(Когда я первый раз попытался сесть за этот отчёт я столкнулся с одной проблемой. Она заключалась в том, что впечатления игрока и персонажа изрядно перемешались и на бумаге представляли собой такой винегрет в котором даже я сам разбирался с трудом. Писать отчёт только от лица игрока или только от лица персонажа значило многое упустить, а писать два мне не позволяла лень-матушка, которая, как известно, вперёд нас родилась. Поэтому воспоминания игрока я пишу нормальным шрифтом, а воспоминания персонажа курсивом и пускаю их паралельно друг другу.)

День первый.

      Подхожу к автобусной остановке в полной уверенности, что там никого ещё нет. Ошибка. Там уже стоят три человека - Эленкар и его брат Мишка с каким-то другом. Здороваемся, я сбрасываю вещи и начинаем ждать. До автобуса ещё больше получаса, так что мы успеваем сбегать в пару магазинов и аптеку. Я купил карты и кости - для организации культурного досуга отряда орков и свечи - понятно для чего. Ждём. Проходит двадцать минут, за это время подтягивается Витька и Хэлька с Натали и Кеменкири. Кеменкири едет сейчас с нами, а Натали и Хэлька завтра. Попутно я узнаю, что Таисия с Хэлеком и Мартой уже на полигоне, они уехали ранним утром на машине. Значит на полигоне есть вода. Это хорошо. Ждём дальше. Я начинаю нервничать - до автобуса уже осталось пять минут, а Артёма всё нет. А у него все кандалы. И барабан. И как связаться с ним знаю только я. Пытаюсь объяснить Хэльке сущность проблемы и даю ей телефон Артёма. Она обещает, что если он так и не подойдёт, то она ему позвонит. Появился автобус. Артёма всё нет. Мы влезаем в автобус, настроение у меня стремительно ухудшается, но тут обернувшись к двери, чтобы попрошаться с Хэлькой и Натали я вижу лезущего в автобус Артёма. Ура. До полигона мы доехали нормально, Таисию и прочих нашли, слегка поели и пошли строить. К вечеру у нас был уже совершенно готовый Тол-ин-Гаурхот (тронный зал с троном, яма, и одиночная камера) и полуфабрикат Нарготронда - в Нарготронде мы ничего не построили, зато растащили в стороны все брёвна и ветки. Потом поели, поболтали (я например заболтался с Хэлеком аж до четырёх часов) и легли спать.

День второй

      С утра мы со Стасом и Артёмом пошли искать Дориат, то есть ту поляну на которой было решено Дориат ставить. Примерно через сорок минут блуждания по гребеням мы со Стасом поняли, что где находится Дориат мы не помним. В смысле помнить-то помним, но найти не можем. Артём нам помочь ничем не мог - он был на полигоне первый раз. Оставалось только дожидаться приезда Князя и надеяться, что он Дориат найдёт (Таисия утром уехала за новой партией игроков и ожидалась примерно к 14 часам, а Князь с Анной и Медвежонком должны были приехать часов в 10). Около десяти часов в жилой лагерь весело ввалилась Цитадель почти в полном составе. Но ни Князя, ни Анны с ними не было. Выяснилось, что они приедут позже. Но зато с ними была Медвежонок и я почти без надежды на успех предложил ей вспомнить где Дориат и попробовать отвести нас туда. Выянилось что мой скептицизм был напрасен. Буквально за пять минут Медвежонок совершенно уверенно вывела нас к Дориату - как мы его сами не нашли ума не приложу. Не знаю кому как, а мне за свой топографический кретинизм было стыдно. Мы начали вяло возиться с постройкой Дориата, провозились минут двадцать, а потом подошли Саня с Вовкой и кем то ещё и завершение постройки мы предоставили им, а сами вернулись в жилой лагерь.
      После этого весь день ушёл на всевозможные мелкие хлопоты. Мы ломали дрова для костра в тронном зале Саурона, готовили факелы, натягивали верёвку по которой Ородлин должен был из Нарготронда выйти к поляне где его возьмут в плен, доделывали прикиды и пр. Весь день постепенно подтягивался народ и я тихо офигевал от его количества - по сравнению с прошлым годом нас стало больше раза в три. По ходу дела выяснилось, что один из орков не приехал, зато есть совершенно новый человек по имени Феб, который готов играть орка (кстати, ИМХО этот человек сыграл орка лучше всех). Уже ближе к вечеру мы немного поготовились к выносу нашего отряда Финродом и Береном ( зря готовились, на игре всё получилось не так. Ну да, что не делается всё к лучшему). Я последний раз договорился с Мартой относительно её пленения и допросов и пошла команда одеваться.
      По идее игра должна была начаться в 20.30. Реально началась она в 21.00 - примерно в это время Дориат, который начинал первым ушёл к себе в лагерь. До начала нашей игры оставалось чуть больше часа, мы ещё немного посидели в лагере и пошли на дорогу, откуда должны были начинать. Дошли до места, сели ждать. Мы сидели метрах в 100 от поляны, на которую должен был выйти Ородлин, а на самой поляне его ждал один из орков - вернее это был пока не орк, а человек (Феб) , вролинга ещё не было. Увидев (точнее услышав) Ородлина с провожатым Феб должен был идти к нам и дать отмашку на начало игры. По предварительной прикидке от начала игры в Дориате до появления на поляне Ородлина должно было пройти чуть больше часа. Примерно так, наверное и получилось (это время я использовал для того, чтобы последний раз перед игрой прогрузить орков), но ни у кого из нас не было часов, поэтому казалось, что время идёт очень медленно и к концу нашего ожидания меня уже вовсю обуревали чёрные мысли: а что делать если Ородлин не придёт? а вдруг он, несмотря на верёвку заблудился? А что будет если мы не успеем на место встречи с Финродом, Береном и прочими? На Ородлина была завязана очень большая часть согласовки по времени и если бы он заблудился, это была бы катастрофа. Но к счастью этого не случилось. На дороге показался Феб и сказал, что "они пришли". Всё. Игра началась.

