Валерий Чубар. Следующее поколение --------------------------------------------------------------- © Copyright Валерий Николаевич Чубар From: emercom@dvinaland.ru --------------------------------------------------------------- Издание осуществлено при содействии Архангельской областной организации Союза журналистов России С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА. Фантастический роман АРХАНГЕЛЬСК 1994 Чубар В. Н. Ч 81 Следующее поколение. Фантаст, роман. - Архангельск, Архан- гельская областная организация Союза журналистов России, 1994.-272 стр. "Следующее поколение" - книга-прогноз, книга-предупреждение. Ис- пользуя жанр фантастического романа, автор предлагает задуматься о ра- зумности - или неразумности - сегодняшней нашей социальной и экологи- ческой политики. Острый сюжет романа привлечет к этой книге внимание широкого круга читателей самого разного возраста. ББК 84Р7 Р 2 18ВМ 5-900110-13-3 (c) В. Чубар (c) Оформление О. Хромов. СОДЕРЖАНИЕ Часть первая. ЦЕНТРАЛЬ 1. Умирать 2. Совещаться 3. Существовать 4. Существовать (продолжение) 5. Зависеть 6. Спорить 7. Обороняться 8. Учиться 9. Думать 10. Путешествовать 11.Путешествовать (продолжение) 12. Наблюдать 13. Возвращаться 14. Вспоминать 15. Готовиться 16. Играть 17. Проигрывать Часть вторая. РУЧЕЙ И БУЛЫЖНИК 1. Драться 2. Отчаиваться 3. Бежать 4. Скрываться 5. Породниться 6. Мстить 7. Объединять 8. Объединять (продолжение) 9. Предавать 10. Решаться 11. Любить 12. Верить 13. Атаковать 14. Сражаться 15. Сражаться '(продолжение) 16. Погибать 17. Жить "...Ты еще не застыл, еще можешь плыть в грядущее глубже и глубже погружаться и ход бытия изменить..." (Райпер Мариа Рильке)  * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЦЕНТРАЛЬ *  "...А там- за теми дымными трубами, за асфальтами наплывающими, за холмами будущего? Борись, человек, борись!" Марис Чаклайс 1. УМИРАТЬ Тьма. Луч света медленно бредет во тьме, выхватывая из нее то серую, растрескавшуюся бетонную плиту, то ржавую железную балку, то густые заросли пыльной травы. И, внезапно, луч делает резкий скачок! Свет!! Ослепительный свет!!! Человек, дрожа всем телом, уткнулся лицом в траву, все плотнее и плотнее, до боли вжимаясь в колкую, податливую массу. У него перехватило дыхание от тяжелого запаха земли и терпкого аромата сухой, прокаленной за день солнцем травы. Человек зажмурил глаза, но телом, казалось ему, продолжал чувствовать слепящий луч прожектора. Луч был направлен прямо на него. Время остановилось. Потом человек почувствовал: опасность миновала. Напряженные мышцы расслабились. Человек осторожно приподнял голову, открыл глаза. Он увидел ночь. Увидел примятые его телом стебли травы. Увидел неподалеку перед собой густые, темные заросли кустов -- и там, за кустами, пряталась во тьме развилка, а за ней -- Город. Ослепивший человека луч прожектора ушел далеко в сторону, ушла опасность... Человек перевел дух. Он отчетливо ощущал, как бешено колотится в груди сердце. Это было не очень-то приятное, но вместе с тем -- пьянящее чувство. Чувство близкой опасности. Человек уже давно понял, что ходит к Развилке еще и затем, чтобы испытать это чувство. Снова и снова испытать чувство смертельной опасности. Оно было необходимо ему -- особенно поздним вечером, когда где-то глубоко внутри тела рождалось смутное беспокойство, когда не радовали мысли о пище и отдыхе, когда на землю спускался мрак и на лица людей ложились тени. Тогда он выходил из жилого блока и пробирался к Развилке. С каждой луной -- все ближе и ближе. Он придумал себе оправдание, придумал цель этих опасных вылазок: увидеть городской Конвой. Смысла в этом не было ни малейшего. Приближение Конвоя слышно издалека, поэтому наблюдать за ним можно, отыскав укромное, безопасное местечко. На городской Конвой они никогда не нападали, и напасть не могли. Это было невозможно. Но он продолжал твердить: "увидеть городской Конвой!" -- этот бессмысленный набор слов. Сейчас человек подобрался почти вплотную к Развилке -- если бы он мог встать в полный рост и сделать всего лишь несколько шагов вперед, раздвигая траву, он вышел бы на Развилку... Выйти на Развилку! Так просто... Человек внимательно следил за лучами прожекторов. Ослепивший его луч блуждал далеко слева, обшаривая развалины Ремонтного Завода, а вот правый луч уже начал из района Моста потихоньку перемещаться к Развилке. И вместе с ним приближалась опасность. Но человек был наготове. Не дожидаясь, пока луч приблизится вплотную, он опять уткнулся лицом в траву. И постарался выждать как можно дольше. Потом приподнял голову. Лучи ушли далеко в сторону. Развилка погрузилась в полумрак. Подползти еще ближе? Но ближе некуда: он перед самой Развилкой. В нескольких шагах от нее. В нескольких шагах, сделать которые нельзя. Невозможно сделать. Человек пожирал глазами Развилку. Ночи пятой луны уже темноваты для наблюдений, к тому же ночное небо было сегодня затянуто тучами -- но человек обладал острым зрением, которое прежде никогда его не подводило. Он отчетливо различал кусты в центре Развилки, бугры и вмятины на растрескавшемся сфальте, длинные линии проволоки, перечеркивающие серый бетон укреплений метов. Бетонные укрепления тянулись сплошной серой полосой по ту сторону Развилки. Справа они стыковались с Мостом, а слева -- с непрерывной сетью проволочных заграждений. Эти заграждения уходили за горизонт -- вдоль Большого Сфальта -- прикрывая Город там, где он не имел практически никакого естественного прикрытия. Человек не мог этого видеть -- но он знал, что на расстоянии примерно десяти ходов отсюда проволочные заграждения сменяются еще одной бетонной стеной, а затем -- каналом, прорытым до самой Реки. Так замыкался полукруг укреплений вокруг Города. Схему укреплений человек знал по рассказам прошлых. Прошлые многое говорили о Городе и о том, что окружает его. Да, они говорили ему о многом... Они не говорили только о смутном беспокойстве, которое вечерами зарождается где-то внутри тела и рвет его на части... Что это? Что с ним происходят?! Человек потряс головой, отгоняя вопросы, на которые не было ответа. Вернее -- был. Был ответ! Город! Пальцы человека судорожно вцепились в траву. Бессвязный звук вырвался из перекошенного рта -- то ли стон, то ли проклятье. Город! Человека тянуло к Городу властно и непреодолимо. А между тем путь в Город был раз и навсегда закрыт для всех, для всех, кто жил вне него... Закрыт для таких, как он, закрыт для серых, закрыт для фермеров, закрыт для прошлых. Но прошлые видели Город, они жили в нем, прежде чем покинуть! Они видели -- а дети их вынуждены были довольствоваться рассказами. Они слышали только рассказы о Городе, которые с каждым летом становились все более редкими и смутными... "Только рассказы", -- процедил человек сквозь сжатые зубы. В этом все дело. Рассказы. Он многое просто не мог представить себе, вообразить, слушая эти рассказы. Не мог поверить, что это -- правда. Прошлые и сами не знали теперь, что правда, а что -- нет, ибо и они не знали, что происходит в Городе сейчас. Но все это смутное, непонятное, сказочное великолепие рассказов прошлых оседало где-то в сознании. Город! У него не было слов для того, чтобы описать свои чувства по отношению к Городу -- но человек искал эти слова -- искал тщетно, искал не переставая... Город! О, Небо, да в одном этом слове уже было ВСЕ! Город -- и страшные, пустые, поздние вечера с их смутным беспокойством... Лучи брожекторов возвращались. Человек вновь укрылся в траве, пережидая, пока они минуют Развилку. Сердце бешено колотилось в груди -- но на сей раз чувство, взволновавшее его, не было страхом. Человек знал название этого нового чувства: ярость! Ярость и сознание собственного бессилия. Несколько шагов до Развилки, сделать которые нельзя. И незачем: впереди все-равно бетонная стена, опутанная колючей проволокой. И ничего тут не поделаешь. Человек резко, всем телом, развернулся в траве и быстро пополз прочь от Развилки. Лучи прожекторов были далеко в стороне, прямой опасности не было -- но человек спешил. Он убегал не от метов, а от себя самого. От своей ярости, которая способна была поднять его в полный рост и швырнуть на прожектора, на проволоку, на бетон укреплений... Человек полз привычным путем, поэтому движения его были резкими и уверенными, несмотря на близость Развилки. Сначала по насыпи вниз. Затем вдоль Большого Сфальта, огибая вонючие ямы с застоявшейся зеленой жижей и каким-то чудом сохранившийся, но, разумеется, давным-давно всеми покинутый блок неизвестного назначения. Затем два броска через малые сфальты -- и снова ползком в сплошной путанице зарослей травы и кустов. Быстро, энергично, бесшумно -- любой звук мог вызвать прицельную пулеметную очередь со стороны укреплений. К счастью здесь почти не было сухих веток с их предательским треском. Все густо заросло травой -- мягкой, высокой, легко и бесшумно подающейся под его телом. Человек добрался уже до последнего сфальта с уцелевшим участком железных путей, когда лучи прожекторов вернулись. Теперь человека прикрывали кусты и тот самый неизвестный блок, поэтому он мог позволить себе не вжиматься в траву, как перетрусившая крыса. Человек просто замер на месте и выждал, пока лучи ушли в сторону. Теперь можно было ползти дальше. Ему оставался бросок через железные пути -- за ними Нейтральная Территория кончалась, там уже можно было ходить, поднявшись на ноги. Как все люди. Не как крысы... Несколько шагов, которые сделать нельзя. За спиной остались несколько шагов, которые он опять не сделал и не сделает никогда... Человек неподвижно лежал в траве. Потом он медленно поднялся на колени. Встал на ноги. И пошел -- обратно, к Развилке. Он ни о чем не думал, не испытывал никаких чувств. Идти было удобнее, чем ползать, хотя высокая густая трава и цеплялась за ноги, а порой ее приходилось раздвигать руками. Человек начал зачем-то считать шаги, но вскоре сбился со счета. В голове была какая-то пустота. "Я иду к Развилке", -- подумал человек. И сказал вслух: -- Наконец-то. Лучи прожекторов плавно брели далеко справа и слева. Человек автоматически следил за ними, но и они теперь не вызывали у него никаких мыслей и чувств. Как во сне, он сделал еще несколько шагов -- и оказался на сфальте. На сфальте, который плавным кольцом обтекал Развилку. Ни на миг не останавливаясь, человек двинулся дальше. К центру Развилки, где темнели кусты. Правый луч прожектора дрогнул и застыл на месте. В центре Развилки, среди кустов, темнела вода небольшого пруда, и человек взял чуть правее, обходя его. Стало светлее. Человек глянул на небо, и подумал, что тучи, кажется, расходятся. Он споткнулся обо что-то и глянул под ноги. Он увидел человеческий скелет. А неподалеку лежал еще один. А чуть дальше темнело человеческое тело, и он почувствовал доносящийся оттуда сладковатый, тошнотворный запах разложения. Человек застыл на месте. Он стоял спиной к кустам, лицом к последнему сфальту перед укреплениями Города. И этот сфальт был самой смертью. "Бежать!!" Луч правого прожектора сделал резкий скачок и вцепился в маленькую фигурку в белой полотняной одежде. Свет!!! Человек не видел ничего, кроме света! Он даже не услышал пулеметной очереди, не почувствовал боли. Он почувствовал только, что свет из ослепительно яркого стал обжигающе горячим. Человек с головой окунулся в этот обжигающий свет -- и понял, что падает. Горячие волны уносили его, плавно раскачивая из стороны в сторону. Тьмы не было -- свет был повсюду... Свет... Луч прожектора подождал еще немного. Но лежащий на сфальте человек не шевелился. Тогда луч соскользнул с мертвого и двинулся в сторону. Развилка снова погрузилась в полумрак летней ночи. Впрочем, ночь посветлела. Тучи разошлись, и из разрыва выглянула луна. Пятая луна 2039 года. 2. СОВЕЩАТЬСЯ Капли падали откуда-то сверху. Вик отряхнулся и глянул вверх. С виду крыша была в порядке, но где-то в трубопроводе образовалась трещина. Вик подвинулся чуть в сторону, места на длинной деревянной скамье хватало. Теперь капли шлепались рядом с ним на скамью. Одна. Две. Три... Скучища предстояла смертная. Четыре... Пять... Напротив него Ант поднялся со своего места. -- Совет начинает работать. Требую максимального внимания. Есть ли экстренные сообщения? "...