Эти записи Тиннарэль оставляет Аданэли -
Хранительнице Мудрости из Пэларгира
в знак признательности и в память о том,
что было пережито вместе в тот страшный год.


       В Минас Анор прибыл гонец от Илханну с посланием, в котором моя воспитанница пишет, что скучает и с нетерпением ждет нашей встречи. Обещала она поговорить с кузеном своим Итрой - королем Саур-та-ханы о предстоящей экспедиции в Харад.

       Илханну жила в Минас Аноре около десяти лет, попав в Гондор ребенком. Моя бабушка Ранха была родом из Дальнего Харада, постоянно общалась с няньками, опекавшими девочку, часто бывала в их доме, брала меня с собой. Илханну привязалась ко мне, а я любила ее как дочь.

       Так вышло, что я была хорошо знакома и с другими заложниками - Таурианной и Кхаталлой, мне нравилась их преданность друг другу, юношеская порывистость и дерзость, сочетавшаяся с твердостью и ответственностью.

       Я в отличие от лорда Финдэгиля давно знала о сердечной привязанности Таурианны к его дочери и надеялась, что юные сердца сумеют найти дорогу друг к другу. Кое-кто из преподавателей Школы Мудрости, видя наши частые встречи и взаимопонимание, называл меня "харадской мамой".

* * *

       Леди Тэлэнис возглавлявшая все последние годы Школу, была в отъезде, мне приходилось брать на себя функции руководителя, поэтому я была благодарна за помощь преподавателю философии Дуиласу. Он в основном принимал новых учеников, беседовал с ними, в то время как я старалась посвятить каждый свободный день подготовке к этнографической экспедиции в Харад.

       Айвэн из Дэйла подготовила подробные карты местности, маршрут был намечен, состав экспедиции известен, хотелось еще раз переговорить с Наместником Дэнэтором насчет сопровождения, но разговор этот должен был состояться после Праздника Поклонения.

* * *

       Город прекрасный в любое время года преображался на глазах: повсюду зажигались фонари, по улицам прохаживались люди в белых праздничных одеждах, звучала музыка. Сиял чистотой трактир госпожи Найвэн, а сама хозяйка приветливо улыбалась гостям и рассказывала свежие новости.

       В Каминном зале Школы Мудрости слегка поменяли интерьер, резные стулья заменили мягкими подушками и украсили зал занавесями, присланными из Харада.

       Айвэн помогала советами, т.к. обладала безупречным вкусом художника, Амрунион занимался камином и мебелью.

       С Айвэн я была знакома недавно, это была отважная и решительная девушка, не боящаяся трудностей и лишений. Слишком тяжело мне было ей объяснить, почему я не могу послать ее одну гонцом в Харад с письмом для Ильх. Я чувствовала ответственность за нее, и еще не хотела, чтобы у Наместника были связаны руки, если бы она стала заложником в одном из харадских королевств, ибо дороги в Харад всегда были неспокойны, и случалось, люди пропадали.

       Амрунион приятно выделялся добрым нравом, учтивостью и каким-то трепетным отношением к своему учителю Хальбараду. Мне всегда казалось, что, говоря о нем, юноша произносит слово Учитель с большой буквы. Признаюсь, я даже немного завидовала Хальбараду, хотя в силу своего воспитания и увлечения харадской культурой никогда не принимала участия в их беседах об эльфах, считая данную тему прекрасным, но бесконечно далеким прошлым. Восторги по поводу эльфов я объясняла юностью и открытостью Амруниона, а так же несомненной харизмой его учителя.

* * *

       В отсутствии леди Тэлэнис я занялась было архивами Школы, но не смогла найти одну рукопись, которую читала в юности. Это была история, рассказанная Бэльтиром с комментариями Айрэнарэ Сванхильд. В Школе никогда ничего не пропадало, но и в каталоге лорда Дуиласа о ней тоже не было ни слова.

       В поисках документа я обратилась за помощью к уважаемому Тал-Синмару, Хранителю архива Цитадели, хотя знала о его более чем трепетном отношении к архивным раритетам. Хранитель со вниманием отнесся к моей просьбе, но помочь не смог, заверив меня в том, что подобного документа в его архиве нет. Все это показалось мне более чем странным, но хлопоты отвлекли от раздумий, и позже я уже думала, что рукопись выдана кому-либо с ведома леди Тэлэнис.

