"Три - эльфийским королям под высоким небом..."

                              О Эрегион, светлый лик,
                              осененный венцом дубовым! 
                              О алмаз, что из тьмы возник,
                              ограненный резцом и словом!
                              На зеленой твоей груди
                              зачарованно спят дубравы,
                              и медовы твои дожди,
                              и напоены медом травы.
                              Не иссякла еще река
                              и светла, как в начале мира,
                              и покуда еще тонка
                              струйка дыма над Бар-эр-Мирдайн.

История эта началась с того, что однажды собрались вместе три человека, которым был интересен конфликт Саурон - Келебримбор. Они его некоторое время пообсуждали, а потом подумали: а почему бы нам в это не сыграть? И игра пошла - задолго до официального начала. Для того же Келебримбора - не меньше, чем за полгода до. Ну я думаю, сделать Кольца - это вам не жук начихал. И чисто физически сделать, и осмыслить саму идею. Для меня ввиду дальности расстояния это все было послабее, но и мне с момента нашей первой встречи в Горловке стало ясно, что тут игра пойдет всерьез. Ну и ладно. О подготовке пусть пишут мастера - им это лучше знать, а я попробую написать о самой игре. Наверняка с событиями выйдет изрядная путаница, но я надеюсь, что за это меня извинят. Вы же помните, насколько динамичной и напряженной была игра, и как мы не раз друг друга спрашивали: "А когда было то-то? Как - сегодня утром?!" Мне бы больше хотелось передать дух этой игры, но получится ли - не знаю.

Этой игре явно кто-то благоволил - валар, что ли? Чего стоила хотя бы погода. Безумно поздняя весна, холода и дожди до самого конца апреля, за пять дней до игры резко теплеет и всю игру - сухо, тепло, солнце. Да и вообще все конфликты уладились - зачастую достаточно неожиданно, но все равно к лучшему.

Игра проходила под Брусино, и я ожидала любимого мною сосняка, но совершенно неожиданно для меня оказалось, что в тех краях присутствует достаточно обширный лиственный массив, в основном молодые дубы. Листва только распускалась, и лес был насквозь прозрачным, ажурным. Ребята говорили, что когда они за несколько дней до того приезжали смотреть полигон, земля была синей от сплошного ковра пролесков. Но когда заехали мы, синий ковер сменился зелено-золотым - среди травы были рассыпаны разные лютиковые и дикие тюльпаны (кто не видел - они примерно с половину некрупного домашнего, но с остроконечными лепестками, и раскрываются гораздо сильнее, так что получается золотая звездочка. И еще они пахнут.) И ночи напролет пели соловьи (когда их не заглушали своими воплями менестрели). И даже лягушачий хор был на редкость музыкальным.

Для меня некоторый напряг заключался в том, что кроме самого Келебримбора, собственной дочки, Келебриан, и еще четырех-пяти человек я во всей весьма немаленькой Остранне никого не знала. Но эта проблема оказалась несуществующей - из-за царившей на игре общей доброжелательности. Я просто не помню среди эльфов никаких попыток доказывать собственную крутость и как-то самоутверждаться за счет других. Единственно, Лихолесье держалось несколько на отшибе - так им вроде и положено, - но когда игра сводила нас с лихолесцами, мы встречались, как родственники.

Вот отношения с людьми были сложнее - в основном из-за нуменорской колонии Виниалондэ. Эту команду делал харьковский "Варяг", железячники, уважающие прежде всего силу и интересующиеся почти исключительно военными действиями. Вот они как раз были намерены продемонстрировать собственную крутость, а заодно проучить харьковский молодняк и доказать новому поколению, что те без ветеранов ничего не стоят. Так что к началу игры Остранна сильнее опасалась нуменорцев, чем неизвестно где тихо сидящих черных. Но игра повернулась так, что молодняк отлично справился сам, а нуменорцы (в обиходе их зачастую называли крестопузыми - из-за прикидов, приготовленных к Грюнвальду: длинные белые столы с тевтонскими крестами) были не раз крепко биты, и волей-неволей им пришлось относиться к эльфам как к союзникам.

Что мне всячески хочется одобрить - это условность крепостей на игре. Ставились только ворота и штурмовая стена (но уж зато это ставилось основательно!), а остальная часть лагеря обносилась веревками. Эта условность абсолютно не мешала и не напрягала, зато не нужно было изматывать людей на строяке и почем зря переводить лес (для Донецкой области вопрос более чем актуальный).

Сколько народу было в Остранне - даже точно не скажу, но явно за тридцать. Команда сборная, Харьков - Донецк, плюс отдельные добавившиеся, со всеми прелестями сборной команды. К тому же большая часть дончан была набрана дней за десять до игры. Но жаловаться на них грех. Особо они себя не проявили (а чего можно было ожидать в подобных обстоятельствах?), но и проблем не создавали. Зато уж кто играл, тот играл на полную катушку.

По приезде меня наконец-то познакомили с Келеборном. Поскольку нам так или иначе предстояло действовать вместе, я его честно предупредила, что никаких предварительных наработок или планов на игру у меня нету.

- Какие наработки? - сказал Келеборн. - Я обычный лесной эльф, живу как живется.

И он действительно был нормальным эльфом из синдар, не очень понимавшим, зачем нужны крепости, когда есть леса, и чего этим нолдорам все неймется. Но если обстоятельства загоняли его в угол, становилось видно, что это синда из рода Тингола (хотя обычно тяжесть характера приписывают нолдор, у Тингола он тоже был далеко не сахарный), и что лесной еще не значит травоядный. А еще Келеборн замечательно пел. В основном - песни Эльфищи, но как ни странно, у него получалось даже лучше. Я говорю "странно", потому что это редкий случай, чтобы кто-то пел песню лучше, чем автор. Но Эльфище слишком часто ударяется в роковую или рок-н-рольную манеру исполнения, что для средиземских песен все-таки звучит странновато, а у Келеборна это выходило как-то более тепло, что ли.

Вечером появилась Дина, и семейство наконец-то было в сборе. С прискорбием должна признаться, что мне вечно не хватало времени на собственную семью. Нам даже почти не удавалось просто сесть и вместе посидеть. Даже если дочка не убегала приключаться - а она это любила, - и Келеборн был на месте, то меня вечно рвали на части и постоянно что-нибудь от меня хотели. (Мне впервые выпал случай на собственной шкурке убедиться, что ролевик - это нездоровый образ жизни. Спать надо больше, чем три часа в сутки, и есть чаще, чем раз в два дня! Впрочем, в этом никто не виноват. Как-то так жизнь сложилась).

Народу в Остранне прижилось самого разного. Был пришедший на обучение и так и осевший гном (хотя на игре дружественных отношений с Морией не сложилось, но это отдельная история), было два человека - парнишка-маг (я так понимаю, харьковчане заманили его в команду, чтобы была хоть какая-то магия до создания колец, эльфам-то ее не полагалось) и девчонка (приемыш, что ли? Из-за большого количества народа многие личные легенды прошли мимо меня, а жаль) - как выяснилось уже после игры - волколачка, так и не научившаяся оборачиваться, и прикормленный хоббит Рута. На игре хоббитами заявилось четыре человека (правда, на самом деле их, кажется, было всего двое), и когда они попытались что-то выпросить у мастеров, мотивируя это тем, ну, что могут четыре хоббита? - им было отвечено: "Что-что! Донести Кольцо до Ородруина!".

Ладно, устройство лагеря и прочее хозяйство можно опустить, хотя в какой-то степени игра шла уже тогда. На парад все выбрались нарядные и красивые. Я даже как-то смирилась с этими атласными ленточками - опознавательными знаками эльфов, - хотя по большинству эльфов и так было видно, кто они такие. (Еще одна приятная особенность этой игры - совершенно не приходилось кричать: "Ты кто такой?". Всех было видно сразу. А орки вообще прикололись идеей раскраски лица и создавали такие шедевры макияжа! Очень разумная идея. Ее явно стоит пустить в употребление).

На параде народ ждало некоторое ошеломление - от общей численности. Мастера планировали игру на сто пятьдесят человек. Приехало триста пятьдесят - только те, кто сдал взнос, а ведь кто-то наверняка продинамил. Харьков, Донецк, Запорожье, Днепропетровск, Киев, Одесса - регионалка неожиданно разрослась в нечто грандиозное.

А вообще парад был на редкость красочный. Во время представления команд произошла одна хохма. Ну, как обычно - команду называют, она что-то орет. Вызвали каких-то орков - мордорских, кажется. Их вопль был достаточно стандартный, на играх прижившийся. Кто-то один, с луженой глоткой: "Мелькор!", остальные хором: "Акбар!", и так трижды. Потом: "Саурон!". Уже после игры мы узнали, что они собирались помяться и сказать: "Ну, тоже акбар". Но вместо этого на какое-то мгновение все смолкли, и в этой общей тишине прозвучал чей-то одинокий голос: "Дурак!" и, естественно, взрыв хохота. Саурон - опять же, после игры, признался, что был очень рад, что в этот момент сидел спиной к эльфам, поскольку отчетливо почувствовал, как у него отрастают клыки.