Девять... Десять... Одиннадцать"... -- Все ли ответственные служб на месте? "...Тринадцать... Четырнадцать... Пятнадцать"... -- Совет заслушивает информацию служб в обычном порядке. Обычный порядок был раз и навсегда установлен Ритуалом Совета. Вик вздохнул. Он ничего не имел против Ритуала, однако его слегка раздражало то, что согласно "обычному порядку" информацию его собственной службы заслушивали последней. Ну, а первой, разумеется, информация Пета -- ответственного службы станции... -- Станция. Насосная подает воду напрямую -- паровой котел остановлен для ремонта. Сейчас тепло, жилые блоки не нуждаются в отоплении, в экстренном случае они могут переключиться на "власовки". Ремонт парового котла кроме всего прочего означает для нас экономию мазута... -- Сколько его осталось? -- перебил ответственного Ант. -- Точно сказать невозможно, -- ответил Пет так, как всегда отвечал на этот вопрос. -- Вероятно, на пять лет запасов еще хватит. А может на десять -- если мы по-прежнему будем увеличивать в топливе процент сырого лигнина. Но это означает, что котел придется ремонтировать еще чаще. Выход сырого лигнина сейчас тоже невелик, потому, что гидролизаппарат мы вынуждены останавливать для ремонта уже не три раза в луну, а четыре. В серьезном ремонте нуждается ректификатор... Теперь Вик считал, сколько раз Пет произнесет слово "ремонт". Если говорить прямо, ремонт шел непрерывно. Работала Станция время от времени -- а ремонтировалась постоянно. -- ...Серной кислоты достаточно. Угля не осталось почти совсем. Согласно решению минувших Советов, мы уменьшаем нагрузки на реактор-восстановитель, получая для службы металла все меньше жидкого шлака. Кузнечные мастерские работают все интенсивнее, насколько я знаю. Другая проблема в том, что отходящие газы реактора восстановителя уже недостаточны для питания котла-утилизатора. Мы начали работы по изготовлению нового паропровода: от парового котла. Теперь, вероятно -- в следующее лето -- пар на турбогенератор будут подавать утилизатор и паровой котел одновременно. Это позволит нам сохранить выработку энергии на прежнем уровне. -- Речь шла о восстановлении первого турбогенератора, -- удивленно поднял брови Ант. -- Того, который находится у парового котла. Разве не проще восстановить его, чем тянуть паропровод к пятому турбогенератору? -- Нет, не проще. Труб для паропровода у нас более чем достаточно, а в турбогенераторе требуют замены почти все детали. Я проверял лично. Ведь для того, чтобы работал пятый турбогенератор, мы снимали детали со всех остальных. Вик невольно кивнул. Знакомая картина! -- Что касается энергии, -- продолжал Пет, -- то все посты и блоки снабжаются ею в обычном порядке. С сегодняшнего дня прекращена подача службе связи, согласно их просьбе. Сэкономленную энергию мы направим на увеличение напряжения подзарядки аккумуляторов и оборудование новых ловушек в районах границ... Это все. "За аккумуляторы спасибо, -- подумал Вик. -- Это кстати. Но что там стряслось у службы связи?" Он глянул на сонное лицо Авла -- ответственного службы связи. Тот, как всегда, пребывал в некой полудреме. До него, как и до Вика, очередь должна была дойти не скоро. Сейчас была очередь Бора -- ответственного службы пищи. -- Э-э-э... пища! -- начал Бор, и Вик невольно улыбнулся его неизменному рассеянному "э-э-э..." -- Запасов пищи, э-э-э... вполне достаточно. На ферме все в порядке, в теплицах тоже. Весь скот на лугах у канала, под охраной, э-э-э... ходовиков. Запасаем, как обычно, сено и пищу для ходовиков на зиму. Конвой к фермерам ушел три дня назад, маршрутом... э-э-э... маршрутом номер пятнадцать. На ферме, э-э-э... у одной из коров прибавление потомства, -- неожиданно добавил Бор почти торжественным тоном. -- Это все. Вопросов ни у кого не было, даже Ант молчал. Судя по всему, Совет устроила уже первая фраза Бора: "Запасов пищи вполне достаточно". Покашливая, поднялся хмурый Кост. -- Оружие. Два столкновения с серыми со дня последнего Совета. Они атаковали наблюдательный блок и пост-7 со стороны песчаного карьера. Потерь нет ни с нашей ни с их стороны... Атаковали и тут же отступили. -- Бессмысленная атака, -- с непонятной интонацией произнес Ант. -- Не так ли? -- Совершенно бессмысленная, -- проворчал Кост. -- Непонятная атака. Они не могли надеяться прорваться здесь. Уж где-где -- только не здесь... -- Была ведь и еще одна атака? -- напомнил ему Ант. -- Была, -- кивнул Кост. -- Это более понятное нападение, и более опасное. В районе Фермы. Пост-8 принял бой, и, пока подошла помощь, понес потери. Ходовик Миш убит, двое ходовиков ранены. Потери серых -- пятеро, причем троих они добили ранеными, как обычно. А оружие, как обычно, унесли. У нас потерь оружия нег, расход патронов сейчас пополняется службой металла... -- Кост задумался на миг, потом добавил: -- Сработали ловушки в зоне Ремонтного Завода. Стая одичавших собак. Ловушки восстановлены. Это все. Пришла очередь Вана. Выступления Вана Вик любил за их невероятную краткость: насколько тот умел управляться с любой железкой -- настолько же он не умел говорить -- говорить длинно и правильно, как, к примеру, Пет. -- Металл... -- начал ответственный службы металла. -- Приносим много, как всегда... Кузнечные без передыху... От Станции толку все меньше... -- Подумав, Ван добавил: -- Ремонтные тоже без передыху. -- После этого, он уселся на свое место. -- Это все? -- спросил Ант. -- Это все, -- добавил Ван, спохватившись, как обязывал Ритуал. Ант больше ни о чем не спросил Вана. Все знали, что это бесполезно. Вану надо было поручать конкретную работу. Получив конкретное задание, он также был краток. Он говорил одно из двух: либо "сделаем", либо "не сделаем". И если говорил "сделаем" -- делал. Со своего места поднялась Лен. Вик обратил внимание на то, что она выглядит чем-то взволнованной. Или ему это только кажется? -- Дети. Вряд ли нам следует в ближайшее время ожидать демографического взрыва... -- Прошу конкретнее, Лен! -- прервал ее Ант. -- И попроще. Этот термин прошлых наверняка не всем знаком. Что он означает? -- Он означает резкий рост рождаемости, -- терпеливо объяснила Лен. -- А у нас рождаемость сокращается. За пять лун этого года родился только один ребенок! Только один! И новых детей не предвидится до самого Дня Снега. Коровы на Ферме плодятся куда оживленнее... -- Неудачное сравнение, -- заметил Ант неодобрительно. -- Скорее неприятное. Сокращение рождаемости -- очень тревожный признак. Я уже не раз говорила об этом, и сегодня повторяю вновь. Мне кажется... -- Об этом после окончания информации служб, -- остановил ее Ант. -- Сейчас только информация. Какая еще у службы детей есть информация? -- Вета достигла возраста Школы, -- буркнула Лен. -- Об этом тоже потом, -- кивнул Ант. -- Все дети здоровы? -- спросил он примирительным тоном. -- Этим занимается служба здоровья, -- резко ответила Лен. -- Если тебя интересует точная информация -- обратись к Легу! Это все. "Да, Лен сегодня не в духе, -- подумал Вик. -- А из-за чего, спрашивается? Демо... какого взрыва не ожидается? Ну, не ожидается -- и слава Небу! Стоит ли из-за этого так волноваться?" -- Здания. Служба не в состоянии справиться со всеми необходимыми работами... -- это уже говорил ответственный службы зданий Дрей -- и как всегда жаловался. -- Если есть возможность увеличить нашу службу... -- Нет такой возможности, -- отозвался Ант, -- и ты это сам прекрасно знаешь. Чем конкретно вы заняты? Дрей пустился в путаное и длинное перечисление работ: ремонт жилых блоков, ремонт постов, установка новых и проверка старых ловушек в районах границ, устроительство новых построек на Ферме, разборка развалин... -- Пострадавших нет? -- спросил Ант. -- Слава Небу, нет. Так, царапины... -- Дрей глянул на Лега, и Лег кивнул, подтверждая его слова. -- Но разрушения продолжаются. Надо принимать решение о закрытии зоны Бетонного Завода. У меня ощущение, что он -- весь -- может обрушиться в любой момент... Возникла пауза. -- Мы не можем пойти на это, -- проговорил, наконец, Ант. -- В зоне Бетонного Завода много необходимых нам -- и в первую очередь вашей службе -- материалов. Мы удвоим осторожность при отправке туда людей. Дальше. -- Это все, -- развел руками Дрей. Вик хмыкнул и глянул вверх, откуда из невидимой трещины продолжала сочиться вода. У Дрея ощущение! Вик в любом помещении, в любом блоке испытывал это ощущение: что потолок вот-вот рухнет ему на голову. Или обрушится стена, мимо которой идешь, ничего не подозревая. Такие случаи бывали. Настал черед службы здоровья. Лега, как всегда, слушали внимательно. -- Здоровье. Как вы знаете, ходовик Миш убит серыми, двое ходовиков ранены. Раны не опасны, но заживают медленно. Кто разберет, какой гадостью на этот раз стреляли серые! Они использовали наш воздушник, из него можно стрелять чем угодно -- от металла до гравия. Мы применяем для лечения стандартный набор фермерских трав. В 9 случаях из 10 они помогают... -- Лег помолчал, потом сказал, понижая почему-то голос: -- Два человека исчезли. -- Опять! -- не выдержала Лен. По всему кругу Совета прошло волнение. -- Исчезли? -- спросил Ант спокойно. -- Бесследно? -- Практически да, -- неуверенно сказал Лег. -- Практически? -- Ходовики дважды слышали стрельбу, -- неохотно вмешался в разговор Кост. -- Я имею в виду стрельбу в те ночи, когда люди исчезли. -- Какие именно посты слышали стрельбу? -- спросил Ант. Вик покачал головой: ответ был известен заранее. -- Пост-1 у Развилки и пост-2 у зоны Лесного Завода, -- сказал Кост и добавил, -- оба на границе с Городом. -- Кто исчезнувшие? -- спросил Ант, обращаясь к Легу. -- Почему мы не узнали об исчезновениях раньше? -- Это произошло совсем недавно, -- отозвался Лег. -- Три и два дня тому назад. Оба исчезнувших были молоды и одиноки. Оба -- из поселка службы Станции. Там люди, как вы знаете, живут не в одном жилом блоке, а весьма разобщенно. Новости распространяются медленно... ну, а мы с Костом к тому же вовсе не хотели, чтобы они распространились, -- добавил Лег. -- Большинство людей считают, что исчезнувших просто заняли в какой-то из смен -- скажем, в фермерской смене. Хотя, конечно, говорят разное... -- Хорошо, -- прервал его Ант. -- Продолжай информацию службы. Как внутренние заболевания? -- В пределах обычного. Отравления водой и пищей, лихородка, орзе, нервные припадки. Особенно у детей. Лен громко и презрительно фыркнула. Все покосились на нее, но промолчали. -- Сколько всего случаев внутренних заболеваний со дня последнего Совета? -- спросил Ант. -- Четырнадцать. Это не так уж много, но ведь сейчас лето. К осени нам нужно пополнить запас лечебных трав... -- Хорошо, -- кивнул Ант. -- Как источники? -- Фермерская смена приглядывает за ними по моей просьбе, -- ответил Лег. -- Но сейчас и вода в Реке, а также в канале... -- Лег затаил дыхание, а потом осторожно, точно боясь спугнуть кого-то, выговорил: -- Вода стала чище. Ее по-прежнему нельзя пить, но для всего остального использовать ее, по-моему, вполне безопасно. -- Ты упоминал об отравлениях водой, -- заметил Ант. -- Я же говорю -- ее нельзя пить, И то всего три случая таких отравлений -- дети пьют воду из канала. Туда поступает вода, не прошедшая через фильтры насосной станции... -- А пропущенную через фильтры водозабора воду вскоре можно будет пить? -- спросил Ант. -- Так надо понимать твои слова? Лег кивнул. По кругу Совета опять прошло волнение на этот раз -- радостное. Проблема воды была одной из самых жестоких. Экономить воду, мучиться от грязи и жажды на берегу огромной Реки... Но, похоже, эта проблема уходила в прошлое. -- Как насчет Дня Снега? -- спросил Ант. Вик