Эрнст Малышев. Марсианская мадонна --------------------------------------------------------------- Сборник: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы OCR: Сергей Кузнецов --------------------------------------------------------------- Эрнст Малышев. Пещера ужаса Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 5-13. После смерти жены я с пятилетним сынишкой часто выезжал на уик-энд в эти места. Особенно нам полюбился один из каньонов, далеко врезающийся в каменистые, изрезанные отроги Скалистых гор, мрачной громадой подпирающих ослепительно яркий голубой небосвод, по нему скользили кудрявые завитки белоснежных облаков. Откуда-то с гор сбегал быстроногий прелестный ручеек, впадающий в небольшое синее озерцо, на берегу которого, как правило, располагался наш дружный лагерь. Я занимался хозяйством, ловил рыбу, кстати, здесь попадались довольно приличные экземпляры форели, а Стив устраивался неподалеку, в устье ручья. Он с удовольствием возводил из желтого песка многобашенные замки и крепости, заселяя их водившимися у него в изобилии игрушечными фигурками солдат и индейцев. Как-то, услышав возглас Стива: "Папа, смотри, что я нашел!", - я подошел к сыну и увидел в его руках белую пластиковую фляжку для питьевой воды и продолговатую зеленоватую коробочку, на которой красовалась надпись "Питательные пилюли". Выяснив, что фляжку, в которой Стив нашел эту коробочку, принесло течением ручейка, я взял коробочку в руки и отвинтил плотно завинченную крышку. Когда я извлек оттуда несколько маленьких, исписанных бисерным почерком листков бумаги, то в первый момент подумал, что меня кто-то пытается разыграть. Оглянувшись по сторонам и не увидев ничего примечательного, я взялся за листки и начал их внимательно просматривать. Они были сложены друг за другом в определенной последовательности, каждый листок был тщательно пронумерован, текст написан на английском языке, но писал явно американец и, судя по стилю, латиноамериканского происхождения. Мне, лингвисту по образованию, не представляло особого труда установить это. Буквально с первой фразы я настолько заинтересовался их содержанием, что, не обращая внимания на сынишку, углубился в чтение. "Тому, кто поможет мне выбраться из этой чертовой бездны, я обещаю вознаграждение в 10 миллиардов долларов, нет, в 100 миллиардов... Я не сумасшедший! Я любитель-спелеолог, Педро Кордосса. Пишу подробно, чтобы нашедшему мое послание было очевидно, что я нахожусь в здравом рассудке. Я и два моих товарища, Сэм Фитцжеральд и Томас Бут-вольд, решили все-таки добраться до этой пещеры. От когда-то живущих в этой части Скалистых гор индейцев до местных жителей дошло предание о якобы имевшейся здесь пещере Ужаса. ... В глубине одной из гор затаился огромный, страшного вида волк, охраняющий несметные сокровища. ... Кто попытается проникнуть в пещеру, тот мгновенно умирает от страха, едва увидев громадные клыки и разверстую пасть лохматого чудовища. Три года подряд мы штурмовали эту пещерную систему в поисках мифических сокровищ. Наконец, этим летом, преодолев глубину более одной мили, мы поняли, что нас может ожидать удача. Обычно изгибающиеся ходы и многочисленные пещеры бессистемно пересекаются между собой под различными углами. И вдруг мы заметили, а опыта нам не занимать, что ходы стали пересекаться под прямыми углами, на стенах пещер стали появляться еле заметные зарубки и стрелки. В хитроумном сплетении подземных дорожек и тропинок появилась какая-то закономерность. И даже, когда нам пришлось преодолеть участок, где потолок опустился ниже уровня воды, то наощупь, то ползком, протискиваясь в черной мутной воде сквозь острые выступы, рвущие одежду и царапающие кожу, мы были уверены, что близки к цели. Достигнув крупных размеров зала, мы обнаружили большую расщелину и, с трудом опустившись на ее дно, установили, что находимся в пещере с гладкими, отполированными стенами. Надо сказать, что за 26 лет я провел под землею более 1500 часов, но чтобы такое!.. Буквально потрясенные, мы смотрели и не могли насмотреться на искусное творение человеческих рук. По периметру вытянутой в длину пещеры, примерно на высоте в три четверти человеческого роста шла исключительно ровная прямоугольная площадка, толщиной 15-20 дюймов, со слегка закругленными краями. На ней были вырезаны значки, непонятные символы и изображения, волнистые и прямые пересекающиеся линии. На полу белели разбросанные кучи костей, черепа с пустыми глазницами, а в центре правой стены зияло исключительно правильной формы, круглое отверстие. Сэм подбежал и тут же сунул туда свою черномазую физиономию. "Парни, - заорал он, - Там что-то виднеется. Я - первый!". Однако, едва он затиснул туда свое массивное туловище, как мы услышали страшный вопль ужаса, его тело, ноги, как-то странно дернулись и обмякли... Мы с Томасом с трудом вытянули неожиданно отяжелевшее тело и, потрясенные, уставились на мертвое, перекошенное от страха, с вылезшими из орбит глазами, лицо нашего друга. Бутвольд, в свое время окончивший медицинский колледж, расстегнул рубашку Сэма и профессиональным жестом приложил ухо к его груди. "Разрыв сердца", - бесстрастно констатировал он. , "Слушай, дружище, - обратился ко мне Томас. - Здесь какая-то дьявольщина. Он был крепким, здоровым парнем. Что могло произойти с ним за эти несколько секунд? И потом, эти кости, черепа". Он привстал и со злостью пнул ногой один из белевших рядом черепов, который откатился в сторону, с глухим стуком уткнувшись в украшенную непонятным орнаментом стенку. Я хотел было предложить Бутвольду, на всякий случай, смыться отсюда подальше, но, зная его неукротимый характер и норов, тут же прикусил губу... Томас осторожно приблизился к отверстию, нагнулся, тщательно оглядел, ощупал его края, сунул внутрь руки, поводил ладонями по стенкам и, выпрямившись, сказал: "Ни черта не понимаю, нет ни звука, ни запаха ... Почему же он гак внезапно "откинул копыта"? Да и эти отчего-то подохли". Затем, поглядев на мое растерянное лицо, добавил: "Ладно, не трусь. Сейчас я все выясню ... Ну-ка, подстрахуй меня". И одарив меня гневным взглядом, в ответ на произнесенную жалким голосом просьбу: "Может, не надо?" - пристегнул к поясу трос и полез в чернеющий провал ... Уцепившись обеими руками за постепенно скользящий между ладонями канат, я напряженно вглядывался и вслушивался в пугающую темноту отверстия. Сначала услышал тяжелое, сдавленное дыхание, потом какое-то неразборчивое бормотание, затем возглас: "Страшно!... Мне страшно! - и дикий крик, - Пэд! Пэд! Обратно... скорее обратно! Не могу больше ... П э-э-эд!" Упершись ногами в пол, я изо всех сил потянул трос назад, он не поддавался ... В отчаянии я дернул еще раз и с большим трудом вытащил Томаса, вернее, его тело. Томас был мертв. Его всегда красивое холеное лицо с аккуратно подбритыми усиками было искажено гримасой ужаса. В каждой черточке дорогого мне лица, мы дружили более 25 лет, чувствовался страх! Настоящий животный страх! Я бессильно опустился на пол и смахнул с уголка глаза набежавшую слезу отчаяния. Мое положение становилось безвыходным. Одному выбраться из расщелины практически невозможно, хотя попытаться все-таки следовало. Надеяться на помощь извне - бесполезно. У нас никогда не было привычки сообщать о наших маршрутах; к сожалению, все мы страдали суеверием. На моих глазах по совершенно непонятным причинам погибли два моих единственных друга, два самых близких на земле человека... Для меня стало делом чести выяснить, что послужило причиной их гибели. Ведь мы прошли под землей не одну сотню миль. И никогда, никогда ни о чем подобном не слышали. Чтобы так внезапно погибли опытнейшие спелеологи, на счету которых не один десяток обследованных пещер и подземных полостей... Побывать в таких передрягах и так нелепо умереть!? Это выходило за пределы моего понимания! ... Вдруг меня как-будто осенило. Ведь не зря существовало предание о пещере Ужаса. И потом, явно искусственного происхождения пещера с идеально круглым отверстием. Изображения на стенах и неожиданная смерть специалистов, мастеров своего дела... могли свидетельствовать лишь об одном. Видимо, в какой-то точке пещеры на мозг людей начинали воздействовать импульсы, а возможно, и волны, вызывающие ужас или страх. Не исключено, что их излучало какое-либо искусственное тело или аппаратура, расположенная где-нибудь в глубине горы или в соседней пещере, куда мог вести этот проклятый лаз. "Постой-ка, - сказал я себе, - а что если попробовать ..." В первую очередь импульсы или волны могли воздействовать только на мозг. Следовательно, надо попытаться как-то экранировать его от этого излучения. Шлем! Да, обыкновенный мотоциклетный шлем, который каждый из нас таскал с собой для безопасности, чтобы лишний раз предохранить голову от удара о выступ или от падения сверху камней в случае обвала. Но, как правило, мы ими не пользовались. Во-первых, в них не всегда удобно, а во-вторых, жарковато. В некоторых пещерах температуры были повышенные, как, например, в. этой. Пожалуй, где-то недалеко проходили горячие термальные воды. Я вытащил из заплечного мешка свой шлем, тщательно осмотрел его. Порывшись в запасах погибших товарищей, обнаружил завернутую в фольгу жареную курицу. Сэм не страдал отсутствием аппетита. Разгладив фольгу, аккуратно заложил ее внутрь шлема для создания дополнительной изолирующей прокладки и, водрузив его на голову, с отчаянием пловца, не умеющего плавать, ринулся в жуткую пустоту... Я не сразу почувствовал, что лаз постепенно сужается. Давно преодолев невидимую глазом границу, где, наверное, начиналось действие таинственного излучения, я продолжал протискиваться дальше. Скорее всего моя догадка оказалась верна и мотоциклетный шлем достаточно хорошо защищал мозг от воздействия внешних раздражителей. Никаких особенных новых симптомов и ощущений я не чувствовал, за исключением некоторой нехватки кислорода, хотя уже продвинулся вперед метров на 10 - 12. Ход все сужался. Про себя я думал: "Ничего плохого. Ты жив, старина, немного еще, ну совсем немного, ну два-три дюйма, а там ... увидим". Вдруг в какой-то момент я понял, - все, предел! Больше мне не продвинуться ни на один дюйм. Попробовал ткнуться вперед, не получается, хотел податься назад - тот же результат. И тогда, впервые в жизни, я почувствовал нарастающую волну страха. Но она шла не из мозга, а откуда-то изнутри... Похолодели кончики пальцев. По всему туловищу и конечностям пробежал озноб. Волосы мгновенно взмокли от пота, а тело покрылось испариной. Живые, мощные каменные объятья так сдавили грудную клетку, что, казалось, на плечах лопается кожа. Гулким стуком ударило сердце. Все, конец, помощи ждать неоткуда. Один, совсем один в этой каменной могиле! "Какая чушь! Так глупо погибнуть!" - сердце застучало как молот, казалось, что оно билось прямо о голые камни все сильнее и сильнее. Боль, дикая боль ломила виски. Я почувствовал, что задыхаюсь ... Глоток, нужен глоток, всего один глоток свежего воздуха! И эта жуткая, дикая темнота вокруг ... Собрав остатки сил, напружинив мускулы, я еще раз дернулся вперед. О, чудо! Мне удалось вздохнуть, и в это мгновение я почувствовал, что жуткие каменные челюсти, сжимающие мое тело, ослабили свою смертельную хватку. Еще рывок, и я, с мокрым от слез лицом, полной грудью вдыхал свежий воздух, который неизвестно откуда проникал в небольшую подземную полость, куда я неожиданно скатился. Отдышавшись, я привстал на колени и увидел, ясно увидел перед собой бледный свет. На четвереньках я протащился вперед и через несколько секунд очутился в пещере, освещаемой желтоватым пульсирующим свечением. Источника света не было видно, казалось, сами стены, пол и потолок этого подземного грота, сокращаясь, как живые, излучают благодатные волны воздуха и света. Очарованный этим видением, я хотел было стащить с мокрой от пота головы этот давящий мотоциклетный шлем и почувствовал страх, беспощадный страх и ужас; издав дикий вопль, потерял сознание. Очнувшись, я увидел, что лежу на каменном гладком полу пещеры, освещаемой тем же пульсирующим светом. Схватившись за