ОХОТА С ВЕРТОЛЕТОВ

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный Сезам,
Появились стрелки, на помине легки,-
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла в две руки, в две руки.

Мы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчье ямы подушками лап,
Тот, кого даже пуля догнать не смогла б,-
Тоже в страхе взопрел, и прилег, и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал.
Зря мы любим ее, однолюбы.
Вот у смерти - красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу,
Псам еще не намылены холки.
Но на татуированном кровью снегу
Наша роспись: "Мы больше не волки!"

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивленные морды задрав:
То ли с неба возмездье на нас пролилось,
То ли света конец иль в мозгах перекос...
Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем -
И смерились, решив: все равно не уйдем!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог - человек!

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись -
В равной сваре за нами удача.
Волки мы! Хороша наша волчья жизнь!
Вы - собаки, и смерть вам - собачья.

Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но на татуированном кровью снегу
Наша роспись: "Мы больше не волки!"

К лесу! Там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки! Труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив - затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье...
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!

Я живу. Но теперь окружают меня
Звери, волчьих не знавшие кличей.
Это - псы, отдаленная наша родня,
Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей улыбкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но на татуированном кровью снегу
Наша роспись: "Мы больше не волки!"