Пока вы здесь в ванночке с кафелем
 Моетесь, нежитесь, греетесь, -
 В холоде сам себе скальпелем
 Он вырезает аппендикс.

 Он слышит движение каждое
 И видит, как прыгает сердце, -
 Ох жаль, не придется вам, граждане,
 В зеркало так посмотреться!

 До цели все ближе и ближе, -
 Хоть боль бы утихла для виду!..
 Ой, легче отрезать по грыже
 Всем, кто покорял Антарктиду!

 Вы водочку здесь буздыряете
 Большими-большими глотками,
 А он себя шьет - понимаете? -
 Большими-большими стежками.

 Герой он! Теперь же смекайте-ка:
 Нигде не умеют так больше, -
 Чего нам Антарктика с Арктикой,
 Чего нам Албания с Польшей!

 1961




 Не делили мы тебя и не ласкали
 А что любили - так это позади, -
 Я ношу в душе твой светлый образ, валя,
 А Алеша выколол твой образ на груди.

 И в тот день, когда прощались на вокзале,
 Я тебя до гроба помнить обещал, -
 Я сказал: "Я не забуду в жизни Вали!"
 "А я - тем более!" - мне Леша отвечал.

 А теперь реши, кому из нас с ним хуже,
 И кому трудней - попробуй разбери:
 У него - твой профиль выколот снаружи,
 А у меня - душа исколота внутри.

 И когда мне так уж тошно, хоть на плаху, -
 Пусть слова мои тебя не оскорбят, -
 Я прошу, чтоб Леха расстегнул рубаху,
 И гляжу, гляжу часами на тебя.

 Но недавно мой товарищ, друг хороший,
 Он беду мою искусством поборол:
 Он скопировал тебя с груди у Леши
 И на грудь мою твой профиль наколол.

 Знаю я, своих друзей чернить неловко,
 Но ты мне ближе и роднее оттого,
 Что моя - верней, твоя - татуировка
 Много лучше и красивей, чем его!

 1961




 Красное, зеленое, желтое, лиловое,
 Самое красивое - на твои бока!
 А если что дешевое - то новое, фартовое, -
 А ты мне - только водку, ну и реже - коньяка.

 Бабу ненасытную стерву неприкрытую,
 Сколько раз я спрашивал: "Хватит ли, мой свет?"
 А ты - всегда испитая, здоровая, небитая -
 Давала мине водку и кричала: "Еще нет!".

 На тебя, отраву, деньги словно с неба сыпались -
 Крупными купюрами, "займом золотым", -
 Но однажды - всыпались, и сколько мы не рыпались -
 Все прошло, исчезло, словно с яблонь белый дым.

 А бог с тобой, с проклятою, с твоею верной клятвою
 О том, что будешь ждать меня ты долгие года, -
 А ну тебя, проклятую, тебя саму и мать твою!
 Живи себе как хочешь - я уехал навсегда!

 1961



 Дорога, дорога - счета нет столбам,
 И не знаешь, где конец пути, -
 По дороге мы идем по разным сторонам
 И не можем ее перейти.

        Но на других не гляди - не надо.
        Улыбнись только мне, ведь я рядом.
        Надо б нам поговорить, ведь наш путь еще далек,
        Перейди, ели мне невдомек.

 Шагаю, шагаю - кто мне запретит! -
 И лишь столбы отсчитывают путь.
 За тобой готов до бесконечности идти -
 Только ты не сверни куда-нибудь.

        Но на других не гляди - не надо!
        Улыбнись только мне, ведь я рядом.
        Надо б нам поговорить, ведь наш путь еще далек,
        Перейди, ели мне невдомек.

 Улыбка, улыбка - для кого она?
 А вдруг тому, что впереди идет?
 Я замер и глаза закрыл, но снова - ты одна,
 А я опять прозевал переход!

        Нет, на других не гляди - не надо.
        Улыбнись только мне, ведь я рядом.
        Надо б нам поговорить, ведь наш путь еще далек,
        Перейди, ели мне невдомек.

 1961




 Я вырос в ленинградскую блокаду,
 Но я тогда не пил и не гулял,
 Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
 В очередях за хлебушком стоял.

        Граждане смелые,
                а что ж тогда вы делали,
        Когда наш город счет не вел смертям?
        Ели хлеб с икоркою, -
                а я считал махоркою
        Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.

 От стужи даже птицы не летали,
 А вору было нечего украсть,
 Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
 А я боялся - только б не упасть!

        Было здесь до фига
                голодных и дистрофиков -
        Все голодали, даже прокурор, -
        А вы в эвакуации
                читали информации
        И слушали по радио "От Совинформбюро".

 Блокада затянулась, даже слишком,
 Но наш народ врагов своих разбил, -
 И можно жить, как у Христа за пазухой под мышкой,
 Но только вот мешает бригадмил.

        Я скажу вам ласково,
                граждане с повязками,
        В душу ко мне лапою не лезь!
        Про жизню вашу личную
                и непатриотичную
        Знают уже органы и ВЦСПС!

 1961




 Я в деле, и со мною нож -
 И в этот миг меня не трожь,
 А после - я всегда иду в кабак, -
 И кто бы что не говорил,
 Я сам добыл - и сам пропил, -
 И дальше буду делать точно так.

 Ко мне подходит человек
 И говорит: "В наш трудный век
 Таких, как ты, хочу уничтожать!"
 А я парнишку наколол -
 Не толковал, а запорол, -
 И дальше буду так же поступать.

 А хочешь мирно говорить -
 Садись за стол и будем пить, -
 Мы все с тобой обсудим и решим.
 Но если хочешь так, как он, -
 У нас для всех один закон,
 И дальше он останется таким.

