АПОКРИФ. Сводная летопись.

Часть II

Но это было уже потом. А пока что, поскольку спать этой ночью мне не пришлось, меня стали уговаривать поспать прямо тут, в Оссирианде. И даже уговорили, но когда я уже залезла в палатку, рация мне сообщила, что Ангбанд выдвигается на Химринг. "Увы!" - сказали мы с внутренним голосом. В правилах был пункт о том, что лорд может чувствовать угрозу своей земле (как было написано в скобках, "если у мастеров имеется возможность это реализовать"). Ближайшим к Химрингу мастером был Керим, который, судя по всему, мирно спал в своей палатке, с выключенной рацией. Совесть и желание поспать некоторое время боролись, потом совесть победила. От Оссирианда до Химринга, с учетом петляния речки и тропок, где-то с километр. По лугу. После дождя. К моменту прибытия из пункта А в пункт Б мокрыми внафиг, то есть насквозь, были не только штаны, но и сапоги.

Химринг спал. Часовой у ворот, двое на пенке под спальником у костра. Ныряю под веревочку. Один из тех, кто у костра, тут же откидывает спальник. Оказывается, что это Майтимо.
- Твоей земле грозит беда. Ты - ее щит. Вставай и сражайся.

Представляете себе среднетипичную утреннюю тревогу в игровой крепости? Так вот, ни фига! Маэдрос тихо, спокойно тут же отправил одного из бодрствующих на дорогу в дозор, второго - в Дор-Карантир с предупреждением, а сам все также тихо, без шума, принялся выдергивать своих из палаток. Уважаю.

Иду в Дор-Карантир, будить Керима. Пущай идет отслеживать боевку. Оказалось, что его таки уже успела разбудить Сэнта. Пытаюсь хоть немного обсохнуть у костра - не очень успешно. Насколько я могу понять по переговорам, когда к Химрингу подошли черные, Маглор через некоторое время поднял реку, она стала разливаться и их вытеснять. Слышу гневный вопль Иллет о том, что территориальные знаки в Химринге не выставлены, и потому пользоваться территориальной магией тамошние лорды не могут.
- Наталья, мы же им не выдали эти знаки.
- А почему Иримэ их выставила?
- Наталья, Иримэ вместе с нами писала правила, она про эту фигню знает, а остальные не знают. Раз мы их не выдали, значит, это больше наш прокол, чем их.
С Иллет удается примириться на том, что фарш назад не проворачивается, но впредь без установленных знаков территориальная магия работать не будет. Вздыхаю, выписываю Карантиру знаки на его территорию и тащусь к арфингам. Сперва выдаю бумажки Аэгнору и Ангроду, потом добираюсь до Нарготронда, достаю из палатки короля и объясняю, что во избежание визита разъяренного песца пущай берет брата и идет метить территорию. А я возвращаюсь в Дортонион, прошу Ласа посушить мое шматье и на пару часов забиваюсь в палатку. Потом меня хотят опять. Черные, ничего не добившись в Химринге, отправились к Дор-Карантиру (на Дор-Карантир они вообще шли волнами, по нарастающей). Там их феаноринги соединенными усилиями разбили, но арфинги, видимо, осознали, что и к ним могут прийти, а у них ни ворота, ни стены не зачарованы. Они занялись делом, а мне пришлось это все отслеживать. Сперва Финрод с Ородретом и еще какими-то помощниками (точно сейчас не помню) - зачаровывал ворота Нарготронда и устраивал ловушку в боевом коридоре, а потом он пришел в Дорторнион, и там они с Аротиром занялись уже местными стенами и воротами. Красиво, ничего не скажешь.

