Реклама в Интернет

Михаил Завьялов

ЗВЕРЬ ВНУТРИ

часть первая

(Изложение)

My mind is razor-sharp And I'm wild-cat-mean I want to shred your face A danger to you When I feel the urge Deep down inside I lose my human touch I'm like a killing machine I want to resist But I can't hold it back The beast is unleashed It's got to attack Again and again The force is too strong It's breaching a chains I've got the beast inside Don't you trust in me I've got the beast inside Craving a victim It's telling me to kill I look through evil eyes Prowling in the streets In the dead of night I'm a man on the hunt I know my soul is under siege Can't somebody stop me now Because I'm loosing control I've got the beast inside Don't you trust in me I know it must have been The beast inside It's driving me to kill ┘┘┘┘┘┘┘┘. But when the deed is done And the pain is gone I feel renewed within Until the voices return The beast √ the beast √ the beast The beast √ the beast √ the beast ┘┘┘┘┘┘┘┘. Accept "The Beast Inside"
Введение
      Большинство из нас, а, скорее всего, даже все, писали в школе на уроках русского языка изложение. Для тех, кто забыл, поясню, что же это такое: учитель (или учительница, не суть важно) читает какой-либо отрывок из, как правило, прозаического художественного произведения два или три раза, и затем ученики в своих рабочих тетрадочках своими словами излагают то, что прочел им учитель (или учительница).
      Как правило, те "произведения", что выходили из-под пера учеников, бывают (да и что же взять ≈ с детей-то?) не весьма хороши, а порой и плохи настолько, что уже умершие авторы исходного текста переворачивались бы в гробах, прочитав их творения, а живые ≈ не исключено, в гробы и ложились бы, доведись им ознакомиться с ученической трактовкой того, во что они вкладывали талант свой и душу... Но, как бы то ни было, написание изложений тренировало память школьников, одновременно давая возможность проверить их грамотность.
      Вот, решил немного потренировать свою память и я. Как-то, год-полтора назад, мне попалась повесть Николая Новикова "Карьерский оборотень". Если честно, ни стиль, ни герои не произвели на меня особого впечатления, но сюжет понравился. Вот я и решил, основываясь на сюжете г-на Новикова, изложить свою версию описанных им в "Карьерском оборотне" событий. Имен и географических названий, что упоминаются в повести Новикова, я не запомнил, так что пришлось выдумывать свои. Некоторые второстепенные герои вовсе были мною опущены, но, не исключено, что взамен их в моем творении появились другие... В конце концов, память у меня не очень хорошая, а произведение г-на Новикова я прочел всего лишь однажды.
      Так и родился "Зверь внутри". Не знаю, лучше ли он получился оригинала, хуже ли, но я старался, чтобы было интересно. Может, я не слишком лестно описал образ советского милиционера (страж порядка, изображенный мной, разительно отличается от стража порядка Новикова), но дело тут исключительно в том, что я по жизни чаще встречал людей в форме, схожих больше с моим Пареевым, чем с Потаповым из "Карьерского оборотня". Если у г-на Новикова наоборот ≈ то он просто счастливый человек, и я ему могу только позавидовать.
      Возможно, кое-где я опять же уклонился от изначальной идеи "Карьерского оборотня", показав не тех людей и не в том свете. Но и здесь ситуация та же, что и с милицией: я писал о людях, которые понятны мне, и схожих с теми, что встречались мне в реальной жизни. Если я где и погрешил против истины, описывая, к примеру, уклад жизни затерянной на обширных пространствах необъятной Российской империи глухой деревеньки или сверхсекретного, обнесенного колючей проволокой режимного городка, то готов заранее попросить прощения у тех, кто осведомлен об этих предметах лучше меня.
      Иными словами, что сделано, то сделано, и с этим уже ничего не поделаешь.

I

      Молодой специалист Александр Щуплов прибыл по распределению в закрытый город Н., чтобы работать там на сверхсекретном заводе. Окруженный со всех сторон горами, заросшими сосновым лесом, обнесенный колючей проволокой, город этот до недавнего времени был совершенной загадкой для большинства жителей области, в которой он находился, и лишь немногие избранные знали об его существовании.
      Александр не отличался какими-то сверхъестественными способностями в области инженерии, но, благодаря врожденной усидчивости (которая в полной мере проявлялась перед сессиями), учился весьма неплохо. В отличие от большинства своих однокашников, оставшихся по окончании института в областном центре, он не нашел подходящего для себя места и, будучи не местным и не обзаведясь пропиской посредством женитьбы, вынужден был отправиться в провинцию.
      Впрочем, провинция эта оказалась не такой дырой, что он мнил вначале: были тут и высотные (четырнадцатиэтажные аж!) дома, магазины, пара кинотеатров и очень много пивнушек, где труженики сверхсекретного завода оттягивались после трудового дня.
      Еще город Н. был славен девушками. Точнее, молодыми женщинами. Еще точнее ≈ молодыми женщинами с детьми. Молодые мамаши, которым, на первый взгляд, и семнадцати-то не исполнилось, бодро шли с колясками по прямым, как улицы будущего, проспектам секретного города Н., и такое их обилие поначалу очень Щуплова шокировало. Но он быстро привык...
      Поселили его в общаге, где помимо таких же молодых специалистов, как он, жили специалисты отнюдь не молодые, а так же и не специалисты вовсе, как то: прапорщики, ведавшие охраной секретной территории, и бомжи. Впрочем, определение "бомж" к последним не могло быть применено в полном смысле, ибо их статус несколько отличался от заложенного в исходную аббревиатуру (без определенного места жительства), так как общага все же была довольно определенным местом проживания для этой категории граждан. Зато в остальном это были классические бомжи: они были грязны, всегда пьяны и часто устраивали пьяные потасовки, как это водится у бомжей, так что, случалось, нередко все стены и полы коридоров общаги оказывались вымазанными в крови. За проживание они не платили, так как денег у них на это не было, своего имущества не имели, а если когда-то и имели, то давно пропили, и не выгоняли их на улицу, очевидно, лишь благодаря непонятной и необъяснимой любви мэра секретного города Н. к подобного рода деклассированным элементам.
      Привык Александр Щуплов и к такому "приятному" соседству и даже находил некоторую прелесть в ощущении собственного превосходства над соседями...

      Миновал почти год с того жаркого августовского дня, когда он впервые ступил на окруженную колючей проволокой секретную землю города Н. И теперь он был уже и не одинок. У него появилось довольно много приятелей, несколько друзей и одна подруга. О подруге стоило бы сказать особо: в отличие от большинства своих сверстниц, она в свои двадцать лет не имела детей. Замужем, правда, успела побывать, но разбежалась с мужем, не прожив совместно и двух лет. Была Таня (так звали подругу) высока, стройна, голубоглаза, с правильными чертами лица; разве что чуть великоватый и несклько крючковатый нос слегка ее портил.
      ≈ И что она в этом сморчке нашла? ≈ порой задавались вопросом знакомые Щуплова. Действительно, внешность Александра во многом соответствовала его фамилии. Ростом он откровенно не удался и был ниже Тани где-то на полголовы. Но при всей кажущейся тщедушности был довольно-таки жилист и вынослив.
      Если честно, Щуплов и сам, оставаясь наедине с собой, порой удивлялся, что же она могла в нем такого найти, но вслух никогда, естественно, в этом не признавался.
      Его друг, самый близкий из тех, кого он приобрел за почти годовалый промежуток времени, ≈ Ромка Жуков, порой прикалывался над ним больше, чем другие. Насмешник и бабник, не в состоянии заинтересоваться кем-либо или чем-либо более чем на неделю, Ромка вечно подтрунивал над Щупловым на предмет его отношений с женщинами и телосложения. Особенно насчет последнего; когда-то он сам имел некоторые виды на Таню, но все его ухлестывания успехом не увенчались: нашло стекло на кирпич. Сначала он едва ли не как личное оскорбление воспринял то, что девушка предпочла ему, эдакому гарному хлопцу, этого сухопарого коротышку, однако, к чести Ромки сказать, быстро утешился (и не раз) в объятиях других дам, и только то, что он чуть больше, чем надо, вспоминал о не весьма богатырском щупловском телосложении, говорило о нанесенной ему некогда обиде.
      Впрочем, во всем остальном они сошлись очень даже хорошо: оба любили пиво, ничегонеделание и, как альтернативу оному, отдых на природе. Как правило, эти вылазки в компании других таких же любителей бухнуть на свежем воздухе оканчивались весьма плачевно: то, выкушав ящик водки на десять человек, жестоко подерутся, причем наутро никто не в состоянии будет вспомнить, что же послужило причиною ссоры, то, по пьяни же, сожгут или палатку со всем имуществом внутри, или просто чью-нибудь куртку, купленную в свое время за довольно немалые деньги... Словом, жизнь, как говорится, била ключом, а приключения следовали одно за другим.
      Все бы хорошо у Александра было: и работа, где платили неплохо и вовремя, и девушка (у которой, между прочим, была своя двухкомнатная квартира, в которой она жила совершенно одна), да только уперся он в собственную свободу. Сколько ни намекала ему Таня, что, дескать, погуляли, так пора и честь знать, да в ЗАГС, ≈ Щуплов то отшучивался собственным малолетством, то отговаривался недостаточностью материальных средств, а то, когда был не в духе, отлаивал подругу и вовсе непотребным образом, не приводя никаких доводов...
      И такое его скотское поведение стало давать весьма нежелательные всходы: Таня стала заметно к Александру охладевать. Уж месяца три не упоминала она о возможности каких-либо шагов, направленных в сторону узаконивания их отношений, а Щуплову казалось, что наконец-то девка одумалась и прекратила выдумывать всякие глупости. Некоторое беспокойство он начал ощущать лишь тогда, когда Таня стала опаздывать, а то и вовсе не приходить на свидания, реже стала звать в гости, а если и звала, то не угощала всякими разносолами, как раньше, и вообще вела себя так, словно ждала с нетерпением, когда же он, наконец, отвалит. Сначала такому изменению в ее поведении Щуплов не придавал особого значения, но однажды, когда он захотел обнять свою пассию, одной рукой забравшись под юбку и получив против ожидания жестокий отпор, Александр всерьез встревожился.
      ≈ Да что с тобой? ≈ воскликнул он, когда, решительно отстранившись, Таня повернулась к нему спиной и стала смотреть в окно.
      ≈ Ничего, ≈ отозвалась она и вскоре ушла домой. (Дело было в общаге у Щуплова.)
      С тех пор трещина, что возникла между ними, стала заметна не только с Таниной стороны, но и со стороны Щуплова. Нельзя сказать, что он не пытался отношения поправить, но выходило это все как-то неуклюже и кособоко, так что результата не было практически никакого. Они продолжали встречаться, но их расставание было предрешено ≈ это был всего лишь вопрос времени.

II

      Решили устроить вылазку на природу на четверых. Точнее, инициатива исходила от Ромки Жукова, как в общем-то и всегда в подобных случаях. С месяц назад он расстался с очередной своей подругой, но не прошло и недели, как обрел новую, с которой появлялся везде и всюду, так что казалось, что и не было у него никого и никогда, кроме этой Нади. Щуплов им завидовал: так они хорошо смотрелись вдвоем, чего уже никак нельзя было сказать о нем с его подругой. Александр ухватился за эту идею с вылазкой как за последнюю возможность поправить свои отношения с Таней.
      Уговорились встретиться в пятницу, после трудового дня в комнате у Александра, чтобы обсудить, когда и как, а также попить пивка. Таня с Надей пришли, только Ромка, на которого была возложена миссия по приобретению этого напитка богов, где-то задерживался. Щуплов пытался острить, но шутки у него выходили плоские, и от этого все чувствовали себя неловко.
      Таня сидела на кровати. Александр подсел к ней и обнял за плечи.
      ≈ Что дуешься, солнышко? ≈ спросил он, как ему казалось, ласково, но прозвучало это ненатурально и насквозь фальшиво.
      Таня не попыталась освободиться из его объятий, но скорчила такую гримасу, что у Щуплова рука опустилась сама собой.
      ≈ И что ты такая злая? ≈ проговорил он раздраженно. ≈ То тебе не так и это тебе не эдак.
      ≈ На себя посмотри, тупица, ≈ хладнокровно отвечала Таня. ≈ Тоже мне, от горшка два вершка, а еще что-то там шикает!
      Это было уже слишком. Если Щуплов и мог стерпеть подобный наезд, когда они были наедине, то теперь он был едва ли не взбешен. Он живо представил, как Надя расскажет об этом Ромке и как они на пару будут смеяться...
      ≈ А ты... ≈ начал он. ≈ На свой нос посмотри!
      Неизвестно, чем бы все закончилось, возможно, и не состоялось бы никакой вылазки и эта встреча Александра с Таней оказалась бы последней, но тут отворилась дверь, и в комнату влетел Ромка Жуков.
      ≈ Наконец-то! ≈ воскликнула Надя. Ее совершенно не прельщало стать свидетельницей зарождавшейся ссоры, так что она обрадовалась как никто другой. Обрадовался и Щуплов. Помимо большого носа, он уже в пылу ярости намеревался высказаться касательно еще кучи недостатков Тани и теперь, остыв немного при виде своего друга, понял, что это было чревато окончательным разрывом отношений с подругой, чего ему все-таки совсем не хотелось.
      Только Таня, нахмурившись, отвернулась к стене и стала рассматривать десятилетней давности календарь с немаленьким обнаженным бюстом Сабрины на нем.
      ≈ Где тебя носит? ≈ спросил Александр вновь пришедшего. ≈ Ждем тебя, ждем. Пива купил?
      ≈ А то! ≈ Ромка бухнул огромной сумкой об пол, так что находившиеся там бутылки жалобно звякнули.
      ≈ Ты потише колошмать-то, ≈ заметила Надя. ≈ Разобьешь.
      Стоит отметить, что несмотря на некоторые разногласия, имевшие место между собравшимися в комнате людьми, объединяло их всех одно ≈ любовь к пиву. Даже Таня, увидев размеры сумки, перестала рассматривать выдающиеся прелести звезды итальянской эстрады и повернулась к Ромке. Лицо у нее при этом было чуть менее каменное.
      ...Когда первые бутылки были раскупорены и содержимое их разлито по граненым стаканам и частично выпито, Ромка вдруг проговорил:
      ≈ А вы знаете, чего это я задержался?
      ≈ Известно чего, ≈ отозвался Щуплов. ≈ Небось, на разлив еще в "стекляшке" кружку выдул, а раз жара, так там, поди, очередь огромная.
      ≈ Ну вот еще, ≈ обиженно отозвался Ромка. ≈ Больно надо с этими синяками, что вечно там тусуются... Да и разливуха эта... Моча ослиная, да и только. А со мной такое было...
      ≈ И чего? ≈ спросила Таня. Первые глотки пива благотворно сказались на ее настроении, так что сейчас уже почти ничего не напоминало о той ссоре, что готова была разразиться какие-то десять минут назад.
      ≈ Меня чуть не покусали! ≈ Ромка театрально взмахнул руками.
      ≈ Собаки, что ли? ≈ осведомился Щуплов.
      ≈ Если бы собаки! А то ≈ человек!
      ≈ Ну?! ≈ воскликнули все собравшиеся хором.
      ≈ Так и скажи, что проспал или проковырялся где-нибудь, а то всякую дребедень выдумывает, ≈ сказала Надя и шутливо стукнула Жукова по плечу.
      ≈ Вот, ≈ отозвался тот с деланной обидой в голосе. ≈ Так ведь и знал, что не поверите. Ну и не надо, не верьте. Проспал так проспал; ни слова вам больше не скажу!
      Ромка сделал постную физиономию и отвернулся, не забыв, впрочем, при этом наполнить опустевший свой стакан.
      ≈ Так и будешь придуриваться? ≈ спросил Александр. ≈ Рассказывай, коль уж начал. Тоже мне, артист погорелого театра.
      ≈ Да сам ты...
      ≈ Может, хватит препираться? ≈ спросила Надя. ≈ Хотя, раз так хочется, то препирайтесь, конечно. А мы с Таней пойдем. И пиво с собой возьмем. Правда, Тань?
      Таня согласно кивнула.
      ≈ Ну нет, пиво мы вам не отдадим, ≈ делая вид, что он в страшном негодовании, воскликнул Ромка.
      ≈ Ну так рассказывай, коли не хочешь без пива остаться! ≈ заключила Надя, победно глядя на своего друга.
      Александр смотрел на них и потихоньку завидовал: Ромка и Надя испытывали огромное удовольствие, так вот шутливо препираясь; Таня с удовольствием на них смотрела, но это удовольствие, Щуплов это чувствовал очень хорошо, отнюдь не распространялось на созерцание его персоны.
      ≈ Иду я, значит, ≈ начал между тем Жуков. ≈ На улице жара страшенная, народ весь в теньке сидит, только я один прусь, как дурак...
      ≈ Почему ≈ как? ≈ попробовал пошутить Щуплов, но Таня на него посмотрела так, что продолжать шутку ему расхотелось, а настроение разом испортилось.
      Ромка же продолжал:
      ≈ Ну вот, иду я, значит, по улице, пива еще не купил: думаю, где бы, чтоб и поближе и подешевле. А то в этом твоем ларьке, Сашка, вечно все дорого...
      ≈ Никакой он не мой, ≈ пробурчал Щуплов, но со своим другом полностью согласился: коммерческий ларек, стоявший в непосредственной близости от общаги, куда общажные жители нередко бегали "догнаться", действительно, был одним из самых дорогих в секретном городе.
      ≈ И что? ≈ спросила Надя. ≈ В этом ларьке только цены кусаются, но чтоб люди...
      ≈ Да погоди ты! Иду я, значит, думаю о делах своих скорбных. И думаю, и думаю...
      ≈ Уж и думаешь! ≈ не преминула заметить Надя. Щуплов тоже хотел вставить свое веское ехидное слово, но, вспомнив вогнавший его в землю взгляд Тани, решил не портить себе настроения еще больше.
      ≈ Ладно тебе, ≈ Ромка махнул рукой в сторону Нади. ≈ Вот тут-то...
      ≈ Что? Волки? ≈ спросил Щуплов, не в силах удержаться: уж больно комично-загадочен сделался вдруг вид у его друга. Таня фыркнула, но Александр на этот раз не обратил на нее внимания.
      ≈ Надоели! Ничего больше не скажу! ≈ стукнул кулаком по столу Ромка, которому, благодаря жаркому дню и голодному желудку, пиво начало ударять в голову.
      ≈ Хорошо, хорошо, молчим, ≈ сказала Надя. ≈ Что дальше-то было?
      Жуков состроил значительное лицо и продолжил:
      ≈ Знаете скверик, там, неподалеку от площади Ленина? Через него еще, чтобы не выписывать прямых углов, удобнее к общаге пройти?
      ≈ Еще бы не знать! ≈ отозвался Александр. ≈ И ты не испугался через него идти? Там морды часто бьют.
      В последнем Щуплов абсолютно не погрешил против истины. Скверик, о котором говорил Ромка, даром что находился в самом центре города, был местом довольно-таки глухим и удобным для распития спиртных напитков в теплое время года, а также для всяческого вида разборок.
      ≈ Да иди ты! ≈ подкалывания Жукова начали раздражать. ≈ Я рассказываю, а ты...
      ≈ Что же дальше было? ≈ встряла Таня.
      ≈ Ну вот, свернул я, в общем, на эту узкую тропку, что наискосок идет через кусты, и пошел по ней. Там и прохладней как-то. Пиво я купил в том магазинчике неподалеку от мэрии, далековато правда, зато дешево. Оттуда и пер эту сумку. Вот, короче, свернул в кусты; иду. А там местечко есть такое узкое: только засаду устраивать. Тропка поворот резкий делает, а кругом все кусты, кусты... Ну, подхожу я к этому изгибу, и вдруг оттуда выбегает...
      ≈ Волк! ≈ воскликнул Щуплов.
      Как ни странно, Ромка не обиделся, а продолжал серьезно:
      ≈ Знаете, я сперва так и подумал. Чем-то мне этот чувак волка-то и напомнил. Не знаю уж и чем. Выскочил из-за кустов и ≈ прямо на меня. У меня аж сперва дух перехвалило. Потом присмотрелся: так себе парнишка, на вид гораздо меня хилее будет. Только знаете... какая-то... наглость, что ли, в движениях: он меня пихнул, и, типа так и надо. И глаза отчего-то прячет. Ведь сам же виноват был: нет, чтобы извиниться или хотя бы просто проскочить мимо. Нет ведь: встал и стоит, смотрит в землю и вроде как порыкивает. Знаете, как пес в конуре, когда чует, что кто-то чужой где-то близко, но не настолько, чтобы из-за этого из конуры вылазить... Так же и этот.
      ≈ Прямо и рычал? ≈ не поверила Надя.
      ≈ Рычал, рычал. Вот так, примерно...
      Ромка попытался изобразить рык; вышло это у него так забавно, что все чуть не покатились со смеху.
      ≈ А-а, ≈ проговорил он обиженно. ≈ Вам-то смешно, а я знаете как испугался? Сами посудите: стоит эдакий недомерок, глаза в землю опустив, да и рычит еще. Только что пена изо рта не льется.
      ≈ Сумасшедший, поди, ≈ заметила Таня.
      ≈ Не знаю, может, и сумасшедший. Кто его знает?
      ≈ И что же ты сделал? ≈ спросил Щуплов. ≈ Набил хаму морду?
      ≈ Да нет... ≈ отозвался Ромка, словно и не замечая насмешки. ≈ Сперва я растерялся, и простоял бы, как дурак, пока этот чумной уходил. Но он будто и не собирался уходить никуда! Стоял и рычал!
      ≈ И ты? ≈ подалась вперед Надя.
      ≈ Ну, я очухался, вижу, что никуда он не уходит, поставил сумку на землю и ≈ хвать его за грудки.
      "Что это, ≈ говорю, ≈ ты такой неаккуратный? Аккуратнее надо быть, здесь все-таки люди ходят."
      Он молчит, будто и не с ним я разговариваю. И все порыкивает, заметьте...
      ≈ Ой, как страшно, ≈ передернула плечами Надя.
      ≈ Может, и страшно, а меня так зло взяло. Что эта скотина себе позволяет? Я его тряхнул как следует и говорю:
      "Что ж это ты, свинья, рычишь? Не умеешь вести себя в общественных местах, так сиди дома!"
      И тут он поднял глаза и посмотрел на меня... А глаза-то красные! И не человеческие совсем! И такая в них ярость, что меня жуть взяла. Отпустил его, и говорю примирительно, дескать, ладно, ладно, дороги всем хватит, ты, типа, не горячись. А он смотрит на меня эдак не отрываясь, а потом вижу, рот у него открывается медленно-медленно. А во рту... Вы не поверите: клыки! Да такие! Я таких ни у одной собаки не видел! Того и гляди разорвет!
      ≈ Нет, Ромка, ты положительно где-то не пива хватанул на разлив, а водки, и потом еще по солнцепеку долго шел. Вот и привиделось тебе, ≈ заметил Щуплов.
      ≈ Да не пил я! ≈ едва ли не в отчаянии крикнул Жуков.
      ≈ Ну, значит, просто перегрелся.
      ≈ Да на кой ляд я вам тут врать буду!
      ≈ Ладно, ладно, ≈ примирительно сказала Надя. ≈ Верим, верим. А что дальше-то было?
      ≈ Что дальше? ≈ Ромкин голос задрожал. ≈ А потом эти клыки стали приближаться ко мне. Я как завороженный смотрел. Вроде, и бежать надо, а на меня как столбняк нашел. И потом смотрю, с этих клыков будто бы пена начинает капать. Кровавая...
      ≈ Ну ни фига у тебя фантазии, ≈ аж присвистнул Щуплов. ≈ Да тебе, Рома, в писатели надо идти. Прославишься, как Стивен Кинг.
      ≈ А пошел ты, ≈ бесшабашный и незлобивый в общем-то Жуков в этот раз обиделся. ≈ К тебе, как к человеку, а ты...
      ≈ А он всегда такой, ≈ заметила Таня, с неодобрением глядя на Александра. ≈ Иногда противно просто.
      Щуплов, неприязненно взглянув на свою подругу, замолк.
      ≈ Так чем же все закончилось? ≈ спросила Надя.
      ≈ Чем закончилось? ≈ переспросил Ромка. ≈ А ничем. За кустами, как раз в той стороне, откуда этот придурочный явился, вдруг раздались голоса: шел кто-то, видать. Он как услышал, пасть-то свою закрыл, да снова как зыркнет красными своими буркалами. Бр-р-р! А потом прорычал что-то навроде: "Еще увидимся!" или "Я тебя еще найду!" и ≈ убежал.
      ≈ Просто взял и убежал? ≈ не поверила Надя.
      ≈ Да, убежал. Наверное, голоса его спугнули. И, как только он скрылся, компашка, человек пять, вывалилась мне навстречу. А я стою, глаза выпучил, а сумка с пивом стоит в сторонке. Они на меня как на дурака посмотрели, двое даже посторонились, думали, небось, что кидаться начну... Ну, я маленько в себя пришел и скорее к вам.
      ≈ Что-то непохоже было, как ты вошел, что тебя там чуть не съели, ≈ не преминул заметить Александр. ≈ Ничего так, веселенький был.
      ≈ Ну да, я еще Петьку Шарова встретил по дороге. С ним потрепался. Он, представляете, так с женой поругался, что у них дома ни одной целой тарелки или там кружки не осталось!
      ≈ Круто. Вот ты, оказывается, почему задержался, ≈ сказала Надя. ≈ А нам тут лапшу стал про каких-то диких зверей вешать.
      ≈ Еще одна, ≈ обиженно отозвался Жуков. ≈ Да все это правда! Просто Петька меня развеселил, так что как-то впечатления и поизгладились. А тут, как стал вам рассказывать, как вспомнил, так опять не по себе стало.
      ≈ Ну выпей, выпей, бедненький, еще пивка, ≈ ласково проворковала Надя. ≈ Забудь ты про этого психа.
      ≈ Хорошее веселье, нечего сказать, ≈ заметила Таня. ≈ Так с женой ругаться, что после этого целой посуды не остается.
      ≈ Не я же ругался, ≈ рассмеялся Жуков. ≈ И не я посуду бил, так что из чего есть у меня найдется. В отличие от Петьки.
      Щуплов присоединился к веселью своего друга, чего нельзя было сказать о дамах.
      ≈ И нет ничего смешного, ≈ заметила Надя. ≈ Семейная трагедия, можно сказать.
      ≈ Тоже мне, трагедия! ≈ отозвался Александр. ≈ Балаган да и только. Что ж они в руках-то себя не умеют держать? Так ведь и до смертоубийства дойти недолго.
      ≈ Вот уж точно, ≈ сказала Таня. ≈ Только это совсем не смешно...
      Обсуждая семейные неурядицы Петьки Шарова и другие сопутствующие темы, они не забывали подливать себе пивка, так что вскоре всем сделалось весело. Даже Щуплов с Таней вроде как помирились и сидели рядышком, причем с каждым выпитым стаканом все больше и больше находилось тем, в которых они были друг с другом согласны. Александр обрадовался, что их отношения, наконец-то начинают налаживаться.
      ...Назавтра была суббота, выходной день. Тогда-то и решили отправиться на вылазку.
      ≈ А тебе батя тачку-то даст? ≈ спрашивал изрядно захмелевший Щуплов Ромку.
      ≈ А то, ≈ отзывался тот икая.
      Ромка, как коренной житель секретного города Н., жил в частном секторе с родителями. Его отец обладал полуразвалившимся четыреста двенадцатым "Москвичом", служившим источником вечных раздоров между Жуковым-младшим и Жуковым-старшим. Последний долго не хотел выписывать доверенность своему отпрыску, а когда и выписал, то всячески пытался ограничить его самостоятельные перемещения на вышеозначенном транспортном средстве. Ромка всячески восставал, бунтовал, грозился уйти жить на квартиру к любовнице, что, надо сказать, помогало, хотя и не надолго. Вот и в этот раз Щуплов вполне справедливо предположил, что такая блестящая затея могла сорваться из-за прихоти Жукова-старшего.
      ≈ А ну как он вздумает куда-нибудь ехать по своим стариковским делам, ≈ продолжал он наезжать на своего друга.
      ≈ Да ну тебя, не порть настроение. Лучше скажи, сколько пива брать будем?
      ≈ Ну... ≈ Александр помялся. ≈ Ящик, наверное.
      ≈ Ящик? ≈ Жуков пренебрежительно скривился. ≈ Ящик ≈ это двадцать бутылок, то есть десять литров, а если учесть, что наши дамы пьют не меньше нас, ≈ то по два с половиной литра на каждого. Это на два-то дня, да еще таких жарких...
      ≈ Действительно, маловато... Только тебе-то нельзя, ты же за рулем.
      ≈ Ну и что? Может, в воскресенье во второй половине дня нельзя, а так ≈ можно. Я и в субботу свою пайку выхлещу...
      ...Сошлись на трех ящиках. Стали подсчитывать деньги. На пиво хватало. Как и на то, чтобы прожить до получки.
      ...Весь оставшийся вечер прошел в пустопорожних разговорах на всяческие бытовые темы и перемывании косточек знакомым и соседям. Принесенный Ромкой напиток богов был выпит, но, поскольку всем хотелось еще, пришлось бежать за добавкой. Щуплов помчался в тот близлежащий дорогущий киоск, но пива там не оказалось, пришлось брать какой-то винный напиток, гадкий на вкус, но с весьма высоким соотношением градус/цена, следствием чего стало то, что часам к десяти вечера все были так хороши, что впору ходить по канату.
      ≈ Так, значит, завтра в десять утра? ≈ спрашивал Ромка, в десятый раз тщетнопытаясь отыскать свой ботинок, который он запинал глубоко под кровать.
      ≈ Ага, ≈ отвечал Александр. ≈ Только ты смотри, старика своего уговори, а то как мы иначе...
      ≈ Уж конечно.
      Девушки при этом о чем-то шушукались между собой и иногда, посматривая то на одного, то на другого из парней, хихикали.
      ... В ту ночь Таня осталась ночевать у Щуплова.

