Не первый век на грани темноты

Неколебимо высится преграда,

И мрак не сможет пасть на стены Града,

Пока сомкнуты плечи и щиты...

      Да, так было. Когда-то...
      Наверно, многие видели такие кошмары: во сне ты находишься в привычных местах, тебя окружают самые обычные и даже знакомые люди - но при этом от всего вокруг исходит какая-то угроза, каждую секунду может случиться что-то страшное... и хорошо, если ты проснешься раньше. Иногда мне кажется, что последние годы в Минас Тирите - именно такой сон. И так же, как сон, уже наполовину забылись недавние события. Впрочем, честно говоря, я и хотела бы их забыть. Хотя знаю, что забывать такое нельзя - иначе все может повториться...
      Жизнь в городе никогда не была Спокойной и безмятежной. Мой отец погиб, когда мне еще не исполнилось и четырех лет. Я помню веселые серые глаза, сильные руки, холодок кольчуги, когда он прижимал меня к груди, запах сыромятной кожи - но никак не могу сложить эти воспоминания в единое целое. Зато никогда не смогу забыть короткий и страшный вскрик матери, когда нападение было отбито и кто-то из воинов принес ей горькую весть...
      С тех самых пор Минас Тирит, казалось, оставили в покое. Мордор был рядом, и в самый жаркий день с востока словно тянуло холодом - но врагов мы не видели. Однако десять лет спустя моя мать ушла из города и не вернулась. Впрочем, после смерти отца она чем дальше, тем больше становилась странной и молчаливой, и я не знаю, винить ли в ее исчезновении орков. Я очень любила ее, но, возможно, моей любви не хватило, чтобы удержать ее среди живых.
      Когда стало ясно, что ждать уже бессмысленно, я заняла ее место в Геральдической палате. Все мне там было знакомо, и я продолжала делать то же, чем мы раньше занимались вместе с матерью: метрические книги, девизы, гербы - наших провинций и других государств... Много вроде бы рутинной и тихой работы - но мне это нравилось. Мне нравилась вторая девушка, Риан - ее веселый нрав помогал мне справиться с собой, когда становилось слишком грустно. Мне нравилась и глава палаты, леди Истариэль, хотя и странным казалось, что она держит в строгом секрете от нас пророчества об Истинном Короле, который должен когда-нибудь вернуться в Гондор. Мало кто в городе всерьез относился к подобным вещам - их считали скорее полузабытой сказкой. Впрочем, я верила в сказки - и было слегка обидно, что леди Истариэль не доверяет нам... или просто ей доставляло удовольствие знать больше, чем все остальные? Сейчас мне кажется, что второе предположение было верным, хотя я могу и ошибаться.
      В свое время я вышла замуж. Моим мужем стал лорд Малах, Хранитель времени - спокойный и молчаливый человек. Впрочем, мы прекрасно понимали друг друга и без слов. Мне уже минуло тридцать, жизнь текла все так же спокойно и размеренно, и стало казаться, что враг понял неприступность города, и впереди еще много мирных лет. Ежегодный смотр войск всего Гондора стал скорее красивой традицией, праздником, посмотреть на который приходили все, кто мог. А я всегда слегка ревниво разглядывала воинов Дол Амрота - спокойных, молчаливых, исполненных какого-то особого достоинства, их синие с белым лебедем знамена и щиты... Честно говоря, войско Минас Тирита явно проигрывало рядом с ними. А иногда появлялся и лорд Фарамир с людьми из своего отряда - и разрушал всякую торжественность: было похоже, что, живя в лесу, он постепенно превращается в обычного вояку, не обремененного ни хорошими манерами, ни знаниями. Лорд Боромир же, напротив, стал куда более утонченным и задумчивым, чем это было привычно - и как-то раз, глядя на братьев и вспоминая былые годы, я пошутила, что их в детстве перепутали.
      Это было совсем незадолго до того, как стал меняться Минас Тирит.


      Совет, который созвал тем осенним вечером Наместник Денетор, не походил на обычный Совет Гондора - который, правда, собирался весьма редко. Это был скорее совет Минас Тирита, и званы туда были все Лорды города и все, имеющие под своим началом хотя бы нескольких человек. Впрочем, собрались они не в Цитадели, а просто на площади, и подойти и послушать, о чем речь, никому не возбранялось. Так я и сделала - но, честно говоря, не слишком поняла, чего же хочет Наместник. Он говорил о том, что отныне, заплатив деньги, каждый сможет стать выше рангом, чем был до того, что простой водонос может скопить сумму, нужную для того, чтобы подняться на следующую ступень и стать воином... Я пожала плечами, подумала, что Наместнику, видимо, захотелось как-нибудь изменить тихую и размеренную жизнь города, но вряд ли у него это получится - и отправилась в наш квартал. Деньги никого из живущих там особо не интересовали - все необходимое у нас было, а к роскоши никто не стремился, и я решила, что все эти странные новшества нас не затронут.
      До сих пор я не уверена, что странные и страшные перемены в Минас Тирите начались вследствие этого решения Наместника. Но то, что начались они _после_ него - неоспоримо.
      Мы довольно редко покидали наш квартал в пятом ярусе города - там было все, что могло нам потребоваться. Но, как уже было сказано, Геральдическая палата занималась и метрическими книгами, и прочими документами горожан. Вот заменить документы и задумал Денетор через некоторое время после того памятного собрания, а еще - ввести для горожан пропуска, которые нужно было показывать при входе и выходе из ворот. И мы с Риан спустились в город, чтобы заняться этим.
      Вот тут я вдруг и ощутила себя в каком-то страшном сне. С детства знакомые улицы были заполнены людьми, которых я не однажды встречала... но это были они - и словно не они. Странные глаза - какая-то мелкая озабоченность, суетливость, настороженность появилась в них. Странные речи - несколько раз я слышала едва ли не с гордостью произносимую фразу "Мы - быдло!" Разговаривали друг с другом они так, как, наверное, могли бы говорить невежественные крестьяне - где угодно, но не в Минас Тирите. Уши резала черная брань. А потом я услышала оклик:
      - Сау!
      Я вздрогнула, мгновенно похолодев - но отозвался на это имя самый обычный человек... Конечно, не имя - прозвище, но как, кому могло в голову прийти такое?!
      Мы вернулись к себе совершенно ошарашенные и обессилевшие. Сели и молча посмотрели друг на друга...
      Вскоре пришел Малах - с утра он выверял солнечные часы, а потом помогал в укреплении стен, пострадавших от недавнего урагана.
      - Ты видел, что творится в городе? - спросила я.
      Он кивнул. Вид у него был не слишком веселый.
      - Что же это такое? Почему?
      Он пожал плечами и ответил вроде бы невпопад:
      - И Хурин куда-то ушел...
      Лорд Хурин, Хранитель ключей, был его давним другом и одним из членов Совета Гондора.
      - Он говорил с Денетором, - пояснил муж. - Долго. Пытался убедить Наместника, что тот не прав.
      Я не спросила, чем закончился разговор - все было понятно и так.
      Леди Истариэль тоже не было - она отлучалась часто, никого об этом не предупреждая. Впрочем, на сей раз ждать ее пришлось не слишком долго. Объяснять ей, почему у нас такой растерянный вид, было не нужно - она сама прошла по городу.
      Взглянув на нас, она, как всегда бодро, объявила:
      - Идем купаться!
      Пожалуй, это было очень кстати - стены в городе раскалило солнце, и гнетущая жара не улучшала настроения. Мы начали собираться, а леди Истариэль, бросив взгляд на город, загадочно сказала:
      - Ничего, вот вернется Король...
      - Когда это будет... - невесело откликнулась я.
      - Может быть, совсем скоро, - ответила она не менее загадочно.
      Никто из нас не видел пророчеств о Короле. И на сей раз, как мы ни упрашивали ее, ничего больше она не сказала. Только упомянула про сто пятьдесят три вопроса, на которые должен правильно ответить Истинный Король. Это показалось мне довольно странным. И было особенно неприятно, что и теперь, когда Минас Тирит так странно и страшно изменился, она не желает делиться своими знаниями даже с теми, кому могла бы доверять.
      После купания мы немного повеселели. За спиной по-прежнему белел Минас Тирит, светило солнце, дул ветер, небо было ясным, и можно было спокойно подумать, что же нам делать дальше. Мы видели, как изменились люди - но сами они похоже, этого не замечали. Может быть, попробовать объяснить им...
      Мои размышления прервала леди Истариэль:
      - Вы видите, что делается в городе. Там плохо. Я предлагаю переселиться.
      - Куда? - растерянно спросила я.
      - В Дол Амрот. Я была там. У них гораздо лучше. Спокойно, красиво, нормальные люди, а какая там королевская гардеробная!...
      - Нет.
      - Нельзя.
      - Родину не предают.
      Мы сказали это почти одновременно. Леди Истариэль смотрела на нас непонимающе и слегка растерянно, и я быстро заговорила:
      - Это наш родной город. Как мы можем его бросить? Да, сейчас там тяжело, люди стали непохожи на себя - но они же способны понять то, что понимаем мы! А мы попробуем им помочь в этом. Не может быть, чтобы они не поняли!
      Малах и Риан поддержали меня. Мы говорили, перебивая друг друга, досказывая чужие фразы, и чувствовали, что хотя бы мы трое сохранили память и разум... а что же произошло с остальными? Власть золота? Тень Мордора? Возможно, мы не справимся с произошедшим - но хотя бы попробовать мы обязаны!
      Мне показалось, что леди Истариэль обиделась. По крайней мере, она молча слушала наши сбивчивые речи, не пытаясь даже вставить слово, и лицо ее было каменным. Но и переселиться она нам больше не предлагала.
      Мы оделись и пошли обратно, все так же продолжая обсуждать, что нам делать дальше. Глава Геральдической палаты все так же молчала, и я почувствовала, что нас словно разделяет незримая стена. Это было тяжело: столько лет мы вместе занимались одним делом, и сама она никогда не забывала о славе и истории Минас Тирита, о традициях Гондора... но при первых же трудностях оказалась готова предать родной город. Да, именно предать - я не могла подобрать другого названия ее желанию, как ни страшно это звучало.
      Впервые в жизни мне не хотелось возвращаться домой. Я шла по городу с замирающим сердцем, стараясь не смотреть по сторонам и не слушать разговоров - но это было невозможно...
      Мы приготовили обед на уличном очаге - такие были у многих домов. Леди Истариэль сразу же опять куда-то исчезла. Лорд Хурин так и не появился. Мы сидели втроем, глядя друг на друга, и, кажется, думая об одном и том же: сможем ли мы хоть что-то сделать в этом городе? Слишком мало нас... Но попытаться сделать что-то было необходимо.