заметил какую-то тревожную тень, скользнувшую по лицу Лега, на миг утратившего контроль над собой. -- Ничего нового... -- пробормотал Лег. -- Ничего особенного... Это все! -- торопливо добавил он. Дошла очередь до службы связи. Вик уставился на Авла, неторопливо поднимающегося со своего места. С чего это Авл отказался от подачи энергии? -- Связь... Ходовые линии в порядке. Проведен очередной осмотр. Ремонтные мастерские по нашей просьбе восстановили часть кабеля. И два аппарата. Рация вышла из строя, и служба металла заявила о невозможности ее восстановления. Мы обратились к службе Станции с просьбой прекратить подачу энергии на питание рации. Это все. Вот оно что! Вик ясно представил себе, как Ван выслушивает Авла, осматривает рацию и цедит: "Не сделаем"... Конечно, функции радиостанции были в последнее время символическими... просто это был один, еще один сохранившийся со дня Исхода предмет -- и все-таки ею дорожили. Вик ждал, что Ант потребует от Авла или Вана уточнений, но Ант молчал. Это значило, что настал черед Вика. Он встал. -- Транспорт. Три действующих грузовика ушли с конвоем. Метанола у нас достаточно, но что толку в метаноле, когда заправлять им будет нечего?.. -- Сколько продержатся грузовики? -- спросил Ант. -- Пока есть запасные части -- довольно долго. Но не забывайте о серых. Когда они уничтожат последний грузовик, а это будет, скорее всего, в следующее лето, придется пересаживать конвои на лошадей. Тем более, что они у нас плодятся не менее активно, чем коровы... Лен опять фыркнула, на сей раз одобрительно. -- Рекомендую ремонтным мастерским изготовить побольше повозок, -- добавил Вик. -- Мы их обкатаем и в следующее лето пустим в конвои. Это все. Ант поднял руку, призывая к вниманию. -- Совет заслушал информацию служб, -- произнес он. -- Что скажут прошлые? Все взгляды обратились в тот угол помещения, где на специальных удобных скамьях, обложенных шкурами, сидели двое прошлых. Только двое, потому, что именно столько их осталось в живых. Вик знал, что им не так много лет. Но оба выглядели глубокими старцами. Один из них не без труда поднялся со своего места. Его звали Алеквикторвич -- и он очень любил поговорить. -- Дети мои! -- зашамкал он растроганно. -- Я счастлив, что все у вас замечательно. Сколько хороших новостей я сегодня услышал! На Ферме есть пища, мы не голодаем и не будем голодать завтра. Есть вода, и мы даже можем пить ее из Реки... -- это было не совсем точно сказано, но никто не стал прерывать прошлого. -- Есть оружие, и мы уничтожили еще пятерых этих разбойников, этих мерзавцев... Нам надо и дальше быть начеку. Я знаю, что не только серые, но и Город угрожает нам. Я советую увеличить число постов на границе с Городом... Из десяти постов только два защищают нас от Города... Я не могу понять, почему на этой границе так мало постов... Вик расслабился, слова прошлого превратились в монотонное, бессмысленное жужжание. Алеквикторвич всегда говорил об одном и том же. О пище, воде, об угрозе со стороны Города. Да, угроза существовала. Но за несколько последних лет серые нападали десятки раз -- а Город не напал ни разу. Конечно, они пропускали через свою территорию городской Конвой. Ну и что? Остановить этот Конвой было невозможно. Такие машины! Вик содрогнулся от зависти. Город! Лучше не думать об этом... Наконец, Алеквикторвич наговорился всласть и благосклонно перевел взгляд на сидевшего рядом с ним Сергипетроича. Тот отрицательно покачал головой. Второй из оставшихся в живых прошлых едва ли произносил несколько слов в день, а на Совете и вовсе отмалчивался. Он, как казалось Вику, давно махнул рукой на все происходящее вокруг. Внезапно Вик подумал, что они невероятно много всего пережили, эти два старика. И вот теперь все пережитое выливалось в нездоровую болтливость одного и нездоровую молчаливость другого... "Надо сказать Легу, -- подумал Вик, -- пусть осмотрит их... а, впрочем, что толку! Лег и так осматривает их день и ночь. И чем тут помогут его травы? Их время мертво..." "Их время мертво, -- подумал Вик. -- И они мертвы. Они просто забыли уйти вместе со своим временем"... Задумавшись, Вик пропустил тот момент, когда Ант объявил обсуждение спорных вопросов. Совет одобрил решение Пета об устроительстве паропровода, об очередном ремонте ректификатора, о дальнейшем уменьшении нагрузки на реактор восстановитель. Количество постов на границах решили не увеличивать, ограничившись увеличением количества ловушек. Увеличили численность кузнечных смен -- после этого заговорили о службе детей. Вернее -- заговорила Лен. Она, судя по всему, давно ждала этого момента. -- "Нервные припадки!" -- передразнила она Лега. -- У меня самой скоро начнутся нервные припадки от недальновидности нашего Совета! Сокращение рождаемости нас, видите ли, не тревожит. Кого то может и радует, -- она метнула гневный взгляд на съежившегося под этим напором энергии Алеквикторвича. -- Как же, больше пищи останется им! И никто, никто не удосужился сделать простой подсчет. Сколько людей ушло за это лето из жизни? Трое погибли в стычках с серыми, трое исчезли на границах с Городом, четверо умерли от этих самых "внутренних заболеваний в пределах обычного", -- теперь гневный взгляд Лен уткнулся в Лега. -- Десять людей! Ушли из жизни десятеро, а родился только один! Если так будет продолжаться, мы вымрем за пятьдесят лет... Поднялся шум. Но в нем не было враждебности, скорее тревога. Лен почувствовала это и горячо продолжала: -- Да, мы удерживаем границы нашего государства, мы обеспечены пищей, водой, оружием, одеждой, энергией -- всем, чего так не хватало прошлым, судя по их жутким рассказам. У нас есть все необходимое, но... -- Лен запнулась на миг, -- вероятно, не все. Не все, что необходимо человеку. Это прозвучало не очень убедительно. Лен замолчала, почувствовав это. Ант поднял руку, и шум поутих. -- Что ты предлагаешь, Лен? -- Что? -- переспросила Лен. -- Что я предлагаю? -- Она передернула плечами. -- Предлагаю серьезно обсудить ситуацию. -- Допустим, мы начали обсуждение, -- спокойно согласился Ант. -- Допустим, все согласны с тобой. Нам чего-то не хватает. Хорошо Чего именно? Я обращаюсь к Совету. Тишина. Вик отчетливо слышал, как щелкают о скамью капли, падающие из трещины в потолке. -- Я обращаюсь к Совету, -- повторил Ант Тишина. Ант поднялся со своего места. -- В таком случае, -- сказал он, как ни в чем ни бывало, -- назначаем назавтра Школу для Веты. Поскольку других конкретных предложений не поступило и других конкретных проблем не обнаружено -- Совет заканчивает работать. Благодарение Небу -- Централь существует! -- произнес он последние слова Ритуала. 3. СУЩЕСТВОВАТЬ Выбирая дорогу на растрескавшемся сфальте, который, к тому же, почти сплошь зарос травой, Вик вынужден был идти не по прямой, а зигзагами. И все-таки идти по сфальту было во много раз легче, чем по земле. Земля была перемешана с железом, кирпичом, застывшим цементом, проволокой, стеклом, известью, бетоном, шлаком, тряпьем, гравием. Небу известно, с чем еще. На земле не было буквально ни одного ровного, чистого места. Вик, как всякий взрослый обитатель Централи, хорошо знал это. Знание добывалось собственными ногами. Поэтому удобнее всего было держаться сфальтов и протоптанных между ними тропинок. Солнце стояло высоко, день выдался необычайно жаркий. Заросли травы выглядели настолько сухими и пыльными, словно в них не осталось ни капли влаги. Вик провел ладонью по лицу, стирая пот. Помотал головой, словно это могло уберечь его от палящих лучей солнца, перебросил на другое плечо тяжелый и неудобный автомат. Автомат полагался каждому члену Совета -- это было их древней и единственной привилегией. К сожалению, не всегда полагался акэм. Акэмы попадали в Централь в качестве трофеев во время стычек с серыми, но случалось это крайне редко, потому что серые умели дорожить оружием. Откуда к ним попадали акэмы -- точно известно не было, хотя существовало подозрение, что в распоряжении серых какой-то большой оружейный склад прошлых. Акэмов сейчас в Централи было 22 штуки. Два из них были у Коста и Лен, остальные у ходовиков. Вику вместе с другими членами Совета приходилось довольствоваться самодельным автоматом. А самодельный автомат весил столько, что иногда Вику казалось, будто он таскает на плече целую Станцию... Наконец, Вик добрался до южного жилого блока. У входа он встретил Мару -- вернее, она его встретила, как бывало всегда в день Совета. -- Доброго дня, Вик, -- вежливо поздоровалась Мара, чуть поклонившись в знак уважения. -- Что решили сегодня? Что говорил Бор о пище? "Пища!" -- подумал Вик с внезапным раздражением. От жары он чувствовал себя перегревшимся механизмом. -- "Вот все, что ее интересует -- пища!" И тут же одернул себя: "Успокойся! Было бы у тебя двое детей, как у Мары"... -- Доброго дня, -- устало ответил Вик, вновь перебрасывая проклятый автомат с плеча на плечо. -- С пищей все в порядке, Бор говорит... -- Вот счастье-то, верно? -- ...Бор говорит, -- терпеливо закончил Вик, -- что у нас достаточные запасы. Надеюсь, так и есть. -- А когда вернется конвой? -- В конце луны. -- Благодарение Небу! Значит, все хорошо? -- Хорошо, -- буркнул Вик. Что-то беспокоило его. Жара? Да, конечно. И что-то еще из того, что он услышал сегодня на Совете. Централь вымрет за 50 лет? Чушь! Мара что-то оживленно говорила ему. Вик прислушался. -- ...Столько рыбы еще никогда не было! Фермерская смена все утро на Реке. Сандр принес несколько штук, я тебе одну положила в комнату, Вик. Отдай на Ферму, пусть закоптят для тебя. Вик только плечами пожал в ответ на этот добрый, но бессмысленный поступок: свою порцию рыбы он и так от Фермы получит. Потом он все-таки догадался поблагодарить Мару, отер с лица пот и направился на второй этаж блока в свою комнату. В комнате Вик первым делом стащил с плеча автомат. Здесь было пыльно и душно. Перегородка, разделившая пополам прежнее помещение, разделила пополам заодно и большое окно, причем комнате Вика досталась половина без форточки. Порой, мучаясь от жары, он готов был выбить стекла в оконной раме -- останавливало лишь то, что стекло считалось одним из драгоценнейших предметов в Централи. Приходилось терпеть. Ко всему прочему комната была тесной, словно кабина грузовика -- но, пожалуй, кабины их грузовиков и то выглядели поуютнее... Вик так и стоял на пороге. Вымыться в душевой комнате? Пет сказал, что насосная подает воду напрямую -- это означало, что подогретой воды нет, но чистая холодная вода поступает исправно. Или вымыться в канале? Многие предпочитали его душевым комнатам, особенно в жаркие дни. Но воду в канале никак нельзя было назвать чистой -- кроме того там поили скот, там устраивали большие стирки женщины... А что если вымыться в Реке? Прежде это означало самоубийство, но ведь Лег сказал, что вода стала гораздо чище, это давно уже подметили и другие обитатели Централи. Рыба появилась снова... Вик решился. Надо идти к Реке. Весь день был у него свободным: грузовики ушли с конвоем, а заглянуть в гаражи и на Ферму -- на это не требуется много времени. Заглянуть на Ферму... Кстати, как у меня с пищей? Подумав об этом, Вик криво усмехнулся. Пища, куда денешься от этой вечной заботы! Он откинул крышку плетеной корзины. Так и есть -- одни только овощи, порция теплиц. Вик пошарил рукой среди съежившихся, пожухших помидоров и огурцов и обнаружил остатки порции Фермы -- немного копченого мяса. Порция предыдущего конвоя растаяла без следа. Вик подумал, что слишком налегал все предыдущие дни на вкусную пищу фермеров. Ладно, выкрутимся. Конвой возвращается в конце этой луны, ждать не так уж и долго. А на Ферму надо зайти обязательно. Взять пищу, проведать лошадей, поговорить насчет повозок... ах, да -- еще отдать коптить рыбину Мары. Вик захлопнул крышку корзины, нагнулся и поднял с пола рыбу, завернутую в широкие листья лопуха. Один лист отогнулся, и рыба отрешенно глянула на Вика круглым, заплывшим