III

      Следующее утро, как и всякое утро, следующее после вечера возлияний, началось отнюдь на лучшим образом. После той гадости, именованной "винный напиток", голова раскалывалась и, казалось, любая мелочь раздражала и даже бесила. Поэтому совершенно очевидно, что вчерашнее примирение с Таней пошло прахом. К тому же они проспали: часы показывали четверть одиннадцатого, а до Ромки надо было тащиться на противоположный конец города.
      ≈ Что не сказал, чтобы за нами заехал? ≈ раздраженно спросила Таня Александра. ≈ Ему-то на машине, поди, проще, чем нам ≈ пешком переться.
      ≈ Не сказал, не сказал, ≈ передразнил Щуплов, морщась. ≈ А ты где была? У нас, чай, не патриархат, и женщины право голоса имеют.
      Подобное заявление, показавшееся Тане крайне оскорбительным, и вовсе вывело девушку из себя. Она стала упрекать Щуплова во всех смертных грехах, в том, что он злой, эгоистичный человек и никчемный мужик. Александр начал было возражать, даже прошелся весьма нелестно по кулинарным талантам Тани, но трещащая голова взяла свое, и он замолчал, чтобы лишний раз ее не тревожить.
      Так что явились они к Ромке злобные и надутые.
      ≈ Что, опять поругались? ≈ спросил он так, словно дело шло о чем-то обыкновенном и само собой разумевшемся. В отличие от Александра и Тани, выглядевших после вчерашнего довольно помято, он был свеж, как огурчик, как если бы накануне и не пил ничего вовсе. Он как раз вывел "Москвич" из гаража и подкачивал колеса. На опоздание друзей Жуков тоже ни словом не отреагировал, словно и не предполагал, что они могут прийти вовремя.
      ≈ А Надя где? ≈ спросил Щуплов.
      ≈ Не пришла еще. Такая же соня, как и вы. Авось через полчасика будет...
      Приблизительно так и получилось. Не прошло и часа, как явилась Надя. Видно было, что вчерашний вечер не прошел для нее бесследно: она как-то спала с лица и на окружающее реагировала заторможенно.
      ≈ Ну вот и все в сборе! ≈ радостно заявил Ромка, оглядываю хмурую компанию.
      ...Продукты, как, впрочем, и пиво покупали в спешке, так что вполне закономерным стало то, что кое-что позабыли, а кое-чего взяли с избытком. Так, к примеру, никто не вспомнил про соль, зато уж картошки из погреба Ромка взять не поскупился: больше половины привезли на следующий день обратно.
      Шел уже второй час дня, когда полураздолбанный "Москвич" миновал КПП секретного города Н.
      ...Озеро Сосновое располагалось километрах в двадцати от города Н. в покрытой сосновым лесом горной местности. Это был далеко не единственный живописный водоем в окрестностях секретного города, но так уж повелось, что Ромка Жуков и сотоварищи ездили исключительно туда.
      Так получилось (а иначе и быть не могло), что все подходы и подъезды к озеру с песчаными пляжами были захвачены базами отдыха, так что рядовому гражданину, просто надумавшему искупаться, к озеру было подступиться отнюдь не просто. Каменистые, обрывистые, поросшие соснами берега хотя и выглядели привлекательными, для купания были совсем не пригодны. Надо было знать немногочисленные места, где и берег был хорош и не было баз, да еще и на машине подъехать можно было без ощутимого вреда для оной. Ромка таких мест знал много, а Щуплов, несмотря на то, что неоднократно с ним ездил, так и не удосужился запомнить ни одного.
      На этот раз Ромка выбрал дикий пляж, чудом оставшийся неокультуреным между двумя базами. Место это оказалось настолько диким, заросшим со всех сторон кустами и молодой сосновой порослью, что никто, кроме их компании, не смог найти туда дорогу, несмотря на выходной день.
      ≈ Ну ты и молодец, ≈ только и смог пробормотать Щуплов, когда, преодолевая, казалось бы, непреодолимые буреломы и рытвины, "Москвич", наконец, вырулил на более-менее открытое пространство на берегу озера. ≈ Прямо Дерсу Узала какой-то!
      Ромка лишь самодовольно усмехнулся.
      ...Плохое настроение стало понемногу рассасываться. Еще бы: жаркое июльское солнце, теплая вода озера Сосновое, пиво почти в неограниченном количестве... Казалось, все заботы остались где-то позади, все взаимные обиды были позабыты, а если и нет, то не вызывали ежеминутных взаимных попреков и придирок.
      Так в сладостном ничегонеделании прошел остаток дня. Все они, за исключением Нади, которая не умела плавать, успели искупаться не менее чем по дюжине раз, Ромка, несмотря на то, что была уже середина лета, умудрился обгореть, а Щуплов утопить свои темные очки, которые незадолго перед тем купил на барахолке возле КПП за двадцать рублей. Он порасстраивался было, но потом лишь рукой махнул.
      Таня тоже оттаяла или почти оттаяла; она веселилась, брызгалась и плавала вместе со всеми, только иногда кидала в сторону Александра странные взгляды, в которых читалась отнюдь не любовь, а скорее затаенная усталость и застарелое раздражение. Увлеченный дурачествами и пивом, Щуплов их не замечал.
      Настал вечер. Июльские вечера не такие, как в июне: вроде, и не намного короче день, а уже чувствуется. И если в июне в то же самое время еще брызгались бы в воде, то теперь пришло время разводить костер.
      ≈ Картошечки напечем! ≈ проговорил Ромка, сладко потягиваясь. ≈ Хорошо...
      ≈ А ты соль-то взял? ≈ спросил Щуплов.
      Тут-то и выяснилось, что соли нет. Это послужило некоторым поводом к недовольству друг другом и взаимным обвинениям в головотяпстве и несобранности, но пререкания быстро угасли: уж больно хорош был день и последовавший за ним вечер, чтобы их портить из-за какой-то там соли. Тем более что печеная картошка оказалась неплоха и несоленой.
      Совсем стемнело. А дров, как назло, запасли мало, они кончились аккурат в тот момент, когда тьма сгустилась настолько, что вокруг не стало ничего видно. Ромка как раз, воодушевившись наличием благодарных слушателей, рассказывал какую-то длинную историю про своего отдаленного родственника без начала и, как казалось, без конца, зато приправленную всяческими подробностями сомнительного, а порой и откровенно скабрезного свойства. Уже и последние остатки дров прогорели, и угольки тлели чуть, так что не видно было лиц собеседников, а он все говорил и говорил. Ромка был рассказчиком бесподобным, так что даже несмотря на то, что он рассказывал абсолютнейшую и, если разобраться, малоинтересную ахинею, никто не уснул, слушая его.
      ≈ Дров бы подкинуть, ≈ проговорил он, прервавшись.
      ≈ Да, надо бы, ≈ Щуплов от души потянулся, так что хрустнули позвонки. ≈ Только где их взять?
      ≈ Как где? В лесу, вестимо.
      ≈ Неохота... Может, лучше спать пойдем, а?
      ≈ Так я еще и половины не рассказал.
      ≈ Тогда мы и не ляжем вовсе, коли тебя будем слушать. Тебе волю дай, ты такого наплетешь.
      ≈ Так уж и скажи, что струсил. Конечно, лес кругом, волки...
      ≈ Какие еще волки? ≈ Александр досадливо дернул плечом. ≈ Тут же базы везде, плюнь ≈ попадешь в базу. А ты: во-олки... Еще маньяка с озера Бодом припомни...
      ≈ А что за маньяк и что за озеро? ≈ заинтересовались девушки.
      Наконец и Александру выпала возможность рассказать нечто занимательное.
      ≈ Бодом, ≈ начал он, ≈ озеро в Финляндии, где-то недалеко от ихней столицы...
      ≈ Ой, как далеко, ≈ заметила Надя.
      ≈ Так вот, некогда, лет двадцать назад, финские детишки-пионеры решили устроить на берегу летний лагерь. Вот, вечерком раскинули палатки и все такое... А утром всех их нашли мертвыми ≈ зарубленными топором.
      ≈ Ужас какой! ≈ выдохнула Надя.
      ≈ Ну вот, началось расследование, финские менты искали, искали, но ничего не нашли. Был один мужик, который признался в содеянном, но, когда стали проверять, то выяснилось, что у него было железное алиби и он никак не мог этих детишек замочить... Мужика отпустили, а преступление так и осталось нераскрытым...
      ≈ Да, ≈ подытожил Ромка. ≈ Классные ты истории на ночь рассказываешь... Веселые. Как раз на сон грядущий.
      ≈ Так ведь мы же в России, а не в Финляндии. И озеро это ≈ Сосновое, а не Бодом...
      ≈ Ну и сходи за дровами, ≈ проговорил Ромка, довольный тем, что может прижать приятеля к стенке. ≈ А то ведь дамы подумают, что ты струсил. Правда, дамы?
      Девушки ничего не ответили, но в их молчании Щуплов не почувствовал поддержки.
      ≈ Ладно, ≈ пробормотал он. ≈ Схожу. Фонарик ты, конечно, забыл, так что придется наощупь, да?
      ≈ Ну, забыл... ≈ слегка виновато отозвался Жуков. ≈ Видишь ли, я бы с тобой сходил, да девушек одних оставлять негоже. Хоть и базы вокруг, да мало ли: чем черт не шутит? Маньяки всякие...
      Александр хотел спросить, отчего бы и самому Ромке не прогуляться в лес, пока он охраняет дам, но потом передумал. В конце концов, от долгого сидения на одном месте у него затекла спина и то, что пониже, и захотелось просто размяться.
      ≈ Оболтал, черт красноречивый, ≈ буркнул он и, поднявшись, исчез в темноте.
      ≈ Что, дуркует все? ≈ спросил Ромка Таню, кивая в ту сторону, куда ушел Александр. ≈ Что-то, я смотрю, вы последнее время вечно надутые ходите. Не поделили, что ли, чего?
      ≈ А ну его! ≈ с неизвестно откуда взявшимся ожесточением сказала вдруг Таня. ≈ Надоел хуже горькой редьки.
      Ромка с Надей с удивлением посмотрели на нее, но Таня отвернулась и не произнесла больше ни слова. У догоравшего костра воцарилось неловкое молчание.
      ...Из леса раздавался хруст ломаемых веток. Он становился все тише и тише, как если бы Щуплов постепенно удалялся от костра. Вдруг какой-то странный шелест раздался несколько в стороне от того места, где Александр ломал сучья, словно кто-то полз по устилавшим землю сосновым иглам.
      ≈ Слышите? ≈ прошептала Надя.
      Собеседники молча кивнули.
      ≈ Кто это, как вы думаете?
      ≈ Да мало ли кто в лесу живет, ≈ отозвался Ромка так же шепотом. ≈ Зверь какой-нибудь.
      ≈ А не хищный? Волк там или медведь...
      ≈ Ты что, Надюша, какие волки, какие медведи? Сама же видишь, базы рядом. Вон, Сашка за дровами пошел, так, поди, даже и забрел куда-нибудь на территорию. Его еще оттуда сторожа погонят!
      С каждым произнесенным словом голос Жукова становился все громче и громче, так что под конец он только что не орал.
      ≈ Что вопишь-то? ≈ спросила Надя. ≈ Или боишься?
      ≈ Я боюсь? Да кого бояться? Некого бояться. Тань, передай, пожалуйста, бутылочку, а то завтра-то мне нельзя будет ≈ за рулем...
      Таня передала ему бутылку с пивом. Мастерски раскупорив ее о торчавший рядом обломанный сучок сосны, Ромка сделал королевский глоток, осушив не менее половины.
      И в этот момент из темноты леса раздался сначала пронзительный человеческий крик, потом рычание и возня, словно там кто-то катался по устилавшему землю ковру из сосновых игл.
      ≈ Что это? ≈ оторопело спросила Надя.
      ≈ Сашка... ≈ пробормотал вмиг растерявший всю свою браваду Жуков. Недопитая бутылка выскользнула из его руки и мягко шлепнулась на землю. Пиво тонкой струйкой потекло на все те же сосновые иглы.
      Девушки не двинулись с места, а Ромка заозирался в тщетной надежде найти какое-либо орудие защиты от напасти, жертвой которой стал его друг. Он понимал, что надо на что-то решиться: броситься на помощь, схватив палку, а еще лучше монтировку... Да вот машина стоит довольно далеко, и пока эту монтировку найдешь в багажнике, мало ли что может случиться. Да и девушки... Их ведь охранять надо. Для того он тут и остался у костра, а не пошел с Сашкой за дровами... А если на чистоту (и в конце концов Жуков нашел в себе силы в этом признаться) ему просто не хотелось идти в темный лес, где его ожидало... А что ожидало, он не в силах был даже и и предположить...
      Тем временем звуки борьбы прекратились. Последний человеческий вскрик, затем рычание, перешедшее в скулеж, а затем удаляющийся глухой топот: словно какое-то тяжелое четвероногое животное поспешно удалялось прочь.
      Все это время (а это лишь казалось, что прошло много времени, на самом деле и пары минут не миновало) Ромка простоял, глупо озираясь и не двигаясь с места.
      ≈ Да делай же что-нибудь! ≈ воскликнула Надя, и по ее голосу было видно, что девушка близка к истерике. Таня молчала, и в сумраке не было видно ее лица.
      Жуков как раз пытался что-то отвечать своей подруге, когда все кончилось. Воцарилась тишина, которая после истерического вскрика Нади казалась еще более зловещей.
      ≈ Сашка, ≈ позвал Ромка тихим срывающимся голосом.
      Никакого ответа. Но и никто не рычал, не пытался напасть. Просто тишина.
      ≈ Сашка, ≈ повторил он чуть громче и чуть уверенней.
      ≈ Что? ≈ раздался голос Щуплова совсем рядом. И через мгновение сам Щуплов появился на поляне.
      Внезапное его появление после всех тех звуков, что доносились из леса, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
      ≈ Черт бы тебя побрал с твоими дурацкими дровами, ≈ начал Щуплов, и голос его звучал почти спокойно, будто говорил все это не из-за того, что был возмущен поведением своего друга, а для проформы. ≈ Вот из-за тебя...
      Александр протянул руку, и в свете едва тлеющих углей все увидели, что рубашка повыше локтя правой руки порвана и пропиталась чем-то темным.
      ≈ Кровь! ≈ первой опомнилась Надя. ≈ Сашка, на тебе же кровь!
      ≈ Кровь? ≈ Щуплов недоуменно посмотрел на пораненную руку. ≈ И правда, кровь. Вот странно, а я-то и не заметил... Рубашку порвал... ≈ рассеяно добавил он.
      В другой обстановке такое его спокойствие показалось бы странным, но не сейчас. Все вскочили и бросились к Александру. Причем больше всех суетился Ромка, пытаясь развеять впечатление о своей слабости несколько минут назад, а меньше всех ≈ Таня, для которой, казалось, все происходящее имело исключительно академический интерес.
      Жуков не столько помогал, а сколько мешал, издавая нечленораздельные восклицания и умудряясь создавать давку там, где, учитывая количество собравшихся, о какой бы то ни было давке говорить было бы неуместно.
      ≈ Прекрати! ≈ прикрикнула, наконец, на него Надя. ≈ Лучше скажи, есть у тебя в машине аптечка?
      Такой вопрос поставил Ромку в тупик. Видимо, он не очень-то был в курсе, что же есть у него в машине.
      ≈ Сейчас гляну, ≈ сказал он и скрылся в темноте. Через мгновение раздался шум открываемой двери, шебуршание и сдавленные Ромкины ругательства.
      Все это время Щуплов стоял, зажав рукой рану.
      ≈ Больно? ≈ спросила Таня, тщетно пытаясь изобразить участие.
      ≈ Знаешь ≈ нет, ≈ отозвался Щуплов. ≈ Вы бы не сказали, я б сразу и не заметил, что меня покусали. Вообще, мне бы испугаться, а мне и не страшно было. А там такой громадный волчара... Повалил... А потом смылся, будто спугнули его... Я испугаться толком не успел.
      ≈ Как волчара? ≈ удивленно воскликнул подошедший в этот момент Ромка. Странное дело, он в полной темноте сумел найти в "Москвиче" аптечку, хотя то запыленное нечто, что он держал в руках, весьма отдаленно напоминало средство для оказания первой медицинской помощи.
      Тем не менее бинты там наличествовали, так что не пришлось рвать на лоскуты уже и так совершенно испорченную рубаху. Благословленная тьма не дала рассмотреть их желтизну и несвежесть, а, чтобы промыть рану, они не смогли придумать ничего лучшего, как спуститься к озеру... Все это время Ромка допытывался, что же случилось в лесу, но Надя всякий раз его одергивала.
      Наконец, когда перевязка была худо-бедно завершена и они, открыв еще по одной бутылке пива, сели у костра (вернее, около того, что от него осталось, ведь дров-то принести так никто и не удосужился), Надя сказала:
      ≈ А теперь говори.
      ≈ Что говорить-то? ≈ как бы не понял Щуплов.
      ≈ Да он головой повредился! ≈ воскликнул Жуков. ≈ Там с кем-то сражался в лесу, понимаешь, пришел весь покусанный и ему, видите ли, нечего рассказать!
      ≈ Хорошо, ≈ угрюмо проговорил Щуплов. ≈ Был большой волчара...
      ≈ Откуда тут волки? ≈ перебил Ромка. ≈ Ведь базы...
      ≈ Базы, базы, ≈ с раздражением откликнулся Щуплов. ≈ Что ты заладил, как попка-дурак?
      Все заметили некоторую странность в поведении Александра. Он был слишком спокоен после пережитого, казалось бы, потрясения, более того, порча рубашки, всем известной как совсем не самой худшей из его гардероба, похоже, ничуть Щуплова не огорчила. Рана же при близком рассмотрении оказалась совсем незначительной, было удивительно, откуда могло взяться так много крови при столь мелкой болячке.
      ...Спальные места были распределены следующим образом: Женька с Надей ≈ вдвоем в спальном мешке (палатки не брали, учитывая стоявшую жаркую погоду), Щуплов же с Таней ≈ в машине.
      ...Несмотря на чрезвычайно неудобное для сна раскинутое переднее сиденье "Москвича" и находившуюся рядом женщину, Александр отрубился моментально, как только его голова коснулась спинки сиденья... И сразу ему начал сниться сон...
      ...Он мчался куда-то по пустынным вечерним улицам города (это был не секретный город Н., а какой-то другой; краем сознания Щуплов это уловил). Слева и справа от него возвышались многоэтажные коробки, похожие друг на друга, и они казались ему гораздо выше, чем он привык видеть такого рода сооружения. Прошло немного времени, и ему стало ясно почему: сам он был ниже. И еще: он бежал на четырех ногах, вернее, даже не на ногах, а лапах! Если это его и удивило, то лишь в первый момент и то чуть-чуть...
      И ни с чем несравнимое чувство свободы. Только вот какой-то дискомфорт, который, словно камушек, попавший в ботинок, мешает насладиться этим упоительным чувством. И будто этот камушек становится все больше, и нет уж той радости, что вначале. Только сосущее чувство... Чего? Голода! Тому инфернальному зверю, в которого превратился Щуплов, страшно хотелось есть. И чувство голода росло с каждым шагом...
      Но чу! Запах! Сладостный запах еды... Добычи. Пока далекой, но с каждым мгновением становящийся все ближе и ближе... Взрыкнув, Щуплов прибавил шагу...

