И (Кит)
Л 55
Переводы
Анны Ахматовой, Александра Гитовича,
Леонида Бежина, Эдуарда Балашова
Составление, предисловие и примечания
ЛЕОНИДА БЕЖИНА
Л4803020000 - 397
М101(03)87
© Состав. Предисловие и примечания. Рисунки. Переводы Л.
Бежина.
ИЗДАТЕЛЬСТВО "ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА", 1987 г.
СОДЕРЖАНИЕ
Л. Б е ж и ни. Предисловие............ 5
Ли Бо
I
СТИХИ 0 ПРИРОДЕ
В горах Лушань смотрю на юго-восток, на пик Пяти
Стари-
ков. Перевод А. Гитовича........... 27
Храм на вершине горы. Перевод А. Гитовича......
28
Летним днем в горах. Перевод А. Гитовича .
Навещаю отшельника на горе Дайтянь, но не застаю
его.
Перевод А. Гитовича............ 29
0 том, как Юань Даньцю жил отшельником в горах.
Пере-
вод А. Гитовича.............. 30
Слушаю, как монах Цзюнь из Шу играет на лютне.
Перевод
А. Гитовича................ 31
Весенним днем брожу у ручья Лофутань. Перевод А.
Гито-
вича................... 32
Одиноко сижу в горах Цзинтиншань. Перевод А. Гитовича
. 33
Зимним днем возвращаюсь к своему старому жилищу
в го-
рах. Перевод А. Гитовича........... 34
Глядя на гору Айвы. Перевод А. Гитовича.......
36
Рано утром выезжаю из города Боди. Перевод А. Гитовича
.
Белая цапля. Перевод А. Гитовича......... 37
Стихи о Чистой реке. Перевод А. Гитовича......
38
Струящиеся воды. Перевод А. Гитовича....... 39
Осенью поднимаюсь на северную башню Се Тяо в Сюань-
чэне. Перевод А. Гитовича.......... 40
При виде снега в местности Хуайхай. Перевод А.
Гитовича . 41
Лиловая глициния. Перевод А. Гитовича....... 42
Сосна у южной веранды. Перевод А. Гитовича.....
43
Вопрос и ответ в горах. Перевод Э. Балашова......
44
Песнь луне Эмэйшаньских гор. Перевод Э. Балашова...
45
На Западной башне в городе Цзиньлин читаю стихи
под лу-
ной. Перевод А. Ахматовой.......... 46
Песня о восходе и закате солнца. Перевод А. Ахматовой
.. 47
218
II
ВСПОМИНАЯ РОДИНУ
Думы тихой ночью. Перевод А. Гитовича....... 49
Весенней ночью в Лояне слышу флейту. Перевод А.
Гито-
вича .
В Сюаньчэне любуюсь цветами. Перевод А. Гитовича...
50
Вспоминаю горы Востока. Перевод А. Гитовича .
Песни "Осеннего берега". Перевод А. Гитовича.....
51
С "Осеннего берега" посылаю жене. Перевод А. Гитовича
. 55
На закате солнца вспоминаю Шаньчжун. Перевод А.
Гито-
вича................... 57
Ссылаемый в Елан, пишу о подсолнечнике. Перевод
А. Ги-
товича . . . . . . . . . . . . . . . . .
. 58
Поднявшись на Фениксовую террасу у Цзиньлина. Перевод
А. Гитовича................ 59
Девушка из Сычуани. Перевод А. Гитовича...... 60
Луна над горной заставой. Перевод А. Гитовича....
61
III
К ДРУЗЬЯМ
Проводы друга.
Перевод А. Гитовича........
63
Прощаюсь с другом у беседки Омовения Ног. Перевод
А.
Гитовича................
64
Провожаю друга, отправляющегося путешествовать
в
ущелья. Перевод
А. Гитовича.........
65
Провожаю гостя, возвращающегося в У. Перевод А.
Ги-
товича..................
66
Беседка Лаолао.
Перевод А. Гитовича........ 67
Посвящаю Мэн Хаожаню.
Перевод А. Гитовича..... 68
Посылаю Ду Фу из Шацю.
Перевод А. Гитовича.... 69
На востоке области Луцзюнь, у Каменных Врат, провожаю
Ду Фу.
Перевод Л. Бежина.......... 70
Провожу ночь с другом.
Перевод А. Гитовича..... 71
Подношение Ван Луню.
Перевод Э. Балашова..... 72
Провожая до Балина друга, дарю ему эти стихи на
проща-
ние. Перевод
А. Ахматовой......., ..
73
219
IV
СТИХИ О ЖЕНСКОЙ ДОЛЕ
Тоска о муже.
Перевод А. Гитовича.........
75
Путешествие при северном ветре.
Перевод А. Гитовича .. 76
Думы о муже, ушедшем воевать далеко на границу.
Перевод
А. Гитовича................
78
Ветка ивы.
