Три - эльфам забулдыгам ,

Семь - гномам сквалыгам ,

Девять - людям на раздор ,

И одно себе - в Мордор !

(К сожалению автор нам не известен, да не обидится он за это самовольное издание, но мы слышали эту вещь от Сильвара, которому она в свою очередь была рассказана Татьяной Никулиной. И если вдруг многоуважаемый автор увидит это издание да не сочтет он за труд отписать нам письмо.

Редакция.)

Мы рады представить вашему вниманию новую рубрику посвященную различным играм. Итак:

Большой Кринн ' 97

Ночь. Костер. Вокруг костра сидят драконы, слушают, как поет Ден-назгул. Песни о еретиках и бесах разносятся далеко вокруг. Одинокий путник заглядывает на огонек: "Темный собрались?"- "Нет,- говорят ему сидящие у костра,- это лагерь светлых эльфов Квалинести, а это их гости...

Говорят, что игра с самого своего рождения обещала превратиться в один большой стеб. Не знаю что было в начале, но то, что мне удалось увидеть в последние два дня... Эльфийского лагеря изначально на игре не было вообще. Только в предпоследний день приехали два эльфа и гордо встали отдельным лагерем Квалиностом. Эльфы оказались такой редкостью, что за их острыми ушами охотились все, начиная Танисом полуэльфом и заканчивая драконармией. Одному из драконидов даже удалось вытрясти из мастера сертификат на эльфийские уши.

Изначально светлые силы на игре были представлены Соламнией, но ее выносили так часто, что им надоели массовые походы в мертвятник всем лагерем, и они уехали не дождавшись конца игры. На их место приехал МакКавити и Ко и объявил, что это вторжение из параллельного мира и что он хочет покорить Кринн. Главный удар пришельцы решили обрушить на зеленую драконармию, предводительствуемую зеленым драконом Цианом Кровавым Губителем. Драконы приехали из Риги, готовились к игре долго и тщательно, поэтому отыгрывали все красиво и детально. Штурм крепости начался с парных рыцарских поединков, продолжился битвой магов и перешел уже непосредственно в штурм, когда... на поле боя вышла проститутка пятого уровня и сказала: "Все воины смотрят на меня влюбленными глазами, доспехи на них лопаются, ибо встает все, что может, они теряют дееспособность". На этом штурм закончился.

Кроме рижан серьезно играл Рейстлин. Народ даже специально приходил смотреть, как он отыгрывает. Приехав на полигон к концу игры, я от всех слышала одно и то же: "Игра скисла, но Рейстлин и зеленая драконармия - это круто!.." Мастерской волей хилого мага несколько раз воскрешали из мертвых, причем в один из них

Рейстлина расчленили, голову повесили над воротами крепости, остальное - ниже, но воскрешение все равно состоялось - поняли, что без чахоточного мага будет совсем скучно.

Но скучно не было. Еще бы! Не особо поскучаешь, когда узнаешь, что волей какого-то мага из овражного гнома сделали дракона, а у драконидов лекарем живет эльфийка Сильванести, да еще огры - ее телохранители. Можно конечно ругаться и говорить: что мастера - бакланы, не сумели создать серьезную игру. Но лучше просто посмеяться и вспомнить старую эгладорскую песенку:

Мораль этой песни: без стеба никак!

Без стеба весь мир погрузится во мрак!

По свежим впечатлениям Эртин-э-Арвен.

P.S. Кому интересно - игра проходила 21-27 июля 1997 года на 49 км по Казанке.

Дневник одного айнура.

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта рукопись была найдена мной в одной из общественных уборных города Москвы. Несколько разрозненных листков лежали в углу на закапанном краской стуле. Из любопытства я подошла посмотреть и первые же слова поразили меня. Рукопись, написанная по-русски красивым, ясным почерком, содержала точные и неопровержимые доказательства пребывания в Средиземье Профессора, Перумова и пр. Те листки, которые попали мне в руки, были, очевидно, взяты из середины, поэтому ни имени автора, ни его местопребывания установить мне не удалось. Полагаю, что это мог быть кто-то из населяющих Валинор айнур. Указанное здесь заглавие условно.

... Господи, да профессор был милейшим человеком. Он мирно побродил по Валинору, попыхивая трубочкой и одобрительно поглядывая по сторонам. Его сводили по достопримечательностям, показали Феанора, попросили оставить запись в книге почетных гостей и проводили с искренним сожалением.

Потом был Перумов. Он не заинтересовался ни Валимаром, ни Форменос, зато с ходу оказался в Круге Судеб и долго, настойчиво расспрашивал Манвэ, ни нарушают ли Валар принципы свободы и независимости людей. Повелитель ветров, купившись на умные глаза собеседника, начал было теологическую беседу, но уже через пятнадцать минут выяснилось, что Перумов в бога не верит, а все окружающее считает плагиатом с " Руслана и Людмилы". Что же оставалось делать? Кооптировали Тулкаса, вручили ему ведро здравура. Через сутки бесчувственное тело литератора загрузили на корабль и отправили по месту отправления.

