* * *

             
                           Е.Л.

Начать бы все заново,
сразу,
немедля,
да вот
неважное время --
конец проходящего дня.
Фонарь на последнем вагоне
отмашку дает
всему,
что уже не касается больше меня,
всему,
что так долго душило нехваткою слов,
всему,
что, похоже, и ныне за глотку берет,
всему,
что тяжелым болотом
к ногам приросло --
ни шагу назад --
что с того,
коль ни шагу вперед?

Но надо же было
однажды к чему-то прийти --
и день наступил,
беспощадной усмешкой зубаст.
Теперь-ка попробуй
запрячь,
задержи,
запрети!
Дай бог дотянуться,
так он ведь еще и не даст.
И долго
за поездом ветру кружить шелуху --
обрывки
беспечно растраченных весен и зим.
И черт с ним,
что некому вывалить, как на духу,
и, слава те, господи,
цел и, кажись, невредим!

А рельсы -- на запад,
на запад,
на запад,
в огонь,
и там, под закатом,
неистово раскалены.
А рельсы качают,
качают,
качают вагон,
разматывая перед поездом
новые сны.
И теми же рельсами
гонится степь по пятам --
то ль череп,
местами в колосьях, местами плешив,
то ль плоская эта земля --
неразменный пятак
и на обороте
навстречу мне кто-то спешит...

1973