Вадим Деркач. Мой черный принц

---------------------------------------------------------------
© Copyright Вадим Деркач
Email: sergeant_perecz@usa.ne
WWW: http://www.bakupages.com
---------------------------------------------------------------

N.J.

Королевство, в котором случилась моя история, было настолько маленьким,
что отыскание его на карте в давние времена являлось задачей многотрудной,
по плечу только человеку с глубокими знаниями и острым зрением. Так что,
когда по попущению очередного издателя карт, его обозначение позабыли
отпечатать, никто этого не заметил. Конечно, это происшествие вполне могло
стать причиной международного скандала с далеко идущими последствиями, но
казна государства была пуста и новый географический атлас не попал ко двору
правящего в то время монарха. Это был тот самый редкий случай, когда
финансовые затруднения стали счастливой причиной сохранения мира на всем
континенте. Ко времени, когда я стал Хранителем Королевского Архива и
Генеральным Смотрителем Национальной Королевской Библиотеки, правящий дом
уже знал о свершившейся несправедливости, но относился к этому стоически,
как и подобает древнему роду. Признаюсь, что вся моя жизнь не предвещала
моего настоящего возвышения. Я занимался сочинительством и был в этом не то
чтобы бесталанен , - нет, а скорее неуспешен, ведь известно, что читатель
предпочитает мертвых поэтов... Не хочу отягощать вас подробностями
жизненного пути моей недостойной персоны, лишь расскажу о том, как я был
представлен ко двору. События знаменательного дня ясно встают перед моими
глазами. Случилось так, что около десяти лет назад я оказался в весьма
затруднительном положении. Был холодный дождливый день. Пронизывающий ветер
гнал меня по улицам затаившегося в теплом уюте города. Я брел, кутаясь в
старое, совершенно не греющее пальто, и нежно сжимал в озябших закоченевших
руках облезлую папку рукописей, с которыми мне чуть было не пришлось
расстаться час назад, когда торговец в мясной лавке, у которого кончилась
оберточная бумага, предложил мне сменять их на кусок краковской колбасы. Я
ушел оскорбленный, но не без внутренней борьбы, ведь правда была в том, что
я был голоден и мне некуда было идти, а деловые люди очень восприимчивы к
подобной правде. Мысли о том, что надвигающаяся ночь, вероятнее всего,
вознесет меня на небесный Лимб и приблизит к личностям, почитаемым мною,
занимало мое сознание, а воспаленный мозг уже слышал ангельское пение.
Совершенно отчаявшись, оказавшись в узком грязном проулке между двумя
огромными обветшалыми зданиями, я решился на то, что, несомненно, должно
было привести к неудаче, - я постучал в незнакомую дверь. Долго не было
никакого ответа. Я уже было думал продолжить путь, а может быть упасть прямо
здесь и закончить бессмысленный поиск неизвестно чего, когда дверь со
скрежетом отворилась. Облик человека, появившегося передо мной на первый
взгляд был совершенно обычен, но только на первый взгляд. Он был высок, сед
и статен. В его левой руке был шестиглавый подсвечник, в правой же -
гигантская алебарда. ╚Что угодно?╩ - спросил он властным голосом.
╚Убежища╩,- ответил я не раздумывая. ╚Входите╩ - сказал незнакомец. Я не мог
поверить удаче. Конечно, мне было известно, что проявленное милосердие может
окончиться через мгновение, но даже эта малость могла поддержать меня.
Последовав приглашению, я оказался в помещения, размеры которого из-за
неосвещенности было трудно определить. ╚Садитесь╩ - предложил мой спаситель,
указывая на старый, почти полностью потерявший позолоту резной стул. Я
повиновался. Незнакомец поставил подсвечник на покрытый зеленым сукном стол,
осторожно повесил алебарду на стену. Вынув неизвестно откуда фуражку с
выцветшей неясной кокардой, он водрузил ее на голову и, усевшись напротив
меня, достал из ящика стола огромную внушающую почтение книгу и серебряный
чернильный прибор. ╚Имя, фамилия?╩ - спросил он, приготовившись сделать
запись. Я ответил, недоумевая, зачем это могло ему понадобится. ╚Род
занятий?╩ - ╚Поэт..╩ - ╚Чем можете это подтвердить?╩ Не раздумывая, я
протянул незнакомцу папку. Он открыл ее и, просмотрев несколько листов,
сказал: ╚Ваш паспорт╩ Как ни странно, хотя у меня не было дома и не было
денег на ужин, паспорт у меня был... Горько подумав об иронии момента, я
протянул потрепанную книжицу. Человек вынул большую печать и, подышав на ее