Перевод А. Гитовича,.........
79
Осенние мысли.
Перевод А. Гитовича...,....
8()
"Цзые" весенняя.
Перевод А. Гитовича........
81
"Цзые" летняя.
Перевод А. Гитовича........
82
"Цзые" осенняя. Перевод
А. Гитовича........ 83
"Цзые" зимняя. Перевод
А. Гитовича, ....... 84
Осенние чувства. Леревод
Л. Гитовича,....... 85
И з ц и к л а "О тех, кто далеко".
Перевод А. Гитовича .. 86
Е1очной крик ворона.
Перевод А. Х исовима...... 88
Тоска у яшмовых ступеней. Перевод А.
Гитовича.... 89
Горечь. Перевод А. Гитовича...........
90
Печаль. Перевод
А. Гитовича........... ,31
Чанганьские мотивы.
Перевод А. Гитовича...... 92
Воспеваю гранатово ; дерево, растущее под
восточным ок-
ном моей
соседки. Перевод Л.
Гитовича...... 95
И з ц и к л а "По ту сторону границы". Перевод
А. Гитовича...................
96
Ду Фу
I
СТИХИ РАННИХ ЛЕТ
Взирая на священную вершину.
Перевод А. Гиговича .. 99
Картина, изображающая сокола.
Перевод А. Гитовича .. 100
Ферганский скакун господина Фана.
Перевод Л. Бежина . 101
Поднимаюсь на городскую башню в Яньчжоу. Перевод
Л.Бежина................
102
И з ц и к л а "Написал два стихотворения на стене
дома
отшельника Чжана".
Перевод Л. Бежииа.....
103
Вместе с чиновниками Лю и Чжэнем пируем у Каменных
Врат. Перевод Л. Бежина...........
104
220
Вместе с Ли Бо навещаем отшельника Фаня. Перевод
Л. Бе-
жини..................
105
Преподношу Ли Бо.
Перевод Л. Бежина....... 107
В зимний день думаю о Ли Бо. Перевод
Л. Бежина... 108
Весенним днем вспоминаю Ли Бо. Перевод А.
Гитовича .. 109
II
ЧАНЪАНЬСКИЙ ПЕРИОД
Вместе с молодыми аристократами и гетерами наслаждаем-
ся прохладой на озере Чжанба. К вечеру
начинается
дождь. Перевод
Л. Бежина.......... 111
Песнь о красавицах.
Перевод Л. Бежииа....... 113
Грустно. Осенний дождь.
Перевод Л. Бежина..... 116
Стихи в пятьсот снов о том, что было у меня на
душе, когда
я из столицы направился в Фэнсянь.
Перевод А. Гито-
вича...................
119
III
ПЕРИОД СМУТЫ ( восстание Ань Лушаня)
Лунная ночь.
Перевод А. Гитовича.........
129
Оплакиваю поражение при Чэньтао. Перевод А. Гитовича
. 130
В снегу. Перевод
А. Гитовича........... 132
Весенний пейзаж.
Перевод 4. Гитовича....... 133
В мыслях обращаюсь к семье.
Перевод Л. Бежина.... 134
Деревня Цянцунь.
Перевод А. Гитовича....... 135
Провожу весеннюю ночь в левом крыле дворца. Перевод
Л. Бежина................
139
Ранней осенью страдаю от жары, а ворох дел непрерывно
растет. Перевод
А. Гитовича.......... 140
Посвящаю Вэй Ба, живущему на покое. Перевод А.
Гито-
вича . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 142
Чиновник в Шихао.
Перевод А. Гитовича....... 144
Прощание старика. Перевод
А. Гитовича....... 146
Первый день осени.
Перевод А. Гитовича....... 149
Лунной ночью вспоминаю своих братьев. перевод Л.
Гито-
вича...................
150
221
И з ц и к л а "Посылаю три стихотворения Ду Цзо
после
его возвращения в
горы". Перевод Л. Бежина.... 151
Ночую в доме почтенного Цзаня.
Перевод Л. Бежиyа... 152
Тридцать связок лука, присланные осенним днем от
от-
шельника Щуань
Фана. Перевод Л. Бежина.... 153
Покидая Циньчжоу.
Перевод Л. Бежина....... 154
Вижу во сне Ли Бо.
Перевод А. Гитовича....... 157
И з ц и к л а "В 759 году поселившись в уезде Тунгу,
со-
чинил семь
песен". Перевод Л. Бежина...... 159
Город Чэнду.
Перевод Л. Бежина..........
161
Мой брат Ван Пятнадцатый, служащий в ведомстве
гене-
рал-губернатора, приехал из города
навестить меня и
привез деньги на постройку Соломенной
хижины. Пе-
ревод Л. Бежина..............
163
Прошу господина Вэй Баня найти для меня несколько
са-
женцев сосны.
