НОВЫЙ ГОД Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана! Ровно в двенадцать нам разрешают вход. Мокрый от пены, и, безусловно, пьяный, Я удираю в новый грядущий год. С треском разбив елочные игрушки Жмется к столу общество-ассорти. Хочется стать взрывчатою хлопушкой И расстрелять вас залпами конфети. Но нужно включиться, И - раз-два-три! - веселиться. А лучше всего напиться. Вдрызг. Чтоб рухнуть под стол - пластом. Кто-то из женщин в маске лисицы Приветливо машет мне своим пушистым хвостом. Там, наверху, счетчик стучит все чаще. Там, наверху, скоро составят счет. Кто-то открытку бросил в почтовый ящик. Может быть, ангел, может быть - пьяный черт? В этом году я выбираю черта. Я с ним охотно чокнусь левой рукой. Я объявляю восемьдесят четвертый Годом серьезных мер по борьбе с тоской. Но в комнате пусто, Смазаны краски. Слышен могучий храп за стеной. Кто-то из женщин сбрасывает маску И остается рядом со мной. Как хорошо, когда некуда торопиться. Славно проспать первый январский день. Надо бы встать, чтобы опохмелиться, Надо бы встать, но подниматься лень. В куче кассет местный рок-клуб - по росту. Маршевый шаг вперед, два шага назад. Ровно в двенадцать - Всеволод Новгородцев И модная группа "Фрэнки гоуз ту Ленинград". Мы засыпаем. Что нам приснится? Лес и дорога. Конь вороной. Кто-то из женщин в маске лисицы Утром проснется рядом со мной. Кто-то из женщин быстро с постели встанет, Выгладит платье и подойдет к столу. Кто-то из женщин все по местам расставит. Где-то в углу на кухне найдет метлу. Кто-то из женщин быстро сметет осколки. Вымоет чашки с мылом и кипятком. Снимет игрушки. Выбросит наши елки. И, не прощаясь, щелкнет дверным замком. А солнце все выше! Скоро растает. Деды Морозы получат расчет. Сидя на крыше, скорбно глотает Водку и слезы мой маленький черт.