В этот день Гортхауэр решил, что личина человека себя исчерпала, и пора менять тактику. В качестве прощальной гастроли он прошелся по эльфийским крепостям и постарался развести лордов на всякие подставы. Он рассказывал, что ему, дескать, было видение о том, что старый вождь умер, а значит, теперь вождь он, и он решил, что надо перебираться в эти земли. И под этим соусом выцыганивал всякие обещания. С Маглора, скажем, он выдурил обещание не поднимать оружие на него и тех, кто придет с ним, если сам Бер его не поднимет. И прочее в том же духе.
С арфингами он решил распрощаться иначе - прихватить кого-нибудь из них с собой. Самой подходящей кандидатурой ему показался Аэгнор.
И вот сижу это я в Дортонионе, а под воротами опять объявляется "человек из рода Леопарда". Ну все, думаю, это я, ваш абзац. Хороший был Аэгнор.
Не помню, из-за чего Дортонион в тот момент был на стреме, но был; крепость находилась в состоянии боевой готовности, все в доспехах и при оружии.
Бер напомнил Аэгнору об обещании еще раз поговорить с ним, и тот вышел. Они сели у ворот, а ворота снова заперли. В общем, конечно, возле Дортониона была такая местность, что группе было бы сложно подойти незаметно, но все-таки шаг был рискованный в любом раскладе. Поначалу воины на стенах смотрели на беседующих, но Бер вовсе не торопился. Он принялся рассказывать, что вот, я был там-то, там происходит то-то, а там-то - то-то. Народ, видя мирную деловую беседу, постепенно расслабился, и смотрели они уже не на своего лорда, а на дорогу, следя, не идет ли кто. Бер же сказал, что снова встретил того человека, который приходил к ним в племя, и тот, дескать, сказал, что близится час, когда всем придется выбирать сторону. "А еще он дал мне одну вещь. Я думаю, вам стоит на нее взглянуть". Он достает из-за пазухи свой плащ из масксетки - плащ-невидимку, - и начинает преспокойно его разворачивать, раскладывая поудобнее. А потом так же спокойно, не меняя ни тона, ни темпа, показывает знак заклинателя и читает на Аэгнора заклинание сна. Он собирался усыпить его, накрыть вместе с собой плащом и унести. Аэгнора спасло просто-таки невероятное везение. Тем утром леди Гуилинель, которую стало изводить беспокойство, закончила пояс, защищающий от чар, и буквально за десять минут до этого разговора Аэгнор его надел. Второе везение - что он в этот момент был при мече, и меч у него был артефактный. Но не всяк вывозит, кому везет. Аэгнор вывез. Он каким-то чудом (чудом - потому, что магия не входила в сферу его интересов, и он ею, не считая кузнечной, абсолютно не заморачивался) вспомнил ключ, активирующий этот пояс, и отбил сонное заклятье. Саурон сгреб его в охапку и попытался накинуть плащ, но до конца это у него не вышло. Аэгнор успел выхватить меч и на режущем движении дважды полоснуть противника. Тот развоплотился.
(На самом деле, следовало ли ему действительно развоплощаться в тот момент - вопрос сильно неоднозначный. С майя даже артефактный меч двумя ударами снял только шесть хитов - из его восьми. Дальнейшее неясно. С одной стороны, Аэгнор мог бы изловчиться и нанести третий удар. С другой, совершенно не исключено, что Саурон мог бы его пережать и пятнадцать секунд удержать - а тогда, по правилам, считалось бы, что его скрутили. Одним словом, неясно. Ну да ладно, фарш назад не проворачивается. Развоплотился так развоплотился.
В общем, что бы там ни говорил Нали, но мне как казалось, так и продолжает казаться, что боевка для полевой игры была слишком сложной, хотя и логичной. Народ постоянно путался в хитах).

Зрителям, которые к этому времени чрезвычайно оживились, засуетились и уже опускали ворота, было сообщено, что на некоторое время Аэгнор и его собеседник исчезли из вида, а потом Аэгнор появился снова. На земле остался лежать плащ и еще некоторые вещи. Человек исчез.

Присутствовавшая в тот момент в крепости Иримэ попыталась провести артефактный анализ оставшегося амулета (с плащом и так все было ясно), что-то выяснила, что-то нет, и оба артефакта сожгли. Так сказать, во избежание.

Для кого-то из майяр послабее развоплощение могло бы стать крупной неприятностью. Но Саурон был самым сильным из них, силу расходовал аккуратно, а теперь еще и обзавелся подпиткой. Так что, в принципе, ему было бы вполне по силам воплотиться хоть тут же, на глазах у Дортониона. Но поскольку ему этого не было нужно, он это делать и не стал, а пошел пока погулять невоплощенным.

А в Дортонион прибежал гонец из Дор-Карантира, с сообщением о том, что крепость штурмуют, и феаноринги просят помощи. Поскольку арфинги уже находились в состоянии боевой готовности, им практически не понадобилось времени на сборы. Ангрод и Аэгнор взяли всех своих тяжеловооруженных, к ним присоединился еще Ородрет и несколько бойцов из Нарготронда, и они рванули к Дор-Карантиру. Ну, что сказать. Даже в доспехах они бегают быстрее меня. Увы мне. Нагнать их, да и то не до конца, мне удалось только на подходе, и то потому, что они тормознули, чтобы отряд подтянулся.

