Реклама в Интернет
И все-таки...
(Записки девочки из России)
х х х
Сегодня я получила диплом об окончании школы. С каким нетерпением ждала я этот день. И вот он наступил. В Актовом зале было торжественно и шумно. Школа прощалась с выпускниками.
Я решила зайти в библиотеку - попрощаться с мистером Кроном. Мистер Крон поднялся мне навстречу:
- Я знал, что ты придешь, Лора. Поздравляю! Это тебе, - он протянул мне большого формата толстую книгу. Я прочла на обложке: "The American Heritage Dictionary of the English Language".
- Это очень ценный подарок, мистер Крон. Спасибо.
- Не благодари, лучше обещай заходить и рассказывать о своих успехах.
- Обещаю.
Зазвонил телефон. Мистер Крон взял трубку. Я прошла к окну, где стоял мой любимый стол. Каждую неделю по несколько часов я просиживала за этим столом, обложившись словарями и справочниками, которые не выдавались на дом. Мистер Крон неслышно подходил и, чтоб не мешать другим, спрашивал шепотом "Что-то непонятно? Говори, не стесняйся." Вот и сейчас он подошел неслышно и спросил с улыбкой:
- Лора, ты помнишь, когда пришла в библиотеку впервые?
- Это было семь лет назад. В мой первый день в школе.
Опять зазвонил телефон. Мистер Крон поспешил к своему столу.
МОЙ ПЕРВЫЙ ШКОЛЬНЫЙ ДЕНЬ
Мы приехали в Нью-Йорк семь лет назад в конце октября 1974 года. Около месяца жили в отеле. Папа нашел работу в Хим-лаборатории. Мы сняли квартиру. Купили кое-что из мебели и телевизор. Мама (филолог) пошла работать на фабрику печатной продукции, а по вечерам учила язык в группе "English as a Second Language". В середине января мы с мамой пошли в ближайшую школу узнать, когда регистрация на следующий учебный год и есть ли курсы английского для детей-иммигрантов.
Нас провели в учительскую. Молодая блондинка, назвалась мисс Палфи и пригласила к своему столу. Достав анкету, она спросила меня:
- Как тебя зовут?
- Лора Отс.
- Откуда ты приехала?
- Из России.
В следующую секунду все присутствующие в комнате повскакали с мест и окружили нас с мамой тесным кольцом. На нас смотрели, как на прилетевших с Луны.
- Ты родилась в России? - переспросила мисс Палфи.
Я кивнула.
- Не слышу? - серьезно сказала она.
- Да, - ответила я. - В Москве.
- У нас в школе учатся дети из разных стран. Из России - ты первая. Заполни, - мисс Палфи протянула мне анкету.
Пока я отвечала на вопросы анкеты, она шепотом говорила с пожилой учительницей. Затем посмотрев, как я заполнила анкету, улыбнулась мне:
- Очень хорошо. Без ошибок. Ну, пойдем, Лора, - она взяла меня за руку.
- Мама, может лучше завтра утром? - я посмотрела на маму.
- Что она сказала? - обратилась мисс Палфи к маме.
- Может быть завтра...
- Зачем завтра. Лора запомни поговорку "Never put off till tomorrow what you can do today".
- В русском языке тоже есть эта поговорка, - сказала я.
- Как интересно, - удивилась мисс Палфи. - Позже ты напишешь мне ее русскими буквами - я хочу запомнить. - и обратилась к маме: - Миссис Отс, Лора будет учиться в пятом классе. Ее учительницей будет миссис Лернер. Идите домой и не волнуйтесь. Девочки приведут Лору домой.
Когда мы шли по коридору, мисс Палфи сказала, что мечтает побывать в Москве.
- Я знаю несколько русских слов, - сказала она, - "Красна плошат", "Кремлн" и "Трет... очень тяжело произносится картинная галерея...
- Третьяковка, - подсказала я.
- Верно. Лора, давай договоримся, ты будешь мне помогать с русским, а я тебе с английским.
Мы вошли в класс. Мисс Палфи подошла к учительнице, стала ей что-то говорить шепотом. Я стояла у двери. Весь класс меня разглядывал. А я смотрела на парты. Они были одноместные: для правшей и левшей. Я - потомственная левша (прабабушка-бабушка-папа-я). Мама всегда говорила: "Лора, возьми совочек в правую руку, возьми карандашик в правую руку." Пишу я правой. Но ложку за столом держу в левой и режу (ножом, ножницами) - только левой. Если бы я родилась в Америке и сидела бы за партой для левшей, т.е. писала бы левой - у меня был бы красивый почерк, или такие же каракули, как сейчас, понятные мне одной?
Мисс Палфи, кивнув мне, ушла.
- С сегодняшнего дня в нашем классе будет учиться Лора Отс, - сказала ученикам миссис Лернер. - Лора из России. Эмма и Лин, прошу Вас помогать Лоре на первых порах. Она будет сидеть рядом с Вами. Мальчики, принесите свободную парту.
Раздался звонок. С криком "Ланч! Ланч!" дети выбегали из класса. Девочки повели меня в столовую. Я села за стол. Вся школа уже знала о появлении инопланетянки - все смотрели на меня. Я чувствовала себя очень неловко. Женщина в белой наколке поставила передо мной кружку с молоком и донат на тарелочке. Я с детства терпеть не могла молоко. И не притронулась к кружке.
- Она не знает, что такое молоко. В России нет молока, - громко сказал мальчишка с красивой шевелюрой. И по столам понеслось "Не знает, что такое молоко". Мне хотелось схватить кружку и залпом выпить содержимое, но я знала, что потом мне станет плохо и тогда все будет выглядеть еще хуже. А этот с шевелюрой не унимался:
- В России есть белый хлеб? - спросил он.
Как мне хотелось ему ответить, но не было слов в запасе и я решила рассмеяться ему в лицо. Дети подхватили мой смех. В это время вошел учитель:
- В чем дело? Вы забыли про ланч?
Все зашелестели своими пакетами. Я незаметно выскочила в дверь. Я шла по коридору и во мне все кипело. Что они говорят? В России нет молока, нет белого хлеба? Как я хотела ответить, но мой бедный английский заставил меня промолчать. Я не заметила, как дошла до конца коридора, оказавшись перед чуть приоткрытой дверью. Я вошла, это была библиотека. Напротив входа был стеллаж на букву "Д". Я рассматривала книги и увидела Defoe, Dickens. Их книги я читала. Мое внимание привлекла фамилия Dostoevski. Это русский писатель. Я его не читала, но смотрела фильм по его роману с Ульяновым в главной роли. Я была удивлена. Достоевский переведен - его знают. Я пошла дальше и увидела Gogol "Taras Bulba". Этот рассказ я читала. Я поспешила к стеллажу на "П". Интересно, что из Пушкина есть в библиотеке. Пушкина не было. Было переведено много книг Льва Толстого. Я увидела - Twain. Я любила этого американского писателя. Я решила взять "Тараса Бульбу" и "Тома Сойера". Интересно, как Тарас звучит в переводе на английский, а Том на своем родном. Старичок библиотекарь спросил:
- Ты новенькая? Заполни карточку.
- Я хочу Пушкина?
- Пушкина у нас нет. Сожалею. Ты напиши свое имя и иди в класс - перемена кончается. Я сам заполню за тебя карточку. Так я познакомилась с мистером Кроном.
Звонок заставил меня бежать по коридору. Я вошла в класс, прошептала "Sorry" и села за парту. Миссис Лернер не обратила внимание на мое опоздание. Она объясняла особенности глаголов "To be" и "To do". На дом задала написать по три предложения с этими глаголами в настоящем, прошедшем и будущем времени. Пока мы записывали, миссис Лернер пошла по рядам. Остановившись у моей парты, она посмотрела книги, которые я взяла, но ничего не сказала.
