ХИ-94. Из "Талисмана"

        ИЗ ДНЕВНИКА

Эри из Южной Гавани

        Увы, связных записей об этой игре не получится, потому что и
сама игра, в отличие от свердловской, не была цельной, а шла
рывками. Аксиома "мастера-козлы" так банальна, что даже не
заслуживает рассмотрения (они сами избрали девизом слова: "Да, мы
козлы.Ну и что?" и вышили их на своем знамени. Правда, "ну и что?" не
поместилось). Любой участник этих игр может развернуть этот лозунг
почти до бесконечности, а мне не хочется писать трактат на такую
грустную тему.

        Что с транспортом, что со всеми прочими оргвопросами ситуация
была прискорбной. Заехать для строительства раньше нас категорически
не пустили (мастера в этом сезоне помешались на секретности), и когда
нас в девятом часу вечера после целого дня дороги уронили в зарослях
на отведенном месте, нам было не очень весело. Особенно учитывая, что
за следующий день нужно было построить крепость, и особенно когда
выяснилось, что мы (Гавань!) оставлены вообще без плавсредств (при
том, что в городе нам настойчиво сказали не тащить свои байдарки).

        И крепость все-таки была построена за день - белая,
березовая. Стены, донжон, причал, кузня, мельница и вообще просто
жилой лагерь. Когда вечером мастер привел последнего из нашей
команды, он польстил нашим строителям фразой, услышанной в
мастерятне: "Южная Гавань? Там какие-то страшные люди живут - весь
день топоры стучали, бревна падали... Одно бревно едва не уронили
на кабак - наших ближайших соседей (рядом с крепостью была кабацкая
пристань), и кабатчик сказал об этом много хорошего. Место для жилья
было неудобное, и поэтому лагерь состоял из двух частей - самой
крепости со всем игровым оборудованием и жилой зоны (влево и вправо
от кабацкой тропы) - считалось, что они соединены подземным ходом.

        ***

        Бедному нашему мастеру-посреднику (Виктору Карасеву) навесили
кроме нас еще Беорнингов и Умбар (который, к счастью, через несколько
дней отпал) - мастеров посредников категорически не хватало, хотя
мастеров как таковых было более чем). [Примечание: конечно же, отнюдь
не все мастера были козлами, хотя последние и составляли
значительную прослойку. То, что они были орлами Манвэ, породило два
неологизма: "бакланвэ" и "манвастер" (в зависимости от поведения
оного орла), а также анекдот: "Юра, можно поговорить с тобой, как с
мастером?" - "Можно, но за козла ты ответишь." (Этот анекдот с явным
удовольствием распростаняли сами мастера)]

        Игра началась третьего августа (хорошо хоть, не с утра, как
должна была, а в восемь вечера - работы было по уши). И весь вечер
была бурная миграция народов (до этого мастера запрещали выходить из
своих лагерей и на пойманных за этим занятием орали, угрожая высылкой
с полигона. Все равно, конечно, ходили.)

        Лес был, вообще-то, достаточно неудобный - он так плотно
зарос подлеском, что по нему было трудно ходить (не то что бегать),
но в то же время в нем было достаточно проблематично прятаться. Но
два природных явления меня поразили. Первое - светящиеся тропинки. Я
никогда раньше не сталкивались с гнилушками, и когда я в первый вечер
отошла от костра (ночи были очень темные), то просто оторопела,
увидев эту мерцающую тропу. А на второе явление мы любовались всю
игру - необыкновенно яркие и крупные звезды.

        День 1

        [Вернувшийся в Южную Гэл рассказывает:]

        Он туда уплыл на совещание, но пока доплыл - оно закончилось,
"а Гил-Гэладу дела не было до какого-то лейтенанта богом забытой
крепости" - и это отношение к нам сохранилось на всю игру. (Вообще,
плачевное это было явление - Серебристая этого года. Гил-Гэлад Могин
был упоен собственным величием и посвящал свое время в основном пирам
с приближенными. Натуральный и не старался притвориться Элрондом.
Кирдан Корабел был нам другом и по роли, и по жизни, но он был этой
самой жизнью очень заморен: то у него очень трудно устраивалась
экономика, то ему не давали распоряжаться собственным флотом, то
просто давило общество подобных, прости Господи, владык).