Лирическое отступление.
Нали зато определенно был прав в другом - когда требовал от дружин единообразия формы. Чтоб видно было, что это войско, а не банда какая. Благодаря моему отставанию я наблюдала вступление дружины арфингов в бой с чрезвычайно выгодного ракурса, с пригорочка справа от крепости. То ли они появились неожиданно для черных, то ли уж как-то так сложилось, но они исключительно успешно врубились им во фланг. (Для меня это стало самым ярким зрительным образом игры. Черная масса под стенами крепости, и эта бело-голубая и зелено-белая волна, которая на ходу перестраивается в клин и входит в противника, словно нож в масло, и продвигается вперед, и несколько секунд - или минут, не знаю, представление о времени потерялось, - кажется, что они неостановимы. А потом они доходят до балрогов, и так же, как шли, один за другим падают, падают, падают... Бр-р-р:)

...Дружина Ангрода - зеленые щиты с россыпью белых звезд, темно-зеленые котты. Дружина Аэгнора - белые щиты с узкой четырехлучевой голубой звездой во весь щит, голубые котты. Айканаро и Ангарато, золотое и серебряное пламя Ард-Галена:

(Амрас) - Слышу какие-то крики, выбегаю, оцениваю ситуацию. Около двадцати орков, два балрога, тролль и больдог. И еще какие-то монстры. Это было для Дор-Карантира абсолютно смертельно. Выдержать такое мы не могли физически. И еще темные майяр, и летучие мыши - в общем, вышел весь Ангбанд. Потрясающий набор. В общем, Дор-Карантир умирает, если никто не поможет. Карантир мне кричит: "Амбарусса, уходи через подземный ход!" Я говорю, что не уйду, не покину крепость, я буду сражаться. Он говорит: "Нет, ты уйдешь!" И говорит, что хоть кто-то из нас должен выжить. Это меня совершенно добивает. Я понимаю, что они остаются тут умирать, а мне придется уйти, чтобы как-то дальше держать народ. Я думаю секунды три, то ли мне тут героически погибнуть, то ли все-таки быть хорошим лордом и вести свой народ дальше, и понимаю, что действительно нужно уходить, это логично. Я ухожу, бегу к старшим - Карантир еще сказал, что обязательно нужно туда пойти, предупредить их. Главный довод был. И натыкаюсь по дороге на двух гонцов, которых он туда, оказывается, послал, и они уже даже возвращаются. Я кляну, на чем свет стоит, своего братца, но назад вернуться уже физически не могу, крепость блокирована. Темные под стенами уже что-то кастуют. Я бегу к старшим, чтобы пойти с ними, а они собираются, но ужасно медленно. Я понимаю, что даже таким составом мы с черными не справимся, или справимся, но с огромными потерями. Решаю, что надо сбегать в Дортонион, прибегаю туда и слышу, что дружина уже выступила. Бегу обратно в Дор-Карантир участвовать в битве. Прибегаю и вижу: крепость завалена - просто нет живого места, повсюду тела, неимоверное количество. Кто-то стонал, кто-то уже даже не стонал.
(Аэгнор) - А теперь про битву. С криком "не дадим в обиду землю родичей!", мы с Артаресто кидаемся вниз с пригорка. Дальше я все помню очень смутно, как всегда в битвах: жуткий выброс адреналина, черная стена перед глазами, "я их рублю, а они мягкие", и все такое. Помню, что с Ородретом таки мы разделились, - он, видимо, сразу отвлекся на балрога или кого-то из монстров - хотя мы хотели держаться рядом, не кайфа ради, а пользы для. (примечание: у них у обоих были артефактные клинки и доспехи). Но как-то так получается, что я от него отделяюсь и врубаюсь в строй астаховцев. Бью несколько раз по щитам с криками "положил щит! положил щит!". Они щиты не кладут. Я понимаю, что попал на артефактные щиты. Получаю по жизни в челюсть алебардой, кажется, мочу алебардщика, разворачиваюсь, мочу кого-то еще, разворачиваюсь еще раз и вижу кого-то в черном. Уже заношу клинок, и тут понимаю, что это явно кто-то из Дор-Карантира. Значит, ворота открылись, и нас много. Я встаю уже с ними в строй, и вижу перед собой балрога. Справа от меня народ откатывается, слева откатывается, и картина: я и балрог. Наношу удар, получаю удар в щит. Наношу еще удар, получаю удар в ключицу. Наношу удар, получаю справа удар, от второго балрога. Понимаю, что на мне, считая тот момент, когда я стоял в строю, уже три их удара. Падаю на колено, наношу балрогу удар по животу - он получает четыре удара моим клинком, - и с криком "развоплощен!" падаю на щит. На этом мои геройствования закончились.