      Мы идём по ночной дороге, я - Больдог, тёмный майя и мой отряд. Мы идём из Ангбанда. Наша цель захватить в плен достаточно высокопоставленного жителя Нарготронда, лучше всего из родственников короля.
      Мне кажется или я слышу музыку? Едва слышные звуки... Флейта? Я приказываю Халю отправить вперёд разведчиков. Два орка отделяются от отряда и исчезают в кустах по разные стороны дороги. Ждём. Орки возвращаются.
      - Командир, там эльфы. Один играет на дудке, другой просто сидит рядом.
      - Вооружены?
      - У того что с дудкой маленький лук. У второго топор. Доспехов нет.
      Я поворачиваюсь к Халю:
      - Одного возьмите живым.
      Мы крадёмся по кустам. Звук флейты уже слышен совершенно явственно - нежная, чуть грустная мелодия. Красться дальше становится опасно - услышат. Халь резко взмахивает рукой и с диким рёвом бросается на эльфов. Отряд за ним.
      Всё закончилось едва успев начаться. Когда я вышел на поляну один эльф был мёртв, а на втором придавив его к земле и крепко обхватив руками лежал Снага.
      - Поднимите его.
      Пленника поднимают с земли. Ещё совсем мальчишка - и ста лет не исполнилось, сразу видно. Он не стоит на ногах, оркам приходиться поддерживать его за плечи. Интересно, это у него от страха, или он сопротивляется таким жалким образом?
      - Кто ты такой? Откуда?
      Молчит. Один из орков сильно бьёт его кулаком в бок. Молчит. Допросить его как следует? А зачем? Отдам Гортхауру, пусть он и возится, я своё дело сделал.
      - Руки ему свяжите. С нами пойдёт.
      Короткая заминка - эльфёнок не желает идти своими ногами. Орки ругаются, но ничего не могут поделать. К ним подбегает Халь. Несколько мгновений и проблема решена - пленник послушно идёт куда велено. За что люблю Халя, так это за то, что с ним можно позволить себе не думать о каждой мелочи. Полезная тварь.
      Идём дальше.

      Я наконец увидел на обочине столбик с табличкой - в этом месте надо было поворачивать в лес. Повернули. Мда... От дороги до тронного зала Саурона днём можно было добраться за полминуты, по прямой там наверное метров сто, не больше. И тропинка есть. Но отряд орков искал дорогу минут пять и чуть не заблудился. Хорошо, что в тронном зале костёр горел.