голову руками, я облегченно вздохнул, шлем оказался на месте. Видимо в последнее мгновение частичка разума, не охваченная ужасом, успела подсказать, чтобы я немедленно отвел руку от шлема. Все встало на свои места. Я нахожусь в центре излучателя Ужаса и Страха. Какая-то раса, а возможно, и Пришельцы, побывавшие здесь, решили оставить о себе долговременную память. А может, верна легенда, и здесь действительно зарыты сокровища! Мысль об этом подстегнула меня, словно ударом хлыста. Я вскочил на ноги и осмотрелся. В левом углу пещеры я заметил прямоугольный проем высотой около 10 футов. Через него вышел в гигантский зал, буквально поразивший меня своей стройной красотой и благородными пропорциями. Посередине зала высилась огромная пирамида из гладкого на ощупь, похожего на металл материала. От нее веяло необычайной свежестью и прохладой. Позади пирамиды застыло несметное количество золотых фигурок ящеров, птеродактилей, динозавров и каких-то неизвестных морских животных и растений. В том, что фигурки были из чистого золота, у меня не было никаких сомнений. В детстве я служил учеником у ювелира, так что все касаемое благородного металла я знал в совершенстве. Противоположную стену зала занимали большие стеллажи, уставленные отливающими желтым металлическим блеском пластинами. Подойдя ближе, я увидел, что это золотые листы толщиной около двух дюймов. Каждая пластина, покрытая цепочками мелких знаков и изображений, напоминала развернутый лист газеты. Увиденное настолько потрясло мое воображение, что несколько минут я не мог прийти в себя от изумления. Что это? Куда я попал? Ведь такое может привидеться только во сне! На всякий случай я даже ощупал себя руками и дернул за нос. Нет, это не мираж ... и тем более не сон ... Передо мной находились сокровища, которым не было цены. Здесь, в этом подземелье, таятся сокровища на сотни, тысячи миллиардов долларов! Я богат! Несметно богат! Чудовищно богат! Богат, как десятки Хантов! Однако ликовать рано. Надо было подумать, как выбраться отсюда. Обратный путь закрыт, ибо никакая сила не могла меня больше заставить лезть в ту каменную ловушку, где я чуть не задохнулся. Уж лучше подохнуть здесь. По крайней мере рядом с золотом, да и воздух чище! Я двинулся вдоль стен зала и сразу наткнулся на вход в другую пещеру, значительно меньше первой, но не уступающей ей по красоте. Затем я нашел проход в следующую ... Так я переходил из пещеры в пещеру, пока наконец силы мои не иссякли, - ноги подкосились от усталости. Я беспомощно опустился на пол, выложенный темно-коричневыми с желто-зеленым крестом металлическими плитками, на удивление теплыми. Только сейчас я почувствовал, как хочу пить и есть. Пошарив в карманах, я нащупал коробочку с питательными пилюлями и, высыпав их все на ладонь, горстью отправил в рот. Однако после этого приступы жажды не только не уменьшились, но затерзали меня с еще большей силой. Не выдержав, я снова направился бродить по бесконечному лабиринту проходов и пещер. По многолетнему опыту спелеолога мне известно, что под землей без воды не останешься. Здесь располагается бесчисленное множество питьевых источников, надо только уметь их находить. Но в этом проклятом искусственном лабиринте не только невозможно что-либо найти, но, кажется, я полностью потерял ориентировку и не мог вспомнить обратную дорогу к золоту, хотя зрительная память у меня превосходная. Беготня по бесконечным анфиладам пещер настолько утомила меня, что, не выдержав, я остановился. И в этот момент, совершенно явственно услышал звонкое падение капель воды. Ринувшись на звук, через несколько секунд я вскочил в пещеру, на земляном полу которой находился небольшой, бьющий из-под земли, источник воды. Я жадно припал к этой животворной, дарящей жизнь, струйке и долго с наслаждением пил отдающую минеральными примесями слегка солоноватую воду. Напившись, я заметил, что из источника вода вытекает в маленький журчащий ручеек, который, в свою очередь, впадал в другой, больших размеров, уходящий куда-то вглубь горы. И тут мысль, промелькнувшая у меня, дала мне шанс на спасение. Единственный шанс из тысячи. Ведь ручеек обязательно должен выйти на поверхность, а там он неминуемо впадет в горную речку или озеро. Таким образом, если использовать пустую фляжку для питьевой воды, чудом сохранившуюся у меня на поясе после пережитых злоключений, и бросить в нее записку, указав наш маршрут, и она попадется кому-нибудь на глаза, то... Конечно, вероятность слишком мала, почти ничтожна, но вдруг ее все-таки найдут. А за золотом придут, обязательно придут! Так что, может быть, ты еще выкарабкаешься, Педро! Я решительно отстегнул фляжку, достал из нагрудного кармана записную книжку и шариковую ручку, пронумеровал страницы и записал все, что вы прочли. На отдельном листке я показал полностью наш маршрут и дал точные координаты пещеры Ужаса. Закладывая мои записки в эту пластмассовую посудину и всецело доверяясь Судьбе и его Величеству Случаю ... Умоляю! Заклинаю всем святым на Земле, спасите меня! Спасите! Я жду помощи! Жду! Помните, человек без пищи может продержаться несколько недель, а воды у меня вдоволь ... Умоляю! Спасите! Возьмите все сокровища пещеры, но спасите! Я хочу жить! Только жить! Педро Кордосса". Взволнованный прочитанным, я на несколько секунд впал в состояние прострации. Затем посмотрел на подпись, даты не было. Но чернила были не выцветшими. Значит, время есть. Но где маршрут? Я стал вновь просматривать листки, но самого главного, с указанием маршрута и координат пещеры, не обнаружил. Тогда я подошел к сынишке и спросил: "Стив, здесь должен быть еще один бумажный листок. Ты не видел его?" "Видел, папа, - ответил ребенок. - Был еще маленький листочек, в него была завернута эта зелененькая коробочка, в которой мы нашли много бумажных листиков, но я его выбросил". "Как! - заорал я. - Куда?" Стив молча указал на белеющий на мокром песке бумажный клочок. Дрожащими от волнения руками я поднял его и увидел на обратной стороне расползающееся во все стороны мокрое чернильное пятно... Эрнст Малышев. Властелины галактики Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 14-28. Пять ночей подряд я не смыкал глаз, с тех пор, как эту, еще совсем молоденькую красивую девушку привезли в бессознательном состоянии ко мне в реанимационное отделение. Ее нашли рыбаки на берегу моря и привезли в клинику едва дышавшей. Она лежала на спине, широко разбросав по сторонам свои полуобнаженные, почти детские руки. Только по редким пульсациям показаний кардиометра можно было заметить, что жизнь едва теплится в этом юном теле. На шестые сутки, едва раскрыв цвета морской волны глаза, она прошелестела: - Где я... что со мной? Комплекс проведенных всесторонних обследований определил полную потерю памяти. Она не помнила ничего, буквально ничего: ни свою фамилию, ни имя, ни родителей-, откуда и каким образом оказалась на берегу моря. Профессор Глухов, тщательно изучая сиораму ее мозга, обнаружил любопытное явление: похоже, что центры памяти подверглись воздействию какого-то излучения. Сообщение профессора заинтересовало академика Котри-кадзе, консультанта нашей клиники, одного из ведущих специалистов страны в области нейрохирургии мозга. Мне было невыносимо жаль бедную девушку, часами разглядывающую потолок над кроватью. Уже несколько месяцев специально организованная группа врачей различных направлений медицины билась над решением этой весьма незаурядной проблемы. Становилось совершенно очевидным, центры памяти мозга девушки подверглись интенсивному лучевому воздействию. Не вызывало Никаких сомнений и искусственное происхождение лучей. Бесчисленные попытки восстановить память больной, несмотря на использование новейших достижений медицины, положительных результатов не давали. Даже Котрикадзе уже был готов отказаться от этой, как он выразился, "бесполезной затеи". Лишь по моему настоянию профессор Глухов согласился на проведение последнего эксперимента с использованием прибора Джаргабова, испытания которого в лабораторных условиях на обезьянах в сорока процентах случаев давали весьма положительные результаты. Несмотря на то, что проведение эксперимента в клинических условиях сопряжено с рядом трудностей, нам удалось провести операцию в считанные часы и закончить ее около одиннадцати часов вечера. Беспокоясь за состояние здоровья моей пациентки, я решил ночью подежурить у ее постели. Спала она совершенно беззвучно, изредка по детски шевеля губами. Вдруг, около четырех часов утра я услышал ее вполне внятный голос. Почти машинально переключив имеющийся в палате магнитофон на "запись", я придвинул его ближе к кровати. Все происшедшее с девушкой было настолько необычно и сверхестественно и так затрагивало будущее всего семимиллиардного населения планеты, что я вынужден воспроизвести ее повествование полностью, без всяких изменений и комментариев. Вот что рассказала равнодушная пленка голосом столько пережившей девочки: "В то роковое для меня утро я проснулась с предчувствием неминуемой беды. Какое-то странное беспокойство овладело мной. Я буквально не могла найти себе места - слонялась из угла в угол по комнате. Затем прошла на кухню, хотела позавтракать, но не было аппетита. Вернулась в комнату, села на диван, обхватив колени руками, и попыталась все-таки разобраться со своими непонятными ощущениями. Мелодичный звонок вывел меня из оцепенения. Открыв наружную дверь, я увидела Сережку, моего одноклассника. Оказать, что я просто обрадовалась, было бы, наверное, мало. Во-первых, мы не виделись уже больше недели, во-вторых, мы с ним дружили с первого класса и за десять лет настолько привыкли друг к другу, что, пожалуй, не было ни одного вечера, чтобы мы не поболтали по видеофону, хотя сидели за одной партой и у нас было достаточно времени для общения. Кроме того, нас связывало общее увлечение подводным плаванием и историей, тем более, что в будущем году мы собирались поступать на исторический факультет Московского университета. Ну и наконец, он мне просто немножко нравился. Сережка, заметив мое угнетенное состояние, сразу попытался вывезти меня из "транса" своей постоянной шуткой: - Ну, что, Рыжая, нос повесила? - заранее зная мою ответную реакцию, так как по всем канонам я была натуральной блондинкой. Длинные до плеч волосы были предметом моей постоянной гордости и вызывали зависть у одноклассниц, предпочитавших современные короткие прически. На этот, раз его шутка не имела успеха и с места в' карьер, как он всегда делал, Сережка предложил: - Слушай, Лейла, пойдем к морю. Погода отличная, наш катамаран у причала. Махнем к пещерам! Когда речь заходила о море, то меня уже не приходилось долго уговаривать, и через сорок минут мы подплывали к подножию огромной горы, далеко уходившей в море своими скалистыми отрогами. Там было множество гротов и подводных пещер, где мы обычно чудесно проводили время, обследуя каждый уголок, в надежде найти какие-либо следы пребывания сказочного великана Савоофа, согласно древнейшей легенде, обитавшего в этих краях более тысячи лет тому назад. Мое утреннее плохое настроение уже давно как рукой сняло, и я весело хохотала над Сережкиными смешными историями. Он выдумывал их сам и был большой охотник рассказывать, причем делал это весьма искусно с уморительной мимикой и жестами, копируя героев своих "потешек". Сегодня мы решили обследовать скалу Лисий нос, отвесные стены которой, казалось, подпирали тучи. Особенно это было заметно в дождливую погоду, когда облака почти приникали к земле своими серо-белыми размывами. Медленно проплывая вблизи скалы на расстоянии пяти-шести метров, мы неожиданно обнаружили небольшой проход, и, разумеется, не замедлили направить туда свое судно, на борту которого красовалось мое имя, выведенное рукой' моего друга затейливой древнеславянской вязью. Пролив был довольно узким, и мы едва протиснулись в это каменистое русло, слегка поцарапав борта катамарана. Метров через двадцать отвесные стены расступились и мы очутились в прелестном небольшом озерце, воды которого манили своей первозданной свежестью и синью. Нас охватило какое-то