ОХОТА С ВЕРТОЛЕТОВ Словно бритва, рассвет полоснул по глазам, Отворились курки, как волшебный Сезам, Появились стрелки, на помине легки,- И взлетели стрекозы с протухшей реки, И потеха пошла в две руки, в две руки. Мы легли на живот и убрали клыки. Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки, Чуял волчье ямы подушками лап, Тот, кого даже пуля догнать не смогла б,- Тоже в страхе взопрел, и прилег, и ослаб. Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал. Зря мы любим ее, однолюбы. Вот у смерти - красивый широкий оскал И здоровые, крепкие зубы. Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу, Псам еще не намылены холки. Но на татуированном кровью снегу Наша роспись: "Мы больше не волки!" Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав, К небесам удивленные морды задрав: То ли с неба возмездье на нас пролилось, То ли света конец иль в мозгах перекос... Только били нас в рост из железных стрекоз. Кровью вымокли мы под свинцовым дождем - И смерились, решив: все равно не уйдем! Животами горячими плавили снег. Эту бойню затеял не Бог - человек! Свора псов, ты со стаей моей не вяжись - В равной сваре за нами удача. Волки мы! Хороша наша волчья жизнь! Вы - собаки, и смерть вам - собачья. Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу, Чтобы в корне пресечь кривотолки. Но на татуированном кровью снегу Наша роспись: "Мы больше не волки!" К лесу! Там хоть немногих из вас сберегу! К лесу, волки! Труднее убить на бегу! Уносите же ноги, спасайте щенков! Я мечусь на глазах полупьяных стрелков И скликаю заблудшие души волков. Те, кто жив - затаились на том берегу. Что могу я один? Ничего не могу! Отказали глаза, притупилось чутье... Где вы, волки, былое лесное зверье, Где же ты, желтоглазое племя мое?! Я живу. Но теперь окружают меня Звери, волчьих не знавшие кличей. Это - псы, отдаленная наша родня, Мы их раньше считали добычей. Улыбаюсь я волчьей улыбкой врагу, Обнажаю гнилые осколки. Но на татуированном кровью снегу Наша роспись: "Мы больше не волки!"