Подмосковная ночь. Он один, а Ему не можется, И уходит окно во мглу... Он считает шаги, и множится Счет шагов от угла к углу. От угла до угла потерянно Он шагает, как заводной. Сто постелей Ему постелено: Не уснуть Ему ни в одной! По паркетному полу голому Шаг и отдых, и снова шаг. Ломит голову! Ломит голову! И противно гудит в ушах! Словно кто-то струну басовую Тронул пальцем, и канул прочь! Что ж не спится Ему в бессонную Одинокую эту ночь? Вином упиться? Позвать врача? Но врач ╜ убийца! Вино ╜ моча! Вокруг потемки, и спят давно Друзья-подонки, друзья-говно! На целом свете лишь сон и снег, А Он в ответе один за всех! И как будто сдирая оспины, Вытирает Он пот со лба. Почему, почему, о, господи, Так жестоко к Нему судьба? То предательством, то потерею Оглушает всю жизнь Его... Что стоишь ты там, за портьерою? Ты не бойся меня, Серго! Эту комнату неказистую Пусть твое озарит лицо! Ты напой мне, Серго, грузинскую, Ту, любимую мной, Кацо! Ту, что деды певали исстари, Отправляясь в далекий путь! Спой, Серго! И забудь о выстреле! Хоть на десять минут забудь! Но полно! Полно! Молчи! Не пой ты! Предал, подлый? Пес с тобой1 Повсюду злоба! Везде враги! Ледком озноба шаги, шаги. Над столицами поседевшими Ночь и темень, хоть глаз коли. Президенты спят с президентшами, Спят министры и короли... Мир, гремевший во славу маршами, Спит в снегу с головы до пят. Спят министры Его и маршалы... Он не знал, что они не спят! Что предчувствуя, сводки утренней В Страхе ждут, и с Надеждой ждут! А Ему все хужей, все муторней! Сапоги почему-то жмут! Не приказанный, неположенный За окном - колокольный звон! И, припав на колени, "Боже Мой!"- Произносит бессвязно Он: "Молю, Всевышний, Тебя, Творца! На помощь вышли ко Мне гонца! О дай же, дай же ... не кровь, вино... Забыл, как дальше, но все равно... Не ставь отточий конца пути! Спаси меня, Отче! Спаси! Прости!.."