      Я почти не помню те летние дни. Помню только ощущение страшной усталости и полного бессилия. Мы пытались говорить с минас-тиритцами так, как говорили еще совсем недавно, напоминать о традициях Гондора - но встречали только непонимающие взгляды. Казалось, что мы не знаем языка друг друга, что мы выросли в разных странах, с разной историей и обычаями... и иногда я думала, что просто сошла с ума, и все окружающее видится мне в бреду. Но, к сожалению, это было не так.
      Лорд Хурин вернулся долгое время спустя. На вопросы о том, где он был, звучали весьма невразумительные ответы - похоже, что, совершенно пав духом, он бродил чуть ли не по всему Средиземью без всякой цели и смысла. Мы пытались хоть как-то ободрить его - но получалось это плохо, тем более, что и сами мы были близки к полному унынию. Напоминания, что он Лорд, член Совета Гондора, что он может многое изменить, тоже не помогали - он отвечал, что ни Совет, ни сам он никому не нужны, что Наместник все равно никого не послушает... Скорее всего, он был прав. Но сдаваться вот так, без борьбы, махнуть рукой на родной город, уверяя себя и других, что сделать ничего нельзя... Я могла понять его обиду и неверие - но не понимала, почему у него, Лорда, в трудное время оказалось вдруг меньше сил, чем у всех нас. Хотя и наши были на исходе...
      Уже темнело, когда мы вчетвером вышли за стены, чтобы набрать воды из родника и хоть немного отдохнуть от того, что происходило в городе. На лугу стояла тишина, не нарушаемая даже плеском волн - ветер, днем едва не срывавший крыши домов, наконец стих. И в этой тишине мы вдруг услышали мелодию - нежный звон струн и сильный чистый голос... Музыка была непривычной, странной - и в то же время такой прекрасной, что захватывало дыхание.
      Может быть, мы уснули и видели сон? Один на всех - из тех снов, что, возможно, посылает нам Ирмо, все же не забывший детей Эру... Что еще можно было подумать, глядя, как по колено в воде бродит поющий Маглор, а Маэдрос освещает его путь фонарем? Я не помню, о чем пел Маглор, о чем говорили они друг с другом - но помню странное ощущение вдруг исчезнувшего времени, будто разом стерлись грани эпох, и великие эльдар из древних преданий снова встают, объединенные страшной клятвой, рядом с нами - младшими детьми своего отца...
      Высокий воин с обнаженным мечом вдруг появился на обрыве. И, подняв меч, громко сказал:
      - Ты прощен, Макалауре!
      Я вздрогнула. Силуэты эльфов стали таять, расплываться... и снова на берегу было пусто, и высокая фигура тоже исчезла.
      - Кто это был? - растерянно спросила я, глядя ему вслед. Он не был призраком прошлого - живой и сильный человек... но откуда он? Что означают его слова?
      Похоже, все задавали себе те же вопросы - и не находили ответа.
      В молчании мы дошли до родника и стали набирать воду. Очарование эльфийской музыки еще не прошло, я вспоминала странное видение... и не сразу поняла, когда кто-то из нас хриплым шепотом сказал:
      - Назгул...
      В нескольких шагах от нас двигалась вереница темных фигур, и у первой из них глаза светились зловещим красным светом.
      Рядом с величественными преданиями воскресали страшные легенды...
      Я не успела испугаться - внутри все словно мгновенно заледенело, и я даже не шевельнулась, когда остальные пытались спрятаться в окружающих родник кустах. Впрочем, это не помогло.
      - Кто здесь? - спросил странный, нечеловеческий голос.
      - Люди, - ответил Малах. - Сидят, прячутся.
      - Уже не прячутся. - В голосе появилась усмешка. - Люди - это хорошо. Это наше главное богатство в Средиземье.
      И они прошли мимо - в полной тишине, кажется, даже трава не шуршала от их шагов... или я просто не слышала этого.
      Я не помню, сказали мы о назгуле стражникам на воротах или нет. Может быть, и нет - что они могли бы сделать?
      Когда мы оказались в городе, я вдруг почувствовала, что колени у меня дрожат и подгибаются, а фляга с водой стала неимоверно тяжелой. С Риан, похоже, творилось то же самое.
      - Отнеси воду к нам, - попросила я мужа. - А мы посидим здесь.
      Он взглянул на меня с тревогой, но ничего не сказал, и они с Хурином ушли. А мы опустились на камень у края площади. Голова у меня кружилась, тело охватила слабость, и я с трудом удерживалась, чтобы не упасть.
      Несколько минут мы просидели молча. Потом взглянули друг на друга... и захохотали.
      - Это же надо... так испугаться! - с трудом выговорила я. Потом вдруг поняла, что еще чуть-чуть - и смех перейдет в рыдания. Усилием воли я заставила себя остановиться, перевела дыхание и сказала:
      - Надо найти главного лекаря и попросить что-нибудь успокоительное.
      - Надо, - согласилась Риан, все еще судорожно хихикая, и встала.
      Мы нашли ее довольно быстро, возле ее дома. Вид у нее был озабоченный, она куда-то торопилась и выслушала нас вполуха.
      - Назгул? У вас что, черная болезнь?
      Я не поняла, о чем она говорит, и попыталась еще раз объяснить, что случилось и что нам нужно. Но тут откуда-то сверху раздались бодрые голоса:
      - Эй, лекарь! Мы госпиталь отстроили!
      - Скорей принимай работу и плати!
      - Завтра будет дороже!
      Она глянула туда, потом на нас, раскрыла рот, собираясь что-то сказать... но промолчала и побежала наверх. Не могу сказать, что я удивилась - в этом городе я уже не удивлялась ничему - но все же стало горько. Вот так же она, наверно, сможет оставить любого человека, которому будет гораздо хуже, чем нам - если речь пойдет о деньгах...
      - Ну что ж, придется самим справляться, - сказала я, и мы вернулись на свое прежнее место. И сидели, глядя на появившиеся в небе звезды, пока не почувствовали, что уже не напугаем мужчин своим безумным видом.
      Поднявшись к себе, мы приготовили ужин и поели. Все, кроме Хурина, молчали - он же все говорил о том, как не прав был Наместник, желая изменить жизнь города. Он говорил верно - но уже давно не было необходимости повторять это снова и снова, мы прекрасно все понимали. Неужели только мы?
      Стало уже совсем темно. На нижних ярусах горели очаги, слышались голоса, кое-где - песни... и я от всей души пожелала оглохнуть, когда не слишком уверенный голос запел о пролетевшем над городом назгуле. Эта песня, казалось, пришла прямиком из Мордора. Меня пробрала дрожь - и отчаянно захотелось хотя бы ненадолго уйти отсюда, вдохнуть свежего воздуха, послушать тишину, пенье птиц, плеск волн... И когда Хурин предложил нам прогуляться до дерева Мелкина - я радостно вскочила. Впрочем, как и Риан, и Малах. Похоже было, что думали и чувствовали мы примерно одно и то же.
      За стенами города все было именно так, как хотелось. Тишина и простор. Мы шли, не особо спеша попасть туда, куда направлялись - и без того стало хорошо, словно из тюрьмы мы вырвались на свободу.
      А под деревом Мелкина мы оказались в сказке... Стояли недописанные картины, неярко горел костер, и в его теплом свете я впервые увидела эльфов. Один, второй - они двигались плавно и бесшумно, словно танцуя. "Эльфийская застава" - кто произнес эти слова? Кто-то из них? Светловолосая девушка в темной тунике? Садовник? Мы сидели у догорающего костра, пили чай, говорили о чем-то - я не смогу вспомнить, о чем. Помню только, что все дневные тревоги отступили, и уже полузабытое чувство домашнего уюта согревало сильнее пламенеющих углей. Сам Мелкин то исчезал в темноте, то снова появлялся, смеясь и говоря что-то веселое. Время шло незаметно... но шло. Девушка и один из эльфов уже спали. Угли в кострище почти потухли. Садовник стал надолго замолкать - и мы поняли, что пора прощаться и уходить. Впрочем, Хурин решил задержаться. А мы втроем направились по едва заметной в темноте тропинке в сторону... мне хотелось бы сказать - дома, но называть так Минас Тирит было уже трудно. Я с горечью осознала это - но не хотелось думать о грустном после сказочной ночи.
      - Какие-то красные огоньки у ворот, - сказал Малах, когда мы были уже совсем рядом с городом. - Опять назгул?
      - Вряд ли, - ответила я. - Наверно, кто-то курит трубку.
      - Огоньков-то два... - заметил он, не замедляя, однако, шага.
      Мы подошли уже так близко, что слышали голоса разговаривающих с кем-то стражников. Я окончательно успокоилась. Но Малах оказался прав...
      Темная фигура с горящими красным огнем глазами повернулась от ворот и двинулась к нам. Кажется, я вскрикнула и побежала... Несколько мгновений выпали из памяти. А когда я пришла в себя - мы стояли, прижавшись к стене, а темная фигура нависала над нами.
      - Люди, - услышала я. - Не эльфы. Почему же так испугались?
      Кажется, Риан что-то сказала в ответ. А может быть, нет - в ушах у меня звенело.
      Я не помню, как ушел назгул. Не помню, как мы добрались до дома. Помню только, как муж пытался меня успокоить - а я говорила, что, кажется, уже начинаю привыкать и больше не буду так пугаться...
      Невозможно было и предположить, насколько нам придется привыкнуть к таким встречам.