        Форкан побывал в Умбаре, а Силь и Нира успели обойти чуть ли
не все Средиземье. Например, в Синих горах их встретили очень
невежливо, пообещав связать и скормить дракону (чтобы смягчить свои
разногласия с ним). Потом, правда, извинялись. Но из их новостей
самой интересной оказалась новость о крепости, на которую они
случайно набрели: хорошо замаскированная, с двухметровыми сплошными
бревенчатыми стенами, со рвом (по жизни). Молчаливые люди в черном,
полностью игнорирующие попытки пообщаться. А в центре крепости -
алтарь, обтянутый черной тканью, на нем горящая свеча и спускающаяся
алая лента. Довольно зловещее описание. Эту новость мы почти сразу
передали в Серебристую и вообще постарались пошире растиражировать,
но никто этой крепостью не занялся. А зря. Именно эта крепость -
оседлый Дунланд - стала черным центром, и если бы мастера не
превратили игру непонятно во что своей загадочной концепцией, оттуда
наверняка проистекли бы крупные неприятности.

        Вообще на этой игре была очень разработанная система профессий -
но обучаться и повышать свой уровень было сложно - много ограничений.
Нашим козырем была добыча соли - таких мест было всего два или три, а
соль необходима всем. Зато у нас были значительные проблемы с
витаминами, лекарственными средствами, корабельным лесом. А лесовед у
нас был только один - Элмор, и невысокого уровня (т. е. с небольшой
производительностью труда). Его с утра отправили в лес - на добычу и
одновременно на разведку.

        Экономика была достаточно сложная, чтобы народу было чем
заниматься помимо войнушки. Плюс ее еще сдерживало то, что сперва в
игру ввели небольшое количество руды, и вводить в действие оружие
было тяжело. А доспехи вообще съедали массу руды, и у нас они
появились только в последние два дня (это при том, что по жизни на 14
человек у нас было 7 средних и 2 легких доспеха).

        В отличие от большинства команд мы могли жить на
самообеспечении, у нас были необходимые специалисты и ресурсы (хоть и
не все - достаточно). Витаминные проблемы решила дружба с
Беорнингами, а вот с рудой так и не удалось.

        Мы и из крепости выходили нечасто (значительная часть), но у
нас было такое большое количество гостей, что новостей и впечатлений
хватало. И не выходя, мы ухитрились собрать библиотеку больше, чем в
Серебристой.

        ***

        Еще пару дней мы надеялись, что получим какое-нибудь
плавсредство, но в конечном итоге сели в лужу. Когда мы поймали
Руста, нашего регионального мастера, и рассказали, что об этом
думаем, он выдал нам сертификат на виртуальный корабль, на
один-единственный случай - эвакуации при выносе. Но вообще этот
идиотизм - гавань без флота - портил нам жизнь всю игру.

        ***

        Кстати, с лекарством вышел цирк. Сначала у нас предполагались
4-й и 2-й лекарь (от уровня зависело, что именно он может лечить).
Потом лекаря 4-го уровня объявили магом 1-го уровня (практически
единственный путь выхода на магию) и резко все урезали. У нас
остались 2-й уровень - Раэна, и 1-й - я (но у меня были плохие
возможности для роста - у меня уже был 4-й уровень рыбака и 3-й -
корабела, а правила запрещали набирать много уровней. Потом
оказалось, что это можно обойти. Но это же потом.) Раэну отправили в
Серебристую учиться на 3-й уровень. Лекарство было очень сложно
разработано, а мы были на периферии и новости конклава лекарей
доходили до нас редко. А конклав - это было серьезно. Например, когда
орки убили двоих лекарей, конклав вообще запретил лечить орков.
Весело же тем было.