Кстати, любопытный казус. До игры многие, и я тоже, опасались, что на нас будет давить знание текста, и мастера жалобно просили: "Ребята, ну только не надо сразу выщемлять Саурона!", но игра пошла так, что все об этом совершенно искренне забыли, даже мирдайн, которые по жизни знали, кто это будет. Вот забыли, и все! И потому переживали это все мы совершенно всерьез. Но мастера честно позаботились о том, чтобы напустить побольше дыму. По игре шлялось большое количество странников разной степени подозрительности, и Остранну они стороной не обходили.

Парад был назначен на двенадцать, игра должна была начаться в шесть вечера, но фактически пошла сразу после парада. Как-то так получилось, что в Эрегионе собрались все эльфийские владыки - ну, помимо проживающих, из Линдона - Гил-Галад и Элис, хранительница знаний, из Лихолесья - Орофер и его советник. Так. Беда, склероз, не помню, была ли тогда Неллас из Лоринанда (Лоринанд был совершенно зеленым, не понимал даже самой идеи государства и не видел необходимости хоть в каком-то подобии власти. Это самое подобие там осуществляла Неллас - мы были знакомы еще по Дориату). Нет, кажется все-таки не была. А из самой Остранны - Келебримбор, Гэлмор (капитан донецкой части), (ох, опять склероз. Нет, кажется, Эрестор и Гилдор, на которых фактически лежало управление крепостью, в этом разговоре не участвовали - некогда было. Как, собственно, и остальным мирдайн), я, Келеборн, мудрый Румил... В общем, народ перетасовывался. И пошел - нет, не совет, а просто разговор о том, что есть Кольца и для чего они. У меня, слава богу, была заблаговременная прививка, поэтому можно уже было настолько не поражаться. Как правило, народ на играх, да и по жизни, воспринимает Кольца просто как сосредоточие силы и о большем не задумывается. Вот спросить: зачем создавались эльфийские Кольца? Возможно, скажут - чтобы защитить эльфийские земли. В лучшем случае - чтобы продлить дни эльфов, отсрочить увядание. А Келебримбор замахнулся на большее. Он мечтал исправить Искажение, и для этого объединить силы всех свободных народов, живущих в Эндорэ. Вот об этом разговор и шел. Собравшиеся старались это осмыслить, понять возможные последствия. Конечно, очень много говорилось об опасности, которую может повлечь сосредоточение подобных сил в одних руках. Келебримбор согласился, что да, определенная опасность есть, но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. В конце концов большая часть присутствующих в той или иной степени поддержала Келебримбора, лишь Орофер сказал:

- Ты говоришь: "Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает"? Ну так вот, я не хочу ошибаться. Я не буду ничего делать. Я не хочу иметь ничего общего с вашим замыслом. Но это не значит, что я отказываюсь от родства и не приду вам на помощь в беде.

И надо сказать, он свое слово сдержал.

Впрочем, даже если бы Келебримбора не поддержал никто, он от своего замысла не отказался бы - слишком он был им поглощен. Что вы хотите - кровь Феанора. Весь смысл жизни - в творчестве, и отказаться от лучшего своего замысла? Да никогда!

И вообще мирдайн в тот вечер были очень заняты. Заготовки для людских и гномьих колец были сделаны заранее, но лишь заготовки, а эльфийские вообще предстояло делать прямо на игре. А мирдайн и было-то всего четверо - сам Келебримбор, Федя Ворон, которого всю игру так и звали Вороном, еще один парень, имени которого я так и не узнала (ну тридцать человек незнакомого народу и три дня на все про все!), и Эленар, эльф-авари, пришедший в Остранну лет двести назад и прибившийся к мирдайн. Он давно уже не уступал им в мастерстве, но по привычке его все еще звали учеником Келебримбора. В общем, работы у них было по горло, а Келебримбора к тому же все время отвлекали по разным административным вопросам - то легат Виниалонде, не желающий разговаривать ни с кем, кроме короля, то еще что-нибудь в том же духе. Уже даже мастера начали шипеть - мол, что же вы делаете, идиоты, вам тормозить никак нельзя!

(Кстати, о легате. О том, какая напряженность поначалу подспудно существовала между Эрегионом и Нуменором, свидетельствует хотя бы та деталь, что на находившихся в крепости нуменорцев - державшихся, кстати, довольно развязно, - недвусмысленно смотрели взведенные арбалеты. Просто нам слишком запомнилось их расуждения, когда народ, расходясь после парада, перемешался, - что вот, мол, штурмы запрешены, но если просто войти в крепость и перерезать жителей, то это же не штурм. Может, они и не нас имели в виду, но проверять не хотелось. Правда, потом это уже сгладилось).

Первый вечер мастерской властью был объявлен нештурмовым. Во первых, потому, что к моменту начала игры в Средиземье давно уже царит мир, а любому, даже назревшему конфликту нужно время, чтобы развернуться. А во-вторых, в некоторой степени для того, чтобы прикрыть Эрегион - потому что наверняка нашлись бы маньяки, из разных побуждений желающие нас вынести - и прощай основная линия игры. Но мысль о длительном мире оказалась доходчива не для всех. Например, нуменорцы так и не смогли ее усвоить и пошли к Мордору - не штурмовать, а так, размяться. Ну их и размяли - насколько я понимаю, практически вчистую. К нам добрались трое уцелевших, из них двое раненых, и были благополучно вылечены, но с ними пришла и тяжелая задумчивость - если черные так легко сделали нуменорский легион, то каково же придется остальным?

У меня еще в тот вечер было достаточно хлопот с библиотекой. Никакой секретности, слава богу, в этом вопросе не было. Сразу было решено и объявлено, что любой эльф, желающий ознакомиться с библиотекой, просто идет и ее читает, она общедоступна. ( 1. С многих предыдущих игр достала привычка сильных мира сего сидеть на информации, как жабы. 2. Одна голова - хорошо, а много - лучше. Может, кто чего пропущенное заметит или до чего додумается. 3. Да просто людям играть интереснее будет). Но помимо своих было много любопытствующих гостей, а вот тут уже приходилось сильно присматриваться, кому чего стоит показывать, а чего не стоит.

Ошалевшие от суматохи мирдайн в конце концов не выдержали, и по их просьбе маг наложил на двери кузни заклинание, пропускающее внутрь только определенных лиц, и взялись за работу. А работать они таки умели. Чего стоили хотя бы короны их работы. Келебримбор, например, носил обруч желтого металла с крупным сердоликом и шестью гранатами, а между камнями шел тонко прочерченый узор из дубовых листьев. Одну из корон, с крупным светло-сиреневым камнем (наверно, это все-таки был страз) и двумя темными кабошонами, мирдайн подарили Гил-Галаду, и вещь действительно была совершенно по нему (не в смысле размера, а в целом).

В конце концов Эленнар из кузни ушел. (Человек по жизни был не очень живой, и мы решили, что он отправился в свою палатку, располагавшуюся в мастерятне - по житейским обстоятельствам). Надо признаться, что я испытывала к этому авари сильнейшую неприязнь - необьяснимую, без конкретных поводов, но от того не менее сильную. Впрочем, для эльфов понятие предчувствия отнюдь не абстрактно. Я пыталась поговорить о нем с Келебримбором, и тот даже в чем-то соглашался, но он привязался к Эленнару - даже слишком привязался, - все-таки это был его лучший ученик. А эльфийские кольца делались до глубокой ночи.

Опять же, я этого толком не помню, но, видимо, Эрейнион сидел у нас допоздна, и первое сделанное кольцо, Вилью, сразу отдали ему, потому что утром оно уже было у него на руке, а передавать явно было бы некогда, да и как? Потом, соответственно, были сделаны Нэнья и Нарья. Сертификаты и все прочее, к ним прилагающееся, пришлось извлекать из мастеров в два ночи. Ирмо вообще уже был изловлен в палатке - хорошо хоть, успели застать, пока не заснул. И хорошо, что все успели сделать ночью - было хоть какое-то время освоиться с кольцами.

Оставшаяся в памяти картинка: уже довольно поздно ночью к нам заглянул гном, морийский маг, поинтересоваться, а не знаем ли мы чего о клинке с двумя рубинами, которым можно убить дракона. Мы не знали, и он остался просто так, поболтать. Запомнилось его рассуждение о том, что у гномов думают только гномихи, а самим гномам это затруднительно, поскольку лобно-затылочная кость не способствует. А вот ему из-за занятий магией приходиться думать, и оттого в голове какое-то неприятное шевеление ощущается. И еще он очень колоритно, с большим вкусом описывал, как нуменорцы маршировали вдоль Мглистых гор, а потом построились фалангой и четырежды с разбегу били головой в Морийские ворота. А вообще дружбы между Морией и Эрегионом не существовало, хотя по разыгрываемому историческому моменту это должно было бы идти на уровне вводной. Во всех ситуациях гномов интересовало лишь одно: "А что мы с этого будем иметь?", и в конце концов почти все гномы перешли на сторону черных.