      Перед нами ворота Тол-ин-Гаурхот, навстречу нам выходит какой-то человек.
      - Кто вы и откуда идёте?
      - Я Больдог. Доложи обо мне Гортхауру.
      - А это кто с вами? - он смотрит на эльфёнка.
      - Пленник.
      Человек впускает нас во двор крепости и уходит. Я разрешаю оркам отдохнуть. Они садятся к огню, кроме тех двоих которые держат пленника. Человек впустивший нас возвращается.
      - Повелитель ждёт тебя. Следуй за мной.
      Я жестом приказываю оркам тащить эльфа за мной. Мы входим в тронный зал. На возвышении стоит чёрный трон, на нём Гортхаур. У его ног сидит огромная летучая мышь. Перед троном горит большой костёр. Я почтительно кланяюсь.
      - Приветствую тебя, Гортхаур.
      - Привет и тебе, Больдог. Как дела на севере?
      - Всё по прежнему. Никаких достойных твоего внимания, но неизвестных тебе новостей я не принёс.
      - А куда ты идёшь? И зачем?
      - Мелькор приказал мне поймать кого-нибудь из Нарготронда. Лучше всего из приближённых Финрода или даже из его семьи. Я отправлю отсюда часть моего отряда к границам Нарготронда на разведку и за последними новостями. Потом наверное пойду туда и сам.
      - Зачем Мелькору родичи Финрода? Нарготронд нам не опасен, по крайней мере сейчас.
      - Не знаю. Сам он не сказал, а я не стал спрашивать.
      - Разумно. Если Повелитель не говорит нам чего-нибудь значит у него есть на то причины. А это кто с тобой? - кивает на эльфа.
      - По дороге взяли. Я думал его здесь оставить - может узнаешь от него что-нибудь ценное. Мне он ничего не сказал. Упрямый.
      - Мне скажет. - Гортхаур слегка поворачивает голову: - Кайрен!
      - Да мой повелитель. - к трону подходит человеческая женщина среднего возраста. На поясе плётка, кинжал и связка ключей.
      - Этого эльфа - в темницу.
      Я киваю оркам, чтобы они помогли Кайрен. Эльфа уводят. Гортхаур опять обращается ко мне:
      - Твоему отряду нужно что-нибудь?
      - Припасы в дорогу, факелы и отдых. Разведчики выйдут сегодня же.
      - Возьмешь всё необходимое. - Гортхаур небрежным кивком отпускает меня.