 1961




 Ты уехала на короткий срок,
 Снова свидеться нам - не дай бог, -
 А меня в товарный - и на восток,
 И на прииски в Бодайбо.

        Не заплачешь ты и не станешь ждать,
        Навещать не станешь родных, -
        Ну, а мне плевать - я здесь добывать
        Буду золото для страны.

 Все закончилось: смолкнул стук колес,
 Шпалы кончились, рельсов нет...
 Эх бы взвыть сейчас! -  жалко нету слез -
 Слезы кончились на семь лет.

        Ты не жди меня - ладно, бог с тобой, -
        А что туго мне - ты не грусти.
        Только помни - не дай бог со мной
        Снова встретиться на пути!

 Срок закончится - я уж вытерплю.
 И на волю выйду, как пить, -
 Но пока я в зоне на нарах сплю,
 Я постараюсь все позабыть.

        Здесь леса кругом гнутся по ветру,
        Синева кругом - как не выть!
        Позади - шесть тысяч километров,
        А впереди - семь лет синевы...

 1961




 Город уши заткнул и уснуть захотел,
 И все граждане спрятались в норы.
 А у меня в этот час еще тысяча дел, -
 Задерни шторы
                и проверь запоры!

 Только зря: не спасет тебя крепкий замок,
 Ты не уснешь спокойно в своем доме, -
 А потому, что я вышел сегодня на скок,
 А Колька Демин -
                на углу на стреме.

 И пускай сторожит тебя ночью лифтер,
 И ты свет не гасил по привычке -
 Я давно уже гвоздик к замочку притер,
 Попил водички
                и забрал вещички.

 Ты увидел, услышал - как листья дрожат
 Твои тощие, хилые мощи, -
 Дело сделал свое я - и тут же назад,
 А вещи - теще
                в Марьиной роще.

 А потом - до утра можно пить и гулять,
 Чтоб звенели и пели гитары,
 И спокойно уснуть, чтобы не увидать
 Во сне кошмары,
                мусоров и нары.

 Когда город уснул, когда город затих -
 Для меня лишь начало работы...
 Спите, граждане, в теплых квартирах своих -
 Спокойной ночи,
                до будущей субботы!

 1961



 Что же ты, зараза, бровь себе побрила,
 Ну для чего надела, падла, синий свой берет!
 И куда ты, стерва, лыжи навострила -
 От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!

 Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,
 Для тебя готов я днем и ночью воровать, -
 Но в последне время чтой-то замечаю,
 Что ты мне стала слишком часто изменять.

 Если это Колька или даже Славка -
 Супротив товарищей не стану возражать,
 Но если это Витька с Первой Перьяславки -
 Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!

 Рыжая шалава, от тебя не скрою:
 Если ты и дальше будешь свой берет носить -
 Я тебя не трону, а душе зарою
 И прикажу в залить цементом, чтобы не разрыть.

 А настанет лето - ты еще вернешься,
 Ну, а я себе такую бабу отхвачу,
 Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,
 Скажешь мне: "Прости!" - а я плевать не захочу!

 1961




 У тебя глаза - как нож:
 Если прямо ты взглянешь -
 Я забываю, кто я есть и где мой дом;
 А если косо ты взглянешь -
 Как по сердцу полоснешь
 Ты холодным, острым серым тесаком.

 Я здоров - к чему скрывать, -
 Я пятаки могу ломать,
 А недавно головой быка убил, -
 Но с тобой жизнь коротать -
 Не подковы разгибать,
 А прибить тебя - морально нету сил.

 Вспомни, было ль, хоть разок,
 Чтоб я из дому убег, -
 Ну когда же надоест тебе гулять!
 С грабежу я прихожу -
 Язык за спину завожу
 И бегу тебя по городу шукать.

 Я все ноги исходил -
 Велосипед себе купил,
 Чтоб в страданьях облегчения была, -
 Но налетел на самосвал -
 К Склифосовскому попал, -
 Навестить меня ты даже не пришла.

 И хирург - седой старик -
 Он весь обмяк и как-то сник:
 Он шесть суток мою рану зашивал!
 А когда кончился наркоз,
 Стало больно мне до слез:
 Для кого ж своей я жизнью рисковал!

 Ты не радуйся, змея, -
 Скоро выпишут меня -
 Отомщу тебе тогда без всяких схем:
 Я тебе точно говорю,
 Востру бритву навострю -
 И обрею тебя наголо совсем!

 1961



        Если нравится - мало?
        Если влюбился - много?
        Если б узнать сначала,
        Если б узнать надолго!

 Где ж ты, фантазия скудная,
 Где ж ты, словарный запас!
 Милая, нежная, чудная!..
 Эх, не влюбиться бы в вас!

 1961



 Из-за гор - я не знаю, где горы те, -
 Он приехал на белом верблюде,
 Он ходил в задыхавшемся городе -
 И его там заметили люди.

        И людскую толпу бесталанную
        С ее жизнью беспечной {и} зыбкой
        Поразил он спокойною, странною
        И такой непонятной улыбкой.

 Будто знает он что-то заветное,
 Будто слышал он самое вечное,
 Будто видел он самое светлое,
 Будто чувствовал все бесконечное.

        И взбесило толпу ресторанную
        С ее жизнью и прочной и зыбкой
        То, что он улыбается странною
        И такой непонятной улыбкой.

 И герои все были развенчаны,
 Оказались их мысли преступными,
 Оказались красивые женщины
 И холодными и неприступными.

        И взмолилась толпа бесталанная -
        Эта серая масса бездушная, -
        Чтоб сказал он им самое главное,
        И открыл он им самое нужное.

 И, забыв все отчаянья прежние,
 На свое место встало все снова:
 Он сказал им три са{мые} нежные
 И давно позабытые {слова}.

 1961

Last-modified: Fri, 26 Jul 2002 06:30:18 GMT