Еще у нас вечером побывал капитан Тарбада со своими людьми. Тарбад был еще одной нуменорской колонией, точнее, поселением нуменорцев, не поладивших с политикой официального Нуменора - своего родв прообраз Верных. Между Тарбадом и Виниалондэ отношения были более чем напряженными, на грани гражданской войны. А Тарбад считал себя связанным с Эрегионом - не вассалы, но что-то вроде, потому что они жили на некогда дарованных им землях. Вот капитан Тарбада и пришел обсудить с нами сложившуюся ситуацию. Разговора не восстановлю, помню лишь, что он был толковый. С одним из тарбадцев, Ярлом, мы поговорили наполовину по жизни. Он честно признался, что Толкиена не читал и знает обо всем лишь понаслышке, но в этом есть своего рода преимущество - на него не давит знание текста и все события действительно внове. Потом, при другой нашей, гораздо более поздней встрече, когда он понял, что события безо всякой режиссуры идут почти по тексту, он сказал: "Мне страшно". Когда такое говорит нормальный взрослый парень безо всякой дивнючести и заглюченности, это уже о чем-то свидетельствует.

А когда работа над эльфийскими кольцами уже близилась к концу, эта девушка-приемыш принесла известие, что черные теперь объединены, что в Мордор явился некто, назвавший себя Владыкой, и орки ему подчинились, но описать его она не смогла, потому что лицо его было скрыто. Мы, мягко говоря, сильно озадачились.

Итак, отбой в три, подьем в шесть. Помню, что утром ко мне подошел Келеборн со словами:

- Надо уходить.

- Куда? Зачем?

В общем, ему хотелось в леса, а мне совсем не хотелось оставлять Ост-ин-Эдиль. В конце концов, мне удалось его убедить - по крайней мере, на время, - что теперь, когда черные объединились, в лесах небезопасно, а здесь все-таки крепкие стены и военная сила. Как мы можем кого-то уводить отсюда, если не сумеем их защитить? На некоторое время вопрос об уходе отпал.

Еще кто-то утром прибежал с известием, что гномы докопались до балрога, он сожрал всю мифрильную жилу и ушел в Мордор. Называется, мелочь, а приятно. Балрога нам не хватало.

Мирдайн тем временем заканчивали работу над людскими кольцами - в основном, по жизни, сертификаты на них уже были, - а Келебримбор завел разговор, что вот, кольца готовы, пора думать, кому мы можем их доверить. Например, капитан Тарбада, некоторые из его людей, а еще кто? Мелькала такая мысль, что надо бы поближе познакомиться с дунландцами. Кстати, где-то в то же время орки протащили мимо тана одного из дунландских кланов (как его звали на это раз - не знаю, буду называть, как помню - Яремой) - очень живописно протащили, как носят крупную дичь, на шесте. Мы позорно протормозили - дернулись было, но пока прикинули, что можно бы сделать, орки уже скрылись. Это были орки мордорские. А вскоре у нас под воротами обьявились их гундабадские сородичи, пока еще пребывающие в диком состоянии - так, понаезжать, поразвлечься. Развлекались и наезжали они очень прочувствованно, все эльфы, кто мог, кинулись к воротам. Орков уже удалось отшить, и тут кто-то посмотрел со стены в другую сторону и испустил яростный вопль. Заорать было с чего - Эленар вместе с группой орков уходил в сторону Мордора. Келебримбор бросился обратно в кузню - дверь оказалась запечатана изнутри. Кое-как высадили дверь и нашли в кузне одного из мирдайн - мертвым, - а на месте колец (всех людских и гномьих) - лишь записку: " ...(уточнить текст у автора) Смертельно не хочется уходить". Ага, именно что смертельно. Побледневший Келебримбор только и смог сказать: "Как он мог..." Тут я впервые поняла, что означает встречающееся в сагах словечко "фэй" - в этот момент на Келебримборе отчетливо видна была печать смерти. В общем гуле прозвучало имя "Саурон". Тут кто-то примчался с новостью, что нуменорский легион опять идет на Мордор. Эльфы похватали оружие и понеслись туда же, Келебримбор - одним из первых, с криком: "Я ему в глаза посмотреть хочу!" (Кольцо он тогда оставил мне, с просьбой, если он не вернется, передать его Ворону). Крепость опустела - остались Келеборн, Румил, вроде бы кто-то из девчонок и я с кольцом - чтобы если что, хоть как-то ее держать. Было жуткое ощущение, что никто из ушедших не вернется - и потому когда они все-таки вернулись - все! - у меня просто камень с души свалился. Обернулась - оказалось, что рядом стоит Келеборн и участливо на меня смотрит. 7

- Устала?

- Угу.

- Ну пойдем хоть сядем.

Мы уселись у второго кострища (в крепости их было два, второе чуть поодаль, за кустами - этакие отдельные апартаменты).

- Я думала, он не вернется.

Келеборн без вопросов понял, о ком идет речь.

- Я тоже так думал.

Помолчал немного.

- Ну что, все не так уж плохо.

- Да, все не так уж плохо. Силы еще есть.

Келеборн посмотрел на меня как-то странновато.

- Слова нолдо. "Все не так плохо. Силы еще есть".

- Ну что ж я сделаю, если я действительно из нолдор.

Тут к нам присоединилась еще и дочка, и как это часто бывает после сильного напряжения, появилось смешливое настроение. Я поделилась с семейством идеей, некогда прозвучавшей в "Талисмане" - присваивать расплодившимся "однофамильцам" титулы, и титулом, которым наградил меня мудрый Румил - Галадриэль Основательная.

- Ну ничего, мамочка, - утешающе сказала Келебриан, - зато сразу видно, что я в тебя.

- Интересно, - задумчиво сказал Келеборн, - а я тогда в кого?

В общем, отсмеялись и успокоились. Был какой-то момент затишья - мне даже удалось немного подремать.

Помню, что тем же утром орки таки напали на Лоринанд (совершенно беззащитный, если не считать полосы из терновника, который зеленые эльфы вырастили вокруг своего лагеря), но Лоринанд поступил так, как обычно зеленые эльфы в таких случаях и поступают - то есть разбежался, и все утро мелкими группками просачивался в Остранну. (Еще в самом начале игры было сказано, что любой эльф в любой момент может прийти в Ост-ин-Эдиль за помощью. По мере прибытия (и равномерного отбытия - на месте им не сиделось) выяснилось, что уцелели все. Раненых тоже дотащили и вылечили. Но то, что лоринандцы в Остранне не задержались, оказалось только к лучшему, поскольку довольно быстро Мордор вернулся с ответным визитом. На тот момент в крепости была почти вся команда и несколько нуменорцев, но немного. Кто-то еще побежал в Лихолесье за помощью - и они действительно пришли, и очень вовремя.

В какой-то момент Келебримбор и Эрейнион решили, что кольца надо уносить из крепости - напор был весьма неслабый. Они вручили свои кольца мне и собрались нас выставлять через подземный ход. Не могу сказать, что эта идея меня порадовала. То есть, что кольца надо уносить - ясно, но перспектива отвечать за три одновременно - вот спасибо! Потом идея застопорилась, Келебримбор, а за ним и Гил-Галад взяли свои кольца обратно, Келебримбор взобрался на надвратную галерею (вечно его, заразу, несло геройствовать) и пустил в ход магию - что-то там сделал с троллями и какому-то количеству орков расплавил оружие.

Под воротами объявился балрог и оные ворота поджег. Стали передавать наверх котелки с водой - говорят, не тушится. Тут уже наверх полезла я и попыталась потушить этот огонь заклинанием. Балрог показал мне дулю. (Оно, конечно, проехано, но мне все равно любопытно - то ли ему показалось, что я пытаюсь прогнать его, а такого было нельзя, то ли действительно силы кольца было недостаточно, то ли просто балрог нафиг не знал системы магии). В общем, не получилось. Пожар кое-как загасили землей.

Тут в крепости возник еще персонаж. Собственно, первый раз он у нас появился еще в первый вечер и бывал неоднократно - одиночный игрок, по легенде - феаноринг, некогда служивший Маэдросу, и так потом ни к кому и не прибившийся. Представлялся он: что-то неразборчивое, и дальше - "сын Ленвэ". (Это не у меня слух плохой, это он так говорил. Никто у нас его имя разобрать не смог. Уже и переспрашивали - без толку). Так вот, появился этот феаноринг - пришел через подземный ход, - и сказал, что он был сейчас на разведке рядом с Мордором, что Мордор почти пуст, а Саурон там. И подкинул нам идею, за которую мы ухватились (как нам это в голову пришло - не понимаю, но тогда это показалось очень логичным) - взять с собой нуменорцев и идти в Мордор. Нуменорцы справляются с воротами и с теми, кто на них сидит, мы - с магией Саурона, и можно попытаться вернуть кольца. (Кто ж знал, что к этому моменту они уже почти все розданы - времени-то прошло совсем немного!)