      Тол-ин-Гаурхот и днём производил сильное впечатление, но ночью... Трон возвышающийся над поляной, ветви деревьев сверху - ни неба ни звёзд не видно, костёр у подножия трона... И Саурон на троне. До игры я честно говоря немного сомневался в Сауроне, но теперь скажу - лучше эту роль сыграть было нельзя. Может быть просто образ созданный Васей так совпал с моими личными представлениями о том каким был Саурон, но я видел именно Саурона. Правильного. Такого каким он и должен был быть. Особое слово о летучей мыши. По-моему в лице Анжелы и по жизни есть что-то жёсткое и даже жестокое, а с помощью грима эти черты были очень умело усилены. В результате в летучую мышь я тоже поверил сразу. И как-то не возникло и тени вопросов типа "А всё-таки человек она или летучая мышь? А если летучая мышь то почему такая большая и разговаривает? А если человек почему летать умеет?" Она просто была такая какая была. И была очень уместна, очень логична и естественна (может быть я изъясняюсь несколько коряво, но те кто видел Тхурингветиль меня наверное поймут). Кстати, уже после игры прочитав отчёт Сабрины, я выяснил, что всё то время которое мы по жизни, не вролившись ещё, ждали Ородлина, Тол-ин-Гаурхот провёл по игре. Вообще-то предполагалось, что Остров начнёт играть как раз перед нашим приходом, потому что иначе первые час - полтора им будет совершенно нечего делать. Но как я понял из того же отчёта игра на Острове началась сама собой и в общем-то никто об этом не жалеет. По этой причине видимо обитателям Острова и показалось, что отряд Финрода опоздал. На самом деле как раз отряд Финрода пришёл точно в расчётное время, наша согласовка времени через Ородлина (по крайней мере первая её половина) сработала идеально. Вот Лютиэн действительно пришла потом раньше времени - одна из тех самых накладок которых не быть совсем не может. После нашего разговора с Сауроном я быстро вышел из роли - вести отряд к месту встречи с Финродом и Береном я собирался не как Больдог (иначе Больдога бы убили, а я хотел играть эту роль до конца), а как обычный орк-командир, не вживаясь в эту роль, а просто добросовестно её отыгрывая. Вернулся в Больдога я после того, как вынесенные отрядом Финрода орки вернулись на Тол-ин-Гаурхот. Поэтому о выносе у меня есть только воспоминания игрока. Я вернулся из тронного зала и приказал оркам собираться в поход. Мы взяли с собой несколько факелов (бутылка с бензином ещё с вечера висела у меня на поясе сзади, под плащом - сколько раз я сам себя благодарил за предусмотрительность! Что бы с нами было без этой бутылки мне подумать страшно.) зажгли один из них и пошли к оврагу. Спустились мы вполне благополучно, у меня даже мелькнула мысль типа "Овраг ночью, овраг ночью... Ну и ничего страшного. Испугали ежа голым профилем". Но это оказались ещё цветочки. Ягодки начались в самом овраге. Там было абсолютно темно. Без факела своих рук не видно, да и с факелом немногим лучше. Как никто из нас ничего не переломал - для меня до сих пор загадка. Сам я, например, дважды падал в какие-то ямы (видимо в русло высохшей речки. Днём его было прекрасно видно, а ночью шишь.), но оба раза отделался лёгким испугом. Маркер, обозначающий место где нам положено было устроить привал, я нашёл наверное только потому, что сам его вешал. Разжигать костёр по-нормальному мы уже были не в состоянии, поэтому я просто плеснул бензином на кучу веток и бросил спичку. Маги, однако. И наступило время отдыха. Эльфов в овраге мы не встретили, значит всё шло по плану и Финрод до места встречи ещё не дошёл. Промахнуться в овраге мимо нашего костра было невозможно в принципе, а значит можно расслабиться и спокойно ждать эльфов. Пока ждали, орки спали, ели, пили вино (настоящее), играли в карты - в общем отдохнули как следует. Была совершенно сюрреалистическая сцена со "странствующими гномами" - из кустов с хрустом ( я думал это Финрод и компания) появляются Славик с Илюхой. Оба пьяные. На вопрос кто они такие заявляют гордо "Мы странствующие гномы." Странствующих гномов убили и съели - мы же орки чего от нас ещё ожидать если их двое а нас семеро. Сфат молодец - утащил одного из гномов в кусты и там так убедительно чавкал, что когда он вернулся и сказал "Я его сожрал.", я ему почти поверил. Прошло примерно сорок минут с начала нашего привала, когда в кустах со стороны Нарготронда раздался громкий хруст. Я боялся, что когда пойдут эльфы я не пойму и с чем нибудь их перепутаю. Напрасно боялся. ЭТО было невозможно перепутать ни с чем. Халь громко кричит, что это враги и надо отойти от костра, а то они нас видят, а мы их нет. Он совершенно прав - недаром в военном училище по жизни два года оттрубил - оставаться в свете костра и изображать из себя мишени для невидимых врагов по игре очень глупо. Но я прекрасно понимаю, что отходить от костра нельзя - ещё нехватало чтобы эльфам пришлось нас в темноте искать и в темноте рубить - мы потом до утра всех не соберём. Про то как биться (а у некоторых и у нас и у них были железные мечи) в темноте было лучше вообще не думать. Я пытаюсь быстро найти игровое обоснование запрету отходить от костра - в критическую минуту мои умственные способности обостряются и я мгновенно рожаю объяснение, которым до сих пор горжусь. В самом деле не могут же ЭЛЬФЫ или даже люди, с таким треском ломиться по кустам к орочьему лагерю! Значит это кабан! А отходить от костра, когда рядом в темноте бродит кабан разумеется не следует. Всё это я громко проорал оркам и достиг необходимого эффекта - разбегаться от костра перестали. Треск в кустах продолжался и приближался. И вдруг затих. Прошло примерно секунд десять и из темноты на нас бросились эльфы. (Сам я не слышал знаменитого приказа "В атаку!" и не видел, как посыпались в яму походники. Но могу рассказать как мне это потом описала Аня (один из орков): "Вижу тёмные фигуры. Потом крик "В атаку!" и тут фигуры исчезают. Я даже не поняла что случилось - было похоже на какое-то колдовство - только что были и вдруг исчезли. А потом опять появляются и я слышу чей-то истеричный смех."). Я ждал Сэрмал, но не дождался, схватился с каким-то эльфом, потом меня ударили сзади в ногу, я упал на одно колено, несколько секунд защищался против двоих эльфов и наконец получил смертельный удар в живот. Упал. Лежу жду когда нас понесут в сторону от костра. Прождал минуты три, понял что не дождусь потихоньку встал и ретировался. Как мы возвращались на Тол-ин-Гаурхот я описывать не буду. Так же как шли к месту встречи, но хуже. Кстати, что характерно, и в этот раз никто ничего себе не сломал. И до Тол-ин-Гаурхота добрались все. Я опять становлюсь Больдогом.