После уроков Эмма и Лин пошли меня провожать. Эмма, брюнетка с длинными прямыми волосами и черными глазами, была маленького роста. Лин - полная противоположность Эмме. Высокая, худая с короткой мальчишеской стрижкой рыжих волос, с которыми сочетались ее зеленые глаза.
- Лора, мне так неловко, за все, что произошло в столовой, - прервала молчание Лин.
- Мы ничего не знаем о России, кроме того, что Россия большая страна, - сказала Эмма.
- Россия большая страна, - продолжила Лин, - в которой есть поля и луга, значит сеют пшеницу и выращивают скот. Пит, который задавал эти глупые вопросы, всегда любил выделиться, показать себя.
- На этот раз он показал себя как глупец, - усмехнулась Эмма. - Между прочим, он сидит в классе за тобой, Лора. Он задира. На обращай на него внимания.
Мы подошли к перекрестку. Надо было переходить на другую сторону улицы.
- Лора, подожди! Смотри, - Лин показывала на светофор, - это "light", когда зеленый - можно идти, когда красный - надо стоять.
- А когда желтый? - спросила я.
Лин посмотрела на меня и, заметив, что я улыбаюсь, очень смутилась:
- Извини меня, Лора. Эмма права - мы ничего на знаем о России.
Дома мама засыпала меня вопросами. Я сказала, что миссис Лернер очень серьезная - по пустякам замечаний не делает. У меня теперь есть две подружки - Эмма и Лин. Завтра утром они будут ждать меня у дома.
- Какая школьная форма? - спросила мама.
- Формы нет. Все дети ходят в джинсах. В нашем классе только двое в юбках - я и миссис Лернер.
- В воскресенье пойдем покупать джинсы, - сказала мама.
МОИ ОДНОКЛАССНИКИ
Миссис Лернер ходила по рядам, проверяя домашнее задание. Некоторым ученикам она говорила прочесть их предложения всему классу. Я боялась, что она вызовет меня. Подойдя ко мне, она прочла мои предложения и в каждом дописала пропущенные артикли. Она дала мне задание: написать по пять предложений с каждым артиклем "a", "an", "the".
На переменке мои подружки знакомили меня с учениками нашего класса. Начала Эмма:
- За мной сидит Су (китаянка). Она из богатой семьи, владельцев сети китайских ресторанов в Нью-Йорке. Ее родители очень помогают школе.
- Дают бесплатно китайскую пищу? - спросила я.
- Они оборудовали наш спортивный зал, - с улыбкой ответила Эмма. - Рядом с Су сидит венгр Стив. Он очень музыкален. Он пойдет в Джульярд - лучшую музыкальную школу.
- У стены - Мигел. Он приехал с Кубы. Правда, красивый, - наклонившись ко мне, сказала Лин.
Я кивнула.
- Но его не интересует никто и ничто, кроме автомобилей, требующих ремонта. После занятий он бежит в авторемонтную мастерскую к своему дяде. Мигел мечтает стать автомехаником.
- Сестры - двойняшки Лиз и Мэг, - продолжила Эмма, - приехали из Аргентины. Их мечта - накопить денег и поехать в Испанию. А рядом синегалец Джев. Он младший из пяти братьев. Все учатся в нашей школе.
- Эта парочка - Том и Бекки. Они из Ирландии. У них любовь, - прошептала Лин.
- Фамилия Тома случайно не Сойер? - спросила я. Девочки засмеялись.
- Остальные американцы. Я имею в виду - родились в Америке, - поправила себя Лин.
- Среди них - Лин - лучший математик школы, - заметила Эмма.
- Перестань, - потупилась Лин.
- Но это правда. Лин решает задачки старшеклассников. Она победитель ряда математических конкурсов. Скоро она нас покинет - перейдет в школу с математическим уклоном.
- А кто сидит за мной? - спросила я.
- Слева - Сэм. Он живет с бабушкой. С детства ему говорили, что его родители погибли в автокатастрофе. А недавно он узнал, что мать его жива. Была наркоманкой, а теперь живет где-то среди бездомных. Сэм разыскивает ее. Я помогаю ему писать письма в полицейские участки разных городов, - сказала Эмма. - Сэм уверен, что найдет мать и будет о ней заботиться.
- Справа - задавака Пит. С ним ты уже знакома. Его прозвище - "Док" (сокращенно от "доктор"). Когда он пришел в класс, то так и представился: "Я будущий доктор. Меня зовут Пит Макой." - Лин засмеялась.
- В его семье все от прапрапрадеда потомственные врачи. Семья Макой подарила школе пять компьютеров, - продолжила рассказывать о Пите Эмма. - Вообще-то Пит эрудит: много читает, много знает. Но он вечно кичится своими знаниями - это неприятно.
- Отвратительно, - поправила подругу Лин. - К тому же он задира.
- Ему не дает покоя моя коса, - заметила я. - Если он еще раз потащит меня за косу, я...
Зазвенел звонок.
Мама купила мне две пары джинсов - голубые, чуть расклешенные (они входили в моду) и синие - прямые. Я решила надеть в школу синие.
Когда я вошла в класс, Пит закричал:
- Смотрите, кто к нам пришел! Русская красавица с длинной косой превращается в американскую девчонку. Она сменила юбку на джинсы.
Я не обратила на него внимания.
Эмма и Лин еще не пришли. Мне было скучно без них. Только с ними я не стеснялась говорить на английском. Очень корректно они поправляли мои ошибки. Я была благодарна им. Рассказывала о своей московской школе. Они были удивлены, узнав, что в России школа - десятилетка.
МОЙ "БЕДНЫЙ" АНГЛИЙСКИЙ
Уже полтора месяца я училась в школе. Английский продвигался медленно. Я внимательно слушала миссис Лернер, но не понимала многих слов. Я старалась их записать, чтоб позже посмотреть их значение в словаре. Но я не знала, как они правильно пишутся и словарь не мог мне помочь. В России у меня были проблемы с арифметикой, а здесь с первых дней меня считали хорошим математиком. Я то знала в чем дело: то, что здесь проходили по арифметике в пятом для меня был пройденный этап. Я люблю книги, люблю читать, а теперь могла читать только со словарем, выписывая незнакомые слова, которые не могла найти в моем маленьком словарике, чтоб позже найти их значение. Я часами просиживала в школьной библиотеке после уроков. Субботу проводила в филиале нашей районной библиотеки.
Как-то на большой перемене ко мне подошла мисс Палфи:
- Как хорошо, что я тебя увидела, Лора! Почему ты не приходишь - ведь мы договорились, помнишь? Я сейчас интересуюсь русской кухней. Знаю "боршт", "кашю", "плэмэны". Скажи, Лора, в России любят "Russian dressing"? Я впервые слышала это словосочетание "Рашн дрессинг". Я знала, что такое "дресс" - это платье. Наверно, мисс Палфи спрашивала о сарафанах. Но какое отношение сарафаны имеют к кухне? Мисс Палфи, улыбаясь, ждала ответа, и я сказала:
- Летом многие носят сарафаны.
Улыбка исчезла с лица мисс Палфи. Теперь она смотрела на меня, как будто никогда раньше не видела. Поблагодарив меня за ответ, она ушла. Я побежала в библиотеку.
- Мистер Крон, что кроме русских сарафанов в Америке называют "Рашн дрессинг"? - спросила я.
- Сарафан - это "рашн дресс", - мило улыбнулся мистер Крон. - А "рашн дрессинг" - это приправа к салату. Есть итальянская приправа, французская и много других.
Поблагодарив, я выбежала из библиотеки. Ну что ж, я была права, когда спрашивала себя - какое отношение имеет сарафан к еде. Мисс Палфи уже ушла. Я оставила на ее столе записку с разъяснением, что есть что. С неприятным чувством я вернулась в класс. Ко мне подбежал Пит:
- Лора, в России есть телевизоры?
На него я вылила всю злость за случившееся:
- Конечно, есть. Черно-белые и цветные. А ты знаешь, кто изобрел телевизор? - Голос мой дрожал. - Не знаешь? Если бы поинтересовался, то не задал бы мне этот глупый вопрос. Пойди в библиотеку, маленький Док, и почитай!