кровью глазом. Этот взгляд напомнил Вику рыбий, сонный взгляд Авла. Централь вымрет за 50 лет... Ерунда! Вик поплотнее завернул рыбину в лопухи, сунул ее в полотняную суму. Потом покосился на автомат, вздохнул, со стоном зашвырнул его на плечо и вышел из комнаты. У дверей блока стояли теперь четверо -- к Маре присоединились Надя, Лар, а также Люд из главного жилого блока. Все это были многодетные матери, женщины, имевшие двоих детей, некоторые -- своих, некоторые -- приемных. Вик и сам вырос не в родной семье, его приемную мать звали Ра. Большинство этих женщин были маленькими детьми, которых прошлые сумели спасти во время Исхода. Многодетные матери участвовали наравне со всеми в сменных работах, однако частенько пользовались своим правом покидать работы в любое время. Особенно в день Совета. Ну, как же -- свежие новости! Вик поздоровался, выслушал пару вопросов и ответил на них, однако почувствовал -- интерес к нему заметно уменьшился. Люд, конечно, уже принесла все новости из главного блока, где жили почти все члены Совета. Новости распространялись в Централи главным образом с помощью женских языков. Телефонные линии служили, казалось, только для непрерывного осмотра и замены одних кусков кабеля другими. Телефонов и сигнальных звонков --точнее, того, что собирали из аппаратов самого разного назначения в ремонтных мастерских -- не хватало. Служба связи регулярно жаловалась на это. Бесперебойно действовали только "ходовые линии" -- так назывались телефонные линии, которыми пользовалась служба оружия. "Ходовые линии" приносили немалую пользу, когда серые пробовали на зуб крепость границ Централи. В остальном приходилось полагаться на Мару, ее подруг, да на свои собственные глаза и уши. -- Куда направляешься, Вик? -- поинтересовалась Надя. -- К Реке. -- Уж не стиркой ли заниматься? -- Купаться. -- Жарко, -- понимающе кивнула Надя. -- И еще так долго будет. Вер говорит. Вер была одной из тех женщин, которые обладали невероятным чутьем на смену погоды. Ошибалась она редко. Значит, дождя еще ждать и ждать... -- На Реке сейчас хорошо, -- продолжала Надя. -- Дети все где-то там. -- Не боитесь их отпускать без присмотра? -- спросил Вик. Надя покачала головой: -- Да усмотришь разве за ними... И служба детей говорит -- так и надо. Пусть бегают, где хотят. Вик знал точку зрения Лен. Он знал, также, что многие -- в том числе Алеквикторвич -- с ней не согласны. За детьми, дескать, нужен строгий присмотр. Однако авторитет службы и личный авторитет Лен пересиливали. "А ведь прошлые воспитывали нас совершенно иначе", -- подумал Вик. -- "Впрочем, Лен виднее". -- Сандр говорил мне, -- вмешалась в разговор Мара, -- что две ночи назад в зоне Развилки стреляли. На Совете сообщили что-нибудь об этом? -- Наверное, собаки, -- предположила Люд. Вик обратил внимание, что все женщины пристально уставились на него. Вик почувствовал себя очень неуютно. -- Нет, -- ответил он коротко. -- Не собаки. Женщины обменялись многозначительными взглядами. Вик внезапно подумал, что об исчезновениях они знают наверняка больше, чем предполагает Совет. Он торопливо поклонился, не желая продолжать разговор, и быстрыми шагами направился по сфальту к железным путям. За его спиной оживленно загалдели женщины. К железным путям можно было выйти напрямик, но такой путь считался опасным, потому что просматривался с Моста, где находились уже посты Города. Расстояние было чересчур велико для прицельной стрельбы, и все таки обитатели Централи предпочитали не рисковать. Они протоптали несколько тропинок между разрушенными и уцелевшими складами Станции. По одной из этих тропинок и шел сейчас Вик. Проходя рядом с тропкой, ведущей на пост-1, он расслышал сигнал зуммера и шум голосов. Сигнал тревоги? Кто его подал? Вик замер на месте, насторожившись. Какой-то из постов просил помощи. Снова серые? Вик решительно направился к посту. Пост-1, устроенный из шпал железных путей и укрепленный бетонными плитами, выглядел внушительно -- даже если не знать о прикрывающих его ловушках, любому воину было ясно, что пост -- серьезная оборони тельная точка. Пост-1 прикрывал Централь со стороны Нейтральной Территории Развилки. Две такие зоны разделяли два государства -- Территория Развилки и Территория Лесного Завода. Нейтральную Территорию Лесного Завода прикрывал пост-2. -- Что случилось? -- резко спросил Вик первого попавшегося ему на глаза ходовика. -- Серые? -- Нет, -- ответил ходовик. -- Хуже. -- Хуже?! -- Река, -- неопределенно махнул рукой ходовик. -- Пост-3 просит помощи. Там такое творится... -- Что творится? -- Вик почувствовал, что теряет терпение. -- Кто нападает? -- Никто! Гадость какая-то плывет по Реке. -- Много? -- спросил Вик, холодея, несмотря на жару. Ходовик опять неопределенно махнул рукой. -- Много. Говорят, конца не видать. -- Я пойду сейчас туда, -- сказал Вик. -- Вы оставайтесь пока все здесь. Если что -- свяжусь с вами с поста-3. Они не говорили -- связались с Антом? -- Ничего не говорили. По-моему растерялись они там все. Ведь такое дело... Ведь Река... Вик внимательно посмотрел на молодого ходовика. -- Хотя бы вы здесь не паникуйте, -- приказал он как можно более спокойным тоном. -- Сидите здесь и ждите, что вам сообщат. Тебе понятно? -- Понятно... -- Вот и хорошо. "Город! -- думал Вик, спеша по железным путям напрямик к Реке. -- "Город! Никуда от него не деться. Все время напоминает о себе -- и ведь как напоминает! Конечно, эта гадость -- из Города. Опять. Опять без воды. Три источника на всю Централь... Проклятье Небу! Что там творится, в Городе, хотел бы я знать? Сбрасывать отходы в Реку --это... это... хуже, чем убийство! Хуже, чем серые, ходовик прав. Им что -- метанол не нужен? Чем они заправляют машины своего Конвоя?" -- мысли в голове Вика кружились в неистовом хороводе. Он почти бежал. Железные пути свернули направо, к Станции, теперь между Рекой и Виком была сплошная зеленая путаница травы и кустов. Внезапно Вик вздрогнул и сорвал с плеча автомат. Дикий визг оглушил его. Прямо на него, из зарослей выскочили... в следующий миг он понял, что это всего-навсего играющие дети. Шесть или семь детей -- они всегда сбивались в такие группки, рыская в самых глухих уголках Централи. Вик хотел сказать детям что-то шутливое... но понял вдруг, что не может выговорить ни слова. Детские глаза следили за ним цепко и настороженно маленькие рты были плотно сжаты. -- Что там на Реке? -- нарочито строго спросил Вик. -- А? Дети по прежнему молчали. Потом, все так же молча, скользнули мимо Вика и исчезли в проломе стены ближайшего склада. Вик почувствовал себя одураченным. "И как только Лен общается с ними? Нервные срывы... Что вообще говорила Лен про детей сегодня? Нервные срывы -- это говорил Лег. А Лен... Нет, не помню". Раздраженно прокладывая себе путь в зеленой чаще, спотыкаясь на каждом шагу, Вик двинулся к берегу Реки. И тут почувствовал запах. Запах усиливался. Вик уже вынужден был дышать ртом. Он увидел: в прибрежных кустах что-то шевелится, шевелится, словно живое, распространяя вокруг себя невыносимую вонь. Здесь он уже не сможет выйти на берег. Проклятье Небу! Сколько же ее, этой гадости?! Вик взял левее, одновременно отступая назад. Здесь была тропинка, ведущая к ограде Станции и бетонным плитам, уложенным наклонно между Станцией и Рекой. Выбравшись на эти плиты, Вик наконец-то увидел СКОЛЬКО гадости вы швырнул в Реку Город. По Реке потоками, полосами, сгустками и целыми островами шла какая-то бесформенная, грязная, вонючая масса, вызывающе чуждая и враждебная всей окружающей природе -- людям, воздуху, воде, по которой она плыла. Масса шла от берега до берега, ее было невероятно, немыслимо много -- и вокруг этой массы торжествующе вздувался колоссальный пузырь омерзительного, гнилостного запаха. Взгляд выхватывал из комьев массы очертания каких то знакомых предметов, предметов, хоть на что то похожих -- но эти смутные призраки тут же исчезали в новых и новых бесформенных грязных по токах, наседающих откуда-то сзади и упрямо проталкивающих всю массу вниз по течению Реки. Вик ошеломленно смотрел на все это, продолжая дышать ртом. Теперь он понимал панику на посту 3, который сейчас, наверняка, сидел в осаде этой гадости, потому, что находился близко к воде. Пост-4 располагался прямо за спиной Вика. Ему ничего не грозило, однако Вик представлял себе состояние ходовиков, наблюдающих через амбразуры за тем, что происходит. Масса наваливалась на берег и оставалась здесь. Вероятно, течение заставляло ее скапливаться у берега Централи. Далеко справа, возле поста-5, Вик видел суетящиеся фигуры ходовиков и людей из фермерской смены. Они наверняка пытались спасти сети и ловушки для рыбы, но... "Какие тут сети!" -- подумал Вик, сжимая кулаки. -- "Какая тут рыба!"... Он вспомнил круглый, заплывший кровью глаз, отрешенно глянувший на него из листьев лопуха. -- Да что вы там -- с ума сошли, в Городе?! -- в отчаяньи спросил он вслух, неизвестно кого. И неожиданно получил ответ: -- Нет, не сошли. -- Вик обернулся и увидел подходящих к нему Анта и Лен. -- Не сошли, -- повторил Ант, внимательно и спокойно разглядывая то, что творилось на Реке. -- Просто мы для них -- отбросы. Отбросы к отбросам. Разве не так? Это, пожалуй, вполне логично... для них. -- Ты что -- смеешься?! -- возмутился Вик. Ант ничего не ответил. Он не отрываясь продолжал рассматривать то, во что превратилась Река. 4. СУЩЕСТВОВАТЬ (продолжение) -- Ант, -- негромко сказала Лен, -- Ант, очнись! Ничего не изменилось в лице Анта. Тем неожиданнее прозвучал его уверенный, холодный голос -- голос, к которому так привык Совет. -- Лен, за нами пост-4. Знаешь, как в него войти? -- Конечно. -- Свяжись с постом 5 немедленно. Вместо того, чтобы беспокоиться о сетях, пусть побеспокоятся о насосной. Немедленно остановить водозабор, пока не забило фильтры. Немедленно! Если еще смена Станции сама не догадалась. Понятно? Лен кивнула и исчезла. Ант повернулся к Вику. -- Когда это прекратится, надо будет очищать берег. Что может предложить служба транспорта? -- Служба транспорта может предложить три грузовика, которые за много ходов отсюда, -- отозвался Вик. -- Да я и не думаю, чтобы здесь помогли грузовики. -- У вас есть бульдозер. Вик напрягся. Время от времени заходила речь об использовании техники прошлых, которой в Централи оставалось немало. Но кто лучше Вика знал, в каком эта техника состоянии... -- У нас есть ПОЛОВИНА бульдозера, -- горячо воз разил Вик Анту. -- Половина, если не меньше. Там не хватает множества деталей. Мы связаны по рукам и ногам. Если я восстановлю бульдозер -- встанут грузовики. А раз ходят грузовики -- будем убирать все это руками! -- Бульдозер все равно придется восстановить, -- холодно возразил Ант. -- Руками это не убрать. Где то в кустах, на небольших участках берега -- может быть. Но здесь... Вик и сам видел, что положение -- хуже некуда. Всю массу прибивало к берегу Централи -- от поста-3 до поста 6. Масса, отвратительно воняя и пузырясь, уже ползла вверх по бетонным плитам. Вик глянул вправо. Пройдя мимо насосной (что творилось там -- неизвестно), масса обрушилась на причалы прошлых и бетонные плиты, уложенные между Рекой и Бетонным Заводом -- такие же плиты, как здесь. Весь берег превратился в огромную свалку. -- Значит, сегодня служба транспорта ничего предложить не может, -- вновь заговорил Ант. -- Ладно. Пока бульдозер не действует -- объявляю экстренное положение. Вик, немедленно доставь сюда лошадей с Фермы и повозки из мастерских. Повозки у тебя, надеюсь, действуют? Сколько их успели изготовить за лето? -- Две, -- буркнул Вик. -- Надо гораздо больше, -- невозмутимо добил его Ант. Гораздо больше, ты был прав сегодня на Совете. Мы слишком привыкли полагаться на машины. Когда направишь сюда повозки, собирай транспортную смену и отправляйся восстанавливать бульдозер. -- Но это невозможно! -- взорвался Вик. -- Прошлые, как тебе известно, считали, что на этой земле