Артефактный доспех таки спас этого, блин, воителя - балрог снял с него шесть хитов из имевшихся семи. После окончания боя его подобрали и откачали. Уложить балрога и выжить - тоже редкое везение.
Я из сражения помню только отдельные картинки - в таком месилове фиг разберешься. Об этом бое очень много уже было написано и сказано. Да, не могу не согласиться, очень малые потери у эльфов странны. Лично я для себя грешу все же на излишне сложную боевку. Народ действительно путался в хитах, и большинство падало, и лишь после пересчета понимало, что не выбрало свой запас. Плюс к этому в хорошем доспехе действительно далеко не всегда чувствуют удар. Кроме того, поле боя все-таки осталось за эльфами, и противники, не успевшие или не сумевшие уйти, были добиты (останься поле боя за черными - картина повторилась бы с точностью до наоборот, включая и количество потерь). А кроме того, бой происходил под воротами крепости, в которой был действительно очень хороший госпиталь. Так что большинство раненых удалось откачать. Но те, за кем заметили отягчающие обстоятельства - тяжелораненые, кого достали еще и отравленым оружием или кого отвампирила Турингветиль, кидали кубик на вероятность. Кому не повезло - пошли в Мандос. Кому повезло - такое их счастье.

(Амрас) - Я смотрю на это и теряюсь, не соображаю, что делать. Огромное количество раненых! Смотрю в лица, и не узнаю никого. Потом слышу крик: "Эй, тут Айканаро!", кидаюсь туда. Оказывается, рядом лежал еще Ородрет, но я его в тот момент не узнал.
(Аэгнор) - А я и не знал, что он рядом лежит. А еще я, оказывается, по своему лучшему дружиннику и телохранителю туда-сюда ходил, пока с балрогом рубился.
(Амрас) - Я подбегаю к нему, мне говорят, что тут три раны от меча балрога. Я понимаю, что с таким просто-напросто не живут. Но он еще разговаривает - бредит, правда, - но, может быть, выживет? Я за шкирку притаскиваю туда лекаря, он начинает читать заклинания, я говорю, что если Айканаро не выживет, я просто сам ему голову откручу. Потом понимаю, что его надо в госпиталь, или ему конец. Хватаю рядом лежащий щит, грузим на щит и вместе с тремя девушками несем.
(Аэгнор) - Так это были три девушки? Бедные! Я же был в полном доспехе!
(Амрас) - Я понимаю, что это эгоистично, там и других раненых было много, но я так и сидел все время рядом с Айканаро, я почему-то боялся, что если я отойду от него хоть на шаг, он умрет. Много нехороших слов сказал лекарям. В конце концов сказали, что состояние уже не опасное. А я свалился за госпиталем и там валялся минут пятнадцать в полном изнеможении, как будто силу кому-то отдавал.

(Финрод) - Из Дор-Карантира прибежал гонец, наши подорвались и умчались. Я, как дурак, остался. Мы там сидели, и ждали, ждали. Через некоторое время я почувствовал, что с братьями беда, но они живы; через пять минут прибежала с совершенно дикими глазами Гуилинель, с ней Салкуэлин и кто-то еще. У Финдуилас было нарисованное древо дома Финвэ, артефактное. Если с кем-то что-то случалось, листок желтел, если кто-то погибал, лист отмирал. И вот на нашей ветви сразу три листа пожелтели, и еще на других. Она прибежала в Дортонион, ей сказали, что ее муж в Дор-Карантире, он ранен, но жив. Она помчалась туда.