      Утро было таким же солнечным и ветреным, как накануне. И с таким же гнетущим чувством я проснулась в этом Минас Тирите - городе, не похожем на себя. Городе, который вдруг стал чужим и враждебным...
      И все-таки - не весь.
      Я не могу точно вспомнить, когда у нашего очага появился Талион. Высокий светловолосый юноша в зеленом, с посохом - он казался мне похожим на эльфа. Он сидел и молчал, и вначале мы опасались при нем говорить о том, что было главной нашей тревогой - страшно изменившийся город. Совсем недавно я бы не поверила, что такое может быть - что мы перестанем доверять всем, что обычный гость будет казаться нам угрозой... Да, мы боялись, что нас, непохожих на остальных, может ждать кара. Ведь и Наместника, казалось, вполне устраивало все происходящее. И значит - вряд ли устраивали мы. Впрочем, мы были пока полезны - под руководством леди Истариэль я и Риан занимались вышивкой гербов на форме стражей Цитадели, и хотя бы в этом виделся какой-то смысл - стражи еще напоминали о прежнем Минас Тирите. Но прочно и, казалось, очень давно были забыты девизы горожан, и мы уже не открывали книг с этими записями...
      И все же и при Талионе мы не могли удержаться от горьких слов о том, что окружало нас. А он вначале слушал молча, и только в глазах его я видела сочувствие. Впрочем, как мы узнали позже, он вообще был молчалив. Но все же и он стал иногда вставлять фразы в общую беседу - и мы поняли, что так же, как и нам, ему тяжело и неуютно жить среди горожан, и он ищет хотя бы кого-то, еще помнящего о прошлом. И собственные его слова часто звучали как отрывки из древних сказаний. Мы ничего не знали о нем, но были уже уверены, что он - один из нас.
      Мы - и они. Эта граница угнетала, но не видеть ее было невозможно. То, что казалось невероятным и диким нам, было для остальных мелким недоразумением. Наутро после встречи с назгулом у ворот города мы сказали Капитану стражей Цитадели о том, что ночью часовые разговаривали с этим страшным существом. "Да, лорд Боромир знает... и уже сделал им выговор", - бодро ответил Капитан.
      Выговор. За беседу часовых с назгулом... Кажется, мы ошибались - и стражи Цитадели тоже подпадали под власть происходившего в городе. Начиная с Капитана...
      Однако свою работу бросать было нельзя.
      Вышиванием мы занимались долгие дни. Сидеть у очага или в Геральдической палате уже надоело, и мы выбрались на стену - оттуда открывался замечательный вид на Пеленнорские поля. На фоне зеленеющей весенней травы особенно яркими казались цветные одежды проходящих мимо крепости людей, городское войско, вышедшее в поле на учебный бой, сверкало мечами и доспехами, суета и шум остались далеко внизу, и можно было думать, что мы находимся в том, полузабытом Минас Тирите...
      Я подняла голову от вышивки, желая в очередной раз дать отдых глазам... и выронила иголку. На надвратной башне я увидела зловещую черную фигуру.
      - Назгул! Назгул на воротах! - раздались запоздалые крики. Похоже, эти легенды вспомнили разом все.
      Я сидела, застыв, и не могла оторвать взгляда от страшной картины. Назгул на стенах Минас Тирита... А он медленно оглядел собравшихся перед воротами людей - и заговорил.
      Я запомнила только его голос - хриплый, сдавленный, мало похожий на голос живого существа. Но о чем он говорил - не могла ни понять, ни запомнить. Позже я попыталась узнать это у мужа. Но и он с большим трудом смог припомнить только, что речь шла о Сарумане и о том, что он пытается делать что-то с орками и людьми. О Сарумане мы лишь смутно слышали - я даже не представляла, где находится его башня... но почему я все же не поняла ни слова? Это был даже не страх - какое-то усталое оцепенение...
      И тут сидящие у ворот воины запели. Громко и довольно слаженно они выводили какую-то старую боевую песню - грубоватую и незатейливую. Но назгулу она явно не понравилась. Он попытался перекричать поющих... а затем просто спрыгнул со стены. Я облегченно перевела дыхание - и поняла, что все это время просидела, почти не дыша.
      Может быть, не так все и плохо в городе, где люди еще способны со злом бороться песней? Может быть, мы слишком рано начали терять надежду?
      Но в последующие дни поводов для надежды становилось все меньше. Назгулы появлялись под стенами города чаще и чаще. Никто из них не пытался проникнуть в крепость, но от одного вида этих черных фигур становилось холодно. Кажется, я действительно почти перестала их бояться - хотя неизвестно, что было бы, столкнись я с ними так же близко. Но главным злом были не назгулы... Люди Минас Тирита. Мне становится не по себе, когда я пишу это - но так было. Мы старались пореже спускаться в город, но было невозможно совсем не показываться там, невозможно закрыть глаза и заткнуть уши. Воин, кричащий казначею "где моя плата?" Лекарь, ожесточенно торгующийся с больным. Полуголая девица, лежащая на солнышке у самого входа в Цитадель. Стражники на воротах, не обращающие никакого внимания на входящих и выходящих...
      Лорд Хурин, появляясь в городе, продолжал во всем винить Наместника. А мне чем дальше, тем больше казалось, что лорд Денетор уже не управляет ни городом, ни Гондором - город управлял им. Наместник же лишь с трудом поддерживает в Минас Тирите хотя бы видимость порядка, но на самом деле вот-вот перестанет справляться с темной силой, которая вырвалась на волю по его же желанию... хотя вряд ли он на самом деле желал этого.
      Мы закончили нашу работу в такой же жаркий летний день, как и год назад, когда леди Истариэль предложила нам уйти из города. Сама она, впрочем, почти исполнила свое намерение - видели мы ее все реже и реже. Вот и сейчас она отнесла готовую форму стражам Цитадели, вернулась и сообщила, что к осени в Эсгароте состоится большой праздник, и она отправится туда уже сегодня, поскольку путь неблизкий.
      - А есть ли у нас эсгаротский герб? - задумчиво спросила я.
      - Нет, вот заодно и зарисую, - весело ответила она.
      Я не понимала, как может она сохранять такую веселость, когда на наших глазах разваливается Минас Тирит. Нет, стены его стояли по-прежнему несокрушимо. Разваливался он изнутри.
      Мы пытались придумать хоть что-то, чтобы справиться с этой бедой. Глядя на леди Истариэль, я припомнила ее слова об Истинном Короле, который, возможно, вернется уже скоро. Может быть, он способен сделать то, на что не хватает сил у Наместника? Я высказала эту мысль, дождавшись, пока леди Истариэль ушла - не могу сказать, чтобы я и ей не доверяла, но слишком явственно было ее равнодушие к судьбе города.
      - Ты предлагаешь найти его? - спросил Малах. - Но хорошо ли торопить время?
      - А что нам остается делать? - грустно ответила я. - Можно еще попробовать попросить совета у эльфов - они видели гораздо больше, чем мы, они мудрее... но вряд ли они хорошо разбираются в людских делах. И все-таки, пожалуй, надо попробовать. Попробовать сделать и то, и другое. Эльфы, наверное, должны знать и об Истинном Короле.
      Я вдруг осознала, что с этой минуты мы в самом деле становимся заговорщиками: вряд ли лорд Денетор обрадуется появлению Короля после стольких лет правления династии Наместников. Но выбора у нас, похоже, уже не оставалось.
      Никто из нас не знал точной дороги - мы только понимали, что идти предстоит долго, поскольку лошадей у нас не было. Мы уложили дорожные плащи, припасы, фляги с водой. Я предложила, если вдруг нас спросят, сказать, что мы отправились за эльфийскими гербами - как ни странно, в Геральдической палате не было их изображений. Все было готово... и вдруг в поле перед стенами мы заметили какое-то движение.
      Назгулы. На сей раз их было не один и не два. И еще кто-то - то ли люди, то ли орки... И воины Минас Тирита шли на них с обнаженными мечами, с лордом Боромиром во главе.
      - Что они делают?! - воскликнул Малах. - Назгулу невозможно причинить вред оружием!
      Но, видимо, далеко не все в городе внимательно читали старые книги. Воины падали один за другим... и именно тогда мы впервые услышали крик назгула - тонкий и пронзительный, от которого все сознание заполнял ужас, и единственным желанием было - убежать или вжаться в землю, чтобы тебя не было видно... А назгулы, оседлав каких-то крылатых чудовищ, уже кружили в воздухе.
      - Закрыть ворота! - послышалась команда. - Воины, на стены!
      Мы растерянно переглянулись. Воинов среди нас не было. Малах и Талион входили только в ополчение, но относились ли эти слова и к ним тоже - было непонятно.
      А черное войско двинулось по направлению к Дол Амроту.
      Я отчаянно оглянулась. Что делать? Из ворот нас бы не выпустили... да и не это главное. Я слишком хорошо понимала, что Дол Амроту не выстоять против такой страшной силы, что все эти прекрасные рыцари, которыми я любовалась еще недавно, обречены. А следующим на очереди стоял Минас Тирит... Бросать в такую минуту родной город, каким бы он ни стал? Это было бы предательством куда бОльшим, чем то, от чего мы отказались ранее. Но если он устоит, если случится чудо - не будет ли еще бОльшим предательством в бездействии продолжать смотреть, как рушится все, еще недавно составлявшее славу Гондора?
      Чтобы понять друг друга, нам хватило нескольких слов. Да, идти было необходимо - хотя от одной мысли об этом становилось тяжело и стыдно. Оставалось решить, как это сделать. И я, сама пугаясь своих слов, предложила:
      - Через стену. По веревке.
      Когда-то и я, и Риан много ходили по горам и вполне могли безопасно спуститься с совершенно отвесной скалы. Мужчинам могли помочь наши знания и их сила...
      На самом деле я очень боюсь высоты, хотя всю жизнь борюсь с этим страхом - когда-то и в горы я начала ходить, чтобы справиться с ним. Но там высота чувствовалась меньше. Здесь же под ногами была бездна, и когда я наконец достигла земли - колени мелко и противно подрагивали.
      И все же - мы вышли из города. Хотя и не слишком радостно было от этого. Наверное, мы поступили правильно. Но насколько честно?
      Мрачное молчание прервал Малах.
      - А ведь назгулы, похоже, становятся сильнее, когда на них нападают, - сказал он. - Раньше они не летали. И крика мы не слышали...
      Он был прав - позже это стало совершенно очевидно. Но в тот момент мы почти не думали о назгулах.
      Мы шли от крепости на север, стараясь, чтобы нас не увидели со стен. Однако и тех, кто был снаружи, приходилось опасаться - и гораздо больше. Поэтому мы выбирали полу заросшие тропы, одна из которых в конце концов вывела нас на роханскую заставу. Девушка в зеленом и юноша в голубом поприветствовали нас и спросили, откуда мы и куда направляемся. Я рассказала им про эльфийские гербы, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно будничнее.
      - Вы из Минас Тирита? Но его же взяли...
      Сердце у меня, кажется, на несколько мгновений перестало биться.
      - Как - взяли?..
      - Сначала назгулы и Харад с Умбаром пошли на Дол Амрот - кажется, после штурма там в живых осталось два человека... Вы и этого не знаете?
      - Нет, - опять соврала я. - Когда мы уходили, все было спокойно...
      - Ну, а после Дол Амрота пошли на Минас Тирит. Там были двое наших - они не стали дожидаться конца, ускакали, но говорили, что все уже было понятно...
      Значит, все-таки надежда оставалась! Я и представить не могла, как дорог мне этот город, несмотря ни на что...
      - Вы все-таки пойдете к эльфам?
      - Да, а что нам остается?
      - Обратного пути нет...
      - Может, они что-нибудь подскажут.
      На сей раз мы не кривили душой. Спросили у конников дорогу на Имладрис и отправились дальше. Не могу сказать про других - но меня мучила совесть: если действительно Минас Тирит пал - получалось, что мы трусливо сбежали, спасая свои жизни. Как же тяжело было на душе...
      А у дерева Мелкина мы увидели леди Истариэль с каким-то юношей. Она была, как всегда, весела и вполне довольна жизнью.
      Мы поздоровались, и я рассказала и ей про экспедицию за эльфийскими гербами, стараясь, чтобы голос не дрожал. А она... она совершенно явно не знала ни про Дол Амрот, ни про Минас Тирит. Мы не стали ей ничего говорить - по-моему, все это весьма мало волновало ее. А я очень боялась, что, сказав хоть слово о случившемся, закричу или разрыдаюсь...
      Самые длинные дороги когда-то подходят к концу. И однажды мы вошли в лес, окружавший Имладрис.
      Может быть, я просто слишком редко бывала в лесу. Но меня поразила какая-то особая тишина и торжественность, царившие вокруг. Казалось, что мы попали в другой мир, далекий от войны и тревог. Но наши тревоги оставались с нами.
      Высокий светлый зал. Бокалы и подсвечники на столе. Знамена на стенах. Девушка-эльфийка, приветливо встретившая нас. Мир и покой, от которых мы давно отвыкли... Все это казалось чудом. Выслушав наши сбивчивые объяснения, девушка попросила нас подождать:
      - Владыка Элронд скоро освободится и поговорит с вам.
      Элронд. Имя из легенд. И он будет говорить с нами... Я была ошарашена.
      Эльфы знали о том, что Дол Амрот пал. Но о судьбе Минас Тирита им было неизвестно. И оставалось только надеяться, что роханцы ошибались.
      Я пыталась заглушить тревогу обыденным для Геральдической палаты делом - разыскивала среди знамен то, на котором вышит герб Имладриса. Эльфы в ответ на мой вопрос улыбнулись, и кто-то из них сказал:
      - Это все - наши знамена, а единый герб... такого у нас нет. Наши обычаи отличаются от людских.
      И я принялась срисовывать все - лебедь-арфа, два листа с разных деревьев и чаша под ними, сплетенные белые цветы... Привычное занятие в самом деле успокаивало.
      За столом сидел и писал что-то высокий темноволосый человек, похожий на гондорца. Когда он поднял голову и заговорил, его лицо показалось мне смутно знакомым, но где мы виделись - я вспомнить не смогла.
      Его имя мы толком не расслышали - что-то вроде "Боран", но переспрашивать не стали. Потому что он, заглядывая в свои бумаги, стал рассказывать нам, как можно развоплотить назгулов. Я слушала его, и удивление мое все росло. Он говорил, что назгулы олицетворяют собой человеческие пороки, а уничтожать улайри нужно было странными способами: одному поднести чашу с водой, другому посветить в глаза солнечным зайчиком, третьего заставить сделать что-нибудь полезное, четвертого поцеловать... Когда же он сказал, что развоплотить их можно лишь на час, но при этом их сила уходит к Саурону (ох, какой мороз прошел по спине от этого имени...) - я и вовсе растерялась: какой же смысл во всех этих действиях? Впрочем, обдумывать это надо было позже - Малах уже записал все, что услышал, а в зале уже появился эльф в белом с золотом плаще, внимательно и вопрошающе глядя на нас. Элронд. Я взглянула в его глаза - и словно окунулась в теплую и ласковую волну.
      Он провел нас в соседний зал. Два высоких трона, покрытых великолепной парчой, ковры, шелка... Мы осторожно присели туда, куда он указал - на ступеньку у подножия трона. А сам он... улегся на ковре. И в ответ на наши удивленные взгляды, улыбаясь, объяснил, что сидеть на троне ему уже надоело... Мне показалось, что мы просто пришли в гости к старому другу.
      Мы представились и заговорили.
      Долгие годы спустя, когда мы вновь встретились с Элрондом, я спросила - что он подумал о нас при первой встрече? Он помолчал минуту и ответил: "Ко мне и до вас приходили многие. Это были воины. Все они хотели узнать, как убить назгула. Что я мог им ответить? А потом появились вы - обычные мирные люди, которые просили совета в действительно трудную минуту. Я видел, что вы почти утратили надежду. Что от отчаяния можете сделать что угодно - даже уйти в Мордор, но совсем не потому, что готовы встать на сторону тьмы... Вам нужно было помочь".
      Казалось бы, мы не услышали от него ничего нового.
      - Говорите с каждым. Пусть многие вас не поймут - но вы обязательно найдете тех, кто еще не совсем забыл о прошлом. Ищите. Не теряйте надежду. И не теряйте себя...
      Не в словах, а в его голосе была сила. Может быть, это и называют эльфийской магией? Словно тяжелый груз свалился с плеч. Я вдруг поверила, что еще не все потеряно, что мы сможем что-то изменить в Минас Тирите... если он еще не взят черным войском. Во время разговора я успела почти забыть об этой опасности - но сейчас вдруг твердо поверила, что ничего страшного не случилось.
      Я взглянула на своих спутников - и поняла, что и с ними происходит то же самое. Разгладилась морщина на лбу Малаха, привычные смешинки появились в глазах Риан, и даже лицо Талиона, обычно бесстрастное, будто стало мягче. Мы переглянулись и улыбнулись друг другу. А я уже не помнила, когда улыбалась в последний раз...
      Мы спросили Элронда об Истинном короле.       - Да. Он существует.
      Неужели действительно начинают сбываться сказки?
      - Но... вы думаете, что ему стОит возвращаться в _такой_ Минас Тирит?
      - Может быть, он сумеет что-то сделать...
      Элронд грустно покачал головой и тихо произнес:
      - Боюсь, что будет только хуже.
      Кажется, я поняла его. Разве признал бы этот город Истинного короля?
      Разговор был закончен. Элронд проводил нас до выхода из тронного зала - и неожиданно предложил:
      - А не хотите ли вы пройти Лабиринт?
      Я не знала, о чем он говорит. До нас доходили какие-то крайне смутные слухи об эльфийском лабиринте, из которого мало кто выходит, а если выходит - то таким, что узнать его невозможно. Но сейчас, когда я увидела Имладрис, эльфов, их владыку - я уже не могла верить ничему плохому, что рассказывали про них.
      Малах, несмотря ни на что, явно был настроен не так радостно.
      - Ну что ж... терять нам уже нечего, - медленно произнес он.
      - Конечно, пойдем, - решительно сказала Риан.
      Талион кивнул.
      - Но идти туда нужно по одному, - предупредил Элронд. - Решите, кто будет первым.
      Мы какое-то время поспорили: Риан хотела быть первой, Малах, по-прежнему считая, что Лабиринт опасен, пытался занять ее место. В конце концов мы бросили жребий. Первой пошла Риан, за ней - я, потом Малах и Талион.
      Хотя я и не ожидала ничего плохого, внутри все замерло, когда мне завязали глаза и повели куда-то. Я не боялась. Но волнение захлестывало меня.
      С моих глаз сняли повязку... Волшебство продолжалось. Тропа начиналась в тени могучих деревьев, под сводами леса, казавшегося бесконечным - а сейчас, через несколько шагов, я стояла на залитом солнцем лугу. Высокая трава и цветы. Трещали кузнечики, жужжали шмели, и вновь мне показалось, что я вступаю в совершенно другой мир, отдаленный даже от эльфийского дворца... Я улыбнулась и шагнула вперед.
      Я не сумею рассказать, что происходило на этом пути. За каждым поворотом тропы меня встречали эльфы - юноши и девушки. "Кто ты? - спрашивали они. - Зачем ты пришла? Что ищешь здесь? Готова ли ты оставить здесь свою прошедшую жизнь? Что такое человек? Что останется от тебя, если исчезнут тело и душа? Хочешь ли ты взять с собой силу? Что ты выберешь из лежащего перед тобой - меч, свечу, книгу, праздничную чашу, цветок?.." Мне казалось, что я прохожу какое-то испытание... а потом это ощущение вдруг пропало. Я поняла, что эльфы просто помогают мне разобраться в собственной душе. Найти силы, о которых я и не подозревала. Оживить угасающую надежду. Мне словно подносили зеркало - большое и ясное, в котором человек видит себя таким, каков он на самом деле, видит все, скрытое до того где-то в глубине...
      Тропа закончилась у высокого шатра из белого шелка. Он стоял на опушке вновь начинавшегося леса, совсем непохожего на тот, что окружал Имладрис - и я вспомнила, как эльфы говорили, что выход из Лабиринта находится в Лориэне. Как такое могло быть - я не представляла, но не удивлялась уже ничему.
      Я стояла и ждала, рассматривая темно-зеленую листву незнакомых деревьев. И не заметила, откуда появилась светловолосая эльфийка в белом платье. Улыбнувшись, она взяла меня за руку и увела под деревья, где лежал расстеленный ковер.
      - Ты знаешь, кто я? - спросила она.
      Я покачала головой, разглядывая ее. Как она была красива...
      - Я - владычица этого леса.
      Галадриэль! Увидеть ее было еще бОльшим чудом, чем встретиться с Элрондом...
      Я сама чувствовала, какое изумление и восхищение написаны у меня на лице. А она смотрела на меня и улыбалась.
      Я почти не помню, о чем она говорила со мной - слишком сильно было ощущение чуда. Кажется, и она спрашивала, зачем я пришла в Лабиринт и что получила в нем. А я чувствовала, что мне не хватает слов, чтобы объяснить ей все...
      - Тебе нравится здесь? Хочешь остаться? - спросила она.
      Я оглянулась. Тишина и покой. Место, не знающее зла...
      - Хочу. Но не могу. На моей родине беда, и я должна попробовать хоть что-то сделать.
      Она протянула ко мне руку:
      - Отдай мне ту тяжесть, что еще осталась с тобой.
      - Нет. Я привыкла сама нести свой груз. - Сколько же чужих бед приходилось ей принимать на себя! И у нее может когда-то не хватить сил...
      - Так обычно говорят либо те, кто еще не обзавелся друзьями, либо те, кто их уже потерял...
      Я ничего не ответила. С теми, кого я могла сейчас назвать друзьями, у нас была одна ноша на всех.
      Галадриэль опустила руку. И, помолчав, спросила:
      - Там, на тропе, ты выбрала свечу?
      - Да.
      Она опять замолчала.
      - Знаешь, тем, кто прошел Лабиринт, я даю новые имена. Ты можешь никому не говорить это имя. Можешь назвать его самым близким людям. А можешь и заменить им свое прежнее - решать тебе. Я даю тебе имя - Мелисса. Знаешь, что это такое?
      - Трава?
      - Да. Трава с красивыми цветами - ее можно поставить в вазу. А еще мелиссу добавляют в кушанья. Много ее не съешь, но она придает блюду особый вкус и аромат.
      Что-то не слишком знакомое и мне самой разглядела во мне Владычица... Впрочем, у меня еще будет время подумать об этом.
      Она указала мне обратную дорогу. И снова - я почти не помню, как шла по ней. Лес и поляны, тень и солнце... и эльфы. Здесь был их дом.
      Я уже входила в Имладрис.
      Риан сидела на скамье. Я взглянула ей в лицо - ясное и чистое, словно умытое ледяной водой из горной речки. А глаза сияли - я еще ни разу не видела в глазах этой насмешницы такого ничем не омраченного света. Неужели я выгляжу так же? Наверно, да - она тоже смотрела на меня удивленно и радостно.
      Мы ничего не сказали друг другу. Слова были не нужны. Я просто села рядом и взглянула на свою руку - один из эльфов Лабиринта сделал на моих глазах и подарил мне это кольцо. Совсем простое, без камней и узоров - но как же оно было мне дорого!
      Мы молча сидели и ждали. Вскоре появился Малах, за ним - Талион. И они были точно так же похожи и не похожи на себя...
      Нужно было отправляться в путь. Мне не хотелось покидать эти земли - но нас ждал Минас Тирит. И я чувствовала в себе силы хотя бы попытаться что-то изменить. Эльфы сотворили чудо - оживили в нас надежду.
      Мы уже собирались уходить, когда в Каминный зал вошел Митрандир. Загадочный странник, который всегда появлялся без предупреждения и исчезал неожиданно... и, кажется, знал и умел гораздо больше, чем мы могли даже догадываться. За ним торопливо шел Хурин.
      Митрандир тихо и коротко поговорил о чем-то с эльфами. Затем вышел на середину зала.
      - Я вижу, здесь есть люди. Хочу сказать вам: этой осенью в Минас Тирите я соберу людей всего Средиземья. Надо решить, что мы будем делать дальше. Передайте это всем, кому сможете.
      Значит, Минас Тирит все-таки по-прежнему свободен! Или Митрандир давно там не был? И... неизвестно, что еще может случиться...
      Только выйдя из эльфийских владений, я поняла, как долго мы пробыли здесь - пришли в разгар лета, а теперь время явно шло к осени. Мне приходилось читать, что время рядом с эльфами течет незаметно - однако удивительно было почувствовать это самой. Но теперь нужно было торопиться, чтобы успеть в Минас Тирит до холодов.
      Мы шли и обсуждали то, что услышали от темноволосого человека в Имладрисе. Нет, явно не годились для борьбы с назгулами способы, о которых он говорил - хотя бы потому, что смысла в таком недолгом их развоплощении никто из нас не видел.. Но что-то было в его словах...
      - Если назгулы - человеческие пороки, то, может быть, надо уничтожать эти пороки в людях? - задумчиво сказал Малах. - Если каждый убьет назгула в своей душе - что может тьма сделать с таким человеком?
      Кажется, он был прав. Это единственный путь. Победить назгула силой оружия невозможно - они становились только сильнее, когда на них нападали. Оставалось попробовать победить их силой духа. Вот только... поймут ли это другие?
      Минас Тирит приближался. На душе было все тревожнее. Вдруг все-таки были правы роханцы, и у ворот города нас встретят назгулы и их воины? А если и нет... заметили ли наше отсутствие? Нашли ли веревку, по которой мы спускались? Что нас ждало в таком случае - мы могли только гадать. Почему-то мне казалось, что вряд ли лорд Денетор будет слушать наши объяснения.
      - Интересно, нас повесят или отрубят голову? - Риан, как всегда, шутила, но в голосе ее веселья было не так много.
      - Поживем - увидим... - откликнулась я. - Вряд ли кто из этих стражников вспомнит, уходили ли мы из города.
      Я оказалась права - на нас даже не обратили внимания, и никто уже не вспоминал о недавно выданных пропусках. Вроде бы надо вздохнуть с облегчением - но еще одна тяжесть легла на сердце: чего стОят такие стражники и такие воины?
      Мы поднялись в свой квартал. У очага сидел лорд Хурин.
      - Не будем говорить ему о Лабиринте, - шепнула я. Вряд ли я смогла бы объяснить свое решение... но оно пришло мгновенно и ни у кого не вызвало возражений.
      Хурин приветствовал нас и поинтересовался, где мы были. Я, как могла беспечнее, выложила ему уже привычную историю про эльфийские гербы.
      - Знаете, что Дол Амрот взяли?
      - Да, эльфы говорили...
      - Боромир погиб.
      Я испуганно вскинула на него глаза: мне показалось или он в самом деле произнес это с удовлетворением? Хурин почему-то не любил лорда Боромира - возможно, причины крылись далеко в прошлом... но не настолько же!
      - Денетор сам его отпел.
      А каково сейчас лорду Денетору... Мне стало до боли жаль его. Но произнести это вслух при Хурине... я боялась, что он скажет в ответ что-то очень жестокое, и я просто больше не смогу его видеть.