необычное ощущение тишины и спокойствия. Заглушив двигатель, мы улеглись на дно и, закрыв глаза, полностью отдали себя во власть нежно-теплых солнечных лучей. Казалось, все замерло вокруг, и мы были одни в этом прекрасном, нетронутом уголке, созданном самой природой. Меня понемногу даже стало клонить ко сну, но неожиданно раздался глухой хлопок. Мы вскочили на ноги и посмотрели друг на друга. На мой недоуменный взгляд Сергей лишь пожал плечами. Постояв несколько секунд неподвижно, прислушиваясь к тишине и не обнаружив ничего необычного, мы заняли прежние позы. Минуты через две хлопок повторился. На этот раз он настолько разжег наше любопытство, что мы решили немедленно обследовать наше убежище самым тщательным образом. Первым бросился в воду Сергей. Вода была чиста и прозрачна, я отчетливо видела все его движения, но когда он глубоко нырнул, видимо, надеясь достичь дна, меня охватило то необъяснимое беспокойство, которое преследовало меня дома до появления Сережки в нашей квартире. Прошло несколько томительных секунд, пока вынырнувший приятель не сообщил, что глубина жуткая... и чем дальше от поверхности, тем вода теплее. Затем он доплыл до противоположной стены нашего каменного мешка и на расстоянии вытянутой руки до нее встал во весь рост, при этом вода еле доходила ему по плеч. Крикнув мне, что нашел какой-то выступ, сделал приглашающий жест рукой, и через мгновение я плыла к нему. Постояв вместе на выступе, мы решили определить его очертания и размеры и двинулись вдоль стены, слегка касаясь ее руками. Кое-где вода доходила даже до пояса, а в одном месте оказался обрыв, так что шедший впереди Сережка ушел под воду с головой и, быстро вынырнув, шумно отфыркивался, мотая из стороны в сторону своей темноволосой макушкой. Затем он, не сказав мне ни слова, снова ушел под воду. Когда в очередной раз его голова показалась над поверхностью, я ехидно спросила, что же он там такое обнаружил интересное. Вместо ответа он нырнул снова и не показывался довольно долго. Наконец, с шумом выскочив до пояса из воды и едва отдышавшись, сообщил, что нашел в скале огромное круглое отверстие. Не поверив ему, я нырнула за ним и, действительно, на глубине около пяти метров обнаружила вход в какой-то канал явно искусственного происхождения, так как стены его были идеально отшлифованы и покрыты слоем какого-то металла. Не сговариваясь, мы ныряли по очереди, пытаясь определить длину канала и его направление. Но чем больше мы ныряли и дольше оставались под водой, становилось яснее, что даже если и пронырнем до конца грота, то не хватит воздуха вернуться обратно. Решив в последний раз попытать счастья, я сделала головокружительный вздох и нырнула в пугающе темную глубину тоннеля. Чувствуя, что мне уже не хватит воздуха, чтобы вернуться назад, я попыталась резко развернуться, но ударилась головой о выступ скалы, потеряла ориентировку и бешено заработала руками и ногами, пытаясь как можно скорее выбраться на поверхность. Уже почти теряя сознание, я резко рванулась вверх, вода расступилась, и меня охватил ужас: над моей головой не было солнца. Судорожно хватаясь руками за стены, я пыталась найти хоть какой-нибудь выступ выше уровня воды, чтобы перевести дыхание. Неожиданно правая рука уперлась в исключительно гладкую поверхность большого кольца. Обеими руками схватившись за его нижнюю часть, я перевела дыхание, облегченно вздохнув, - по крайней мере, у меня еще есть хотя бы шанс не рухнуть в эту мрачную глубину. Постепенно глаза привыкали к полумраку подводной пещеры. Размеры ее были так велики, что очертания стен далеко терялись за пределами видимости. Между тем воздух был прохладным, как-то по-особенному легким, будто колоссальный кондиционер нагнетал сюда свежую струю кислорода. Приглядевшись к своду пещеры, я обнаружила, что из находившегося в нем трапециевидной формы проема исходит зеленоватое фосфоресцирующее свечение, которое дорожкой освещало ведущие к нему высеченные в скале ступени, раза в три превышавшие размеры ступенек лестничных маршей обыкновенного жилого дома. Мне ничего не оставалось делать, как попытаться добраться до верха, тем более, что другого выхода у меня просто не было. Надеяться на Сережкину помощь, пожалуй, не приходилось, ведь только случайность позволила мне выбраться из тоннеля. Держась руками за кольцо, я нащупала нижнюю ступеньку и, обретя под собой твердую опору, решилась двинуться вверх. Ступени были влажными и немного скользкими, но на расстоянии двух вытянутых рук попадались кольца, подобные нижнему, благодаря которым мне удавалось потихоньку продвигаться, кверху. Характер расположения ступеней очень напоминал винтовую лестницу. Около получаса напряженного пути привели меня к гладкой стене. Безуспешно пытаясь найти очередное кольцо, я обнаружила довольно значительное прямоугольное углубление. В его центре оказалась большая рукоятка, своей формой напоминавшая рубильник, - их еще лет тридцать назад использовали в электрических устройствах. Я очень устала, но присесть было негде, так как верхняя ступенька оказалась особенно скользкой, а перспектива загреметь вниз с такой высоты меня ничуть не устраивала. Чтобы дать возможность хоть немного отдохнуть ногам, я всей тяжестью тела повисла на рукоятке. К моему изумлению, я почувствовала, что стена, как описывалось в старинных романах, поползла в сторону и передо мной открылся пятиугольный проем. От неожиданности я несколько мгновений не могла придти в себя. Наконец, опомнилась и увидела перед собой тоннель большого диаметра. Стало значительно светлее, и мне удалось разглядеть, что вся его поверхность выложена металлом голубоватого цвета. Под ногами у меня оказалась металлическая с квадратными ячейками решетка размером около полутора метров, причем полосы ее были настолько широки, что на них без труда могли поместиться, по крайней мере, четыре моих ступни. Осторожно ступая по полосам решетки, я решительно двинулась вперед. По мере движения становилось светлее, правда, каждый шаг давался далеко не без труда, так как босые ноги скользили по металлу, как по льду. Внезапно тоннель резко повернул в сторону, и перед моими глазами открылась панорама гигантского зала с расположенными по периметру колоннами, буквально подавляющими своими размерами. Зал был настолько велик, что противоположная сторона, подобно миражу, еле виднелась в мрачном, тускло-бледном полумраке слегка светившихся колонн. Слева и справа от входа я насчитала по четыре огромных кресла, расположенных между колоннами, с необычайно высокими спинками, направленными к центру зала. Перед каждым креслом весь промежуток между колоннами занимал вогнутый матово-черный экран с вмонтированной в него панелью управления, заполненной многочисленными различной конфигурации кнопками, рычажками и выступами. Величина кресел была настолько велика, что сиденья, выделанные из необычайно мягкого и бархатистого на ощупь материала, находились на уровне моей груди. Я стала обходить кресла с левой стороны одно за другим и когда дошла до четвертого, буквально остолбенела от страха. В нем неподвижно сидело гигантское существо в круглом шлеме, на верхушке которого покачивались на тонких стержнях два золотистых шарика. Первой моей мыслью было броситься бежать, но я как зачарованная не могла оторвать глаз от этого зловещего монстра. Наконец, я несколько пришла в себя, тем более, что чудовище сидело спокойно и не делало попыток добраться до меня. Осторожно, на цыпочках я двинулась к выходу; между тем меня охватил сильнейший озноб - в зале было довольно прохладно, а в мокром купальнике, босиком, да еще на металлическом полу долго не проходишь. Кстати, пора было подумать, как отсюда выбраться, тем более, что встреча с великаном меня почти доконала. У самого выхода я обратила внимание на две сферические ниши, расположенные по обе его стороны. На одной из них на конусовидном рычажке висел кусок шерстяной ткани, чем-то напоминавший плащ, который носили в средние века. Сообразив, что этот лоскут наверняка согреет, я сдернула его, при этом слегка приоткрылась имевшаяся в нише трапециевидная дверца, а весь зал начал светиться голубоватым сиянием. Постепенно засветлели и экраны, расположенные напротив каждого кресла. Я, хотя и закуталась в накидку, но особенно не согрелась, в то же время меня одолевало сильнейшее любопытство, тем более, что сидевшее в кресле существо до сих пор не подавало признаков жизни. Про себя я подумала, что это скорее всего робот, а возможно, и просто пустой скафандр, иначе он обязательно бы прореагировал на устроенную мной иллюминацию. Мне пришлось пережить несколько неприятных минут, когда я, забыв про осторожность, подошла к первому экрану и заглянула в него. За экраном в двух прозрачных саркофагах лежали голые мужчина и женщина, оба черноволосы, с желтоватым цветом кожи. В левой части экрана на прозрачных прямоугольниках были изображены: глаз с узким разрезом, нос, губы и различные части тела, а вся вертикальная колонка табличек заканчивалась рисунком человеческого силуэта с цифрами, видимо, обозначавшими различные параметры. Точно такая же вертикаль прямоугольников была и в правой части со стороны саркофага женщины. В центре, над обеими колонками прямоугольников, совершенно отчетливо было изображено внутриклеточное строение человеческого организма, хромосомы с какими-то пометками, длинные нити нуклеиновой кислоты. Между двумя саркофагами покоился прозрачный шар, наполненный мутноватой жидкостью. Заглянув во второй экран, я увидела то же самое, но тела мужчины и женщины были уже черными, у третьего - бронзовыми. Заглядывать в четвертый экран я не стала, не решаясь повторить встречу с циклоном. Меня почему-то особенно заинтересовали черные фигуры мужчины и женщины, видневшиеся в саркофагах второго экрана. Чтобы получше их разглядеть, я попыталась вскарабкаться на сиденье кресла, но сделать это удалось лишь после третьей попытки, когда, уцепившись за подлокотники и подтянувшись, рывком перекинула тело вперед и вверх. Во время этой операции я, видимо, случайно нажала одну из кнопок, вмонтированных в панель, находящуюся с передней стороны подлокотника. Кресло немедленно пришло в движение, а потолок и экраны засветились ярким светом. Судорожно вцепившись в подлокотник, я попыталась удержаться на краю, но центробежная сила вращения заставила меня сползти назад и прижала к спинке кресла. Одновременно совершенно непроизвольно я нажала еще какие то кнопки и в результате с запрокинутой головой и задранными вверх ногами, весьма в неудобной позе, полулежала, уставившись в потолок, вследствие того, что кресло, изменив угол наклона, развернулось к центру зала. На потолке в это время происходили удивительные превращения. Вначале я увидела как бы географическую карту Земли с двумя полушариями, на которых ясными контурами были обозначены все материки. Одно из полушарий "растаяло", а второе, увеличиваясь в размерах, заняло всю площадь. Затем весь экран заполнил ясно видимый материк Африки. Он разрастался, уже не стало видно его очертаний. Вскоре появилась деревня с конусообразными крышами и... наконец, появилось изображение двух мучительно умирающих негров - мужчины и женщины. По деревне бродили полунагие, изможденные люди в лохмотьях, которые один за другим падали в конвульсиях на землю и с искаженными болью лицами застывали в самых неожиданных позах. И лишь один, совершенно голый негритенок, долго бродил между трупами, а вскоре и он упал ... и затих. Это страшное зрелище сменила панорама большого промышленного города, явно расположенного где-то в Африке, мужчины и женщины негроидной расы, в изодранных, грязных современных костюмах и. платьях, шатаясь из стороны в сторону, брели по улицам с остановившимся транспортом ... между домами, зияющими провалами окон, с выбитыми стеклами и сорванными с петель дверями. Бездействовали фабрики, заводы. И всюду трупы, трупы . .. Дикая, страшная агония умирающего города!.. Когда на экране вновь появилось изображение африканского континента, то оно было перечеркнуто зловещим черным жирным крестом .. Внезапно экран потолка озарился отблесками