          День 2

        Утром пришла из Гундабада Иллет (точнее, приплыла вдоль
берега) в состоянии, близком к предынфарктному. Ночью к ним пришел
Саурон, в двух лицах, причем оба пьяные, и разговаривал с ними
настолько по-хамски, что Ульдор отказался приносить присягу. Саурон
удалился, сказав на прощанье: "Этого города не будет на моей карте."
(Вот бы еще понять, что это значило?) Гундабаду это стоило массы
нервов. Они ожидали самых неприятных последствий - например,
зомбирования (и обещали в этом случае стать непроходимо тупыми, чтоб
сразу было понятно). Но мастера так растерялись, что не могли решить,
что делать со строптивыми гоблинами, только тоже нервы измотали. А
Саурон так обломился, что одна инкарнация с игры уехала, а другая
вообще была временной.

        Видимо, это и был изначальный момент, с которого пошла вся
фигня. Из-за неудачной подборки ролевиков и черные, и светлые
остались без объединяющего, организационного центра. Эти два полюса
не сложились, и в результате мир стал каким-то серым.

        Но неожиданно появилась третья мощная сила - Великая Степь,
объединение двенадцати кочевых племен. Они поразвлекались в свое
удовольствие и со вкусом, но отыграли скорее феодалку. А ведь то, что
Степь - сама по себе, выяснилось далеко не сразу. По мастерскому
раскладу они потенциально черные. Так что этот фактор держал нас в
напряжении: Линдон далеко, а Степь - вот она, рукой подать.

        ***

        Следующий примечательный эпизод опять был связан с нашим
лейтенантом. Пришли двое Беорнингов и сказали, что в кабаке сидит
орк, который, пардон, изнасиловал Галадриэль, (Вообще-то, это было
просто гнусным слухом. Да и то сказать, польститься на эту Галадриэль
мог только полный псих), и что на нем немеряно железа. (Непонятно,
зачем это было введено в правила, но предусматривалось изнасилование,
каковое изображалось захватом обеих рук и их удержанием в течение
15-ти, что ли, секунд.) Беорнингам не хотелось светиться в кабаке, и
они предложили - кто-нибудь из наших его режет, они прикрывают,
железо пополам. Гэлу хотелось испробовать оружие, нам очень не
хватало железа, а тут еще такой благовидный предлог - в общем идея
пошла на ура.

        Пришли они туда, а орк с кабатчиком в карты играет (и как
оказалось, все свое железо уже спустил). "Этот?" - "Этот". Гэл
походил, посмотрел, да и всадил ему стрелку в предплечье. Кабатчик,
он же мастер, его сертификат прочитал, обсмотрел, только что не
обнюхал. "Ну что, к исполнению претензий не имею." Гэл этого орка за
руки, за ноги, на плечи, вытащил в кусты и стал обыскивать. Все это
время кабатчик прятался за медведей и кричал: "Ой, что он с ним там
делает! Ой, я не могу на это смотреть!" и прочее в том же духе. Потом
спохватился:

        - А ты мне золотой должен!

        - С чего это?

        - Он мне золотой проиграл, а ты его убил.

        - Нет, дорогой, - с глубоким удовольствием сказал Гэл. - Я
его не убил, я его только парализовал. Через три минуты он очнется,
и забирай у него свой золотой.

        Кабатчик почесал в затылке:

        -Да, у него я не скоро что-нибудь получу.