      Ранние осенние сумерки уже сгущались, когда площадь перед воротами начала заполняться народом. Я не знаю, были ли здесь люди со всего Средиземья - но такого количества незнакомых лиц я никогда еще не видела.
      На башне появился Митрандир.
      - Люди Средиземья! Я собрал вас, чтобы спросить: что нам делать?
      Мне и сейчас больно вспоминать этот вечер. Митрандир срывал голос, пытаясь докричаться до собравшихся, заставить их думать, решать свою судьбу. А они... они продолжали просить у него оружие против назгулов. И радостно приветствовали Сарумана, который обещал сделать снадобье, позволяющее не бояться назгульского крика. Только одна женщина, лекарь, кажется, из Эсгарота, говорила о том же, о чем думали и мы: что в душе каждого человека есть зерна зла, и нельзя давать им прорастать - иначе всякая борьба с назгулами будет бесполезной... Но, кажется, мало кто услышал ее.
      Люди расходились, так ничего и не решив. Мы поднялись к себе и в молчании стали разводить огонь. Слова были не нужны - мы и так понимали друг друга.
      И тут у нашего очага появился Митрандир. Очень усталый и очень старый - я никогда не задумывалась, сколько же ему лет, но сейчас вдруг поняла, что жил он очень долго. Этот разговор с людьми явно дался ему очень нелегко, и тревога и волнение никак не оставляли его. Мы усадили его у огня, дали напиться и постарались, как могли, успокоить. Кажется, это удалось, хотя речь шла все о том же - как справиться с надвигающейся тьмой. Невеселый разговор... но, уже встав и взяв свой посох, он сказал:
      - Теперь я знаю, что в этом городе мне есть к кому прийти.
      Уже в темноте появилась леди Истариэль - опять, как всегда, бодрая и веселая. Она оживленно рассказывала о празднике в Эсгароте, но я почти не слушала ее. Только когда она закончила, я спросила об эсгаротском гербе.
      - Я его не зарисовала - было уже темно, - весело призналась она.
      - А эльфийские гербы мы зарисовали. - Мне очень хотелось, чтобы леди Истариэль и в голову не пришла другая цель нашего похода к эльфам. Не сговариваясь, мы и ей тоже ни слова не говорили о Лабиринте. Как это было тяжело - ощущать, что даже здесь, в нашем квартале, поселилось недоверие... Точнее, не недоверие, а непонимание. Я твердо знала, что и для леди Истариэль, и для лорда Хурина путь в Лабиринте показался бы забавным развлечением, а наша тревога за судьбу города была бы попросту смешна.
      Я плохо помню, что мы делали сразу после ужина. Кажется, ничего - сидели, глядя в пламя, и молчали. Слишком тяжелыми были эти дни, слишком много сил мы потратили... Впрочем, Талион пришел в себя быстро - он был среди нас самым молодым и выносливым. Он предупредил нас, куда пошел, но я уже не могу этого вспомнить - может быть, послушать песни роханцев, выгонявших лошадей в ночное, может быть, куда-то еще... А мы сидели у очага и, кажется, просто не могли встать.
      Совсем стемнело, и на нижних ярусах города вдруг загорелись яркие светильники, висящие вдоль улиц. Зрелище было настолько непривычным, что я не удержалась от возгласа:
      - Что это?!
      - Что? А, фонари... - Хурин снова сел. - Из Дол Амрота.
      - Как - из Дол Амрота?! А роханцы и эльфы говорили, что там выжили два человека...
      - Да нет. Женщин вывели из крепости перед штурмом. Воины, кажется, действительно погибли почти все.
      Наверно, все мы думали об одном и том же - по крайней мере, поднялись с мест все трое одновременно.
      - Пойдем посмотрим поближе. - Я, кажется, уже совсем привыкла невозмутимо лгать. Конечно, дело было не в светильниках. Нужно было поговорить с теми, кто пришел в город. Попробовать объяснить им, что происходит в Минас Тирите. Попытаться вместе с ними что-то сделать...
      Один из светильников висел у крыльца соседнего с нашим дома, который долго пустовал. Замысловатой формы прозрачный сосуд, внутри которого горела свеча. Мы разглядывали его, удивляясь изяществу замысла, когда в дверях появился человек - стройный и светловолосый. Когда он приблизился к светильнику, я разглядела его лицо - оно было молодым, но бледным, застывшим, и только в глазах виднелось что-то живое. Боль и печаль.
      - Вы теперь здесь живете? - спросила я.
      - Да.
      - А наш дом - вот, рядом. А чуть подальше - дом Риан...
      Он кивнул и представился:
      - Лорд Эльфир, кирьятар Дол Амрота.
      Мы назвали свои имена.
      Значит, он один из тех, чудом выживших... Мне очень хотелось расспросить его про Дол Амрот, где мне так и не пришлось побывать - но я понимала, что делать этого нельзя. Слишком больно ему было бы вспоминать недавнее прошлое...
      И я заговорила о Минас Тирите.
      Он уже успел увидеть и понять, что происходит вокруг. Я представляла, как это тяжело - после гибели Дол Амрота оказаться здесь, в этом городе, где даже нам становилось все неуютнее... Но мы чувствовали, что теперь не одни. С ним мы говорили на одном языке, и ему не нужно было напоминать о прошлом Гондора или объяснять, что тьму не уничтожить силой меча... Я не могла уже вспомнить, когда и с кем в Минас Тирите мне было так же легко и спокойно разговаривать, как с этим юношей, пришедшим из другого княжества, где, как говорили, многое отличалось от порядков столицы. И пусть говорили мы о вещах не слишком радостных - кажется, он поверил, что не все в Минас Тирите похожи друг на друга и отличны от тех гондорцев, что жили в Дол Амроте... и погибли, защищая его.
      Мы показали ему, где находится здание Геральдической палаты и наш уличный очаг, и пригласили приходить в любое время, если будет что-то нужно или просто захочется поговорить. Когда мы прощались, мне показалось, что его лицо чуть оттаяло. Может быть, хоть немного надежды мы смогли ему вернуть...
      И мы пошли дальше. Только сейчас, вечером, когда стихала дневная суета и люди собирались у своих очагов, и можно было говорить с ними. Но... как же это было трудно! Пробиться сквозь броню непонимания, оживить память, задеть хоть одну из немногих еще звучащих в душе струн... Люди слушали и даже соглашались, что нельзя забывать честь Гондора, что назгула надо побеждать в своей душе, но потом... "А все-таки я его хоть кинжалом ткну - вдруг что-нибудь получится!"
      Мы вернулись к себе совершенно обессиленные. Кажется, мы так и не смогли никому из горожан ничего объяснить... Не смогли сделать ничего, чтобы хоть немного развеять тьму, накрывшую город - а она опустилась, это было бесспорно. Как ни страшно было признаться в этом даже себе...
      Несмотря на усталость, я долго не могла уснуть. Что же, что еще мы могли сделать?!