* * *

       После праздничного шествия и благословения Короля начался пир. Говорились речи, Садрон играл дивные мелодии, но ни в словах, ни в музыке не слышала я радости, наоборот казалось мне, будто Минас Анор готовится к долгой осаде.

       На пиру я познакомилась с Илиэн - дочерью стража Цитадели, по-моему, она была безнадежно влюблена, хотя имя своего избранника мне не открыла. Я посоветовала ей поговорить с королевским менестрелем - они мастера на такие разговоры.

       Господин Тал-Синмар, видимо выпив слишком много вина, которым щедро угощала Найвэн, пустился в пространные размышления, чем нагонял тоску на меня и весьма веселил молодежь. Под утро нашли некие шуточные стишки, прославлявшие "мудрость" Хранителя и его любовь к пыльным фолиантам, Тал-Синмар страшно был недоволен.

       Знатная леди из Умбара, приехавшая посватать жениха своей дочери привлекла мое внимание, но побеседовать с ней не удалось, т.к. меня просили рассказать о предстоящей экспедиции, особенно усердна в вопросах была Илиэн.

* * *

      Среди занимавшихся в Школе Мудрости были три сестры из Пэларгира: Тайрэллин, Ирильдэ и Илиэн. Их дядя вместе со старшей из сестер приезжал в Школу и какое-то время преподавал здесь. Ирильдэ привезла с собой документы, в которых были генеалогии князей Дол Амротских. Списки она попросила меня сверить с архивными, кроме того, она любезно приглашала на совершеннолетие ее младшей сестры Тайрэллин.

       К сожалению, я не успела вернуться на праздник в Пэларгир из Эмин Арнэн, где познакомилась с Хранителем архивов Айвэром

       Я решила, что часть архивов леди Айрэнарэ могла попасть туда и предприняла попытку это проверить. Увы, нужных мне бумаг не было и здесь, но несомненным плюсом поездки было знакомство с приятным в общении и всесторонне образованным человеком, чья помощь и поддержка впоследствии мне очень пригодились.

* * *

       Перед отъездом в экспедицию было запланировано что-то вроде открытого занятия в Школе Мудрости. Были приглашены все находившиеся в Минас Аноре преподаватели и студенты. Там была прочитана знаменитая лекция господина Дуиласа " О фэа и хроа", многие слушатели смогли задать вопросы господину Хальбараду нечасто в последнее время появлявшемуся в Школе, гостивший в городе менестрель исполнил несколько песен, а я поделилась харадскими сказками и загадками.

       Многие пришли в Школу в первый раз, приглашенные господином Дуиласом, общение было непринужденным и приятным, но это было затишье перед бурей.

       Так случилось, что многократно пересказанные истории об убийствах на границе и многие другие ужасные истории не дошли до меня в силу того, что человек я малообщительный, знакомых у меня мало и не завелось у меня привычки приходить за новостями к госпоже Найвэн.

       Первой ласточкой была для меня более чем странная новость о том, что Умбар объявил войну Хараду. Обеспокоенная таким положением вещей, я попыталась получить объяснения, но в результате узнала множество вещей, от которых мир мой такой устойчивый стал медленно рассыпаться, таять. Исчезновение Арэстэля, слухи о смерти Короля, подозрения о причастности лордов к заговорам, таинственные фигуры в черном и страшные сны.

* * *

       Айвэн прощается со мной и уходит в Эмин Арнэн.

* * *

       В такой обстановке естественно и речи быть не может ни о какой экспедиции.

       В Школе тем временем все думают над тем, чем мы можем помочь в данной ситуации. В город приезжают Аданэль - Хранитель архива в Пэларгире и Айвэр, я их знакомлю между собой. Вот в таком составе мы после прошли через все, что нам предстояло пережить.

* * *

       Пропали оба принца, никто толком не знает, что с ними. Выходить за стены города становится опасно, говорят на дороге к Дол Амроту видели орочью засаду.

* * *

       Из Саур-та-Ханы приходит письмо с криком о помощи от Ильх. Она пишет, что Итра построил храм Неназываемого, где приносятся человеческие жертвы, возможно, она будет следующей. Этого я уже не могу вынести, и с Аданэлью мы идем в Цитадель говорить с Наместником. Стражи не пускают к Дэнэтору, т.к. он беседует с лордом Адрахилем. Потом он снова занят. Я начинаю терять терпение и выдержку - возможно Илханну сейчас умирает, а я не могу ничего сделать.

