Марафонские страдания
Итак, как об
этом написали бы...
Бегун, марафонец, мой друг дорогой,
О если б я мог потягаться с тобой,
С утра по порядку бы сделал зарядку,
А после облился холодной водой!
Во вторник бы делал, а может, в четверг
Пятнадцатимильный спокойный пробег.
Бежал бы на диво достойно, красиво,
Быстрее ветров и крестьянских телег.
А если б в субботу я встал ровно в семь,
Пошел бы с тобою поплавать в бассейн.
Ах, если б поболе была сила воли,
Ходил бы с тобой по субботам в бассейн!
Я стал бы вынослив и очень силен,
Легко бы сумел пробежать марафон.
По ровной дороге, в Москве, в Таганроге
Без всяких хлопот одолеть марафон!
Но все же привычней ходить каждый день
В кабак за углом, именуемый "Пльзень",
И, дуя лениво холодное пиво,
Задумчиво грызть полногрудый пельмень.
Трубку ли куришь, читаешь ли Сартра
Или штаны протираешь в кино --
Знай, что от триппера и от инфаркта
Верное средство известно одно.
Будь ты пловец или там фехтовальщик,
Будь ты по теннису экс-чемпион --
Чтоб не сыграть преждевременно в ящик,
Надо хоть раз пробежать марафон.
Но нелегка марафонца дорога:
Кроме ухабов и горок крутых,
Нынче на трассе опасностей много.
Надо уметь защищаться от них.
Злые ротвейлеры и бультерьеры
Праздно бегущих глотают живьём;
Ты убежишь от чумы, от холеры,
С бешенством справишься только дубьём.
Но даже когда уберёгся от псины,
Внутренний голос дремать не велит.
Хуже собак на дорогах машины:
Фыркнет, надавит, и ты инвалид.
Ты отмеряешь минуты и мили.
Ноет колено, туманится взгляд.
Мимо проносятся автомобили,
Грозно сигналят и сбить норовят.
Лучше спасенья от них не ищи ты,
Только убьёшь понапрасну часы;
Хватит с тебя и пассивной защиты --
Яркая майка, цветные трусы.
"Вольво" и "бьюики", КРАЗы и "Лады"
Хором пердят на просторах дорог.
Плавают в воздухе разные яды
(Вся эта смесь называется смог).
Надо дышать -- ничего не попишешь.
Надо бежать -- и по снегу, и в дождь.
Ведь чем скорее прибудешь на финиш,
Тем этой гадости меньше хлебнёшь.
Так повышай свою боеготовность,
Март ли, декабрь, июль на дворе;
Форма, дубинка, а главное, скорость --
Вот твои козыри в этой игре.
Спросишь -- зачем? Ведь судьбу не обманем,
Всё завершится финалом одним:
Все мы куда-нибудь ноги протянем,
Все мы кому-нибудь дуба дадим.
В чем же секрет? Где собака зарыта?
Я убеждён, что приятнее нам
В полном здоровье откинуть копыта,
Чем Богу душу отдать по частям.
Чтобы спокойно свой путь пробежать,
Надо до пункта того добежать.
Шли бегуны, от жары разомлев,
Об овсяном думая киселе.
А один марафонец -- моложе всех --
Бежал свой первый в жизни забег.
"Не лучше ль, -- сказал он, -- поесть потом?
Намного легче с пустым животом.
К тому ж сэкономим пару минут.
Зачем нам этот откормочный пункт?"
Прибавил ходу -- и был таков.
В погоню ринулись сто мужиков.
Кеды, кроссовки дымились аж.
А в брюхе кишки играли марш.
Главный врач лишь руками развёл:
Все добежали. Никто не сошёл.
Воблу бы делать из этих людей.
В мире бы не было воблы постней!
Есть у парсеков доблесть и отвага,
И вот уже отправлена бумага
С печатями и визами,
С подробнейшими списками
Защитников зенитовского флага.
Я чувствую, что дам на трассе дуба,
Ведь Мурманск -- не Ташкент и не Цхалтубо,
Морозы там трескучие,
А по такому случаю
Как вдарят -- не поможет даже шуба.
Но мне твердят: "Ведь у тебя разряд по бегу,
Ты пробежишь не хуже, чем Конвего,
И, эти мили с футами
Пройдя за два с минутами,
Поймешь, как хорошо бежать по снегу".
Зачем я согласился, ёлки-палки?
Я вид имел потрёпанный и жалкий:
С меня на ветер утренний
Стекали капли мутные,
А рожа -- вроде выжатой мочалки.
Потом меня хвалили в нашем клубе,
Сказав, что я герой почти что в кубе,
Ведь я в забеге нынешнем
Сумел дойти до финиша
Единственным из стартовавших в шубе.