        И обиженный этим, кабатчик пустил вслед за Гэлом ручного
волка. Гэл и того подстрелил, но ухитрился где-то потерять второй
сертификат на яд. Они с волком долго препирались, но помирились на
том, что Гэл покусан, но не до смерти. Взять с него тоже было особо
нечего (библиотека, отобранная у орка, неразумное животное не
заинтересовала). Все это случилось уже совсем рядом с крепостью, и
Гэла быстро вылечили. Но после этого по Средиземью поползли усиленно
распускаемые кабатчиком слухи о том, что орка, который изнасиловал
Галадриэль, самого изнасиловали, а мишки гамми, мол, свечку держали.
Гэл устал отругиваться от всех любопытствующих, тем более, что ему
периодически напоминали: "Куда ж ты от молодой жены?"

             День 3

        [Беорнинги добыли сломавшийся шестихитовый меч.]

        Мишки принесли его к нам - чинить.

        У нас началась некоторая суматоха вокруг этого меча. Виктор
согласился, что такая работа должна быть засчитана кузнецу экзаменом
на 4-й уровень. Кузнец морально готовился. И тут к нам в гости пришел
Мэглор.

        Мэглор вообще был самым примечательным явлением на этой игре
(конечно, это мое личное мнение, но он не только меня впечатлил до
отвисания челюсти).

        Странствующий менестрель, безумный и пророчествующий.
Появлялся непонятно откуда, как тень, и так же исчезал. Пел, когда
считал нужным. От обычных песен вдруг переходил к пророчествам. Эльфы
Кирдана рыскали по всему Средиземью, разыскивая его, чтобы еще раз
послушать о мече Финголфина. Но как только за ним начинали гоняться,
он становился неуловим. Наткнуться на него можно было чисто случайно.
Мог ответить на многие вопросы. Если захочет.

        Вот он заглянул к нам и спел о волшебном оружии - об
Айглосе, Аранруте, Рингиле, Оркристе и Глемдринге. Мы осторожно
попытались его разговорить, рассказав о мече, который попал к
нам (похоже, это был Рингиль). Мэглор выслушал все это с отстраненным
видом, а потом мимоходом сообщил, что, мол, ребята, перековать-то вы
его можете, но свойства ему вернет только маг. ("Блин", - сказали мы
с внутренним голосом.) Потом намекнул, что Оркрист и Глемдринг
спрятаны на Троллистом плато. А потом он запел о Гронде (который тоже
был где-то там). Когда он пел:"Молот Подземного мира, молот Врага",
- было просто очень не по себе. У Мэглора было такое лицо, словно он
вспоминает что-то, стоящее перед глазами. Потом он исчез, оставив нас
размышлять над услышанным.

        ***

        В этот день у нашего капитана закончилось терпение. Он понял,
что никакое плавсредство нам не светит, и мобилизовал сильную
половину на строительство плота. Но в этой местности хорошего
корабельного леса в упор не было, строить им пришлось из березы. Но
невзирая на это, плот получился очень неплохой, устойчивый, но, увы,
тихоходный, и больше 4-х не вез. Этот гадкий утенок был в народе
любим. Из принципа было доказано, что мы все-таки Гавань, но с флотом
нас посадили в лужу и изначально испортили игру. Ну что может быть
нелепее гавани без флота?

           День 4

        [В карантинном лагере лечатся больные]

        Пока болящие купались, к нам завернул Мэглор. Я уж было
приготовилась снова устроить суматоху с лечением, но он сообщил, что
вообще-то не болеет (ха! так он и оружием не убивался), а сюда
свернул из карантинных соображений - чтоб кого-нибудь не заразить.
Похоже, и для него это был случай отдохнуть. Он выпил чай, улегся на
спину и принялся меланхолично теребить струны, а потом запел (он и
пел как-то особенно: всегда - для себя, а если кто-то еще слушает, то
это уже не его дело). Полежал еще, спросил о сроке карантина, видимо,
решил, что для него это неприемлемо и по своему обыкновению исчез.