Перевод Л. Бежина........ 164
Пишу на стене комнаты под картиной Вэй Яня, изображаю-
щей лошадей.
Перевод Л. Бежина........
165
Через цензора Цуя Пятого посыпаю Гао Ши, губернатору
Пэнчжоу. Перевод
Л. Бежина.........
166
День "Холодной пищи".
Перевод А. Гитовича..... 167
Подъем весенних вод.
Перевод А. Гитовичи...... 168
Негодные деревья. Перевод
А. Гитовича....... 170
И 3 ц и к л а "На берегу реки в одиночестве хожу,
любу-
ясь цветами".
Перевод А. Гитовича...... 171
Одинокий дом.
Перевод А. Гитовича........
172
Стихи о том, как осенний ветер разломал камышовую
кры-
шу у моей
хижины. Перевод А. Гитовича..... 173
Сто печалей.
Перевод Л. Бежина..........
177
Радуюсь дождю.
Перевод Л. Бежина........
178
Забираю с собой диких гусей из пруда господина
Фана. Пе-
ревод Л. Бежина..............
179
И з ц и к л а "Два стихотворения, сочиненные ради
забавы
во время моих частых прогулок по реке
с губернатором
Цзычжоу Чжаном и гетерами".
Перевод Л. Бежина .. 180
В середине лета господин Янь У приезжает в Соломенную
хижину и привозит с собой вино и угощение.
Перевод
Л. Бежина................
181
Ночую в управе.
Перевод Л. Бежина........ 182
Бессонная ночь.
Перевод Л. Бежииа......... 183
222
IV
ПОЗДНЯЯ ЛИРИКА
Вечерний холодок. Перевод
А. Гитовича....... 185
Покидаю Сычуань. Перевод
А. Гитовича....... 186
Записал свои мысли во время путешествия ночью.
Перевод
А. Гитовича................
187
Жара. Перевод
А. Гитовича............
188
Полночь. Перевод
А. Гитовича........... 189
Попугай. Перевод
А. Гитовича.......... 190
Одинокий дикий гусь. Перевод
А. Гитовича...... 191
И з ц и к л а "Восемь стансов об осени". Перевод
А. Гито-
вича...................
192
Ночью. Перевод
А. Гитовича...........
195
О чем вздыхаю. Перевод
А. Гитовича........ 196
Поднявшись на высоту. Перевод
А. Гитовича..... 197
Лунной ночью с лодки смотрю на храм, расположенный
вблизи почтовой станции.
Перевод А. Гитовича... 198
Между Янцзыцзяном и рекой Хань. Перевод А. Гитовича
. 199
В Цзяннани повстречался с Ли Гуйнянем. Перевод
Л. Бе-
жина..................
200
Написано в лодке в последний день "Холодной пищи".
Пе-
ревод А. Гитовича..............
201
Примечаиия............... 203
век поэзии. Стихи сочиняли
все: и важные генералы, и
отставные чиновники, и бедные
ученые, не имеющие денег
на чашку риса. Стихи дарили
друзьям, родственникам, по-
кровителям; стихи вместо писем посылали
по почте; в сочи-
нении стихов состязались на пирах. В "Полное
собрание тан-
ских стихов" вошли произведения 2300
(!) поэтов - таков
был общий уровень
культуры. Но что же случилось
дальше?
Согласно традиционно
китайскому взгляду на историю,
периоды расцвета и упадка сменяют
друг друга с равномер-
ностью раскачивающегося маятника,
и на этот раз - дей-
ствительно! - расцвет царствования
Сюаньцзуна сменился
катастрофическим упадком. В
755 году военачальник Ань
Лушань, маленький толстый человечек,
до этого успешно за-
бавлявший своими шутовскими
выходками императора, его
Драгоценную Супругу -- красавицу
Ян и весь чанъансний
двор, поднял войска против
центрального правительства.
Предлогом для мятежа было
то, что император, по мнению
Ань Лушаня, безрассудно увлекся красотой
супруги и забыл
о государственных делах, в
то время как Первый министр
Ян Гочжун, брат красавицы Ян,
стал творить бесчинства и
беззаконие. Поэтому он, Ань Лушань,
стремился как бы вос-
становить порядок в империи, однако
на самом деле солдаты
Ань Лушаня ввергли страну
в пучину хаоса. Мятежники
грабили, казнили и убивали.
Толпы беженцев потянулись
с севера на юг; крестьянские поля
зарастали бурьяном; на-
чался голод.
Эти драматические
события непосредственно коснулись
Ли Бо и - в еще большей
степени - Ду Фу. После падения
столицы Чанъань, захваченной
мятежниками, и бегства им-
ператорского двора Ду
Фу, переодетый в крестьянское
платье, отправился на северо-запад страны, в Линъу,
где бы-
ло объявлено о создании
нового правительства во главе
8
с императором Суцзуном. Однако по
дороге Ду Фу схватили
мятежники. Несколько месяцев
он провел в захваченной
врагами Чанъани, ничего не зная о жене и
детях, оставлен-
ных в Фучжоу. Затем Ду Фу бежал из
плена и долго скитал-
ся по стране. Повсюду он видел разоренные поля
и деревни,
голодных и обездоленных людей.