      Я стою во дворе крепости у открытых ворот и смотрю на приближающихся орков. Какой-то небольшой отряд - может быть это мои разведчики? По одежде вроде похожи. Нет, вряд ли. Рано. Сейчас они ещё и до Нарготронда не добрались наверное. Да и с чего бы им пытаться обойти Остров - им было ясно сказано всё разведать вернуться и доложить. Или они не выполнили поручения и боятся мне на глаза показаться? Да нет, что за вздор! Если бы они струсили, ни за что мимо Тол-ин-Гаурхота не пошли бы - твари они конечно тупые, но не настолько же. Орки подходят к воротам и останавливаются. Я оглядываюсь - никого из подчинённых Гортхаура поблизости не видно. Шагаю вперёд:
      - Кто вы такие? Откуда идёте?
      - Мы служим Великому Мелькору. Идём от границ Нарготронда в Ангбанд.
      - А почему пытались пройти мимо не заходя на Остров?
      - Мы спешим. У нас важное задание, не задерживай нас.
      - Так спешите. что хотите нарушить законы служащих Тьме? Правила, что не для вас писаны - всякий кто идёт мимо Острова Оборотней должен доложить о себе Гортхауру.
      - Мы не можем задерживаться. Кто ты такой чтобы приказывать нам?
      - Тот кто сильнее тебя. А задержаться вам всё же придётся - не захотите добром заставят силой. Или хотите проверить?
      Молчат. Правильно, что тут скажешь, их едва десяток, а здесь сильная крепость, да и не посходили же они с ума ещё - с Гортхауром связываться. А вообще странные какие-то орки. Наглые на удивление. Не будь я на территории Гортхаура, не так бы я с ними разговаривал. Но здесь его крепость, он и разбираться будет. Кроме того, может этим тварям и правда что-то важное поручено. Сейчас узнаем.
      - Идите за мной.
      Я иду в тронный зал, странный отряд за мной. Когда я обернулся, увидел, что у меня за спиной стоит Халь - странно, я же его не звал. Сам почувствовал что ли?
      Вхожу в зал. На троне Гортхаур, рядом летучая мышь и тюремщица. Я подхожу к трону, кланяюсь Гортхауру и оборачиваюсь показываю рукой на орков:
      - Это тот самый отряд, который хотел пройти мимо Острова без доклада.
      Гортхаур внимательно смотрит на них:
      - Кто вы и кому служите?
      Орк-командир называет своё имя - я не расслышал его, но отчётливо услышал конец фразы "...а служим мы Властелину Морготу." Ничего себе! Как он назвал Повелителя?! Но Гортхаур спокоен, словно и не заметил ничего.
      - Почему не зашли на Остров сами?
      - Мы спешили в Ангбанд со спешным и секретным поручением к нашему комендиру.
      - Кто ваш командир?
      - Наш командир Больдог. Повелитель прикажи отпустить нас, наше дело очень важно.
      Я даже не удивляюсь. Мне уже совершенно ясно, что с этими орками что-то очень сильно неладно. Судя по тому, как с ними разговаривает Гортхаур, он уже понял в чём дело и сейчас играет с ними как кошка с полупридушенной мышью.
      - И что же это за дело?
      - Мы не можем сказать тебе об этом, Повелитель. Только с Больдогом мы можем говорить о нашем деле.
      - Вы мне нравитесь! Я вижу вы верные и отважные ребята! Не хотите ли перейти от Больдога ко мне на службу?
      Что он такое говорит? Я ничего не понимаю!
      - Нет господин, мы служим Больдогу.
      -Что ж, воистину верность заслуживает щедрой награды, а предательство кары, - голос Гортхаура меняется, он не говорит он поёт и его песня - не песня, но песнь:

      Вероломство точно ржа, разъедает изнутри и сердца, и города, заражая души злом.