       Что-то странное вдруг находит на Аданэль - она зовет меня прочь от Цитадели, говорит о зле, что поселилось в ее стенах, поминает Нуменор, тьму и говорит такие вещи, что я боюсь за ее рассудок. Нужно бы отвести ее в Обитель Исцеления, но я не хочу уходить от ворот.

       Несмотря на мои "харадские интересы", я знаю наизусть несколько текстов на квэнья и шепчу их беззвучно, как молитву, хоть этим стараясь помочь подруге. Действует сразу в двух направлениях: взор Аданэли проясняется, и к нам освободившись, выходит Дэнэтор. Он выглядит страшно уставшим действительно, не только моя боль сейчас у него в сердце. Мы пытаемся все объяснить; кто такая Ильх, почему ей можно верить, предлагаем свою помощь. Наместник высылает отряд, но нас просит остаться в городе. Аданэль совершенно разбитая возвращается в Пэларгир под защитой того же отряда.

* * *

       Среди всех тревог и трагедий ко мне в Школу приходит странная леди из Умбара, которая приехала познакомиться со своим женихом - преподавателем философии Дуиласом. Попутно она ищет некий трактат о "Камнях Валар", приглашает на свадьбу и вообще ведет себя так, как будто вокруг мир и покой. Она отправилась в Минас Анор одна, т.к. может за себя постоять, и если мать не пришлет за ней провожатых, вернется в Умбар также одна. По ее словам женщины Гондора слишком пугливы, в общем, я провела довольно продолжительное время, беседуя с ней о различии воспитания в Гондоре и Умбаре. При их разговоре с Дуиласом я не присутствовала, хотя мне было крайне интересно, что может связывать таких совершенно разных людей (кроме разве что безумной любви, да только Дуилас не казался мне похожим на безумца).

* * *

       В трактире я встречаюсь с Амрунионом, где у нас происходит серьезный разговор. Нужно сказать, что мне очень понравился этот отзывчивый и внимательный молодой человек. Он не мучался своим происхождением и не пытался лезть из кожи вон, доказывая свое право называться гондорцем, (чем я страдала по молодости). Это все я к тому, что человеку этому я полностью доверяла и, несмотря на молодость, рассчитывала на его поддержку в трудную минуту.

       Амрунион сообщает мне, что в Минас Аноре назревает заговор чернокнижников и в нем замешаны люди близкие к Наместнику. Поговорить он успел лишь со своим учителем Хальбарадом, но тот как-то странно отреагировал на эти слова, и Амрунион теперь жалеет, что открылся ему. Невозможно поверить, что в Цитадели в архиве хранятся трактаты по магии, кто-то практикует темные обряды.
       Мне становится страшно, закрадываются сомнения по поводу Наместника, почему он не хотел сразу нас с Аданэлью выслушать, ведь стражи передали ему наши слова, что в письме говорится о восстановлении поклонения Неназываемому.
       Разговаривая с Амрунионом, подходим к самым воротам города, из города никого не выпускают, а в ворота пытается пройти:Илханну. Мы обнимаемся, я не хочу отпускать ее к Наместнику, с которым она хочет говорить наедине. Прямо на площади города я прошу все рассказать, пусть слышат люди, стражи Белого Отряда, мне кажется, если в Цитадели предатель, он выдаст себя.

       Видя стихийное собрание, к воротам спешат Тал-Синмар, Хальбарад, позже подходят Дэнэтор с Талионом.
       Все то, что Ильх писала, она рассказывает людям; о храме, о безумстве Итры, о том, как ей удалось добраться в Гондор. Единственное, что она просит, помочь ее земле, т.к. в Саур-та-Хане множество несогласных с Итрой и их участь - умереть.

       Стражи все же относятся к ее словам с долей недоверия, и я их понимаю. Среди царящего вокруг безумия я все же рада, что Ильх со мной и в безопасности. Наместник говорит с Илханну наедине, собирает отряд, Илханну принимает решение вернуться домой.
       Это верная смерть, я пытаюсь отговорить ее, но если харадец видит свой Путь:Мы прощаемся, я уже знаю, что на этой земле мы не встретимся. Когда Ильх было 6 лет, и мы только познакомились, она подарила мне сердечко из голубого камня, я носила его на цепочке, как талисман. Позже, отправляя друг другу письма, мы всегда прилагали этот камень как знак подлинности письма и верного гонца. Ильх сняла голубое сердечко и молча протянула мне.

