной  одновременно двух  опасных
противников: кланы и Великий Кагал.
     -  Вы не люди Дома Дэвиона и, помимо прочего,  скрыты в его тени. И кто
станет  поднимать  шум  из-за  наемников,  когда столь  многим  представится
возможность попинать их кости?
     И  хотя  речь  Теодора  строилась искусно, значение ее  было кристально
прозрачным.  В моих  руках  уже  побывали  доклады,  сообщавшие  о  шпионах,
пытавшихся  получить  наши  технические  секреты.  Я  своими  глазами  видел
результаты налета капеллан.  Со времени своего прибытия во  Внутреннюю Сферу
Драгунам пришлось  вести бои с каждым из Великих Домов, и, таким образом, мы
успели  за  это  время  пересражаться со  всяким  и  каждым  и  нажить  себе
достаточное  количество скрытых  и явных  врагов. К  тому же,  скрывая  свое
клановое происхождение, мы десятилетиями обманывали вождей Внутренней Сферы.
Теперь они уже не доверяли нам, не важно, какими бы открытыми мы ни пытались
казаться.   История  недвусмысленно  указывает  -  тот,  кому  не   доверяет
Лорд-Наследник,   автоматически  рассматривается   как   враг.   И  Фортеция
представляла собой соблазнительную цель для удара - такая небольшая планетка
в сравнении  с силами  вождей  Внутренней  Сферы, к  тому  же битком набитая
трофеями.  Мы  знали, как  они завидуют нашим боевым ресурсам. История также
продемонстрировала огорчительную тенденцию со стороны  Лордов-Наследников  -
брать   все,   что  им  заблагорассудится,   если   появляется   возможность
безнаказанно  уйти   с   награбленным.   И,  как   намекал   Теодор,  другие
Лорды-Наследники  Великих Домов  могли спокойно отсиживаться в стороне, пока
враг рвал бы нас на части, хотя, вероятнее всего, они сами устроили бы драку
за мародерский кусок. Но и это не спасет нас: стоит начаться очередной войне
- и никто не захочет,  чтобы Драгуны  оказались  на стороне его  противника.
Любому  из вождей  Внутренней  Сферы может  первым прийти  в голову  решение
уничтожить  нас,  естественно, рассчитывая  при  этом на  поистине  завидную
добычу. Лицо Волка потемнело.
     - Лютеция тоже уязвима..
     -  У  вас не  хватит сил выстоять перед полками, которые я  могу  здесь
собрать, - самоуверенно заявил Теодор.
     - А я и  не стану этого делать. - Волк наклонился встречным движением и
оскалился  в улыбке.  - Вы  знаете,  что  корабль,  настоящий корабль, может
сделать с орбиты?  Если не  знаете,  просмотрите свои  сводки  по  нападению
кланов. Мы пришли  во Внутреннюю  Сферу, имея на вооружении  точно такие  же
корабли, как и  у  кланов, но до поры до времени захоронили  свою технику на
Периферии. Мы хотели, чтобы никто не смог узнать, кто мы и откуда пришли,  а
корабли эти были бы слишком явной уликой. Но раз мы открылись как Волки, нам
нет необходимости скрываться под овечьими  шкурами. И корабли  эти мы  можем
привести  -  зачем  скрывать их  теперь? У кораблей  Волчьих  Драгун  вполне
достанет сил, чтобы стереть в порошок вашу столицу  с орбиты. И что все ваши
боевые роботы против такой угрозы?
     Теодор гордо выпрямился  и торжественно поднялся  с кресла. Заняв  свою
первоначальную позицию у окна, он снова  медленно повернулся к нам лицом.  В
меркнущем свете дня его фигура производила впечатление черной мрачной тени.
     - Дракон  может быть ранен, но  Волк под  ним будет мертв. Ваша сила не
может быть столь велика, чтобы выстоять против целой звездной империи.
     - Может, так, а может, и нет. Но мы, черт подари, все-таки попытаемся.
     -  И  вы  собираетесь нарушить Конвенцию Ареса, используя  ваши корабли
против планеты?
     Лицо Волка оставалось бесстрастным.
     -  Я  буду  защищать  своих  людей  всеми средствами,  которыми  только
располагаю.
     - Если вы станете использовать такие корабли,  вы  будете объявлены вне
закона.
