АДСКАЯ ДЕРЕВНЯ

Отчего я бунтую?

Ничего я не бунтую.

Я человек очень и очень крепкой веры, я уверенный в себе состоявшийся прозаик, наконец, я - полнокровный патриот Родины. Между прочим, вашей Родины.

Не бунтовать я призван сюда, но бинтовать.

Бинтовать кровоточащие гнойные раны этой суровой действительности. Да, красота спасет мир, ну и что же? Это не повод отчаиваться и вынашивать смуту.

Государство необходимо нам для уюта и пропитания, и подрывать общественные устои какими-то едкими пасквилями - по крайней мере, неумно, смешно и непорядочно.

Я всегда выступал за здоровую и сильную нацию, вокруг которой выстроена мощная культура, взрощенная на крови и молоке нашей благодатнейшей земли. Бунт против нации - просто-напросто страшный грех. Напротив, я стремлюсь укрепить устои семьи, облагородить общепринятую мораль и стимулировать дальнейший рост самосознания народа в это нелегкое и пугающее время.

Не новизна нам нужна, но честная борьба со злом и равнодушием. Я всегда был ярым врагом всякого равнодушия.

И теперь я горд своей сопричастностью мукам простого народа, из недр которого вырвалась вырвалась звезда моего незаурядного дарования.

Я презираю ложную скромность и возношу лишь честность. Именно честность в искусстве приведет мировое сообщество к мудрости.

Своими призведениями я раз и навсегда утверждаю дорогие каждому труженику истины:

1) Что дети - это наше будущее и детство - лучшая пора жизни.

2) Что надежда нации - умирает последней и, даже потеряв всякую веру в буддущее, наддо изо всех сил надеяться на Божественное првидение.

3) Что человек создал трудд, ддоказав этим, что человек - не мартышка.

4) Что женщина - это хранительница домашнего очага, мать наших детей, а значит и мать нашего будущего (см. $1).

Таким образом, я напрочь отметаю все наглые обвинения меня в подстрекательстве и изевке. Я - яркий пример искреннего служения Гармонии, Красоте и Порядку, поэтому и далее все силы своей духовности я намерен направлять только на разумное созидание извечных ценностей простых людей, моих земляков.

Пол: мужеский. Рост: 179,5 см. Вес: 69,8 кг. Возраст: 33 года.
Место жительства: Адская Деревня, Спелеумской области.
Место работы: сотрудник салона.

... Меня зовут Антон Дьялов, я ойрот болгарского происхождения, живу на пятом этаже восьмого дома и вчера у меня угнали авомобиль.

... Пришло время рассказать о том, как я провел прошедшие выходные. Но сначала я расскажу о прогулке по лесу. Это случилось в четверг. Мой приятель, по фамилии Хорт, уговорил меня совершить рейд по лесу, что на самой окраине. До леса мы добрались на машине, выпили по рюмке коньяка и вошли в зеленый массив. Деревья расположены там в виде ровных аллей, как в искусственных насаждениях. Сначала мы с Хортом шли вместе, шелестя листвой, а потом он пошел левее и скрылся за деревьями, только изредка подавая голос. Он предупредил меня, что собирается немного попрактиковаться, достал большой охотничий нож и ушел. Не думаю, чтобы в этот раз он кого-то грабил, скорее, просто хотел кого-нибудь убить - по лесу гуляет очень много народу. Итак, ге-то через час, когда я добился желаемого, я повернул назад и на одной из полян нашел полумертвого Хорта. Он лежал лицом вниз, одежда его была изодрана, листья вокруг были все в брызгах крови. Бедняге крепко досталось, ему сломали три ребра, вывернули руку в суставе, выбили множество зубов, повредили глаз и, вдобавок, несколько раз ткнули ножом. Он был едва жив.

Какая-то женщина помогла мне дотащить его тело до машины. Я привез его в больницу, а вечером отправился на свидание с Аридой (это моя новая знакомая, ей 28 лет).