Это время стало перелом-
ным для всего творчества поэта, -
именно так, как ломают-
ся ветви деревьев под
тяжестью снежной лавины, обрушив-
шейся с гор, изменился внутренний
строй лирики Ду Фу, ее
костяк, как выражались средневековые
китайские критики.
Если раньше Ду Фу
был проникновенным и тонким лири-
ком, певцом своих одиноких
дум, выразителем интимных
движений души, то теперь он как
бы почувствовал, что его
голосом говорит народ, говорит история, говорит
судьба, по-
этому голос поэта зазвучал
с новой - неожиданной - си-
лой. Именно восстание Ань
Лушаня сделало Ду Фу великим
поэтом - или даже
величайшим, по признанию большин-
ства китайских критиков.
Вот как описывает
Ду Фу поражение правительственных
войск при Чэньтао:
Пошли герои
Снежною зимою
На подвиг,
Оказавшийся напрасным.
И стала кровь их
В озере - водою,
И озеро Чэньтао
Стало красным.
В далеком небе
Дымка голубая,
9
Уже давно
Утихло поле боя,
Но сорок тысяч
Воинов Китая
Погибли здесь,
Пожертвовав собою...
("Оплакиваю поражение при Чэньтао")
В этих стихах выражена
общая судьба поколения, за-
стигнутого трагедией смуты, и они были в
равной мере близ-
ки и Ли Бо, который не только
оказался свидетелем мятежа
Ань Лушаня, но и изнутри
видел зарождение тех событий,
которые привели к
закату блестящей эры Сюаньцзуна.
В 742 году (или в начале 743) поэт
получил приглашение во
дворец, где его приняли с большим почетом,
окружили все-
возможной роскошью (по его
собственным словам, он спал
на ложе из слоновой кости, ездил
на лучших императорских
лошадях и ел из золотой посуды) и зачислили
в одну из при-
дворных академий. Император,
высоко ценивший талант Ли
Бо и его знание даосских книг (даосизм
- одно из философ-
ских учений Китая), любил беседовать
с поэтом и слушать
его стихи. Прогуливаясь в
саду с Драгоценной Супругой,
император часто посылал за Ли Бо, чтобы он
воспел в стихах
ее волшебную красоту. Красавица
Ян сама растирала поэту
тушь, когда он чувствовал
вдохновение, а Сюаньцзун соб-
ственноручно помешивал ложечкой
горячее питье, чтобы Ли
Бо мог утолить жажду.
Такое обращение отчасти
льстило самолюбию поэта, но
в то же время он был разочарован
в своих ожиданиях. На-
правляясь ко двору, Ли Бо мечтал
о деятельном участии в
государственных делах, о праве давать
советы императору и
в глаза говорить ему правду, но вместо этого его
использова-
10
ли будто игрушку. Государственными
делами вершили сов-
сем другие люди. Ли Бо
не был настолько наивен, чтобы не
замечать, как родственники красавицы
Ян, и прежде всего
энергичный Ян Гочжун,
приобретали все большее влияние
на императора. В эти же
годы началось возвышение Ань
Лушаня, которому оказывали покровительство
и сам Сюань-
цзун и его Драгоценная Супруга
(в 742 году Ань Лушань по-
лучил назначение на должность
генерал-губернатора Пин-
лу). Одним словом, Сюаньцзун
явно терял былую репута-
цию мудрого и просвещенного
правителя, и обстановка в
столице была уже не такой,
как в начале царствования.
Интриги и зависть паутиной
опутали двор. Неудивительно,
что вскоре Ли Бо был оклеветан
и изгнан из дворца (зять
императора поэт Чжан Цзи
завидовал таланту Ли Бо, а вер-
ховный евнух Гао Лиши затаил
к нему ненависть, вынуж-
денный на одном из дворцовых
пиров собственноручно сни-
мать с него сапоги).