извергаемой со всех сторон лавы вулканов, тучи пепла и растекающийся по всем сторонам реки раскаленной магмы поглощали города и поселки, гигантские трещины от землетрясений, сотрясавших материк, жадно поглощали в себя целые регионы... Наконец, на экране появился огромный безжизненный скалистый остров, со всех сторон омываемый огненным океаном бушующего пламени. Экран начал постепенно гаснуть, мое кресло вернулось в прежнее положение. В это время прозрачные саркофаги за экраном, расположенным между колоннами, тоже задвигались, из горизонтального перешли в вертикальное положение, все трафареты и таблички сложились внутрь и вспыхнувшее пламя мгновенно охватило содержимое каждого саркофага, и они обратились в оплавленные, обугленные черные столбы. Только шар, расположенный между ними, продолжал с бешеной скоростью вращаться, пока от тепла горящего огня мутная жидкость не превратилась в газ, разорвавший его на мелкие части ... Затем потемнели все экраны, а все кресла, за исключением одного, где находился робот, ушли в пол. От страха и ужо а я почти потеряла сознание и несколько минут в оцепенении лежала на холодном полу. Из всего увиденного я почти ничего не поняла, и если бы мне не было всего шестнадцать лет, то, вероятно, я бы просто сошла с ума от пережитого. Но молодость взяла свое. Я встала на четвереньки, потом... на ноги и, слегка покачиваясь, пошла к выходу из этого жуткого зала. Однако тут же вернулась, любопытство пересилило страх и я решила все-таки разглядеть хозяина единственного оставшегося в зале кресла. Я видела его только в профиль, поэтому на этот раз решила попытаться зайти со стороны экрана, но какая-то сила, видимо, силовое поле не давала мне возможности сделать это. Стала нажимать подряд все кнопки на подлокотнике кресла, внезапно оно задвигалось вокруг своей оси. Я вздрогнула от .неожиданности и поспешила зайти за его спинку, но оказалась плотно прижатой к пульту экрана. Очевидно, при этом я нажала на какие-то клавиши, так как весь зал озарился ровным серебристо-белым светом. На пульте что-то защелкало, замигало, зажигались и гасли многочисленные табло и световые устройства. От испуга я отскочила к центру зала, но постепенно осмелела и шаг за шагом вернулась обратно и принялась внимательно разглядывать шлем с золотыми шарами на тоненьких стержнях. Подойдя совсем близко, обнаружила, что силовое поле отсутствует. Осмелев, потрогала огромную, в надувной скафандровой перчатке, руку. Ткань оказалась удивительно гладкой и теплой на ощупь. Весь скафандр как бы состоял из поперечных выпуклых "колбасок", причем натруди они были значительно больше, а на руках и ногах - помельче. Не выдержав, я вскарабкалась на подлокотник и оттуда, встав на него ногами, заглянула внутрь шлема. Из-за темноты я практически ничего не увидела, тогда, взявшись обеими руками за те части шлема, где, по всей вероятности, находились слуховые диски, я попыталась прижать голову к спинке кресла для того, чтобы внутрь шлема упал свет и можно было бы разглядеть лицо робота, а возможно, и... Пришельца. В этот момент под пальцами что-то дважды пискнуло, испуганно отдернув руки, я увидела, как золотые шарики ярко вспыхнули, между ними проскочили голубоватые искорки-молнии, а на меня, сквозь прозрачную часть шлема, уставились два неподвижных огромных рубиновых глаза. От испуга и неожиданности у меня закружилась голова и я чуть не свалилась с кресла, но быстро пришла в себя, осторожно сползла на пол и отошла на несколько метров в сторону ... Пришелец!!! А в том, что это именно так, у меня уже не было никаких сомнений. Слишком умным и все понимающим для робота был взгляд этих ярко-красных глаз. Мне в какое-то мгновение даже показалось, что он не только прочитал все мои мысли, но и достиг самых глубин сознания. Постояв еще несколько минут вблизи кресла и убедившись, что его владелец по-прежнему не подает признаков жизни, я бросила взгляд в правую сторону от кресла. Передо мной высился необычайно больших размеров, многометровый пульт управления с сотнями клавиш, кнопок, непонятного назначения переключателей с различными стрелками, кружочками, разнообразной конфигурации значками. Внезапно мертвую тишину зала разорвали звуки тихой музыки, явно неземного происхождения, но очень мелодичной, а на потолке снова вспыхнул экран. Я увидела величественный зал круглой формы, заполненный существами, похожими на людей. В центре Зала находилось сооружение, напоминающее трибуну, но медленно вращающееся вокруг своей оси, на ней кто-то стоял. Затем изображение трибуны стало увеличиваться ... и вот уже весь экран заняло лицо выступавшего. У него была большая, совершенно лысая голова - округлая, слегка приплюснутая с боков, но с висков до середины совершенно квадратных скул свисали два серебристых локона волос. Надбровные дуги в виде треугольников были также безволосыми, но что особенно выделялось на лице, так это огромные, занимавшие больше половины лица, ярко-рубиновые глаза. Вместо носа были заметны две небольшие круглые дырочки. В безгубом ротовом отверстии вместо зубов виднелись какие-то пластинки, на месте ушей находились два ровных бугорка. Особенно примечательным было постоянное изменение цвета его лица - от голубого до темно-лилового с самыми разнообразными оттенками. Широкий лоб был перехвачен прозрачным голубоватым обручем с тремя большими кристаллами. В центре переливался всеми цветами радуги огромный кристалл белого цвета, похожий на бриллиантина левом виске горел ярко-красный камень, а с другой стороны искрился зеленый. Весь обруч был пронизан золотыми жилками; при повороте головы они ярко вспыхивали. Пока я его внимательно разглядывала, даже не сразу сообразила, что каким-то образом до меня доходит смысл его речи. По всей видимости, кто-то настроился на биополе моего мозга и телепатаровал слова оратора. Это был реквием моей родной планете. Естественно, я не могла запомнить всего, но основное буквально врезалось в мою память и, не переставая, звучит у меня в мозгу, отдаваясь постоянной болью, острым нетерпением и желанием донести возможно скорее до человечества... "Уже два раза возникала на Земле разумная жизнь и неизменно погибала. На этот раз мы населили ее разумными существами, подобными нам. Только эти существа, называющиеся людьми, сами обрекли себя на гибель. Их разум получил развитие не в сторону обеспечения процветания планеты, на благо жизни и здоровья людей и животных. Еще ни одна цивилизация в нашей Галактике не додумалась до таких варварских, изощренных методов и способов уничтожения себе подобных. Вместо борьбы со своими болезнями, вызванными их собственной хозяйственной деятельностью, нарушением экологии, отравлением атмосферы, морей и океанов, они вывели десятки видов болезнетворных микробов для взаимного уничтожения. Мало того, ими изобретено оружие для глобального уничтожения всего живого и они готовы, да, постоянно готовы пустить его в ход... Я настаиваю на уничтожении этих жалких поселенцев планеты Кориэллы, они называют ее Землей. Этот вид гуманоидов должен навсегда исчезнуть вместе со своими смертоносными идеями!" В этот момент оратор стал темно-лиловым и его ярко-рубиновые глаза и все три кристалла на обруче испустили снопы искр. Затем, несколько помедлив, он продолжал: "Естественно, человечество не должно знать о принятом нами решении. Так же, как оно не завоевало право знать о существовании Совета. Полагаю, что наиболее гуманным способом уничтожения населения Земли будет воздействие на иммунную систему человека. Далее, мы направим на Землю бактерий-санитаров для уничтожения всех трупов и продуктов распада. Все ценности и изделия из драгоценных камней и металлов необходимо собрать в Малом Хранилище Совета. Затем с помощью землетрясений мы произведем передвижку континентов. Большую часть из них опустим в океаны, а часть морского дна придется поднять и сделать сушей... Ну и, наконец, заселим планету другими существами по нашему выбору. Свои ошибки мы должны исправлять сами..." Среди присутствующих воцарилось напряженное молчание. Экран на потолке потемнел и погас. Вновь глубокая и мрачная тишина наполнила громаду зала. Я бессильно опустилась на пол и лихорадочно думала, что предпринять. Любой ценой я должна вырваться отсюда и предупредить человечество о готовящемся против него заговоре этих неведомых и, видимо, всесильных существ. А может быть... уже поздно и я видела запись какой-то старой пленки? Внезапно почувствовав чей-то взгляд, я подняла голову и увидела, что фигура в кресле изменила свое положение и за каждым моим движением пристально следят блестящие рубиновые глаза. И вдруг снова в моем мозгу совершенно явственно послышались слова: "Не бойся, Лейла... Я твой друг... Меня зовут Эль Нэй. Я с планеты Андриолла. Во время телепортации случилось непредвиденное. Если бы ты случайно не включила интектор, то моя участь была бы предрешена. Ты спасла мне жизнь. Но у нас не принято быть обязанным. Я специально продемонстрировал тебе заседание Совета Создателей, где решалась участь Вашей планеты. Ты видела выступление Олк Хита, сторонника самых радикальных мер. Совет Создателей пока не принял никакого решения. Сюда, на Кориэллу, направляется специальная экспедиция. Она еще раз проведет всесторонние исследования, проанализирует положение дел на планете и доложит свои предложения Совету. Я руководитель этой экспедиции и прибыл сюда первым. Уже сотни тысяч лет по вашему исчислению здесь функционирует эта исследовательская станция, куда ты как-то сумела проникнуть. Она постоянно окружена непреодолимым силовым полем. Видимо, вследствие несчастного случая, происшедшего со мной во время телепортации, в каком-то месте произошел разрыв поля, что и позволило тебе проникнуть в нашу тщательно охраняемую тайну. Земляне не должны ничего знать о нашем существовании. Ваша цивилизация слишком молода и пока не созрела для Внешних Контактов. Тем более, что у Вас процветают жестокость и насилие. Между народами планеты, независимо от цвета кожи, обладающими одинаковой генетической структурой, существует антагонизм и ненависть. История Галактики знала такие примеры, но в большинстве случаев такие цивилизации погибали. Разум должен быть прежде всего гуманным и всепрощающим. Подойди ближе, Лейла, не бойся, не забывай, что я теперь твой брат. На Андриолле с древности существует обычай. Человек, спасший жизнь другому человеку, навечно становится его самым близким родственником..." Я осторожно сделала несколько шагов и почти вплотную приблизилась к креслу. Пришелец протянул руку и еле коснулся меня пальцем. Мое тело сразу согрелось. Стало необычно легко и свободно дышать. Я почувствовала себя сильной, уверенной, независимой, казалось, еще секунда и у меня вырастут крылья, и я смогу взлететь под оводы этого огромного зала. Прочитав мои мысли, Эль Нэй продолжил. "Условия жизни на Андриолле совсем иные, поэтому мы такие высокие по сравнению с вами. Кстати, жители моей планеты самые рослые гуманоиды в Галактике. Я уже изучил твой мозг и мое представление о землянах совершенно изменилось. Ты прекрасная, добрая девушка. Настоящее разумное существо. Если на вашей планете хотя бы половина людей похожа на тебя, то как объяснить то зло, которое Вы творите? Как объяснить тот вред, который вы наносите планете, вскормившей вас? Как объяснить совершенно непредсказуемое поведение отдельных особей, готовых в любое мгновение начать всемирную бойню и взаимоуничтожение.. Видимо, нам следует более тщательно разобраться в сложившейся на Земле ситуации. А пока, чтобы хоть немного отблагодарить тебя, могу предложить тебе чудесное путешествие. Не выходя отсюда, ты сможешь присутствовать на многих планетах Галактики. Ты узнаешь жизнь Андриоллы, побываешь в ее изумительных городах, увидишь ее сказочную, несравненную природу. Ты побываешь на грозной, непокорной Гронде и на прелестной Альдиаде, и на загубленной, обезображенной Терпе, и на прекрасной Элве с ее неповторимыми, экзотическими животными, и на грустной, задумчивой Найе. Вместе с нашими экспедициями ты сможешь участвовать в освоении многих планет, пережить несравненные мгновения счастья созидания и творчества..." Он пристально поглядел на меня, и я увидела летящий в воздухе маленький серебристо-перламутровый шарик. Он медленно, слегка покачиваясь, как бы нехотя, проплыл перед глазами и аккуратно прилепился к моему уху. И я почувствовала странное ощущение, что я лечу. Да, лечу... Лечу в космосе, в безвоздушном пространстве. Передо мной, вокруг проплывают миллионы звезд, тысячи созвездий, целые Галактики... Эрнст Малышев. "Вирус" Тенча Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 29-39. 