невозможно жить. Однако мы живем. -- Существуем, -- поправил его Вик. -- Пусть так. Существуем. Ты, я, все остальные. А теперь поспеши на Ферму. Видишь... -- Ант указал на Реку. Потоки вонючей массы на Реке поредели, в них появились большие разрывы. Разрывы становились все больше. Река постепенно принимала прежний вид. Но не берег Централи, весь ставший вонючим и грязным. -- Вот это нам и предстоит убрать, -- сказал Ант, не то Вику, не то самому себе. -- Здесь работы дня на два, -- вырвалось у Вика, -- Или на три... даже при экстренном положении! -- Если восстановишь бульдозер -- управимся быстрее, -- безжалостно поставил точку в разговоре Ант. Он повернулся и зашагал к посту-4, туда же, куда побежала Лен. Вик проводил его взглядом -- прямая спина Анта, его размеренный шаг невольно привлекали внимание -- потом глубоко вздохнул и нырнул в заросли кустов. Едва не оступившись несколько раз в вонючую трясину, в которую превратился этот участок берега, Вик выбрался, наконец, на железные пути. Здесь все выглядело как обычно, и Вик приободрился. Он вновь начал дышать носом, выдыхая при этом ртом. Он пытался контролировать дыхание, потому, что путь предстоял неблизкий -- по диагонали через всю Централь, четыре хода, не меньше. Разве что пуститься бегом, тогда можно успеть и за два. Вик так и поступил. По железным путям бежать было удобно. Однако, свернув на тропинку между двух разрушенных складов, Вик ошибся в размерах заросшей бурьяном ямы. Кроме бурьяна в яме оказались кирпичи, так что выбирался оттуда Вик шипя от боли. Но, даже не посмотрев, что с его коленями, локтями и затылком, по которому увесисто стукнул автомат, Вик продолжил свой путь. Правда, теперь быстрым шагом. "Заживет, как на собаке!" -- эта присказка прошлых сопровождала Вика и его ровесников с детства. Служба детей прежде работала жестко и методично, готовя молодое поколение Централи к выживанию в любых условиях. Так же жестко прошлые обходились друг с другом. Насколько Вик помнил, они никогда не позволяли себе расслабиться, размякнуть. Существование Централи тогда постоянно висело на волоске. Ант многое перенял в своей манере поведения от прошлых -- возможно потому, что он дольше всех общался с ними. Ант был первым ребенком, который родился в Централи и выжил. Это случилось четыре лета спустя после Исхода. Прошлые не были жестоки -- они только хотели, чтобы Централь существовала, чтобы их дети выжили здесь. И их дети выжили.... Вик снова попробовал восстановить дыхание, перейти на бег -- это удалось ему. Он мчался по узким тропинкам, вьющимся среди зарослей пыльной травы и развалин, перепрыгивал через бетонные балки, огибал ямы, груды ржавого металла, кучи кирпичных обломков... и внезапно увидел перед собой Большой Сфальт. Вик остановился и перевел дух. Большой Сфальт. Необычная дорога, которая пронизывала всю территорию Централи с юга на север (или с севера на юг?) и уходила в неведомую даль НЕ КОНЧАЯСЬ ТАМ! Вику трудно было даже вообразить такое, но именно так утверждали прошлые. Большой Сфальт проходил через Город, но не кончался и в Городе. Вику не раз приходилось видеть городской Конвой, проползающий по Большому Сфальту, он знал насколько велика эта дорога... но голова начинала кружиться, когда он пытался постичь то, что эта дорога БЕСКОНЕЧНА. Однако с каждым летом Вик все чаще и чаще возвращался в мыслях к этой необычной дороге. Мысли были смутные и волнующие. Теперь Вик бежал по сфальтам, где ему начали встречаться люди -- из ремонтной и кузнечной смен, из жилых блоков. Они спрашивали о Реке, но Вик только мотал головой на бегу -- он боялся сбиться с дыхания. Он миновал главный жилой блок, поселок службы металла, зону хранилищ топлива. Подбегая к каналу, Вик свернул было направо, но тут же передумал и вернулся на Большой Сфальт. Двигаясь вдоль канала можно было чуть быстрее добраться до Фермы, однако из леса, который начинался сразу за каналом, нередко открывали стрельбу серые. Поэтому Вик решил не рисковать. Он добрался до жилого блока ходовиков и свернул с Большого Сфальта в стеклянный лабиринт теплиц. С теплицами у службы пищи дело обстояло примерно так же, как у службы транспорта с грузовиками, у службы Станции -- с турбогенераторами, а у службы связи -- с телефонами. Бор был вынужден из лета в лето снимать стекло с одних теплиц и переставлять его на другие, заменять разбившиеся стекла, отчего количество действующих теплиц неуклонно уменьшалось. Но, во-первых, теплиц было много, очень много, а во-вторых существовал резерв более эффективного использования каждой действующей теплицы, и Бор постоянно что-то мудрил с урожайностью. Вик завидовал ему: он-то не мог поставить на каждый действующий грузовик два или три кузова! Вначале он подумывал о прицепах, но потом был вынужден отказаться от этой затеи: изношенные двигатели не прощали ни малейшей дополнительной нагрузки. Фермерская смена старалась поддерживать порядок в этой части Централи, бежать по сравнительно ровным и гладким тропинкам было удобно. Вик даже не почувствовал бы усталости, если б не автомат за плечами. Он бежал между двумя рядами теплиц, все больше и больше сожалея о том, что не оставил автомат в своей комнате. Но вот стеклянный лабиринт расступился -- и Вик увидел Ферму. Вернее -- пока что ограду Фермы. В отличие от Станции, теплиц, жилых блоков и многих других построек Централи, созданных еще до Исхода, и только переустроенных прошлыми, Ферма была целиком делом рук прошлых. Ее создавали уже после Исхода, в течение многих лет -- надежду и спасение прошлых, их детей и детей их детей, триумф службы зданий, бастион службы пищи... Ферма действительно напоминала бастион, или даже небольшую крепость. Ограда ее была сооружена из бетонных плит, металлических балок, кирпичей и даже бревен, которые добывались в рискованных экспедициях в лесу за каналом. Бревен было сколько угодно на юге, в зоне Лесного Завода, но соваться туда было не менее рискованно, а лес, по крайней мере, был рядом с фермой. Вик, как и все другие обитатели Централи, постоянно бывал на Ферме, получая свои порции пищи, поэтому хорошо знал расположение построек, которые скрывались за оградой. Построек было много -- жилые блоки, стойла для коров и денники для лошадей, загоны для овец и коз, птичник, малый ремонтный блок, гончарная мастерская и мастерская одежды, склады для сена и пищи, погреба, коптильня... Ферма, как и Станция, с детства напоминала Вику особый мир, маленькое государство в их государстве. Многое на Ферме казалось экзотическим Вику и его друзьям -- росшим среди таких растений, как бурьян, лебеда, крапива, и среди таких животных, как крысы. Фермерская смена безусловно была любимой сменой большинства обитателей Централи, и даже многодетные матери пропускали ее крайне редко. Вика удивило скопление людей у центральных ворот Фермы. Удивление его превратилось в тревогу, когда он заметил, что среди людей больше ходовиков, чем тех, кто жил на Ферме. Увидев среди ходовиков Коста, Вик направился прямо к нему. -- Доброго дня! -- крикнул он еще издали. -- Кост, ты что же -- решил переселить всю свою службу на Ферму, поближе к пище? -- Как бы и в самом деле не пришлось, -- хмуро отозвался Кост. -- А что случилось? Серые? -- Точно. Пока не атакуют, но скапливаются в лесу, ход назад сообщили, -- Кост кивнул в сторону наблюдательной вышки, расположенной в центре Фермы. -- Похоже -- точат зубы на пост-10. -- Сами напрашиваются! -- встрял Ген, молодой ходовик, приплясывающий от возбуждения на месте. Сын Анта два лета назад в День Школы избрал для себя службу оружия, и Вику показалось тогда, что Ант недоволен выбором Гена. Однако сам Ген, судя по всему, был доволен сверх меры. -- Сегодня мы им зададим -- верно, Кост? Ничего не ответив ходовику, Кост все так же хмуро спросил Вика: -- На Реке действительно так худо, или Ант паникует? -- Когда это Ант паниковал! -- опять встрял Ген. -- Да, действительно худо, -- кивнул Вик. -- Ант связался только с тобой, или с кем-то еще? -- Да со всеми уже связался, -- проворчал Кост. -- Вон, гляди, как фермерская смена бегает... -- Некстати все это... -- А когда оно кстати? Гомонящая толпа жителей Фермы во главе с Бором высыпала из ворот. Низенький толстячок Бор катился впереди -- словно колесо с откоса, очень похоже подпрыгивая на ухабах. -- Э-э... хоть объявляй два экстренных положения сразу! -- сказал он, подкатившись к Косту и Вику. -- Можно даже три, -- усмехнулся Вик. -- Мне сегодня восстанавливать бульдозер. -- Сочувствую, -- заявил Кост и сплюнул на землю. -- Эй, проверьте оружие! -- крикнул он своим хриплым, зычным голосом так громко, что у Вика зазвенело в ушах. -- Бор, -- сказал он, -- к тебе два дела. -- Э-э... Слушаю. -- Где повозки, большие повозки для конвоев? У вас, или в мастерских? -- Э-э... В мастерских. Но у нас есть свои, э-э... поменьше. -- Прекрасно. Благодарение Небу! Бери свои повозки, лошадей покрепче и отправляйся со всей своей сменой в мастерские. Там возьмешь большие повозки, лопаты, ну и все, что нужно для этого (Вик чуть не сказал "э... э...") удобрения. Там весь берег загажен. -- Сделаем, э-э... сделаем! -- Бор тут же повернулся к кому-то и начал шумно распоряжаться. -- Собрал бы я это удобрение, -- зло сказал один из ходовиков, -- отвез обратно в Город, да и рассовал им всем в их дурацкие задницы. Каждому по порции. Авось поумнели бы! -- Дураками-то они как -- раз нас считают, -- возразил ходовику Ген. "Мы для них -- отбросы", -- вспомнил Вик слова, сказанные ему сегодня отцом Гена. -- "Отбросы к отбросам. Но почему? Почему?! Чем мы хуже их?..." -- Э-э... что еще, Вик? -- нетерпеливо дернул его за рукав Бор. Вик очнулся. -- Что еще... Здесь у тебя двое из моей службы. Они мне нужны. Вон Юр, я вижу. А где Ник? -- Сейчас, э-э... сейчас! Юр подошел к Вику, поприветствовал его и спросил, в чем дело. Узнав, в чем дело, он закашлялся от неожиданности. Вик услужливо похлопал его по спине. -- Бульдозер!! -- выдавил, наконец, Юр. -- А к Станции колеса никто приделать не требует? -- Пока нет. -- Бульдозер! -- все еще не мог опомниться Юр. -- А чем гидросистему будем заправлять? Я гидромасла даже во сне уже лет пять не видел! -- Моторным маслом заправим, -- сказал Вик. -- А силовые цилиндры где взять? А опорные катки? От тепловоза отвинтишь? -- Может быть и от тепловоза, -- сказал Вик. -- Неплохая мысль. Это мы еще не пробовали. Что у нас там эти тепловозы зря ржавеют. -- По-моему это невозможно, Вик! -- Здесь жить невозможно, -- ответил Вик с досадой, -- однако мы живем. Так, или не так? 5. ЗАВИСЕТЬ Ни двух, ни трех дней для очистки берега не хватило. Приплывшая по Реке масса оказалась не только страшно вонючей, но и страшно вязкой. Она мертвой хваткой вцеплялась во все, что пыталось ее коснуться: в ноги, в лопаты и в нож бульдозера, который Вик все-таки вывел на берег после двух дней и ночей непрерывной возни в гаражах. После этого Вик заснул мертвым сном, поручив управлять бульдозером Нику. Тот разбудил его через несколько часов: отказала гидросистема. Вик проклял Небо, собрал несколько человек из ремонтной смены, и общими силами они заклинили нож в максимально низком положении. После этого Вику удалось поспать еще несколько часов, а затем его разбудили с известием, что бульдозер окончательно вышел из строя: заклинило управление. Вик проклял Небо, Город, Реку, бульдозер, самого себя и отправился на берег, где вновь принялся оживлять проклятую машину. Тем временем все трудоспособное население Централи очищало берег. Все прочие смены были отменены, кроме ходовой. Как и предполагал Кост, серые атаковали пост-10. Однако неожиданного нападения у них не получилось, поэтому ходовики без труда отбили атаку, после чего присоединились к работающим на берегу людям. Все люди теперь были на берегу, кроме ходовиков на постах, дежурных на Станции и Ферме, а также многодетных матерей, которым сейчас приходилось присматривать не только за своими детьми, но и за всеми