Заключение.

   Аллитерационная поэзия составляет неотъемлемую часть творческого наследия Толкина: к аллитерационному стиху Толкин обращался как лингвист и филолог, как переводчик, как поэт и писатель. Система стихосложения древних англосаксов как таковая и отдельные ее элементы используются в романе "Властелин Колец", в первую очередь - в культурном наследии народа Рохана, для индивидуализации которого автор задействует древнеанглийский язык, что не раз отмечалось критиками: "Толкину удалось изобразить людей Рохана как отдельный народ при помощи использования архаической формы английского языка" (Тинклер, с. 169). Аллитерационным стихом написано продолжение англосаксонской поэмы "Битва при Мэлдоне" и ряд стихотворных переложений легенд Древних Дней. Сам Толкин утверждал, что типичным его откликом по прочтении средневекового сочинения было желание не столько заняться критическим изучением текста, сколько написать современное произведение в рамках той же традиции (Уэст, с. 80). Древнеанглийская и среднеанглийская аллитерационная поэзия явились для Толкина не только объектом профессионального изучения, но в первую очередь неиссякаемым источником творческого вдохновения; система стихосложения, уходящая корнями в раннее средневековье, гармонично сочеталась с образной системой мифотворческих построений Толкина, предоставляя освященную временем стихотворную форму для реализации авторских тем и сюжетов.

   Задачи исследования определили структуру диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложений. Во введении обоснован выбор темы исследования и задачи, актуальность, теоретическая значимость и практическая ценность исследования, выбор материала и методов работы, а также предпринята попытка определить место Толкина в современной литературе и его собственное понимание сути и целей мифотворчества.

   В главе 1 рассмотрено филологическое наследие Толкина. Отсюда следует логическое деление главы на несколько подразделов. В разделе 1 кратко очерчен путь Толкина-ученого и роль определенных лингвистических материалов и научных занятий, сформировавших его профессиональные, равно как и эстетические предпочтения. Интерес Толкина к мертвым языкам и древним эпосам породил новаторский подход к филологии и лингвистике: сочетание научной доскональности и высокой степени эмоциональной вовлеченности наряду с "игровым началом". Основные "краеугольные камни" в профессиональной карьере Толкина (работа над составлением Большого Оксфордского словаря, сотрудничество с Э. В. Гордоном, преподавание в университетах Лидса и Оксфорда, перевод среднеанглийских текстов, общение с "Инклингами") стали важными вехами на пути к литературному творчеству. В разделе 2 содержится краткий экскурс в историю аллитерационного стиха и характеристика Аллитерационного Возрождения, - литературного направления, сложившегося в XIV в. в Западном Мидленде, к произведениям которого обращается Толкин-переводчик.

   Теоретические основы перевода древних текстов в отношении формы и стиля, изложенные Толкином в статье "О переводе Беовульфа", продемонстрированы на примере двух его переводов среднеанглийских поэм "Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь" и "Перл" в разделах 3 и 4. Исходя из того, что "критическое осмысление помогает переводчику открывать неожиданные возможности поэтической реализации, а собственно поэтическая реализация текста на другом языке открывает новые неожиданные возможности для его интерпретации" (Попович, 148), мы попытались показать, что строго научный, филологический подход Толкина к переводу древних текстов является залогом успешного перекодирования оригинала. Привлекая для сравнения переводы других авторов, мы постарались продемонстрировать, что небрежное обращение с оригиналом и попытки модернизации влекут за собою неизбежную утрату тех самых характеристик исходного текста, ради воссоздания которых и предпринимается перевод, и искажение фактологической и эстетической информации, заложенной в оригинале. Пристальное внимание Толкина к особенностям формы, к стилистическим вариациям, к звуковой, грамматической и морфолого-синтаксической организации и этимологическим данным (е. g., в каталогах технических терминов французского происхождения) позволяют ему найти соответствующие приемы и методы и создать эквивалент оригинала средствами современного английского языка. "Переводчик одновременно и меньше, и больше, чем писатель. Меньше потому, что его искусство - вторично, больше потому, что он должен быть на уровне писателей, которых переводит, познать то, что познали они, уметь соединять аналитическое мышление с творческими способностями, творить в соответствии с наперед данным и ввести текст оригинала в новый контекст" (Попович, с. 54). Критическая интерпретация текста, в свою очередь, обеспечивает "вживание" в стиль и жанр, и, на более глубинном уровне, в мировосприятие оригинала, обусловленное эпохой и традицией, в рамках которой текст существует. Между вымышленным миром оригинала и интерпретатором-переводчиком возникает то самое мистическое ощущение сопричастности, что позволяет переводчику не только поставить себя на место автора, но и взглянуть на мир его глазами. По замечанию А. Лиловой, "Человечество и сейчас продолжает ценить культурные достижения своих предшественников, но по мере обогащения его житейского опыта, изменения его духовных потребностей происходит изменение и эмоциональных, волевых, мыслительно-логических реакций, возникающих при встрече читателя с произведением или героем прошлого" (Лилова, с. 128). Через профессиональное "вживание" в текст Толкин возрождает исходные "эмоциональные и мыслительно-логические реакции" в себе - и в реципиенте перевода. Недаром именно через произведения Толкина, - как художественные, так и переводные, - в среде читателей возникает резкое повышение интереса к культуре германских народов, своего рода "мистическая сопричастность" с реальным героическим прошлым.