Мы наскоро попрощались с Келеборном - "В случае чего - до встречи в Амане!" - и понеслась нелегкая. С нами из крепости ушел Румил, этот феаноринг и двое нуменорцев, потом еще человек пять нас нагнали. Еще откуда-то взялась (и так же для меня непостижило потом куда-то делась) Неллас. Почти у самого Мордора нам навстечу попалась светловолосая девушка в черном, назвалась сказительницей и сказала, что она эльф. Эльф, в одиночку гуляющий под стенами Мордора? Ню-ню. Неллас ее как-то не то усыпила, не то уболтала - в общем, на какое-то время выключила. Еще одна фигурка выскочила из Мордора на значительном удалении от нас - Мордор-то, он большой, - и резво дернула в лес. А когда мы были уже рядом с воротами, они немного приоткрылись - градусов на сорок (они были опускающиеся), и оттуда очень энергично просочился тот самый дунландский тан, которого так живописно пронесли мимо нас утром. Если я правильно помню, феаноринг навернул его по голове - оглушил, то есть, и оставил полежать в кустах. И еще на нас в полном изумлении воззрились двое мастеров, которые мирно шли умыться.

С Яремой вообще была отдельная песня - естественно, узнанная нами гораздо позже. Он оказался магом, и когда Мордор опустел, пустил в ход все причитавшиеся ему на тот день касперы - освободился от цепей, навел на себя невидимость, а когда добрался до ворот - убедил часовых, что служит тому же господину, что и они, и сейчас идет по его приказу, причем дело срочное. Вот ему ворота и приоткрыли. А нуменорцы протормозили и ухватится за эти опускавшиеся ворота не успели. Пришлось делать таран. Ладно, сделали, ворота вышибли. Местные жители попытались возражать, но их довольно быстро переубедили. Над воротами оказался еще и паучок. Он спустил паутину вниз, в проход, один из нуменорцев попытался проскочить и прилип - хорошо хоть не сам, а только оружие, а то паутина не резалась ничем, кроме мифрила (а мифрил съел балрог). Пришлось паука усыпить и, во избежание пробуждения, приколоть. Вошли. Откуда-то вынырнула пара оборотней, но и их быстро успокоили.

- Гортхаур, выходи!

Ответа нет.

К мастерам:

- Что мы видим?

- Пустой лагерь.

Решили попробовать обнаружить Саурона при помощи магии. Гил-Галад кинул такое заклинание на обнаружение. Мастера выбросили результат - подействует-не подействует - на кубиках, и сказали:

- Ты понимаешь, что Саурона здесь нет, и осознаешь, что во время боя ощущал присутствие под стенами Остранны мощной черной воли.

Приехали.

Нуменорцы мрачно принялись жечь Мордор - т.е. где-то раздобыли красные тряпочки и стали обвязывать палатки, но особо не преуспели - под воротами появилась гопа орков - не то, чтобы большая, но вполне достаточная. А нам мастера сказали: "Ваша магия не действует. С ними Саурон".

Вот это было приехали так уж приехали. Не знаю, как других, а меня в тот момент переполняло сознание собственного идиотизма. Надо ж было додуматься - самим принести кольца в Мордор. На блюдечке!

Ворота, собственно, уже были вынесены (нами же), и орки не могли пройти ровно потому, что в проходе стояли нуменорцы. Но ясно было, что это долго не протянется.

Мы попытались придумать, как хотя бы кольца уничтожить, но все варианты мастерами отвергались, как нереальные. (Блин, как это мы про Ородруин не вспомнили?! Оно и к лучшему, что в тот момент не вспомнили). И тут нас осенило две мысли: первая - что Мордор не крепость, а страна, другие выходы должны быть, надо только их найти. А вторая - что помимо магии как таковой, кольца еще завязаны на стихии, и это вряд ли блокируется. Келебримбор воззвал к Ауле, и тот указал ему на перевал Кирит-Унгол. Мерзко нам было - просто слов нет. Перед людьми стыдно. Если бы не ответственность за кольца - остались бы там и сложились бы вместе с ними, а так пришлось уходить, пока они прикрывали ворота. Но стыдно было ужасно.

В общем, неизвестно чьим попустительством, но мы оттуда ушли. (Кира обозвала этот наш вояж "камикадзе-блюз". Пожалуй, это оно и было). Вывернувшись по какой-то странной дуге, мы набрели на Лоринанд. Народу там было совсем немного, но назревала свадьба. Мастера требовали, чтобы брак официально фиксировался, и подписать свидетельство о браке мог, например, маг. Вот лоринандцы одного мага и попросили. Гил-Галад на него взглянул и сказал, что сегодня утром во время боя он видел этого человека в Мордоре. Я не помню, почему нам не хотелось его убивать, но не хотелось. Пришлось наложить на него заклинание забвения, чтобы он не помнил, что видел нас здесь, и выпроводить. Свидетельство подписали, молодых поздравили и присели за палаткой подумать, что делать дальше. Что творится в Остранне, лоринандцы не знали (а думать об этом было страшновато), но пообещали, что сейчас кто-нибудь сходит узнает.

Пока сидели, копались в библиотеке - что-то там у нас принялись спрашивать, - и споткнулись о стиш (не заклинание, но что-то вроде) (если не путаю, то, собственно, феаноринг споткнулся) - что-то о пятерых, которые встанут по лучам звезды, а в центре посвященный, и далее об одном обреченном и двух, коих должно подчинить.

Келебримбор:

- А кто такой посвященный?

Феаноринг:

- Саурон. Ты сам его посвятил.

Тут подошел кто-то из нандор со словами, а вот вы слышали, орки хотят провести какой-то обряд, для которого им нужно пять черных колдунов. У нас промелькнула мысль, кто, в таком случае, эти двое и один, и нас слегка перекосило. Но тут же нам стало не до этого: вернулся тот, кто ходил в дозор, и с ним еще несколько воинов, а первым шел Келеборн. Ост-ин-Эдиль выстоял!

Наш безумный поход все же оказался не совсем бесполезным. Во-первых, вместе с кольцами мы унесли из крепости приманку, а во-вторых, все-таки оттянули на себя некоторое количество орков и самого Саурона - их потом заломало возвращаться. (Кстати, народу в Мордоре оказалось так мало потому, что орки, которых там оставили, тоже сбежали к Остранне, поучаствовать. Так вот, рассказывали, что Саурон их сперва повесил - за то, что оставили пост, а потом посмертно наградил - за проявленный боевой дух).

В общем, отправились по домам. Мы с Келебримбором - в Остранну, Гил-Галад - к себе в Линдон.

Настроение, конечно, было самое радостное. Келеборн особенно гордился тем, что "ни одна сволочь так и не смогла дойти до конца боевого коридора!" Он же о нуменорцах, которые тогда оказались в Остранне. "Но как они сражались! Гордое племя. Я начал их уважать".

Дома хоть удалось немного отдохнуть, а потом опять пожаловали в гости гундабадские орки. Келебримбора - опять! - понесло на стену, и орки попали в него своим изобретением - греческим огнем. Начался скандал, в конце концов все заинтересованные лица отправились в мастерятню/Мандос для разборки. Ожидание затянулось, народ понемногу отвлекся, в крепости было многолюдно и довольно суматошно. Тут появилась Кира. Я сунулась к ней с вопросом: мол, ну чем-же разборка закончилась? Если что, так отдайте хоть тело, похоронить по-человечески. Кира сказала, что похороны обождут. Потом отвела в сторону меня, Келеборна (рядом оказался Румил - "ладно, и тебя тоже") и сообщила, что нас посетило видение.

- Вы видите - но видите словно очень издалека, - владыку Намо, и он говорит: "Ваши деяния печалят меня. Вы забыли о том, ради чего начинали это дело. Вы сменили созидание на войну и убийство. Опомнитесь. Остановитесь. Одумайтесь, пока не поздно".

По своему мастера были совершенно правы - и по собственной концепции (которую нам вскоре предстояло выяснить поподробнее), и в рамках логики этого мира, - но вот в тоне мы с ними в тот момент совершенно не совпали и результате сильно друг на друга напряглись, восприняв их слова как призыв к пушистости и трявоядности. Меня мастера прямым текстом направили в Лориэн, ставить там завесу. Я попыталась выяснить, не придется ли мне сидеть там этаким живым артефактом - перспектива невыносимо тоскливая.

- Слушай, что лучше, быть живым артефактом или мертвым эльфом?

- Кому - игроку или персонажу?

- Ну, игроку.

- Мертвым эльфом.

Этого Намо уже перенести не смог, и взаимный напряг стал полным. Потом мастера посовещались и сказали, что безвылазно сидеть в Лориэне не обязательно. Фактически, завесу держит кольцо. Мол, ставь завесу, снимай кольцо, оставляй там, и можешь ходить, где хочешь. Но у меня в тот момент наступил жестокий кризис жанра. Во-первых, я осознала, что роль у меня нафиг не удается, что на мне слишком сильно сказывается ХИ-93 - любимая, - и в результате получается нормальный рядовой эльф из Остранны, а никакая не владычица Галадриэль, и Ост-ин-Эдиль оставлять не хочется - хоть кричи. А во-вторых, меня давила жестокая жаба - на пятом году игр мне впервые попала в руки магия, и через каких-то полдня от нее отказаться? Но через некоторое время жаба была побеждена, и я мрачно сказал, что черт с вами, завеса так завеса.