       Наместник уходит, Ильх уходит. На кого оставлен Гондор? Что в Цитадели?

* * *

       Город опустел для меня. Я брожу по улицам ничего и никого не видя перед собой. Какая-то черная безысходность накатила на меня. Нельзя терять надежду, это я твердо знала. Чтобы хоть как-то прогнать тень с души я стала повторять "Песню Фириэли" на квэнья. Чуть не столкнувшись с человеком в синей с золотом одежде, я узнала в нем лорда Дол Амрота Адрахиля, и надежда вернулась ко мне.

       Почему я решила, что моя воистину безумная идея подняться на Миндоллуин и попросить Единого за народ Гондора, будет выслушана и принята к сведению, я не знаю. Но тогда это казалось мне единственно верным выходом. Я помнила, чья кровь течет в жилах лордов Дол Амрота, и считала их не способными на предательство.

       Как только я высказала все наболевшее вслух, со мной произошло что-то странное; ноги подкосились, я упала, кто-то поднял меня и понес к Обители Исцеления, я слышала слова "черная немочь".

       Я видела, как Хальбарад улыбаясь, кладет руку на плечо Амруниону и ведет его к Цитадели, а вокруг Халбарада расплывается чернота. Я хотела крикнуть, но тело не слушалось меня, и я провалилась в тяжелый сон без сновидений.

       Очнулась в Обители Исцеления, вокруг было много больных, казалось, сюда перенесли половину Минас Анора. Тех, кто мог держаться на ногах, целители просили покинуть город, в котором свирепствует эпидемия черной болезни, по возможности уходить в Пэларгир. Категорически запрещалось подходить к Цитадели. Несмотря на серьезность положения, я не могла оставить рукописи в Школе и пошла за ними, позже я отправила их на хранение в Эмин Арнэн.

       Дуилас которому посчастливилось не заразиться, рассказал мне о последних событиях. Халбарад одержим духом Хэрумора, с ним в Цитадели его сподвижники, вернулся Арэстэль, Наместник в городе. Кроме того, Дуилас сообщил мне, что Наместника видели несущим на руках тело Ильх.

* * *

       Арэстэль просит жителей Минас Анора покинуть город.
       Беженцы приходят в Пэларгир. Меня принимает в своем доме Аданэль. В Пэларгире нет эпидемии, но здесь люди тоже не понимают, что творится. Лорд Итилион призвавший не доверять Наместнику, уплыл в Умбар. Капитан Гаваней получил приказ "всех впускать, никого не выпускать".

       Мы с Аданэлью ищем среди документов свидетельства об искоренении эпидемии, архивные записи о заговоре, любую зацепку, которая могла бы хоть как- то прояснить ситуацию.
       Из Минас Анора ушли не все, там почти все время оставался Финдэгиль, Талион и Хитиэль.

       Талион приходит в Пэларгир и приносит неутешительные новости: Цитадель захвачена, город под контролем Врага, жители в город не входят. Периодически из города доносятся крики о помощи, стоны умирающих, дикий хохот и мерзкие речи Хэрумора.

       В городе (но не в Цитадели) находится Адрахиль, который вызывал Хэрумора на поединок, но тот ответил отказом.
       Кто-то еще пытался драться с Хэрумором, но погиб.

       Талион попросил написать какой-нибудь текст на квэнья, возможно, это поможет бороться с духом. Сейчас эта затея кажется мне по меньшей мере странной, но в те дни я готова была уцепиться за любую соломинку.

       К нам в Пэларгире присоединяется Хранитель архива Эмин Арнэн, у него появились новые документы о Тропе Испытаний, материалы по "Сказке о глупом жреце".

       Втроем мы составляем план действий, но для его воплощения нужно покинуть Пэларгир.

       Талиона отпускают в Минас Анор, откуда он возвращается с бумагой от Финдэгиля с настоятельной рекомендацией отправить нужные документы в город. Хотя о людях в письме не было сказано, а только лишь о бумагах, нас отпускают, хотя противостоять железной воле Капитана Гаваней было нелегко.
       У ворот города вооруженные Стражи Цитадели, воины из Эмин Арнэна, Дол Амрота готовятся к битве, жгут костры, факелы.