        В крепости новый гость - Келебримбер (из Линдона, по воде).
Приплыл посоветоваться по вопросам полезных ископаемых и, насколько
возможно, по магии. У меня осталось впечатление, что Келебримбер был
одним из самых толковых эльфийских лидеров, но видной роли он не смог
сыграть. Нолдор так и не пришли в Остранну. Нандорское население их
отнюдь не приветствовало, а нолдор и не настаивали, т.к.
геологоразведка показала отсутствие особо ценных ископаемых. И кроме
того, у Келебримбера тоже было негусто с магией.

        ***

        Днем Налиэ и Виктор ушли в мастерятник - ругаться. Дело в
том, что какая-нибудь особенная работа считалась поводом для
повышения уровня. Соответственно, Виктор посчитал таким достаточным
поводом плот. А поскольку у Налиэ уже был 4-й уровень корабела,
следующим, естественно, оказался 5-й (с которого должна была идти
магия). Известия о 5-м уровне вызвало ажиотаж в определенных кругах
- Кирдан рвался в ученики - и в мастерятне тоже. Там и до того уже
слышать не могли "А вот в Южной Гавани изобрели...", а такая
новость их совсем доконала (нам явно отводилось скромное место, и
этот выпендреж их достал). Виктора чуть не съели за такое
самовольство. Уровень оставили, но ничем его обеспечивать не стали.

        ***

        Мы вернулись домой. Настроение у меня было паршивое - игра
все больше превращалась в феодалку, причем в довольно бестолковую.
Мир все больше выцветал, и то, что мы - эльфы, начало терять смысл.

        В крепости мы обнаружили капитана, после беседы в мастерятне
к употреблению абсолютно негодного. Правила гласили, что при попытке
получить магию получаешь ее или умираешь. К нему это применять не
стали, но состояние у него было вполне то. И это ощущение
бессмысленности...

        Видимо, от внутреннего протеста появилась эта идея - уйти в
Валинор. (Вот так и поймешь, каково было эльфам, когда мир
изменился.) Позвать друзей, попрощаться и уплыть. "Мишки, приходите
нас провожать." - "Жалко, - сказал мишка, пришедший за водой. - Вы
хорошие соседи." Он погрустил, глядя на нас, и пошел домой. (Не вся
команда согласилась с идеей ухода. Мне тоже совсем не хотелось
уходить, но было такое чувство, что здесь места уже не осталось, и от
этого было очень тоскливо.)

        Приплыл в гости Кирдан, уже дошедший до состояния полного
пофигизма...

        ...Было паршивое состояние - игры, умирающей неестественной
смертью.

        ***

        Новости не лезли ни в какие ворота. В Мории построен
Лабиринт (?!!!) - как было сказано, "каким-то могущественным магом".
(Мало у кого хватало ума не сообразить, каким именно.) Как именно его
проходили - не знаю и поныне. Но был значительный, притом постоянно
увеличивающийся риск умереть. А могли и после прохождения ухлопать.
Нолдо сказал, что через этот лабиринт пропускают людей. Эльфов
впускать не хотят. Прошла только Галадриэль и едва там не погибла.
(Как стало известно позже, Галадриэль сделала прекрасный подарок
хозяину Лабиринта - она получила магию, да и то, кажется, не очень,
но при прохождении подчинила Лабиринту свою стихию - Воду. Так и не
подчинился только Воздух.) Позже пошел слух, что вокруг Лориэна
защитный пояс. Вспомнился повышенный интерес Келебримбера к
драгоценным камням, кольцо у него на руке, и поползла фенька, что в
игру вступили эльфийские кольца. Увы, не вступили. Видимо, тоже не
был предусмотрены.

        И еще одну неприятную вещь сказал нолдо - было видение (был
такой способ распространения информации), что некий могущественный
маг (опять?), чтобы достичь полной силы, должен принести жертву на
алтаре, каковой жертвой подразумевался эльф, то ли Перворожденный, то
ли из знати - формулировка была смутной. Мне сразу вспомнилась
история с Перворожденным, который ушел от степняков. "Нолдо, а ты
слышал?.." - "Это был я". Когда он добавил: "Меня хотели сжечь," -
мне стало внутри глубоко противно. У кого-то на этой игре было очень
плохо с чувством меры.