(Я видела ее появление. ;) Ородрет потом сказал, что жена шла на него с таким лицом, что он предпочел спрятаться за начальника стражи. А Гуилинель сказала, что у нее на нервной почве улыбку перекосило и заклинило ;)

(Финрод) - А, еще пока мы там сидели и ждали, к нам приходили марахи. Изъявили желание поговорить. Я пригласил кого-нибудь из них в крепость. Двое оставили оружие и вошли. Они сказали, что они - люди потерянного пути, они хотят найти свой путь и избавиться от страха, который их преследует, от тени, которая идет у них по пятам, обрести мудрость и покой.
(между присутствующими при разговоре завязывается оживленная дискуссия о том, была ли у Финрода хотя бы теоретическая возможность привлечь этих людей на свою сторону. Финрод, лишь теперь узнавший, что они еще до того успели пообщаться с Морготом, и он им много чего пообещал, говорит "а, блин!.." Мнение присутствующих расходится. Финрод упорствует во мнении, что он все-таки мог бы что-то сделать).
- Я стал рассказывать им все с самого начала: откуда взялась Тьма, которая их преследует, что они не уйдут от войны и от Тьмы, что они могут только выбирать, повернуться к ней лицом или спиной. В общем, краткое содержание "Айнулиндалэ". Я понимал, что на игре рассказывать людям "Айнулиндалэ", чтобы привлечь их на свою сторону, абсолютно бесполезно, но я не знал, что делать. Возможно, я зря им не сулил всего подряд. Я просто говорил: вы хотите получить мудрость и знания? Вы можете их получить. Вы хотите избавиться от Тьмы? Потенциально вы можете от нее избавиться. Вы можете следовать тому пути, который сочтете верным. Потом люди ушли. Я с ними попрощался с тяжелым сердцем - я подозревал, что я их пролузил. Они задавали вопросы, на которые сложно ответить. Ответ очевиден для меня, но объяснить его им было сложно. Ну, например, они говорили, что у нас самый сильный воин становится вождем просто потому, что он самый сильный. Если тот вала самый сильный, почему же он не может над всеми властвовать? И объяснить им, что эта власть неправедная, мне было трудно. Я был уверен, что до них это и не дойдет с одного раза. Если бы они где-то рядом обосновались и я с ними два дня трепался, возможно, я бы им и объяснил. Но с одного раза это бесполезно. Просто бесполезно. Я был в этом уверен.

Тем временем в Дор-Карантире эльфы решили воспользовать случаем и, раз уж большинство лордов оказались в одном месте, провести военный совет. Договорились построить форт на Ард-Гален - расширить контролируемую территорию. С подачи Амраса форт решили делать ловушкой: всякий, кто входит, должен был произнести кодовое слово. Если оно не звучало, форт считал, что его захватили враги, и складывался. Иримэ написала для него заклинания, Ангрод и кто-то из феанорингов - не помню сейчас - взялись за строительство.

Потом меня затребовали на мастерский совет. Рэй сказал, что его команда решила, что мастера подыгрывают светлым, и играть в таких условиях не хочет. У некоторых мастеров, успевших с командой пообщаться, впечатление осталось несколько иное. Стали искать компромисс. Беседа была длительная и тяжкая, но в конце концов взаимные претензии были так или иначе утрясены. Керим взял гитару и пошел в Ангбанд - изображать из себя орка-ветерана, петь героические темные песни и травить байки. В общем, поднимать боевой дух. Судя по рассказам, преуспел весьма.

Тем временем жизнь в Белерианде шла своим чередом. Раненые, долечившись, вернулись по домам. А Аэгнор умудрился влипнуть в очередное приключение. Он попросил брата помочь ему помыться (ручей был мелкий, и чтобы мыться, кто-то должен был поливать другому). И пошли они к ручью. И как-то призабыли, что хоть они и в своих землях, но все-таки не в крепости.

(Аэгнор) - Картина: Артефактный меч, воткнутый в грязь. Лорд Аэгнор, голый по пояс, которого его брат Финрод поливает ледяной водой, в какой-то момент поднимает голову и видит мышь, летучую, которая стоит с его клинком, протягивает так к его горлу и говорит: "Ну что, поиграем, Айканаро?" Финрод успевает схватить свой клинок, и я понимаю, что мышка начинает бояться, потому что понимает, что против двух воинов ничего не сделает.

(Финрод) - Я был тогда в доспехе, и я его, естественно, не снимал. Мы пошли с двумя мечами, мечи воткнули в землю у ручья, стали мыться. Сзади подошла мышка. "Живые? Живые?!" Успела схватить меч Аэгнора, я успел схватить свой. Меч Аэгнора артефактный, мой обычный. На мне было 7 хитов, на Аэгноре 4. (Примечание - т.е., этот меч одним ударом укладывал его в ноль). Но у меня под ногами была очень скользкая глина - очень скользкая, еще и пологая! Я просто боялся сделать шаг. А мне нужен был шаг, чтобы нанести удар. Я боялся, что поскользнусь и упаду, а тогда Аэгнор мог бы на нее кинуться.