Получилось очень резко, но этот Пит стал мне надоедать.
- Ты правильно ему ответила, - успокоила меня Лин. - Пита надо ставить на место. Он кичится своей эрудицией, а сам многого не знает.
- Я читала интересную статью о Зворыкине - русском изобретателе, - сказала Эмма. - Завтра принесу этот номер журнала.
НИКОГДА БОЛЬШЕ, СЛЫШИШЬ? НИКОГДА БОЛЬШЕ!
- Домашнее задание - подобрать синонимы и написать предложения с этими словами, - миссис Лернер писала на доске: "blunder", "custom", "hope".
Я внимательно переписывала, стараясь не ошибиться, и вдруг почувствовала, как меня с силой потянули за косу. Я положила ручку, встала и подошла к Питу. Положив указательный палец левой руки на его переносицу и, чуть надавив, я сказала громким шепотом, подбирая слова: "Never again! You hear me? Never again!" Все смотрели на меня. Миссис Лернер повернулась, когда я усаживалась за парту. Она ничего не сказала, не спросила - молча смотрела на меня.
Я продолжила писать. Из трех слов я знала только "hope" - надежда. Два других я слышала впервые. Значит, дома мне придется перевести их на русский со словарем, найти к ним синонимы на русском, а потом искать, соответствуют ли эти синонимы в английском переводе. Настоящая эквилибристика. Вечером в словаре я нашла "blunder" - это ошибка. Синоним "mistake". "На ошибках мы учимся" - не знаю, есть ли такая поговорка на английском, но я решила написать "We learn by our mistakes". "Надежда умирает последней" - "Hope dies last". "Большие надежды" были написаны Ч.Диккенсом - "Great expectations" was written by Charles Dickens. Сама бы я никогда не додумалась до такой сложной глагольной формы "was written". Я услышала ее на канале 13 в передаче о Шарлотте Бронте. "Custom" - обычай, привычка. Синонимов я не нашла.
Миссис Лернер ходила по рядам, проверяя домашнее задание. Прочитав мои предложения, она сказала:
- Лора, прочти свои предложения - два на выбор.
Я встала и, заикаясь, прочла: "Hope dies last. We learn by our mistakes."
- Очень хорошо. Во вторник Лора расскажет нам о конфетах, которые любят в России. Эмма и Лин, на переменке покажите Лоре, как вы выполнили домашнее задание.
На уроках по истории и географии я не слушала, о чем говорили. Я думала о том, что будет во вторник.
КОНФЕТЫ, ЛЮБИМЫЕ В РОССИИ
Я ждала маму у лифта. Бросилась к ней:
- Во вторник мне делать доклад о конфетах. Нет ни одного фантика. Что делать, мам? Без фантиков неинтересно.
Мама была взволнована не меньше меня. "Что делать?" повторяла она.
- Лора, I have an idea, - сказала мама и побежала к нашей двери. Я бежала за ней.
Дома мама достала репродукции Третьяковской галереи.
- Вот, Шишкин "Утро в сосновом лесу", Мишка косолапый - вспоминаешь?
Я была так рада этой репродукции. С косолапого и начну, решила я.
Утром во вторник я сидела за партой, закрыв глаза, мысленно повторяя свой доклад. Миссис Лернер вошла, поздоровалась и крупными буквами написала на доске: "RUSSIAN CANDIES".
- Лора, ты готова?
Я вышла к доске. Начала с "Мишки косолапого", затем рассказала о его братце, который живет на севере, о "Белочке", "Кара-кум". Сказала, что моей любимой конфетой были шоколадные трюфеля.
- Я тоже люблю трюфеля, - выкрикнула Су.
Оказывается, в Америке есть мои любимые конфеты, я и не знала. Заканчивая свое сообщение, я сказала:
- Есть еще одна конфета, называется "Коровка", по-английски "cow". Когда в Нью-Йорке откроются русские магазины, я куплю паунд этих конфет и подарю нашему маленькому Доку.
В классе раздался оглушительный смех (все помнили высказывания Пита о молоке). Миссис Лернер смотрела на нас, не понимая, чем вызвано это веселье. Она дала нам посмеяться минуты две. Наконец встала:
- Лора, спасибо за такое интересное и вкусное сообщение.
Все зааплодировали, смутив меня. Я села за парту.
Когда мы шли домой, я спросила:
- Девочки, только правду, я делала много грамматических ошибок?
- Мне было интересно, я не слышала ошибок, - сказала Эмма.
- Какие ошибки? - удивилась Лин. - Я слушала тебя внимательно, мне хотелось попробовать эти конфеты - это чистая правда.
С этого дня я перестала бояться говорить на английском. Я полюбила школу.
ПАПА ПОТЕРЯЛ РАБОТУ
Папа попал под сокращение. Теперь, когда я приходила из школы, он сидел в кресле около телефонного столика, иногда с газетой, но чаще смотрел перед собой в одну точку. Это пугало меня. Я старалась вывести папу из этого состояния. Я задавала вопросы: как пишется то или иное слово, как переводится на русский. Иногда он отвечал, чаще не слышал меня.
Сегодня я пришла из школы позже, чем обычно.
- Где ты была? Почему так поздно? - папа был раздражен.
- Я была в библиотеке: мне нужны справочники, которые на дом не выдаются.
Он меня не слушал:
- Ты должна приходить домой сразу же после школы и делать уроки.
Я решила делать уроки за столом в большой комнате, чтоб не оставлять папу одного. Только я разложила книги и тетради, как услышала:
- Почему ты делаешь уроки здесь? У тебя есть своя комната. Мы платим большие деньги за то, чтоб у тебя была своя комната. Но ты этого не ценишь.
Я собрала книги и тетради и пошла в свою комнату. Когда пришла мама, папа, схватив ее за руку, потащил к моей двери.
- Отпусти мою руку. Что у вас тут происходит? - спросила мама.
- Наша дочь наконец-то поняла, что должна делать уроки в своей комнате. Но почему она закрыла дверь?
- О чем ты? - удивилась мама. Ты хочешь сказать, прикрыла дверь. Замков ведь нет. Ты просто придираешься. Не понимаю, почему? Перестань. И в конце концов, вы будете меня кормить? Я голодна.
Обедали мы молча.
Я ИЩУ РАБОТУ
Мама очень уставала. Теперь она работала "overtime". Мама была благодарна боссу за то, что он дал ей такую возможность (только четыре человека получали "овертайм". Мама стала пятой). Домой мама приходила поздно. Часто засыпала за обедом. Я решила искать работу.
Рядом с остановкой сабвея была пиццерия. Босс слушал меня очень внимательно.
- Я могу убирать столики, мыть полы.
- Сколько тебе лет? - спросил он.
- Годы здесь не при чем. Я люблю убирать.
- Хорошо, - сказал босс, - года через два-три если еще будешь любить убирать, приходи.
В китайской забегаловке требовался работник по доставке заказов. Это была хорошая работа. Нужен был велосипед. У меня его не было. Если б у меня был велосипед, я бы получила эту работу. В супермаркете мне посоветовали прийти через три года.
Расстроенная, я пошла домой. В лифте со мной ехала молодая американка.
- Ты живешь на третьем? - спросила она.
- Да.
- Хочу предложить тебе работу бэби-ситера. Моей дочке три года. Ты не против два-три раза в неделю сидеть с ней по вечерам?
Я кивнула.
- Дай мне ваш телефон, я поговорю вечером с твоей мамой.
Я ждала маму у сабвея. Мама поднялась, увидела меня. Сумка выпала из ее рук:
- Что случилось? - еле слышно произнесла мама.
- Все хорошо. Мне предложили работу. Соседка с пятого этажа. Мам, это замечательно!
- Не думаю. Тебе, Лора, каждую свободную минуту надо читать, учить язык.
- Ма, всего два-три раза в неделю. Все девочки в школе подрабатывают.