Вскоре в крепости появился Келебримбор - именно что появился, в прямом смысле этого слова, - но я этого не видела, а другие не обратили внимания или не поняли, что к чему. Так что значение этого события и вытекающие отсюда последствия мы осознали только вечером, на другом примере.

Келебримбор был совершенно заглюченный - он свою порцию промывки мозгов получил прямо у Мандоса на дому, и на какой-то момент в нем возобладало настроение "а ну его, этого придурка, я лучше что-нибудь новое сделаю".

... Разговор, совершенно не идентифицируемый теперь ни по времени, ни по автору слов, но запомнившийся очень отчетливо.

- Ты говоришь "Саурон", а видишь перед собой Эленара. Это подтачивает тебя изнутри и может даже погубить...

(Собственно, Саурон, вернувшись в Мордор с кольцами, сменил облик. Об этом мы догадались, но его способность к этому сильно переоценили, и на кого только народ не думал! После игры выяснилось, что у Саурона было только две ипостаси - эльфийская и, так сказать, рабочая. Так это ж после игры. А так неразберихи было много).

Потом уже ближе к сумеркам появился Эрейнион, ему тоже рассказали о словах Намо. Было решено, что они с Келебримбором помогут мне ставить завесу в Лоринанде - они даже на военный совет, который должен был состояться в Тарбаде, не пошли (т.е. вместо Гил-Галада пошел Кирдан Корабел, а вместо Келебримбора - Эрестор), рассудив, что война - такая штука, которая была и будет, а это дело действительно срочное. Но Келебримбор обладал одним совершенно дивным свойством (присущим, впрочем, многим эльфам) - зацепляться языком чуть ли не за каждого встречного. И еще - исчезать именно в тот момент, когда он особенно сильно нужен, не оставив никаких следов. Так что в конце концов он куда-то исчез (куда - понятия не имею!) пришлось нам с Гил-Галадом отправляться в Лоринанд вдвоем. С нами пошел еще народ, но отчетливо я помню только Келеборна и Румила. Чаша моя тоже с нами отправилась.

А, нет, уже в темноте, но еще до ухода в Лоринанд произошел еще один инцидент с участием персонажей, уже тут упоминавшихся - сказительницы и мага. Я вдруг заметила его среди толпы народа, сидящего у кострища, и меня взял псих - черных нам в крепости не хватало! Какого он тут делает?! Я попросила двоих ребят, они его повязали и отконвоировали к чаше.

- Свободна ли твоя воля?

- Да.

- Кому ты служишь?

- Себе.

- Почему ты участвовал в бою на стороне Мордора?

- По долгу гостеприимства. Меня приютили там, и я чувствовал себя им обязанным.

Ну что сказать. За такое человека не убивают. Тут набежала эта сказительница и подняла крик, что этот человек - ее телохранитель, ему что, не доверяют?

- Да, не доверяют.

- Так что, здесь и мне не доверяют? Может, вы и меня захотите проверить?

Делать мне больше нечего.

- Если он с вами, он сейчас может остаться, но больше он в эту крепость не войдет. Никогда.

За сим я весьма невежливо развернулась и от них ушла. Ко мне подскочил феаноринг - его посетила идея, что кто-то из этой парочки - очередное воплощение Саурона, но не мог понять, кто именно, сперва думал на мага, потом на сказительницу: "Только посмотрите, как властно она держится!" (А чего смотреть? На таких я уже насмотрелась, много их). Мне как-то особо не поверилось, да и все равно они уже были у выхода. Феаноринг решил принять свои меры - науськал на эту парочку нуменорцев, сказав, что здесь Гортаур, и что он берет эту кровь на себя. Крестопузые, конечно, радостно по ним пробежались, и зря, в общем-то. В том, в чем их заподозрили, они виноваты точно не были, выкинули - и ладно, пускай себе идут, куда хотят.

А мы ушли в Лоринанд. Странно, но я не могу толком вспомнить, как мы ставили завесу, помню лишь слова Неллас: "Появилась сила, которая может защитить наши леса". А завесу, надо сказать, мастера отпустили весьма щедро. Ее мог прорвать только Саурон (как было мрачно написано в сертификате, "при наличии игрового повода". А то долго повод найти). Орки и всякая нечисть ее пройти вообще не могла. Любой эльф и любой человек, не таящий зла, мог войти совершенно беспрепятственно, но если у кого-то из вошедших возникали агрессивные намерения по отношению к кому-то из находящихся внутри, его просто автоматически выкидывало за пределы завесы. На самом деле, в Лоринанде завеса пришлась весьма к месту - он обрел законченную дивность, входишь и чувствуешь, что здесь можно отдохнуть душой.

В общем, с делом справились и решили возвращаться в Остранну - хотя бы по самой банальной причине - палатки там, да и просто домой хотелось. Кольцо я оставила на хранение Неллас. Но в голове у нас опять сработал тормоз - слышали же голоса на дороге, так нет, все равно поперлись. Прямиком на орков. Пока разобрались, что к чему (в темноте крики "а вы кто?" все таки неизбежны), сзади подошли еще, которые помалкивали. Народ (опять же по большей части безоружный и травоядный), кинулся бежать обратно под завесу, Эрейнион поставил стену воздуха, но в темноте промахнулся, двое оказались у него за спиной. Стоп-кадр, мастерская разборка. Мы с Келеборном следили за ней уже из кустов - за пределами завесы, но там нас все равно видно не было. А куда полезешь без оружия? С расстояния мы упустили момент, когда мастерская разборка перешла просто в орочье переругивание, с которым они и удалились. На месте стычки не осталось никого. Меня чуть не хватил кондратий - где Эрейнион? Убит? Тогда где тело? Орки с собой утащили? Тогда полный абзац, что делать, как выручать? Мрачно переждали еще некоторое время, убедились, что теперь тихо, и отправились все-таки в Эрегион. В темноте еще и сбились с пути, вышли сначала на кабак, пришлось его огибать. Мне было муторно еще и по другой причине - после того, как я сняла кольцо, меня не покидало ощущение, что какой-то части меня не хватает. (Лас, когда я, рассказывая об игре, дошла до этого места, мрачно протянул: "Наркоманы").

В общем, времени на все это ушло достаточно, и вскоре после нашего возвращениия в Ост-ин-Эдиле появился и Эрейнион, и сказал, что его таки тогда убили - оборотень со спины загрыз. И вот тут мы, наконец, вплотную столкнулись с одной, доселе нам неизвестной особенностью творения Келебримбора. (Точнее, полностью оно выяснилось на следующий день, но изложу сейчас, чтобы не путаться). Кольцо можно было отдать кому-то другому, только пока ты им не пользовался. После того, как кольцо было применено, оно сливалось со своим владельцем в единое целое. И пока кольцо существовало, его владелец не мог по-настоящему умереть, кольцо вытягивало его обратно в мир, точнее даже - в Средиземье. (Час в мертвятнике - и пинок под зад). А Келебримбор и Гил-Галад, применив свои кольца в военных целях, теперь больше не могли своей волей их снять. (Суть была в том, что кольца были предназначены для созидания, допускали защиту, но использование для нападения их калечило. А атака против Саурона, как гласило неизвестно кем занесенное в Остранну письмо, написанное знакомым почерком "ученика Келебримбора", троекратная атака вела к подчинению. (Видимо, дело было в свойствах цепи, замкнутой Единым Кольцом). После этого письма было твердо постановлено - нафиг, никаких атак. Келебримбор и так уже на грани.

Вот эта перспектива меня пришибла. Если не удастся справиться с Тьмой, то что ждет мальчиков? Погибать, и снова возвращаться, слабея с каждой такой гибелью, и остаться последними, потому что не могут уйти - а дальше? Стали прикидывать, какие мы можем собрать силы, но получалось невесело. Мордор и без того был силен, а теперь он загреб всех орков под свою руку. К тому же к черным стали тяготеть некоторые из людей. А тут еще и назгулы - на тот момент говорили уже о шестерых...

Эрейнион сказал, что все равно надо собирать силы и идти на Мордор, чтобы разобраться с Сауроном.

- А там, если все-таки удастся Мордор захватить, либо мы уничтожим Единое Кольцо... либо я уничтожу свое.

(Подразумевалось - чтобы порвать цепь).

Звучало это спокойно, даже как-то безмятежно - и страшно, потому что на тот момент он точно знал, что снять свое кольцо не может. В общем, спать я отправилась с тяжелым сердцем.

(Хорошо, что этих его слов не слышал Келебримбор - на что-то отвлекся. Он совершенно не мог принять самой идеи уничтожения колец - никакого из них. Ну да, вы бы еще предложили Феанору разбить Сильмарилл. Все-таки они были очень разными, Келебримбор и Эрейнион. Впрочем, это не мешало им друг друга уважать и действовать согласованно).