В пятницу я не вышел на работу, так как целые сутки пробыл у Ариды в гостях. Когда я стал собираться с утра, у Ариды от кокаина началась истерика и мне пришлось остаться с ней на всю пятницу. Было двенадцатое число, сентябрь, время шло не медленно и не быстро.

Вечером, в той же квартире Ариды, мы пили кофе, курили и смотрели по телевизору фильм. Потом, ночью, мы стали на балконе, приняв валиума, и я показывал Ариде, где находится Сириус. А субботнее утро застало нас на кухне за приготовлением мяса. После полудня мы развесили на нити грибы для сушки, а сами завалились спать. Я очень устал, еле держался на ногах.

Поздно вечером я преложил Ариде вместе сходить в "Подземное Кафе". Это совсем рядом с ее районом. Кафе расположено на месте большой естественной расщелины в земле и вход в зал выглядит, как спуск в глубокое подземелье. "Подземное Кафе" -стильное заведение, со своими традициями и правилами, мне оно вполне нравится и меня там немного знают. Кафе располагается на уровне 15 метров под землей и, по сути, это клуб закрытого типа.

Мы доехали до "Подземного Клуба" на моей машине, Ариа сняла с себя всю одежду, оставила ее на сиденье, и мы стали спускаться в Кафе. Одно из правил клуба требует, чтобы дамы входили в зал только обнаженными. Заплатив за вход, мы вошли в зал и направились к стойке. Сидящие за столиками рассматривали мою спутницу: ее коричневые соски, изящный шрам в паху (в детстве ей удалили аппендикс). Голые официантки с золотыми браслетами на запястьях и лодыжках, как обычно, неспеша перемещались между столиками. В этот вечер их тела были раскрашены в шахматную клетку, причем, сделано это было с высочайшим мастерством - на все ногти их рук приходилось по белой клетке, а ногти ног - по черной. Негромко играл старый сеой барабанщик, сидящий за своей установкой в глубине сцены. Ряддом с ним молча стоял молодой человек с альт-саксофоном. У стойки я встретил Хорта. Он был в смокинге, в желтом цилиндре, на правой брови белел пластырь, а беззубый рот сжимал толстую сигару. Я заказал белого вина и познакомил Ариду с Хортом. В зале сидел знаменитый живописец С., приехавший в Адскую Деревню прошлым летом. Увидев меня, он направился к стойке. Вслед за ним подошли две светловолосые девицы, державшие подмышкой маленькие бисерные сумочки. Одна из них, с ярко рыжим лобком, обняла меня за пояс и попросила сигарету. С. заказал еще выпивки. Он, как и Хорт, был уже достаточно пьян и его то и дело шатало из стороны в сторону. В "Подземном Кафе" иногда устраивался супер-свинг и С. сказал, что сегодня для этого хороший повод, ибо коллекцию его последних полотен приобрело это Кафе. Арида посмотрела на меня долгим взглядом, а Хорт вдруг засобирался домой. На сцене заиграл саксофонист, несколько женщин начали танцевать. Целуя Ариду в живот, С. заявил, что в бисерных сумочках его подружек есть, так называемое, "золоченое стекло" -знаменитый столичный наркотик особого свойства. Хорт потушил сигару и было слез со стула, но к нему прильнула одна из девиц, сунув ему в лицо большую грудь. С. крикнул, чтобы музыканты импровизировали подинамичнее и не слишком витиевато, мы подозвали ближе остальную публику, а бармен специально для меня поймал крупного перепела, свернул птице шею и тут же ощипал. Пока птицу потрошили и готовили, мы устроили общий хоровод, в котором женщины по очереди снимали одежду с мужчин. Бармен вынес жареного перепела на серебряном блюде. За ним шел повар в скоморошеском трико, с окровавленным ртом и сбритыми бровями. Из бисерных сумочек извлекли склянки с блестящим порошком и каждому в бокал бросили по