После отбытия Перумова все мы, признаюсь, вздохнули с облегчением. Казалось, ничего хуже и быть не может. Как глубоко мы заблуждались!

Эта женщина обрушилась на нас как гнев Эру на беззащитный Нуменор. Она уверенной походкой сошла со сходней, небрежно поправила черную накидку, стряхнула пепел с мундштука и проследовала в Круг Судеб. Опять в Круг Судеб! Уважаемые туристы, вы же не находите возможным, по приезде в чужую столицу, первым делом отправиться в парламент! Отыщите в себе хоть каплю уважения!

Впрочем, я отвлекся. Итак эта женщина... Звали ее Наталья Васильева, но себя она приказала называть Ниенна. Настоящая Ниенна, увидев ее, на миг застыла, два раза всхлипнула и ударилась в рев. Она проревела все время, пока Васильева была у нас.

Эта женщина была самым страшным испытанием Валинора со времени гибели двух древ. Она была немногословна и вездесуща и, в отличии от своей тезки, плакать не собиралась. В двадцать четыре часа она заполнила собой все. Ходили слухи, что видели, как бледный Манвэ стоял перед ней навытяжку и почтительно бормотал : - Понял... Слушаюсь... Больше не повториться....

А Феанор как заперся в Форменос, так и не открывал ворот до самого конца.

Мелькора, замерзшего и умирающего от жалости к себе, вернули с орбиты и почтительно препроводили в Круг Судеб. Васильева сказала речь. Начало ее, клацающий зубами Мелькор, пропустил, но в середине начал прислушиваться, а к концу ее глаза Черного Валы сияли во лбу как два Сильмарилла. Впрочем, остальные Валар были не лучше.

Итак, в Валиноре началась новая жизнь. Положение ухудшалось тем, что Васильева от нас никуда не собиралась. Мелькору было совсем худо. Его все жалели. Ему поставили трон в Кругу. Теперь стоило Черному Вале открыть рот, чтоб зевнуть, как все орали друг на друга : - Тихо Мелькор будет говорить! - и ели его глазами.

Укоренившееся за ним прозвище Моргот было повсеместно запрещено и изъято из печатных источников. С Тулкасом провели разъяснительную беседу , после которой он со слезами на глазах ходил к Мелькору извиняться. Тот послушал, похлопал Воителя по плечу и отпустил. Эльфов тоже пытались просветить, но они оказались упрямым материалом. Услышав, что Мелькор их всех любит, и они, значить, должны его любить и звать Учитель, телери впали в растерянность, нолдоры в гнев, а ваниары в ужас. Три короля устроили совещание, сравнили ощущения и, собрав семьи, дворы и народ, отправились прогуляться.

Н. Васильева пожала плечами и сказала, что они жалки, а у Владыки есть ученики и получше. На осторожный вопрос не орки ли это, она презрительно промолчала. Мелькор отъелся, обленился и обнаглел. Он валялся в отстроенном для него дворце и делал вид, что составляет альтернативный айнурский оркестр. Васильеву он называл "коллега" покровительственно обнимал за плечи и давал прикурить от пальца. Впрочем, он ее, кажется, разочаровал. После того как Ирмо удалил у него с лица следы проклятия Манвэ, обнаружилась неинтересная, костлявая и желтоглазая личность, к тому же питающая пристрастие к жительницам Тириона. В ванну его невозможно было загнать никакими силами, потому что Ульмо новыми веяниями так и не проникся и грозился с Морготом разобраться лично.

Да, забыл добавить, эта женщина как -то странно коверкала язык, то тут, то там вставляя "ах", или заменяя "а" на "э". Мы в начале подумали, что она задыхается в дыму, который непрестанно пускает изо рта. Но оказалось, что это изначальный язык, придуманный Мелькором, который затем исказили эльфы. Надо ли говорить. что Мелькор ее не понимал, но уже через несколько часов с успехом подражал, лихо мешая эльфийские и орочьи слова. Васильева его прекрасно понимала и была, кажется, вполне удовлетворена.

Итак, Мелькор поселился в комфортабельном дворце, вокруг которого, по настоянию Васильевой, насадили, специально выведенные, черные маки и ирисы (фиолетовые). Черные и серебряные шпили вздымались в безоблачное небо Валинора. Вскоре вокруг них сделал первые круги молодой дракон, названный Глаурунгом Вторым. Скотина шумно хлопала крыльями и время от времени выпускала жидкие языки пламени. Васильева посмотрела на дракона и поморщилась, похоже, он не отвечал ее представлениям, но Мелькор был так горд своим произведением, что она не стала возражать.Вообще же Черному Вале явно не хватало поклонения. Валар в этом смысле были неудовлетворительны, тем более, что Варда к Мелькору так и не пришла, предпочтя отсиживаться на Таниквэтиле. Эльфы же находились в такой несусветной дали, что даже Тулкас отказался их преследовать. Впрочем, оставался еще Феанор. По настоянию Васильевой, с ним был организован сеанс связи по палантиру. Беседа прошла в угнетающей, нервной обстановке. Высокие договаривающиеся стороны уже после двух первых слов ( ими были " Привет тебе") начали поминать друг другу старые обиды и угрожать. Васильева молча расстреливала Феанора глазами, но тут, как говорится, калибры были не равные. Мелькор плаксивым голосом жаловался на Финголфина и все порывался тыкать в лицо, на котором даже шрамов больше не было, и ныл, что нолдоры ему все жизнь мешали любить Средиземье. Феанор высокомерно орал, что Финголфин слабак и рохля, и если бы он был на его месте, то Моргот теперь бы тут не сидел. В завершение, обращаясь специально к Васильевой, Феанор заявил, что как был Моргот подлецом и сволочью, так и остался, хоть крылья ему приделай, а хоть рожу отмой. На этом сеанс связи прекратился. Моргот рыдал на плече у Васильевой. После восьмичасовой обработки с глазу на глаз, он и сам верил, что у него в Средиземье и Белерианде были какие-то грандиозные планы и благородные намерения.

