1. Мать Мария "Настоящее и будущее церкви" (доклад, прочитанный в марте 1936 года в Париже на монашеском собрании под председательством митрополита Евлогия). Цит. по: Мать Мария. Воспоминания, статьи, очерки. Том II. Paris: YMCA-PRESS, 1992. С. 248-249.

"Если в Церковь, одаренную терпимостью и признанием со стороны советской власти, придут новые кадры, этой властью воспитанные - сначала они, в качестве очень жадных и восприимчивых слушателей, будут изучать различные точки зрения, воспринимать проблемы, посещать богослужения и т.д. А в какую-то минуту, почувствовав себя наконец церковными людьми по-настоящему, по полной своей неподготовленности к антиномическому мышлению, они скажут: вот по этому вопросу существует несколько мнений v какое из них истинно? Потому что несколько одновременно истинными быть не могут. А если вот такое-то истинное, то остальные подлежат истреблению, как ложные. Они будут сначала запрашивать Церковь, легко перенеся на нее привычный им признак непогрешимости. Но вскоре они станут говорить от имени Церкви, воплощая в себе этот признак непогрешимости. Если в области тягучего и неопределенного марксистского миропонимания они пылают страстью ересемании и уничтожают противников, то в области православного вероучения они будут еще большими истребителями ересей и охранителями ортодоксии. Шаржируя, можно сказать, что за неправильно положенное крестное знамение они будут штрафовать, а за отказ от исповеди ссылать в Соловки. Свободная же мысль будет караться смертной казнью. Тут нельзя иметь никаких иллюзий: в случае признания Церкви в России и в случае роста ее внешнего успеха она не может рассчитывать ни на какие иные кадры, кроме кадров, воспитанных в некритическом, догматическом духе авторитета. А это значит v на долгие годы замирание свободы. Это значит v новые Соловки, новые тюрьмы и лагеря для всех, кто отстаивает свободу в Церкви. Это значит v новые гонения и новые мученики и исповедники."

2. Священник Георгий Чистяков. Размышления с Евангелием в руках. М.: Путь, 1996. С. 22-23.

"В 415 году в Александрии имела место ситуация, во многом похожая на нашу сегодняшнюю. Христианство из религии запрещенной, гонимой и, во всяком случае, не рекомендованной к исповеданию властями, в одночасье превращается в религию большинства, обласканную государством. Вчерашние язычники по разным причинам (кто в силу бессознательного конформизма, кто из каких-то карьерных соображений, благодаря каким-то внутренним импульсам) становятся христианами, но, приняв христианство наружно, прежде всего как стиль поведения и набор определенных правил, они не в силах пока еще распахнуть навстречу Богу свои сердца. Они принимают православие именно не как веру, а как идеологию, как какое-то новое мировоззрение, новый образ жизни, новую мораль. Для "пропаганды" православия они начинают механически применять те самые "методы", которые еще вчера использовались по отношению к Церкви властями в целях борьбы с ней. Применяют они эти методы совсем не в силу того, что хотят зла, а только лишь по той причине, что о существовании других методов не подозревают.

Во-первых, они объявляют православие единственно правильным мировоззрением, то есть воспринимают его как идеологию, причем по сути дела даже не православие, о котором они на самом деле пока еще ничего не знают, а только тот его вариант, ту его форму, одну из многих, которую они совсем недавно и поверхностно усвоили. В случае с нами православием механически заменяется марксизм и научный атеизм, в случае с поздней античностью -vкульт римского императора. Во-вторых, всех, кто с ними не согласен, пусть даже в мелочах, они тут же зачисляют в еретики. <->

Найти, обличить, обезвредить врага v установка типичная для любого общества, где царит или недавно еще царил тоталитарный режим. Этим врагом может стать кто угодно, любой, кто чем-то отличается от остальных: человек другой национальности, инославный, рыжий, "очкарик", верующий или, наоборот, неверующий, тот, кто улыбается или, напротив, почему-то не хочет улыбаться, и проч. Поиски врага и, главное, борьба с ним всегда сплачивают толпу, объединяют ее на понятной всем и каждому базе: "ату его".

Когда тоталитарная власть уходит и общество, казалось бы, освобождается от опеки разного рода идеологических ведомств, этот рефлекс ("ату его") сохраняется в поведении воспитанных при тоталитаризме людей. Они начинают искать врагов уже не по указке сверху, а по собственному желанию, объединяясь для этого в группы, добровольные общества, команды, братства и проч."

3. Священник Георгий Чистяков. На путях к Богу Живому. М.: Путь, 1999. С. 137.

"Когда мы заявляем, что православие v это единственно верный святоотеческому преданию и единственно правильный способ веры, мы оказываемcя учениками, horribile dictu, не святых отцов, а Суслова, Жданова, Андропова и прочих партийных идеологов, тех, кто насаждал марксизм, настаивая на том, что это единственно правильное и единственно научное мировоззрение. Монополия на истину вообще крайне опасна, ибо делает нас жесткими и жестокими, но, к сожалению, очень удобна, ибо освобождает от необходимости думать, выбирать и брать на себя личную ответственность за принятие тех или иных решений. Я уже не говорю о том, что она истину просто и сразу убивает, ибо истина может быть только свободной."