остальными. Станция была остановлена -- водозабор очистили только на третий день. Бульдозер все таки свое дело сделал очистил бетонные спуски к воде за Станцией и Бетонным Заводом, столкнув массу обратно в Реку. У южных причалов собрали несколько плотов, и самые ловкие ходовики шестами принялись "уговаривать" массу двинуться вниз по Реке. -- Мы поступаем так же, как и Город, -- заметила Лен -- У нас нет другого выхода, -- отрезал Ант. -- Люди уже падают в обморок от одного запаха этой дряни. -- А гидролизаппарат? -- Наш гидролизаппарат, благодарение прошлым, конечно жрет почти все органическое. Но Пет утверждает, что это он жрать не будет, и я думаю, что Пет прав. Вик ковырялся в двигателе бульдозера, вполуха слушая их препирательства. Глаза у него закрывались сами собой. Масса уже уплыла прочь, дышать стало легче, и Вика неудержимо клонило в сон. Но чувство самолюбия не позволяло ему бросить сломанный бульдозер на берегу. К тому времени, когда последние корзины массы были собраны в зарослях кустов и отогнаны плотами от берега, двигатель бульдозера заработал. Вик отправил свою службу спать, сел за рычаги, довел бульдозер до гаражей и заснул прямо в кабине. Вместо снов к нему пришли какие то неясные, бредовые, тошнотворные видения, из которых чаще всего повторялось видение бешено вращающейся Развилки. Она превращалась в руль грузовика, а потом в заплывший кровью глаз рыбы, и этот глаз вращался, вращался, и все вокруг начинало дрожать, ходить ходуном, разваливаться. Потом весь этот хаос пронзал автоматный ствол, он становился все длиннее и тоньше, превращался в бесконечную линию, в Большой Сфальт, который тоже вращался, вращался, вращался, а потом все начиналось сначала. Развилка, руль, глаз, автомат, дорога... Развилка, руль, глаз, автомат, дорога... Вик очнулся совершенно разбитым. "Поспать бы", -- вяло подумал он, -- "после такого "сна"! Голова гудела от боли. В висках тупо стучало Некоторое время Вик сидел неподвижно, откинувшись на железную спинку сиденья, потом повернул голову, чтобы взглянуть в двери гаража -- высоко ли солнце... и вздрогнул от неожиданности. Он увидел лицо Лен. Совсем рядом. Лен внимательно смотрела на него в окошко кабины, положив голову на сгиб руки. Губы ее улыбались. Она смотрела прямо ему в глаза. Он чувствовал ее дыхание. Их лица почти соприкасались. Губы Лен шевельнулись: -- Ты стонал во сне, -- сказала она. -- Ты давно здесь? -- спросил он. -- Давно. Не хотела тебя будить. -- Что-нибудь случилось? -- Ничего не случилось. -- Правда? -- Правда. Все в полном порядке. Все хорошо. Они разговаривали, не отводя глаз друг от друга. Ее лицо было по-прежнему совсем близко. Он почувствовал, что все тело затекло от долгого сидения в кабине, но боялся даже шевельнуться. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Лен подняла голову и сделала шаг назад. -- Выбирайся, -- сказала она, -- только осторожнее, чтобы это железное чудище не рассыпалось. -- Я сейчас сам рассыплюсь, -- возразил Вик, вылезая из кабины. -- Меня бы кто пожалел! -- Тебя Ант пожалел. Напомнил мне, чтобы я сходила на Ферму и принесла тебе поесть. Ты голоден? Вик и сам не знал -- голоден он или нет. После прошедших пяти дней и ночей все чувства притупились, в том числе и чувство голода. Но забота Анта была приятна ему. И еще ему было приятно присутствие Лен. -- Спасибо, -- сказал Вик искренне. -- Я лучше заберу все в комнату. Только сума куда-то подевалась... -- Возьми мою корзину, -- предложила Лен. Вик поднял с земли плетеную корзину с пищей и накинул оба ремня на плечи. -- Днем отдашь, -- сказала Лен. -- Всеравно увидимся. Ант напоминает тебе, что сегодня в полдень назначена Школа. -- Школа? -- переспросил Вик. -- Для кого? -- Для Веты. Это дочь Гея и Люб. Гея ты хорошо знаешь, он ведь тебе вроде как... -- Брат, -- кивнул Вик. -- Он родной сын Ра. Но мы не дружили. У него очень замкнутый характер, у Гея -- и раньше был, и сейчас остался... Впрочем, мы редко встречаемся. Он, как и Ра, в службе зданий... -- воспоминания нахлынули на Вика. -- Так у него взрослая дочь? Как быстро идет время! Значит, назначили Школу? Когда? -- Да еще на Совете. Просто все полетело кувырком из-за экстренного положения. Ничего не помнишь? -- Ничего, -- сознался Вик. -- Школа... Ну, ладно. -- Он глянул на солнце -- до полудня оставалось примерно четыре хода. -- Водозабор действует? -- Действует, только напрямую. Паровой котел все еще не могут починить. -- Без подогретой обойдусь, -- сказал Вик, -- вымыться все равно надо. Вся грязь Централи на мне и на этой штуке, -- он хлопнул ладонью по нагретому солнцем капоту, и внутри бульдозера что-то с металлическим стоном отскочило. -- Тогда жду, -- коротко сказала Лен. Она посмотрела ему в глаза, и Вику почудилось, что их лица опять совсем близко друг от друга. -- Не опаздывай! -- Ни в коем случае... Лен резко повернулась и пошла в сторону главного жилого блока. Вик смотрел ей вслед до тех пор, пока фигурка в белом полотняном платье не скрылась в зарослях травы. "Мне 32, а ей 24", -- подумал Вик. -- "У меня уже была семья, у нее -- нет. Конечно, мы очень разные, но... но..." -- он никак не мог довести свою мысль до конца. А потом довел: "...но она мне очень нравится!" Потом Вик заставил себя думать только о Школе. Школу прежде проводил непременно кто-то из прошлых. Ведь речь шла об их детях. Но три лета назад, когда возраста Школы начали достигать дети их детей, Ант вежливо, но твердо отстранил от Школы Алеквикторвича. Тогда в живых оставалось еще около десятка прошлых, но никто из них не стал оспаривать решение Анта. -- В конце-концов, -- сказал один из прошлых, -- это уже ВАШИ дети. Вику нравилось слушать, как Ант проводит Школу. Он в общих чертах придерживался Ритуала, однако почти те же самые слова, что и в напыщеных, путаных речах Алеквикторвича, в его рассказе звучали намного проще и естественнее. -- Слушай, -- говорил Ант Вете, сидящей в кругу членов Совета, на равных с ними. -- Слушай внимательно и обязательно переспрашивай, если что-то покажется непонятным. Сегодня очень важный день в твоей жизни. С сегодняшнего дня ты не ребенок, а взрослый человек. И я говорю с тобой, как со взрослым человеком, как говорил бы с любым из своих друзей. Место, где мы живем, называется Централь, и тебе предстоит жить здесь. Ты, конечно, уже многое знаешь о нашем государстве, знаешь и главное... -- Ант сделал небольшую паузу, -- Централь имеет границы. Это совсем небольшая территория, за границами которой нас ожидает смерть. Если ты станешь лицом к закату солнца -- лицом к Реке, то слева от тебя -- на юге -- будет Город, а справа и сзади -- территория серых. Город отделен от нас сплошной линией укреплений. Серые укреплений не строят, но их ненависть к нам тебе, я думаю, хорошо известна. Жестокость и смерть, -- повторил Ант, -- окружают наше государство, жестокость и смерть поджидают каждого из нас на границах Централи. -- Я могу задавать любые вопросы? -- нерешительно спросила Вета. -- Да, конечно. -- Блоки на том берегу Реки... что находится там? Мы часто спорим об этом, -- добавила девушка, словно извиняясь. Вик заметил, как Лен шевельнулась на своем месте и бросила быстрый, внимательный взгляд на Анта. Лицо Анта оставалось спокойным. -- На том берегу Реки -- Город, -- ответил он. -- Ты видишь жилые блоки города, те, что еще не обвалились, а за ними -- трубы Комбината. Прошлые утверждают, что Комбинат в чем-то напоминает нашу Станцию. Но сейчас он не действует. Жилые блоки вокруг него покинуты, и вся территория на том берегу Реки -- огромная Нейтральная Зона. Десяток лет тому назад, прежде чем обвалился трубопровод, переброшенный над Рекой, наши ходовики переправлялись на тот берег. Они видели массу похожую на ту, что приплывает к нам из Города. Этой массы много. Она окружает Комбинат... и мы уверены, что именно из-за этого вся территория покинута людьми. Жить там невозможно, как невозможно напиться из Реки. Ты поняла? -- Да, -- кивнула Вета. Вик уловил на ее лице разочарование. -- Хорошо. Ты можешь спросить еще о фермерах. Мы три или четыре раза в лето посылаем к ним конвои. Фермеры помогают нам. Но это помощь небольшой порцией пищи, не более того. Мы меняем инструменты и оружие кузнечных мастерских на пищу, одежду, лекарственные травы. Никакой более серьезной поддержки фермеры оказать нам не могут. Они живут разобщенно, чересчур далеко от нашей территории и не хотят вмешиваться во все происходящее за оградой их поселков. Поэтому мы можем рассчитывать только на самих себя. Во всем рассчитывать только на самих себя, -- Ант внимательно смотрел в глаза Веты. -- Пойми! Жизнь каждого зависит от всех, и жизнь всех зависит от каждого. Тебе не выжить здесь, если прекратит действовать хотя бы одна из служб. Прошлые хорошо продумали наше государственное устройство. Служба Станции согревает твою комнату в холодные дни и освещает ее. Служба пищи кормит тебя. Служба оружия защищает. Служба металла изготовит любую необходимую тебе вещь. Служба детей помогала тебе в детстве, а потом позаботится о твоих детях. Служба зданий поддерживает в порядке твою комнату. Служба здоровья оберегает тебя от болезней. Служба связи сообщает обо всем новом. Служба транспорта... -- Ант запнулся на один лишь миг, но Вик уловил эту странную заминку в его ровной, продуманной речи. -- Служба транспорта привозит тебе пищу от фермеров. Все помогают тебе выжить. Но точно так же ты должна помочь выжить всем нам. Мы ничего не требуем. Не ты пришла к нам, а мы пришли к тебе сегодня, чтобы спросить -- чем ты можешь помочь Централи? Пришли к тебе, чтобы напомнить эту простую вещь: твоя жизнь, жизнь каждого из нас и жизнь Централи -- одно. Одно общее. -- Ант помолчал. -- Ты поняла? -- Да. Но... -- Вета колебалась. -- Я слышала.... были люди, которые... которых выгоняли из Централи. С ее территории. Это правда? -- Правда, -- односложно ответил Ант. -- Куда их выгоняли? Что стало с ними? -- неожиданно горячо спросила Вета. Вик не понимал ее волнения, но его, похоже, понимала Лен. Она прямо-таки сверлила взглядом остающееся непроницаемым лицо Анта. -- Такие люди были давно, -- проговорил Ант. -- Они не понимали, или не хотели понять закон Централи: выжить всем вместе, или умереть. Они приносили вред службам и сеяли вражду. Мы должны были изгонять их. Это единственное наказание, которое существует у нас. Последний раз мы применяли его шесть лет назад. Ходовик поссорился со своим товарищем и поднял на него оружие. Мы изгнали виновного. Он пошел на север, по Большому Сфальту. Он отошел далеко, но мы увидели, как он упал -- его застрелили серые. Думаю, то же самое случилось с остальными. Я ответил на твой вопрос? Вета молча кивнула. -- Хочешь спросить что-нибудь еще? Вета молчала. Внезапно Вик вспомнил, как смолкли игравшие дети, повстречав его там, на берегу Реки. Он еще почувствовал себя одураченным тогда. Одураченным их молчанием. И вот сейчас -- опять. В свое время Вик и его сверстники просто засыпали вопросами Совет. Десятки вопросов! А Вета задала всего два... -- Ты знаешь, -- вновь заговорил Ант, -- что в день Школы тебе предстоит избрать службу. Об этом тебе говорили заранее, и у тебя было время подумать. Ответственный службы, которую ты изберешь, обучит тебя всему, что знает и умеет сам. Остальным службам ты будешь помогать по необходимости во время смен. Мы ждем твоего решения. Вик расслабился: девушки всегда избирали службу пищи, детей, или здоровья. Впрочем, Гей -- отец Веты -- в службе зданий... в этой службе тоже работало несколько женщин. Так что Вета, пожалуй, изберет... -- ...