Однако этим не кончилось
участие Ли Бо в событиях,
связанных с мятежом Ань
Лушаня. В нячале 757 года поэта
вовлекли в заговор принца Линя,
одного из сыновей импера-
тора Сюаньцзуна, под командованием
которого находился
флот, расположенный на
реке Янцзы и предназначенный
для защиты южных районов
страны от мятежников. Ли Бо
принял приглашение участвовать
в рейде флота и согласил-
ся стать гражданским советником
в ставке принца. Но, сту-
пив на палубу корабля, поэт
стал понимать, что честолюби-
вые замыслы принца Линя
не ограничивались борьбой с Ань
Лушанем и исполнением
воинских предписаний, - моло-
дой принц (в ту пору ему было
около шестнадцати лет) меч-
тал не исполнять, а отдавать
приказы и с этой целью соби-
рался объявить о создании
собственного правительства в
Нанкине. Это являлось прямой
изменой, и, несмотря на то
что принц был его братом,
император Суцзун выслал войска
11
против самозванца, и в марте 757 года опального
принца каз-
нили вместе с сообщниками. Такая же
участь грозила и Ли
Бо, которого тоже арвстовали
и несколько месяцев продер-
жали в тюрьме. К счастью,
за него вступился военачальник
Го Цзын, которого поэт некогда
спас от смерти. Смертную
казнь Ли Бо заменили ссылкой
в Елан, отдаленную мест-
ность юга, где свирепствовала малярия. Вот
стихи, написан-
ные им по дороге:
Я стыжусь: ведь подсолнечник
Так защищает себя -
А вот я не умею,
И снова скитаться мне надо.
Если все же когда-нибудь
Буду помилован я,
То, вернувшись, займусь
Лишь цветами любимого сада.
("Ссылаемый в Елан,
пишу о подсолнечнике")
Ли Бо еще не успел
достигнуть Елана, а его уже догнало
известие о помиловании участников
заговора принца Линя.
Благодаря счастливому стечению
обстоятельств угроза суро-
вой расправы миновала, но мечта
о "цветах любимого сада"
так и не сбылась в полной
мере. Сквозь садовую изгородь
проникали отголоски грозных
событий века, и в жизни Ли
Бо предстояло еще немало тревог.
Знал ли Ду Фу обо всем,
что происходило со старшим другом? В
759 году, когда реша-
лась судьба Ли Бо, Ду Фу
находился в пограничном городке
Циньчжоу, но до него доходили,
правда с большим опоздани-
ем, вести о Ли Бо. Ду Фу было
известно об опасности, гро-
зившей поэту, и он, конечно же, беспокоился
за него. Однаж-
12
ды ночью Ли Бо приснился ему во сне, и Ду Фу написал
сти-
хотворение:
...Закадычный мой друг,
Ты мне трижды являлся во сне,
Значит, ты еще жив,
Значит, думаешь ты обо мне.
Ну, а что, если это
Покойного друга душа
Прилетела сюда,
В темноту моего шалаша?И
Ты в сетях птицелова,
Где выхода, в сущности, нет,
Где могучие крылья
Не в силах расправить поэт.
Месяц тихим сияньем
Мое заливает крыльцо,
А мне кажется - это
Ли Бо осветилось лицо...
("Вижу во сне Ли Бо")
Ли Бо и Ду Фу не
удалось больше встретиться: оставшие-
ся годы они провели в скитаниях, и
пути их ни разу не пе-
ресеклись. Ли Бо умер в 762 году, не дожив
всего один год до
окончания мятежа Ань Лушаня.
Его смерть окружена леген-
дами так же, как и его жизнь:
рассказывают, что шестидеся-
тилетний поэт утонул, пытаясь
поймать отражение луны в
реке. Ду Фу скончался в
770 году - неимущий, больной,
одинокий, но не потерявший силы духа.
13
Закончился бурный,
блестящий, полный противоречий
восьмой век китайской истории.
Появились новые поэты, но
слава Ли Бо и Ду
Фу не потускнела, их стихи продолжали
звучать, а их имена все чаще
произносились вместе. Что же
такое "Ли и Ду", как сокращенно
говорят китайцы, и поче-
му это сочетание стало одним
из самых устойчивых символов
китайской культуры?
В Китае издавна
существовало представление о двух на-
чалах мира, сменяющих друг друга
в ходе его развития, --
темном, ночном, таинственном
начале Инь и светлом, днев-
ном, солнечном начале Ян. Если перенести
значение этих по-
нятий на Ли Бо и Ду Фу, то в стихах
первого можно увидеть
как бы неясное ночное мерцание
(Инь), а в строках второ-
го - яркий солнечный свет
(Ян). По мировоззрению Ли
Бо - приверженец даосизма, учения,
основанного на культе
естественности. Даосы считали,
что человек - это прежде
всего существо природное, поэтому
он не должен нарушать
законов (их суть именовалась
Дао - Путь всего сущего),
которым подчиняется окружающий
мир цветов, деревьев,
трав и камней. В каждом,
даже самом незначительном, дей-
ствии, учили даосы, надо
как бы нащупать путеводную ни-
точку Дао, и тогда для достижения
цели не потребуется за-
трачивать лишних усилий, и
цель оказывается достигнутой
сама собой. Не мешать естественному
ходу вещей - в этом
заключался один из секретов
даосского "недеяния", и Ли
Бо, конечно же, хорошо знал эти секреты,
ведь он с юности
подолгу жил в горных монастырях,
воспитываясь у даосских
наставников. По словам поэта, ему удавалось
достичь состо-
яния такого единства с
природой, что даже птицы и звери
переставали его бояться. В
дальнейшем Ли Бо занимался
изучением свойств целебных трав
и постигал даосское ис-
кусство "продления жизни":
определенную диету, дыха-
тельные упражнения и т. д.