- Тебе нужно учить язык и никаких подработок.
Вечером позвонила соседка. Объяснила, что работа по выходным с 8 до 12 ночи, в крайнем случае до 12:30.
Дочь уже будет спать. А я могу читать, делать уроки. Мама согласилась.
В субботу вечером я пошла на работу ровно в восемь. Девочка спала. Я читала, а мама пользовалась лифтом в этот вечер каждые полчаса. Домой я прила пять минут первого.
- Мама, мне заплатили целых 15 долларов. Эмма и Лин получают меньше.
- Эмма и Лин работают бэби-ситерами? - удивилась мама.
- Нет. Эмме платят родители за то, что она гуляет с бабушкой, а Лин за то, что она убирает свою комнату.
- Видишь, как американцы приучают детей к труду? - обратился папа к маме.
- Вижу, - ответила мама. - Завтра воскресенье - мы все вместе будем убирать квартиру. Будем работать бесплатно.
МОЙ ВТОРОЙ ДОКЛАД
- Назовите картинные галереи Нью-Йорка, - так начала урок миссис Лернер. Были названы Метрополитен музей искусства, Музей современного искусства, Гогенхайм. Я подняла руку:
- Фрик коллекция.
- Очень интересная частная коллекция, - подтвердила миссис Лернер. Сегодня понедельник, а в пятницу Лора расскажет нам о Московской картинной галерее. Как она называется?
- Третьяковская, - чуть слышно произнесла я.
- А разве не "Эрмитаж"? - спросил Пит.
- "Эрмитаж" в Ленинграде, в Москве - "Третьяковка", - повернувшись к нему, объяснила я.
Как хорошо, что у нас были репродукции Третьяковки. Я отобрала Васнецова, Серова, Федотова и Репина. Я начала свой доклад с рассказа о том, почему галерея называется "Третьяковская". Рассказав о Третьякове, перешла к Васнецову. У меня были три репродукции: "Три богатыря", "Аленушка" и "Иван Царевич и серый волк". Миссис Лернер понравилась серовская "Девочка с персиками", всем девочкам "Сватовство Майора" Федотова, а мальчишкам репинские Запорожцы.
- Спасибо, Лора. Садись. Кто знает картинные галереи Италии?
- Сикстинская капелла в Ватикане, - крикнул Пит.
- "Академия" и "Уффицы" во Флоренции, - сказала Эмма.
- Правильно, - миссис Лернер явно была довольна ответами. - А в Испании?
- Музей "Прадо" в Мадриде, - в один голос выкрикнули сестры Лиз и Мэг.
- В Париже - "Лувр", - сказал Стив.
- И музей импрессионистов, - довабила я.
- У нас получился очень интересный урок, - подвела итог миссис Лернер. - Я желаю всем вам, когда вырастите, побывать в этих галереях и увидеть шедевры мирового искусства.
БОЛЬШАЯ ГРУДЬ - ЭТО КРАСИВО?
Войдя в класс, я еще от двери увидела: что-то лежит на моей парте. Это была большая цветная фотография какой-то модельерши. Лица ее не было видно (оно было как бы в дымке тумана). Рук и ног тоже не было видно. Всю фотографию занимала ее грудь: две большие тяжелые груши спускались вниз, заканчиваясь тугими коричневыми сосками. Я почувствовала, что мое лицо и шея краснеют. Я знала, что есть журналы с такими фото, но никогда не интересовалась ими. Такое откровенное фото я видела впервые.
- Красивая, правда? - сказал подошедший Пит.
- Не знаю, как она выглядит, - ответила я, - ни лица, ни фигуры не видно.
- При чем тут лицо? - возмутился Пит. - Грудь ведь очень красивая, правда?
- Я считаю, что этой модельерше очень повезло, - ответила я, - у нее хороший фотограф. Как видно, ни лицом, ни фигурой она не блещет, так что ему оставалось... Возьми, - я протянула фото Питу.
Эта фотография стояла перед глазами весь день. Вечером я решила поговорить с мамой. Мама готовила обед назавтра. Стоя у плиты, она помешивала ложкой в кастрюльке. Я решилась:
- Мама, большая грудь - это красиво?
Мама выключила газ, повернулась ко мне:
- Женщины и мужчины бывают высокими и низкими, худыми и полными. Одним нравятся голубоглазые блондинки, другим - жгучие брюнетки. Одним женщинам нравятся мужчины-богатыри, другим - мужчины с юношеской фигурой. Одним мужчинам нравятся полногрудые, другим - женщины с маленькой грудью. Это дело вкуса, а о вкусах не спорят.
Мама включила газ и стала помешивать в кастрюльке. Я вышла из кухни.
Перед сном, приняв душ, я долго рассматривала себя в зеркале. Чуть заметные холмики-бугорочки. Им нужно время. Сколько? Не знаю. Что я точно знаю: я не хочу этих тяжелых груш и у меня их не будет. У меня будут средней величины наливные яблочки, как у мамы.
ЗНАЮ ЛИ Я О ВОЙНЕ...
Стив пригласил на свой день рождения полкласса. Он жил с родителями и старшим братом в частном доме. Когда Эмма, Лин и я пришли, все уже были в сборе. Брат Стива играл на рояле. Многие танцевали. Я подошла к роялю и стала рассматривать фото, стоявшее на нем. С фотографии смотрели улыбающиеся девушка и юноша.
- Это дедушка и бабушка Стива, - объяснил подошедший ко мне Пит. - Они погибли в Аушвиц.
- А что случилось? - спросила я.
Потому, как оборвались звуки музыки и в комнате воцарилась тишина, я поняла, что-то произошло. Все смотрели на меня.
- Ты из России, - сказал Пит, - и ты не знаешь, что такое Аушвиц? Может быть, ты ничего не знаешь о Второй мировой войне?
У меня перехватило дыхание.
- Мой дедушка вернулся с войны без ноги... - тихо сказала я. - Его два брата погибли. Каждая семья в России пострадала от войны.
- А о концентрационных лагерях ты слышала?
- Наш московский сосед был узником Бухенвальда, у него на руке, - я показала где, - выжжен номер.
- А про Аушвиц ты не слышала? - повторил вопрос Пит.
- Майданек, Освенцим... постой, Пит, как пишется Аушвиц, "A" "U" - это, по-видимому, Освенцим. Так "Аушвиц" звучит на русском.
В комнате стояла гробовая тишина. Все слушали меня.
- Можно? - обратилась я к брату Стивена.
Он уступил мне место. Я села за рояль. Минуту смотрела на клавиши. А еще через минуту комнату заполнили звуки "Бухенвальдского набата". Музыка передавала ужас случившегося - гибель сотен тысяч. Я играла, повторяя одну фразу: "Hundreds thousand burned alive speak with us."
Закрыв крышку рояля, я встала, подошла к Стиву.
- Мне лучше уйти. Прости, Стив.
Я медленно шла домой. Вспоминала, как бабушка и мама рассказывали о войне: бомбежки, бомбоубежища, потом эвакуация. Бабушка была одной из первых матерей, получивших похоронку. Погиб ее младший сын - дядя Боря. А через два месяца бабушка получила похоронку на дядю Петю - ее среднего сына, ушедшего на фронт добровольцем в первые дни войны. Остались двое маленьких детей.
В России каждый знает и помнит о войне.
ПАПА МЕНЯЕТ РАБОТЫ
Мой папа - химик. Он знает английский язык. В России подрабатывал в издательствах, переводя с английского статьи из химических журналов.
Увольнение из Химлаборатории было для него настоящей трагедией. Папа рассылал резюме - ответа не было. Потом стали приходить отписки "Тронуты Вашим вниманием к нашей фирме. Учтем Ваше желание работать у нас и при первой возможности..."
Я видела, как папа тяготится бездельем, каким он стал нервным. Его все раздражало.
Однажды, придя из школы, я сказала как бы между прочим:
- Я видела объявление в окне у дантистов. Им кто-то требуется.
