Реклама в Интернет
|
|
Главная героиня была одета в капор, юбку с оборочками и корсет с преогромным вырезом. Она ходила по саду печальная и задумчивая. Время от времени оживлялась, падала и припадала ухом к земле - не стучат ли копыта.
Вот!!! Стучат! Наконец-то. Как стучит сердце! Сжало грудь - это она в волнении дернула за шнурок корсета и перезатянула его.
Цокот копыт все ближе и ближе. Из леса выбежал сатир.
Кстати, тот сатир совсем не к ней бежал. Он искал табак, который в изобилии рос в той стране и безжалостно выпалывался фермерами как сорная трава.
А она, соответственно, ждала совсем не сатира.
От неожиданности, испуга и разочарования она сомлела и без сил опустилась на траву. И совершенно не заметила, что из под оборочек юбки видна прелестная ножка, корсет развязался, а капор съехал назад, разметав по плечам смоляные кудри. Она не замечала ничего вокруг себя.
Зато сатир кое-что заметил.
Великолепной рысью он подскакал к ней. И поднял на руки. От него пахнуло мускусом, и девица закричала. Она испугалась, что у сатира нет презерватива, и, изнасиловав, он заразит ее сатириазом. А потом вспомнила, что болезнь для женщин не заразная, и опять лишилась чувств.
Опять послышался стук копыт. Из леса выехал рыцарь на белом пони. В одной руке у него был флаг, в другой - копье. Он подскакал к группе на лужайке, и тоном, не допускающим возражений, потребовал не причинять девице никакого вреда и немедленно передать под защиту его, рыцаря то есть, коий есть ее жених.
-Вот спасибо! Подержите, пожалуйста! - сказал сатир передавая бесчувственное, но все равно прекрасное тело рыцарю, - А то руки заняты, - сорвал табак, на который дева опустилась, когда силы ее покинули, и, весело напевая, видимо довольный, помчался к лесу.
А рыцарь подарил прекрасной героине поцелуй, от которого она, если б уже успела прийти в себя, должна была бы опять сознание потерять - страстный рыцарь расплющил ей нос, забыв поднять забрало.
-А, это вы!? - вздохнула прекрасная героиня, <очнувшись> от своего притворного обморока. Привычными жестами, в которых сейчас угадывалась досада, она оправила оборочки юбки, капор, заправила обратно в вырез разметавшиеся во время атаки страстного рыцаря груди и затянула корсет, - Ну что ж. Идемте хоть поговорим, доблестный вы мой.
Рыцарь погрохотал за ней к дому, суетливо поправляя железный фартук и мастурбатор под ним. Мастурбатор с генератором эротичных женских образов - прибор совершенно необходимый странствующим рыцарям, подолгу скитающимся в полном одиночестве, имел всего один недостаток - особенно доблестные рыцари так привыкали к нему, что оставаясь наедине с женщиной реальной и плотской, обычно обнаруживали полнейшую свою неспособность.
Высморкавшись и сунув в кровоточащий нос пару тампонов, прекрасная героиня сообщила, что сатир пленил ее сердце. Он, конечно, не такой доблестный как рыцарь и совсем не сверкает на солнце доспехами. Но зато кривоногий, мохнатый рогач - теплый и чувственный. Она, мол, на руках сатира лежачи, слышала как у него сердце стучало. Наверняка от внезапной любви. А у рыцаря, прикладывай ухо к груди, не прикладывай - кроме эха жестяного ничего не слышно. И героиня немедленно отправляется сатира искать. А когда найдет, он обязательно ответит ей взаимностью, и вместе они будут жить долго, свободно и счастливо. И, если бы не рыцарь - глупый, железный, бесчувственный и нетактичный импотент, они бы уже вместе были.
Так, сбивчиво, но доходчиво прекрасная героиня объявила рыцарю, что не намерена больше быть дамой его сердца.
Но до рыцаря дошло не сразу.
Зато дуэнья все поняла с полуслова. Она видела всю сцену в саду, и старой сплетнице захотелось узнать продолжение. Поэтому она спряталась за портьерой и слушала, и предвкушала, пуская слюни, как расскажет об этом подружкам, тоже дуэньям.
Но наблюдать за тем, как из-за какой-то фантазии рушит свою жизнь ее прекрасная воспитанница, оказалось выше ее сил
Она выскочила из-за портьеры, обняла девице колени и закричала:
-Не пущу, голубка моя, и не проси, на поругание чудовищу похотливому, - уж дуэнья-то знала, что такое сатир - у нее был богатый опыт. Воображение тоже было богатое. Только подумала - память нарисовала такое: В красках и деталях.
Тут рыцарь сообразил, наконец, что прекрасную героиню нужно срочно поймать и заточить в Башнюдонеба на хлеб и воду, чтобы дурь из нее на сквозняках поднебесных повыветрилась, а то позору не оберешься - невеста сбежала. Но только двинулся схватить, как дуэнья вдруг отпустила девицу и, загородив доблестному рыцарю дорогу, заверещала:
-Не слушай меня, девочка! Беги от мира лжи! От мира глупых подвигов, неискренней добродетели, бесполезной куртуазности! Беги к честной жизни, свободе и торжеству похоти! Я эту железяку задержу! Спасай молодость свою! Ты найдешь сатира! Ты будешь счастлива в лесах!
Конечно, прекрасная героиня не смогла бы убежать, да и дуэнья не произнесла бы до конца и первого предложения своего клича-манифеста, когда б рыцарь, вечно таскающий вериги доспехов, двигался хоть немного быстрее. И история закончилась бы по-другому: А так, девица юркнула в дверь и была такова.
Рыцарь в сердцах изнасиловал дуэнью, позволившую прекрасной героине сбежать, рукояткой копья. За что и провел следующие пятнадцать лет в Башнедонеба мучимый голодом, жаждой и унизительной мыслью, что <эта девка> наверняка счастлива, но не с ним.
Дуэнья дожила до глубокой старости, счастливая надеждой, что ее <голубка> нашла то, за чем отправилась в путь.
Прекрасная героиня, несколько дней побродив по лесу в поисках сатира, упала в овраг и сломала себе шею.
А сатир:
А что сатир? Он тогда просто табак искал.