щипотке. Перепела присыпали сверху "золоченым стеклом" и мы с Аридой съели его. Всеобщий гул усиливался, С. упал у стойки с пипеткой в руке, музыка ухала над головой миллионом саксофонов и уарных. Из глаза Хорта по щеке потекла темная кровь. Некоторые из женщин, корчась у серебристо-синих стен, перерезали себе горло большими бритвами. Кровь широким потоком заливала их груди, стекала по животам и струилась к промежности. Мой хуй одним мощным рывком встал, я взял Ариду за плечи и, как один поток, вошел, втек, влетел, влился, внедрился в ее жаркую щель. Между лампами, под потолком, летали стаи птиц и я понимал их язык. Я понимал мысли змей, извивающихся на полу, среди нагих человеческих тел. С. раскачивался в петле, голый, сухой, с выпученными безумными глазами, а рядом с ним стоял повар, огромным тесаком рубящий вспухший член повешенного. Рычание львов заглушало музыку. Вокруг нас с Аридой кружились белые тела мужчин и женщин, швейцаров и официанток. Они были, как большие и глубокие зеркала. В них я увидел свое отражение. Моя кожа покрылась черной чешуей, голова чудовищно вытянулась в длину, из затылка высунулись два жутких красных шипа-щупальца, а на пальцах рук и ног появились длинные и кривые когти. Мои глаза затянулись алой прозрачной пленкой, дыхание стало громким и сиплым, тело полностью почернело и страшно раздулось, изо рта вверх и вниз торчали крупные желтые клыки, а из кишечника через анус стал выходить черно-синий толстый хвост. Я стал большим черным драконом, не переставая неистово ебать Ариду. Она вся покраснела, стала блестящей и скользкой, и по всему ее дрожащему телу стали возникать белые и длинные волоски. Они опутали нас, превратив наши тела в содрогающийся пушистый клубок. Этот белоснежный шар, внутри которого дракон совокуплялся со своей матерью, люди стали носить на руках по залу "Подземного Кафе". Арида стала желеобразной и перетекла, материализовавшись вниз головой. Она стала облизывать набухший хуй дракона, тем временем он вставил ей в зад свой остроконечный черный хвост. Белый ком вокруг них медленно вращался, скрывая внутри сестру и брата, питая их горячим подземным воздухом. Птицы и змеи слепли от распыленного в зале "золоченого стекла". Хорт нащупал на полу свой глаз, который тут же исчез в распахнутой пасти мокрого влагалища. Губы бармена проникли сквозь пуховую оболочку и присосались к горячей пизе Ариды, которая втягиваля в свое горло потоки пьянящей спермы из члена черного чудовища. Львы царственно ходили по окровавленным стенам, гуляли между ламп в потоке птичьего пения. Тысячи золотых колец меленно сыпались на пол...

...После годичного пребывания в своей Темной комнате под озером, я вышел наверх, чтобы уладить деловые вопросы. С Эабом мы пришли по указанному адресу, где и нашли Мертвеца. Эаб сказал, что труп с тех пор очень сильно распух и изменился внешне.

- Ну что, - спросил я Эаба. - Выкачаем остатки лимфы и буем грузить?

- С ума ты сошел, - закричал он. - Надо его распиливать! Только распиливать и никак иначе. Ты пилу взял?

- Взял, - ответил я. - Только это глупо. Сначала нам понадобится его лимфа, понимаешь?

- Нет, ни хуя, упорствовал Эаб. - Если станем сейчас выкачивать, то после - все насмарку. Считай, что с лимфой мы уже прогорели. Другого выхода попросту нет.

- Ладно, - я осмотрел комнату. - Давай сделаем так: ты сейчас будешь его распиливать, а я пока соберу агрегат и попробую запустить на нашей мощности. Время дорого, за работу.

- Только, Антон, - Эаб предупредительно вскинул палец вверх. - Учти, чтобы никаких накладок ни с волосом, ни с пентаграммой не было!