- Что за ерунду ты несешь? Врачи не дают объявлений в витринах.
- Я говорю то, что видела. Им нужен не врач. Я не поняла, кто именно.
Через два дня папа начал работать с врачами-дантистами. Он относил слепки зубов в лабораторию, а обратно приносил готовые протезы. Когда начались летние каникулы, папу уволили, а на его место взяли старшеклассника, которому платили меньше.
Папа устроился на какой-то склад, после склада работал на копировальной фабрике (кому нужна была эта копирка - никто не знал). Домой папа приходил весь в черном порошке. Шутил "У нас не поседеешь. У нас брюнетом становится любой". За полгода папа поменял много работ, а ответа на резюме так и не получил ни от одной фирмы. Когда его уволили из супермаркета, где он разгружал большие траки (грузовики), папа опять стал сидеть дома, не желая выйти даже за газетой. Он стал ко всему безучастен. Даже телевизор не включал. Как-то позвонил его бывший сотрудник по фабрике и предложил мыть посуду на свадьбе. Боссу нужны два человека (мужчины) на субботу. Папа согласился. "Это ж не траки разгружать", - говорил он маме. А утром в субботу позвонил этот дядька и сказал, что заболел (температура) - он не сможет прийти. Он дал папе адрес и имя босса.
Мама сказала, что пойдет с папой. "Это невозможно - босс признает только мужчин", - заметил папа.
Я одела расклешенные джинсы, рубашку на выпуск, косу спрятала в бейсбольную шапочку и вышла к родителям.
- Это еще что за маскарад? - возмутилась мама. - Ты что думаешь, там дураки?
Но папе идея понравилась:
- Я скажу, что ты мой племянник.
Мама дала мне свои джинсы, которые я подвязала под рубашкой. Они выглядели на мне мешковато.
- Придают тела, - пошутил папа. Мы с мамой так смеялись, переглядываясь - давно папа не шутил.
ПОСУДУ МЫТЬ - НЕ ТРАКИ РАЗГРУЖАТЬ
Босс даже не посмотрел на нас. Бросил нам резиновые фартуки и сапоги, буркнул "две минуты" и вышел. Мы переоделись. Нас провели на мойку.
- Альфредо, покажи джентльменам, - приказал босс.
Маленький Альфредо приказал нам:
- Смотрите сюда - гарбич, мойка, сушка.
Официанты подносили грязную посуду. Мы, натыкаясь друг на друга, носились по кругу - гарбич, мойка, сушка. На полу появились первые плоды нашей работы - осколки. Комната наполнилась паром, на полу полно воды. Посуда прибывала. "Скорей, скорей!" - кричали официанты. Заглянул босс.
- Помогите джентльменам, - приказал босс.
В помощники нам дали двух молодых парней. Как точно они работали: ни разу не столкнулись, не разбили ни одной тарелки. Технические навыки были налицо. Папа прошептал мне: "Видишь, во всем нужен опыт".
А посуда прибывала. Становилось тяжело дышать. В ушах звенело. Пар застилал глаза. Наконец в шесть утра последняя тарела отправилась в сушку.
- К боссу! - крикнул заглянувший Альфредо.
Босс протянул папе чек и вышел. Быстро переодевшись, мы выбежали на свежий воздух.
- Как тебе, дочка, в роли джентльмена? Понравилось?
- В первый и последний раз, - ответила я и выпустила на волю мою мокрую, слежавшуюся под шапочкой косу.
Чек оказался недействительным - на счету не было денег. Только через две недели мы получили заработанные деньги.
РАЯ
В шестом классе у нас появилась новая девочка из России. Ее звали Рая. В Америку Рая приехала, когда ей было пять лет. Проблем с языком у нее не было. Рая была красива: стройная, светловолосая с синими глазами. Волосы она заплетала в две косы от макушки. У нее были сносные косы - до плечей.
Я терпеть не могла свою длинную (до поясницы) косу. Расчесывать свои волосы не любила, а уж мыть голову, как я говорила "стирать" волосы, терпеть не могла - это было настоящей мукой. Я мечтала о стрижке. Но мама сказала: "Кончишь школу - тогда делай с волосами что хочешь. Но в школу будешь ходить с косой".
Рая меняла одежду каждый день. У нее была масса красивых вещей. Как-то Су спросила:
- Рая, у твоих родителей магазин одежды?
- У папы мастерская по ремонту холодильников и кондиционеров, - ответила Рая.
Позже Рая спросила меня, почему Су задала ей такой вопрос.
- Ты же каждый день приходишь в школу в новом - поэтому и спросила.
- Папа сказал, что я не должна отличаться от американских детей. Не должна отставать от них ни в чем.
Я подумала, что ее папа может спать спокойно - в одежде его дочь не догонит никто.
Однажды Рая пришла в школу в слезах. Мальчишки отрезали ей одну косу. Это произошло около католической школы для мальчиков, которую Рая проходила по дороге в класс. Были ли это ученики католической школы или уличные мальчишки, стоявшие около здания, никто так и не узнал. Рая так ревела, что ее отпустили домой. На следующий день она пришла в школу с великолепной стрижкой.
- Тебе идет! - восхищенно сказала я.
Рая заревела так громко, что в нашу сторону стали смотреть все в классе. Теперь каждое утро я выходила в школу на 15 минут раньше. Сначала направлялась к школе мальчишек. Ходила вокруг мальчишек, стараясь привлечь их внимание к своей длинной косе. Но мне не везло - на мою косу не обращали внимание. А однажды какой-то мальчишка крикнул:
- Ты чего ходишь здесь каждое утро? Подслушиваешь? Давай отсюда!
Мои хождения прекратились.
Рае очень нравился Пит. Когда он проходил мимо, она замирала. Весь класс знал, что Рая влюблена в Дока. Только он один, как видно, этого не знал. Он не обращал на Раю никакого внимания. Я не понимала - Рая такая красивая девочка, почему Пит ее игнорирует?
- Ты не знаешь Пита, - сказала Эмма. - Вот если б Рая не обращала на него внимания, тогда бы он из кожи лез... А так она ему неинтересна.
- Он просто задавака, - возмутилась Лин. - Я бы хотела, чтоб он влюбился, а на него ноль внимания. Тогда бы он понял Раю.
- К сожалению, так редко бывает, - улыбнулась Эмма.
В СЕМЬЕ ЭММЫ НЕСЧАСТЬЕ
Эмма уже три дня не приходила в школу. Когда я звонила, трубку брала бабушка и говорила, что Эмма мне перезвонит. Эмма молчала. Она пришла в школу после недельного отсутствия. Осунувшееся лицо, опухшие глаза. Лин в этот день в школе не было.
После уроков мы сидели в сквере. Вокруг одни голуби и воробьи.
- Они разошлись, - сказала Эмма и заплакала. - Мои родители разошлись. Я люблю их обоих. По решению суда я буду жить с мамой и бабушкой, а папу буду видеть раз в неделю. Я ничего не могла сделать. - Эмма плакала тихо, слизывая слезы языком, и повторяла: "Я ничего не могла сделать, чтоб остановить их".
В этот вечер я сидела в своей комнате, все время думая об Эмме. Мои родители о чем-то тихо переговаривались в большой комнате. Потом раздался недовольный голос папы и резкий ответ мамы. Они ругались.
Я выбежала из своей комнаты и закричала:
- Прекратите немедленно! Я не хочу, чтоб вы ругались! Я люблю вас обоих. Если будете ругаться - я уйду из дома!
Я вернулась к себе. Легла на кровать и, обхватив подушку, заплакала. Передо мной было заплаканное лицо Эммы. Я слышала, как она повторяла "Я ничего не могла сделать".
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Папа работал в доме для престарелых. Сначала на кухне, потом в столовой. Он расставлял еду на столах, согласно предписанию врача. Некоторых кормил с ложечки. В столовой к нему подошел худенький старичок в костюме-тройке с бабочкой.