Подьем опять был на рассвете. Меня нашел Келеборн и сказал, что он переговорил кое с кем из синдар, живших в Остранне, и они - и он тоже, - хотят перебраться в Лоринанд. Ну что тут скажешь? Я сказала, что тоже пойду с ними. Правда, получилось, что мне пришлось идти даже раньше их - из-за феаноринга, успевшего нас несколько допечь своей э-э... порывистостью. Нам рассказали, что на совете в Тарбаде он кричал, что Гил-Галад продался тьме. У нас зашевелились нехорошие подозрения. Дело в том, что в бибилиотеке была информация - упоминание об эльфах, которых Моргот в Первую Эпоху калечил, но не докалечил. Они сами об этом не помнят, но однажды это может в них заговорить. Спрашивается, а не имеем ли мы дело с клиническим случаем? Проверить? Только путем окунания носом в чашку (пардон, вопросов, задаваемых над Зеркалом). Чаша теперь в Лоринанде, значит, надо его брать и тащить туда. Потащили. Окунули. Оказалось - нет. Видимо, дело было просто в природной скверности характера. Последовал, конечно, взрыв праведного негодования.

- Тогда скажи, на каком основании ты обвинял Гил-Галада в том, что он продался Тьме?

- Кто такое сказал?!

- Кирдан Корабел!

- Блин! Меня неправильно поняли!

В общем, чего именно он имел в виду, когда нес такую чушь, я так и не поняла. А ему осталось приключаться недолго - он наткнулся на Киру.

- Значит, кровь на себя берешь? - нехорошим голосом сказал Владыка судеб. - Эльфийскую?

- Намо!!!

- Тут же, на месте, ложишься и умираешь от невыносимой тоски по Валинору!

И больше о нем не будет речи в этой саге.

А в Лоринанд пришли Келебримбор и Гил-Галад. Мы решили, что такие завесы надо установить во всех эльфийских землях (то есть Лихолесье, получается, осталось за кадром, но это уже было выше наших сил), чтобы появились хоть какие-то места, где можно будет жить спокойно и попытаться исполнить эту мечту об исправлении Искажения - насколько хватит сил. Благодаря свойству завес, эти земли не станут закрытыми, не отгородятся от мира. В общем, это все-таки был путь. Но прежде мы хотели попытаться объединить наши кольца.

(Мастера спросили в лоб - что мы с этого хотим? Мы объяснили, что, во-первых, мысленно разговаривать при помощи колец, потому что после установки завес Келебримбор и Гил-Галад окажутся привязанными, соответственно, один к Эрегиону, а другой - к Линдону. (Завеса удерживается силой кольца, т.е., соответственно, стоит, пока кольцо находится внутри нее. А поскольку они свои кольца снять физически не могут, то стоит им выйти - завеса исчезает). А во-вторых, возможность объединять силу колец, чтобы если, скажем, какому-то из поселений угрожает опасность, а в других в это время спокойно, чтобы один кольценосец мог оперировать силами всех трех колец. Первое нам разрешили, а о втором сказали, что подумают. Потом думать мастерам стало некогда, но оно все равно по жизни так и сыгралось).

И это было таки хорошо.

- Манвэ Сулимо, наместник Единого! Тебе ведомо все, творящееся в этом мире - услышь же нас!

- Ауле, животворящее пламя земли! Помоги всем творцам вспомнить, для чего они пришли в этот мир! Услышь нас!

- Ульмо, Владыка вод! Твои воды струятся по всем уголкам земли и с ветрами Манвэ возносятся к небу. Ты всегда помнил об эльдар - даже в годы нашего изгнания. Помоги же нам объединить наши силы. Дай нам власть очистить сердца от ненависти.

- Услышьте нас, Стихии.

И три руки, сомкнувшиеся над чашей.

И девочка из нандор с веточкой только что распустившегося терновника.

- Эта земля приняла нас.

И Келеборн с гитарой.

- Первый час звезды

встретим новою песней,

песнею назовем

имя твое, Манвэ,

имя твое, Варда,

имя твое, Ульмо...

И голос Ирмо:

- Вас услышали.

Это таки было хорошо.

А потом, как обычно после серьезного момента, не обошлось без хохм. Пришли трое эльфов из Серебристой Гавани. Гил-Галад подошел к ним - поговорить. Произошло некое жевеление (они попытались огреть его по голове), после чего Эрейнион вернулся к нам с совершенно оторопевшим лицом.

- Ребята, они говорят, что я - Саурон.

- Это кто?

Робкое: "Мы эльфы".

- Вы не эльфы, вы идиоты! Куда вы поднимаете руку на своего короля!

Совершенно зашуганные эльфята под общий хохот принялись извиняться. Я даже могу понять, из каких предпосылок выросла эта идиотская мысль. 1) Из фразы в правилах, где было сказано, что убитый ролевик в прежней роли не выходит, а Эрейнион был первым, за кем заметили, что он умер и вернулся. 2) Из способности Саурона менять облик, которую на тот момент сильно преувеличивали. 3) Возможно, еще из ходившей по библиотекам информации, что маг при определенных обстоятельствах может занять чужое тело. Но как мы хохотали - до слез! Просто надо было было видеть этого Гил-Галада, чтобы понять всю нелепость подобной мысли. У нас она была объявлена лучшей шуткой игры. Немного опомнившись, Эрейнион принялся развивать эту мысль: "Если я - Саурон, то кто тогда в Мордоре? Самозванец? Пойдемте его выгоним".

Отсмеявшись, мы решили возврашаться в Остранну, втроем ставить завесу там, а потом уже мы вдвоем с Эрейнионом (вдвоем, поскольку Келебримбор уже не сможет покинуть Ост-ин-Эдиль), поставим такую же в Линдоне.

А вот тут опять эльфийская национальная болезнь - склероз называется. Я помню, как мы возвращались в Эрегион - по дороге опять наткнулись на орков, но засветло успели среагировать - Эрейнион наложил на нас заклинание невидимости. Один из орков потребовал удостоверение, что он действительно владеет магией. (У Гил-Галада! Офигел парень). Пришлось тыкать ему в нос жетоном. Отчетливо помню, как мы делали алтарь. А вот как ставили завесу - напрочь выпало. Может, кто другой расскажет.

Но в Линдон мы отправиться не успели. Под воротами крепости появилась группа людей, и, видимо, один из них сказал, что хочет видет Келебримбора - иначе зачем бы его опять понесло на стену. Но понесло, и этот человек заявил: "Я, второй назгул, вызываю тебя на поединок". Прежде, чем кто-то успел хоть шелохнуться, Келебримбор ответил: "Я принимаю вызов". Все, что нам осталось - хвататься за голову. (Он бы, наверное, и так не отказался, но тут еще сказалась та тень порчи, которая уже лежала на его кольце - он и не мог отказаться). Двадцать минут на подготовку и поединок за пределами крепости. Опаньки завесе.

А вскоре после того, как Келебримбор ушел из крепости, к нам опять явился дружить Мордор, настроенный более чем серьезно. Пока шла, ну, не то чтобы осада, а так, перебранка под стенами, я наскоро выясняла отношения с мастерами. Дело в том, что еще вчера, после постановки завесы в Лоринанде не то Намо, не то Ирмо сказал мне, что у моего кольца обязательно должен быть владелец. Сегодня, уходя из Лоринанда, я оставила кольцо на попечение местных жителей, объяснила, в каком случае следует давать деру и любым способом уносить кольцо, и оставила список заклинаний, чтобы в случае моей кончины кто-нибудь другой смог воспользоваться магией кольца. Теперь я подошла к Ирмо, выяснить, как именно должна быть обставлена передача магии - правила этого не обговаривали. И вот тут меня ждал сюрприз. Оказывается, другого владельца у моего кольца быть уже не могло, поскольку я им уже пользовалась и мы тоже составили с ним единое целое. Единственное мое отличие от племянничков заключалось в том, что на моем кольце не было этих непосредственных атак против Саурона, поэтому я все-таки могла кольцо снимать и оставлять в каком-нибудь месте, а остальное - все то же самое. Значит что, ждем драки.

Драка была неслабая. Опять же, неизвестно, как все обернулось бы, но несколько черных, и с ними Саурон, сумели взобраться на надвратную галерею. Остальные-то - это фигня, а на Сауроне на тот момент было заклинание неуязвимости. При таком раскладе он, конечно, выкосил всех защитников галереи и опустил ворота. Поскольку боец из меня, мягко говоря, неважный, лезть в общую свалку я не стала, а взяла свой дрын и принялась ждать, пока драка сама до меня доберется. Долго ждать не пришлось. Из-за палатки набежало двое парней, - один с алебардой, другой с взведенным арбалетом, - и тормознули. (На этой игре парни старались не драться с девчонками - чтобы не покалечить).

- Девчонки, я не хочу вас бить (я там, собственно, стояла не одна), сдавайтесь.

- Сдаваться не буду, убивай.

(Собственно говоря, подразумевался безмолвный договор: "Я знаю, что ты дерешься лучше и просто не хочу получать этим здоровым дрыном по голове. Давай предположим, что драка уже состоялась, и ты меня сколько-то раз ткнул". Может, конечно, надо было все-таки драться, но зрелише бы это было жалкое. К тому же драка в лагере, между палаток... Нет, это явно не мое призвание. То есть, если бы он не заговорил, как нормальный человек, драка бы безусловно состоялась. А так меня аккуратно потыкали, и на этом мы расстались).