1 Начальник отдела компании "Крей Рисерч" Томас Зайдер, сухощавый, сорокадвухлетний брюнет с упрямым взглядом темных, почти черных глаз, прохаживаясь по застекленному коридору, не сводил взора с суперкомпьютера последней модели, созданного гением Крея. В "Крее-4", также как и в предыдущей ЭВМ - "Крей-3", использованы чипы, изготовленные из арсенида галлия. Машина была оснащена 64 процессорами, в ней использован так называемый метод "параллельной обработки данных". Этот суперкомпьютерный монстр мог творить буквально чудеса. Он развивал скорость до 10 миллиардов операций в секунду. ЭВМ выполняла разнообразные сверхсложные задачи. Любая, заложенная в нее программа, решалась в считанные секунды. В машинном зале стояла строгая тишина. Бесшумно работали кондиционеры и пылеуловители. Инструкция обязывала в одном кубическом сантиметре воздуха иметь не более двух пылинок. Все шло своим чередом. Испытания прошли успешно, и Зайдер был готов положить в карман кругленькую сумму премиальных. Единственно, что беспокоило его, так это не совсем приятный разговор с программистом Корти Тэнчем. Корти "заломил" для себя такие условия, что Зайдеру и "не снилось". - 100 тысяч долларов в год и ни цента меньше, - заявил он вице-президенту компании Чарльзу Хорту. Тот был настолько ошеломлен небывалой наглостью Тенча, что несколько секунд сидел, не в силах закрыть рот, выпучив свои и без того рачьи глазки, поблескивающие из-под густых сросшихся кустисто-рыжих бровей. Затем, хлопнув ладонью по столу, обозвав "дармоедом" и бездельником, выставил Тенча из кабинета. Корти небрежно сунул руки в карманы, плюнул на полированную крышку и процедил сквозь зубы: - Ты у меня еще поплатишься за это, рыжая обезьяна, - толкнув дверь ногой, он вышел из комнаты. Конечно, если бы на месте Тенча был любой другой, то можно было бы не обращать внимания на его хулиганскую выходку. Но Тенч, это Тенч!... Мало того, что он был уникальнейшим программистом, незаменимым мастером своего дела, он никогда не бросал слов на ветер... Выходя из кабинета, он произнес еще одну фразу: - Я вам устрою такую шутку, которая обойдется в миллион раз дороже... Вы за мной приползете на коленях. А ты, "красавчик", - он ткнул пальцем в бок Зайдеру, - сделаешь это первым! Иначе вы с вашими компьютерами вылетите в трубу. Чао! Он небрежно махнул "рукой" и ушел, горделиво покачивая своей тыквообразной, с оттопыренными ушами головой. 2 Детство и отрочество Корти Тенча было не из легких. Его отец Тенч-старший, специалист по компьютерной технике, считал себя неудачником и хотел бы видеть в сыне мастера, способного на все руки. Мечтал рослого и крепкого Корти женить на девушке из хорошего рода, обязательно с богатым приданым, после чего тот основал бы свое собственное компьютерное дело где-нибудь, хотя бы в Балтиморе, и частенько приглашал бы отца на рыбалку. Мать, наоборот, полагала, что сын должен учиться в специальной школе для вундеркиндов, быть любвеобильным чувствительным красавцем, окончить университет в Англии в Оксфорде, вернувшись домой, стать конгрессменом, а затем и сенатором. Родители часто ссорились между собой, полагая, что при чиной безудержной лени Корти является его воспитание по системе "чертова" доктора Опока и неправильное, данное ему при рождении имя. Они полагали, что сына стоило бы назвать Франклином - в честь бывшего президента. Однако Тенч-младший совершенно не прислушался к благим пожеланиям своих родителей. Он был хлипким, маленького роста, с большими оттопыренными ушами, к тому же ужасно прыщав, с пучком редких волос на макушке. Следует сказать, что почти до трех лет голова ребенка оставалась идеально лысой, как женская коленка. Корти был патологически ленив. Ходить по утрам в школу было для него совершенно нестерпимым занятием. Он дерзил учителям. Проделывал с ними невыносимые шутки, за что миссис Моули неоднократно приглашала в школу его родителей на "собеседование", которое, как правило, оканчивалось отцовской взбучкой. Корти был невероятно азартен и обычно все свои карманные деньги "просаживал" на игральных автоматах. Однажды он даже сбежал из школы, оставив директрисе записку, что "терпеть не может ее лично и ее паршивую школу" и что "собирается продолжить свое образование и получить всеобщее признание в столице Соединенных Штатов". Полиция, разумеется, вернула мальчика в семью и после "приличной порки" Корти решил до окончания школы не проделывать экспериментов подобного рода. Неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая судьба, не увлекись он компьютерами. Отец подарил ему персональный компьютер последнего поколения, и Корти всерьез занялся его изучением. Больше всего ему нравилось самому создавать программы и вводить их в машину. К удивлению родителей и учителей он оказался весьма одаренным ребенком. Ему удалось настолько усовершенствовать свою ЭВМ, что она уже понимала его голос, и устное общение с машиной доставляло Корти необыкновенное удовольствие. Заставив отца выложить кругленькую сумму, Корти подключил свой компьютер к телефонному каналу и мог пользоваться информационным банком данных. Теперь, прекратив чистить ботинки маминой пуховкой для лица, он часами просиживал перед домашним телевизором с подключенным к нему компьютером. Все свое свободное время Корти посвящал исследованию новостей, прогнозов погоды, а также расписанию прибытия и отправления самолетов. Как бы там ни было, но Тенч окончил специальный колледж и стал программистом, причем высшего класса! Для него не представляло никакого труда за несколько минут составить и заложить в компьютер программу, на которую многие тратили часы и даже сутки. Тенч при программировании придерживался известного принципа "Kiss" - поцелуй, - то есть "Keep it simple stupid". Короче, он шел простейшим путем, не выдумывая хитрых алгоритмов, а выбирал наиболее простой, чтобы программа работала безупречно. Он буквально сливался с машиной: зная ее слабые и сильные стороны, мог делать с любым компьютером все, что ему заблагорассудится. Все фирмы наперебой приглашали Тенча для составления наиболее сложных, так называемых "мыслящих" программ. Во осей стране специалистов столь высокого класса насчитывалось не больше десятка. Он в совершенстве овладел всеми суперкомпьютерами последних поколений, которые имелись в компании "Крей Рисерч", где он работал, в том числе "Крей-2" и "Крей-3". Изучил компьютеры ГФ-11, КР-3 и множество других. Наконец, когда в Центре появился прошедший испытания "Крей-4", Тенч пошел к вице-президенту и "брякнул" ему о неслыханной сумме годового дохода, который он хотел бы получать. Чем это кончилось, уже известно, потому-то начальник отдела Зайдер не спит третью ночь и не выходит из вычислительного Центра, не сводя глаз с машины. Этот Тенч - "парень не промах" и действительно горазд на всякие "шутки". Несмотря на то, что прошло более пяти лет, Зайдера до сих пор бросает в дрожь при упоминании о Джоне Пибоди. В 1986 году Джон в ЭВМ. одного из своих клиентов заложил так называемую "логическую бомбу". Этот клиент отказался оплачивать Пибоди. сделанную им программу по изучению сбыта продукции фирмы. Тогда Джон составил короткую программу, в корне изменявшую ход важнейших процессов в мозгу ЭВМ,. разрушив логику поиска. Причем сделал это элементарно просто. Он всего навсего ввел в программу фамилии клиентов, оплачивающих счета по несуществующим заказам, в результате ЭВМ "онемела", а деятельность фирмы была парализована. 3 С тех пор программистов стали рассматривать как служащих особой категории. Например, в крупнейших банках в случае увольнения программиста по какой-либо причине директор, как правило, спускался вместе с ним по лестнице, вежливо, как швейцар, подавал пальто, а вдогонку еще и раскланивался... Не дай бог, чтобы программист остался чем-либо недоволен, тогда жди неприятностей. Внезапно Зайдер обратил внимание, что операторы забегали, заметались вокруг машины. Он бросился в зал и увидел, что с компьютером творятся странные вещи... То он переставал работать вообще, то начинал выдавать такую информацию, что у Зайдера волосы встали дыбом. Он сразу позвонил вице-президенту, сказав, что с компьютером творится что-то несуразное. Шеф "не любил" поспать и поэтому страшно злился, когда его поднимали с постели, особенно ночью. Схватив трубку, он заорал: - Какого черта! Сколько же ты "выжрал" виски, чтобы тебе пришла в голову такая чушь. И вообще, как ты мог в таком виде явиться на работу? - Чарльз, у меня с вечера не было во рту "маковой росинки". Кроме того, ты же знаешь, что у меня язва, я уже восемь лет не притрагиваюсь к спиртному, - пытался оправдаться Зайдер. Только сейчас до Шефа дошло, что у начальника отдела несколько лет назад в военно-морском госпитале в Балтиморе "оттяпали" полжелудка. - Ладно, жди, - сердито буркнул он и бросил трубку. Между тем не только "Крей-4", но и остальные компьютеры Центра будто взбесились: что-то в них защелкало, заискрилось. Дисплеи выдавали "несусветную глупость". Экраны то вспыхивали, то гасли. На них появлялись и исчезали неясные символы и знаки. К Зайдеру один за другим подбегали операторы и докладывали, что ЭВМ Центра выдают совершенно непонятные данные. Создавалось впечатление, что какой-то фантастический "вирус" с бешеной скоростью распространяется по компьютерам и один за другим выводит их из строя. 4 Прибывший Чарльз Хорт, увидев необычное поведение ЭВМ, сообщил об этом президенту компании и позвонил самому Крею, который с 1981 года числился консультантом, что давало ему возможность отойти от дел основанной им фирмы "Крей Рисерч" и целиком посвятить себя конструированию новейших моделей суперкомпьютеров. 70-летний, необщительный, сухой старик, Сеймур Крей совсем не производил впечатления великого изобретателя суперкомпьютеров высшего класса, каковыми являлись все его последние модели. Едва взглянув на свое детище, он сразу определил, что машина "заглотила" дискет с какой-то фальшивой программой. Когда Чарльз Хорт подробно доложил Крею о своем разговоре с программистом Корти Тенчем по поводу его требования платить ему 100 тысяч долларов в год, Крей сразу среагировал: - Это его работа. Он заложил в ЭВМ дискет с нерешаемой задачей. Если он решился на такое, то программа, наверняка, так "закодирована", что без помощи самого Тенча машину не спасти. Надо любой ценой найти Тенча и согласиться на любые поставленные им условия. В противном случае не только нашу, и многие другие компании ожидает крах. Дело в том, что повреждение "Крея-4" по коммуникационной и телефонной связи, которые охватывают ЭВМ страны прочной сетью, как "вирус" может проникнуть во все компьютеры и вывести их из строя. Это может привести к всеобщему хаосу или так называемому "модуму". Тут Крея позвали к телефону. Вернувшись, он с мрачным видом сообщил, что часть компьютеров, расположенных в соседних зданиях, уже вышла из строя. Чарльз Хорт предложил перейти в его кабинет, чтобы выработать программу действий. Вскоре обширное помещение вице-президента компании преобразилось в боевой штаб, куда со всех концов США понеслась потрясающая информация. Такой же импровизированный штаб образовался и в конкурирующей с "Крей Рисерч" компании "Ай-Би-Эм". Несмотря на то, что город Чиппево-Фоллс, где находились важнейшие лаборатории Крея, располагался в 12 милях от города О-Клера, туда уже успели проникнуть "злосчастные" вирусы, и одна за другой ЭВМ также выходили из строя. В О-Клере всеми делами, связанными с компьютерами Ай-Би-Эм, "ворочал" небезызвестный Стив Чен, вечно улыбающийся, выросший на Тайване