      ≈ Сашка, проснись! Проснись, черт бы тебя побрал! ≈ испуганный голос Тани ворвался в сон, и образ пустынной улицы, по которой мчался зверь, начал тускнеть... ≈ Да что с тобой?
      Александр открыл глаза. Темнота. С чего бы так резко? Вроде, только что были сумерки и он мчался по какому-то незнакомому городу... Стоп! Это же был сон. Или?... Александр стал озираться, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но тщетно. Если глаза и привыкали к темноте, то слишком медленно.
      ≈ Да скажи же хоть что-нибудь! ≈ вновь раздался голос Тани. Казалось, что девушка была на грани истерики.
      ≈ Ты чего? ≈ пробормотал Щуплов. Реальность была слишком убога и неинтересна по сравнению с только что снившимся сном, так что приходил в себя он очень медленно. ≈ Белены, что ли, объелась, балда?
      ≈ Сам ты балда! Напугал меня до смерти.
      ≈ Напугал? Тебя? До смерти? ≈ с каждой фразой выражение крайнего удивления в голосе Александра возрастало. ≈ Я ж спал.
      ≈ Дело не в том, что ты спал, а дело в том, как ты спал!
      ≈ И как же я спал?
      ≈ Ты рычал во сне! А потом стал подкатываться ко мне, будто пытался перегрызть горло!
      ≈ Ох и балда-а, ≈ протянул Щуплов, но в его голосе чувствовалась неуверенность. Он вдруг понял, что не пропало с его пробуждением. Чувство зверского голода.
      ≈ Ладно, ≈ пробормотал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно небрежней. ≈ Ты тут спи, а я пойду залезу в багажник, посмотрю: там, вроде, еще колбаса оставалась... Жрать хочется. И с чего бы?
      Он толкнул дверь и выбрался наружу. Затем подошел к багажнику и открыл его. Тот факт, что они забыли фонарик, дал ему повод сказать не одно матерное слово в адрес остолопов, у которых вместо головы кочан капусты.
      ≈ Что ты там разбубнился? ≈ раздался сонный недовольный голос Ромки. ≈ Меня разбудил, сейчас Надьку разбудишь... Что надо-то?
      ≈ Колбасу ищу, жрать захотелось...
      ≈ Колбасу-у... ≈ передразнил Жуков. ≈ И чего не спится дураку...
      Ромка заворочался в спальном мешке и затих. Чертыхаясь на полтона тише, Щуплов продолжил свои поиски.

      Следующий день был таким же погожим, как и предыдущий. Купаясь, загорая и попивая пивко, дразня этим Ромку, которому еще сегодня предстояло рулить и пить, следовательно, не рекомендовалось, Щуплов почти позабыл о своем сновидении, а о ночном происшествии напоминала лишь слегка саднящая рана да неприятное воспоминание об испорченной рубахе.
      Однако Таня не забыла ночного поведения Александра. После того, как он, наевшись колбасы (причем эгоистично слопал всю, не оставив никому даже понюхать), вернулся в машину и, поворочавшись немного, захрапел, она не сомкнула глаз и теперь выглядела уставшей и осунувшейся. Чтобы отогнать сон, она почти не пила пива и очень много плавала, но и в то время, когда девушка отплывала довольно далеко от берега, ей казалось, что она уснет прямо на плаву. И ей не давал покоя вопрос: что же ее благоверному (от которого в последнее время она уж и не знала, как отделаться) приснилось такое и не представляет ли он опасности для общества в целом и для нее в частности. Когда наутро она спросила Александра, что же за сон он видел, Щуплов лишь покачал головой и сказал:
      ≈ Ничего не снилось.
      Когда же ему стали пенять насчет столь беспардонно сожранной колбасы, он и вовсе вспылил, заметив, что нечего сваливать на него свои грехи, коли у самих рыльце в пушку. Такое явное запирательство покоробило и Ромку, которому Щуплов сам признался в том, что лазил в багажник за колбасой, но Жуков лишь пожал плечами и сказал, что, верно, Сашка перегрелся на солнце и теперь кидается на кого ни попадя.
      Впрочем, нельзя сказать, что Щуплов все позабыл... Хоть и смутно, но свой сон он помнил; и ощущение свободы, и все нараставшее чувство голода... Но будто кто-то невидимый затыкал ему рот, не давая поделиться впечатлениями с товарищами. И он веселился, плескался в воде, валялся на песке и попивал пиво, внешне такой же, как раньше. Но кое-что прочно поселилось у него в голове и уж не отпускало.
      ...Возвращение домой ознаменовалось одним малоприятным событием: он в дым разругался с Таней. Прямо в машине. Причем никто не мог вспомнить потом, что же послужило поводом к этой ссоре: вроде, только что сидели мирно рядом, и вот... Взаимные упреки, обвинения в таких вещах, которые и в природе не существуют. Мат через слово... Ромка и Надя слушали, втянув головы в плечи, даже жизнерадостный Жуков растерялся и не знал, как же обстановку разрядить...
      ≈ Ну и пошла ты в задницу! ≈ были последние слова Щуплова, когда он выходил из машины у родной общаги. ≈ Видеть тебя больше не хочу!
      Таня ему отвечала тоже что-то в этом духе...
      Так завершилась эта вылазка на природу...

IV

      Прошел июль, настал август. Погода резко испортилась, на смену жаре и ясной погоде пришли холодные дожди. Ни о каких вылазках не могло быть больше и речи, да и не было больше той компании, что могла бы для этих целей собраться, в которой и Щуплову бы нашлось место.
      Не говоря уже о том, что с Таней со времени их столь бурной ссоры в машине он больше не встречался, Александр так же отдалился и от Ромки. Видимо, слишком тяжелое впечатление произвело на них с Надей такое свинское поведение Щуплова и его подруги, но в гости в общагу Жуков к нему больше не заходил. Иногда они встречались где-нибудь на улице иди на заводе (ведь оба там работали), здоровались за руку, беседовали о всяких незначащих вещах, потом расходились... И только.
      Щуплов стал нелюдимее. Неизвестно, с чего бы вдруг, но он понял, что люди ему становятся неинтересны. Более того, долго находясь в коллективе, он начинал утомляться. Если ему прихлдилось находиться в обществе слишком длительное время, то это общество начинало его раздражать, и он нередко ловил себя на мысли, что было бы совсем не плохо взять бы кого-нибудь за горло зубами и... Тут он вздрагивал, мотал головой, словно пробужденный ото сна, и спешил откланяться, будь то хоть попойка, хоть производственное собрание...
      Не только Ромка, но и другие, с которыми Щуплов раньше поддерживал дружеские отношения, стали его избегать. Не так чтобы при виде его переходить на другую сторону улицы или отворачиваться, дескать, незнакомы, но в гости больше не звали и не предлагали зайти в распивочную после работы, чтобы хватануть там по сто грамм "с устатку".
      Александр словно этого не замечал, а если и замечал, то создавалось впечатление, что ему нет до этого дела. Да, в общем-то, так оно и было: какой-то иной взгляд на человеческие взаимоотношения и человечество в целом стал у него зарождаться, порой в голове крутились мысли об охотничьих угодьях, о тучных стадах, которые могут стать легкой добычей... В те моменты, когда такие мысли особенно одолевали, он шел в тот самый дорогой киоск, что стоял возле общаги, покупал там бутылку водки и выпивал ее. Один.

      ...Ночь была дождливая, как и весь этот похабный август... Пустая бутылка из-под водки валялась в углу. Страшно хотелось есть, а в холодильнике было пусто. И странное ощущение, словно что-то идет не так, как должно идти, словно песчинка попала в отлаженный часовой механизм, тем самым приостановив его ход. И надо исправить, надо исправить....
      Как легко бежать на четырех лапах по мокрому прохладному асфальту. Шерсть скоро промокнет, но это не страшно: в конце концов, здоровый организм справится с таким пустяковым неудобством. Гораздо хуже другое неудобство, которое надо как можно скорее устранить: все усиливающийся голод.
      Он бежал все дальше и дальше по ночной пустынной улице; редкие машины выхватывали светом фар из темноты косые струи дождя и вновь скрывались во мраке, с шипящим звуком рассекая попадающиеся на дороге лужи... Впереди была еда. И не только. Впереди был предатель! Тот, на кого он возлагал столько надежд, кого он любил, за кого он боролся...
      ...У бордюра стояла "восьмерка" с включенным ближним светом фар. В этом свете можно было видеть парня и девушку, спрятавшихся от непогоды под цветастым женским зонтиком. Они целовались... Им казалось, что весь окружающий мир замер, отступил, и нет ему до них дела точно так же, как им нет дела до него...
      А совершенно зря. Тень, оказавшаяся в свете фар огромным зверем, вынырнула из темноты и кинулась на целовавшихся...
      Если парень и пытался сопротивляться, то его сопротивление было подобно попыткам тощего деревца выстоять против обрушившегося на него камнепада. Мгновение ≈ и все было кончено: потоки крови, смешивающиеся с дождевой водой, человеческие тела, превращающиеся в куски мяса, и чавканье...

      ≈ Сашка! Открой!
      Толчки в дверь сыпались с ритмичностью ритуального барабана, выдающего последовательность с частотой два удара в секунду.
      ≈ Открывай, хватит дрыхнуть! Тут такое случилось, а ты спишь!
      Щуплов открыл глаза. И правда, чего же это он дрыхнул-то? Время уж, поди, двенадцатый час... Ну да, пятнадцать минут двенадцатого... Ага, суббота... А вчера после работы пузырь взял, ну, и выхалкал. Немудрено, что голова раскалывается. А это? Вот черт, что это?
      Вся простыня и пододеяльник были бурыми, словно кто-то грязный на них валялся. А кто же этот грязный?
      Александр оглядел себя и ужаснулся: он сам весь был в засохших бурых пятнах... Где-то их было больше, где-то ≈ меньше... И на руках, особенно на ладонях... Более того, он был совершенно голый!
      Повинуясь возникшему неизвестно откуда позыву, он лизнул такое бурое пятно на левой руке.
      Кровь!
      "Вот черт, ≈ возникла в голове первая мысль. ≈ Где это я сумел так пораниться? А где моя одежда? Трусы, в конце концов?"
      Одежды на привычном месте не было. Но на полу валялась какая-то бесформенная груда тряпья, которой, Щуплов мог поклясться, там вчера не было. И в этой груде мелькнула смутно знакомая цветастая тряпка. Протянув за ней руку, Щуплов поднял ее и понял, что это были его трусы. Вернее, то что от них осталась. Все остальное тряпье представляло собой остатки одежды, в которой он был накануне вечером. Вид у этих остатков был такой, словно взбесившийся маньяк разрывал их в клочья руками, помогая себе зубами там, где силы рук недоставало.
      Вместе с тем Александр чувствовал, что, кроме той заживающей раны, что он получил в лесу ночью накануне того дня, когда окончательно поссорился с Таней, на нем других ран не было. Тогда откуда все эти бурые пятна? И вообще, что все это значит?
      Щуплов кинул тоскливый взгляд на постель... Простыня, пододеяльник и подушка были в засохшей крови. И почему?
      Все это время с момента его пробуждения стук в дверь и увещевания не прекращались. Прислушавшись, Александр узнал голос Ромки.
      "И что ты притащился? ≈ досадливо подумал он. ≈ Столько не был, а приперся и то не вовремя."
      ≈ Да нет его! ≈ раздался за дверью женский голос, и Щуплов узнал Надю. ≈ Ушел куда-то с утра пораньше!
      ≈ Как же, ≈ отозвался Ромка. ≈ А тетка на вахте говорила, что он и не выходил...
      ≈ Мало ли что она говорила? Ей что, особое поручение было дано наблюдать за Сашкой. Проглядела, он и выскочил!
      ≈ Ну, разве проглядела... Ладно, зайдем попозже. Надо ж, тут такое, и он, как на зло, куда-то умыкался.
      Раздались удаляющиеся шаги. Щуплов вздохнул с облегчением. А вздохнув, вспомнил сон...
      "Неужели? ≈ забилась в мозгу лихорадочная мысль. ≈ Неужели все это правда? И я загрыз Таньку и ее хахаля?"
      Александр был в смятении. Он бросился к тумбочке и, достав из нее большое зеркало, с которым обычно брился, взглянул на себя. Так и есть: все лицо было в тех же бурых пятнах, что и все вокруг. Исключение составляли только губы, которые он будто б облизал во сне.
      Александру стало дурно. Он хотел бежать в туалет, чтобы успеть до унитаза, но в последний момент понял, что в таком виде появляться в коридоре было бы крайне неосмотрительно. Он остался в комнате, силясь справиться с подступившей дурнотой.
      Не без труда, но это ему удалось. Минут десять он сидел на краю кровати, оценивая сложившуюся ситуацию. Надо сказать, что ужас от содеянного посетил его лишь в самый первый момент; чем дольше он рассуждал, тем больше успокаивался и тем более уверивался в собственной правоте.
      "В конце концов, так этой сучке и надо, ≈ подумал он. ≈ Если это не сон, конечно. А то, небось, из меня самого и натекло этой крови, как из цесаревича Алексея. А тут еще сон этот дурацкий... Хотя, это ж как должно было все натурально приснится, коли я всю свою одежку изодрал? Никогда со мной такого не было."
      Но мыслям насчет цесаревича Алексея не верилось. Все более и более ярко представлялись перед ним события прошедшей ночи, и все больше и больше он убеждался в том, что прав.
      ...Кое-как справившись с кровавым беспорядком в комнате, накрыв покрывалом бурые простыни и наскоро умывшись из пластиковой бутылки, стоявшей у изголовья на случай ночной жажды, он отправился в душ, предварительно одев рубашку с длинным рукавом и джинсовую куртку, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не увидел плохо смытых кровавых пятен на его теле.
      На его счастье, коридор был пуст, да и в душе никого не было. Проторчав там минут сорок, Александр вышел в коридор совсем другим человеком. Единственное, что наводило его теперь на неприятные мысли, была испохабленная постель и приведенная в полную негодность одежда.
      "Ночью стирать придется," ≈ досадливо думал он.
      Но он хорошо выспался, и наконец-то рассеявшиеся тучи и выглянувшее солнце окончательно подняли его настроение. Щуплов был готов жить дальше, и жизнь была прекрасна!

V
      ≈ А вот и он! ≈ от подоконника, в который упирался коридор, отделилась мужская фигура и направилась навстречу шагавшему из душа Щуплову. ≈ А мы тебя ждем.
      ≈ Вижу, ≈ отозвался Александр, пожимая руку Ромке. ≈ Что это вы так рано? Надь, привет, ≈ добавил он подошедшей вслед за Жуковым Наде. ≈ Как дела?
      ≈ Где ты был? ≈ спросил Ромка, причем его серьезный голос звучал совершенно непривычно без его извечных ужимок и прыжков.
      ≈ Где был? ≈ Всем своим видом Щуплов попытался изобразить само удивление и это ему удалось. ≈ В душе. А вы что в такую рань? Не спится?
      ≈ Ничего себе! ≈ Надя едва не задохнулась от возмущения. ≈ Час дня!
      ≈ А-а, ≈ протянул Щуплов. ≈ А у меня часы что-то встали.
      ≈ Может, зайдем? ≈ спросил Ромка с явно ощутимым напряжением в голосе.
      ≈ Конечно, конечно, ≈ заспешил Щуплов.
      Они вошли в комнату.
      ≈ Что-то запах тут у тебя какой-то странный, ≈ сказала Надя.
      ≈ В смысле?
      ≈ Ну такой... ≈ девушка сделала руками несколько пасов, будто пытаясь показать, какой же именно был запах, так как словами выразить этого не могла.
      ≈ Да я еще не проветривал, как встал. Сейчас проветрю.
      Щуплов открыл окно. В комнату ворвались уличные звуки: где-то совсем близко кто-то кого-то крыл матом, извлекая на свет Божий такие выражения, что все находившиеся в комнате поневоле заслушались.
      ≈ Как он, а? ≈ заметил хозяин комнаты.
      Эта его фраза заставила гостей вспомнить о том, зачем они пришли.
      ≈ Знаешь... ≈ проговорил Ромка и беспомощно замолчал, опустив глаза.
      ≈ Что такое? ≈ спросил Щуплов. ≈ Что-то случилось?
      ≈ Таню убили, ≈ проговорила Надя и всхлипнула.
      ≈ Как? ≈ Александр попытался изобразить смятение. Вышло из рук вон плохо, но пришедшие, похоже, фальши не заметили.
      ≈ Ее разорвали в клочья!
      ≈ В клочья? Как такое могло случиться?
      ≈ Понимаешь, ≈ начал Ромка. Видимо он долго подбирал слова и вот, наконец, подобрал. ≈ Когда вы тогда с ней разругались... В общем, я давно замечал, что у вас с ней не все так гладко, как...
      ≈ Какое это имеет значение теперь? ≈ перебил Александр. ≈ Ты рассказывай, как все произошло.
      ≈ Она стала встречаться с другим...
      ≈ Вот с... ≈ Щуплов в последний момент сдержался. Надя и Ромка посмотрели на него с недоумением и затаенной опаской. ≈ Простите, это, наверное, ревность, ≈ попытался оправдаться он. ≈ И что?
      ≈ Он провожал ее... Подвозил. Они в кино ходили, в "Зарю", на ночной сеанс...
      ≈ В "Зарю"? ≈ опять перебил Щуплов. ≈ Там разве еще фильмы показывают? Я-то думал, что там только дискотека, где ширяются и малолеток... Того...
      ≈ Там показывают и фильмы, ≈ отозвался Жуков, быстро переглянувшись с подругой. ≈ Так вот, он довез ее до дома, они прощались...
      ≈ Ага! Целовались!
      ≈ Возможно. И тут что-то случилось. Кто-то на них напал. Очень страшный и сильный. Ладно, что ее лицо не пострадало ≈ удалось опознать... А так ≈ куски мяса.
      ≈ Ужасно! ≈ Щуплов схватился за голову. ≈ Кто же это мог совершить? Как такое могло случиться?
      Ответом ему было молчание.
      ≈ Что молчите-то? ≈ спросил он.
      ≈ А что говорить-то? ≈ глухо отозвался Ромка. ≈ Мы пришли тебе сказать. И сказали, что хотели. Кстати, мы приходили еще раньше, стучали, стучали. А тебя не было. Где ты был? Не все же это время в душе торчал?
      ≈ Нет, конечно. Я спал.
      ≈ Как спал? Да я так долбил, что и мертвого можно было бы поднять!
      ≈ Да не высыпаюсь я что-то в последнее время, так что немудрено...
      ≈ Что-то не замечал я за тобой раньше такого.
      ≈ Я тоже.
      Надя тем временем, сидя на краешке кровати, принюхивалась.
      ≈ Странно, ≈ проговорила она удивленно. ≈ Вроде ты и окно открыл, а запах-то и не выветривается.
      ≈ Ну не знаю, ≈ Щуплов развел руками. ≈ Там у нас на первом этаже ремонт делают, ты и нанюхалась краски. Вот у тебя она до сих пор в носу стоит. Со мной тоже такое бывало.
      ≈ Ром, а ты ничего не чуешь? ≈ спросила девушка своего друга.
      ≈ Да ты же знаешь, ≈ отозвался Жуков с раздражением.≈ С этими дурацкими дождями я такой насморк подцепил, что, будь тут в комнате хоть дюжина не мывшихся неделю мужиков, я бы и то не почувствовал. Ладно, что хоть погода наладилась.
      ≈ Слушайте, ≈ сказал Щуплов. ≈ Я тут переспал лишку, голова трещит... Пойдемте, прогуляемся, посидим где-нибудь, Таньку помянем. Хоть и стерва была, а все же жалко...
      Выпроводив гостей за пределы комнаты, Щуплов вздохнул с огромным облегчением.