14
Хотя под влиянием
старшего друга Ду Фу увлекся дао-
сизмом, вместе с Ли Бо собирал
целебные травы, встречался
и беседовал с отшельниками,
он до конца дней остался по
преимуществу конфуцианцем.
Для приверженцев учения
Конфуция, философа VI - V вв. до н, э.,
человек - это преж-
де всего существо общественное,
поэтому конфуцианцы на-
ставляли людей в том, как жить в обществе,
семье, государ-
стве, как разумно и гармонично
устроить свою жизнь. Если
даосы (а вместе с ними
и последователи буддийского уче-
ния, распространенного в Китае
не менее широко, чем дао-
сизм) стремились заглянуть в
глубины человеческого "я",
постичь внутреннюю сущность
человека, охотно отдавались
во власть фантазии и смутных
грез, слыли безумцами и чу-
даками, то конфуцианцы
были людьми более трезвыми и
практичными, что, впрочем, не
мешало их тонкому чувству
красоты и умению ценить
радости жизни. Одно из главней-
ших понятий в конфуцианстве
- "любовь к человеку" (по-
китайски "жэнь"). Конфуций ныразил
ее смысл почти теми
же словами, что и философы
Древней Греции: не поступай
с другими так, как не хочешь, чтобы поступили
с тобой. Ки-
тайский философ верил в доброе начало в
человеке, полагая,
что нарушение равновесия между
добром и злом способно
вызвать засуху, наводнения и
другие природные бедствия.
Именно доброта и
любовь стали основой конфуцианских
убеждений Ду Фу, который
посвятил им и свою жизнь, и
свою поэзию.
Сравните строки двух стихотворений.
...Гора Пэнлай
Среди вод морских
Высится,
Говорят.
15
Там в рощах
Нефритовых и золотых
Плоды,
Как огонь, горят.
Съешь один -
И не будешь седым,
А молодым
Навек.
Хотел бы уйти я
В небесный
дым,
Измученный
Человек.
(Ли Бо. Без названия)
...Не то чтоб не
хотел
Уйти от шума,
А жить, не зная
Горя и тревог, -
Но с государем,
Что подобен Шуню,
Расстаться добровольно
Я не мог...
(Ду Фу. "Стихи в
пятьсот слов о том,
что было у меня на душе, когда я
направлялся
из столицы в Фэнсянь")
Такие образы, как таинственная гора Пэнлай, на
кото-
рой, согласно легенде, растут волшебные персики
долголе-
тия, могли явиться воображению только даосского
поэта, и
16
Ли Бо с истинно отшельническим
пафосом говорит о жела-
нии "уйти в небесный дым",
чтобы избавиться от земных
мучений. Иные стремления владеют
Ду Фу, хотя он не скры-
вает, что и его подчас
посещают мысли об отшельническом
уединении (" Не то чтоб не хотел/Уйти от
шума..."). Отшель-
ничество влечет Ду Фу, как и
всякого средневекового китай-
ского поэта, для которого
природа, тишина "гор и воде,
чашка зеленого чая, заваренного
на прозрачной воде горного
ручья, любимые книги в
изголовье кровати - необходимые
спутники вдохновения. Но при
этом Ду Фу остается верен
долгу строгого конфуцианца,
не позволяющему мечтать о за-
облачных далях горы Пэнлай.
У поэта своя мифология -
конфуцианская, недаром он
упоминает древнего императора
Шуня, которого и Конфуций
и его последователи считали
примером идеального правителя.
И Ду Фу видит собствен-
ное призвание в том, чтобы
верой и правдой служить госу-
дарям, подобным Шуню.
Каждая эпоха
по-своему выражает понятия патриотизма
и гражданского долга, и точно так же, как за
стремлением Ду
Фу служить своему государю
скрываются искренние граж-
данские чувства, глубокая любовь
к родине и скорбь за ее
судьбу, содержание его лирики
оказывается шире тех или
иных конфуцианских идей.
Ду Фу - поэт удивительного
богатства, разнообразия и полноты
жизни. Он словно обла-
дал магическим даром превращать
в поэзию все, что он ви-
дел, не считаясь с установившимися
канонами красивого и
поэтичного. Ду Фу искал
поэзию в пыли проселочных дорог,
на деревенских улицах, среди
кварталов бедноты и воинских
поселений. Для него поэтичны
самые будничные вещи - иг-
ры уличных мальчишек, крестьянский
труд, моления в хра-
мах, торговля на рынках
и т. д. Он не боится покоробить
слух иного знатока
"грубостью" и "простонародностью"
своих стихов, и оказывается, что эта
поэзия не уступает по
17
магии воздействия той, которая воспевает безмятежн ую
ти-
шину "садов и полей", безмолвие "гор и вод".