Мы расположили Мертвеца поперек комнаты и принялись за дело. В восемь вечера пришел лодочник с женой, помог развести огонь (лодочник имел обыкновение онанировать у костра или у печки), забрал волос и ушел. Когда за окном совсем стемнело, Эаб обрабатывал последний кусок. Пахло гнилью и кристаллическим иодом.

- Пойду попью чаю, - сказал я. - Как закончишь, присоединяйся.

- Угу, - ответил Эаб, мотнув бритой головой. Его махровый халат начал кое-где отпарываться по шву... Вместо того, чтобы пойти на кухню, я подошел к Эабу сзади, вынул нож и быстро перерезал ему глотку. Потом я прошел в другую комнату и лег на кровать... Ночью пришла жена Бессмертного.

- Вы Антон Дьялов? - спросили она, встав у двери.

- Нет, - ответил я. - Антон Дьялов умер год назад, на станции... Обезвоживание организма, знаете... А я работал вместе с ним.

- Муж не смог прийти, - женщина прошла и села в кресло. - Сегодня у него работа... лодки и конец сезона, понимаете?

- Да, конечно, - кивнул головой я. - Не беспокойтесь об этом. Агрегат мы пустили... Вы труп видели? Там, в комнате...

- Да-да, - пробормотала женщина. - Мне бы не хотелось показаться наивной, но, скажите, неужели вам так и не страшно?

- Как-так? - переспросил я.

- Ну... вы понимаете, все... все эти годы... этот страх и...

- Положим, что страх - не только следствие растущего одиночества, не только результат духовного роста... то есть, возможно, что страх является признаком движения вспять. Меланхолия, тоска по утерянной родственной связи вызывают встречное движение... вспять, по собственной воле. Страх и есть атрибут этой воли, ломающей свои собственные табу на пути к Источнику жизни.

- Но вы знаете, - сказала жена Бессмертного. - Все человеческие идеи о спасении мира, о конечном торжестве красоты - откуда все это возникает? Ведь ничему этому еще ни разу не было и малейшего подтверждения!

- Совершеннейшая пустота и полнейшее отчуждение. Люди похожи не только биологически, не только по видовому признаку. Они схожи своей отторженномтью друг от друга и непониманием. Культурный анимализм - вот их бог, создавший им литературную любовь и театральную ненависть. Быть в таких условиях позитивистом - это просто дегенерация, деменция...

- Что ж... мне и сейчас хочется вернуться в саму себя, но кто еще сможет понять это?

- Человечество еще живо благоаря тому, что базовые процессы его существования идут на бессознательном уровне. И знать об этом - далеко не обязательно, а для большинства, я убежден, даже опасно.

- Так что, мы преодолеваем свой собственный рост и, так или иначе, все равно обретаем одиночество...

- Есть выбор: либо продолжать, длить, утончать свой личный процесс (я настаиваю на слове "личный"), либо полностью быть поглощенным своей страстью, пройти через ее градации, через страх, тоску, одиночество - и быть принятым в лоно семьи, я имею в виду, изначальное преодоление себя и стремление к вечному и бессмертному обретению Я за пределами всех границ.

- Эта печаль все тяжелее год от года...

- Никаких форм взаимопонимания нет, пока процесс познания духа, познания мира расщеплен на негативные, позитивные и нейтральные аспекты.

- А ведь все люди - это одно и то же возвращающееся отсюда лицо, одна роль.

- Знание, пришедшее извне, холодное и чужое. А возможно ли знание извне? А возможно ли вообще - знание?

- Хочется вернуться, преодолеть барьер и вернуться. Я - мать, я тоскую по своему нерожденному сыну, пока он бессмертен. И эта тоска бессмертна, она не имеет границ.

- Иногда просто необходимо ждать. Забыть про все, не слушать никого и идти своей дорогой. Должно же все это однажы разрешиться?!