     - Цена не  так уж велика, и мне уже приходилось платить ее. - Полковник
снова откинулся в кресле. - Ну что, хотите, чтобы я открыл свои карты?
     -Да.
     После ответа Теодора наступила тишина.  В голосе Координатора слышалась
решимость,  которой нельзя  было  пренебречь. В  полном  молчании  оба вождя
вперились друг  в  друга тяжелыми взглядами, и я почувствовал, что  по  моей
спине пробежала струйка холодного  пота.  После грозного заявления  Волка  я
сомневался, что нам удастся покинуть дворец живыми. Теодору терять нечего.
     Наконец полковник спросил:
     - Зачем?
     Выпрямившись, Теодор сложил руки на груди.
     - Я хочу увидеть конец этому безумию. Моему государству уже столько лет
приходится вести  войны на многочисленных фронтах. И теперь перед нами стоит
грозный противник,  который потребует всего нашего внимания, всех наших сил.
И враг этот - вы, если слова насчет Фортеции не были брошены на ветер. - Тут
мне показалось,  что  губы его  тронула  легкая усмешка,  но  с уверенностью
сказать этого не могу.  - Стал бы Минобу Тетсухара пренебрегать возможностью
располовинить силы своего врага хотя бы просто для того, чтобы усладить свою
смертную печаль?
     - Это было бы низким поступком.
     -  Если  так оно и было, а приношу свои извинения,  полковник  Вульф. -
Теодор поклонился. - И ваша угроза Лютеции столь же не подобает воину.
     Полковник не спеша встал и отвесил короткий поклон.
     - Мы  практичные люди, полковник Вульф. Каждому  из нас понятна  задача
другого, и заключается она в том,  чтобы сберечь своих людей. Я отказался от
пятой части  своего государства, чтобы  сохранить  оставшуюся часть. Тогда я
считал это  необходимым,  но, как всегда,  новый поворот дня  требует  новых
жертв.  Теперь снова  близки кланы,  и я вижу,  что жертва  Империи Драконис
может оказаться  напрасной. На  этот  раз  угроза куда страшнее - захватчики
могут вырвать у меня оставшуюся часть государства. Падет оно - и  что тогда?
Сможет ли Великий Кагал  противостоять  агрессору?  А Лига Свободных  Миров,
возглавляемая  Мариком? А  вы?  Стоит  ли  свеч игра,  если  ставкой в ней -
опостылевшая жажда возмездия?
     Долгое время Волк хранил молчание. Наконец он сказал:
     - Я подумаю над вашими словами, Теодор-сан.

     <b>XXXI</b>

     Декхан  Фразер  чуть приостановился,  двигаясь  по  улице  к  особняку,
подаренному  ему  Такаси  Куритой за верную  службу.  Сперва  он решил,  что
подвели  усталые  глаза, обманутые вечерним освещением.  Он узнал  эту седую
гриву и бороду, эту приземистую, плотную фигуру. И форму, которую сам Декхан
перестал носить уже много лет назад, он тоже узнал  - это была форма Волчьих
Драгун. Ошибки быть  не могло. Незваным гостем, поджидавшим его у ворот, был
полковник Джеймс Вульф собственной персоной.
     До Декхана  доходили слухи, что поединок отложен,  но ему и в голову не
приходило, что Вульф решит во  время поездки нанести визит своему позабытому
агенту.  Озадаченный  и  смущенный  Декхан неспешно подошел к своему бывшему
командиру.
     - Ищете кого-то?
     Волк повернулся и окинул его взглядом.
     - Хорошо выглядишь, Декхан.
     Не обратив внимания на протянутую руку, Декхан пробормотал:
     - Держать гостей на улице невежливо. Прошу вас, заходите.
     Декхан провел по  замку ладонью  и, как только дверь  открылась, жестом
предложил полковнику следовать за ним в  открывшуюся калитку. Вульф прошел в
ворота и передал свой  плащ  слуге, который  невесть откуда  возник и тотчас
исчез в  полном молчании. Декхан  провел  Волка  в гостиную,  где  слуги уже
приготовили чай и  поднос с  крохотными пирожными.  Кроме  его чашки и чашки
Дженнет,  на столике стояла и третья  - видимо, слуги знали о том,  что  его
ожидает гость.
     -  Надеюсь,  что  не побеспокоил вас,  -  произнес Волк,  довольно-таки
бледно подражая принятой здесь вежливости  и предупредительности. Он поискал
глазами кресло и, не обнаружив такового, неуклюже присел на  колени, как это
было принято у куритсу.