      Я смотрю на предводителя орков. При первых же звуках песни Гортхаура орочья морда словно подёрнулась рябью, ещё какое-то мгновение держалась и спала вместе с чёрным плащом. Эльф. Золотые волосы, белый плащ, мука на лице - вот в чём дело! Это не орки! С остальных тоже спадают их личины - это эльфы. На мгновение меня охватывает мучительный стыд - до последнего не мог разобраться в чём дело, а ведь казалось бы в таких делах я поопытнее Гортхаура. Хорош, нечего сказать. Сейчас Гортхаур допоёт и будем выяснять кто они такие, откуда и что им понадобилось на Севере.

      ... и растают твои чары и надежда твоя рухнет, как трухлявый старый дуб что внутри изъеден гнилью.

      Тьма наползает на эльфов, сгущается вокруг них, давит, поражает их души. Сейчас упадёт их предводитель...

      Кто полон душой и горяч ледяной пустоты не убоится. Кто светел - тот и во Тьме останется светлым. Кто верен и смел - не устрашится ни боли, ни смерти. Кто всё потерял, но сберёг незамаранной душу, за краем земли для того есть иная надежда.

      Словно яркий свет зажёгся в кромешной тьме. От эльфа исходит сияние, ослепительный белый свет - я вижу его, но вижу не глазами. Он отвечает! Я чувствую удивление и растерянность Гортхаура - но лишь мгновение. Сейчас он ответит. А эльф поёт. Он поёт о чистоте, о надежде. о свободе - он прекрасен сейчас, не могу этого не признать. Сейчас он един со своей песней, он вливает в неё свою душу, он творит её из своей души. Тем хуже для него. Ответный удар Гортхаура придётся как раз в душу, которую эльф сейчас перед ним распахивает. Чистота? Смешно... Ведь он из нолдор. Свобода?! Ещё смешнее. Они на Волчьем Острове. Надежда?!! Они в плену у Тьмы, а Свет их проклял! И всё же, понимая всё это я чувствую в себе какую-то неоформившуюся тягу к тому, о чём поёт этот эльф. У него нет надежды. но сейчас он верит, что она у него есть. Мне же и это недоступно. Интересно, кто он такой? Кому из эльдар хватило сил не только не пасть от заклятия Гортхаура, но и ответить ему?

      ...сомненья и страх выгорают, десятикратно в бою прибывают силы, рождается твёрдость в сердце пленённого телом, а тем, чей свободен дух - не страшны и цепи.

      Эльф замолчал и Гортхаур отвечает:

      Ты о какой надежде поёшь здесь, жалкий? Кто из Великих, когда её пообещал тебе? Тюремщик, что собирает бездомные души, тащит к себе в подпол, как крыса амбарная? Воистину, только там у тебя надежда есть - в серых покоях мёртвых, без звука, без памяти...

      В голосе Гортхаура нет ни злобы, ни угрозы, ни ненависти - только бесконечное презрение. Да. Сам этот эльф перед ним никто, а те кто мог бы стоять за ним от него отреклись. Свет, горящий вокруг эльфа, слабеет, меркнет, с последними словами песни Гортхаура он погаснет и этот нелепый поединок закончится. Поединок?! Я назвал происходящее здесь поединком? Не много ли чести для этого эльфа? Нет, не много. Несмотря на то, что победить он не мог, сопротивлялся он достойно и победа достанется Гортхауру не без труда.

      ... огненной цепью тело твоё будет сковано, холодом страха душа твоя будет стиснута - вот тогда и поймёшь, кто хозяин твой - жизни и смерти твоей, самой души твоей...

      Последние слова звучат как приказ. Приказ, услышав который, можно или подчиниться, или, если хватит воли, умереть. Посмотрим на что хватит воли у эльфа.

      Не хозяин ты мне Саурон, не Владыка душе моей, ни душам друзей моих, ни эльфов, ни смертных людей.

      Не может быть. Этого ведь действительно не может быть! Чтобы ответить ему нужна какая-то опора, собственных сил не хватит - но на кого, на что опереться нолдо-изгнаннику? Он мог бы ответить будь сказанное Гортхауром неправдой - но ведь это правда! Не понимаю!