- Меня зовут мистер Козлов, - представился он. - Я слышал, вы из России? Я представитель недобитых буржуев, - он рассмеялся.
Мистер Козлов хорошо играл на рояле. Он любил Шумана, Шуберта.
- Любите русские романсы? - спросил он папу. - Дайте мне еще чашечку кофе и я вам сыграю "Калитку". Потом он играл "Я встретил вас" и "Утро туманное". Папа на минуту забыл о своих обязанностях, стоял у рояля и слушал. Вдруг маленькая старушка с третьего стола закричала: "Хочу банан! Хочу еще банан!" Папа дал ей банан и опять отошел к роялю.
- Это случилось вчера, - рассказывал нам папа, - а сегодня утром меня вызвала в кабинет менеджер мисс Гаррет.
- Садитесь. Кто вы по специальности? - спросила она.
- Я - инженер-химик.
- Вот как, - удивилась мисс Гаррет. - Послушайте, мистер Отс, у нас тут больные, старые люди. Мы о них заботимся, лечим. Ваша жалость приносит вред. У мистера Козлова сегодня ночью был сердечный приступ, а миссис Томпсон так "уделалась" - ее еле отмыли. Прощайте, мистер Отс. Чек получите у моей секретарши.
- Меня правильно уволили. Я совершил подлость по отношению к старым людям. Никогда себе этого не прощу.
Прошла неделя. В пятницу мы обедали на кухне, когда зазвонил телефон. Папа вышел в большую комнату, взял трубку. По тому, как он отвечал и по выражению его лица мы с мамой поняли - происходит что-то серьезное.
- Кто? Что? - спросила мама, когда он повесил трубку.
- Мисс Гаррет сделала мне апойнтмент. Это большая химическая компания в Нью-Джерси. В понедельник в 10 утра я должен быть там.
В понедельник я отпросилась с последнего урока. Я бежала домой. Папа открыл дверь, подхватил меня и закружил в воздухе.
- В среду выхожу на работу по специальности. Теперь мама бросит свою фабрику и пойдет на курсы, чтобы получить новую специальность. Пока ты, Лора, не говори ей об этом.
Первый папин чек выглядел внушительно.
"ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН" В МЕТРОПОЛИТЕН ОПЕРА
Папа работал уже месяц. Работа ему нравилась. Сотрудники тоже. Однажды в пятницу папа пришел с работы и положил на стол три билета в оперу на "Евгения Онегина".
- Приглашаю вас, мои милые, в Метрополитен Опера, - торжественно сказал он.
Оперу у нас в семье любили. "Снегурочка" Римского-Корсакова была моей первой оперой. Мне тогда было шесть лет. С тех пор поход в Большой на оперу был для меня праздником. Я знала все арии из прослушанных опер.
В Метрополитен мы сидели в последнем ряду "Фэмили-сиркл". Акустика отличная. Поднялся занавес - в имении Лариных варили варенье. На сцене Ларина, няня, Татьяна и Ольга. Замечательные голоса. Но что-то не то. Я еще не могу понять, что именно меня смущает... Слышу шепот папы. Слышу непонятное мне слово "адюльтер".
В антракте я спросила:
- Разве у Лариной было два мужа?
- Почему ты так решила? - мама смотрела на меня.
- Две дочери: Татьяна - белая, а Ольга - черная.
Папа запел "Но муж меня любил сердечно - всегда он верил мне беспечно". Вот к чему приводит беспечность.
- Перестань, - серьезно сказала мама и обратилась ко мне, - Лора, ты видела, как самозабвенно слушают оперу зрители? Никто в зале не обратил внимания на то, что нас так всполошило. Обе сестры - певицы с великолепными голосами, это главное.
- Хотел бы я видеть, как зритель будет реагировать на "Отелло", которого бы пел белый певец без грима. Постановка оперы нам понравилась.
- Вы обратили внимание - Трике пел по-французски, - заметила мама, когда мы вышли на улицу. - "Пур рашн" месье Трике американцам непонятен. Француз Трике поет на французском - это интересная находка режиссера-постановщика.
Мы согласились.
МОИ ДЕД И БАБА
Я училась в восьмом, когда приехали дедушка и бабушка. Как я была им рада. Мы сняли квартиру с тремя спальнями и двумя ваннами - это были самые большие квартиры в нашем доме.
Дедушка и бабушка взяли на себя обязанности по дому. Их волновал вопрос, как сделать так, чтоб не быть нам обузой.
- Скажите, мы вам в тягость? - как-то спросил дед у родителей.
- В радость! - закричала я.
- Ты и в школе отвечаешь, когда тебя не спрашивают? - возмутился дед.
- Вы нам в помощь, - мама обняла его.
- За нами не надо ходить, - продолжал дед, - мы сами ходим: баба на кухне, а я в супермаркет.
Дедушка ходил медленно, опираясь на палку (мешал протез).
- Обожаю ходить за покупками - "шопин кар" заменяет мне палку, - говорил дед.
Теперь я после школы спешила домой - знала, что меня ждут.
В нашем сквере дед познакомился с двумя такими же как он заядлыми шахматистами. Дядя Фима приехал из Минска с двумя сыновьями и тремя внуками. Его младший сын (математик) окончил курсы программистов и работал, успешно продвигаясь по службе. Старшему не везло. В Минске он был терапевтом. Здесь - никак не мог сдать экзамен по переаттестации врачей.
- Американской медицинской ассоциации не нужны конкуренты, - так дядя Фима объяснял неудачи сына. - Но Давид профессию менять не будет. Ни на того напали. Он по вечерам в кар-сервисе, а весь день - за учебниками. Я в него верю - он будет американским врачом. (Через год сын дяди Фимы стал врачом в госпитале, а затем открыл свой офис).
Дядя Петя был из разряда людей, которые всегда всем недовольны. Дед звал его "ДаМал", сокращенно от "Дают Мало". Он приехал из Риги с тремя дочерьми. Его дочери уже два года "брали" язык, затем курсы то бухгалтеров, то по забору крови, но еще нигде не работали.
Когда друзья деда приходили к нам, начинались шахматные баталии с дружеской перебранкой. Начинал, как всегда, дядя Петя. Он вечно жаловался на судьбу.
- Лучше бы я с дочками поехал в Австралию. Мне говорили, там хорошо принимают с девочками.
- По-моему, с девочками везде хорошо принимают, - замечал дед.
- Ты шутишь, а я серьезно, - продолжал дядя Петя. - В Австралии с дочерьми мне было бы легче. Там хорошо принимают.
- Что ты имеешь в виду? - спрашивал дядя Фима, - дают каждой представительнице слабого пола по кенгуру?
- Все шутите. Мои девочки уже знают язык не хуже коренного американца. "Берут" курсы по специальности. Набрали "лонов" на учебу, а потом придется все отдавать.
- Это ужасно - отдавать то, что берешь, - говорит дядя Фима, - но ты не переживай, сам говоришь, что мало дают, так и отдавать придется немного.
- Веселые вы ребята, - заключал дядя Петя, - а потому шах и мат.
Дедушка говорил, что Петя играл в шахматы как гроссмейстер и выиграть у него было невозможно.
В ПОИСКАХ БИЗНЕСА
В школе уволили нескольких учителей. Среди них нашего любимого учителя по истории.
- Надо иметь свой бизнес, тогда тебя никто не уволит, - со знанием дела заявила Су.
- Верно, - вторила ей Рая, - мой папа говорит: "Надо быть себе боссом".
Я вспомнила, как часто увольняли папу, как тяжело работала на фабрике мама, боясь увольнения.
Придя из школы домой, я сказала деду:
- Я хочу открыть свой бизнес.
Дел отложил газету, снял очки:
- Бизнес - это хорошо. "Бизнесвумен" - звучит красиво. Какой бизнес ты имеешь в виду?
Из кухни доносился запах жареной рыбы.
- Рыбный магазин, - решительно сказала я.
- Что ты знаешь о рыбе? - раздался из кухни голос бабушки.