Насколько я могу судить, ситуация образовалась патовая. Мышь могла бы тяжело ранить Аэгнора, а если повезет - и убить, но Финрод гарантированно прикончил бы ее. И никто не рисковал начать военные действия. Аэгнор, воспользовавшись паузой, принялся заговаривать мыши зубы, говорить, что его меч ее жжет, обьяснять, что ей не светит - и в конце концов уболтал ее настолько, что они договорились разойтись вничью: он дает слово, что ее сейчас не тронут, она кладет оружие.

(Финрод) - В общем, мышь ушла с Аэгнором, пообещавшим ее проводить до границы, чтобы ее никто не тронул, я ушел в Нарготронд. Зверски расстраивался. Из-за того, что попались, и из-за того, что ничего не сделал. Ужасно сокрушался.
(Он же, еще на игре). - У меня из-за этой мыши уже паранойя! Я в собственном городе боюсь ночью в сортир сходить - мне мерещится, что я ее на тропе встречу!
- Но у вас же пещера.
- Я знаю, что у нас пещера! Но у меня паранойя!

Но вообще-то, конечно, Аэгнору всю игру беспардонно везло, настолько везло, что никакой мастерский произвол такого не сотворит. Вот ведь, блин, счастливчик!

Ночью в Нарготронде был пир.
(Амрас) - Меня пригласили на вечер в Нарготронд, играть в шент. Приглашали одного, я взял всю свою дружину, чем, наверное, несказанно обрадовал Финрода, потому что места было не так много. Но мы даже как-то все поместились. Я взял дружину, потому что у меня было легкое отчаяние. Война меня стала сильно угнетать - у нас вечером случился еще один штурм, - и меня стало одолевать ощущение, что я больше так не хочу, так жить не должно, к черту все. Я видел, что дружина тоже сильно угнетена, у всех скверное настроение, и я решил, что есть способ это настроение поднять - показать, за что они дерутся. И я подумал, что в Нарготронде они очень даже это увидят. ...Этот вечер был, наверное, самым дивным и самым приятным моментом игры. Это был наш последний вечер. Нарготронд был просто потрясающий - эта атмосфера, эти их звездочки, накрытые столы, свечи, вино, музыка... Пришли лорды из Дортониона, мы прекрасно с ними пообщались.

(Финрод) - Был круг памяти, потом круг прославления. Потом я надеялся, что это перетечет в буйное веселье, но было все намного мирнее и дивнее. Ну, значит, ситуация к тому располагала.
- Во время круга прославления Эделлос, оговорившись от волнения, сказала: "Выпьем за наших храбрых воинов, которые сегодня так доблестно слажались под Дор-Карантиром!"
(Ф) - На пиру произошли всякие нехорошие знамения. Иримэ и Амбарусса сидели напротив нас. У них был один кубок на двоих, и этот кубок прямо у них на глазах треснул, и трещина разошлась надвое. Потом Ородрет, разливая вино, забрызгал их обоих, а потом меч Амбаруссы, который он поставил рядом, упал им обоим на ноги. После этого они оба сидели ни жив, ни мертв, в полной уверенности, что им конец.
- И наутро им конец и пришел, двоим вместе.
(Ф) - Пир прошел, и все разошлись.
(Аэгнор) - А гном? Ты забыл про гнома!
(Ф) - А, да. На пиру был гном. Гном прославлял себя, потом еще себя, и потом немножко остальных.
(А) - И еще он предлагал продукцию Белегоста по сниженым ценам.
(Ф) - Гном был буен, громок - очень правильный был гном. Пожалуй, самый качественный из тех, которых я видел. Фраза: "Мы сегодня хорошо жахнули. Жаль, что для некоторых этот жах оказался последним. Но завтра мы жахнем еще круче!" стала просто афоризмом, эльфы ее повторяли в экстазе всю игру.

После совета с Рэем, совета уже без Рэя и еще каких-то дел в лагере я сообразила, что приключения начнутся с утра, и надо быть к этому времени поближе к эпицентру. И опять отправилась ночевать в Дортонион, чтобы меня, ежели понадобится, хоть можно было бы за ноги достать из палатки. По Ард-Гален шуршали патрули феанорингов (старших, кажется), но на мастеров не охотились. На выходе с поляны я напоролась на какое-то сооружение, перегораживающее дорогу. Это и оказался тот самый форт. В форте дежурил Маглор с кем-то из своих дружинников. Дружинник был огорчен несовершенством мира - тем, что ему не досталось артефактного меча, - и желал на это жаловаться. Жаловался минут двадцать, пока мне не удалось удрать.