      Помню - стоит на высоком холме белокаменный гордый город. Помню - ласкает берег живое зелёное море. Помню лежит за морем прекрасный край, неподвластный Тени. Помню - поют, сливаясь, лучи светоносных деревьев...В этом краю мастерство сильнее времени, светлая радость любви сильнее боли... Сладки холодные воды ручьёв прозрачных, рвутся в небо стволы корабельных сосен, в гавани волны перебирают гальку, белые корабли дремлют у пирса, гордые кони волны - в ожидании странствий... Помню - капли росы на ладонях листьев. Помню - песни дев на Слиянии Света...

      Они правы, а мы нет. Я чувствую это. Я вижу то, что видит сейчас этот эльф и, наверное, чувствую то же, что и он. В его песне целый мир - и неважно насколько так было в самом деле, а насколько он дорисовал его сейчас сам. Важно то, что этот мир прекрасен, благ, правилен, хорош - я не знаю какое слово подобрать! Но я чувствую и понимаю - именно так должно быть. Я хочу быть там, а не здесь! От этой песни всё то, о чём я уже много лет думал наконец- то прорвалось наружу. Всё что было - ошибка. Они правы! Вот вокруг меня то, что создали мы. Какая злая насмешка - и то, что сейчас вокруг меня создали не мы, а они, мы только изменили - исказили? Да. Теперь я согласен с этим словом, которое раньше только злило меня. И вот песня и эта песня - мир, такой, каким он должен был стать и стал бы, если бы не мы. Но он всё-таки был таким - пусть не весь, недолго и не до конца. И в песне любовь к этому миру. И вера, что в конце концов мир станет таким. Вот откуда силы у этого эльфа - в этом мире он черпал их и источник этот неиссякаем. Я хочу, чтобы те чувства, которыми меня на мгновенье заразил этот эльф, стали моими на самом деле. Я хочу снова обрести цель в жизни, которую я когда-то утратил. Ведь всё то, что мы сделали не неисправимо. То что в этой песне - будет. Но мы можем:

      Серебряный свет померк, золотой - задохнулся. Тьма непроглядная пала на стены белые, красен огонь факелов, красны клинки в ночи - кровью зайтись морю в Лебяжьей Гавани!

      Словно молотом по голове - слова Гортхаура. Нет не по голове, в душу пришёлся этот удар. Я не могу понять - зачем? Ведь эльф прав, как этого можно не видеть?! Зачем он рушит это видение?

      Нет больше песен дев, ни нолдор, ни тэлери - крики, предсмертный хрип, стали звон да стрел свист. мёртвым удел - сумрак покоев Мандоса, выжившим тяжкий рок - вражда и предательство. Где та надежда, которой пугал ты меня? В Альквалондэ она, кровью горячей пенится, в Хэлкараксе она - с криком под лёд ушла, в заливе Дренгист она жарким сгорела пламенем, в Тангородрим она - в сырых подземельях скована, нет вам надежды нолдор, навеки вы прокляты!

      Прекрасное видение сотканное песней эльфа заволакивает кроваво-красным. Не Тьмой. Кровью. Гортхаур внёс в этот мир нечто такое, что делает существование этого мира невозможным. И видение рушится... И падает перед троном эльф и медленно оседают его спутники - всё кончено.