            День 5

        ...Еще раз кстати сказать - барлоги, драконы, даже, кажется,
тролли были мастерскими силами. Исходя из этого, им не нужно было
заботиться о своем жизнеобеспечении, поэтому их действия сводились к
мумачеству.

        ***

        [В Серебристой].

        Налиэ и двое лориэнцев собрались в гости в Синие горы. Я
пошла было с ними, но только мы вышли за ворота, как увидели
приближающуюся одинокую фигуру. Мэглор. К гномям мне резко
расхотелось. Я развернулась и пристроилась Мэглору в хвост. Он
отстраненно глянул на меня, но никак не отреагировал. Ходишь - ну и
ходи себе. Зайдя в крепость, подумал о чем-то и спросил у меня, где
можно найти владык. Я объяснила, что Кирдан ушел в Валинор, а
Гил-Гэлад где-то у себя во дворце (отдельно огороженная территория,
где стоял его шатер). Мэглор развернулся и пошел туда, молча
отстранив стражников. Нахальства ломиться вслед за ним у меня не
хватило, и я осталась ждать у входа. Минут через 10 Мэглор вышел и
пошел к берегу (он вообще часто и подолгу стоял и молча смотрел на
море). Я опять присоседилась рядом.  Через некоторое время он искоса
глянул на меня.

        - Ты живешь не здесь. Твоя крепость погибла?

        - Нет, мы просто ходили в поход вместе с войском Линдона.

        - Ты фалмари?

        - Тэлери.

        Опять замолчал, глядя на то, как весело, с визгами и плеском
купаются наши ребята - Нира, Силь, Глори, еще кто-то. Я решила
попробовать его разговорить - в кои-то веки выпадет такой случай. Уж
не помню точно, что именно говорила - что-то о неспокойном времени и
о том, что происходящее напоминает мне ту, древнюю Тьму. "Да, это та
же самая Тьма." Потом вдруг кивнул на купающихся: "Им осталось
радоваться не больше трех месяцев". 3 месяца - 6 часов. Я чуть не
села. Он же не знал, что это наши, и я подумала, что он имеет в виду
падение Серебристой Гавани (ходили слухи, что найденный (увы, не
нами) Гронд предназначен именно для нее.)  "Мэглор, видишь ли ты
какой-то путь это предотвратить?" Замолчал, потом резко: "Эльфы
разобщены. Я не вижу пути." И развернувшись, стремительно, как
никогда до того, ушел. Пока я вышла из остолбенения, вызванного
такой заявкой, и выбежала за ворота, его уже не было видно. Эту
местность я не знала совсем. Тут мне навстречу попалась Эйлиан из
Лориэна. Я бросилась к ней с вопросом, не встретился ли ей Мэглор?
Она тоже была вся взъерошенная и, выслушав мой сбивчивый рассказ, в
ответ сообщила, что было видение, что в Арду вернулся Моргот. Тут я
просто села. В прямом смысле слова. Прямо на траву. Персонажу стало
плохо, а игрок преисполнился возмущения тем количеством маразма,
который оказались способны породить мастера. Эйлиан собралась бежать
догонять Мэглора, а меня попросила найти королеву Серебристой Гавани
(т. к. она одна тут в это поверит) и предупредить ее обо всем. Я
пошла искать. Сначала было я подумала, что имеется в виду жена
Гил-Гэлада, но оказалось, что у Гил-Гэлада вовсе нет королевы (зато
почему-то была принцесса). Тогда я сообразила, что раз говорилось о
Гавани, значит, надо идти к тэлерям. Королева меня выслушала, но
отнеслась ко всему э-э... философски. Она ответила, что народ Кирдана
собирается уйти вслед за своим владыкой, и трех месяцев им вполне
хватит, чтобы закончить свои дела здесь (подтекст: а там - хоть
потоп).