      ...≈ Слушай, странный он какой-то стал в последнее время, ≈ сказал Ромка Наде, когда они, распрощавшись с Щупловым, возвращались домой. (Жуков в последнее время окончательно перебрался к подруге.)
      ≈ Да, есть что-то, ≈ задумчиво отозвалась девушка. ≈ Какой-то он стал... Ненастоящий, что ли. Раньше он, кажется, не таким был.
      ≈ Вот то-то и оно, совсем не таким. Я-то Сашку довольно давно знаю, намного больше, чем ты... И насчет Таньки... Словно и не крутил с нею почти год. Выпил, за упокой, да и позабыл.
      ≈ Меня это тоже удивило. А как ругался, что она себе другого хахаля завела... Будто это еще имеет значение.
      ≈ М-да...
      ≈ Ну, может, он действительно ее любил? ≈ несмело предположила Надя.
      ≈ Сашка-то? Ну, это ты брось. Если кого он когда и любил ≈ так только себя. Не то, что я.
      И Ромка покрепче обнял Надю...

VI

      Год подходил к концу. Для кого-то он был удачен, для кого-то ≈ не очень, но все в той или иной степени готовились встретить Новый Год.
      За всю осень и начало зимы секретный город Н. потрясло пять зверских убийств, чего не случалось со времени основания этого гнезда секретных отечественных технологий. Все пять раз трупы были буквально растерзаны в клочья и частично съедены.
      Жители Н. стали опасаться выходить ночью на улицы. Даже бесшабашная молодежь предпочитала отсиживаться по углам, так что ночные заведения Н., неисчислимо расплодившиеся в последнее время, начинали нести убытки и часть из них, наименее устойчивых к изменению финансовой обстановки, и вовсе закрылись.
      На местах преступления несколько раз обнаруживали следы какого-то огромного зверя, то ли собаки-переростка, то ли волка. "Собакой Баскервилей" окрестили таинственного зверя местные сыщики, но не находилось среди них своего Шерлока Холмса, способного вывести зверюгу на чистую воду.
      ...Щуплов довольно скоро научился чувствовать время приближения перевоплощения, так что неудобств, подобных испачканным простыням и порваной одежде, больше не бывало. Накануне он прятал постель подальше, оставляя лишь голую сетку кровати.
      Эти перевоплощения, как он сумел заметить не были связаны ни с полнолунием, ни с какими бы то ни было другими природными явлениями. Зачастую превращение провоцировалось раздражением или злостью в адрес какого-либо конкретного человека. Так, одной из его жертв стал бомж, обитатель той же общаги, который, встретившись с ним в коридоре, попросту его облевал. Как потом вспомнил Щуплов, накануне гибели Тани, он, осушая бутылку водки в одиночку, вспоминал ее и здорово накрутил себя, так что под конец бутылки был просто в ярости...
      То, как ему удавалось проскакивать через вахту незамеченным и не оставляя следов (ведь часто были дожди, а потом и снег), оставалось для Александра тайной за семью печатями. Сначала он беспокоился на этот счет, но когда после очередной эскапады в особенно дождливую слякотную ночь, не оставить следов в которую, казалось, было бы невозможно, никто не пришел к нему разбираться, он решил, что это просто какая-то малопонятная, но чрезвычайно полезная особенность его превращения.
      Щуплов стал еще больше нелюдим. Теперь он и здоровался-то с людьми редко, предпочитая делать вид, что не замечает. Коллеги по работе сначала пытались его растормошить, но потом, то ли оценив всю тщету таких стараний, то ли почувствовав на подсознательном уровне исходившую от Александра угрозу, отстали.
      ...Ромка с Надей пригласили его к себе встречать Новый Год. Сначала Щуплов хотел отказаться, но потом решил, что это будет уж слишком и повлечет за собой ненужные толки. Так что согласился и внес даже свой материальный вклад в организацию стола.
      Были приглашены так же две молодых семейных пары, подруги Нади с мужьями. Вообще-то и они с Ромкой собирались пожениться, но отложили столь важный шаг на весну.
      Началось застолье, когда не было еще и десяти. Причем один из мужей так уверенно начал провожать старый год, что к двенадцати, когда шампанское разлили по бокалам, он храпел в кресле и никак не желал проснуться.
      Было весело. Даже Александр, казалось, оставил свою мрачность и веселился вместе со всеми.
      ≈ Смотри-ка, отошел, ≈ прошептала Надя Ромке, когда они вышли на кухню за очередной порцией пельменей.
      ≈ Ну, ему бы только даму бы, а то сидит тут один, как забинтованный палец... ≈ ответил Жуков, но сам он в своих словах был не уверен. Отчего-то веселье Щуплова казалось ему ненатуральным.
      Встретив Новый Год, посидев за столом, захотели погулять. За это предложение, высказанное Ромкой, выступили все, за исключением того славного мужа, что заснул, не дождавшись боя курантов. Но его дражайшая супруга уговорила довольно быстро посредством пары оплеух и нескольких пинков.
      ...Стояла как раз та замечательная зимняя погода, так уместная в новогоднюю ночь. Легкий морозец, пушистый снежок, неторопливо падавший на землю и на ели, росшие возле городской мэрии, не оставили равнодушными даже абсолютно безучастных к красотам природы людей, к которым относилось большинство из собравшейся компании.
      ≈ Как красиво-то! ≈ воскликнул сонный муж и рассмеялся глупым счастливым смехом.
      ...Так получилось, что Ромка с Щупловым слегка отстали от остальных. Жуков смог убедиться, что он был прав касательно своего друга: он совсем не изменился, и, как только они остались наедине, маска веселости и дружелюбия с него слетела.
      Ромка же всячески пытался его растормошить. Он болтал о разных вещах, то и дело справляясь у своего спутника насчет его мнения по тому или иному вопросу, тот или односложно отвечал, или вовсе отмалчивался. Под конец уж и запас всех баек и сплетен Жуковым был исчерпан, а Щуплов все молчал и хмуро смотрел в землю.
      В этот момент они поравнялись с кустами, через которые Ромка когда-то в жаркий день шел, нагруженный пивом...
      ≈ Смотри, кусты! ≈ воскликнул он таким тоном, словно не кусты видел, а бумажник, до отказа набитый баксами.
      ≈ Кусты, ≈ согласился Щуплов. ≈ И что?
      Это был первый вопрос, который задал Щуплов, когда они отстали от компании, и Жуков с радостью за это ухватился.
      ≈ Так, помнишь, я про них тебе рассказывал? ≈ радостно спросил он.
      ≈ Не помню.
      ≈ Ну как же, тогда, летом!
      ≈ Что было летом? ≈ Щуплов повернулся и посмотрел прямо в глаза Жукову. Тому стало не по себе: что-то странное было в этом взгляде, что-то он ему напоминал, связанное с виденным здесь же полгода назад...
      ≈ Так тут меня тогда какой-то чудак едва не укусил... ≈ проговорил он немного стихшим голосом. ≈ Помнишь, мы тогда пиво пили, накануне той вылазки...
      ≈ Помню что-то, ≈ в голосе Щуплова почувствовался интерес. Ромка этому удивился: только что он и более интересные вещи рассказывал, оставившие Александра безучастным, а тут события полугодовалой давности...
      ≈ Ну так я ж рассказывал... ≈ повторил он неуверенно. ≈ Глазищи красные, рычит и пена изо рта...
      ≈ Глаза, говоришь, красные? И рычал? ≈ переспросил Щуплов и как-то нехорошо усмехнулся.
      ≈ Точно, ≈ механически откликнулся Ромка, все больше и больше дивясь поведению друга. ≈ И еще пообещал, что мы с ним еще встретимся.
      ≈ И что?
      ≈ В смысле: "что"?
      ≈ Встретился?
      ≈ Да нет, как-то... Я и забыл совсем, вот только сейчас, как мимо этих кустов проходили, так и пришло на ум... Да и тебя хотел растормошить, а то какой-то ты тормознутый стал в последнее время...
      ≈ Сам ты тормознутый! ≈ с внезапной злостью выкрикнул Щуплов, повернувшись к Жукову и вновь посмотрев ему в глаза. ≈ На себя посмотри!
      Ромка побледнел. На этот раз он увидел гораздо больше, чем в первый раз. Или показалось ему, но воспоминания о том далеком летнем дне вспыхнули в его памяти с новой силой... Возможно, это был отсвет фонаря, под которым они как раз проходили, но ему почудилось, что он заметил в глазах Щуплова тот красный отблеск, виденный им в глазах того сумасшедшего, встреченного им на узкой тропинке. А в слове "посмотри" ему почудился звериный рык, очень похожий на тот, что издавал все тот же сумасшедший...
      Он тряхнул головой... Александр тем временем отвернулся и продолжал идти вперед, глядя себе под ноги, словно и не было никакой вспышки ярости с его стороны мгновение назад.
      "Бред какой-то," ≈ подумал Ромка, а вслух произнес осторожно:
      ≈ Ну ты это... Прости, если что...
      ≈ Ничего, ≈ буркнул Щуплов и отвернулся...
      ≈ Мальчики! ≈ раздался голос Нади откуда-то из темноты. Снег усиливался, заметая столь тщательно вычищенный с утра дворниками тротуар, так что идти становились все труднее, а видимость становилась все хуже и хуже. Порой навстречу попадались другие гуляющие, многие были изрядно навеселе и горланили песни, два раза Жуков видел в сугробах валяющиеся и визжащие груды тел. Щуплову, казалось, не было ни до чего никакого дела, а заговаривать Ромка с ним отчего-то больше не решался.
      ≈ И где же вы? ≈ из мириады снежинок вынырнула Надя. ≈ Что это тут у вас за междусобойчик? Ну-ка, ну-ка, присоединяйтесь к обществу!
      Ромка облегченно вздохнул. Появление подруги его успокоило, ибо находиться с Щупловым рядом один на один ему от чего-то стало страшно.
      ≈ Да мы тут... Так... ≈ начал он оправдываться, натянуто улыбаясь. ≈ Так уж получилось... Вот...
      ≈ Да ладно тебе, ≈ Надя шутливо пихнула его в бок. ≈ О чем вы тут секретничали?
      ≈ О том, о сем, ≈ внезапно отозвался Щуплов, и Ромка подивился произошедшей перемене: Александр открыто и приветливо глядел на девушку и голос его звучал более чем дружелюбно.
      "Да что же это у меня, глюки? ≈ подумал Жуков. ≈ Совсем я, что ли? И не пил ведь много!"
      А Щуплов продолжал болтать, сначала с Надей, а потом со всей прочей честной компанией, которую они вскоре нагнали. Его замечания были остроумны, как никогда, с дамами он был обходителен, чего раньше, насколько знал Жуков, за его другом не водилось... Словом, чудеса да и только!
      ...Вскоре они пришли на центральную городскую площадь, где был выстроен снежный городок и горка. Надо сказать, что снежных дел мастера постарались отнюдь не от всей души: три медведя напоминали таковых лишь отдаленно, а Дед Мороз был настолько уродлив, что возникал вопрос, плодом чьей же больной фантазии явилось это чудо...
      Впрочем, в эту праздничную ночь никто не вспоминал о горе-скульпторах с их горе-произведениями: люди пришли на площадь веселиться и они веселились: с визгом скатывались с горки и стар и млад, многие прямо тут же откупоривали бутылки шампанского и пили из горла. Пьяненький баянист играл на своем инструменте разудалые песни, вокруг него собралась толпа людей, которые плясали, то и дело падая в снег, и их веселые крики: "У-ух!", "Э-эх!" оглашали окрестности.
      Жуков и сотоварищи отправились на горку. Отобрав у какого-то алкаша, прихлебывавшего из горла вино возле лестницы наверх, фанерку, Ромка воскликнул:
      ≈ А ну, девчонки, прокатимся!
      Ответом ему был восторженный визг.
      ...Катались долго и со вкусом. Извалялись в снегу донельзя, причем в пылу веселья даже дамы позабыли о своих шубках и дубленках, о которых, как правило, так заботились, так что в конце концов все приобрели вид, совсем взрослых людей не достойный.
      Уже собрались уходить, дабы продолжить пир, когда инцидент, произошедший внизу неприятно поразил всех и заставил Ромку вспомнить о странном поведении Щуплова, о котором он в пылу веселья успел позабыть.
      Поскольку Н. был маленьким городком и кроме сверхсекретного завода других предприятий в нем почти не было, то все если и не знакомы были друг с другом, то уж знали в лицо ≈ это точно. А зачастую и по фамилиям.
      Среди веселившихся на горке был некто Фролов, некогда ведущий инженер, затем ≈ просто инженер, а теперь ≈ простой рабочий. Виной такого его "служебного роста" было пристрастие к зеленому змию. И не то, чтобы пил он больше всех ≈ иные и больше его выпивали и достигали степеней немалых, просто он напивался всегда не во время. То на проходной его поймают пьяным, то непосредственный начальник застукает его потребляющим выданный для технических целей спирт... Словом, Фролов был в этом плане человеком на редкость невезучим.
      Еще одним фактором, сказавшимся неблагоприятно на его карьере, было то, что он становился буйным во хмелю. Не так, чтобы выпив начинал крушить все и вся, но очень быстро раздражался и умел попортить всем настроение.
      ...Щуплов катался с горки вместе со всеми. Поскольку фанерку Ромка отдал исключительно в распоряжение дам, то мужчинам приходилось обходиться без нее. Как правило, все они действовали одним порядком: начинали скатываться стоя на ногах, как, дескать, замечательные конькобежцы, только до конца, разумеется, никто устоять не мог на ногах и грохались под всеобщий смех.
      В этот раз Александру почти повезло: он умудрился скатиться до самого низа не свалившись и уже собирался отойти прочь, как вдруг наткнулся со всего маха на Фролова.
      Фролов был пьян и основательно на взводе. Его раздражала орущая, визжащая и веселящаяся толпа, каждый представитель которой (как ему казалось) пытался толкнуть его и уронить. Он искал, на ком бы сорвать свою злобу, которая вскипала подобно готовому выплеснуться из турки кофе, и тут его взгляд упал на Щуплова, чья довольно-таки тщедушная фигура показалась ему достаточно подходящей кандидатурой, чтобы выпустить пар. Шатающейся походкой он пошел ему наперерез и поспел как раз вовремя: Щуплов налетел на него и сбил с ног.
      ≈ Ты это что, козел? ≈ начал он, подымаясь и едва не падая вновь. ≈ Вообще охренел, недомерок?
      Надо отметить, что, если сам Фролов и был ростом выше Щуплова, то лишь самую малость. Разве что в плечах он был пошире да выглядел покрепче, а так, пожалуй, не слишком-то телосложением от Александра и отличался.
      ≈ Я тебя спрашиваю? ≈ вскричал он, видя, что Щуплов пытается уклониться от ссоры. ≈ Ты как себя ведешь в порядочном обществе?!
      ≈ А ты что под ногами путаешься? ≈ спросил Александр довольно спокойно.
      ≈ Ах ты! ≈ в голосе Фролова звучал благородный гнев. ≈ Это я-то под ногами путаюсь? Ты сам под ногами путаешься!
      Пьяный скандалист попытался схватить Щуплова за рукав, но ступив одной ногой на лед внизу горки, вновь упал, причем гораздо основательней, чем тогда, когда подставился скатывавшемуся с горки Александру.
      Фролов вовсе взбеленился. С горем пополам он встал с земли и кинулся к Щуплову, который и не думал уходить, а стоял и наблюдал за своим обидчиком с каким-то странным спокойствием.
      ≈ Ты! Ты! ≈ кричал Фролов. Больше он, очевидно, ничего сказать был не в состоянии, разве что несколько выражений народного, непереводимого на другие языки фольклора сорвалось с его уст, но, очевидно оттого, что воображение Фролова под действием винных паров было в значительной степени заторможено, тем употребление ненормативной лексики и ограничилось.
      Фролов схватил Александра за грудки и попытался встряхнуть. Вокруг царило веселье и на них не обращали внимания, видимо, считая, что это один подвыпивший гражданин пытается поддержать другого. Поэтому никто не принял всерьез (а скорее всего, ничего не понял) тот факт, что Щуплов схватил Фролова за горло.
      Единственным сперва, кто это заметил, был Фролов. Сначала он был очень удивлен, что этот недоносок, которого он намеревался поучить хорошим манерам, так ловко, обошел руками дрянной шарф, которым бывший ведущий инженер был повязан, добравшись до горла. Потом поняв, что ему катастрофически не хватает воздуха, Фролов забеспокоился всерьез. Он попытался вырваться, да не тут-то было: недомерок держал крепко, его руки были словно газовый ключ, сжимающийся вокруг трубы. Но и даже мысль о нехватке воздуха в легких оставила его, когда он посмотрел Щуплову в глаза. Крик, готовый сорваться с его губ, а затем превратиться в хрип, замер так и не родившись. Вместо недомерка на него смотрел монстр с красными глазами и стекающей по подбородку пеной. Лицо, в общем-то было человечье, но Фролову показалось, что это лишь до поры до времени...
      ≈ Вы что? Вы что? Что вы делаете? ≈ Ромка Жуков подскочил к стоявшей среди всеобщего веселья паре и стал их разнимать. Не сразу, но это ему удалось. ≈ Вы что праздник портите? ≈ говорил он задыхаясь. Новый Год все-таки, а вы?
      Последние слова он говорил с заметной дрожью в голосе. Подбегая, он слышал утробное рычание, а когда Щуплов повернулся к нему, Ромке показалось, что в глазах Александра мелькнул красный огонь.
      ≈ Вы что? ≈ растеряно проговорил Ромка в последний раз и смолк.
      И в этот момент в себя пришел Фролов.
      ≈ Он сумасшедший! ≈ завопил он невообразимым фальцетом. ≈ У него пена изо рта капает!
      И кинулся прочь.
      Вокруг стала уже собираться толпа. Все с недоумением глядели на Щуплова, потом вслед убегавшему Фролову и качали головами. Многие обращались к Ромке за разъяснениями, но он отмалчивался.
      Вскоре подошли и прочие из их компании.
      ≈ Что тут у вас? ≈ спросила Надя.
      ≈ Да тут пьяный дурак пристал, ≈ отозвался Щуплов спокойным и непринужденным тоном, словно и не было никакого противостояния только что и не улепетывал Фролов во все лопатки. ≈ Я его встряхнул, а он неизвестно что спьяну вообразил.
      ≈ Спьяну, говоришь? ≈ слегка дрожащим голосом спросил Ромка.
      ≈ Спьяну, ≈ отозвался Щуплов и пристально на Ромку посмотрел.
      Тот отвел глаза.
      ...Остаток празднования прошел так себе. Душа компании Ромка стух и был рассеян и неинтересен. Когда Надя пихала его под бок, он оживлялся, точнее, делал вид, что оживлялся, но ненадолго. Щуплов же вовсе не стал возвращаться к Наде, а прямо с площади пошел к себе, в общагу. Как его ни уговаривали остаться с ними все, кроме Ромки, он отказался, не объяснив причины...
     

      ...Общага гудела. Если на площади собрались те, кто, несмотря на выпитое и съеденное еще в состоянии были двигаться, то в здесь остались неспособные в силу вышеозначенных причин передвигаться на сколько-нибудь удаленные расстояния.
      Впрочем, судя по пьяным выкрикам и звону посуды, в пределах своих комнат они передвигались отнюдь не плохо. Порой отворялась то одна дверь, то другая, откуда выходила с трудом держащаяся на ногах личность и передвигалась по стенке в сторону туалета.
      Оказавшись в своей комнате, Щуплов наконец-то смог расслабиться. Хотя нет, совсем расслабиться он себе не мог позволить: слишком много было раздражителей, слишком многое и многие будили в нем зверя: и эта идиотская толпа орущих придурков на площади, и как представитель этой толпы, Фролов, и пытающийся вечно под кожу залезть Ромка?
      Щуплов чувствовал, как волна гнева и раздражения поднимается в нем, чувствовал, что еще немного и ≈ потеряет контроль, еще немного ≈ и готовый к убийствам зверь выйдет на охоту...
      Справился. Да, в этот раз справился. В последнее время он стал замечать, что справиться с собственной звериной сущностью ему становится все труднее. Это при том, что Щуплову страстно не хотелось выделяться из толпы, а оставаться таким, как все... Но он уже и так выделился, точнее, слишком разительно изменился по отношению к своим знакомым, чтобы это осталось незамеченным... С этим надо было что-то делать...

      Фролов пил второй день. Пользуясь тем, что полный расчет за декабрь был дан тридцатого, плюс всякие премии, он наконец-то оторвался. Де еще и повод такой чудесный ≈ Новый Год!
      Пил он по преимуществу один. Его приятели и знакомые, зная дрянную привычку бывшего ведущего инженера по пьяни портить всем настроение, старались в компанию его с собой не брать, а если Фролов все-таки навязывался, то избавляться от него всеми доступными средствами.
      Как приятно осознавать, что магазинчик, торгующий водкой, рядом, только из подъезда выйти, и есть в кармане деньги, так что и тот факт, что бутылка показывает дно, ≈ совершенно не проблема.
      Фролов налил последнюю стопку, потряс над ней бутылку, чтобы ни одной капли не пропало, и залпом осушил. Отломил от лежавшей тут же несвежей, местами траченной плесенью буханки, закусил.
      И стал думать о том, что надо бы сходить еще за бутылкой. Эта мысль грела. В таком приятном расслабленном состоянии Фролов провел с полчаса. Лежа на продавленном диване и глядя в потолок, он думал о всяческих приятных вещах, и ему, как ни странно, никому не хотелось напакостить.
      ≈ Ну что, полежал и будет, ≈ наконец сказал он себе. ≈ Сейчас помоционимся.
      Одевшись, он вышел на улицу.
      Проклятье! Магазинчик, что так его выручал, был закрыт. Видно, его хозяева или продавцы (или те и другие в одном лице) решили, наплевав на доходы, тоже попраздновать.
      ≈ С-суки! ≈ с оттяжкой произнес Фролов.
      Желчное настроение немедленно к нему возвратилось. Он стал осматриваться в тщетной надежде найти кого-нибудь послабее, к кому можно придраться, но как назло вокруг было пустынно. Это окончательно развеяло его хорошее настроение. Постояв с пять минут, вспоминая, где же поблизости продают водку и сообразив где, Фролов медленно побрел прочь от закрытой двери магазина.
      Он жил в относительно новом районе Н., где управление по городскому освещению сподобилось установить фонари, но не удосужилось подвести к ним электричество, так что тьма стояла кромешная, а для не слишком трезвого Фролова это был едва ли не конец света. Он раз пятнадцать оскользнулся, раз десять упал, причем три раза довольно больно. Поэтому очевидно, что в магазин он зашел злой как черт.
      Почувствовав слабину в молоденькой продавщице, он всячески ее отругал, едва не доведя до слез, что слегка его развлекло, купил бутылку и пошел прочь. Несколько раз ему хотелось вернуться и досказать никчемной торговке то, что, на его взгляд, он не досказал, однако приятно оттягивавшая карман бутылка удерживала Фролова от подобного шага.
      ...Вдруг черная тень отделилась от стоявшего на обочине дороги заколоченного киоска и кинулась к возвращавшемуся домой алкашу. Фролов вскрикнул и попытался бежать, когда увидел перед собой огромную собаку, Собаку Баскервилей, про которую так много в последнее время говорили. А может, и не собака это была, а волк; впрочем, этого-то Фролову не суждено было узнать. Выпавшая из кармана бутылка водки разбилась об оледенелый асфальт, и огненная вода смешалась с красной кровью...