черную поверхность, поставил штамп на чистую страницу документа - мне,
собственно говоря, было все равно. ╚Согласно вердикта Его Величеств от 1765
года, дающее право сочинителям просить покровительства Его Величеств, Вы,
имярек, получаете ПОЭТИЧЕСКОЕ УБЕЖИЩЕ нашего королевства. Сдайте имеющиеся у
вас зеркала╩. Услышанное было настолько удивительным, что я поначалу не знал
как это принять и не нашел ничего лучшего, чем спросить: ╚А где же сейчас
Его Величества?╩ Незнакомец поднялся и скрылся в глубине помещения. Через
минуту он вернулся. Теперь на его черном не совсем новом камзоле сверкала
золотая звезда. ╚В общем-то, это Мы, Телегон ХХ... - негромко сказал он и
виновато добавил, - Ахилл сегодня выходной╩. Так я был представлен ко двору.
Я уделил так много внимания и драгоценного пергамента, которому все равно
суждено быть сожженным, моей первой встрече с Телегоном ХХ, чтобы донести до
вас всю необычность личности нашего монарха, ибо без осознания этого,
по-моему скромному мнению, невозможно понять историю Черного Принца. Итак,
получив убежище, я через месяц принял должность Генерального Смотрителя
Национальной Королевской Библиотеки, а через год стал Хранителем
Королевского Архива. Конечно, экономике нашего королевства, состоящего из
гончарного круга дворецкого и гвардейца Ахилла, а также небольшой пекарни,
где трудилась фрейлина Ее Величества и очень часто оба Их Величества, был
поначалу нанесен некоторый урон, но небольшой доход, который я стал
приносить, составляя поздравительные и другие послания для граждан
граничащего с нами государства, быстро поправил дело. Кроме почитания нашей
маленькой Отчизны, нас объединяла любовь к Джани, Его Высочеству Принцу
Джани... Когда я увидел его в первый раз, это был невысокий хрупкий мальчик,
восторженно принявший меня и то немногое, чему я мог его научить. Но именно
Джани был причиной тому, что королевство не знало зеркал. В первый же день
Король сказал мне, что его сын уродлив. ╚Лицо моего сына не просто
безобразно, оно пугающе. Вы будете казнены через сожжение ваших поэм, если
он увидит свое лицо. Вы также будете казнены, если вы увидите его лицо...╩ -
тихо сообщил мне Его Величество за первым ужином. Да, лицо Джани навсегда
было скрыто от нас, от подданных, черной холщовой маской. Эта маска, а также
предпочтение, которое он отдавал одежде черного цвета, очень скоро закрепило
за Джани прозвище ╚Черный Принц╩. Оно нравилось ему, и мы часто звали его
╚Мой Черный Принц╩. Как я уже упоминал, мне посчастливилось учить его поэзии
и философии, Телегон ХХ, будучи неплохим художником, обучал его живописи,
Ахилл - скульптуре и фехтованию, Ее Величество преподавала музыку. Все
давалось ему легко. Никогда не было у меня лучшего спутника в долгих и
непростых путешествиях в океане мудрости, хранимой королевской библиотекой,
и более способного ученика. ╚Воистину природа, отняв одно, дает во сто крат
больше╩ - часто говорил я себе, думая о нем. Но случилось так, что недалеко
от нашего королевства жил Кондитер - владелец карамельного завода и
множества магазинов. Предприятие его было столь успешным, что он постепенно
скупал близлежащие дома и территории, расширяя и без того необъятное имение.
Настал день, когда его владение окружило нас. Надо отдать должное Кондитеру,
который не стал настаивать на покупке нашего королевства и оставил его
нетронутым почти в центре огромного парка. Он сделал из нас нечто вроде
личной музейной реликвии и радостно демонстрировал своим многочисленным
гостям, что, однако, немало задевало нашего монарха. Пожалуй, с этой точки
зрения у Кондитера было единственное достоинство, - он был отцом прелестной
дочери. Признаюсь, девочка была не только красива, но и умна. Говорили, что
она особо склонна к изучению языков и что, несмотря на ее юный возраст,
Французская Академия прочила ее в новые Шампольоны. Часто Дочь Кондитера
играла с подругами у нашего королевства. И однажды вышло так, что мяч влетел
в окно тронного зала и упал к ногам принца, наблюдающего за игрой. ╚Эй, мой
Черный Принц!╩ - крикнула ему Дочь Кондитера. Юноша поднял мяч и неловко
бросил его обратно. Девушки засмеялись и продолжили игру. С этого дня что-то
случилось с Джани. Он стал молчалив и нерадостен. ╚Что с тобой, мальчик
мой?╩ - спросил я его, удрученный этой переменной. ╚Она назвала меня мой