   В заключительном разделе главы I рассматривается переходная ступень между переводом и независимым творчеством: литературный "апокриф" "Возвращение Беорхтнота сына Беорхтельма" как продолжение древнеанглийской поэмы "Битва при Мэлдоне" является характерным примером "вживания" в исходный текст. Отталкиваясь от текста оригинала, Толкин точно воспроизводит его форму, используя современный эквивалент англосаксонского аллитерационного стиха, намеренно варьируя стили, создавая широкий филологический контекст при помощи ссылок на легендарных героев прошлого. Многие фразы и словосочетания являются "скрытым переводом" формулировок оригинала и служат дополнительным связующим звеном между первоисточником и продолжением. Развивая возможности текста оригинала, Толкин становится соавтором безымянного англосаксонского поэта, вместе с ним пересматривает историко-культурные стереотипы и констатирует их смену. Однако границы уже существующей традиции оказываются тесны; в художественном наследии Толкина аллитерационный стих как устоявшаяся форма наполняется новым, авторским содержанием.

   В главе 2 речь идет о художественном наследии Толкина: ряде аллитерационных поэм, которые, невзирая на фрагментарный характер, составляют значимую часть мифотворческих построений Толкина. Результатом стремления автора создать "мифологию для Англии" явился многоплановый и величественный вторичный мир, реализованный через многообразие переложений и версий, отличных по форме, жанру, тону и степени завершенности, и кратко обрисованных в разделе 1.

   Раздел 2 посвящен незаконченной поэме "Бегство Нолдоли": произведение рассматривается как характерный пример "легенды в развитии", как переходный этап от ранних прозаических версий к варианту "Сильмариллиона". Особое внимание уделяется поэтической форме (норме и вариациям в сравнении с древнеанглийским аллитерационным стихом), созданию временной дистанции, глоссопическим экспериментам автора и преобразованиям ономастики. На примере эволюции отдельно взятого эпизода авторский миф Толкина, в диахроническом рассмотрении, предстает как подвижное, непрестанно меняющееся, гармоничное целое.

   В разделе 3 на примере "Лэ об Эaренделе" рассмотрен один из основополагающих механизмов толкиновского мифотворческого процесса: постепенное движение от смутных персонажей и отголосков, заимствованных из подлинной традиции, к независимому творчеству. В художественном наследии Толкина элементы трансмифа переосмысливаются заново, вбираются в "свернутом" виде, а затем разворачиваются в уникальности своего бытия, вступая в новые отношения и новые связи; при этом автор не разрушает основ, но творчески преобразовывает и переосмысливает их. Попытки напрямую связать легенды мира Арды с "традиционной" мифологией, характерные для ранних стадий мифотворчества, по мере развития вторичного мира, становятся все менее очевидными; со временем автор полностью отказывается от идеи посредника и обрамления, и связующих звеньев, и представляет легенды как они есть, в качестве самодостаточного цикла.

   "Лэ о детях Хурина", поэма, рассмотренная в разделе 4, позволяет проследить эволюцию отдельной легенды на материале нескольких версий и стадий развития - от непосредственного первоисточника (финский эпос "Калевала") до детально проработанных прозаических вариантов "Сильмариллиона" и "Нарн", что, в свою очередь, немало заимствуют из аллитерационной поэмы. Из первых попыток пересказать историю Куллерво возникает самостоятельная легенда, что, сохраняя элементы первоисточника, видоизменяется, обогащается новыми мотивациями, персонажами, эпизодами и обретает психологическую глубину. Используя в поэме отголоски и отзвуки предшествующих легенд, Толкин создает многогранный, многоплановый мир, где предания и сюжетные линии неразрывно переплетены и эпизоды взаимозависимы. О полифонической структуре толкиновского повествования применительно к "Властелину Колец" говорит Р. Уэст, указывая на следующие особенности: "...Не единственный протагонист, но огромное количество пересекающихся сюжетных линий; согласованность переплетенных историй; наличие определенной схемы в потоке событий; повторение тем и мотивов доставляет эстетическое и интеллектуальное удовольствие; события вымышленного мира обретают иллюзорную глубину и основательность благодаря взаимодействию и изобилию подробностей" (Уэст, с. 91). Благодаря непрестанному обращению к "легендарному прошлому" реализуется принцип слияния мифа с историей на материале вымышленного мира.

   Аллитерационная поэзия в творческом наследии Толкина, что, к сожалению, носит незаконченный, фрагментарный характер, предоставляет широкое поле для дальнейшего литературоведческого и лингвистического исследования. Лучшие из аллитерационных поэм не только представляют интерес в качестве важного этапа в развитии отдельно взятой легенды или предваряющего наброска произведений более значимых, но и сами по себе являются самоценными произведениями, наделенными немалыми литературными достоинствами и редкой силой эмоционального воздействия. Не будет преувеличением сказать, что в случае Толкина речь идет о "переводческой паре", воплощенной в одном и том же авторе: объединение в одном лице специалиста, знающего язык, и писателя (поэта) в процессе реализации двух фаз переводческого процесса - анализа (декодирования оригинала с точки зрения специалист) и синтеза (кодирования перевода поэтом) (Попович, с. 189). В данном случае происходит своего рода декодирование подлинной традиции Толкином как профессиональным филологом и лингвистом (пример тому - переводы поэм Аллитерационного Возрождения) и перекодирование традиции Толкином-писателем и мифотворцем, моделирование мира в заново создаваемой последовательности текстов. Профессиональное освоение древних эпосов и эксперимент с литературными жанрами легли в основу величайшего из достижений Толкина, авторского мифа в его многоплановой, многогранной полноте.