      ≈ Слушай, еще одна жертва Собаки Баскервилей!
      Надя давно уже встала и приготовила завтрак, а Ромка все еще нежился в кровати. Как правило, он от похмелья почти не страдал, а просто предпочитал в дни, следовавшие за попойками, побольше спать. Так было и в этот раз.
      ≈ Вот как? ≈ спросил он потягиваясь. Образ Сашки Щуплова отчего-то возник в его голове. Постоял, постоял, да и сгинул. ≈ И опять море крови?
      ≈ Да то же самое, что и в те разы. И знаешь кто?
      ≈ Кто? Я что его, знаю?
      ≈ Да тот алкаш Фролов, который третьего дня к Сашке возле горки пристал.
      ≈ Фролов?
      Ромка побледнел.
      ≈ Ну да, Фролов. А что ты так побледнел? Он что тебе, сват или брат? Так и надо алкашу чертову: всем только жизнь портил. Вон и к Сашке пристал. Ладно, что ты его пуганул.
      ≈ Я пуганул? ≈ удивился Жуков.
      ≈ Ну не я же! Я ж видела, что, как только ты к ним подошел, он как припустил!
      ≈ И ты думаешь, это из-за меня?
      ≈ Не из-за Сашки же!
      ≈ Может быть... ≈ рассеяно проговорил Ромка.

VII

      Ромку одолевали сомнения. С одной стороны, здравый смысл говорил ему, что все это ерунда и быть такого не может, но с другой... Слишком много совпадений, слишком много явных и косвенных признаков. Чего? Того, что Сашка Щуплов совсем не Сашка Щуплов, а некто другой? (Или, скорее, нечто другое?)
      "Но он же был человеком! Пока не поругался с Танькой!" ≈ в отчаянии думал Ромка, не в состоянии понять, что же происходит.
      Он пытался поговорить с Надей по поводу Щуплова, но девушка подняла его на смех с его подозрениями и посоветовала меньше пить водки. С последним Ромка согласился, но первые оставались при нем и совсем не желали отпускать.
      Весь день и весь вечер он думал о страшной смерти Фролова, о других таких же смертях, и ему все время вспоминался Щуплов.
      "Но он же человек! ≈ пытался встрять здравый смысл. ≈ Мы же столько пива выпили вместе, на вылазки ездили... На вылазки..."
      Стоп!
      Внезапно Жукову вспомнилась последнее их путешествие на природу, после которого Сашка окончательно разругался с Таней и во время которого он подвергся таинственному нападению в лесу.
      "Конечно! ≈ подумал Ромка и мысленно ударил себя ладонью по лбу. ≈ Именно после этого он стал каким-то странным, а не после ссоры с Танькой. Он еще про волчару какого-то говорил... А мы хохотали, не верили... И поведение... Другой бы на его месте охал бы и ахал, а он хоть бы хны... Неужто здесь собака зарыта?"
      В возбуждении он начал ходить из угла в угол. Вспомнилась ему и та встреча в кустах и угроза того идиота с пеной у рта еще встретиться...
      "Неужели?... Неужели это он? Оборотень! Этот красный огонь в глазах так похож... Но ведь то был совсем не Щуплов, более того, я ж его ни до ни после той встречи не видел. Или... Неужели? Неужели на его месте должен был быть я, и этот псих, обратившись в волка, укусил тогда в лесу Щуплова, хотя желал отомстить мне? Но почему только укусил, ведь в последнее время... Он рвет своих жертв на части!"
      Жуков уже не понимал, кого он подразумевает под словом "он", но ощущал, что Щуплов опасен и от него надо держаться подальше.
      Вместе с тем ему было жаль друга: хотя он и знал Щуплова не так давно, но он успел крепко с ним подружиться и даже отчуждение последних месяцев не сказалось на хорошем его к нему отношении... Когда бы ни последние события и ужасные догадки...
      "Может, ему можно как-то помочь? ≈ возникла в голове мысль. ≈ Сделать какую-нибудь прививку против бешенства, и все пройдет?"
      Ромка не был силен ни в оккультных науках, ни в медицинских, так что все соображения, рождавшиеся у него в голове, были одно нелепее другого. Но он очень хотел помочь другу, и это желание было даже сильнее страха перед оборотнем...
      "Надо с ним поговорить... ≈ пронеслась в голове мысль. ≈ Уговорить, посоветовать что-нибудь..."
      Хотя что посоветовать, Ромка совсем никакого понятия не имел. Но поговорить с Александром хотел не откладывая.
      Сказав Наде, что пойдет навестить родителей, Ромка направился прямиком в общагу к Щуплову.
      Не без отвращения преодолев загаженный коридор (уборщица ввиду длительных праздников отдыхала), Жуков постучал в знакомую дверь.
      Хозяин был дома. Он открыл дверь и с недоумением уставился на Ромку, будто их знакомство было настолько далеким, что никак не могло предполагать того, что Ромка может прийти к нему в гости.
      ≈ Вот, ≈ проговорил гость преувеличенно бодро. ≈ Проходил мимо, решил зайти.
      ≈ Куда это ты проходил? ≈ спросил Щуплов.
      Вопрос был настолько неожидан, что Ромка смешался и не знал, что ответить.
      ≈ Может, все-таки впустишь? ≈ наконец, выдавил он.
      ≈ Да, конечно.
      Щуплов посторонился.
      Казалось, бы в комнате ничего не изменилось: тот же беспорядок, характерный для жилища холостяка: полка с книжками в пестрых переплетах со стоящим тут же магнитофоном псевдояпонского производства, раскиданные там и сям видео и аудиокассеты, в углу телевизор на хлипкой даже с виду тумбочке с видиком, стоящим рядом на колченогой табуретке. Стол у окна, кровать у стены... Все так, как и тогда, когда они с Надей приходили, чтобы сообщить о гибели Тани... Но что-то было неуловимо другое, что-то изменилось, что ≈ Ромка не мог сказать наверняка. Будто бы дух был какой-то иной... Не запах, нет, у Ромки по обыкновению был насморк и он все равно ничего не чувствовал, но что-то такое...
      Жуков прошел и уселся на стул. Возникла пауза. Хозяин ждал, а гость не знал, с чего начать, и уже начал жалеть, что вообще пришел: мало того, что не удалось, как он привык это делать, постепенно подойти к тому делу, с каким он явился, так еще и какой-то жутью веяло от этой холостяцкой берлоги, которую Ромка помнил такой уютной!
      ≈ Так и будешь в молчанку играть? ≈ наконец сказал Щуплов, и по его ровному тону совершенно невозможно было понять, что же он этим хочет сказать: то ли знает истинную причину ромкиного прихода, то ли просто желает поскорее спровадить не вовремя пришедшего гостя.
      ≈ Да, ≈ Ромка откашлялся. ≈ Конечно. Я... Я все знаю.
      Сказал и выдохнул, уставившись в лицо Щуплова.
      Однако ожидаемой реакции, как то: смущения или растерянности, он не заметил. Александр лишь удивленно поднял брови и спросил:
      ≈ Знаешь что?
      "Неужто ошибся?" ≈ пронеслось в голове Ромки, но ощущение царящей жути в комнате говорило ему о том, что он прав. И он решил идти до конца.
      ≈ Я знаю, кто ты на самом деле!
      ≈ Я тоже знаю, ≈ немедленно отозвался Щуплов. ≈ А если забуду ≈ то вон на телевизоре паспорт лежит, посмотрю.
      ≈ Я не про то.
      ≈ Про что же тогда? Что-то ты, братец, темнишь. Пил, что-ли?
      ≈ Опохмелялся, ≈ буркнул Жуков. ≈ Я знаю, что ты ≈ оборотень...
      Зловещее слово упало, словно каменная глыба, придавившая находившихся в комнате. Около минуты царило напряженное молчание.
      ≈ Ах, вот даже как? ≈ наконец проговорил хозяин и усмехнулся. Нехорошо так усмехнулся, от его усмешки у Ромки по коже побежали мурашки... ≈ И откуда же такие мысли? Генри Филис Лавкрафта начитался или там Стивена Кинга на худой конец?
      ≈ Это ведь правда? ≈ проговорил Ромка дрожащим голосом. ≈ Ты пойми... Я ведь тебе помочь хочу... Может, это можно как-нибудь исправить... Я вот подумал...
      ≈ Индюк тоже думал, да в суп попал, ≈ перебил хозяин. ≈ Если у тебя шарики за ролики закатились, то помогать надо тебе, а не мне. Со мной же все в порядке.
      ≈ Так ты не... А как же Таня, все эти люди, Фролов, в конце концов... А?
      ≈ И ты думаешь, что я всех их истребил? Ты что, совсем больной?
      Ромка чувствовал, что его миссия бесславно проваливается и всей его жизнерадостности и оптимизма не хватит, чтобы это поправить... Всякие мысли пропали из его головы.
      ≈ Ну я тогда пойду? ≈ спросил он.
      В контексте всего вышесказанного это прозвучало крайне глупо и неуместно.
      ≈ Иди... ≈ отозвался Щуплов с усмешкой. ≈ Хорошо, что зашел.
      ...Жуков не помнил, как прошел по загаженному коридору, как вышел на улицу... Только свежий морозный воздух да снег, который прямо ему в лицо нес встречный ветер, привели его в чувство...
      "Что я наделал? ≈ в панике подумал он. ≈ Зачем я потащился к нему? Он же теперь... Знает, что я знаю..."
      Жуков прибавил шагу. Идти было всего-ничего, если бы можно было пройти по той тропинке в кустах, но тропинка эта, по случаю зимнего времени, была занесена снегом, так что пришлось делать крюк. Совсем стемнело, и, несмотря на довольно раннее время, народу на улице не было. Страх перед Собакой Баскервилей брал свое. Ромка все ускорял и ускорял шаг и наконец побежал, то и дело увязая в свежевыпавшем снегу.
      Уже близок был подъезд, совсем рядом уютная квартира Нади и сама Надя, не менее уютная, уже Ромке казалось, что он успел, и он даже сбавил шаг, как вдруг огромный черный зверь, вынырнувший из темноты откуда-то сбоку, прыгнул на него и повалил на землю.
      ≈ Сашка! ≈ непроизвольно вырвалось у Жукова. ≈ Это же я!
      Вряд ли он думал о чем-то в последние мгновения жизни. А если и думал, то совершенно точно не успел кому-либо рассказать... Очередной жертвой Собаки Баскервилей стал Роман Жуков...

VIII

      ...Положительно надо было что-то делать! Конечно, это было великое дело ≈ отводить глаза вахтершам в общаге, но не в этом было счастье. Да и город Н., хоть и маленький, но простора тут никакого не было. Оборотню в городе было тесно. Эти коробки, да еще обнесенные колючей проволокой... Плохо это...
      К тому же неизвестно, как долго могло продолжаться это везение с вахтершами. Зверя-то они, допустим, не видели, но отчего же не видели следов? И не наступит ли день, когда они смогут эти следы увидеть?
      Были проблемы и другого свойства. Как выяснилось, в день своей кончины этот Жуков (сам нарвался, придурок, нечего было нос куда не следует совать!) сказал своей Надьке, что пойдет к родителям, а сам у родителей и не был, а приперся прямо сюда, в общагу. Так эта самая Надька пришла разбираться через два дня, не был ли он у него. Насилу отвязался от дурищи: глаза красные, косметика размазалась, а туда же еще ≈ напирает, как следователь на допросе. Ладно, что хоть ума не хватило теток на вахте порасспрашивать, а то ведь Ромка-то не имел такой способности отводить глаза, а если бы и имел, то уж точно не стал бы ею пользоваться. Хорошо, что хоть эта дуреха поверила ему. Конечно, пришлось пораспускать слезы-сопли, типа: как тяжело, какая трагедия, смерть в расцвете сил... И все такое. Но зато она его теперь считает другом. А это хорошо. Всегда пригодится...
      Щуплов лежал на кровати, вперив взгляд в потолок, и размышлял. Он все больше и больше склонялся к тому, что необходимо линять из города куда-нибудь в деревню, где нет колючей проволоки и где больше простора. Конечно, в деревнях любой человек на виду, тем более, чужак, но и больше мест, где можно укрыться, дать волю звериному началу...
      Вопрос только, куда линять и когда линять... Проблема.
      Щуплов встал, потянулся и подошел к окну. Опять шел снег. Казалось, снег хотел завалить этот город с прилегающими окрестностями... Немало он прикрыл и его проделок... То-то по весне сюрпризов будет дражайшим горожанам!
      Александр усмехнулся. Такая мысль ему понравилась.
      "Вот бы только смыться отсюда до весны! ≈ подумал он. ≈ Было бы неплохо."

      ...Судьба Щуплову не благоволила. Уж и апрель подходил к концу, а он все торчал в Н. Как он и предполагал, весна наделала немало шуму: многие из пропавших без вести зимой были найдены, только зачастую невозможно было определить, кто из них кто. Устраивались облавы, истребили прорву ни в чем не повинных собак, но он по-прежнему оставался вне подозрений. В оборотней не верили, а если и верили, то шушукались о них по темным углам; власти же существования подобных существ, разумеется, в расчет не брали; искали огромную собаку или волка, прочесали и город, и окрестности в поисках убежища зверя, но ничего, естественно, не нашли...
      Отношения с коллегами по работе и просто знакомыми у Александра выровнялись. В первое время, когда он только познал новую свою звериную ипостась и резко изменил свое отношение к ним, это было воспринято с недоумением, в дальнейшем же, свыкшись с новой своею сущностью, Щуплов понял, что это лишь возбуждает ненужные подозрения и привлекает к нему нежелательное внимание. Поэтому он постарался вести себя с другим людьми, как прежде. Другое дело, что теперь ему приходилось притворяться. Это у Щуплова выходило отменно, словно прятавшийся внутри его зверь подарил ему еще и отличные актерские способности. Никто не мог заподозрить в этом общительном и любезном человеке монстра, который по ночам рвет в клочья одиноких прохожих.
      С женщинами только был некоторый напряг. Сходиться с ними Щуплов попросту боялся. Он опасался в самый неподходящий момент утратить контроль над собой, что могло бы повлечь за собой катастрофические последствия, и поэтому всячески избегал женского общества, если его наличие не было связано с его служебными обязанностями. Это порой вызывало сальные шуточки в его адрес, неприличные намеки, сравнения с Борисом Моисеевым и Элтоном Джоном, но к ним Александр относился довольно терпимо (хотя останки некоторых зубоскалов были найдены по весне в куда как неприглядном виде).
      И тут судьба ему улыбнулась. Вернее, о том, что она улыбнулась, знал лишь он один, другим же казалось, что Саша Щуплов просто сбрендил, меняя спокойную жизнь в закрытом городе с перспективой получения квартиры на сельскую местность, где и зарплата в два раза ниже и никакого жилья.
      Дело в том, что в течение всей зимы Щуплов в письмах родителям, жившим в районном центре километрах в двухстах от Н., высказывал просьбу подыскать ему местечко с работой по специальности, где-нибудь в деревне, ссылаясь на то, что не может жить в загазованном городе и вообще боится находиться в секретном городе, где производят ядерные вооружения. (Насчет ядерных вооружений он приврал, таковых в Н. не было и в помине, но Щуплов справедливо рассудил, что родителям это знать отнюдь не обязательно.)
      И ему нашлось место. Какой-то родственник соседей его родителей сказал, что освобождается место начальника на МТС в деревне Ясино, что неподалеку от родительского райцентра. Конечно, в другое время предложение такого места оскорбило бы до глубины души не только Щуплова, но и любого другого выпускника его института: Ясино было совершеннейшей дырой не только по сравнению с областным центром, но и даже городом Н. Но у Александра теперь были другие ценности... Родители долго отговаривали сына от столь неразумного поступка, но сын твердо стоял на своем.
      Уволившись со сверхсекретного завода, что было делом отнюдь не быстрым, а потом погостив у родителей две недели, Щуплов в середине мая прибыл на место своей новой работы...
      Для человека, постоянно живущего в городе, среди однообразных многоэтажек, дышащего ядовитыми выбросами заводов и не менее вредными выхлопами автомобилей, но вместе с тем пользующегося всеми благами цивилизации, в числе которых не последнее место занимают ванна и теплый сортир, Ясино в тот погожий майский день показалось бы райским уголком. Чудесный вид открывался с холма, у подножия которого раскинулось селение: все в молодой зелени, с цветущими яблонями и домами среди них, оно смотрелись издалека крайне живописно. Справа, примерно в полукилометре от околицы, начинался березовый лес, слева тянулись гранитные карьеры: некогда тут добывали камень, но тому минуло лет сорок, и каменистые склоны поросли теми же березами, неизвестно каким образом уцепившимися корнями за каменистые склоны. МТС располагалась на противоположном от холма конце селения за огородами и яблоневыми садами, так будущего хозяйства Щуплова сразу увидеть было невозможно. И как-то не пришли бы городскому жителю мысли о промозглой осени, что превращает здешние дороги в непроходимое месиво, о долгих снежных зимах, когда нет иного развлечения, чем пялиться в ящик, где показывает в лучшем случае две програмы, да хлестать самогонку...
      ...Выйдя из автобуса на пыльном перекрестке, ему, прежде чем достичь Ясина, необходимо был прошагать еще два километра по пыльной дороге.
      "Ох и грязища тут, наверное, когда дожди," ≈ думал Александр, бредя подобно бесприютному страннику среди бесконечных полей. Задумавшись, он не сразу услышал шум мотора двигавшейся со стороны большой дороги машины, и вздрогнул, когда автомобиль, поравнявшись с ним, остановился.
      Это оказался старенький милицейский "уазик" и, как и полагалось милицейской машине, за рулем сидел мент.
      Сердце Щуплова екнуло.
      "Выследили-таки!" ≈ промелькнула в голове паническая мысль.
      Однако он тотчас же успокоился: мент не стал выскакивать из машины и пытаться применить табельное оружие, более того, он довольно дружелюбно улыбался.
      ≈ Парень, ты куда? ≈ спросил он, высунувшись из окна.
      Лет двадцати пяти, наверное, мент был черняв, усат и сухопар. От таких обычно без ума девушки, да и они сами, как правило, не дураки попользоваться насчет клубнички...
      Подобные мысли потоком пронеслись в голове Александра. Надо было отвечать на поставленный вопрос, и в кои-то веки ему не надо было изворачиваться и что-то сочинять.
      ≈ В Ясино, ≈ просто ответил он.
      ≈ В Ясино? ≈ переспросил страж порядка. ≈ Садись, подвезу.
      "Почему бы и нет?" ≈ подумал Щуплов, подходя к "уазику" со стороны пассажирского места и отворяя дверцу.
      ≈ С удовольствием, ≈ сказал он вслух.
      ...Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы закрыть за собой дверь. Александр хлопнул ей не менее десяти раз, но не достиг успеха, пока мент не показал ему, как именно надо хлопать и в какой момент надо напрячься, чтобы эта растреклятая дверца наконец закрылась.
      ≈ Ничего, ≈ подбодрил он пассажира. ≈ Когда мне эту шушлайку дали, я тоже не мог сразу приноровиться...
      Щуплов постарался улыбнуться как можно более дружелюбно.
      ≈ А зовут тебя как? ≈ спросил мент.
      ≈ Александр.
      ≈ А меня Виктор, ≈ ответил мент и протянул Щуплову руку.
      Тот пожал ее, отметив про себя, что цепок блюститель порядка и при случае не очень просто от него будет вырваться.
      ≈ А в Ясино зачем? ≈ вновь осведомился неожиданный спутник Щуплова. ≈ Ты вроде как не местный, даже я б сказал, городской, а в такую дыру...
      ≈ На МТС я... ≈ начал было Александр, но мент его перебил:
      ≈ Так это ты? Вот уж не думал, что такого молодого направят. А почему ты согласился-то: глушь все-таки, автобусы и то с прошлого года перестали ходить...
      ≈ Да понимаешь... ≈ опять же не пришлось Щуплову особо врать. ≈ Не могу я в городе, тесно там, душно. Да и работал я раньше в Н., а там, знаешь, радиация и все такое...
      Мент понимающе покивал головой, но Щуплов прочел в его кивке другое:
      "Да, ≈ словно говорил красноречивый ментовский кивок. ≈ Нормальные люди из деревни в город стремятся, а этот придурок ≈ наоборот... И одет-то прилично, не скажешь ничего такого, что, типа, сбрендил..."
      "Ладно, ментовская рожа, ≈ мысленно ответил ему Александр. ≈ Уж я тебе работы добавлю."
      А вслух спросил:
      ≈ А ты-то из Ясина?
      ≈ Из Ясина, ≈ буркнул мент и было видно, что Щуплов коснулся не слишком приятной для него темы. ≈ Дыра дырой... Раньше-то в городе работал.
      Виктор помрачнел еще больше, и Александр понял, что именно это и было больной темой его спутника. Он решил не выспрашивать ничего, чтобы лишний раз мента не раздражать, да и не особо это ему было интересно, но тому, очевидно, захотелось исповедаться и заодно поругать начальство.
      ≈ Вот, в городе работал, в местном районном центре, Мичуринске, знаешь, наверное?
      Щуплов кивнул.
      ≈ Ну, конечно, дыра порядочная тоже, даже, наверное, с вашим Н. не сравнить. (Правда, я там не был, но мне рассказывали.) Ну так вот... Поддали мы с ребятами...
      "Ага, из-за чего все и происходит..." ≈ отметил Щуплов.
      ≈ В общаге я жил, Министерства Внутренних Дел, а напротив как раз стояла женская общага. И одна фифа там жила... да, поди, и сейчас живет...
      Виктор желчно сплюнул в окно и продолжал:
      ≈ Ну вот, я к ней и так и эдак, а ей как бы и все равно. Другая бы на ее месте сама бы ко мне прибежала и стала просить: "Витя, ну трахни меня!", а эта... Ну вот по-пьяни и зло меня взяло... А еще дружки эти хреновы, нет, чтоб унять, так ведь нет, стали подзуживать: пойдем да пойдем в бабскую общагу. У одного там баба жила, так вот он все бахвалился, что баба ≈ золото, всегда дает...
      Хотя Александр и немало наслушался подобных откровений, тем более, что сам недавно жил в общаге, но от стража порядка такого слышать ему еще не приходилось...
      ≈ Эта егойная баба меня и добила. Как же, ему дает когда хошь, а мне ≈ так шиш. А Ванька-то этот, мелкий, как ты (не обижайся, не хотел обидеть), так еще и рябой да горбатый. Баба у него тоже не Джулия Робертс, но все равно... Ну и решил я провентилировать ситуацию...
      Мент помолчал. Щуплов задумчиво смотрел на открывавшиеся его взору зеленые луга по обоим сторонам дороги и слушал Виктора с пятого на десятое, а тот будто бы не замечая этого продолжал:
      ≈ А там вахтерша дежурила такая, бабка Авдотья, старая дева, как рассказывали; ох и сука, мать ее... Много от нее мужики пострадали. Так вот, как увидела нашу честную компанию, так сразу заголосила: "Куда! Куда! А ну убирайтесь! Не пущу!" Ну мы, как люди выпимшие прем, и не слушаем особенно-то, а она все не унимается. Там вертушка на входе и проход узкий, так она встала в этом проходе и вопит: "Не пущу! Сейчас милицию вызову!" Я ей и отвечаю: "Какая, к черту, милиция, я сам милиция!" Ну и толкнул ее... Тихо так... А она на спину упала отчего-то, да как завопит: "Убивают! Убивают! Спасите! Спасите!" Как выяснилось потом, старуха ногу поломала. Уж и не знаю как... Потом народ понабежал, схватили нас, повязали... То-то пацаны ржали, когда меня эдак под руки притащили в ментовку... Правда, мне-то совсем не до смеху было, если бы не доброе ко мне отношение полковника, то еще и статью могли пришить какую-нибудь, а так... Ну еще дочка полковника... корова такая, дуреха, вся из себя в меня влюбленная ходила. Несмотря на то, что я ей тогда денег на аборт не дал... Вот и она папашу попросила за меня, дескать, не будь строг с Витенькой! Ну и сделал папаша все, что мог: и из ментов не выперли ≈ куда бы я пошел бы, и ничего похуже... Только вот беда: сослали в эту глушь, сказали: или сюда или ≈ из органов... Ну я и выбрал ≈ сюда. В конце концов, пооколачиваюсь тут годик-другой, а потом как-нибудь обратно переберусь... В конце-то концов...
      На всем протяжении ментовского рассказа Щуплов согласно кивал, изображая на лице понимающую улыбку, а про себя думал:
      "Ну ты и скотина! Это ж какой надо быть свиньей..."
      ≈ Жить-то где будешь? ≈ прервал его мысли вопрос Виктора.
      ≈ Я? ≈ Щуплов растеряно улыбнулся. ≈ Не знаю еще. Я же тут ни разу не был, никого не знаю... Может, ты подскажешь?
      ≈ А я тебя к Алевтине Филипповне, или, как у нас ее зовут, бабке Филипьевне отвезу. Она как раз при случае на постой пускает. И берет недорого и кормит хорошо. В прошлом году тут студент из сельхозинститута приезжал, на практику, на твою, кстати МТС, так у нее жил. Вот только спился, поди, паря, с непривычки-то в нашей-то деревне!
      Мент захохотал. Александр засмеялся тоже, хотя ничего смешного в словах блюстителя порядка не видел.