(Маглор) - Идея с фортом была моя. Мне ещё пришлось братьев уламывать - поддержал сразу только Карантир, кажется. Мысль была перейти от обороны к активным действиям, и заставить противника действовать предсказуемо (штурмовать форт :-). Форт и задумывался как ловушка, но идея с магией мне в голову не приходила - вот её действительно предложил Амрос. А строили его я, Карантир и Ангрод собственноручно (мегасакральное сооружение получилось :) и несколько дружинников. А ночью, когда я там сидел, пришли люди из марахов. Мы их приобщили к эльфийской культуре посредством здравура и в итоге отдали форт им во владение (им очень хотелось, чтобы это был их дом, и они были бы там главными), с условием не пускать тех, кто служит Ангбанду, и пускать наших в любых количествах (про ловушку они не знали, это была наша страховка). Я уже предвкушал, как они с утра начнут гонять прохожих ("моя земля! Вай!"), рулиться со своим племенем за дарованные эльфами земли и т.д. Но тут выяснилось про безобразия Бера у нас в лагере, мы туда, а про форт пришлось пока забыть. А потом выяснилось, что туда с утра вломились все латники тёмных людей (человек десять из Марахов) и тут ловушка сработала :).

Дортонион. Белые стены крепости и два фонарика у ворот. Красиво. Меланхолично наблюдаю, как народ договаривается насчет последней предутренней стражи и заваливаюсь спать.

На рассвете меня, как и прочих, будят вопли под воротами. О том, что все пропало, и лорд приказал оставить крепость. Пока я продираю глаза, кричавшие - беженцы из Дор-Карантира - куда-то деваются. Как потом объяснила Эделлос, в тот момент под воротами была она с кем-то из девушек, и они физически не могли ворота опустить - те были слишком тяжелые. А пока подошли парни, беженцы уже ушли. Как оказалось, кто-то пошел обратно, а кого-то понесло к Нарготронду.

(Финрод) Утром просыпаюсь от диких воплей: "Эльфы, вставайте! Эльфов убивают! Вставайте, все пропало!" Я проснулся в диком ужасе, что все, враг уже в крепости, город ночью взяли. Я вылетаю из палатки, долетаю до соседней, где меч, хватаю меч, в одном исподнем бегу к воротам - понимаю, что орут там, думаю, что стражники ведут бой, - потом спохватываюсь, кидаюсь обратно к палатке, хватаю сумку, в которой лежали заклинания, в том числе на обрушение боевого коридора - я его не помнил. Прибегаю туда. Оказывается, что под воротами гном с кем-то еще из Дор-Карантира, и вопят, что Дор-Карантир в огне. Я говорю, что все, я поднимаю воинов, идите. Поднимаю воинов. Воины, кряхтя, выползают из палаток. Сосредоточенно, уже привычно. Через полминуты после того, как я проорал "воины, подьем!", Вайолин уже натягивал доспех перед палаткой, одновременно протирая глаза. Все нормально. Воины собрались, ушли. Новый день.

Тем временем я успеваю при помощи рации плюс-минус выяснить, чего же я проспала. Оказывается, что той ночью Саурон пошел прогуляться. Эту историю я передаю в его изложении.

"После штурма Дор-Карантира и мастерских на эту тему посиделок, на которых я присутствовал, я действительно чувствовал неловкость за то, что Ангбанд не получал моей военной помощи. Мы немного поговорили с Рэем, договорились, что я помогу с координацией, в частности зайду к тем самым темным майяр-близнецам, и постараюсь пощипать светлых диверсионным путем, дабы подвигнуть их таки на штурм Ангбанда. Ну, и чтобы не сильно радовались военным победам. Вечером я сходил в клан Тигра, пообщался с сидевшими там темными майяр. После чего стало понятно, что облегчить военное положение и вынудить светлых на ответ я могу только посредством диверсий. Чем я и занялся ночью.