Неужели вы, тупая толпа ханжей, жадных до балаганного стриптиза, полагаете, что я какой-нибудь дешевый Козьма Прутков, жалкое детище трех бездарных импотентов? Неужели ваши гнилые мозги в состоянии понять хотя бы крупицу одного из моих блестящих доказательств существования Бога? Нет, вам суждено сгинуть в кромешном говняном невежестве и позорной бездуховности, столь свойственной всем скопищам тупиц навроде вашего. И не надо со мною спорить. Пора бы тебе знать, дорогуша, что подобными баснями о Гермесе Трисмегисте меня не растрогаешь. Что ты понимаешь в этом, несчастное создание? Вся ваша информация на этот счет - всего лишь ничтожная подача пережеванных банальностей. Что вам известно, кроме уродливых инсинуаций? Эот же просто смешно! Ты, дружок, лучше послушай меня, уж мне-то кое что известно и понятно в этих делах. И, пожалуйста, будьте так любезны оставить свои недоношенные амбиции и слюнтявую гордость цивилизованных приматов. Лично я, братья мои, знал одного парня с юга, наследника знаний по линии Гермеса Трисмегиста. Вот это был человечище! Что? Какая там алхимия! Герцог Альба? Как же, знаю. Этот ваш Альба - просто куча дерьма, эгоистичный сифилитик, претенующий на тайные знания метахимии и супернаркотиков. Просто титулованная шушара, затесавшаяся в Великие скрижали. И нечего мне протирать подобные байки!

Так вот, о моем знакомом. Звали его Эмиль и был он истинным интеллигентом духа. Как-то, вернувшись в Европу из поездки по Тибету (у него есть имение в Сиккиме, между прочим), Эмиль развлекался с пиятелями в борделе. Он уединился с прелестной крошкой в номере, раздел ее и заставил малышку обуть его теплые зимние ботинки с тем, чтобы ходить в них взад-вперед. Сам Эмиль сидел на кровати и смотрел. Крошка пребывала в недоумении, еще не зная о маленьких капризах клиента. А ведь ему было нужно не так уж и много - всего лишь подождать с полчаса, снять со шлюшки боты и обнюхать ее вспотевшие ступни. Потом, когда девица делала ему мастурбацию, он бы рассказал ей о своем старом учителе, Фабиане. О том, как Фабиан однажды привел к себе в гостиничный номер накрашенную рыжую бабу, вытащил из пиджака револьвер и приказал ей разеваться. Она ему сказала: "Я бы разделась и без этой пушки, милок. Ты, как видно, невежа и твое поведение выдает в тебе засратого пролетария". Фабиан сел напротив нее и ответил: "Шевелись, дорогая, потому как твоя помада и даже твоя манера произносить гласные в словах выдают в тебе обыкновенную подержанную блядь, и церемониться я с тобой не собираюсь". Она заупрямилась, сделала вид, будто оскорблена до глубины своей мизерной души и наотрез отказалась даже оголить грудь.

"Скидывай все тряпье, проклятая курва! - заорал на бабу учитель и наставил револьвер ей в глаз. - Я знаю, что ты есть на самом деле!" Шлюха проворно сбросила на стул жакет и лифчик, но на юбке остановилась, сказав: "Это чудовищная ошибка, герр. Я - порядочная женщина и не могу позволить себе подобные низости".

Фабиан зловеще замычал, подходя к ней ближе, и тогда ее воля оказалась сломленной. Пока она расстегивала юбку, Фабиан приговаривал: "Давай-давай, проклятая сука, я знаю, что у тебя из задницы растет хвост." Рыжая потаскуха вылезла из юбки и рейтузов, открыв взору Фабиана белый живот и медного оттенка лобок. "Неплохо, хотя и черезчур полновата, сказал учитель строго. - А теперь повернись задом! Быстро!"