В стихах Ду Фу есть, все, что мучило и угнетало, восхи-
щало и очаровывало миллионы китайцев. Словно гигантское
зеркало они отражают и прошлое, и настоящее, и будущее
нации. Вся страна - во времени и пространстве как
бы
встает со страниц его книг: стихи
Ду Фу недаром называют
"поэтической историей", а самого
поэта сравнивают с лето-
писцем. "Чанъань - как и шахматная
доска..." - написал
однажды Ду Фу, и действительно,
поэт словно бы обладал
способностью видеть, вещи
с птичьего полета, охватывал
взглядом города и
поселки, кажусциеся крошечными
кле-
точками на шаххматной доске.
Точно так же столетия под-
час сжимались для него
в едиными миг, и воображение,
вы-
хватывая из прошлого имена
и события, словно лучом вол-
шебного китайского фонаря
освещало их причудливым све-
том. Труд летописца
упорный и кропотливый, и поэтому
Ду Фу - созидатель. Его
строки как будто бы вырезаны
в
мастерской гравера и хранят
тепло умелых рук. Вот почему
Ду Фу так любит искусно
сделанную вещь, ценит вложен-
ное в нее мастерство. С
проникновенной силой воспел он
китайскую архитектуру:
башни и пагоды, сады
и парки,
павильоны и дворцы.
Он понимал и чувствовал
живопись,
музыку и каллиграфию,
и даже искусство лодочников, пере-
правляющих через реку, вызывало его восхищение.
Ли Бо - поэт
иного склада. В его руках трудно вообра-
зить резец гравера, потому
что вдохновение поэта спонтан-
но, сиюминутно,
подчинено даосскому принципу
"самоесте-
стаенности" (по-китайски
"цзы жань"). Ли Бо берет
кисть
лишь в моменты
высшего поэтического озарения,
высшего
взлета фантазии, чтобы
стихотворение - готовое от первой
до последней строки
- легло на бумагу. Поэта
манит не
столько будничное
и обычное, сколько "удивительное"
и
18
"необычное": редкие камни,
причудливо изогнутые сосны,
странные очертания гор, таинственный
свет луны. Вообра-
жение Ли Бо с готовностью откликается
на загадочные ноч-
ные звуки - шум ветра,
крик обезьян, и поэт уходит "ис-
кать удивительное", поднимаясь
высоко в горы или углуб-
ляясь в чащу леса. "Удивитепьное"
для Ли Бо - это некая
грань, на которой видимый
мир вещей и явдений соприка-
сается с невидимым миром, тот
барьер, который надо прео-
долеть, чтобы оказаться в волшебной
стране. На грани "уди-
вительного" поэт ощущает родство
со всей вселенной, та-
кой необъятной и в то же время способной
уместиться на его
ладони. Космический поток бытия подхватывает
поэта, и то-
гда все становится единым и вечным
- деревья, травы и сам
Ли Бо. Природа отвечает поэту тем же, с чем
он обращается
к ней: она видит и слышит, чувствует и понимает.
Плывут облака
Отдыхать после знойного дня,
Стремительных птиц
Улетела последняя стая.
Гляжу я на горы,
И горы глядят на меня,
И долго глядим мы,
Друг другу не надоедая.
("Одиноко сижу в горах Цзинтиншань")
Многие китайские
поэты и художники, воспитанные в
традициях буддизма и даосизма,
стремились к состоянию
"отсутствия Я" (такое понятие
часто встречалось в фило-
софских текстах) и, создавая
стихотворение или картину,
стирали знаки собственной личности,
гасили свои чувства
и мысли. Ли Бо (точно так же, как и Ду
Фу) - не из их чи-
сла. Пылкий, романтичный, необузданный,
он подчас дохо-
19
дит до эгоцентризма в выявлении
собственного Я, не сму-
щаясь самых "взвинченных"
гипербол. Китайские критики
со снисходительной улыбкой
принимают заверения поэта
в том, что его седые волосы свисают на три
тысячи (! ) саже-
ней; а некоторые из исследователей
даже называют Ли Бо
"хвастливым, грубым,
распущенным, безответственным и
лживым". Подобные оценки
возникают от недопонимания
особенностей китайского средневекового
эгоцентризма или,
вернее, понимания его на
современный западный лад. Меж-
ду тем в Ли Бо
воплощен национальный характер чудака
и романтика, всем своим
поведением протестующего против
догм официальной морали.