      Самое интересное, это то, что всё написанное выше - правда. Именно это и именно так я чувствовал во время поединка. Пожизненных воспоминаний о нём у меня нет. Или, если стремиться к точности формулировок, пожизненные воспоминания о нём настолько приблизились к игрвым, что перестали восприниматься отдельно. Во время поединка ничто вокруг не напоминало о существовании реального мира. Вокруг темнота - словно стены, звёзд не видно, весь свет от костра и факелов, никаких цивильных шмоток вокруг, трон на возвышении: Саурон и Финрод. Когда пел Саурон звучал барабан (тяжёлый, глухой удар на каждое логическое ударение в его словах - это помогало воспринимать это именно как песню), а когда пел Финрод барабан смолкал и вступала флейта. После игры кто-то жалел что во время Поединка на Острове не было никого с фотоаппаратом и не осталось фотографий. А по-моему, хорошо что не было. Фотографией того, что там было не передать.
      После поединка в роли я оставался уже весьма относительно. Больдога действительно рвало пополам - жить так как он жил до этого он не мог, но не мог он и резко изменить что-то. Поэтому дальше он был как бы на автопилоте, я скорее не играл, а отыгрывал - хотя были исключения.
      Потом началась большая суета - орков было считая со мной восемь, а эльфов десять ( прав был Князь, когда до игры говорил, что отряд должен быть меньше). Собственно во время этой суеты и было допущено макстмальное количество ошибок, типа называния сидящих в яме Финродом и Береном с нашей стороны и обращений "государь" со стороны эльфов.
      Среди всей этой суеты мне запомнился практически только допрос Ородлина-Тьяли. Было заранее договорено, что Ородлин и Тьяли должны встретиться - одного ведут с допроса другого не допрос. Ородлин увидев своего побратима вскрикнул "Брат мой!". Я, услышав это, приказал оркам отвести их в отдельную камеру (была на Острове и такая, помимо общей ямы) и там допросил вместе. То есть - пытают Тьяли, а вопросы задают Ородлину. Пока Тьяли просто били и резали ножом Ородлин молчал. Он заговорил, только когда я пригрозил выжечь его побратиму глаз и стал раскалять на огне нож (этот момент был обговорен заранее, поэтому нож который я раскалял был настоящим - то есть стальным и раскалялся по жизни. Выглядело это даже для меня довольно жутко). Он назвал своё имя и откуда он родом - и я немедленно прекратил допрос и отослал его под конвоем двух орков в Ангбанд - собственно это было исполнением моего задания (по дороге Ородлин сбежал - это тоже было спланировано заранее). Этот допрос был наверное последним моментом, когда я был в роли - Лютиэн я встречал уже как человек. Хэлька в роли Лютиэн произвела на меня совершенно особенное впечатление - она была какой-то хрупкой, но в то же время очень сильной (понимаю, что говорю банальности, но что поделать если так оно и было!). И пела она как-то очень по эльфийски. Лютиэн...
      После того, как Лютиэн пошла искать Берена я окончательно вышел из роли и пошёл в Нарготронд изображать из себя освобождённого пленника. Дошёл (о гребеня, гребеня...). Изобразил. Кажется даже вполне успешно. Особенно мне понравился разговор Келегорма и Куруфина с Гвиндором - "Король приказал вам явиться в тронный зал"-"Никто не может приказывать сынам Феанаро"-"Ородрет, король Нарготронда приказал..." и так дальше по кругу. Пока они препирались я стоял в сторонке и думал, уместно ли только что принятому в город оборванному беглецу с Тол-ин-Гаурхота вмешиваться в разговор лордов нолдор. В конце концов, я решил, что вмешаться надо - Келегорм с Куруфином и Гвиндор действительно были в сложном положении - ни один из них не мог оставаясь в роли придумать что-то, что позволило бы им сдвинуться с мёртвой точки. Я подошёл и сказал "Лорд Куруфин, король Нарготронда Ородрет, _просит_ тебя и твоего брата прийти к нему в тронный зал". Куруфин немедленно согласился и проблема была решена. Кстати, первыми словами Куруфина, когда он явился в тронный зал было "Долго же мне пришлось учить твою стражу вежливости". Так я стал нарготрондской стражей. Потом братьев изгнали - у меня уже к этому моменту восприятие было очень сильно притуплено и я толком ничего не помню. А потом была деролинговая чаша и долгожданная возможность поспать - адреналин кончился и сказались наконец две бессонные ночи. Я пошёл вместе с частью игроков в бывшие покои Финрода и уснул у кого-то на коленях.

Эпилог.

      Я не могу считаться очень опытным игроком - я участвовал едва в полутора десятках игр, но из всех этих игр "Нарготрондская Усобица" была лучшей. Да, не всё получилось так как мы этого хотели (а когда и у кого получалось всё?), да был неудачно выбран полигон (а точнее место на полигоне), да имели место глюки типа пьяных гномов и Сабрины, брошенной мною на Сэрмал (надеюсь Сэрмал меня извинит). Но этим игра не исчерпывалась. Были на ней моменты, которые, как мне кажется, я не забуду никогда. И даже если бы на игре не было ничего, кроме Поединка, я бы и то сказал, что игра удалась и мы потратили время и силы не зря. В конце концов - пусть недолго, но я видел Финрода.
      Всё.


Верстка - Терн