       Если будет нужно, мы сможем помогать лекарям и выносить раненых с поля, хотя нам говорят, что Хэрумор не оставляет раненых, и в городе на улицах лежат трупы людей, не подчинившихся его воле.

       Вокруг все так ужасно, но я все же я рада, что мои зародившиеся было сомнения по поводу Дэнэтора, оказались несостоятельными - и он и Арэстэль и Арлин были со своими людьми, а вот лорд Итилион находится в Цитадели под контролем Хэрумора.
       У ворот города меня ждало еще одно потрясение, Хитиэль обратила мое внимание на человека, склонившегося над раненым, и сказала, что нам помогают высшие силы, которые послали сюда одного из эльфийских князей. Мне вспомнились рассказы Найвен об эльфе, приходившем в трактир и то, как я в душе посмеялась над наивностью женщины, думая, что кто-то подшутил над ней. Как это было давно.

       Наши догадки о Тропе Испытаний требовали ответов на некоторые вопросы, и ответы эти нам мог дать Глорфиндэль, если бы согласился говорить с кем-нибудь из нас. Я просто не могла подойти к нему, что-то подсказывало мне, что я не лучшая кандидатура для переговоров с нимри. Впоследствии оказалось, что тропа действительно запечатана, и попытки Йарглина пройти ее не привели ни к какому результату.

* * *

       Из Атаур-Ханы прибыл человек с вестью о том, что в Святилище явился давно потерянный Меч Правителя. Посланник хотел переговорить с Арэстэлем, но его не могли найти. Я расспросила подробно харадца о том, как появился меч, что было в храме и, наконец, кого меч избрал Защитником Юга. На многие вопросы ответов не было по причине того, что человек этот не присутствовал при всех событиях, но одно он знал точно - Защитник Юга - Кхаталла!
       Немедленно я отвела его к Йарглину, и мы вместе рассказали ему вкратце историю Меча Правителя.
       Необходимо только было проверить, тот ли это меч, а для этого нужно было отправляться в Харад, причем немедля и говорить со служителями. Эту часть задачи я могла бы взять на себя, а вот говорить с Кхаталлой должен был кто-либо из людей Наместника, если не он сам.
       После переговоров Йарглина с Дэнэтором, мы отправились в Харад. По дороге я старалась вкратце ознакомить своих спутников с обычаями и привычками харадрим, с тем, что не следует делать и о чем не нужно бы упоминать.

       В Святилище Огня и Солнца с нами говорил талла Тхаланна, многие были покорены его манерой вести разговор, и кое- кому пришлось изменить свое мнение о харадских служителях.
       Тхаланна действительно принял всех тепло и ответил на все интересующие нас вопросы. Он отвечал с достоинством, но не в коей мере не унижал тех, кто не знал истории его родины. Я сожалею о том, что тогда так мало говорила с ним, хотя уже тогда знала, что долгий разговор еще впереди. Лорд Йарглин принимает решение говорить с Кхаталлой и просить его выступить против Хэрумора. После продолжительного разговора Йарглина с Кхаталлой и Таурианной, они договариваются о времени приезда в Минас Анор. Гости из Гондора и харадрим ужинают вместе за одним столом и, честно говоря, в тот момент так не хватало круговой чаши.

       Лишь на обратном пути Йарглин заметил, что из вооруженных людей лишь он один, но видно хранили нас Валар.

* * *

       Город встретил нас зимой среди весны, не цвели цветы, не пели птицы. Многие погибли, не подчинившись Хэрумору, в их числе Садрон, чью смерть безутешно оплакивала Илиэн.

       Я очень хотела найти Амруниона, но среди живых его не видела, оставалась надежда, что он где-то далеко от этих мест, в безопасности.
       С тех пор, как мы вернулись из Харада, надежда не покидала меня, хотя я не могла толком объяснить, на что или кого я надеялась, тем более что Кхаталла должен был погибнуть, подними он меч на Хэрумора.