На наше счастье этот инцидент положил конец безраздельному владычеству Васильевой в Валиноре. Разочарованность ее достигла предельной отметки. И ее трудно не понять.

Мелькор был хам, циник и болтун. Все его достоинства заключались в твердой уверенности, что он еще всем покажет. К цветам он был равнодушен, зверюшек понимал только в виде жаркого, а безрукость его была такова, что пришлось приставить к нему отдельного айнура для завязывания шнурков на ботинках. Валинор тоже не соответствовал облику бесплодной, сожженной светом страны. Воздух здесь был свежий и ароматный, города просторные и красивые, звери в лесах доверчиво подходили тыкаться носами в руки. Только вокруг дворца Мелькора все почему то вяло, даже черные маки. Васильева начала смотреть на восток. Там как представлялось ей были простор и свобода : черные замки, черные маки и черные менестрели. Ей представился строй назгулов, молодцевато вытянувшихся перед ней. Не медля ни минуты и не с кем особенно не прощаясь, она отбыла на пристань, и вскоре корабль, наспех выкрашенный в черный цвет, навсегда унес ее из Валинора. Ее проводили с кое-как прикрытым облегчением, предоставив рокам в рекордные сроки разрушать Ангбанд и возводить на его месте новую, уже прекрасную цитадель.

Измученный Мелькор ( еще бы, столько времени изображать доброго и хорошего) приплелся в сады Ирмо и рухнул там под кустик. Потом он к изумлению всего Валинора помчался мыться и оказался вдруг братом близнецом Манвэ. Больше он никому не досаждал, сидел себе в Валмаре и селекционировал яблоки под руководством Йаванны. А его дракона нолдоры приспособили к использованию в металлургии и горном деле. А однажды в валиноре услышали крик . Сначала тэлери, потом нолдоры в Тирионе, и, наконец, он долетел до Валимара. Ослабленный далью, почти неразличимый, он был полон такой тоской и нечеловеческой мукой,. что Ниенна поежилась и пролепетала: - "Может мы зря. Саурон конечно Враг, но ведь ТАКОГО он ничего не сделал."

Вот и вся краткая история пребывания в Валиноре Надежды Васильевой, известной под прозвищем Ниенна. После ее отплытия эльфы снова вернулись в свои города и деревни, открылись ворота Форменос, на большом празднике Тулкас плясал с Ниенной ?1, звонко хохочущей на удивление всему Валинору. Больше, пожалуй, никаких следов не оставило ее краткое пребывание. Только Тулкас, стоило какому-нибудь нолдорскому принцу из буйного потомства короля Финвэ не в меру расшалиться, плотоядно облизывался и говорил : - " Вы его не бейте, дайте я ему лучше в глаза посмотрю." И виновный надолго притихал.

Мира

АВТОРЫ ! ! !

Идея наша - мысли ваши. Нашей гениальности на все номера не хватит. Поэтому творите: пишите, pисyйте, сочиняйте и тащите нам. В качестве гоноpаpа - удовольствие созерцать свое имя в национальной эльфийской газете. Цивильныйми именами просьба не подписываться. Объем произведения не ограничен (сами ypежем). Национальность автора не имеет значения: будь вы хоть Серым Гэндальфом, хоть Зеленым назгyлом нам не жалко, был бы материал хороший. Можно все это тащить на бумаге, а лучше на дискетке. Успехов в творчестве. Редакция.

Мы ждем вас по тел 276-7743 и/или по адpесy: 109172, Москва, Саpинский проезд, д.2, кв.57

(Для Эpтин-э-Аpвен) . ИЛИ по тел 591-9476 и по адpесy: 143013, Московская обл.,

Одинцовский р-н., пос. Немчиновка-1 ул. Агрохимиков д.9 кв.91 (Александр),

Bозможно написание писем на FIDO адрес 2:5020/1256.12 (Amartel)

В выпуске данного номера принимали участие :

Авторы : Маяк Оркский , Мира

Корреспонденты : Эртин-э-Арвен

Главный редактор : Амартэль

Верстка : Амартэль

Типография : Горлум