IX

      МТС, или, иными словами, машинно-тракторная станция, на которой предстояло хозяйствовать Щуплову разительно отличалась по своему состоянию от той, какой она должна была быть согласно Большой Советской Энциклопедии.
      МТС в поселке Ясино представляла собой большой двор, обнесенный забором, который скорее служил для обозначения границ предприятия, чем для защиты от воров материально-технических ценностей, находящихся на его территории. По случаю сухой погоды двор был так же сух, более того, достаточно утоптан, но характер грунта не оставлял никаких сомнений в том, что в дождливую погоду тут стоит непролазная грязь. В дальнем конце двора располагалось большое здание из потемневшего красного кирпича, в котором размещались и управление и мастерские. Во дворе стояло с десяток комбайнов, несколько тракторов и грузовиков, причем больше половины машин, очевидно, уже с год, если не более, не выезжали со двора, судя по бросавшейся в глаза разукомплектованости и спущенным колесам.
      ...Иван Фомич, заменить которого на должности начальника МТС должен был Щуплов, сидел в своем кабинете, если грязную берлогу, заваленную запчастями к машинам, а так же каким-то хламом непонятного происхождения, можно было назвать таковым, и, видимо, с нетерпением ожидал своего преемника. Был он высок, худ и благородно-сед, напоминая какого-нибудь хозяина американского ранчо времен рабовладельчества, сошедшего со страниц книг Майн-Рида. И только, казалось бы, потрепанная одежда однозначно совковско-деревенского покроя и заскорузлые мозолистые руки с въевшейся грязью выдавали в нем не заокеанского аристократа-рабовладельца, но советского колхозника-руководителя, который, проруководив незнамо сколько лет вверенным ему участком народного хозяйства, не нажил никаких богатств, кроме ломоты в суставах, и ждет не дождется ухода на пенсию. А именно туда-то Ивана Фомича никак районное начальство не отпускало: среди местных заменить его было некем, уж больно никчемный и пьющий народ проживал в Ясино; извне же никто в такую глушь по собственной воле ехать не хотел, а времена комсомольских путевок и энтузиастов, жаждущих принести пользу родной стране, давно прошли...
      Поэтому старик несказанно обрадовался преемнику, которого и ждать-то отчаялся, предполагая, что и окочурится на должности, не вкусив безмятежной стариковской жизни.
      ≈ Ну, здравствуй, здравствуй, молодое поколение, ≈ проговорил он, вставая из-за старинного облезлого письменного стола, заваленного пожелтевшими грязными бумагами, и протягивая руку вновь вошедшему Александру. ≈ Давно я тебя ждал.
      ≈ Здрасте, ≈ скромно отозвался тот.
      ≈ Да ты присаживайся, ≈ хозяин кабинета смахнул с близлежащего стула лежавший на нем ворох каких-то бумаг с непонятными графиками и таблицами прямо на пол и кивнул на него Щуплову.
      Тот сел.
      ≈ Как же, как же, молодое поколение, ≈ не переставал говорить старик. ≈ Нынче-то как: все в город да в город, нет, чтобы кто-нибудь из города... Ты, кстати, откуда?
      ≈ Из Н.
      ≈ Так это секретный город, там еще... ≈ Иван Фомич изобразил руками нечто, напоминающее ядерный гриб.
      Щуплов согласно кивнул.
      ≈ А что сюда тебя привело? Платили мало, ала проштрафился? У нас ведь все новые люди здесь ≈ проштрафившиеся. Вон, милиционер Витька Пареев... Что-то там с бабами не поделил в городе и теперь ≈ участковый у нас, едрит его... А важный-то, важный, будто сам Господь Бог...
      ≈ Да, я с ним уже познакомился, ≈ скромно проговорил Щуплов.
      ≈ Ну ведь сволочь же, правда?
      Александр попал в щекотливую ситуацию.
      "С одной стороны, скажешь, что сволочь, так дед, пожалуй и брякнет кому-нибудь, что я об их участковом думаю, а там и до Витьки дойдет... А скажу, что клевый чувак ≈ так еще дед этот обидится, тоже нехорошо... Хотя, в натуре сволочь..."
      ≈ Да я не так чтобы уж очень, ≈ промямлил он. ≈ Может, и сволочь, с первого раза и не разглядишь.
      ≈ Тоже верно, ≈ легко согласился Иван Фомич. ≈ Так что тебя-то занесло сюда? Да, и кстати, совсем позабыл спросить, как звать-то тебя?
      ≈ Александр.
      ≈ А я ≈ Иван Фомич.
      Они повторно пожали друг другу руки.
      ≈ Так ты тоже проштрафился? ≈ снова повторил свой вопрос старик.
      "Вот пристал," ≈ раздраженно подумал Щуплов.
      ≈ Да воздух там плохой, ≈ сказал он вслух. ≈ Эти все радиоактивные производства и все такое... И еще что-то мне как-то тесно в городе. И воздуха не хватает. А у вас тут воздух свежий...
      ≈ Да уж, ≈ вздохнул Иван Фомич. ≈ Воздух-то у нас свежий... Да только что толку: глухомань, одно слово... Нам-то, старикам, что: жизнь прожили, привыкли, а молодежь... Кто еще в город не удрал, работать не хотят, да и так делать-то нечего, вот и спиваются... Драки каженный день...
      Старик вздохнул. Щуплов грустно покачал головой.
      ≈ Да, печально, ≈ проговорил он.
      ≈ Ладно, пойдем, покажу тебе твои владения, ≈ Иван Фомич резко встал со стула. ≈ Эх, Иосифа Виссарионовича нету, он бы уж порядок навел. При нем-то как было: и тракторов и прочей техники... И все в образцовом порядке, все на ходу. А теперь что: если три трактора ездят ≈ и то хорошо. Да и то, заведется, выйдет за ворота и встанет... И запчастей нет, а что и было путевого, так разворовали давно и пропили... Вон, у себя в кабинете хранить приходится.
      Иван Фомич кивнул на кучу запчастей в углу.
      ≈ А как же техника во дворе? ≈ поинтересовался Александр. ≈ Там же и не огорожено почти что.
      ≈ Так у нас тут сторож есть, Михалыч. Единственный на всю деревню непьющий человек. Если бы не он ≈ никакой МТС и не было бы: давно бы все растащили. Он с ружьем, заряженным солью с щетиной тут и караулит. Одному несуну так влепил пониже спины, что тот месяц сидеть не мог.
      ≈ Да, действенный метод, ≈ согласился Щуплов.
      ≈ Да, его побаиваются и сюда не суются. Разве что, когда уж слишком выпить захочется... Я тебя с ним к вечеру познакомлю, сейчас-то он отсыпается...
      Все, что увидел Щуплов во время экскурсии, устроенной Иваном Фомичом, произвело на него самое что ни на есть гнетущее впечатление: повсеместно абсолютный развал и полнейший беспорядок. Несмотря на то, что было что ни на есть самое рабочее время, Щуплов не заметил никого из работников, кроме одного, остервенело мучившего в мастерской с помощью газового ключа какой-то агрегат.
      ≈ А где люди? ≈ спросил Александр.
      ≈ Кто в отгуле, кто на больничном... Ну и в отпусках. Да и народу-то у нас семнадцать человек. То ли дело в старые времена было... Полторы сотни работников... А нынче кто более-менее путящий ≈ так фермерами заделались, плевать им на народное хозяйство.
      И старик в досаде сплюнул...
      ...Описываемые события происходили на следующий день после прибытия Щуплова в Ясино. Как мент Витька и обещал, он доставил Александра прямо к бабке Филипьевне и, надо отдать ему должное, отрекомендовал потенциального квартиранта как спокойного и глубоко порядочного человека. Бабка Филипьевна, высокая и крепкая еще старуха семидесяти с небольшим лет, окинула фигуру Александра критическим взглядом и задала один единственный вопрос:
      ≈ Пьешь?
      ≈ Немного, ≈ в тон ей отозвался Щуплов.
      ≈ Это хорошо, что немного, ≈ отвечала старуха. ≈ А то пьющих мне не надо.
      Впрочем, ее суровость в значительной мере схлынула, когда Виктор удалился.
      ≈ Вот ведь аспид, ≈ обратилась она чуть позже к Александру. ≈ Девкам совсем прохода не дает и пользуется этим... как его, служебным положением...
      Бабка Филипьевна выделила Александру маленькую комнатку, в которой из обстановке и были только кровать, стол, старое кресло, платяной шкаф да пара стульев, хлипкий вид которых совершенно не внушал никакого доверия. Что больше всего понравилось Щуплову, так это довольно большое окно, выходившее на задний двор, за которым, отделенные почерневшим деревянным забором, следовали огороды, дальний конец которых упирался в обрыв ближайшего к Ясину карьера. Во дворе громыхал цепью огромный кудлатый пес. Когда хозяйка повела нового постояльца, чтобы показать ему свои владения, тот, увидев Филипьевну, сначала завилял хвостом, но потом, принюхавшись и словно что-то учуяв, а затем и обнаружив, что хозяйка не одна, вдруг поджал хвост и, зарычав как-то трусливо, спрятался в конуру.
      ≈ Эй, Тузик, ты это чего? ≈ с удивлением крикнула Филипьевна. ≈ Тузик, ну-ка иди ко мне!
      Однако пес не показывался.
      ≈ Странно, ≈ проговорила хозяйка. ≈ Охранник из него, конечно, дрянной, не злой он совсем, но и чтобы так... Интересно, что же он учуял?
      ≈ Не знаю, ≈ отозвался Александр. ≈ Может, у вас тут волки?
      ≈ Ха, волки, средь бела дня, летом в деревне, ≈ Филипьевна искренне расхохоталась. ≈ Сразу видно городского человека ≈ несет всякую ерунду... Ты уж не обижайся на меня, старую...
      Чуть позже прогуливаясь по огороду уже без Филипьевны (когда он проходил через двор, Тузик из конуры так и не выходил), Щуплов обнаружил в конце его, в ограде из жердей большую прореху, через которую он выбрался наружу, к обрыву. Чуть поодаль от дыры в заборе, вниз, на дно карьера спускалась узенькая тропинка. Там и сям, цепляясь упрямыми тонкими корнями за малейшие трещины в выветрившемся обрыве, росли или, вернее, пытались расти скрюченные донельзя березки. Хватаясь за них, Александр спустился вниз. Дно карьера поросло кустами. Часть из них засохла, так как болотина с дурно пахнущей водой на середине карьера наступала и уже затопила корни многих из них. Пройдя немного по извивавшейся меж кустов едва заметной тропке, Щуплов вышел на полянку, образованную расступившимися кустами. Посередине ее, между тремя большими валунами, виднелись свежие следы кострища. Там и сям, поблескивая в молодой траве, виднелись осколки стекла, видимо некогда бывшие бутылками, а также окурки и обрывки жирной бумаги, в которую, очевидно, заворачивали закусь.
      Постояв в раздумьи, Щуплов двинулся дальше, вглубь кустов. Тропка, огибавшая дурно пахнущую болотину, вскоре вывела его к противоположному концу карьера, что был гораздо более пологим, чем тот, по которому он сюда спустился. Выбравшись наверх и оглядев окрестности, Щуплов прежней дорогой вернулся обратно...
      В ночь перед своим первым трудовым днем он спал спокойно, без сновидений и поползновений к тому, чтобы перевоплотиться... Да в общем-то зверь в нем спал уже довольно давно: с тех пор, как Щуплов покинул Н. Нигде в дороге, ни все те две недели, что он провел у родителей, он никак себя не проявлял, словно был чувствителен к перемене места. И сначала было обрадовавшийся этому Александр вдруг с ужасом понял, что ему чего-то не хватает. Как если бы все время ел, но никогда не наедался. С этим можно было жить, но с каждым днем он испытывал все больший и больший дискомфорт.
      ...Возвращаясь вечером с работы по центральной улице Ясина, он стал свидетелем такой сцены: парень ругался с девушкой. Причем не просто ругался, а дело, казалось бы, приближалось к рукоприкладству. И еще он заметил, что парень был не просто на девушку зол, а зол как-то отчаянно, и во всех его криках и угрозах чувствовалась непонятная безысходность и отчаяние.
      ≈ Сволочь ты, Анька! ≈ говорил он, хватая ее за руку. ≈ Зачем ты так со мной?
      ≈ Отвяжись, больно! ≈ отвечала Анька, пытаясь вырваться. Но парень держал крепко.
      ≈ И как ты могла? С ним, ну и что, что он в форме? подумаешь, мент!
      ≈ А я вот нажалуюсь Витьке, он тебя упечет в каталажку!
      ≈ Ах ты, дрянь! Так ты еще и угрожать мне будешь! И кем же? Им!
      Парень занес руку, чтобы залепить девушке пощечину, но его рука оказалась перехваченной в воздухе. Тот с удивлением оглянулся и встретился взглядом с Щупловым. Для этого ему пришлось сильно наклониться, ибо роста обидчик девушек был прямо-таки баскетбольного. Не лишенное приятности лицо его, если честно, отнюдь не было отмечено печатью интеллекта.
      ≈ Шел бы ты паря, что ли, ≈ довольно спокойно проговорил высокий. ≈ Не видишь, что ли, люди разговаривают...
      ≈ Да уж как не видеть? ≈ усмехнулся Щуплов.
      Вообще-то он поначалу и не думал вмешиваться в ссору, придерживаясь, с одной стороны, поговорки: "Милые бранятся ≈ только тешатся," а, с другой, соразмерив свой рост с ростом баскетболиста и сделав выводы отнюдь не в свою пользу. Услышав же имя мента, он и вовсе хотел ускорить шаг и приготовился отвернуться, чтобы потом, если что, ни парень ни девушка не смогли бы сказать, что он проходил здесь, но, кидая последний взгляд на ссорящихся, он вдруг как следует рассмотрел девушку. А рассмотрев, встал как вкопанный. Вся его жизнь, как человеческая, так и звериная, пронеслась перед ним, и он понял, что не будет проходить мимо, трусливо отворачиваясь. И на бабника-мента ему в общем-то плевать. И только эта девушка, что, раскрасневшись, пытается вырваться из цепких лап переросшего дубины имеет значение...
      "Да что это со мной?" ≈ еще думал он, когда ноги сами несли его к спорящим... Но зверь, довольно взрыкнув где-то внутри его, не внял доводам человеческого рассудка...
      ≈ Ну ты это, шел бы своей дорогой все-таки, ≈ продолжал баскетболист. ≈ И без тебя разберутся люди.
      ≈ Где это ты людей видишь? ≈ насмешливо переспросил Щуплов. ≈ Одного человека я вижу, ≈ он кивнул в сторону девушки. ≈ Но она-то ведь в единственном числе. А ты-то тут при чем? Так что зачем говоришь "люди"?
      Если парень и понял, что его оскорбили, то совсем не сразу. Он, словно баран на новые ворота, смотрел на этого неизвестно откуда взявшегося недомерка и долго не мог понять, о чем же это он говорит. Зато девушка поняла сразу и захохотала. Это-то и навело верзилу на мысль, что он попал в смешное положение. Выпустив руку девушки, он всем корпусом повернулся к Александру и прорычал:
      ≈ Ну-ка, что это ты тут сказал? Повтори!
      ≈ А что повторять? ≈ Щуплов откровенно кривлялся. ≈ Все равно не поймешь. Эвон какой дылда вымахал, а мозгов с горошинку. Как у Памелы Андерсон!
      Все-таки Щуплов выражался слишком аллегорически и вычурно для того, чтобы быть до конца понятым баскетболистом. Однако общую суть тот все же уловил, а то, что его унижают перед лицом пусть и бросившей его, но все еще любимой девушки, и вовсе привело его в неистовство. Он схватил Щуплова за грудки и притянул к себе.
      Александра обдал запах лука и перегара, изрядно сдобренные табачным духом. От подобной гаммы ароматов его едва не стошнило.
      ≈ Слушай меня, мозгляк, ≈ говорил, зловонно дыша ему в лицо, верзила. ≈ Сейчас ты передо мной извинишься, а потом бегом-бегом помчишься отсюда прочь. Мне ведь плевать, что ты мой начальник... Хренов!
      ≈ Начальник? ≈ опешил Щуплов. ≈ С чего ты?...
      ≈ Ну ты же наш новый начальник МТС?
      ≈ Ну.
      ≈ То-то же... Так ты понял, что я сказал?
      ≈ Понял, ≈ спокойно ответил Щуплов. ≈ А теперь ты послушай меня. Сейчас ты извинишься перед дамой за свое свинское поведение и пойдешь, пойдешь... Хоть домой, хоть в кабак, хоть еще куда ≈ мне без разницы. Только отсюда. Понял?
      Под конец он слегка повысил голос и взглянул дылде прямо в глаза. Тот, уже одной рукой отпустивший лацкан пиджака Щуплова с тем, чтобы как следует ему этой рукой по физиономии засветить, вдруг дернулся всем телом, словно прикоснулся к оголенному электрическому проводу. Потом с его лица медленно сползло агрессивное выражение и заменилось сначала недоумевающим, а потом испуганным. Занесенная было рука упала, как плеть, вдоль его тела, вторая отцепилась от лацкана Щуплова и тоже бессильно упала. Лицо парня продолжало меняться, и теперь на нем был написан не просто испуг, а неприкрытый ничем ужас.
      ≈ Д-да, ≈ проговорил он, медленно отступая. ≈ Конечно, как скажешь... Извините, ≈ пробормотал он, остановившись перед опешившей от такого оборота событий девушки. ≈ Ну, я пойду, пожалуй. Если помешал, то простите. Я не хотел... Честно... Так получилось.
      Обогнув замершую в изумлении девушку, баскетболист быстро пошел по улице прочь то и дело затравленно оглядываясь. Отойдя шагов на тридцать, он побежал.
      Щуплов подошел к девушке.
      ≈ С вами все в порядке? ≈ спросил он.
      ≈ А-а? ≈ девушка смотрела на своего избавителя, который был чуть ниже ее ростом, с нескрываемым изумлением, не в силах сказать ни слова.
      ≈ Синяк, конечно, будет, ≈ продолжал Щуплов беря девушку за руку и осматривая ее запястье. ≈ Но это ничего страшного. Разрешите представиться: Александр Щуплов, новый начальник вашей МТС.
      Щуплов чувствовал, что какое-то нечеловеческое вдохновение им овладело, ибо так изыскано он не выражался не то что давно, но и вообще никогда. И это произвело на даму соответствующее впечатление.
      ≈ Аня, ≈ ответила она. ≈ Меня зовут Аня... А как вы так его? Он же спортсмен...
      ≈ Спортсмен? ≈ Щуплов от души расхохотался. ≈ А, по-моему, алкаш. Выхлоп изо рта страшный... Мне аж дурно стало!
      Девушка была хороша. Длинные черные волосы, голубые глаза... Правильные, без изъянов, черты лица, не говоря уж об идеальной фигуре, которой и Линда Евангелиста, пожалуй бы, позавидовала. Только не было в Ане характерной для Линды холодности и кажущейся неприступности, плодов воспитания многочисленных подиумов: девушка выглядела живой, как сама жизнь.
      ≈ Все же... ≈ проговорила она. ≈ Он ведь побежал... Как вы так его напугали?
      ≈ Ну, я ведь его начальник. Он и должен меня бояться. Вот уволю, что делать-то будет? А может, будем на "ты"?
      ≈ Давайте... Ой, давай!
      ≈ Ты сейчас домой? Позволь тебя проводить.