      Солнечным весенним утром нас позвали к Наместнику.
      Не буду скрывать - я испугалась. Возможно, все-таки кто-то обнаружил наш побег, и сейчас у лорда Денетора наконец нашлось время, чтобы наказать дезертиров. Возможно, он узнал о наших разговорах с горожанами - а согласен ли он, что победить назгула оружием невозможно? Не посчитает ли такие разговоры попыткой развалить армию?.. Впрочем, долго гадать было некогда.
      Раньше я никогда не бывала в Цитадели, но разглядывать ее тоже не нашлось времени - лорд Денетор вошел почти одновременно с нами. Я вновь подумала, какую страшную потерю он пережил - любимый сын, наследник... Но лицо Наместника было непроницаемым - то ли он успел смириться с судьбой, то ли просто хорошо владел собою.
      - Мы сочувствуем вашему горю, лорд Денетор, - тихо сказал Малах.
      Все с тем же каменным лицом Наместник кивнул, немного помолчал - и заговорил.
      Я слушала его с изумлением. Он говорил то же самое, о чем думали мы и в чем пытались убедить других - что нельзя забывать традиции и славу Гондора, что победить назгула можно, только уничтожив зло в себе... Если он думает так же - значит, еще не все потеряно! Значит, еще есть надежда...
      - Я хочу, чтобы вы говорили с людьми. Объясняли им... Мое дело - армия, с воинами я поговорю сам. Ваше дело - мирные жители.
      - Мы уже пытались... Нас не понимают.
      - Пробуйте еще. Идите по всем провинциям Гондора. Это необходимо.
      Он встал - разговор был закончен. Мы поклонились и отправились к себе.
      По крайней мере, теперь мы могли не бояться наказания за свои речи. Но это была только очень малая часть наших тревог.
      Мы коротко посовещались. Разговаривать с кем-то в Минас Тирите до наступления долгих осенних вечеров было бесполезно - слишком сильно занимали всех повседневные дела. Оставалось исполнить волю Наместника и идти по всему Гондору. Риан и Талион решили отправиться на побережье, в Пеларгир. Я и Малах - в Ламедон и в отряд Фарамира. Мы попрощались у ворот и разошлись.
      Начинать следовало с Фарамира. Он был ныне наследником лорда Денетора, и очень многое зависело от того, какой путь он выберет. Возможно, отец уже говорил с ним сам, но возможно, и нет - Фарамир с отрядом предпочитал жить в своей летней резиденции, "на даче", как он говорил, и в городе появлялся редко.
      Отыскать их оказалось не слишком просто. Резиденция была почти пуста, если не считать нескольких женщин. Воины, как всегда, патрулировали Итилиен. Искать их практически не имело смысла, и мы уже собрались возвращаться, когда они вдруг стали появляться из кустов неподалеку от нас. Фарамир, появившийся там же, собрал их, построил, и они скорым шагом направились куда-то в сторону Минас Тирита. Мы, переглянувшись, отправились следом. Было не похоже, чтобы они шли по каким-то военным делам - слишком жизнерадостно и непринужденно вели себя. Значит, у Фарамира могло найтись время, чтобы выслушать нас. И оно нашлось - в таверне "Семь кубков".
      Я уже не удивлялась поведению воинов Фарамира в таверне - если в Минас Тирите люди стали настолько странными, то чего же можно было ожидать от лесных разведчиков... Но невольно подумала - а не так же ли выглядят в своих кабаках умбарские пираты?.. Мы отозвали Фарамира в сторону и заговорили с ним.
      Возможно, лорд Денетор в самом деле успел побеседовать с сыном. Возможно, мы все ошибались в Фарамире, считая, что он уже давно превратился в обычного рубаку, не любящего утомлять себя лишними размышлениями. Однако... все, что мы хотели сказать ему, он сказал нам сам. Более того - посетовал на своих воинов, которых ему очень трудно удержать от излишней жестокости. Наверно, надо было бы радоваться. Но мне казалось - сам Фарамир не очень-то рад тому, что приходится сдерживать свою и чужую жажду боя.
      Но так или иначе, мы сделали то, что должны были сделать. Воины Фарамира шумно потянулись к выходу, оставляя за собой весьма потрепанную таверну. Мы попрощались с наследником Наместника и собрались идти дальше. Но путь наш был прерван страшным зрелищем. Невдалеке от ворот Минас Тирита лежали два трупа. Гномы. Я остановилась, глядя на это широко раскрытыми глазами: два тела, темнеющих посреди зеленой травы - и стражники на башне, с вялым интересом разглядывающие их.
      Подошедший Фарамир тоже застыл.
      - Эй, на воротах! - окликнул он. - Что здесь произошло?
      Стражники переглянулись, и до нас донеслось:
      - Не знаем... Принесли какие-то и бросили...
      Не могу сказать, что дальнейшие слова Фарамира ласкали слух - но на сей раз они были вполне уместны. Он сурово приказал стражникам заняться погребением тел. Стражники вяло зашевелились - и тут на дороге показался еще один гном. Как странно - гномы очень редко появлялись в Гондоре... Фарамир поспешил навстречу, поклонился и негромко заговорил с ним.
      Эта картина стояла у меня перед глазами, когда мы направились в Ламедон: гном, тихо читающий над телами соплеменников какие-то молитвы на своем языке, лорд Фарамир, стоящий рядом с опущенной головой... и скучающие стражники, на лицах которых было написано: "Поскорей бы разделаться с этой обязанностью..."
      Мне очень хотелось верить, что я ошибалась, заподозрив неискренность в словах лорда Фарамира. Хотелось верить, что еще не все потеряно для Гондора, если Наместник и его наследник понимают, что происходит, и пытаются как-то исправить это. Но... еще был и отряд Фарамира, шумно гуляющий в таверне и мечтающий только об одном - повоевать. И стражники на воротах Минас Тирита с их ошеломляющим равнодушием. И весь этот город... который иногда казался мне городом мертвых. Жив ли человек, если умерла его душа?
      За этими размышлениями путь до Ламедона показался совсем коротким, хотя добираться до этой горной долины было не слишком просто и быстро.
      Как все здесь отличалось от Минас Тирита! Не было стен - только легкая загородка из жердей ("От горных коз", - объяснил, улыбаясь, здешний лорд - еще молодой, худощавый, веселый человек). Совсем немного народа - после привычной толпы на улицах это поражало. И люди были совсем другие - диковатые на вид, молчаливые... но лица их выражали такую гордость и достоинство, каких я очень давно не видела в Минас Тирите. И... насколько легче дышалось здесь!
      Лорд, имени которого я так и не запомнила, весело пожаловался, что никак не может приучить горцев пользоваться стойкой для оружия - все равно они спят в обнимку с мечом, а кинжалы прячут за голенище. Мы дружно посмеялись - в самом деле, какие заботы были здесь, в горах, по сравнению с тем, что происходило в столице... Потом Малах заговорил о том, ради чего мы пришли.
      Лорд стал серьезным. Он не только слышал о назгулах, но и видел их, спускаясь по делам к Минас Тириту.       - Мне говорили, что назгула можно развоплотить.
      - Можно - на один час. А сила его при этом уходит к... хозяину. - Я не хотела даже здесь произносить это имя. - К тому же неизвестно, кого каким способом развоплощать.
      На самом деле темноволосый человек в Имладрисе даже продиктовал нам приметы назгулов - но я с трудом представляла, каким образом можно хладнокровно оценивать рост и стать этого существа.
      - Что же в таком случае можно сделать? - слегка растерянно сказал лорд.
      ...Он слышал и понимал нас гораздо лучше, чем люди Минас Тирита. Размышлял. Задавал вопросы. И вновь я поверила, что еще не все потеряно, если в Гондоре люди могут осознать, в чем их настоящая сила. Не в оружии, хотя и оно бывает необходимо - а в силе и чистоте человеческой души.
      Из Ламедона мы уходили успокоенные. Лорд был уверен, что его люди поймут его - так же, как он понял нас. И вновь дорога показалась легкой и короткой - уже по другой причине: нам придавала силы надежда.
      А в Минас Тирите было все по-прежнему... Нет, хуже. Принесенные из Дол Амрота светильники исчезли с улиц. Соседний с нашим дом вновь стоял пустым... и не только он.
      - Ушли. Не выдержали... - Меня пронзил жгучий стыд. На что стала похожа столица Гондора, если в ней не могут выжить гондорцы!
      - Неудивительно, - мрачно откликнулся Малах.
      У нашего очага сидел Хурин.
      - А Денетор тут, пока вас не было, казнил двух шпионов, - сообщил он с какой-то странной интонацией - я была бы уверена, что с радостной, если бы это не было настолько чудовищно... Мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног.
      - Как - казнил?!
      - Каких шпионов?
      - Да поймали их тут на переправе. Допросил, решил, что шпионы. Вывели их в поле - и... - он выразительно развел руками.
      Я опустилась на скамью - ноги меня не держали. Никогда в Минас Тирите не случалось такого... и я даже предположить не могла, что случится. Как бы страшно ни изменился город. Это было невозможно, немыслимо... но было. Хурин никогда не врал нам. А ведь казалось - что-то меняется к лучшему. Что-то начинают понимать хотя бы наши лорды... Неужели все напрасно?
      И все же я старалась не поддаваться отчаянию. Правы были эльфы, когда говорили, что эстель, надежда, живет в любой душе, и надо только найти ее. Денетор, кажется, просто не понимает, что делает. Он был мудрым правителем - но не уступает ли эта мудрость место безумию? И если так - он заслуживает не ненависти, а только жалости. И... остаются еще люди Минас Тирита. Да, они пока не смогли нас понять - но не может быть, чтобы все вечно оставались глухими...
      А Риан и Талион все не возвращались. Мы занимались повседневными делами, стараясь заглушить тревогу - сейчас каждый выход за пределы города мог быть смертельно опасным. И когда мы уже были готовы отправиться на поиски - они появились.
      Оказывается, до Пеларгира они не дошли - наткнулись на поселение под названием Краснолисье. Очень странным было оно. Жители его говорили, что у них самое лучшее место на земле, что они ни с кем не хотят воевать, не находятся ни на чьей стороне. Они были рады любым гостям, и именно поэтому Риан и Талион так задержались - разговаривали не только с хозяевами, но и со всеми, кто приходил туда. А таких было много. И чуть ли не все из них уже знали, какими способами можно развоплотить назгулов, и горели желанием хотя бы попробовать... Неизвестно, многие ли из них поняли, что никуда не ведет этот путь - но Риан и Талион пытались объяснить это. Может быть, кто-то все-таки понял. Кто-то задумался...
      Мы сообщили им новость, услышанную от Хурина. Они были ошеломлены не меньше нас - и согласились с моим предположением, что Наместник, кажется, теряет рассудок...
      Все мы очень устали. Сил хватило только на то, чтобы приготовить поесть. Хурин опять куда-то исчез. Леди Истариэль не возвращалась. Мы опять сидели вчетвером и думали, видимо, об одном и том же.
      - Может быть, мы все-таки попробуем найти Короля? - тихо спросила я.
      - Зачем? - горько откликнулся Малах.
      - Ты же видишь, что происходит в городе. Что творится с Денетором... Если так будет продолжаться - скоро здесь станет хуже, чем в... Мордоре. - Я всегда с трудом могла произнести это название. - Если не будет никого, кто сможет напомнить, каким должен быть Минас Тирит...
      - Где его искать? Что мы о нем знаем?
      Знали мы действительно немного. Знали, что в час смертельной опасности должен прийти высокий темноволосый человек, который ждет своего часа где-то вдалеке... но где? Элронд, видимо знал. Но не пожелал сказать. Однако сейчас, когда тьма уже накрыла Минас Тирит, когда Наместник, кажется, обезумел - возможно, он поймет, что час уже настает. От того, что опасность таилась внутри города, она не становилась меньше...
      - Тревога! Воины, на стены!
      Мы вскочили. Малах и Талион побежали вниз. Мы с Риан последовали за ними. И я вдруг вспомнила то, что говорил нам Элронд: "Назгулы не трогают Минас Тирит - наверно, считают, что город и так принадлежит им". Что-то изменилось?
      У ворот собралась толпа. Однако Денетора в ней не было видно, и я вспомнила, что уже давно не видела Наместника на улицах города, хотя обычно он был, казалось, вездесущ.
      - Что случилось?
      - Войско из Мордора! Идет сюда!
      Я не испугалась. Только почувствовала короткий озноб, хотя осенний вечер был теплым. Что же, мы давно этого ждали... Я только пыталась понять, кто же командует воинами. Капитан Стражей Цитадели? В толпе, кажется, мелькнул лорд Фарамир... или не он? У ворот царила неразбериха, и мы с Риан, переглянувшись, пошли наверх, в свой квартал. Все равно помочь в бою мы не могли бы...
      Тянулись долгие часы ожидания. Казалось, воздух звенел от напряжения. И когда от ворот донеслись неразборчивые слова команды - мы не выдержали и вновь спустились вниз.
      Войско приближалось. Это можно было понять по тому, как напряглись воины на стене. Уже стали слышны звуки - топот множества ног, бряцание железа, короткие возгласы... Звуки приблизились к воротам... и стали удаляться.
      Воины на стене зашевелились, недоуменно переглядываясь. В самом деле - куда шло это войско?
      - Да они же на дачу Фарамира! - крикнул кто-то.
      Поднялась суматоха. Люди спешно спускались со стены. Ворота открыли, в них выбегали воины - кажется, из отряда Фарамира. Малах и Талион подошли к нам.
      - Зачем они выходят? - растерянно спросила я.
      - Не иначе, спасать резиденцию Фарамира, - усмехнулся Малах. - Только вот... что они собираются делать с назгулами?
      И словно в подтверждение его слов раздался крик назгула...
      Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем к Минас Тириту стал вновь приближаться шум. На этот раз - шум битвы. Ворота так и не закрыли... но воинство Мордора, отбиваясь от отряда Фарамира, вновь прошло мимо. Стихали вдали наводящие жуть крики назгулов.
      Мы вышли за ворота.
      - Дачу Фарамира сожгли!
      - У Фарамира черная немочь - он ударил назгула! Его понесли к эльфам!
      Ох... кажется, управлять городом было больше некому. Исчезла даже видимость какого-то порядка. Ворота стояли открытыми, никто их не охранял. Люди беспорядочно толпились перед воротами, перекрикивая друг друга. Но среди этой суеты я увидела нескольких незнакомцев - они стояли, внимательно наблюдая за тем, что происходило вокруг. Чем-то неуловимым они напомнили мне того человека, которого мы встретили в Имладрисе.
      Я подошла к одному из них - черноволосому, в серой одежде. Оружия у него не было, а в руках он держал букет лиловых цветов - не знаю, как они назывались, но я часто видела их на лугах.
      - Откуда вы? - спросила я.
      - С севера. Я лекарь.
      С севера? На роханцев они были явно не похожи. Эсгарот? Но это торговый город, что могли делать эсгаротцы здесь, на поле, каким-то чудом не ставшем полем боя?
      Человек в сером внимательно посмотрел на меня. Потом вынул из букета цветок, растер его между пальцами и поднес к моему лицу.
      - Может быть, это успокоит тебя и даст силу, - сказал он.
      Свежий аромат действительно успокаивал - я и сама не понимала, как сильна была моя тревога... Я удивленно и благодарно взглянула на него. Он улыбнулся и отошел.
      - Кто это? - спросил подошедший Малах.
      Я пожала плечами:
      - Он сказал - с севера...
      - Кажется, какие-то люди живут там, где раньше был Арнор, - сказал вдруг все время молчавший Талион.
      - Какие люди?
      Он пожал плечами:
      - Бродячие...
      Арнор... Я лихорадочно вспоминала старые летописи.
      - А ведь потомки королевского рода могут жить в Арноре... - Риан вспомнила быстрее.
      Мы переглянулись. Потом посмотрели вокруг. Почти все незнакомцы уже ушли, замешкался только юноша в ярко-зеленой рубашке. Ждать и раздумывать было некогда. Мы подошли к нему.
      - Здравствуй, - решительно сказал Малах. - Скажи, ты из Арнора?
      - Да.
      - Мы ищем одного человека - может быть, он тоже с севера. Высокий и темноволосый...
      Я подумала, что искать человека по таким приметам почти безнадежно. Но юноша, к моему удивлению, уверенно кивнул:
      - Знаю.
      - Что, он один такой? - недоверчиво спросила я.
      - Из тех, кто был в нашем отряде с самого начала - один. Сейчас он в Раздоле, я тоже иду туда.
      - Можно пойти с тобой?
      - Да, конечно.
      - Подождешь нас немного?
      Он согласился.
      Собирались мы очень недолго - все было готово. И вот мы уже шагали вслед за юношей по тропе - опять прочь от родного города.
      Наш попутчик оказался разговорчивым. Слишком разговорчивым. Я не понимала, как может он рассказывать людям, которых впервые увидел, о том, как получил в арнорских Могильниках королевские реликвии человек, которого мы ищем. Впрочем... может быть, это мы стали слишком недоверчивы, живя в Минас Тирите? Может быть, это мы слишком привыкли опасаться всех?
      Юноша предупредил, что в степях и даже возле Имладриса встречаются волколаки. Мне стало не по себе: оружия ни у кого из нас не было, и оставалось только полагаться на удачу. Пока она нам не изменяла.
      Имладрис был уже близко, когда мы встретили лорда Фарамира. Он шел не спеша и выглядел веселым и беспечным.
      - Эльфы меня вылечили! - радостно сказал он и остановился с явным намерением поболтать.
      Выдержка вдруг изменила мне.
      - Иди в Минас Тирит! Городом некому управлять! Денетора нет, капитан Стражей не справится!
      О валар, что же я делаю... Кричу на наследника Наместника!
      А он вдруг стал серьезным. Коротко сказал:
      - Понял.
      И, повернувшись, почти бегом направился в сторону Минас Тирита.
      Я растерянно посмотрела ему вслед. Он послушал меня... Но долго размышлять о случившемся было некогда - наш путь лежал в другую сторону, и надо было спешить.
      Кажется, мы слишком спешили. В сгущающихся сумерках дорога была уже плохо видна, я оступилась - и не смогла удержать вскрика от резкой боли в ноге. Ох, как же некстати это случилось... Пришлось сделать короткий привал, но и после него я могла идти только с большим трудом и гораздо медленнее, чем было бы нужно.
      И все же мы дошли. Я не заметила, много ли народа было в Каминном зале, потому что наш провожатый указал на того, кого мы искали - и я не удивилась, узнав в нем человека, встреченного здесь же в прошлом году.
      Разговор начал Малах. Он прямо спросил его: правда ли, что перед нами тот, кто обрел венец древних Королей и жезл?
      - Да, это правда.
      - Мы ищем Истинного Короля.
      - Зачем?
      И мы начали рассказывать, что происходит в столице Гондора. Рассказ был невеселым. Он слушал нас, сдвинув брови, и горькая складка легла у его губ.
      - Последняя надежда - на возвращение Истинного Короля. Кажется, больше никто ничего не сможет изменить в нашем городе. Мы не смогли... а остальные просто не хотят.
      Он помолчал.
      - Теперь послушайте. Король вернется, и это произойдет скоро. Я не скажу, кто это будет - я или кто-то другой. Но это произойдет. Возвращайтесь. И ждите. Может быть, в одну из ночей вы увидите знамение...
      Обратный путь был долгим и очень тяжелым для меня. Нога болела, я шла с трудом и думала, что если в самом деле появятся волколаки - не смогу даже убежать. И погублю всех остальных, потому что они не бросят меня... Но и на этот раз нам повезло.
      До города мы добрались глухой зимней ночью. Развели огонь в очаге и еще долго сидели возле него, тихо перебрасываясь словами. Конечно, он и был Королем - наш знакомый незнакомец. Но почему же он так медлит? Может ли для Минас Тирита быть опасность страшнее, чем тьма, поднимающаяся изнутри города?..
      А потом я взглянула на небо.
      - Смотрите, какая туча идет с востока... А на западе - чистое небо и звезды!
      Кажется, это и было тем знамением, о котором говорил северянин. Что ж... нам в самом деле оставалось только ждать. Чистого неба. Весны. Возвращения Короля...