Шлюха повернулась и Фабиан увидел, что у нее из копчика растет розовый мясистый хвост, в длину доходящий чуть ниже ее ягодиц. "Нагнись! - скомандовал Фабиан и подошел к бабе. Стой тихо!" Он поднял отросток и развел ее ноги чуть в стороны. Когда показалось темное отверстие ануса, Фабиан осторожно вставил в него дуло револьвера. Баба сладко застонала, поводя рыхлыми бедрами. Фабиан вытер пот со лба, откашлялся и выстрелил. Звук получился похож на хлопок далекого фейерверка - глухой и короткий. Рыжая закричала, но осталась на месте, тяжело дыша. После второго выстрела ее тело задрожало, хвост встал торчком, а влагалище заблестело обильной смазкой. Казалось, ее удовольствию нет никаких границ. Фабиан пошевелил револьвером в ее заднем проходе и выстрелил вновь. Края ее ануса запульсировали и баба простонала: "Технический мир выстроен на мечте, как мифической, так и мистической. Миф о западном рае, об эсхатологическом царстве, в своем измененном варианте привлек люей к еще более усиленному вхождению в индустриальный модус существования как предопреляющий на пути к райской трансформации земли. Это давало не только практический результат, но было также и оправданием всему минувшему веку".

"С торжищ житейских, бесцветных и душных, видеть так радостно тонкие краски" -промолвил Фабиан и выстрелил в четвертый раз. Баба содрогнулась от сладостного спазма и захрипела низким голосом: "Квадрат изображает силы, попарно противоположные друг ддругу - активные и пассивные. Крест - это пересечение активных и пассивных сил как знак примирения, а круг - это вечный цикл, изображающий движение".

Фабиан вновь спустил курок, сказав при этом: " Придя в отчаяние от любви и от целомудрия, я наконец решил, что мне еще остается разврат - он превосходно заменяет любовь, прекращает насмешки людей, водворяет молчание, а главное, дарует бессмертие. Разврат - это джунгли без будущего и без прошлого, а главное, без обещаний и без немедленной кары. Места, отведенные для разврата, отделены от мира. Так-то, милашка". Милашка, по-прежнему сладостно стеная, принялась массировать свой крупный алый клитор и через минуту снова заговорила: " Страдания ребенка - это наш горький хлеб, но, не будь этого хлеба, душа наша зачахла бы от духовного голода". Выстрелив в последний раз, Фабиан заключил: "Стыдно быть счастливым в одиночку", а шлюха прошептала сквозь слезы наслаждения: "Я отрицаю все - и в этом суть моя, затем, что лишь на то, чтоб с громом провалиться, годна вся эта дрянь, что на земле живет..." Она посмотрела через плечо на Фабиана и увидела, что его брюки впереди все пропитались поблескивающей спермой. Он вытащил из ее зада револьвер и задумчиво признес: "Всякий гнев - есть вожделение". Баба сползла на пол, ее груди свесились на живот, а изо рта струилась нить сизого дыма. Увы, дорогая моя, тебе не под силу узнать секрет относительного удовлетворения, равно, как и этим политиканам-самцам, мечущимся по клеткам своей обезьяньей похоти. Чертовы ублюдки, вы наверняка забыли, что все официальные наслаждения и победы - всего лишь горстка вонючего краха из могилы утерянных надежд. Вы не помните меня, великого и безжалостного прорицателя, современного Матфея Златоуста всей дешевой непотребщины ваших шедевров! Меня, держателя мочегонных акций вашего затхлого мышления, самого главного босса всех прощалыг в мире! Я излечу все ваше ничтожное стадо от кровавого поноса морализма, я иссушу нахрен всю вашу влагу из ваших кладезей муддрости и выпотрошу любое смердящее гуманизмом самосознание. Да, дорогуша, уж не пришло ли время задаться вопросом, зачем это старый онанист Алладин тер да тер свою родную "Лампу"? Нельзя все валить только на христиан. Потому как даже мой друг - Латент, просыпаясь всякую ночь в гигантской кровати, заполненной голыми проститутками обоих полов, а также детьми и животными для развлечений, всегда оставался истинным индуистом, хотя и с оттенком педерастичности в вероисповедании, но все таки уверенным в непреходящих ценностях вульгарного бытия. Мало того, что каждый уважающий себя член клуба почитал за честь взять у него в рот или подставить свою задницу, так еще все прекрасно знали с кем они будут иметь дело. И ты, братец, подбери свой вялый уд и запомни на всю свою гадостную жизнь, что такие Спасители, как я, никогда не станут разбазаривать Вещество задаром. Идиоты, веь это же внутренняя алхимия, а не какое-нибудь сомнительное приспособление для скоростной вздрочки и самоотсоса... Дда, есть что-то мерзкое в этих экстатических состояниях, откуда насквозь видна вся тайная прелесть бессмысленного мира беспомощных и презренных людишек.