Эрейниона вырубили на пять минут раньше меня - он, естественно, был возле ворот. Мы немного посмотрели на творящийся бардак и разорение (часть народу, хотя и немного, все-таки ушли через подземный ход), и отправились в Мандос. Там мы встретили и Келебримбора - поединок он проиграл, и на этот раз загремел в Мандос на четыре часа - за проигрыш.

Тут мастера единственный раз за всю игру сочли нужным прибегнуть к режиссуре - чтобы игра завершилась какой-то логической точкой. Они объявили, что собирается Война Последнего Союза, и до трех часов - на это время был назначен штурм Мордора, - все должны решить, на чьей стороне они выступают, серых больше не будет. Все три эльфа-кольценосца там быть обязаны, чтобы нейтрализовать магию Саурона - в такой бойне еще и магия - это будет уже чистое убийство.

Нас с Эрейнионом через час выкинули, а Келебримбор остался досиживать. Скучно ему не было - они с Сауроном сидели и говорили о жизни. (Во время боя Саурон засветил кому-то по голове, а от этого не спасает и заклинание неуязвимости. Только вот засветила "рабочая" ипостась, а отсиживала эльфийская, - не знаю уж, как так вышло.) Мудрый Румил, которого тогда вынесли вместе со мной, и которому было отсиживать дольше, вернулся потом с круглыми глазами: "Блин, здесь люди еще спорят о Тьме и Свете, здесь им это еще интересно!")

Действительно, спорили, и еще как спорили. Например, через некоторое время после того, как я вернулась в Лоринанд и немного очухалась, туда пришел дунландский тан, Ярема. После того путешествия в Мордор ему довелось еще раз беседовать с Сауроном - тот агитировал людей переходить на его сторону, - но после этой беседы у Яремы остались невыясненные вопросы, и он решил, что нехудо было бы послушать и противоположную сторону, и пришел к эльфам, честно предупредив: "Только я буду спорить". Спорить так спорить. Получасовой разговор я не воспроизведу - тут разве что диктофон включать было. Ну в общем, вышло по "Атрабет". Тан ушел в задумчивости, а потом вернулся - со всем своим кланом. Они выступили на нашей стороне.

(А мудрого Румила, поскольку роль, увы, закончилась, по его просьбе выпустили котом. Сертификат гласил: "Камышовый кот. Говорящий. Хитов не снимает. 9 жизней (зачеркнуто, исправлено на "хитов")". Кот пришел в Лоринанд, по дороге сильно перепугал кого-то из девчонок (потом радостно удивлялся "надо же, какой я грозный"), потом зашедший в гости лихолесец поговорил с котом на его родном языке, потом кота всем Лоринандом чесали за ухом. Кот приручился и бегал хоть и сам по себе, но все-таки вместе с нами).

Я отправила "мысль" (каковая за неимением рации изображалась гонцом) в Линдон, узнать у Гил-Галада, когда он поведет своих и где встречаемся. Но он вскорости появился сам. Серебристую должен был повести Кирдан, откуда-то появилось мнение, что они вместе с нуменорцами будут проходить и нас тоже подхватят. В общем, мы сидели ждали и попутно решали, как, собственно, будем вязать Саурона (в смысле, его магию).

Под завесой появился Подхрюшник, вожак гундабадских орков, привел пленную, продавать. Ребята было дернулись с ним разобраться, но он принялся кричать, что сейчас девчонку зарежет, пусть, мол, все отойдут. Ладно, отошли. Я с ним переговорила, девчонку выкупили за банку тушенки. Гил-Галаду хотелось с ним разобраться, но я уговорила его не лезть в случайную драку перед серьезным боем - да мало ли, руку повредит, сколько раз такое бывало. Конечно, можно было бы повязать Подхрюшника магией, отобрать лук и заставить драться с кем-нибудь на равном оружии, но вот ей-богу, не до него было.

Эрейнион решил пройтись до мастерятни, узнать, как там обстоят дела с Келебримбором - вроде бы к назначенному времени у него срок отсидки еще не истекает, а мастера сказали, что под Мордором должны быть мы все. Оказалось, что таки да, Намо отпустит.

(Сценка по дороге. Эрейнион проходит мимо небольшой группы орков (не без тайной надежды попутно размяться) и слышит: "А ну его нафиг, это Гил-Галад, его убивай не убивай, он обратно оживет").

Ждали мы ждали, но так за нами никто и не зашел. В конце концов мы плюнули, забрали из Лоринанда всех, кто решил идти на войну, и вместе с дунландцами отправились в Остранну. Оказалось, что там уже сидят все эльфы и Тарбад. А Виниалондэ нету. Уж не знаю, из каких побуждений крестопузые принялись гнуть пальцы - цену набивали, что ли, - но из-за их тормоза штурм Мордора начался на полтора часа позже назначенного. (Представляю, каково им там было сидеть и ждать - не позавидуешь. Сами когда-то так сидели, так что в курсе). Эльфы и их союзники уже психанули и начали сами строиться в боевой порядок, чтобы идти на Мордор, только тогда этот нуменорский легион объявился.

(И из-за этого их тормоза не состоялся поединок Келеборна и Саурона на песнях. Обе заинтересованные стороны об этом жалели. Я бы поставила на Келеборна. Он лучше).

Ну что вам сказать об этом штурме Мордора? "Семь долгих лет тянулась та война..." Семь не семь, но никак не менее трех часов. Поначалу, пока шла разборка с воротами, мы с племянничками стояли в стороне - собственно, занимались тем, зачем нам сюда велено было явиться. Невольно почувствуешь себя важной шишкой, когда тебя постоянно охраняют несколько человек - кто-то прикрывает щитом от стрелков, сидящих на донжоне, кто-то так страхует.

(Разговоры среди этой стражи: "Если меня вынесут - берешь щит". Еще несколько таких "если", наконец, тому, кто, как предполагается, останется последним: "А ты тогда берешь Галадриэль и уносишь. Унесешь - получишь банку сгущенки". Ну я вам скажу, эта сгущенка досталась бы ему недешево. Вешу я изрядно. Кстати, с чего они решили, что меня придется транспортировать подобным образом - понятия не имею).

Уже изрядно в разгаре драки я вспомнила о перевале Кирит-Унгол, напомнила Келебримбору, тот наскоро собрал отряд и повел их в обход. Но оказалось, что двое гномов-кольценосцев, ушедших в Мордор, по собственной инициативе (..., ...!) установили на этом перевале ловушку. Даже так пройти еще можно было, потому что там стояла сигнализация, но где ж ее услышишь в разгаре драки, но кто-то из кошек-оборотней проскочил по горам (они такое могли) и предупредил, и на отряд спустили лавину. Накрыло всех, и Келебримбора в том числе.

Потом Эрейнион тоже полез в эту свалку. Перед выходом из Остранны у нас там еще стряслась история. Эрестор пошел в Гундабад, чтобы договориться о выкупе пленных, а орки его предательски убили. Он их перед смертью проклял и пообещал в запале, что придет пить их кровь. В общем, он стал призраком, подчинившимся Саурону на том условии, что тот даст ему силу для исполнения этой клятвы. Призрак этот явился Келебримбору, рассказал о случившемся, сказал "Прости" и исчез. Мы похватались за головы, но как ни бились, ничего у нас не вышло. Мастера объяснили, что подчинение не наложенное силой, а добровольное, поэтому пока он сам не раскается, мы ни черта сделать не сможем. А потом, не знаю уж откуда, стало известно, что Эрестор освободится, если его убъет в бою кто-нибудь из эльфов-кольценосцев. Вот Эрейнион его и убил, и сам почти сразу погиб.

Эти два негодника, значит, доблестно сложились, а мне предоставили самой разбираться с Сауроном. Тогда в запале оно как-то сошло с рук, но потом изрядно аукнулось.

Постепенно ряды осаждавших таяли, и неудивительно - при прочих равных, то есть при примерном соответствии сил и отсутствии магии держать крепость все-таки легче, чем штурмовать. В конце концов Мордор перешел в контратаку. Мне недвусмысленно сообщили, что пора убираться, и мы убрались. (Теперь, правда, угрызения совести мучают - а может, не стоило уходить?)

Ушли мы в Тарбад, где на всякий случай стоял наготове корабль под парусами, переждали некоторое время там, потом поступили известия, вызвавшие единственный на моей памяти крупный случай негодования игроков на мастеров. Сначала было сказано, что Мордор был взят в результате осады, поскольку его защитники вымерли от голода, а потом - что это переиграли, и осаждавших позагрызали оборотни. Вот известие о переигрывании вызвало бурный взрыв негодования. Но это был не более чем дурацкий слух. Никакого переигрывания не было, а смерти от голода правила вообще не предусматривали (хотя бы за отсутствием экономики как таковой). Было тем более мрачно, что вроде бы предполагалось, что этим боем игра заканчивается. Но закончилась игра или нет - было неясно. (Видимо, еще нет. Для каждого закончилась тогда, когда закончилась).