Черный Принц...╩ - ответил Джани. ╚Но и мы зовем тебя так╩ - возразил я.
╚Нет, она назвала меня МОЙ Черный Принц!╩. О да, мне была известна эта
болезнь. Болезнь юных сердец и несчастных поэтов. Болезнь, съедающая сердце,
тревожащая душу, лишающая сна и разума. Не было лекарства от этого недуга,
но я знал средство, облегчающее страдания. Да, я был достаточно несчастен на
своем жизненном пути, чтобы знать... Я молча вручил мальчику перо и ушел.
Утром я нашел его спящим в библиотеке. Рядом лежали исписанные листы. И
тогда я совершил два государственных преступления - превышение полномочий и
измену. Во-первых, я положил листы в конверт и запечатал их королевской
печатью, во-вторых, я нарушил границу королевства, не имея на то
соответствующего разрешения - я отнес письмо к Дочери Кондитера. Она с
недоумением приняла послание, но мне было известно, что Гонец Любви должен
быть терпелив. И мое терпение было вознаграждено. Вернувшись, я взял из
Оружейной шпагу и поднялся к Джани, все еще спящему в библиотеке. Я разбудил
его, и, вложив шпагу в тонкую руку принца, сказал: ╚Выбирай, мой Черный
Принц, либо ты проткнешь мою грудь, наказав меня за самоволие, либо прочтешь
письмо, лежащее у моего сердца╩. Конверт разлетелся на мелкие кусочки в его
руках. Лист бумаги порхал как бабочка между дрожащими пальцами, и, казалось,
играл с глазами, сверкающими сквозь прорези маски. ╚Она хочет видеть меня!╩
- радостно воскликнул он, но потом вдруг замер и горько сказал: ╚Она хочет
видеть меня...╩ Он плакал как ребенок. Он и был ребенком... ╚Ты пойдешь со
мной╩, - сказал он, глотая слезы. И я повиновался. Чем ближе был назначенный
час, тем яснее я понимал, что здесь все окончено для меня. Дело было не в
том, что я кого-то предал или совершил что-то постыдное... просто настало
время идти. В нужный момент я стоял у окна в гостиной. На мне было мое
старое пальто, в руках саквояж, дарованный мне Его Величеством за особые
заслуги. Говорили, что он когда-то принадлежал человеку, потерявшему себя в
дне сегодняшнем, но нашедшем в дне вчерашнем. Теперь я хранил в нем рукописи
- все мое имущество. Я молча попрощался с королевством и вылез в окно. Здесь
на пограничной полосе меня ждал Джани. Была темная безлунная ночь. Я шел за
принцем и размышлял. В молчании мы дошли до беседки. ╚Я здесь, МОЙ Черный
Принц╩, - услышал я голос Дочери Кондитера, но не увидел ее. Я остановился,
Джани же продолжил свой путь. Я не слышал о чем говорили двое, уединившиеся
под обвитым плюшем куполом, но я чувствовал, как волны - холодные, теплые,
ласковые, жестокие разбиваются у моих ног. ╚Огонь! Мне нужен огонь!╩ - вдруг
услышал я крик принца и бросился к беседке. ╚Тебе недостаточно огня твоего
сердца?╩ - спросил я Джани, с трудом различая его фигуру. ╚Хватит поэзии!
Мне нужен огонь!╩ Я открыл саквояж, достал оттуда чистые листы бумаги, и,
чиркнув огнивом, зажег их. Пламя заплясало в глазах принца, заиграло на
прекрасном лице Дочери Кондитера. ╚Ну что ж, смотри╩,- прошептал Джани и
быстрым движением сдернул с себя маску. Я замер, потрясенный, не в состоянии
вымолвить ни слова. Взгляд принца метался между мной и девушкой. Потом вдруг
остановился прикованный к растерянному лицу возлюбленной. Но... Джани
глубоко вздохнул и медленно опустился на мраморный пол. Факел погас. Я
судорожно вынул пачку бумаги из саквояжа и зажег ее. ╚МОЙ Черный Принц...
МОЙ Черный Принц...╩ - шептала девушка, склонившись над неподвижным телом, -
╚Он холодный, холодный! Сделайте что-то... Согрейте его!╩ Я бросил горящую
бумагу на пол и высыпал рядом свои рукописи. Сердце принца молчало. Но когда
лист догорел, оно совершило один единственный удар. Я зажег следующий лист
и, обратившись прахом, он вновь заставил отозваться сердце Джани. О, мой
с астливый король, твой сын был ослепительно красив и ты знал об этом, как
знает теперь пепел Поэмы Радости. О, мой мудрый король, ты обрек сына на
страдание, чтобы сделать его душу столь же прекрасной, как и его лицо, как и
моя Ода Печали, пожираемая пламенем. О, несчастный Джани, ты не знал, что
любовь требует веры и терпения. Ты не знал... Догорает мой сонет Страсти.
Жадно ждет сердце Черного Принца. Храни огонь, моя Принцесса. Храни огонь
для своего Черного Принца. И вечно продлится ночь... И будет жизнь!

18.03.98

Last-modified: Fri, 26 Jul 2002 06:19:22 GMT