службу транспорта. -- Что? -- от неожиданности Вик нарушил Ритуал, переспросив Вету. Покраснев, та повторила негромко, но решительно: -- Я хочу обучаться службе транспорта. Если Ант и был удивлен, то ничем, как обычно, не выдал своего удивления. -- Хорошо, -- сказал он, вставая и указывая на Вика. -- Вот ответственный службы которую ты избрала. Завтра в полдень начнешь обучение у него. Благодарение Небу -- мы поняли тебя, и ты поняла нас! Едва прозвучали последние слова Ритуала, Вик направился к Лен. Лен закусила губу. -- Ты обратил внимание? -- отрывисто спросила она. -- На что? На вопросы Веты? -- Конечно. -- Она задала их так мало... всего два. -- Вот именно, -- хмуро кивнула Лен. -- И оба так или иначе связаны с границами Централи. 6. СПОРИТЬ Окно было распахнуто, в комнату тянуло вечерней прохладой. Над руинами и постройками Централи, над зарослями травы низко висело круглое багровое солнце. "Ходов пять до полуночи", -- подумал Вик. Он сидел на подоконнике в комнате Анта и глядел в окно. Ему нравилось бывать у Анта, и не только из-за открывающегося окна и сравнительно уютной комнаты. Комната Анта располагалась на третьем этаже самого крупного жилого блока в Централи -- главного жилого блока, расположенного между Станцией и Большим Сфальтом. Отсюда хорошо была видна Зона Ремонтного Завода... и отсюда были видны темневшие на горизонте постройки и блоки Города. -- Странная труба, -- проговорил Вик, пристально всматриваясь в далекий черно-багровый рисунок. -- Или что это -- линия энергии? -- Где? -- спросил Ант, стоявший рядом с ним. -- Вон там. Высокая и узкая. -- Прошлые говорили, что это антенна радиостанции. -- Таких размеров?! -- Таких размеров. Она, разумеется, отличается от нашей радиостанции. Если верить прошлым, там есть устройство теловидения, оно передает на расстоянии не только звук, но и изображение. Очевидно, этому устройству нужна мощная антенна. -- Невероятно, -- пробормотал Вик. От до боли в глазах всматривался в загадочные силуэты Города. -- Хотел бы я побывать там! -- Попробуй, -- подала голос Лен, сидевшая на застеленном шкурами топчане рядом с Евой -- женой Анта. -- Попробуй, и на Совете сообщат еще об одном исчезновении. -- Они уходят в Город? -- спросила Ева. -- Зачем? -- Лег считает, что это просто своеобразная болезнь, -- ответил Ант. -- Еще бы! -- усмехнулась Лен. -- "Нервные припадки"! Ну, хорошо, болезнь. Но это СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ БОЛЕЗНЬ, разве не так? В комнате воцарилась тишина. -- Так, -- сказал, наконец, Ант. -- Значит ее надо лечить. И не лечебными травами -- травы тут не помогут. Надо изменить что-то в нашем существовании... -- Что-то... Что именно? -- спросил Ант, как тогда, на Совете. Но в этот раз он не застал Лен врасплох. -- Что именно -- это тебе решать! -- сказала она. -- Я хочу только рассказать -- знаешь о чем? -- О чем? -- О детских играх. Они играют чаще всего в одну я ту же игру -- переход границы Централи. А когда они подрастают... Ты все, наверняка, понял во время сегодняшней Школы. Мысли Веты очень далеки от тех прекрасных слов Ритуала, которые ты так старался вбить ей в голову. Она избрала службу транспорта. Только эта служба дает шанс бывать за пределами Централи... Служба детей официально сообщает тебе, Ант: мысли наших детей обращены к границам, и только к ним! -- Какой смысл думать о границах? -- пожал плечами Ант. -- За ними для нас нет ничего, кроме смерти. -- Только не надо говорить со мной ритуальными словами! -- огрызнулась Лен. -- Я уже вышла из возраста Школы! Я говорю о фактах, конкретных фактах, и ты, как ответственный за Совет, не можешь оставить их без внимания! -- Как ответственный за Совет, я должен потребовать от службы детей лучше работать. Вот и все. В комнате опять стало тихо. Потом Лен сказала негромко: -- Нет, не все. Дело в том, что я не хочу лучше работать. Я вообще не хочу работать. Вик впервые увидел, как Ант теряет над собой контроль. Его вечно невозмутимое лицо исказилось, пальцы нервно забарабанили по стеклу. Это длилось несколько мгновений. Потом Ант взял себя в руки. -- Ева, -- сказал он жене, -- приготовь взвар. У нас остались травы из порции прошлого конвоя? -- Да, -- кивнула Ева, соскользнула с топчана и вышла из комнаты. Вик отлично понял, зачем Ант отправил жену на кухню этажа -- он хотел, чтобы в комнате остались только члены Совета. -- Объяснись, -- сказал Ант, когда затихли шаги Евы. -- Постараюсь. Служба детей -- единственная из служб, которая не может ограничиваться заботами одного дня или одного лета. Мало подготовить ребенка к сегодняшним заботам -- надо подумать и о завтрашних. Когда ребенок станет взрослым, он будет жить уже при ЗАВТРАШНИХ проблемах. Какими они будут? Этот вопрос я постоянно задаю себе. Мне постоянно приходится заглядывать в будущее Централи. И, знаешь, Ант... это очень трудно. Иногда мне кажется, что у Централи вообще нет будущего. Может, отсюда равнодушие детей к нашим сегодняшним делам и болезненный интерес к границам? Может, поэтому люди уходят к Развилке? Вик слушал Лен, затаив дыхание. Лицо Анта опять было непроницаемым, но слушал он внимательно. -- Прошлые загнали нас в рамки одной-единственной цели: выжить! -- продолжала девушка. -- Выжить любой ценой! Их служба детей работала только в этом направлении. Ладно. Мы выжили. Мы достигли этой цели прошлых -- ведь это была цель, не так ли? И -- что дальше? Какая цель перед нами сейчас, какая цель перед нашими детьми? Перед моей службой, передо мной лично, наконец? Лен помолчала, потом добавила: -- Вот теперь действительно все. -- Я могу возразить тебе, -- сказал Ант. -- Все очень просто. Да, мы добились цели прошлых -- выжить сегодня. Но теперь перед нами наша собственная цель -- выжить еще и завтра... -- И послезавтра, -- перебила его Лен. -- И после-послезавтра... И после-после-после... И это все? -- Разве этого мало -- жить? -- Мало, -- вздохнула Лен. -- Я ведь говорила на Совете: нам не хватает чего-то существенного. -- Да, -- кивнул Ант. -- И Совет не поддержал тебя, Централь, как государственная система, устроена идеально. С этим ты не можешь спорить. -- Могу, -- возразила Лен. -- И спорю. А те, кто не могут спорить -- те просто уходят к Развилке. Если бы им дали цель, если бы их научили сопротивляться отчаянью -- они остались бы жить. Но их научили только тому, как среди развалин добывать пищу и энергию. Вчера этого, вполне возможно, было и достаточно. Сегодня уже недостаточно -- мне, ему, -- кивком головы она указала на Вика, -- тем, кто уходит... А что будет завтра? -- Да, ты действительно постоянно заглядываешь в будущее, -- не то осуждающе, не то одобрительно произнес Ант. -- Я давно это почувствовал. Хорошо. Давай попробуем заглянуть в будущее Централи вместе. Может быть, я сумею убедить тебя, что сопротивляться отчаянью нам вполне по силам. Собственно, я только и делаю, что сопротивляюсь отчаянью. Запас угля, мазута и серной кислоты не вечен. Он уже подходит к концу. Это означает, что Станция умрет. На запасах лигнина и метанола нам долго не продержаться. Оборудование Станции изношено до предела. Кузнечные мастерские через два-три лета начнут испытывать нехватку металлических деталей, а значит мы останемся без оружия, без инструментов и без поддержки фермеров... -- в комнате становилось темнее, потому, что солнце скатывалось за горизонт, но Вику казалось, что темнота сгущается от слов Анта. -- Теплицы тоже не вечны, к тому же без Станции Бор лишится подогретой воды. Изнашиваются постройки прошлых, жилые блоки... -- Ант замолчал, а потом добавил медленно и четко, отделяя одно слово от другого: -- Наша цель -- выжить завтра. Это будет не легче, чем вчера и сегодня, уверяю, Лен! -- Я не разбираюсь в проблемах технических служб, -- сказала Лен. -- Но твои слова только подтверждают то, что я пытаюсь внушить тебе: мы в тупике, Ант! Мы в тупике, со всем нашим идеальным государственным устройством! Вик, -- неожиданно спросила она, -- а что ты думаешь о завтрашнем дне Централи? Вик замешкался с ответом. Лен сидела на топчане, поджав под себя ноги, и ее колени, выглядывающие из-под сбившегося полотняного платья, напрочь отвлекли внимание Вика от сути спора. -- Завтрашний день? -- переспросил он, откашлявшись. -- Завтрашний день... Грузовики можно заменить на повозки, но не все в Централи можно заменить. Нам придется тяжело, наверное. Если только... -- Вик почувствовал, что вступает на зыбкую, непривычную почву. -- Что -- "если только"? -- подбодрила его Лен. -- Если только мы не предпримем нечто совсем необычное. Ну, например, например... многие проблемы решило бы расширение территории Централи. -- Это исключено! -- быстро возразил Ант. -- Почему? Наши ходовики вполне способны отнять у серых часть их территории. Разве не так? -- теперь уже Вик обратился к Лен с вопросом. Лен покачала головой и ничего не ответила. -- Это исключено, -- повторил Ант, -- и не только потому, что на этот счет существует категорическое, раз и навсегда решение прошлых: Централь не нападает, Централь только обороняется. Дело еще и в том, что серые гораздо сильнее нас на своей территории, точно так же, как мы -- на своей. Мы знаем у себя в Централи каждый кирпич, каждую тропинку, каждую трещину на сфальте. Точно так же и серые. Они не отдадут нам ни хода своей территории, как мы не отдадим им ни хода нашей. -- Но серые нападают на нас! -- возразил Вик. -- Безрезультатно. Вот уже много лет они не могут добиться ни малейшего успеха. Какой смысл нашим ходовикам заниматься тем же? Вик понимал, что Ант прав, однако он не собирался сдаваться. Решение существовало, он чувствовал это. Оно просто было чересчур необычным. Может быть... -- Я слышал, -- начал Вик осторожно, -- что когда-то, еще до Исхода, Станция снабжала энергией весь Город. Это легенда -- или?.. -- Это не легенда, -- ответил Ант. -- Станция действительно снабжала Город теплом и энергией. -- Значит, у нее должны быть большие запасы мощности. -- Разумеется. -- Мы используем эти запасы на треть, если не на четверть. Там кое-что уцелело от семи котлов, семи мощных турбогенераторов. -- И что же? -- Возможно, если бы все это действовало, мы получили бы резерв, который ищем? -- Внезапно Вику пришла в голову совершенно сумасшедшая идея, которую он немедленно высказал: -- Городу наверняка нужна лишняя энергия. Значит, если мы восстановим Станцию, мы сможем договориться о торговле энергией. Как с фермерами. Как до Исхода! -- у Вика захватило дух от собственных слов. Но Ант остался спокоен. -- Оригинальный вариант, -- сказал он. -- Как ты думаешь, почему Город не атакует Централь? Вопрос оказался слишком неожиданным. Вик только плечами пожал: -- Не знаю. -- Я тоже, -- кивнул Ант, -- и меня это очень беспокоит. Но, во всяком случае, ясно одно: Город прекрасно обходится без Станции. Может быть, у них есть еще одна, хотя прошлые, по-моему, не упоминали об этом. Может быть, они используют "власовки". Не знаю. Однако" если Станция была бы жизненно необходима им... ты понимаешь? Вик сглотнул застрявший в горле комок. Он представил городской Конвой, сворачивающий с Большого Сфальта и насквозь проходящий Централь, сеющий смерть и разрушение. -- А во-вторых, -- продолжал Ант, -- Станция не бульдозер, и не грузовик. Восстановить ее -- это значит построить заново и научиться обслуживать. Нашего угля и мазута хватит на несколько часов работы Станции на полную мощность... -- Ант глянул на Вика в упор. -- Ты понял? Это не просто невозможно -- это немыслимо! И опять Вику пришлось согласиться с тем, что Ант совершенно прав. Так значит... -- Так значит, нам остается сидеть сложа руки, и ждать, когда Централь начнет умирать, так что ли? -- намеренно резко спросил Вик. Он надеялся расшевелить Анта, но это не удалось. Вик глянул на Лен -- в полумраке ее лица не было видно, белело только пятно полотняного платья. -- Я не думала, что все настолько серьезно, -- услышал он голос девушки. И тут же Ант уточнил: -- ОЧЕНЬ серьезно. Серьезнее, чем вы думаете... Вошла Ева -- она принесла глиняные кружки с горячим взваром и миску с медом. -- Включите энергию, -- сказала она, -- что ж вы в темноте сидите? Остальная часть вечера прошла по-домашнему, в ничего не значащей болтовне. Говорила в основном Ева, Ант поддерживал разговор. Вик и Лен отмалчивались. То, что они услышали, угнетало. Оставалось хода три до полуночи, за окном было темно и тихо, только откуда-то из-за поселка службы металла доносился многоголосый собачий вой. Почти все люди уже спали -- чтобы завтра, как обычно, проснуться с первыми лучами солнца и начать привычную борьбу за существование. Бессмысленную борьбу? Ант вышел проводить их. -- Завтрашние проблемы, -- сказал он. -- мы еще поговорим о них, в том числе на Совете. А пока к завтрашним проблемам прибавьте еще две. День Снега и конвои. Сейчас я скажу вам то, что известно пока лишь двоим: мне и Легу. Надеюсь, вы не станете передавать это сообщение направо и налево. Итак: если служба здоровья не восстановит запасы препарата, нынешний День Снега может стать последним. -- Что?! -- воскликнула Лен. Вик почувствовал себя так, словно его ударили из-за угла чем-то тяжелым прямо по голове. -- Так быстро... -- прошептала Лен. -- Да. Препарата требуется много, и хватит его только на один День Снега. Потом... Короче говоря, если Лег не придумает что-нибудь, нам крышка, -- последние слова Ант произнес беззаботно, почти весело. -- Эта проблема меняет всю картину нашего "завтрашнего дня", не правда ли? "И он молчал!" -- ошеломленно думал Вик. -- "Он говорил с нами, соглашался, спорил... а сам знал ТАКОЕ!" -- Ты никак не можешь поговорить с нами, как со взрослыми людьми, -- с досадой сказала Лен. -- Ты обращаешься с нами, как с несмышленышами в День Школы! Почему ты не сказал о препарате сразу? -- ...