      Никогда в моей жизни не было более страшного пробуждения...
      - Тревога! Назгул в городе!
      Кажется, мы с Малахом оказались на улице через несколько мгновений. Холодное весеннее утро. Солнце еще не встало. И в серых предрассветных сумерках мы увидели внизу зловещую черную фигуру. Назгул неторопливо прохаживался по площади, словно чего-то ожидая. А город... город продолжал спать. Один из воинов бегал по улицам, стучал в двери домов - но мало кто слышал его крики. Не более десяти человек растерянно стояли возле площади, не зная, что предпринять. Не было даже Денетора - а ведь он к зиме вернулся в город... Меня охватил жгучий стыд: вот во что превратилась Крепость-страж. Вот каковы стали воины столицы Гондора...
      К нам подошла Риан. Мы только переглянулись - слова были не нужны.
      А люди... люди тем временем стали подходить к назгулу. И о чем-то разговаривать с ним.
      - Надо остановить их, - сквозь зубы сказал Малах. И пошел вниз.
      Он вставал между людьми и назгулом. Кричал, что с назгулом нельзя говорить, что слова его лживы, что с ними в душу проникает тьма... Его пытались оттолкнуть. Потом, кажется, просто перестали замечать. Я смотрела на это - и чувствовала, как снова захлестывает меня отчаяние, с которым я так долго боролась. Люди Минас Тирита сделали свой выбор.
      Наконец появился Денетор. Назгул отодвинул разговаривавших с ним и пошел навстречу Наместнику. Кажется, они поприветствовали друг друга... отошли в сторону, сели на скамью и заговорили.
      К нам подошел тяжело дышавший Малах.
      - Бесполезно, - тихо сказал он. - Все бесполезно. Они не понимают...
      Рядом с Денетором появился кто-то из лордов. До нас долетали отдельные слова - кажется, назгул обвинял людей Минас Тирита в том, что они убивали мирных жителей Гондора.
      - Он же врет! - В его слова я не могла поверить даже теперь.
      - Врет? Подожди-ка... - Риан достала зеркальце. Да, именно назгула, чьей стихией была ложь, можно было развоплотить солнечным зайчиком...
      - Солнца еще нет! Он специально пришел до рассвета...
      - Ничего, сейчас будет. - Риан взглянула на небо, где сквозь серую пелену проглядывало светлое пятно. - Держи.
      Я взяла зеркало. Риан начала расчесывать перед ним волосы... И вот оно, солнце - наконец появилось! И луч, отраженный от зеркала, упал на лицо назгула... точнее, туда, где должно было быть лицо.
      - Леди, напрасно стараетесь! - насмешливо крикнул он. - Лучше посмотритесь в него сами!
      Даже выход, который ничего не решал, был невозможен. Почему? Впрочем, какая разница...
      Назгул встал.
      - Я удовлетворен, - сказал он Денетору. - Я понял, что приказа вы не отдавали. У меня нет к вам претензий.
      И пошел к воротам... на которых не было стражи.
      Я смотрела ему вслед. На душе было пусто. Вот и все. Какая разница, что будет дальше... Тьма, захватившая город изнутри, вошла в него и снаружи. И все, кажется, приняли это как должное. Начиная с Наместника...
      А он подошел к воротам. Оглядел немногочисленных людей. И приказал:
      - Готовиться к обороне!
      Оборона? От кого? И зачем? Впрочем, приказ есть приказ... Я словно со стороны наблюдала, как мы, женщины, помогали таскать на стену камни. Как постепенно просыпался город, не поднявшийся по тревоге. Как отдавал распоряжения бледный и суровый Денетор... Я поняла, что он просто не знает, что делать, и делает то немногое, что может. Но ведь, казалось бы, совсем недавно он говорил с нами, и мы понимали друг друга... Все менялось. К худшему.
      Денетор вновь куда-то исчез. Люди продолжали выполнять его распоряжения... но, кажется, никому из них это не было нужно. Многие разбредались по своим делам. Оставшиеся лениво перешучивались, никуда не спеша и не задумываясь над смыслом своего труда... Я смотрела на все это - и сердце мое рвалось на части: Минас Тирит, некогда любимый город... Люди, когда-то бывшие братьями, Воинами... То, что было на их месте теперь, не имело никакого смысла. Кому и зачем нужна такая столица? И все же... это наш город. И наша судьба.
      Наместник вернулся не скоро.
      - Осенью будет битва, - коротко сказал он.
      Город готовился к войне. Многие мечи пришли в негодность - их увезли перековывать в Эсгарот. Воины с уцелевшим оружием сходились в учебных боях. Денетор показывал людям их место на стенах, что-то объяснял... Я смотрела на все это со странным ощущением пустоты: город стоит, как стоял, в нем по-прежнему людно - отчего же кажется, что никого и ничего вокруг нет?
      А потом в город пришел Митрандир.
      - Люди Минас Тирита! - сказал он сорванным голосом. - Я пришел сказать вам, что объявился Истинный Король - и он идет сюда. Путь его очень труден и будет долгим - но он придет.
      - Ну что ж... - ответил Денетор. - Я выполнил свой долг - сохранил для него город.
      Сохранил - что? Стены? Я с трудом удержалась, чтобы не крикнуть это вслух. Впрочем, и стены - пока внутренние - уже начали рушиться....
      И все же - нам еще было чего ждать. Было на что надеяться...
      Неимоверно долго тянулось это лето. Ожидание изматывало. Скорее бы, скорее - пусть бой, пусть смерть, только не это нависшее над городом напряжение...