X

      Если опираться на рассказанное выше, точнее, на высказывания жителей Ясина относительно своих же односельчан, то нетрудно было бы впасть в ошибку и заключить, что вся эта глухая деревня практически без исключения представляла собой сборище алкашей и бездельников, живущих неизвестно за счет чего, бездарно коптящих небо и до бесконечности ухудшающих своими многочисленными отпрысками генофонд российской нации. Однако это не совсем так: были в Ясино и приличные люди. К таким относился механизатор Михаил Авдотьин с семейством.
      Работал он не в Ясино, а в другом поселке, в десяти километрах, и ежедневно ездил туда на своей старенькой "копейке".
      Жена Авдотьина работала учительницей математики в ясинской школе. Ее твердый характер, без которого, учитывая контингент учащихся, ее работа была бы совершенно бессмысленной, совмещался со всеми возможными качествами хорошей хозяйки и матери. В школе ее уважали, и даже отчаянные шалопаи сдерживали свои пакостнические поползновения в ее присутствии.
      У Авдотьиных было двое детей, дочка Аня и сын Вася. Ане зимой исполнилось двадцать и была она, что называется, девкой на выданье. Хотя слово "девка" вряд ли было к ней применимо. Унаследовав у матери способности к хозяйствованию, она вместе с тем отнюдь не унаследовала ее ума и характера. В школе она училась через пень-колоду, и, даже несмотря на горячую свою любовь к дочке и желание вывести ее в люди, ни Авдотьин, ни Авдотьина не решились направить ее после школы куда-нибудь в институт. Так она и жила с родителями, по вечерам мыла полы в школе за какую-то чисто символическую зарплату, а в основном помогала матери по хозяйству, и это у нее получалось хорошо: в доме было всегда чисто и уютно, а обед неизменно вкусен. Вместе с тем Аня была красавицей в прямом смысле этого слова, так что от ухажеров не было отбоя. Впрочем, большую часть этой братии Авдотьины и на порог бы не пустили, а оставшуюся, если бы и пустили, то с большим трудом и кучей оговорок. Именно к последним относился Максим Пименов, слесарь с МТС.
      Максим, не в пример многим, был парнем достойным. Помимо того, что сам он вышел статью и ростом, так еще и руки имел золотые, так что все, за что бы он ни брался, он делал хорошо. Правда, был он недалек и в жизни не прочел ни одной книги, а писал с такими подчас нелепыми ошибками, что все более-менее грамотные люди диву давались. Но это обстоятельство его жизни отнюдь не мешало. Еще одним его недостатком было то, что выпить Максим был совсем не дурак, но с этой его пагубной привычкой при должном подходе все же можно было бы совладать, так как буйностью Максим не отличался, разве если обстоятельства к этому вынуждали...
      Если бы все шло, как шло, то, пожалуй, к осени сыграли бы свадьбу, но тут спокойный мирок села Ясина был взбудоражен появлением нового участкового: Виктора Пареева.
      Молодой, красивый и языкастый, он мог бы очаровать любую молодую ясинку, но его взгляд упал на самую красивую: на Аню.
      Нетрудно догадаться, что ловкий городской жох без труда оболтал простую деревенскую девушку, которая, если честно, и жизни-то иной, кроме ясинской, не представляла. Он разрисовал ей все прелести городской жизни, всяческие способы приятного времяпрепровождения, которых она лишена была в деревне, словом, смутил разум Ани как только мог.
      Опять же нетрудно догадаться, что простоватый и недалекий Максим проигрывал участковому по всем статьям, так что разговоры о свадьбе благополучно заглохли, а в доме Авдотьиных Виктор стал желанным гостем.
      Вообще-то известия о его городских похождениях доходили и до Ясина, но Авдотьины, изменив никогда раннее их не покидавшему здравому смыслу, им упорно не верили и еще обвиняли несчастного Максима (который тут-то был совершенно ни при чем!) в распространении подобного рода грязных слухов... Чете Авдотьиных верилось, что вот выйдет их дочь замуж за участкового, уедут они (то есть молодые) в город, и будут они (то есть родители) ездить к ним в гости...
      Второй ребенок Авдотьиных, Василий, был для семьи сущим наказанием. В противоположность старшей сестре, он учился на "отлично", так что учителя им гордились (и сама Авдотьина, как учитель учеником, тоже) проча ему великое будущее великого же физика, но на этом его достоинства и ограничивались.
      Васька был пакостлив и мстителен. Он никогда никому не прощал обид, а так как, ввиду неважных физических данных, практически никогда не мог набить обидчику морду, то действовал, как правило, исподтишка, и действовал успешно. Его одноклассники и прочие окружающие, многие из которых на себе испытали справедливость пословицы: "Не трогай дерьмо, меньше вонять будет", предпочитали с Васькой не связываться.
      В своем классе (он как раз заканчивал десятый, предпоследний) он был выше всех ростом, но вместе с этим худ неимоверно и крайне узок в плечах. "Живые мощи" называли его родители между собой, но только когда отпрыск не слышал; а то мог закатить истерику.
      Еще у Васьки был громкий и гнусавый голос, который он не в силах был приглушить никогда, вследствие чего люди, долго находившиеся в его обществе и наконец, его покинувшие, испытывали воистину райское наслаждение.
      Максим Ваське нравился: он был незлобив и терпелив, так что над ним можно было измываться безнаказанно, да еще и ябедничать на него же, если было плохое настроение. Он попытался протащить тот же номер и с Пареевым, но тут впервые потерпел полное фиаско: Виктор как-то зажал его в темном углу и здорово поизмял, по профессиональной привычке не оставив синяков, а потом еще и пригрозил, что, если наябедничает, то небо Ваське покажется с овчинку.
      Ябедничать Васька не стал, но возненавидел своего обидчика люто, и только страх перед новой расправой удерживал его от новых пакостей в адрес участкового.
      ...В этот погожий майский вечерок он как раз выходил из дома, чтобы пойти потусоваться с приятелями, когда его внимание привлекло нечто необыкновенное.
      ≈ Ни фига себе, ≈ пробормотал Васька себе под нос. ≈ А это-то что за чудо?
      Аня возвращалась домой в сопровождении некоего одетого по-городскому низкорослого субъекта.
      "Вот интересно, ≈ подумал брат. ≈ Его-то она где подцепила? Под каким забором? Хотя выглядит прилично, с этим Максом-дудасом не сравнить... А эта скотина Витька вечно в форме ходит, и не поймешь его..."
      Васька решил спрятаться за разросшимися и давно не прореживавшимися кустами сирени, росшими в их палисаднике возле калитки, и послушать, о чем же парочка будет говорить.
      Так он и поступил. Рванувшись вбок, он изрядно поцарапался о стоявшие на его пути стеной ветви и, забравшись достаточно, на его взгляд, глубоко, чтобы не быть увиденным, но достаточно близко для того, чтобы услышать то, о чем говориться возле калитки, затаился.
      Этот низкорослый хмырь что-то сеструхе заливал, так что она то хихикала, а то хохотала в полный голос, но, что весьма Ваську удивило, этот приезжий на все лады расхваливал уединение и сельский образ жизни. Это настолько рознилось с тем, о чем трепался так ненавидимый Васькой Пареев, что братец даже почувствовал к незнакомцу некоторую симпатию.
      "Вот бы он этому козлу участковому нос бы с Анькой-то натянул, ≈ мстительно подумал он. ≈ Посмотрел бы я тогда на этого придурка в погонах..."
      ≈ Аня, может, пойдем еще погуляем, ≈ говорил между тем незнакомец.
      ≈ Нет, Саша, никак нельзя. Время уже позднее, а дел по хозяйству много. Да и отец с матерью ругаться будут.
      "А про Витьку так ничего не говорит, ≈ с мрачным удовлетворением подумал Васька. ≈ Так тебе, ментовская рожа, уведут у тебя девку!"
      ≈ Так давай погуляем в какой-нибудь другой день, ≈ проговорил Щуплов, ласково улыбаясь. ≈ Дел-то ведь всегда много, их и не переделаешь. А погожих дней так мало... А тут у вас так замечательно, куда приятней, чем в городе, где теснота, пыль, грязь...
      ≈ Здесь тоже грязь, ≈ отозвалась Аня. ≈ Когда дожди.
      ≈ Тем более надо ловить момент, ≈ горячо воскликнул Александр. ≈ А то, не дай Бог, дожди начнутся, придется дома сидеть...
      ≈ Хорошо, ≈ ответила Аня жеманясь. ≈ Завтра я, пожалуй, смогу.
      ≈ А во сколько?
      ≈ Часов в шесть вечера. Здесь. Я как раз ужин приготовлю...
      ≈ Аня... ≈ Щуплов помолчал.
      ≈ Что?
      ≈ Можно, я вас поцелую? ≈ Александр смущенно глядел на девушку и от смущения же снова перешел на "вы".
      ≈ Можно. Только в щечку...
      ≈ В щечку, говоришь? ≈ с усмешкой прошептал затаившийся в кустах Васька.

XI

      Когда Аня скрылась в доме, а Щуплов, постояв некоторое время возле калитки, тоже отправился восвояси, Васька выбрался из своей засады и отправился к ожидавшим его приятелям. По дороге он не переставал счастливо улыбаться: посрамление мента-фанфарона приводило его в отменное настроение.
      "Да, хрен черноусый, не все тебе быть круче всех... Вот шибздик какой... Ведь обошел тебя."
      Насчет того, что "обошел", Васька сделать выводы поторопился и в глубине души он это осознавал, но так приятно было думать именно о таком исходе...
      Местом сбора, вернее, одним из этих мест была как раз та полянка на дне карьера среди кустов, через которую накануне прогуливался Щуплов. Только молодежь, естественно, ходила туда не через огороды (зачем же светиться), а обходила карьер с противоположного, пологого края. И не средь бела дня, а ближе к вечеру, а поскольку в мае темнеет поздно, то, можно сказать, и вовсе к ночи.
      На этом своем сборном пункте они, как правило, втихую от родителей покуривали (хотя это только они думали что втихую: в большинстве случаев родители все знали), рассказывали друг другу всяческие скабрезные слухи, иногда (когда очень уж везло) рассматривали порнографические журналы, к кому-либо из них совершенно случайно попавшие и, как водится, потихоньку выпивали. Впрочем, последнее было совсем редким: нелегко было юношам старшего школьного возраста достать спиртное в Ясино: этим взрослые предпочитали со своими наследниками не делиться...
      В этот раз, однако, им повезло. Ванька Криворуков умудрился стащить у своих литровую бутыль с самогоном. Причем для этого он прибегнул к хитрости: когда изрядно подвыпивший отец послал его в сарайку за этой самой емкостью (даже ключ доверил от потайного ящика, где хранилось спиртное), Ванька разбил в огороде такую же точно бутыль, но пустую, и с виноватым видом явился к отцу... Разумеется, благородному гневу родителя не было предела (красочный фингал светился под Ванькиным глазом), но Криворуков был парнем толстокожим и стойко снес страдания...
      Зато теперь вся честная компания, а их было пятеро, могла как следует оторваться. Ванька, как главный герой, восседал на самом ровном и самом высоком камне и держал в одной руке бутыль, за которую не так давно пострадал, а в другой ≈ стограммовую рюмку, единственную на всю компанию, из которой им предстояло пить по очереди.
      ≈ Пареев здесь! ≈ воскликнул появившийся из-за кустов Васька.
      ≈ Придурок, чего ты несешь? ≈ отозвался Ванька вздрагивая. ≈ Еще сглазишь...
      ≈ Да ладно, ладно, ≈ примирительно отозвался Васька. ≈ Я ж это так... Чтобы вы нюха не теряли.
      ≈ Щас по сопатке схлопочешь, так сам его и потеряешь, ≈ миролюбиво заметил герой сегодняшнего торжества слегка потирая полученный в борьбе за спиртное фингал.
      В другое время Васька непременно бы озлился и затаил на Ваньку обиду, но сейчас у него было слишком хорошее настроение, чтобы даже подобные замечания в его адрес могли его испортить.
      ≈ В общем-то Васька прав, ≈ заметил доселе молчавший Кузя, самый щуплый (даже щуплее самого Васьки) в компании, но, в отличие от него, более уравновешенный и более рассудительный, за что и пользовавшийся гораздо большим, чем Васька, уважением. ≈ Мало ли... Вдруг Пареев сегодня не пошел с твоей Аней (Кузя кивнул в сторону Васьки), а рыщет тут поблизости, дескать, кого бы сцапать...
      ≈ Не поминай черта, а то он явится! ≈ воскликнул Ванька, пряча бутылку за камень, а рюмку зажав в своем немаленьком кулаке таким образом, что со стороны ее было не видно.
      ≈ Да ладно, ≈ проговорил Кузя. ≈ Это я так, чтоб подстраховаться, если что...
      Помимо Ваньки, Кузи и подошедшего позже всех Васьки Авдотьина сегодня на поляне присутствовали Петька Жмаков, парень с пудовыми кулаками Конана Киммерийца и с душой, словно переселившейся из тела одного из зайцев, живших в окрестных лесах, и Вовка Семенов, юноша, о котором и сказать-то ничего бы нельзя было: такой стал бы идеальным преступником, как человек без особых примет.
      Все время, пока происходила беседа, Петька переводил глаза с одного говорившего на другого, черты его лица можно было бы назвать мужественными, если бы не застывшее выражение испуга в глазах, Семенов же сидел в расслабленной позе, глядя перед собой, будто все происходящее его и не касается.
      ≈ Ладно, ≈ наконец, сказал Ванька, которого долгие разговоры вокруг да около утомили донельзя. ≈ Начнем, что ли.
      Решительным движением он достал из-за камня им же пару минут спрятанный туда пузырь, поставив рядом с собой на все тот же камень рюмку, вытащил пробку и налил...
      ≈ Ты поменьше лей-то, ≈ заметил Кузя. ≈ Чай, не на поезд опаздываем.
      Ванька послушался и налил только пол-рюмки, хотя поначалу размахнулся на полную.
      ≈ А закусывать чем? ≈ встрял Васька.
      ≈ Тебе балыка, может? ≈ осведомился Вовка Семенов. ≈ Или этих... как их... анчоусов?
      Что такое анчоусы, Вовка совершенно никакого понятия не имел, просто он знал, что это нечто съедобное, по преимуществу потребляемое аристократами, вот и решил блеснуть эрудицией.
      ≈ А что, в натуре, ничего нет? ≈ спросил Васька.
      ≈ Ты ж из дома шел, ≈ сердито заметил Криворуков. ≈ Мог бы и стащить что-нить... А то на халяву все горазды.
      ≈ Но я ж не знал, ≈ заоправдывался Авдотьин.
      ≈ Так и не выступай, ≈ заключил Ванька.
      ...Закусить-таки нашлось чем. У Петьки Жмакова оказалась завалявшаяся в кармане упаковка витаминок-аскарбинок, которую он с гордостью и вытащил на свет Божий.
      ≈ Да, закусон действительно клевый, ≈ заметил Вовка, но не с целью повозмущаться, а скорее с целью поприкалываться. ≈ Ну да ладно, всяко лучше, чем ничего.
      ≈ Кто первый-то будет? ≈ спросил Ванька.
      ≈ Кто, кто? Ты, конечно! ≈ откликнуись все хором, за исключением разве что Васьки. Первым хотелось быть ему самому.
      Разумеется Ванька возражать не стал.
      ≈ Ну это, ≈ проговорил он, поднося рюмку ко рту. ≈ Ну, за все хорошее...
      ≈ И не последний раз, и не последний раз, ≈ загалдели вокруг.
      Ванька выпил залпом. Поморщился. Потянулся за таблеткой. Проглотил. Поморщился еще больше.
      ≈ Классный самогон батя делает, ≈ проговорил он. ≈ Крепкий.
      Следующим был (к величайшему Васькиному неудовольствию) Вовка Семенов, затем ≈ Кузя и только потом Авдотьин. Петька пил последним.
      ...Вроде, и выпито было всего по стопке, а лица юношей уж раскраснелись и языки начинали развязываться. Васька негодовал: всякий нес свою, как ему казалось, ахинею, а его новость выслушать никто не хотел. Тем более треп все шел о школьных делах, о грядущих экзаменах, к которым надо было готовиться, от чего почему-то никто не был в восторге, о девчонках: у кого большие титьки, а у кого не очень, и все в том же духе.
      ≈ А вы шибздика видели? ≈ наконец спросил Петька, в пылу общего оживления даже несколько позабывший о собственной трусости.
      ≈ Что за шибздика? ≈ спросил Ваня. Остальные также с интересом уставились на Жмакова.
      ≈ Ну этот... Что за Фомича... Новенький. На МТС...
      Васька понял, что настал его звездный час.
      ≈ А как же, ≈ сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно. ≈ Он мою Аньку сегодня домой провожал. И они целовались.
      Новость была подобна грому среди ясного неба. Все замолчали, с удивлением уставившись на Авдотьина. А тот, сделав вид, что это его не касается, стал равнодушно смотреть на ползущего у него под ногами муравья.
      ≈ Врешь, ≈ наконец, выдавил Петька, и лицо его исказил ужас. ≈ Как это может быть?
      Все знали Пареева, все побаивались представителя власти, вся молодежь, склонная в той или иной мере к преступлению закона, втихую его ненавидела, но чтобы вот так откровенно отбить у него девушку... Очевидно, Васька либо бредил, либо и пол-рюмки было для него многовато. В последнее всем находившимся на поляне поверилось как-то сразу, так как все знали не понаслышке, что Ваське, чтоб опьянеть, надо совсем немного.
      ≈ А почему, по-вашему, я так поздно пришел? ≈ вопросил Авдотьин, и победный огонь загорелся в его глазах. ≈ Я сидел в кустах и подсматривал. И все видел... Прямо в губы...
      Отчего-то опоздание Васьки, как доказательство того, что между шибздиком и Аней что-то было, все восприняли сразу и безоговорочно. Ему поверили...
      ≈ Ну он, блин, и дает, ≈ проговорил Ванька, снова потирая фингал. ≈ Надо же... Он ведь только вчера приехал. И сам Пареев его на своем "уазике" привез. Я видел.
      ≈ Да... Городские, ≈ протянул Вовка.
      Выпили еще по одной. Затем еще. Аскорбинки закончились, так что пили просто так. Изо всей компании ужинал только Васька, но его это не спасало, так что пьяны сделались все приблизительно одновременно и в равной степени.
      Кончилось тем, что напившиеся малолетки стали над Пареевым потешаться. Все припоминали обиды, нанесенные им, которых, надо сказать, накопилось немало, и теперь от души хохотали над той большой обидой, что, как всем им казалось, была нанесена ему, и всякий норовил вставить по этому поводу свой комментарий.
      ≈ А ведь он-то, поди, и не знает! ≈ воскликнул Вовка.
      ≈ Конечно, не знает, он же сам этого чувака на своем "уазике" привез, ≈ подхватил Петька.
      ≈ Ага, отогрел змею, ≈ вставил Кузя.
      ...Солнце скрылось и начало темнеть.
      ≈ Слуш...те, ≈ заплетающимся языком проговорил Васька. ≈ Может, костер разведем?
      ≈ Ну, если за дровами сходишь, ≈ заметил Ванька.
      Ему было хорошо. Он как-то по домашнему уютно устроился на камне и оттуда смотрел на общество слегка осоловелым взглядом.
      ≈ Вот еще, ≈ сердито откликнулся Авдотьин, которого, как принесшего столь приятное известие, возмутила сама мысль о том, чтобы ему куда-то идти. ≈ И сам бы принес...
      ≈ Он-то принес, ≈ заметил Кузя. ≈ Ты чей самогон пьешь?
      ≈ Да ты... А я зато... ≈ Васька вскинулся, чтобы наговорить Кузе всяких неприятных вещей, но внезапно изменившееся лицо того остановило Авдотьина.
      Глаза Кузи остекленели, он смотрел куда-то мимо Васьки, и в пьяном мозгу того уже стала рождаться обида, что оппонент глядит отнюдь не на него, когда с ним разговаривают, а куда-то еще.
      Надо отметить, что Васька сидел спиной к той тропинке, которая вела к пологой стороне карьера. Поэтому, сиди он так да подкрадись к нему неслышно сзади кто, возьми шнурок и удуши, он ничего бы и не понял, пока не оказался на небесах.
      ≈ Бежим! ≈ крикнул Кузя.
      Впрочем, его крик более всех предназначался Ваське, другие тоже увидели нечто за его спиной и, повскакивав с мест, бросились прочь, в сторону ясинских огородов.
      Авдотьину бы устремиться вслед за ними, но ему захотелось непременно узнать, что же это такое было, от что его друзья порскнули прочь...
      Он повернул голову, и в этот момент железные руки сомкнулись на его плечах, не давая встать со ставшего отчего-то совсем не удобным камня...

