Целуя знамя, пропыленный шелк, И выплюнув в отчаяньи протезы, Фельдмаршал звал: Вперед, мой славный полк, Презрейте смерть, мой головорезы! Измятыми знаменами горды, Воспалены талантливою речью, Расталкивая спины и зады, Одни стремились в первые ряды, И первыми ложились под картечью. Хитрец и тот, который не был смел, Не пожелав платить такую цену, Полз в задний ряд, но там не уцелел: Его свой же брали на прицел И в спину убивали за измену. Сегодня каждый третий без сапог, Но после битвы заживут как Крезы... Прекрасный полк, надежный, верный полк, Отборные в полку головорезы. А третие средь битвы и беды Старались сохранить и грудь, и спину, Не выходя ни в первые ряды, Ни в задние, но, как из-за еды, Дрались за золотую середину. Они напишут толстые труды, И будут гибнуть в рамах на картинах, Те, кто не вышли в первые ряды, Но не были и сзади, и горды, кто честно прозябали в середине. Уже трубач без почестей умолк. Не слышно меди, только звон железа. Ах, славный полк, надежный верный полк Отборные в полку головорезы. -- Но нет, им честь знамен не запятнать! -- Дышал фельдмаршал весело и ровно. Чтоб их в глазах потомков оправдать, Он крикнул: кто-то долен умирать, А кто-то долен выжить безусловно! И нет звезды тусклее чем у них. Уверенно дотянут до кончины, Скрываясь за отчаянных и злых, Последний ряд оставив для других, Умеренные люди середины. В грязь втоптаны знамена -- славный шелк, -- Фельдмаршальские жезлы и протезы... Ах, славный полк! да был ли славный полк, В котором сплошь одни головорезы...