     Опускаясь на колени следом за ним, Декхан сразу почувствовал, насколько
непринужденно он  принял  роль  хозяина,  и  даже  произнес  несколько  фраз
по-японски. Стиль  жизни  куритсу прочно вошел в его  обиход:  непроницаемая
вежливость, за которой были спрятаны все эмоции, чтобы все прошло гладко, да
при этом еще сохранить лицо.
     Волк  живо  отреагировал  на  реплику  Декхана и  продолжил  беседу  на
японском, выразив  свою  благодарность гостеприимству хозяина.  Он  оказался
общительным собеседником, и его стандартные замечания звучали даже несколько
искреннее, чем требовал  этикет. Декхан разлил по чашкам чай - себе и гостю.
Поговорили о погоде и о том, как прошло путешествие  Волка,  но  над  мирной
беседой  тяготела  какая-то  смутная,  невнятная  тревога. Наконец,  прервав
пустой разговор, Волк спросил напрямую:
     - Дженнет скоро появится?
     - Хай. Я жду ее с минуты на минуту.
     - Хорошо. Я хочу поговорить с вами обоими.
     Волк, казалось, остался вполне удовлетворен ответом Декхана и ничего не
добавил  к своим словам.  Декхан  сидел  в  неловком  молчании, и  под щитом
обходительности старая боль продолжала  грызть его. Он потянулся  к чайнику,
чтобы снова наполнить чашку, и  дал маху. Как только кожа коснулась горячего
металла, Декхан отдернул руку. Он уже собирался приложить обожженное место к
губам,  но в последнее мгновение остановил себя, не желая проявлять подобную
слабость  перед этим  человеком. Только не  теперь. После стольких-то лет. И
затаенная досада выплеснулась в словах.
     - Почему же не сейчас? Я ожидал услышать от вас что-нибудь еще во время
вашего последнего визита на Лютецию.
     Если  Волк и был удивлен этой внезапной вспышкой  раздражения,  виду он
все же не подал. Осторожно поставив чашку на поднос, он произнес:
     - Мы не разрешили нашу вражду.
     -  Но вы,  однако, сражались на  стороне куритсу, - бросил Декхан,  и в
словах его сквозил упрек.
     -  Нас  связывал контракт  с Домом  Дэвиона. Декхан недоверчиво тряхнул
головой.
     - Какой-то там контракт оказался важнее кровной вражды.
     - Контракт скрепляется клятвой.
     - И эта клятва важнее вашей клятвы отмщения?
     - Время было такое, - мягко сказал Вульф.
     - Очень подходящее, - ядовито заметил Декхан.
     Вульф  отпил из  чашечки и снова  поставил ее  на поднос. Это  движение
каким-то странным образом отодвинуло реплику  Декхана, словно ее  можно было
уже и не принимать во внимание.
     - Вы ведь говорите о нашем сражении на стороне Дома Куриты, не так ли?
     - Да, именно  о нем. Впрочем, вы  правы  - есть  вещи и  поважнее. Волк
выжидал. Что ж, если Волк хочет, пусть получит то, что ему причитается.
     - Подобно большинству Драгун, я  преклонялся  перед вами. Я считал, что
вы знаете  о ремесле  наемников  все, что только можно знать об этом деле. И
каждый из нас верил, что вы человек чести. Я отдал бы за вас свою жизнь. Да,
черт возьми, уже отдал! Я отдал свою  жизнь  Дому Куриты только затем, чтобы
пошпионить для вас. Этим все и  кончилось, Джеймс Вульф? Значит, вы человек,
для которого горсть кредитов перевешивает клятву чести?
     - Никто не принуждал вас.
     - Я же был на Мизери, помните? Я видел мертвых  Драгун. Эта картина так
врезалась мне в душу, что  не стереть ее, не вымести никаким холодным ветрам
этой чертовой дыры.  Я помню.  Я слышал  голоса мертвецов каждый  раз, когда
стоял перед  курсантами  Рюкена,  каждый раз,  когда вел в бой подразделение
куритсу.  Сколько  людей осталось  на  Мизери!  И  не одних  Драгун. Помните
Железного Человека?
     -Да.