китаец. Чен в свое время работал с Креем, но быстро проявил свои блестящие способности, переделав "Крей-1" в двухпроцессорную машину, и тем самым прославился компьютером "Крей Х-МР". Непомерное честолюбие и амбиции Чена не позволили ему продолжать работы с известным ученым, он подал в отставку и его тут же перехватила Ай-Би-Эм, где он стал звездой первой величины. Сведения, поступавшие в кабинет Хорта со всех сторон страны, скорее походили на фантастические рассказы, чем на правдоподобную информацию. К этому времени Хорт связался по телефону с ведущими компаниями и то, что передавали телексы, появлялось на экранах дисплеев, видеотерминалов и телевизоров, сообщалось по радио, напоминало кошмарный сон. Множество ЭВМ, персональных компьютеров, электронных приборов, роботов будто взбесилось. Они выдавали такие чудовищные цифры, выделывали такие трюки, что не пришло бы в голову ни одному продюсеру, специализирующемуся на фильмах "ужасов". Несколько рабочих на различных заводах скончались, получив смертельные удары от роботов-автоматов. Причем последние пользовались самыми различными способами и приемами. Так, один из них нанес рабочему смертельный, типично "боксерский" удар в подбородок, второй прикончил проходящего мимо служащего "тычком" в "солнечное" сплетение в стиле каратэ. Появились сообщения, что машинисты переполненных электричек были не в состоянии закрыть двери, так как отвечающие за это устройства оказались парализованными. У некоторых людей с больным сердцем отказали искусственные стимуляторы сердечной деятельности. Наконец, поступили сведения из "святая святых" - Вычислительного Центра Пентагона, компьютеры которого стали выделывать головоломные трюки, что могло привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Чен, за последние 10 лет ни разу не разговаривавший с Креем, подозвал его к телефону и тоже высказал предположение, что вследствие заложенного в одну из ЭВМ "фальшивого" дискета образовался "заразный" вирус, который вызвал "электронный смог", поражающий и выводящий из строя все электронные приборы и устройства. Крей подтвердил его мысль, рассказав об инциденте, происшедшем с Тенчем. 5 Вскоре о случившемся информировали помощника Президента по национальной безопасности Джорджа Эмтери, министра обороны Майкла Корвера и самого Президента. Через несколько минут все собрались в Овальном кабинете Главы государства. Президент, славящийся своей неповторимой выдержкой и умением "держать себя в руках", собрав свою команду, выдал "такое", что даже видавшие виды помощники были шокированы его профессиональным знанием "народного фольклора" и отдельными выражениями портовых докеров и простых матросов. - Вы что, все ошалели? - гремел его разъяренный бас. - Неужели до вас не доходит, что может произойти? Ведь эти взбесившиеся электронные "задницы" выведут из строя всю противоракетную оборону страны. Наш хваленый ядерно-лазерный щит накроется (...). Больше того, наши же ракеты могут всей своей мощью обрушиться на Штаты. А русские! Если узнают русские! И не дай бог, воспользуются этим, ведь они разделаются с нами, как с паршивым котенком. Они бросят на нас свои баллистические ракеты и мы окажемся под их ядерным колпаком... И ничто нас не спасет. Даю вам 10 минут срока. Поднять на ноги ЦРУ, ФБР, полицию. Найти этого, как вы сказали? Тенча... Да, Тенча, найти, где угодно. Заплатить любую сумму, какую он запросит. Пускай восстановит, немедленно восстановит тот компьютер, с которого все началось, а потом привлеките его к ответственности за угрозу безопасности США. А пока свяжите меня с Кремлем. Попробую "заговорить> Председателя Верховного Совета русских. Когда Президент начал говорить по прямому проводу с Москвой, то прикрыл трубку ладонью и со злостью прошипел стоящему рядом помощнику: - Черт побери, он уже все знает... Ничего себе работает у них КГБ! За что мы только платим кучу долларов этим бездарностям из ЦРУ и ФБР... 6 Через 8 минут Тенч был обнаружен. Его нашли в Лас-Вегасе, где он опустошал очередной игральный автомат и ссыпал себе в карманы пригоршни монет. Оказывается, он вычислил несколько комбинаций, которые позволили ему беззастенчиво обирать "одноруких бандитов". На этот раз полиция оказалась на высоте. Упирающегося пьяного Тенча пихнули в машину, и спустя три часа доставленный на военном самолете в Чиппево-Фоллс он стоял у "Крея-4", окруженный со всех сторон толпой разъяренных военных, полицейских и бизнесменов. - Н-нет, так дело не пойдет, - пробормотал он заплетающимся языком, - я исправлю машину, а В-Вы потом меня за решетку... 100 миллионов долларов наличными и самолетом доставить меня в Европу... В старую, бедную старушку Европу. Моя мамочка т-так хотела, чтобы я окончил Оксфорд и женился на принцессе, - он всхлипнул и вытер рукавом набежавшую пьяную слезу. - Лучше отправьте меня в Париж. Оттуда я позвоню Крею и шепну ему пару слов... Все будет о-кей! - Но как быть с остальными, ведь твой "вирус" вызвал "электронный смог", который парализовал почти все электронные приборы, - заорал Хорт. -А ты, дурашечка, молчи. Молчи, если ничего не понимаешь... Когда Крей сделает то, что я ему скажу, надо будет на несколько минут выключить во всей стране энергию. Тогда мой "вирус", "вирус Тенча", перестанет существовать и все машины восстановятся и смогут продолжать нормально трудиться на благо... В этот момент он оттолкнул стоявших рядом с ним полицейских детективов, вытянул руки по швам и что было сил завопил: "Боже, храни Америку". Спустя несколько часов, по согласованию с Президентом Франции, самолет ВВС США приземлился в аэропорту Орли. 7 Тайну "вируса Тенча" удалось разгадать только Эндрю Колинзу, репортеру из "Вашингтон Пост". Этот разбитной и веселый малый "достал" Тенча в Монте Карло, когда тот, пьяный в стельку, спускал на рулетке очередной миллион. На этот раз Тенчу невероятно везло и, нахватав гору фишек, он своими красными от перепоя глазами глядел на руки крупье, которые подгребали к нему очередную порцию выигрыша. Колинз, который пьянствовал с Корти уже третьи сутки, чувствовал, что следующие ему не выдержать, так как для "темпа" Тенча надо было иметь не только железное здоровье, но и луженый желудок. Ни того, ни другого у Эндрю не было, поэтому, улучив удобный момент, он прижался к уху Тенча и прошептал: - Корти, дружище, ну скажи же наконец, что это за "вирус" ты ввел для этих "кастрюль"? - Как, как ты сказал? Кастрюля, назвать суперкомпьютер "Крей-4" "кастрюлей"? Ха-ха-ха, ты знаешь, это неплохо! Совсем неплохо! Я, пожалуй, возьму это на вооружение... ха-ха... Надо же - "кастрюля"!... Ха-ха-ха, - неудержимо ржал Тенч, держась обеими руками за живот. Наконец, переведя дыхание от душившего его смеха, он жестом подозвал официанта, лихо махнул очередную порцию виски и, поманив пальцем Эндрю, пробормотал: - Скажу, но только тебе. Ты славный малый. Назвать детище Крея "кастрюлей" не всякий может. Ладно, слушай. Ты что-нибудь слышал о так называемом "золотом сечении" соотношений? - Нет, никогда, - ответил недоумевающий Колинз. - А что это за штука? - Недоумок, это знаменитое число . Оно, как бы тебе попроще объяснить... Ну, в общем, оно является своего рода числовой гармонией. Его принципы лежат во многих произведениях мирового искусства, начиная с древнегреческого. Все античные статуи, гробницы, храмы исполнены в соответствии с законом об этой "золотой" пропорции. У большинства известных великих художников средних веков картины скомпонованы с использованием "золотого сечения". Даже музыканты - Бах, Бетховен, Шопен и другие - не могли отказаться от него при настройке своих музыкальных композиций! Больше того, цветки и семена подсолнуха, чешуйки в хвойных шишках, лепестки ромашки и другие собраны по завивающимся навстречу друг другу логарифмическим спиралям, отношение чисел которых в пределе также дает "золотую" пропорцию. - Что ты несешь? Причем здесь "золотая" пропорция и твой "вирус", который вывел из строя почти все компьютеры Штатов? - возмутился Колинз. - Глупышка, - ответил Тенч, запивая свои слова двойной порцией русской водки. - Так я же заложил в программу маленькую "логическую бомбочку". - Какую еще "бомбу", что ты "мелешь"? - продолжал возмущаться Колинз. - Не можешь сказать другу правду? - До тебя, как до жирафа, туго доходят элементарные вещи... Я просто-напросто составил программу, в которой предложил суперкомпьютеру Крея считать "золотым" сечением не . а . Видишь, всего навсего заменил одну цифру, а компьютер взбесился. Задача-то не решаемая... Отсюда и пошел "гулять" по всем ЭВМ Америки "вирус Тенча". Так-то, дружище, - сказал Тенч и протянул руку за очередной порцией виски. Эрнст Малышев. Неудавшаяся одиссея космического шпиона Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 40-44. Приветственно взмахнув клешней, Ше Ее Фи Ик окинул третьим фасетчатым глазом появившегося перед ним космического разведчика Высшего Класса Дж Ем Со Бо и прошелестел хитиновыми пластинчатыми челюстями: "На этот раз перед Вами поставлена Простейшая Задача. Какие-то дикари с Третьей Планеты из 5-го Созвездия РЕ ЛИ КИ ПИ ТА подают электромагнитные сигналы самым вульгарным способом... Полагаю, что завоевать планетенку будет несложно, скорее всего цивилизация примитивная, а по сведениям, которыми мы располагаем, к тому же и... гуманоидная, - при этом Ше Ее Фи Ик брезгливо поморщился - Благодаря Вашему несравненному Искусству нам удалось присоединить к нашей Галактической Империи уже 19 планет... Надо сказать, что существа, их населяющие, по сообщению главного Надсмотрщика, вполне удовлетворительно трудятся на плантациях и рудниках, добросовестно приумножая богатство Высших Хранителей Ценностей... Кроме того, полагаю, что несколько миллионов АммБы Вам не помешает". Последние слова произвели особенно сильное впечатление на Дж Ем Со Бо, и он в восторге потер обеими клешнями за своим костяным спинным панцирем... Затем Ше Ее Фи Ик продолжил: "После телепортации на эту планету, примите их облик, тем более, что для Вас это не представляет никакого труда. Будете действовать по Заданию... После Вашего возвращения мы пошлем туда несколько Боевых Единиц и быстро приведем к покорности вонючих слизняков...". Дж Ем Со Бо материализовался довольно удачно у подножия горы, стоявшей вблизи большого водоема. Перед ним по дороге к зданию, стоящему на ее вершине, двигалась группа весело переговаривающихся гуманоидов с объемистыми емкостями, которые они несли своими пятипалыми конечностями. Разведчик молниеносно принял их облик, сформировал на себе нелепые одеяния и направил биополе на волну излучения мозга мягкотелых, одновременно настроил синтезатор речи. Через незначительный промежуток времени Дж Ем Со Бо понял, что он находится на планете, которую местные аборигены называли Землей и, моментально овладев языком, на котором переговаривались встреченные им гуманоиды, последовал за ними... Шедший последним гуманоид оглянулся, увидел постороннего и радостно воскликнул: "Мужики, нашего полку прибыло! Еще один отдыхающий, теперь полный комплект на преферанс, так что вечерком банчишко сообразим. Ты-то играешь?" Дж Ем Со Бо кивнул, а его мозг уже зафиксировал: азартная карточная игра, обычно играют на деньги, и, просветив взглядом одеяния соседей, наполнил свои карманы денежными купюрами различного достоинства. Затем Дж Ем Со Бо сформировал множество каких-то бумаг, документов, со странными названиями: паспорт, путевка, справка о состоянии здоровья, выбрав себе имя и фамилию - Женя Бондов. Когда отдыхающие подошли к сероватому зданию, на фронтоне которого красовалась надпись "Заря", их встретила гуманоидка женского пола в белом. Вновь прибывших разместили в так называемых комнатах, Дж Ем Со Бо, то бишь Женя Бондов, оказался в небольшой каменной гробнице с двумя отверстиями, одно из которых называлось окно, другое - дверь. Кроме того, там находилось четыре ложа по названию кровать. Соседи Бондова быстро захватили лучшие места и ему досталось ложе у самой двери. От резкого удара соседа па плечу, крикнувшего: "Гуляем, старик!", Бондов упал на .