И еще одна проблема. Вернее -- наблюдение, -- невозмутимо продолжал Ант. -- Конвои. -- Конвои? -- Вику передалась досада Лен. -- При чем тут конвои? Ант, говори прямо, к чему ты клонишь? -- К тому, что участники конвоев, -- Ант ткнул пальцем прямо в грудь Вику, -- люди из твоей службы и службы пищи -- очень не любят рассказывать о том, что видят у фермеров. Отвечают примерно одинаково: "Ничего особенного". -- Возможно так и есть. -- ...Однако ни один из тех, кто бывает в конвоях, не исчез на границе с Городом. -- Ант повернулся к Лен. -- Ни один! Я проверял лично. Это наблюдение специально для тебя. Насчет чего-то, что "нужно изменить в нашем существовании"... Вик уже отчетливо понимал, что Ант составил какой-то план действий, который спасет Централь. Какой именно? Но спрашивать об этом Анта прямо сейчас было бы наивно. -- Ты ведь ни разу не ходил с конвоями к фермерам? -- спросил Ант Вика. -- Естественно, -- проворчал Вик. -- Как и все члены Совета. Ответственные служб не ходят с конвоями, слишком рискованно. -- Ты пойдешь, -- сказал Ант. -- Я?! -- Да. Думаю, у тебя это получится лучше, чем у других. Пойдешь с конвоем, который отправится в середине шестой луны. -- И что я должен буду делать? -- Смотреть, -- коротко ответил Ант. -- Только смотреть. А потом расскажешь обо всем, что увидишь у фермеров. Тогда мы и продолжим наш разговор. -- Ант вежливо поклонился сначала Лен, потом Вику. -- Доброй ночи. 7. ОБОРОНЯТЬСЯ ...Еще не проснувшись толком, Вик уже знал, что происходит. Эти звуки -- звуки близких выстрелов -- мгновенно выхватывали его из самого крепкого сна, из самого тяжелого кошмара. Он лежал с открытыми глазами и вслушивался в ночь. Вот, опять -- выстрелы звучали, казалось, прямо у стен блока, но Вик знал, что это просто обман слуха. Ночью пальба слышна издалека. А пальба шла нешуточная. Серые атаковали. Где? Ближе всего располагались пост-1 и пост-2, но они находились на границе Города. Дальше располагался пост-8... но ведь это -- берег Реки? Однако, похоже, стрельба шла именно там. Вик различал глухое рычание самодельных автоматов и захлебывающуюся скороговорку акэмов. Судя по всему, ни серые, ни ходовики не жалели патронов. Это насторожило Вика. Обычно атакующие стреляли экономными, короткими очередями, а обороняющиеся отвечали еще более короткими. Патроны считались огромной ценностью. Вик напряженно вслушивался в ночь. Стрельба не прекращалась. Он поднялся с топчана, наскоро оделся и вышел из комнаты, прихватив с собой автомат. В коридоре толпились почти все обитатели блока. Здесь было темно, красные, тревожные блики давало только пламя факела, который кто-то держал в руке, высоко подняв над головами. Рядом с собой Вик разглядел Мару. -- Что случилось? -- спросил он. -- Почему нет энергии? -- Не знаю, -- ответила Мара. Голос ее дрожал. -- Я пробовала включить энергию, все пробовали -- но, наверное, генератор остановлен. -- А кто это там с факелом? -- Слав. -- Ага, -- сказал Вик и начал пробираться в другой конец коридора. Люди молча расступались перед ним -- в основном в южном блоке жили женщины. Красные отсветы факела дрожали на их лицах. Все они провожали Вика взглядами, но ни о чем не спрашивали. Увидев в толпе Гора, Вик кивнул ему: "двигай за мной!" -- и Гор послушно двинулся за ним следом. Мускулистый бородач Слав держал тяжелый факел одной рукой без всякого видимого усилия. Слав радостно осклабился, увидев Вика и Гора. -- Что, ответственный, не спится? Я так и знал, что ты тоже захочешь поразмяться. И ты, что ли, с нами? -- Слав ткнул пальцем чуть ли не в лицо Гору. Гор кивнул молча. Он был, наверное, самым молчаливым обитателем Централи, не считая разве что Сергипетроича. -- Оружия у тебя, конечно, нет... -- проворчал с сомнением в голосе Слав. -- Так ведь? Гор опять кивнул. -- Поохотимся за трофейным, -- вмешался Вик. -- Это дело такое... -- неопределенно возразил Слав, коптя факелом в потолок, как труба Станции. -- Не успеешь глазом сморгнуть, как за тобой самим охотиться будут. Гор пожал плечами. -- В общем так, -- решительно заявил Вик. -- Пошли к ходовикам, там разберемся. Мой автомат лишним не будет, твоя штуковина тоже... -- он покосился на свисающий с кисти Слава шипастый кистень, сделанный из арматурного прута. -- А Гору найдется работа, если удастся захватить что-нибудь трофейное. -- Вперед! -- взревел Слав и ринулся вниз по лестнице, освещая дорогу факелом. Вик и Гор поспешили за ним. На площадке перед блоком все трое остановились. Луну закрывали тучи, свет давал только огромный факел Слава. Стрельба не прекращалась. -- Ну, ответственный, где эти серые крысы?! -- загремел Слав. -- На каком участке? -- Стреляют на берегу Реки, -- отозвался Вик. -- Между постом-4 и постом-5. Серые между Станцией и Рекой. И не спрашивай меня, как они туда попали. Вопрос -- как теперь их оттуда вышвырнуть? -- Посты раздавят их, -- проворчал Слав. -- Станция прикрыта линиями энергии в проволоке. -- Генератор не действует, -- заметил Гор. -- Проклятье Небу, верно! -- Пост-5 мог переключиться на аккумуляторы, если опасность серьезная, -- успокоил его Вик. -- Но в любом случае -- там творится что-то неладное. Возьмем с собой еще кого-нибудь из нашей службы? -- В нашей службе только один боец, -- отмахнулся Слав. Потом поправился: -- Два... Автомат проверил? -- Проверил. -- Ну, тогда... И Слав, не говоря больше ни слова, ринулся вперед. Несмотря на массивное телосложение, бегал он быстро и был ловок в движениях. Вик и Гор едва поспевали за ним. Добравшись до зарослей кустов, Слав принялся прокладывать дорогу кистенем -- крошево веток и листьев летело в разные стороны. Выстрелы, гремящие во тьме, быстро приближались. -- Держись ближе к воде, -- выдохнул Вик, но Слав его не расслышал, продолжая пробиваться напрямую к берегу перед постом-4. Все дальнейшее произошло мгновенно. Заросли кустов расступились перед ними, открывая берег Реки. Пули засвистели вокруг. Глазам Вика предстали темные фигуры, озаряемые вспышками выстрелов. Вик закричал Славу: "Гаси факел!!" -- и резко бросился в сторону, сбивая автоматчикам прицел. Слав швырнул факел далеко вперед, заорав что-то про серых крыс. Вик покатился кубарем по песку, лихорадочно пытаясь сообразить, что здесь происходит, с какой стороны враги. В темноте ходовики вполне могли принять их за серых. Разбирайся потом!.. Стрельба грохотала, казалось, со всех сторон. Вик лежал на узкой полоске песка между черной, влажной массой Реки и гладким бетоном Станции. Он чувствовал себя в ловушке. Он рискнул быстро глянуть перед собой, подняв голову над песчаным холмиком, за которым укрылся. Совсем рядом, в свете брошенного факела, Вик увидел Слава и Гора, распластавшихся на песке, а дальше, прямо перед ними, опять лишь темные фигуры и вспышки выстрелов. Фигуры были довольно далеко, и Вик не мог рассмотреть их как следует. И в Централи, и у серых было самое разнообразное оружие, поэтому и по звукам стрельбы определить направление атаки было невозможно. Вик всматривался вперед миг, два, вечность... до тех пор, пока пуля не взметнула фонтанчик песка рядом с его головой. -- Слав, Гор! -- громко сказал он, чувствуя, как противно скрипит на зубах песок и бешено колотится сердце. -- Похоже, мы здесь лишние. Броском обратно в кусты. Быстро. Сразу... -- Едва успеем встать -- тут и поляжем, -- пророкотал Слав. Стрельба приближалась, а вместе с ней -- темные фигуры. Вик понял, что нельзя терять ни мгновения. Он не мог стрелять, не зная, чей отряд перед ним, но и дожидаться этого отряда, лежа прямо перед ним на песочке, было сплошным безрассудством. -- Я приказываю отходить! -- заорал Вик во весь голос. На этот раз Слав и Гор послушались -- Вик услышал, как затрещали кусты. Вик тоже вскочил на ноги и метнулся к зарослям... И тут его настиг боевой клич серых. Дикий вопль доносящийся справа. Теперь Вик знал, что за отряд прорывается вдоль берега! Не помня себя, Вик обернулся лицом туда, откуда услышал этот вопль, упал на одно колено и нажал на спусковой крючок. Автомат затрясся в его руках, Вик мгновенно оглох от грохота. Он выпустил длинную очередь по темным фигурам и вновь бросился плашмя на песок. Руки дрожали, в ушах звенело. Но теперь Вик понимал, в чем дело. Вернее -- он понимал, ЧТО ОН ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ. Серые пытались прорваться мимо поста-4, и вполне могли бы это сделать. Причем они явно отвлекали внимание от другого отряда -- ничем иным атаку нескольких человек на открытом пространстве с отчаянной стрельбой и боевым кличем объяснить было невозможно... Вик должен был остановить серых, подставив их под огонь поста-4. Серые действовали опрометчиво. Значит, они вынуждены были так действовать. Эта мысль приободрила Вика. Но положение его продолжало оставаться смертельно опасным: он лежал на ровном песчаном берегу между атакующими серыми и обороняющимися ходовиками, которые вели огонь из амбразур поста. Пули так и свистели над самой макушкой Вика. Он лежал, плотно вжимаясь в холодный песок. Дурацкое положение.... Впрочем, это как посмотреть. -- Слав! -- позвал Вик, -- Слав!! -- Здесь, -- отозвался голос из зарослей. -- Двигай скорее сюда. -- Успеется, -- сквозь зубы сказал Вик. Серые были уже чересчур близко. Они подстрелили бы его на бегу к зарослям. -- Слав, ты не засиделся там в кустах? Как насчет поразмяться? -- Двигай сюда, -- повторил Слав, -- и автомат давай. Я их разомну, крыс серых! -- Один автомат -- не оружие, -- отозвался Вик. -- Теперь слушай меня. Отошли Гора на пост, пусть прекратят свою пальбу, Неба ради! -- Серые бежали по колено в воде, стреляя в направлении огрызающегося огнем поста. Двое отстали от основной группы, забирая все ближе и ближе и зарослям. -- Ты тех двоих видишь? -- Заняться ими? -- спросил Слав. Он соображал мгновенно. Не сообрази он мгновенно, через десяток мигов и он, и Вик, были бы мертвы. -- Займись -- приказал Вик. -- Только не попади потом под мои пули. Гор двинул к посту? -- Да, -- услышал он ответ Слава -- и Слав умолк. Вик глубоко вздохнул, осторожно подтянул к себе автомат и ощупал его Затвор был весь в песке... но делать нечего -- придется рисковать. Серые приближались. Теперь Вик мог пересчитать их -- семеро должны оказаться левее него. Двое -- правее. Вик лежал не шевелясь, сжимая в руках автомат, полуоглохший от близкой стрельбы с двух сторон. Когда же пост замолчит, когда... Еще один миг... еще... еще... Пост-4 смолк -- его огонь как