-Ведь ты же, бесстыжая, ничего не знаешь о таком гиганте разума, как Фробениус! - вскричал я, садясь на стол. - Поля, опомнись ведь нельзя же вот так рассуждать о подобных материях! В самом-то деле...

Да, мне действительно повезло. Я, Полина и еще шесть саксонских лордов поехали в деревню Лысуха. По дороге лорды вдруг околели и мы с Поленькой скинули их с воза в ров. Когда мы, голодные и притихшие, добрались до деревни, Поля увиела, что здесь давно никто не живет. Я завел ее в пустой дом и заставил раздеться донага. Бедная Поля, в тот вечер ей пришлось делать унизительные (с ее точки зрения) вещи. Да, я заставил ее кое-что продемонстрировать, не скрою. Поля сгибалась пополам и засовывала язык себе во влагалище, выделяла из заднего прохода фиолетовую жидкость, вытаскивала наружу свою матку и размахивала ею, стоя лицом на полусгнивших половых досках. На другой день я настоял, чтобы она превратилась в Ираклия Андронникова, но получилось нечто, напоминавшее Любовь Орлову, всю в кровавых пузырях и с кишками во рту. Поля вставляла в свою щель резиновый шланг и таким образом пила денатурат из бочки, а вечером она, приняв форму Пита Монриана, плавала в похабном сумеречном воздухе.

Слизняк.

Концепция: мужество, гордость, подлость, сарказм, преательство, похоть, кровь, извращение, романтизм, поатливость, ревность, интроверсия, психоз, неоткликаемость, педантизм, нарциссизм, глубокая тоска и тщетная тревога, апломб, запуганность, неподвижность, грубое оцепенение, смертельные сомнения, алчность, постоянный стыд, агрессия, удушливое бесстыдство, бунтарская педерастия, скромность, язвительность, самоомнение, смерть, неряшливость.

Язык, лижущий ягодицы Марлен Дитрих принаддлежит Савве Морозову, и с этим, друзья мои, ничего нельзя поделать. Разве только - тоскливо и по-сиротски отсосать у знаменитого на весь мир шарлатана Якова Беме. Но и это - всего лишь жалкое прелюбодеяние по сравнению с изящно исполненным куннилингусом по отношению к Бриджит Бардо и ее евственной матери, которая и собрала всех нас в этом Храме Науки.

10029677000322224500698788000891000107066990112350047817293678012000700000910764 3255255505255790000009011120230438967524400005001000

Валентин поставил Иоахима на стол красного дерева и сказал ласковым голосом, что он хочет вылизать анальное отверстие своего дорогого друга. Только Валентин собрался исполнить задуманное, как Иоахим вынул изо рта длинный золоченый кинжал, повернулся, соскочил на пол и, схватив своего партнера за волосы, приставил лезвие к его горлу. Ваентин захрипел и выкатил глаза от боли, страха и неожиданности. Иоахим, продолжая держать Валентина сзади, поцеловал его в ухо и у заложника моментально напрягся и встал пенис.