кровать и от неожиданности лишился возможности телепатии. Кстати говоря, кроме телепатии, Дж Ем Со Бо владел еще 22 чувствами, в том числе способностью излучать световые волны, создавать мощное биополе, возможностью телепортации в любую точку Галактики, поражать биоимпульсами мозговые клетки живых существ, способностью регенерации любого органа и части своего тела, воспроизводить и формировать любые вещи, просвечивать и видеть насквозь разнообразные предметы. ...Почувствовав себя несколько уязвленным, Пришелец хотел поразить мозговые клетки ударившего его соседа мощным биоимпульсом, но в этот момент ножки кровати подкосились я Разведчик очутился на полу, погребенный под обломками ее деревянных частей. Когда Бондов стал выкарабкиваться из-под обломков, то почувствовал, как, несмотря на его попытки сконцентрироваться и поразить обидчика, что-то в его организме, видимо от сотрясения, не сработало... Сосед, которого звали Шуриком, наблюдая явные признаки неудовольствия на лице Жени (они раньше успели познакомиться), примирительно сказал: "Да не серчай, я же не нарочно... откуда я мог знать, что ты такой "хлюпик". Бондов, несмотря на непонятное слово "хлюпик", ибо словарный запас синтезатора речи был не настолько велик, решил уничтожить Шурика другим способом. В это время другие обитатели комнаты, завопив "Обед!", с веселым хохотом вытолкали обоих за дверь. Когда в столовой Пришелец с отвращением отодвинул от себя тарелку с мутной жидкостью и плавающими остатками какого-то растения - это называлось "щи вегетарианские" - женщина, подававшая на стол, рявкнула: "Подумаешь, Принц какой нашелся, может ты черной икрой и птичьим молоком в профсоюзном доме отдыха решил подкормиться?!!" ...Взглядом Бондов отбросил даму в сторону, которая отшатнулась, как от удара, и с размаху опустила поднос с тарелками, полунаполненными "хеком серебристым с гарниром", на голову сидящего за соседним столом бородатого верзилы. Последний, слышавший реплику официантки и видевший жест Инопланетянина, привстал, тряхнул "за грудки" вышедшего из-за стола Пришельца, и с размаху врезал ему по физиономии, со словами: "Ах ты, женщину - толкать!". К несчастью, амбал оказался близким "другом" официантки. Бедный Бондов от полученного им удара, опрокинув пару столиков, очутился под третьим, слизывая с носа и щек мутноватую жидкость, перемешанную с капустными листьями, лившуюся из опрокинутой тарелки, горделиво покоившейся на голове Космического Разведчика Высшего Класса, при этом последний потерял способность к телепортации. Покоритель 19 планет, репутация которого была подорвана столь неджентльменским способом, приходил в себя от небывалой дерзкой выходки гнусного гуманоида, решая, каким образом его немедленно уничтожить. Соседи по столу, подхватив Женю Бондова под руки, поволокли к двери, обтирая по пути салфеткой его мокрое лицо и рубашку, приговаривая: "Да брось, ну его к лешему. Не заводись, парень. Сейчас по маленькой... примем, а там глядишь и все образуется..." Пришелец не успел и глазом моргнуть, как очутился в своей комнате, на своей уже отремонтированной кровати - служба быта была поставлена в доме отдыха на нужную высоту - и кто-то совал ему в руку сосуд, до краев наполненный прозрачной жидкостью, с острым неприятным запахом. Бондов попытался было оттолкнуть его, но в это время вторая рука, поросшая густым рыжим ворсом, поднесла стакан ко рту Инопланетянина и сразу выплеснула жидкость в раскрытый рот незадачливого Шпиона. Инопланетянин от неожиданности растерялся и, чтобы не захлебнуться, заглотил все содержимое стакана. Несколько секунд, пока остальные соседи по комнате допивали свои порции, Бондов сидел с выпученными глазами и, как рыба, то и дело раскрывал рот, будучи не в состоянии произнести ни звука... Когда Пришелец немного пришел в себя, он почувствовал, что его внутренности сжигает бешеный огонь, а головной мозг заполняется тяжелым туманом. Рыжий, которого все почему-то называли "Тугриком", хотя он представлялся Жорой, похлопал Бондова по плечу и сказал: "Ты что, с Луны свалился, никогда не пил что-ли? Сидишь как ошалелый". Когда Женя отрицательно покачал головой, все в изумлении воззрились на Пришельца, а один из них, досмеявшись до колик в желудке, еле выдавил из себя: "Ты что, с другого света?" - и заикал. В этот момент Бондову стало необыкновенно весело и он, вскочив с места, запрыгал через кровати, но когда попытался подняться в воздух, чтобы немного размяться и полетать, к своему удивлению заметил, что не может даже приподняться. Кроме того, он с ужасом обнаружил, что из всех чувств, которыми он владел, в том числе способностью изменять свой облик, у него осталось не больше пяти. При одной мысли, что он должен навсегда сохранить эти нелепые мягкие формы тела, несообразнейшие пятипалые конечности, из его глаз ручьем хлынула какая-то горько-соленая влага. Вконец расстроенный Пришелец настолько расчувствовался, что, рыдая, рассказал, как он, Космический Разведчик Высшего Класса, был направлен с планеты Зе Лэ Аа Аа Аа на Землю со специальным заданием выяснить, насколько богаты полезными ископаемыми недра планеты. В случае наличия на ней редких и драгоценных металлов планета немедленно будет покорена Боевыми Единицами, а ее жители обращены в рабство для работы на рудниках и копях. Империя нуждается в полезных ископаемых. Вполне естественно, никто из присутствовавших в этот пьяный бред не поверил. Когда возмущенный недоверием окружающих Инопланетянин вышел из комнаты и в "тихий час" побрел по коридорам, привязываясь ко всем встречным и пытаясь рассказать свою историю, то в конце концов наткнулся на директора дома отдыха, который, не задумываясь, вызвал наряд милиции и отправил Пришельца в вытрезвитель. Врач, осматривающий Бондова, необычайно легко установил у него приступ "белой горячки" на почве алкоголизма и выписал направление в учреждение, наружные стены которого окрашены в ярко-желтый цвет... После выписки гражданина Бондова из больницы, удивительно тихого и спокойного, он уже никому не пытался рассказывать о своем происхождении. Устроившись сторожем на фабрику детских игрушек, он любил по вечерам бродить по опустевшему цеху, где изготовлялись специальные игрушки для фантастических мультфильмов и бережно гладил и прижимал к груди пластмассовых страшил и уродцев... Эрнст Малышев. Тайна дельфина Керью Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 45-57. В детстве у меня была любимая игрушка, с которой я никогда не расставался, - искусно вырезанный из слоновой кости смеющийся дельфиненок. Я постоянно носил его с собой, перед сном клал под подушку, поверял ему свои первые детские тайны. Видимо, с тех пор у меня сохранилась страсть познать тайну так называемых "интеллектуалов моря". Передо мной со школьной скамьи не стояло проблемы выбора. Я твердо знал, что стану биологом и всю жизнь буду изучать этих удивительных морских животных. Трудно сознаться, но была у меня мечта изучить язык дельфинов. Ведь свист дельфинов насчитывает десятки разных типов сигналов. Это и певучие звуки различных интонаций, трехсложное и низкочастотное мычание, семисложные различные визги, трубные звуки. А их удивительная способность не только подражать голосу человека, но и воспроизводить целые фразы и предложения?! Уже учась в университете, я узнал, что доказана полная идентичность свистов дельфинов со свистовым языком жителей одной из мексиканских деревушек, расположенной высоко в горах. Более того, сравнительно недавно установлено - дельфины владеют и космическим языком "ленком", существование которого доказал лауреат Нобелевской премии профессор Джон Маркортр. Я изучил почти всю научную и специальную литературу, где было хотя бы какое-то упоминание о дельфинах. Прочитал о них множество книг, очерков и: статей, при этом не брезговал художественной литературой и даже фантастикой. Но чем больше я узнавал о дельфинах, тем больше возникало различного рода вопросов. Почему мозг дельфина по форме, размеру и количеству извилин не только напоминает мозг человека, но и значительно превосходит его по весу? Как объяснить явные признаки наличия и кистеперой фаланги, и остатков волосяного покрова, ушных раковин и задних конечностей? Чем вызвано постоянное стремление этих необычайно умных и высокоорганизованных животных быть близкими и полезными человеку? А сколько человеческих жизней спасли дельфины?.. Люди за ними охотились, уничтожали сотнями тысяч, проводили бесчисленные опыты, причем многие из них далеко не безболезненные, а они, зная об этом, свидетельством чему является их высокий интеллект, шли на все, на самопожертвование, если хотите, даже на подвиг, лишь бы быть ближе к человеку, стать его постоянным и преданным другом и помощником. Ведь прошла не одна сотня лет, прежде чем охота на дельфинов была запрещена и они были занесены в Красную книгу. Зги бесконечные "почему" все время тревожили меня, будоражили, не давали покои ни днем, ни ночью. В 199... году я был направлен на стажировку к профессору Лейквуду в биологическую морскую лабораторию с огромным океанариумом на острове Сент-Томас, где уже много лет изучали высшую нервную деятельность китообразных, а совсем недавно были созданы искусственные жабры. Профессор встретил меня очень приветливо. Несколько часов мы просидели в его огромном кабинете и я, потрясенный его исключительной научной эрудицией, был готов до бесконечности слушать его рассказы о достижениях и успехах лаборатории в изучении жизнедеятельности дельфинов. Оказывается он, как и я, был увлечен идеей изучать язык дельфинов и научиться общаться с ними. Кстати говоря, в своих экспериментах профессор был достаточно близок к успеху. Особенно меня заинтересовали сообщения об опытах с обезьянами по вживлению искусственных жабр. Лейквуд изобрел портативные, легкоснимающиеся четырехслойные пластинки, с помощью которых кислород подается в кровь. Используя специальное лазерное устройство, почти безболезненно пластинки подключаются непосредственно к аорте, при этом легкие заполняются специальным составом. Созданные таким образом искусственные жабры позволяют опускать обезьян на большую глубину. Один из сотрудников лаборатории в водолазном скафандре опустился с обезьяной по кличке Джифр даже до отметки 296 метров. При этом обезьянка чувствовала себя превосходно и при возвращении на сушу после освобождения от жабр и удаления состава из легких с удовольствием резвилась на лужайке, лакомясь плодами бананов и манго. Правда, ни разу пока не решился профессор провести этот эксперимент на человеке. Вечером в уютном холле-гостиной меня представили сотрудникам лаборатории. В основном это были молодые, крепкие, загорелые парни и несколько девушек. Одна из них невольно привлекла мое внимание. Уставившись на утонченные черты ее лица, большие миндалевидные глаза, копну волнистых черных волос, рассыпанных по плечам, на причудливо изогнутые губы, я буквально застыл на месте. Увидев мое невольное оцепенение, девушка, привыкшая к таким восхищенным взглядам, подошла ко мне, подала руку и назвала свое имя: "Джильда, - затем, лукаво улыбнувшись, сказала, - Пойдемте, я познакомлю вас со своими друзьями:". Взяв меня под руку, подвела к двум бородатым юношам, стоявшим несколько поодаль у полуосвещенного треножника, уставленного экзотическими фруктами и напитками. Мне удалось, наконец, избавиться от смущения и несколько минут спустя, рассказав забавную историю, я даже завоевал их некоторое расположение. Рано утром я пошел к профессору и предложил свою кандидатуру на проведение эксперимента с искусственными жабрами уже на человеке. Его ответ несколько разочаровал меня, ибо оказалось, что двое моих вчерашних знакомых, Клаус и Ринальди, уже несколько недель готовились к этому опыту. Надо сказать, что потребовалось немало сил и стараний, чтобы убедить Лейквуда предоставить мне право первому из людей погрузиться в глубины океана без кислородной маски или скафандра. Как ни странно, но решающим аргументом для профессора послужил мой рассказ о любимой детской игрушке. Операция прошла успешно и уже несколько дней я резвился в океанариуме с молодыми самками-афалинами