      Настроение у Пареева было препоганым. Весь день он писал отчет о своей месячной работе, чего терпеть не мог, и под конец утомился настолько, что захотел развеяться. Он пошел к Ане, посидел у нее с полчаса, но, против обыкновения, это ему не принесло облегчения: девушка была какой-то рассеяной, жаловалась на усталость и головную боль, от поцелуев уклонялась и, по всему видно было, с нетерпением ждала, когда он уберется.
      Пареев и убрался. От этого его настроение испортилось еще больше, и у него появилось непреодолимое желание сорвать свое раздражение на ком бы то ни было. Однако на улицах, как назло, было все спокойно, чинно и мирно. Если народ и пьянствовал, то, очевидно, по домам, на улицы не выходил и общественный порядок не нарушал.
      Обойдя Ясино и не обнаружив никакого криминала, Виктор решил потрясти молодежь. Места их сборищ, как близлежащие, так и отдаленные он знал наперечет; наредко он устраивал набеги, нередко задерживал подростков либо пьяными, либо с порнографическим журналами, либо и пьяными, и с порнографическими журналами. Подростков он как правило доставлял родителям на расправу, а журналы конфисковывал "как вещественные доказательства", иными словами ≈ в свою пользу.
      Но, должно заметить, от таких действий участкового нравы в Ясино совсем не улучшались.
      ...На этот раз ему повезло. И тащиться далеко не пришлось. Щеглы собрались в самом близком к Ясину месте, в карьере, что на задах огородов.
      Пареев изумился, как не услышал их, когда ходил по деревенским улицам: юнцы галдели так, что, казалось бы, и до райцентре долетали их вопли. Причем, судя по дурацким фразам, что слышались за кустами, и характерным наезжающим интонациям, юнцы были пьяны.
      "Попались, голубчики," ≈ мстительно подумал Пареев, выходя из-за кустов.
      Он подошел слишком поздно и всего, что о нем говорилось, не слышал, но пацаны-то этого не знали; более того, многим из них, а Петьке в особенности, показалось, что участковый сидел в кустах изначально, наблюдая, как они тут бражничают и поливают его грязью... И час расплаты настал...
      ≈ Сиди, ≈ почти ласково проговорил Виктор дернувшемуся было вслед товарищам Ваське. ≈ У нас с тобой другой маршрут...
      На две трети пустая бутыль стояла тут же, в небольшом углублении возле камня, на котором мгновение перед тем сидел Ванька. Рюмка валялась рядом.
      Окинув учиненное им разорение цепким милицейским взглядом, Пареев удовлетворенно хмыкнул.
      ≈ Пьем, значит, ≈ сказал он словно в задумчивости, не отпуская, однако, Ваську. ≈ Лица, не достигшие двадцать одного года... впрочем, насколько я знаю, не достигшие и восемнадцати лет, потребляющие спиртные напитки... Да, куда катится наше общество?
      Участковый изобразил сокрушенный вздох.
      ≈ Пусти, ≈ прошипел Васька.
      ≈ И еще тыкают старшим по возрасту...
      ≈ Козел!
      Будь Васька трезв, то вся его наглость не позволила бы ему сказать это менту, тем более Парееву, который неплохо его унял за проявление гораздо меньшей непочтительности. Но пьяного его понесло, да так, что он не в силах был остановится, а Виктор, ошеломленный столь внезапным натиском, был не в силах остановить.
      ≈ Сука, ≈ выкрикивал он. ≈ Мент паршивый! Я тебе это припомню! Я в про...прокуратуру (Васькин язык с трудом выговорил длинное слово) на тебя пожалуюсь! Тебя упекут, и урки тебя распетушат...
      Опять же, будь Васька трезв и посмотри он на себя ругающегося со стороны, парень бы узнал для себя немало интересного, в частности, о своих планах касательно Пареева и о грядущей судьбе участкового, которая постигнет мента благодаря его, Васькиному, вмешательству. Так же он услышал бы много новых слов и словосочетаний, которые в другое время и в голову ему не могли прийти. А высказать такое менту... Для этого надо было быть самоубийцей.
      Очевидно, Виктор придерживался того же мнения и просто не верил своим ушам, а словесный Васькин понос все не иссякал.
      Но всему приходит конец, пришел он и ментовскому удивлению. Дернув головой, словно отгоняя наваждение, Пареев что есть силы схватил Ваську за плечи, рванул его с камня, на котором он по-прежнему сидел, и тряхнул так, что у того клацнули зубы.
      Авдотьин мгновенно заткнулся и с ужасом посмотрел на Виктора. До его одурманенного алкоголем сознания внезапно дошло, что он тут только что наговорил.
      Затем, высвободив одну руку, Пареев коротко замахнулся и резко ударил Ваську куда-то в бок, да так, что у того перехватило дыхание.
      ≈ Скажи спасибо, недоносок, что Анька твоя сестра, ≈ прошипел он. ≈ А то бы я тебя, чмошника, тут так бы отделал, что мамочка бы не узнала.
      Васька поднял голову и с ненавистью посмотрел на своего мучителя...
      ≈ Ко... ≈ начал было он, но новый удар по почкам не дал этой попытке заговорить осуществиться.
      ≈ Слушай меня, сученыш, ≈ начал Виктор. ≈ Сейчас мы пойдем к тебе домой, и ты расскажешь там про свое скверное поведение. И маме расскажешь, и папе, и сестре. И попросишь прощения. И пообещаешь, что никогда больше не будешь...
      ≈ Что? ≈ прохрипел Васька.
      ≈ Что-что? ≈ не понял Пареев.
      ≈ Что я больше не буду?
      ≈ Что?... ≈ мент на мгновение задумался. Он и сам до конца не представлял, за что же должен Васька просить прощения. И чего он никогда не должен больше делать. ≈ Ладно, скажешь, что не будешь больше пить...
      "Ох и чушь я несу, ≈ думал Пареев про себя. ≈ А мне-то на кой черт это надо. Анька меня и так любит... Вот женюсь на ней, так займусь воспитанием этого придурка, а не женюсь ≈ на кой черт он мне тогда сдался. Хотя... Я ж мент в конце концов..."
      Такие сумбурные и бестолковые мысли толклись в голове Виктора Пареева, когда он вел Ваську, крепко держа его за локоть, по направлению к дому Авдотьиных. В другой руке он нес недопитую бутылку самогонки и мучился вопросом, куда бы ее до поры припрятать, чтобы потом забрать. Сначала он хотел отпустить Ваську на все четыре стороны, а сам уединиться дома с бутылкой, чтобы воздать должное самогонке Ванькиного отца, но, с другой стороны, ему так хотелось лишний раз показать Авдотьиным-старшим, как он заботится об их семье и, в частности, о воспитании их младшего сына...
      ≈ Вот стану твоим зятем, вместе еще выпьем, ≈ сделал он попытку пошутить...
      ≈ Не будешь ты мне зятем, ≈ злобно возразил Авдотьин.
      ≈ Это почему? ≈ участковый так сжал Васькин локоть, что несчастный пацан аж застонал.
      ≈ А и без тебя парней хватает, ≈ несмотря на боль, с торжеством в голосе отозвался Васька.
      ≈ Это ты о чем?
      ≈ А вот...

XI

      ...Нельзя было назвать Аню впечатлительной девушкой, но Щуплов на нее произвел впечатление. Не склонная к излишним умствованиям, она, однако, проанализировала трех последних своих воздыхателей: Максима, Виктора и этого нового, Александра. И пришла к неутешительному для первых двух выводу: Щуплов, с которым она и познакомиться-то не успела толком, нравился ей больше всех.
      Макс... Да, можно сказать, первый парень на деревне. Золотые руки, добрый... Но ведь тупой, как пробка, да и пьет еще... Да ладно пьет; взял дурную манеру закусывать луком: эдак с ним не только целоваться, рядом находиться нет никакой возможности.
      Виктор... Безусловно, опережает Макса по всем статьям. Разве что насчет того, каковы его руки в плане хозяйства, сказать ничего не возможно. Зато ласкает он этими руками... Аня сладко зажмурилась.
      Да, Виктор немало говорил про жизнь в городе, о том, как там здорово, но говорил это так... Словно хвалился своими какими-то достоинствами, выставляя их на показ. А были ли эти достоинства? И еще эти слухи, что, дескать, его за что-то выгнали из города и сослали сюда... Дыма ведь без огня не бывает. А Васька-то как его ненавидит... Конечно, братец паренек скверный, но Виктор-то здесь при чем? Естественно, неприятно, когда тебя пьяного приводят к родителям и заставляют просить прощения, но ведь это лишь сегодня было, а до этого Виктор Ваську не обижал... Между тем ненавидит он его уже давно... Странно.
      Раньше подобные мысли и в голову Ане не приходили, но теперь, после встречи с Щупловым, она на многое взглянула по-новому.
      Александр... С такими людьми девушке не приходилось еще общаться. Обходительный, вежливый, без лишнего бахвальства, он рассказывал про себя, хвалил деревню, но при этом и не ругал город и на любой вопрос "почему" у него был готов убедительный ответ... И еще, несмотря на его маленький рост, что-то в нем было сильное, не поддающееся объяснению, словно какая-то звериная грация... Хотя... Аня тряхнула головой: причем тут звери?

      ...Виктор Пареев был обеспокоен. Что-то не так было с его отношениями с Аней, да и со всем ее семейством, какая-то недосказанность и недоговоренность...
      Да, когда он привел Ваську, Авдотьин-старший и его жена поблагодарили участкового за такое внимание к воспитанию сына. В их расположении к себе Виктор и не сомневался, но вот Аня... Она вела себя слишком странно; тем более странным ее поведение казалось после так хорошо проведенного накануне вечера. Пареев сладко зажмурился, вспоминая те ласки, что они тогда подарили друг другу, но тут же нахмурился, когда его мысль обратилась к дню сегодняшнему.
      ...И еще этот Васька... Какими-то полунамеками, то и дело поглядывая на него полным ненависти взглядом, в котором то и дело пробивалось торжество, он говорил о чем-то непонятном, дескать, у Аньки кто-то еще появился. Кто и когда? Когда успел? Что за ловкий пройдоха? И ведь малолетний паразит так ничего конкретного не сказал. С ним бы поговорить по душам, да мамочка с папочкой отправили его отсыпаться, так что с глазу на глаз встретиться с малолетним пьяницей не представилось возможности...
      Рассеяно насвистывая песенку из мультфильма "Волшебная карусель", Пареев отправился домой. По дороге ему пришлось сделать крюк, чтобы пройти мимо того места, где он припрятал реквизированную бутылку самогонки...
      О том, что за события произошли, пока он допивал реквизированную у юнцов самогонку, участковый узнал только на следующий вечер...

XII

      ...Со следующего же дня Щуплов принялся за исполнение своих обязанностей, и принялся рьяно. Он собрал всех работников МТС, кого только мог собрать, для чего сам не поленился с утра обойти все Ясино, благо и ходить пришлось немного ≈ маленькая была деревня.
      Когда недовольные, в большинстве своем болеющие с похмелья мужики собрались во дворе станции, он выступил перед ними с речью, в которой всячески обругал тунеядцев и пообещал бороться со всякими проявлениями вышеозначенного тунеядства и расхлябанности.
      Расходились мужики недовольные, но не слишком обеспокоенные. "Новая метла по-новому метет," ≈ конечно, пословица верная, но и новая в конце концов обтреплется и состарится, а там, глядишь, можно будет найти и новые пути, чтобы, как и прежде, от работы отлынивать...
      ≈ Это ничего, ≈ успокаивал понурых своих односельчан Иван Зотов, самый старый и умудренный опытом работник МТС. ≈ Вот погоношится, погоношится и уймется. Помяните мое слово...
      ≈ Ой, хорошо бы... ≈ галдели мужики.
      Максим Пименов был среди собравшихся. Он был трезв, против обыкновения, и даже не с похмелья, хотя эти два ощущения были для него постоянными с тех пор, когда Аня его бросила. Он хмуро слушал речь Щуплова, которого едва ли не вдвое был выше и шире в плечах, и все большее и большее недоумение овладевало им: как это он мог вчера так осрамиться и бежать от этого недомерка. Да, Максим был пьян тогда, но, тем не менее, все помнит отлично: как замахнул последнюю стопку, как пошел разбираться с Анькой, как встретил ее на улице, как едва не ударил...
      И тут появился этот... Начальник, мать его. Но как он смог напугать его, Максима, который совсем не был робкого десятка, да еще заставить пуститься наутек? Это было и непонятно, и возмутительно. Начальник-то он, конечно, начальник, но ведь только на работе, и нечего показывать свою власть и на улице и совать нос куда не следует!
      То ли от гнева, то ли трезвость мобилизовала все интеллектуальные способности Пименова, но когда мужики, ворча, стали расходиться и сам Щуплов повернулся к ним спиной, чтобы идти в свой кабинет, Пименов крикнул:
      ≈ Эй, начальник! А вопрос можно?
      Мужики, разошедшиеся было в разные стороны, вновь повернулись. Повернулся и Щуплов, взглянув на Максима несколько удивленно.
      Ощутив на себе взгляд Александра, Пименов почувствовал смутное беспокойство и уже расхотел произносить заготовленную фразу, но, пересилив себя, насмешливо прокричал:
      ≈ Послушай, начальник, а что ж ты ростом-то не вышел? Нами командуешь, а сам шпентик шпентиком...
      Мужики заржали и ржали долго. Им показалось на редкость удачным то, как глуповатый Пименов уел больно уж много забравшего в голову начальника. Когда они отсмеялись, Щуплов громко и отчетливо произнес, мгновенно испортив работягам все веселье:
      ≈ В институте надо учиться.
      Повернулся и пошел. Разбрелись и мужики, почесывая затылки и уж и поругивая Максима за то, зачем полез: припомнит начальничек-то, да и упоминание об их необразованности было неприятно.

      ...Ярость... Бешенство...
      Щуплов был взбешен, но ярость его была глубока и внешне не выражалась никак, разве что излишней сухостью в общении с окружающими. Злоба копилась в нем, блокируя все прочие чувства.
      Как посмел этот дылда оскорбить его и выставить в смешном виде перед всей МТС? Что это он о себе возомнил?
      Подобные мысли все крутились в голове у Щуплова, и даже Аня, о которой он думал все утро, как-то отошла на второй план.
      Но ближе к вечеру ему удалось обуздать свой гнев и в шесть вечера, как и было договорено, он ожидал девушку возле ее калитки.
      Прошло десять минут, но Аня все не выходила. Щуплов совсем собрался пойти постучаться, как вдруг дверь дома отворилась и на пороге вырос длинный чернявый подросток. Спустившись с крыльца и пройдя по выложенной гранитными камнями дорожке к калитке, парень остановился и с любопытством посмотрел на Александра.
      ≈ Здрасте, ≈ сказал он. ≈ А вы Аню ждете?
      Щуплов кивнул, досадливо думая, что этот жердеобразный тип тут совершенно не к месту.
      ≈ Подождите, щас выйдет, ≈ развязно продолжал жердеобразный. ≈ Одевается.
      ≈ А ты кто? ≈ поинтересовался Щуплов не оттого, что это ему было интересно, а для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, ибо юнец не уходил, а по-прежнему стоял на одном месте, беззастенчиво разглядывая гостя.
      ≈ Я ≈ Василий, ≈ гордо отозвался юнец, протягивая руку Александру. ≈ Брат Ани.
      Тот протянутую руку пожал, а про себя подумал, что, очевидно, родителям не мед иметь такого сына, а сестре ≈ такого брата. Уж слишком наглым не по годам казался этот Василий.
      ≈ Только вы это, ≈ Авдотьин-младший понизил голос и наклонился к уху Щуплова. ≈ Вы поосторожней с Анькой-то...
      ≈ В смысле? ≈ не понял Александр.
      ≈ С ней ведь этот... Ментяра местный ходит, ≈ голос Васьки упал до шепота. ≈ Жениться собирается.
      Надо сказать, что, хоть Щуплов и слышал, как Аня угрожала Максиму во время их ссоры именем участкового, то в продолжении последующих событий как-то об этом моменте позабыл. Теперь же Васька напомнил о нем самым беспардонным образом.
      ≈ Ну и что? ≈ спросил он Авдотьина. ≈ Я ее что у него, отбираю?
      ≈ А что, нет? ≈ в голосе Васьки послышалось разочарование.
      "Да, Василий, ≈ подумал Александр про себя. ≈ Не любишь ты мента."
      ≈ Ладно, я тебя предупредил, ≈ проговорил между тем Васька, незаметно перейдя на "ты". ≈ А мне пора.
      И поспешно скрылся, так что Александр даже не заметил, в какую сторону он пошел. Видимо, Василий своим натренированным ухом услышал какой-то звук за входной дверью дома, так как через мгновение она отворилась и на пороге появилась Аня.
      Из ее внешности явствовало, что к предстоящему свиданию девушка тщательно готовилась, но, как показалось Александру, лучше бы она этого не делала.
      Прежде всего бросался в глаза избыток косметики на лице Авдотьиной, дешевая косметика, к тому же неумело нанесенная, делала ее лицо похожим на раскрашенную маску.
      Одета была Аня в белую блузку, очевидно, парадно-выходную, но показавшуюся Щуплову какой-то застиранной и мятой. Голубые джинсы в обтяжку, выгодно подчеркивавшие стройную фигуру девушки, были хороши, только белые туфли на десятисантиметровых "шпильках", в сочетании с черными носками, совсем не смотрелись.
      ≈ Какая ты красивая, Аня, ≈ тем не менее сказал Щуплов, глядя на девушку.
      ≈ Спасибо, ≈ отозвалась Авдотьина зардевшись.
      ≈ Я так рад, что ты нашла для меня время, ≈ продолжал Александр, беря девушку под руку. ≈ Я ведь тут человек новый, совсем никого и ничего не знаю.
      ≈ Ой, да что тут знать-то? Три двора да и только...
      В этом Щуплов был с ней полностью согласен, но вслух он этого, разумеется, не сказал, а попросил провести его по всей деревне и поведать обо всех местных достопримечательностях.
      ...Вообще-то Щуплов, ведя себя таким образом, здорово рисковал. И помимо Максима с Виктором у Ани были воздыхатели, да и многим местным могло здорово не понравиться, что какой-то низкорослый чужак гуляет с самой красивой девушкой в деревне. Вполне могли и бока намять.
      Но Щуплов об этом совсем не думал, он развлекал даму, как мог. Произнося всяческие цветастые фразы и рассказывая захватывающие истории, он сам себе дивился, так как хорошо подвешенный язык никогда не входил в перечень его достоинств. А тут... Сказать, что Щуплов разливался соловьем, было все равно, что не сказать ничего.
      Аня слушала его с восхищением. Еще бы, такого собеседника у нее никогда не было! Все хамье и грубияны местные, которые и двух слов-то без мата не могли связать, не говоря о том, чтобы сказать комплимент... И Максим туда же. Виктор ≈ тот чуть лучше, да и то с Александром не сравнить... А эти взгляды... Конечно, всегда понятно, чего же мужику надо, но дать понять это так, и так к этому подойти... Плюс ко всему, Щуплов не лез целоваться, когда они проходили уединенными местами, тем более не пытался залезть в штаны, чем Виктор был ой как грешен!
      Так они обошли все Ясино и прилегающие окрестности. Все, кого они встречали и с кем здоровалась Аня, с удивлением провожали их взглядом, а многие при этом приговаривали, памятуя отношения Ани с участковым:
      ≈ Ну Авдотьина и дает!
      ...Рассуждая о понятиях отвлеченных, парочка, казалось бы, совсем позабыла об окружающей действительности, когда голос, так до боли (даже до отвращения!) знакомый, вернул их на землю:
      ≈ Аня, привет. Далеко собрались?
      Голос принадлежал Парееву, шедшему им навстречу.
      Девушка при виде своего почти что жениха побледнела. Ее губы затряслись. Щуплов хоть и побледнел тоже, но в остальном выглядел спокойным.
      ≈ Здравствуй Витя, ≈ проговорила она срывающимся голосом. ≈ А я вот тут Александру деревню показываю...
      ≈ Привет, Виктор, ≈ дружелюбно проговорил Щуплов, протягивая участковому руку.
      ≈ А вырядилась, вырядилась-то как, ≈ продолжал Пареев, оглядывая Аню с ног до головы тяжелым взглядом и словно не замечая Щуплова с его протянутой для приветствия рукой. ≈ А я ведь тебя эти туфли одеть так и не мог заставить.
      Аня побледнела еще больше и ничего не ответила.
      ≈ Да брось ты, Виктор, ≈ сказал Щуплов. ≈ Просто мне девушка местные достопримечательности показывает.
      ≈ А знаешь... ≈ прошипел Пареев подскочив к Александру и схватив за грудки. ≈ Это моя невеста, и гулять с ней имею право только я!
      Лицо Щуплова вмиг посуровело и маска доброжелательства сползла с него.
      ≈ Не надо трогать меня руками, ≈ холодно проговорил он, глядя прямо в глаза мента. ≈ Разве у нас рабовладельческий строй, а Аня ≈ твоя рабыня? По-моему, девушка сама в праве решать, с кем ей гулять.
      Пареев отпустил Щуплова, глядя на него с ненавистью. Все теперь встало на свои места: и Васькины ужимки и прыжки, и странное поведение Ани.
      ≈ Ты тут приезжий, ≈ процедил он сквозь зубы. ≈ И воду ты мне тут не мути. И не с такими справлялись.
      ≈ Кто здесь и мутит воду, так только ты, ≈ все так же холодно ответил Александр. ≈ А угрожать мне не надо, и на таких, как ты, управа найдется. Упрячут тебя так, что и папочка любовницы не поможет!
      Это был удар пониже пояса. В этот момент Пареев проклял тот час, когда остановился, чтобы подвезти своего низкорослого соперника и когда поведал ему историю своей жизни и своего падения.
      "Ну, козел, ≈ подумал он. ≈ Радуйся пока что. Уж я тебе устрою веселую жизнь!"
      ≈ Что ж, ≈ сказал он вслух, сардонически улыбаясь. ≈ Когда двое гуляют, третий ≈ лишний. Что ж, голубочки, гуляйте, гуляйте... А с тобой, Анна, мы еще поговорим. И не забудь, как мы позавчера... Когда твоих дома не было... Как-нибудь повторим.
      И, нехорошо усмехнувшись, быстрым шагом удалился.
      Щуплов внутренне ликовал. Последние слова Пареева ничуть его не смутили; он не питал никаких иллюзий насчет местных нравов и отношений мента и девушки в частности; важен был текущий момент, а он был славен тем, что враг бежал с поля боя. Конечно, и Александр очень хорошо это понимал, это была только первая битва, более того, он приобрел в представителе власти непримиримого врага, но сейчас это его ничуть не расстраивало. Он был на коне!
      Аня плакала. Дешевая тушь тотчас потекла, пробороздив на ее щеках грязные дорожки. Щуплов охватил ее талию руками и попытался обнять.
      ≈ Не надо, ≈ девушка отстранилась, всхлипывая.
      ≈ Ну что ты, не плачь, не надо, ≈ бормотал Александр, куда-то утратив все свое красноречие. ≈ Все будет хорошо... Ну что ты... ну подумаешь... Мало, что ли, этих придурков в форме?
      ≈ Да, но это ведь мой жених! ≈ Аня словно искала оправдания поведению Пареева.
      ≈ Жених! Ну и что? Зачем тебе такой хам? Он оскорбил тебя!
      ≈ Но он же меня любит! ≈ с отчаянием выкрикнула девушка.
      ≈ Да с чего ты взяла, что любит? Просто ты тут самая красивая в Ясино. А в городе, знаешь, сколько у него таких, как ты, было?
      ≈ Не говори так! ≈ воскликнула Авдотьина и внезапно влепила Щуплову пощечину.
      Этот поступок, очевидно, был непроизволен, потому что вызвал удивление не только у Щуплова, но и у самой Ани. Несколько мгновений они удивленно смотрели друг на друга, а потом Александр вновь попытался обнять девушку.
      На этот раз она не сопротивлялась...

Часть вторая




{Главная страница} {Наши авторы} {Детский сад} {Птичка на проводах}
{Камера пыток} {Лингвистическое ревю} {Ссылки}
{Творческий семинар} {Пух и перья}