       Но кроме моих разговоров о Защитнике Юга, которые я вела со всеми, кто слушал меня, был один человек, имеющий эстэль - это был Дэнэтор. Единственный раз он говорил об этом при мне, но его слова врезались в память, - "не из Харада придет избавление", он просил нас задуматься о том, что в нас самих может противостоять пришедшему злу и как с ним бороться нашими пусть слабыми силами. А еще Наместник ждал возвращения короля, хотя множились слухи о том, что его убили в Дэйле.

       С разрешения Наместника я присутствовала на совете в Эмин Арнэн, где должна была решиться судьба лорда Итилиона и принималось решение о помощи Харада. Я боялась, что придет Кхаталла, а ему высокомерно ответят, что в нем не нуждаются, поэтому старалась убедить слушающих в том, как непросто было Кхаталле принять это решение, что он не всеми понят даже среди своих и главное - насколько бескорыстна и искренна эта помощь. Оправдания Итилиона были выслушаны, хотя мне показалось, ему не доверяли и Дэнэтор прежде всего.

       На совете попросил слова гонец из Саур-та-Ханы с известием о том, что Итра не умер на пороге храма Неназываемому, как это нам поведал Тхаланна, а исцелился после принесения публичного покаяния. Этот человек призывал прямо сейчас собрать отряд, который он бы повел разрушить это мерзкое место, хотя он сам очень боится духов, охраняющих храм. Он клялся Священным Огнем в присутствии лордов и просил ему верить, хотя мне казалось, что он чего-то не договаривает.

       Так или иначе, никто не отправился в Дальний Харад (в чем я опять усматриваю покровительство Валар, ибо по моему разумению, не все бы вернулись оттуда).

       Наместник Дэнэтор повел народ в Минас Анор.

* * *

       С опаской люди возвращались в покинутый город. Трупов на улицах не было, умерших похоронили те, кто вернулся домой раньше нас. Они же и рассказали нам о том, что эпидемия пошла на убыль и прекратилась совсем, чему способствовал Глорфиндэль, не покидавший больных, и одаривший ателасом половину города.

       Хэрумор давно не выходит из Цитадели, говорят, он уже совсем не похож на человека, а все более напоминает труп. Силы его на исходе, иногда до слуха людей долетают его крики: "дайте еще крови".

* * *

       Принц Арэстэль беседует с Кхаталлой, благодарит за помощь. Но не все представители Харада думают так же как Защитник Юга: я слышу, как двое из личной охраны Итры замышляют против Кхаталлы. Они обсуждают свои планы не таясь на харадском наречии, но я знаю его с детства и понимаю, что они хотят перед боем поднести кубок Защитнику Юга и опоить его, т.к. навредить с помощью оружия Кхаталле нельзя. Итра не доволен ситуацией и возможно поддержал бы своих соплеменников.

       Охрана Итры потихоньку занимает позицию удобную для неожиданного броска и отхода к воротам, становясь полукругом за Стражами Цитадели. Наместник и оба принца входят в Цитадель, а я обращаюсь к Тхаланне с просьбой защитить Кхаталлу от посягательств людей Итры.

       Тхаланна устанавливает наблюдение за харадцами, указанными мной. Защитник Юга, попрощавшись с Тхаланной, входит в Цитадель.

* * *

       Далее я не могу пересказать ход событий, т.к. не ведаю, что именно произошло за воротами Цитадели. Знаю лишь то, что Хэрумор был изгнан, а Защитник Юга остался жив.

* * *

       Предполагаю, что основная заслуга в том Арэстэля, который пытался воззвать к Хальбараду, но истина неизвестна мне.

* * *

       После смерти матери Тиннарэль, оставив дом и имущество Илиэн, покинула Минас Анор и переехала в Атаур-хану. Там она жила около двух лет, привела в порядок собранные ей этнографические материалы, а осенью 220г.ЧЭ попрощавшись с близкими, ушла из дома.

       Куда лежал ее путь, знали служители Храма Огня и Солнца, и если бы их спросили, они рассказали бы о том, что женщина из Гондора нашла дорогу в Храм Прекрасных Богов, который искала всю свою жизнь и вряд ли когда-нибудь вернется назад.

       Спасибо Мастерам, за возведенный нежными женскими руками мост в Арду. Спасибо Игрокам, теплом своих сердец помогавшим не сорваться в бездну отчаяния.

       И особо - Тхаланне, за Харад настоящий.

До встречи!

Наис (Валова Ольга, С-Петербург)





Верстка - Раиса