Целуя знамя, пропыленный шелк,
И выплюнув в отчаяньи протезы,
Фельдмаршал звал: Вперед, мой славный полк,
Презрейте смерть, мой головорезы!

Измятыми знаменами горды,
Воспалены талантливою речью,
Расталкивая спины и зады,
Одни стремились в первые ряды,
И первыми ложились под картечью.

Хитрец и тот, который не был смел,
Не пожелав платить такую цену,
Полз в задний ряд, но там не уцелел:
Его свой же брали на прицел
И в спину убивали за измену.

Сегодня каждый третий без сапог,
Но после битвы заживут как Крезы...
Прекрасный полк, надежный, верный полк,
Отборные в полку головорезы.

А третие средь битвы и беды
Старались сохранить и грудь, и спину,
Не выходя ни в первые ряды,
Ни в задние, но, как из-за еды,
Дрались за золотую середину.

Они напишут толстые труды,
И будут гибнуть в рамах на картинах,
Те, кто не вышли в первые ряды,
Но не были и сзади, и горды,
кто честно прозябали в середине.

Уже трубач без почестей умолк.
Не слышно меди, только звон железа.
Ах, славный полк, надежный верный полк
Отборные в полку головорезы.

-- Но нет, им честь знамен не запятнать! --
Дышал фельдмаршал весело и ровно.
Чтоб их в глазах потомков оправдать,
Он крикнул: кто-то долен умирать,
А кто-то долен выжить безусловно!

И нет звезды тусклее чем у них.
Уверенно дотянут до кончины,
Скрываясь за отчаянных и злых,
Последний ряд оставив для других,
Умеренные люди середины.

В грязь втоптаны знамена -- славный шелк, --
Фельдмаршальские жезлы и протезы...
Ах, славный полк! да был ли славный полк,
В котором сплошь одни головорезы...