        ***

        Вечер был вообще какой-то никакой. То ли игра скончалась, то
ли еще идет? А если идет, то как бороться с вышеозначенным маразмом?

        Единственной веселой новостью был слух об очередном подвиге
дедушки Беорна, который запер барлога в Мории. Согласно правилам,
ворота надо было выбивать по жизни, а Беорн подпер их снаружи
изрядным бревном. Барлог потом как-то через стену просачивался.

        Под утро, перед рассветом, я была разбужена какими-то
воплями. Когда я вылезла из палатки, оказалось, что это лекарь
Беорнингов заблудился в нашей малине. Пришлось взять фонарик и
поработать маяком. Оказалось, что он привел к нам, по ее просьбе,
дочку Элендила. Я повела гостью в крепость к костерку (они забрели
через малинник в жилую часть), а мишка отправился домой. Гостья
грелась и рассказывала о своих злоключениях: встретила на дороге двух
троллей, которые стали требовать, чтобы она присягнула Мелькору
("Знаете, отец воспитывал нас в древних традициях, в любви к
эльфам... Он бы не пережил, если бы у нас в семье случилось такое"),
о настроениях в Нуменоре ("Исилдур придумал порох, а ему сказали, что
это не нуменорский образ мыслей" (сказал, соответственно, Колобаев),
о том, что Элендил с дружиной должен приплыть сюда, в Эделлонд, и она
хочет его дождаться. Такое известие меня удивило, но мысль
понравилась. Потом ожидание затянулось, гостья занервничала и
сказала, что она, пожалуй, пойдет в Ангреност - там еще одно место
сбора...

        Попозже к нам действительно завернуло нуменорское судно -
сообщить, что Нуменор выступил в поход на Харад, и если мы хотим
присоединиться, то выступать надо немедленно. (Попросту говоря,
харьковчанам не хотелось заканчивать игру без хорошей драки). Мы не
хотели - Харад нам ничего не сделал, а вскакивать на рассвете ради
маньячки... Да и не успели бы мы все равно - по берегу было далеко
обходить. Нуменор тоже обломился - прежде, чем они туда добрались,
под Харадом побывал великий хан Черняховский и в одиночку Харад и
спалил.

        Только я было задремала - у кабацкой пристани начался
подозрительный шум. К нам явились прелюбопытные гости - барлог, то
ли один, то ли два тролля, некоторое количество орков и орел наш
Колобаев, который всю эту заварушку и возглавлял. Когда я
подобралась к месту шума, Колобаев объяснял подошедшему с другой
стороны Форкану, что если это подземный ход, то он обрушен, а сам
Форкан в нем засыпан, то есть помер. (Попросту говоря, Колобаеву было
скучно, и он в сопровождении мастерских сил шел выносить всех
подряд. Когда они подошли к пристани, они даже не знали, кто здесь
живет, и даже крепость далеко не сразу заметили.) Я кинулась обратно
- вытряхивать лейтенанта из его шатра. "Гэл, нас тут вообще-то
штурмуют." Положение было аховское - большая часть команды отрезана
в жилой части, в крепости 6 человек, трое - девчонки.