      Я не могу связно вспомнить тот осенний вечер. Только отдельные картины, словно время вдруг распалось на куски.
      Леди Истариэль - веселая, как всегда. Я не помню, когда она в последний раз была в городе.
      - Ну что, ждем Короля? Надеваем парадные платья?
      Мне не хочется видеть ее. Я отхожу в сторону и о чем-то заговариваю с Риан. Малах и Талион уже у ворот - там же, где и все мужчины с оружием.
      Небо затянуто серой дымкой. Я смотрю на запад, где сквозь нее пробивается закатное солнце - и вижу тучу: летящий орел с раскрытыми крыльями, с повернутой головой. И вдруг я понимаю, какое имя назвал нам тогда в Имладрисе темноволосый северянин - Торон. Орел!
      - Смотрите! - вскрикиваю я. И сама смотрю неотрывно. А орел расплывается, дымка густеет... и вдруг тучи на несколько мгновений расходятся, и в узкую щель между ними веером бьют солнечные лучи. Знак...
      Шум битвы - страшный, оглушающий. Мы с Риан стоим на площади, леди Истариэль рядом. Мимо нас в Цитадель проносят лорда Денетора - голова безжизненно запрокинута, лицо смертельно бледно. Убит. Командовать войском некому.
      У ворот, там, где лежат убитые... Малах. Я словно глохну и слепну, ноги прирастают к земле. То ли минуты, то ли часы проходят, пока рассеивается темнота в глазах - и я вижу, как над ним хлопочет кто-то из лекарей. Жив! Но я не могу сдвинуться с места, не могу даже шевельнуться.
      Хурин - тоже среди убитых. Он редко брался за меч, но сейчас не смог не встать на защиту любимого и ненавидимого города. Ему уже не поможет никто...
      - Знамя! Знамя с Белым древом!
      Неужели... неужели действительно вернулся Король?! Мы ждали его, мы говорили с ним - но, оказывается, так трудно поверить в сбывшуюся сказку!
      С новой яростью врываются в уши звуки битвы. И... начинают стихать.
      - Победа!
      Он входит в город - Торон. С ним небольшой отряд - я узнаю тех, кто встречался мне год назад. И черное знамя с Белым древом, никогда еще не виденное мною, реет над их головами.
      Торон о чем-то спрашивает воинов у ворот. Потом проходит в Цитадель, за ним - кто-то из Лордов.
      К нам подходит леди Истариэль - я не заметила, когда она ушла.
      - Поздравляю, - обиженно говорит она. - Нас отодвинули.
      Я непонимающе смотрю на нее. О чем это она?
      - Я хотела проверить, Король ли это. А мне сказали - здесь не место женщинам, здесь воюют мужчины...
      - Король доказал свое право на деле. - Кажется, разговаривать нам с ней больше не о чем. Слишком различны наши мысли...