     - Мне не забыть его! Я просто восхищался им. Никто не мог соперничать с
этим  воином  в  самоотверженности,  отваге  и  в  воинском  мастерстве.  За
исключением вас, по крайней мере так мне казалось.  На  Мизери Драгуны  чуть
было  не  проиграли  битву.  В  самом ее конце я сражался с ним, с  Железным
Человеком, и  видел, как его добили мои звеньевые.  Тогда  я думал,  что это
день моего триумфа  - когда  я свалил его "Дракона". Каким  же  я был  тогда
наивным!  Я даже  не  понимал  оказанной  мне  чести  -  присутствовать  при
церемонии его сеппуку. Но  годы, прожитые в этом мире, многому научили меня.
И что, деньги стерли из вашей памяти воина Тетсухару?
     Уставившись в чашку, Волк ничего не отвечал.
     - Так что?
     Волк оставался в молчании.
     - Я считал вас благородным человеком.
     Огонь вспыхнул в глазах Волка, и лицо посуровело.
     - Я действовал так, как считал необходимым. Я был командиром.
     - Вы оправдываетесь?
     - В этом и причина. Я решил, что нам необходим свой человек, близкий  к
командным кругам Дома Куриты, чтобы вовремя предупредить нас.
     - Но  затем  простили  Такаси старые долги, чтобы получить за это целый
мир  от Дома Дэвиона в обмен на ваш собственный.  Как же -  новый безопасный
мир! И что беспокоиться о старой охране.  Теперь вы могли преспокойно забыть
о ней.
     - Вас никто не забывал. Просто контактировать было небезопасно.
     -  Небезопасно?  - На  губах  Декхана появилась горькая усмешка.  -  Мы
пользовались  вашими  личными секретными кодами "Волчьей Сети", но перестали
получать ответы. Нас бросили.
     - Никто вас не бросал.
     - Не бросал?! - Декхан вскочил на ноги. При этом он задел поднос, и его
чашка упала, разбившись на деревянном полу. - Так зачем  же вы послали Ланга
к Теодору? Мы  с Дженнет  предполагали  остаться  в  кругу его приближенных.
Почему не передали нам через него приказ о возвращении на Фортецию?
     - На  то были свои доводы.  Я считал,  что не  самое подходящее время -
снимать   вас.   Если  бы  руководители   Внутренней  Сферы   не  пошли   на
сотрудничество с нами, Драгунам могло бы еще понадобиться ваше  прикрытие. И
откажись Такаси Курита от союза - вы оказались бы в опасном положении.
     - Могли... Оказались бы...  Да вы хотя  бы сказали, что у вас на уме, а
не оставляли нас  бредущими во тьме наугад, не  получая от  Драгун ни единой
весточки.
     - Чтобы не подставлять вас, - заметил Волк. Он нагнулся и стал собирать
осколки разбитой чашки.
     - А ваше нынешнее появление здесь - разве не подставляет нас?
     -  Уже  нет. -  Волк сложил  осколки на  поднос. - Это еще  не получило
широкой огласки, но кое-что вам следует знать. Такаси Курита мертв.
     Декхан  сразу вспомнил  о  поединке,  уже  давно занимавшем воображение
куритсу.
     - Вы убили его?
     Мотнув головой, Волк отвечал:
     - Поединок не состоялся.
     Такаси мертв, и причиной его смерти явился не поединок с Волком. Такого
поворота событий Декхан не ожидал.
     - Значит, теперь Координатором стал Теодор.
     Волк ответил утвердительным кивком.
     - В вас здесь больше не нуждаются.
     - Не  нуждаются? Я  служил  Теодору  дольше, чем Драгунам.  Вы,  верно,
хотите сказать, Драгуны не нуждаются в нас.
     Волк вздохнул и медленно встал.
     - Я понимаю.
     - Да ну?
     - Позвольте мне сказать вам,  что  я гордился вами, когда  вы служили в
Драгунах.  И гордился еще больше  с тех пор, как  вы согласились стать нашим
тайным агентом  у Такаси Куриты. Я знаю, что выпало на вашу долю. Когда-то и
мне пришлось оставить дом, чтобы поселиться в логове. И мне пришлось прожить
в этом логове гораздо дольше, чем вам в вашем.
     - Примите мои извинения. Как же  я мог забыть, что великий Джеймс Вульф
даже в этом превосходит меня.
     Волк казался захваченным врасплох.
     - Простите. Я вовсе не это имел в виду.