На дело мы ходили с летучей мышкой (она была игротехом, но как-то так сложилось, что мы взаимодействовали вполне как игроки). Мышка оказалась толковая, схватывала быстро и соображала правильно, работать с ней было приятно. Первым был Хилтум, куда я вошел, используя приглашение Ириме, полученное днем. Хилтум был почти пуст, там была только одна эльфийка, которую я зарезал и пожелал спокойной ночи, после чего мы все там старательно сожгли. Вторым стал предел Маэдроса. На воротах там не было никого, у костра сидело и лежало шесть человек, некоторые дремали, остальные болтали; в любом случае, меня они подпустили практически вплотную, и заметили только тогда, когда я открыто показался и начал кастовать. Их там было шестеро, посему в ночную боевку мы не вмещались, и я решил попробовать все сделать тихо. У двоих оказались амулеты и контрзаклялки, их пришлось резать на живую, но оружия у них при себе не было, а взять его мы им не дали. Впрочем, в процессе беготни по лагерю они таки разбудили Маэдроса, которой своей властью предложил мне покинуть крепость. Я напомнил ему подробности нашей вчерашней беседы, во время которой меня (Бера из рода Леопарда) приглашали поселиться на землях Химринга, и разъяснил, кто перед ним. Какое-то время мы оживленно обсуждали, имеет ли право Маэдрос послать меня словом лорда, в конце концов сошлись на том, что мастеров среди ночи искать не будем, сейчас оставим все как есть, а окончательное решение подождет до утра. В принципе, вырезать Химринг целиком я все равно не собирался, а "пощипать" и так получилось неплохо.

(Примечание от мастера: ну, строго говоря, даже если днем Маэдрос действительно подтвердил слова брата, ситуации оно не противоречило. Маглор обещал не поднимать оружия против - не посылать нафиг он не обещал. ;)

Третим стал Дор-Карантир. Там на тот момент было трое часовых. На воротах у них, как утверждалось, была заклялка от лазутчиков, но мы перелетели через стену в виде мышей. Подождали немного, пока часовые соберутся к костру покушать, подошли и порезали. Я взял двоих, мышке оставил третью. Потом прошлись по оружию, собирая с него метки (вспомнился вчерашний разговор и слова Рэя о том, что у светлых слишком много артефактного оружия), после чего я решил воспользоваться осанвэ с Мелькором. Пусть, думаю, Ангбанд порадуется - хороший подарок: захваченная спящая крепость, внутри которой я вполне продержусь до подхода армии, а там - бери их всех в плен, или просто вырезай, как душа пожелает. Вырезать их всех сам, опять же, я не хотел. Разбудил Керима. Передал для Мелькора сообщение, сказал, что Дор-Карантир взят, ворота я открою, и жду подкрепления. Могло получиться неплохо - была возможность захватить крепость, или сравнять с землей, появились бы эльфийские беженцы, в общем, еще одна пощечина, причем увесистая.

Через какое-то время пришел ответ, что Ангбанд не придет, Мелькор не будет его поднимать, поскольку не считает возможным. Керим офигел от этого, по-моему, гораздо больше, чем я. Он как раз тем вечером им концерт устраивал. Он ругался по рации, просил передать, что зря Рэй не верит в своих ребят. Но мастер (кажется, это был Ран) уже из Ангбанда ушел. Он переспросил, имеет ли смысл вернуться туда, чтобы все это сказать. Я махнул рукой, сказал, что не надо, и попросил передать, что претензий не имею. Спят - так спят. В конце концов, я свое дело сделал. Был шанс нанести мощный удар, а получилась просто сильная пощечина. Поскольку вырезать всех я не собирался - это можно было бы сделать и сутки назад. Тут Керим сказал, что вообще-то местные лорды должны меня почувствовать. Я сказал - да пожалуйста, только будет ли им легче от этого? Я-то снаружи, и знаю, где у них выход из палатки. :) Керим сказал: "Ну ты хоть за мной не ходи, когда я их будить буду!" На том и порешили.

Первым пробудился Амрод, и был, естественно, незамедлительно зарезан. После чего тут же начал предъявлять претензии мастерам, в лице Керима. Претензии, как выяснилось, были еще вчерашние, но я этого в тот момент не знал, и подумал - ну, и здесь началось... значит, нам отсюда пора. Пощечина получилась хорошая, а что до Ангбанда... Когда тем утром мы проходили мимо Ангбанда и встретили барлога (не Раша, а второго), он очень возмущался тем, что их не стали будить на Дор-Карантир. Утверждал, что они пошли бы. Почему Мелькор не стал их будить - не знаю. "

Часть III

Верстка - Элинор