- Не только то, что ее можно фаршировать, - ответила я.
- Через неделю начинаются каникулы. Вот ты летом поработай в нашем рыбном на соседней улице.
Присмотрись, наберись опыта, - сказал дед.
- Я так и сделаю, - я была рада поддержке деда. - Только бы взяли.
Хозяин рыбного даже не спросил меня, сколько мне лет. Он поставил меня на чистку рыбы. Здесь работали двое парней и женщина средних лет. Я стала четвертой.
Рыбья чешуя летела из-под моего ножа во все стороны. Однажды я отхватила голову огромной рыбины, а покупательница сказала, что ей нужна рыба с головой. Пришлось вылавливать эту голову из бочки с рыбьими внутренностями. В другой раз я разрезала рыбу на равные куски (так просили многие покупатели), а эта мисс заявила, что ей нужна целая рыба, только без внутренностей. Но все это было ерундой - будь повнимательней к требованиям заказчика и от этих ошибок можно отделаться. От чего отделаться невозможно - это от рыбьего запаха. Ничего не помогало - запах рыбы вошел в поры моего тела.
Вчера к нам пришел дядя Петя. Услышав запах рыбы, он восликнул:
- О! У вас фаршированная рыба! - и он торжественно уселся за стол.
Так "рыбному бизнесу" пришел конец.
- Лучше я открою "Фрукты-овощи", - сказала я деду. - Никакого запаха.
- Рыбного запаха не будет, это точно, - согласился дед.
Следующим утром я с газетой в руках стояла у фруктового магазина. Делая вид, что читаю, я наблюдала, как работают корейцы. Двое работников перебирали сливы. Чуть подпорченные бережно клали в корзину с надписью "полцены". Затем они стали перебирать персики.
Две старушки выбирали яблоки. Выбрав яблоко, они начинали его обнюхивать. Что они принюхиваются? Ведь это фрукты - не рыба.
- Какой свежестью пахнут, - сказала одна из них.
- Не то, что за углом, где каждый фрукт - одни складочки, - согласилась вторая. - Здесь хозяева следят, каждый фрукт осматривают.
Я окинула взглядом горы фруктов и, вздохнув, пошла домой. По дороге я остановилась у магазина "Деликатесы". Внутри было много народу. Как видно, дела идут. Я вошла, решив понаблюдать за работой. То тут, то там слышалось "Полпаунда нарежьте", "Тонко нарежьте полпаунда". "Странный народ, - подумала я, - берут по полпаунда - только продавцам лишнюю работу дают". Я вышла из магазина и столкнулась с Бобом Верном. Боб учился в соседнем классе. Он был знатоком электроники.
- Слушай, Боб, давай вместе откроем магазин электротоваров.
- Бизнес? - Боб удивленно смотрел на меня.
- Да, ты же разбираешься в электронике. Вот и откроем магазин.
- Но я не разбираюсь в бизнесе, Лора. Знать электронику недостаточно.
- Ты прав, Боб, вот я и предлагаю - давай поработаем в этом бизнесе, узнаем, что к чему, наберемся опыта. А после окончания школы откроем свой магазин.
Боб молча смотрел на меня.
- Что ты молчишь? Согласен?
- Лора, тебе отец дает деньги на бизнес?
Меня как будто оглушили.
- Я спешу, Боб. Увидимся.
Я шла домой и думала: какая же я дура, ношусь с идеей бизнеса, не имея ни гроша. Конечно же, чтоб открыть бизнес, нужны деньги. Как это раньше не приходило мне в голову?
За ужином я сказала, обращаясь к деду:
- После школы я пойду учиться.
Дед одобрительно похлопал меня по плечу.
НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ
Десятый класс я никогда не забуду. В десятом я познакомилась с Джеффом. Это произошло на Халлуин. В школе был маскарад. Эмма в костюме пажа, Рая - прекрасной феи с волшебной палочкой в руках, я в костюме цыганки. Настроение было отличное. Мы много шутили, смеялись, танцевали.
- Жаль, что Лин перешла в математическую школу, - сказала Рая, - была бы сейчас с нами в костюме принца.
- Прекрасной фее не нужен верный паж - она мечтает о принце? - возмутилась Эмма. Мы рассмеялись.
- Лора, на тебя смотрит Джеффри, - прошептала Рая.
- Кто?
- Ты не знаешь Джеффа? - удивилась Рая. - Это самый красивый парень в школе.
- Красота - понятие растяжимое.
- Он действительно красив, - подтвердила Эмма. - Джефф - первый ученик среди учащихся одиннадцатых классов. Он - победитель шахматных олимпиад.
- Девчонки ему прохода не дают, - заметила Рая, - он меняет их как перчатки - то с одной, то с другой.
- Что ты говоришь, Рая? Откуда ты знаешь? - возмутилась Эмма.
- Знаю, знаю. Девочки, он направляется к нам. Я удаляюсь. - Рая убежала.
Подошел Джефф. Он был в костюме Гамлета (точно такой костюм был в фильме у Лоуренса Оливье). В руках Джефф держал череп.
- Бедный Йорик, - сказала я, рассматривая череп.
- Я знал его. Он был остроумным человеком, чудесным выдумщиком, - продолжил Джефф по Шекспиру.
- Вас обоих надо в Датское королевство, - засмеялась Эмма.
- Я вряд ли сойду за Офелию, - заметила я. - И вообще, в костюме цыганки меня не пустят в замок Эльсинор. А отец Полоний за столь фривольный костюм накажет, заперев в комнате.
- Я убью его! - воскликнул Джефф.
- Это уже совсем не по-гамлетовски, - сказала я. - Принц датский больше говорит, чем действует - в этом его слабость.
- Я думаю, что в этом его сила, - возразила Эмма.
- Полностью согласен с Эммой, - сказал Джефф.
Джефф пригласил меня танцевать. Танцевали молча. Когда танец кончился, Джефф сказал "Я провожу тебя после вечера" и пошел к своим одноклассникам. Я подошла к Эмме.
- Джефф очень самоуверенный тип, - сказала я. - Для него не существует вопросов - только утверждения.
- Иногда не задают вопросов, чтоб не нарваться на отрицательный ответ, - улыбнулась Эмма.
Я посмотрела на часы.
- Уже полдесятого. Мне пора домой, Эмма.
- Я с тобой, а Рая уже ушла.
Перед сном, лежа в кровати, я перебирала события дня. Джефф мне нравился, смущала его самоуверенность. Может быть, Эмма права - самоуверенность вызвана нежеланием получить отрицательный ответ. Посмотрим. Утро вечера мудреннее.
Утром меня окружили одноклассницы Джеффа. Самая бойкая из них, Жаклин, подошла ко мне вплотную и, глядя сверху вниз, с улыбочкой сказала:
- Девочка из холодной России покорила жаркое сердце лучшего парня школы. Смотри, не разочаруй его, малышка.
Девчонки засмеялись.
- Постараюсь, - с такой же надменной улыбкой ответила я.
Когда после школы я шла домой, меня догнал Джефф. Молча мы подошли к моему подъезду.
- Ты чем-то расстроена? - спросил Джефф.
- Говорят, что девчонки не дают тебе прохода?
- Как видишь, я нахожу лазейку, - улыбнулся он.
- Говорят, что ты в близких отношениях со многими из них? - Сказав это, я подумала: "Что я несу? Мне надо прикусить язык".
Джефф взял меня за руку:
- Послушай, Лора... Со многими нельзя быть в "близких отношениях"... Только с одной... близкой по духу. Надеюсь, судьба подарит мне такую, - Джефф улыбнулся. - Что еще обо мне говорят?
- Девчонки из твоего класса, - начала я, но, одумавшись, сказала "Прощай" и вошла в подъезд. Поднимаясь в лифте, я ругала себя: что я ему наговорила? Вела себя как маленький ребенок. Теперь мне будет стыдно смотреть ему в глаза. Со мной явно творится что-то не то. Я не узнаю себя.