     Очередная   колкость,  уже  готовая   сорваться  с  уст  Декхана,  была
остановлена стуком двери. В комнату ввалилась Дженнет, на ходу срывая с себя
китель.
     - Декхан, ты слышал? Такаси умер!
     Но тут же осеклась,  заметив, что в комнате  гость. Китель вывалился из
ее рук, и Дженнет поспешно поклонилась.
     -  Простите,  я  не заметила  -  полковник  Вульф!  -  Она  моментально
выпрямилась и отсалютовала.
     - Не нужно формальностей, Дженнет, - добродушно заметил Волк.
     Глаза ее округлились от удивления, она взволнованно спросила:
     - Но почему вы здесь?
     Волк бросил взгляд на Декхана и улыбнулся:
     - Я пришел сюда, чтобы попросить вас обоих вернуться домой.
     - Домой? - Она выглядела явно озадаченной.
     - Да. На Фортецию. Вас уже ждут места среди Волчьих Драгун.
     - Для  нас не нашлось  мест при  защите Лютеции,  - заметил Декхан, и в
голосе его по-прежнему была горечь.
     - Времена меняются, и я сейчас поменял взгляд на некоторые вещи.
     - Неужели? Новый контракт?
     - Декхан! - Дженнет не слышала того, что было сказано между Волком и ее
мужем, и поэтому была определенно сбита с толку тоном Декхана.
     - Все в порядке, Дженнет, - успокаивающе произнес Волк.
     - Да какой же тут порядок, - возмутилась она, - он же грубит!
     - Пускай, не надо обращать внимания.
     - Как это мило с вашей стороны, - и тут не удержался Декхан.
     - Декхан!
     - Ничего, ничего,  Дженнет. Мы с Декханом давно не виделись  с глазу на
глаз, - сказал Волк, всем  своим видом пытаясь сгладить впечатление, что меж
ними произошла какая-то размолвка. -  Я сделал  предложение и уверен, что вы
еще обсудите его  между собой. Мы  как раз собираемся  в обратный путь. Если
надумаете  возвращаться домой, добро  пожаловать. Если нет -  я смогу понять
вас  и оценю любой  ответ, что бы вы ни решили.  "Атаман" стоит на дворцовом
космодроме, я  всегда  на  борту. Мы стартуем на этой неделе, сразу же после
похорон.
     - Мы... - начала было Дженнет.
     -  Мы обдумаем,  -  вмешался  Декхан,  отстраняя  Дженнет за  спину.  -
Меситсукай! Проводи полковника Вульфа.
     Кланяясь чуть  ли не лихорадочно, в комнату вошел слуга. Волк  вышел из
комнаты  вслед за ним. Дженнет подождала, пока захлопнется дверь на улицу, и
только после этого повернулась к мужу. Ее лицо пылало гневом.
     - Что все это значит?
     - То, что я не хочу быть  пешкой в чьих-то далеко идущих планах.  Вульф
сказал,  что он не  может - ты понимаешь? -  не может  рассказать  нам,  что
происходит на Фортеции.
     - Он не говорил этого, - уверенно заявила Дженнет.
     -  Сказал. Мы отдали ему наши жизни - и что взамен?  Он просто вызывает
нас обратно, чтобы облегчить свою совесть.
     Нахмурясь, Дженнет отвечала:
     - Я уверена, что полковник делал то, что считал необходимым.  И если он
не хочет довериться - это не в упрек нам. Повсюду агенты  СВБ, за нами давно
присматривают.  Послание,  или даже  посланца,  запросто могли  перехватить.
Контактировать было опасно.
     - Существуют разные пути. И он всегда находил их, когда хотел.
     Она отвернулась и уставилась взглядом в стену.
     - Ты постоянно перегибаешь палку.
     - А ты постоянно его защищаешь, - ответил он упреком на упрек. Спина ее
была сейчас напряжена, точно струна.  Спина демонстрировала полное неприятие
его, Декхана, поведения. Он тяжело вздохнул. На  протяжении стольких лет они
всегда оставались друзьями, настоящими  друзьями, но теперь он  увидел,  как
Дженнет отдаляется  от  него. И никогда не мог  Декхан  забыть, и вспомнил в
очередной раз, что она была  из первородных Драгун, ее еще ребенком  привели
из  клана  родители.  Получалось, что  ее  наследие оказалось  сильнее,  чем
любовь,  которую  они  разделяли. Он отвернулся  от Дженнет. Понурив голову,
Декхан двинулся по  направлению к двери,  уводившей во внутренние покои,  но
внезапно  почувствовал,  что  не может покинуть эту комнату.  Он остановился
перед самой дверью. Мысль о том, что его  предали, и разбуженный этой мыслью
гнев гнали  его вон  из комнаты, но любовь удерживала. И он стоял,  борясь с
самим собой, не в силах вырваться из этого замкнутого круга.