Тренер был серьезен, волновался он:
"Сможешь ли бежать сегодня марафон?"
Я ему ответил: "Нынче я готов.
Добегу до цели раньше трех часов.
Ведь не дует ветер, не метут снега.
Лишь болит немного правая нога".
Тренер просил: "Беги, родной!"
Слезы текли ручьями...
Я согласился -- шут с тобой!
Сердце мое не камень.
Я от жары почти ослеп,
Гаснет надежды лучик...
Нас убивает быстрый темп,
Медленный -- долгл мучит.
В гору ползет неровный след,
Длинный подъем капризен...
Я добегу. А может -- нет.
Сердце мое не дизель.
"Спартаку" не хлопайте, если вы в "Зените".
Муравью попутному пятки не топчите.
Не глотайте лезвия -- ведь они из стали.
Не спешите к финишу, коль не стартовали.
Одного послушайтесь мудрого совета:
Марафоны бегайте и зимой, и летом!
Топот, частое дыханье,
Сумасшедший пульс,
Напряженное гаданье
(Долго ль продержусь?),
Повороты, и подъемы,
И асфальта гладь,
И желанье -- марафоны
Больше не бежать,
Ливень лужи, встречный ветер,
Скрип зубов и жил,
И последний километр
Из последних сил,
В мышцах тяжесть (ног не сдвинешь),
Зрители толпой,
И еще рывок, и -- финиш,
И домой, домой!
Марафон в Лужниках, марафон.
Стадион возбужден: марафон! --
Будто нет ни прыжков, ни спринта.
Смотрят зрители с разных сторон...
Мы сегодня как звери в зверинце --
Марафон в Лужниках, марафон!
Вот уже отворяют загон
И судья зарядил пистолеты...
Солнце катится под уклон --
Как внезапно кончается лето!
Мы стартуем ему вдогон --
Марафон в Лужниках, марафон!
Даже ежели сто килотонн.
Над Москвою рвануть в ту минуту,
Все равно побегу марафон --
Марафон в Лужниках, марафон! --
Но уже по другому маршруту,
Где поменьше рентгеновский фон...
Марафон в Лужниках, марафон.
(Как ни странно, это было написано осенью 1984 года, когда до Чернобыля
оставалось еще 20 месяцев...)
Ах, никогда не угадать,
Где стартовать, куда бежать...
Одолеть сумею полный марафон.
Мне ведь все равно -- тартан или бетон.
Той зимой декабрь сильно лютовал.
На забег заявку тренер составлял,
Вопрошал меня: "Красавица, скажи,
Сколько миль ты в Заполярье пробежишь?"
"Пробегу, -- сказала, -- полный марафон.
Мне ведь все равно -- асфальт или газон".
Он поверил, даже дурой не назвал.
"42 кэмэ", -- в тетрадку записал.
Ах, никогда не угадать,
Какую цифру называть...
Одолеть сумею полный марафон.
Мне ведь все равно -- песок или газон.
По сугробам, по дороге ледяной
Стартовали мы веселою гурьбой.
Все подружки меня сразу обошли
И, как призраки, растаяли вдали.
После скользанки, посыпанной золой,
Огляделась -- не бежит ли кто за мной?
А за мною только ветер да зола...
Зря я меньшее число не назвала.
Ах, никогда не угадать,
Что надевать, что обувать...
Одолеть сумею полный марафон.
Мне ведь все равно -- тартан или бетон.
А за мною только ветер да зола...
Зря я все-таки шиповки не взяла.
Я знала, что не выдержу и брошу,
Что будут марафоны, да не те.
Ну разве я сошла бы, мой хороший,
Когда б не камень на седьмой версте?
Давно ушла вперед подружка Алла,
А я тащилась в тесной суете...
Но я б ее, наверное, достала,
Когда б не камень на седьмой версте.
Светило солнце, дул попутный ветер,
Чирикали фазаны на кусте.
И я дошла бы -- не второй, так третьей --
Когда б не камень на седьмой версте.
Летела б я по трассе, словно пуля,
Как Карлсон на пропеллерном винте...
Но прилегла случайно -- и уснула
На белом камне, на седьмой версте.
Не от хандры -- мол, не могу, --
А просто для порядку
Приду в "Парсек" и пробегу
Холмистую десятку.
Играет в лужицах бензин.
Коты кричат на крышах.
В глазах мелькают сотни спин.
В затылок кто-то дышит.
Всё! Финиш! Сорок тридцать пять...
Прощай, друзья по бегу!
Мне никогда уж не догнать
Владимира Конвегу!