Я попросила Ярла, чтобы он на корабле подвез нас вверх по Андуину, до Лоринанда. (Ярл был мрачен и намеревался куда-нибудь уплыть, хоть в Нуменор, хоть к черту на кулички. "Гордое самоубийственное поражение и подлая победа. Не хочу этого видеть"). В Лоринанде сидело лишь несколько малышей, на войну не ходивших и ничего толком не знающих. На обратном пути у поворота на Остранну мы остановились и высадили на берег дозор, чтобы они сходили гм, к руинам Ост-ин-Эдиля - может, там кто живой. Пока ждали, мимо прошли возвращающиеся домой лоринандцы, с ними Келеборн, который на тот момент не был уверен, жив он или мертв, и Келебриан, которая радостно сообщила, что она покойница, но она говорила с Ирмо, и, наверное, ее все-таки отпустят. Ох и псих же меня взял! Хорошо, что никто в ближайшее время не попытался наехать на нас по игре - он бы, бедный, надолго это запомнил.

Ладно, постояли, подождали. С дозорными вернулся Келебримбор и вроде бы с ним кто-то еще, не помню. Тут меня посетила одна из немногих моих удачных мыслей, и я решила ее обнародовать. Мысль, собственно, состояла в том, что заканчивать игру на такой ноте тошно, давайте доиграем для себя. На Войну Последнего Союза случившееся как-то мало похоже, скорее на одну из битв Черных лет. Нас тут довольно много выживших - пойдемте основывать Имладрис. Народу идея понравилась. Большая часть отправилась домой, а мы с Келебримбором попросили Ярла подвезти нас еще до Серебристой Гавани, - поделиться идеей и с ними, - а оттуда уже сами доберемся. В Линдоне эта идея тоже понравилась. Мы договорились, что сейчас они занимаются ужином, мы возвращаемся и занимаемся тем же, а потом они приходят к нам и будем основывать Имладрис. (Поскольку переносить лагерь в последний вечер игры, в темноте к тому же, не представлялось возможным, то по жизни это, естественно, происходило в нашем прежнем лагере).

На обратном пути никакая зараза, опять же, поперек дороги нам не встала, добрались спокойно. Народ занимался хозяйством, а я отошла ко второму кострищу, присела там, потом прилегла на кем-то забытую пенку и поняла, что я не встану - просто физически не в состоянии встать. По жизни, это, вероятно, можно было объяснить тем, что я уже третий день спала по три часа в сутки, а ела последний раз вчера днем - не потому, что нечего было, а просто кусок в горло не лез. (Но при этом ни спать, ни есть не хотелось). А по игре совершенно отчетливо аукнулось это противостояние с Сауроном один на один - все силы ушли. Потому все происходившее в течение ближайших часов полутора я помню как в бреду. В этом дивном состоянии меня обнаружил Келебримбор, притащил одеяло, укутал. Кто-то принес миску с кашей - со скрипом полмиски мне как-то удалось в себя вкормить, но не больше. Потом меня стало трясти. Тогда, после выноса Ост-ин-Эдиля, получилось, что меня убили, а кольцо меня вытащило обратно. А сейчас получалось совсем другое - уходить не хочется, а остаться нет сил. Надо сказать, состояние довольно мучительное, агония, по сути дела. И Келебримбор сидел рядом и держал меня, и в прямом смысле слова за руку держал, и, хм, в переносном. Держать-то держал, а вытащить не мог, так мы и зависли в неустойчивом равновесии. Мне позарез нужен был или Келеборн, или Гил-Галад, чтобы перетянуть чашу весов, но ни одного, ни другого не было. Наконец, уж не знаю через какое время, появился Эрейнион, и вдвоем они меня понемногу вытащили.

(За что я очень благодарна этим ребятам - они не несли никакой чуши (впрочем, вот уж этого от них точно нельзя было ожидать), не крутили пальцем у виска и не бежали за медикаментами, а просто встали рядом и держали. Они, наверное, скажут: "А чего тут особенного?" - но на самом деле это очень нечасто встречается).

В общем, я потихоньку оклемалась, и мы, как и собирались, объявили об основании Имладриса. В роли Элронда (какового на игре, собственно, не было) - т.е. предводителя тех, кто спасся после разгрома Остранны, оказался, по логике игры, сам Келебримбор. Все высказали свои пожелания новому дому и по кругу пошла чаша с вином. Пожалуй, это был лучший момент за всю игру. Нам было хорошо вместе. И мы просидели почти до утра. Гил-Галад и Элис, правда, ушли пораньше - до Линдона все-таки было не очень близко, - пообещав утром заглянуть еще.

Келебримбор тоже выключился несколько раньше - у него-то недосып начался так это за недельку до игры: кольца, оружие и прочая... Потом в соседнем кабаке начался шум - кто-то праздновал свадьбу. Видимо, этот шум Келебримбора разбудил. Он отправился в кабак, там ему налили водки, и вот она-то его сразила наповал. Утром начал накрапывать дождичек (правда, ни во что серьезное это, к счастью, не переросло), и к нам явился кабатчик. "Заберите вашего Келебримбора, тут дождь, а он там спит". Народ отправился забирать. При попытке его разбудить Келебримбор сел и, не открывая глаз, принялся читать лекцию о кольцах - вот тут у них штифты, тут заглушки, а тут еще что-то. Его еще раз потрясли - теперь он заговорил о завесе, о Сауроне и о том, что кольца надо скрыть. Его как-то сумели убедить, что кольца в безопасности, только после этого он сдался и позволил себя увести. Потом, когда он все-таки проснулся и ему эту лекцию пересказали, вид у него был, мягко говоря, ошалевший.

И даже последнее утро было хорошим, хотя вообще-то разбираемый лагерь - зрелище довольно печальное.

Отдельные картинки:

...Зашедшие, как и обещали, Гил-Галад и Элис. Вилья по-прежнему у Гил-Галада на руке.

- Носишь?

- Так я же не могу снять его своей волей...

...Мастерятня. Под одеялом тихо свернулся клубком Намо. Поскольку Кира начала недосыпать и недоедать значительно раньше меня, после штурма Мордора она банально упала в обморок. Урукхайи на руках притащили ее домой, а теперь народ откармливает Намо сухофруктами, шоколадом и прочими калорийными вещами. Намо в нирванне...

...Подарочек эльфийской ипостаси Саурона - тонкое колечко желтого металла, и внутри надпись: "Саурону от Гвайт-и-Мирдайн"...

...Гундабад. Очень классные орки - этакий тип обаятельных хулиганов. Очень качественные по игре и совершенно не свинские по жизни, что, опять же, нечасто встретишь. Возможность посмотреть на игру глазами другой стороны - довольно прикольно, надо сказать. Реплика одного из орков:

- По роли я просто видеть не мог этого Гил-Галада. Ну что это, блин, за дивность ходячая!..

...Уход с полигона большой компанией - Харьков, Киев, Горловка, - так называемым коротким путем - через Серебристую Гавань. У народа сразу срабатывают ассоциации, начинаются разговоры об отплытии в Валинор. Трое эльфов-кольценосцев идут рядом и смеются, что мы, мол, только провожаем, нас в Валинор не пустят...

... Переправа через протоку, скользкий берег, протянутые навстречу руки мирдайн...

...Белые облака цветущего терновника на приречном лугу...

Р.S. Я езжу на игры не играть, собственно, поскольку играть не умею, а чтобы что-то увидеть и почувствовать. Например, до ХИ-95 я совершенно не чувствовала Первой Эпохи. По книге, конечно, знала, но не чувствовала. А на этой игре мне удалось узнать три вещи - зачем Келебримбор сделал кольца, почему Эрейниона, сына Фингона, прозвали Гил-Галадом, и что Галадриэль и Келеборн, при всей странности этого брака, были предназначены друг для друга.

Р.Р.S. А вообще, кому надо поставить памятник - так это мастерам. Ребята, эту игру на триста пятьдесят человек подготовили и провели семеро человек! Семеро! Теоретическую часть разработали Намо (Ирина Непочатова, чаще именуемая Кирой), Ирмо (Ольга Мыльникова) и Эленар(Лена Шестакова, Хелен). С весны им помогали в качестве мастеров по боевке Гор (Дмитрий Левчук) и Славик-тролль из Харькова. Кабак взял на себя Тано (Артем Усов). И был еще один из студентов Намо, работавших за все про все. Вот, кажется, и все.

По-моему, один из секретов успеха был в том, что этим мастерам было интереснее что-то разрешать, чем запрещать. Обычно мастера придерживаются такой политики, что если они чего не предусмотрели, то этого и не нужно, и нечего тут. А здесь все, что не являлось откровенным маразмом, имело шанс пройти. Мастерам пришлось лично переговорить с диким количеством народу, но зато в ход пошла куча личных заморочек, и играть было интересно не только верхушке, а всем.

Мастера обещали к "Зиланту" написать доклад - там явно будет к чему прислушаться.

Мне приходилось видеть игры, где мастеров костерили на все лады, случалось видеть игры, где мастеров благодарили (хотя не так массово, как здесь) - но часто ли вам приходилось видеть игры, где игроки шли бы по полигону и говорили "Спасибо" друг другу?

Мне - нечасто. Собственно, это первая.