     Он почувствовал, как пальцы Дженнет осторожно коснулись его шеи. Декхан
не сбросил руки, и Дженнет  обхватила его плечи  и прижалась еще теснее. Она
была теплой, но  по телу ее пробегала легкая дрожь. Декхан почувствовал, как
на его шею падают слезы.
     - Декхан, я хочу домой!
     Он обернулся к Дженнет и обнял ее правой рукой. Левой  он стал медленно
поднимать ее подбородок, пока их глаза не встретились.
     - А если я не захочу туда?
     - Не требуй от меня выбора. Не будь так жесток!
     - Но ты требуешь от меня примерно того же самого.
     Она зарылась  лицом  в  его плечо и горячо  стиснула  мужа  в объятьях.
Декхан  уже  знал, каким  будет его решение. Дженнет была для  него  гораздо
важнее, чем все, что могли предложить Вульф или Теодор. Они полетят.
     Но он вовсе не обязан стать Драгуном.

     <b>Часть третья

     Плавильный тигель


     XXXII</b>

     - Миси-сама!
     Возвращение с края бездны было долгим.
     - Миси-сама!
     Настойчивый и требовательный,  к  тому же знакомый  голос  проник в его
сознание. Но это не был телесный контакт.
     - Миси-сама!
     Высвобождаясь из холодных объятий бездны, Миси открыл глаза. Голова его
была склонена, и, как  и следовало ожидать, взор Миси упал  на славный  меч,
лежавший у самых его ног. Сияние наполовину вынутого из ножен клинка обещало
освобождение  и от голоса, и  от бремени здешнего мира, но, не отдавая  себе
самому отчета, почему он это делает, Миси отступил от края бездны.
     Он поднял голову, настраивая себя  должным образом, прежде чем покаянно
склониться  перед  мемориальной памятной табличкой. Он ожидал увидеть второй
меч из этой пары  сжатым в крепкой хватке высокого  черного человека, но меч
лежал там, где он и поместил его, застыв плавным изгибом обшарпанных ножен в
песке. Здесь не было ни одного самурая - одни глухре белые камни. И, как это
ни странно, Миси было одновременно и тревожно и легко.
     - Это ваш сын звал меня, Минобу-сенсей, но не ваш ли голос я слышу?
     - Миси-сама?
     - Хай, Киемаса-сан. Я слушаю тебя.
     - Я боялся,  что опоздаю. - Киемаса Тетсухара  подошел ближе. На  юноше
была темно-серая форма воинов Дома Куриты; тяжелый, плотный материал защищал
от холода  пещеры и делал тело юноши  немного неуклюжим.  Невзирая на холод,
капли пота  стекали по его  гладкой  черной коже. - Я так  и  думал,  что вы
изберете эту дорогу, и захотел отговорить вас от этого.
     - Ты рассчитываешь, что со мной тебе больше повезет, чем мне когда-то -
с твоим отцом?
     - Надеюсь.
     Улыбка озарила лицо юноши. Было в его улыбке что-то располагающее, что,
вне сомнения,  уже  позволило ему обзавестись немалым количеством  друзей. В
памяти Миси невольно возник ребенок, которого он когда-то знал, и в глубинах
памяти возник  силуэт давно  умершего отца этого ребенка. Но  на лице Минобу
редко можно было встретить улыбку. Отогнав воспоминания, Миси заговорил:
     - Думаешь, они придут на помощь твоим доводам?
     Встревоженный   взгляд  Киемасы  скользнул   за  спину  Миси,  оценивая
настроение людей,  пришедших вместе  с ним. Они не поддержали его ни словом,
но Миси спиной чувствовал их тревогу.
     Нервничая, Киемаса провел кончиком языка по губам и произнес:
     - Я убедил их, что есть еще другие  возможности. Так что последнее, что
вы  могли бы  сделать,  -  это д