        Пока Раздолбай ругался с капитаном и нашим мастером, требуя
сказать, почему у нас нет ворот, а к калитке нет тропинки (не слушая,
что у нас, как у Гавани, ворота морские - и это было согласовано еще
до игры), а от него хотели узнать, как это тролли, тупые по
определению (в правилах так и было написано: обладают разумом, но
тупые) нашли подземный ход, чтоб его завалить - по нюху, что ли? - и
если они вошли через него, то пусть покажут, где из него выход на
территории крепости - тем временем мы оценивали шансы обороны. Против
таких гостей - никаких. Документы на корабль у меня были с собой.
"Гэл, а может уплывем? Ну их нафиг. В жилую часть они не пройдут, а
мы вернемся и своих откопаем." (Лагерь - долина, то есть обвал хода
на них никак не сказался.) Мы ушли на причал и подождали, пока
"гости" ломились сквозь стену. Но вид сертификата на виртуальный
корабль, подписанного Рустом, вызвал у Раздолбая взрыв негодования.
Он стал орать (преимущественно опять-таки на капитана и мастера) - "Я
главный мастер! Я этого не утверждал! Это недействительно! Пристань
сгорела, а эти все (мы, то есть) утонули!" (Если бы с ним можно было
говорить, как с нормальным человеком, я бы его спросила, как он себе
представляет утонувшего в собственной гавани тэлери.) Тут показался
наш плот, на котором ничего не подозревавший Дан плавал ставить сеть
- и дал повод новым воплям, на этот раз о том, что плавсредство без
документов и тоже утонуло. Все это происходило в такой хамской форме,
что у Ниры не выдержали нервы - она села и заплакала. Раздолбай,
вероятно, почувствовал, что делает что-то не совсем то, и сказал,
мол, давайте сыграем сначала, мы выйдем из крепости, а вы
приготовитесь к обороне. В принципе, можно было бы. Но во-первых,
было глубоко противно драться для увеселения Раздолбая, а во-вторых,
ребята были так обозлены, что это был бы уже не бой, а бойня, с
совершенно неигровыми последствиями. Мне самой трудно было подавить
желание рукоприкладствовать. Капитан объявил команду вышедшей из
игры, кто хотел - мог уйти на плоту. Ушел Гэл. (Если бы было хоть
чуть-чуть времени остынуть - ушли бы многие, но его-то и не было. Я и
сама потом пожалела.)

        Колобаев сказал, что мы тут все покойники, но к Мандосу можно
не ходить, а отсидеть один час здесь, и в сопровождении свиты
удалился. Все. Отыгрались.

        Последние эпизоды, заслуживающие упоминания

        Под утро у нас гостил Таргон [беорнинг]. При появлении
"гостей" он первым сообразил, в чем тут дело, выскользнул через
калитку, придавил по дороге пару орков и пошел предупреждать своих. И
правильно сделал, потому что от нас эта компания направилась туда. Но
вместо спящего лагеря (было не больше 7 утра) они увидели вполне
конкретную фалангу. И тут балрог выдал изумительную по красоте
фразу. Он повернулся к Раздолбаю (напоминаю: орел Манвэ) и
недоуменно спросил: "А кто сказал, что медведи спят?" Вперед вышел
Беорн и поинтересовался: а чего, собственно, надо? Тут "гости" сразу
вспомнили, что медведей они уважают, и ретировались. Не знаю, куда
делся Колобаев, а прочие - в Морию. Вот туда-то и подошел Гэл, и
стал, по его собственному выражению, с наглым видом прогуливаться под
воротами, пока его не спросили: "Эй, а ты кто?" - "Эльф. Из Южной
Гавани." Озадаченное молчание. "А чего тебе тут надо?" - "Я пришел
вызвать тебя на честный бой," - сказал Гэл, обращаясь к балрогу,
демонстративно разрядил арбалет и отбросил его в сторону. -
"Выходи, ..."

        У балрога было 20 хитов, а одним ударом он снимал 4 хита. А
Гэловский доспех давал 3. Но прежде, чем Гэл получил этот
единственный достаточный ему удар, он снял с балрога 4. Когда он
уходил, тролли ему отсалютовали.

        Красивый ход, ничего не скажешь. Но как же ругался Гэл, когда
узнал, что Берсерк, арендовавший его арбалет накануне, сделал его
артефактным, снимающим с одного выстрела 7 хитов (т. е. со стрелами
из супержелеза - 14), а когда возвращал - не предупредил об этом...
А ведь могло бы выйти еще интереснее...

		Хранитель: [an error occurred while processing this directive]