- Ну вот, дружище, - проговорил Иоахим зловещим голосом. - А теперь ты будешь мочиться, а иначе я перережу тебе глотку.

- Но я не могу, - прохрипел Валентин, краснея от стыда. - У меня стоит!

- Быстро, тварь! - лезвие начало продавливать кожу на шее заложника.

Валентин закрыл глаза и напрягся. Иоахим внимательно смотрел, как пенис Валентина раскачивается, вздувается и вибрирует от натуги. Вот несколько капель спермы упало на пол, Валентин застонал, из его носа потекли кровавые сопли, и наконец из его члена вырвалась тугая, рассеяная во все стороны струя, ударившая в потолок и разбившая люстру.

-Молочина, - похвалил его Иоахим, когда струя стихла.

- Ты из ФБР? - жалобно спросил Валентин, все еще трясущийся под неумолимым ножом.

- А почему ты спрашиваешь об этом после соеянного, а не до того? - захохотал насильник. Ты, жалкий педрила, уличная мразь...

- Иоахим, но ведь мы же знаем друг руга с детства! Дай я отсосу у тебя, милый мой, не будь таким жестоким!

- Отсосешь в другой раз, сказал Иоахим и перерезал горло своего друга. - А сегодня, к сожалению, день святого Василиска... Прощай, падаль.

Иоахим вышел из отеля на шумный бульвар Капуцинов, голый, весь в крови и с яйцами Валентина вместо глаз.

Наконец, после часов шороха и страстных вздохов, в комнате воцарилась тишина. Свет, проникавший в комнату сквозь щель в занавеске, высвечивал на кровати яркую полосу, в которой розовели два голых и потных тела.

- Послушай, - раздался женский голос. - Если бы у тебя был член, как у мужчин, что бы ты стала делать?

- Ну, я бы сразу позвонила в полицию и сказала, что у меня только что убили мать. А ты?

- А я сожгла бы все книги, которые мне поарил Жомерио.

- А кто такой Жомерио?

- Мой знакомый. Он был телохранителем Колумба во время первого плавания.

- Ах, того самого Колумба, который открыл Японию?

- Ну да. Он открыл Японию и принял тамошних аборигенов за индейцев. А они схватили его, прикрепили к станку и посадили рядом прелестных индианок, представляешь? Эти девушки делали Колумбу минет в течении нескольких недель, против его воли. Бедняга совсем истощился. А когда весь запас спермы в его организме окончательно иссяк, к нему явился архангел Никоим и сказал, что в раю началась небольшая, но кровопролитная война, и что Господь Бог заболел несерьезной, но затяжной чахоткой. После этого виения Колумб умер.

- А у Колумба был длинный член?

- Да, очень. Жомерио рассказывал, что член Колумба доходил до семидесяти дециметров в длину, был темно-желтого цвета и пах молодыми шампиньонами, когда их обольют сливками и добавят каплю уксуса.

- А что случилось с Жомерио?

- Ну, он в течении 20 лет был при короле северного острова в Японии.

- И чем он занимался?

- Подставлял свою задницу королю, сама понимаешь. Форменное рабство.

- Да, не хотела бы я оказаться на его месте. Так отвратительно, когда тебе в задницу пихают всякую дрянь, особенно, если это делают мужики.

- Конечно. А вот позаниматься с королевой я бы была непротив.

- А у этой королевы может быть член?

- Не знаю. В письмах она об этом ничего не упоминала.

- Жаль... Послушай, когда ты кончаешь, у тебя искры из глаз сыплятся?

- Искрв? Нет, у меня вместо этого льются слезы, и в каждой из них отражается Мефистофель.

- А как он выглядит? У него крупное влагалище?

- Да, очень. Груди у него невелики, но зато очень туги - как хлебные булки.

Он стоит обнаженный, а на его трезубце наколот огромный...

- ...Катях!

- Точно! Здоровенная такая какашка. Из чистого золота.

- Подумать только! И никакой смерти будто бы и нет..