      А потом жителей Минас Тирита позвали в поле, за стены. Впрочем, кажется, здесь были и люди из других мест, пришедшие на битву и еще не вернувшиеся к себе. К собравшимся вышел Торон.
      Я плохо помню, о чем он говорил. Да, он сказал то, о чем мы уже знали - что он и есть так долго ожидаемый Король, что свидетельством тому - древние королевские реликвии. Что настоящее его имя - Арагорн. Что он пришел с севера и сделает все, чтобы люди здесь, в Гондоре, жили мирно и спокойно. Еще он сказал, что попытается освободить Дол Амрот, что у него есть силы, которые, возможно, справятся с назгулами... Может быть, он говорил о тех странных воинах, похожих на призраков, что безмолвно стояли вдали. "Войско мертвых" - шептали о них.
      И Король вновь ушел.
      Жизнь в Минас Тирите, казалось, замерла. Хоронили погибших, лечили раненых... но мало что изменилось в людях. Те же речи и те же глаза... Мы по-прежнему почти не спускались в город. Еще тяжелее было видеть тех, кто остался жив, но словно уже забыл о погибших. Но мы помнили и о Хурине, который так и не успел вручить Королю хранимые им ключи от Минас Тирита, и о роханской принцессе Йовин, павшей на поле боя, и о Денеторе - пусть он ошибался, но пытался хоть что-то сделать... В нашем квартале было тихо. Малах выздоравливал, мы занимались повседневными делами - и вновь ждали Короля.
      Он возвратился поздней осенью вместе со своим отрядом. Стоя на площади, я смотрела на них и пыталась понять, чем закончился их поход. Нет, на победителей они не были похожи...
      Король шел по городу, останавливаясь у очагов и пытаясь разговаривать с людьми. Но ответом ему были равнодушные или враждебные взгляды и отрывистые слова. Никому из жителей не был нужен Король...
      В сгущающихся сумерках я разглядела среди воинов Арагорна трех эльфийских девушек. Они присели у одного из очагов. О Эру, что же они там услышат...
      Кажется, я оказалась права. От очага отошел тот лекарь в сером, с которым я разговаривала под стенами Минас Тирита год назад. Он торопливо огляделся, увидел меня и подошел.
      - Есть здесь какое-нибудь приличное место, где можно устроить эльфиек? - От волнения он даже не поздоровался.
      - Да. Можно пройти к нам наверх.
      Я пошла вперед, указывая дорогу и слыша за спиной шелест шелковых платьев. Девушки сели на нашу скамью, а я занялась хозяйством - гостей надо было накормить и напоить. Малах и Талион разводили притухший огонь, и ко мне вдруг вернулось почти забытое чувство уютного и безопасного дома. Снова эльфийское волшебство?
      Все было в порядке, девушки сидели с чашами в руках - и я вновь спустилась на площадь. Король все еще шел по городу, который не принимал его... Неожиданно он направился ко мне, за ним - его отряд.
      - Скажите, не вы ли Хранительница времени?
      Как только он заговорил, меня взял на прицел лучник из его отряда. Мне стало горько - как же принял город своего Короля, если его так охраняют... Они были правы, люди из отряда Арагорна. Иначе здесь нельзя.
      - Нет. Хранитель времени там, наверху.
      Я не думала, что он пойдет в наш квартал - мне казалось, что силы его уже на исходе. Но, поднимаясь к себе, я оглянулась и увидела, что он спрашивает у кого-то дорогу, показывая рукой наверх.
      Я обогнала его совсем ненамного.
      - Господа, к нам Король. - Я сказала это негромко, но услышали все. Малах торопливо набросил на испачканную рубашку свою накидку с эмблемой Хранителя времени... и в этот момент появился Арагорн.
      Я взглянула ему в глаза - и больше ничего вокруг не видела. Безмерная, запредельная усталость. Печаль. Боль. Недоумение. И сквозь эту пелену - свет, почти такой же, как в глазах эльфов, но мягче, теплее, словно разгоняющий холодные осенние сумерки... Я с трудом перевела взгляд на его воинов - и увидела, насколько похожи их глаза на глаза Короля. Словно все они были братьями...
      Как же стыдно мне было перед ними! Минас Тирит не принял Короля. Минас Тирит не желал знать тех, кто сражался за него... И мы ничего не смогли изменить в своем родном городе.
      Арагорн коротко поговорил с Малахом. Спросил, где Хранитель ключей, секунду помолчал, услышав: "Погиб". Взглянул вниз, на город, и печаль в его глазах на мгновение затмила свет.
      Я поднесла ему чашу, мимолетно удивившись, что никто из воинов Арагорна не заставил меня попробовать напиток первой. Хотя... возможно, они поняли, что здесь Королю не угрожает ни клинок, ни яд.
      - Весной мы снова попробуем отвоевать Дол Амрот, - тихо сказал Арагорн. - И... столицу нужно переносить туда.
      Значит, и он считает, что уже ничего в Минас Тирите сделать нельзя... Но как же тяжело будет покидать эти стены, которые столько видели и столько помнят!
      - Впрочем... может быть, боя и не будет. Возможно, скоро придут радостные вести.
      Я удивленно посмотрела на него. Какие вести? Откуда? Но расспрашивать его явно было не время - он уже собирался уходить. Я знала, что он не останется в этом городе - это было не под силу даже ему... но с ним исчезал первый лучик света, который мы увидели за многие дни.
      На прощание Арагорн сказал, что оставляет на воротах дунаданскую стражу. Даже охранить сами себя не могли уже люди Минас Тирита... или не хотели? А люди Короля - будут ли они в безопасности в этом городе?
      Малах пошел проводить Арагорна до ворот. Я продолжала хозяйничать у очага, чтобы заглушить обыденными заботами грустные мысли - и с неохотой оторвалась, когда вернувшийся Малах настойчиво позвал меня. Риан и Талион были уже с ним.
      - Король оставил нам на хранение свою корону и жезл, - слегка растерянно сказал Малах. - Точнее, он оставил их в Цитадели и просил присмотреть за ними... но это неподходящее место...
      Он был прав: Цитадель более никем не охранялась, войти в нее мог кто угодно. Однако и в наших домах было не место королевским реликвиям... В конце концов мы решили использовать тайник под полом Геральдической палаты - никто, кроме нас, туда не заходил.
      Становилось все темнее и холоднее. Эльфийки ушли, и мы вновь остались у нашего очага вчетвером. Но... что-то изменилось. Кажется, заканчивалась история нашей жизни в Минас Тирите - очень нелегкой в последние годы жизни... и начиналось что-то новое. Что - неизвестно. Но если в эту неизвестность нас поведет возвратившийся Король - я без раздумий шагну за ним и в огонь.
      Однако и сейчас было о чем беспокоиться. Люди из отряда Короля на воротах... я боялась за них. Здесь в любую секунду их мог ждать удар в спину - я прекрасно это понимала. И поэтому предложила по ночам всегда кому-то оставаться бодрствовать у очага, пока спят остальные. Вряд ли мы смогли бы сделать что-то в случае действительной опасности... но все согласились со мной.
      - Я слышал, что нашлось Единое кольцо, - сказал вдруг молчун Талион. - И какой-то отряд несет его в Мордор, чтобы уничтожить...
      От этого названия по спине пошли мурашки. Впрочем, не только от названия - разом припомнились все предания, рассказывающие о пришедшем вместе с Кольцом зле и гибели...
      - Откуда ты знаешь?
      - Говорят... А еще говорят, что с ними пошел Митрандир, и его тяжело ранил назгул...
      Печальные слухи редко обманывали... Неужели не будет конца несчастьям?!
      - Может быть, это неправда... - неуверенно сказал Малах.
      - Эльфы могут что-то знать.
      - Надо идти в Имладрис. - Малах встал.
      - И я! - Риан тоже вскочила.
      Не самое подходящее время для путешествий - ночь на исходе осени. Но что делать...
      - Идите. Мы с Талионом останемся тут. Посмотрим, как там дунаданы.
      - Я слышал в городе - злые они, разговаривать ни с кем не хотят...
      - Неудивительно. - Я вздохнула.
      Риан и Малах ушли в сгустившуюся темноту. Я боялась за них... но узнать, что происходит, было необходимо.
      - Талион, иди к воротам. Попробуй поговорить с дунаданами. Может быть, они поверят нам. И потом нужно будет хотя бы отнести им туда чаю.
      Мы развели огонь пожарче, поставили на него котелок с водой. Талион ушел, и я осталась наедине с потрескивающим пламенем. А внизу беспечно шумел город - словно и не было страшной битвы, словно ничего не происходило в Средиземье...
      Талион вернулся, когда вода уже закипала.
      - Ну что? Как они?
      - По-моему, все в порядке. Поговорили...
      На этот раз вниз мы пошли вместе.
      - Кто идет?
      - Это я, - отозвался Талион. - И еще одна леди из наших.
      - Мы вам принесли чай и печенье. Хотите?
      - Да, большое спасибо.
      Талион ушел наверх, я осталась.
      Дунадан был один. Второй, как он объяснил, был нездоров и уже спал.
      - Зачем же он остался?
      - Сам захотел... Еще один пошел в Форност за подкреплением. Не знаю, вернется ли...
      Мы стояли и тихо разговаривали. Я рассказывала ему о том, что творилось в Минас Тирите. Он только качал головой:
      - Мы знали, что здесь плохо, но не представляли, насколько.
      - А мы предупреждали Короля... но он, кажется, не поверил.
      Наш разговор прервался, когда в город вернулась одна из местных девушек. Она прошла по площади к своему очагу, и мы услышали ее веселый голос:
      - А Кольцо Всевластья надела какая-то хоббитиха!
      Кажется, я уже разучилась и бояться, и удивляться. Только чуть тревожнее стукнуло сердце, и привычно горькая мысль пришла в голову: для людей Минас Тирита и это - только развлечение...
      - Да, в отряде хранителей была девушка из хоббитов... - задумчиво сказал дунадан.
      - Может, это не так и страшно? Что может сделать хоббит с этим кольцом? Заставить всех сажать сады и огороды? Насильно кормить булочками?
      - Не знаю. - Голос его был невесел. - Кольцо способно на многое...
      Мы замолчали. Что толку было в разговорах? Они ничего бы не изменили... Я предупредила, что должны вернуться двое наших, пообещала, что мы еще будем приходить, и отправилась наверх.
      Талион сидел у огня. Я сообщила ему невеселую новость. Он только вздохнул.
      И опять потянулось бесконечное ожидание... Все так же дунаданы охраняли город, по-прежнему неживой и равнодушный. Мы старались помочь им, чем могли - но могли мы, к сожалению немного.
      Малах и Риан вернулись в такую же темную и мрачную ночь. Тучи, идущие с востока, уже полностью закрыли небо. Не было видно ни луны, ни звезд.
      - Ну что? - спросила я.
      - Все очень плохо. - Малах был мрачен. - Митрандир действительно был ранен... а потом Кольцо надела девушка из хоббитов.
      - Да, мы уже знаем.
      - А потом... Кольцо все-таки попало к Саурону.
      Мне показалось, что мир вокруг бесшумно обрушился.
      -...А Митрандир сжег свою шляпу и ушел из Средиземья.
      - Куда? - задала я глупый вопрос.
      - Не знаю... Может быть, в Валинор.
      Случилось то, о чем я даже не думала - настолько страшным это было... Неужели все кончено? Но... оставался еще Король. Да, наверно, мало что может в такой ситуации сделать человек... но _такой_ человек - возможно. И его отряд - пусть совсем небольшой... Я вспомнила их - и почему-то мне показалось, что еще не все потеряно.
      Теперь уже все мы по очереди спускались к воротам. Еще двое дунаданов пришли из Форноста, и я немного успокоилась - если бы кто-то из горожан решился напасть на них, застать их врасплох было бы гораздо труднее.
      А зима полностью вступила в свои права. Пошел ледяной дождь - сначала мелкий, но очень быстро превратившийся в настоящий ливень. Риан прибежала снизу, уже вымокшая, торопливо набросила плащ и сообщила:
      - Они просят что-нибудь, чтобы укрыться от дождя.
      Большой кусок непромокаемой ткани нашелся быстро, и она опять убежала. А вернувшись, весело сообщила:
      - Поздравляю, нашу доброту будут славить в веках менестрели.
      Секунду я недоуменно смотрела на нее, потом сообразила, что она передает слова дунаданов.
      - Очень надо... - Мне было смешно, и я удивилась, что еще могу веселиться.
      Жизнь в городе замерла окончательно. Вряд ли кто-то в такую погоду стал бы выходить на улицу - я уже слишком хорошо знала тех, кто жил в Минас Тирите. Кажется, нам можно было тоже отправляться спать. И, может быть, позвать в наши дома дунаданов - не слишком весело было им у ворот в такую погоду. Но... боюсь, предложение покинуть пост прозвучало бы для них оскорблением.
      Я засыпала под гром дождя по крыше. Каково сейчас им, стоящим на воротах?.. Это была последняя мысль, которую я помню.


      А потом наступила весна.
      Мрачные тучи висели над городом. Казалось, что солнца не будет уже никогда. Только в глазах пришедших попрощаться дунаданов был все тот же свет - свет последней надежды...
      Время, назначенное Королем для сбора войск, пришло и прошло. Только роханский отряд появился под стенами - и ускакал. Мы ждали - до тех пор, пока не стало ясно, что ожидание бесполезно. Что-то случилось или... Арагорн тоже решил, что ничего изменить уже нельзя?
      А потом вдруг подул западный ветер. Он разметал тучи, и яркое солнце залило Минас Тирит. И я уже не удивилась, когда к нам поднялись двое воинов из отряда Арагорна. Король прислал их, чтобы позвать людей к дереву Мелкина.
      - Можете взять с собой тех, кого считаете нужным, - сказал один из дунаданов.
      - Некого, - глухо ответил Малах. - Здесь всем уже все безразлично...
      Люди Арагорна не сказали, зачем объявлен сбор - но мне казалось, что я поняла. Что могло нас ждать, кроме последней битвы? Сила оружия или сила духа будет противостоять тьме - неважно. Наше место было там. Наше - и место короны Гондора и жезла, оставленных нам Королем... Малах отдал их мне, и я спрятала сумку с королевскими реликвиями под дорожным плащом.
      Дорога словно сама стелилась под ноги. Мы шли молча. Я наслаждалась каждым мгновением чудесного дня - кто бы мог подумать, что такое возможно после свинцово-серого рассвета!
      Когда мы дошли, у дерева уже толпился народ. Эльфы, ранее почти не покидавшие своих лесов. Люди - кто-то из них встречался мне раньше, чьи-то лица были незнакомы. Но чем-то все они были похожи. Наверное, тем же светом в глазах, что и у дунаданов и Арагорна - они тоже были здесь. Я подошла ближе и прислушалась к коротким словам, которыми они перебрасывались. Да, я не ошиблась - Король вызвал Саурона на бой. Но не дождался ответа.
      Мелкин пел. Странные, непонятные песни, словно пришедшие из другого мира... и все же чем-то близкие - может быть, тем же ощущением надежды, несмотря ни на что. Потом он отложил лютню в сторону.
      - Ну что же... Мы вернулись во Вторую эпоху. Кольцо у Саурона - но не все еще потеряно, пока есть вы. Те, кто верит и надеется. Те, кто готов бороться с тьмой...
      Я подошла к Арагорну и, сама пугаясь своей смелости, предложила:
      - Давай мы коронуем тебя.
      - Нет, - очень серьезно ответил он. - Я еще ничего не сделал, чтобы называться королем.
      - Сделал. Очень многое. Вернул людям надежду...
      Кажется, убеждали его все присутствовавшие. Очень долго. Единственное, на что он согласился - надеть венец, но ни в коем случае не считать это официальной коронацией.
      Я никогда не забуду этой картины. Арагорн в крылатом шлеме королей Гондора, под знаменем с Белым древом. Ослепительное солнце над поляной и тяжелые темные тучи на востоке. И свет в глазах собравшихся - ярче и теплее света солнца...


      Я и сейчас не знаю, чем закончится вечное сражение света и тьмы. И вряд ли кто-то может это сказать. Только одно я знаю твердо: пока останется хоть один, в чьей душе не погаснет свет - будет жива надежда. И будет светить Гиль Эстель, Звезда надежды...



Верстка - Терн