Утром Джефф ждал меня у подъезда. По дороге в школу мы не проронили ни слова. У дверей моего класса Джефф сказал:
- Я приду к вам сегодня в семь вечера.
Я вошла в класс. Бросила сумку. Села за парту. Возмущению моему не было предела: не спросить "можно мне прийти к вам", не поинтересоваться "хочу ли я, чтоб он пришел" - приду и все. Какая самоуверенность! Меня она раздражала.
Дома были дедушка и бабушка, когда раздался звонок. Дед пошел открывать. Джефф вошел в комнату. В руках он держал розу на длинном стебле.
- Это вам, - он протянул розу бабушке.
- Хитрец, - шепотом сказал мне дед.
- Это искренне, - ответил Джефф по-русски.
- Ты из России? - удивилась я.
- Моя бабушка долго жила в России. Она говорит со мной по-русски, - объяснил Джефф и обратился к деду и бабе. - Мы идем с Лорой в кино.
- На какой сеанс? - спросила бабушка.
- На восемь.
- Идите, - согласился дед.
Они втроем говорили так, как будто меня не было в комнате. Все за меня решили, все обговорили.
Когда мы вышли на улицу, я дала волю своему возмущению:
- Ты меня спросил, хочу ли я в кино?
- Я думал, что тебе будет интересно - новый фильм Вуди Аллена.
- Я в кино не иду, - категорически заявила я.
- Хорошо, мы не идем в кино. - Джефф достал два билета и порвал их.
Мне стало неловко:
- На следующей неделе я возьму билеты, но сначала спрошу тебя "Хочешь ли ты пойти в кино?" А сейчас давай побродим по улицам. Расскажи о своей бабушке.
- Она родилась в Польше, но всю жизнь прожила в России. Она была балериной - выступала на сцене Большого театра. После травмы ей пришлось оставить сцену. Мои родители постоянно в разъездах (сейчас в Японии) - меня воспитала бабушка. Мы с ней друзья. Уверен, что вы понравитесь друг другу.
Я познакомила Джеффа с родителями. Мама отнеслась к нему, как ко всем моим друзьям - с уважением, а папа - настороженно.
В один из вечеров мы отправились к бабушке Джеффа. Дверь открыла высокая, статная пожилая дама в строгом синем платье с ниткой жемчуга на шее.
- Лора, рада с тобой познакомиться, - она протянула мне обе руки.
Это был незабываемый вечер. Мы говорили о литературе, о театре. Пили чай. Играли в четыре руки. Джефф бегал вокруг рояля и молил: "Дайте мне стукнуть по клавишам. Дайте хоть пальчиком прикоснуться. Караул! В доме начинается женское засилье!" Мы смеялись.
В девятом часу Джефф пошел меня провожать. Мы остановились у моего подъезда. Моя коса расплелась - я заплетала ее быстрыми движениями рук. Джефф наблюдал.
- Красивые у тебя волосы, - сказал Джефф. - Интересно, пошла бы тебе стрижка?
- Это ты узнаешь после окончания школы - я обещала маме раньше не стричься.
Джефф провел рукой по моим волосам. Притянул меня к себе, и мы поцеловались.
Все в школе знали, что мы с Джеффом неразлучны. Принимали это как должное.
В следующем году я перешла в одиннадцатый, Джефф в двенадцатый. Он готовился стать студентом Колумбийского университета - мечтал о журналистике.
Октябрь выдался очень теплым. Оставалось две недели до Холлуина. Мы считали этот день нашей годовщиной (ровно год назад на маскараде мы познакомились). Я предложила костюмы: Помпадур и Людовик XV.
- Я уложу волосы в высокую башню - все узнают маркизу де Помпадур.
- Ну что ж, я одену туфли с такими огромными пряжками-брошами, что все узнают во мне Людовика. - Джефф стал расхаживать по комнате важно, с царственной улыбкой на лице.
Бабушка шила мне платье. Из проволочных вешалок я сделала кринолин.
В воскресенье мы ездили на экскурсию в Филадельфию. Вечером Джефф провожал меня домой.
У нашего подъезда остановилась машина. Из нее вышли два парня и под руки выволокли третьего, бросив его на тротуар. Парень поднялся н ноги. Тогда стоявший справа ударил его в грудь. Парень упал, но через минуту поднялся. Тогда стоявший слева нанес ему удар. Они били его методично по принципу "лежачего не бьют".
- Это же Стас, - сказал мне Джефф. - Он поляк. Он не знает английский. Подожди, Лора, - и он побежал к ребятам, крича:
- Ребята, я его знаю! Это Стас. Он не понимает по-английски. Он тихий парень. Я его знаю!
Один из парней повернулся к подбежавшему Джеффу:
- А ты слишком громкий.
В руках у парня сверкнуло острие ножа. В следующую секунду я увидела, как Джефф схватился обеими руками за правый бок. Ребята подхватили Стаса, втолкнули в машину и умчались.
Я подбежала к Джеффу. Его руки были в крови. Кровь капала на тротуар. Джефф стал медленно клониться к земле.
- Сейчас, Джефф, я перевяжу, - сняв блузку, я обмотала ею рану. За секунду моя блузка превратилась в красную тряпку. Кровь продолжала хлестать.
Выбежали соседи. Кто-то вызвал "скорую".
Я сидела на тротуаре, держа голову Джеффа на коленях. Он смотрел на меня широко открытыми глазами, не мигая.
- Все будет хорошо, Джефф. Ты сильный, - повторяла я.
Заметив, как стал тускнеть его взгляд, я закричала:
- Ты должен жить, Джефф! Не уходи! Не оставляй меня! Ты мне нужен. Джефф! Не оставляй меня!
Джефф умер у меня на руках.
Неделю я не выходила из своей комнаты. Лежала на кровати. Мне все было безразлично. Я никого не хотела видеть. Мама вечерами молча сидела со мной.
Однажды, придя с работы, папа зашел ко мне. Он стал рассказывать, что произошло у них в отделе (папа хотел отвлечь меня от моих мыслей). В это время кто-то позвонил, папа пошел открывать. Я услышала, как он говорил кому-то: "Проходите. Вот ее дверь".
В комнату вошел Пит. Я села на кровати.
- Здравствуй, Лора. Я принес тебе уроки за неделю. - Он стал вынимать тетради. Положил их на мой стол.
- В классе ждут тебя, Лора. Возвращайся в школу.
Потоптавшись у двери, Пит ушел.
На следующей день, выйдя на улицу, я пошла к бабушке Джеффа. Она открыла дверь. Мы обнялись и так, обнявшись, сидели на диване, тихо плача. Бабушка принесла семейный альбом. Я выбрала одну фотографию - Джефф с книгой в руках.
- Можно, я...
- Конечно, возьми...
Дома я положила фото в книгу "Американские идиомы", которую подарил мне Джефф.
Во вторник я пришла в школу. Все изменилось в классе. Не было слышно обычного шума, смеха, громких разговоров. Все посерьезнели, повзрослели.
31 октября в Холлуин я вышла из дома рано, но в школу не пошла. Я ходила по улицам, где мы любили бродить с Джеффом. Сидела в сквере на нашей скамейке. Я вспоминала каждый день, проведенный вместе.
Напротив сквера было кафе, где мы любили бывать. Рядом парикмахерская.
Я вошла в парикмахерскую, села в кресло:
- Короткую стрижку. Покороче.
Последние полтора школьных года я никуда не ходила. Дома много читала. Стала писать стихи. Вот и настал сегодняшний день.
х х х
- До свидания, мистер Крон.
- Ты поступаешь в колледж?
- Пойду на курсы. Еще не решила какие. В колледж пойду позже.
- Кем ты хочешь быть, Лора?
- Я хочу преподавать русскую литературу. Хочу, чтоб в Америке знали не только Достоевского, Толстого и Чехова, но и других русских классиков. Хочу, чтоб в каждой школьной библиотеке на полках были Пушкин и Лермонтов.