Сью и Линдой. Необычное ощущение легкости, свободы и совершенно непередаваемая гамма различных чувств теснились в моей груди при погружении в морские глубины. Когда я входил в воду и волны Карибского моря ласково касались тела, мне казалось, что я рожден для водной стихии, и мог часами не вылезать из океанариума, если бы не строгие правила профессора. Лейквуд держал меня под своим неусыпным и строгим контролем. Погружения были строго дозированы и по возвращении меня подвергали самому тщательному медицинскому контролю. Место подсоединения жабер заклеивалось особой пленкой; прибором, созданным одним из моих ' новых друзей Ринальдо, быстро откачивался из легких состав ЛК-1, из ушей вытаскивались водонепроницаемые, но сохраняющие слух мембраны. Что касается глазных линз, то они вынимались мною самостоятельно - легким нажатием на верхнее веко. Меня усаживали в кресло, подключали десятки приборов к голове и ко всем частям тела, и около двух часов группа медиков исследовала, записывала, измеряла все параметры и показатели моего стойкого организма, которому эти процедуры уже стали изрядно надоедать. Единственно, что могло примирить меня с этим, казавшимся бесконечным сидением в кресле, присутствие Джильды, которая недавно окончила медицинский колледж и была специалистом по кардиографии. "Милая Джильда, расшифровывая кардиограммы, умело ориентируясь в этих трапециевидных синусоидах и выступах, тебе не мешало бы заодно выяснить, почему мое дыхание и пульс невольно учащались, когда ты нежным прикосновением своих тоненьких пальчиков поправляла датчики, гирляндой обвивавшие мою грудь, - молча разговаривал я с ней. - Но ты, гордая и неприступная, сосредоточенно морща лоб, разглядывала бесконечные змеевидные ленты, к моему сожалению, не могла обнаружить, что пациент испытывает к тебе далеко не дружеские чувства". Дело в том, что я в нее влюбился еще с первой встречи и, хотя, по моему мнению, довольно умело скрывал свои чувства, многие многозначительно поглядывали на нас. Что касается Джильды, то она, видимо, слишком занятая наукой, для взаимности еще не созрела. Кстати говоря, профессор держал у себя в штате только увлеченных людей, что, вероятно, и позволило его лаборатории так далеко зайти в своих исследованиях, значительно опередив многие другие лаборатории мира, занимавшиеся той же проблемой. Спустя три месяца, Лейквуд разрешил мне заплывать за пределы океанариума, а последняя глубина, на которую мне удалось опуститься, находилась на отметке 308 метров. Таким образом, рекорд глубины погружения, установленный павианом Джифром, был превзойден. Умелыми руками Клауса обыкновенный свисток для подманивания водоплавающей птицы превратился в орган моего постоянного общения с моими любимцами Сью и Линдой. Было уже изучено 23 звуковых сигнала, обозначавших различные фразы и даже целые предложения. По ходу опытов мы синтезировали эти свисты с человеческой речью. В нашем лексиконе были зафиксированы такие свисты, как "Внимание, опасность", "Рядом рыба", "Подплыви ближе", "Следуй за мной" и другие. Чувствуя себя в океанариуме в полной безопасности и вырвавшись за его пределы, я однажды так увлекся, что заплыл за зону, разрешенную профессором. Занятый разглядыванием фантастически изогнутой раковины, лежавшей на дне рядом с коралловым образованием, я заметил над собой мелькнувшую тень. Взглянув вверх, обомлел от ужаса. Буквально в 8-10 метрах надо мной кружила гигантская акула. Первым, почти безсознательным желанием было рвануться в сторону, но я тут же сообразил, что значительно уступаю в скорости этой хищнице, несмотря на наличие "рейбойсов", так мы назвали прикрепленные к голеням ног устройства, действующие по реактивному методу и позволяющие развивать под водой скорость до 20 километров в час. Не успею я и глазом моргнуть, как эта тварь слопает меня вместе с искусственными жабрами. Пожалуй, профессор не учел, что в океанах и морях кроме дельфинов водятся и различные хищники вроде акул, и не мешало бы позаботиться о безопасности людей, которые в дальнейшем будут пользоваться его изобретением. Я припал ко дну и засвистел на все лады, за несколько секунд выложив весь свой словарный запас свистков в надежде, что акулы все-таки побаиваются дельфинов и, возможно, мои рулады могут отпугнуть ее. Как бы не так! Акула, правда, несколько замедлила свои кругообразные движения, но уплывать от своей будущей жертвы, по-видимому, не собиралась. Ситуация становилась, пожалуй, более чем трагической. Выхватив из прикрепленных к поясу синтетических ножен небольшой кинжал, я приготовился было дорого продать свою жизнь, но заметил в нескольких метрах поодаль небольшую расщелину, метнулся туда и плотно заполнил своим телом небольшое углубление в скале, выставив вперед не помещавшуюся туда руку с ножом, моля про себя всевышнего, чтобы эта чертова рыбина проскочила мимо. Однако, широко разинув утыканную частоколом огромных зубов пасть, акула ринулась на меня и, действительно проскочив мимо, немедленно приготовилась к новой атаке. На сей раз хищница пристроилась с левой стороны и повторила свой маневр, правда, менее удачно, так как острый конец моего кинжала слегка оцарапал ее плавник. Видимо, почувствовав боль, она буквально озверела и бросилась с новой силой, бешенно замолотив хвостом по сторонам, взбаламучивая воду и круша коралловые наросты. Подумав, что так прекрасно начатый эксперимент скорее всего близок к завершению, я внезапно увидел, как от резкого толчка акула буквально отлетела в сторону. Это необычайно крупный самец афалина с размаху ударил ее тупым носом в середину туловища. Акула изогнулась от удара, перевернулась на бок, но в этот момент дельфин ударил ее еще один раз... затем еще, и через несколько секунд она удалилась в сторону, видимо, посчитав, что теперь моя персона уже не заслуживает дальнейшего внимания. Облегченно вздохнув, я выбрался из своего укрытия и, подплыв к своему избавителю, погладил его туловище. Он будто ждал этой ласки, прижался к моему телу и издал несколько свистов, означавших: "Кто ты, откуда?" - и несколько других, мне пока непонятных. Более внимательно оглядев своего спасителя, я был крайне поражен его удивительным сходством с моей детской игрушкой, изображавшей дельфина. Те же пропорции тела, та же забавная улыбка и внимательный, все понимающий взгляд. В свою очередь, дельфин не менее тщательно оглядел мою, еще не пришедшую в себя от страха, перекошенную физиономию, но, очевидно, остался доволен, так как несколько раз коснулся плавником моего плеча, что означало дружелюбие. Затем, сделав несколько кругов, он издал свист, означающий: "Следуй за мной!". Около сорока минут мы плыли в северо-западном направлении, так показывала стрелка комбинированных часов-компаса. А когда я уже начал сомневаться, хватит ли питания в моих "рейбойсах", Керью, таким именем я его назвал про себя, резко свернул на юг. Проплыв еще несколько сот метров, мы оказались вблизи большой подводной скалы у входа в грот. Повторно издав свист: "Следуй за мной!", - он заплыл внутрь; не колеблясь, я последовал за ним. Еще минут десять мы плыли в причудливых изгибах подводных тоннелей. Вдруг Керью издал несколько радостных свистов, рванулся вверх и выпрыгнул из воды. Вынырнув за ним на поверхность, я увидел, что нахожусь в необычайно огромной подводной пещере, свод которой освещался искусственным источником света, так как до поверхности, судя по показаниям моего глубиномера, было 352 метра. В центре пещеры я увидел выступавшую над поверхностью воды трехметровую пирамиду, сделанную из тусклого бледно-лилового металла. Невероятно возбужденный, дельфин выпрыгивал из воды, свистел, хрипел, мычал и издавал самые неподражаемые звуки, при этом постоянно кружа вокруг пирамиды Подплыв к ней поближе и не разглядев ничего примечательного, я начал особенно тщательно ощупывать ее поверхность. Когда я добрался до одного из ребер, моя левая рука неожиданно попала в отверстие и уперлась в рычаг. Керью в этот момент буквально обезумел от радости. Невероятно высоко выпрыгнув из воды, он шлепнулся плашмя и, обдав меня каскадом брызг, восторженно засвистел. Добравшись до рычага, я попытался открыть его, однако, сделать это удалось далеко не сразу. Лишь когда я, упершись обеими ногами в край ребра, потянул рычаг на себя, он неожиданно легко открылся и в образовавшемся прямоугольном углублении перед моим взглядом предстал покоящийся на упругой прокладке серебристо-белый пенал длинной 35-40 и диаметром не более 10-12 сантиметров. Положив его в сетку на груди, куда обычно складывались дары моря, еще раз оглядев пирамиду и не обнаружив больше ничего примечательного, я решил двинуться в обратный путь. Я отсутствовал уже около четырех часов и можно было представить, какое бурное объяснение ожидало меня при встрече с профессором Лейквудом. Керью, как-будто прочитав мои мысли, подплыл под меня. Я очутился верхом на его широкой спине, прижавшись всем телом к гладкой коже и охватив ногами его упругие бока. Мы поплыли к выходу из пещеры. К моему удивлению дельфин держал курс строго в направлении океанариума. Создавалось впечатление, что он знал, чем мы там занимались, весьма вероятно, что и бывал в непосредственной близости от него. В пользу последнего предложения свидетельствовал и тот факт, что мне неоднократно во время опытов приходилось видеть стайки любопытных дельфинов, правда, издалека. Не исключено, что одним из них был и мой загадочный спаситель. Без особых приключений, примерно через час, мы были на месте. Керью подплыл прямо к входу решетчатой изгороди, опоясывавшей океанариум огромным полукругом. Я открыл задвижку, и мы оказались дома. Оставив Керью на попечении Сью и Линды, которые немедленно принялись его обхаживать, я сбросил ласты и прошел в лабораторию. Меня освободили от моих доспехов, несмотря на протестующие возгласы медиков, которые собирались сегодня выполнить свои обязанности особенно тщательно. Наверняка они пережили немало неприятных минут в ожидании и скорее всего договорились отыграться, затянув обследование возможно дольше. Но я отмахнулся от них и, держа в вытянутых руках драгоценный пенал, ворвался в профессорский кабинет, успев по дороге узнать от хорошенькой секретарши Роззи, что Шеф в ожидании прошагал по своему кабинету много миль. Разгневанный профессор, видимо, хотел сказать, что он думает о моем поведении, но в этот момент его глаза уставились на пенал, который я с торжественным видом протягивал на вытянутых руках, опустившись на одно колено. Подскочив ко мне, он жадно выхватил его и стал внимательно разглядывать, отложив положенную мне "взбучку" до следующего раза. Пока я подробно рассказывал о своих приключениях, не без юмора описывая подробности встречи с акулой, профессор осторожными движениями пальцев исследовал поверхность пенала, продолжая внимательно слушать. Когда я окончил рассказ, Лейквуд долго молчал, уставившись в одну точку, затем, не выпуская пенала из рук, произнес: "По-видимому, это тот самый невероятный шанс, который может выпасть человечеству раз в несколько тысяч лет. Пожалуй, штуковина тем или иным образом связана с инопланетянами..." Немного помедлив, добавил: "Но причем здесь дельфин, кстати, как вы его назвали:., да... кажется, Керью". Затем, решительно направившись к выходу, сказал: "Это слишком серьезно, необходимо о вашей находке сообщить правительству. А исследования и детальное изучение пенала целесообразнее осуществлять под эгидой ООН, собрав ученых различных специальностей в одном Центре". Несколько дней спустя после триумфального выступления по телевидению, которое транслировалось практически во все страны мира, Лейквуд получил предложение возглавить создаваемый при ЮНЕСКО Центр исследования найденного мной предмета. К такой работе в Центре были привлечены самые выдающиеся ученые со всех континентов. На место находки было направлено несколько экспедиций на специально оборудованных морских судах. Я же на некоторое время стал сенсацией номер один, мое имя не сходило со страниц газет и журналов. На наш небольшой остров хлынула толпа вездесущих репортеров и зак