Ли Бо и Ду
Фу обращались ко многим жанрам средне-
вековой словесности - не только
поэтическим, но и прозаи-
ческим. В традиционном
Китае не существовало резких
различий между стихами и
прозой на классическом лите-
ратурном языке (зато резко
различались классическая и
простонародная литературы), и
некоторые жанры - к при-
меру, длинные описательные "оды"
- можно в равной мере
отнести и к прозе и к поэзии. Ли Бо и Ду
Фу оба отдали дань
красочному многословию
старинной "оды", но прослави-
лись они прежде всего своими
стихами. Само китайское сло-
во "стихи" ("ши")
происходит от названия одного из
древнейших поэтических
памятников - " Книги песен "
("Ши цзин"), и, таким образом,
оно как бы освящено авто-
ритетом многовековой традиции.
Во времена династии Тан
традиционные формы стиха
сохранялись и поэты охотно
ими пользовались, создавая произведения
простые и безыс-
кусные, близкие по духу
народной песне. Но наряду со
"стихами старой формы" танские
поэты активно осваивали
и "современную форму стиха",
более напряженную по сво-
ей структуре, требовавшую
соблюдения строжайших правил
рифмовки, параллелизма
(средние строки стихотворения
20
как бы зеркально отражали друг друга), чередования
тонов
(в китайском языке каждый иероглиф произносится
опреде-
леяным тоном - ровным, падающим или восходящим,
и тео-
ретики "современной формы" призывали поэтов подбирать
слова с таким расчетом, чтобы в строке возникал
закончен-
ный музыкальный рисунок и стихи словно бы пелись
на за-
данную мелодию) .
Оба наших поэта мастерски владели
"современной фор-
мой стиха", - их отточенные четверостишия и восьмисти-
шия по своей завершенности и строгой упорядоченности
всех элементов не уступают
знаменитому итальянскому со-
нету. Не менее искусно они обращались и с формой
древ-
ней народной песни; особенно это касается Ду Фу,
чьи "сти-
хи старой формы" произвели настоящий переворот
в китай-
ской поэзии. Согласно традиционному взгляду на
народные
песни, сформировавшемуся еще во времена "Ши цзина",
в них звучал голос народа - вот почему императорами
династии Хань (III в. до н. э. - III в. н. э.)
была учреждена
специальная Музыкальная Палата, занимавшаяся сбором
и
систематизацией песенного фольклора. Правители
Китая
судили по песням о настроениях среди своих подданных,
и
Ду Фу как бы воспользовался этим традиционным
жанром,
чтобы рассказать о народных бедах и тяготах. Поэту
уда-
лось сплавить форму древних песен с острейшим
современ-
ным содержанием, насытив их приметами дня, живыми
и об-
разными деталями. Вот, например, слова одного
из персо-
нажей "Песни о боевых колесницах", воина, посланного
на
бессмысленную войну с тибетцами:
Стон стоит
На просторах Китая -
А зачем
Императору надо
21
Жить, границы страны
Расширяя:
Мы и так
Не страна, а громада...
(Пер. Л. Гитовича)
У Ли Бо и Ду Фу
различные поэтические стили, и хотя
к китайской поэзии
вряд ли применимо определение
"стиль - это человек" (точнее было
бы сказать: "стиль -
это традиция"), индивидуальность
каждого из поэтов по-
своему выразилась в их творчестве.
Ли Бо - поэт яркого,
романтичного, экспрессивного
стиля, особой словесной
утонченности, фантастических
образов, отображающих не
столько мир вещей, сколько "вторую
реальность" воображе-
ния. Точность языка у Ли
Бо не внешняя, а внутренняя.
В выборе слов им руководит
мгновенный интуитивиый им-
пульс, внезапная догадка, прозрение
- поэтому кажется,
что он всегда спешит, торопится в боязни не успеть
за сло-
вом. Ду Фу более основателен
в работе над языком, более
рационалистичен, более точен
во внешних деталях. Он -
поэт "первой реальности", хотя
воображение подчас уно-
сит его в мир фантастических
образов. Мастерски исполь-
зует Ду Фу элементы
разговорной речи, придающие его
стиху - в целом выдержанному
по всем классическим кано-
нам - особую стилевую окраску.
Изящнейший и утончен-
ный в одних строках, он
становится простым и грубоватым
в других, как бы воссоздавая
тот "Великий Ком" (понятие
из древнекитайского трактата
"Чжуанцзы") жизни, в ко-
тором простое и грубое
соединено с возвышенным и пре-
красным.
...В императорских дворцах средневекового
Китая устра-
ивались секретные кладовые, в
которых хранились древние
22
сокровища, редкие и необыкновенные
вещи. Поэзию Ли Бо
и Ду Фу тоже можно
сравнить с такой сокровищницей, но
не секретной, а открытой для всех. Было время,
когда Ли Бо
и Ду Фу читали только на
родине, теперь же - благодаря
многочисленным переводам - их
стихи известны во всем
мире. Ли Бо и Ду Фу сравнивают
с Шекспиром, Петраркой,
Некрасовым, Тютчевым, их лучшие
строки считают достоя-
нием мировой культуры.
Д. Б еж и н